Танцующее пламя

Глава 6 ГРОЗА

Яростное солнце освещало безжалостным светом Императорский дворец. На широком балконе, выходящем на прекрасный зеленый парк, стоял маленький столик и два золоченых кресла. На столике — оплетенная старинная бутыль, а в креслах — двое мужчин.

— Хорошо, согласен. Если кочевники хотя бы на сутки захватят столицу Стигии, я смогу разнести храм змеепоклонников и уничтожить Глаз Сета. Только, Ян, предлагаю поменять «если» на «когда».

— Каким образом? — Собеседник смотрел на солнце сквозь черно-красное вино в бокале. — Я не могу послать ни войска, ни флот.

— А вот слушай. Допустим, некий предприимчивый купец из нейтрального баронства сумеет провести свой караван через территорию орков и Пустынные земли целым и невредимым. Несколько десятков тысяч наконечников для стрел, пару сотен одноразовых свитков боевых заклинаний. Да еще точную карту Стигии. С подробным обозначением колодцев, перевалов и так далее. Поможет такой товар степнякам одолеть пехоту и жрецов?

— Сто тысяч наконечников, — заработала мысль Императора. — Допустим, найдется такой купец и опытный проводник. Но! Чем смогут расплатиться кочевники? У них ведь ничего нет. А их лошади нас не интересуют. Кроме того, они могут просто разграбить караван и вырезать моих… нет, аррских купцов и охранников.

— Эти детали продумывай сам. У меня кой-какие знакомства среди морских колдунов на Крумте. С того раза. — Ярл глянул на собеседника, тот понимающе кивнул. — Скажем, галеры жрецов попадут в жесточайший шторм, и Стигия останется на время без флота и не сможет маневрировать силами на побережье. Тут-то кочевники и нанесут решающий удар.

Император сосредоточенно думал.

— Формально мы остаемся в стороне. Кроме того, вожди степняков хитры и коварны, но отнюдь не глупы. С ними можно будет столковаться. Ну а если в суматохе при разграблении города пострадает и храм Сета, все будет шито-крыто.

Он встал, зашел в кабинет, склонился над шаром связи.

— Альфонсио! Через час собери мне Бертрана, Орка и… — он хитро посмотрел на ярла, — Барамона из гильдии Купцов.

После очередного пикантного анекдота из дворцовой жизни Айне буквально стонала от смеха, держась за живот.

— Ваше Величество, пощадите! — утирала слезы Аэлирне. — Герцог охмурял пажа, которого вы переодели фрейлиной!

— Давайте так — донья Эстрелла, и никаких величеств, когда наедине! — назидательно погрозила пальцем сидящая на пуфиках Императрица.

— Все, что угодно, только дайте отдышаться! — Айне бухнулась перед ней на колени, сотрясаясь от хохота. — Пощады! Такого мне даже ярл не рассказывал…

— Кстати, что там у вас с ярлом? Какой-то он задумчивый стал, — спросила донья Эстрелла, когда все немного успокоились.

— Ох, тут все так непросто, — вздохнула Айне и посерьезнела.

— Ну-ка, девочки, признавайтесь во всех грехах, — придвинулась поближе Императрица. — Может, чего присоветую.

Так и зародился коварнейший заговор против ярла Valle.

— А почему бы и нет? — сама себя спросила Айне. — Мам, как ты к нему относишься?

— Если бы не ваши странные отношения — с удовольствием бы добавила к своей коллекции драгоценностей. — Аэлирне тонко улыбнулась.

— И не помешало бы, что он некромант? — уточнила донья Эстрелла. — Вы ведь знаете, у меня нет Дара и я не разбираюсь в магии.

— У меня не такая сильная аллергия на черную магию, как у дочери, к тому же я опытная волшебница. А Айне только предстоит учиться.

— Все, я согласна попробовать, — хлопнула по подушке Айне. — Донья Эстрелла, а не сбежать ли нам из дворца к мэтру Рубини? Я уже в предвкушении. С нами-то он сотворил чудо, посмотрим, справится ли с такой красавицей как вы!

Она так умоляюще посмотрела на Императрицу, что та улыбнулась.

— Сбежать из дворца? Милочки, да я бы со всей душой. Детям еще два часа положено спать, но… Императрице сбегать из дворца… За мной же увяжется полсотни камеристок и полк охраны!

— Ну, я бы могла изменить внешность. — Аэлирне склонила набок голову и критически оглядела Императрицу. — И выйдем мы с какой-нибудь фрейлиной. У Айне — лук, я волшебница, так что бояться некого. А если еще сделать дорожку… вот тут… — шепнула она в августейшее ушко и показала где.

— Лапочка! Давай быстрее! — Донья Эстрелла в возбуждении захлопала в ладоши. — Давненько я не бросалась в авантюры!

Спустя минуту две красотки леани в сопровождении фрейлины выплыли из будуара и, шурша юбками, двинулись в сторону выхода.

Маэстро Рубини едва не хватил удар, когда придворная дама вдруг оказалась самой Императрицей!!!

Когда три сногсшибательные красавицы вернулись во дворец, там творилось форменное светопреставление. Сшибая друг друга, носились слуги и толпы придворных. Перерывали все. На каждой развилке коридоров стояли хмурые гвардейцы с саблями наголо.

В покоях Императрицы обнаружился начальник охраны, уже закованный в цепи. Он стоял на коленях и рыдал перед суровым Императором: клялся, что ума не приложит, как похитили государыню.

— А вот и вы, дамы, — обратился к ним встревоженный не на шутку правитель. Он был с мечом в руке, и кончик этого меча застыл у горла несчастного начальника охраны, рядом стоял ярл и тоже жаждал крови.

— Не подскажете ли, где моя супруга? И, кстати, кто эта прекрасная…

Он подошел, долго присматривался. Заметив в своей руке оружие, отшвырнул его в сторону. Затем стал на одно колено и взял жену за руку.

— Извините, — бросил остальным и бережно перецеловал каждый пальчик супруги, непритворно ласково касаясь губами.

Ярл жестом приказал охране и придворным удалиться, подхватил под руки обеих леани и тоже вышел. Знаком закрыв за собой дверь.

— Ну, девоньки, такого от вас не ожидал! Я уже собирался применять свое черное искусство, чтобы найти след. А Император был готов поубивать всех и каждого. Ну ладно Айне, она еще дите в некотором смысле. К тому же она как мой вассал — под моей защитой. Но вы, мэм!

— Ой-ой-ой, какие мы грозные! — Айне ничуть не считала кого-либо виноватым. — Зато донья Эстрелла такая лапочка! И — правда она красавица? Такая фигура, — с завистью добавила она, — как у мамы…

— Не смущай ярла, — встряла Аэлирне со смеющимися глазами. — Через несколько лет и ты будешь не хуже.

— А если завтра — в кандалы? — пытался постращать ярл.

— Мальчик мой. — Аэлирне привстала на цыпочки и умудрилась так чмокнуть ярла в щеку, что тот сбился с шага. — У них сегодня будет такая ночь любви… Завтра гроза Империи будет шелковым.

— Насколько я знаю эту парочку, ночь уже наступила, — ухмыльнулся ярл. — Но что же это мы? Нам вроде надо поздравить нашу молодую волшебницу. А потом с треском отпраздновать — полку магов прибыло. Какие, планы на сегодняшний вечер?

Он ласково улыбнулся Айне, и Аэлирне почувствовала, как у дочери застучало сердце. «Потерпи немного, дочь моя» — послала она мысль. А вслух сказала:

— Айне, ты была когда-нибудь в театре?

— Нет, только бродячих актеров видела. А что?

— Ваша светлость, проведете дам в театр? — Аэлирне была неотразима.

— Запросто. — Ярл, похоже, не знал преград. — Распорядитель Императорского театра мне кой-чем обязан. Я подсказал ему, как можно использовать магию в сценических целях, — пояснил он. — К тому же Императорская ложа сегодня пустует. — И опять улыбнулся, — А посему, прекрасные дамы, вперед!

