Таинственная

Глава третья

Джеймс ожидал, что в таком «семейном» районе, как этот, будет масса детей, которые придут за гостинцами, но действительность ошеломила его. Он не успевал подойти к двери, бросить горсть конфет в бумажный пакет, пластмассовую тыкву или наволочку, закрыть дверь и отойти, как раздавался следующий звонок.

Он решил ограничиться раздачей конфет и уселся на крыльце, на четвертой ступеньке снизу. Уже стемнело, хотя был еще ранний вечер. Джеймс упивался тихим счастьем. Это был его первый Хэллоуин в настоящем доме, в реальном жилом районе за столько лет, что и не припомнить. Костюмы были всякие, от купленных в магазине до самодельных. Шли вразвалочку пираты, кружились в танце принцессы. Некоторые вещи никогда не меняются.

Время шло, и контингент охотников за гостинцами становился старше. Дети ходили стайками, без взрослых. Они что-то бормотали, протягивали свои мешки, опять что-то бормотали и шли дальше. Когда поток уменьшился до одного-двух ребятишек каждые пять минут, Джеймс решил вернуться в дом. Он встал, и как раз в этот момент к крыльцу подошел и остановился какой-то молодой человек.

— Нет костюма — нет конфет, — шутливо сказал Джеймс. Паренек не потрудился хотя бы надеть шляпу или прихватить что-то из реквизита. Разве что считал костюмом свою черную кожаную куртку плюс темные очки, которые были на нем, хотя солнце зашло два часа назад.

— Меня зовут Кевин, — сказал парень, сунув руки в карманы. — Кевин Бренли. Вы — Джеймс Паладин?

Это был удар в солнечное сплетение; боль и радость невообразимо перемешались. Кевин. Значит, у него сын. Как он мог хоть секунду сомневаться, хочет ли он встретиться с мальчиком?

— Да, это я, — с усилием произнес он. Их связь чисто биологическая, но парень все-таки пришел. Вид у него испуганный и чуточку враждебный. И он симпатичный. Джеймс протянул руку. — Спасибо, что пришел.

Поколебавшись несколько секунд, молодой человек пожал ее и тут же сунул свою обратно в карман.

Джеймс наконец справился с волнением.

— Зайдешь? — спросил он. Лицом к лицу со сбежавшим убийцей он и то чувствовал бы себя гораздо увереннее.

— Может, посидим здесь?

— Конечно. — Джеймс показал на ступеньку рядом с собой и постарался не улыбнуться, когда Кевин сел ступенькой выше. Проклятье! Что говорить мальчишке, которому ты отец, но которого никогда не видел? Джеймс удивился, что Кевин пришел один, хотя так даже лучше. В присутствии Пола они, наверное, ощущали бы еще большую неловкость. — Как поживает Пол?

— Отец уже год как умер.

Джеймс отвернулся, закрыл глаза. В горле у него встал комок. Он не встречался с Полом почти девятнадцать лет, но ясно видел его лицо, слышал его голос.

— Я сожалею. Очень, очень сожалею…

— Спасибо. — Кевин сдвинул очки на темя. Его подбородок дрогнул. — Я здесь не за тем, чтобы найти ему замену.

Кевин сердился. Джеймс это понимал. Его отец умер, а Джеймс был жив. Это несправедливо.

— Я и не рассчитываю занять его место. Он тебя вырастил.

— Я слышал, вы — частный детектив.

— Как ты это узнал?

— От мамы. На прошлой неделе она нашла договор, который заключили вы с папой. Она вас проверила.

Умница, что не дала сыну действовать вслепую. Но интересно, что бы она сделала, если бы его данные ей не понравились?

— Надеюсь когда-нибудь с ней познакомиться.

Кевин усмехнулся одной стороной рта.

— Моя мама немного непредсказуемая.

— Ладно. — Джеймс не знал, что еще сказать. Непредсказуемая — это значит ненормальная? Создаст проблему? — Она знает, что ты здесь?

— Нет. И пусть это так и останется между нами.

— Почему?

— Потому что ей это не понравится.

Бессмыслица какая-то, подумал Джеймс.

