Тайны наследства Единой Империи

Глава 11

Первым делом, они отправились в оружейную комнату. За столом сидел вчерашний сержант.

— Добрый день, — поздоровался Генри, — мы завтра собираемся на задание. Мне положено какое-то оружие?

— Вам? — спросил сержант, — Майор распорядился, Вам оружие не выдавать.

— Это почему? — удивился Генри.

— Спросите у него сами, но я думаю, чтобы Вы тут резню какую-нибудь не устроили.

Генри повернулся, и они с Сабиной пошли в кабинет Майора. По дороге Сабина долго собиралась с духом и наконец, решилась назвать Генри по имени,

— Генри, у меня есть мой табельный пистолет, если хотите я Вам могу его дать.

— А потом, будешь отвечать? И заканчивай мне выкать, давай на ты.

— Спасибо, — обрадовалась Сабина. Войдя в приемную Майора, Генри, не обращая внимание на секретаршу, постучал в дверь Майора и вошел в кабинет вместе с Сабиной.

— Здравия желаю, господин Майор, — приветствовал он руководителя службы, — могу я узнать, почему мне не выдают личное оружие?

— А зачем оно Вам? — спросил насмешливо Майор, — Вам стало недостаточно Ваших ножей?

— На всякий непредвиденный случай!

— Нет никаких непредвиденных случаев. Мне уже доложили о Вашей покупке в ларьке с палатками. И не смотрите так на Сабину, она не причем. У меня обширная сеть информаторов. Вы хоть знаете с кем там общались?

— Нет, я их видел в первый раз.

— Вот и хорошо, второго раза Вам, совершенно не нужно. Это глава крупнейшего криминального клана Шороса. То, что он с Вами там лично беседовал, и Вы остались целым и здоровым, это Ваше лучшее оружие! После этого, ни один мало-мальски вменяемый бандит к Вам и близко не подойдет с дурными намерениями. Вы получили индульгенцию, только вот за что, понять не могу

— Главный сказал, что это привет от уважаемых людей с Тартара, — не стал скрывать Генри.

— Ваша слава теперь работает на Вас. Поэтому оружие я Вам не дам, от греха подальше, — решительно сказал Майор.

— Но мы завтра вылетаем в Дикие горы, - настаивал Генри, — а если там, что-то случится?

— Мы вылетаем в сопровождении отряда специального назначения нашей службы, плюс прокурорские, и судебный медик. Если они не справятся с теми опасностями, то Вы тем более. Давайте эту тему не поднимать. Это все? — спросил Майор.

— Нет. Я хотел обговорить линию нашего поведения завтра, чтобы не было накладок, — ответил Генри.

— Что Вы имеете в виду — спросил Майор.

— Предлагаю выжать из завтрашней поездки максимум для всех нас, — предложил Генри.

— Говорите, — заинтересованно сказал Майор.

— Мы завтра откроем тайну исчезновения гибели майора Санчеса. Чтобы не произошло там на самом деле двадцать пять лет назад, все будет выглядеть так, как мы это представим общественности завтра, — начал Генри.

— В принципе, да, — согласился Майор.

— Я предлагаю придерживаться следующей версии событий, и трактовать все найденные там улики с этой точки зрения. Майор Санчес получил информацию от своих секретных осведомителей о существовании в Диких горах секретной лаборатории по производству главного компонента сильнейшего наркотика Серебряной пыли. И принял решение уничтожить ее. Но зная, что туда просто так он попасть не сможет, из-за существующей охраны, он решил войти в фиктивный сговор с руководством наркокартеля, чтобы они дали ему беспрепятственный пролет в эту лабораторию. Это успокоит службу внутренней безопасности, с имеющейся у нее информацией.

— Пока все очень логично, — одобрительно сказал Майор.

— Майор Санчес, как настоящий офицер, не желая рисковать жизнью подчинённых, никому ничего не сказал, но взял с собой оружие, предназначенное именно для ликвидации этого производства, укрытого в пещерах Диких Гор. Пять противотанковых мин. Ничего более мощного в арсенале службы нет, и ни для чего другого их использовать не возможно.

— Продолжайте, — кивнул Майор.

— Прибыв на место, он вступил в бой с охраной, заминировал вход в пещеру с лабораторией и подорвал его, уничтожив и производство, и доступ к сырью. Поэтому, этот наркотик исчез из продажи в это же время.

