Танцующее пламя

Глава 12 НЕМНОГО МУЗЫКИ СРЕДИ СУЕТЫ

Между каменных плит, которыми был вымощен двор старого замка, кое-где уже намело полоски снега. Избитый человек, стоявший перед закованными в железо воинами, переступил с ноги на ногу босыми ступнями и продолжил упрямо сверлить камень обреченным взглядом.

— Ну, и что мне с тобой делать, скотина? — лениво процедил барон Мец, красный и тучный. — Повесить на воротах замка? Вместе с семьей?

Арестованный хранил молчание. В это время в раскрытые ворота запросто вошел человек в черном кожаном плаще, одним взглядом оценил обстановку и приблизился.

— Доброго дня, господин барон!

Тот оглянулся на голос.

— А, это вы, ярл. Поздорову и вам! Какими судьбами в наших краях? Или, упаси Миллика, случилось чего?

— Да нет, — пожал плечами ярл. — Просто шел мимо. Дай, думаю, зайду к барону да засвидетельствую почтение. А это кто? Бунтовщик?

Он кивком указал на арестанта.

— Хуже, — вздохнул барон и утер пот с багрового лица. — Управляющий. Проворовался, подлец.

— Да, это серьезно. И что?

— Не говорит, куда деньги дел. И пороли, и огнем жгли. Молчит, проклятый. Вот и думаю, повесить его или четвертовать.

— Гм, действительно проблема. — Ярл незаметно подмигнул барону. — А может, отдадите мне? Давненько я зомби не делал.

Он обрисовал еще несколько возможностей, от которых барон и его люди слегка побледнели, а управляющий позеленел, а потом упал к ногам хозяина.

— Ваша милость! — орал он, трясясь и захлебываясь. — Верну все до последнего цехина! Вешайте или колесуйте потом, только не отдавайте некромансеру! Пощадите душу мою!

Повинуясь знаку, стражники подхватили враз обмякшего преступника и уволокли обратно в допросную. Когда затихли вопли, барон чуть поклонился ярлу.

— За мной должок.

— Да ладно вам. Свои люди. Должны же благородные господа помогать друг другу, — великодушно отмахнулся тот.

— Может, отведаете Aedorne? Нового урожая!

— Вообще-то я тороплюсь, — засомневался ярл. — С другой стороны, как не уважить хорошего человека. Но только пару стаканчиков!

— Пойдемте в дом. — Барон хохотнул, потер широкие пухлые ладони и нашел взглядом своего винодела. — А ну-ка, принеси нам для начала…

— Феноменально, — по слогам произнес Тирион и отвернулся от Волшебного Зеркала, показывавшего двор замка Мец. — Но от этого не менее загадочно. За полквадранса подружиться с туповатым малознакомым бароном…

Королева эльфов кивнула.

— Пусть всемилостивейшая Хеннора лишит меня своего покровительства, если я тоже понимаю, как подружилась с малышкой Айне.

— Ты жалеешь об этом, матушка?

— Вовсе нет. Просто это произошло само собой. А если что-то случается без моего ведома, то это начинает беспокоить. Не скрою, я волнуюсь.

— Почему, мама?

— Вокруг этого хуманса собирается группа людей, дружбы с которыми не постеснялся бы никто. И мы рискуем оказаться в их числе.

Королева прошлась по комнате, остановившись перед колонной чистого света, в которой, навеки застыв, плавала одинокая полуободранная роза. Тирион молчал, понимая, что мать не закончила.

— Если боги собирают в одном месте таких людей, то это неспроста.

— Мы не люди, матушка.

Элеанор бросила на сына упрекающий взгляд.

— Мы не хумансы, мы эльфы. Но все равно, все мы — люди. Ладно, оставим эту тему, мальчик мой. Расскажи, как твои дела.

— Более-менее, я познакомился с магами — Йоргенсен и Бером. Крепкие профи и к тому же вроде бы порядочные в смысле морали и этики. Чем-то они мне даже понравились. — Принц перевел взгляд на статую в углу, помолчал и продолжил: — Сходили в несколько экспедиций, проверили кое-какие теории, а сейчас мы занимаемся подготовкой к терраформированию в Стигии.

— Мы? С каких это пор ты стал так выражаться, сын мой? — улыбнулась Королева.

Тирион пожал плечами.

— В окружении Императора хумансов действительно не обращают особого внимания на титулы и происхождение. Меня приняли как равного, когда я продемонстрировал свои способности в стрельбе и целительстве. А этот их полуорк Шурр…

— Еще один племянник барона Орка?

— Да-да. Так он, узнав, что я твой сын, так и сказал: «наш человек». И доверяет мне спину в бою. Не оглядываясь.

— Звучит так, будто ты гордишься членством в их команде и дружбой с этим полуорком? — чуть прищурилась Королева. А в чудных глазах ее заплясали веселые искорки.

— Знаешь, мам, — тихо, но решительно сказал Тирион. — Да, горжусь.

— Я тебя вовсе не осуждаю. Только… не забыл ли ты, ради чего все это?

— Ой, да брось ты, матушка! — улыбнулся принц. — Ты и сама кого угодно разорвешь в клочья, если обидят этого некроманта или его друзей. Или я не эльф и не твой сын, или я прав.

Королева эльфов надолго задумалась, затем с сомнением посмотрела на своего младшего сына.

— Странные речи для принца эльфов! Но… я не гневаюсь, ибо сама не знаю, прав ты или нет. Еще не знаю.

В день праздника середины зимы баронесса Аэлирне справляла новоселье. Гостей собралось столько, что замок буквально светился огнями и весельем. Тут были все свои — и оба племянника-полуорка, и моряки, и герцог Бертран, и профессорша с кафедры исцеления эльфийка Элинор. А также императорская семья. И бриарвудские ведьмы, и много-много других гостей. Особенно поразила всех Марта, дочь барона Орка, которая летом должна была сдавать экзамены на волшебницу Огня.

Ох, верно сказал папочка, ох, верно! Ураган в комнате. Если объединить непоседливость и живость детей, острый язычок Айне и непосредственность Эльзы, то, пожалуй, можно составить хоть какое-то впечатление. Невысокая, со страшненькой и одновременно очаровательной мордашкой, веселая и неугомонная. И прическа — два хвоста влево-вправо с красными ленточками вместо бантов. Гости были очарованы, а принцессы почти влюбились в нее, и все четверо носились по замку, бесились и развлекались от души.

На другой день была устроена кабанья и медвежья охота. Императрица блеснула мастерством, завалив рогатиной матерого секача на полном скаку.

— Прямо в сердце! — объявил ярл, осмотрев зверя.

— У нас в семье Кейрос, по традиции, каждый должен быть умелым охотником. — На гнедом степном скакуне раскрасневшаяся от морозца и охоты, с алмазными снежинками в темных волосах, Императрица была необыкновенно хороша.

Зато Шурр удивил всех с медведем. Без оружия, надев кольчугу, он стал бороться с громадным злым зверем, которого ведьмы подняли, и выгнали из берлоги. Дамы ахали и визжали от восторга, а кавалеры на всякий случай держали копья и рогатины. Полуорк сумел подвести косолапого гиганта к серой лошадке, на которой скакала Аэлирне, затем подножкой опрокинул того и, взревев от натуги, сломал ему хребет. Бросил тушу к ногам баронессы и стал на одно колено.

Похвалы и поздравления были вполне заслуженными, и улыбающаяся хозяйка Бриарвуда наградила силача поцелуями в обе щеки.

А когда леди Айне надумала стрелять глухарей, причем в любой глаз по выбору гостей, Тирион громко завозмущался. Притащили магический колокольчик, проверили его. Айне так же невозмутимо и быстро сняла двух птиц. Самца и самочку. Его в правый глаз, а ее — между глаз. В наказание эльф, хохоча и весело жалуясь на судьбу, тащил связки битой птицы до самого замка.

Отужинали, когда за высокими окнами уже стемнело. Принцессы потребовали устроить фейерверк.

— Все готово, — улыбнулась Аэлирне.

Айне, ярл и Марта управляли огненными фонтанами и искрящимися цветами, а Жюстина Йоргенсен и лорд Бер придерживали щиты, чтоб ничего не занялось в лесу. Потом объявили танцы.

Свежеиспеченный адмирал Лирн, который с блеском провел Северную экспедицию, и магичка Элинор сразу же поняли и одобрили намерения друг друга. После первого же тура вальса они тихонько удалились в сторону уютной спаленки под крышей дальней угловой башни.

