Тайна шести подков

Глава 11. Антре Бетти Грю

Над цирковым двором клубились розовые облака. Часть из них висела очень низко и совершенно не думала таять.

К одному из этих облачков была приставлена деревянная лесенка, и на нем, свесив ножки в полосатых чулках и туфельках с бантами сидела очень легкомысленная с виду мадам, все тело, которой представляло собой скрученные веревки, то и дело шевелящиеся и шуршащие. Веревки были одеты в платье с перьями.

Воздушная Дива Вивиан звонко смеялась, лениво покачивая ножками и глядя на то, как толстяк в цилиндре, чье тело было собрано сплошь из перекатывающихся шариков для жонглирования ищет один такой шарик, который неизвестно куда закатился.

— Эй, Левиттус! Посмотри под тем леденцом! — посоветовала Вивиан, и дернула ножкой, отчего ее туфелька слетела и рухнула точнехонько в сахарницу, стоящую на небольшом чайном столике.

Цирковой двор сейчас сам на себя не походил — это было, вероятно, наистраннейшее место, в котором кому-либо доводилось бывать. Он сплошь порос сладостями. У земли росли закручивающиеся спиралью цветы-леденцы, в то время как вдоль ограды вверх тянулись высокие конфетные деревья. Да и в целом двор выглядел, скорее, как сад. Причудливый сад, нарисованный ребенком.

Рыже-розоватое рассветное небо перетекало само в себя — если приглядеться, оно и правда местами текло, как будто краски, которыми оно было нарисовано, кто-то нагрел.

Но на небо никто не смотрел. Устроившаяся на расставленных кру́гом стульях труппа глядела на ворчащего жонглера, который все разыскивал в леденцовых зарослях свой шарик. Циркачи хихикали и перемигивались.

Куртуазная Кло широко улыбалась. Хотя правильнее будет сказать, что улыбалась белая точеная маска, заменявшая ей не только лицо, но и голову. Маска эта висела в воздухе прямо над черной кляксой «тела» мимессы, из которой торчали пара перчаток да остроносые башмачки.

В какой-то момент Кло раскрыла рот, и из него наполовину выполз красный шарик Левиттуса.

Все снова захихикали, а шарик, булькнув, забрался обратно. Незадачливый жонглер ничего не заметил.

Он продолжал рыскать среди леденцов, находя там что угодно, но только не свою пропажу.

— Хм… а это еще что? — пробормотал задумчиво Левиттус, вытащив из зарослей какую-то ржавую штуковину, похожую на большую скрепку.

— А я знаю! — раздался у его уха тоненький голосок.

Толстяк обернулся и продемонстрировал Зубной Фее находку.

Зубная Фея, крошечное, с палец, существо, жужжа и мельтеша четырьмя стрекозьими крылышками, носилась вокруг.

— Это же подкова! — застрекотала она, как сверчок, и перевернулась в воздухе.

— Что? Подкова? — удивился Левиттус. — Откуда ты знаешь? Фей что, подковывают?

— Не-ет, — рассмеялась Зубная Фея. — Я просто видела такую подкову раньше! Подковы живут в печках! В печках, которые стоят в маленьких антресольных квартирках в Странных Окнах.

— Она мне не нравится, ответил жонглер. — Этой подкове здесь не место! Нужно выбросить ее в… — он понизил голос и испуганно огляделся по сторонам, — Корчащуюся Клоаку.

Прочие циркачи тут же зашипели и зашикали. У Вивиан даже выпала изо рта чайная ложечка, которую она с удовольствием обсасывала.

— Левиттус, ты что! — воскликнул Гуттаперчевый Тоффини, резиновые ноги которого распластались по траве кругом на много футов, спутавшись, как ворох резиновых шлангов. — Мы же не говорим о… об этом страшном месте.

— Ну да… Я совсем забыл… — виноватым голосом ответил толстяк и, отшвырнув подкову прочь, вернулся к поискам.

Где-то в небе вдруг раздался громкий нарастающий звук, похожий на аплодисменты.

— Что это? — спросила Зубная Фея.

— Как что? — хмыкнула Вивиан. — Это же гром. Вот-вот пойдет дождь.

Зубная Фея глянула в небо, а потом — на труппу. У всех циркачей в руках появились раскрытые зонтики.

— Ты же не хочешь промокнуть? — спросил Тоффини. — Забирайся под мой зонтик.

Зубная Фея шмыгнула к нему, и тут и правда пошел дождь. Ох, что это был за дождь! Никакой воды — вместо нее с неба посыпались круглые картонные цирковые метки с узором в виде спирали.

Под звук прокатывающихся среди высоких облаков аплодисментов кругляши падали, заполняя собой двор.

— Когда дождь закончится, можно, можно будет во что-то сыграть, — пробасил Невероятный Бабул. — Давайте во что-нибудь сыграем, а?

Громадный цирковой силач, скрипя суставами, повел большими круглыми плечами. Бабул походил на автоматона — его руки и ноги, собранные из проклепанных медных труб, блестели, наполированные, в бочкообразной груди что-то постоянно звенело, а голова-чайник с длинным изогнутым носиком, большими приваренными ушами и коваными усами безудержно подпрыгивала на короткой шее.

— Ле-е-ень… — протянул Тоффини. — Да и когда же этот дождь закончится?

— Он уже закончился, — сообщила Вивиан, и то правда: больше с неба ничего не сыпалось. Последняя цирковая метка шлепнулась на щеку выглянувшей из-под зонта и задравшей голову-маску Кло и сползла вниз.

Циркачи одновременно подбросили вверх зонтики, и они улетели.

В кругу началось живое обсуждение грядущего представления. Всем не терпелось поскорее выйти на манеж и показать, на что они способны. Одна лишь Зубная Фея, слушая эти разговоры, нервничала и круг за кругом носилась между циркачами, оставляя за собой в воздухе след из серебристой пыльцы.

— Да не мельтеши, кроха Фея! — рассмеялся мистер Бабул, и, приоткрыв крышку на голове выпустил из нее облачко пара.

Зубная Фея послушалась. Кроха забралась в пустую чашку, валявшуюся в траве, и устроилась в этой чашке, как в кресле.

— Она волнуется, Бабул, разве не видно? — вдохновенно проговорила Вивиан.

— А чего ей волноваться? Все ж отрепетировано! Ты ж отрепетировала свой номер, кроха Фея?

Зубная Фея неуверенно кивнула и улыбнулась.

— Это ее первый выход на манеж, конечно, она переживает, как бы все прошло хорошо, — заметил Гуттаперчевый Тоффини. — Эй, Бабул! Передай мне леденцовое пирожное! А, сам возьму!

Его резиновая рука вытянулась, и пальцы в белой перчатке схватили с блюда, стоявшего на небольшом круглом столике рядом с силачом, пирожное. После чего рука быстро уменьшилась, и гимнаст принялся хрустеть сладостью, обгрызая глазурь.

— Все пройдет просто замечательно, кроха Фея, — заверил Бабул.

— Он прав, — подтвердила Вивиан.

Достав откуда-то удочку, она принялась ее забрасывать, пытаясь подцепить крючком облако, висящее на другом конце двора-сада. С третьей попытки ей это удалось, и она потянула его на себя. Из розового облака во все стороны прыснули потревоженные летучие рыбы. Притянув пушистый плавающий в воздухе островок к себе, Вивиан выбросила удочку и прилепила новое облачко к тому, на котором сидела, после чего с удобством улеглась на то, что вышло, как на большую мягкую подушку.

— Ты зря переживаешь, кроха Фея, — сказала она. — Здесь возможно все. Все, на что тебе хватит фантазии. Это прекрасное место — оно дает нам силы, позволяет творить настоящее волшебство.

— Выпьем за это! — воскликнул Бабул. — Держи, кроха Фея.

Он протянул ей миниатюрную, размером с наперсток, чашечку, полную чего-то вязкого и розового, похожего на выжимку здешних облаков.

— А что это? — спросила Зубная Фея. — Чай? Или кофе? Я люблю черный кофе с корицей, как… как… не помню кто.

Циркачи рассмеялись — у каждого в руке появилась чашка.

— Вот еще! — Махнув рукой на свои поиски, Левиттус подошел к прочим и сел на единственный пустовавший стул. — Кофе с корицей! Никакого кофе! То, что мы пьем, — это лучший в мире напиток. Он называется…

Название напитка циркачи произнесли хором:

— «Карамболь»!

После чего все присутствующие опустошили чашки и рассмеялись.

— Кто-то сказал «Карамболь»? — раздался голос за спиной у Бабула, и циркачи затихли.

Зубная Фея взвизгнула и спряталась в чашке, в которой сидела, после чего испуганно выглянула.

Перед ней стояла полная женщина в розовом платье с рюшками и подвитыми рыжими волосами. Ее лицо скрывалось под клоунским гримом, но самым примечательным в этой мадам был красный резиновый нос.

— Ой, кто это? — пролепетала Зубная Фея.

— Не бойся меня, малышка, — сказала клоунесса. — Меня зовут Бетти Грю. Но все называют меня Тетушка Бетти.

Тетушка Бетти казалась очень доброй, и Зубная Фея, перестав бояться, выпорхнула из чашки.

— А Бетти — это разве не мужское имя? — спросила она.

Клоунесса на миг нахмурилась, а потом рассмеялась. К ней присоединились и остальные.

— «Бетти — мужское имя». Нет, ну вы слыхали?

— Я прошу прощения, если обидела вас, Тетушка Бетти, — грустно сказала Зубная Фея.

— Ой, что ты милая… Я не обижена. Ты такая забавная!

— Что, уже начинается, Тетушка Бетти? — взволнованно спросила Вивиан, и клоунесса кивнула.

— Гости уже ждут. Наше представление начинается. Бабул, твой выход первым.

— Я так и знал! — пророкотал медный человек и грохоча захлопал в ладоши. — Я — первый!

Силач вскочил на ноги, и, звеня своими медными суставами, направился через двор к виднеющейся вдали громадной клоунской голове, растущей из земли, как дом. Вскоре он исчез в широко раскрытом рту.

