Тайна шести подков

Глава 7. Поразительный Прыгун

С призраками у Полли Уиннифред Трикк отношения давно не заладились. Еще после случая на платформе «Драппгейт» она относилась к ним если не сказать с предубеждением, то со здравой опаской и настороженностью точно.

И все же один конкретный призрак вызывал у нее теплые чувства, и сейчас Полли спускалась по лестнице в подземные архивы газеты «Сплетня» с тяжелым сердцем. Еще бы, ведь она отсюда буквально сбежала, чем до глубины души обидела здешнего обитателя.

Мистер Филдс не был призраком — не настолько, чтобы проходить сквозь стены или завывать в темных коридорах. По крайней мере, Полли за ним подобного никогда не замечала. От него не веяло загробным холодом, он не носил саван, да и парению в футе над полом предпочитал свой удобный стул. В общем-то, «Унылым Привидением» его называли только газетчики сверху, и, по мнению Полли, это прозвище ему так же соответствовало, как «сухарь» — пирожному.

Этот забавный старик унылым не был — напротив: живой, общительный и очень душевный, он знал множество интересных историй из прошлого как газеты, так и всего города, поскольку когда-то был тем, кем сейчас себя считал Бенни Трилби — ведущим репортером «Сплетни».

Полли Унылое Привидение нравилось, и обижать ей его не хотелось. К тому же мистер Филдс был единственным во всей редакции, кто отнесся к ней по-доброму…

Открыв низенькую дверь, она оказалась в хранилище. Все место здесь занимали кипы старых газет, поднимающиеся под самый потолок. Меж этих кип темнели проходы, ведущие вглубь фондов.

Старый смотритель архива был на своем месте — сидел за столом и читал газету.

Полли подошла.

— Мистер Филдс?

Старик никак не отреагировал. Лишь перевернул страницу.

Полли вздохнула.

— Мистер Филдс, я принесла вам кое-что…

Девушка положила на стол шоколадку «Трескучая Треска» со вкусом рыбы — по мнению Полли, гадость редкостная, но смотритель обожал «Треску» и постоянно жаловался, что она ему не по карману.

Мистер Филдс поспешно сложил газету и схватил шоколадку. Разворачивая фольгу, он поднял на Полли прищуренный взгляд. В стеклышках пенсне блеснули огоньки от керосиновой лампы.

— Хотите задобрить меня? — прошамкал смотритель беззубым ртом. — Вижу, уроки Трилби не прошли для вас даром.

— Я знаю, вы злитесь…

— Я не злюсь, мисс Трикк. Я все понимаю. — Он поднес шоколадку к лампе, чтобы она чуть подтаяла. — Молодой девушке не пристало прозябать в этом бумажном подвале со стариком. Вы не первая, кого эти злыдни сверху сюда сослали. Они используют Филлиуса Филдса как тюремщика для неугодных. Я знал, что вы покинете меня, просто не думал, что это произойдет так скоро. Рано или поздно все не выдерживают, пакуют вещички и уходят и из подвала, и из этого гнезда сплетников — подыскать что-то получше.

— Нет уж, так просто они от меня не избавятся, — сказала Полли. — Им придется терпеть: пусть скрежещут зубами, недовольно зыркают и насмехаются, но я тут надолго.

Старик удивленно глянул на нее.

— Кажется, я вас недооценил, мисс Трикк. Я вижу, вы что-то придумали.

Полли кивнула.

— Я выцарапаю себе место в печатном зале. Чего бы мне это ни стоило. И сейчас я как раз этим занимаюсь. Мистер Филдс, я кое-что расследую, и мне нужна ваша помощь.

Старик отломал губами кусочек размягченной шоколадки, и его лицо расплылось в блаженстве.

— Что вы ищете?

— Мне нужно все, что связано с цирком. Да с цирком, вы не ослышались. То, что я ищу, происходило двадцать лет назад. Странное, невероятное, может, подозрительное — меня интересует все. Может быть, найдется, что-то связанное с… — Полли смущенно потупилась, — попрыгунчиком.

На удивление, мистер Филдс не рассмеялся. Он сморщил лоб и почесал седые бакенбарды.

— Попрыгунчик… попрыгунчик, — задумчиво произнес он. — Хм! Кажется, я догадываюсь, о чем речь.

— Об этом писали в «Сплетне»?

— Милая моя мисс Трикк, — добродушно улыбнулся мистер Филдс, — в «Сплетне» писали обо всем, что когда-либо происходило в городе. Ну да ладно. — Поднявшись на ноги, смотритель кивнул Полли, указывая ей на стул. — Я все разыщу и принесу.

Бормоча «Цирк. Двадцать лет назад. Попрыгунчик…», мистер Филдс скрылся в глубине архива, а Полли села за стол.

Ждать долго не пришлось. Меньше, чем через пять минут старик вернулся с газетой — такой же дряхлой, как и он сам.

— Советую начать отсюда, мисс Трикк, — сказал он. — Известная передовица. Наделала шуму в свое время.

Отдав Полли газету, смотритель пошаркал обратно, и девушка, бросив взгляд сперва на оставшуюся стоять на столе лампу, а затем на темный проход между кипами, в очередной раз удивилась: и как мистер Филдс умудряется ориентироваться в фондах без света?

Впрочем, сейчас времени задумываться об этом у нее не было.

Расправив газету, она прочитала заголовок на передовице и недоуменно почесала кончик носа.

— Поразительный Прыгун?

Полли не смогла сдержать улыбки, увидев, кто автор статьи. Да это же шеф! Значит, заметка еще из тех времен, когда господин главный редактор «Сплетни» стирал подметки в качестве обычного репортера. Видимо, он не всегда был неповоротливым вальяжным котом, который ненавидит ходить пешком, презирает лестницы и терпеть не может любую суету поблизости от себя. А чего только стоит его старое прозвище!

Пододвинув лампу, Полли взялась за чтение.

«ПОРАЗИТЕЛЬНЫЙ ПРЫГУН. НЕБЫВАЛОЕ ЧУДО ИЛИ РАЗДУТЫЙ ПШИК?

Дорогие читатели, этой ночью я, ваш любимый “сплетник” Томми “Принюх” Вирдпен, посетил известное в Габене место — “Цирк мадам Д.Оже” в Фли.

За последние годы это местечко заметно подгнило и подсырело. Былая слава заведения мадам Д.Оже померкла, а ведь, помнится, были времена, когда билет туда было не достать. Теперь же моими соседями в партере были призраки, которые все представление храпели напропалую, я видел в зале всего дюжину джентльменов в цилиндрах, остальные были в уличных котелках, а некоторые — фу! — и вовсе с непокрытой головой. Публика обмельчала — и это неудивительно, учитывая последние события: почтенные зрители больше не жаждут стать нечаянными жертвами клоунских разборок.

Само представление было не ахти — толстый клоун несмешно шутил, у огневиков то и дело гасли фитили, жонглер пыжился-пыжился, и в какой-то момент уронил мячики, а во время “смертельного номера” даже не умер ни один акробат, но я с тающим, как кубик сахара над свечкой, терпением все ждал обещанный “гвоздь программы”.

Афиши утверждали, что зрителя ждет что-то новенькое, невиданное и невероятное. Признаюсь, я ни на что особо не рассчитывал, но, когда номер был, наконец, объявлен… что ж, чуть опережая события, позволю себе заверить вас: афиши не лгали.

Под “Марш Шестиногих” из-под купола цирка на канате спустилась неизменно прекрасная Мариетта Лакур. Раскланявшись, она свистнула, щелкнула бичом-шамбальером, и… прямо из зрительного зала на манеж выпрыгнули блохи.

Я был удивлен: до сего момента блохи, одетые в костюмы и цилиндры, мастерски прикидывались зрителями, терпеливо ожидая своего выхода.

Оказавшись на манеже, шестиногие выстроили пирамиду, а потом, сломав ее, принялись выполнять трюки: прыгали друг через друга, в горящие кольца и в кольца с лезвиями, хватали в прыжках пастями ножи, которые метала во все стороны мадам Лакур. Завершилось все блошинным степом.

Скучно! Тухло! Плесневело! Все уже видели подобное, и не раз. Я почувствовал, что меня пытаются нагреть, всучив один и тот же товар дважды, но в какой-то момент появился тот, на кого хозяйка цирка, очевидно, возлагала особые надежды.

Не кривя душой, скажу, что для меня было полной неожиданностью, когда все блохи, кроме одной, разбежались и умостились на бортике манежа в то время, как оставшаяся… поднялась на задние ноги и выпрямилась.

Из рупоров раздался голос господина шпрехшталмейстера: “А теперь, дамы и господа! Позвольте представить вам! То, чего вы так ждали! Тот, кого вы хотели увидеть! Поразительный Прыгун! Мальчик-блоха!”

