Тайны из маминой шкатулки

Глава шестая

Себастьян шел так быстро, что она едва поспевала за ним. Неужели он расскажет ей сегодня все? Но для этого не обязательно так спешить. Что-то здесь не так, судьба снова подстроила ей ловушку. Лили уже порядком надоели эти игры в «кошки-мышки», она устала от неясности.

— Мы не могли бы идти помедленнее? — тяжело дыша, проговорила она.

Себастьян взглянул на нее.

― Ты уже передумала?

― Нет, не передумала. — Она сказала это с такой решимостью, что у него отпали все сомнения. Они прошли сад с розами, деревья, которые отделяли конюшни от главного здания. Теперь они были далеко от главного дома, не было слышно даже музыки.

— Здесь, я думаю, нам не помешают.

Он нахмурился.

― Я бы предпочел находиться в своей квартире, там-то уж точно нам никто не помешает.

― Хорошо. — Лили пожала плечами. — Только учти, я не в кроссовках и не могу бегать.

― Прости, я не подумал. — К ее удивлению, он нежно взял ее за руку и повел по тропинке. — Ты в порядке? Сейчас все хорошо?

― Да, спасибо.

Ей понравилось его внимание, его прикосновения, у него были сильные руки. Если бы они встретились не при таких обстоятельствах, то она, наверное, влюбилась бы в этого человека. Даже сейчас у нее возникла мысль, что она больше не испытывает к нему ненависти. А он? Она вспомнила, как он прижался к ней во время танца, как в ней проснулось желание…

Он провел ее через конюшню, наверх по винтовой лестнице к себе в квартиру — просторную, с белым потолком, который поддерживали темные перекладины. На стенах висели великолепные рисунки, дубовые полы были покрыты восточными коврами, диваны в гостиной, мягкие и огромные, обиты черной кожей. Столы, кресла — все в старинном стиле. Свеча на столе освещала огромную комнату. За окнами сияла луна, и ее смутный отблеск распространялся по всему дому.

— Я даже не представляла, что из твоего окна открывается такой потрясающий вид на реку, — произнесла Лили, наслаждаясь свежим, ароматным воздухом. — Ты находишься к реке даже ближе, чем мы.

— И достаточно далеко от главного дома, поэтому сюда редко кто заглядывает. Здесь безопасно.

Она слышала звук его шагов, скрип двери. Несколько мгновений спустя послышалась нежная мелодия кларнета, музыкальный звон бокалов.

— Вина? — предложил Себастьян. — У меня нет шампанского, зато есть восхитительное бургундское. Ты ведь не откажешься?

Он вопросительно взглянул на нее. В комнате повисло напряженное молчание, Лили почувствовала себя неловко. Себастьян снял пиджак, развязал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. Она вспомнила, как он раздевался в мотеле. Он собирается повторить это представление снова?

— Я хотела бы поговорить с тобой о делах, и только о делах.

В первый раз с тех пор, как они встретились, он смутился. Сунув руки в карманы, он подошел к ней.

— Мне нравятся женщины, которые знают, чего хотят, Лили, не сомневайся, — выговорил он, — но я не хотел бы торопить события. Я хочу, чтобы эта ночь стала особенной. Должна быть небольшая прелюдия.

Она уставилась на него.

— Прелюдия?

— Да, — он прикоснулся к поясу на ее платье. — Чего бы ты хотела?

— Я… я… — Она не знала, что делать. — Я не думала, что нам потребуется какая-то… прелюдия.

— Ты предпочитаешь снять платье прямо сейчас? — Он погладил ее по щеке. — Не хочешь немного помедлить?

Снять платье? О чем он говорит?

— Ты пьян? — спросила она, начиная нервничать. Почему они не остались в саду? Ей надо было настоять на этом.

Что ее смущает? Себастьян не ожидал такого от девушки, которая делала все, чтобы лечь с ним в постель.

― Я бы хотел быть пьяным, — буркнул он. — Чего ты хочешь от меня, Лили?

