Талант

Глава 4

Страйк был спортом особым.

Он возник как способ тренировки бойцов особых дивизионов. Быстро выяснилось, что обычным людям нравится смотреть как талантливые парни дерутся за мяч.

Спортом заинтересовались аристократы, за ними потянулись остальные.

Ряд правил был изменен, добавлены новые. Важным оказалось не только забить мяч в ворота, но и сделать это эффектно. Более сложные и соответственно красивые удары оценивались выше, но простые атаки были эффективнее.

Либо бей чаще, делай ставку на результативность, либо делай все красиво и получай дополнительные баллы. Большинство команд пытались держать баланс.

С недавних пор в команды брали и женщин. Лео отлично помнил какой был скандал в прессе, когда капитан столичной сборной воспользовался лазейкой в правилах и включил в команду сразу трех девушек. Всех с талантами ранга А.

Естественно, противостоящие им команды, состоящие из игроков со способностями Б и В проигрывали с треском.

В этом не было ничего удивительного. По закону о талантах только мужчины были обязаны отработать свое обучение. В зависимости от ранга их ждала либо государственная служба, либо работа в промышленности. Неважно, какой у женщины был ранг способности, в этой части закон на них не распространялся.

Поэтому найти девушек с такими сильными способностями было очень легко.

Зрители, которые сначала приняли в штыки нововведения, позже их радостно поддержали. Матчи стали в разы зрелищнее. Консервативным клубам пришлось поднапрячься, чтобы завлечь в свои команды новых игроков-мужчин с сильными талантами.

Продемонстрировав билет на входе, Лео прошел внутрь.

Милано бывал пару раз на столичной арене, когда учился овладевать талантом. Тогда он видел матчи своих однокурсников, которые играли в «старый» страйк. Минимум эффектности, максимум эффективности, максимально жесткие удары.

Сейчас ему предстояло посмотреть на другое зрелище.

Поле для страйка было размером двадцать восемь на пятнадцать метров. П-образные ворота на каждой стороне поля. Раньше на них была сетка, но организаторы быстро поняли, что смысла от нее нет, так как ее приходилось менять каждый матч.

А чтобы этот мяч не отправил в мир грез кого-то из зрителей, поле было окружено металлическим забором. Это мешало обзору, но обеспечивало хоть какую-то защиту.

Обычные зрители толпились вокруг «клетки». Для более обеспеченных были трибуны на небольшом отдалении. Грозного вида охранники с дубинками и небольшая ограда не давали пролезть к ним бедным болельщикам.

Для богачей специальные ложи как в театре. Из них открывался лучший вид не только из-за месторасположения, но и из-за отсутствия крыши у «клетки». Для защиты от улетевшего вверх мяча были привлечено несколько человек с соответствующими талантами.

Насколько Лео знал, только в столице была такая мера предосторожности. На других аренах все было полностью закрыто.

Милано огляделся. Почти все ложи были заняты, трибуны забиты под завязку. Народу вокруг клетки было столько, что яблоку негде упасть.

Из динамиков звучал бодрый голос, советующий сделать ставку у букмекера. Предлагали поставить как на победу команды, так и на вылет конкретного бойца.

Леонардо задержал свой взгляд на худом бородаче, собирающим деньги, но тут же отказался от этой мысли.

В победе команды Жанны он был уверен, но финансы младшего следователя были далеки от идеала.

Билет, переданный Граммон, давал Лео доступ к одной из трибун. Показав его охраннику, Леонардо занял свое место. Едва он сел как прозвучал гудок, означающий выход команды на поле.

Южане появились эффектно. Двое спланировали сверху, один перепрыгнул через ограждение. Только после этого остальные вышли на поле.

Такое появление было встречено восторженным ревом толпы.

«А-11 Левитация, Б-43 Усиленный прыжок, – машинально отметил Леонардо. – Будут красоваться».

Столичный клуб вышел на поле просто и без изысков. Это явно не понравилось части зрителей.

Жребий определил, что мяч разыгрывают местные.

Гудок! И с помощью телекинеза одна знакомая Лео особа отправляет мяч в полет. Игра началась.