И затем Поразительный Прыгун сорвал с головы цилиндр и поприветствовал зрителей. Зрелище было поистине невообразимым. Мальчик-блоха выглядел почти как человек, и если бы не блошиная голова и не шесть конечностей, его было бы ни за что не отличить от обычного ребенка. Скажу честно, я ожидал подвоха: думал, что Поразительный Прыгун — это сплошная бутафория и подделка — какой-нибудь заводной автоматон или и вовсе кукла.

Поразительный Прыгун прошелся вдоль манежа, отвешивая поклоны и рассылая зрителям воздушные поцелуи.

Затем началось его представление. Он скользил через кольца, ездил верхом на обычных блохах и прыгал, прыгал, прыгал…

Впрочем, номер состоял не только из демонстрации его ловкости. В какой-то момент на манеж вышел слон Оливер, на котором сидел его неизменный спутник, карлик Генерал Труффо, также известный как “Здоровяк”.

Мальчик-блоха лег навзничь в центре манежа, а Оливер подошел и встал на него всеми четырьмя ногами, после чего принялся поворачиваться. До моих ушей долетел чудовищный хруст, что-то восклицали дамы в зале, обещая осчастливить окружающих своим обмороком.

Но страшного не произошло. Слон сошел с мальчика-блохи, и тот как ни в чем не бывало вспрыгнул на ноги.

Оливер ушел, а представление продолжилось. Мариетта Лакур стреляла в мальчика-блоху из пистолетов, метала в него ножи, но тому все было нипочем.

Когда «блошинность» Поразительного Прыгуна все оценили, настал черед демонстрации его человеческой стороны. Униформисты вынесли чайный столик и сервиз, и мальчик-блоха принялся пить чай. Признаться, это было намного поразительнее, чем любые прыжки в кольца. Затаив дыхание, зрители глядели на то, как он кладет в чашку кубики сахара, размешивает чай ложечкой и чинно отпивает, после чего вытирает губы — или что там у него было — салфеткой.

В завершение Поразительному Прыгуну вынесли рупор на ножке, и он принялся петь. О, этот голос! Настоящий человеческий голос! Слегка подпорченный шипением, но и только.

В зале раздались крики: “Обман!”, “Подделка!”, “Фокус!”

Зрителей можно было понять: я и сам заподозрил, что звучит запись, но тогда Мариетта Лакур подошла к рупору и сказала, что любой желающий может задать Поразительному Прыгуну вопрос.

И вот тогда началось настоящее представление. Это и был тот самый “гвоздь”. Вопросы посыпались из зала, и мальчик начал отвечать.

— Сколько тебе лет?

— Десять!

— Как тебя зовут?

— Мартин Лакур!

— Лакур? Кем тебе приходится мадам Лакур?

— Она моя мама!

— Но как так вышло?!

— Когда я жил у нее в животе, ее укусила блоха-грубб, а потом появился я!

— Где ты жил все это время?

— Здесь, в цирке!

— Почему ты не показывался раньше? Тебя скрывали?

— Мама говорила, что я не готов. Но я много учился! И уже я готов!

— Что ты ешь?

— Я пью свиную кровь, как и все здешние блохи!

— Ты когда-то кусал человека?

— Нет! Мама говорит, что это запрещено!

— Как такого урода носит земля?

Мальчик неуверенно поглядел на мать, и та, отодвинув его от рупора, воскликнула:

— Вы о себе, сэр?! Тогда, полагаю, стоит спросить у вашей дражайшей матушки!

Зал отозвался хохотом, и Мариетта Лакур сказала:

— Представление подошло к концу! Мартин, попрощайся!

Мальчик-блоха приподнял цилиндр и заголосил в рупор:

— Я — Поразительный Прыгун! Я здесь, чтобы дарить вам радость и восторг! Приходите в “Цирк мадам Д.Оже”! Только здесь! Только у нас! Я буду ждать всех! Я буду рад всем! Расскажите знакомым обо мне! Приходите в “Цирк мадам Д.Оже”!

В воздух вылетели шутихи, манеж заволокло багровым дымом и алыми искрами.

Представление закончилось, ну а я глядел в свой бинокль на окошко над ложей для важных персон: там была комнатка, в которой мадам Д.Оже лично наблюдала за всеми представлениями. Хозяйка цирка, полагая, что ее не видят, не скрывала восторга. Ставки были высоки, и ее новый артист оправдал ожидания — судя по реакции зрителей, благодаря ему, она планировала вернуть былые времена, когда на галереях было не протолкнуться.

Что ж, представление, без сомнения, удалось. По пути в редакцию меня не оставляли мысли о Поразительном Прыгуне. Мадам хозяйке цирка удалось удивить меня, а я, тешу себя надеждой, смог удивить вас, мои дорогие читатели.

Если вы все еще сомневаетесь, стоит ли идти в цирк, отриньте все сомнения! Что-то подсказывает мне, что вскоре вам придется побороться за билетик. Ну а я уже взял билет на следующее представление с участием мальчика-блохи, и мне не терпится спросить у него, умеет ли он писать и знает ли счет. Поразительный Прыгун ждет вас! До встречи в цирке!»

— До встречи в цирке… — прошептала Полли и, отложив газету, уставилась в одну точку.

«Попрыгунчик… Поразительный Прыгун… Мальчик-блоха… Очередной монстр, порожденный этим гадким городом… Это ведь о тебе говорил Бетти Грю. Видимо, клоун считает, что именно ты стоишь за всеми похищениями, убил доктора-фокусника и оставил подкову. А ведь и правда: Ты запросто мог забраться в окно его кабинета в больнице… Но зачем тебе похищать циркачей из своей прежней труппы? Какой мотив? Это месть? Или что-то еще?..»

Перед Полли на стол с грохотом опустилась стопка газет, и, вздрогнув, девушка подняла взгляд на смотрителя. Она так глубоко задумалась, что даже не заметила, как он подошел.

— Здесь все, что связано с цирком?

— В фондах есть еще… — сказал мистер Филдс.

— Очевидно, в прежние времена «Цирк мадам Д.Оже» нередко попадал в газеты.

Старик покачал головой и нахмурился:

— Здесь не только заметки о «Цирке мадам Д.Оже». Вы ведь не уточнили, мисс Трикк, какой именно цирк вас интересует.

Полли закусила губу. Она и правда допустила оплошность, полагая, что в Габене, как и в Льотомне, откуда она сюда приехала, лишь один цирк.

— Значит, в Габене было… сколько?.. два городских цирка? Или больше?

— Два, — ответил смотритель архива. — Но второй… он… гм… не то, чтобы городской. «Великий цирк семьи Помпео» — это странствующий цирк-шапито и карнавал, который прежде часто останавливался на пустошах у станции «Тарабар» — это в ста милях южнее Габена. Но так как хозяева этого цирка родом из Тремпл-Толл, да и большинство их артистов отсюда же, то…

— Да, их можно причислить к цирку из Габена, — согласилась Полли. — Я так понимаю, Помпео и мадам Д.Оже навряд ли питали друг к другу добрые чувства.

Старик кивнул.

— Все так. Они были злейшими врагами, конкурировали друг с другом и в своем противостоянии не чурались никаких методов, даже самых гадких. Я хорошо все это помню, мисс Трикк, ведь в то время был одним из тех, кто освещал имевшую место мерзость. Это была настоящая цирковая война. Начиналось все в виде простых шуток, но постепенно уже всем перестало быть смешно. И дело было не только в грязных слухах о конкурентах, распускаемых обеими труппами. Однажды мадам Д.Оже выкупила все билеты на представление в цирке Помпео, а потом ее человек в газете (нет, это был не наш нынешний шеф) устроил настоящий разнос: мол, у Помпео такое отвратное шоу, что никто на него даже не пришел. В ответ господин Помпео подменил порошок «Дерблюкк» в цирке мадам, и во время представления и зрителей, и самих артистов одолела жуткая чихота. Реакция мадам Д.Оже не заставила себя ждать. И так началось их противостояние… В обоих цирках действовали шпионы, которые то и дело устраивали саботаж. Шпионы разваливали акробатические пирамиды, подпиливали тросы канатоходцев, начиняли мячики для жонглирования взрывчатыми смесями. Люди мадам портили конструкции шатров в шапито Помпео, отчего шатры складывались и падали на головы зрителям. А люди Помпео устраивали поджоги в цирке в Фли. Труппы захлестнули паранойя и охота на шпионов — хозяева цирков самолично избавлялись от любого, на кого падало малейшее подозрение. А потом началась так называемая «гонка трюков», призванная переиграть конкурентов: «У этих бездарей вы никогда подобного не увидите! Только у нас! Представление, от которого волосы встанут дыбом!» И Гораций Помпео, и мадам Д.Оже требовали от своих циркачей все более опасные и смертельные номера, и в какой-то момент то, что прежде было «гвоздем программы», стало ничем не примечательным «разогревом» толпы. В обоих цирках артисты начали погибать в попытках исполнить нечто такое, чего нет у конкурентов. «Смертельные номера» и правда стали смертельными. Но противостояние и не думало стихать. Доходило и до прямых столкновений, как у настоящих уличных банд. Как сейчас, помню клоунские дуэли или схватки гимнастов, переплетавшихся, словно змеи в клубке, или изрешеченные метательными ножами трупы в канавах у обочин улиц. Кто-то из людей Помпео отравил Оливера, слона мадам, отчего он издох прямо во время представления. Мерзкая история: бедняга принялся биться в судорогах и замертво свалился с шара, на котором катался по манежу. Я не буду показывать вам фотографии из газет, но поверьте, это зрелище еще долго преследовало всех, кому не повезло его увидеть.

