Тайны подводного Каспия

Минуло девять дней. Оннес, сдав контрольный отчет начальству, прибыл в дом друзей за своей возлюбленной. - Как это, убежала? - возмущенно всплеснул он руками. - Куда? - Не знаем. Мы искали ее, но не нашли, - оправдываясь, вымолвил Деллос. - Прости нас, не доглядели. Но откуда мы могли знать, что она такая дикая? - Она не дикая, - гневно выкрикнул Оннес. - Это вы олухи, раз не смогли доглядеть за ней. - Ты не должен нас обвинять, - обиженно сказал Деллос. - Мы сделали все возможное... - Но как? Как она могла уйти? Не знаем. Она пожила у нас несколько дней, была с нами мила и обходительна, но в одно утро проснулись, а ее нигде нет, - нацепив маску удивления, пожал плечами Ноттор. - Мы искали ее везде, но не смогли напасть на след. Она словно испарилась. - Что же мне делать? Где искать ее? - Оннес присел и в унынии обхватил голову руками. - Когда, вы сказали, она пропала? - Два дня назад. - Значит, она не могла далеко уйти, - рассуждал он, - ведь она не умеет пользоваться... Что это за звуки доносятся из соседней комнаты?

Зуммуриада, с того самого дня, как ей ввели диплис, пребывала в коме, но в тот день, то ли усилием воли, подсознания, то ли по велению судьбы, она начала приходить в сознание. Возможно, причиной тому был истекший реабилитационный срок, или же знакомый голос вернул ее разум в действительность. Она все также лежала в капсуле жизнеобеспечения, в темном помещении. Едва голос Оннеса достиг ее слуха, как разум начал упорствовать, чтобы вывезти организм из сложного паралитического состояния. Наконец, с большим трудом она приоткрыла веки и окинула блуждающим взглядом помещение. Из соседней комнаты доносились голоса, и один из них был знаком ей.

"Тиштрий! - радостно подумала она. - Я непременно должна выйти отсюда.... Не могу... Что за невыносимая головная боль... все тело болит... Что эти негодяи хотели сделать со мной... "

Девушка попыталась встать, но безуспешно. Сделала еще одну попытку и, преодолев тяжесть в теле, перевернулась на бок.

"Теперь уже будет несложно", - подбодрила она себя.

Собралась с силами и присела. Потихоньку сползла с капсулы, но, не удержавшись на ногах, упала на пол. Ее падение было услышано Оннесом в соседней комнате. - У вас кто-то есть? - удивленно взглянул тот на друзей. Нет. Это, наверное, Деллос забыл выключить нашу исследовательскую технику. Какая еще техника? - Да так, ничего необычного. Он проводил тривиальный опыт, - отмахнулся Ноттор.

Однако им не удалось ввести друга в заблуждение. Раздавшийся женский голос расстроил их планы. - Зуммуриада! - тревожно воскликнул Оннес и бросился в соседнюю комнату. - Зуммуриада! - взволнованно вскрикнул он, увидев ее, беспомощно лежащую на полу.

Устремился к ней и, взяв на руки, произнес слово: "кровать". Как только желаемый предмет вырос у ближайшей стены, он бережно уложил ее. Тиш-трий... - тяжело дыша, прошептала девушка. - Что с тобой, милая? Это... все... они... - жалобно простонала она. - Что вы с ней сделали? сердито спросил он. - Мы... мы.... - Всего лишь хотели помочь тебе, закончил Ноттор неудачную попытку друга оправдаться.

Взгляд Оннеса упал на медицинскую капсулу в комнате. - Вы что, провели над ней какой-то опыт? - с тревогой спросил он. - Нет-нет, все было совсем не так, - возразил Деллос и поведал обо всех происшесвиях с самого начала. - Зачем вы учинили обследование? - Но ведь ты сам сказал, что она редкая находка. - И это действительно подтвердилось, - вставил слово Ноттор. - А знаешь ли ты, кто она? Она... - Замолчи! - прервал его Оннес. - Я знаю все, что мне следует знать. А вам бы я посоветовал забыть все, о чем вы узнали.

* * *

Оннес перенес Зуммуриаду в свой дом. Неусыпный уход, забота и любовь поклонника скоро поставили ее на ноги. Организм ее окреп, но душевное состояние по-прежнему было нестабильным. Ею порой овладевали грусть и тоска по родной Земле. Такие вспышки ностальгии были нечастыми, но они тяжело сказывались на настроении девушки. Оннес не позволял ей выходить из дома, утверждая, что это представляет опасность для ее пребывания на этой планете. Если бы кто-нибудь обнаружил ее и узнал, откуда она прилетела, то им обоим тогда не поздоровилось бы. Зуммуриада не хотела ставить в затруднительное положение своего спасителя и покровителя. И единственной отрадой в ее заточении был чудесный вид на море-озеро, близ которого располагался дом ученого-исследователя.

Оннес мучался, видя ее глаза, с грустью обнимающие взором водные просторы. Он понимал, что долго вынести заточение Зуммуриада не сможет, и размышлял о спасительных вариантах для нее, которые к тому же не выдали бы ее пребывания и согласовывались бы с его собственными интересами. И выход из положения в скором времени был найден. Решив не лишать Зуммуриаду общения с природой, он начал выходить с ней на прогулку в ночные часы, определенные для жителей Шатры. Как уже говорилось ранее, на этом небесном объекте не было смены дня и ночи, по этой причине большой разницы во времени осуществления прогулки для инопланетянки не оказалось. Восхищение и радость, испытываемые Зуммуриадой при каждой прогулке, отражались болью в сердце молодого суликийца. Он чувствовал себя виновником ее печали. - Как странно, у вашего моря нет такого солоноватого запаха, как у моря каспиев, и цвет у него какой-то непривычно желто-голубой. А песчаный берег.... здешние пески не то красные, не то розовые. - Тебе здесь не нравится? - Нет, почему же? Здесь чудесно, но просто непривычно. - Она присела на берегу и подозвала к себе спутника. - Посидим вместе, как в былые времена.

Оннес сел рядом и заключил ее в свои объятия. Долго они сидели в молчаливой задумчивости, созерцая морские просторы. - Удивительно! - Что именно? - Я вспомнила слова учителя Мазареса, и только сейчас поняла, насколько верны и глубоки были его суждения. Знаешь, живет на Земле такое мидийское племя - маги, знания которых в естественной науке действительно поражают своей необычностью, глубиной и в то же время простотой. Вот, например: они полагают, что человек - это рождение четырех стихий - земли, воды, огня и воздуха. Дух земли олицетворяет большую часть организма человека. Огонь - есть сила, движущая телесную воду - кровь и согревающая плоть. А воздух раздувает это самое пламя в человеческом теле, и не дает ему погаснуть. И если будет недостаток хоть в одной стихии, то человек погибнет. Маги считали, что со смертью человека каждая стихия забирает себе обратно свой дар. Сперва тело покидает стихия воздуха, затем потухает огонь, после этого холодеет вода и плоть коченеет и под конец превращается в прах и возвращается к стихии земли. Смерть человека подобна зиме природы, когда солнце - небесный огонь, - не греет землю и не приводит в движение воды, а с наступлением весны, когда природа оживает, земля будто заново рождается. Но в твоей жизни не будет зимы. - Что ты хочешь этим сказать? - Ты никогда не замечала, что организм твой после определенного возраста приостановил свое развитие? - Я не понимаю тебя, Тиштрий. - Ты... ты бессмертна, Зуммуриада. Девушка улыбнулась. - Люди не бывают бессмертными, это качество присуще божествам. - Но ты ведь не человек. Ты... - он резко запнулся, поняв, что затеял опасный разговор. - Кто я в таком случае? Ну? Почему же ты молчишь? Ты что-то узнал? То обследование, которое ты провел на Земле перед отлетом, что-то открыло тебе, не так ли? - Нет, ничего. - Не отрицай, я ведь помню, как ты тогда был взволнован. Может, я и не обладаю столь высоким интеллектом, но мне стало ясно, что ты тогда был действительно чем-то обеспокоен. И у этих твоих друзей.... Они ведь узнали нечто, что сильно встревожило тебя. Ну же! Говори! Не молчи! Я ведь вправе знать о себе всю правду. Кто я?

Оннес пристально и долго глядел ей в глаза и потом сказал: - Ты права. Это твое право, но принесет ли тебе знание желанную радость? - Истина всегда бывает горькой, но я готова испить чашу яда, лишь бы прозреть хоть на мгновение. - А если этот миг будет не последним? Ты согласишься потерять покой навеки? - Его у меня никогда не было. Ты не представляешь, каково жить, не зная, кто ты, не имея прошлого, не помня своих родителей и оплакивая темное будущее. Миг истины для меня дороже вечной лжи. Зачем мне нужно бессмертие, когда душевные муки убивают меня ежедневно, каждый час и минуту? Что за радость жить вечно слепым и никогда не увидеть восхитительный луч правды? - Правда не столь восхитительна, - возразил Оннес. - Одним она приносит вечные страдания, другим смертоносную войну. Так что же лучше жить вечность в покое слепцом или, прозрев, потерять душевное спокойствие и бессмертие? - Я бы избрала второе.

Ответ ее оказался неожиданным для воздыхателя, но он уже не мог идти на попятную. - Милая, зачем тебе это? Разве тебе плохо со мной? - Нет, дело не в этом. Но как долго я буду жить подобно беглянке? Пойми и ты меня. Я здесь чужая и всегда останусь такой. - Но даже там, для них ты тоже не будешь своей. - Где это там? - Я хотел как лучше, - печально поник плечами Оннес.

Он молчал некоторое время в нерешительности, потом, о чем-то подумав, осознал, что несправедливо поступает с любимой.

Долгим был его рассказ, и нет необходимости приводить его дословно, тем более, что читателю уже все известно. Скажем только, что реакция Зуммуриады оказалась неожиданной для суликийца. Она не возмущалась, не плакала и не была в восторге, но огорчение и разочарование проявлялись в каждом ее слове и жесте. Принесла ли ей раскрытая тайна облегчение или нет, вы узнаете из следующей главы.

Г л а в а 40

КТО БЫ МОГ ПОДУМАТЬ?

Малая боль говорит, большая - безмолвна. Сенека - Я столько думала о своих

родителях, придумывала сотни историй, оправдывающих и об- виняющих их. Но

мне никогда и в голову не приходило, что родитель мой не знает о моем рождении, а мать оплакивает мою гибель. И ко всему прочему, они принадлежат к различным мирам. - Ты огорчена? - осторожно спросил Оннес. - Не знаю...

не могу понять свои чувства. Какое-то непонятное и непривычное ощущение

полной пустоты... Кто бы мог подумать, что Фираван, то есть С-тир, поправила она себя, узнав имя своего верного друга, - что он мой спаситель и

мой родственник? Выходит, что только благодаря ему я осталась в живых.... Теперь мне стало ясно его нежелание раскрыть мне правду, и только сейчас я по-настоящему оценила его беззаветную преданность и дружбу.... И знаешь, что

самое грустное в этой истории? Я никогда не увижу больше ни родителей, ни

С-тира... - Зуммуриада горько вздохнула и положила голову на плечо

собеседнику.

Оннес уже раскаялся в том, что раскрыл ей тайну ее рождения. Но пути назад не было. Данное откровение, как и предвещал молодой суликиец, не принесло облегчения Зуммуриаде. Совсем наоборот, результатом долгих раздумий стало обвинение, которое она выдвинула себе. И вина ее заключалась в бездействии. Человек - игралище случая, и куда бы он ни скрылся, от судьбы ему не удастся убежать. Хитроумный и злокозненный рок уготовил ловушку для своей невинной жертвы, в которую и попала наследница Анариса.