Жанну Леонардо нашел у выхода из раздевалки.

Пришлось применить все ораторские таланты, чтобы охранники пропустили его внутрь. А вот букмекера, очевидно, пустили без лишних вопросов.

– Нет, это мое последнее слово! – взмахнув рукой, сказала Жанна.

– Не зарывайся, Граммон! Я не могу допустить, чтобы все полетело… – сжав кулаки, прошипел он.

– Какие-то проблемы? – холодно спросил Лео.

Дешевый костюм, худощавое телосложение, длинная борода и маленькие и хитрые глазки – букмекер производил не самое приятное впечатление. Прощелыга зло посмотрел на Леонардо, уже открыл рот, чтобы сообщить куда может направиться Милано, но тут же осекся.

Демонстрация серебряного жетона бюро надзора явно его впечатлила.

– Месье, это не…

– Лео, ну наконец-то! Я тебя заждалась! – радостно сказала Жанна и улыбнулась. – Где ты пропадал?

– Дела-дела. У тебя тут проблемы? – спросил Милано и наградил букмекера оценивающим взглядом.

Мишель Граммон умел взглядом забивать гвозди, Лео до напарника было далеко, но букмекер проникся.

Неприятно, когда тебя оценивает человек с жетоном надзирателя. Репутация у бюро все еще была специфическая. И сейчас младший следователь понял, почему ее никак не могут исправить. Вернее, не хотят.

– У вас есть проблемы, месье букмекер? – переформулировал вопрос Лео.

– Никаких проблем, – скрипнув зубами, сказал бородач. Ему явно стоило больших усилий не добавить пару фраз в адрес молодого следователя.

– Вот и отлично, – Леонардо растянул губы в неживой улыбке. – Просто у меня талант, связанный с неприятностями. Не хотелось бы его применять.

Букмекер вздрогнул.

«Сорвал куш. Талант и служитель бюро. Ты явно не этого ждал», – подумал Милано, внимательно смотря на букмекера.

– Думаю, мы друг друга поняли. И я вас больше не увижу рядом с Жанной, – спокойно сказал Лео.

– Иначе что? – сложив руки на груди, задал вопрос букмекер. – Обвините меня в колдовстве?

– Ни в коем случае. Но у вас будут проблемы. Не обязательно от моего ведомства, нет. Вами может заинтересоваться полиция или комиссия по азартным играм. Не стоит забывать и про налоговую. Как вы думаете, выдержит ли ваш бизнес такое внимание? Это ему совсем не повредит?

Это было ложью. Но лишь частично. Лео вполне мог написать донос, который заставил бы шевелиться указанные ведомства. Главное подобрать правильные слова.

– Я вас понял, месье, – мгновенного среагировал букмекер. – Приятного вечера.

– Мощно, – восхитилась Жанна, когда дверь за букмекером захлопнулась. – Спасибо, второй раз меня выручаешь.

Лео лишь улыбнулся.

– Подговаривал сдать матч? – серьезно спросил он.

– Хуже. Выбить конкретного соперника на весь турнир. Подонок, – скривилась Жанна. – Знает, что если я его хоть пальцем трону, будет громкий скандал и я в два счета вылечу из команды. Вот и пользуется.

«А к дяде ты не рискуешь обращаться, потому что Мишель не ограничится парой громких слов и устроит вторую великую чистку», – сразу понял Леонардо.

– Думаю, проблема улажена. Если он не успокоится, скажи, я все решу.

– О, непременно, Лео. Я знаю твой номер телефона, – с улыбкой сказала Граммон.

«Женщины! Мы тут малефика не можем найти, а она меня вычислила меньше чем за сутки», – мелькнула мысль в голове Милано.

– Раз уж я тебя спас, да еще и дважды, то я обязан пригласить тебя в ресторан, – галантно сказал Лео.

– Неожиданное предложение. Я даже не знаю, что вам ответить, месье, – кокетливо произнесла Жанна

«Едва заметный макияж, легкое белое платье, красивые туфли, миниатюрная сумочка – да, именно так выглядит девушка после спортивного матча, которая не ожидает продолжения вечера», – весело подумал Леонардо.