— Но ведь ты сказал, что она проверяла меня. И мое имя и адрес дала тебе она. По-моему, это очень похоже на одобрение.

— Она выполняла папино обещание, вот и все.

— Понятно. Но ты пришел. Почему?

— Потому что вы кое-что можете для меня сделать.

— Что именно?

— Помочь мне найти убийцу отца.

Джеймс ошеломленно смотрел на мальчишку, уловив в нем ярость и боль.

— Убийцу?

Кевин ответил резким кивком.

— Копы говорят, это был несчастный случай. Только я думаю иначе.

Джеймс встал.

— Пошли в дом, — сказал он Кевину.

Помешкав, Кевин тоже встал. Джеймс видел в нем результат действия своих генов, но не так, как если бы смотрелся в зеркало, а так, словно Кевин сошел со страницы ежегодника средней школы, где учился Джеймс. Видит ли это Кевин? Может быть, это ему неприятно?

Он выключил свет на крыльце, чтобы не привлекать охотников за гостинцами, и стал наблюдать за Кевином, пока тот осматривался в доме.

— Вы живете здесь один? — спросил Кевин. Он опять держал руки в карманах.

— Да. — Джеймс жестом пригласил пройти в гостиную.

— А дети у вас есть?

Один ты.

— Нет.

— А почему?

— До прошлого года я работал по розыску преступников за вознаграждение. Дома бывал мало. Мне казалось неправильным иметь семью и так часто и подолгу отсутствовать.

Через несколько секунд Кевин сказал:

— Папа тоже часто бывал в отъезде.

— Чем он занимался?

— Он был каскадером.

Джеймс сел в кресло, решив, что сидя будет казаться проще и мягче. Кевин медленно передвигался по комнате, останавливаясь посмотреть то на одно, то на другое, потом шел дальше.

— В Голливуде? — спросил Джеймс.

— Ну да.

— Тогда его смерть должна была бы освещаться в печати.

Кевин взял в руки кусок желтого кварца, лежавший на каминной полке, и стал его рассматривать.

— Она и освещалась.

— Значит, я был в отъезде. Где вы жили?

— В Южной Калифорнии, в Долине. У нас было небольшое ранчо.

— Лошади?

— Ну да. Нельзя стать универсальным каскадером, если не умеешь ездить верхом.

— Понятно. А ты умеешь?

— Конечно. — Кевин остановился прямо перед ним. — Вы мне поможете?

Итак, болтовне конец. Он интересует Кевина лишь в той мере, в какой может быть ему полезен, но пока хватит и этого.

— Расскажи, что ты знаешь.

Кевин выпрямился и напрягся. Очевидно, даже через год после тех событий ему было трудно об этом говорить.

— Папа ехал на мотоцикле по дороге через каньон. Шел дождь. Мотоцикл сорвался в пропасть.

— Почему ты видишь в этом злой умысел?

— Папа был осторожен. Сверхосторожен. Он десять раз просчитывал каждый трюк. И знал каждый дюйм этой дороги. Этого с ним никак не могло случиться. Никак.

— Даже в дождь?

— Он был суперосторожен.

Определенность его суждений убеждала.

— Однако в полиции думают иначе.

— В полиции не знали моего отца. — Кевин скрестил руки на груди. — Послушайте, если вы не хотите мне помочь, так и скажите.

— У тебя есть что-то конкретное, от чего можно оттолкнуться? Может, он вел себя как-то необычно?

— Да. Необычно. Не знаю, как объяснить. Но точно необычно. — Молодой человек на несколько секунд закрыл глаза. — Он отсутствовал. Был тут, рядом, но его не было. Словно его все время что-то грызло.

— Ты с ним об этом говорил?

— Да вроде того. Я спросил, не случилось ли чего, но он сказал, что просто устал.

— И ты ему не поверил?

Кевин покачал головой.

— Я не стал давить на него, решил дать ему какое-то время. Он рассказывал мне все. Я думал, расскажет и это.

