Танец мертвого сердца

Глава 20. Право на обладание

Любовь не рождается в одночасье. Она как и любой росток должна пройти путь от зарождения до полного своего расцвета. И как и любое другое растение нуждающееся в поливе и солнце, "Любовь" тоже требует особого ухода: заботы, сопереживания, понимания. Но иногда то, что должно было вырасти как прекрасное цветущее дерево, неожиданно превращается в нечто искривленное и уродливое, в то, от чего кажется уже не убежать…

Дания середина XIV века.

— Ты звал меня отец?

В каминный зал старого замка, на еще не освоенных живыми людьми островах Дании, вошел юноша с короткими и неестественно белыми волосами, словно он был сыном самой зимы. Его синее котарди из редкой дорогой ткани, в которое он был сегодня облачен, подчеркивало не только его статус, но яркие голубые глаза. Все в нем дышало неземной красотой, грациозностью и великолепием. И лишь одна маленькая деталь выдавала всю его нечеловеческую сущность — кровавый след в уголке губ, свидетельствующий о недавней трапезе.

— Да. Хотел обсудить твое совершеннолетие (достижение двухсотлетнего возраста), которое уже завтра.

Мужчина, до селе сидевший в одном из двух больших резных деревянных кресел, встал, поставил золотой кубок наполненный ромом на каменный выступ над камином, подошел к сыну, и положив свою правую руку ему на щеку, провел большим пальцам по его скулам.

— У меня есть для тебя подарок и серьезное предложение.

Дагер смотревший в темно-серые глаза отца с любовью невинно опустил взгляд.

— Ну что вы отец. Совсем не стоит. Моя жизнь и вечность принадлежат только вам.

— Достойный сын.

И притянув его к себе, все еще лежащей на его щеке рукой, Льётольв (волк ужаса) поцеловал сына в лоб.

— Но все же. — Отпустив сына он снова подошел к камину и взяв с него золотой колокольчик несколько раз встряхнул его. — Я хочу создать тебе невесту.

— Невесту?

В голосе Дагера слышались нотки удивления. Он рассчитывал на собственный замок, или "живых" рабов, но ни как ни разговора о браке.

— Рано или поздно для укрепления влияния нашей семьи ты должен будешь задуматься о браке, это даже не обсуждается. Так почему бы не Создать себе невесту и не воспитать ее так как это надо нам?

Только теперь Дагер уловил суть произнесенных слов. Междоусобные войны заставляли лидера клана "Oscula cruenta noctis" (пер. с латинского Кровавые поцелуи ночи) просчитывать не только на несколько лет, но и на несколько веков вперед. Не выбрать, а именно Создать, было ключевым решением. А если получится создать ту, что подчинит себе весь мир ночи, и он будет единственным кто будет обладать ей, единственным кому она будет подчиняться, то… Голубые глаза наполнились блеском предвкушения, что не ускользнуло от довольного взгляда Льётольва. В этот самый момент, когда Дагер хотел расспросить отца о деталях, огромные двери каминного зала вновь распахнулись и две живые служанки в вели в зал светловолосую девушку изящное тело которой было прикрыто лишь белой почти прозрачной накидкой, державшейся на единственном шнурке.

— Свободны. — Льётольв подошел к девушке и отпустил служанок, что тот час покинули зал. — Это Аслог (обрученная богами). Седьмая дочь рода ведьм, до сего момента никем не тронутая, рожденная и воспитанная что бы стать матерью дитя ночи.

Девушка стояла не произнося ни звука и все время смотрела в пол, лишь перебирание своих хрупких пальчиков и ее отчетливо тревожное сердцебиение выдавало в ней страх. Развязав шнурок ее прозрачной накидки, что теперь упала к ее ногам, предоставляя взору мужчин округлые бедра, пышную грудь, тонкую шею, Льётольв продолжил.

— Долгая ночь через четырнадцать ночей. Все это время она твоя. В течение тринадцати ночей каждую из них начиная с сегодняшней ты будешь сам пить и поить ее зельем из твоей и ее крови, кубок и травы для зелья уже в твоей комнате. После чего каждую ночь вы должны совокупиться, а ты испить ее соки. Ее крови для зелья хватит и нескольких капель, твоей должно быть не меньше половины кубка. А в ночь зимнего солнцестояния на алтаре древних мы разделим ее меж собой, что бы она понесла в себе твою невесту. Ты меня понял?