— Ваша светлость! — Распорядитель театра, увидев ярла, поклонился. Затем, посмотрев на красавиц леани, запричитал:

— Ваши небесные благолепия! Вы же мне испортите весь спектакль! Про сцену и думать забудут — все будут любоваться вами!

— Спасибо за комплимент, маэстро, — великодушно улыбнулась Айне.

— А что вы сегодня даете? — тоже улыбнувшись, поинтересовалась Аэлирне.

— «Der barber von Sevlla» — гордо ответил распорядитель. — Одна из лучших наших вещей. Самые лучшие исполнители! Да вы сами все увидите и услышите.

— Послушайте, маэстро. — Ярл отвел его чуть в сторону. — Сегодня августейшая чета точно занята. Уступите нам ложу?

— Превосходно! Тогда спектакль спасен! — просиял распорядитель. Он оглянулся на женщин леани. — Жаль. Мастер, который так оттенил бесподобную красоту, явно не по карману нашему театру и гримерной.

Он самолично открыл дверь в Императорскую ложу.

— Может быть, прекраснейшие из очаровательнейших пожелают чего-нибудь еще?

— Искристого Aedorne и фруктов, — пожелала Аэлирне.

— Клюквенного морса и шоколада, — добавила Айне.

— Как обычно… — начал было ярл.

Маэстро поклонился.

— Не извольте беспокоиться. Как обычно — самое лучшее, и на цену не смотреть.

— Поразительно! — со смехом вцепилась в ярла Аэлирне, когда все требуемое было доставлено и они остались втроем. — Все так и пляшут перед великим черным магом!

— Дайте человеку совершить то, чем он потом будет гордиться. И при этом немного заработать, — пожал плечами ярл. — И он вас запомнит.

Тут оркестр в яме заиграл чарующую мелодию, и началось ЧУДО.

Когда чудо окончилось и певцы кланялись ревущей от восторга публике, ярл и Аэлирне почувствовали на глазах слезы. Повернувшись к Айне, они увидели, что она плачет от счастья.

— Я… я не знаю, — всхлипнула она и обняла мать, безбожно орошая слезами ее плечо. — Я… так счастлива. Теперь я понимаю, что испытал ярл, когда мы вышли от Рубини. Это как прекрасный сон… Ох…

И девушка вновь зарыдала от переполнявшей ее радости. Аэлирне тоже плакала, улыбаясь. Ярл отвернулся и достал платок, чувствуя, как на него накатывают волны непривычных ощущений.

Когда вышли под яркие летние звезды, Айне уже полностью пришла в себя.

— Что это со мной было?

Ярл долго думал, ведя под руки обеих красавиц. Затем спросил у опытной волшебницы:

— Белое — это магия музыки? Или танца?

Аэлирне кивнула:

— Очень может быть. Дед Айне по отцу был великим бардом. Придет время — проверим и белый цвет шара.

— Ярл, у тебя квадранс, чтобы сходить в ванную. Потом мы.

Тот шутливо отдал честь и отправился по адресу. Когда появился, уже переодетый в халат, заметил:

— Айне, ты неплохо скрываешь мысли, но вот чувства… Что-то ты вертишься чересчур, а в чем дело — понять не могу.

Проказницы переглянулись, прыснули и гордо продефилировали в ванную, благо облицованное мрамором сооружение при желании могло бы вместить и пятерых.

Вдоволь наплескавшись и нашептавшись, они столь же чинно вышли и плюхнулись по обеим сторонам от ярла, который сидел на диване и предавался своим мыслям.

— Что же за каверзу вы, подруги, задумали? Мне почему-то сладко и тревожно на душе.

— Ярл, сделай милость, поцелуй маме руку.

Тот охотно приложился к ручке Аэлирне.

— Кедр и лаванда, — улыбнулся он.

— Неплохо. — Айне откинулась на спинку дивана и закрыла глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. — А теперь скажи, как ты относишься к маме?

— Как к старшей сестре, — не задумываясь, ответил ярл. — Очень уважаю. И… мэм — исключительно красивая женщина.

Аэлирне улыбнулась:

— Когда же ты научишься говорить комплименты? С последнего надо было начинать!

— Ярл, поцелуй маме руку, как если бы это была я, — неудержимо погнала вперед Айне.

Ярл, бросив серьезный взгляд на девушку, повернулся к Аэлирне. Коснулся губами ладони, ласково поцеловал каждый пальчик, нежно подобрался к запястью…

— Да! — выдохнула Айне. — Я от удовольствия чуть с дивана не упала.

Глаза ее заблестели, на щеках разлился легкий румянец. Вытолкав ярла и Аэлирне с дивана, она сбила подушки в одну сторону и полууселась-полуулеглась. Пристально посмотрела в глаза ярлу.

— Я так хочу. Сделайте это для меня, оба. А я… я буду с вами. Я же все-все чувствую.

— Я тоже ощущаю, как тебе хорошо, — тихо сказала Аэлирне.

— Признаюсь, и я тоже. Но… вы хоть бы меня спросили, заговорщицы!

Аэлирне взяла руками голову ярла и повернула к себе. Поймала своими синими глазами взгляд ярла. Улыбнулась, как мать улыбается ребенку.

— Мы решили, что ты будешь наш. Айне и мой. Или ты откажешь очаровательным из прекраснейших? К тому же — это совет Императрицы. А она, как все мы знаем, — в числе прочего и умница.

Ярл вздохнул, сдаваясь.

— Я никогда и ни перед кем не ходил на задних лапках. Мне немного страшно.

— Чего ты боишься?

— У меня только одно сердце.

Айне взяла руку ярла и прижалась к ней щекой.

— Но очень большое. Мы поместимся обе, — улыбнулась она. — Valle, мы с тобой хотим быть вместе. Единственный способ — через вот эту красавицу, которую мы любим и уважаем. Уверена, что жалеть я буду только о том, что мы сейчас зря тянем время.

— Несносный ребенок. — Но глаза ярла говорили совсем другое. — Я попробую.

Он подхватил на руки Аэлирне и отнес в спальню, под слабый свет магического шара. Когда его ласковые губ заскользили по бархатной коже шеи, из соседней комнаты донесся задыхающийся от счастья шепот Айне:

— Не останавливайся, любимый. Прошу тебя…

Аэлирне, выйдя из ванной, уселась завтракать. Вареное всмятку яйцо, ломтик черного хлеба. Апельсин, персиковый сок в высоком бокале. Завтрак волшебницы и леани.

— Ну нет! У меня сегодня аппетит просто неимоверный! — И она вызвала прислугу.

Айне вылетела из ванной, приплясывая от счастья. Обняла сзади сидящую мать и, сияя глазами, прошептала на ухо:

— Спасибо, мам! Это было… неописуемо! Да ты и сама все знаешь.

— Знаю. Айне, — шепнула та и чмокнула дочь в нос. — И… спасибо тебе.

— За что?

Они замерли, прижавшись щека к щеке.

— Знаешь, я уже почти забыла, что это такое — любить и быть любимой, — слегка улыбнулась Аэлирне. — А когда ты перехватывала иногда инициативу — это было что-то!

— Так ты довольна советом Эстреллы?

— Почти. — Аэлирне гладила волосы дочери. — Почти.

— Да, я понимаю. Но ничего, мы вдохновим нашего Valle, и он решит проблему с детьми-внуками. Такое впечатление, что для него нет преград. Может, неправда, что все некроманты — злодеи?

— Во всяком случае, вторым Яромором он не станет. Садись ешь. Ты ведь не забыла — сегодня турнир лучников?

— Ох, и правда. Надо хорошенько подкрепиться. — Айне принялась с аппетитом уничтожать завтрак, мурлыкая под нос арию из вчерашней оперы.