Император и ярл обменялись партнершами по ходу танца. Теперь повелитель Империи о чем-то шептался с улыбающейся хозяйкой замка, a Valle рассказал какую-то пикантную историю донье Эстрелле. Она так отчаянно пыталась сдержать хохот, что наступила ярлу на ногу. Тот на коленях умолял простить, что подвернулся под каблучок, и импровизированный трибунал из двух баронесс, леди-рыцаря и четырех ведьм приговорил его к наказанию. В туфельку Императрицы налили искристого Aedorne, и ярл вылакал вино под аплодисменты ликующих гостей.

Углук с Ларой пошептались и вознамерились немного поговорить на сеновале. В кладовой ведьмочка утянула пару одеял, но в коридоре их выловил ярл.

— Лара, ты ничего не хочешь сказать мне? Тебе уже не семнадцать.

Та взглянула на своего кавалера, и глаза у него радостно засветились.

— Командир, — прогудел воин. — А как бы нам с Ларкой совсем поближе? Ты не думай, у нас всерьез и надолго…

Ярл вздохнул и кивнул.

— Лара, едешь в командировку. Охранять Императрицу и детей. Заодно и фехтовать их немного научишь.

Он достал флакон синего стекла с буквой «Л», вручил ведьме и шутливо простер над парочкой свою длань.

— Благословляю вас, дети мои…

Барон Орк в чем-то убеждал канцлера. Тот понемногу соглашался, но туго. Они прошли на балкон, подальше от шума, спугнули там целующуюся в потемках парочку — бриарвудскую ведьму и Шурра. Те переглянулись счастливо, засмеялись и унеслись опять танцевать, благо объявили этот новомодный танец — рок-н-ролл.

Капитан Олаф Тригвесен вышел во двор замка с намерением выкурить трубочку. Пусть молодежь танцует, морскому волку это как-то не к лицу. Однако из темноты вынырнула Марта, испуганно подпрыгнула, а потом неожиданно попросила проводить к гостевым комнатам.

— Я заблудилась тут, — нежно пролепетала она.

Проходя мимо кухни, зачем-то стащила бутылку Aetanne. Когда моряк под ручку с сияющей девчонкой дошел до двери ближайшей свободной спальни, Марта глянула на него своими красивыми черными глазами и предложила:

— Бравый капитан заведет свой корабль в мою бухточку?

— Почему бы и нет? — Он учтиво поклонился и пропустил даму в комнату.

— Даже невзирая на рифы? — Смазливая полуорка смущенно потупилась. — Видите ли, в мою бухточку еще никогда не заходили корабли.

И, поднявшись на цыпочки, неумело поцеловала бравого капитана.

Только теперь Олаф оценил всю глубину коварства женщин и их неимоверную изобретательность. А также понял аллегорию насчет корабля, бухточки и рифов.

Но, черт возьми, настоящий моряк не отступает перед опасностями!

Гости потихоньку стали расползаться на ночлег, причем без пары остались только дети, да госпожа Йоргенсен сослалась на некие трудности. Аэлирне обвила руками шею ярла и улыбнулась.

— Дорогой, а не обновить ли нам здешнюю главную спаленку?

Однако после первых же, пока еще нежнейших, поцелуев она отстранилась и прижала его к постели, усевшись на всякий случай сверху.

— Надеюсь, — серьезно спросила Аэлирне, — ты не будешь делать глупостей?

— А какую глупость надо с тобой сделать? — Голос ярла был ласков и чуть нетерпелив.

Красавица наклонилась к его лицу.

— Айне заблокировала все. Я не чувствую ее, — поколебавшись, сказала она.

Ярл помолчал, что-то решая про себя. Затем улыбнулся и сказал:

— Любимая моя, я даже рад, что наша дочь выбрала свой собственный путь в личной жизни.

Аэлирне в изумлении широко распахнула свои чудесные аметистовые глаза.

— Что ты сказал?

— Да, я считаю Айне нашей дочерью. Готов при всех признать ее таковой.

— Нет, дорогой. Как сказала эта негодница Лот… «Что там насчет любви?»

— Да. — Ярл поцеловал ее нежно и в то же время страстно. — Да, я люблю тебя.

— Ох, милый мой, — заплакала женщина. — Как же долго ты думал…

— Любимая, разве могло быть по-иному? И почему ты плачешь?

Аэлирне изо всех сил обняла его, прижимаясь и дыша его запахом.

— От счастья, глупый мой, — прошептала она.

Жюстина Йоргенсен сделала утро солнечным и чуть морозным. Гости прощались, расходились в порталы или усаживались на лошадей. На балконе над парадным крыльцом стояла Айне, вся еще в блаженной истоме, и держала за руку принца эльфов.

— Какого черта?! — буркнул Тирион. — И пусть все сдохнут от зависти.

Он, не стесняясь никого, обнял и поцеловал девушку, отчего у нее опять ослабли ноги и зазвенело в ушах.

Начинался новый день.

За новым домом баронессы Аэлирне потихоньку закрепилось название замок Открытых Сердец. Сюда не было хода злу или зависти, а самые лучшие чувства, в том числе и пока еще не осознанные, наоборот, проявлялись в полной мере. Все быстро поняли, что если прибыть под гостеприимный кров замка и провести время где-нибудь в спаленке со своей женой или подружкой, то такую романтическую ночь потом можно будет долго вспоминать. А для вечерних посиделок у камина или прогулки по огромному зимнему саду с журчащими фонтанами и буйной зеленью находили время даже Император или вечно спешащий куда-то на заседание канцлер. Поболтав в теплой компании в гостиной, можно было неплохо повеселиться, обсудить и, что самое невероятное — решить трудную проблему. Или развеять грусть-тоску, погуляв по длинной и затейливо изгибающейся кольцевой галерее со множеством окошек, картин и укромных уголков с диванчиками и непременной пальмой рядом, а также уютных балкончиков с прекрасными видами и комнатушек — курительных, игровых, а то и просто оранжерей или коллекций диковин. Причем потеряться было невозможно — при желании гостя замок сам направлял его в большой бело-золотистый холл над парадным входом.

— Дорогая, мы с тобой не перестарались? — хохотнул сидевший в кресле ярл и привлек к себе на колени неосторожно прошмыгнувшую мимо Аэлирне. — Я имею в виду — инициируя Ключевые Заклятия замка и целуясь в этот момент?

— Потерпи, милый, — ловко и деликатно увернулась та, улыбнувшись в ответ. — Испортишь мне прическу, а до вечера еще далеко.

— Мы еще и половины комнат не обновили, — с намеком произнес ярл.

— А кто вчера назначил мне романтическое свидание в библиотеке, а там оказались Эстрелла с Яном? Да еще и в пикантной ситуации! — подбоченилась волшебница, нахмурив бровки.

— Мы вовсе с ними не сговаривались. А ты хочешь сказать, что тебе совсем не понравилось заниматься любовью, держа за руку подругу, которая тоже?.. — заговорщически подмигнул ярл.

— Любимый мой! — Взгляд Аэлирне потеплел. — Общие переживания — это было что-то неописуемое. Надо будет подговорить нашу дочь тоже попробовать.

На днях ярл во время бала в Императорском дворце при громадном стечении народа и при свидетелях признал леди Айне своей приемной дочерью со всеми вытекающими из этого правами и обязанностями. А немного погодя прямо посреди залы стал на колено перед баронессой и красиво, искренне признался ей в любви. А потом у них была такая ночь…

Волшебница спешно перевела свои мысли в более безопасное русло и продолжила:

— А по-моему, не перестарались. Со временем аура устоится, чуть ослабнет. А что касается ваших человеческих запретов и нелепых табу по поводу любви — это уж явные предрассудки. Так что давай, работай дальше.

— Да, поработать надо изо всех сил. Нашей дочери предстоят большие расходы и хлопоты… — страдальчески поморщился ярл.

— Что ты имеешь в виду? — рассеянно спросила Аэлирне, просматривая список заказов на продукты, вина и прочие покупки.

— Поразительно! Ты еще не почувствовала?

— А что такое? — Аэлирне заинтересованно повернула голову, отчего ее аура на миг вспыхнула венчиком вокруг всколыхнувшихся волос.

— Гм… Дорогая, присядь на всякий случай.

Когда волшебница обеспокоенно присела на краешек стола, свободный от свитков и книг, ярл чуть склонил голову набок и спросил:

— Как ты относишься к внукам?

Аэлирне чуть не упала.

— Айне? И этот принц эльфов?

Ярл кивнул.

— Королевская парочка — мальчик и девочка. Где-то месяцев через шесть-семь. И — с сильнейшим Даром.

— Ты уверен, дорогой? — Женщина медленно приходила в себя от изумления.

