Так кто же развалил Союз?

УКРАИНА УХОДИТ…

После путча все более ясно становилось, что главную роль в распаде Союза будет играть Украина (эта ее лидирующая роль наметилась еще летом). Как уже говорилось, она провозгласила независимость 24 августа, через два дня после того как были арестованы главные зачинщики путча, провозгласила ее третьей после Эстонии и Латвии (те объявили о независимости, соответственно, 20-го и 21 августа, когда путчисты еще были на свободе). Если же вести общий счет, здесь она была пятой — лидировали, напомню, Литва и Грузия.

Дальнейший путь Украины, вплоть до конца 1991 года, — стремительный и необратимый уход из Союза.

Очередная сессия Верховного Совета Украины открылась 3 сентября. Входившим в зал депутатам сразу же в глаза бросалась демонстративная смена символов: вместо скульптуры вождя мирового пролетариата над головой председателя реял желто-голубой флаг. После, кто не знал, узнали: этот флаг побывал на московских баррикадах. Так что был двойным символом — не только символом рождающегося независимого государства, но и победы над путчистами, фактически принесшей Украине независимость.

Выступивший на сессии председатель Верховного Совета Украины Леонид Кравчук, — он только что вернулся из Москвы, — рассказал о последних событиях в бывшей союзной столице (там еще продолжался Съезд народных депутатов СССР), о настроениях среди руководителей республик. При этом, рассказывая, он, уже «от себя», явно усиливал «антисоюзную» линию, присутствующую в этих настроениях, да и, помимо этого, кое-что добавлял «от себя».

− Последние недели, — сказал Кравчук, — продемонстрировали… полное неприятие такого объединения, как СССР. Об этом четко высказались и руководители республик в Москве, которые определились в следующем: подписание или неподписание Союзного договора полностью передается на усмотрение республик. О таком подходе еще двадцать дней назад нельзя было и говорить.

По словам Кравчука, центр политической жизни вообще переместился сейчас из Москвы в республики. Сегодня можно говорить только о создании временных межреспубликанских структур на переходный период демонтажа СССР. О реанимации союзных органов не может быть и речи. Они полностью недееспособны.

Спикер назвал и срок этого самого «демонтажного» переходного периода, — по его мнению, он продлится до конца 1992 года.

Кравчук заявил также, что единая Конституция СССР — не нужна, хотя, как мы видели, в заявлении «10+1», которое подписал и Леонид Макарович, задача создания нового текста единой конституции — конституции ССГ — ставилась вполне определенно. Эта задача потом перекочевала в постановление Съезда.

Еще один тезис Кравчука: суверенитет республик стал реальностью, вполне достаточно, чтобы его подтвердили собственные народы, никакого другого подтверждения не требуется. Так что для Украины сейчас главная задача — провести республиканский референдум, где народ выразил бы свое отношение к акту независимости — поддерживает он его или не поддерживает.

Думаю, мало кто сомневался, что этот акт получит полную поддержку, однако на всякий случай или, скорее, просто ритуально, Кравчук заявил, что «окончательную победу праздновать рано».

В двадцатых числах сентября Кравчук совершил первую официальную зарубежную поездку в качестве главы независимого государства. Это был визит в Канаду. Аэродром, где его встречали, был украшен канадскими и украинскими, желто-голубыми, флагами. Капот автомобиля, на котором Кравчук ездил по канадской земле, соответственно, украшал желто-голубой флажок.

Пресса отмечала, что визит этот был запланирован еще в ту пору, когда Украина не только не помышляла о независимости, но и входила в число республик, собиравшихся подписать Союзный договор. Вот ведь какие быстрые перемены случились…

Кравчук подписал с канадцами Декларацию об отношениях между Канадой и Украиной. Некоторая двусмысленность этого документа проистекала из того, что Украина все-таки, строго говоря, еще не имела статуса международно-признанного суверенного, независимого государства, что там еще только ожидался референдум о независимости. Поэтому в Декларации содержалась не очень привычная для таких случаев, довольно расплывчатая формулировка: обе стороны будут уважать волеизъявление украинского народа в определении дальнейшей формы отношений между Канадой и Украиной на основе международного права. Дескать, как народ решит, так и будет. В общем, это была как бы не совсем декларация об отношениях — скорее, декларация о намерениях.