— Какой ужас! — воскликнула Полли.

— Почти все собранные с продажи билетов деньги, мадам Д.Оже и Гораций Помпео тратили на свою войну. Ну а кое-кто из них тратил не только деньги с билетов. Оба цирка были на грани разорения. Полагаю, именно это и вышло боком мадам Д.Оже.

— Я выяснила, что мадам была в долгах и даже заложила цирк Ригсбергам. А потом, когда получила извещение из банка о том, что цирк подлежит конфискации, покончила с собой, прыгнув на манеж из-под купола.

Старик пожевал сухими губами и сказал:

— Там была очень темная и запутанная история. А дела, в которые сует свои скрюченные пальцы «Ригсберг-банк», все темные и запутанные.

Полли вздрогнула.

— Постойте, вы намекаете на то, что мадам Д.Оже не сама спрыгнула? Думаете ей кто-то помог?

— Тогда ходило много слухов. Одни говорили, что она не собиралась расставаться с жизнью, но от отчаяния вдохнула так много дурманного дыма, что ноги сами понесли ее на мостки под куполом. Другие сплетничали, что ее столкнул пробравшийся в труппу шпион Помпео, а третьи и вовсе полагали, что ее убил кто-то из ее же циркачей.

— У этих «сплетен» были свои основания?

— Э-эм, погодите, мисс Трикк.

Старик повернулся к газетной стопке и провел по ней пальцем, бормоча: «Это было где-то здесь…» После чего — Полли так и не поняла, как он это сделал — смотритель архива ловко выхватил из основания кипы один из номеров. Та при этом даже не качнулась.

Найдя нужную статью, мистер Филдс протянул газету Полли.

Мисс Трикк не сдержалась и поморщилась. Почти всю страницу занимали фотографии, на которых с разных ракурсов было запечатлено изломанное и искореженное тело на цирковом манеже. Лужа крови растеклась из-под него большим пятном. Одна рука мадам была вывернута, а другая лежала у искаженного, залитого кровью лица.

— На что я должна смотреть? — спросила Полли, не в силах отвести взгляд от завораживающе отвратительных изображений покойницы.

— Ее левая рука, — подсказал мистер Филдс.

Полли взяла со стола лупу и пригляделась. Почти сразу она поняла, о чем говорил смотритель архива. Под тремя длинными заостренными ногтями мадам Д.Оже виднелось что-то белое.

— Это же…

— Грим, — кивнул старик. — Полицейский сыщик, занимавшийся этим делом, отметил это, а учитывая, что мадам никогда не пользовалась цирковым гримом, он предположил, что…

— Перед смертью она поцарапала того, кто ее столкнул, — закончила Полли.

Мистер Филдс тяжело вздохнул.

— Когда в цирк пришли агенты банка, расследование было мгновенно свернуто, и официальной версией стало самоубийство. Когда в каком-то деле замешан «Ригсберг-банк», полиция Тремпл-Толл очень быстро его закрывает. Даже если убийство и имело место, убийца остался безнаказанным. Цирковая война завершилась безоговорочной победой Помео. Впрочем, долго наслаждаться триумфом ему не довелось. Во время гастролей на его шапито напала непонятная болезнь. Она выкосила почти всех циркачей, и из всей семьи Помпео остался лишь сам господин Гораций. Цирк закрылся. Поговаривали, что это был последний «подарочек» от мадам Д.Оже…

Полли уже не слушала. Она не мигая глядела на руку покойницы, запечатленную на фотографии, и в голове у мисс Трикк медленно, словно нехотя, связывалась очередная ниточка.

Грим под тремя ногтями (указательным, средним и безымянным)…

Три старых шрама на мерзко улыбающемся клоунском лице…

Полли вскочила на ноги.

— Мисс Трикк? — недоуменно глянул на нее смотритель.

— Вы даже не представляете, как помогли мне, мистер Филдс. Я у вас в долгу. Но сейчас мне нужно спешить.

— Куда вы?

Полли сжала зубы.

— За убийцей.

Старик ошарашенно заморгал.

— Не нужно, мисс Трикк, прошу вас! Гоняться за убийцами очень опасно! Это дело полиции, а не хрупкой девушки из газеты…

На губах Полли появилась жуткая улыбка, заставившая старого смотрителя вздрогнуть.

— О, мистер Филдс, уверяю вас: ловить убийцу отправится вовсе не хрупкая девушка из газеты.

Семафорная площадь. Окруженная со всех сторон темными мрачными кварталами, сверху она напоминает колодец. Вот только монетку с желанием бросать туда совершенно не хочется: во-первых, желание точно не сбудется, а во-вторых, монетку тут же поднимут чьи-то грязные руки с обломанными ногтями. После чего монетка эта затеряется в глубине паба «Вертляк» и вряд ли пойдет на благие дела.

Зубная Фея замерла на карнизе, оглядывая Семафорную площадь в бинокль. Из дымоходов «Меблированных комнат мадам Ши» поднимались струйки дыма. Над землей полз туман.

Сейчас это место казалось самым тихим и спокойным во всем Тремпл-Толл, хотя Зубная Фея знала, что в ближайших домах всегда что-то затевается.

Экипажей здесь не было, если не считать парочку ржавых, поросших бурьяном развалюх без колес у обочин. Прохожие тоже предпочитали проходить где-то в других местах.

Полноценной жизнью жил лишь паб «Вертляк» — его окна светились, а из труб валил дым. Возле входа, обняв шарманку и храпя на всю площадь, спал старый шарманщик.

На площади кто-то появился. Из подворотни дома, над которой висела вывеска «Почта Габена», вышли двое рыжих в серых пальто.

По вздернутым, похожим на огоньки свечи, прическам Зубная Фея узнала в рыжих своих «приятелей» из банды Свечников. Сейчас ей не было до них дела, да и, судя по тому, что они направлялись в сторону «Вертляка», их больше заботили собственные пустые желудки, чем кражи, грабежи и прочие «милые забавы», которые Свечники обычно устраивают.

У заброшенной полицейской тумбы, сиротливо примостившейся у входа в заколоченную лавку «Крыса в шапокляке», рыжие остановились, закурили папиретки, над чем-то посмеялись и продолжили путь к пабу.

Когда свечники, походя пнув дрыхнущего шарманщика, исчезли за дверью «Вертляка», раздался лязг, и на площадь с Твидовой улицы выехало нечто ржавое и шаткое.

Заваливающийся с боку на бок омнибус подкатил к «Вертляку», из него вывалилось четверо помятого вида типов. Нетвердой походкой они пошагали к питейному заведению и вскоре скрылись внутри. Омнибус развернулся и двинулся обратно, в сторону вокзала.

Семафорная площадь снова погрузилась в тишину.

Зубная Фея перевела бинокль на стоявший в дальнем конце площади темно-красный цирковой фургончик. От одного взгляда на него ее тут же посетило чувство глубокого омерзения.

Бетти Грю… один из самых отталкивающих типов, с которыми она встречалась в Габене, и это притом, что все свое время она проводила на изнанке этого города, роясь в ней, словно старьевщик на мусорной свалке. Грабители, похитители, убийцы, констебли… толстый клоун был хуже их всех — они, по крайней мере, не имели склонности шутить ужасно тошнотворные и мерзопакостные шутки.

А еще от него, словно от марионетки, сбежавшей от своего кукловода, куда-то в прошлое тянулись гнилые, извалянные в грязи нити.

Все, что происходило сейчас, напрямую было связано с тем, что случилось в цирке много лет назад.

Бетти Грю убил мадам Д.Оже. Столкнул ее с мостков под куполом, и она разбилась. «Решила состроить птичку», — так он это назвал.

Был ли клоун шпионом Помпео, или же хозяйка цирка ему чем-то не угодила, пока скрывалось за завесой тайны. Но то, что именно к этому событию нити и вели, сомневаться не приходилось. Было всего два варианта: либо остальные циркачи как-то прознали о том, что этот толстый уродец сделал, начали его шантажировать, и он решил от них избавиться. Либо труппа с самого начала была с Бетти Грю в сговоре, и их всех, одного за другим, настигло прошлое. А прошлое, и Зубная Фея это знала лучше многих, только и ждет своего часа, чтобы постучаться в двери и с коварной улыбочкой спросить: «Что? Не ждали?»