— Почему же он не вернулся? — задал логичный вопрос Майор.

— Думаю, что подоспела внешняя охрана лабораторно-производственного комплекса, и он погиб в бою, предварительно уничтожив и ее. Скорее всего был тяжело ранен, и не выжил.

— Почему Вы так решили?

— Потому, что вернулся турболет. Если бы уцелел кто-то из охраны, его либо бы взорвали, либо использовали для собственного возвращения.

— Очень все логично и непротиворечиво, и объясняет всю имеющуюся у разных служб информацию, — одобрил Майор, — но я так понял — это не все?

— Конечно. Теперь я предлагаю сразу распределить те пряники, которые мы получим за раскрытие этого дела, а они будут немалые. Раскрыт старый висяк, восстановлено имя честного офицера, пожертвовавшего своей жизнью во имя долга, показана роль Аналитической службы в спасении Империи от смертельной заразы. Согласитесь, это звучит красиво!

— Да, это выглядит отлично. Что Вы предлагаете? — Майор наклонился к Генри.

— Первое. Я пишу рапорт о Вашей важнейшей роли в этом деле, и предлагаю повысить Вас в звании до подполковника. Ваша должность полковничья, думаю, это Ваш последний шанс получить еще одну звездочку на погоны.

— Это было бы неплохо, — не стал скрывать Майор.

— Второе, — продолжил Генри — я пишу ходатайство о присвоении лейтенант-аналитику Сабине Коршуновой звания старший лейтенант-аналитик. Засиделась она у Вас в лейтенантах.

— Спасибо, — тихо сказала Сабина.

— Не возражаю, — поддержал Майор.

— Третье. Мы с Вами пишем ходатайство о полной реабилитации майора Санчеса. После этого его семье выплатят его зарплату за прошедшие двадцать пять лет, и его вдове назначат пенсию. Кроме этого, мы будем ходатайствовать о награждении его имперской наградой за храбрость и служение долгу!

— Спасибо, — еще раз тихо сказала Сабина.

— Это правильно, — снова кивнул Майор.

— Поэтому, завтра нужно будет взять группу с самого популярного местного телеканала. Они за такой репортаж Вам, по гроб жизни обязаны будут, — предложил Генри.

— Сейчас прямо и позвоню, — согласился Майор. Потом посмотрел на Генри и спросил его, — но я пока не услышал, а что хотите получить Вы, Прим-Мастер.

— Сейчас услышите, — произнес Генри, — у меня дела Горной Гильдии. Мне нужно, по просьбе Магистра, произвести геологическую разведку в Драконьих горах, на предмет поиска новых рудных месторождений. Поэтому, я попрошу Вас предоставить мне турболет на одну-две недели. И все. Больше мне ничего не надо.

— Ну вот, наконец-то, я понял зачем Вы здесь, Прим-Мастер. Я сразу понял, что дело майора Санчеса, это только предлог, — довольно сказал Майор, — я хоть и не заканчивал Академию, но опыт все-таки есть!

— Значит договорились? — уточнил Генри.

— Хорошо, — Майор протянул руку Генри, — я согласен.

— Тогда завтра утром встречаемся в восемь часов у входа в Управление, и выдвигаемся на авиабазу, — подвел итого Майор.

— Всем до свидания, — сказал Генри и вышел из кабинета, а Сабина задержалась. Он пошел к себе в комнату, и там стал обдумывать предстоящий поход по Драконьим горам. Потом, поужинал, и вернувшись в комнату, связался с Яной.

— Привет, родная! Как вы? — спросил он радостную Яну.

— Привет любимый! Сегодня в Фонде распределяли первые стипендии, это было так приятно! Меня хотели в первый список включить, а я отказалась. Мы, благодаря тебе, ни в чем не нуждаемся, и я вообще отказалась от этой стипендии. Ты не против? Ведь столько нуждающихся.

— Я тобой горжусь, милая! Ты поступила совершенно правильно, — поддержал ее Генри.

— И знаешь, после того, как все узнали, что ты внес миллион империалов, а я отказалась от стипендии, к нам в Фонд пришли те бандиты, которые прогнали этого урода, и внесли пять миллионов империалов! Я даже расчувствовалась, а они сказали, что верят только мне, и уверены, что ни цента не пропадет!

— Ты становишься очень популярной и известной в городе, и это вполне заслуженно! — с гордостью сказал Генри своей юной жене.