— Ну вот, — проворчал Тоффини. — Я думал, я буду первым…

— Вы все успеете выступить, — ласково сказала Тетушка Бетти. — Готовьтесь. Никто не сбежит, не показав свой номер… ха-ха-ха…

Зубная Фея вздрогнула. На миг ей показалось, что лицо клоунессы чуть подернулось, и часть его растаяла. Она успела увидеть щетину, три старых шрама над верхней губой и злобные мелкие глазки. Наваждение тут же рассеялось, и Тетушка Бетти снова стала собой.

— Я скоро вернусь за следующим, — сказала клоунесса.

— Можно это буду я? — взмолился Тоффини. — Ну пожалуйста, Тетушка Бетти, — мне не терпится показать зрителям свой номер!

— Возможно, это будешь и ты, — ответила клоунесса, подмигнула гимнасту и направилась следом за силачом в голову клоуна.

Зубная Фея задумчиво глядела ей вслед.

— Эй! — воскликнула вдруг Вивиан. — Ну это же совсем неудобно! Что-то упирается мне в спину!

Она засунула руку в облако, на котором лежала, повозилась там и достала очередную подкову.

— Что за странность? Откуда они здесь берутся! Этим подковам в нашем цирке не место!

Зашвырнув ее подальше, Вивиан вернулась к своему ленному времяпрепровождению.

— А что это за Корчащаяся Клоака, о которой говорил Левиттус? — спросила Зубная Фея.

— О, это жуткая жуть, — нехотя пояснил Тоффини. — Это пятно, которое высасывает счастье и радость. Оно нам не нравится. Это дверь или, вернее, люк в полу, который ведет в ужасное, кошмарное место и…

— Эй, Кло! Это не смешно! — воскликнул Левиттус, увидев свой потерянный шарик, снова выползший из округлившегося рта мимессы.

Циркачи захихикали, и Кло выплюнула шарик. Толстяк-жонглер подхватил его и всунул себе в живот. Живот отозвался бурчанием.

Из дальнего конца сада раздался скрежет, все повернули головы и увидели, как гигантская голова клоуна затряслась от смеха. После чего двери-рот закрылись, что-то пожевали, а в следующий миг выплюнули Тетушку Бетти. В облаке из переливающихся перламутровых пузырей клоунесса подплыла к циркачам.

— Бабул справился просто превосходно! Зрители в восторге! Тоффини, твой выход!

— Ну наконец-то! — ответил гимнаст и поднялся со стула. Извивая резиновые конечности, словно осьминожьи щупальца, он пошагал к клоунской голове.

Тетушка Бетти обвела присутствующих задорным взглядом, послала каждому из оставшихся воздушный поцелуй и отправилась следом за гимнастом, который уже скрылся во рту клоунской головы.

Зубная Фея почесала нос.

— Что-то я проголодалась, — сказала она и, взмахнув крылышками, опустилась на ближайший цветок. Постучав по бутону костяшками пальцев, она дождалась, когда лепестки раскроются и принялась завтракать. Внутри цветок весь порос человеческими зубами. Отрывая их один за другим, Фея начала их грызть, как орешки.

— Что такое, Кло? — спросила Вивиан, с недоумением глядя на мимессу, которая вдруг принялась возмущенно размахивать руками. Кло мычала и показывала остальным свою находку…

— Еще одна странная подкова? — удивился Левиттус. — Где ты ее взяла?

Кло тыкнула себя в грудь, и ее палец увяз в густой шевелящейся массе чернильного тела.

— Достала из себя? — спросила Вивиан. — Но откуда она там взялась? Ты, случайно, не ела подковы вчера за ужином?

Мимесса покачала головой и пожала плечами.

Гигантская голова клоуна между тем снова затряслась и снова выплюнула Тетушку Бетти.

— Кло! — провозгласила она, допрыгав до места, где устроились циркачи. — Твой выход!

Мимесса никак не отреагировала, рассматривая ржавую подкову.

— Кло, ты слышишь меня? Что это у тебя там такое?

Тетушка Бетти раскрыла рот, и из него вырвался длинный лягушачий язык. Хлюпнув, язык подцепил подкову и вырвал ее из рук мимессы.

— Откуда у тебя это? — с легким раздражением спросила тетушка и задумчиво почесала живот.

Куртуазная Кло лишь развела руками.

— Гм. Должно быть, ветром занесло. Отправляйся на манеж. Твой выход.

Мимесса счастливо захлопала в ладоши и стремглав бросилась к голове клоуна.

Тетушка Бетти засунула подкову в карман платья и буркнула:

— Фу-марфу!

Зубная Фея дернулась. Крохе вдруг показалось, что ее кожа горит. Голову пронзила острая боль, и Фея зажмурилась.

«Что он… она только что сказала? Я ведь это уже где-то слышала…»

Она раскрыла глаза — Тетушки Бетти рядом уже не было. В саду остались лишь Левиттус, сидящий на стуле, закинув ногу на ногу, и Вивиан, как и прежде, лежащая на своем облаке.

Большинство стульев пустовало.

— Почему? — спросила Зубная Фея.

— Что «почему»? — уточнил жонглер.

— Почему они не появляются?

— Кто «они»? — удивленно глянула на нее Вивиан.

— Остальные. Ну… другие циркачи из нашей труппы. Те, чей номер уже закончился?

Вивиан и Левиттус расхохотались.

— Нас же здесь только трое, кроха Фея! — воскликнула Воздушная Дива, томно зачерпнув веревочными пальцами немного «ваты» из облака.

— Но как же?.. — Зубная Фея была сбита с толку. — Я помню. Здесь были… еще кто-то был…

— А, ты про этих, — усмехнулся жонглер. — Они здесь повсюду. Летают…

— Кто?

— Ну, летучие рыбы же… Ты ведь о них говоришь?

Зубная Фея сморщила лоб, пытаясь вспомнить. А потом ее губы сами собой расплылись в улыбке.

— Да. Летучие рыбы…

— Милочка, будь добра, — сказала Вивиан, — передай мне чашечку.

Зубная Фея кивнула. Взлетев, она переместилась на столик и, вцепившись своими крошечными руками в ручку, пустой чашки, подняла ее в воздух. Жужжа и покачиваясь под весом тяжеленной чашки, кроха потянула свою ношу к облачной перине. Пару раз ноша пыталась выскользнуть, но Фея справилась.

— О, благодарю…

Вивиан взяла чашку и зачерпнула ей немного облака, после чего принялась облизывать розовую вату.

— Не ешь облако, на котором лежишь, Вивиан! — назидательно поднял палец Левиттус и рассмеялся.

Зубная Фея поддержала: вися в воздухе и держась за живот, она звонко хохотала. Все кругом казалось ей невероятно смешным. И рыже-розовое небо, и Воздушная Дива, лежащая на облаке, и толстый жонглер. И она никак не могла понять, что же здесь смешного.

Клоунская голова содрогнулась. Появилась Тетушка Бетти. А потом все повторилось. Клоунесса забрала сперва Левиттуса, а затем и Вивиан.

Зубная Фея осталась одна. Вскоре она уже и не помнила, чтобы в саду кто-то еще был, кроме нее. Скучая, она летала меж деревьями и цветами. В какой-то момент она нашла парочку ржавых подков. Первую она с трудом вытащила из коры конфетного дерева, а другую обнаружила под одним из стоявших посреди циркового сада стульев.

Что это за подковы? Откуда они здесь? Она не знала — лишь тревожное покалывание в затылке будто бы все твердило ей: им здесь не место… нужно их выбросить в… выбросить… но куда?

Голова клоуна задрожала.

Зубная Фея взмыла в воздух.

— Кажется, сейчас будет мой номер!

Но отчего-то Тетушка Бетти все не показывалась, а затем за спиной раздался треск.

Зубная Фея повернулась и увидела здоровенное лицо над оградой.

Обладатель лица выглядывал кого-то в цирковом саду, но, так никого и не увидев, попросту перешагнул через ограду.

Тяжело ступая по земле огромными башмаками, великан приблизился к стульям, которые в сравнении с ним, выглядели кукольными. И тут он увидел Зубную Фею, спрятавшуюся на столике среди предметов чайного сервиза.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он таким громким шепотом, что даже чашки затряслись и зазвенели друг о друга.

— Я… я… — залепетала Зубная Фея, — скоро мой выход!

Громадные кустистые брови нахмурились.

— Нет. Ты не должна здесь быть. Ты не из труппы.

Эти слова оскорбили Зубную Фею — она ведь столько репетировала, чтобы попасть в труппу! Конечно же, она из труппы!

— Мой выход скоро, мистер! — упрямо зажужжала она. — А вы, кто бы вы ни были… А кстати, кто вы?

— Меня зовут Здоровяк. А ты — Зубная Фея.

— Ну конечно, я Зубная Фея — я знаю, кто я!

Здоровяк покачал головой.

— Ты Зубная Фея, но ты не знаешь, кто ты. Ты даже не знаешь, где находишься… Он именно так и действует.

— Кто?

— Худшая из отрав. «Карамболь». Ты — не ты. И ты сейчас не здесь!

Зубная Фея уже начала порядком злиться.

— Где же я, если не здесь?!

— Ты сейчас за кулисами. У занавеса-форганга, который ведет на манеж. Стоишь и ждешь смерти. Как и я. Я стою рядом. Ты меня не видишь. Твои глаза… Ты спишь и видишь сон.

— Чепуха! Какой еще сон! Я циркачка Зубная Фея и жду свой выход! Вот-вот придет Тетушка Бетти и позовет меня…

Здоровяк бросил испуганный взгляд на голову клоуна.

— Тетушка Бетти? Нет же, Зубная Фея! Послушай. Послушай меня! Ты должна проснуться! Ты должна освободиться, пока не поздно. Здесь все ненастоящее!

Зубная Фея сжала крошечные кулачки и топнула ножкой по столешнице.

— А вот и настоящее!

— Как ты здесь оказалась? Ты помнишь?

Зубная Фея закивала.

— Конечно, помню! Я… я…

Она вдруг поняла, что ничего не помнит.