В любом случае скоро она все выяснит. С нее хватит! Бетти Грю потратил достаточно ее времени, но теперь она поговорит с ним по-другому. Пусть немного покорчится от зубной боли — возможно, так из его глотки вылезет хотя бы немного правды…

Спрятав бинокль, Зубная Фея сделала шаг с карниза, из ее кофр-ранца за спиной вырвались два механических крыла, и она устремилась к фургончику.

Немного не долетев до него, Зубная Фея свернула в переулок и, спрятав крылья, приземлилась среди прогнивших ящиков, наполненных дождевой водой бочек и трухлявой мебели, которой тот был загроможден почти до самых карнизов.

Зубную Фею встретило шипение и раздраженное мяуканье — весь проход между домами был полон котов, и все они выглядели весьма недружелюбно.

— Тише-тише, пушистики, — прошептала девушка, хотя обитателям переулка больше подошло бы прозвище «плешивики». — Прошу прощения за вторжение. Я к вашему соседу. Злобный толстый клоун — знаете его?

С упоминанием Бетти Грю коты взвыли и бросились врассыпную — вверх по водостокам, ржавым трубам и старым гардеробам.

— Видимо, знаете…

Зубная Фея достала из кобуры на бедре пистолет-«москит» и осторожно выглянула из переулка.

Судя по всему, хозяин был дома. Фургончик то и дело вздрагивал, натужно скрипели оси колес — толстяку бы поменьше набивать свое брюхо, а то однажды эта хлипкая конструкция возьмет и развалится.

Впрочем, ждать, пока клоуна погребет под собой собственный домишко, Зубная Фея была не намерена.

Подняв пистолет, она вышла из переулка и, стараясь обходить лужи, беззвучно приблизилась к фургончику.

Дверь была приоткрыта, клоунская маска на ней тоскливо повисла на шее-гармошке. В фургончике свет не горел.

Заглянув внутрь, Зубная Фея различила в темноте громадную черную фигуру.

Это был не Бетти Грю — кто-то намного страшнее клоуна.

Фигура в пальто и цилиндре, покачиваясь, подошла к окошку и одним движением смела со стоящего под ним столика все что там находилось; зазвенели разбивающиеся бутылки.

На миг уличный свет из окна упал на уродливое… язык не поворачивался назвать это лицом. На покатой блошиной морде чернели два больших глаза, нос отсутствовал, по уголкам рта-пасти шевелились покрытые щетинками щупики.

Зубная Фея вздрогнула. Увидев четыре рукава на пальто у монстра и выглядывающие из них тонкие конечности с кривыми когтями, она мгновенно поняла, кто это.

«Быть не может!» — пронеслось в голове.

Газетная статья, которую Полли Трикк прочитала в архиве, будто бы ожила. А в мыслях тут же возник доктор Барроу, лежащий на полу кабинета — иссушенный и обескровленный…

И вот теперь Поразительный Прыгун пришел за Бетти Грю! А ведь она его предупреждала! Вот только Человек-блоха не застал Бетти, и это явно привело его в ярость.

Зубная Фея потянулась к большому замку, висевшему на краю почтового ящика, намереваясь запереть похитителя и убийцу в фургончике.

И тут Человек-блоха заметил ее.

Он издал разъяренное шипение и бросился к ней.

Схватив замок, Зубная Фея захлопнула дверь и задвинула засов. Одно быстрое движение, и замок щелкает, закрываясь.

Дверь сотряслась от удара. Но выдержала.

Держа ее на прицеле своего «москита», Зубная Фея попятилась. Нужно было что-то предпринять! Вот только что? Положим, она заперла его внутри, но это не может продлиться долго и…

И тут ее мысли подтвердились.

Фургончик закачался, когда Человек-блоха ударил в стену. Одно из колес не выдержало и треснуло. Жилище клоуна накренилось…

Человек-блоха продолжал биться внутри. Было очевидно, что этот «ящик» долго не продержится. Стены и крыша ходили ходуном и трещали, изнутри раздавался звон перекатывающихся и сталкивающихся друг с другом бутылок, за ним последовал скрежет вырванной печурки.

Зубная Фея лихорадочно соображала, что делать дальше. Пули-ампулы из ее пистолета-«москита» не причинят никакого вреда этому страшилищу. Мстительнице вспомнилось описание циркового номера: мадам Лакур стреляла в Прыгуна, метала в него ножи, но он этого даже не замечал. Проклятье, да на него вставал слон!

Не сразу она заметила, что фургончик прекратил сотрясаться…

Зубная Фея замерла, приготовившись к тому, что сейчас… вот-вот… последует удар такой силы, что дверь просто не выдержит и слетит с петель. Время потянулось неимоверно медленно…

Ну же…

Ну давай…

Чего же ты ждешь?..

Ничего не происходило.

«Он все еще там, или?.. — Зубная Фея вздрогнула от собственной догадки. — Неужели здесь есть задняя дверь?!»

Держась на расстоянии от фургончика и держа его под прицелом, мстительница двинулась вдоль боковой стенки дома на колесах, заглянула за него, но ничего, кроме крюка, за который можно было бы прикрепить фургончик к экипажу, не обнаружила. Во второй боковой стенке, той, которая почти вплотную располагалась у стены дома, тоже не было никаких дверей — да там вообще пробраться было бы затруднительно.

«Значит, он еще внутри…» — подумала Зубная Фея, но она ошибалась.

За спиной раздался голос:

— Меня ищ-щ-щеш-ш-шь?

Зубная Фея обернулась.

Человек-блоха сидел на конусной крыше старой афишной тумбы, которая стояла шагах в двадцати от фургончика.

— Потайной ход под землей? — спросила мстительница.

Голова в цилиндре склонилась в знак согласия. Нападать Поразительный Прыгун не спешил. Он не шевелился, разглядывая девушку с любопытством.

— Я знаю, кто ты, — сказал Человек-блоха. — Ты та, о ком пиш-ш-шут в газетах! Зубная Фея! Зач-ч-чем ты приш-ш-шла?

— А вы сами, как думаете, мистер? Похищения… убийство…

Человек-блоха повел головой, но спорить не стал.

— Они заслуш-ш-шили!

— Это связано с гибелью мадам Д.Оже?

— Ч-ч-что ш-ш-ше за день такой? Поч-ч-чему мне сегодня постоянно попадаются те, кто думает, ч-ч-что все знает и понимает?!

— Почему вы убили доктора?

— Он не долш-ш-шен был умереть так просто. Он долш-ш-шен был присоединиться к остальным. Но он ш-ш-шдал меня. Кто-то его предупредил.

Зубная Фея поморщилась — кажется, именно она была той, кто предупредил доктора Барроу.

— Что с другими похищенными? Они живы?

— Им недолго осталось.

— Зачем вы это делаете?

Человек-блоха не ответил.

— Не лезь в это, Зубная Фея. Тебя это не касается!

— Меня касаются все убийства и похищения в Тремпл-Толл.

Человек-блоха какое-то время молчал, словно обдумывая ее слова.

— Я знаю, ч-ч-что ты делаеш-ш-шь добрые дела, спасаеш-ш-шь и защ-щ-щищ-щ-щаеш-ш-шь. Я ч-ч-читаю о твоих делах с интересом: ты пытаеш-ш-шься изменить этот город, несеш-ш-шь надежду. Но это не тот случ-ч-чай. Они — ублюдки, не стоящ-щ-щие сош-ш-шаления, не стоящ-щ-щие защ-щ-щиты или сострадания. Этот город без них будет чищ-щ-ще!

— Возможно, но это неправильно.

— А ч-ч-что тогда правильно? Отдать их под суд? Или вырвать им все зубы?

— Я не могу позволить вам продолжать делать то, что вы делаете.

Монстр на крыше афишной тумбы опустил голову, всем своим видом выражая сожаление.

— Тогда прош-ш-шу принять мои извинения.

Сказав это, Человек-блоха прыгнул.

Зубная Фея выхватила из кобуры гарпунный пистолет и выстрелила. Крюк вонзился в карниз второго этажа ближайшего дома, зашуршал, наматываясь на катушку трос, и Зубная Фея сорвалась с места.

Зацепившись за карниз она обернулась. Раздался грохот: на том месте, где она только что стояла в воздух поднялся фонтан ломанной брусчатки. Человек-блоха повернул голову в ее сторону и прыгнул снова.

Зубная Фея без промедления высвободила крюк и выстрелила — крюк вонзился в кирпичный дымоход дома напротив. И в тот момент, когда Человек-блоха оказался на карнизе, ее там уже не было.

Быстро вскарабкавшись по жутко скрипящей и угрожающей в любой момент обвалиться лестнице, она забралась на крышу и побежала. В воздух вспорхнули потревоженные голуби.