Спустя несколько недель после состоявшегося разговора в дом к Оннесу во время его отсутствия явились друзья, знакомые уже читателю Деллос и Ноттор. Узнав об отсутствии хозяина, они решили зайти к нему позже, но Зуммуриада задержала их, предложив пройти в дом. - Нам бы не хотелось напрашиваться на новые неприятности, - осторожно проговорил Ноттор. - Да, мы пришли, чтобы помириться с Оннесом, а не затевать новую ссору. - Ничего подобного не произойдет, ибо я не намерена оговаривать вас или винить в чем- нибудь. Забудем старые обиды. - Вот и чудно, - облегченно вздохнул Деллос. - Мы знали, что в тебе живет благородная душа. - А я знала, что вы чрезмерно любопытны, - с улыбкой отозвалась та. - И это, пожалуй, ваш единственный недостаток. - Да уж, именно наше любопытство и становится всегда причиной неприятности, - иронич- но подметил Ноттор. - Из-за этой самой любознательности, облаченной в одеяние науки, нас опять посылают на самую дальнюю точку Меланики. - Вы улетаете? - заинтересованно посмотрела на них собеседница. - Да. И мы пришли попрощаться с Оннесом, - молвил сухопарый суликиец. - Куда же вы летите? - Сначала на Кармал, а потом на одну необитаемую и скудную природой планету. - Кармал? - задумчиво протянула Зуммуриада. - А зачем вы летите туда? - Тот планетоид, куда нас определили, есть собственность империи Кармал. И по закону, перед началом исследовательских работ необходимо получить что-то вроде инструкции лично от правителя Сэбы, - осведомил Деллос.

Сообщение это подало собеседнице идею. - Возьмите меня с собой на Кармал. - Зачем? - спросили разом друзья. - Мне нужно поговорить с Сэбой. Нет-нет.... Невозможно! - Исключено, - поддержал товарища Ноттор. - О чем ты будешь говорить с ним? - Да он и не пожелает выслушать тебя. - К нему невозможно попасть! Он просто не примет тебя. - Это ведь не простой правитель, а повелитель могущественной империи. - Сам великий Сэба! воскликнул Деллос. - Я прошу вас только об одном, возьмите меня с собой на Кармал. Об остальном позвольте позаботиться мне. - Но что ты скажешь Оннесу? Он ведь тебя не отпустит. - Ему не обязательно знать о моей поездке, ответила она на вопрос низкорослого суликийца.

Друзья озадаченно глянули друг на друга. - Ты решила нас окончательно рассорить? - Деллос, Ноттор, я знаю, что вы цените вашу дружбу с Оннесом. Именно поэтому я хочу, чтобы вы спасли его.... Пока я буду находиться здесь, ему все время будет угрожать опасность. Я не хочу, чтобы из-за меня он жил в постоянном страхе, поэтому, если вы действительно желаете ему добра, исполните мою просьбу.

Друзья понимали, что в словах юной особы таится истина. Оннес встал на опасный путь. И стоило рискнуть, чтобы уберечь его от бедствия. Осознав грядущие проблемы Оннеса, друзья согласились помочь ей.

Вылет был назначен на ранний час следующего дня. У Зуммуриады был только один последний вечер, чтобы проститься с сердечным другом.

Оннес вернулся вскоре после ухода визитеров. Настроение у него было как никогда приподнятое. Замысел, который он стремился провести в жизнь, должен был увенчаться успехом. Он сиял от радости, смеялся, шутил, строил планы на будущее. Видя его необъяснимую радость, сердце девушки еще больше защемило от предстоящей разлуки. Но, несмотря на теплые чувства и привязанность к нему, Зуммуриада не отступила от своего намерения. - Тиштрий, я так благодарна тебе за все те радости, которые ты принес мне. - Взяв руку Оннеса, она приложила его ладонь к своей щеке. - Я никогда не забуду твоей доброты. - Ты так говоришь, словно прощаешься со мной. - Ни в коем случае! Я никогда не стану прощаться с тобой, потому что ты всегда будешь со мной, в моем сердце.

Вечер прошел быстро, да и ночные часы промчались, словно подгоняемые всепожирающим пламенем надежд. В надлежащий час Зуммуриада покинула дом любимого. Как и было уговорено, Деллос ждал ее у дома, чтобы вместе отправиться в космопорт. Печальное выражение изумрудных глаз девушки не ускользнуло от внимания провожатого. Зуммуриада в последний раз взглянула на дом, где провела лучшие дни своей жизни. - А может, не стоит улетать с Шатры? - видя ее грусть, предложил спутник. - Нет, принятое решение нельзя изменить.

Перемещение в пространстве заняло несколько минут, и уже спустя полчаса межзвездный корабль исследователей стартовал в дальний путь. Друзья все рассчитали с безупречной точностью, и присутствие чужой персоны на борту не было обнаружено службами космопорта.

Когда подъемный сигнал известил Оннеса о начале дня, владычица его сердца была уже далеко от Шатры. Поднявшись с постели, он принял освежительную гидропроцедуру и, пополнив посредством гипотексиса необходимую для жизни биоэнергию, проследовал в комнату Зуммуриады. - Дорогая, пора вставать! Окна - свет! - скомандовал он, и стекла, приняв прозрачность, пропустили внутрь яркий солнечный свет.

Лучи света озарили помещение, но открывшаяся картина удивила хозяина дома. В комнате было пусто. - Странно.... Где же она?

Он обошел все комнаты, но Зуммуриады нигде не было. Какое-то необъяснимое чувство тревоги вселилось в его сердце и, выбежав из дома, он направился к берегу моря, надеясь отыскать там возлюбленную, но не нашел. Куда же она ушла? - растерянно озираясь по сторонам, спросил он себя. - Не могла же просто так исчезнуть.

Неожиданно пришедшая в голову мысль направила его к транспортативному устройству. Он отправился в дом своих друзей, но они отсутствовали там. В сообщении, оставленном на дверном датчике, говорилось о том, что хозяева дома улетели на научно-исследовательские работы.

Оннес вернулся к себе и в раздумье расхаживал по комнате, когда внезапно заработал визуальный экзопланетарный передатчик и в комнате появилось трехмерное изображение Зуммуриады. Она была в белом, длинном и просторном одеянии со спадающими рукавами и капюшоном. Одежду эту раздобыли ей спутники, с целью скрыть от правителя Кармала ее пребывание на Шатре. Золотисто-оранжевые волосы были распущены, отчего она выглядела еще божественней и неповторимо очаровательной. - Доброе утро, дорогой, улыбаясь проговорила она, также видя изображение Оннеса на борту корабля. Где ты, Зуммуриада? Я обыскался тебя. - Он резко умолк, заметив, откуда поступал сигнал в пустое пространство комнаты. - Прости, милый, но меня ты больше не найдешь на Шатре. Впрочем, я и не хочу, чтобы ты вообще когда-нибудь искал меня. Я осознала, что встреча наша была ошибкой и нам лучше расстаться. - Лучше расстаться... - ошеломленный услышанным, словно эхо повторил собеседник. - Сегодня наши пути должны разойтись, но я глубоко признательна тебе за все, что ты сделал для меня. - Признательность? Это все, что ты чувствовала ко мне? Признательность! - с негодованием выговорил тот. - Значит, я заслужил всего лишь это? Благодарность взамен на... Прекрати, Тиштрий... - Оннес. Меня зовут Оннес. Ты настолько безразлична, ко мне, что не можешь даже запомнить моего имени. - Прошу тебя, не надо причитать! Когда-то ты не возражал на такое обращение. Что же изменилось между нами? Не упрекай меня в содеянном. Я не хочу, чтобы мы расстались врагами. Не думай, что такое решение далось мне легко, но я должна была исполнить свой долг по отношению к тем, кому обязана жизнью. - Не знаю, что ты замыслила, но прошу тебя, не принимай поспешных решений, в которых позже ты можешь раскаяться, - смягчился он. - Что бы ни случилось, и как бы ни сложились обстоятельства, я должна попытаться спасти их. - Кого их? Кого ты вознамерилась спасти, когда сама нуждаешься в помощи и опеке? - Тех, кто из-за моего рождения подвергся гонению, и ту, что живет с тираном узурпатором. - Это безумие, Зуммуриада! Ты хочешь сделать невозможное! Во всей Меланике нет такого существа, которое бы смогло положить всему этому конец. - Есть.... И он зачинщик всего этого.

Оннес догадался, о ком говорила его любимая. - Сэба? Одумайся, Зуммуриада! Он ведь уничтожит тебя, узнав о том, кто ты такая... - с замиранием сердца промолвил он. - Бессмертие поможет мне преодолеть его гнев. - Но он может... - Если бы я узнала о своей вечной жизни раньше, то никогда не покинула бы Землю. Я смогла бы противостоять этому человеку.... Но ты утаил это от меня, привез сюда, и здесь раскрылась мне истина. Значит, на то была воля судьбы, и мне уготовано либо вернуть свободу другим, либо самой освободиться от бремени жизни. - Зачем рисковать всем, чтобы заслужить неудачу? Сэба никогда не прислушается к твоим словам.... Ради чего же подвергать себя опасности? - Оннес умолк и взглянул на любимую таким мучительным взглядом, что поколебал в ней первоначальное решение. - Разве нам было плохо вместе? - Она не ответила. - Зачем нам расставаться, Зуммуриада?... Не улетай! Прошу тебя, не улетай.... Я не знаю, что будет со мной, если с тобой что-нибудь произойдет... Я без тебя с ума сойду.... Вернись, Зуммуриада.... Умоляю тебя, вернись.... Я уже обсудил со своими знакомыми право твоего пребывания на Шатре, и они должны бы мне помочь.... Я не вернусь.... - с болью в сердце выдавила из себя девушка. Зуммуриада... - Я не вернусь... - повторила она, опустив глаза, чтобы скрыть слезы... мы принадлежим к разным мирам.... и нигде нам не будет покоя.... самое лучшее для нас - это расстаться... прости... прости меня... и прощай...

Подача сигнала прекратилась, и изображение Зуммуриады рассеялось в воздухе так же быстро, как и испарились мечты и надежды молодого суликийца.

Оннес еще долго стоял неподвижно, все не веря в то, что его возлюбленной больше с ним нет и никогда не будет. Он сознавал, что в словах любимой была доля правды, но все равно, не мог смириться с ее уходом. Да, они были из других миров, и много в них было противоположностей, но он любил ее так сильно, как никого и никогда в своей жизни. После их встречи он больше не представлял свою жизнь без Зуммуриады. И его вселенская любовь побудила его пойти на невообразимое безумие. Он твердо решил непременно вернуть возлюбленную. Столько препятствий стояло на их пути, но Оннес отважился все преодолеть, чтобы вновь соединиться с любимой.

* * *

Корабль исследователей прибыл на Кармал по истечении двух суток. Зуммуриаде с большим трудом удалось покинуть летательный аппарат и остаться незамеченной в космопорту. Первое препятствие было с успехом преодолено и, тем не менее, главной цели достигнуть было намного сложнее.

Деллосу и Ноттору не впервой было встречаться с повелителем Сэбой. Наслышанные о его суровом нраве, они знали, что он не терпит противоречий и любит краткость. Инструкции о предстоящей работе суликийцы получали еще на Шатре, и поездка на Кармал была всего лишь формальностью.