— Я так и думал, — сказал Здоровяк. — Я скажу тебе. Ты прилетела в цирк незадолго до полуночи, чтобы остановить его, но он подготовился. Он знал, что кто-то придет. Он ждал не тебя, нет… — Зубная Фея попыталась что-то сказать, но Здоровяк не дал ей вставить и слово. — Послушай… Он думал, что за ним придет эта въедливая газетчица Полли Трикк на пару со своим остолопом-констеблем. Но явилась ты. Ты угодила в ловушку! Он вколол тебе «Карамболь». Он вколол его и остальным и… и мне. — Здоровяк поднес руку к затылку, что-то там нащупал и вздрогнул. — Я уже был здесь однажды. Мадам Д.Оже… она пыталась… Я боялся, что попаду сюда снова, и потратил годы, чтобы найти противоядие. Когда я наконец нашел его и принял, я… я полагал, что меня больше сюда не засунуть! Но я ошибался! Действие противоядия всего лишь не дает мне забыть…

Зубная Фея ничего не понимала. Этот громадный человек нес какую-то чушь.

— Тебе здесь не место! — продолжил Здоровяк. — Ты должна проснуться… Я знаю, как выбраться. Здесь есть выход — он называется…

— О, Здоровяк! — раздался елейный голос, и гигант отпрянул в сторону, сшибив по пути половину стульев и превратив их в щепки.

Рядом стояла Тетушка Бетти. Сорвав леденцовый цветок, она нюхала его своим красным резиновым носом и улыбалась.

— Как вижу, ты готов к своему выходу! Зритель ждет!

Здоровяк затрусил головой.

— Я не буду тебе потворствовать, мерзавец! — заревел он, и от его громогласного голоса зазвенели леденцы кругом, а в небо вспорхнула настоящая туча летучих рыб.

Тетушка Бетти и бровью не повела.

— Не заставляй зрителя ждать, Труффо, — сказала она. — Пора на манеж.

— Я сказал, нет!

Здоровяк сжал кулак и с размаху опустил его на клоунессу, намереваясь ее раздавить. После подобного удара от Тетушки Бетти не осталось бы и мокрого пятна, но дело в том, что сокрушительного удара и не последовало.

Быстрее, чем кулак Здоровяка опускался, сам великан стремительно уменьшался в размерах. И вот перед недоуменной Зубной Феей стоит уже коротышка не выше десятилетнего мальчишки, нелепо потрясая кулачками.

— Вперед! На манеж!

Тетушка Бетти схватила карлика за шиворот, развернула и отвесила пинок. Труффо пролетел несколько ярдов и плюхнулся на землю. Тетушка Бетти стремительно оказалась рядом и прежде, чем он успел подняться, снова его пнула. Карлик пронесся по воздуху еще дюжину ярдов и распластался ничком.

Клоунесса подскочила к нему, схватила его за воротник красного фрака и поволокла по земле.

— Нет! — орал Труффо. — Умоляю! Нет! Не делай этого!

Но Тетушка Бетти была глуха к его мольбам. Дотащив карлика до открытого рта клоунской головы, она зашвырнула его в проем, и Труффо с криком скрылся из виду. Следом исчезла и Тетушка Бетти.

Зубная Фея моргнула и закусила губу. В небе над головой снова прошел раскат аплодисментов.

— Кажется, дождь начинается! — воскликнула кроха, и тут хлынуло. Круглые цирковые метки посыпались настоящим ливнем. Она едва успела залететь под столик.

Белые картонные кругляши с изображением красной спирали сыпались со всех сторон, сталкиваясь и издавая шуршание. Постепенно все пространство кругом начало зарастать холмами, наваленными из цирковых меток.

Зубная Фея глядела на них и думала. Все ее мысли были о странных словах этого… кого?.. она уже не помнила. Да и сами слова постепенно стерлись из памяти.

Кажется, ей говорили что-то о «Карамболе» и о снах, а еще об уколах. Зубная Фея поежилась — она не любила уколы. С недавнего времени у нее они ассоциировались с холодными пальцами, пронзительным взглядом черных глаз и запахом кофе с корицей… Уколы…

Она подняла руку и занесла ее за голову, пальцы коснулись затылка и поползли ниже. Она уже почти-почти нащупала что-то на шее, когда…

— Эй! — прозвучало откуда-то сверху. — Что это ты там делаешь, милая?

— Прячусь от дождя, — ответила Зубная Фея, опустив руку.

Пара холмов из цирковых меток разъехались в стороны, отодвинутые чьими-то руками, и под стол забралась голова рыжей клоунессы.

— Дождь закончился, вылезай, милая!

Голова уползла обратно, и Зубная Фея, взмыв в воздух, вылетела из-под стола.

Тетушка Бетти в нетерпении притопывала ногой.

— Твой выход, милая. Пора показать нашим дорогим зрителям гвоздь программы.

Зубная Фея засмеялась.

— Я никак не могу дождаться!

Тетушка Бетти наделила ее подозрительным взглядом.

— Тебя ведь не сбили с толку слова этого ворчуна? — спросила она.

— Какого ворчуна? — непонимающе глянула на нее Зубная Фея.

— Вот и замечательно! — хмыкнула клоунесса. — Скорее, милая, все уже заждались!

Она ткнула рукой в сторону головы клоуна, и Зубная Фея ринулась вперед, рассыпая за собой серебристую пыльцу. Кроха не оборачивалась, и поэтому не увидела, как исказилось лицо Тетушки Бетти, как показались заточенные клыки, а глаза клоунессы налились кровью.

Тетушка Бетти алчно потерла руки и пошагала следом за своей последней артисткой.

Зубная Фея подлетела к разверстому рту клоунской головы и замерла рядом с ним. В проеме клубилась тьма.

— Мой номер! — застрекотала маленькая циркачка. — Я так долго репетировала! Мой номер поразит их! У меня все получится! Здесь не бывает невозможного!

Перекувыркнувшись в воздухе, Зубная Фея подавила в себе волнение и ринулась прямо в громадный клоунский рот. Чернота поглотила ее. А затем губы сомкнулись, проход закрылся, а челюсти заходили ходуном, жуя и пережевывая.

— Алле-оп! — взвизгнул толстый рыжий клоун.

Зубная Фея падала из-под купола цирка, стремительно приближаясь к засыпанному телами циркачей манежу…

В какой-то момент, прямо посреди своего номера, она взлетела на мостки, спрятала крылья в кофр-ранец, а затем, не снимая с губ улыбки, просто сиганула вниз.

Падение сопровождала барабанная дробь, звучащая из развешанных по залу раструбов.

Бетти Грю глядел на мстительницу в маске, не моргая. Он до сих пор не мог поверить в то, что его шоу увенчалось выступлением той, от одного имени которой вся грязь из-под ногтей этого города начинает трястись в страхе. Той, которую полиция объявила вне закона. Той, которая то и дело появляется на передовице «Сплетни».

И вот она — здесь! Исполняет все, что он ей велел. С момента своего появления на манеже Зубная Фея демонстрировала чудеса ловкости и грации: она пикировала и кувыркалась в воздухе, выписывала различные фигуры и маневры пилотажа, проносилась над рядами кресел и взмывала под самый купол.

Это было восхитительно! Великолепно!

Бетти Грю жалел лишь о том, что не догадался распродать билеты на представление. Ох, каков вышел бы вечер! Ни одного пустого места не осталось бы — и партер, и ложи были бы забиты как преступниками различных мастей, так и полицейскими из Дома-с-синей-крышей. Публика отложила бы на время свары — еще бы, ведь все они одинаково ненавидят Зубную Фею!

Ох… ох… ох…

Никто не остался бы равнодушным, глядя на то, как она здесь дергается, как она делает все, что ей велено! Послушно! Беспрекословно! Великолепная марионетка в его пальцах!.. Смертельно опасная и беспомощная одновременно…

Футах в десяти от манежа, когда уже казалось, что Зубная Фея непременно разобьется, она рванула рычаги манипуляторов, и вырвавшиеся из кофр-ранца механические крылья подхватили ее. Мстительница в маске взмыла вверх. Трюк удался!..

…Трюк удался! Кроха-фея, жужжа, летала в кромешной темноте над залом, и с ее стрекозьих крылышек вниз сыпалась серебристая светящаяся пыльца. Сотни потрясенно расширенных глаз следили за каждым ее движением. Крошечная фигурка Феи отражалась в поблескивающих линзах биноклей. Она ощущала восторг, который испытывали зрители, — прежде они не видели ничего подобного! Они знали, что все это взаправду, что тут нет никакого фокуса или обмана. Здесь была она — настоящая! Фея прямиком из сказок!

Облетев зрительский зал, кроха-фея замерла в воздухе над манежем и хлопнула в ладоши. В тот же миг плавно опускавшаяся на людей пыльца заколыхалась. Серебристые волны, парящие в воздухе, превратились в сотни, тысячи стрекоз, и те ринулись к своей хозяйке. Всего за миг она исчезла в колышущемся сверкающем облаке. А потом стая принялась вырисовывать под куполом фигуры, собираясь вместе, клубясь и меняя очертания — становясь то громадным слоном, то пароходам, исторгающим клубы дыма из труб, то осьминогом, изгибающим щупальца…

Бетти Грю восторженно зааплодировал, на миг позабыв, что это именно он придумал весь номер.

Спохватившись, он зажег длинную негасимую спичку и, высоко подняв ее над головой, ринулся по барьеру цирковой арены, поджигая установленные на нем кольца. Когда-то через них прыгали дрессированные блохи Мариетты Лакур, но сегодня эти кольца предназначены для другого укрощенного зверя.

Вскоре все двенадцать колец по периметру манежа загорелись.

— Дамы и господа! — заголосил клоун. — Наш номер продолжается! Сможет ли Зубная Фея пролететь через все кольца, не опалив перышки, или поджарится, как дохлая утка? Сейчас мы это узнаем!

Зубная Фея толкнула манипуляторы и ринулась вперед. Бетти Грю едва успел отскочить в сторону. За мгновение до столкновения с первым кольцом мстительница спрятала крылья и пролетела сквозь огонь.

— Ах! — забывшись от восторга, выдохнул клоун.