― Правды о моем прошлом. Чего же еще? — Она взглянула ему в глаза. — О боже, ты решил, что я хочу тебя?

― Естественно! После того как ты бросилась на меня, прижималась так соблазнительно во время танца.

― Я не делала этого!

― Разве? — Он усмехнулся. — «Себастьян, надеюсь, ты знаешь, почему я улизнула от мистера Форбеса… Куда ты предлагаешь пойти? Куда угодно, где бы мы были одни…»

― Я подразумевала только… чтобы нас никто не услышал…

― Как бы не так! Я наблюдал за тобой. Твое поведение, выражение лица… Не притворяйся, ты знаешь, о чем я говорю.

― Я понятия не имела, что ты… — Она не закончила, ей стало стыдно. Возникли же у нее подозрения во время танца, когда он обнял ее. — Многие люди танцуют, прижавшись друг к другу, но при этом не испытывают никакого желания.

У него вырвался возглас отвращения. Себастьян выключил музыку, никогда еще он не чувствовал себя более мерзко. Черт! Эта девушка сведет его с ума!

— Ты, значит, решила, что сегодня вечером я расскажу тебе про твою мать? Я уже говорил, что не сделаю этого.

― Натали обещала убедить тебя… поэтому, когда ты предложил уйти с вечера, я подумала… что ей удалось, просто ты не хочешь обсуждать это в присутствии других… Натали не подходила к тебе?

― Она пыталась несколько раз, но я был очень занят. — Он сжал в раздражении губы. — В любом случае это не имеет никакого значения. Я, надеюсь, ясно дал тебе понять, что твое прошлое навсегда останется для тебя тайной, и ты не имеешь никакого права заставлять мою сестру упрашивать меня.

― Возможно, — обиделась она. — Только хочу сказать, что не позволю тебе распоряжаться мной. Я приехала сюда не для того, чтобы мне приказывали, что я должна делать, а чего не должна. Я устала от твоего недоверия и от твоей ненависти, Себастьян, я хочу знать правду.

― Хьюго этого не хочет.

― Значит, я сама пойду к Хьюго.

― А если он снова откажется?

— Тогда я немедленно уеду отсюда.

Врет, не сможет она просто так уехать.

Себастьян посмотрел на нее — пожалуй, он ошибается: уедет и не оглянется.

― Твой отъезд будет ударом для Хьюго.

― Я рискну.

Он вновь взглянул на нее.

― Ладно, расскажу тебе то, что ты хочешь узнать, но сначала ты ответишь на мой вопрос.

― Хорошо. — Лили почувствовала странное замешательство. — Мне нечего терять.

― Есть что терять, Лили, только ты этого пока не знаешь.

В его голосе послышалась жалость. Кого он жалеет? Ее? Но почему?

― Спрашивай.

― Ты никогда не задумывалась, почему твоя мать так тщательно скрывала от тебя историю твоего рождении?

― Она просто ждала подходящего момента, чтобы все мне рассказать.

― Тебе двадцать шесть лет, подходящий момент давно прошел.

― Ты не знал моей матери.

— Ты уверена, что знаешь ее?

— Да.

Он подошел к окну.

― Так вот, твоя мать изменила твоему отцу и бросила его до твоего рождения.

― Я не верю тебе, моя мама не могла это сделать.

Себастьян не повернулся к ней, он продолжал стоять и смотреть в окно.

— Я расскажу тебе правду, — произнес он наконец. — Женевьева Престон убежала со своим лечащим врачом, Нейлом Тэлботом, и бросила мужа, обожавшего ее. Она украла его ребенка, унизила его перед всем городом и при этом убедила не предъявлять никаких прав на тебя. Вот и вся история, ничего нового, такое происходит испокон веков — женщины предают и обманывают и из-за них страдают достойные мужчины. Твоя мать — падшая…

― Это ложь! Ты все выдумал! Ты так сильно ненавидишь меня, что готов придумать что угодно, лишь бы опозорить, унизить, растоптать.

