Тайна парагвайского золота (Парагвайский маугли)

Повар был невысокий плотный человек, ноги у него были босые, он был одет в короткие штаны неопределенного цвета и рваную в нескольких местах рубаху. Черные с проседью волосы были взлохмачены, лицо заспанное.

Увидел Ансельмо и окинув его быстрым взглядом, он спросил:

- Тебя прислал хозяин?

- Нет, сеньор! - ответил Ансельмо.

- Что тогда? Кто ты такой? Все поели и ушли работать, я отдыхаю! повар говорил со злостью и возмущенно жестикулировал руками. - Меня разбудили не вовремя! - Без всякого перехода он внезапно спросил:

- Есть хочешь?

- Нет, сеньор! Спасибо, сеньор!

Этот ответ несколько удивил повара. В его жизни ещё никто не отказывался от еды.

В лесу с индейцами Ансельмо привык есть тогда, когда очень голоден, и поэтому желание есть у него было, но острого голода он не ощущал и потому сказал, что есть не хочет.

- Да кто ты такой?

Ансельмо хотел ответить, но его перебил попугай, который снова истошно закричал:

- Кушать! Кушать!

Повар подпрыгнул на месте и замахал руками на птицу:

- Кышь! Кышь отсюда! Уходи! Я тебе все остатки еды скормил. Нажрался так, что еле до своего столба долетел!.. А теперь опять! Кышь! Кышь! - и повар замахал руками ещё энергичнее, так что птица снялась с жердочки и полетела на прежнее место, на столб, на старую соломенную дырявую шляпу.

- Малыш, - обратился повар а Ансельмо, - проходи под навес, садись и рассказывай, кто ты, откуда и почему здесь?

Мальчик шагнул под навес, и тут повар заметил его искривленную ногу.

- Э, да ты ещё и не в порядке, что у тебя с ногой? - он осмотрел ногу. - С такой ногой ты бродишь по лесу да ещё и один?

Ансельмо чуть было не сказал, что он не один, а с ним индейцы аче-гуайяки, но вовремя спохватился.

- Что поделаешь, сеньор, - Ансельмо решил рассказать небылицу повару, - я добирался с лесозаготовителями. Они у реки, - он махнул рукой в сторону реки, - свернули в другую сторону, а я пришел сюда.

- Ну, ну - покачал головой повар, - все может быть.

- Меня зовут Ансельмо, - сказал мальчик. - Я ищу отца, его зовут Хоакин. У вас здесь есть рабочие с таким именем?

- Есть, два человека. Хоакин маленький и Хоакин большой.

У тебя отец крупного телосложения?

- Да, - ответил мальчик, и сердце у него учащенно забилось: неужели его отец здесь?

- Значит, этот Хоакин большой - твой отец!

- Мне очень хочется увидеть его!

- Еще бы! Сколько времени вы с ним не виделись?

- Уже год.

- Ого, а как же дома?

- Мама осталась дома и сестры младше меня.

- Вот это плохо! - воскликнул повар.

- Почему? - изумился Ансельмо.

- В каждом деле есть свой смысл, своя загвоздка, своя мудрость.

- Какая же здесь мудрость? - спросил Ансельмо.

- Ладно, паренек! Считай, что тебе крупно повезло, что ты натолкнулся на меня, а не на кого-либо другого. У меня свои счеты с управляющим, и я тебя не выдам ему, а, наоборот, помогу чем смогу, - ответил повар. Сначала я тебе рассказу присказку о мудром пауке, а потом скажу, что делать. До обеда ещё часа два, и мы может поговорить. Итак, слушай присказку. И повар стал рассказывать:

- Давным-давно в нашем лесу один паук собрал всю мудрость, накопленную людьми за все времена. Он спрятал её в глиняный горшок и решил подвесить горшок к самой высокой пальме, чтобы никто никогда не нашел эту мудрость. Стал паук взбираться на пальму, а горшок обвязал веревкой и повесил себе на шею. Лез, лез, и ему было очень больно, потому что горшок колотил его все время по ногам.

Внизу под пальмой стоял маленький сын паука. Он все видел и сказал отцу:

- Если бы ты повесил горшок за спину, отец, тебе было бы удобнее лезть на пальму!

Паук страшно рассердился. Сын позволяет себе поучать его, паука, собравшего всю мудрость! И с досады бросил горшок на землю. Он раскололся, и вся мудрость, собранная в нем, рассыпалась. Вот теперь и подбирают эту мудрость по крупицам каждый, кто хочет научиться быть умным и не ошибаться в деле, которое затевает. Понял?

Ансельмо покачал головой и ответил:

- Про паука я понял, а вот дальше не очень.

- А дальше я тебе скажу, что нужно сделать, когда придет сюда управляющий. Ты ни в коем случае не говори, что у тебя есть мать и она вас ждет...

- Почему?

- А потому, что это причина для побега. Ты, конечно, хочешь вернуться домой и отец твой хочет. Да? Это поймет и управляющий. Лучше его успокоить и сказать ему, что у вас никого больше нет и вам некуда податься. Ты понял?

- Да, сеньор.

- К тому же твоя нога выглядит не лучшим образом. Ее надо показать управляющему, а уж он останется доволен: с такой ногой далеко не убежишь, ведь так?

Ансельмо неопределенно пожал плечами.

- Ну, вот видишь. И семьи у вас нет, так надо сказать управляющему, и нога у тебя не в порядке. Я уверен, что управляющий успокоится и оставит тебя на плантации. А иначе он тебя прогонит, ты и отца не увидишь!

- Может быть и такое, сеньор? - спросил Ансельмо.

- Да, управляющий здесь зверь. Одного пеона, который пытался бежать, он велел связать, сделать ему надрез на животе, чтобы прошла кровь, и бросить в реку... И что ты думаешь? Через два часа от него остались одни кости, мясо с них сожрали пираньи. Ты знаешь, что такое пиранья?

- Да, сеньор, - ответил Ансельмо.

- Ты все-таки хочешь поесть? - спросил повар.

- Нет, сеньор, - ответил спокойно Ансельмо, лихорадочно думая, как ему быть в складывающейся ситуации. У него оставалось полдня сегодня и завтра день. К вечеру завтрашнего дня аче перестанут его ждать и уйдут отсюда.