— Седмицу тому оба приходили. Тирион полон решимости увести у нас дочь. Я лично проверил Айне на предмет… Когда сообщил, что двойня одаренных, они сначала ошалели от радости, а затем решили через зиму-другую добавить еще.

— Ох, дорогой, это так неожиданно, — покачала головой счастливая бабушка с внешностью тридцатилетней красотки. — А как быть с… его матерью?

— Лапушка, попробуй уладить сама, а то, если я с ней встречусь, быть беде. Я лучше пока займусь финансами, а ты заодно убеди дочь, чтоб я мог закинуть ей в погреб пару тонн серебра да сундучок золотишка. Кстати, и у нас здесь расходы приличные.

— Хорошо. А как ты сам относишься ко всему этому?

Аэлирне пытливо уставилась на ярла чуть встревоженными глазами.

Ярл вздохнул, скрестил руки на груди и задумался. Затем уклончиво ответил:

— Главное, что я могу сказать, — Айне не должна уходить в страну эльфов. У нее есть родовой замок. И мне иногда хотелось бы бывать там, чтобы пообщаться с дочерью или внуками — без риска столкнуться с этой… — Тут его передернуло.

Мэтр Рубини уже закрыл свое заведение по случаю ночи и присел к столу, дабы подсчитать выручку и прикинуть, сколько отнести в банк и положить на счет, а сколько оставить на текущие расходы. Из темного угла шагнула тень.

Мэтр охнул, хватаясь за сердце, а затем вскочил и поклонился.

— Ваше сиятельство… вы так неожиданно.

— Все вон, — ровным голосом произнес ярл. Взглядом придвинул к столу второй стул, сел и поставил посреди стола замшелую бутыль Aetanne.

Симпатичная маникюрша тут же упорхнула и прикрыла за собой двери.

Ярл продолжал сидеть неподвижно. Рубини достал с полки два стакана и поставил на стол.

Гость улыбнулся, кивнул и жутким засапожным кинжалом выковырял пробку. Налил обоим, и мужчины, поприветствовав стаканами друг друга, отпили благородного вина.

— Мэтр, — нарушил молчание ярл. — У вас не появлялась мысль расширить ваше заведение?

— Было такое, — кивнул Рубини. — Только я ведь слабоват в коммерции.

— Так вот слушайте. Что, если вам добавить салон для дам попроще? Пусть не с таким уровнем обслуживания, но — на высоте. Небогатые дворянки, купчихи, дочери и жены чиновников. Прибыли на каждой из них поменьше, но их ведь в городе очень много.

— Интересно-интересно, — признал мэтр. — То есть брать не ценами, а большим оборотом?

— К тому же там можно практиковать и натаскивать новые кадры, проверять идеи и так далее.

— Нечто подобное я обдумывал, — закивал Рубини. — Но дальше этого дело не шло.

— Это еще не все. Отдельно — мужской салон. Парилка, массаж немного магии исцеления, парикмахерская… Вроде элитного мужского клуба. И такое же заведение для простых — офицеры, цирковые акробаты, фехтовальщики да хоть портовые грузчики.

— Это грандиозно!

— И еще. Секретный салон для полного изменения внешности. Могу тихонько порекомендовать ваше заведение распорядителю Императорского театра. Актеров преображать.

— Так-так-так… — Мэтр снова наполнил стаканы.

— А еще — разведке барона Орка. Его парням и девчонкам это ох как пригодилось бы. Да и конторе Берковича тоже.

Рубини заерзал на стуле.

— Опасные знакомства, ваша светлость.

— Ничуть, — помахал пальцем разрумянившийся от вина ярл. — Вы порядочный человек, опасаться вам нечего. А такие знакомства могут очень даже пригодиться. Скажем, разорить конкурента — мол, запретными зельями балуется. Или попросить по дружбе разузнать какой-нибудь рецептик. А в случае чего — от любых проблем отгородят и защитят.

— Верно, — кивнул мэтр, сверкая глазами. — Ну, десяток дочерей-сыновей и племянников я наберу. Немного деньжат есть, но все равно потребуется еще тысяч, скажем, десять-двенадцать на подъем.

— Маэстро, — укоризненно протянул ярл. — Неужто я в вас ошибся? Сеть заведений по всем крупнейшим городам Империи да в столицах и больших городах за границей, там, где закон твердо стоит на ногах, — вот что я имею в виду!

— Но… как? — жалобно вскрикнул мэтр.

— Разве клан Рубини оскудел талантами? А я со своей стороны готов вложить в ваше дело ну, скажем, полмиллиона. С вас, как с хорошего человека, готов взять процент меньше, чем берет банк. И, предположим, с правом через десять лет выкупить половину доли в прибыли. А также могу посодействовать в получении налоговых льгот и хороших участков для заведений. Ну, вы понимаете. — Ярл подмигнул. — Ласково так поговорить с кем надо да прижать легонько…

— Брависсимо! — заревел в восторге мэтр. — Грандиозно! Вы, ваше сиятельство, даже мертвых уговорите сделать что угодно!

Тут он спохватился, что ляпнул чего-то не того в присутствии некроманта, и замолк, испуганно прикрыв рукой пухлые губы.

Ярл только хохотнул:

— Вы правы, маэстро — даже мертвых! — и разлил по стаканам остатки вина. — За наше предприятие!

— Истинно так. Ух, аж дух захватывает!

— Ну ладно, мэтр. Вы пустите новость по клану Рубини, обсудите, начните подбирать персонал, прикиньте, с чего начать и куда направлять деньги. Седмицы вам хватит?

— В аккурат, ваша светлость, — кивнул хмельной то ли от вина, то ли от перспектив мэтр.

— Отлично. А я через седмицу пришлю вам человечка. Дока в финансовых делах и — с доверенностью на всю сумму.

Неземной красоты женщина, которая полулежала, облокотившись об Ursa Major, задумчиво смотрела вниз. Затем подняла глаза и спросила:

— Хеннора, ты думаешь то же, что и я?

Покровительница женщин шевельнула бровью и тоже подняла взор.

— Удивительно…

В это время из-за туманности Ориона шагнул красавец мужчина с золотыми волосами и столь яркой аурой, что глаза смертного ослепли бы, если бы увидели это. Он глянул вниз и фыркнул:

— Девчонки, а не отмотать ли на пару-тройку месяцев назад? Тут попахивает войной. А там была многообещающая развилка. Что скажешь, Миллика?

Богиня живой природы протянула свою изящную руку и взяла клубок Нити Судьбы, который медленно разматывался. Посмотрела задумчиво.

— Да, удивительно. Ты, Риллон, прав — скорее всего, закончится войной.

— К тому же, если вся эта странная компания пройдет через Танцующее Пламя… — поежилась Хеннора и шаловливо бросила на Бога Солнца кокетливый взгляд.

— Не если, а когда, — поправил Риллон и обнадеживающе улыбнулся в ответ. — А вы, девчонки, боитесь, что нас станет слишком много? Или — что они не готовы?

— Да, я боюсь, — с вызовом ответила Покровительница женщин и не без грации вскочила на ноги. — Пойти погулять в Сады, что ли?

— Я составлю компанию? — Риллон шутливо поклонился.

Хеннора чуть поправила звездно-дымчатое платье-одно-название, так что ее формы на миг стали дразняще четко обрисованными. Многообещающе и в то же время снисходительно глянула и ушла за звезды.

Бог Солнца не заставил себя ждать и унес следом свой ослепительный свет.

Миллика мимолетно улыбнулась, тряхнула роскошной гривой волос, а затем спросила, смотря куда-то вниз:

— А ты что думаешь?

Ветер донес голос своего Бога.

— Да, Милли. Три месяца будет самый раз. Хранительница жизни нахмурилась.

— Не называй меня так. Ты же знаешь — я этого не люблю.

Теплый ветерок ласково обнял фигурку богини и снова исчез.

Миллика вздохнула и решительно вернула на место три витка Нити Судьбы, просто намотав их обратно на клубок.

Айне стояла на балконе и, млея от нежности, обнимала принца эльфов. Внизу, во дворе замка, уже прощались гости, которые приезжали к баронессе, ее матери, на новоселье. Слышались смех, восклицания и веселые голоса. В это время раздались звуки сигнальных рожков, и из леса со всех сторон стали выходить люди. Тысячи людей. Вернее, леани. Все в замке заинтересованно повернулись и принялись строить догадки. Аэлирне, счастливо жмурящаяся, стояла на крыльце под ручку с ярлом и лишь недоуменно пожимала плечами.