Еще один, тоже демонстративный, шаг к независимости, сделанный Кравчуком во время канадского визита, — он договорился с одной из местных фирм, что та возьмется печатать украинские денежные банкноты и построит на Украине типографию ценных бумаг. Этот шаг совершенно определенно, даже более определенно, чем Декларация, говорил, что Украина более не собирается участвовать ни в каком едином союзном государстве — ни в СССР, ни в ССГ, ни в чем там еще…

После Канады Кравчук посетил еще Соединенные Штаты…

О твердых и непреклонных намерениях Украины уйти из Союза в ту пору, естественно, говорил не один Кравчук, но и другие киевские руководящие чиновники. Впрочем, тут были некоторые вариации. Премьер Украины Витольд Фокин как хозяйственный руководитель в основном нажимал на необходимость заключения Экономического соглашения между республиками. Об этом он сказал, в частности, в интервью «Независимой газете» 11 октября, по окончании заседания союзного Госсовета, в котором он все-таки еще участвовал и где как раз обсуждался вопрос о Союзном договоре (интервью было опубликовано 15 октября). Его слова:

− Что касается политического договора, то, я полагаю, о нем не может быть и речи до тех пор, пока мы не определим уровень экономических связей… А политический договор, видимо, станет у нас предметом обсуждения только после 1 декабря, когда на Украине будет проведен референдум… Экономика должна иметь преимущественное значение перед политикой.

Понятное дело, после украинского референдума, — результат которого было нетрудно предугадать, — обсуждение Союзного договора, как представлялось, для Украины станет и вовсе не актуальным.

Журналист задал Фокину и «провокационный», традиционный в ту пору вопрос, — дескать, как он относится к тому, что, «по мнению многих наблюдателей, российское правительство и российский Госсовет стремятся закрепить свою руководящую роль в еще только создаваемом сообществе?» Имелось в виду Экономическое сообщество. Ответ Фокина был вполне предсказуемо раздраженным и определенным:

− Вижу, вы меня все время подводите к идее «старшего брата». Если уж так, то, я думаю, не только Украина, но и ни одна из республик не согласится с таким неравенством. Конечно же, мы против того, чтобы преемником всего союзного аппарата управления стала Россия. Почему? На каком основании?

Понимая, что без Украины никакое единое государство невозможно, лидеры других республик, еще сохранявшие, по крайней мере, внешне, «объединительные» намерения, пытались уговорить Украину не покидать их ряды. Такие уговоры, без сомнения, с большой интенсивностью велись кабинетно, закулисно, но кое-что делалось и на публике, — чтобы все знали, какие энергичные усилия тут предпринимаются, чтобы потом не было на этот счет никаких упреков.

22 октября «Известия» опубликовали обращение Горбачева и руководителей восьми республик к депутатам Верховного Совета (Верховной Рады) Украины. В нем, в частности, говорилось:

«…Мы глубоко убеждены, что решить насущные проблемы своего развития, построить достойное будущее для себя и своих потомков наши народы могут только сообща… Свобода и независимость — это и предпосылки для объединения народов на подлинно добровольной и равноправной основе. Такой Союз жизненно необходим. За это говорят вся история нашего многонационального государства и укоренившиеся традиции жизни наших народов. За это — насущные потребности многих миллионов людей, фундаментальные международные факторы. Столетиями наши народы творили вместе великую духовную культуру. Разойдись они сегодня, — это была бы невозвратная потеря и для каждого из них, и для мировой цивилизации».

Приводились тут и «экономические» аргументы в пользу единства:

«Мы знаем, в каком, состоянии сейчас наша экономика. Но факт, что она десятилетиями развивалась в рамках единого народнохозяйственного комплекса, разорви в двух-трех узлах эту плотную ткань — и поползет, распадется все полотно».

Собственно говоря, против экономического «единства» никто в ту пору не возражал, в том числе и Украина, но для вящей убедительности, как видим, использовались и такие доводы против разбегания в разные стороны.