– Признаю, эти туфли все портят, в них даже стоять неудобно, – улыбнулась Жанна. – Как и тот факт, что я сама тебя пригласила сюда. Но сделаем вид, что я не пыталась обмануть следователя бюро и просто ответила да.

– Согласен, – улыбнулся Леонардо.

«Пышка» был небольшим уютным рестораном с неожиданно приятными ценами. Леонардо хотел отвести девушку в более дорогое заведение, но она настояла на этом месте. За это тощий кошелек Милано был искренне благодарен Жанне.

Общая нервозность прошла, когда Лео начал задавать вопросы про страйк. Граммон тут же расцвела, начал сыпать терминами и объяснять ситуацию как во всем спорте, так и в конкретном матче.

– У южан не было шансов. Их основной состав переменили, поэтому они попытались из запасных игроков сколотить красивую витрину. Максимум эффектности – длинные серии, работа всей командой, удары с максимального расстояния из самых сложных зон. В итоге – ноль эффективности.

– Зрителям это нравилось, – заметил Милано.

– Это так. Многим важна видимость, а не результат, – печально сказала Жанна, но продолжила с улыбкой: – Поэтому пока они зарабатывали свои три очка за один красивый гол, мы решительно взяли десять простыми атаками.

– Давно ты в спорте? – с интересом спросил Леонардо.

– Уже пять лет. Начала в спецшколе, потом продолжила. Год назад меня взяли в столичный клуб, – с гордостью сообщила девушка.

В этот момент к столику подошел официант с подносом.

– И ты умудряешься совмещать клуб и учебу? – спросил Милано, разливая вино по бокалам.

– Умудряешься… Да, подходящее слово. Я сначала разрывалась между тренировками и парами. Приходила домой и просто падала. Однажды на контрольной по истории права вместо статей первой конституции написала несколько правил страйка. Заметила в последний момент!

– Тебе повезло, что успела, – рассмеялся Милано.

– Да, еще как. Я тогда не знала, чего хочу больше – провалиться под землю или выскочить в окно, – порозовев, сказала девушка.

– Так ты учишься на юридическом факультете? – не скрывая удивления в голосе, спросил Лео.

– Согласна, знаю, что неожиданно, но мне нравится, – после секундной паузы произнесла Граммон.

«Мне казалось, что ей не по душе сидеть на месте», – подумал младший следователь.

– Если тебе нравится, то какие проблемы?

– Хороший тост, – хмыкнула спортсменка. – Не находишь?

Лео согласился.

– Все гораздо сложнее. И одновременно проще, – туманно ответила Жанна, отставив бокал в сторону. – Хотя я не думала, что буду учиться на юриста, планировала поступать на исторический.

– И что изменилось? – с интересом спросил Леонардо.

– Это забавная история, – сказала Граммон, рассматривая полупустой бокал с вином. – Да, определённо забавная. Профессор, возглавляющий приемную комиссию, девушек по каким-то причинам ненавидит. Он сказал, что скорее повесится, чем допустит женщину на занятия. Естественно, меня это не смутило, только раззадорило. Я подготовилась, прочитала все его работы, все выучила. Блестяще ответила на девятнадцать вопросов, но на двадцатом он меня завалил.

– И что же там было? – спросил Леонардо, доливая вино в бокалы.

– Прорыв и его последствия. Установление «вечного мира», вселенский собор и признание талантов. Влияние всего этого на современное общество.

– О! – только и смог сказать Милано. Эту тему в спецшколе не просто объясняли, ее максимально разжевывали, а потом вколачивали в головы школяров.

Лео был уверен, что если его поднимут посреди ночи, то назовет точную дату Прорыва, порядок возникновения очагов, а также список городов, уничтоженных во время первой волны вторжения демонов. Также он без запинки назвал бы страны, объединившиеся для борьбы с Прорывом, порядок их присоединения к договору.

С вселенским собором все было сложнее – съезд представителей всех ветвей церкви, окончившийся «духовным миром», а также признанием людей с талантами не чернокнижниками имел слишком много трактовок и разных точек зрения.