Длинная очередь у дверей приемной великого властелина быстро продвигалась вперед. Здесь присутствовали представители многих рас и цивилизаций, различные во внешности, языке и мышлении. Многие из них были приглашены сюда Сэбой, но некоторые прилетели на Кармал по собственной инициативе и надеялись на прием владыки империи. Те, кто прибыл по приглашению, проходили в приемный зал в установленном порядке, остальным же приходилось ждать согласия Сэбы на аудиенцию.

Побывав на приеме главы империи, ученые-исследователи покинули планету, оставив Зуммуриаду там. Они так и не поняли намерения юной особы, но и воспрепятствовать ее устремлению были не в силах.

После долгого ожидания очередь дошла и до Зуммуриады. - Кто вы и по какому делу прилетели к правителю? - спросил помощник Сэбы. - Меня зовут Э-нея, я дочь короля Адафеи - Айка и королевы Баалука - И-фы, наследница Анариса.

Глаза советника округлились от услышанного. Он не стал допытываться о причинах появления ее во дворце повелителя, а поспешно вошел к Сэбе, чтобы лично известить его о визитерше.

Э-нею тотчас пропустили в приемный зал. Все пространство этого необъятного зала заливал свет, исходивший от стен, потолка и пола. У самой дальней стены на огромном возвышении стоял ярко сияющий трон, на котором восседал правитель Сэба. Обладающий идеальными человеческими чертами лица, он своим статным ростом и властным видом внушал страх своим приближенным и глубокое уважение представителям других миров. При виде этого сияющего и могущественного владыки посетительница невольно затрепетала, но быстро взяла себя в руки и продолжила путь к трону. Остановилась у подножия тронного возвышения, гордо выпрямилась и с вызовом взглянула в глаза грозного властелина. - Как же ты отважилась явиться ко мне? - Я бы сделала это раньше, если бы знала о своем происхождении. Все это время меня держали в неведении. - Кто же просветил тебя? - Не имеет значения. - И где же ты все это время скрывалась? - Неважно где. Главное, что сейчас я здесь. И пришла я сюда не за тем, чтобы отвечать на твои вопросы, а самой задать их тебе.

Сэба усмехнулся. - Что же ты желаешь узнать от владыки Великой Империи? - Пусть империя твоя велика, но благодеяния твои ничтожны. Что?! - возмутился правитель. - Разве не из низких побуждений ты обрек Э-тора, повелителя Баалука, на вечное странствие в бескрайнем временном континууме? Разве не жестокость подтолкнула тебя оказать поддержку заговорщику Ю-рету? И благородно ли ты поступил, лишив адафейцев родины? Это и есть твои великие деяния? - Глупая! Кому ты предъявляешь свои никчемные обвинения? Ты, наверное, забыла, с кем говоришь? - Нет. Я вижу перед собой великого тирана, скрывающегося под маской благодетеля. - Как смеешь ты в таком тоне говорить со мной? Я властелин! - Я тоже властительница! Пусть мир мой невелик и жители его не обладают таким могуществом, как кармалийцы, но у них есть будущее, а твоей империи очень скоро придет конец! - Замолчи, презренная дочь предателей! - стукнув кулаком о подлокотник трона, повысил тот голос. - Да знаешь ли ты, что я могу содеять с тобой? - Знаю, ты часто совершал зло, и оно не прошло бесследно. Мало того, что ты узурпировал столько миров, погубил столько невинных жизней, ты умудрился испортить жизнь даже поселенцев Анариса, который считал достоянием Кармала. - Я делаю это ради единения. Тебе этого не понять. Единая империя, единая раса, единая цивилизация, единое время и пространство! - Но спросил ли ты у других, желают ли они того же? - Мое желание - закон! Как я захочу, так оно и будет. - Так ты не хочешь исправить свои ошибки? - Какие еще ошибки? высокомерно бросил тот. - Верни Э-тора из временного континуума и позволь ему встать во главе своего народа. Прекрати преследовать адафейцев и оставь их жить на родной планете. И если ты совершишь все это, я действительно поверю, что ты величайший из великих! - А если я не пожелаю сделать этого? В таком случае, я, наследница Анариса, предвещаю гибель тебе, твоей империи и всем твоим подданным и созданиям.

Сэба сильно разозлился на это зловещее увещание. В своей ярости он стал даже больше излучать сияния. - Что бы ни случилось со мной в будущем, ты этого дня не увидишь.

Повелитель простер десницу, и луч света, испустившийся от нее поразил Э-нею. Она издала слабый стон, вся засветилась и исчезла с глаз могущественного повелителя империи Кармал.

Г л а в а 41

ЗАКЛИНАНИЕ МАГОВ

Что короли мне! Жалкое

сравненье! Я маг, и мне

подвластны все стихии!

Так люди думают, по крайней мере,

И власть моя над ними

безгранична. "Альбумазар". Томас

Талкисом

Известие о вторжении македонского завоевателя в Малую Мидию вселило панику среди жителей. Царь Кавказской Албании начал поспешно набирать войско и подготавливаться к обороне. Комендантам крепостей на всей территории Верхних земель, именуемых греками также и Арианией*, был отдан приказ запастись провизией и боеприпасами, чтобы выдержать долговременную осаду.

______________ * Древняя Кавказская Албания, Алвания, поздними греческими писателями называлась Арианией, а народ вместо Albanoi - Arianoi. Арабы называли Албанию Арран (ар Ран), которая восходит к перс. форме названия Аран, другими словами, земля ариев. По предположению ряда историков, Арраном также называли в Албании Мильскую степь. Албанию заселяли 26 племен, в числе которых было также племя магов-мугов, живших на территории Мугани (Муганская степь). Наряду с Мильской степью эти земли были известны у местных жителей под названием Арранская равнина, расположенная в междуречье Куры и Аракса и упомянутая в Авесте как Арианам-Вайджа - мифическая прародина древних ариев на реках Вахви-Датия ("Добрая, благая Датия") (р. Кура) и Дарежда (р. Аракс), являющейся родиной пророка Спитамы Заратуштры.

Пока предпринимались все меры обороны, Атропат поехал в селение магов, находившееся в Муганской степи, и, навестив mas-i-mogana'а Мазареса, предупредил его о надвигающейся опасности, именуемой Александр. Зная негативное отношение македонского завоевателя к жрецам-магам, было принято срочное и безотлагательное решение спасти священное писание магов. Сатрап велел тотчас снаряжаться в путь, и они под сильной охраной выехали в направлении города, являющегося центром всех религиозных учений Атеши-Багуан.

Пришельцы из будущего, расставшись с Атропатом в селении магов, отправились в столицу Кавказской Албании, где они должны были встретиться с Хосровом, человеком, обладающим силой и умом вернуть их в свое время. Они ожидали увидеть великого, могущественного и ученейшего человека всех времен и народов в эдаком божественном обличии, но вместо этого их глазам предстал низкорослый, сутулый, весь скукоженный, как сушеный фрукт, человечишка с безумным взглядом мутных голубовато-зеленых глазок, морщинистым лицом, скрытым под мохнатыми седыми бровями, длинными всклокоченными волосами и густой бородой. Он был не столь стар, но выглядел так ужасно, что невольно вызывал жалость и отвращение. Тело его сгорбилось то ли от бремени тягот жизни, то ли от зловредности и коварства, но в душе этот гомункул был сущим ребенком. Неизвестно было, почему этот мантран впал в детство, - от старческого маразма или своего творческого потенциала. Хотя он не всегда поступал подобно малому ребенку. Порой у него проявлялось прозрение, и он рассуждал как взрослый человек, но очень часто его капризные выходки выставляли его придурковатым подростком. И трудно было поверить, что в этом человеке, в котором боролись младенчество, детство, юность, зрелость и старость, есть хоть капелька здравого ума. Он был либо мудрым ученым, либо помешанным колдуном.

Это открытие огорчило путешественников во времени. Какими надеждами они были полны, узнав о человеке с прославленной репутацией мага и чародея, но внешний вид этой "загадки природы" под именем Хосров говорил об обратном.

Новоприбывшие обнаружили этого экспансивного и неприветливого человека в утренний час у менгира* с фаллическим образом женского божества. На восходе солнца он совершал какие-то священнодействия. Облачен он был в серый балахон, подпоясанный поясом, поверх которого был надет такой же длинный халат с капюшоном из ярко-красного грубого сукна, и в потрепанную войлочную обувь. Голову его обхватывала черная налобная повязка. - Он что, колдун? наблюдая за движениями старика, боязливо спросил у товарищей итальянец. Тот самый, кого мы искали, - подтвердил доктор авестологии.

______________ * Менгир - мегалическое сооружение, вертикально врытый в землю длинный камень высотой в тринадцать футов и выше (надгробная плита).

Новрузов молчал, осматривая округу, показавшуюся ему очень знакомой. Ну что, подождем, пока он закончит свои заклятия или подойдем сейчас? обратился Чемберлен к профессору. - Лучше ждать, - уловив слово "заклятие", затаив дыхание, предложил Пасколони.

Ему не стали возражать. Время в ожидании не прошло напрасно. Археолог вспомнил, почему эта местность казалось ему знакомой. - Фантастика! воскликнул он так громко, что привлек внимание чародея. - Это то самое место, где мы вели раскопки, и это тот менгир, у которого мы обнаружили письмо, над расшифровкой которого ты работал. - Неужто это та самая персона, написавшая послание? - с восторгом взглянул авестолог на мага. - Если так, то он наверняка поможет нам.

Чемберлен с уверенностью направился в сторону менгира, но тут внезапно старик, доселе сидевший на коленях, подскочил на ноги и, резко повернувшись к авестологу, бросил на него грозный взгляд. - Не подходи сюда, нечистое создание! - вскричал он, угрожающе вскинув руки вверх и оголив свои худющие конечности.

Александр не осмелился сделать еще один шаг, а Гвидо от неожиданности и страха вцепился в плечо археолога. - О, святая Мадонна! Сейчас он его убьет! - с ужасом пропищал итальянец.

Но ничего подобного не произошло. - Мы хотели бы поговорить с вами, сказал авестолог на том же арамейском языке, на котором обратился к нему заклинатель. - Душа мертвого - сила страшная, и мало кому захочется вступить с ней в конфликт. Жди своего часа и не мешай мне говорить с моим предком.

Против такого требования англичанин был бессилен, и ему пришлось отдалиться от старика. По истечении получаса мантран завершил свое обращение к мертвому и уделил, наконец, время и живым. - Мы прибыли издалека... - Я знаю, кто вы, - недовольно поморщившись, прервал маг Чемберлена. - Хранитель огня просил помочь вам, - он умолк, оценивающим взглядом взглянул на собравшихся и хмыкнул: - Никак уж не думал, что в будущем на этих землях будут жить столько подозрительных типов. И за что боги наказывают нас?!

Огорченно качая головой и негодующе что-то бормоча себе под нос, он заковылял в неизвестном направлении. Пришельцы, ни о чем не спрашивая, последовали за ним. Всю дорогу Хосров недовольно ворчал и угомонился только тогда, когда достиг небольшой лачужки, у дверей которой стоял двугорбый верблюд с золотыми удилами, свидетельствующими о том, что странник - друг царя. Верблюд безо всякой команды послушно присел и старик с несвойственной его возрасту проворностью взобрался на животного. - Если хотите попасть домой - торопитесь.