- Ко всему прочему, - прервал его размышления повар, - пеоны в обед остаются в поле, здесь едят они вечером, когда возвращаются с поля. Так что если среди них есть твой отец, то ты его увидишь только ближе к ночи. А сейчас, - повар прислушался, - слышишь стук копыт лошадей на дороге?

- Да!

- Это скачут на обед управляющий и часть охраны. Я за полчаса должен обслужить их. Управляющий снова на поле не поедет, а пообедавшие охранники сменят других, и я буду крутиться с ними часа два. Твоя помощь мне бы ой как пригодилась. Ты же не будешь просить денег у управляющего за работу?

- Нет, сеньор. Я готов работать только за еду, - ответил Ансельмо.

- Ну, что же, сиди здесь. Я выйду к управляющему поговорить, а потом позову тебя. На все ему говори: "да, да".

- Хорошо, сеньор! - сказал Ансельмо.

- Мы с тобой поладим! - закончил повар. Мальчик ему понравился. У него никогда не было ни детей, ни семьи.

Повар ушел. Ансельмо остался один. Он думал, как уговорить отца бежать сегодня или на худой конец завтра. Откладывать нельзя, весь побег зависит от скорости выполнения: аче ждать не будут, а без них им с отцом будет трудно, да и найдет ли он сам дорогу к "дому" аче?

Послышались шаги нескольких человек, и грубый голос приказал:

- Хуан, привяжи лошадей и давай обед!

- Слушаюсь, хозяин! - ответил повар.

"Значит, повара зовут Хуан", - подумал Ансельмо. Он сидел молча, не шевелясь, прислушиваясь к каждому звуку.

Но вот под навес заглянул повар Хуан, кивнул ему головой и повел в дом. Управляющий сидел в столовой, обедал. Он взглянул на мальчика и сухо произнес:

- Хочешь перекусить? Садись...

Ансельмо знал, что ни в коем случае не нужно соглашаться на подобное предложение - он не ровня хозяину, поэтому ответил:

- Нет, сеньор, спасибо.

- Что тебя привело сюда? Какая-нибудь забота?

- Да, и очень большая сеньор. Я пришел сюда, так как ищу своего отца.

- Ну что ж, если у тебя есть отец и он здесь, и ты хочешь остаться, работники мне всегда нужны.

Ансельмо посмотрел на управляющего, тот продолжал есть. Взглянул на его большие крепкие руки, суровое замкнутое лицо и сказал:

- Да, сеньор, если вы позволите.

- Будешь помогать на кухне Хуану, а с отцом можешь видеться только вечером. Мне Хуан рассказал вашу историю с отцом, деваться вам все равно некуда, теперь ваш дом - моя плантация.

- Да, сеньор, - ответил Ансельмо.

- Ну, иди, занимайся делом, - управляющий опять принялся за еду.

По дороге на кухню Хуан дал Ансельмо большую соломенную шляпу.

- Здесь все ходят в таких шляпах, - сказал он. - Они служат от солнца и дождя.

То, что рассказал об управляющем Хуан, повергло Ансельмо в ужас. Управляющий, которого звали Мартин Гусинде, был не только суровым на вид человеком, но и страшным убийцей. Он убивал людей - пеонов-батраков только за то, что они смели перечить ему, не соглашались с ним в чем-то. Так, как-то трое пеонов остались ночевать в лесу около поля, где они работали весь день. Один из них повредит немного ногу, и ему было больно идти на ранчо, поэтому он решил не двигаться, а переждать ночь здесь, на краю поля, в лесу. Двое других остались с ним за компанию.

Тот пеон, который повредил ногу, иногда спорил с управляющим, требовал у него больше денег за свой труд и своими требованиями вносил смуту в среду пеонов. За это управляющий затаил на него злобу. К тому же был строгий приказ управляющего: никому не оставаться на ночь в поле, в лесу, вне ранчо.

Обуреваемый злобой управляющий со своими телохранителями ночью прискакал на то место, где расположились трое пеонов. Они окружили их, и управляющий сам прикончил всех троих. А потом злодей ножом вырезал тому, кто ему противоречил, язык и, совершив черное дело, вернулся на ранчо со своими людьми как ни в чем не бывало, а всем пеонам показал отрезанный язык и сказал, что со всеми будет то же самое, если они осмелятся нарушать его приказы.

Ансельмо все это выслушал и не сказал ни слова. Он понимал, что ему и отцу надо бежать отсюда, бежать во что бы то ни стало.

Повар привел Ансельмо снова на кухню, покормил его, и они стали готовить еду к ужину, когда пеоны возвратятся с плантации.

Ансельмо во время работы все думал: посвятить ли повара в планы их побега или же посоветоваться с отцом. Ведь он этого человека не знает, хотя Хуан ему и нравится, но в то же время он мог быть доносчиком управляющего: с ним общаются все пеоны, он скорее других узнает новости, но в то же время может пользоваться особым расположением хозяина, донося о настроениях в среде пеонов.

Так что же делать? - думал Ансельмо. В конце концов в его голове сложился некий план, о котором он сначала решил посоветоваться с отцом.

Ансельмо был на кухне, когда пеоны начали возвращаться с поля. В сумерках из-под навеса он увидел плотную темную массу людей, идущих по дороге к ранчо. Темные, загорелые лица, рваная запыленная одежда, босые ноги и неопределенного цвета, грязные и рваные соломенные шляпы на головах.

Ансельмо пытался среди них разглядеть отца, но это было трудно. Сумерки и серая, безликая масса людей, движущихся по дороге, не позволяли сделать это. Подойдя к краю поляны, на которой располагалось ранчо, толпа разбилась на отдельные группы, которые направлялись под навесы, где у каждого были свои места и гамаки для сна.

Когда прошел последний, Ансельмо, не отрывавший глаз от идущих по дороге людей, вопросительно посмотрел на повара.

На его немой вопрос тот ответил:

- Не расстраивайся, после еды, перед сном я позову большого Хоакина сюда и, если это твой отец, ты поговоришь с ним.

- Ладно, я подожду.

- Тебе лучше оставаться здесь, а не идти под навес. Не нужно обращать на себя внимания. Со временем все обойдется. А если ты не найдешь отца, зачем тебе рассказывать всем о себе? Если это не твой отец, ты же пойдешь искать его дальше, так?

Ансельмо был готов к этому вопросу и, чтобы не выдавать свои планы, ответил неопределенно:

- Не знаю, подумаю...