– Этот профессор искренне считает, что все было изобретено в Республике, а остальные страны у нас нагло воруют. Причем делают это еще до того, как это придумали у нас, – сделав глоток вина, сказала Граммон.

– Знакомая позиция. Многие сейчас любят ей щеголять, – наливая девушке еще вина, сказал Леонардо.

– И мне пришлось, – призналась Жанна и со смехом продолжила: – Про прорыв и «вечный мир» я рассказал ему на отлично. Мы немного поспорили на тему собора, я не забыла упомянуть, что в это время сожгли половину Ривветы, несколько кардиналов удачно упали с лестницы, он попенял мне, что я не помню все имена и все титула участников. Он был вынужден засчитать мой ответ. Но когда я сказала, что особые дивизионы возникли при короле Луи Великом, он побагровел. Было видно, что он наступает себе на горло, но он со злостью стал объяснять, что я не права. Мол, у нас были лишь зачатки. По-настоящему армию из людей с талантом стал набирать царь Иван, именно он сформировал первые дивизионы, а его генерал Брюс создал одноименный справочник. Видел бы ты его лицо! Он из себя выдавливал каждое слово, но продолжал говорить. Я думала, его удар хватит.

– А что комиссия? – сделав глоток вина, спросил Леонардо.

– У них глаза на лоб полезли, но никто ничего не сказал, – усмехнулась Жанна. – В этот момент я поняла, что не хочу иметь с исторической наукой ничего общего. Дослушала профессора, задала ему пару каверзных вопросов, насладилась его лицом и ушла, хлопнув дверью.

– Сильно, – одобрил Леонардо.

– Не особо, – вздохнула Жанна и стала с интересом рассматривать скатерть. – Я не удержалась, сказала, что мой дядя-надзиратель имеет иное мнение по этому вопросу. И наша талантливая семья не согласна с этой трактовкой. Зря, конечно, но очень хотелось ужалить их больнее.

– Глаза у них были… – сказал Леонардо и попытался представить себе эту картину.

– Да, глаза и лица. Мне на мгновение показалось, что профессор изменит свое решение, – задумчиво сказала Жанна. – Сволочь с ученым званием решила настоять на своем. Хотя я бы все равно не стала бы поступать после этого. А ты как оказался в бюро?

– У меня А-37. С таким талантом место либо у синих мундиров, либо в судебном департаменте, либо у надзирателей. Я решил, что в бюро будет интереснее, – просто сказал Леонардо.

Это была правда. Вот только не вся.

– И платят там лучше, – улыбнулась Жанна.

– Не без этого, – признал Леонардо. – У меня большая семья, помогаю им по мере сил.

Именно из-за этого Милано и выбрал бюро. Даже стипендия была выше оклада полицейского эксперта, чего уж говорить про зарплату следователя?

В судебном департаменте тоже платили неплохо, работа была на порядок проще, но у Лео были свои причины, чтобы даже не рассматривать это предложение.

– Так ты у нас хороший старший брат? – улыбнулась студентка.

– Хороший, только средний. У меня старший брат и две младшие сестры-близняшки. Настоящие ангелочки. Еще были бы они спокойнее и тише.

– Мечтать не вредно, – хихикнула Жанна.

– Есть такое, – хмыкнул Милано. – Но хочется.

Вечер продолжился, в ход пошли истории и байки времен обучения в академии. После ресторана Жанна и Лео отправились гулять. Наверное, со стороны он выглядели забавно – высокая девушка и низкий парень, но Милано это совсем не волновало.

Освященный электрическими фонарями центральный парк создавал особую атмосферу. Атмосферу, которую полностью рушили музыканты, мимы и уличные художники.

Уж слишком навязчиво они демонстрировали свое мастерство и протягивали потертые шляпы.

«Если вы гуляете с дамой по парку в такое время, то у вас точно есть пара лишних су, а то и франк!» – читалось в их взглядах.

– Странный памятник, никогда его не понимал, – задумчиво сказал Милано, старательно игнорируя жалостливо играющего скрипача. – Могли бы изобразить первого консула в компании получше.