— Да отец. Ваша воля закон.

После чего Дагер подошел к отцу и девушке, преклонил колени, и под поглаживаниями руки отца по его белым волосам, коснулся поцелуем ни кем не тронутого лона девушки…

Гунбьёрн. Две недели спустя.

Самая высокая гора Гренландии и в тоже время наивысшая точка Арктики, именуемая в исландских сагах как Хвитсерк, что буквально означает "белый сарафан", всегда была неотъемлемой частью ритуалов мира ночи и детей луны. Множество пещер, укрытых от посторонних глаз под толщей снега, тайные тропы и туннели, рукотворные алтари в естественных пещерах украшенных чьей-то рукой множеством древних символов и рун, все это с незапамятных времен служило в основном одной единственной цели — Рождение Истинного.

Круглый каменный алтарь, располагающийся строго по центру древней пещеры, судя по кровавым следам недавно используемый для ритуалов кровавой магии, сегодня был застелен белыми шкурами различных животных и напоминал скорее брачное ложе, чем по сути своей сегодня и служил.

Аслог уже лежала на алтаре, все так же, как и две недели назад в каминном зале, облаченная лишь в прозрачную накидку. Ее тело, подготовленное за эти две недели к зачатию, теперь в полной мере опьяненное зельем горело истомой и требовало ласк, но здесь кроме нее никого не было.

Потрескивающие факелы, играли всполохами на каменных стенах, аромат жженных трав, обволакивал, еще больше подогревая и без того бушующее желание… И Аслог скользнула своими пальчиками, ищя на своем теле те волшебные точки, касаясь которых Дагер заставлял ее тело дрожать в экстазе. Но с каждым прикосновением желание ни капельки не утихало, а наоборот обретало нестерпимые черты, тягостный стон эхом пронесся по туннелю ведущему к пещере.

— Кажется Аслог начала без нас. — Льётольв повернул голову к идущему рядом сыну. — Хорошая работа, ее чрево готово принять чадо.

И оба мужчины в сопровождении шести ведьм принадлежащих к тому же роду что и Аслог вошли в пещеру как раз в тот момент когда сама девушка извивалась на алтаре под собственными ласками. Дагер прошел вперед к изголовью и, присев на алтарь скользнул пальцами по светлым волосам девушки, которая сейчас смотрела на него своими бледно зелеными глазами полными мольбы подарить такие нужные ей ласки. Дагер, пропустив свои руки под ее, притянул Аслог к себе и скользнул своим языком в ее приоткрытый ротик, а его ладони коснулись и чуть сжали ее пышную грудь. Льётольв наблюдающий за этой картиной кивнул сопровождающим их женщинам и они, расположившись вокруг алтаря, сели в позу лотоса устроив у своего лона те самые чаши с женой травой что окуривали пещеру, а потом тихо запели. Только после этого рука Льётольва коснулась лежащей на алтаре девушки скользнув по её ногам прямо к лону и проникнув в него для на чала двумя пальцами, которые тут же стали полностью влажными покрывшись соками изголодавшегося по ласкам тела.

Льётольв в отличие от сына никогда не испытывал сильной потребности в женском теле, не видел за ними ничего кроме чрева для вынашивания его детей, которых помимо Дагера у него было еще двое, обе девочки решившие жить человеческой жизнью — неудачные попытки, не стоящие его внимания. Но сейчас ему нужна дочь, сильная как сама ночь, дочь, которая поглотит всех. И с этой мыслью Льётольв грубо, на максимальную длину своего члена упираясь в тонкие стенки лона проник в Аслог и тут же полностью вышел из нее, а затем повторил сие действие несколько раз. Он наращивал темп, параллельно с ускорившимся пением ведьм, он двигался жестко, словно не дарил ласки, а пытался наказать девушку. Он извергался в нее снова и снова, периодически уступая ее лоно сыну, который двигался более мягко, задевая те самые волшебные точки ее тела при которых она содрогалась в экстазе. Дагеру нравилось наполнять женское тело собой, нравилось как потом они на него смотрят умоляющим взглядом повторить, а когда игрушка ему надоедала он выпивал ее… Но теперь его ждало нечто большее, та что появится на свет после этой ночи станет его вечностью.