— Кстати, а как там наш дорогой? — Они заглянули в спальню. — Так и есть, дрыхнет! Как ни жаль, но надо будить, устроим холодную ванну?

— Ой, не стоит, — поежилась Айне. — Может спросонья и гостиницу развалить.

Ярл вылез из душа уже окончательно проснувшийся и чем-то озабоченный. Даже поцелуй Аэлирне не до конца прогнал грусть с его лица. Айне упала со стула.

— Мам, полегче, — слабо запротестовала она, влезая обратно. — По крайней мере, предупреждай.

— А чего это наш дорогой такой бука?

Девушка миг-другой прислушивалась.

— Он хочет есть, спать. И еще ярла терзает чувство вины.

Аэлирне нежно обвила руками шею ярла. Айне тут же насторожилась и белкой перепрыгнула на диван.

— Мужчины всегда находят сложности там, где их нет. Valle, дорогой мой, перестань… Ну, что ты?.. Глупые хумансы понавыдумывали себе на голову условностей, обрядов и ограничений… Сегодня ночью не всегда именно Айне шептала тебе слова любви. Иди к нам, наш ласковый тигр… Мы тебя очень, очень любим…

Халат упал на ковер, и все вокруг завертелось в теплом розовом вихре.

Маг в черном развевающемся плаще, вызывающе цокая тяжелыми коваными подошвами, неспешно шагал по полу, выложенному белыми, золотистыми и голубыми плитками. Встречные спешили освободить путь. Двери открылись в большую залу, где фланировали люди, слышалась легкая негромкая музыка, а в дальнем конце стояли Императрица и Император.

Скрипки, взвыв не в лад, смолкли. Маг стал пересекать залу, дамы растекались по сторонам, спешно подбирая юбки, кавалеры за что попало тащили их быстрее. Воцарилась бесшумная паника. Императрица и держащий ее под руку супруг с интересом смотрели, как приближается воплощение самых страшных снов и кошмаров.

Маг подошел. Молча, сдержанно, но вежливо поклонился Императору, затем сделал шаг в сторону и остановило перед сияющей Императрицей. Нависла полнейшая тишина и, когда этикет, казалось, уже вот-вот должен был смениться хлопками арбалетов и грохотом магии, маг стал перед женщиной на колени. Опустив голову, пальцами подобрал с пола самый кончик платья и… поцеловал его.

Это был старинный жест, часть древнего ритуала. Так мужчина просит прощения у матери или самой близкой женщины и благодарит ее. Благодарит за все, что она для него сделала. За ласку, за детей, за добрый совет, за саму жизнь.

Зал еле слышно выдохнул.

Ярл поднялся, вновь сдержанно поклонился Императору, повернулся и столь же неспешно двинулся к выходу из залы. За спиной оживал гул голосов, оркестр несмело подал звук, и никто не услышал, как Императрица шепнула мужу:

— Дорогой, у меня все получилось!

Площадь Этуаль была вся залита полуденным солнцем. Слева и справа находились трибуны, а посередине отвели поле для стрелков. По условиям турнира мишень отодвигали все дальше и дальше, пока не оставался кто-то один — победитель. Возле самой линии стрельбы высился столб с магическим звонком, и член Совета Магов в праздничной одежде стоял рядом, дабы выявить любую магию, могущую помочь или же помешать лучникам.

Айне прищурилась. Сто пятьдесят шагов. А претендентов осталось четверо. Двое ветеранов из корпуса лучников, какой-то высокий парень в короткой серой куртке с накинутым капюшоном и сама Айне. Пока отодвигалась на строго отмеренное расстояние мишень, стрелки не выходили на линию стрельбы. Наконец слева, со стороны Императорской трибуны, затрубили фанфары, и усиленный соответствующей магией голос герольда возвестил:

— Расстояние — сто пятьдесят шагов! Всем соблюдать тишину. Стреляйте, доблестные лучники!

Айне не спешила. Двое ветеранов с трудом пробились через предыдущий рубеж и сейчас, похоже, отсеются. Беспокоил только парень в капюшоне. У него был почти такой же лук, как и у девушки, и странно знакомая манера стрелять. А стрелял он идеально. Если сейчас все не решится, то придется отодвигать мишень на двести шагов — немыслимое расстояние. Даже со ста пятидесяти цель казалась крохотным пятнышком. Со свистом унеслись стрелы. Парень в капюшоне и Айне выстрелили, казалось, почти не целясь.

Но именно их стрелы попали в яблочко. Ветераны же промахнулись на пару пальцев. Они удалились с достоинством, сопровождаемые приветствиями публики. Стреляли они очень хорошо, но это уже был их предел.

Айне стояла за пять шагов от линии, пока переносили мишень, и поймала на себе удивленно-изучающий взгляд из-под низко надвинутого капюшона. Да кто же он такой, этот меткий стрелок?

И вдруг — словно ледяные тиски сжали сердце, заныли зубы. Не отдавая себе отчета, в нарушение всех правил Айне выскочила на линию стрельбы под возмущенный гул зрителей, огляделась. Бешено забился колокол магического звонка, и с трибуны напротив Императорской ложи с душераздирающим визгом метнулся клубок темного пламени, обвитый какой-то мельтешащей дымкой. Миг — и он почти достиг цели, но тут его пронзила серебристая молния, выпущенная из Песни. Клубок магии распался в воздухе, не долетев какого-то десятка шагов до вскочивших в ложе людей, и растаял клубами дыма.

От рева трибун заложило уши. Но придворный маг не зря ел свой хлеб. Он тотчас выкинул руку в каком-то заклинании, и вокруг того места, откуда вылетел шар злой смерти, люди замерли. Застывшие в беззвучном крике рты, замершие на полпути тела, руки, ноги. И неприметный человечек со свитком в руках. Гвардейцы уже вломились в толпу, как кабаны в камыши, и в мгновение ока уволокли человечка ясное дело куда. Маг поставил мерцающую стену защиты, а потом, повинуясь приказу, «разморозил» трибуну напротив. От Императора скатился на поле человек с неприятным взглядом и, перекрывая вопли вокруг, заорал почти в самое ухо:

— Леди, как вы узнали заранее?

Айне уже пришла в себя.

— У меня аллергия на черную магию. Словно холодная рука вцепилась в самое сердце! Вот я и выскочила на простор для выстрела!

Человек миг переваривал услышанное, затем кивнул и буквально ввинтился в толпу, ловко пробираясь к начальнику охраны.

Через квадранс запели фанфары.

— Дамы и господа! Злоумышленник схвачен, опасности нет! Его Величество Император повелел! — Трибуны полностью затихли. — Турнир продолжается! Расстояние — двести шагов! Всем соблюдать тишину! Стреляйте, доблестные лучники!

Вероятно, через магическую защиту было не очень хорошо видно, так как люди в Императорской ложе встали и подвинулись ближе к мерцающей бликами стене.

Парень вышел на линию стрельбы. Не поднимая лука, медленно скинул капюшон. Толпа все-таки ахнула. «Разрази меня гром! Это же эльф!» Эльф, которого перед турниром объявили как «Тирион, сын леса», посмотрел на девушку своими зелеными, без белков, глазами. От этого взгляда хотелось плакать и смеяться одновременно. Затем стал поудобнее, поднял лук, прицелился и выстрелил. С того конца поля донесся щелчок стрелы, попавшей в мишень.

Айне пыталась совладать с рвущимся вскачь сердцем.

Маршал лучников осмотрел мишень и через герольда объявил:

— Стрела точно в самом центре мишени! Идеальный выстрел на предельной дистанции!

Трибуны загудели. Шутка ли, объявлено, что выстрел идеален, лучше и быть не может! Осталось только объявить Тириона победителем.

Айне охватило холодное, злое веселье. Ну уж фигушки! Зря, что ли, мучилась в Бриарвуде? Зря, что ли, поклялась себе быть достойной своего единственного, который сейчас на трибуне? Вот оно, пятнышко мрака рядом с весенним листиком. Она вышла на линию стрельбы и подняла вверх руку. Готова к стрельбе. Зрители загудели еще сильнее. Самонадеянная девчонка.