- Ну, я пошел кормить людей, а ты сиди здесь и жди меня с Хоакином.

- Хорошо, Хуан.

Ансельмо уже не называл повара сеньор: раз они познакомились, то он может его называть просто по имени - Хуан.

Время текло медленно. Ансельмо нетерпеливо ерзал на чурбане, на котором сидел, и время от времени подходил к краю навеса и всматривался в темноту. Совсем стемнело. Мальчик понял, что в темноте он никого все равно не увидит и, пододвинув чурбан к краю навеса, стал прислушиваться к звукам, особенно к шуму шагов, если они направлялись в сторону кухни. Оставалось терпеливо ждать. Ансельмо почувствовал усталость и, прислонившись к столбу, рядом с которым стоял чурбан, задумался и провалился в глубокий сон. Сколько он спал, не помнит, но проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо.

- Эй, парень, проснись!

Ансельмо встрепенулся.

- Что такое?

- Заснул? - рядом с ним стоял Хуан и тряс его за плечо.

- Да и спал же ты крепко, наверное, здорово притомился?

- Получилось само собой, - ответил Ансельмо, - ждал, ждал, да и уснул. А где отец?

- Пойдем ближе к очагу, там свет и ты его увидишь. Это действительно твой отец. Я спросил его, есть ли у него сын Ансельмо, и он сказал, что да, хотел сразу бежать сюда, да я его остановил: не надо шума, суеты и вообще обращать на себя внимание. Знаешь, какой зверь в лесу дольше всех живет? Тот, кто оставляет меньше после себя следов. Так и здесь на плантации. Нужно вести себя так, чтобы никто не обращал на тебя внимания. Ну, пойдем!

Ансельмо с Хуаном вышли из-под навеса, обогнули его и подошли к небольшой загородке, где был также сооружен ещё один очаг под открытым небом. Здесь всегда горел огонь, и сами пеоны могли себе приготовить еду. Когда им в лесу попадались дикие свинья, олени, черепахи, они на раскаленных камнях или вертеле жарили себе лесную добычу.

Еще издали Ансельмо увидел согнутую фигуру человека, который подкладывал сучья в огонь. Но вот фигура выпрямилась, и человек шагнул ему навстречу.

Огонь разгорелся, и пламя осветило его лицо.

Ансельмо узнал его.

- Отец! - воскликнул он и тут же попал в объятия отца.

- Сынок! Сынок! Вот это чудо! Не ждал! Не ждал встретить тебя здесь!

Ансельмо приник к груди отца, ему показалось, что все плохое осталось позади, и он заплакал, глубоко дыша и всхлипывая.

Ансельмо услышал голос Хуана:

- Я оставлю вас, вы беседуйте, сюда вряд ли кто подойдет сегодня.

Хуан ушел, а отец и сын уселись у очага и в отблесках огня долго не могли насмотреться друг на друга. Отец попросил сына рассказать ему все, что случилось с Ансельмо после того, как тот ушел из дома.

Сын рассказал отцу не только о своих приключениях, но и об индейцах аче-гуайяках, об их отношении к нему. О том, что они обещали Ансельмо помочь ему спасти отца.

Отец покачал головой:

- Бежать отсюда безумие... Но бежать нужно... возможно, что с помощью твоих аче нам удастся скрыться от погони.

- Обязательно удастся, отец, не сомневайся! - воскликнул Ансельмо и, придвинувшись совсем близко к отцу, зашептал ему на ухо, предварительно оглянувшись вокруг.

- Знаешь, что я тебе скажу, только это очень-очень между нами, аче говорят, что если об этом узнают белые люди, то они непременно нас убьют.

- О чем ты это, сынок? - так же тихо спросил Хоакин, наклонившись к Ансельмо близко-близко.

- О золоте, отец! - ответил Ансельмо.

- О золоте? О каком золоте? Но что бы там ни было, говори очень тихо, если кто узнает, нам отсюда не выбраться, за золото действительно убивают.

- Да, я знаю, отец. Мы с аче нашли золото иезуитов!

- Много золота?

- Очень много!

- Почему ты так считаешь, что много?

- Я не смог его пересчитать, оно в слитках, а в кожаных мешочках золотой песок. Золото хорошо спрятано. Об этом знают только аче и я. Аче не придают значения золоту, но опасаются, что о нем узнают белые люди и нам всем не сдобровать.

- Они правильно делают, Ансельмо, - так отреагировал отец на известие о золоте. - Давай о нем забудем, пока я его сам не увижу.

- Давай, - ответил Ансельмо. - А сейчас что будем делать?

- Готовиться к побегу, тем более что у нас теперь есть золото, и мы с ним не пропадем, если доберемся до него.

- Доберемся, отец, доберемся, аче нам помогут!

- Ну, я смотрю, эти аче твои настоящие друзья.

- Да, я их выручил из беды, и они обещали мне помочь.

- Что же, - подумав, сказал Хоакин. - Здесь, где мы сидим, владения Хуана. Мы без него не убежим. Или он нам поможет, или пойдет с нами, а если останется, из него под пытками выведают все, что он о нас знает.

- Так лучше, чтобы он бежал с нами? - спросил Ансельмо.

- Конечно, но как его убедить в этом? - ответил отец.

- А золото, разве этим его не убедишь?

- Верно, золото его убедит, но ты знаешь, сынок, когда люди добираются до золота, они становятся другими, совсем другими и готовы на все.

- Ну что же, - после долгого раздумья заметил Ансельмо, - а если сделать так...

- Как?

- Если сказать Хуану, что мы просто знаем, где находится золото иезуитов, но пока у нас его нет, ведь он и на это согласится, да?

- Да, верно, можно сделать так...

- Но бежать надо сейчас, не откладывая, отец.

- Хорошо, я поговорю с Хуаном, а ты подожди здесь, и, если он согласится, я приведу его сюда.

Прошло немного времени, и Ансельмо увидел фигуры двух мужчин, спешно направлявшихся к месту, где он сидел.

Это оказались Хуан и отец.

Первым вопросом, который задал Хуан, торопясь и, схватив Ансельмо за ворот рубашки, был вопрос о золоте.

- Золото? Это правда?

Но к этому вопросу Ансельмо приготовился заранее.

- Да, все так и есть, как рассказал тебе отец! - ответил Ансельмо.

- Где же оно, это золото? - настаивал Хуан.