Так, в необузданных ласках, стонах, эхом отражающихся от стен пещеры, ритуальной песне ведьм, прошли сутки и к началу новой ночи Аслог, изможденная беспрерывным сексом, после очередного обрушившегося на нее оргазма, приняв в свое лоно очередную порцию семени Льётольва, потеряла сознание.

— Она выносливая. — Сказал он вытирая свой член шелковой тканью. — Теперь напои ее своей кровью и оставь ее на них. — Льётольв кивнул на ведьм, а потом подошел к слуге который все это время стоял у входа в пещеру и держал в руках сложенную одежду господина…

Италия три месяца спустя…

Как только беременность Аслог была подтверждена, а это было сделано через неделю после ритуала, Льётольв тут же отправил ее в сопровождении Дагера и повитухи в Италию, дабы скрыть ее от своих недругов на безопасной территории.

— Что это?

Аслог смотрела на малахитовый медальон с изображением серебряного дракона, который на нее только что надел Дагер.

— Подарок отца. Он сказал надеть его на тебя в полнолуние по истечению первого периода. Повитуха сказала что это сегодня. Амулет, который придаст твоему телу силы выносить дитя. Ты готова? Лоуренсо уже готов приступить к твоему портрету.

— Почему именно портрет? Почему мы не можем позировать вместе?

— Потому что такого желание отца. Его воля закон. Не забывай. И не дуйся…

Дагер обнял Аслог со спины и положил руки на ее еще ни капельки не изменившийся животик.

— Повитуха сказала что с сегодня я могу делать тебе приятное хоть каждую ночь…

— Тогда чего мы ждем. Пошли и поскорее решим вопрос с портретом… Я хочу снова принадлежать тебе мой господин.

Италия еще шесть месяцев спустя.

— Ааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!

Аслог рожала уже вторые сутки, теряя периодически сознание и истекая кровью. Девочка, что по словам наблюдающей за беременностью повитухи должна была родиться очень легко, теперь от чего-то шла ножками и ни как не хотела рождаться.

— Уаааа. Уаааа… Уааааа

Только с наступлением третий ночи громогласный ор новорожденной оповестил дом о своем присутствии, и из комнаты в которой рожала Аслог повитуха вынесла, ворочающийся в ее руках, сверток и передала его Дагеру, который аккуратно приняв его в свои руки заглянул эти всепоглощающие черные глаза.

— Ну здравствуй Сив (значение имени — невеста). -после чего безразлично посмотрев на повитуху спросил. — Как Аслог?

— К сожалению она покинула девочку.

— Медальон с ее шеи вымойте и повесьте над колыбельной Сив. И пошлите за "воронами" (люди выполняющие грязную работу для сообщества вампиров, в надежде что когда-нибудь их обратят). Не хочу что бы в доме пахло кровью.

После чего напевая старую скандинавскую колыбельную Дагер вместе с девочкой на руках двинулся в сторону своей спальни…

Канадские горы семь лет спустя.

— Сив… Сив… Сив… Я сдаюсь. Мне за тобой не угнаться.

Дагер лукавил, даже можно сказать нагло врал. Он давно нашел глазами эту несносную девчонку среди ветвей старой лохматой ели. Но ему нравилось как она потом появляется перед ним со смехом и озорным блеском в своих ярких как сама ночь глазах. Девочка ловко спрыгнула с ветви и приземлилась в нескольких шагах у него за спиной, почти бесшумно, но не для него.

— Ах вот ты где…

Дагер резко развернулся и ловко поймав ее в свои объятья тут же начал кружить. Она заливалась смехом, а он представлял что так будет всегда.

— Ты голодная? — спросил он наконец отпустив ее, но все еще заглядывая в эти чарующие черные глаза.

— Немного. Я хотела увидеть яркую звезду, что светит когда все другие звезды начинают гаснуть.

— Сив нам пора домой. Ты же знаешь что солнце для меня вредно.

Девочка насупилась, в ее черных глазах мелькнули слезы, это было ее непобедимое оружие против него.

— Ладно, ладно, но еще до того как солнце проснется мы вернемся домой. Хорошо?

— Ура. Даг ты самый лучший.

Она схватила его руку своей ручонкой и стала тащить за собой.

