Ташкент - город хлебный

13

Больница Мишке понравилась: крашеная и окошек много. Полежит Сережка в ней, поправится. Лекарства пустят ему, порошков дадут - живой рукой поднимется. А поедет Мишка назад из Ташкента и его захватит. Будет удача большая и хлебом поделится, чтобы не завидно было. Всякий может захворать, он не виноват.

Носилки с Сережкой поставили на крыльцо. Ушли насильщики, долго никто не выходил. Крикнула ворона в деревьях.

- Не к добру орет, кабы не случилось чего.

Опамятовался Сережка, заплакал.

- Куда меня хотят?

- Больница здесь, не бойся.

- А ты где?

- Здесь, с тобой.

Сел Мишка на крылечко около носилок, начал рассказывать. Женщина больно хорошая попалась, жалеет обоих, хлеба давала. Я говорит, Сережку обязательно вылечу. У меня, говорит лекарство такое есть. А один Мишка все равно не поедет, будет по базару ходить. Базар есть за станцией, как в Бузулуке, и купить можно чего хочешь. Пусть только Сережка не сердится, что они ругались - без этого не обойдешься в дороге. Вспомнил про гайку выигранную.

- Ты думаешь, я взаправду гайку взял? На кой она мне чужая! Я нарочно дразнил…

Вытащил гайку из теплого глубокого кармана, положил Сережке на руку.

- На, спрячь ее.

А когда отворились больничные двери, и вошел в них Сережка на веки вечные, Мишка почувствовал нестерпимую боль и горькое свое одиночество. Встал у стола, где записывала женщина в белом халате, утомленно рассказывал:

- Крестьяне мы Лопатинской воллости. Михайла Додонов я, а он - Сергей Иваныч.

- Фамилья как?

Тут и забыл Мишка Сережкину фамилию. Сейчас в голове вертелась! Хотел уличную сказать, женщина настоящую требует.

- Пишите прямо на меня: Михаила Додонов, Лопатинской волости.

- Грамотный?

- А как же!

- Распишись.

Налег Мишка грудью на стол и губы оттопырил с натуги.

- Давно не писал, рука не берет.

Расписался и сразу скучно стало.

Вышел из больницы, а гайка на крыльце валяется.

- Эх, позабыл Сережка.

Заглянул в окно - никого не видать. Полез в другое окно, кто-то пальцем погрозил оттуда. Повертелся щенком беспризорным вокруг больницы Мишка, опять у крыльца остановился.

- Как бы гайку передать?

Вынесли человека на носилках. Думал - Сережка это, а на носилках - баба мертвая, и ноги у бабы голые. Грустно стало силы нет. Есть хочется и товарища жалко:

- Гайку-то позабыл зачем!