Очень нажимали тогда сторонники сохранения единства на действительно беспокоивший всех, особенно зарубежье, фактор ядерного оружия:

«…СССР остается одной из двух крупнейших ядерных держав. На нас лежит ответственность и перед собственным народом, и перед всем миром за то, чтобы эта страшная сила была под надежным контролем».

Конечно, говорилось в обращении, прежний Советский Союз показал себя не очень хорошо («еще далеко не выветрились из памяти многие негативные, явления, связанные с жесткой унитарной моделью государственного устройства»), однако новый Союз будет совсем-совсем другим:

«…Теперь речь идет о новом Союзе, в котором сами основы экономического и политического устройства, социально ориентированная рыночная экономика, политический и идейный плюрализм, многопартийность будут служить гарантией свободного развития каждой нации и каждого гражданина».

Содержалась в обращении и вполне практическая просьба к депутатам Верховного Совета Украины (прежде всего именно ради нее, надо полагать, обращение и было написано) — чтобы представители Украины приняли участие в уже открывшейся в Москве 21 октября сессии Верховного Совета СССР нового созыва (эти представители на сессию не приехали).

«Скажем прямо, — говорилось в обращении, — мы не представляем себе Союза без Украины. Убеждены, что и многонациональный народ Украины не мыслит будущего без союзнических отношений со всеми народами нашей страны, с которыми его связывает многовековая история».

Пока что складывалось убеждение, что украинцы-то как раз свое будущее без союзнических отношений вполне мыслят.

Обращение вместе с Горбачевым подписали Ельцин, Шушкевич, Назарбаев, Каримов, Муталибов, Акаев, Ниязов, Искандеров.

Украинцы на сессии так и не появились.

На первую в новом составе сессию Верховного Совета СССР — как уже сказано, она открылась 21 октября, — свои делегации прислали семь республик — Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан, Туркмения и Узбекистан. От Азербайджана и Молдавии присутствовали лишь наблюдатели.

Центральным событием, как ожидалось, должна была стать речь Горбачева. Увы, она разочаровала.

Он, правда, произносил высокие, даже высокопарные слова, но за ними не было ничего конкретного.

Видимо, стремясь возвысить депутатов в собственных глазах, Горбачев сказал, что на долю Верховного Совета СССР выпала важнейшая миссия — обеспечить преемственность власти в условиях переходного периода, то есть, по существу, миссия Учредительного собрания.

Вряд ли такое сравнение всем показалось вдохновляющим: у всех на памяти была краткость миссии того упомянутого Горбачевым стародавнего выборного органа, быстро разогнанного большевиками.

Горбачев перечислил те цели, которые стоят «перед нами» — рыночное хозяйство, экономическая и политическая свободы, гражданское общество и правовое государство. Актуальнейшие проблемы, стоящие перед обществом, по его мнению, — это «судьба нашей государственности» и ускорение экономических реформ.

Однако ничего конкретного о том, как достигать эти цели, решать эти проблемы, Горбачев не сказал. В основном все сводилось к призывам принять «энергичные меры», «сделать решительный прорыв», «коренным образом изменить»…

Многие оценили речь Горбачева как довольно вялую, не содержащую ничего нового. А отсюда, естественно, возникал вопрос и о самом Верховном Совете: нужен ли он?

− Речь Михаила Сергеевича примерно такая же, как и многие его предыдущие, — сказал в интервью «Российской газете» член Совета Союза академик ВАСХНИЛ Алексей Емельянов. — Все правильно, вплоть до того, что Волга впадает в Каспийское море. А куда же ей деваться? Но ведь вопрос в другом — как сделать так, чтобы в Волге была вода. Мне его сегодняшнее выступление напомнило то, которое было… в ноябре прошлого года. Все это лишь благие пожелания, протокол о намерениях. О них можно было говорить полгода назад. Сегодня самый главный вопрос в том, что работа нового союзного парламента должна быть производной от того, каким будет Союз.

Но какая же тут производная, если самого Союза уже фактически нет? Говоря языком математики, производной не остается ничего другого, как уйти в небытие вслед за самой функцией.

«Бюджетный кризис приводит к дальнейшему расстройству денежного обращения. Руководству Госбанка СССР сложившаяся ситуация представляется катастрофической. Из письма председателя правления Госбанка СССР В. Геращенко в Государственный совет СССР (24 октября 1991 года):