Человек-блоха был рядом — оказавшись на крыше, он прыгнул и приземлился на дымоход, преграждая ей путь.

Зубная Фея бросилась в сторону. Перебежав на соседний дом по переброшенным доскам-мосткам, она ринулась по крыше, пробираясь между птичниками, погодными тумбами, скоплениями труб.

Человек-блоха перепрыгнул следом за ней.

Зубная Фея остановилась у одной чердачной двери, подергала ручку — заперто! Бросилась к другой. Там ее ждала та же картина…

План был прост: нужно попасть внутрь дома — в узком пространстве ее преследователь не сможет прыгать.

— Заперто! Ну почему везде заперто?!

За спиной раздался грохот.

Человек-блоха сидел на дощатой крыше птичника, возле которого в несколько ярусов стояли пустующие клетки с открытыми дверцами.

Он был в дюжине ярдов от нее! Следующий прыжок ее точно настигнет!

И Зубная Фея сделала единственную вещь, которая в данных условиях казалась ей разумной. Сорвавшись с места, она побежала к краю крыши.

Соскочив с карниза, мстительница раскрыла крылья. Человек-блоха прыгнул. За мгновение до того, как он схватил Зубную Фею в полете, она резко потянула на себя левый манипулятор и свернула вбок.

Обладатель черного пальто пронесся мимо и приземлился на соседнюю крышу.

Зубная Фея повернула голову. Он готовился для нового прыжка…

Отвлеклась на преследователя она напрасно. Впереди прямо по курсу были натянутые и уходящие куда-то в небо пять якорных цепей: одна — толстая и остальные — чуть тоньше.

Едва не врезавшись в взявшуюся словно из ниоткуда преграду, Зубная Фея в последний момент изменила направление полета. Описав дугу вокруг цепей, она задрала голову: чугунными пуповинами, вместе с присоединенной к центральной цепи бурой от ржавчины квадратной трубой, они уходили на многие футы вверх. Там, высоко, среди густых графитовых туч, висел большой аэробакен, на котором была установлена швартовочная площадка для малых дирижаблей и воздушных шаров.

«Туда! — пронеслось в голове. — Там он меня не достанет… просто не допрыгнет…»

Зубная Фея потянула рычаги манипуляторов на себя. Рули высоты повернулись на шарнирах, и мстительница устремилась вверх.

Датчики на кофр-ранце попискивали, на кожаном браслете левой руки в круглом окошке вариометра, прибора показывающего вертикальную скорость, застыла отметка в 30 узлов, на браслете правой руки с глухим щелканьем сменялись ячейки высотомера: «200 футов»… «300 футов»… «500 футов»…

Вскоре Зубная Фея уже была над площадкой. Высотомер показывал: «655 футов».

Опустившись на аэробакен, она огляделась по сторонам.

В небе над городом было так холодно и сыро, что Зубная Фея ощутила это даже через лётную куртку. Дул ветер, поскрипывали основная якорная цепь и четыре тонких, анкерных, на углах площадки, предназначенных, чтобы ее не сносило. Аэробакен чуть кренился из стороны в сторону — каждый такой наклон сопровождал пугающий скрежет. Зубную Фею посетило чувство, какое бывает, когда стоишь на палубе корабля посреди неспокойного моря.

По краю площадки располагались древние леерные ограждения, между ними стояли тумбы для швартовки летательных аппаратов и носами отрастали узкие мостки для спуска экипажа. В центре аэробакена стояло семафорное устройство (фонарь горел красным), рядом торчала горловина уходящей вниз трубы. Возле нее примостилась табличка: «Для квадратных коробок».

Зубная Фея поняла: это почтовая труба, а значит, внизу находится отделение почты Габена. Дирижабль, груженный бандеролями, швартуется здесь, и почтальоны спускают по трубе коробки, чтобы сэкономить время и не приземлять аэростат на Семафорной площади…

Больше на аэробакене ничего не было.

Зубная Фея подошла к краю площадки и глянула вниз. Похожие на лоскуты в старом клоповьем одеяле, крыши домов, окружающих Семафорную площадь, пустовали.

«Куда он делся? — подумала девушка, всматриваясь в напоминающие спичечные коробки чердаки. — Понял, что не достанет меня здесь, и решил убраться восвояси?»

Платформа вдруг вздрогнула и качнулась. Вот только это был не обычный для нее крен из-за ветра — Зубная Фея сразу же это поняла.

Она перегнулась через леерное ограждение и увидела…

Человек-блоха карабкался по цепи. И приближался он очень быстро — черная фигура в пальто и цилиндре, цепляясь когтями всех шести конечностей за чугунные звенья, преодолевала фут за футом…

— А ты все не уймешься, как я погляжу!

Ждать появления монстра на площадке Зубная Фея не собиралась: сейчас правильнее было бы сбежать и придумать, как его одолеть, чтобы потом, при следующей встрече, уже ему пришлось бы ретироваться и прятаться…

Зубная Фея подбежала к мостку-трапу и, крепко сжав манипуляторы, сорвалась в полет.

Вернее, она была уверена, что сорвалась…

В тот миг, как ее ноги оторвались от мостка, что-то схватило ее за крыло. Повернув голову, она увидела Человека-блоху — вцепившись одной парой рук в наполненный летучим газом металлический баллон аэробакена, другой он держал ее за элерон правого крыла. Когти пробили кожу перепонки и схватились за стрингер.

— А ну, отпусти! — крикнула мстительница, но Человек-блоха и не подумал слушаться. Он с силой рванул ее к себе и затащил обратно на площадку.

Зубная Фея перещелкнула тумблер на правом манипуляторе, и монстра обдало вырвавшейся из сопла под кофр-ранцем струей пламени.

Он успел отшатнуться и высвободить когти из ее крыла, попутно разорвав два шланга, из которых тут же забили струйки пара. Крыло повисло…

Зубная Фея рухнула на одно колено.

Человек-блоха стоял в трех футах от нее — его морда, пальто и цилиндр дымились. За спиной на ветру развевался длинный полосатый красно-черный шарф.

«Да уж, вот так переплет!» — сказал бы сейчас, глядя на Зубную Фею, ведущий репортер «Сплетни» Бенни Трилби, при этом не преминув бы сделать фотографию.

Впрочем, кадр не получился бы: платформу нещадно качало, почтовая труба трещала и ломалась, анкерные цепи лязгали от натуги, грозя оборваться. Добавить к этому словно обезумевший ветер и надвигающегося на мстительницу монстра, и можно было бы смело присовокупить к прежнему высказыванию сугубо газетное ругательство: «Абзац!»

Особо не рассчитывая на успех, Зубная Фея выхватила из кобуры «москит» и выстрелила. Ампула попала монстру в грудь, но не причинила ему вреда, стукнувшись о хитиновый покров.

— Тебе не забрать мои зубы! — заревел Человек-блоха. — У меня нет зубов!

Он бросился к девушке и ударил наотмашь всеми четырьмя руками. Зубная Фея отпрянула и вскочила на ноги. Кривые когти прошли в дюйме от ее лица.

Одним движением спрятав пистолет, она выхватила из-за спины дубинку-«зуболом» — да, зубов у него нет, но вряд ли ему понравится, если эта тяжеленная штуковина встретится с его мордой…

На качающейся площадке аэробакена началась настоящая схватка. Зубная Фея с трудом держала равновесие. Крылья за спиной — одно из них к тому же поврежденное — мешали, но мстительница не могла убрать их в кофр-ранец. Монстр просто не оставлял ей времени и возможности для лишнего движения. Она едва успевала отбивать его удары «зуболомом».

Человек-блоха двигался быстро. Его четыре руки вырывались вперед то по одной, то все вместе — от ответных ударов «зуболома» он уворачивался, отпрыгивал в сторону, опускался на все свои блошиные конечности, а потом нападал снова…

Когти монстра мелькали возле ее лица, один распорол куртку, еще один разрезал предплечье. В горячке схватки она этого почти не заметила.

Человек-блоха попытался оттеснить ее к ограждению площадки, но Зубная Фея отступила за горб семафора. Монстр не стал обходить его, а попросту перепрыгнул и снова набросился на девушку, пытаясь нанизать ее на один из когтей, словно червяка на крючок.

Зубная Фея отбивалась, но этих рук было так много! С каждой новой атакой на лётной куртке мстительны становилось все больше прорех, когти скрежетали по вшитой под подкладку металлической сетке.

В ответ Зубная Фея пыталась достать «зуболомом» Человека-блоху, но дубинка лишь со свистом рассекала воздух, всякий раз проносясь мимо…

Все происходило так быстро, что в голове были лишь какие-то лоскуты из мыслей: «Я не…», «упасть…», «нужно…», «ослепить», «штурм-фитиль…»

В очередной раз ударив монстра «зуболомом», она потянулась к фонарю на поясе, но ни снять его, ни уж тем более зажечь не успела.