- Это золото иезуитов, где оно спрятано, знают индейцы аче-гуайяки. Они пойдут с нами и покажут, где оно.

- Золото! Золото! Это так невероятно. Ты сам его видел?

- Видел, но не запомнил место, где оно находится, потом, наверное, аче его перепрятали! - продолжал сочинять Ансельмо.

- Эх, если бы я увидел его одним глазком, я бы снялся с места и побежал так быстро, как мог, пока не добежал бы до него. Здесь у меня работа, хорошее место и больше ничего нет. Если уходить отсюда, то для чего-то большего. Так ведь? - и Хуан посмотрел на Хоакина, а тот развел руками.

- Так, конечно!

Они оба посмотрели на Ансельмо, а тот стал рыться в тайниках своей одежды. Что-то нащупал рукой и дернул, вытащив руку, раскрыл ладонь. На ней оказался небольшой тряпичный комочек, привязанный к складкам одежды. В отблесках огня от очага он развернул тряпочку и сказал Хуану:

- Подставляй свою ладонь, - и высыпал ему на ладонь поблескивающие от огня крупинки. - Осторожно, это же золото!

- Золото! - разом воскликнули мужчины и склонились над раскрытой ладонью Хуана.

Вглядевшись, Хуан судорожно сжал ладонь в кулак, наверное, чтобы ощутить, что в руке у него действительно что-то есть. Потом разжал руку и тихо сказал:

- Да! Это, действительно, золото!

Хоакин посмотрел на сына: что тот будет теперь делать?

Ансельмо протянул тряпочку Хуану и сказал:

- Забери его себе, заверни и положи в карман, там такого золота много.

- Много такого золота? Ты сказал много?

Ансельмо и отец увидели, как алчно блеснули глаза Хуана, но отступать им было некуда.

- Много, на всех хватит, - ответил Ансельмо.

А Хоакин добавил:

- Еще и останется!

- Не говори так, Хоакин, - вскинулся Хуан, - про золото. Так не говори! Ничего не останется другим, все возьмем себе!

- Успокойся, Хуан. - Хоакин положил свою большую руку на плечо повара. - Нам надо сначала добраться до золота, а потом придумаем, что будем с ним делать.

- Что верно, то верно, - повар не стал возражать, но тут же засуетился, - нужно собираться и бежать! Пока не доберемся до золота! - и он поспешно завернул золотые крупинки в тряпочку и спрятал её себе в пояс. - Что надо сделать? - С этим вопросом он обратился к Ансельмо. - Взять побольше провизии в путь?

Тот отрицательно покачал головой:

- Нет, провизии много не надо, хорошо бы взять приманки для собак и увести их с собой. Сколько их здесь?

- Три.

- Взять поводки с собой, приманить их и увести в лес, - продолжал Ансельмо, - а иначе они возьмут след и нас скоро найдут.

- Что еще? - спросил у Ансельмо отец.

- Лучше всего много не нагружаться, аче снабдят нас едой, уходить хорошо налегке, но взять с собой нужно обязательно мачете и топоры с длинными ручками.

- Это можно, - ответил Хуан. - Пойдите под навес в кухню и ждите меня там, я скоро вернусь.

Когда отец с сыном остались одни под кухонным навесом, Хоакин спросил:

- Ты веришь, что нам удастся убежать?

- Да, отец, я верю и хочу этого, а вера и желание всегда залог успеха, я в этом уже убедился, когда пошел искать тебя.

- Ты у меня молодец! - и Хоакин обнял сына и ласково потрепал его по плечу.

В это время появился Хуан, он принес все необходимое: топоры и мачете.

- Провизию возьмем здесь. Я нарезал мяса с костями, если собаки увяжутся за нами.

- Хуан, - попросил Ансельмо, - нужно взять какие-то сумки, чтобы в них можно было несли груз, перекинув его через плечо.

- Есть рюкзаки.

- Хорошо.

Хуан выдал всем по топору и мачете.

Ансельмо повесил мачете в кожаных ножнах на пояс, а топор взял в руки и закинул его на плечо, решив сразу, что он отдаст его Айрахи и тот, несомненно, такому подарку обрадуется.

- Надо взять ещё спички и соли немного. Мы в лесу едим все без соли, а вам будет непривычно, - обратился к повару Ансельмо.

- Хорошо.

- Да, вот ещё что, - Ансельмо задумчиво посмотрел на отца и повара. Ему вспомнился совет Айрахи о большой и малой дичи. - Хочу вам предложить одну загадку.

- А время ли сейчас для этого, сынок? - спросил Хоакин.

- Время, время, отец, если мы её разгадаем, то наверняка сумеем убежать.

- Ну, хорошо, давай свою загадку.

- Вот она: если вы охотитесь в лесу и перед вами две дичи: большая и маленькая, за какой вы погонитесь?

- За большой! - сказали разом отец и повар.

- Когда мы убежим, мы будем одной большой дичью для управляющего и его телохранителей, так ведь?

- Да, так!

- Значит нам нужна другая большая дичь, чтобы за ней погнались наши преследователи, да? Мне об этом сказал аче Айрахи, кстати, он нас ждет сегодня ночью здесь, недалеко в лесу.

Отец и повар переглянулись и задумались, потом повар хлопнул себя по колену и тихо воскликнул:

- А ведь твой малый, Хоакин, дело говорит!

- Что ты имеешь в виду?

- Когда мы убежим, мы должны что-то сделать, чтобы задержать преследователей.

- Как это сделать?

- Я, кажется, придумал! - воскликнул Хуан. - Устроим пожар!

- Пожар?

- Да, подожжем дом управляющего, он сухой, дождя давно не было, и гореть он будет на славу.

- Как это сделать?

- Бросить несколько горящих головешек на крышу, она из сухих пальмовых листьев и скоро загорится. Пока будут тушить дом, не скоро хватятся нас, а мы будем уже далеко!

- У них лошади, - сказал Хоакин.

- Ну что же делать, будем спасаться от лошадей, - ответил повар. Ему не терпелось скорее добраться до золота, и он был готов на все.

- Аче придумают что-нибудь, как спастись от преследователей и на лошадях, - заверил отца и повара Ансельмо. - Как же мы будем действовать?

- Сейчас, - сказал Хуан, - одевайте сумки на плечо, провизию понесем мы с Хоакином, а тебе, Ансельмо, нужно взять несколько кусков мяса на случай, если привяжутся собаки. Берем свои мачете и топоры. Вот возьмите ещё каждый по острому кухонному ножу.

