Тайна Мумии

The Atlanta Constitution, 19 июня 1904 ЖРИЦА, УМЕРШАЯ СТОЛЕТИЯ НАЗАД, ВСЕ ЕЩЕ ОБЛАДАЕТ СПОСОБНОСТЬЮ УБИВАТЬ И ПРИЧИНЯТЬ НЕСЧАСТЬЯ

СМЕРТЬ ИЛИ ТЯЖКИЕ БЕДСТВИЯ СТАЛИ УДЕЛОМ ПОЧТИ ВСЕХ, КТО ИМЕЛ ОТНОШЕНИЕ К ФУТЛЯРУ ЕЕ МУМИИ, ВЫВЕЗЕННОМУ ИЗ ДРЕВНИХ ФИВ. В ЭТОМ РАССКАЗЕ О СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННЫХ СИЛАХ ПРИВЕДЕНЫ ТОЛЬКО ФАКТЫ.

Специальная телеграмма.

ЛОНДОН, 18 июня. — Немногие произведения оккультной фантазии могут сравниться по необычайности со странной историей о футляре для мумии из Британского музея и его предполагаемой смертоносной силе, которая только что была изложена в лондонской газете Б. Флетчером Робинсоном. Истинность рассказа, однако, подтверждает сам автор, который является не только близким другом сэра Артура Конан Дойля, но и известным журналистом; здесь же прилагаются две фотографии, которые, как утверждается, предоставляют неоспоримые свидетельства того, что вся эта история не является чистейшей выдумкой.

Одна из фотографий изображает раскрашенную крышку футляра, которая покоится сейчас в углу первого Египетского зала музея, но когда-то прикрывала забальзамированные останки жрицы коллегии Амона-Ра, жившей в могущественном городе Фивы примерно за 1,600 лет до Христа. Предмет отлично сохранился; на нем мы видим женщину с исключительно мрачным выражением лица, чьи темные глаза устремлены в пустоту, словно в поисках ключа к загадке вселенной, в то время как ее руки мирно сложены на груди. Второй снимок был сделан фотографом, решившим запечатлеть странное лицо на гробовой крышке. К удивлению фотографа, на сделанном с негатива отпечатке появилось не мертвое лицо, но, по-видимому, живое, с широко раскрытыми глазами, причем мрачное выражение нарисованного портрета сменилось выражением нескрываемой злобы.

Неподвижное лицо на футляре для мумии.

Как помнят читатели, д-р Дойль публично признал, что обязан Флетчеру Робинсон}' сюжетом своей «Собаки Баскервилей». До недавнего времени рассказчик являлся редактором «Лондон экспресс», откуда ушел, чтобы взять на себя руководство светским еженедельником «Vanity Fair».

Робинсон заявляет, что внимательно изучил свидетельства о трагедиях, постигших тех, кто имел несчастье навлечь на себя гнев этой египетской жрицы, умершей 3,500 лет назад, и утверждает, что получил многочисленные доказательства полученных им показаний; однако, из уважения к друзьям и родственникам жертв, он изъял имена последних из своего рассказа.

В середине шестидесятых годов пятеро друзей наняли даха-бийе для путешествия вверх по Нилу. Они задержались в Луксоре, где осматривали руины Фив и знаменитого храма Амона-Ра, который, даже в виде заброшенных руин, является, вероятно, наиболее величественным их сохранившихся памятников древности. За обедом, данным в честь друзей леди Гордон Дафф и консулом Мустафой Ага, их развлекали странным туземным танцем.

Однажды вечером араб, заявивший, что был послан Мустафой Ага, обратился к одному из участников тогда еще счастливой маленькой партии (для сохранения анонимности он назван «мистером Д.») с предложением продать красивый футляр для мумии, который, по словам араба, он только что нашел. Это был тот самый футляр из-под мумии жрицы, что сейчас обрел место последнего успокоения в Британском музее. Неизвестно, какими святотатственными средствами араб завладел им и что случилось с мумией. Мистер Д. приобрел футляр. Но поскольку все участники путешествия были ярыми египтологами, они решили разделить все находки, бросая жребий, и футляр попал таким образом в руки мистера У.

На обратном пути началась цепь несчастий, необъяснимо связанных с футляром. Когда один из слуг мистера Д. заряжал винтовку, она по непонятной причине взорвалась, пуля попала мистеру Д. в руку и ее пришлось ампутировать. Второй слуга в течение года умер в бедности, а третий был застрелен. По прибытии в Каир мистер У. узнал, что потерял значительную часть своего состояния. Не питая никаких подозрений в отношении того, что футляр для мумии был как-либо связан с его финансовыми неурядицами или с несчастьями, преследовавшими путешественников со времени его покупки, он подарил футляр своей замужней сестре, живущей под Лондоном. Вскоре он умер. С того дня, как портрет мертвой жрицы оказался в своем новом жилище, несчастья начали преследовать по стопам обитавшее там семейство.

Случилось так, что однажды дом навестила мадам Блаватская, верховная жрица теософов. Переступив порог, она впала в большое волнение, сказала хозяйке, что в доме чувствуется некое сильное губительное влияние, и попросила разрешения осмотреть различные комнаты. Обнаружив гробовую крышку, она заявила, что этот предмет является чрезвычайно опасным, и стала умолять владелицу немедленно от него избавиться. Дама со смехом отказалась, приписав страхи мадам Блаватской глупому суеверию.

Зловещее живое лицо, появившееся на негативе лондонского фотографа.

Вскоре после этого, однако, она отправила крышку в студию фотографа на Бейкер-стрит; как уже сказано, фотограф увидел, что его камера воспроизвела черты женщины, казавшейся живой. Спустя недолгое время он внезапно и таинственным образом скончался. Непосредственно затем мистер Д. приехал в Лондон и при встрече с дамой, владевшей гробовой крышкой, узнал о несчастьях, выпавших на долю ее семьи с тех пор, как футляр оказался в доме. Он принялся убеждать ее тотчас же избавиться от футляра, и наконец, поверив в то, что этот предмет являлся ужасным «сглазом», она согласилась. Был найден перевозчик и футляр был отправлен в Британский музей. Человек, перевозивший его, умер через неделю; с другим, помогавшим при перенесении футляра в здание музея, приключился серьезный несчастный случай.

В настоящее время, как видно, несчастья, связанные с владением футляром для мумии, прекратились. Ученого джентльмена, распоряжающегося залом, где он хранится, никак не беспокоит присутствие футляра. Возможно, очутившись среди цариц, принцесс и благородных особ равного с нею ранга, и будучи снабжена карточкой, где описываются ее отличительные черты, жрица Амона-Ра более не использует свои зловещие силы.

«Нет сомнения», — пишет мистер Робинсон, — «что египтяне располагали силами, над которыми мы, люди двадцатого века, можем посмеиваться, но которые никогда не сможем понять. Был, к примеру, известный случай с исследователем, который приобрел гроб с выгравированной угрозой, гласившей, что тело любого грабителя могил, осмелившегося потревожить останки лежащего в гробу, будет в момент смерти разорвано на куски. Исследователь только посмеялся, поскольку не был, как он любил говорить, подвержен суевериям; и все же вскоре после этого его во время охоты разорвал на куски слон».