Таш любит Толстого

14

Я просыпаюсь от того, что на меня льется солнечный свет и поток ругани Джек.

— Что тебе опять не нравится? — бормочу я, недовольно глядя на окно, на котором подруга как раз раздвинула шторы.

— Вставай! — отвечает она.

Я смотрю на часы. На них 8.52. Через восемь минут у нас запланировано начало съемок.

Вчера я забыла поставить будильник, и Джек, кажется, тоже.

— Джордж и Серена уже пришли, — сообщает она, стягивая спутанные волосы в хвост. — Черт, Джордж никогда нам этого не забудет. Да поднимай ты уже задницу, Таш!

Этого не может быть. По крайней мере, такого ни разу не бывало. Мы с Джек всегда соблюдаем расписание и ведем себя как настоящие профессионалы. И вдруг — просто верх дилетантства! Я сбрасываю с себя одеяло и принимаюсь рыться в сумке. Успеваю достать шорты и футболку и как раз надеваю лифчик, когда за моей спиной распахивается дверь. Я оглядываюсь через плечо и не могу сдержать визга.

— Ого! — Пол прикрывает глаза рукой и поспешно захлопывает дверь. Через секунду он осторожно приоткрывает ее снова: — Таш, прости. Я, ну, просто хотел спросить, нужна ли вам сегодня моя помощь. И там уже народ собирается.

— Мы в курсе, — говорит Джек ледяным тоном, в котором явно слышится угроза назревающего насилия.

— Тогда скажешь, если я могу чем-нибудь помочь.

— Да, конечно, — отвечает Джек. — Подай пока гостям чаю с булочками.

— Ой, ну тебя! — дверь хлопает гораздо громче.

— Хватит его доводить, — прошу я, застегивая шорты. — Больше нам никто не поможет.

— Все нормально, — отвечает подруга. — Пола так просто не доведешь.

Вообще-то, мы собирались встать в семь и не спеша подготовить столовую к съемке. Действие происходит ночью, так что мы должны были заклеить окна солнцезащитной пленкой и разобраться со светом. Ну и вообще, надо много чего сделать, чтобы превратить обыкновенную столовую во что-то похожее на библиотеку престижного университета.

Но в семь мы не встали, так что теперь нам предстоит не меньше получаса суеты, прежде чем можно будет даже подумать о съемке.

Джордж, конечно, недоволен. Даже у Серены расстроенный вид. Она сидит в кресле и читает сценарий, сложив руки на груди. Она поднимает взгляд, только чтобы сообщить:

— Мне надо уйти не позже трех. У меня свидание с Беном.

— Мы позже и не задержимся, — заверяю ее я. — Сейчас только девять.

— В девять уже начинать надо! — Джордж так кривит лицо, как будто рожает слоненка. — В девять надо уже командовать: «Мотор!» Поверить не могу. Ева даже еще не пришла!

Как по команде, раздается звонок в дверь. Я бегу открывать. Ева запыхалась от быстрого бега и кричит, что проспала будильник, но больше это никогда не повторится.

— Сегодня можешь не извиняться, — утешаю ее я.

К тому моменту, когда мы заходим в столовую, Джордж и Джек успевают поругаться.

— Если вы нам поможете, мы не так уж и задержимся, — объясняет Джек. — Надо заклеить окна, передвинуть шкафы, настроить свет — и можно снимать.

— Но это не моя задача! — произносит Джордж с такими драматическими интонациями, какие можно услышать только от актеров. — Моя задача — выучить слова и хорошо сыграть. Делайте свою работу, а я буду делать свою.

— Боже, Джордж! — осаживает его Серена. Она, кажется, уже смирилась и отматывает большой кусок солнцезащитной пленки. — Ты еще не в Гильдии актеров!

— Вообще-то, проспал тут не я.

— До этого они все делали идеально, так что хватит уже!

Джорджу плевать. Мы с Джек, Сереной, Евой и Полом стараемся как можно быстрее подготовить столовую, а он сидит за столом, читает сценарий и периодически принимается громко сопеть.

Когда мы наконец начинаем снимать, ситуация не улучшается. Ева так торопилась выйти из дома, что забыла прихватить с собой помаду, которая была на ней в прошлый раз, и теперь у нас нарушается целостность повествования.

— Пусть зрители думают, что она успела сбегать перекраситься между ужином и чаем, — предлагает Джордж. — Девочки же так делают, правда?

— Джордж, заткнись! — просит Джек, у которой все симптомы передозировки Джорджем.