Через квадранс на большом поле, в центре которого находился замок, собралось, наверное, тысяч сто леани. Воины, дети, женщины. Через ворота в замок празднично вошла делегация из десятка красиво одетых посланников. Они поклонились всем, а затем стали на колени перед хозяйкой замка и торжественно провозгласили:

— Аэлирне, дочь Литтории из народа леани! Здесь собрался весь наш народ, все те, кого мы смогли предупредить и позвать. Мы пришли сегодня, чтобы избрать себе родину и королеву!

Волшебница ахнула:

— Я? Вы… уверены?

— Да! Мы пришли на эту землю и готовы признать тебя нашей королевой здесь и сейчас… при одном условии.

— Ох, дорогие мои, это так неожиданно. — Аэлирне перевела дух, вцепившись во внезапно одеревеневшую руку ярла. — Здесь и сейчас?

— Да, дочь народа леани! Радужная Корона древних королев уже признала тебя. Разве не так?

Тут на крыльцо выплыла горничная из леани, которая на подушечке несла ту самую диадему белого золота с синими топазами, которую Аэлирне выискала в сундуке ярла. А охотник в традиционной одежде бережно поднял Корону и надел на голову волшебницы. Тут же в воздухе над ней разлилась расплывчатая радуга. Снаружи замка донесли оглушительные крики приветствия.

— А разве ты не мечтала дать землю и родину нашему народу?

Ошеломленная происходящим, Аэлирне кивнула и нашла в себе силы улыбнуться.

— Условие народа леани единственное — ты навсегда порвешь с одним человеком…

Айне почувствовала, как Тирион вздрогнул и застонал!

— Отличный ход, матушка, просто беспроигрышный! Только мне от этого почему-то горько…

Он обмяк и сел прямо на заснеженные балконные плиты.

— Ты знал? — спросила Айне, ничего не видя вокруг.

— Я обязан был догадаться! О-о, как я был слеп! — Эльф горестно закрыл лицо руками и закачался из стороны в сторону.

Девушка подняла лицо и яростно помотала головой. Так, что слезы разлетелись алмазными брызгами и взор прояснился.

— За свое счастье надо бороться! — гордо прошептала она, глядя на еще низкое утреннее солнце. Затем присела рядом с принцем и ласково обняла его.

Сидящими, обнявшись, на балконе в снегу и тихо покачивающимися из стороны в сторону и нашли их вскоре.

Негнущимися пальцами Аэлирне машинально поправила Радужную Корону, а затем села на ступени крыльца и горько-горько разрыдалась.

— Леди Айне, дочь Аэлирне из народа леани. Своей властью и без принуждения, в присутствии свидетелей освобождаю тебя от вассальной клятвы… — Голос ярла звенел на морозе. Император и остальные зачем-то обнажили головы и вытащили клинки, вытянув их словно в последнем приветствии. Радовались происходящему лишь принцессы, которые еще не понимали ситуации.

И удовлетворенно кивнула Королева эльфов, зачарованно глядящая в свое Волшебное Зеркало. Ее отвлек от созерцания голосок Лейзы.

— Ваше Величество, тут к вам посетительница. Говорит, по важному делу.

— Прямо-таки ко мне и по важному делу? — Элеанор была в хорошем настроении и не скрывала этого. — Ну что же, веди. Послушаем.

— Только она необычная и… язычок что бритва. Ваше Величество, не убивайте ее сразу.

Королева, заинтригованная, сделала знак — веди.

Лейза на миг вышла, а когда вернулась, за ней летела крохотулька с ажурными крыльями, вся окутанная жемчужным сиянием.

— Уф, насилу пробилась! У тебя охрана — сплошь злюки и церберы, — с ходу наябедничала чудесная малышка. Пару раз махнув крылышками, облетела Элеанор по кругу, распространяя цветочно-фруктовый аромат, и нахально уселась прямо на крышку шкатулки с кольцами. — А ты ничего, симпатичная. Правда, мэм Аэлирне в боевой раскраске ничуть не хуже выглядит. Замерзла я, сюда добираясь, — и с намеком глянула на королеву.

Та настолько изумилась нахалке, что даже не стала распылять ее в порошок. Налила в наперсток несколько капель Aetanne и поставила на крышку шкатулочки.

— Твое здоровье, Королева! — Как ни в чем не бывало девчушка подняла и выпила, будто из кружки. — О, неплохо! Почти как наш нектар.

— Как тебя зовут, маленькая хулиганка? И откуда ты такая взялась?

— Я — Лот. — Девчонка горделиво выпрямилась. — А взялась — от мамы с папой.

И, чуть склонив головку на правое плечо, снизу вверх кокетливо посмотрела на Королеву эльфов. Затем все три женщины заполнили комнату серебристым смехом.

— А если серьезно? — Элеанор рассматривала диковинное создание. — Какое у тебя дело?

— Ох, — сразу пригорюнилась Лот. — Я из племени цветочных эльфов. А беда у нас нешуточная. Провинилась я.

Тут она снова подняла взгляд на королеву, и та поразилась, какие у нее вдруг стали огромные и не по-детски серьезные глаза.

Элеанор и Лейза слушали повествование молча. Девчушка рассказала все — от своего рождения и до ухода хозяина полтора года назад. Только имени его и цвета плаща не назвала. Королева вздохнула и горько сказала, глядя в высокое окно:

— Эх, Лот! Беда-то у нас общая. Вернее, причина бед. И эта причина носит черный плащ с застежкой листиком.

Эльфочка от возмущения чуть не упала в чернильницу.

— Ты что, тоже нахамила ему? Да знаешь, что я с тобой…

— Тихо, — как-то убедительно сказала Королева эльфов и протянула к ней руку ладонью вверх. Лот перелетела со шкатулки и улеглась, подперев голову рукой.

— Лейза, — ласково произнесла королева, чуть повернув голову. — Ступай. Мы тут с Лот посоветуемся.

Лейза сообразила, что королева знает, кто такие цветочные эльфы и что это за общая беда. Конечно, надо оставить Элеанор и странную гостью наедине. Негоже лезть в чужие переживания.

Весна уже вступила в свои права. Император сидел на балконе своего дворца и, поглядывая на первую зелень, читал сводку отчетов. В вечереющем небе как оглашенные носились стрижи и иногда пролетали мимо человека, порой роняя невесомые перышки. Когда совсем стемнело, он зашел в кабинет. Света зажигать не стал, лишь приказал разжечь камин, а сам зажег магический светильник. Дочитал бумаги, отдал Альфонсио пару распоряжений, а затем позволил ему идти домой.

Походил по ковру, прикидывая, все ли сделал и не пора ли направиться в свои покои. Да нет, тут надо крепко подумать.

Вчера, после праздника в честь Миллики, богини всего живого, по традиции Император и его супруга на площади Этуаль принимали жалобы и прошения от всех желающих. Но горе тому, кто побеспокоит властителя по мелочам или если проблему могут решить чиновники. Когда распорядитель, к облегчению Берковича, уже собирался объявить об окончании церемонии, посреди площади взвился фонтан пыли и искр. Из него вышел огненный демон. Мускулистый, светящийся красным, красивый той самой красотой, что отличает пантеру в прыжке. Присутствующие волшебники сразу поставили магические щиты, а канцлер Бер и дворцовый маг уже готовы были метнуть свои молнии.

Но — демон воткнул свой огненный трезубец в камни мостовой и замер, протянув вперед пустые ладони. Народ выдохнул. Извечный жест мира. Кажись, обошлось.

— Я выставляю претензию властелину Полночной Империи! — гулко и страшно рыкнул демон.

— Говори, — внешне спокойно сказал Император.

— Я — Савор. Один из семи Алых Князей, правящих в мире, который здесь принято называть Адом.

Толпа глухо загудела и чуть отодвинулась. Стражники и маги, наоборот, ближе придвинулись к императорской чете.

— Кто-то из твоих подданных разоряет и опустошает земли наших союзников и друзей. А вчера случилось неслыханное — он разрушил один из пограничных бастионов и нанес ущерб моим удельным владениям. Погибли сотни смелых и верных воинов!

— А почему, Алый Князь, они не справились с одиночкой? И почему ты считаешь, что этот некто — кто-то из моих подданных? — Однако Император уже сложил два и два и знал ответы на оба вопроса.

— Он приходит по Древним дорогам, и у него есть Сила. — Савор заговорил чуть тише. Оно и понятно — кому охота признаваться в собственном бессилии. — По второму вопросу — я заплатил бестелесным сильфидам, для которых нет границ, и они проследили, что дом этого человека находите в твоей Империи. Так вот, Император! Ты нарушил вековой мир! Или прекрати свои диверсии и выдай этого наглеца в цепях, или легионы Ада пойдут на штурм!