Хуан обернул острие ножей в тряпочки и попросил Хоакина и Ансельмо в таком виде засунуть их за пояс, чтобы не пораниться.

- Теперь, - сказал Хуан, - я пойду на разведку, а вы подождите здесь, - и он растворился в темноте.

Примерно через полчаса Хуан вернулся.

- Они спят, пора бежать.

Все обнялись, похлопали друг друга по плечам, взяли из очага по горящей головешке и вышли из-под навеса.

Осторожно, крадучись, но не спеша и поминутно оглядываясь, они направились к дому управляющего.

Первым забросил свою головешку Хуан и показал остальным, куда их лучше бросать. Сделав это, группа отправилась к дороге, ведущей в лес.

Движение по территории ранчо привлекло собак, и они мигом оказались рядом с беглецами, но ни одна не залаяла, узнав в одном из беглецов повара - ведь он кормил их каждый день.

Повар тихонько поцокал языком и позвал их за собой.

Беглецы через полчаса достигли леса и оглянулись назад: пока все было тихо, но, когда они зашли глубже в лес, где находилось дерево, на котором должен был их ждать аче Айрахи. Им открылась потрясающая картина: ранчо полыхало. Расстояние было небольшое, и пламя видно было хорошо.

Ансельмо попросил отца и повара взять собак на поводки и ждать его возвращения здесь, а сам отправился на поиски Айрахи, оставив свою сумку у ног отца.

Ансельмо отошел шагов на сто, он знал, в каком направлении идти, остановился, прислушался и издал звук, похожий на звук боли и ужаса, который издает жаба, пожираемая в болоте змеей. Это резкий звук и слышен очень далеко.

Ансельмо, чутко прислушиваясь в темноте ночи, ждал ответа.

Но ответа не было. Ансельмо понимал, что Айрахи спускается с дерева, где он находился, и даст ему ответ с земли: ведь болотная жаба, попав в пасть змеи, не может кричать с дерева, а только с низу, с земли. И действительно, вскоре раздался крик, наполненный ужасом перед смертью, и даже Ансельмо, привыкший к таким жабьим воплям, вздрогнул, настолько этот звук был похож на настоящий. Ансельмо подтвердил ответным криком, что стоит на месте и ждет Айрахи.

Прошло совсем немного времени, и Ансельмо при свете луны разглядел коренастый, приземистый силуэт приближающегося индейца.

Айрахи подошел к Ансельмо, положил ему руку на плечо и заглянул в лицо.

Ансельмо понял, что тот просит рассказать, что произошло.

Айрахи узнал от Ансельмо, что его отец с ним, а также ещё один человек - друг отца и три собаки, они на поводках, а их преследователи сейчас заняты охотой на большую дичь: они устроили пожар на ранчо и им не до них.

Айрахи одобрил это, но сказал, что собаки - это плохо, их отпустить нельзя - они потом наведут на их след.

- Что будем делать? - спросил Ансельмо.

- Уходить, уходить и как можно быстрее! - ответил Айрахи. Подумал немного и добавил. - Собак съедим по пути, всего три стоянки до "дома" аче и три собаки, зато не будем терять времени на охоту.

Ансельмо повел Айрахи к тому месту, где он оставил отца и повара. По пути Ансельмо понял, что те встревожены остановкой. Собаки попытались залаять на индейца, но повар грозно крикнул на них и они замолчали.

- Отец, - сказал Ансельмо, - все будет в порядке. Вот Айрахи, индеец аче, он главный в группе индейцев. Он нас быстро поведет через лес туда, где находятся на стоянке ещё два индейцы. Мы там будем часа через два. А всего три дня пути.

Ансельмо взял свой топор у отца, протянул его Айрахи. Тот с удовольствием его взял и помахал в воздухе. Собаки попятились и зарычали, а Айрахи благодарственно закивал Ансельмо головой.

В это время Хуан разглядел карабин за спиной Ансельмо.

- О-о-о! - сказал он удивленно. - У тебя ружье?

Ансельмо кратко рассказал историю этого карабина и заметил, что лучше будет, если карабин останется у него, им в лесу пользоваться пока нельзя звуки выстрела привлекут внимание людей.

- Ну, что ж, - сказал отец, - будем пользоваться им в случае крайней необходимости, неси сам, ты уже, наверное, привык таскать его по лесу.

- Да, отец, теперь я расскажу, как мы пойдем по лесу. Айрахи пойдет первым, за ним ты, потом Хуан и последним я. Это будет цепочка, идем след в след, не отставая, Айрахи сам регулирует движение, мы не будем разговаривать, кричать и вообще никак не шуметь во время ходьбы. Все, что нужно, показывать рукой: остановиться, присесть, поговорить, - и Ансельмо показал, как это сделать.

Маленькая колонна тронулась в путь. Хоакин вел одну собаку, две другие остались на попечении повара.

До рассвета они пришли к установленному месту, туда, где их ждали два других аче.

Встреча прошла спокойно. Ансельмо представил других аче отцу и повару и отдал одному из них - Вуачу - свой мачете. Тот с радостью принял подарок мальчика. Широкий и довольно длинный нож-тесак был тяжел для Ансельмо, особенно сейчас при длинных переходах, ведь он нес с собой ещё заряженный карабин и острый длинный кухонный нож.

Айрахи знаками дал понять Ансельмо, что нужно сделать стоянку. Стоянки будет две - одна для аче, другая для Ансельмо, его отца и повара. Айрахи показал на одну из собак и попросил отдать ему её.

- Отец, - сказал Ансельмо, - передай собаку, которую ты держишь, Айрахи.

Отец молча посмотрела на сына и, ни слова не говоря, передал поводок Айрахи. Он уже понял, что его сын многому научился в лесу и делает все так, как нужно.

Повар на всю эту сцену смотрел с удивлением.

Поняв это, Ансельмо сказал повару:

- Я потом все расскажу, давайте разожжем костер, поедим и побеседуем, я покормлю собак.

Ансельмо привязал к небольшому деревцу собак и выложил перед ними часть мяса, которое ему дал повар. Подождал, пока ели собаки, потом отвел их к ближайшей луже и напоил их.

В это время повар разложил небольшой костер, вынул провизию и предложил всем подкрепиться.

Во время еды и состоялся разговор о собаках.

- Так что с этой собакой? - спросил Хуан.