Увернувшись от дубинки Зубной Феи, Человек-блоха подпрыгнул на три фута в высоту и прямо в воздухе ударил ее в грудь обеими своими ногами, после чего ловко приземлился на аэробакен.

Удар был так силен, что Зубная Фея пронеслась через всю площадку и, вылетев на мостки, застыла на самом краю на одних носочках… Еще бы немного и…

— Нет! Нет… — теряя равновесие и размахивая руками, выдохнула она. Тяжелые крылья за спиной потянули ее вниз, и с криком девушка сорвалась с площадки.

Человек-блоха одним прыжком оказался на том месте, где только что стояла мстительница.

Опустив голову, он увидел, как Зубная Фея в облаке черного дыма летит вниз, переворачиваясь в воздухе. Сломанное крыло суматошно трепыхалось, а другое, хоть и работало, но остановить падение было не в состоянии.

Вот она уже преодолела половину высоты до земли, лихорадочно дергая манипуляторы… вот у нее, вроде как, даже вышло немного выровняться и прекратить вращение, а уже в следующее мгновение она рухнула на какую-то крышу, и пробив черепицу, исчезла из виду.

В воздух на том месте, куда она упала, поднялась туча бурой трухи и пыли.

Человек-блоха перебрался с мостка под платформу и пополз по цепи вниз.

Спустившись на крышу дома, он быстро нашел место падения — в черепичной кладке зиял большой пролом…

Человек-блоха подполз к краю, заглянул в пролом и увидел Зубную Фею. Она лежала на чердаке в куче какого-то тряпья. Ее крылья распластались, одно торчало ребром, изломанное в нескольких местах. Посадка явно не прошла для мстительницы даром, но все могло быть хуже, если бы не одно работающее крыло, которому все же удалось чуть замедлить падение.

Зубная Фея держалась за голову и стонала от боли.

Увидев наблюдавшего за ней Человека-блоху, она вскинула руку, направив на него «москит».

Тот даже не шевельнулся.

— Ну давай же! — крикнула она. — Чего ты ждешь? Можешь спуститься и попытаться убить меня!

Она ждала, что Человек-блоха примет ее приглашение — еще бы, такая легкая добыча! — но он просто продолжал на нее глядеть.

Оценив плачевный вид мстительницы, он лишь сказал:

— Мне незач-ч-чем тебя убивать. Зубная Фея мне не враг. Но если ты ещ-щ-ще раз попытаеш-ш-шься меня остановить, то тут уш-ш-ш я сделаю то, ч-ч-что нуш-ш-шно. Луч-ч-чш-ш-ше бы тебе не меш-ш-шать моей мести, Зубная Фея!

Сказав это, он исчез.

Зубная Фея снова застонала. Громко и протяжно. Потом подумала, что, кажется, уже начинает слегка переигрывать, да и попрыгун уже явно ее не слышит.

Можно прекратить притворяться.

Мстительница рванула рукой пряжки на ремнях, расстегнула пояс и выскользнула из лямок кофр-ранца. Перевернувшись, она принялась быстро переподсоединять шланги, перекрыла винтом один клапан, открыла другой, вправила на место один из вывернутых лонжеронов крыла, затем перетянула ремни. Правый элерон был разломан — придется пока обойтись без него.

Кому-то может показаться, что летать на механических крыльях, невероятно сложно. Что ж, так и есть, но Зубная Фея могла заверить, что падать и притворяться, будто не контролируешь падение — в разы сложнее. Это было для нее чем-то совершенно новым — сколько артистизма она вложила в это падение!

Самым трудным было сдерживать себя, чтобы не схватиться раньше времени за манипулятор и не выровнять полет. По правде, она могла улететь в любой момент, но в тот миг, когда она падала и вращалась, словно скомканная тряпка в тетушкином стиральном аппарате «Даухвитц», у нее появилась… нет, не мысль — сформулировать мысль в таких обстоятельствах она бы не смогла. Ее посетила вспышка идеи. Хитрость… вот, что она сделает…

Вероятность того, что Человек-блоха попытается ее добить, была высокой, но ей было нужно, чтобы он решил, что какое-то время она для него угрозы не представляет. И тогда он уйдет, а она проследит за ним и отыщет его логово — и, возможно, даже тех, кого он похитил…

Мстительница надела кофр-ранец и, потуже затянув пряжки пояса и лямок, запустила двигатели.

Взмыв вверх, она на миг сложила крылья и вылетела через пролом, словно нитка в игольное ушко, после чего вновь их раскрыла. Поломка была устранена и больше не беспокоила. А вот раненое плечо и ушибленная грудь беспокоили довольно существенно. Впрочем, последствиями схватки сейчас заниматься времени не было.

Зубная Фея быстро оглядела площадь в поисках столь любезно оставившего ее в живых монстра.

— Хм… — Она увидела, как вдалеке, на один из чердаков приземлился черный комок, после чего этот же комок, выписав очередную впечатляющую дугу, опустился на дымоход соседнего здания. — Очевидно, хитрость сработала… Поглядим, куда ты направляешься…

Человек-блоха стремительно отдалялся, прыгая с крыши на крышу. Вот он только что был на здании «Меблированных комнат Фиори», а вот — уже на шпиле ротонды «Пансиона для непослушных детей мадам Лаппэн»…

Зубная Фея держалась на безопасном расстоянии, не решаясь приближаться — если он ее заметит, все пропало. Поразительный Прыгун двигался на восток, в сторону канала Брилли-Моу.

«Ну разумеется, — думала преследовательница. — Куда бы тебе еще направляться? Блоха из Блошиного района. Где бы ты еще устроил себе логово? Видимо, ты так и не смог оставить старый цирк…»

Впереди была уже Чемоданная площадь…

Пробежав по крыше Паровозного ведомства, он оттолкнулся от дождевого желоба и, перепрыгнув через переулок, в котором располагалась станция кэбов, оказался на куполе здания вокзала. Карабкаясь по черепице, как самая настоящая блоха, он прополз над часами, и скрылся из виду на другой стороне купола.

Зубная Фея ожидала, что Человек-блоха вот-вот снова прыгнет, но он все не появлялся.

«Куда ты делся?»

Она подлетела ближе и сделала круг над зданием вокзала, всматриваясь в дымоходы, карнизы и водостоки. И тут она увидела…

В куполе здания вокзала зиял чернеющий пролом.

«Твоя нора находится на вокзале?!» — удивилась Зубная Фея.

Подлетев к пролому, она зацепилась за его край и спрятала крылья. Заглянула внутрь — темно!

Собравшись с духом, Зубная Фея пролезла под купол и нащупала ногами деревянную балку, которая тут же под ней скрипнула.

Зубная Фея замерла. Нет, кажется, ее не услышали.

До нее донесся голос — говорил совершенно точно не Человек-блоха.

— Ты узнал, что хотел? — голос принадлежал женщине.

«Так-так… — подумала Зубная Фея. — Значит, ты здесь не один. Любопытно…»

Зубная Фея бесшумно переместилась на балку ниже. Ее глаза привыкли к темноте, и она разобрала очертания чердачного хлама и…

У колонны прямо под ней на полу сидел… Дилби!

Зубная Фея сжала зубы. Что он тут делает?! Неужели он первым отыскал Человека-блоху и его логово?!

Констебль, судя по всему, был без сознания. Он не шевелился, его голова склонилась на грудь, рядом лежал полицейский шлем.

В нескольких шагах от него, у часового механизма, стояли двое: Человек-блоха и девушка в зеленой форме Паровозного ведомства.

«А ты еще кто такая?»

Девушка выглядела взволнованной и испуганной, но боялась она явно не своего чудовищного собеседника.

В руке служащая вокзала сжимала трость. Прищурившись, Зубная Фея различила глаза незнакомки — пустой, невидящий взгляд мгновенно все прояснил.

«Ты слепая!» — поняла мстительница.

Человек-блоха между тем ответил девушке:

— Нет. Его там не было…

«Видимо, он говорит о Бетти Грю», — догадалась Зубная Фея.

Монстр продолжал:

— Но я узнаю. Я потребую ответы. Но не сейч-ч-час. Мне нуш-ш-шно подумать. Кое-ч-ч-что произош-ш-шло. Я встретил ее… Летти, я встретил ее!

— Кого?

Зубная Фея поняла, что прятаться больше не имеет смысла: Дилби, все дело в нем!

Она пока не знала, что будет делать, но в одном была уверена: она не покинет это место без констебля. К тому же то, что монстр был не один, все изменило…

— Злодеи в злодейском логове! — достав «москит» и нацелив его на Поразительного Прыгуна, воскликнула она. — Замечательно!

Человек-блоха и его собеседница вздрогнули и задрали головы.

Увидев замершую на балке Зубную Фею, монстр сперва не поверил своим глазам — он ведь избавился от нее! Почему она здесь?!