Постояв миг-другой, Айне обратилась к гвардейцу, следящему за порядком на поле при проведении турнира.

— Я имею право потребовать тишины?

Тот сорвался с места и пошептался с маршалом.

Грозно пропели фанфары. Воцарилась полная тишина, лишь какой-то малыш захныкал. Мамаша тут же заткнула ему рот конфетой, и маршал кивнул.

Медленно натягивая лук, Айне пропускала стрелу меж пальцев, поглаживая ее и накладывая цепочку Знаков. Прицелилась и, когда уже не видела ничего, кроме огромного черного пятна с торчащим из него оперенным бревном, спустила тетиву.

Стрела пошла как-то небыстро и высоко. Затем, постепенно загнувшись, снизилась к мишени. Выбив торчащую стрелу эльфа, качнулась и… заняла ее место. Выпучив глаза, все глянули на колокол звонка — тот хоть бы шелохнулся.

От восторженного рева, казалось, дрогнула земля. Айне всем телом чувствовала ударившую волну звука. Увидела, как герцог Бертран в исступлении лупит кулачищем по тощей спине министра финансов Розенблюма, а тот вцепившись в перила и ничего не чувствуя, орет и свистит, как мальчишка. Вон мама от радости подпрыгивает и трясет ярла за плечо. Чуть выше Императрица улыбается девушке и хлопает в ладоши.

Эльф подошел. Посмотрел в глаза, низко поклонился и… снял со своего лука тетиву. Затем спрятал оружие в чехол и пошел к выходу на трибуны, отказываясь от дальнейшей борьбы. Победа!

Тут рев, вой и крики поднялись такие, что Айне пришлось заткнуть ушки. Да, впервые в истории в состязаниях лучников, в которых принимали участие Перворожденные, победил не эльф. Bay!!!

Раз, и другой, и третий пропели фанфары. Наконец люди на трибунах утихли, и голос герольда возвестил:

— Слава победительнице турнира, доблестной лучнице леди Айне, дочери Аэлирне из народа леани!

Девушка получила награду из рук Императора — красивый серебряный кубок и свиток с кучей печатей. Теперь она имела право носить на одежде эмблему — победительница Императорского турнира лучников!

Император вновь поднялся в ложу и вышел к ее краю, где неподвижно завис в воздухе магический усилитель голоса. Приказал убрать защиту и поднял руку. Толпа постепенно затихла.

— Еще никогда победа не доставалась столь достойному участнику!

Голос Императора был чеканным и величественным.

— Но сейчас не это главное. Леди Айне, дочь Аэлирне из народа леани! Ты спасла жизни мне, Императрице и другим достойным людям. Говори, какой награды ты хочешь?

Девушка стояла ни жива ни мертва, затем опустилась на колено и гордо вскинула голову. Откуда-то сбоку возле ее губ показался искрящийся диск — как возле Императора, и Айне с волнением услышала разносящийся вокруг свой собственный голос.

— Вы не пострадали, Ваше Величество?

— Нет, не пострадал.

— А ваша августейшая супруга, воистину мудрейшая и красивейшая из всех женщин?

Императрица подвинулась к мужу:

— Спасибо, леди, я в порядке.

— Это для меня — наивысшая награда!

Айне приложила сжатый кулак правой руки к сердцу и наклонила голову в знак того, что она сказала все.

«Умница» — мелькнул язычок пламени в обрамлении мрака.

«Трижды умница» — шепнуло ей пятнышко весенней зелени.

Император добрый десяток мигов всматривался в фигурку лучницы. Лишь после того как Эстрелла что-то неслышно шепнула ему, над площадью раздалось:

— Да будет так! А теперь объявляю турнир закрытым!!!

Толпа хлынула с трибун. Айне спрятала в чехол свою Песню и испуганной белкой унеслась в проход. Перелетела через телегу и скрылась за углом ратуши.

— Ничего себе, — проворчала она. — Такая куча народу затопчет — и не заметит.

Обогнув пару зданий, она выждала, пока схлынет поток, и перетекла за спину ярла, который уже беседовал с Императором и начальником службы охраны.

— …допросили. Под башней арсенала оказался подземный ход. В башне — мощная охранная магия, поэтому ничего и не заметили под самой башней. Наши туда сунулись, но там толпа демонов. Маги и копейщики держат их, но медленно отступают.

— Значит, так. Император с супругой и детьми. Не разделяться. Вы — удвоить охрану, поставить самых надежных и проверенных. Леди Айне. — Ярл оглянулся. — И дворцовый маг. По очереди несете стражу. Один отдыхает, другой караулит. В вопросах безопасности — не подчиняетесь никому, даже самому Императору. В случае необходимости — не щадить никого.

— Заведение мэтра Рубини. — Высунулась девушка из-за плеча ярла.

— Умница, — одобрил ярл. — Послать засаду с магом. Мэтр честный человек, но на ножницах или на расческе мог остаться волосок Императрицы. Опытному черному магу этого достаточно. Барон Орк?

— На связи. — Сбоку вывернулся человек с магическим шаром.

— Я хотел бы, чтобы меня сопровождал Углук. Через квадранс, у входа в подземелье. И… госпожа Аэлирне, не хотели бы вы присоединиться? Немного развлечься и развеяться?

— А почему бы и нет. — Волшебница тряхнула роскошной гривой.

«А меня почему оставляешь? Боишься?» — Айне была раздосадована.

«Там будет полно черного. А ты от этого в обморок падаешь».

— Все! За работу!

Углук оказался эдаким здоровяком, на голову выше ярла, вдвое шире в плечах. К тому же — длинноволосым крашеным блондином, да еще и в круглых темных очках. Аэлирне задрала голову, с опаской посмотрела. Углук нагло ухмыльнулся, но чуть поклонился.

— Познакомьтесь. Углук, крепкий и надежный парень, отчаянный рубака и тоже из легиона. Ни капли Дара, но зато высокая сопротивляемость к магии. Мы с ним уже бывали… во всяких переделках. Госпожа Аэлирне, профессор Общей Магии Университета. Волшебница и мой друг.

На этот раз Углук на полном серьезе поклонился.

— Здравствуйте.

Аэлирне тоже изобразила реверанс.

— Чтобы не было недоразумений. Мэм очень опытная волшебница, и, если она начнет делиться кое-какими секретами, эти выскочки из Совета Магов только рты разинут от изумления.

— Углук… а зачем очки? Тут вроде и так не очень светло.

— Гм… — громила прокашлялся. — Вы слыхали, мэм, что один великий злой маг древности сумел скрестить людей и орков?

— Ну да, было что-то в Древней истории.

— Так вот… я один из потомков тех. Свет мне не вредит, но я его не очень жалую.

— Ох, простите.

Углук только махнул рукой. Аэлирне лишь сейчас заметила, что у него из-за спины торчит рукоять ятагана, а на боку, в чехле, висит боевой топор, который сама волшебница, наверное, и поднять без магии не смогла бы.

Ярл закончил проверять содержимое своей сумки и распрямился.

— Все готовы?

Аэлирне, уже переодевшаяся в добротную походную одежду, кивнула. Углук только пожал плечами. Зрелище, надо сказать, было внушительное.

— Попрыгали.

Все пару раз подпрыгнули. В кожаной сумочке волшебницы, которую она закинула на ремне за спину, что-то отчетливо звякнуло. Ярл погрозил пальцем.

— Спрятать получше.

Пока Аэлирне лихорадочно заворачивала в ночнушку флакон с каким-то белым порошком, из недр арсенальной башни выбежал запорошенный пылью посыльный офицер с разорванным рукавом.

— Поторопитесь! А то наших ребят сейчас сомнут.

— Попрыгали!.. Пошли.