Памятников одному из основателей Республики было поставлено много. Когда объединенная армия государств-победительниц вошла в столицу, большую их часть снесли. Произошло это всего лишь спустя десять лет после смерти прославленного генерала.

Потом была реставрация монархии, возрождение республики, установление диктатуры, снова реставрация, снова возрождение…

Памятники сносили и восстанавливали. Обычно бунтующая толпа, реже – воцарившиеся власти. Но этот памятник первому консулу никто не трогал. Здесь он был изображен за секунду до своей гибели.

Маленький человечек в генеральском мундире сидит за столом и работает с бумагами, а за его спиной возвышается жуткая фигура в бесформенном балахоне с длинным ножом в руке.

От композиции веяло холодом и какой-то жутью. Как будто скульптор хотел не увековечить главу государства, а показать всесилие малефиков.

– Художественный замысел, – улыбнувшись, сказала Жанна. – Проще говоря, скульптор хотел угодить всем. Республиканцы довольны, что памятник никто не трогает. Монархисты восхищаются выбранным моментом. Анархистов привлекает общий смысл.

– В итоге получается что-то несуразное, – хмыкнул Милано.

– Зато памятник стоит уже сто лет, а половину скульптур грядущей выставки снесут через месяц после ее закрытия.

– Вот только на самом деле все было совсем не так. Никакого ножа и удара в спину, только заряд темной энергии… Хотя ты, наверное, права. Что-то в этом есть, – признал Лео.

– Дядя тоже не любит эту статую. Постоянно на нее ворчит, – улыбнулась Жанна.

– Можно сказать, что для бюро это личное, – сказал Леонардо, вспоминая произошедший несколько часов назад случай. – Мы предупреждали, кричали, взывали, но никто не верил нам. Дескать, нас только вчера создали, ничего мы не понимаем. Возможно, если бы нас послушали, консул остался бы жив. И страна бы не покатилась по наклонной.

– Возможно, – просто сказала Жанна. – Но это стало уроком для всех.

– Вряд ли его кто-то выучил, – пожав плечами, сказал Леонардо. – Ладно, хватит о грустном. Был у нас в академии такой случай…

Они гуляли еще несколько часов, обсуждали всякие глупости, шутили и смеялись. Потом Лео поймал извозчика и довез Жанну до дома. На прощание он был вознагражден жарким поцелуем. Это было приятно, хоть и ожидаемо – Граммон пришлось сильно наклонится, поэтому сюрприза не получилось.

– В первый раз вижу, чтобы ты пришел на работу с такой довольной рожей, салага, – вместо приветствия сказал Мишель Граммон. – Неужто ты навестил коллег мадам Марго?

– Нет, просто хорошо отдохнул, – как можно спокойнее сказал Леонардо.

Он не сомневался, что старший следователь будет не рад, если узнает с кем он вчера провел вечер. Мягко говоря.

«Цепи, гиря, водная гладь. И никаких следов!» – именно таким был бы исход этой ситуации по мнению Леонардо.

Поэтому младший следователь подготовился, был готов к любому вопросу. К счастью, это оказалось бессмысленным.

– Ладно, салага, пока ты работоспособен, это не мое дело. Тем более сейчас у нас есть дело, – сказал Мишель и с нехорошей ухмылкой добавил: – Вернее, у тебя. Нам нужна информация по графу.

– Мы снова едем к Жан-Жаку? Мне придется отрабатывать прошлый долг? – сделал предположение Милано, опускаясь на стул.

– Мысль, конечно, интересная, но бесперспективная. Я уже у него был, он ничего не знает. Но очень хочет тебя увидеть. Прямо жаждет.

– Обязательно его навещу. Когда-нибудь потом, – искренне пообещал Леонардо.

– Правильно, навести потом, – невозмутимо сказал Мишель. – Сейчас ты направишься в «Алый плащ».

– Серьезно? Комиссия расследует это дело. Нам прямо запретили в него лезть, – изумился Лео.

Мишель поморщился.

– Плевать на Бастона. Нам нужна информация. Понял меня?