― Хьюго сделал, как она просила, он был слишком горд, чтобы умолять эту женщину о чем-то. И потом, он искренне верил, что тебе будет лучше с матерью.

― Он мог бы видеться со мной, хотя бы иногда.

― Он мог уничтожить Нейла Тэлбота. Ты знаешь, что бывает с врачами, поступившими таким образом? Им запрещают вести медицинскую практику Хьюго мог оставить его без средств к существованию, общество отвернулось бы от Нейла Тэлбота. Клянусь тебе, что, если бы со мной поступили как с Хьюго, я уничтожил бы мужчину, который увел у меня жену и ребенка, я превратил бы его жизнь в ад.

― Если все это правда, тогда Хьюго — слабый и безвольный человек.

Себастьян подошел к ней и сжал ей руки он не выносил, когда при нем плохо отзывались о Хьюго.

— Хьюго — лучший человек на свете. Он — лучшее, что было у Женевьевы Тэлбот. До свадьбы с ним она была ничем. Ничем! Дрянью! Продавщицей гамбургеров, официанткой в барах, готовой на все ради выпивки.

Лили рассмеялась ему в лицо.

― Теперь я знаю, что ты лжешь, потому что тогда бы она не встретилась с таким человеком, как Хьюго Престон.

― Он разговаривал со своим другом-полицейским, когда ее привели в участок. Она была такой несчастной и очень красивой. Хьюго был в два раза старше. Он влюбился без памяти и женился на ней. Богатый, умудренный опытом мужчина спасает беспомощную молодую женщину и обеспечивает ей приличную жизнь. Через два года она сбегает от него со своим любовником, вот и вся история. Она была дрянью и осталась ею, — повторил Себастьян.

Лили дала ему пощечину. Он никак не отреагировал, продолжая смотреть на нее, потом тихо сказал:

― Это не изменит прошлого, Лили. Ты хотела знать правду, и я рассказал тебе ее.

― Ложь! — в отчаянии выкрикнула она. — Ты все придумал, все было совсем не так.

― Именно так. Если не веришь мне, есть другие доказательства: письмо, которое она оставила, когда убегала, ее записки, где она просила о разводе и чтобы Хьюго дал разрешение на твое удочерение.

― Нет! Ты защищаешь Хьюго. Он просто не хотел иметь детей, поэтому моя мать оставила его.

― Тогда зачем он женился на моей матери четыре года спустя? Почему у них родилась Натали и почему он принял меня как родного сына?

Лили вздохнула. Какой же она была наивной! Теперь многое стало ясно: и то, почему мать никогда не прикасалась к спиртному, почему не закончила и средней школы — недостаток образования, бедность испортили ей жизнь. Она стремилась стать лучше, посещала различные курсы, в конце концов получила диплом…

― Ну, — сказал Себастьян, — так зачем Хьюго завел другую семью, Лили?

― Не знаю, — пробормотала она. — Я хочу понять, почему он не боролся за меня.

― Это была ошибка. Он хотел вернуть тебя, но было слишком поздно, ты уже считала своим отцом Нейла Тэлбота и любила его. Хьюго всегда думал о тебе, детка, любил и любит сейчас так сильно, что не хочет тебя расстраивать.

― Моя мама! — Лили заплакала. — Женевьева Тэлбот, элегантная, грациозная жена доктора, гостеприимная, с высокими моральными принципами. И это было лишь маской. Я верила ей, наверное, это ее забавляло.

У Лили началась истерика. Себастьян обнял ее. Маленькая девочка, трогательная и беззащитная. Напрасно он рассказал ей все, ослушался Хьюго… Сколько боли и страданий он ей принес!

― Лили, — пробормотал он, — Лили, не плачь, не думай о прошлом, живи настоящим. Твоя мама любила тебя и хотела видеть тебя счастливой. Возможно, ей было стыдно за свое прошлое, поэтому она скрывала правду. Лили, ты слышишь меня?

― Я ненавижу тебя, Себастьян Клейн, — кричала девушка.