— Я не опозорю честь фамилии Валент, — твердо сказала Яна, — а теперь, дорогой, давай поговорим о другом.

— Что-то случилось? — встревоженно спросил Генри.

— Конечно случилось. Случилось то, что случается везде где ты появляешься! — смеясь сказала Яна.

— Яночка, клянусь, ничего не сделал. Так, только ногами отпинал одного наглеца и все, — стал оправдываться Генри.

— Я это знаю.

— Откуда?

— Мне Сабина рассказала. Кстати, вот о ней я хотела с тобой поговорить!

— А что о ней говорить? У меня с Сабиной ничего нет!

— Я знаю. Мы с ней много говорили, вот только сейчас закончили. Она в тебя влюбилась!

— Клянусь, никаких поводов не давал!

— Я знаю, ты ведешь себя образцово. Даже слишком.

— Что значит, даже слишком, Яна?

— Она хорошая, девушка еще. Короче, если ты захочешь с ней переспать я не буду возражать.

— Что? — не поверил Генри.

— Если ты захочешь с ней переспать, я не буду считать это изменой, — вздохнув, сказала Яна, — жалко мне ее, она так просила, чтобы я тебе это разрешила.

— То есть вы вдвоем, без меня меня женили? — возмутился Генри, — Яночка, если я из каждой командировки буду привозить домой по жене, то у нас скоро будет не семья а женская казарма, со мной, комендантом общежития!

— Никакой жены! — строго сказала Яна, — еще чего не хватало. Ей двадцать пять лет, она почти в два раза старше меня и Валерии, будет тут командовать всеми нами! Она еще просила разрешения чтобы ты ей ребеночка подарил. Денег у них с мамой будет сейчас много, а родить хочет только от тебя.

— Ребеночка подарил?! — еще больше возмутился Генри, — ребеночек — это вам, что? Щенок или котенок, которых дарят? А потом? Как я буду жить, зная, что в какой то дыре растет полу сиротой часть меня? А потом, он один раз простучит в нашу дверь и спросит, Папа, а почему ты меня бросил маленьким?

— Я ей так и сказала, чтобы она с тобой решала этот вопрос, — виновато сказала Яна, — я сейчас такая счастливая, что у нас все наладилось, что готова поделиться частичкой этого счастья с другими. Я ведь думал, что так и умру одинокой и нелюбимой, а ты меня простил. Я ночью иногда просыпаюсь и плачу, что все могло остаться, как до твоего приезда. Ты меня извини, мне так ее стало жалко. Мы даже плакали с ней вместе.

— Тебе нельзя плакать у тебя молоко будет плохим, — строго сказал Генри, — я разберусь с Сабиной, но спать я с ней не буду. Это не обсуждается.

— Спасибо, если бы ты согласился, я бы огорчилась, хотя виду не подала бы, — обрадовалась Яна.

— Вот и хорошо, — сказал Генри, — Яночка, это последний наш разговор перед моей экспедицией. Береги себя и Раечку. Передавай поклон Матвею Петровичу и тетушке Марте. Люблю вас всех, скоро вернусь.

— Генри, миленький, будь там осторожен, без тебя я не смогу жить, я знаю, Раечка, но ты, просто знай, что я тебя очень люблю! Возвращайся, пожалуйста, скорее, мы все будем тебя ждать! — у Яны на глазах снова заблестели слезы.

— Все, целую, до связи! — и Генри отключился, чтобы она снова не заплакала. После чего лег спать.

Утром, позавтракав, он был в восемь часов утра у входа в Управление. Там уже были Майор в новенькой полевой форме, Сабина при полном параде, включая прическу и макияж, семь спецназовцев при полном вооружении, двое штатских, один следователь прокуратуры с папкой, второй судебный медик с саквояжем. А также трое телевизионщиков, одна ведущая, красивая молодая женщина, оператор и звукотехник. У них были кофры с аппаратурой.

Подъехал микроавтобус, все погрузились в него и поехали на авиабазу.

Там на взлетной полосе стоял уже турболет, а возле него бледный интендант. Он подбежал к высадившемуся из микроавтобуса Генри и отчаянно затараторил.

— Господин младший имперский дознаватель, я все сделал! Вчера турболет прошел летные испытания. Я договорился с нашим лучшим пилотом, он готов вас отвезти. Разрешите мне не лететь, я очень боюсь летать вообще.