Друзья со всей поспешностью собрались в дорогу и последовали за своим таинственным спасителем. В пути авестолог пытался разговорить старика, чтобы выведать у него побольше о письме, погребенном под менгиром в Кабале. Но тот был подозрительно молчалив. К ним подъехал поближе и Новрузов, его спутник-итальянец предпочел держаться в стороне. - Хосров, как мне сказал один знакомый, вы можете проникать в тайны прошлого и будущего, скажите, пожалуйста, отчего храм семи богов в Атеши-Багуане будет назван в будущем Девичьей башней? - Властелин песков так назовет храм жрицы - хасот. Хасот? - не понял его Джафар. - Женщина - божество природы. - Нимфа, предположил авестолог. - А кто он - властелин песков? - поинтересовался Новрузов. - Тот, кто получит от фитака хелум. - И что это значит? "Гуманоид" вселенной вручит властелину песков "венок справедливости" в девятую ночь мук.

Друзья переглянулись. - А почему, собственно, в девятую? Может быть, как-нибудь раньше? - относясь скептически к словам мага, подтрунил Чемберлен. - Потому что число девять - это душа мира - это все! - отчего-то сердито вскрикнул чародей.

"Так вот почему Девичья башня с космических просторов выглядит как цифра девять, - подумал Джафар. - Это число священно для магов!" - Мне так кажется, что никакой он не мантран, а самый настоящий шарлатан, - сказал авестолог другу на азербайджанском языке, дабы спутник не понял его, но тот внезапно вознегодовал. - Молчи, презренный раб раба! Если язык тебе дан только для того, чтобы злословить, то лучше бы ты проглотил его! Знай же, ненавистный раб, что мне в равной степени ведомы все людские наречия, ибо мне внятно также и человеческое молчание.

Доктор авестологии, ничего не ответив, преднамеренно отстал от мага и присоединился к своему опасливому товарищу. Вскоре в их компанию вернулся также и Новрузов. - Что бы ни думали об этом человеке Атропат и тот ночной признак, спасший тебя, - обратился Чемберлен к профессору, - мне кажется, что проку нам от него будет мало. Скорее я поверю, что нам поможет какой-нибудь инопланетянин с подводной базы, чем этот фанатик-чародей. Подводная база? - удивленно взглянул на говорящего инженер-оператор. - Какая еще база? Мы ведь в прошлом! - Эта база в бакинской бухте существует с незапамятных времен, - заметил авестолог. Не правда ли, Джафар? - Да, наверно так и есть. - Но откуда вы знать, что там есть база пришельцев? впервые слыша эту информацию, спросил Пасколони. - Геологи Академии наук, проводя исследования морского дна в 1976 году, обнаружили там пещеру, осведомил профессор археологии. - Многие годы ученые пытались проникнуть туда, но все безуспешно. Это место даже прозвали квадратом 24, и после нескольких кораблекрушений в этой зоне суда стали объезжать ее подобно бермудскому треугольнику. - Но пещера еще не означать база, - возразил Гвидо. - Может и так. Но как, в таком случае, объяснить такой наплыв неопознанных летательных объектов в Каспий? Наверняка в этой пещере есть вход в подводную станцию, служащую пришельцам чем-то вроде перевалочного пункта, своего рода дозаправочного отделения, или она построена ими в каких-то других целях... - А может, это какая-то секретная военная база вашего правительства? - предположил Гвидо.

Новрузов усмехнулся. - Стали бы они ломиться с бомбой в собственную базу? - В таком случае, давайте попросить их помощи, чтобы вернуться в будущее, - предложил Пасколони. - Невозможно, Гвидо. Вход в базу под водой. - Но я слышал, что среди подземных туннелей в Баку есть и тот, который ведет в эту самую подводную базу, - сказал Александр. - Возможно, и есть, - неуверенно проговорил Новрузов. - Но никто из моих предшественников не изучал эти ходы. И неизвестно, наличествуют ли эти ходы в этом времени? И, кроме того, с меня достаточно уже этих туннелей и подземелий. Мы уже проникли в один из них, и вот где сейчас очутились. Что же с нами будет, если мы еще задумаем пробраться к пришельцам в гости? Бог знает, куда нас в таком случае занесет. - Да уж, идти в гости к пришельцам куда опаснее, чем отправиться в общество древних людей. Уж лучше быть пастухом, чем подопытным кроликом, - заключил Чемберлен.

На пути в Атеши-Багуан путешественники повстречали кавалькаду Атропата, который вместе с mas-i-mogan'ом держал путь в город богов. Мазарес был недоволен тем, что к их компании присоединились чужаки. Хотя он и знал прославленного Хосрова, но предпочитал держаться подальше от этого "ополоумевшего" мага. - Кто они такие? - подозрительно озираясь на пришельцев, вопросил он мидийского сатрапа. - Не тревожьтесь, это свои, попытался тот успокоить верховного жреца. - А что они имеют общего с Хосровом? - Практически ничего. Он помогает им в одном деле. - Наверное, такие же безумцы, как и он, - недовольно проворчал Мазарес. - Держись от них подальше. Такие подозрительные субъекты приносят одни только несчастья.

Пройдя некоторую часть дороги с верховным жрецом, Атропат подъехал к Хосрову и о чем-то долго беседовал с ним. Затем он подозвал к себе пришельцев из будущего и заявил, что как только они доберутся до пункта назначения, ученый маг приступит к совершению особых обрядов, чтобы вернуть их в свое время. - Чужим раскроются тайны магов.... чужим.... чужим... сетовал старик. - В любом случае, почтенный, мы не станем пользоваться услышанной информацией, как некоторые недобросовестные люди, - обидчиво высказался Джафар. - Что ты хочешь этим сказать? - удивленно глянул на него Атропат. - Кто это - некоторые? - Не хочу выглядеть доносчиком, но ваши же соплеменники в счет долга разглашают тайны учения магов. - Откуда тебе это стало известно?

Новрузов молчал. - Ну, говори! Выскажи свою мысль до конца. - Есть один такой жрец, имени его я не знаю, но слышал своими ушами, как он отказывал некоему человеку продолжать предоставлять ему информацию. - Кто он? Вспомни его имя, - потребовал Атропат. - А честно сказать, я даже и не знал его имени. Просто стал случайным свидетелем разговора. - А того, другого человека, как звали? - Если мне память не изменяет, - задумчиво промолвил профессор, - то жрец этот обращался к нему именем Дадой. - Дадой? - это имя показалось сатрапу знакомым. - О чем конкретно они говорили? - Точной сути разговора, я так и не понял, но этот самый Дадой хотел выведать уговорами и угрозами у жреца какую-то очень важную информацию для своего брата. - Имя! Он не назвал имени брата? - Только единожды и я с трудом расслышал его, то ли это был Розих, то ли Рузих... - Розбех! - сердито воскликнул собеседник. - Вот-вот, кажется он самый. Вы его знаете? - В каком святилище ты услышал их разговор? - не ответил Атропат на вопрос. - Названия храма я не знаю. Он находится за крепостными стенами городища Кабала. - Джамшид, гневно промолвил сатрап. - Джамшид, - вложил он в это имя всю свою ненависть. - Вы узнали имя жреца? - удивился Новрузов. - Я не хотел бы, чтобы из-за меня его постигла беда, - уже раскаявшись в собственной словоохотливости, промолвил он. - Каждый получит по заслугам - ни больше, ни меньше, - парировал сатрап и, отдалившись от спутников, присоединился к Мазаресу.

Остальную часть пути они проехали без особых приключений. В первой крепости, почитавшейся местом бога, путников уже ожидали. Дастур Феридун оказал достойный прием учителю Мазаресу и сатрапу Мидии в своем доме. Остальных поселили в караван-сарае Мултаны.

Во время обеда гости обсуждали наиболее важный вопрос, который привел их в этот город. - Потайная комната уже готова, - известил сидящих за столом хозяин дома. - Ты нашел третью силу? - спросил Мазарес ученика на тайном языке магов. - Нет, учитель, - растерянно отозвался тот. - Я думал, что вы возьмете кого-нибудь с собой из селения. - Так что же это значит? Выходит, у нас сейчас нет третьей силы? - сердито стукнул кулаком по столу mas-i-mogan. - А что, нельзя обойтись без этой третьей силы? - Нет, нельзя, - гневно ответил жрец на вопрос Атропата. - Тогда как же нам быть? Может быть, ты поможешь нам? - Я? - изумился сатрап предложению дастура. Но я столько лет уже не практикую, и все позабыл. - Его знания и раньше были слишком невелики для осуществления нашего замысла, - заметил учитель. Тогда, может быть, Хосров поможет вам? - Этот тронутый болтун?! Нет! Это исключено! Он всему свету расскажет о нашей тайне. - Учитель, Атропат прав. Хосров наиболее подходящая кандидатура для нашего замысла. Да, он безумен, но он силен в знаниях. И, кроме того, он настолько стар, что вот-вот отойдет в мир иной. Так что и разболтать о содеянном у него не слишком много времени.... Решайте, учитель, поскорее. Враг человечества уже близко отсюда.

Мазарес задумался над словами ученика и с тяжелым сердцем согласился на участие Хосрова в предстоящем мистическом обряде.

Вечером того же дня гонец, отправленный в Мултаны, привел с собой старика-чародея. Атропат объяснил ему причины, по которым того пригласили в дом дастура, и он согласился принять участие в тайном предприятии, назначенном на полночь.

Пока верховный жрец подготавливал все к ритуальному обряду, у друзей детства, оставшихся наедине, было время поговорить об интересующих их вопросах. Обсудив дела государства, которое пребывало в упадке от рук завоевателей, дастур переменил тему разговора и спросил о гибели сына Бахрама, служившего у Атропата телохранителем, и позже ставшего мужем его дочери. - Прошу, скажи мне, ты видел его умирающим? - печально спросил Феридун о сыне, надеясь, что тот не умер, а только попал в плен. - Видел, с грустью отозвался сатрап. - И знаю, что в гибели его виновен только он. Это он нанес Бахраму смертельную рану? - Нет. Никто не мог одолеть твоего отважного сына, его покорил рок.

Феридун вопросительно взглянул на собеседника. - Стрела, предназначенная для завоевателя мира, пронзила сердце Бахрама. - Стрела варагна? - затаив дыхание, спросил тот, и, получив подтверждение на свой вопрос, с жалобным криком возвел руки к небесам. - О, ужас! О, горе! О, стыд! О, позор! О, проклятье! Дом мой разрушен! Дом мой погублен! О, Бахрам! О, сын мой любимейший! Проклят отныне твой род и потомки твои! - Что ты хочешь сказать этим, Феридун? - Проклятье магов было в этой стреле. Тысячу поколений пройдет, прежде чем потомки Бахрама обретут свободу от несчастий. - Какие еще несчастья? - не на шутку переволновался сатрап за судьбу новорожденного внука, сына дочери, рожденного от Бахрама. - Не доживут они до старости, и все будут гибнуть либо насильственной смертью, либо от несчастного случая. - А нет ли от этого какого-нибудь заклинания, чтобы помочь потомкам Бахрама? - Заклинание? Потомок? - призадумался дастур. - Может, это просто совпадение? Или же нет? - Что? О чем ты задумался? - Атропат, друг, помоги мне докопаться до истины. - Охотно помогу. Говори, что надо делать.

Было около десяти часов вечера, когда в караван-сарай Мултаны за профессором Новрузовым явился гонец со срочным вызовом от Атропата. Джафар немедля проследовал за ним и прибыл в дом дастура Феридуна. Но в последующей беседе хозяин дома не участвовал. - Что-то случилось? - Ничего серьезного, протягивая собеседнику чашу с вином, успокоил его Атропат. - Я просто хотел кое о чем спросить тебя, вот и все.