– Я следователь бюро надзора и у меня есть серебряный значок, – деланно-грозно сказал Милано. – Именно так отвечать, если будут задавать неудобные вопросы?

– Немножко поработать с интонациями, но в целом верно. От гостей толку нет, так что с этими шевалье тебе дело иметь не придется. Опрашивай персонал.

– Весь? – ужаснулся Леонардо.

– Нет, такой наглости нам не простят. Хватит пары человек. В идеале, это должны быть сотрудник обнаруживший труп и дежурный администратор. Последнего опроси особенно внимательно. Они не самые важные птицы в этом курятнике, но знают больше, чем положено.

– И это хватит? – недоверчиво спросил Милано. – Всего пара свидетелей?

– Нет, не хватит. Но если начнем полномасштабные следственные действия, РКК не спустит этого с рук. Затаскают по инстанциям. А так даже если и узнают, то закроют глаза.

Младший следователь скривился.

– Звучит как горячечный бред.

– Привыкай, салага, – рассмеялся Мишель. – Мы смеемся над бестолковостью полиции и их попытками спихнуть на нас свою работу, а они нас ненавидят и «теряют» наши запросы. С комиссией такая же ситуация – они нас презирают и ждут удобного момента, чтобы вставить палки в колеса. Попадемся, будут больно бить по пальцам. И не только по ним. И не только по нашим.

– Я, конечно, все понимаю: соперничество, разные взгляды на работу, конкуренция за финансирование… Но это уже слишком! – возмутился младший следователь. – Может, мне просто притвориться иностранным шпионом или журналистом? Чтобы точно никаких вопрос к бюро не было.

Мишель посмотрел на Леонардо долгим задумчивым взглядом.

– Политика, салага. Глава бюро и глава комиссии из разных клик, они давно враждуют между собой. Это все, что я могу сказать.

– М-да, про такое нам в академии не рассказывали.

– Привыкай, салага. Мы ловим малефиков и демонов – самых страшных тварей в мире. А мешают нам в этом твари поменьше в уютных кабинетах, – разведя руками, сказал Граммон. – От этого никуда не деться.

– На что следует обратить внимание? – поспешил перевести тему Лео.

– Поведение графа, его окружение, обстоятельства смерти, странности.

На всякий случай младший следователь быстро записал это в блокнот.

– Перерезанная глотка – не почерк малефика. Они предпочитают проклятья, удары молний и несчастные случаи, – напомнил Милано.

– А еще околдованных людей. Чернокнижники не доверяют обычным решениям проблем. Они скорее одурманят убийцу, чем его наймут. Понимаешь меня?

– Хорошо, – кивнув, сказал Леонардо. – Буду пытаться найти что-то странное. Но при этом не привлекать внимание контрольной комиссии.

– Попутного ветра, салага, – взяв в руки папку, произнес Мишель.

Отправляться пешком Лео был не намерен, поэтому воспользовался служебным транспортом.

Объяснив кучеру ситуацию, Милано забрался в экипаж.

Сказанное Мишелем не шло у него из головы. Комиссия и бюро терпеть друг друга не могли. Каждый тянул одеяло на себя. Это он знал прекрасно.

Но вот эти намеки про «больно бить» – это уже слишком.

«Как и тот факт, что он послал меня, а не поехал сам. Гораздо проще будет все объяснить самодеятельностью подчиненного, если все пойдет в пасть демону», – подумал Милано, смотря в окошко кареты.

Хорошее настроение, оставшееся со вчерашнего вечера, исчезло без следа.

– Приехали, – раздался голос возницы спустя полчаса. Леонардо специально велел остановится в трех кварталах от гостиницы, чтобы не привлекать внимания. Оставшийся путь младший следователь преодолел пешком.

Почему-то Лео ожидал встретить какое-то препятствие у входа в отель. Отряд бойцов контрольной комиссии, охрану прибывшего высокопоставленного гостя, демона из другого мира.

Но никого не оказалось, все было спокойно и тихо. Ничего не напоминало о вчерашней трагедии.

«Какая дрянь в голову лезет», – усмехнувшись, подумал Леонардо.