На мгновение раскрыв крылья и так же стремительно их закрыв, Зубная Фея пролетела сквозь второе кольцо. Все то же повторилось и с остальными. Но вот последнее…

…Последнее колечко было у́же остальных, но кроха-фея с легкостью в него залезла — конечно, ведь она была ростом всего лишь с пальчик. Выставив перед собой руки, малышка толкнула невидимую пленку и легонько качнулась — в тот же миг из кольца вырвался мыльный пузырь. Крошечная циркачка сидела внутри. Из прочих колец начали также вылетать мыльные пузыри, и вскоре ими наполнился весь зал.

Тетушка Бетти пропела в большое резиновое ухо, которое она держала перед собой на ниточке:

— Аплодисменты нашей великолепной Зубной Фее!

— Аплодисменты нашей великолепной Зубной Фее! — пророкотал Бетти Грю, прыгая по манежу и лихорадочно хлопая в ладоши. — Даже я на миг решил, что ей не удастся пролететь в последнее кольцо! Но Зубная Фея умеет удивлять! А теперь… Дамы и господа! Вас ждет финальный трюк! То, чего еще никто в Габене не видел! То, чего в этом городе ждали все без исключения! Смертельно! Опасный! Номер!

Зубная Фея приземлилась в центре манежа и, спрятав крылья, положила ладонь на рукоятку пистолета-«москита», покоящегося в кобуре на бедре.

— Дамы и господа, только этой ночью! Только на манеже нашего цирка! Зубная Фея совершит убийство!

Улыбаясь и незряче глядя прямо перед собой, мстительница медленно вытащила из кобуры пистолет и перевела рычажок над рукояткой на «смертельный режим».

— И кого бы нам выбрать для нашего трюка? — продолжил Бетти Грю. — В зале есть добровольцы? Что?! Нет?! Никто не хочет получить свое мгновение славы?! Зануды! Что ж… Тогда у нас не остается выбора! Дорогие зрители! Дамы и господа! Сегодня мы с вами увидим небывалое зрелище, уникальное в своем роде и неповторимое! Зубная Фея убьет…

— …себя! — рассмеялась Тетушка Бетти. — Понарошку, разумеется! Потом она оживет! Честно-пречестно! Ну а сейчас… алле-оп!

Свет в зале погас. А затем зажегся фонарь. Обычный фонарь на чугунном столбе, который кто-то будто притащил из какого-то парка и поставил на манеже.

Кроха-фея зажужжала и устремилась к фонарю…

— Давай же! — ласково подбадривала ее Тетушка Бетти. — Покажи! Покажи зрителям все, на что способна!

— Давай же! — в нетерпении подгонял Зубную Фею Бетти Грю. — Покажи! Покажи зрителям все, на что способна!

Мстительница медленно подняла «москит»…

— Давай же! — вопил клоун. — Ты так близко! Фу-марфу!

— Давай же! — воскликнула клоунесса. — Ты так близко! Фу-марфу!

Голову снова пронзила острая боль, прямо, как тогда, в саду…

Время будто превратилось в кисель…

Кроха-фея коснулась пальчиками затылка, нащупала на шее, у основания головы, крошечную опухшую ранку — след от укола…

И тут в ушах крохи-феи раздался знакомый трескучий голос: «Гадость! Могла бы и что-то получше принести! Ну, чего еще взять от дурацкой газетной девчонки! Надеюсь, тебя посадят в чулан и лишат сладкого!»

Кроха-фея тряхнула головой. Что это?! Что это было?!

А голос все не стихал:

«Что? Я еще очень добрый, вообще-то. И сама любезность. Ведь я сейчас в своем Добром костюме. Вот если бы я надел Злобный костюм…»

Голос этот был очень похож на голос Тетушки Бетти, но… она ведь ничего подобного не говорила… или?..

«Стараюсь не связываться с важными делами. Особенно, если они касаются меня!»

Кроха-фея ничего не понимала. Она будто подглядела в замочную скважину фрагмент чьей-то жизни, чьи-то воспоминания…

— Мои?..

«Фу-марфу! — продолжала Тетушка Бетти… Бетти… — Я не читаю газеты! Там все вранье и вообще не смешно!

И тут кроха-фея вспомнила. Она — в отвратительном фургоне на Семафорной площади и пришла туда по делу… Подковы… странные подковы привели ее в этот фургон.

«Дело серьезное, — в голове застучал собственный голос. — Похищено пять человек и один убит…»

И тут кроха-фея вспомнила. Она вспомнила себя…

— Это сон… — прошептала маленькая циркачка, приближаясь к фонарю. — Я должна проснуться… Я сейчас не здесь. Я — не я. «Карамболь»! Он вколол мне «Карамболь»!

«Этой подкове здесь не место», — сказал Левиртуозный Левиттус в саду. Он хотел ее выбросить и избавить чудесный сад от инородного предмета…

В памяти всплыли слова, сказанные крохе-фее великаном, который на самом деле не был великаном: «Здесь есть выход… и он называется…»

Зубная Фея приставила ствол «москита» к виску и застыла.

«И он называется…»

Кроха Фея была уже в нескольких дюймах от открытой дверцы на плафоне и дрожащего огонька фонаря. Она ощутила жар. Пушистые серебристые волосы слиплись от пота, края тоненьких крылышек начали обугливаться…

Зубная Фея взвела курок.

— Корчащаяся Клоака… — прошептала она.

— Корчащаяся Клоака, — прошептала кроха-фея, а затем… ринулась вверх, прочь от фонаря. Оказавшись в безопасности, она оглядела манеж и увидела…

Зрелище было ужасным, отвратительным до крайности. В центре манежа корчилось и бурлило кровавое пятно, формой напоминающее человека — женщину в длинном платье. Пятно будто бы закипало. Порой из него вырывались окровавленные конечности, но раз за разом они ныряли обратно.

«Это дверь или, вернее, люк в полу, — сказал Гуттаперчевый Тоффини тогда, в саду, — который ведет в ужасное, кошмарное место…»

Ну, еще бы! «Ужасное, кошмарное место» — это ведь… реальный мир, в котором нет изумительных розовых облаков или нарисованного рассветного неба, в котором не бывает чудес, в котором ее ждет… ужас, боль и смерть… в котором ни один из циркачей так и не покинул манеж…

Кроха-фея отчаянно не хотела туда возвращаться, но и остаться здесь не могла. Это сон… она спит… пора… просыпаться…

— Нет! — в отчаянии заревела Тетушка Бетти, вонзив в лицо когти, обрывая его, раздирая на лоскуты. — Нет-нет-нет!

Кроха-фея устремилась прямиком в Корчащуюся Клоаку, и за миг до столкновения с бурлящим кровавым месивом, в ужасе закрыла глаза, а затем…

…моргнула и открыла их. Серая поволока исчезла. Губы и щеки дрогнули, и сквозь невероятную боль в лице Зубная Фея убрала жуткую улыбку.

— Быть не может! — взвизгнул клоун.

Зубная Фея отвела пистолет от своей головы и нацелила его на Бетти Грю.

— Эй! Этого не было в сценарии! — рявкнул клоун. — Гвоздь! Гвоздь номера! Ты должна застрелиться!

— Застрелиться? — она бросила быстрый взгляд по сторонам, увидела трупы циркачей и сжала зубы. Она не смогла… не смогла помешать этому мерзавцу!

Стремительным движением Зубная Фея переключила режим на «моските» со «смертельного» на «очень болезненный», и выстрелила. Раз, другой, третий…

Пули-ампулы, свистнув, вонзились в толстое брюхо клоуна. Тот в ответ издал мерзкий звук и помахал рукой перед носом, разгоняя запах.

Мстительница ждала. Вот-вот… прямо сейчас… из этого мерзавца полезут все его кривые зубы…

Но время шло и ничего не происходило. Микстура в ампулах… не подействовала?!

И тут Бетти Грю поморщился, а затем широко раскрыл рот и сунул в него руку. После чего прямо на глазах у потрясенной Зубной Феи принялся расшатывать один из своих зубов.

Издав утробный рык, он выдернул зуб и швырнул его мстительнице. После чего широко улыбнулся — оставшиеся во рту зубы были все в крови.

— Мои зубки захотела? Ну бери, раз тебе так хочется! Но только один! Остальные мне нужны… чтобы перегрызть тебе горло, крылатая дрянь!

Бетти Грю присел, скорчил гримасу, а затем резко выпрыгнул вверх и назад, перекрутился через голову и скрылся в темноте за границей круга света от прожектора.

Зубная Фея, держа «москит» перед собой, осторожно шагнула туда. Ее все еще тошнило, голова слегка кружилась, а по рту растекался сладкий леденцовый привкус — все это было остаточным эффектом от действия «Карамболя».

— Ты все испортила, Зубная Фея! — раздалось из темноты разъяренное шипение Бетти Грю. — Я придумал такое замечательное представление! Оно должно было войти в цирковую историю! Его кульминация должна была стать настоящим событием! А ты все испоганила! Ну почему нельзя было просто нажать на спусковой крючок и эффектно сдохнуть? Ненавижу тебя! Ха-ха…

Не отводя пистолет от того места, откуда звучал голос, Зубная Фея сняла с пояса «штурм-фитиль» и, чиркнув запальным колесиком, зажгла его.

На миг остановившись на границе света и темноты, она прищурилась и сделала шаг.

Клоуна там не оказалось. Фонарь вырвал из тьмы стоящий на манеже крошечный граммофон. Пластинка крутилась, игла царапала ее, а медный рожок покачивался вверх-вниз.

— Что за… — начала было Зубная Фея, недоумевая: неужели этот хмырь заранее просчитал вариант, что она испортит его игру, и записал свой голос?

И тут она почувствовала движение за спиной. И машинально дернулась в сторону.

Рядом с ней пронесся здоровенный, раздутый до невероятных размеров, клоунский башмак.

Пытавшийся ее пнуть ногой, но в итоге пнувший лишь воздух Бетти Грю завертелся волчком на месте.

Зубная Фея парой отточенных движений засунула в кобуру на бедре «москит», закрепила на поясе «штурм-фитиль» и вырвала из петли на боку кофр-ранца «зуболом».

Волчок в виде толстого клоуна меж тем все не собирался останавливаться. К вращению добавился хохот.