"Наверное, что-то важное, раз он не мог дождаться утра", - промелькнуло в мыслях у профессора.

Он принял приглашение сатрапа и сел за стол напротив него. - Джафар, у нас так и не было времени поговорить толком. Все время безумная спешка, переходы и сражения. Ты никогда не говорил мне о своей семье. У тебя есть жена и дети? - Нет. - А чем занимается твой родитель? - Сейчас уже ничем, печально отозвался собеседник. - Он умер... много лет назад... - Отчего? заинтересовался Атропат - Несчастный случай, - не вдаваясь в подробности, ответил тот. - А дед? Отчего он умер? - Его убили... - А прадед... - Утонул в море.... К чему эти вопросы? - Просто из любопытства, - приняв бесстрастное выражение лица, ответил сатрап. - Ты ведь скоро покинешь нас, а я так и не узнал тебя поближе. - Сказать по правде, я и мои товарищи сомневаемся, что этот... этот Хосров сможет вернуть нас обратно в наше время. - Не тревожьтесь из-за этого. Я доверяю ему. Он...

Мысль сатрапа осталась недосказанной, так как внимание его отвлекли двое воинов, вошедших в комнату. Поддерживая темно-зеленый сундук, они бережно опустили его на пол. - Возможно ли это?! - воскликнул Джафар. - Это же тот самый сундук, который мы обнаружили в потайной комнате в подземелье.

Заявление его поразило не только Атропата, но и дастура, прислушивавшегося к их разговору из соседней комнаты.

"Выходит, Феридун был прав, - подумал сатрап. - Это он". - Хозяин! Хозяин! - в панике с криком ворвался в помещение ваису.

На зов его вышел Феридун. - Они тут! Эти... эти убийцы и мародеры... эти захватчики чужого добра... Они прорвали блокадный отряд близ города и окружили нашу крепость.

Сообщение встревожило Атропата, он бросился к выходу, чтобы прийти на помощь коменданту крепости. Новость эта оказалась правдивой. Враг был у стен города. Часть всадников штурмовала вторую крепость Хунсар. Атака оказалась внезапной, и гарнизон города попал в затруднительное положение. Александра Македонского ожидали только через пять дней, но он вновь поразил всех своей внезапностью.

В крепости Хунсар загорелось множество огней. Горожане, застигнутые врасплох, пытались собраться воедино, чтобы отразить удар врага. В фортификационных устройствах, стрельчатых мерлонах, машикулях, прямоугольных бойницах и специальных сливных окнах для горячей нефти, на стенах и донжоне, везде замелькали готовые к обороне люди с факелами.

Донжон города-крепости Хунсар представлял собой боевую башню с круговой трехъярусной обороной, и служил одновременно жилой башней, где в период военных действий могли укрыться местный правитель с семьей. Всадники, окружившие первую крепость, отчего-то медлили идти в атаку. Атропат, наблюдая за действиями второго отряда, с удивлением заметил, что те не намерены штурмовать крепость Атеши-Багуан.

"Похоже, что он учинил штурм только ради того, чтобы обеспечить себе безопасный тыл, - подумал сатрап. - Следовательно, он решил завладеть этой крепостью без боя. Вероятно, у него на это есть свои причины. Но какие?"

Атропат поспешно спустился с круглой башни с бойницами и направился в дом дастура. - Скорее несите сундук в подземелье, - встретив там своих воинов, оставленных сторожить ценнейшую из всех ценностей, велел сатрап. Но как же ритуальный обряд? - Совершите его позже, - ответил он на вопрос Мазареса. - Главное - спрятать священные логии. Нельзя допустить, чтобы они попали в руки врага.

Дастур ушел с воинами, чтобы показать им дорогу к подземному ходу. Мазарес пустился на поиски безумного мага-компаньона, а Джафар, по совету сатрапа, отправился в караван-сарай за своими друзьями, чтобы в ту же ночь отправиться сквозь века в будущее. Сам же управитель Мидии со своими воинами через потайные ходы пробрался во вторую крепость, чтобы помочь гарнизону выдержать штурм врага. Он был уверен, что пока была опасность атаки с тыла, Александр не рискнет войти в "город богов".

Новрузов не нашел своих товарищей в Мултаны. Услышав об осаде, те пустились на поиски Джафара и Хосрова. Пришельцы разминулись, и в городе, охваченном паникой, трудно было найти друг друга. Сопротивление, оказанное жителями второй крепости - Хунсар, оказалось нелегко сломить. И завязавшийся бой был в самом разгаре, когда Александр, потеряв терпение, решил ворваться на храмовые земли. Жрецы, предвидя злосчастный конец этого вторжения, пожелали умилостивить македонского царя богатыми дарами и присягнуть ему в верности. Однако у завоевателя было другое требование: отдать ему Авесту, один из трех подлинников которой хранился в этом священном городе, и выдать ему также деву огня.

Оскорбленные таким вызывающим требованием, жрецы отказались выполнить его, тем более, что ни того, ни другого у них уже не было. Священная книга была спрятана в недрах земли, а дева огня внезапно исчезла около года назад и никто не знал о ее местопребывании. Многие полагали, что поражение при Гавгамелах было связано с уходом девы. Таким образом, жрецы, утаившие от населения исчезновение девы огня, дабы продолжать выманивать дары у паломников, были обескуражены вторым требованием македонского завоевателя.

Отказ им дорого обошелся. Александр пошел на штурм. На храмовых землях жили большей частью служители огня, никогда не имевшие дело с оружием и не обладавшие военной сноровкой. Поэтому завоеватель, с легкостью разгромив местный гарнизон, завладел городом. В то время, как во второй крепости все еще шла ожесточенная битва, Атеши-Багуан был уже оккупирован вражескими силами. После того как Александр оттеснил и разбил гарнизон, внутри крепости он не встретил сопротивления. Улицы были полны людьми с факелами, с неприязнью взирающими на победителя-узурпатора, гордо восседавшего на своем вороном жеребце. Александр шествовал во главе кавалькады. В плену у них был комендант крепости, которому велели указать путь к храму Апам-Напата, где "Царь Всего" надеялся найти знаменитую предсказательницу.

Спешившись у входа в святилище, Александр окинул взором огромный восьмиэтажный храм с короной огней на самой вершине. Громадное сооружение при свете полной луны завораживало своим величием. Точно такое же строение возвышалось на другом конце города, огни которого были видны отсюда.

На священном участке не было жилых домов, только храмы и караван-сараи для пилигримов. Жилая часть города составляла только треть крепости. На священном участке царила непривычная тишина. В полуночный час не пели гат и не проводили служения. Жрецы, наслышанные о жестокости Александра Македонского, не желая стать жертвой его гнева, покинули священный участок и слились с прихожанами. Те немногие, что отважились остаться там, скрылись в храме "Внука Вод", полагая, что стены святилища защитят их от рук узурпатора.

Александр с несколькими своими приближенными прошел внутрь храма Апам-Напата. Остальные остались снаружи.

Служители огня столпились у алтарной ниши, моля защиты у "Внука Вод". Завоеватель, пройдя в айадану, осмотрелся вокруг, и не найдя женской фигуры, обратился с вопросом к присутствующим: - Где дева огня? - слова Александра перевел один из жрецов, понимающий греческую речь. - Ее здесь нет, - ответил эрбад Сьяваршан. - Где она? - Дева покинула нас.

Однако царь не поверил им и велел своим людям обыскать святилище и всю округу, предполагая, что та не могла далеко уйти. В храме никого не оказалось, кроме жрецов, да и во всей округе ее также не было. Александр рассердился из-за неудачи, приказал одного за другим казнить жрецов, пока кто-нибудь из них не раскроет местонахождение девы. И готовые к насилию воины охотно принялись исполнять приказ царя, как вдруг в святилище вошел Филот, сын Пармениона, в сопровождении Димна из Халастры, и с гордостью заявил, что нашел красотку, которая, по-видимому, и является той самой прославленной жрицей огня.

Каково же было удивление священнослужителей, когда их взору предстала Гюлистан. Это была она, - сомнений не было!

Сэба за дерзость Э-неи отправил ее туда, где она скрывалась все это время, при этом лишив ее в наказание бессмертия. Девушка очнулась и обнаружила себя у башенного храма в окружении незнакомцев. Она не помнила, как попала на Землю и с трудом понимала происходящее вокруг. Мужчины почему-то схватили ее и куда-то поволокли. Затем ее ввели в какое-то просторное помещение. И только встав лицом к лицу с Александром и испытав шок, она полностью пришла в сознание. Узнала окружающую себя обстановку и человека, стоящего перед ней, и невольно отпрянула назад. - Ты-ы? - еле слышно проронила она. - Предсказание сбылось, - прошептала Э-нея и, поникнув плечами, опустила глаза.

Александр в некотором замешательстве созерцал божественно прекрасную деву в белом одеянии, с тонким станом и великолепными золотисто-оранжевыми вьющимися волосами. Он узнал ее. Это была та самая особа, которую он часто видел в своих снах, та, что явилась к нему в огненном обличье, для того чтобы лишить его жизни. Воспоминание о днях тяжелой болезни и близости смерти рассеяло чувство восхищения, испытанное им при виде очаровательной нимфы. - Ну, что же ты оробела? Выйди вперед и предскажи будущее "Великого царя". - "Великий царь" - Великий тиран, - подняв глаза, отозвалась Э-нея на греческом языке. - Я спрашивал тебя не о покойном Дарии. - Я тоже говорила не о нем, - бесстрашно сказала та. - Значит, по-твоему, я - тиран? - Убийцей называется тот, кто посягает на жизнь одного человека или нескольких, тиран же - губитель целого народа. - Так-так, во мне, выходит, видишь ты тирана, начиная сердиться, проговорил македонский царь. - И что же ты предскажешь своему царю?

Дева улыбнулась. - Нет для меня такого слова - "царь". Я повелительница всей Земли.

Александр гневно рассмеялся. - Кто же тогда, по-твоему, я? - Игрушка в руках небес.

Царь побагровел от злости. - Я сын Аммона - Зевса! - Я знаю, кто ты! И трех твоих отцов я тоже знаю... - Не зли меня, дерзкая девчонка, не то я... - Нет-нет, молю вас, не причиняйте ей зла... - припал к ногам царя Яхья. - Пощадите деву, и она напророчит вам успех и славу. - Уберите его отсюда! - с раздражением пнул Александр жреца. - Всех долой отсюда! Всех!

Несколько македонян с готовностью выполнили повеление царя, и меньше чем через минуту в святилище остались лишь Великий завоеватель и его приближенные: Гефестион, Каллисфен, Клит Черный, Филот и воин Димн. - Ну, я жду. - О чем желаешь ты услышать? О зле, которое ты творишь или какое сотворишь? - Скажи мне правду, вот и все!

- А правда в том, что ты - тиран, - погубишь сотни тысяч душ.

Никто не сможет одолеть тебя в бою, но смерть ты примешь не в сраженье.

И жалок будешь ты на ложе золотом, моля пощады у небес в содеянном

тобою.

Прорицание девы разгневало "Царя Всего". - Ты лжешь! Желаешь рассердить меня? - Для правды нет разницы, что чувствует слушатель. - Ах, так? А если я велю убить тебя? - Ответ останется таким же. - Тогда воистину ты заслужила смерть! Убейте ее!

Все стояли в нерешительности, поглядывая друг на друга. - Ну, что же вы стоите? Оглохли что ли? - Возможно, слишком высоко стоишь ты над людьми своими, и разучились они слышать тебя. - Что? Высоты, значит, тебе захотелось? Исполню я твою мечту. Сбросьте ее с той высокой башни. - Все по-прежнему стояли в растерянности. - Или я сам сброшу вас оттуда.