— Идем тут есть классное место. Деревьев меньше и та звезда на небе лучше всего видна именно там.

Спустя несколько минут они уже лежали на земле среди фиолетовых цветов и смотрели на бледнеющее небо. Звезды гасли одна за одной.

— А у этой звезды есть имя?

Дагер повернув голову наблюдал за тем с каким трепетом и спокойствием этот неугомонный чертенок наблюдает за звездным небом.

— Не знаю. Может быть. А можно я ее назову?

— Конечно. Почему бы и нет? Это же ты привела меня сюда на нее смотреть.

— Так… Маму звали Аслог, может тогда как маму?

— Но ведь звезда не твоя мама.

— Ну тогда пусть имя будет хотя бы на А.

— Согласен. Хотя я бы предложил имя Далия означающее цветок долины.

— Ооо придумала, Аидел. И мама и цветок долины. Как тебе?

— Аидел. Мне нравится.

Скоро на небе почти не осталось звезд лишь Аидел по-прежнему сверкала ни на что не смотря, словно из последних сил боролась своим светом с наступающим днем.

— А почему меня зовут Сив? Это же значит невеста. Я же маленькая быть невестой.

— Потому что ты с самого рождения моя невеста.

— Твоя??! Но ты же мой братик.

— В мире ночи и детей луны это не имеет значение. Пойдем скоро солнце проснется. Иначе опять весь дом будет пахнуть сгоревшим мясом и меня придется лечить.

— Ладно. — сказала она громко вздохнув. — Я же обещала…

Дания середина XVII века.

После того как Сив приняла свою вампирскую сущность и остановила размеренный стук своего бренного человеческого сердца, многие планы Льётольва и Дагера оправдались. Сив действительно оказалась очень уникальной вампиршей. На удивление обоих мужчин она так же как и Дагер родилась аниморфом даже звериные лики у них были одни и те же только противоположного цвета, что еще больше подогревало в Дагере чувство права обладания ей. Да и в целом с его белоснежным образом и ее образом чернее ночи они действительно выглядели как идеальная пара. Вот только Льётольв совершенно не торопился объявить детей супругами, в первые за столько веков не человеческой жизни испытав влечение к женщине. И теперь готовый перешагнуть через собственного сына и отречься от когда-то данного ему обещания, ошибочно думая что "Достойный сын" и теперь подчинится его воли.

— Сив ты готова? Скоро пребудут гости.

Дагер постучался в дверь ее комнаты.

— Входи. Я почти готова.

Но открыв дверь Дагер обнаружил ее совершенно ногой, единственное что было на ней сейчас надето это малахитовый амулет с изображением серебряного дракона и серебряной надписью Аидел на его обратной стороне. Эта картина ему чертовки нравилось, и с каждым новым днем ему хотелось прикоснуться к ней все сильнее, а споры на эту тему с отцом от чего-то становились все агрессивней.

— И ты это называешь почти??

— Просто я не знаю какое платье надеть на бал. Вернее…

Сив повернулась и посмотрела в голубые глаза Дагера.

— Для отца. Он сказал что сегодня после бала сделает меня своей женщиной.

Слова произнесенные ей с такой легкостью, ударили прямо в сердце сильнее осиновых колов которыми отец когда-то наказывал его за не послушание. Дагер схватил Сив за запястье и дернул ее на себя.

— Что ты только что сказала??

Она же смотрела на него своими ледяными черными глазами и, пытаясь освободить свою руку, медленно повторила.

— Я… стану… женой… отца… отпусти меня.

Но Дагер даже не подумал отпустить ее руку, наоборот еще сильнее сжал ее запястье, а теперь, еще и схватив свободной рукой за шею, повалил ее на кровать.

— Но… ты моя. Он обещал. Мы создали тебя для меня. Я люблю тебя Сив…

— От-пус-тии.

Прошипела она в ответ, пытаясь освободиться от мертвой хватки Дагера. Но он ее не слышал. Кровавая пелена предательства, ненависти, любви и неудовлетворенного желания обладать, уже застилала ему глаза и разум. И все еще крепко держав Сив за шею он все же отпустил ее запястье, и теперь свободной рукой, не смотря на ее сопротивление, коснулся своими пальцами ее лона, медленно проникая вовнутрь. Его уже не волновало что там внизу начинают пребывать гости, что вот-вот начнется бал в честь трехсотлетия Сив. Не волновало даже то что он впервые за свою вечность идет против воли отца.