Спустились в подвал башни, через пролом в стене спустились в подземелье. Сразу стали слышны звуки боя. По наклонному неровному туннелю спустились ниже и свернули за угол. Да, подоспели как раз вовремя. Небольшой отряд пикейщиков отступал, остервенело тыча остриями в толпу наседающих тварей, а сзади, чуть ближе ко входу, два мага судорожно метали огненные шарики. Вот еще один пикейщик упал со стоном, и его утащило в гущу врагов.

— Расступись, гвардия!

Стена защитников распалась надвое, и в середине объявился Углук, бешено размахивающий своим ятаганом. С полдюжины завывающих демонов разнесло на куски, и ярл скомандовал:

— Всем к выходу! Приготовить туннель к завалу!

Он нагнулся и быстро осмотрел останки одного из нападавших. Приняв решение, вмиг соорудил костерчик из мерзких ингредиентов и направил дым прямо на Углука, в одиночку сдерживающего напор врагов.

Мясорубка сразу прекратилась. Углук, стоя по колено в груде обрубков, смотрел, как демоны валились целыми рядами, а затем с сухим шорохом обращались в прах. Раз-другой он чихнул. Дым пошел глубже, там тоже зашуршало вовсю, затем наступила тишина.

— Ну ничего себе! — Аэлирне всплеснула руками. — И часто у вас так?

— Это наша работа, мэм, — сказал Углук и опять чихнул.

Ярл быстро сунул ему под нос какой-то открытый пузырек. Тот нюхнул, глаза его полезли было на лоб, но чихать сразу перестал, хотя слезы потекли ручьем. Вытерев лицо, Углук оглянулся на ярла:

— Приказы, командир?

— Мэм, мы с Углуком впереди, вы прикрываете сзади. Если что — бить наповал. Вопросы?

Аэлирне спросила:

— Чем можно пользоваться?

— Всем, — не задумываясь, ответил ярл. — Можете опробовать новые методы. Если будет что-то очень яркое, предупредите, чтоб успел очки надеть. Углук?

Тот уже вытер свой страшный ятаган и критически его осматривал.

— Поглядите.

Действительно, на металле виднелись потеки и впадины, как будто оружие побывало в кислоте. Еще один такой бой — и можно выбрасывать.

Ярл вздохнул и бессильно пожал плечами.

— Я бы дал тебе что-нибудь из своего оружия, но оно магическое, и ты его не удержишь. Мэм?

Аэлирне поморщилась и достала крохотный пузырек.

— Есть у меня одна знакомая гномелла. Или — гнома… — Она насыпала на лезвие несколько крупинок.

— Владельцу надо смочить… — Волшебница чуть смутилась. — Не совсем водой. — Она встала, отошла на несколько шагов. Остановилась, не поворачиваясь. Услышав журчащий звук, добавила: — Да, именно этим.

Ярл похохатывал.

— Ох и рецепты у гномов!

По лезвию ятагана разлилась матовая чернота, и Углук взял его в руки с некоторой опаской.

— Теперь на полдня оружие не боится ни огня, ни едких зелий, ни крови этих тварей. — По щекам Аэлирне разлился румянец смущения, и она была чудо как хороша.

— Мэм, может, подарите флакончик? — допытывался Углук.

— Что вы, что вы! Он стоит куда больше своего веса в алмазах.

— Ну, знакомые гномы и у меня есть… — ворчал ярл, идя рядом с рубакой по тоннелю. Иногда попадались одинокие странные существа. Едва заметив идущих, сразу бросались в атаку. Однако ятаган, защищенный по методу гномов, свистел в воздухе, исправно шинкуя врагов.

— Стоп! — скомандовала Аэлирне.

Из расселины в потолке туннеля, в том месте, которое только что миновал отряд, вывалилось несколько тварей похожих на орангутангов. Только вместо шерсти они были покрыты тускло сверкающей чешуей. Огненные шары и молнии, которыми с ходу угостила врагов волшебница, видимого вреда не причиняли, только отбрасывали. Коротко взрыкнув, бестии снова бросились в атаку.

— А как вам это? — Меж ладоней заструился призрачный лиловый огонь, и Аэлирне обрушила его на чудовищ. Те завизжали и на миг отскочили, стряхивая с себя языки магического воздействия и завывая от злости.

— Не берет… ага! — Лиловый цвет сменился красивым зелено-голубым, и тут-то твари получили свое быстро и качественно.

Углук одобрительно закивал, а ярл наклонился над останками. Некоторое время осматривал, нахмурившись.

— Что-то не так?

— Это гвиббелинги. Их описание было в книге Яромора. В нашем мире они не встречаются, но опытный черный маг может провести эту гадость сюда. Значит, где-то впереди такой маг и есть. Защитные амулеты от сил Зла на всех?

Аэлирне продемонстрировала красивый кулон с аметистом, а Углук — мохнатую кошачью лапку на кожаном шнурке.

— Тогда вперед, и удвоить осторожность! Мэм, рецепт этого голубого огня — завтра же ко мне на стол.

Волшебница чарующе улыбнулась.

— Мальчик мой, это последнее достижение из области Общей Магии, и тебе оно не по зубам.

— Посмотрим, — огрызнулся ярл. Он достал прямо из воздуха латные рукавицы вороненой стали и надел на руки. Пару раз сжал и разжал пальцы.

— Гномья работа? — заинтересовался Углук.

— Нет, — буркнул ярл и с ходу припечатал бронированым кулаком прямо в лоб какое-то существо, окутанное обрывками тряпок. По мнению Аэлирне, добавил и Знаком, потому что существо отлетело далеко в темноту, в полете разваливаясь на пыльные куски. — Да мумии-то здесь откуда? Углук, отдохни пока.

Грубо пробитый туннель понемногу расширился. Ярл разносил всех встречных резкими ударами, иногда даже не касаясь их.

— Ай! Крысы! Сзади! — взвизгнула Аэлирне и вцепилась в ярла. Углук, до того отдыхавший в середине, прыгнул назад, вращая ятаганом. Серые крысы размером с доброго поросенка быстро полегли под темной сталью.

— Мэм боится мышек? — сочувственно осведомился он, осматривая длинные острые зубы одной из тварей.

— Гадость. Они так быстро набежали… — брезгливо передернулась волшебница и отлепилась от спины ярла. — Больше не повторится.

Мало-помалу отряд продвигался вперед. Когда набежала стая пауков размером с суповую тарелку, плюющихся ядом, все отпрянули. Ярл протянул руки вперед, что-то рявкнул, и серый щит, созданный из чего-то очень недоброго, отгородил всех от шелестящего и шуршащего паучьего сонма. Восьминогие бестии уперлись в преграду, перебирая лапами. Суетливо забегали по стенам и потолку, пытаясь найти лазейку. Углук недовольно скривился и отошел подальше. Аэлирне же заметила, что ее амулет засветился нежным сиренево-синим блеском.

— Есть какие идеи? Прорубиться не сможем?

Углук отрицательно покачал головой.

— Мелкие, много и ядовитые. Мне попало на руку. Плохо.

Ярл смыл паучий яд жидкостью из бутылочки.

— Всем осмотреть себя и спины других!

Волшебница покачала головой.

— Если убрать щит, можно, конечно, залить все огнем или молниями. Но туннель может обрушиться. А что, если чем-нибудь из твоего арсенала, ярл?

— Можно, и очень даже легко. Но я не уверен, что выдержат ваши амулеты. А тащить после этого всех вас на руках я не смогу.

Углук проворчал что-то нелестное о магах вообще и о некромантах в частности. Присел на корточки над тушкой одного из мертвых пауков, внимательно осмотрел.

— Глаза, — сообщил он. — Глаза большие. Они могут бояться света.

Действительно, выпученные глазищи пауков были непропорционально большими.

— Свет? Будет вам свет! — заявила Аэлирне, подбирая чего поярче.