Димн и Филот, стоявшие вблизи, схватили девушку, чтобы исполнить повеление царя. И в этот миг у нее словно открылось второе дыхание, и она обратилась к нему: - Я предрекаю тебе гибель, властелин песков... Мечты твои погребут с тобой в пустыне.... И не увидишь царства ты великого, и не вкусишь ты счастья править миром. Стихии - матери твои, тебя погубят, и каждый из семи богов возмездие свершит. Ты потеряешь всех, кого любил, еще при жизни. И Тиштрий отомстит тебе за смерть мою, и в пустоту ты попадешь навек, с душою мира - человек!

Такое зловещее предсказание ввергло присутствующих в ужас, а царя во гнев. - Убейте ее! Убейте! Убейте! - в исступлении кричал он, и мужчины, придерживающие деву за плечи, увели ее из храма.

Э-нею повели к башенному храму, чтобы по велению царя сбросить ее оттуда. Собравшиеся снаружи жрецы пытались прорвать ряды солдат, чтобы спасти деву огня, и многие из них погибли в этой смуте. К сопротивляющимся присоединились также и несколько горожан, проникшие на храмовую территорию. Среди толпы оказались и Мазарес с Хосровом, разыскивающие археолога и его друзей. И тут в сиянии факелов mas-i-mogan увидел знакомое ему лицо, ту, которую он разыскивал двенадцать лет и полагал, что ее уже нет в живых. Кто это? - спросил Мазарес одного из местных священнослужителей. - Вы не знаете? - удивился тот. - Это наилучшее и наипрекраснейшее творение Ахура-Мазды - дева огня - Гюлистан. - А вы уверены, что ее так зовут? - Да, она племянница почтенного дастура Феридуна. - Феридун? - прошипел верховный жрец. - Феридун, - с презрением повторил он. - А куда ее ведут? - Проклятый враг человечества приговорил несчастную к смерти.

В потемках жрец-зороастриец не увидел сияющее довольной улыбкой лицо Мазареса. - Хосров, скорей ступай в город, отыщи этих дураков и отправляйся в потайную комнату.

Старик понятливо кивнул и заковылял прочь оттуда. Мазарес остался стоять там, с искренней радостью наблюдая за тем, как двое мужчин вели его бывшую ученицу на казнь. Долгие годы он вожделел увидеть ее гибель, так как считал ее повинной в смерти любимого сына - Партукку. Когда македонские воины были уже у каменных стен храма, mas-i-mogan выкрикнул имя воспитанницы, данное им девушке.

Э-нея, услышав имя, под которым знали ее только близкие, обратила свой взор в сторону зовущего и побледнела, узрев своего наставника. Секундного замешательства стражников, ведущих ее на казнь, оказалось достаточно, чтобы проворная девушка вырвалась из их рук и, перепрыгнув через газовый колодец, первой проникла внутрь башни. Дверь захлопнулась прямо перед носом македонян, и тяжелый засов закрыл им путь.

"Ей не миновать смерти", - довольно подумал Мазарес и поспешил в подземный туннель. Э-нея побежала наверх по деревянной приставной лестнице и с помощью подъемного рычага подняла ее и заперла проход на верхние этажи. Заблокировав вход, она побежала на самый верх башни. - Царь, приговоренная заперлась в храме. - Вот идиот! - крикнул Александр, ударив Димна по лицу. Ничего не можете сделать до конца. Выломайте дверь! Возьмите башню штурмом. - Но зачем? Она все равно погибнет там от голода и...

- Я не сказал уморить ее голодом. Я велел сбросить ее с башни,

побагровев от исступленной ярости, выкрикнул царь.

Димн, не посмев долее возражать, из опасения, как бы его самого не сбросили с какой-нибудь башни, ринулся исполнять приказ базилевса. Тут же к храму семи богов была принесена баллиста, и каменные снаряды градом ударили в дверь святилища, которая, не выдержав такого натиска, разлетелась в щепки. - Что там происходит? - с любопытством, смешанным с волнением, спросил Новрузов у чародея. - Хасот бежит от властелина песков, - спешно удаляясь оттуда, бросил старик через плечо. - Хасот? - удивились его спутники и устремили свой взор к белой фигуре, показавшейся на открытой верхней площадке храма.

Появление ее вызвало встревоженные и восторженные возгласы у толпившихся снаружи жрецов. - Это она, дева огня! - кричали священнослужители. - О Ахура, спаси ее! Спаси! - Дева огня? Что же с ней будет? - не отставая от Хосрова, тревожно спросил профессор. - Могу сказать, что будет с вами, если вы не поторопитесь, - язвительно прохрипел старик. Если вы не вернетесь в свое время до того, как она погибнет, то потеряетесь в бесконечном времени.

Зловещее предупреждение подействовало на его спутников и поторопило их. Спустя уже минуту они были у двери строения, ведущего в подземный туннель. Они торопились, как могли, но нелегко оказалось найти потайную комнату.

В полумраке при тусклом свете факела путники разглядели человека, лежащего на земле. Осветив его лицо, они узнали в нем дастура Феридуна. Он еле дышал и был весь в крови, сочившейся из многочисленных ран, нанесенных ему кинжалом убийцы. - Феридун, - склонился над ним старик. - Я все предвещал,но не смог увидеть этого, - взяв руку умирающего в свои, печально промолвил он. - Старею, значит, раз не смог спасти тебе жизнь. Кто это сделал? - Он... учитель.... - прохрипел дастур. - Хосров... спаси их.... имея в виду пришельцев, с трудом выговорил он, - ... и нашу святыню.... и еще... ты знаешь... - он настолько понизил голос, что никто, кроме старика, не услышал его слов. - Да, знаю. - Тогда сверши этот обряд.... властитель времени.... - Я сделаю все, что в моих силах, властитель стихий - не знающий человеческих страстей. Прощай, черный призрак...

Последние слова Хосрова ошеломили профессора. Он силился припомнить владельца голоса, и старик подсказал ему разгадку. - Призрак?! - выдохнул Новрузов и склонился также над умирающим. - Вы тот ночной призрак, который помог мне избежать гибели? - Да, он самый, - признался дастур. - И ты, как вижу... смог найти того, кого искал... - Я всю жизнь буду благодарить вас за вашу доброту, - искренне сказал археолог. - Не надо... ты уже... сделал... это... ты... - Феридун скорчился от боли, - ...ты... тот, в ком... живу я... и мой сын.... - сказал он при последнем вздохе и испустил дух. - Поторопись, потомок великого мага и великого правителя. Для нас каждая минута дорога, предупредил старик Новрузова и прошмыгнул через дверь в подземное помещение.

В центре этой маленькой комнаты с побеленными известью стенами стоял тот самый злополучный сундук, с обнаружения которого и началось это повествование.

Трех товарищей Хосров расставил по отдельности в каждом углу комнаты. Сам подошел к темно-зеленому хранителю сокровища и, проведя рукой по его поверхности, приложил к нему щеку и поцеловал. - Плод трудов человечества и знания магов - все здесь, в этом сундуке. И никому не должно знать о его содержании до последнего часа бытия... - выпрямившись и вознеся руки вверх, торжественно и громогласно сказал он.

Это было последнее, что поняли присутствующие из последующей длинной речи старика, произносящего заклинание на тайном языке магов. В то время как пришельцы в подземелье ожидали с волнением сотворения чуда - скорейшего возвращения домой, жрецы-зороастрийцы на поверхности земли молились в надежде на чудесное спасение девы огня.

Македоняне прошли первое препятствие и с живостью принялись преодолевать вторую преграду.

Э-нея, устремив взор на сизый небосвод, пыталась найти там звезду Тиштрию, взошедшую именно в тот день*. - Тиштрий, Тиштрий, помоги мне! Спаси от руки злодея! - взмолилась она, но мольбы ее не были услышаны.

______________ * Восход Тиштрии (Сириуса) по нынешнему календарю приходится на 19 июля.

Несколько раз повторила свой призыв, но все безрезультатно. Грохот внизу оповестил ее о том, что захватчики уже внутри башни.

Дева, обессилев от треволнения, упала на колени. - Тиштрий... Тиштрий.... Тиштрий... - со слезами прошептала она. - Прощай, блестящий и могучий, любимый сердцу Тиштрий...

Решение, принятое Э-неей, далось ей нелегко, но умереть от рук тирана она не желала. Прошла к дымовому отверстию на плоской крыше, протянула руки к небу и обратилась к Ахура-Мазде и духам природы:

Всеслышащий Ахура,

Услышь мою молитву,

Молитву мою громкую

Создателю небес.

Твое зову я имя,

Чтобы помог спастись мне

От рук злодея алчного,

Тирана - гузистага*.

______________ * Гузистаг (гизистаг) - (авест. "ненавистный") обращение к Анхра-Манью. В зороастрийских сочинениях Александра Македонского упоминают как "ненавистного" - гузистага.

Кого не одолели

Ни молоты, ни стрелы,

Ни дайвы и ни люди,

Ни колдуны жрецы.

Хранимый Анхра-Манью,

Вершит он зло повсюду.

И мир он разрушает,

Людей он убивает,

Добро он топчет в грязь.

За зло дает награду

Приспешникам своим...

Внезапно раздавшийся внизу повторный треск и грохот отвлекли Э-нею. Прорвавшись на второй этаж, македоняне устремились по каменным лестницам вверх, и дева с еще большим жаром продолжила свою молитву.

Спаси же ты, о Мазда,

Мою и плоть и душу.

Не дай ты мне погибнуть,

Создатель и Творец

И смертных и бессмертных,

И всех стихий земных,

Светил и звезд небесных

Владыка, Покровитель

Творящих слово доброе,

И мысли и деянья

Людей благих хранящий.

Дай силы сотворить мне,

О, Мудрый! О, Святейший!

Твоей властью данной

Мне чудо из чудес.

Чтобы мое дыханье

Вернуть стихии Вата

И огненную душу

Пускай возьмет Атар.

И Зам и Апа вместе*

______________ * Вата (ветер), Атар (огонь), Зам (земля), Апа (Аб, Ап) (вода) - древне арийские божества поклонение которым сохранилось и в религии Заратуштры.

Пусть мне придут на помощь,

И тело мое бренное,

И тело мое водное

Себе пусть заберут.

Услышь мою молитву,

Великий и Разумный,

Защитник Благотворный.

Ты в помощь мне пошли

И Вату и Атара,

И Зама с Апой вместе,

Чтобы к стихиям этим

Вернуться я смогла.

Ахура, сотвори! Ахура, сотвори!

Чудесное деяние, Ахура, сотвори!

Когда дева произнесла последние слова молитвы-заклинания, со стороны моря подул сильный ветер. Это дух воздуха Вата по воле Ахура-Мазды явился на помощь деве, чтобы забрать ее дыхание. Огонь из семи тумб, возвышавшихся над парапетом, окружающим верхнюю площадку, с силой взлетел ввысь. Охватив деву со всех сторон и не причиняя ей боли, Атар забрал свой стихийный дар. Одновременно духи земли и воды явились за своими стихиями. Пламя мгновенно поглотило бренное тело Э-неи и превратило его в пепел, который ветер сдул в морскую пучину. Дева обрела желанную свободу...