Император откинулся на высокую спинку малого трона. Миг-другой он обдумывал ответ, а затем в наступившей тишине прозвучали его слова:

— Я догадываюсь, вернее, уверен, кто он. Но! Перед лицом богов и всех присутствующих здесь я, Император Ян Третий, Властелин Полночной Империи, клянусь: этот человек не находится на государственной службе и я не отдавал ему приказа наносить ущерб Аду или его союзникам. Мало того, только сейчас от тебя, Алый Князь Савор, я узнал о его делах. Он представитель старинного и знатного дворянского рода и по закону вправе немного порезвиться на стороне. Кроме того, человек, о котором ты говоришь, мой друг. Я скорее соглашусь на войну с Адом, нежели выдам в цепях друга. Или ты не знаешь, что такое дружба?

— Знаю, — с заметной досадой ответил демон. — Представь себе, знаю.

— Это все? — Император мысленно вознес благодарность Миллике за свой успех.

— Ответь тогда — почему этот человек напал на нас?

Внезапно Императрица сделала знак, что она хочет говорить.

— Кто эта женщина? Я могу общаться с ней, не роняя собственного достоинства?

— Это моя жена, мать моих детей, Императрица Полночной Империи. От себя добавлю, — сказал Император, — одна из знатнейших, мудрейших и красивейших женщин нашего мира.

Алый Князь пару мигов сверлил огненным взглядом Императрицу, а затем отвесил ей легкий поклон.

— Алый Князь по имени Савор. Знаешь ли ты, что это такое — быть в раздоре с самим собой? Ведомы ли тебе муки, когда разум не в ладах с сердцем?

— Ведомы, увы. Мы такие же, как вы, только почитаем других богов.

— Вот этот человек и отправился немного согнать злость и развеять тоску.

— Немного?! — Савор взревел так, что несколько стекол в ратуше жалобно звякнуло и осыпалось. — И что же его так завело?

— Прихоть судьбы, — тихо, словно не услышав рева демона, сказала Императрица. — Он вынужден расстаться с той, которая ему всего дороже.

Савор помолчал, склонил голову:

— Хорошо. Уйми, Император, своего волка, если желаешь сохранить мир. Это все.

Алый Князь подхватил трезубец и пропал в завертевшемся вихре.

Император прокрутил в памяти эту особо примечательную претензию и не нашел в своих действиях ни одной ошибки. Спасибо Эстрелле, помогла очень вовремя. Все это хорошо, но уже сутки никто и нигде не может разыскать Valle. Сделали официальный запрос даже Королеве эльфов. Та ответила, что тоже не может найти Черного Ярла, правда, ищет она его по совсем другой причине. И не верить ей — это верх безумия.

В камине взвился огонь, и из него, как ночной кошмар, шагнул ярл. Император не смог сдержать чувств, подошел и крепко обнял друга.

— Привет, волчара, — тихо проворчал хозяин кабинета. — Если б ты знал, как я рад тебя видеть!

— Ох, я тоже, Ян…

— Фу, чем от тебя так несет? — поморщился Император и отодвинулся на шаг.

— Погоди, Ян, это потом. Рамону сюда, бегом! — и продемонстрировал в руке какую-то слабо извивающуюся помесь жабы и черепахи.

Через четверть квадранса в кабинет влетела Рамона в сопровождении матери.

— Ага, Черный Ярл мне зверушку принес! — взвизгнула принцесса и потянулась было к ней, но некромант быстро поднял зверушку повыше, отчего по кабинету прокатилась волна отвратительной вони.

— Эстрелла, Ян. Девочка должна прямо сейчас своей рукой зарезать это, — на языке гномов, чудовищно коверкая произношение, сказал ярл. — А потом сама вырезать и съесть сырую печень. Убедите ребенка сделать это, и все силы Ада станут бессильны повредить ей магией. Но только быстрее, я не смогу долго держать заклинание.

— Именно так надо? — пронзительно глянула мать. Ярл кивнул.

— Ну прямо-таки все силы Ада? — вдруг хихикнула Рамона, глядя снизу вверх. — Ладно. Пап, можно опять взять твой Рубиновый Клинок?

— Опять — это значит?.. — остолбенел отец. Рубиновый Клинок не давался в руки почти никому. Даже красть его было бесполезным занятием — убивал чужих.

— Ну да. Я им уже двух куриц и гуся искромсала. А недавно — поросенка. Меня Алиска учит терпеть вид крови.

— И? — Мать закатила глаза.

— Да ничего в этом такого нет. Еда — она и есть еда. Потом в саду за статуей деда поджарили и слопали. А косточки Рексу отдали.

— Ах вот почему няня жалуется, что плохо едите…

На Императора и его супругу было страшно смотреть.

— В роду Кейросов все бравые охотники. Кажется, так? — Ярл закатал угол ковра и бросил на чистое место странное животное.

Рамона молниеносным движением шпаги отсекла твари то, что следовало бы назвать головой, а затем присела над телом.

— Пап! А где тут у него… или у нее печень? Ага… где-то тут.

Ярл развел руками и ухмыльнулся.

— Благородная кровь. Плюс акселерация.

Рамона тем временем сделала какой-то знак в сторону простенка, где находилось оружие, и кинжал влетел ей в ручонку прямо рукоятью. То, что это была семейная реликвия, прикованная к камням цепью с Заклятием Удержания, казалось, не имело для Рамоны значения. С некоторой сноровкой разделала тушку и вытащила печень.

— Это оно?

Ярл кивнул и откровенно почесал в затылке.

— Теперь задавака Алиска сдохнет от зависти! Ну-ка, попробуем… никогда не ела сырую, да еще из демона… Вообще-то гадость, конечно, но есть можно. Мам, попробуешь кусочек?

Та захлопала глазами, но ярл непреклонно сказал:

— Мэм, охотничья добыча — святое дело… к тому же и вам не повредит. Да и тебе, Император. Рамона! Отрежь-ка этой гадости задние лапки… Нет, покороче. Вот так. Сделаю твоим сестрам защитные амулеты.

— А мне? — скуксилась Рамона.

— Ха! — Ярл вздохнул с заметным облегчением. — От тебя теперь и так демоны разбегаться будут, как от заклинания dispel evil.

— Какого-какого? — Принцесса наморщила лобик.

— Подрастешь немного — научу. — Ярл поднял правый кулак, принося клятву. — Честное и благородное слово ярла.

— А долго мне расти-то? — пытливо выспрашивала несносная девчонка, а сама Клинком в правой руке выписывала какие-то стремительные петли и кренделя.

— Рамона, девочка, ты где так научилась железом махать? И — Знаками? — забеспокоилась донья Эстрелла.

— Ну, мам… Когда мы были в гостях у мэм Аэлирне, — старательно выговорила принцесса имя волшебницы, — ты брала уроки фехтования у Лары, а у наших волшебников училась Знакам Силы. Мы провертели дырочку в стенке между ковром и пальмой… А потом повторяли.

Ярл забеспокоился и слегка покраснел.

— А за мной и мэм Аэлирне вы случайно не…

— Нет, — отмахнулось образованное чадо. — Алиска сказала, что это нам еще рано повторять. Да и здесь, во дворце у нас куда больше всяких дырочек.

Ярл достал из воздуха кувшин воды и жадно припал к нему.

Рамона вздохнула и с видимым сожалением отдала Императору Клинок.

— Спасибо, пап. Классная ковырялка. Правда, немного длинновата мне.

— Это следует так понимать, — пряча усмешку, сказала Императрица, — что с кинжалом и боевым ножом ты обращаешься лучше?

— Ага. — Кинжал в ручке принцессы засвистал, переливаясь и размазываясь в воздухе. — Не хуже Алиски. А у Хельки еще перехват с поворотом плохо выходит.

— Чем дальше в лес… — развел руками Император.

— Тем толще партизаны, — подхватила Рамона. — Знаю, па, слышала.

— Так, — распорядился пришедший в себя ярл. — Дамам надо умываться и идти спать. А нам с Императором предстоит еще решить пару государственных дел.

Рамона положила на край стола кинжал, сделала книксен и, взяв за руку мать, пошлепала в ванную комнату.

— Мам, а почему…

Ярл нежно улыбнулся и повернулся к Императору.

— Удивительный ребенок. Ян, у тебя есть еще квадранс или два времени?

— Вполне. Канцлер Бер слегка реорганизовал работу Канцелярии, внедрил немного магии, распихал часть работы по чиновникам и министрам. Так что я кроме занятий магией и фехтованием иногда даже могу погулять с семьей. Правда, в пределах дворцового парка.