― Я сам себя ненавижу, — угрюмо выговорил он. — Я не собирался ничего рассказывать тебе, прости меня, пожалуйста.

― Как я себе противна. Дочь шлюхи…

― Не говори так… Ты прекрасная, желанная… — успокаивал он девушку, ощущая, что в любую минуту может сорваться. Он не мог подавить в себе желание…

Себастьян наклонился… и поцеловал ее — страстно, нежно. Лили почувствовала, как он прикасается к ее плечам, груди, ощутила биение его сердца. Он хотел обладать ею.

Она подняла руку и взялась за ремень его брюк. Он схватил ее за запястье.

― Не время поддаваться импульсам, мы не способны сейчас рассуждать здраво, и не исключено, что потом будем сожалеть о содеянном. Ты понимаешь, Лили? Я не хочу, чтобы ты страдала.

― Я не хочу ни о чем думать, я просто хочу все забыть. — Она поцеловала его. — Помоги мне, Себастьян, помоги мне не думать о своем прошлом, о матери, забыть эту боль. Прошу тебя.

― Будь осторожна, не начинай дела, которое не готова завершить, — пробормотал он.

Она целовала его, не обращая внимания на его слова. Она слушала только свое сердце, подчинялась только своим чувствам.

— Люби меня, — просила она, — Себастьян, люби меня.

У него перехватило дыхание.

― Ты не хотела этого раньше, Лили.

― Я хочу сейчас, — прошептала она нежно.

― Это не изменит прошлого, не сделает его лучше, не скроет фактов… — говорил он.

― Нет никакого прошлого, нет будущего, есть только настоящее. Здесь и сейчас, я и ты. — Она прикоснулась к его волосам, поцеловала его в шею. — Только я и ты…

― Лили! — прошептал он, понимая, что проиграл бой — его чувства победили, разум был бессилен. Сейчас он подчинялся только страсти, желанию, которое не давало ему покоя с их первой встречи.

Лили снова поцеловала его, он вздрогнул, застонал. Она расстегнула платье, которое тут же соскользнуло; бюстгальтера не было.

Себастьян любовался ее телом. Она была совершенна, прекрасна, неповторима. Нет, это не просто страсть. Может, это любовь? Он целовал ее и шептал, как сильно ее любит, как хочет, чтобы она была счастлива и никогда не страдала.

Он ласкал ей грудь, медленно проводил языком по телу, обследуя каждую впадинку, наслаждаясь ее запахом. Он прикоснулся к ее бедрам, и ее охватила дрожь.

Он стянул с нее трусики, взял ее на руки и отнес на диван.

Лили ждала, пока он снимет с себя одежду. Неожиданно, подчиняясь какому-то импульсу, она встала и подошла к нему.

— Позволь мне сделать тебя счастливым, — прошептала она.

Он улыбнулся.

— Я еще не закончил с тобой, милая.

Слезы потекли у нее по лицу. Он целовал ее снова и снова, шептал нежные слова.

— Все будет хорошо, Лили, любимая.

Она знала, что хорошо не будет, что ей нельзя впускать его в сердце, потому что Себастьян всегда будет презирать ее, ненавидеть ее из-за прошлого, но сейчас она была во власти чувств, страсти, заставляющей людей совершать безумные поступки; а ведь только безумства и наполняют жизнь смыслом, позволяют испытать мгновения счастья, из которых и складывается жизнь.

Они путешествовали по миру любви, наполненному восторгами и неземными удовольствиями. Никогда они не забудут этого путешествия и в старости будут вспоминать только эту ночь любви. Они были счастливы и наслаждались счастьем друг друга.

За дверью раздался голос Натали:

— Себастьян, где ты? Мне надо срочно с тобой поговорить.

Лили в ужасе замерла. Если девочка войдет в комнату и увидит их вместе… Не хотелось даже думать об этом.

Лили взглянула на Себастьяна.

Он приложил палец к губам.

Натали подходила к двери, шаги слышались все отчетливее. Они замерли.