Прежде чем войти в отель, Милано сверился с записанными в блокнот указаниями.

Это было глупо, но младший следователь нервничал. Сильно. До этого он в одиночку людей не допрашивал. Только в компании Мишеля. А еще вся эта ситуация с враждой ведомств.

Мысленно выругавшись на самого себя, Леонардо вошел в отель.

Холл «Алого плаща» выглядел безвкусно. Толстые белые колонны, аляповатые мозаики, чрезмерно яркие цвета. Все кричало, что у владельцев много денег, очень много. И они любят их тратить. Лео отчасти понимал такое желание показать собственное богатство, но все должно быть в меру. Здесь она была многократно превышена.

«И публика соответствующая», – подумал младший следователь, поймав несколько недоуменно-презрительных взглядов постояльцев. Их явно возмущало присутствие одного молодого человека, а его внешний вид оскорблял чувство прекрасного их кошельков.

У Милано на секунду возникло желание подойти к одному из постояльцев, продемонстрировать жетон, а потом спросить причину его внимания. А также напомнить, что он может ему устроить приватную беседу на несколько часов по любым основаниям. Младший следователь тут же прогнал эту идею, добавив в собственный адрес пару непечатных выражений.

Дежурный администратор посмотрел на него с вежливым недоумением.

– Добрый день, нам нужно поговорить, – спокойно сказал Леонардо, положив жетон на стойку.

На мгновение повисла напряженная пауза.

– Я позову сменщика. Мы можем поговорить в служебном помещении? – вздрогнув, спросил мужчина.

– Можем, – согласился младший следователь, убирая жетон.

Спустя две минуты они оказались в небольшой каморке. Старый диван, пара стульев и стойкий запах дешевого табака.

– Я здесь по поводу убийства Анри де Круа графа Шамона, – начал Леонардо, садясь на стул. Свидетель устроился на диване.

– Контрольная комиссия… – начал администратор, но Милано его перебил:

– Я знаю, что они уже вас опрашивали. Но мы тоже занимаемся этим делом, поэтому у меня возникли к вам некоторые вопросы. Вы же вчера были дежурным?

– Да, это так. И я же обнаружил труп, – признался работник отеля. – Я могу показать вам номер графа, но там не прибрано и он опечатан.

Первое Лео не смущало, как раз наоборот, но вот со вторым были проблемы. Так сильно наглеть не следовало.

– Я изучил отчеты осмотра, – соврал Леонардо. – У меня вопрос лично к вам. Мне нужен не сухой текст, а слова очевидца. Расскажите, как все было.

И портье начал рассказ. Было видно, что инспекторы РКК с ним поработали, потому что обычной для такой ситуации путаницы не было.

Это было плюсом, но также означало, что свидетель уже говорит не своими словами, но фразами сотрудников комиссии.

Анри де Круа граф Шамон заселился в отель неделю назад. Номер не бронировал, приехал спонтанно. Платил щедро, всегда наличными, чеки не использовал. Обычно он вставал около двенадцати дня, завтракал в номере и уезжал по делам. Возвращался ближе к полуночи, обычно навеселе.

– Хорошо жил покойный, – усмехнулся Лео, делая записи в блокнот.

– Здесь все хорошо живут, месье. Де Круа не отличался от остальных, – пожав плечами, сказал администратор.

Накануне граф остался в отеле, никуда не поехал. О подъеме и завтраке распоряжений не давал. В два пополудни горничная хотела зайти в номер, но дверь была заблокирована изнутри. Вызвали дежурного администратора, с помощью других слуг он вошел в номер.

– Граф лежал на кровати с перерезанным горлом. Вокруг все было в крови.

– Хорошо, я вас понял. Остальной номер был в порядке? – сделав вид, что сверяется с блокнотом, спросил Лео.

– Никаких разрушений, беспорядка, только кровь на кровати. Я уже говорил старшему инспектору, мы не знаем кто заходил в номер! В «Алом плаще» уважают гостей, не контролируют их и не задают лишних вопросов.