— Ты моя. Ты только моя. И всегда будешь только моей.

Он был старше, опытней, сильнее. Ему не составляло труда пресечь все ее попытки освободиться. И быстро приспустив свои штаны, Дагер овладел сестрой прямо на ее кровати, сжимая своей рукой ее шею с такой силой что в какой-то момент, когда он почти достиг кульминации, она просто хрустнула и тело вампирши обмякло, но даже это не заставило его прекратить.

— Ты только моя.

С этими словами он уложил сив на кровать поудобней, привязал ее руки и ноги к кровати, заткнул рот кляпом, и прикрыв ее одеялом, одевшись, вышел из ее комнаты.

— Где Сив? Торжество вот-вот начнется а именинницы до сих пор нет. Сходи за ней.

— Уже. Эта неуклюжая только что упала с лестницы и сломала себе шею. Я уложил ее в кровать. Потребуется время что бы кости срослись и она очнулась.

Льётольв прорычал, но ничего не оставалось как надеться на то, что к утру она все же придет в себя. Бал так и прошел без Сив. Отец то и дело отправлял Дагера проверить не очнулась ли сестра, но тот даже не заходил в ее комнату, все это время проводив в своей, смешивая в золотом кубке свою кровь, сухие травы, несколько сильнодействующих ядов на основе осинового экстракта и переливая полученную смесь в небольшой пузырек.

— Ему ты не достанешься…

Когда же все гости почти разошлись, Дагер прибежал к отцу и с паническими нотками стал говорить о том, что Сив до сих пор не очнулась и ее кости почему-то не срастаются. Льётольв тут же помчался в комнату дочери, но обнаружил ее в сознании и связанной, ее лицо было перепачкано кровавыми слезами, а на внутренней стороне бедер пленкой застыли следы совокупления.

— ДАГЕ….ррррр

Это было последнее что произнес Льётольв. Дагер следовавший все это время за отцом со словами…

— Она только моя.

…всадил отравленный серебряный клинок прямо в его сердце. Затем сев рядом с Сиф, сначала вытащил из ее рта кляп.

— Отец!!!! Ты ублюдок, что ты с ним сделал? Отец!!!???

Кровавые слезы катились из ее глаз, а Дагер спокойно развязывал ее ноги, затем руки., и как только оковы были сброшены Сив соскочила с кровати и подбежала к мертвому телу отца.

— Отец!!

Она выдернула из его груди клинок и сейчас трясла за плечи, но отец стал похож на статую из какого-то серого камня, который продолжал темнеть, словно покрываясь плесенью.

— ДАГЕРРР.

Сив рванула на брата, но он еще на подлете наотмашь ударил ее по лицу, заставляя отлететь к противоположной стене и осесть на пол. Сив снова вскочила на ноги.

— Любишь? Видишь?

Она сорвала с своей шеи все еще надетый на нее амулет и швырнула его к ногам Дагера.

— Мне не нужна твоя любовь, мне не нужен ты, ты ублюдок, ты…

Сив не успела договорить в ее шею, прямо в углубление между ключицами, вонзилась отравленная серебряная игла, полностью парализующая ее тело. Дагер же спокойно подошел к шкафу, достал из него платье из плотной ткани изумрудного цвета с завышенной талией и расшитое витиеватой вышивкой серебряно-золотых нитей, одел его на не сопротивляющуюся сестру, и затем поцеловав ее в лоб, взял на руки и уложил на кровать.

— Завтра ночью мы вернемся домой. А теперь спи любимая.

После чего достал припрятанный пузырек с ядом и влил его содержимое в рот вампирши…

Шотландия ноябрь 2010 г.

Стук в дверь отвлек Дагера от созерцания маленького стеклянного пузырька, того самого в котором когда-то находился яд лишивший прошлого не только ту, что принадлежала ему по праву рождения, но и по сути его самого.

— Войди.

И томас не просто вошел, он влетел в кабинет.

— Объявилась. Только что шпион из Sanguine noctis (пер. с латинского Кровавая ночь) сообщил что она при всем клане отреклась от обетов верности, покинула замок и Будапешт. Наши люди оставленные в аэропорту тоже это подтвердили. Сейчас она летит в Санкт-Петербург.