Первое недоумение прошло, и он гневно прошипел:

— Это не логово! Это наш-ш-ш дом. И мы не злодеи!

— Неужели? — спросила Зубная Фея. — Похищения циркачей, убийство доктора… Кто же вы, если не злодей, мистер Прыгун?

— Я — такой ш-ш-ше, как и ты. Я мщ-щ-щу… Я — мститель!

Зубная Фея покачала головой и ткнула дулом пистолета в констебля Дилби.

— Он тоже заслуживает отмщения? Этот человек ничего не сделал…

— Он меня наш-ш-шел! Он знает обо мне! А знач-ч-чит, скоро и вся полиция будет знать. Я не могу этого допустить…

— Кто… кто это? — испуганно спросила слепая девушка. — С кем ты говоришь, Мартин?

— Это та, о ком мы ч-ч-читали в газетах, Летти, — сказал Человек-блоха. — Зубная Фея.

— Собственной персоной! — добавила мстительница.

— Зубная Фея?! — со смесью страха и восхищения спросила Летти. — Вот бы я могла ее увидеть…

Поразительный Прыгун, в отличие от нее, никакого восторга не испытывал.

— Ч-ч-что тебе от меня нуш-ш-шно?

— Скажите, где похищенные, отпустите констебля и сдайтесь.

— Этого не будет!

— Тогда вы не оставляете мне выбора, мистер Прыгун…

Монстр глядел на нее своими черными блошиными глазами. Щупики у его рта мелко подрагивали.

— Ты уш-ш-ше попробовала один раз! Думаеш-ш-шь, сейч-ч-час получ-ч-чится? Твои пули меня не берут…

— Верно, — сказала Зубная Фея. — Но в вас пытаться стрелять я больше не буду, мистер Прыгун.

Жестокая мстительница сделала то, чего никогда не сделала бы Полли Трикк из газеты — она перевела оружие и нацелила его на Летти.

Человек-блоха застыл.

Летти, разумеется, не видела этого, но почувствовала, как что-то изменилось. Что-то в голосе Зубной Феи заставило ее ужаснуться.

— Что происходит? Мартин?

Вместо ответа Человек-блоха спросил Зубную Фею:

— Ты ш-ш-ше не станеш-ш-шь стрелять в слепую?

— Вы меня вынуждаете…

— Я тебе не позволю! — закричал Человек-блоха и поджал ноги, собираясь прыгнуть, но Зубная Фея была быстрее.

Раздался выстрел.

Пуля-ампула вонзилась в грудь девушки, и та дернулась. Дрожащей рукой она вытащила иглу.

Монстр повернулся к ней.

— Летти…

На лице девушки застыло искреннее и совершенно детское непонимание.

А в следующий миг Летти выронила трость и закричала, зажав рот руками.

— Пока это просто боль, — безжалостно сказала Зубная Фея, переведя на пистолете какой-то неприметный рычажок. — Но второй выстрел лишит ее зубов.

Второго выстрела монстр ждать не стал. Он бросился к Летти и, подхватив ее на руки, запрыгнул в оконный проем.

Перед тем, как выпрыгнуть наружу, Человек-блоха обернулся.

— В газетах все лош-ш-шь, — прошипел он. — Ты не спасительница. Ты — такая ш-ш-ше, как и те, кого ты ловиш-ш-шь… Злодейка…

После чего, прижав к груди воющую Летти Бракнехт, выпрыгнул в окно.

Зубная Фея не мигая глядела на то место, где только что был монстр, сжимающий в нежных объятиях слепую девушку. В сердце что-то закололо.

В чуланном и провонявшим нафталином Тремпл-Толл в ходу была поговорка: «Не ходи под мост в темноте!»

Ее часто говорили своим воспитанникам нянюшки, при этом все они непременно добавляли от себя какую-нибудь жуткую городскую легенду: каждая — свою. Под мостом одной нянюшки якобы жил громадный сом, который подстерегает наивных детишек, чтобы ими полакомиться. Под мостом другой обитал разумный и очень злобный Мистер Пес, который отлавливает юных джентльменов и мисс и превращает их в бродячих собак. Под мост третьей кукольники сбрасывали неудавшихся или сломанных кукол, и из них однажды собрался жуткий кукольный монстр. У еще одной — сам мост был живым и, как только какой-нибудь ребенок приближался к нему, он хватал его своей прожорливой каменной пастью…

Фантазии нянюшкам, желавшим запугать ребенка, было не занимать, но все они, в общем-то, говорили правду: под мосты в Саквояжне с наступлением темноты лучше не соваться. И быть может, не под каждым обреталась какая-то зловещая городская легенда, но зато под каждым ночами творились весьма неблаговидные дела.

Взять, к примеру, мост Слизней, который находился на самом краю Фонарни: то, что происходило там этой ночью уж точно не предназначалось для детских глаз.

На крючке под аркой моста висел фонарь с битым плафоном. В его темно-рыжем, почти коричневом, свете плясали черные тени.

Под фонарем лежал большой тюк. Тюк шевелился, из его глубины то и дело вырывались возгласы, настолько непотребные, что, услышь их, даже самый пьяный из всех матросов в порту сказал бы: «Снимаю шляпу».

Возле ругающегося тюка на пустом ящике из-под химрастопки восседал, закинув ногу на ногу, карлик в дорогом костюме и цилиндре. Напротив него на трухлявых ящиках и гнилых бочках сидели невзрачного вида типы (и типессы) с клоунскими носами и полосатыми леденцами в руках.

Господин помоек и повелитель безвкусицы Бромбель, размахивая руками и чуть ли не выдирая из бороды клочки волос, расхаживал туда-обратно и во всех красках рассказывал своему низкорослому нанимателю о том, как все прошло. Главарь Тупиц врал, как в последний раз, живописуя собственные подвиги, а его прихвостни кивали и облизывали леденцы.

Карлик с утомленным видом слушал Бромбеля, лениво покручивая за хвост дохлую крысу, подобранную здесь же, под мостом.

Теофиллиус Труффо по прозвищу «Здоровяк» был человеком неглупым и сразу же понял, к чему ведет вся эта напускная клоунская экспрессия Бромбеля: Тупицы явно решили вытрясти из него еще и чаевые. Хотя Труффо и ожидал чего-то подобного, ни пенни больше оговоренной суммы платить он не собирался.

Бромбель между тем ткнул в ругающийся тюк:

— Вы только гляньте, какой он жирный, сэр! Самое сложное было дотащить его до нашего клоун-мобилера.

Карлик прищурился.

— То есть по сути дело было легким?

Тупицы принялись перешептываться, а их главарь возмущенно воскликнул:

— Что? Нет! Мы едва не расстались с жизнями! Трое наших полегло прямо там, на Семафорной площади!

— Значит, теперь доля каждого из тех, кто остался, выросла?

Бромбель понял, что сам себя закапывает. И решил подкинуть еще немного земли:

— Вообще-то это наш дебют в похищениях! А билеты на дебюты — и все это знают! — стоят дороже!

— Вы ведь меня уверяли, что собаку съели на похищениях, — заметил карлик.

Бромбель пожевал губы, осознав, что сказал что-то не то, и заявил:

— Нет, вы просто не поняли. Мы съели собаку. Перед тем, как вы нас наняли. Было вкусно. Мы часто едим собак. К похищениям наше обеденное меню не относится…

— Договор был о сотне фунтов за похищение, — непреклонно ответил Труффо. — Я вам уже заплатил. Так?

— Э-э-э, да, — Бромбель замялся. — А возместить нам расходы?

— Что еще за новость?

Бромбель недоуменно уставился на карлика.

— Какая такая новость? Я говорил о расходах…

Труффо сжал зубы, чтобы не взвыть от подобной тупости, и с ледяной улыбкой спросил:

— Что за расходы?

— Наканифолить носы, наполировать клаксоны. Дамы сделали себе прически у мадам Клотильды. Джентльмены выкурили по сигаре. Я прикупил новенькие часики.

— И зачем вы все это сделали?

— Как зачем? Чтобы быть во всеоружии, само собой!

— Это ваши личные расходы, — начиная злиться, сказал Труффо. — То, как именно вы планировали проворачивать дельце…

— Антре! — вскинув палец, важно уточнил клоун.

— Пусть так. Вы должны были все учесть.

— Но мы поиздержались…

Труффо перебил его:

— Ладно! Вы все-таки исполнили свою задачу, и заслуживаете… награды.

Тупицы переглянулись и принялись беззастенчиво потирать руки. Карлик продолжил:

— Но это будут не деньги.

Шесть клоунских лиц синхронно вытянулись.

— Не деньги?

— Кое-что получше. Скоро в Габен прибудет мой хозяин — джентльмен, которого я имею честь представлять. Ему нужны верные и исполнительные люди для предприятия, которое он готовит. И я порекомендую ему обратить внимание на труппу Тупиц Бромбеля.