Подняв оружие, Зубная Фея шагнула к Бетти Грю, и тут он сделал подлость. Клоун начал пускать газы. Это не был ни парализующий газ, ни какая-то эфирная форма «Карамболя». Мерзавец начал пускать… свои газы. Его фигуру затянуло бурое облако, а в нос Зубной Феи ударила такая крепкая вонь, что она едва не рухнула в обморок.

Мстительница отшатнулась, а Бетти Грю наконец остановился. Голова его еще несколько раз по инерции крутанулась, а затем замерла.

Показав Зубной Фее пальцами «чайку», толстяк развернулся и запрыгал прочь через манеж на своих пружинящих башмаках.

Зубная Фея выхватила из кобуры гарпунный пистолет с заправленной в ствол веревочной ловушкой, которую сама мстительница называла «колыбелью для кошки», и выстрелила вслед убегающему клоуну. Вылетевший из ствола веревочный ком ударил его по ногам сзади, развернулся и стремительно оплел их. Бетти Грю рухнул на манеж.

Мстительница бросилась к нему, и в тот миг, как «зуболом» в ее руке уже опускался на покрытый гримом лоб Бетти Грю, в животе клоуна открылась дверца, и из нее выпрыгнул кулак на гармошечном механизме. Он ударил Зубную Фею в грудь с такой силой, что она отлетела на несколько шагов и рухнула на спину. Падение чуть смягчил кофр-ранец — он отдался звоном, но механизмы внутри не пострадали: механик Зубной Феи давно сделал кофр-ранец не только пуленепробиваемым, но и противоударным, зная вредную привычку этой дамы постоянно падать.

Зубная Фея перевернулась и поднялась на ноги, а в следующий миг отпрыгнула в сторону — успевший освободиться клоун прыгнул на нее. Мимо пронесся громадный деревянный молот.

Девушка ответила «зуболомом», но клоун, развернувшись всем телом, ушел от удара и нанес свой. Мстительница резко согнулась, и молот, со свистом рассекая воздух, проскользнул над ее головой. Фея попыталась выбить клоуну колено, но тут из его живота снова вырвался кулак, и она едва успела отбить его в сторону. Кулак исчез в ящике на животе, а Бетти Грю пнул девушку ногой. Этот удар цели достиг, и она отлетела на пару шагов.

— Грязная помойная крыса! — крикнул клоун и прыгнул, занося свой молот. Зубная Фея отпрянула, и удар пришелся прямо в то место, где она только что стояла.

— Уродина с жабьей рожей!

Игнорируя оскорбления, Зубная Фея сделала отвлекающий выпад «зуболомом», а затем ударила клоуна коленом в живот.

Бетти Грю отпрыгнул назад и шлепнулся на задницу. Упомянутая клоунская задница отпружинила, как от батута, и вылетев вперед и вверх, толстяк нанес очередной удар молотом в прыжке. Скользнув в сторону, Зубная Фея оттолкнула молот вбок и на излете ударила приземлившегося клоуна по ребрам. Что-то хрустнуло.

— Стрекоза уродская! — заревел он. — Ты сломала мой любимый скелет кота на ниточках!

Зубная Фея не слушала. В голове стучала мысль: «Прикончи его! Прикончи его!»

Так что, помимо безумного клоуна, мстительница пыталась одолеть еще и пробудившуюся в ней ненависть и жажду избавить мир от этого урода…

Удары молота перемежались ругательствами, ударами выпрыгивающего из живота кулака, попытками пнуть ногой, плюнуть и даже укусить.

Бетти Грю не раз и не два успел получить «зуболомом» по лбу, но оружие Зубной Феи лишь отскакивало от него с чугунным звоном, а этому злыдню было хоть бы хны.

— Думаешь побить клоуна в его же цирке? — расхохотался Бетти Грю. — Проще утопить рыбу в море! Я неодолеваем! Я несразим! Я непобе…

Локоть Зубной Феи с размаха пришелся клоуну в челюсть, а следом — «зуболом» ударил его по запястью. Бетти Грю вскрикнул и разжал руку. Одной он не смог удержать молот, и тот упал на манеж.

— Ааргх! — взревел клоун, на миг позабыв свою любимую белиберду «фу-марфу», выпучил глаза и бросился бежать.

Зубная Фея — за ним. Горячность схватки лишила ее самообладания и — что намного хуже! — она потеряла бдительность.

Клоун прямо на бегу схватил веревку, тянущуюся куда-то вверх, дернул за нее, и…

Зубная Фея задрала голову и резко встала на месте, словно с разбегу влетела в невидимую стену.

В тот же миг на манеж рухнул… рояль. Он с грохотом и звоном приземлился прямо перед Зубной Феей, разбившись в дребезги. Щепки разлетелись во все стороны, и мстительница успела лишь повернуться и прикрыть голову.

Одна из щепок пробила штанину и вонзилась в бедро. Зубная Фея закричала и выдернула ее из раны.

Выигранного Бетти Грю времени между тем хватило, чтобы достать из бутоньерки свою мухоловку. Поставив ее на манеж перед собой, клоун выхватив из кармана баночку, полную светящейся изумрудной жидкости, и вылил содержимое склянки на растение.

А затем бросился бежать и при этом заголосил:

— Дамы и господа! Встречайте! Умопомрачительный Герберт!

— Что ты заду… — начала было Зубная Фея, и тут Герберт зашевелился и начал расти прямо на глазах…

Фут за футом стебель еще недавно крошечного растения с треском удлинялся и расширялся, от него отрастали и закручивались спиралями лозы, корни грубели и взрывали опилки, которыми был засыпан манеж. Бутон-ловушка, окаймленный воротником темно-зеленых мясистых листьев, раскрылся, и мстительнице предстали два ряда острых клыков, которые также стремительно росли, увеличиваясь следом и за головой монстра. В воздухе повис зловонный запах болота.

— Что, не ожидала такого, фиглярская Фея?! — расхохотался Бетти Грю.

Что ж, она и правда подобного не ожидала. Зубная Фея содрогнулась от посетивших ее воспоминаний. В памяти возникли: гигантская мухоловка в доме на пустыре и крошечное проросшее семя в банке, которая стояла под кроватью в ее комнате. От этих воспоминаний в горле пересохло, а в животе как будто что-то вдруг начало шевелиться и корчиться.

Мухоловка тем временем выросла примерно на двадцать футов — теперь она занимала собой уже всю центральную часть манежа. Голова монстра качнулась на стебле и повернулась к Зубной Фее.

— Нет! Даже не думай! — крикнула мстительница и, высвободив крылья, взлетела в воздух, когда лозы растения, развернулись и ринулись к ней…

Все дальнейшее смешалось.

Зубная Фея впервые сейчас будто бы оказалась в цирке по-настоящему. Причем не в зрительском зале, а на каком-то жутком безумном аттракционе. Она летала и маневрировала, пытаясь увернуться от зеленых лоз растения. Тут и там постоянно появлялся подпрыгивающий на своих пружинных башмаках Бетти Грю, размахивающий молотом и намеревающийся размозжить ей голову. Еще и музыка, громыхающая в цирке, казалось, совершенно спятила.

«Нужно подняться повыше! — пронеслось в голове. — Там, где эта тварь и ее хозяин меня не достанут!»

Отбив очередную тянущуюся к ней лозу «зуболомом», Зубная Фея попыталась взлететь под купол цирка, но гигантское растение не собиралось ее отпускать. Оно резко развернуло все свои лозы и рвануло ими в сторону беглянки. Одна из конечностей твари обхватила Зубную Фею за ногу, крепко сжала и потащила вниз. Бутон-пасть мухоловки раскрылся еще шире. Громадные клыки по краю багровой пасти были перетянуты нитями коричневой слюны, Фею обдало волной зловония, от которого даже сквозь плотно прилегающие лётные очки заслезились глаза.

Зубная Фея перевела двигатель на максимальные обороты. Из сопла ударил столб пламени, крылья с лязгом сложились-раскрылись, и все же тварь была сильнее. Она потянула пытавшуюся ускользнуть жертву к себе.

Из пасти мухоловки вырвалось алчущее утробное ворчание.

Зубная Фея глянула вниз — клыки были уже в каких‐то двух футах от каблуков ее сапог.

— Дамы и господа! — провозгласил Бетти Грю, с удовольствием глядя на мухоловку и «муху». — До того, как Зубная Фея будет сожрана, осталось три… два… — Мухоловка меж тем все тянула пленницу вниз, и клоуну, к его неудовольствию, пришлось начать отсчет заново: — Три… два… и…

И тут, когда ноги Зубной Феи уже коснулись скользкого нутра утробы растения, что-то произошло. То, чего Бетти Грю никак не ожидал.

Лоза, удерживающая мстительницу, вдруг расплелась, растение содрогнулось и взвыло, с его качнувшихся листьев посыпался дождь изумрудной пыльцы, и гигантский злобный Герберт всего за пару мгновений уменьшился, превратившись в старого безобидного Герберта.

— Фу-марфу! — Клоун в гневе затопал ногами. — Треклятый ботаник! Обманул меня с «М-микстурой» — он не сказал, что ее действие временное! Эй, а ну пошла вон, пьяная чайка! Я тебе не рыбёха!

Это уже относилось к Зубной Фее, которая, не теряя лишнего времени после освобождения, спикировала и устремилась к Бетти Грю. Он махнул молотом, пытаясь ее отогнать, но промахнулся, и мстительница ударила его носком сапога в зубы. Клоун растянулся на манеже, а затем быстро вскочил. Описав круг в воздухе над Бетти Грю, Зубная Фея напала на него снова, а толстяк опять-таки без особого успеха попытался ее отогнать.

— Пошла вон! Вон пошла! Отвали от меня! Тухлая летучка!

Он размахивал молотом, пытался бить по воздуху, даже прыгнул один раз, и тогда его обдало жаром, а рыжие волосы загорелись от пламени, вырвавшегося из сопла кофр-ранца Зубной Феи.

Клоун притушил их ладонью и, выждав, когда мстительница нападет снова подобрался, а затем с размаху ударил молотом, но на этот раз бить клоуна Зубная Фея и не собиралась.

Она сложила крылья и рухнула вниз, приземлившись обеими ногами прямо на рукоятку опустившегося молота. Рукоятка треснула и сломалась. В руках у клоуна остались лишь два отныне бесполезных обломка.