«Да-да, сюда приезжают только достойные члены общества и их любовницы. Но будем справедливыми, почтенные мадам возят сюда своих молодых любовников», – подумал Леонардо.

– И никто ничего не слышал, – вздохнул младший следователь.

Администратор кивнул.

– Что было дальше? – спросил Лео, сделав пометку в блокноте об этом.

– Я сообщил в полицию, они быстро прибыли, а затем приехали люди из РКК.

Лео лишь кивнул.

– Покойный пользовался к-хм… дополнительным услугами? – спросил Милано.

– Мы называем это «колыбельной», – невозмутимо ответил администратор. – Да, «Алый плащ» оказывал ему такие услуги за отдельную плату. В отличие от других клиентов с покойным проблем не было.

– Он правда использовал цепи в процессе? – задал вопрос Лео, слегка покраснев.

– Я слышал, что да, но это было всего один раз. Больше он так не делал. Видимо, ему не понравилось, – все так же невозмутимо ответил служащий отеля.

«Или же он просто создал себе алиби», – подумал Милано, сделав пометку в блокноте.

– Покойный играл в карты?

– Ничего об этом не знаю.

– Гостей в отеле он не принимал?

– Нет, он всегда возвращался один.

– Вам известно, куда он ездил?

– Я же уже говорил это вчера, месье! – возмутился портье. – Обычно он самостоятельно решал вопрос передвижения. Несколько раз мы нанимали извозчиков, чтобы они доставили его в салон Мон-Шарон.

– Я знаю, просто хотел уточнить, – глазом не моргнув, сказал Лео. – Было ли что-то подозрительное вчера? Позавчера?

– Я уже отвечал на этот вопрос.

– Я знаю, но быть может вы что-то вспомните?

– Нет, месье. Ничего подозрительного я не видел и не слышал.

– Хорошо, на этом все. Спасибо за содействие.

Покинув отель, Леонардо направился в бюро.

Информации было не мало, а очень мало. Салон Мон-Шарон был известным местом отдыха богатых бездельников. Там собирались все сливки столичного общества.

«И сейчас там полно шпиков комиссии. Вот только не факт, что они что-то узнают. Граф мог туда приезжать на полчаса, а затем отправляться по своим настоящим делам», – подумал Леонардо.

Про карты и драгоценности администратор не знал, а с цепями все было не так однозначно.

– Не простая птица наш граф. Не простая. Да я почти уверен, что никакой он не граф, – пробормотал Леонардо.

Вернувшись в бюро, Милано быстрым шагом отправился в кабинет. Граммон был на месте, с мрачным видом перебирал бумаги.

– Интересно, очень интересно, – выслушав напарника, сказал Мишель.

– Да, нам снова мешает комиссия. Наверняка они уже наведались в салон и всех допросили. Они доставят нам много проблем, если мы пойдем за ними следом. У тебя нет информаторов в высшем свете? – с надеждой спросил Милано.

– Увы, – развел руками Мишель. – Мои связи не настолько обширны.

– Значит, нам нужно искать убийцу. Он связан с малефиком. Это точно.

– Возможно, не стоит спешить с выводами, салага, – спокойно сказал Мишель. – Что-то здесь не сходится. Цепи остались в номере, а они были нужным нашему чернокнижнику для контроля над демоном.

Милано пристыженно замолчал. Этот факт он не учел.

– Значит, ему нужны цепи. Теперь он сам их будет искать.

– Да, салага, пока ты допрашивал портье, я наведался к старым знакомым, расставил капканы. Как только малефик сделает ход, мы узнаем об этом…

Неожиданно противно задребезжал телефон.

– Старший следователь Граммон. Разрази меня гром! Сам старший инспектор Бастон снизошел до…

Неожиданно старший следователь резко переменился в лице. Милано вздрогнул, тут же в голове всплыли утренние предупреждения Мишеля.

– … Что? Якорь мне в корму! Да, понял, выезжаем! Адрес?

– Все настолько плохо? – спросил Леонардо, когда Граммон положил трубку.

Вместо ответа старший следователь грязно выругался, только после этого произнес:

– Наша тварь вышла на охоту. Центр города. Гора трупов.