- Собаки индейцам не нравятся, обычно их травят собаками, они могут сбежать и навести на нас преследователей. Потом собаки создают лишний шум своим лаем, а индейцы аче все делают тихо, даже не разговаривают на охоте. обмениваются только знаками.

- Вот те на! - воскликнул Хуан. - А я думал, что собаки помогают на охоте!

- Индейцы лучше собак все вынюхивают, выслушивают, у них прекрасный нюх и слух... Я уже с ними охотился и не раз, - пояснил Ансельмо.

- А зачем они взяли ту собаку?

- Они съедят её сегодня ночью и позавтракают ею завтра утром.

- А нас они не будут есть? - тревожно спросил Хоакин.

- Нет, отец. Они не людоеды, они находят еду в лесу, рыбу в реках, черепах, муравьев, тапиров, броненосцев, змей, птиц... И я все это ел вместе с ними.

- И ты все это ел? - изумился отец.

- И не раз, и уже привык ко всему. Вот и сейчас я пойду к аче и поужинаю с ними. У вас еды мало, а вам ещё привыкать и привыкать к лесной пище.

На лице отца он заметил выражение растерянности и замешательства, но на лице у повара было другое выражение - упрямства и решительности. Он даже засмеялся и сказал:

- Не смущайся, Хоакин, все будем есть, лишь бы добраться до золота!

Упоминание о золоте не понравилось ни отцу, ни сыну, Они переглянулись, но ничего не сказали. "Когда человек ради золота готов на все, добра от него не жди", - подумал Хоакин.

- Так я пойду к аче? - спросил Ансельмо.

- Но приходи к нам спать, - попросил повар, - с тобой нам будет спокойнее.

- Хорошо, - и Ансельмо ушел к костру аче.

Еще не взошло солнце, когда индейцы проснулись, Айрахи подошел к другому костру и разбудил Ансельмо, тот, вскочив на ноги и зная привычку индейцев без раскачки, сразу же трогаться в путь, стал будить своих спутников.

- Уже? - спросил Хуан.

- И надо торопиться, все сделаем на ходу, все надобности справим на ходу, пожуем на ходу, попьем на ходу... - Ансельмо ещё не закончил говорить, как к ним подошли индейцы, готовые отправляться в путь.

Ансельмо забросал ветками потухший ночью костер и стал замыкающим колонны.

Одну собаку повел теперь его отец, другую повар.

- Будем идти столько, сколько вы сможете, - сказал им Ансельмо, потом сделаем небольшой привал.

Отец и повар не возражали, так как понимали реальную опасность погони. К утру пожар на ранчо мог быть потушен и обнаружено исчезновение повара, очень заметной фигуры на ранчо, а вместе с ним и Хоакина.

Об этом же думал и Хоакин, об этом он сказал вслух, как бы подытоживая свои мысли.

- Так что погоня за нами уже идет!

- И на лошадях! - добавил Хуан. - А это очень быстрая погоня!

Айрахи прислушался к разговору и попросил Ансельмо ему его растолковать.

После разговора с Айрахи Ансельмо сказал отцу и повару:

- Он разделяет ваши опасения и поэтому что-то задумал.

Пойдем дальше и там впереди все проявится.

Когда солнце поднялось высоко, а почва под ногами стала суше и лес более редким, Айрахи попросил всех идти группой и оставлять мосле себя как можно больше следов.

- Ну, вот, - сказал отцу Ансельмо, - теперь Айрахи заведет погоню в какую-то ловушку.

- Ты знаешь в какую?

- Нет.

- А мы не пострадаем? - спросил повар.

- Думаю, что нет. Мы непременно должны избавиться от погони, иначе они нас настигнут.

Хуан посмотрел на солнце, которое стояло высоко в небе, и сказал:

- Пора бы сделать привал, еле ноги волочу, да и от голода пищит в желудке.

- Возможно, скоро и сделаем стоянку, - ответил Ансельмо. Беглецы вышли на небольшую поляну, на краю которой стояло высокое дерево. Рядом с ним был выход с поляны. Еле заметная тропинка проходила мимо этого дерева и ныряла снова в лес.

Айрахи остановил всех и показал им на дерево. Его темно-коричневый гладкий ствол был строен. Длинные листья ярко-зеленой расцветки из-за прожилок в середине казались фиолетовыми. Крона дерева была усыпана крупными белыми цветами.

- Это пало-санто - священное дерево, я знаю его, - сказал Хуан. - К нему даже приближаться опасно. На нем живут огненно-красные муравьи злобные насекомые, укус которых очень болезненный. Если сильно задеть за ствол дерева или стукнуть по нему, с него посыплются мириады злых насекомых. И человеку несдобровать, когда они попадут на него!

- Вот это здорово! - воскликнул Ансельмо.

- Наверное, Айрахи здесь и задумал устроить засаду!

- Айрахи! - мальчик обратился к аче.

Индеец молча кивнул головой. Он показал Ансельмо, что тот должен остаться здесь, а остальные пойдут дальше и устроят привал. Ансельмо отдал отцу свой карабин, а Айрахи предложил ему взять его легкий лук, который нес Вуачу. Себе он оставил топор и тяжелый длинный лук. Стрел с собой не взял ни одной.

- Мы ждем тебя, Ансельмо! - крикнул сыну Хоакин. - Будь осторожен!

- Ничего, не пропадем, - ответил тот. - Айрахи знает, что делает!

На поляне остались двое - Айрахи и Ансельмо, остальные быстро углубились в лес.

Айрахи срубил топором несколько крупных веток, переплел их лианами и попросил Ансельмо помочь ему такими вязанками перегородить вход с поляны в лес рядом с пало-санто.

Потом Айрахи нарубил топором несколько прямых и длинных веток, похожих на стрелы, но с тупым концом. Более тонкие он отдал Ансельмо, потолще взял себе.

- Этими ветками мы с тобой обстреляем ствол дерева, где живут муравьи, когда погоня приблизится к нему и остановится у завала.

Сам Айрахи залез на дерево, стоящее рядом с деревом пало-санто, но так, чтобы его не было видно с той стороны, откуда ожидается погоня, а Ансельмо поставил у соседнего дерева и так, чтобы его тоже не заметили преследователи.

- Стрелять будем по два раза, но сильно, в ствол, чтобы встревожились муравьи и посыпались вниз, а потом быстро уберемся отсюда, - распорядился Айрахи.