— Не-ет! Мой любимый молот! Поганая дрянь! Ты сломала его!

Из глаз клоуна хлынули фонтаны слез, он крутанулся на месте и бросился бежать, вопя и рыдая.

Быстро преодолев манеж, Бетти Грю запрыгнул на барьер, а с него, оттолкнувшись, эффектно перелетел через проход, идущий вокруг арены, и приземлился на спинку одного из кресел третьего ряда партера. Поймав равновесие, клоун ринулся через зрительский зал прямо по спинкам кресел.

Зубная Фея подпрыгнула, и вырвавшиеся из кофр-ранца крылья подхватили ее. Мстительница устремилась следом за клоуном, который все отдалялся, демонстрируя чудеса ловкости, не сильно уступающие фунамбулистке Воздушной Диве Вивиан.

Злобный клоун повернул голову и осклабился. А затем в Зубную Фею полетели — она даже не сразу поняла, что это было! — часы с кукушкой. Мстительница вильнула вбок, а Бетти Грю уже швырнул в нее еще что-то. Бросаясь из стороны в сторону, Зубная Фея уворачивалась от летящих в нее предметов, которые клоун доставал из своих карманов. Убегая, этот злыдень метал в свою преследовательницу: книгу «Как быть смешным и не быть за это побитым» за авторством Лаки Стьюпида, резиновую курицу, шляпу-цилиндр, колесо от моноцикла, раскладной стульчик, чайник, бутылку с моделью корабля внутри, птичью клетку, маленькую дохлую собачонку. И как все это только могло уместиться в его костюме?!

И тем не менее, весь этот хлам не мог остановить или хотя бы отвлечь Зубную Фею. Она видела, что задумал Бетти Грю.

Судя по всему, клоун хотел сбежать через проход, скрытый занавесом-форгангом, который вел за кулисы.

Сделав крюк, она облетела зал и перерезала толстяку путь, повиснув в воздухе между ним и занавесом. Бетти Грю остановился и, балансируя на спинке кресла, принялся рыскать в карманах костюма в поисках того, чем еще можно было бы швырнуть в Зубную Фею. Но, видимо, различный хлам в многочисленных карманах так некстати для него закончился.

— О, неужели даже Злобный костюм тебе не помог?! — с презрением бросила Зубная Фея.

— Фу-марфу! — Бетти Грю засунул руку по локоть в прорезь между пуговицами на своем черном клоунском комбинезоне и начал тамвозиться. — Это совсем не Злобный костюм! Это просто Сценический Добрый! Злобного ты еще не видела! Но и у этого еще есть в запасе пару шуток!

Клоун выхватил здоровенный… язык не поворачивался назвать это револьвером. Оружие в руке толстяка было громадным, и в каждой каморе барабана могла бы запросто уместиться динамитная шашка.

Недолго думая, Бетти Грю нажал на спусковой крючок, и из ствола вырвалась хлопушка.

Зубная Фея рванулась вверх.

Взрыв прогремел где-то под ней. Вторая хлопушка разорвалась над головой, и в ушах зазвенело. Третья разлетелась на клочки в футе перед ней, немного не долетев. В воздухе повисли тучи порохового дыма, а на манеж посыпалось конфетти.

Взрывы загрохотали со всех сторон, один окатил ее волной жара, волна от другого оттолкнула в сторону. Мстительница маневрировала, пытаясь уворачиваться, а клоун все стрелял, всякий раз добавляя от себя: «Получила?!», «Вот тебе!», «Бум!», «Бам!»

Отстреляв все хлопушки, Бетти Грю отшвырнул револьвер в сторону и ринулся к занавесу. Один миг — он был еще в зале. Другой — уже исчез из виду.

Зубная Фея подлетела к занавесу, опустилась на пол и спрятала крылья. Прислушалась. Заходить туда она не решалась — вдруг, подлый клоун притаился с дубинкой или чем похуже и ждет, когда она сунется за ним.

До Зубной Феи донесся отдаляющийся топот.

«Он мог его записать заранее? — подумала она. — Это звучит запись?»

В итоге, решив, что это было бы уже слишком даже для Бетти Грю, она отринула сомнения и, подняв «зуболом», осторожно отодвинула край занавеса.

Жирная приземистая фигура клоуна нырнула за угол в дальнем конце прохода.

Зубная Фея бросилась следом за Бетти Грю. Узкий коридор, заставленный стоящим вдоль стен реквизитом, привел ее в небольшое проходное помещение. Под потолком покачивалась керосиновая лампа на крюке. По обе стороны от прохода были установлены странные механизмы, делавшие это место похожим на фабричный цех. Трубы сотрясались, ходили ходуном валы, шипели поршни, а в трясущихся чанах клубилась и собиралась в розовые коконы сладкая вата. Когда очередной такой кокон сворачивался, механические лапы передавали его дальше, где из батареи разномастных емкостей его обсыпали пестрой присыпкой, а затем устанавливали на специальную полку. Рядом машины-пауки плели коричневую карамельную вязь, создавая конфеты, которые тут же формовали, обдавали паром и заворачивали в полосатые обертки. В дымящихся печках-арилках один за другим появлялись круглые плоские леденцы на палочках — красные с белым спиральным узором.

Клоуна здесь не было. Зубная Фея осторожно двинулась дальше, пытаясь разгадать очередную уловку толстяка. В том, что он что-то задумал, она не сомневалась.

Крепко сжимая «зуболом» в одной руке и держа другую на рукояти «москита», Зубная Фея прошла через цирковую кондитерскую. Преодолев очередной коридор, она оказалась в овальном помещении, в котором стояли приспособления, предназначенные для создания фокусов: стойка с зеркалами, гардероб с ложными стенками, стеклянный аквариум для номеров с освобождением от цепей и эскапизмом, стол для распиливания людей. Пол и весь реквизит были засыпаны фиолетовой пылью. Следы клоунских башмаков в этой пыли вели к темнеющему дверному проему в дальнем конце помещения.

Зубная Фея двинулась туда, осторожно ступая след в след, и тут сбоку что-то зафыркало и заурчало.

Из-за ряда манекенов выкатилась странная штуковина. С виду это нечто напоминало постирочный механизм — бронзовый проклепанный цилиндр чуть пружинил и трясся на трех колесах. Из торчащего в его боку раструба в воздух полетели мыльные пузыри.

«Это не могут быть простые пузыри! — с тревогой подумала Зубная Фея. — Видимо, они отравлены…»

Она не успела додумать мысль, как ловушка, в которую ее заманил клоун, захлопнулась. Из стенной ниши за спиной выехала еще одна такая машина, и также принялась выпускать пузыри.

Всего за несколько секунд Зубная Фея оказалась в густом облаке мыльных пузырей. Сверкающие и переливающиеся, они стремительно заполонили собой все помещение.

Задержав дыхание, Зубная Фея обернулась кругом. Пузыри были повсюду — и совсем крошечные, и большие, размером с ее голову. Клубящееся облако скрыло проходы, потолок, пол и реквизит. Казалось, кроме пузырей здесь ничего не осталось.

И тут Бетти Грю напал. Из пузырчатого марева вырвалась рука с ножом и полоснула Зубную Фею по плечу. Кожа куртки разлезлась, но сетчатая подкладка выдержала — была у Зубной Феи такая вредная привычка — напарываться на чьи-то ножи, и вшитая в куртку непробиваемая подкладка частично решила эту напасть.

Зубная Фея ударила «зуболомом» наотмашь, но клоун уже исчез — и лишь пузыри разошлись в стороны, даже не думая лопаться.

Очередной удар клоуна прошел мстительнице в бок. Нож чиркнул по лётной куртке. Зубная Фея бросилась туда, где должен был стоять Бетти Грю, но там уже никого не было.

Она замерла, прислушиваясь. Гудели механизмы, исторгающие пузыри, раздавался скрип их колес и… кто-то едва слышно шморгнул носом слева.

Зубная Фея выждала, и в тот момент, как из пузырчатого облака снова вылетел нож, она резко ушла в сторону и ударила «зуболомом» сверху. Нож вылетел, выбитый из руки Бетти Грю. А в следующий миг клоун схватил мстительницу за кофр-ранец, намереваясь содрать его с нее.

Зубная Фея ткнула «зуболомом» куда-то за собственное плечо. А затем извернулась и схватила мерзавца свободной рукой. Он дернулся, оставив что-то в руке Зубной Феи.

Раздался отчаянный визг.

Зубная Фея глянула на свой трофей — это был окровавленный резиновый клоунский нос.

До нее снова донесся отдаляющийся топот шагов, и мстительница ринулась на звук.

Нырнув в проход, она покинула помещение с пузырями и вылетела в коридор, упиравшийся в лестницу. Обладатель черного фрака прыжками поднимался по ней. Зубная Фея побежала за клоуном…

Погоня за кулисами цирка длилась, казалось, целую вечность. Бетти Грю больше не пытался устраивать ловушек — казалось, он понял, что наилучшим вариантом для него будет попросту сбежать. И тем не менее он и его преследовательница коридор за коридором, лестница за лестницей взбирались все выше, лишь отдаляясь от выхода из здания цирка.

И вот, в какой-то момент Бетти Грю вернулся в зал. Шмыгнув в узкий проход, он выбрался на мостки, установленные под самым куполом. Здесь повсюду были натянуты канаты, висели гроздья блоков, стояли трапеции и лонжи для номеров фунамбулистов.

Бетти Грю подбежал к краю мостков и глянул вниз. Там желтым пятном в свете прожекторов разливался манеж, который выглядел, как поле боя. Даже тела «солдат» имелись в наличии. Там же багровело кровавое пятно. Именно отсюда, с этих мостков, Бетти Грю двадцать лет назад столкнул мадам Д.Оже…

— Бежать больше некуда! Сдавайся, клоун!

Бетти Грю повернулся и оскалился. Красный клоунский нос был на месте — видимо, у этого уродца имелся запасной.

Зубная Фея ожидала, что Бетти Грю в худших традициях загнанных в угол злодеев сейчас начнет монолог, примется угрожать или рассказывать историю своей трагичной жизни с самого детства, но он лишь воскликнул:

— Ты думаешь, что одна умеешь летать, глупая курица?