— Билет?

— Чартер уже ожидает вас. Ваша резиденция тоже готова.

— Отлично.

Дагер встал, убрал пузырек в ящик стола, и направился к выходу.

Москва за несколько дней до нового года (2010–2011).

Почти полтора месяца она вела совершенно обычную вампирскую жизнь, путешествуя по местам, что связывали ее и Дмитрия. Дагер ненавидел даже память об этом человеке, словно призрак всплывающего, стоит его отпустить и начать про него забывать. Эти несколько дней что Сив, или как она теперь себя величает Аидел, провела в Москве, Дагер каждую ночь приходил в этот Blood Bars (подпольное ночное заведение для вампиров), будучи абсолютно уверенным, что рано или поздно она сюда придет. Айда появилась на третью ночь. Все такая же изящная, грациозная, привлекающая к себе внимание, хотя сама, как всегда, даже не замечала этого.

— О Дагер. Кого-кого, а тебя я точно не ожидал увидеть в наших местах.

Голос старого еврея Ибрагима, раздался действительно неожиданно.

— Да я так в Москве проездом, вот и решил заглянуть развеяться. А ты какими судьбами здесь? Слышал ты теперь живешь в Израиле.

— Что верно, то верно. Тоже прибыл в Москву по делам.

— А тут решил тряхнуть стариной?

— Ты все шутишь. Нет. Узнал что здесь старый друг, с которым очень давно не виделись. Вот и поспешил.

Ибрагим посмотрел на танцующую Айду и улыбнулся.

— Ни капельки не изменилась…

Дагер отпивая из своего бокала крепкий джин, удивленно приподнял одну бровь.

— Ты знаешь девушку в синем?

— Немного. Очень давно она была возлюбленной моего хорошего друга, который уже умер. И я должен передать ей послание от него, которое он оставил мне перед смертью. Ты же знаешь не люблю я долги. Прости, надо идти.

— Конечно. Рад был встретиться Ибо.

— Я тоже.

И пожилой мужчина среднего роста направился прямиком к танцующей Айде.

— Когда же ты полностью сдохнешь Дмитрий?

Дагер залпом опустошил бокал и нажал кнопку вызова официанта, заказал бокал четвертой отрицательной испанской крови и бокал черного рома, а потом пристально наблюдал за Ибрагимом и Айдой, пока те не расстались. Черная коробка перевязанная красной лентой, что бармен вынес из депозитария, теперь переманила пристальный взгляд Дагера на себя и он даже не заметил как ушел Ибрагим. "Что же ты ей передал неугомонный ублюдок? Даже с того света достаешь меня. Сдохни уже". С этими мыслями Дагер подошел к барной стойки, лишь на секунду поравнявшись с Сив, которая уже собиралась уходить.

— Счет пожалуйста и такси.

Спустя пару минут Дагер сел в свое такси и немного отрешенно проговорил.

— За той машиной пожалуйста.

Ночь, сдающая свои права новому дню, мелькающий мимо, мерцающий праздничными огнями, городской пейзаж, Дагер уже понял куда едет таки в котором сидела Айда — убежище, высокого уровня, работающее не только для клиентов с ночными предпочтениями, но и для обычных живых людей. Хотя номер в такой гостинице и стоил весьма не дешево, если кто-то готов платить, то почему бы и нет? Дагер зашел гостиницу спустя пару минут после Айды, прошел на ресепшен, заказал номер люкс и бутыль французской крови, а затем как ВИП клиент отправился следом за портье.

День пролетел незаметно…

— Узнал? 143? Отлично. Димитрий тоже прелетел в Москву, а вот это уже интересно. Не думаю что это совпадение. Ну раз и Сарг здесь. Значит ли это что ее уход это спектакль? Ладно. За Саргом вы не уследите, жнец сразу раствориться как учует вас. А вот с Димитрия глаз не спускать. Томас, упустишь его, с тебя шкуру спущу.

Повесив трубку, Дагер наспех принял горячий душ, оделся в предоставленный гостиницей костюм, и прихватив бутыль французской крови двинулся к номеру 143, который находился двумя этажами ниже, в противоположном крыле. И стоя перед дверью, улыбнувшись собственным мыслям, Дагер несколько раз постучался…