И первым Зам, проявив свою силу, послал в наказание людям за гибель девы сильное землетрясение. Земля, словно волны, поплыла под ногами захватчиков и горожан, и паника охватила всех. Каспийское море настолько разбушевалось, что мощные крепостные стены с трудом могли выдержать натиск стихии воды. Огонь на башенном храме начал уменьшаться и вскоре вовсе потух. Землетрясение, сдвинув пласты грунтов, прекратило доступ природного газа в храм семи богов. Огни во всех алтарях храмов и все ритуальные колодцы перед ними начали меркнуть. Город огненных богов погрузился во мрак. Люди, словно обезумевшие, кричали и жалобно вопили, застигнутые врасплох стихийным бедствием. Александр был поражен увиденным. - Мы разгневали Ахуру... Мы провинились перед Маздой, - голосил народ, собравшийся у башни. - Мы не спасли деву огня.... И Ахура лишил нас своего покровительства.... Лишил нас чистого негасимого пламени.... Отнял у нас истинный огонь, дарованный нам за творимые блага.... И во всем виноват он! Исчадье Анхра-Манью! - в безумии своем люди готовы были разорвать презренного завоевателя на куски.

Разъяренную толпу привлек светящийся диск в небе у семиалтарной башни. То был корабль Оннеса, стремившегося спасти свою возлюбленную. Но он опоздал...

Его увидели все, в том числе и Александр Македонский. - Тиштрий! крикнул кто-то из жрецов. - Защитник, покровитель, мститель и каратель!

Г л а в а 42

ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ

Я за полог вселенной рассудком проник,

Я луну разгадал, понял солнечный лик.

Я от каждой беды мог когда-то уйти,

Но для бегства от смерти не знаю пути.

В затрудненьях любых можно

действовать смело,

Но со смертью борьба - неразумное дело.

"Искендер-наме". Низами Гянджеви

После этого инцидента Александр покинул Атеши-Багуан.

Семь дней и семь ночей продолжали выть то гилавари, то хазри*, и только на седьмой день ураганные ветры и морская буря стихли. После прекращения ветров на расстоянии семи фарсангов от башни семи богов подземные толчки открыли путь к выходу естественного газа и там заискрились новые огни. Это были священные огни, спасенные девой огня от осквернения иноземцами и возвращенные в своем чистом первозданном виде народу. Впоследствии на этом самом месте** был воздвигнут храм огня - "Атешгях***", который приютил всех жрецов огня и верующих в силу святого пламени. Сотни тысяч зороастрийцев приходили сюда, чтобы почтить молитвами негаснущий образ огненной девы.

______________ * Гилавари - южные, хазри - северные ураганные ветры. ** Местность эта позже получила название Сураханы, от санскритского языка древней Индии, "суракшаны", что означает "реликвия", "культовое место". *** Построенный в IV в. до н. э. храм "Атешгях" был разрушен во время завоевания Азербайджана арабами в VII - VIII вв. н. э. Храмовый комплекс был вновь возведен в XVIII в. зороастрийцами, иммигрировавшими в Индию, спасаясь от преследователей Арабского халифата. В 1902 году огни храма были потушены. В 1969 году храм был реставрирован, и огни его вновь зажглись, но уже для туристов.

Храм, в котором произошло это чудесное явление, превратился для народа в башню, символизирующую освобождение, названную в честь девы огня "Девичьей башней" - "Гыз галасы".

Сразу после этого происшествия жители Ариании (Албании) подняли восстание против македонского завоевателя, движимые идеей мести. Весть о мятеже и сборе войска в Ариании дошла и до Бактрии, и Бесс, сатрап данной провинции, зараженный этой идей, поднял против Александра все восточные земли Персидской империи.

С каждым годом характер Александра ухудшался. То ли это происходило от мания величия, то ли жестокость его вырвалась наружу под давлением необъяснимого внутреннего страха. Ему все время казалось, что его приближенные строят козни и заговоры против него. От малейших туманных подозрений он терял голову и предавал казни всякого, якобы покушавшегося на его жизнь. С неистовым пристрастием он бросался на расследование каждого дела, касающегося его жизни и безопасности. Очень часто природный разум царя мутил страх, и он порой, даже без причины, мог приказать лишить человека жизни. Его малодушие также стало проявляться в суеверии, которому он сильно поддавался и раньше.

В том же году, когда дева огня вернулась к четырем стихиям, на Александра готовилось первое покушение.

Македонянин Димн из Халастры, тот самый, который вместе с Филотом обнаружил и привел в святилище деву огня, начал злоумышлять против своего царя. В задуманный заговор он пожелал вовлечь своего юного любовника Никомаха. Но он, не решившись на такой поступок, рассказал все своему брату Кебалину. Тот пошел к Филоту, другу детства Александра и начальнику отборной конницы гетайров, и попросил его устроить встречу с царем. Но Филот, сославшись на занятость государя, не повел их к нему. Дважды они просили его провести их к царю, но он медлил, и под конец отверг их просьбу. Тогда, найдя другого человека, они с его помощью получили аудиенцию у царя и поведали ему все о заговоре и Филоте, не желавшем их встречи с правителем.

Страшно разозлившись на заговорщика и на прикрывавшего его друга детства, Александр приказал арестовать их обоих. Димн, оказав сопротивление при аресте, был убит одним из воинов. Филота задержали и подвергли пыткам в присутствии друзей царя (сам же Александр слышал все, спрятавшись за занавесом). "Великий царь" уже питал неприязнь к этому молодому человеку, который раздражал его своей царской щедростью и пьяным бахвальством. Не раз, выпив излишек вина, он хвастался перед своими любовницами воинскими подвигами, приписывая себе и своему отцу великие деяния, а Александра называя мальчишкой.

Македонский завоеватель всегда добивался поставленной цели. В процессе против Филота были использованы многочисленные доносы, которых оказалось достаточно, чтобы обрушить на обвиняемого уйму его прегрешений. Безусловно, Филота могли бы оправдать на македонском войсковом собрании, тем более, что многие военачальники поддерживали его. Но обвинителем был сам царь, и суду пришлось признать его виновным. Пытки обвиняемого нужны были лишь затем, чтобы заставить несчастного сознаться и в том, чего он не совершал. Сразу после казни Филота, в Экбатаны (Хагматану), где находилась резиденция Пармениона, выехал гонец с приказом царя надежным военачальникам убить старого полководца. Из трех сыновей Пармениона один погиб в битве у отца на глазах, другой утонул во время плавания в Ниле, а с третьим пришла и его гибель.

Этих двух могущественных родственников поддерживала македонская аристократия, и смерть их устранила угрозу соперничества в царстве Александра. Все эти события внушили друзьям Александра страх перед ним, меняющимся день ото дня у них на глазах. Возможно, именно после этого случая "Царь Всего" начал подумывать о принятии в число своих охранников также воинов из местных жителей.

Три последующих года прошли для Александра в непрерывной войне с Восточным Ираном. Народные восстания нанесли значительный урон войскам и репутации македонян. Но все эти восстания были подавлены, мятежники разбиты, и главари-бунтари преданы казни.

В Согдиане Александр повстречал дочь одного из местных владык, Оксиарта, - красавицу Роксану, к которой воспылал страстью. После торжественной свадьбы в крепости Хориена и помилования тридцати представителей знати, осужденных на смерть, в округе воцарился мир.

Чтобы умилостивить население и завоевать его любовь, "Царь Всего" облачился в мидийские одежды и, следуя восточным обычаям, также, ради беспрекословного подчинения, ввел проскинезу*, которую должны были соблюдать все! Этот приказ был ударом для греков и представителей македонской знати. Но в глазах Александра, желавшего видеть мир одним единым целым, все были равны.

______________ * Проскинеза (проскинесис) - земной поклон, принятая в Персии форма приветствия царя, сводившаяся к падению ниц и прикасанию лицом к земле.

После женитьбы на Роксане Барсина, сопровождавшая царя повсюду и родившая ему сына, была отпущена. Артабаз, ее отец, добровольно отказался от поста наместника, и вместо него царь вознамерился поставить сатрапом Клита Черного, но одна вспышка гнева Александра стоила жизни этому опытному полководцу.

На одной из веселых пирушек в Мараканде* один из приглашенных певцов стал исполнять песню, в которой высмеивались македонские полководцы, недавно потерпевшие ряд поражений в народном восстании. Старшие из присутствующих сердито бранили певца, Александр же с удовольствием слушал его. Больше всех негодовал от природы несдержанный и к тому же изрядно выпивший Клит. Он громким тоном осуждал смеющихся над македонянами, попавшими в беду. - Неужто ты решил прикрыть собственную трусость бедой? - заметил Александр, у которого в крови также играло вино. - Трусость?! - возмутился Клит. - Не моя ли трусость спасла тебя от меча кефена при Гранике и разъяренной толпы жрецов в Бакване?** Похоже, что, отрекшись от Филиппа и найдя отца на Олимпе, ты разучился благодарить македонян за кровь, пролитую ими во славу твоих великих деяний! - Долго еще ты будешь поносить нас? - сдержанно бросил царь. - Счастливые те из эллинов, которые погибли в бою, не увидев этого дня, когда их царь, - солнце Македонии, воссев на трон варваров, и сам стал походить на них. И если на таких пирах бесчестят славу храбрых македонян, то не место свободным людям здесь среди рабов, поклоняющихся новому персидскому царю, который слушает прорицания всяких девиц, и от собственного малодушия казнит своих друзей.

______________ * Мараканда - древнее название города Самарканд. ** Бакван - греч. передача названия города Атеши-Багуан.

Долее не выдержав нападок Клита, царь, схватив в гневе лежащее перед ним яблоко, бросил его в обидчика. Он стал искать свой кинжал, но предусмотрительный телохранитель Аристофан успел вовремя убрать оружие. Молодые люди окружили Александра, умоляя его успокоиться, но тот был в ярости, которая не могла так быстро утихнуть. Он вскочил с места и стал по-македонски звать охрану, что служило сигналом к защите царя в случае крайней опасности. Трубач, который медлил подать сигнал тревоги, получил от царя удар кулаком по лицу. Успокоить Александра сумели только после того, как Клита насильно выволокли из пиршественного зала. Но тот, выйдя из одной двери, вошел в другую, весело и нагло распевая песенку о трусости и трусах. И как только он перешагнул порог, Александр, снова придя в ярость при виде наглеца, молниеносно выхватил копье у одного из телохранителей и метнул его в Клита. Громко застонав, тот рухнул на пол, и в зале воцарилась тишина. Потрясение от содеянного быстро охладило гнев царя. Он приблизился к трупу и, вытащив из тела копье, попытался вонзить его в себя, но телохранители, схватив царя, насильно увели его в спальню.

Всю последующую ночь Александр провел, рыдая и упрекая себя в содеянном. Он настолько изнемог, что наутро лежал в безмолвии, тяжело стеная. И только слова прорицателя Аристандра, философа Каллисфена и Анаксарха из Абдер немного утешили царя. Такой вот была смерть Клита Черного, одного из близких военачальников Александра Македонского, служившего еще при его отце, брата его любимой кормилицы Ланики, и третьего из пяти человек, побывавших вместе с ним в святилище Апам-Напата.

Безусловно, Александр, от природы подозрительный и чрезмерно суеверный, усмотрел в гибели трех близких ему людей некую связь со зловещим предсказанием девы огня. Следующими были Каллисфен и Гефестион. И было неясно, к кому постучится первым рок. Оба они были дороги царю, и он, чтобы смягчить гнев богов, обратился к жрецам огня и изъявил им свое желание помочь им восстановить храмы и зажечь на алтарях огни. Тем самым он не только налаживал отношения с представителями жреческой касты (которым, как он полагал, было по силам "отвернуть" дурное пророчество огненной девы), но и удовлетворял свое собственное желание стать владыкой огненного культа всей державы, что возвышало его над простыми смертными и подчеркивало его божественность. Отныне его постоянным спутником стал алтарный огонь, который несли на серебряной подставке перед царем.