Получается, что не все. Поверх явного горя мальчишки был заметен налет агрессивности — вероятно, так он хотел скрыть свою боль. Джеймсу решение далось легко: Кевину надо помочь. Ведь если он откажется, то Кевин наверняка исчезнет из его жизни так же быстро, как и появился.

— Ладно, я возьмусь за расследование, — сказал Джеймс.

— Но вы не очень-то мне верите?

— Я верю, что ты знал своего отца лучше, чем кто бы то ни было — кроме, может быть, мамы. Но не питай ложных надежд.

— А вы хороший сыщик?

— Хороший.

Кевин пристально смотрел на Джеймса. Взгляд у него был настороженный, словно он готовился сбежать в любую минуту. Наконец парень шевельнул плечами, и это явно был невольный жест облегчения.

— Мне потребуется больше информации, — сказал Джеймс. — Пойду возьму блокнот.

В дверь позвонили. Джеймс открывать не пошел, полагая, что это охотники за сладостями. Он взял в офисе блокнот, уговорил Кевина сесть и записал более точно, где и когда произошла авария, кто в полиции занимался этим делом. Подробнее записал то, что относилось к необычному поведению Пола.

— Для начала сойдет, — подытожил Джеймс. — Дай мне пару дней на кое-какую предварительную работу. Хочешь, я тебе позвоню?

Кевин с трудом сглотнул, потом кивнул.

— Оставь мне свой телефон и адрес. — Джеймс сделал вид, будто не понимает, как важна Кевину его помощь.

Кевин дал ему только номер телефона.

— Это мой сотовый.

Второй раз за неделю ему побоялись сообщить личную информацию. У него в памяти всплыл образ сокрушительницы мототоциклов. В ее взгляде была такая же настороженность, как сейчас у Кевина.

— Мне пора, — сказал Кевин, вставая. Куртку он не снимал, и ему перед уходом оставалось лишь опустить на место темные очки.

Джеймсу не хотелось его отпускать, но он понимал, что в таком деле нельзя торопить события. Ему и так уже здорово повезло: он познакомился с сыном. Спешка могла все погубить. Он протянул руку. Кевин ее пожал.

— Спасибо. — Юноша решительно зашагал к двери. Когда дверь за ним закрылась, в ней задребезжали стекла. Его шаги быстро прогрохотали по ступеням, и через считаные секунды их уже не стало слышно.

Прихватив банку пива, Джеймс пошел в офис — поискать газетные статьи о смерти Пола. Но когда он уселся перед компьютером, то так и остался сидеть, думая о Поле, о том, как они познакомились и что тогда произошло, после чего он остался перед Полом в долгу.

В дверь позвонили. Он опять не пошел открывать. Позвонили еще раз. И через пятнадцать секунд еще раз. Досадуя, Джеймс пошел к двери. Конфет для раздачи у него не осталось.

Он распахнул дверь с намерением поучить этикету очередного охотника за угощением. Но там стоял не ребенок в маскарадном костюме, а сокрушительница мотоциклов в голубых джинсах и красном свитере.

— Я не помешала? — спросила она с таким видом, словно была готова в любую минуту сбежать — вероятно, потому, что хозяин хмурился.

— Нет. — Джеймс был поражен силой собственной реакции. — Не помешали. Входите, пожалуйста.

— Нет, благодарю вас. Извините, что я так поздно, но у вас горел свет. Я только хотела узнать о стоимости ремонта. Должна ли я вам еще какие-то деньги.

Она определенно ему импонировала. Ему понравилось, что она пришла, как обещала. Ему понравился и ее настороженный взгляд, удивительно похожий на взгляд Кевина.

— Мистер Паладин! — Женщина отступила на шаг, и ее взгляд стал еще более настороженным.

— Не хотите ли поужинать? — спросил Джеймс. Ему необходимо было поговорить о том, что с ним произошло. Может, она посочувствует или посоветует, как ему вести себя в такой ситуации. Может, у нее самой есть дети-подростки.

— С вами? — спросила она.

Он усмехнулся, услышав ее шокированную интонацию.

— Я же не могу пригласить вас пойти поужинать с кем-то другим, верно?

— Нет, благодарю вас, — твердо сказала женщина. — Так я должна вам еще деньги?