После этого он начинает специально перевирать слова и даже перебивает Серену. Она сдерживается из последних сил и, в конце концов, посреди дубля ударяет его по плечу и кричит:

— С этим индюком невозможно работать!

— Это в «неудачные кадры» не включать, — бормочет Джек.

Я останавливаю съемку, Пол опускает микрофон, и я предлагаю всем разойтись, потому что в таком состоянии мы ничего приличного не снимем.

— Потом договоримся, когда будем переснимать, — произношу я, пока Джордж пытается возмущаться. — Не думаю, что сегодня мы способны что-то спокойно обсуждать.

— Это так непро… — начинает Джордж.

— Свали уже, а?

Наша звезда уходит, а я с глухим стоном валюсь на диван в гостиной.

— Поверить не могу, что мы профукали целый день съемок! — замечает Джек.

«Вторичный кусок соплей», говорите?

— Это было… — начинает Пол.

— Хуже землетрясения? — заканчиваю я.

— Я хотел сказать «драматично». Может, сделать из процесса съемок реалити-шоу? Я бы точно смотрел.

Мое настроение ухудшается еще больше, потому что я вспоминаю, что Пол не смотрит «Несчастливые семьи». По его словам, «из принципа». Он однажды объяснил, что не хочет, чтобы мы спрашивали его мнение. Мол, если ему не понравится, мы никогда ему этого не простим, а если ему зайдет, он будет постоянно требовать у нас необработанный материал. Звучит не слишком убедительно, но обычно меня это особо не беспокоит. А вот сейчас…

— Эй, ты! — бросает брату Джек. — Марш на кухню и принеси мороженого!

Пол посылает ей воздушный поцелуй средним пальцем, но выходит из комнаты, а через секунду из кухни раздается ни на что не похожий звук открывающейся морозилки.

— Сейчас мы снова наденем пижамы, — продолжает подруга, — заберемся под одеяло и будем смотреть фильмы. И, как минимум ближайшие пять часов, не будем обсуждать то, что только что произошло.

У меня нет возражений. Час спустя мы валяемся в гостиной среди пустых вазочек от мороженого и смотрим «Темный кристалл».

— Я немного похож на Джена, правда? — спрашивает Пол.

— Ты так говоришь только потому, что у тебя длинные волосы, — отвечает Джек. — Это так не работает.

— Ну чуть-чуть! Длинноволосых мужчин в мире так мало.

— Ага, то есть ты мужчина, да?

— Да, Пол, — смеюсь я. — Не уверена, что ты уже стал мужчиной. Ты, наверно, все еще парень.

У Пола обиженный вид.

— Ну, этот ваш Джен тоже ни разу не мужчина. Он вообще марионетка.

— Ты не можешь судить о внешнем сходстве только по волосам, — продолжает Джек. — Еще с драным Джаредом Лето себя сравни!

Пол пожимает плечами с таким видом, как будто он не против.

Я стучу его по лбу:

— Кретин!

В горле снова лопаются пузырьки, как будто я выпила слишком много газировки, хотя сегодня я ее и в рот не брала.

Мы смотрим телевизор до позднего вечера. В конце концов мистер Харлоу просовывает голову в дверь и спрашивает:

— Когда я смогу получить свой дом обратно?

— Мы все уберем! — заверяет Джек, выключает телевизор и начинает собирать накопившийся мусор. К вазочкам от мороженого с тех пор прибавились пакетики от чипсов и обертки от сырных палочек.

Мистер Харлоу одобрительно кивает, глядя, как мы убираем мусор и убираемся из комнаты сами. Он выглядит изможденным, у него под глазами круги. Меня это пугает, но я уже натренировалась не паниковать каждый раз, когда у мистера Харлоу усталый вид. Если что-нибудь выяснится, Джек и Пол мне скажут. Может быть, он просто очень хочет посмотреть телевизор. Не успеваем мы выйти в коридор, как там на полную мощность включают бейсбольный матч.

— Он на нас сердится? — шепчу я Джек.

— Что? Нет, — фыркает она. — Это же папа, он такой управляемый! Если бы мы сказали ему, что будем смотреть фильмы всю ночь напролет, он бы и то позволил. Он лучше умрет, чем с кем-нибудь поспорит.

— Тогда хорошо, что он не пришел раньше.

— Мне надо сделать кое-какие дела, — произносит Пол. — Думаю, завтра увидимся.

У него напряженный, почти сердитый голос. Я недоуменно хмурюсь, глядя ему вслед. Он быстро шагает по коридору и закрывает за собой дверь спальни.

— Что это было? — шепчу я.

Джек разводит руками, и мы идем обратно к ней, но у нее на лице написана тревога.