— Погоди-ка, давай вместе. Синергетизм, — ухмыльнулся ярл. — Углук, закрой глаза. И прикрой чем-нибудь.

Он снял рукавицу, красивая ладонь волшебницы легла сверху.

— Готова!

Ярл убрал защиту, пауки обрадованно засеменили вперед. И тут словно солнце спустилось под землю. Маленькое, но стократ более яркое. Бешеный свет залил туннель, вылизывая невидимым языком каждую трещинку и впадинку.

— Хватит! Прекратите! — завизжал Углук, в ужасе вжимаясь в стену и закрывая лицо руками. Беспощадное свечение нехотя ослабло.

— А мы с тобой хорошая пара, — шепнула Аэлирне и, пока полуорк ничего не видит, поцеловала ярла. — В обоих смыслах.

Сработали действительно на славу. Злобные пауки валялись бесформенной грудой. Глаза их были выжжены, но некоторые твари еще подергивали лапами в конвульсиях.

— Углук, ты как?

— Да чтоб меня разорвало, если еще раз пойду с магами! Красные пятна так и пляшут перед глазами, не вижу ни хрена.

Ярл прислушался. Вроде бы тихо.

— Мэм, а не прощупать ли нам наперед Заклятием Поиска?

Сказано — сделано. Заклятие вернулось и сообщило, что впереди просторная пещера, затем опять туннель и развилка. Никого.

— Отдыхаем квадранс, — смилостивился ярл над покачивающейся от усталости волшебницей и потирающим глаза Углуком.

Пещера оказалась заполнена высокими бледно-желтыми растениями, которые очень не понравились Аэлирне. Чахоточная жизнь могла оказаться опасной.

— Что-то мне в них нехорошее чудится.

Мужчины признались, что ничего подобного не встречали.

— Тогда отойдите-ка чуть назад, — скомандовал ярл. — Быть того не может, чтоб растения не боялись огня.

Он достал пузырек, вытряхнул на ладонь несколько багрово светящихся таблеток. Повинуясь Малому Огненному Заклятию, между стеблей вспыхнуло пламя. Ярл швырнул вперед таблетки и отскочил.

— Спокойно!

В пещере полыхнуло, затрещало. Затем медленно потемнело и затихло. Клубы дыма вползли в туннель.

— За мной.

Подымая тучи пепла от опавших обугленных растений, рванули через пещеру. Полуобгоревший стебель пытался поймать за ногу Аэлирне, но Углук небрежно отрубил его. Кашляя и отплевываясь, ярл на ходу заметил:

— Надо бы и себе таких цветочков вокруг замка понасажать.

Ворвались в туннель, бегом добежали до развилки и остановились, хватая ртом душный воздух. От основного пути вправо уходил узкий лаз. Пощупали Заклятием в оба конца. Прямо по туннелю — большая пещера с кучей тварей справа же ничего выяснить не удалось.

— Углук, в какую сторону выход?

Тот долго присматривался. Засопел, принюхиваясь. Осмотрел и ощупал каждый клочок стен и пола.

— Там, — уверенно показал он в боковой проход. — А прямо по туннелю — тупик.

— Значит, так, — распорядился ярл, устанавливая на пару с волшебницей заграждающее заклятие. — Расчистим пещеру, чтоб потом на нас не напали сзади, затем — в этот ход.

— Может, сначала незаметно глянем, что в пещере? — предложил Углук.

С сомнением оглядев его здоровенную фигуру, ярл заметил:

— С тобой вряд ли незаметно выйдет. Хотя…

На ярла и Аэлирне заклинание невидимости легло, как родное, зато с Углуком пришлось повозиться вдвоем. В конце концов три призрачные тени пошли вперед и через сотню шагов остановились на пороге большой подземной полости.

На неровном дне пещеры примерно пол-лиги диаметром копошились полчища тварей всех видов. В середине на большой груде костей возвышалось нечто вроде клубка из перевитых лохматых канатов, и это нечто было живое.

— Какая мерзость, — сквозь зубы процедила волшебница. Углук молча положил руку на рукоять ятагана и вопросительно посмотрел на ярла.

— Нет. Назад.

Когда отошли на десяток шагов в глубь туннеля, ярл распорядился:

— Углук, берись-ка за топор. Да, мэм… освятите его. Топор в смысле.

Пока суть да дело, Аэлирне осведомилась:

— Мальчики, вы что, решили прорубаться к центру?

— Командир, в самом деле. Только отойдем от туннеля, нас сразу окружат и начнут душить.

Ярл вздохнул.

— Ну нет у вас широты мысли. А на потолок пещеры вы внимательно посмотрели?

Волшебница и плечистый воин недоуменно переглянулись.

— План таков. Я обрушу вниз кучу камней и скал с потолка. После этого, мэм, вы щедро заливаете оставшихся тем самым зелено-голубым пламенем. Углук, никого не подпускаешь к госпоже Аэлирне. Затем я беру на себя чудище в центре, а вы прикрываете меня с боков и сзади. Если кто останется.

— Ну, ежели так…

Когда со свода пещеры прекратили сыпаться глыбы, волшебница напряглась так, что зазвенело в голове, и щедро окатила пространство пещеры своим новым, но уже полюбившимся заклинанием. Визг и вопли раздались с удвоенной силой.

— Фу-у, — скривилась Аэлирне, когда троица, прыгая по камням, пробиралась в центр. — Как они воняют…

Углук махал черным топором, и на его работу было любо-дорого посмотреть. Воистину как учили. Один удар — один труп.

Волшебница же выплескивала из ладоней язычки призрачного огня, и это срабатывало ничуть не хуже.

Ярл ударами железных кулаков и пинками прокладывал целую просеку. Вот уже добрались до груды скал в середине пещеры, из-под которой уже вылезало то самое жуткое чудовище из перевитых канатов.

— Как там?

— Около сотни осталось, — проворчал Углук, — и все.

— Держитесь, сейчас будет плохо.

Ярл шагнул вперед и вытянул перед собой руки. Из рукавиц вырвались прозрачные то ли лучи, то ли язык пламени и впились в чудовище.

— Перчатки некроманта, — прохрипел Углук, падая на колени.

Аэлирне тоже будто дали под дых, но она удержалась а из ее амулета вырвался яркий луч красивого аметистового цвета. Шагнув к корчащемуся меж камней воину, она с трудом крикнула:

— Быстрее!

Мелкими зеленоватыми искрами, вылетавшими из ее ладоней, Аэлирне отбивалась от наседавших врагов.

Перчатки ярла выпивали саму жизнь из визжащего и скрежещущего чудовища. Напоследок прошептав заклинание, он возвысил голос:

— …Алеф!

И без сил опустился на камень.

Углук, яростно матерясь, кое-как поднялся. Его топор замелькал с бешеной скоростью, разбрасывая в стороны головы, половинки разрубленных надвое тел и веер темных брызг. Каждый удар сопровождался словесным описанием сексуальных привычек, генеалогии и строения тварей.

Натиск неожиданно прекратился, и они остановились, загнанно озираясь по сторонам.

— В присутствии дамы… как можно? — устало спросила Аэлирне и, подумав, сама добавила длинное непечатное выражение.

Первым засмеялся мокрый как мышь ярл. Затем гулко захохотал, опуская свой топор и Углук. Их поддержал серебристый смех волшебницы.

— Неплохо поработали, кажется.

— Да. Уходим. — Ярл, шатаясь, поднялся на ноги.

Когда добрались обратно до развилки, он коротко объявил:

— Квадранс, — и уселся прямо на пол, завернувшись в свой плащ. Ровно задышал и вошел в транс.

— Мне тоже не помешает, — Аэлирне обернулась к сопящему от усталости Углуку. — Подежуришь?

Тот кивнул.

Квадранса оказалось едва ли достаточно, чтобы почувствовать некоторый прилив сил. Однако неумолимый ярл погнал всех вперед.