- Понял, - Ансельмо кивнул головой и отправился на обозначенное ему место. Оттуда ему были видны, на каком дереве спрятался Айрахи, а также подход, по которому могла появиться погоня.

Ждать пришлось томительно долго, но вот на дальнем краю поляны послышались лошадиный топот и людские голоса.

Ансельмо изготовил свой лук и положил на тетеву первую палку. Попасть в дерево пало-санто ему было не трудно - оно находилось всего в десяти шагах от него. Притом ствол был такой толстый, что он не мог промазать.

Всадники остановились как раз под деревом с муравьями.

Кто-то из них громко сказал:

- Дон Мартин, что-то здесь не то, впереди завал...

Остального Ансельмо уже не слышал, так как Айрахи начал обстреливать из своего лука ствол дерева. С него на всадников посыпались тысячи и тысячи муравьев.

Ансельмо видел, как с ветвей деревьев пошел как бы красный дождь. Когда он достиг всадников и лошадей, всадники заорали, а лошади встали на дыбы. Началась невообразимая суматоха, послышались дикие крики людей и визг лошадей. Через мгновение на поляне все смешалось в кучу. Людей и лошадей кусали неисчислимое количество огненных муравьев.

Ансельмо выпустил из своего лука по стволу дерева две свои палки-стрелы, отделился от дерева и углубился в лес по направлению, заранее указанному Айрахи.

Вскоре аче нагнал его.

- Все в порядке, Йеву-охотник. Пошли отсюда скорее.

Когда Айрахи и Ансельмо пришли на стоянку, их попутчики кончили есть и отдыхали.

Айрахи посмотрел в глаза Ансельмо, и мальчик понял, что тот ему как бы предлагал: "А мы есть и отдыхать не будем, пойдем дальше".

Ансельмо кивнул, и группа отправились в глубь леса.

Привал они сделали, когда подошли к местности, примыкающей к болотистым верховьям реки Хехуа. Эта местность называется Арройо-Гуасу, т.е. ручей Гуасу.

На привале Ансельмо пояснил отцу и повару:

- Здесь нас не поймают. Место болотистое, топкое, много небольших рек и ручейков. Дальше пойдем большей частью по руслам рек, следов никаких не будет. А завтра сможем достичь уже "дом" аче.

- Что такое "дом" аче? - спросил Хуан.

- "Дом" аче - большая, большая пещера с летучими мышами, пауками и прочей нечистью. Там и спрятано золото... А ты, Хуан, не потерял свое, что я тебе дал?

- Нет, нет, - Хуан лихорадочно начал ощупывать свою одежду, то место, где у него была захоронка. Но она сползла в сторону, и он её не сразу нашел... - Вот она, вот! - Хуан с радостным возгласом показал место, где нащупал узелок с золотыми крупицами.

На стоянке долго не задержались, поели, отдохнули и двинулись дальше.

Ансельмо смотрел, как входили в воду небольшой реки его отец и повар. Перед этим он им дал наставления: на камень или сучок, упавший в воду, не наступать, темные места под водой обходить, не дергаться, если увидите черепаху или змею в воде. Раз по этому месту прошли индейцы, пройдем и мы.

Все сошло благополучно. Ночлег выбрали на возвышенном сухом месте, которое со всех сторон омывало раздвоенное русло реки. На одной стороне этого островка расположили свой костер аче, на другой - Ансельмо, Хоакин и Хуан.

Ужинать Ансельмо пошел к индейцам. После ужина не осталось ни одной собаки. Одну индейцы и Ансельмо съели за ужином, вторую запекли на углях и оставили на завтрак.

Утро выдалось дождливым. Индейцы на дождь не обращали внимания, да и Ансельмо чувствовал себя привычным к дождю, но отец и повар не хотели быть мокрыми. Они нарезали с помощью мачете широких пальмовых листьев и несли их над своими головами. Ансельмо шел следом за ними и улыбался: ноги в воде, дождь кругом - долго ли они будут держать эти листья над головой? Все равно уже совсем мокрые.

После привала, сделанного в середине дня, группа к вечеру наконец-то подошла к основной стоянке.

Ансельмо облегченно вздохнул: дело сделано - отец с ним, но что делать дальше? Возвращаться в родную деревню? Но там их обязательно найдут, и отца вернут на плантацию. Он познакомил отца и повара со всеми индейцами аче, показал их стоянку и предложил оборудовать свою стоянку рядом. Но тут его остановил повар и спросил:

- А как же золото? Когда мы его увидим?

- Завтра. Сегодня ночью отдохнем, а завтра с утра спустимся в пещеру и посмотрим его.

- Не будем откладывать, конечно. Завтра и посмотрим, - поддержал сына Хоакин.

Пока отец с поваром оборудовали стоянку, Ансельмо пошел поговорить с Айрахи. Тот осматривал луки и стрелы, так как завтра индейцы собирались на охоту.

Ансельмо отвел Айрахи в сторону и попросил его спуститься в пещеру, найти золото и разделить его на равные части. Одну часть спрятать, а вторую завтра показать отцу и повару.

Айрахи согласно кивнул, и по этому кивку Ансельмо понял, что его просьба будет выполнена.

На следующее утро после завтрака часть аче ушли на охоту, а Айрахи, Ансельмо, его отец и Вуачу с факелами направились в пещеру.

При входе в пещеру Хуан увидел огромное количество летучих мышей и вспомнил, что Ансельмо говорил и о другой нечисти, которой много в пещере, и поэтому обратился к нему:

- Слушай, дай-ка карабин, мне не будет с ним так страшно!

Ансельмо, не видя в этом ничего плохого, снял с плеч ружье и передал его Хуану. И только потом, уже в пещере, он понял, что совершил ужасную ошибку.

После утомительного лазания по переходам они пришли в зал, который Ансельмо назвал паучьим. Здесь в корзинке, сплетенной из лиан, лежало золото.

Ансельмо высыпал содержимое корзинки прямо на пол пещеры. В свете факела заблестели золотые слитки. Он развязал один из кожаных мешочков и высыпал на свою руку целый дождь золотого песка. Таких мешочков было десять, а золотых слитков пять.

Отец Ансельмо и повар Хуан, затаив дыхание, смотрели на все это богатство. Только Ансельмо и Айрахи знали, что это часть золота, которое они принесли из клада иезуитов.

