Тайник на Эльбе

Глава седьмая

Со времени возвращения Аскера с фронта и совещания у генерала Лыкова прошло три недели. И вот Лыков вновь слушает доклад майора Керимова.

Аскер рассказал о допросах лейтенанта Шульца, обер-ефрейтора Герберта Ланге и других, о разговорах с Георгом Хоманном.

– Выводы, – сказал Лыков, когда Аскер закончил. – Делайте выводы, майор.

– Выводы? – Аскер задумался. – Вывод такой: Георг Хоманн честный человек и говорит правду.

Лыков как-то странно поглядел на офицера, позвонил.

Вошел адъютант:

– Что, прибыл полковник Чистов? – спросил Лыков.

– Да, товарищ генерал. Он здесь и ждет.

– Пригласите.

Вошел Чистов. Это был человек лет шестидесяти пяти, болезненного вида, высокий, худой. Одет он был в штатское, как, впрочем, все находившиеся в кабинете.

– Доложите нам о тайнике с архивами. С самого начала, коротко, – сказал Лыков.

– Слушаюсь. – Чистов гулко откашлялся в кулак и начал. – Полгода назад нам стало известно, что из РСХА[4] разослана во все органы гестапо, абвера, СД и СА[5] весьма важная директива. Подписал ее сам рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. Директива предписывает этим организациям, а также альгемейне СС[6], ваффен СС[7], ферфюгунгсгруппен СС[8] и соединениям «Тотен копф»[9] принять все меры к тому, чтобы архивы их были сохранены и ни при каких обстоятельствах не попали в руки противника. При эвакуации с востока архивы надлежит под строгой охраной отправлять в определенные пункты, где они должны быть систематизированы и в специальных металлических ящиках сданы на тайное хранение. Где, в каких пунктах и под чьим руководством созданы эти тайники, сколько их и что они собой представляют, мы не смогли еще установить.

– Кое-какие сведения получили только месяца два с половиной назад, – проговорил Лыков. – Причем об одном лишь тайнике, а их, вероятно, несколько.

– В Остбурге? – спросил Аскер.

– Остбург? – Полковник Чистов казался удивленным. – Нет, речь идет о другом населенном пункте.

– Не в Остбурге, – сказал, как бы размышляя вслух, генерал Лыков.

Аскер беспокойно завозился на месте.

– Он, этот городок, расположен в низовьях Эльбы, на ее левом берегу, – продолжал Чистов.

– На каком? – переспросил Аскер.

– На левом, то есть на западном. Точнее, не на самом берегу, а несколько в стороне от реки.

– Название городка?

– Карлслуст, – сказал Чистов. – Предполагается, что близ него, в лесу, где-то у реки, в подземном хранилище и находятся архивы, о которых идет речь. Точнее – часть этих архивов. Тайник сделан с целью сохранить архивы, если война будет проиграна и Германию оккупируют.

– Простите, товарищ генерал. – Аскер приподнялся. – Могу я спросить об источнике, из которого полковнику стало известно об архивах и тайнике?

– Можете. – Лыков взглянул на Чистова. – Ответьте майору Керимову.

Чистов сказал:

– Источник – это наш разведчик, действующий по соседству.

Аскер встал, подошел к карте Европы, занимавшей одну из стен кабинета, приложил линейку, что-то прикидывая, потом вернулся.

– Всего полтораста километров, – сказал он. – Только сто пятьдесят километров отделяют Остбург от Карлслуста. Города – на разных берегах реки. В остальном все совпадает – расположение тайника, устройство, метод хранения, упаковка.

– Да, даже упаковка, – кивнул Лыков.

Чистов молчал. Он был дисциплинирован и вопросов не задавал: все, что нужно, генерал Лыков скажет.

– Два тайника в соседних городах… – Аскер потер переносицу. – Странно.

– Послушаем полковника Чистова, – сказал Лыков.

Аскер сел.