— Ну и прекрасно.

— Слушай, можно я тебя Очищающим Заклятием окачу?

— Давай. И окна откроем. А то и вправду вонищу развели. Вина не надо.

— Слушай, Valle, это ты на территорию Ада забрался и шороху там навел? Мне тут вчера Алый Князь претензию предъявил. — Хозяин разлил по стаканам клюквенный морс.

— Правда? Очень может быть. У них там бардак похлеще, чем в Веселом квартале во время пожара. — Мужчины переглянулись и хохотнули. — Очень даже может быть.

— Эстрелла сказала тому Савору, что горе у тебя. Вот ты и отводишь душу.

— Умница у тебя жена… — Ярл помолчал. — Да, поначалу так и было. А вчера случайно напал на след этой тварючки, что притащил. Они вообще-то уже лет триста как считаются вымершими и уничтоженными полностью. Я сразу про Рамону вспомнил, пошел по следу. По пути погонял там немного демонов…

— А что, действительно такая ценная ее печень? — Император не вытерпел и налил себе вина.

— Да, хоть раз пригодилось Яроморово наследство, — кивнул ярл. — Только там надо было еще кое-что… Но — это мои проблемы, и я их решил. Теперь правда — от принцессы Рамоны демоны будут разбегаться, как мыши от кота.

— А лапки? — Император кивнул на сумку, куда ярл, бережно завернув, спрятал добычу.

— Мм… — задумался ярл. — Тут чуть сложнее. Потребуется кое-какое лабораторное сырье. Пожертвуешь мне полдюжины преступников, которым смертный приговор вынесен — сделаю Алисии и Хельге защитные амулеты. Абсорбционные.

— Ого! Это что — месяц поносят, и амулеты можно выкидывать, а защита на девчонок навсегда сядет? Где ж ты такое описание выискал? Там же?

— Именно, — кисло кивнул ярл. — Ладно. Теперь в Нижние Миры — ни ногой?

— Да, — подтвердил Император, зажигая поярче магический светильник.

Ярл добавил свой, задумчиво пожевал губами и негромко сказал:

— А еще раз придется. Но потом нам уже будет начхать на все силы Ада. Я бы в присутствии коронованной особы сказал даже — нас…ть. И тогда ты сам ответишь на те вопросы, которые не задаешь вслух. И по поводу порталов через огонь, и моей клятвы Рамоне. И на другие.

— Кстати, о моих девчонках. У них же почти нет Дара.

— Будет, — буркнул ярл и посмотрел другу в глаза. — И у ваших будущих детей. И у Эстреллы. А захочешь, со временем и у всех наших. Это и еще много-много других достоинств и способностей. На тысячи лет изучать хватит.

— Это действительно возможно? — с пересохшим горлом спросил Ян, почти страшась услышать ответ.

— Возможно. Невероятно трудно, но — возможно. И мы уже половину пути прошли. Но! Мне теперь нужна твоя помощь. И вот в чем…

Миллика сидела на спине Большой Медведицы, свесив изящные ноги, и глядела вниз. Сзади подошла Хеннора и шутливо взъерошила ее роскошные волосы.

— Чем ты озабочена, сестра?

— Все дороги сходятся. Либо решающая развилка где-то далеко позади, либо я круглая дура.

— Ну, еще не такая круглая. Я с нетерпением жду, когда можно будет посмотреть на твоего будущего сына. — Сестра ласково обняла Миллику и похлопала ее по еле заметному животику.

— А сами с Риллоном чего тянете? Пора бы братца для Велини сочинить.

— Уже, — заговорщически шепнула Хеннора и села рядом. — Ну-ка, давай посмотрим вместе. Хотя я уже почти примирилась, что нас станет больше, и даже из числа смертных.

— Но они хотят протащить и своих друзей! А там и дети пойдут…

— Ну и что? — Из какой-то Черной Дыры вылез Хронос с мотком проволоки на плече. — Тут все разваливается, я один не справляюсь. Спасибо внучке Андромеде, хоть она помогает.

— А там, — махнула рукой Миллика в сторону Моста Богов. — Работы на тысячи тысяч лет. Знаем, Бог Времени, сто раз уже повторял.

— Ну, когда этот Мост вам на дурные головы рухнет, тогда попомните.

— А что, так серьезно? — снизу показалась голова Бога Ветра и ласково потерлась о ноги Миллики.

— Ратри недавно проезжала, так конь ее провалился и ногу сломал. Она от неожиданности аж копье свое выронила. Как вниз не упала, просто ума не приложу.

— Это действительно серьезно, — нахмурилась Миллика. — Так что, не будем тянуть с этими смертными? Что Нить Судьбы выдаст, то пусть и будет?

— Больно не хочется мне этого чернокнижника пускать. У нас уже есть Бог Смерти. — Хеннора посмотрела вниз.

— А нам и одного много, — согласно кивнула Миллика. — Однако что-то без него никак не вытанцовывается…

— Это точно, — дохнул Бог Ветра.

— Собираем всех наших? — предложил Хронос. — Такие дела в одиночку не решаются.

— Придется. — Покровительница женщин вздохнула и потянулась. — А чего это наша прапраправнучка Элеанор ну никак не идет на контакт?

— Ну-ка, ну-ка. — Хронос глянул вниз, затем на медленно распускающийся моток Нити Судьбы и опять прищурился, что-то разглядывая внизу.

— Ага… вот тут, — он ткнул пальцем в моток, — можно сжульничать. Только надо кому-то вниз смотаться.

— Да я враз, деда, — с готовностью откликнулся Бог Ветра.

— Дуй себе в свои паруса и тучи гоняй, — нахмурил брови Бог Времени. — Тут потоньше надо. Либо Андромеда, либо Ратри. Внучка моя там Зеркало штопает. Ну, выходит, в темноте и сделаем дело.

— Благо Ратри — Богиня Ночи, — улыбнулась Миллика.

— Вот и ладушки — выпрямился Хронос и кивнул Богу Ветра. — Собирай наших. Если чего лучше не придумаем — пусть Ратри и отдувается.

Над холмистой равниной Эль Зофр светила полная луна. На вершине каменистого бугра двое гномов разложили инструменты и припасы. Вокруг горна и наковальни, в которую были вставлены черепа демонов, ярл начертил диковинную тринадцатилучевую звезду. Окончил выверять углы, окинул взглядом магические принадлежности. Глянул на луну — поднялась ли.

— Ну, бородатые, покурим пока. Я времени на дорогу с запасом взял, еще чуть рановато.

Гномы принюхались к клубам дыма и достали свои коротенькие носогрейки.

— Не угостишь табачком, ярл? Оченно он у тебя забористый.

Ярл, по своему обыкновению, не скупердяйничал.

— Угощайтесь, бородатые. Это правда, что вы оба — лучшие из лучших кузнецов?

— Правда, — кивнул седой гном, что постарше. — Вместе, конечно, не работали. Но это не помеха.

Второй гном кивнул.

— Только вот берет меня сомнение — как же это можно — сковать клинок из серебра, Мрака и лунного света? Дело-то неслыханное…

— И то верно. Думаешь, выйдет, чернокнижник?

— Надо, чтоб вышло. Иначе позор всему гномьему роду. И мне. А многим и многим погибель лютая. — Ярл посмотрел на луну, огляделся.

— Ждем кого?

— Не знаю. Тут еще кое-что надо. Но вроде ЭТО должно само прибыть. Звезды говорят так.

— Чудно говоришь, колдун.

— Не ворчи, не ворчи, борода. Вам заплачено. К тому же что, самим неинтересно попробовать?

— Да как неинтересно? — проворчал старший гном. — Только поэтому и пришли. А золото — так, тьфу.

Королева гуляла по новому лесу, проверяя работу молодых эльфов. Придирчиво оглядела каждое заклинание, дернула за связующие скрепы. Вроде неплохо. Весну встретили как надо. Вон и цветы первые. Да пахнут-то как!

Элеанор улыбнулась, припомнив сияющую и приятно пахнущую малышку Лот. И этакие лапочки — в подданных у некроманта! Правда, язычок у нее действительно словно бритва. Как скажет — и обидно, а не возразишь. Перетащить их к себе, что ли? Но эта очаровательная хулиганка клянется, что обратно дороги не найдет. Да и где же искать тайное укрывище чернокнижника? Разве что с этими двумя леани поговорить…

Заметив, что уже поздно, она повернула во дворец. Но когда взошла луна, Элеанор поняла, что далековато забралась, и свернула на Тайную Тропу. Однако, сделав пару шагов, споткнулась о невесть откуда взявшуюся длинную палку и полетела куда-то в темноту, здорово поранив руку о нечто острое.