При общем молчании Ансельмо снова ссыпал золотой песок в кожаный мешочек и завязал его, затем аккуратно сложил все золото в корзинку. И в это время раздался громкий голос повара Хуана:

- Всем отойти от золота! - он щелкнул затвором, сняв его с предохранителя. - Буду стрелять!.. Всех перестреляю!.. Все золото мое! последние слова он почти кричал, наставляя ружье поочередно на каждого из мужчин.

Айрахи пристально посмотрел в глаза Ансельмо, и тот сказал:

- Отец, отойди! Я тоже отойду. - Пока Ансельмо говорил, индейцы отошли на два шага от золота.

В этот момент повар схватил корзинку, забросил её себе на плечи, навел ружье на Айрахи и прокричал:

- Ансельмо, пусть скажет, как мне быстро выбраться отсюда, иначе я его убью!

Айрахи все понял и показал рукой вдоль одной из стен пещеры, где была видна высокая осыпь сухой земли, прямо от неё начиналась расщелина. Туда он предложил направиться Хуану, если он хочет быстро попасть наверх.

Ансельмо кивнул головой Хуану в сторону расщелины, мол иди туда и быстро выбирайся на воздух.

- Всем оставаться на месте! - прокричал Хуан. - Если там нет выхода, я вернусь и всех пристрелю!

Ансельмо сделал знак отцу не двигаться, и тот с удивлением заметил, что его сына совсем не взволновало похищение золота Хуаном. Он остался на месте, хотя у него в руках был топор и он мог швырнуть его в спину Хуана, когда тот повернулся и пошел к расщелине.

Расщелина привела Хуана к широкому ходу, который закончился подъемом вверх. Пройдя ход, Хуан очутился в широком коридоре, выстланном чистейшим ковром серебристого песка. Здесь он увидел лаз наверх, через который проникал сверху дневной свет. Он стал протискиваться наверх, через лаз, но тут на него пахнуло сильным и смутно знакомым звериным запахом. Это его не остановило - впереди был дневной свет, в руках ружье, за плечами плетенка с золотом. Вперед! И только вперед!

Когда Хуан выполз из лаза, он понял, что находится в логове ягуара. Это был крупный зверь редкой черной расцветки.

Ягуар прыгнул на Хуана, но тот успел поднять ружье и выстрелить.

Смертельно раненый зверь набросился на человека, лишив его возможности снова стрелять.

Люди, оставшиеся в пещере и находившиеся недалеко от логова ягуара, услышали предсмертные вопли человека и яростный рык зверя.

Смертельно раненный хищник терзал человек до тех пор, пока сам не испустил дух.

В это время Айрахи, который знал все ходы и выходы из пещеры, вывел всех наружу и повел их к логову ягуара по поверхности земли. Когда люди подошли к месту трагедии, все было кончено. Мертвый ягуар лежал неподвижно на растерзанном теле повара Хуана. В стороне находились ружье и плетенка с золотом.

Айрахи спокойно опустился вниз, забрал ружье и сумку с золотом и передал их Ансельмо.

Хоакин сказал сыну:

- Вот до чего доводит людей алчность и жадность.

- Отец, - ответил Ансельмо, - индейцы не будут хоронить Хуана, они оставят его здесь. За ночь звери дочиста обгладают его кости. Посмотри, какая красивая черная шкура у ягуара, но индейцы не снимают шкур с животных и не выделывают их. Разве ты видел на индейцах шкуры животных?

- Нет.

Ансельмо передал корзинку с золотом отцу и сказал:

- На, неси обратно, к тому же здесь не все золото.

- Не все?

- Да, только половина. Прошлым вечером Айрахи по моей просьбе располовинил золото и вторую половину спрятал в пещере.

- Ну ты и предусмотрителен со своим Айрахи!

- Но и это ещё не все.

- Не все?

- Нет, не все! Там, где мы нашли это золото, а нашли его в подземелье разрушенного иезуитского храма, мы выбрали золото только из двух ниш, а там остались ещё тридцать шесть ниш, заполненных золотом.

- Это огромное богатство! - воскликнул Хоакин. - Что же нам с ним делать?

х х

х

Прошло два месяца. Ансельмо и его отец жили это время с индейцами аче-гуайяки, переняли их образ жизни и приспособились к ней. Но их не покидала одна мысль: что делать с золотыми запасами? Если они объявятся с ними в городе, их просто убьют, а золото отберут. Кто они такие? Простые пеоны, батраки.

И вот однажды в их лесу появилась экспедиция - много людей с солдатами - охранниками, с лошадьми, мулами, различным снаряжением.

Аче забеспокоились и послали на разведку Ансельмо с отцом. Наблюдая за членами экспедиции из леса, Ансельмо заметил знакомое лицо.

- Отец! - воскликнул он. - Это ученый дон Эмилио! Я работал с ним в одной экспедиции. Это он впервые меня познакомил с индейцами аче-гуайяки.

- Так пойдем же к нему скорее! Он нас не предаст?

- Ни в коем случае, он очень хороший человек! - ответил Ансельмо.

Они вышли из леса и окликнули дона Эмилио.

Дон Эмилио с удивлением долго приглядывался к Ансельмо, а когда тот показал ему свою изуродованную ногу, сразу вспомнил его.

- Ансельмо!

Ансельмо рассказал дону Эмилио все о себе и своем отце, о золоте, не опасаясь, что дон Эмилио обманет их. Правда, он рассказывал не обо всем золоте, а только о том, что хранилось в "доме" аче.

- На это золото, Ансельмо, тебе сделают операцию и ты не будешь хромать, - пояснил дон Эмилио, - получишь образование, будешь жить с отцом и матерью, поможешь индейцам аче.

Через несколько лет Ансельмо, использовав золото, найденное в разрушенном иезуитском храме, вылечил ногу, стал одним из богатых людей Парагвая. Он купил огромный участок земли в верховьях реки Хехуи, на котором теперь живут индейцы аче-гуайяки в естественных условиях и никто их не преследует.

Конец

Наш литературный псевдоним - К. и Т. Енко

(Ткаченко Владимир Герасимович,

Ткаченко Константин Владимирович)

Авторы более 30-ти книг. Последняя книга

"Частная жизнь вождей - Ленина, Сталина, Троцкого"

11 апреля 2002 г.

г. Москва

тел./факс 095-490-30-02

E-мail: tkachenkokv@mtu-net.ru