— Чем быстрее доберемся, тем меньше пакостей успеют нам подготовить.

Аэлирне сняла с бокового ответвления защиту, и троица пошла в этом направлении.

Недолго шли спокойно, потом опять стала попадаться всякая нечисть, но уже покрупнее. Углук рубил все подряд, равнодушно и не задумываясь. Однако на мясистой туше из подрагивающего желе остановился взглядом. Длинные порезы на теле тотчас же зарастали, и чудище знай себе перло вперед.

— Посторонитесь, мальчики. — Аэлирне плеснула из ладоней зеленоватым пламенем. Раздался визг, вокруг стоял отвратительный смрад, но тварь все равно не отступала.

Ярл вздохнул и взялся было за перчатки.

— Э-э, нет, дорогуша. — Волшебница сменила заклинание на призрачно-лиловое, и тогда туша стала таять, как снег на сковороде.

— Здорово, — прогудел Углук. — Просто здорово. Вы уж извините, мэм, что я поначалу так. Вы такая красавица, я подумал — это… из дворца.

— Чего-чего? — не поняла Аэлирне.

Углук впервые смутился.

— Прошу прощения, мэм… из ночных бабочек. Только вы куда лучше оказались. Вы наша.

До волшебницы дошло наконец, и она засмеялась своим неповторимым смехом.

Путь преградила стена, будто из гладкого черного стекла. Углук яростно обрушил на нее свой топор — тот отскочил, звеня, и чуть не вырвался из рук. Аэлирне прошлась всеми известными атакующими заклинаниями — безрезультатно.

— Что скажешь, ярл? Знакомо тебе это?

Тот вздохнул.

— Дайте подумать. — Думал он недолго, — Ага! Мэм, кисточку и косметичку, пожалуйста.

Ярл выбрал место на стене, хорошенько набрал на кисточку теней для век, затем одним движением нарисовал небольшой круг примерно на уровне пояса. Прошептал заклинание, другое, третье. Наконец вроде получилось.

— Ткни ногой хорошенько, — отдавая косметичку хозяйке, буркнул Углуку.

Тот не заставил себя упрашивать и отвесил хорошего пинка в нарисованный круг.

Стена всхлипнула и рухнула.

За очередным поворотом на стене обнаружился горящий в железном держаке факел.

— Бегом! — рявкнул ярл.

Походя разнеся несколько отрядов, пытающихся организовать сопротивление, они ворвались в пещеру, явно носящую следы присутствия людей. Полка у стены, стол, два застеленных топчана. В стенах — несколько занавешенных проходов.

Из одного прохода выскочили три фигуры, показавшиеся темными в свете единственного факела. Ярл и волшебница одновременно стали швырять заклинания. Аметист Аэлирне яростно засверкал.

Они отреагировали вовремя, закрылись защитой. Углуку повезло меньше. Его сильно отшвырнуло назад, и он проехался пару шагов, подметая выщербленный пол спиной.

Взвыв так, что заметалось пламя факела, он схватил с пола булыжник и швырнул его в ненавистные черные силуэты. Сила броска была такова, что увлеченные магическим поединком противники не успели ничего сделать. Раздался мерзкий чавкающий хруст, и одна из фигур сложилась пополам.

— Ага! — Ярл прыгнул вперед. — Живьем брать!

Его кулак со свистом въехал в ухо одной фигуры. Голова дернулась, и соперник осел вниз. Его напарник замахнулся было кинжалом, но тот сгорел в пламени, выброшенном Аэлирне. Подоспевший Углук аккуратно стукнул рукоятью топора по темечку, и всякое сопротивление прекратилось.

— Помогите! — Ярл выудил из сумки флакончик и откинул пробку. Углук держал головы оглушенных пленников, а Аэлирне без всякой жалости разжимала стиснутые зубы кинжалом. Двоим удалось залить в горло по глотку черной, одуряюще вонючей жидкости. Третий, которого полуорк угостил булыжником, был уже мертв.

— Все обыскать, — Ярл оставил одурманенных зельем на полу.

На столе в одной из вырубленных прямо в скале комнат обнаружилась маленькая шкатулка, к которой волшебница ни за что не согласилась бы прикоснуться. Уж очень недвусмысленно замерцал амулет.

— Чисто, — сообщил Углук.

— Чисто, — подтвердила Аэлирне. — Там подозрительная коробочка, — и показала рукой.

Горячка боя постепенно отступала.

— Все? — недоверчиво спросила волшебница, с любопытством глядя, как ярл ходит вокруг стола со шкатулкой, как кот вокруг сметаны.

— Там лестница наверх, в погреб, — указал Углук. — Обычный погреб с бочками и окороками.

Ярл наконец что-то наколдовал. Медленно, осторожно открыл шкатулку, заглянул. Вытащил маленький кожаный мешочек с завязкой. Сжал мешочек в ладонях, пошептал над ним. Развязал, заглянул внутрь. Нахмурился. Помрачнел совсем.

— Уходим! Времени мало.

Углук крякнул, взвалил на плечо одного пленника который поздоровее, и полез на лестницу. Первая и вторая ступеньки сразу сломались.

— Не дергайся — бросил ему ярл. Знаком вынес остолбеневшего Углука наверх вместе с ношей. Без особого почтения зашвырнул туда же второе бесчувственное тело. Посмотрел на уставшую Аэлирне. Улыбнулся и ласково, мягко подхватил, как перышко. Осмотрелся напоследок и отправился наверх. В обычный погреб.

Погреб располагался под одинокой фермой, стоящей среди колосящихся полей. А над фермой и полями оказались ночные звезды.

— Интересно, а кто хозяева и где они? — Аэлирне не без сожаления стала на свои ноги посреди двора.

Углук с ятаганом наперевес уже вовсю шуровал в доме и хозяйственных пристройках. Опрометью выскочил из хлева.

— Командир, там… — Зубы выбивали явственную дробь.

В хлеву бестолково слонялись два больших и три скелета поменьше. Они лишились направляющей воли того, кто их поднял, и теперь только бесцельно бродили, сталкиваясь друг с другом и натыкаясь на стены.

— М-да. Вопрос о хозяевах снимается, — тоскливо произнесла волшебница и в бессильной ярости пнула под ребра ближнего лежащего пленника.

Ярл вздохнул.

— Уйдите, не стоит вам видеть того, что я буду делать. И, мэм, шар с вами? Вызовите подмогу из Палаты.

Через квадранс во двор с грохотом ворвался эскадрон кавалерии. Ярл в двух словах обрисовал ситуацию, реквизировал пять коней. На троих разместились сами, к остальным привязали все еще одурманенных пленных.

Скачка к столице была просто бешеной. По городу пронеслись с грохотом и криками, сшибая с дороги зазевавшихся прохожих и безжалостно опрокидывая в стороны кареты кичливых дворян. Возле дворца ярл гаркнул:

— Берковича ко мне!

Вскоре прибежал Беркович — тот самый малый с неприятным взглядом. Ярл ткнул пальцем в пленных:

— Колдуны. Черные. В Допросную.

В большой детской комнате обреталась императорская чета, дети, Айне с придворным магом да пара служанок. Айне как раз дремала на ковре у ног Императрицы, которая тоже беспокойно спала в кресле у детских кроваток. Сам Император бодрствовал и вскочил, как только через ощетинившуюся пиками стражу пробрался отряд.

— Что у вас? — задыхаясь, шепотом спросил ярл.

— Порядок. Час тому к Рубини влезли. Живыми взять не удалось. В остальном тихо. А как вы?

— Двое пленных уже в Допросной. Остальное разнесли вдребезги.

— Заметили. Часа два назад немного потрясло. Обвалилось несколько старых зданий, но обошлось без жертв. Раненых немного, зато напуганы почти все.

Ярл достал из-за пазухи кожаный мешочек.