Чистов продолжал:

– Архивы ищет специальная группа. Она в Карлслусте, заброшена удачно, действует активно, но пока поиски безрезультатны. Определился район нахождения объекта. И только. Дальше группа не может продвинуться ни на шаг. Контрразведка едва ее не нащупала. Теперь там все перекрыто, и малейшая оплошность может привести к катастрофе.

– Простите, когда это произошло? – Аскер беспокойно задвигался на стуле.

– Вы спрашиваете, когда произошло осложнение и немцы встревожились? – переспросил полковник.

– Да.

– Дней сорок назад…

– А что, – задал вопрос Аскер, – разве трудно архивы вывезти и в каком-нибудь другом месте соорудить новый тайник?

– Мы предусмотрели такую возможность и наблюдаем за транспортом. К тому же архивы, о которых идет речь, – это сотни больших ящиков. Передвинуть колонну машин с таким грузом незаметно для вражеской разведки, которая находится в данном районе и специально охотится за этими архивами, вряд ли возможно. Немцы поумнели по сравнению с тем, как действовали в первый период войны. Сейчас они далеки от того, чтобы недооценивать силы и возможности советской разведки.

Генерал поблагодарил Чистова. Тот попрощался и ушел.

– Ну, – сказал Лыков, когда он и Аскер остались одни, – что вы обо всем этом можете сказать?

Аскер молчал.

– Говорите же, – усмехнулся Лыков.

Аскер встал, взялся за спинку стула.

– И все же я верю перебежчику Хоманну, – тихо, с большой убежденностью проговорил он.

Лыков не ответил.

– Верю, – продолжал Аскер, – и ничего не могу с собой поделать. Вот я разговариваю с ним, он глядит мне в глаза, я слушаю его неторопливую, обстоятельную речь и чувствую: Хоманн говорит правду!

– Любопытно, – протянул Лыков, стряхивая с папиросы пепел.

– Товарищ генерал, он ни на грамм не выгораживает себя, напротив – часто говорит вещи, которые могут только навредить ему. Говорит и понимает, что действует себе во вред, – я вижу это по его глазам, по тому, как меняется его настроение, голос… А ведь к этому его никто не принуждает. Он поступает так добровольно, хотя о многом мог бы и словом не обмолвиться. Сергей Сергеевич, все то, что я имел возможность перепроверить из его показаний, – правда, одна лишь правда, от начала до конца, от главного до последней мелочи… Могут сказать: это прием, применяя который подследственный хочет расположить к себе следователя, чтобы тот поверил его дальнейшим показаниям. Но такой прием хорош лишь в одном случае. А именно, когда преступник знает, что следствие имеет возможность перепроверить его показания. Ведь так?

– Да, пожалуй.

– А Хоманн и не подозревает, что в наших руках и лейтенант Шульц, и обер-ефрейтор Ланге, и многие другие из тех, с кем он служил.

– Что же вы предлагаете, майор? Как нам отнестись к тому, что сообщил полковник Чистов?

Аскер промолчал.

– Ну хорошо. – Лыков встал, давая понять, что разговор окончен. – Вы принесли показания Хоманна?

– Да, они в этой папке.

– Оставьте. Сегодня вызову перебежчика. Хочу познакомиться ним. Вас жду завтра, в десять утра.

Наутро Аскер вновь был в кабинете начальника. Лыков выглядел уставшим, так как провел бессонную ночь. Он сказал:

– Хоманна допрашивал. Впечатление – сходное с вашим.

Генерал задумчиво размял папиросу, повертел между пальцами, отложил.

– Итак, – проговорил он, – мы условились, что верим Хоманну… Ну а как быть с тем, что докладывал полковник Чистов? Есть у вас основания не верить ему и его людям?

– Нет, товарищ генерал.

– И у меня таких оснований не имеется.

Наступила пауза. Аскер и Лыков сидели в задумчивости.