— Ну, наддай жару! — пыхтел ярл, подгоняя тончайший баланс сил.

— Не выходит, ярл! Расползается все. — Мокрые гномы терпеливо вбивали Мрак в серебро на наковальне в свете луны.

— Пробуем еще раз, и пусть нам поможет Богиня Ночи! — захрипел ярл, опять чего-то сыпанул в жар горна и брызнул с запястья на наковальню несколько багрово-черных капель.

— Да помогу, помогу, — неслышно раздался молодой голос. На холм въехала тень. Женщина на коне. Всадница наклонила свое копье — и с его навершия на поковку, по которой стучали гномы, упала одна-единственная капля.

— Держись, сын Тьмы! — радостно и страшно заорали гномы. — Кажись, вышло! Еще чуток… Качай сильней!!! Есть!

На чернокнижника было тошно даже глянуть. Но, повинуясь его воле, демоны, заключенные в наковальню, сделали свою часть работы. А гномы объединили и удержали под молотками все три Силы.

— Ну, дела! — смахнул пот младший. — Сам Дьюрин не постеснялся бы такой работы…

— Не дайте остыть, — быстро проговорил ярл, глядя на раскаленный металл, — отделите часть, которая нужна для хорошего кинжала. Так. А из этого сделайте четыре подковы. Да наилучшие, со звоном.

Гномы взяли другие молоточки и проворно застучали. Затем быстро ухватили щипцами и окунули в бадейку с темно-красной, почти черной жидкостью, в происхождении которой никто и не сомневался. Когда подковы вытащили, то оказалось, что они излучают бледное серебристое сияние. Ярл принял чудесные изделия на кусок чистого холста, встал прямо и, вытянув руки вперед, склонил голову.

— Прими наш скромный дар, Хозяйка.

Изумленные гномы увидели, как подковы одна за одной исчезли. Бородачи даже бухнулись на колени, а потом все трое почувствовали, как их коснулось легкое и ласковое дыхание Ночи. А затем с холма съехала невидимая всадница на коне с мелодично и нежно позванивающими подковами.

Когда радостное и пьянящее ошеломление от присутствия высших сил прошло, ярл повернулся к гномам:

— Ну, за работу! Теперь клинок.

— Уголь кончился, ярл, — устало сообщил старший, терзая свою бороду.

— Как?

— Мы ж на кинжал брали. А тут еще четыре подковы, да каждая с малиновым звоном. И работа ж нешутейная.

— А што, неужто сама Ратри помогла нам? — почтительно поинтересовался младший.

— Не иначе, Покровительница Ночи почтила нас, и ей оказался весьма угоден наш подарок. — Ярл посмотрел на брусок почти остывшего металла, и в голову ему пришла неожиданная мысль. — А ну-ка…

Еще никогда Знак Огня не давался ему с такой легкостью. Поковка вновь засветилась бело-оранжевым светом. Чуть добавив Малым Огненным Заклятием, он спросил:

— Еще?

Гномы, опустившие было инструменты, застучали и зазвенели с удвоенной силой.

— Еще разок, колдун! Закалить надоть!

Ярл кивнул и наддал еще разок.

— Стой, хватит! Полегше малость, а то и молотки потекут… вот так. Тебе ж в кузне цены нету, некромант!

— Как жар ровно подает, а? — Старший гном перевернул поковку, придирчиво осмотрел, легонечко стукнул. Встретился глазами с напарником. Оба кивнули.

И заготовка недлинного добротного кинжала с визгом и шипением упала в бадейку с кровью.

— Все, ярл. К тебе клинок причаровывать?

Тот кивнул. Старший произвел все необходимые действия, затем младший достал из мешка заготовку для рукояти, с квадранс возились и подгоняли, и вот — в руки ярла лег мерцающий светом и темнотой кинжал.

— Чудо, а не оружие, — поскреб вспотевший затылок гном. — Слухай, ярл. Тут после оттяжки хвостовика кусочек сплава остался. Наконечник стрелы сделать, что ли?

— Давай, — устало кивнул ярл. — Только гладкий, вроде эльфийского.

И вновь дал жару.

— Больно ты умный, — ворчал младший гном. — А энтим эльфам кто лучшие стрелы отковал-то? Они потом с наших и скопировали.

А сам что-то выстукивал на формочке. Старший провел над работой рукой, шепча что-то, взглянул поближе, ткнул куда-то пальцем. Младший кивнул, пристукнул с оттяжечкой и бросил наконечник в кровь.

— Экий ты! — стукнул его по голове старший гном. — А доставать как?

— Да перекинуть, и все дела. — Младший уже примерился ногой к бадейке.

Ярл ухмыльнулся и вытащил меч.

— Ты чего это… — опасливо попятились гномы. — Никак за нашу работу нам же и головы срубить собрался?

— Однажды на старом кургане тоже свели вместе железо, огонь и кровь. Вылезло такое, что не к ночи будь помянуто. А магии здесь — на десяток курганов хватит. Вот я и приготовился рубить да заклятием упокаивать… — Ярл огляделся. — Вон там, в низинке, сцедите аккуратно.

— А-а, так бы и сказал, — пробурчал гном и, ухватив бадейку, помчался с кургана, шурша по песку ногами.

— А клеймо? — спросил ярл, осмотрев наконечник, а затем и кинжал. — Что-то не видно.

— Да ставили вроде, — развели руками гномы.

— Золотом чеканили? Или чернью с диффузией?

— Чернью, — подозрительно покосились бородачи.

— Ага, — удовлетворенно кивнул ярл. — Тогда — только при солнечном свете и будет видно. Ни при каком другом. Ладно. Помогите мне стереть звезду, потом пивка попьем. А там уж и рассвет недалече.

Сделав по инерции несколько шагов, чтобы сохранить равновесие и не упасть, Королева эльфов вылетела на поляну и почувствовала, как ее поддержали чьи-то ловкие руки.

— Полегче, лапочка. Что же ты так в потемках носишься? К милому спешишь?

На Элеанор уставились насмешливые аметистовые глаза. Узнав королеву, Аэлирне чуть напряглась.

— Прошу прощения. Ваше Величество, — язвительно добавила она после легкого реверанса и стала откровенно-оценивающе разглядывать эльфийку.

— Спасибо за поддержку, — ответила та. Сделала книксен и столь же ядовито добавила: — Ваше Величество.

А затем легким движением одной ладони стерла кровоточащую ссадину с другой. Глаза Аэлирне от удивления на миг расширились. Обе женщины некоторое время мерились взглядами, а затем рассмеялись.

— Элеанор, ответьте мне честно… Мы соперницы?

Королева эльфов вздохнула, подхватила под ручку свою коллегу, и они пошли по тропинке. Миновали опушку леса, вышли на поляну. Полюбовались замком Открытых Сердец, серебрящимся в лунном свете.

— Нет, милочка. Потому что он навряд ли откажется от своей черной магии.

— Значит, все-таки соперницы… — покачала головой Аэлирне.

— Есть еще одна причина, почему все-таки нет. — Элеанор помолчала. — Наши будущие внуки. Предупреждая лишние вопросы — я в любом случае одобряю выбор своего сына.

Аэлирне повернулась к ней:

— Так вы не против моей дочери?

— Голубушка, да мы знакомы с ней почти год. И я частенько наведываюсь к ней в замок горных эльфов. Поговорить, послушать музыку. Она великолепно играет на подаренной ей скрипке. У нас есть и другие общие интересы.

— Ну Айне, ну скрытница! — улыбнулась Аэлирне.

— Единственно, в чем мы не сходимся, — это отношение к нему.

Аэлирне помолчала, а когда вышли на лесную дорогу, ведущую к замку, предложила:

— Зайдете в гости?

Королева эльфов лукаво взглянула на нее:

— Думаете, на меня подействует знаменитая аура вашего замка? Впрочем, почему бы и нет?

— Тогда я ничего не понимаю, — призналась хозяйка, проводя гостью через охранную линию. — Зачем же тогда так ловко вы наградили меня Короной и разлучили с любимым?

— Любимый он для вас, — несколько суховато ответила эльфийка, садясь в кресло у камина. — Для меня он прежде всего некромант. Самый сильный с тех пор, как мы с таким трудом уничтожили… Возможно, даже более сильный.

— Что-нибудь желаете? — любезно поинтересовалась хозяйка. — Может, выпить?

— Кофе, если можно, — улыбнулась Королева эльфов. — Ваша дочь приучила меня к этому чудесному напитку.