— Хорошо,- сказал Генри, — но вечером, когда мы вернемся, ты произведешь предполетную подготовку турболета, завтра будет снова вылет.

— Огромное спасибо, все будет в лучшем виде! — с огромным облегчением выдохнул интендант, и сразу убежал, боясь, что Генри передумает.

Когда вся команда поднялась по открытой задней аппарели на борт турболета, там в кресле пилота сидел уже человек с погонами майора. Он представился и задал вопрос:

— Куда летим? В разъёме нет маршрутизатора.

— Вот он, вместе с картой памяти, — и Генри протянул ему блок, который он вынул позавчера из панельной доски турболета. Пилот вставил его на соответствующее место, и когда на блоке загорелась зеленная лампочка, удовлетворенно кивнул.

— Я прошу Вас пролететь по последнему маршруту, записанному в карте памяти, — попросил его Генри. Пилот вопросительно посмотрел на Майора, тот кивнул, и запустил двигатели для их прогрева. В это время все расселись по местам внутри грузового салона. Генри занял место второго пилота. Все надели шлемы с передатчиками внутренней связи. Через десять минут, турболет оторвался от бетонной площадки и стал набирать высоту. Потом пилот включил автопилот, и турболет лег на курс, записанный на карте маршрутизатора.

В течении двух часов полета, журналистка взяла интервью у Майора и у Сабины. Она расспрашивала о том, каким был майор Санчес на службе. Сабину она спрашивала, как ей жилось эти годы, когда судьба ее отца была неизвестна. Время пролетело быстро, и наконец, пилот объявил, — подлетаем к месту посадки.

— Внимание, — сказал Генри в микрофон, — оператору приготовиться для съемки.

— Что будем снимать? — спросил оператор.

— Сделайте, пожалуйста, круг на поверхностью земли по обоим сторонам ущелья, — попросил пилота Генри. Тот послушно заложил вираж, и прошелся сначала над левым краем, а потом над правым.

— Вот, — закричал Генри, показывая на небольшие грибки на правой стороне поверхности края ущелья, — оператор, снимайте их.

— А что это? — спросила журналистка.

— Это шахты вентиляции подземной производственной лаборатории, — торжествующе ответил Генри.

— Да, очень похоже, — подтвердил Майор, внимательно всматриваясь в иллюминатор. Все тоже прильнули к ним.

— Садимся, — предложил Генри, — там где сел майор Санчес.

Турболет подлетел к тупику, которым заканчивалось ущелье, завис там и стал медленно и осторожно опускаться. По обоим сторонам стали расти отвесные стены ущелья. Наконец турболет коснулся каменистого дна, и остановился. Аппарель открылась и бойцы спецназа высыпали наружу, заняв круговую оборону. Пилот включил радар и сказал, что ничего опасного не видит. После этого из турболета вышли все остальные.

— Итак, вход в производственную лабораторию находится на правой стене ущелья, двигаемся медленно, чтобы не напороться на мины, — предложил Генри, я — первый, — и он не дожидаясь согласия остальных, медленно двинулся вперед. Остальные гуськом двинулись следом. Через, примерно двести метров, Генри остановился поднял согнутую в локте руку, со сжатой в кулак ладонью.

Он указал на участок стены, который был не ровным, как все остальные, а имел осыпь, в виде нагромождение обрушившихся сверху камней. Потом он поднял с земли три ржавых отстрелянных выстрела из гранатомёта. Оператор вел все время запись.

— Думаю, тут был вход в пещеру, где размещалась подземная производственная лаборатория, — сказал Генри, — майор произвел три выстрела в саму пещеру, заставив ее сотрудников забаррикадироваться внутри.

— Почему Вы так решили? — спросила журналистка.

— Потому, что тут нет никаких следов боя. В первую очередь отстрелянных гильз. На стенах нет следов пуль, — ответил Генри, — а потом он установил у входа противотанковые мины, и подорвал их, обрушил своды, завалив вход. И думаю, обрушились и своды самой лаборатории, похоронив все внутри.

— А это почему? — не отставала настырная журналистка.

— Потому, что вот предохранители от взрывателей к минам, — и Генри поднял несколько ржавых трубок с кольцами, — Потому, что хозяева этого места не сделали ничего, чтобы откопать эту лабораторию. Скорее всего они опустили камеру через вентиляционные шахты, и поняли, что все погибло.