— Береги это. Здесь жизнь твоей средненькой, Рамоны. В крайнем случае — сожги. Но только в самом крайнем случае. Срезанный ноготок. Сильнейшая порча. Снимать буду потом, на свежую голову. — Он повернулся. — Углук, иди спать. А вы, мэм, отдохните здесь.

В комнату ужом влез Беркович.

— Плохо дело. Первый оказался защищен так, что костоломы из Допросной ничего не смогли выведать. Смеется только, подлец. — Он перевел дух. — Другая оказалась Ночной Всадницей. Наемница, исполнительница. Ничего толком не знает. Единственно сообщила, что главный — стигийский жрец.

Император с ярлом переглянулись. Если бы жрецы из храмов Стигии видели глаза ярла, они бы пришли в ужас. Смерть, кровь и пепел узрели бы они в разгневанном взгляде.

Ярл вздохнул.

— Вызовите леди Бру. Мне понадобится помощь в проведении обряда. Я сделаю зомби, переведу туда дух того жреца. А уж в новом теле, не защищенном заклинаниями, он расскажет мне все.

Через полквадранса в детскую вошла леди Бру. Узнав, в чем заключается ее помощь, наотрез воспротивилась потворствовать некроманту.

Император яростно сверкнул глазами.

— Я вам приказываю!

Леди Бру гордо выпрямилась.

— Я… я отказываюсь.

Ярл со вздохом повернулся к начальнику охраны.

— Арестуйте эту женщину. Обвинение — неповиновение перед лицом Императора. Завтра она предстанет перед судом. — Он задумался. — Аэлирне, вы-то хоть мне поможете? Поверьте, я не вижу другого выхода.

Волшебница устало улыбнулась.

— Я попытаюсь. Но мне будет трудно.

Ярл кивнул головой. Порылся в своей сумке, озабоченно поджав губы.

— Беркович! Писаря со знанием стигийского — в Допросную. Вы, я и госпожа Аэлирне. Самую надежную стражу у дверей. Остальных подальше.

В коридоре у дверей камеры пыток ярл остановился. Достал из воздуха кувшин и три стакана.

— Держите. — С этими словами капнул в каждый стакан по капле из одного пузырька, по две из другого. Разбавил водой из кувшина.

— Беркович, писарь, выпить! Вы, мэм, тоже.

— А что это? — Аэлирне выпила приторно-вонючее зелье без колебаний.

— Приглушит восприятие, но не помешает выполнять обязанности. Хотя… — Он обернулся к стражнику. — Таз к двери. Наверняка кому-то будет плохо.

Пока некромант делал свое черное дело, писарь, Беркович и Аэлирне несколько раз выбегали в коридор, с трудом сдерживая позывы.

— Надо же, — ворчала бледная, но с пылающими щеками волшебница, сшивая куски плоти в месте, указанном ей. — Первый раз меня отхлестали по лицу, и я не ответила фаерболом.

— Он точно заговорит? Не зря мы хоть мучаемся? — Беркович уже дважды падал в обморок, но беспощадный ярл каждый раз подымал его.

— Что за помощники! Падают, как барышни при виде дракона. Заговорит, как миленький. Ты уж, Беркович, старайся направлять разговор да задавай правильные вопросы.

Когда останки жреца накрыли холстиной, а наспех сделанный зомби зашевелился и попытался встать, Берковичу в третий раз стало дурно.

Волшебница взглянула на ярла. На его лице не было ничего, кроме усталости и удовлетворения от выполненной работы.

Никакие оковы не удержали бы зомби, но крепче железа держали его заклинания черного мага, и Аэлирне поддерживала эти заклинания. Маг же сотворял Заклятие Подчинения.

— Писарь, Беркович! Приступайте к работе, иначе я с вами сделаю кое-что похуже!

Недавно черноволосый, а сейчас изрядно поседевший писарь закатил глаза, но привычно приготовил свои принадлежности. Беркович поднялся отчасти сам, отчасти благодаря пинкам ярла и приступил к допросу. Зомби и в самом деле охотно отвечал на все вопросы глухим безжизненным голосом.

— Я лишил его воли, чувств, желаний. Только память и подчинение, — вполголоса объяснял ярл Аэлирне, отведя ее чуть в сторонку.

«Бедный, как же тяжело твое ремесло!»

«Мам, держись. Мне тоже очень несладко».

Они одновременно повернули голову к зомби.

— Гувернантка Никкэ? — тихо переспросил ярл.

— С дороги! — загремел уже из коридора голос Аэлирне. — Прочь с дороги, сучьи дети!!!

Стражники разлетались в стороны, как тряпичные куклы.

В детскую влетела волшебница в грязном синем плаще. Одна из нянюшек, увидев ее взгляд, мгновенно все поняла, взвилась с места, выхватывая из рукава тонкий кинжал, покрытый желтоватым налетом.

Зазвенел лук Айне, и стрела вошла точно в сердце. Однако та, что недавно была ласковой гувернанткой, лишь покачнулась. Она подскочила к детской кроватке и замахнулась.

Аэлирне через полкомнаты прыгнула кошкой, понимая, что не успеет сотворить заклинание. Медленно, замечая, как Императрица подняла голову со спинки кресла, как Айне вновь натягивает тетиву, как делает шаг Император, вытягивая меч; медленно пролетела и столкнулась с разъяренной фурией. Дальше время опять понеслось быстро. Гувернантка оказалась невероятно сильна и в пару мигов очутилась сверху. Аэлирне с трудом держала ее за руку с кинжалом, слыша, как совсем рядом захныкал ребенок. Еще одна стрела со свистом вонзилась меж ребер гувернантки. И тут меч Императора с отвратительным хрустом рассек голову предательницы. Тело ее дрогнуло и постепенно обмякло.

Волшебница вскочила на ноги. Всю комнату заволокло серым холодным туманом, исходящим из крошечной ранки на ее предплечье. Откуда-то издали услышала голос дочери: «Мам!» Успела еще удивиться, почему это все закружилось и понеслось вверх и кому это сверху так надсадно кричит Император: «Ярла ко мне!»

И провалилась во мрак.

— Пей, мама, пей!

Аэлирне с трудом сделала несколько глотков, усилием воли разгоняя подступившую дурноту. Разлепила глаза. Дочь. Зеленоглазая, заплаканная и невероятно красивая.

— Мама! Надо выпить!

Волшебница заставила себя сделать еще несколько глотков. Боги! Чем же это меня напоили! По жилам словно потек жидкий огонь, заполняя все существо жаром. Медленно добрался до сердца, послушно булькнул и побежал дальше. Вот пламенная струя добралась до головы. Все? Нет, обжигающая лава некоторое время покачивалась, словно в бокале, а затем нехотя вытекла в пальцы, которыми кто-то держал Аэлирне за запястье. А, это ты, дорогой.

— Мам, держись! Еще выпей.

Запахло дымом, и к губам поднесли еще один стакан. На этот раз питье пошло даже приятно, радостными огоньками разбегаясь по телу. Аэлирне прислушалась к своим ощущениям и решительно открыла глаза. Богато расписанный потолок и на его фоне — радостно улыбающиеся лица.

— Дети в порядке?.. А чего это я так разлеглась?

Волшебница приподнялась и села без посторонней по мощи. Потрясла головой.

— Такое зелье я бы пила каждый день!

Судя по ошарашенным лицам стражников и Императора, что-то было не так. Она оглянулась. В красивой зале дворца прямо на мраморном полу горел костер, а рядом валялись осколки стекла. Тут же на корточках сидел ярл и держал в руках стакан.

— Я сказала что-то не то?

Ярл зачерпнул огня прямо в стакан и жадно выпил. Его затрясло, он передернулся и отдышался. Почему-то все, кроме Айне, опять сделали круглые глаза.

— Да ладно вам. Будто никогда магов не видели. — Ярл погасил огонь, поставил рядом стакан. Помог волшебнице подняться, обнял ее и Айне, и они втроем вышли в утро.