— Вообще-то он не давал повода, — продолжила Аэлирне, когда на столике появился фыркающий кофейник, чашечки и прочие принадлежности. — Хотя, если вспомнить историю трехсотлетней давности… я имею в виду Яромора. Лучше убить раньше, чем позже и с большой кровью. Я верно улавливаю ход вашей мысли?

Королева эльфов поморщилась.

— Для меня триста лет — это вчера. Я потеряла много своих эльфов в той битве со Злом. Слишком много. В том числе и двух сыновей. Да и ваш народ леани тоже понес серьезные потери. Так вот, после недавних событий я рассчитывала, что он будет мстить.

— Вот оно что… — протянула Аэлирне. — Он с этой целью начнет собирать силы, а тут-то вы его… Да и мы, и вся Империя вынуждены были бы выступить против него. Коварно и изящно. А не боитесь, Элеанор, что он просто свернет вашу прекрасную шейку?

— Он для этого слишком… — Эльфийка не сразу подобрала слово. — Порядочен. Ведь не зря он с такой гордостью носит мой шрам.

— Ох, как у меня чешутся руки… — пробормотала Аэлирне тихо, но так, чтобы собеседница услышала.

— Не смешите, милочка. Не будем же мы драться, как две портовые шлюхи из-за богатого клиента?

Аэлирне улыбнулась.

— Вы случайно не знакомы с малышкой Лот? Та тоже как скажет чего-нибудь, так хоть стой, хоть падай.

— Кстати, она у меня. Седмицу тому прилетела, вся уставшая и заморенная. Просила помощи — найти его.

— А в чем дело? — встревожилась Аэлирне и подалась вперед в своем кресле.

— Так он с тех пор ни разу не появлялся там. А Лот, хоть и добралась сюда с превеликими трудностями и приключениями, обратно попасть не может. А там что-то разладилось в системе заклинаний. Вы знаете путь в это тайное логово?

— Пойдемте, — живо подхватилась Аэлирне.

— А смысл? Мы ничего не сделаем. Или развалим все, или сами пострадаем.

— Ярл, умница, предвидел это. Он передал мне Ключевые Заклятия.

— Да что же он за некромант такой? — вскочила Элеанор. — Погодите, милочка. Давайте сначала завернем ко мне, захватим ту маленькую нахалку. Да, и спасибо за кофе, — добавила она.

— Довольно миленько, — заявила Аэлирне, осматриваясь в личных покоях Королевы эльфов.

Та улыбнулась.

— Вообще-то это любимое выражение моей невестки. Ага, вот оно, это чудо — дрыхнет.

В самом деле, Лот безмятежно спала, разлегшись на листе ландыша. Элеанор осторожно переложила ее на ладонь.

— Теперь куда? — шепотом спросила она.

— В окрестности Керслунда, в лес, — ответила леани, разглядывая розу, плавающую в луче света.

Королева эльфов отчего-то немного смутилась, заметив это, но через несколько мигов они вышли из портала.

— Дальше вы?

Аэлирне кивнула и повела по Тайным Тропам.

Едва женщины вышли на полянку перед небольшим симпатичным двухэтажным домом, как на них с хриплым карканьем налетела стая ворон.

— Ой, — поморщилась леани. — В прошлый раз их не было.

Элеанор гордо выпрямилась, ибо нет птицы, способной причинить вред Королеве эльфов. Однако здешние птицы вероятно, об этом не знали. На женщин обрушился град помета, а одна особо смелая ворона попыталась клюнуть Лот.

— Помогите! — заверещала та и, спешно взлетев, юркнула прямо в декольте эльфийки. — Привет, мэм Аэлирне! Ну-ка, девчонки, насыпьте этим гадким птицам перца под хвост!

— Хорошая мысль, — проронила Элеанор, удивленно отмахиваясь от галдящей стаи. — Я бы даже сказала — великолепная!

Аэлирне улыбнулась, прошептала заклинание. Вороны задергались, закаркали дурными голосами. Попадав в траву, стали в панике биться и тереться о землю гузками.

— Так их, так! — азартно свистела и орала Лот, до пояса высунувшись из своего укрытия.

— Малышка, не слишком ли ты бесцеремонно расположилась? — холодно заметила эльфийка.

— Подумаешь! — фыркнула маленькая негодница и перелетела к Аэлирне. — Вот! И ничуть не хуже!

Волшебница леани выудила из-за выреза своего платья нахалку и посадила на плечо.

— Сиди здесь. То место — не для тебя.

— Знаю, знаю — для хозяина! — отмахнулась Лот. — А можно этих ворон убрать совсем?

Аэлирне чуть смутилась, глянув на Элеанор. Та жестом своей красивой руки дала понять — дело твое, милочка. Затем обе волшебницы с помощью магии собрали в тесную орущую стаю всех ворон в округе, и эльфийка вышвырнула их за пределы Ключевых Заклятий.

Аэлирне сделала пару пассов, наложила дополнительное заклинание.

— Ярл просто не предусмотрел, что птицы могут пробраться через Тайные Тропы.

— Неправда, — авторитетно заявила Лот. — Хозяин специально оставил дырочку для нас. Мы же — птицы!

— Нет, вы — люди. — Королева эльфов покачала головой. Такие же, как мы, только маленькие.

— Правда? Ой, как интересно!

— А где остальные? Сар, Элле?

Лот погрустнела.

— Малышку Элле гадкая ворона склевала. А наши в доме прячутся, оборону держат.

— Мы даже к Камню Ароматов боимся вылететь — пожаловалась она.

— Лети, скажи, что ворон больше нет.

— И помощь прибыла, — улыбнулась Королева эльфов.

Все утро обе королевы наводили порядок, лечили, чистили. Когда Аэлирне убедилась, что баланс магии и энергии устойчив, она утерла честный трудовой пот и обвела взглядом небольшой кусочек Реальности.

— Вот так это и выглядело в тот раз.

Элеанор тоже осмотрелась.

— Как говорит ваша дочь — разрази меня гром!

— В каком смысле? — уточнила Аэлирне и предложила: — Пошли на озеро купаться.

Эльфийка кивнула.

— В смысле — глядя на это место, не верится, что это владения некроманта. Скорее похоже на мечту. О покое, об отдыхе. О любви.

— Эй, остроухие! Спасибо!

В водопадике, падающем в озеро с высоты в пару шагов, плескались, катались и визжали от восторга цветочные эльфы.

— А вы ожидали черного, мрачного и уродливого замка? И толпы нечисти?

Королева эльфов нехотя кивнула.

— Примерно так и выглядело логово Яромора. — Она с отвращением выплюнула последнее слово.

— Признаться, я тоже была приятно удивлена. Но ярл сказал, что это и есть место для отдыха. Или если просто хочется побыть одному. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Цитирую почти дословно, — улыбнулась леани.

Женщины избавились от одежды и зашли в приятно освежающую воду. Причем Элеанор заметила, что Аэлирне ревнивым взглядом окинула ее фигуру.

— Вообще-то это символично, — заметила эльфийка.

— Что? — Аэлирне улыбалась, нежась в ласковой воде.

— Что три королевы — я имею в виду и Эстреллу — это три самые прекрасные женщины нашего мира. Правда, поверьте мне.

— Верю, — рассеянно ответила леани и перевернулась на спину, подставив свое прекрасное лицо лучам солнца. — Только у каждой свое собственное…

Она замолчала, пытаясь подобрать нужные слова.

— Свой стиль? — уточнила Элеанор.

— Да, именно так.

— Кстати, ваша дочь вскоре станет четвертой. Редкой красавицей, и в своем собственном стиле, — задумчиво произнесла эльфийка и неспешно повернула к берегу.

«А ведь это подсказка, — внезапно осознала Аэлирне. — Или эта Элеанор совсем стерва, или я права».

— Мы думаем об одном и том же? — Она, оказавшись на песке, обсушилась и Знаком помогла эльфийке, испытывающей трудности с магией в этом месте, сделать то же самое.

— Да. — Элеанор выпрямилась перед Аэлирне. Прекрасные, обнаженные королевы открыто разглядывали друг друга. — Забирайте на здоровье.

Аэлирне поколебалась и, чувствуя, как забилось сердце, спросила:

— Значит, ты считаешь, что мать наших внуков будет гораздо лучшей королевой, чем я? И ты прекращаешь охоту на Valle?

— Прости меня. За все. — Королева эльфов шагнула вперед и ласково обняла Королеву леани. Две женщины стояли на берегу озера под шумящими от ветерка соснами и еще долго-долго шептались.