Джеймс был разочарован, но не удивлен ее отказом.

— Мой механик пока не сказал мне точную сумму. Если вы все-таки оставите вашу фамилию и номер телефона, то я вам позвоню, как только узнаю.

— Я зайду еще раз. — Она спустилась по ступенькам.

Джеймс смотрел ей вслед, любуясь ее походкой и фигурой. Он старался понять, чем его так заинтриговала эта женщина — ведь она с ним не флиртовала и разговаривала исключительно по делу.

Решив не поддаваться разочарованию, Джеймс надел кожаные штаны, сменил ботинки на сапоги, подхватил куртку и шлем и вышел из дома. Ему нужна была компания и хотелось выпить. Он найдет и то, и другое. А заодно немного поработает.

Кэрин посидела в машине, давая успокоиться взвинченным нервам. Она уже собиралась отъехать, когда вдруг увидела, как Джеймс спустился по ступеням, сел на стоявший перед домом мотоцикл — наверное, тот, взятый напрокат, — и поехал.

Она двинулась за ним, сама толком не зная зачем…

Если честно, он сильно заинтересовал ее. Судя по дому, он преуспел в жизни. В джинсах и футболке он выглядел просто замечательно. Как нормальный человек, если не считать этой неопрятной щетины. Не как байкер, искатель риска и приключений.

Кэрин хотелось показать Джеймсу фотографию сына, рассказать о нем, поблагодарить этого человека за то, что он дал жизнь Кевину. Хотелось узнать, почему он это сделал. Но она не могла. Инициатива оставалась за Кевином, а тот пока был явно не склонен ее проявлять.

Приглашение поужинать с Джеймсом было для нее огромным искушением. Но она уже и так утаивала от него информацию, поэтому что-либо большее могло быть истолковано как обман. Если Кевин все-таки вступит с ним в контакт и им придется встретиться официально, то этот обман может иметь катастрофические последствия. До сих пор ее действия были простительными — учитывая обстоятельства.

Она позволила другой машине вклиниться между собой и его мотоциклом в надежде, что Джеймс ее не заметил. Ей хотелось узнать, куда он поехал после того, как она ему отказала. Скоро стало ясно, что он едет не то чтобы кругами, но словно стараясь оторваться от нее. После нескольких поворотов Джеймс остановился перед каким-то баром, где улица была заставлена мотоциклами; у некоторых вид был устрашающий.

Кэрин вдруг поняла, что потерялась и не знает, как отсюда добираться домой. Но хуже всего было то, что он ее засек. Она остановилась. Он подошел к окну со стороны водителя, стянул с себя шлем.

— Вы передумали? — спросил он.

— Насчет чего?

— Насчет ужина со мной.

— Нет.

— Тогда зачем вы меня преследуете?

— Не знаю.

Его брови поднялись.

— Ладно. Откровенно говоря, мне было любопытно. Других объяснений у меня нет. Честно. Я увидела, как вы отъезжали, и просто… поехала следом. А теперь я заблудилась, потому что вы пытались от меня оторваться, а я старалась не отстать от вас и не следила за дорогой.

— Если бы я хотел от вас оторваться, я бы оторвался, — вежливо возразил он.

Ну, конечно. Она должна была это знать.

— Вы просто играли со мной?

— Я просто смотрел, точно ли вы едете за мной. Вы точно ехали за мной. — Джеймс оперся рукой о крышу ее машины. — Приглашение остается в силе.

Кэрин бросила взгляд на заведение.

— Не здесь, — сказал он. Его быстрая улыбка была неотразима.

— Готова поспорить, что эта улыбка действует безотказно, — заметила она, расслабляясь, но тут же спохватилась и спросила деловым тоном: — Как мне вернуться на Маркет?

Он лишь на долю секунды задержался с ответом, потом отступил на шаг. Его улыбка исчезла.

— Я зайду через пару дней, — сказала Кэрин.

Джеймс кивнул.

Отъезжая, она чувствовала себя ужасно: ей казалось, что она все глубже увязает в совершенно неприемлемой ситуации.