— И все? — разочарованно протянул главарь клоунов.

— Вы ведь не знаете, кто мой хозяин. — Карлик жестом подозвал Бромбеля и, когда тот подошел, велел ему наклониться. После чего шепотом назвал имя.

Пару мгновений Бромбель стоял в недоумении и хлопал ресницами.

— Тот самый? — с восторгом спросил он.

— Тот самый, — усмехнулся карлик.

Бромбель задрожал от возбуждения, и, повернувшись к Тупицам, сообщил:

— О да, это то, что нам нужно.

— Раз уж мы со всем разобрались, — сказал Труффо, — пришло время поболтать с нашим жирным другом.

Бромбель подозвал Доходягу и Жильбера и втроем они не без труда приподняли тюк, прислонили его к бочке и принялись возиться с шнурами.

— Проклятье! — воскликнул Бромбель. — Кто завязал такие узлы? Это ты, Доходяга?

— Нет, босс! Это все Жильбер! Это его узлы! Просоленные морем, как и его задница!

— Вообще-то, — флегматично возмутился Жильбер, — я не был моряком. Я всего лишь служил на маяке. Не знаю, откуда пошел слух о том, что я имею к морю отношение. Я вообще, прошу заметить и не забывать, не очень-то жалую море.

— Что, правда? — удивился Бромбель. — Я всегда думал, что ты был каким-то… э-эм… моцманом.

— Правильно — «боцман», босс! — исправил Рэми.

— Нет, правильно «моцман». Мне лучше знать. Я повидал на своем веку моцманов, вообще-то. Я про морское дело все знаю: чайка, румпель, якорь, кок и мель. Как тебе такое?

— Значит, это ваши узлы, босс?

Бромбель почесал клоунский нос и буркнул:

— Не умничай! Откуда бы мне знать морские узлы?

— Но вы же сказали, что знаете все про морское дело…

Труффо не выдержал и, подойдя, велел клоунам расступиться. После чего достал из-под пальто внушительных размеров нож и разрезал шнур, но только сверху, чтобы жертва похищения не освободилась.

— Осторожнее, сэр! — предупредил Бромбель. — Он может укусить или плюнуть!

— Ну, я надеюсь, наш старый добрый мистер Грю вспомнит о манерах и не станет плеваться.

Карлик стянул с головы пленника занавес и вовремя отскочил в сторону. Плевок пролетел мимо, и угодил в глаз стоявшему чуть поодаль Доходяге. Бромбель заблаговременно раскрыл зонтик и спрятался за ним.

— Как некрасиво, Бетти, — проворчал Труффо. — Будешь плеваться, я велю этим джентльменам сломать тебе нос.

— Вообще-то, — подала голос Фифи, — в нашей труппе я отвечаю за сломанные носы! Возмутительно недооценивать дам! А я, между прочим, неплохо натренировалась ломать носы на своих семнадцати братьях!

Бетти Грю повел шеей, быстро оглядел место, в котором оказался, и заскучал.

— Если хотел поболтать со старым приятелем, нужно было просто заглянуть в мой фургончик с парой бутылочек «Па-па-пьяни». Зачем было посылать этих идиотов?

— Мы — Тупицы! — гневно вставил Бромбель.

Карлик вскинул руку, веля ему молчать и не встревать.

— Время дружеских разговоров закончилось, Бетти, — хмуро сказал он. — Пора потолковать с тобой так, как ты того заслуживаешь.

— Фу-марфу! Не пугай клоуна несмешной шуткой, Труффо! Что ты удумал? Прирезать меня в этом чудном местечке? Смотри, ножичек не затупи о мою бегемотовую шкуру!

— Даже у бегемотов есть слабые места, — сказал карлик. — Так что, думаю, ты уже не выберешься из-под этого гостеприимного моста. Но сперва ты ответишь на мои вопросы.

— Фу-марфу! Скучные вопросы! Что-то я не в настроении!

— Ты мерзкий, злобный выродок…

— О, оскорбления! Это мне нравится больше, чем скучные вопросы.

— Я знаю, что все это твоих рук дело. Будешь отпираться? Я ходил к Вивиан, Кло и Бабулу… да и к прочим. Они все исчезли! Я сразу же все понял!

Бетти Грю оскалил кривые желтые зубы.

— Ты знал, к чему все приведет, когда собирал нас, Труффо. Это ты виноват в том, что с ними случилось.

— Неужели? Я должен был знать, что ты похитишь остальных, лишь бы они не примкнули к моему хозяину? Я должен был предугадать твою зависть?

— Это не зависть. Ты так ничего и не понял, Труффо. Это моя труппа. Моя! Мы не будем плясать под дудку твоего… — он с презрением сплюнул на землю, — хозяина.

— Ты глупец, Бетти! — воскликнул карлик. — Ты как гремлин в кондитерской! Сам не ешь, и другим не даешь! Я предлагал им лучшую жизнь! Я хотел разбудить их и напомнить, кто они такие на самом деле!

— Не-е-ет, — протянул толстый клоун. — Тебе плевать на них… на нас! Твоему хозяину нужны циркачи мадам Д.Оже. Только поэтому ты объявился спустя двадцать лет и собрал нас. Но знаешь что? Он не получит никого из нас!

— Что ты с ними сделал? Они живы?

— Некоторые. Пока.

— Где они?

Бетти Грю фыркнул.

— Тебе стоит переживать не за их шкуры, а за свою.

— Что это значит?

Толстый клоун осклабился.

— Ты и правда думаешь, что эти кретины смогли бы меня схватить, если бы я этого не хотел?

Бромбель в гневе с шумом выпустил воздух изо рта и… прочих отверстий.

— Мы — Тупицы! И мы тебя победили честно!

— Я поддался.

— А вот и нет!

— А вот и да!

— Заткнитесь все! — рявкнул карлик. — Зачем тебе поддаваться?

Бетти Грю расхохотался.

— Ты не умнее этих прощелыг, Труффо. Ведь ты наивно полагаешь, что они притащили меня к тебе. Но все наоборот! Это тебя они притащили ко мне!

— Что за чепуха?

— Я, знаешь ли, порядком разленился за последние годы, — сказал Бетти. — Еще бегай за тобой по всей Саквояжне, суй нос во все щели… Думаешь, я не просчитал, что рано или поздно ты явишься сам? Я все ждал, когда ваше сиятельство вылезет из норы.

— Ты совсем спятил…

— Разумеется! И это замечательно!

Бетти Грю повернул голову к Бромбелю.

— Думаю, вам самое время наканифолить пятки. Тут, ребятки, сейчас начнут происходить дела, которые вам очень не понравятся.

— Мистер Труффо пообещал порекомендовать нас Тому Самому, так что мы никуда не уйдем, толстяк.

— Значит, вы и правда тупицы, — сказал Бетти, а затем свистнул во всю мощь легких.

Клоуны заозирались, а Труффо сжал зубы — он уже все понял.

В ответ на сигнал толстяка на мосту зажегся фонарь, на брусчатку под ним легли синие отсветы.

— Полундра! Флики! — завопил Бромбель, и Тупицы бросились врассыпную.

— Стойте! — кричал им вслед Труффо, но его никто не слушал: страх перед полицией пересиливал у клоунов жажду наживы.

Карлик сорвался с места, но выбежать из-под моста не успел — путь ему преградил громадный констебль. Труффо развернулся, но с другой стороны уже стояли еще двое служителей закона.

Полицейские ринулись к карлику. Один схватил его за шиворот, как нашкодившего мальчишку, другие пару раз стукнули его по ребрам дубинками.

Труффо согнулся и захрипел. Цилиндр слетел с его головы и упал в грязь.

— Развяжите меня! — велел Бетти Грю, и двое констеблей поспешили исполнить приказ.

Карлик глядел на все это, широко раскрыв глаза от ужаса и непонимания.

— Как ты заставил их подчиняться?!

— О, это было несложно, — сказал толстый клоун, выбираясь из занавеса.

— Но почему? Почему они тебя слушаются?

— Я похитил их детей.

Бетти Грю расхохотался.

Карлик так и не понял, правда ли это, но судя по тому, как констебли заскрипели зубами, он догадался, что лучше в эту тему не углубляться.

Один из громил-полицейских, держа Труффо за шиворот, оторвал его от земли.

Толстый клоун танцующей походкой приблизился к болтающемуся в руках констебля карлику и приставил свою уродливую улыбку в упор к его лицу.

— Тебя непросто было выловить. Но мне это удалось. И теперь ты сделаешь то, что я тебе велю, иначе…

— Что ты от меня хочешь? — захныкал Труффо.

— О, знаешь, пришла моя очередь веселиться. И теперь ты, Труффо, поучаствуешь в моем антре.

— О нет…

— О да. Все прямо как в старые добрые времена.