Клоун дернул верхнюю пуговицу на комбинезоне.

В тот же миг раздалось шипение, и толстяк начал… раздуваться!

Его рукава, штанины и живот всего за несколько мгновений наполнились газом, и башмаки оторвались от досок мостков. Бетти Грю, покачиваясь, поднялся в воздух…

Зубная Фея была настолько поражена увиденным, что просто застыла, глядя на то, как черный шар, из которого торчали руки, ноги и рыжая голова поплыл прочь.

Сбросила оцепенение она, лишь когда наспине и боках клоуна на фраке открылись маленькие дверцы, а из них выдвинулись и заработали пропеллеры.

Задрав голову, она увидела тот самый пролом в куполе, о котором рассказывал Джон Дилби — именно через него выбирался Поразительный Прыгун, и, вне всякого сомнения, Бетти Грю собирался воспользоваться им для побега.

— Ну уж нет! — воскликнула Зубная Фея и, крепко сжав рукоятки манипуляторов, высвободила крылья и… ничего не произошло. Крылья и не думали включаться.

Она повернула голову и в отчаянии выдохнула:

— Ах ты гад!

Крылья — сочленения, ребра и перепонки были сплошь залеплены густой розовой массой! Сладкая вата!

Треклятый клоун изловчился и во время драки как-то испортил крылья! Видимо, он проделал это в комнате с мыльными пузырями, когда пытался стащить с нее кофр-ранец!

Над головой раздался гадкий смех поднимающегося все выше Бетти Грю.

Он был уже в десяти футах от пролома!

Зубная Фея отжала рукоятки манипуляторов, и крылья с режущим уши лязгом и отвратительным липким чавканьем сложились.

«Нужно помешать ему! — Зубная Фея сжала зубы и прищурилась. — Нельзя дать ему ускользнуть!»

Мстительница бросилась к поддерживающим купол деревянным колоннам. К одной из них были приколочены перекладины-ступени, и девушка поползла по ним вверх.

Довольно быстро она добралась до узенькой квадратной площадки, на которой стояла пара прожекторов. Повсюду здесь проходили ржавые трубы и были натянуты канаты.

Как только Зубная Фея оказалась на площадке, клоун вылетел через пролом.

Надежда на то, что он в нем застрянет мгновенно растаяла.

«Нет! Рано сожалеть! Он еще не ушел!»

Зубная Фея выхватила из кобуры на бедре гарпунный пистолет, прицелилась и нажала на спусковой крючок. Крюк устремился в полет, за ним, со свистом разматываясь, потянулся трос.

Вылетев через пролом, крюк зацепился за что-то снаружи и застрял.

Зубная Фея переключила рычажок, и катушка в пистолете принялась стремительно наматываться. Мстительница взмыла, удерживаясь на кожаной петле, охватившей запястье и намертво соединившей ее с пистолетом.

Оказавшись у пролома, она схватилась за его жестяные края, и выбралась наружу.

Черный шар летел прочь, вглубь Фли. Он уже отдалился от здания цирка на порядочное расстояние, и все же Зубная Фея не отчаивалась. Высвободив зацепившийся за отогнутый лист жести крюк, она позволила катушке смотаться полностью, сложила лапы крюка и вернула его в пистолет. После чего направила на клоуна…

Бетти Грю явно считал, что он уже сбежал, и совершенно не ожидал того, что произошло дальше.

Раздался свист, и что-то обмоталось вокруг его ноги. Он повернул голову, и увидел трос, который тянулся к куполу цирка, увидел гарпунный пистолет в руке сидящей на куполе Зубной Феи.

— Нет… Не-е-ет! — закричал он и увеличил обороты пропеллеров, намереваясь утянуть за собой и мстительницу.

Зубная Фея между тем не стала сама удерживать пистолет и пойманного клоуна — она просунула гарпунный пистолет в пролом и закрепила его под ребром каркаса купола.

Трос натянулся и заскрипел. Бетти Грю дернулся, включил максимальные обороты пропеллеров, но пуповина, соединявшая его с цирком, держала крепко.

Тогда он попытался сорвать обмотавшуюся вокруг ноги петлю, и не смог. У него попросту не вышло дотянуться до нее — ему мешал его собственный раздутый костюм.

Клоун нелепо крутился в воздухе, изо всех сил старался согнуться и ругался на весь Блошиный район, но ничего не мог поделать.

Зубная Фея поймала его.

Откуда-то со стороны канала донесся звон колокола. Зубная Фея повернула голову и увидела приближающееся к цирку пятно синего света. Полиция!

«Что ж, кажется, мне пора!» — подумала она, бросила презрительный взгляд на болтающегося в воздухе клоуна и нырнула в темноту пролома.

— Фу-марфу! А ну, уберите от меня свои грязные фликовские ручонки! — вопил Бетти Грю.

Толстого клоуна вели по закулисному проходу, идущему вокруг зрительского зала. Чтобы спустить его вниз констеблям под руководством Джона Дилби пришлось повозиться. И все же толстяк был сперва затянут обратно под купол, а после препровожден на первый этаж. Летучий костюм Бетти Грю был проколот и сдулся — теперь он висел на своем хозяине, как белье на веревке, волочась за ним по полу. Запястья клоуна сжимали тяжелые кандалы, соединенные цепью, — такие же оковы были и на его лодыжках. На голову толстяка надели похожий на птичью клетку намордник с щитком спереди — чтобы он не плевался.

Бетти Грю дергался, спотыкался, то и дело нарочно падал и обзывал волокущих его констеблей, но фут за футом, ступенька за ступенькой, удар дубинкой за ударом, и процессия все приближалась к выходу из здания цирка.

В вестибюле, в обществе своих все еще покачивающихся и не до конца отошедших от действия парализующего газа чернокожих громил, стоял господин Помпео.

Завидев его, клоун зарычал, зашипел, захохотал и заревел — и все это одновременно.

Гораций Помпео, опирающийся на трость и сжимающий в руке ручку чемоданчика, глядел на него насмешливо.

— Куда он отправится, господа? — спросил новый хозяин цирка.

— Сэр, — сказал Джон Дилби, подойдя, — мы отвезем его в Дом-с-синей-крышей. Он вас больше не побеспокоит. К сожалению, мы не можем здесь задерживаться — у нас запрет соваться в Фли. Боюсь, нас по возвращении на Полицейскую площадь и так ждет выговор от господина старшего сержанта Гоббина за то, что мы без дозволения перебрались через канал.

— О, не беспокойтесь об этом, констебль, — сказал господин Помпео. — Я все обсужу с вашим начальством лично и позабочусь о том, чтобы никакого выговора не было — напротив! — я буду требовать, чтобы вам и вашим достойным коллегам выдали премию.

— Это очень любезно с вашей стороны, сэр, — не спеша радоваться, ответил Дилби — его не покидало тревожное предчувствие: после возвращения с «паркета» сержанта Гоббина и судьи Сомма в одном конкретном доме в Тремпл-Толл под одной конкретной синей крышей начнется буря. Все, разумеется, зависит от исхода судейского бриджа.

— Мы пришлем коронера.

— Коронера? Это ведь почтенный доктор Горрин из Больницы Странных Болезней? Наслышан.

Джон Дилби кивнул.

— Он самый. Сэр, так как это Фли, мы не можем опечатывать цирк, хоть это и место преступления…

— Это и не требуется!

— Вы ведь не планируете покидать Габен?

— Покидать? Я ведь только приехал. Уже на рассвете мы начнем работы по восстановлению цирка. Скоро он откроет свои двери для зрителей. Ждем вас на премьеру, констебль.

Дилби нахмурил брови.

— Значит, произошедшая трагедия…

— Нисколько! — перебил Гораций Помпео, догадавшись, к чему констебль клонит. — Убийца схвачен. И хоть он успел претворить свой ужасный замысел в жизнь, но ему не помешать делу восстановления Фли.

Джон прищурился.

— Простите, вы сказали, Фли?

Гораций Помпео понял, что оговорился, и поспешно уточнил:

— Делу восстановления цирка. Цирка, разумеется.

— Что ж, сэр. Ожидайте доктора Горрина. Полагаю, его фургон прибудет за телами в течении часа.

— За какими телами?

— За телами убитых клоуном циркачей из труппы мадам Д.Оже, — недоуменно глянув на него, ответил констебль.

— Ах, за этими телами…

Джон приставил два пальца к шлему, прощаясь с хозяином цирка, и направился следом за выволоченным из главных дверей здания клоуном.

Переступая порог, он обернулся и вздрогнул. Гораций Помпео глядел на него со зловещей усмешкой. Мало того, что он не выглядел, как человнк, который оказался свидетелем ужасного злодеяния и сам едва не стал его жертвой, так на его лице к тому же застыло откровенное самодовольство.

Впрочем, задуматься как следует об этом Джон не успел. У входа в цирк сверкнула яркая белая вспышка, зашипел сгораемый магний.

Констебль повернул голову и с одолевшим его ворохом противоречивых чувств (гневом, облегчением, обидой, раздражительностью и… снова облегчением) увидел рядом с полицейским фургоном мисс Полли. Девушка еще раз сфотографировала клоуна, который демонстративно ткнул в объектив фотографической камеры свой толстый зад.

— Эй! — воскликнул старый констебль Лоусон. — Это что еще за безобразие! Никакой прессы!

Трое его коллег как раз придумывали, как затащить жирного клоуна в фургон.

— Все в порядке, мистер Лоусон! — Джон подошел к фургону. — Я позволил мисс Трикк здесь присутствовать — именно благодаря ей, убийца был разоблачен.

Старый констебль пошамкал губами и проворчал:

— Эх, парень, завтра в газетенке появишься в очень неприглядном свете, помяни мое слово. Так, в чем тут трудности, парни?! — он повернулся к остальным констеблям. — Что? Не знаете, как засунуть эту красноносую тушенку в консервную банку? Всему вас надо учить, молодежь! Для чего ж изобрели «полицейское жало»? Да как раз для подобных случаев! Гляди и запоминай, полиция!

Констебль Лоусон снял с пояса двузубый медный щуп, щелкнул рычажком на рукоятке, и на головках щупа заплясала синяя искра.