– Быть может, тайники есть и в Остбурге и в Карлслусте? – продолжал генерал. – Предположение при данных обстоятельствах правдоподобное. Но пока я не могу его принять. Удерживают две причины. Первая: города слишком близко расположены, чтобы был смысл дважды производить одну и ту же работу… я имею в виду сооружение тайника. И вторая причина: данные полковника Чистова о тайнике поразительно похожи на данные Хоманна и арестованного в Баку агента. Напрашивается мысль: а не идет ли в этих двух случаях речь об одном и том же тайнике? Припомните: сходится все – устройство тайников, место расположения, система хранения…

Генерал поднялся, прошелся по кабинету, остановился за спиной Аскера.

– Ночью я докладывал начальству. Меня спросили: «Не следует ли рискнуть и группу, работающую в Карлслусте, перенацелить на Остбург?» Я не счел это возможным. Мы пришли к заключению заслать в Остбург разведчика. Пусть во всем разберется на месте.

– Верно, товарищ генерал.

Аскер хотел встать. Лыков придержал его за плечо, обошел стол, тяжело опустился в кресло.

– Вам придется ехать, товарищ Керимов…

Аскер кивнул.

– Мы уже говорили о том, как нужны нам эти архивы. Хотел бы напомнить о старой фашистской агентуре и о тех новых шпионах, которых оккупанты конечно же постарались завербовать и, уходя, оставить на нашей земле. Вы представляете, сколько ценнейших сведений обо всех этих негодяях содержат архивы, которые мы с вами ищем! Но это далеко не все. Подумайте, сколько советских патриотов схвачено и умерщвлено в застенках гестапо, абвера и СД! Сколько наших людей приняло мученическую смерть в подвалах и крематориях различных зондеркоманд и эйнзатцгрупп…[10] В тех архивах несомненно сохранились данные о том, как они жили, как боролись и умирали. Теперь дальше. К нам разными путями просачиваются данные. Негодяи занимаются преступными опытами над пленными, убивая их кислородным голоданием, сверхнизкими температурами и сверхнизким давлением. Пленным впрыскивают яды, на них пробуют действие отравляющих веществ, испытывают новые виды оружия – гранаты, мины, фугасы. Кто знает, не найдутся ли данные и обо всем этом в сек-ретных архивах фашистов!.. И еще раз подчеркиваю: списки и сведения об агентурной сети гитлеровцев! Беда, если мы запоздаем. Необходимо во что бы то ни стало, любой ценой перехватить эту документацию. Учтите: она интересует не только нас. Далеко нет. Страна не простит нам, если документы, о которых идет речь, окажутся в лапах разведки других государств. В этом случае фашистские шпионы получили бы новых и весьма энергичных хозяев.

– Все понял, товарищ генерал, – сказал Аскер.

– Поняли и прониклись важностью задачи, которую будете решать?

– Так точно, товарищ генерал.

– Вы сколько лет в партии, товарищ Керимов?

– Три года. – Аскер поправился: – Почти три года.

– Нашу работу я расцениваю как важное задание партии, – сказал Лыков. – Полагаю, что только так и может думать чекист.

– Именно так!

– Никогда не забывайте об этом. И еще: думайте о Родине нашей, о народе, о товарищах и о своей семье. Верьте мне, помогает, когда трудно.

– Понимаю, товарищ генерал.

– Там… – Лыков помолчал, кивнул куда-то в сторону, – там уже знают, что идете вы. Знают и одобрили мой выбор.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, – хрипло проговорил Аскер. – Клянусь вам, все сделаю, чтобы…

Он не закончил фразы, порывисто пожал руку, которую ему протянул Лыков.

Генерал сказал:

– Разработкой операции по заброске вас в Остбург уже занимаются. Все это поручено Рыбину.

– Ясно.

– Задача сложная, поэтому в помощь полковнику Рыбину я подключил и группу полковника Чистова. У него тоже имеются кое-какие возможности. Но, быть может, у вас сложится свой план проникновения в Остбург? Подумайте и доложите. Скажем, через неделю. Утром, часов этак в десять.

– Слушаюсь, товарищ генерал.

Аскер и Лыков встретились взглядами.

– Вы славный парень, – сказал генерал. – Вот и у меня был такой. Был… до декабря сорок первого. Под Москвой убили. Да вы знаете…

Лыков горько улыбнулся и, ссутулившись, побрел к окну.