Бетти Грю испуганно взвыл…

Джон Дилби не стал наблюдать за загрузкой арестованного и, быстро подойдя к Полли Трикк, взял ее под локоть и отвел в сторону.

— Как вы могли, мисс?! — разъяренно прошептал он. — Как могли сбежать, ничего не сказав?!

— Он жив? — спросила Полли. — Поразительный Прыгун… вы успели?

— К моему удивлению, и получаса не прошло, как прилетел больничный дирижабль. На нем прибыл сам доктор Грейхилл из городской лечебницы. Прыгуна погрузили в дирижабль — доктор сказал, что сделает все возможное, чтобы «столь уникальный пациент» выжил. А еще он все твердил, что давненько больничная коллекция хроников не пополнялась, но я не совсем понял, что имелось в виду и… Постойте-ка, вы пытаетесь меня запутать! Как вы могли ничего не сказать и… а если бы вы… если бы этот клоун и вас…

— Нет же, я была осторожной, — поспешно сказала Полли. — Я пыталась попасть в зал, но двери были заперты, и мне ничего не удалось…

— Вам повезло, что вы туда не попали, — заверил ее Джон. — Этот мерзавец использовал парализующий газ, но то, что осталось после его… гм… представления на манеже… это зрелище не для нежных мисс…

— Вообще-то, — насупилась Полли. — Я не просто какая-то «нежная мисс», а репортер! Я не боюсь здешних монстров: ни жутких тварей, ни мразей, вроде Бетти Грю.

— В том-то и беда. Вы не боитесь, и поэтому подвергаете себя и свою жизнь опасности.

— Если вы сейчас скажете, что мне не место в газете, Джон…

Констебль покачал головой.

— Нет, мисс, полагаю, вы идеально подходите для газеты. Кажется, ради сюжета и вашей статьи вы готовы пойти на что угодно…

Полли поглядела констеблю в глаза, и он почувствовал, что просто не может на нее злиться.

— Мне очень жаль, Джон. Но времени было мало. Я должна была узнать, что здесь творится…

— Я все понял, мисс Полли, — прервал ее Джон. — Я вас раскрыл.

Полли Трикк застыла.

— Вы о чем, Джон?

— Вы прекрасно поняли, о чем я, мисс Полли. Может, я и кажусь вам простофилей, но не делайте из меня дурака. Я понял, что это именно вы…

— Я? — едва слышно проговорила Полли.

— Да. Вы. Именно вы ее позвали.

Полли ничего не сказала, ожидая продолжения.

— В отличие от моих коллег, — добавил Джон, — я уже давно догадался, что Бенни Трилби может связаться с Зубной Феей, если захочет. Я слежу за мисс Феей с самого ее появления, и эксклюзивы мистера Трилби слишком…

— Он называет это «эксклюзиффами». Но вы правы: Бенни Трилби, скажем так, может отправить записку некоей мисс и, возможно, эта записка даже будет прочитана.

— Но сейчас не он отправил записку.

— Верно. Неужели вы думаете, что такая хрупкая девушка, как я, смогла бы справиться с этим безумным клоуном?

Джон покачал головой.

— Разумеется, нет, мисс, но…

— Да, я позвала Зубную Фею, Джон, — гневно сказала Полли. — Можете меня арестовать, но я ни слова вам не скажу о том, как найти мисс Зубную Фею. Потому что не знаю, где она, но даже если бы знала, то не сказала бы!

Джон слегка опешил от такого напора.

— Что вы, мисс… я и не думал… С чего вы решили, что я… нет, ну право же… Я никогда бы вас не арестовал. А еще, — покосившись на хохочущих констеблей, наблюдающих за тем, как клоун дергается всякий раз, как Лоусон тычет в него «жалом», понизил голос, — я очень уважаю мисс Фею и ни за что не хотел бы, чтобы ее схватили.

Полли сменила гнев на милость. Хитрость удалась. Ох, уж эти мальчишки — как же легко они поддаются на уловки: кажется, Джон даже не заметил, как ее оправдания вдруг превратились в его оправдания. Бедняга Джон…

Впрочем, Полли была безжалостной и решила его добить:

— Вы меня обидели, и я ничего вам не расскажу… ну, о том, что здесь произошло. Прочитаете все завтра в моей статье! Будете читать и плакать, рядом с плачущими Бенни Трилби и прочими задаваками-газетчиками, которые меня недооценивали. Еще бы, ведь это я, а не они, раскрутила такой сюжет!

Дилби насупился, и Полли хмыкнула.

— Да я же шучу, Джон! Конечно, я вам все расскажу! Надеюсь, вы довезете меня до Тремпл-Толл?

— На полицейском фургоне? — Дилби с сомнением глянул на темно-синюю громадину, в чреве которой только что скрылся арестованный клоун в компании четырех констеблей. Дверь с зарешеченным окошком, лязгнув, закрылась.

— Ну, не внутри же! Внутрь меня не загнать даже вашей этой электриситетной штуковиной с искрами!

Джон удивленно кивнул — вряд ли, какая-то мисс когда-либо ездила на этом фургоне (по своей воле, разумеется)…

Взобравшись на передок, они уселись рядом с механиком, и тот, поморщившись из-за присутствия газетчицы, толкнул рычаги. Фургон зафыркал и покатил к воротам. Выбравшись через них, рычащая и скрежещущая громадина, разливая кругом синий свет от фонарей, погромыхала по ночному Фли в сторону моста Ржавых Скрепок.

Из фургона время от времени раздавались взвизги и проклятия, когда клоуна тыкали щупом.

— Только посмей еще раз меня ткнуть, ты старая селедка… а-ай!

Вскоре Блошиный район вновь погрузился а темноту и тишину и больше там ничто не напоминало о произошедшем этой ночью в цирке кошмаре.

Гораций Помпео расхаживал по манежу, с любопытством рассматривая тела циркачей.

— Какой изобретательный клоун, — проговорил он задумчиво, подойдя к кровавому месиву, представлявшему собой останки Труффо. — Жаль, он окончательно и бесповоротно сошел с ума. Такие люди нам бы пригодились…

— Почему ты позволил ему это сделать? — раздался голос из чемодана, который новый хозяин цирка не выпускал из руки ни на миг. — Коротышка ведь предупредил тебя, Гораций. К тому же парализующий газ на тебя не подействовал — ты мог в любой миг помешать толстяку.

— И лишить себя возможности увидеть такое шоу? Ты разве не слышал, Ззаберох? Это ведь представление, в котором больше гвоздей, чем в гробу твоей бабушки.

Мистер Ззаберох прорычал:

— У моей бабушки нет гроба. Мы с братьями сожрали ее.

— И тем не менее. Ты не можешь спорить с тем, что это было шикарно.

Голос из чемодана буркнул:

— Не могу спорить. Но что мы будем делать теперь? Нам нужна труппа. Без труппы вся затея с цирком утрачивает смысл. А цирк, если ты не забыл, — это первая часть плана. Господин Моро рассчитывает на нас.

— Я помню, — Гораций Помпео дернул щекой, услышав имя того, кто послал его в Габен.

— Где нам теперь искать новую труппу?

— Нам не нужно искать новую труппу. Труппа у нас уже есть. Нам нужно найти того, кто сможет привести ее в… подобающий вид.

Гораций Помпео поставил чемодан на пол и достал из внутреннего кармана пальто небольшой чехол черной кожи. Открыв его, он извлек одну из восьми хранившихся там продолговатых склянок и вытащил пробку.

Склонившись над изуродованным телом Труффо, он аккуратно перевернул склянку. Из нее вылез тонкий, с волосинку, червь. Упав на развороченное лицо карлика, червь, извернувшись, проник в приоткрытый рот Труффо.

Гораций Помпео отошел на пару шагов и замер в ожидании.

Не прошло и минуты, как изломанное тело карлика дернулось. Окровавленные руки, хрустя вправляемыми суставами, уперлись в пол, а затем Труффо поднялся. Представлял он собой весьма отталкивающее зрелище: скрюченный, весь в крови, проломленная голова в шлеме с плюмажем лежит на боку, из шеи торчат обломанные кости хребта.

Карлик открыл глаза и уставился на Помпео. В его взгляде застыло непонимание.

— Ты думаешь, Гораций, это вообще можно… привести в порядок? Ладно еще коротышка, но жонглера, напомню тебе, разорвало на куски.

Помпео улыбнулся, оценивающе глядя на окровавленную оболочку, занятую паразитом.

— Думаю, здесь нужен доктор. Я знаю того, кто нам поможет — если мне не изменяет память, в Фли живет тот, кто сможет сделать из этой рвани что-нибудь приемлемое. Местные называют его Лоскутником. Нужно найти его… Думаю, скоро мы снова увидим труппу на ногах. — Помпео обвел манеж насмешливым взглядом. — Правда, полагаю, Лоскутнику понадобится очень много ниток…

Чемодан вздрогнул и качнулся. На его крышке прорезались шесть черных глаз. Из днища вылезли четыре щупальца. Развернувшись, Ззаберох пополз к барьеру манежа.

— Ты куда?

— Проголодался, — не поворачиваясь, ответил чемодан-монстр. — Отправлюсь в город, кого-нибудь поймаю.

— Ты ведь ел в поезде, — осуждающе сказал Помпео.

Чемодан забрался на барьер, оставляя за собой блестящий склизкий след.

— Это было давно. Я снова хочу есть. Не беспокойся, на этот раз я буду осторожнее. Отойду подальше от цирка, чтобы не бросить на тебя подозрение.

Клацнули, откинувшись, защелки, крышка чуть приоткрылась, и из багрового чрева мимика вылетел покрытый слизью синий детский башмачок.

— Знаешь, Гораций, — сказал мистер Ззаберох, — мне уже нравится этот город. Здесь столько вкусных людишек. Любопытных людишек… Кто-то непременно попытается заглянуть в якобы забытый кем-то на улице чемодан…

— Скоро нам не придется осторожничать, — заверил его Помпео. — Не придется искать кого-то. Они сами к нам пойдут.

— О, жду с нетерпением, — сказал монстр, прикидывавшийся чемоданом. — Жду с нетерпением.

Эпилог.