Теперь, как считал Александр, боги должны были стать довольны его поступками. Но кто сказал, что молитвы всегда бывают услышаны Всевышним?

Несмотря на все предпринятые меры, предопределение небес не изменилось.

На одном званом обеде, устроенном Гефестионом, собрались македоняне, иранцы и греки. На торжественном пиршестве возле царя стояли на подставках алтарные огни. Пиршество должно было проходить следующим образом: сперва царь, который должен будет выпить за здоровье каждого, подносит золотую чашу к устам, а затем посылает чашу тому, кого чествует. Тот, поднявшись с места, подходит к трону и, выпив вино перед алтарным огнем, падает ниц и заканчивает эту церемонию обменом поцелуями в уста.

Многие прошли эту церемонию, и очередь дошла до Каллисфена. Однако, испив вина, он, воспользовавшись тем, что царь отвлекся разговором с Гефестионом, не стал падать ниц, а подошел к царю, чтобы получить поцелуй. Конечно же, Александр знал, что от гордого грека, да к тому же, племянника Аристотеля, будет сложно добиться земного поклона, и он намеренно отвлек свое внимание разговором с другом детства. Но кто-то из присутствующих крикнул: "О, царь не целуй его! Он единственный, кто не пал пред тобой ниц!" И Александр, смутившись, отказал ему в поцелуе. На что Каллисфен, приняв безразличный вид, сказал: "Что ж, одним поцелуем будет меньше". Эта фраза очень обозлила царя. Пир после этого прошел не столь помпезно, как рассчитывал Гефестион, которого царь обвинил в произошедшем. Но тот, умело устроив свою защиту, возложил всю вину на грека, который, по его словам, обещал совершить проскинезу.

В последовавшем после этого пиршества заговоре "пажей" был обвинен также их учитель Каллисфен, хотя вины его в готовящемся покушении юношей на жизнь царя не было. Несчастного по велению Александра заковали в оковы и должны были предъявить обвинение перед собранием Коринфского союза в присутствии самого Аристотеля (отношения которого с бывшим учеником за прошедшие годы разладились). Однако Александр в то время готовился в поход в Индию, поэтому он взял Каллисфена с собой. Возможно, он все еще надеялся, что друг юности поумнеет и перестанет идти против него. Философ не раз на своих лекциях высказывался против тирании, явно метя в самого "Царя Всего", и Александр знал об этом. И, тем не менее, семимесячные мучения упрямого пленника ничуть не смягчили сердце великого завоевателя - и он велел убрать Каллисфена. Официальная версия смерти этого ученого философа была просто смехотворной: "узник скончался от ожирения и вшей". Нечего говорить, что Аристотель, прекрасно знавший нрав своего царственного ученика, не поверил этому сообщению, и в нем Александр обрел лютого молчаливого врага.

После неудачи с проскинезой царь отменил этот закон.

Экспедиция в Индию, начавшаяся летом 327 года, завершилась в 324 году. В этом походе Александр потерял своего верного коня - Букефала, скончавшегося от ран при битве с Пором у реки Гидасп. Царь глубоко горевал об этой утрате и чтобы увековечить имя своего преданного спутника, основал у этой реки город, дав ему название - Букефалия.

Войска прибыли в Сузы, где, по плану Александра о слиянии народов, состоялось торжественное бракосочетание, с пиром, в котором приняли участие девяносто женихов, взявших в жены девушек из аристократических иранских семейств. Сам царь также выступил в роли жениха. Так как от Роксаны у него еще не было детей, он, подобно "Великому царю", счел себя вправе иметь нескольких жен, и выбрал себе дочь Артаксеркса Оха и старшую из дочерей Дария Кодомана. Другая же дочь Дария стала женой Гефестиона; племянницу Дария выдали за Кратера; Птолемею и Евмену, царскому канцелярию, достались дочери Артабаза; Селевку - дочь согдийского героя Спитамена; флотоводцу Неарху - дочь Барсины; а Пердикка получил в жены дочь Атропата.

Еще до выступления царя в Индию Атропат, этот дальновидный человек и умелый политик, осознав, что только авторитет Александра мог восстановить воцарившиеся беззаконие и бесправие на восточных территориях Персидской державы, вошел с ним в союз и вернул себе пост наместника, правда, уже только Верхней Мидии, сменив сатрапа этих земель Оксодата. Александр был наслышан об этом талантливом сатрапе и полководце и был рад обрести в его лице преданного человека. Атропат оправдал его надежды и во время его похода в Индию проявил себя опытным и справедливым руководителем. Между 328-324 годами Атропат вел войну с савроматами и одержал победу. А по приезде Александра выдал ему некоего Бариакса, объявившего себя царем Персии и Мидии. Все это возвысило его в глазах великого завоевателя, и он обрадовался удачному выбору наместника. Александр называл его своим другом, и то ли в шутку, то ли всерьез говорил, что он не просто сатрап, а самый настоящий царь на своих землях.

Власть в Экбатанах не принадлежала Атропату. В течение 328-325 годов там безраздельно господствовал Гарпал, и войско македонян учиняло бесчинства. Западная же Мидия благодаря Атропату избежала хаоса, царившего на нижних землях Мидии.

Столицу древней Мидийской державы Александр желал видеть центром своей мировой империи. После возвращения из похода и бракосочетания в Сузах царь отправился в Экбатаны, где, наведя порядок, занялся его обустройством. Здесь он, устроив все необходимые дела, вновь стал посещать театры и празднества. Специально для грандиозных представлений в Экбатаны из Греции явились три тысячи актеров.

В эти самые дни Александр посетил в Мидии знаменитые Нисейские поля, где на пастбищах паслось пятьдесят тысяч коней прославленной нисейской породы. Казалось, мирная жизнь уже налаживалась, когда внезапно заболел Гефестион. Лечением его занимался Главк, предписавший ему строгую диету. Воспользовавшись тем, что врач ушел в театр, больной, не вняв словам врача, съел за завтраком вареного петуха и выпил большую кружку пива, отчего почувствовал себя плохо и вскоре скончался.

Горе Александра было безграничным. Умер не просто друг, а любимейший из них, в котором он видел родственную душу.

Несчастного врача в наказание царь велел распять на кресте. В Экбатанах и во всей империи был объявлен траур, и не было слышно нигде звуков музыки и веселья. Зима 324 года была самой горестной для Александра. На похороны и сооружение могильного кургана друга царь не пожалел огромных денежных затрат. Гнев царя обратился против богов, и он велел опять погасить огни во всех царских алтарях и в храмах.

Весной следующего года Александр учинил войну с горным племенем коссев, которые были родственны каспиям. Он устроил настоящую охоту и перебил в племени всех, способных носить оружие. В этой войне он нашел утешение в своей скорби и назвал ее заупокойной в честь Гефестиона.

Предсказание девы огня сбылось. Он потерял всех, кого любил, в особенности же, друга детства, о котором царь говорил, что "Гефестион такой же Александр, как и я сам". Они, подобно высказыванию Аристотеля, были "одной душой, жившей в двух телах". И его потеря для Александра была равносильна потере своей половины души.

Со смертью любимого хилиарха* Экбатаны словно опустели в глазах "Великого царя". Он чувствовал там везде дух огненной девы. Сознание того, что он был бессилен против ее прорицания, сильно раздражало его. Каждый из пяти спутников Александра, побывавших с ним в храме Апам-Напата, нашел свою смерть по-разному, но всех погибших связывало одно - предсказание огненной девы. Уместны тут будут слова Мишеля Монтеня: "И каких только уловок нет в распоряжении смерти, чтобы захватить врасплох".

______________ * Хилиарх - в конце царствования Александра ближайший помощник царя, соответствующий визирю восточных правителей. После смерти Гефестиона эта должность больше никем не была занята. Титул этот был специально придуман Александром для незаменимого друга.

Охладев к столице древней Мидии и всей своей империи, Александр переселился жить в Вавилон, где захоронили с необычной помпезностью Патрокла - Гефестиона. Глядя на грандиозный погребальный памятник, "Царь Всего" не чувствовал себя столь одиноким. Пустота, возникшая после смерти друга, губительно давила на него.

Кратер вместе с другими военачальниками и ветеранами вернулся в Македонию, чтобы сменить Антипатра, заместителя царя. После его отъезда великого завоевателя стало еще больше угнетать одиночество. Конечно, при нем еще находились Птолемей, Пердикка, Неарх и Евмен, но никто не мог заменить Гефестиона.

Казалось, свою печаль он пытался утопить на дне чаши с вином и, участвуя в продолжительных, шумных пирушках и попойках, старался развлечь себя и принести радость душе.

Наступил июнь 323 года, самый жаркий сезон в Вавилоне. Готовился поход в Аравию, и в честь предстоящей экспедиции было устроено пиршество, которое закончилось только на рассвете. Царь вернулся к себе, но, несмотря на усталость, принял приглашение Медия, отпрыска фессалийского княжеского дома позавтракать с ним. Медий нравился царю, и после смерти Гефестиона он предпочитал его общество любому другому. Вернувшись с веселого завтрака, "Царь Всего" принял ванну и проспал весь день. К вечеру Александр собрал у Медия двадцать своих телохранителей, военачальников и полководцев. Обсуждался грядущий поход с гениальными замыслами, царь сиял радостью, и много выпил в тот вечер за успешный поход.

Воротился к утру во дворец утомленным, но, несмотря на это, по привычке отправился в купальню. Слуги приготовили царю ванну, и он, войдя в воду, расслабился и невольно уснул. Его разбудил непонятный металлический звук чего-то упавшего на мраморный пол. Осмотрелся вокруг и вспомнил, где находится. Рядом никого не было, и это очень удивило царя. Он позвал своих купальщиков-пажей, но никто не откликнулся. Вдруг вновь раздался звон металла, и на сей раз Александр увидел источник звука. То был круглый талисман девы огня, который македонские воины обнаружили на верхней площадке башенного храма, посвященного семи планетарным богам, и передали своему царю. С тех самых пор Александр не расставался с этим священным амулетом, полагая, что он убережет его от неприятностей, как некогда уберег огненную деву от кары. И сейчас, когда этот ритуально-мистический предмет отчего-то издал звук, ему показалось это очень странным. Он еще более поразился, когда таинственный предмет древнего культа почему-то зашевелился. И опешил, увидев, как амулет, сперва неуверенно и медленно ползающий по мраморному полу, словно змей, будто внезапно ожил и стремительно понесся в его сторону. Перелетел в ванну - и как только коснулся поверхности воды, она вся всколыхнулась, вздыбилась и после отпавшей от водного столба излишней массы, глазам предстала человеческая фигура из воды. Она стояла на расстоянии вытянутой руки от царя, и он ясно видел лицо водного создания. Александр попятился назад и прижался к стенке ванны, узнав в этом образе зарожденном водной стихией ту, что предвещала ему гибель и падение его империи.

Она стояла перед ним, глядя на него чистым и невинным взглядом. С их последней встречи прошло почти семь лет, и за все это время он не забыл лик прекрасной девы. Но явление ее не предвещало Александру ничего хорошего. Всех, кого он должен был потерять, он уже потерял. Последним в списке покойников был сам царь.

Если в прошлый раз она предстала ему в образе огненной девы, в то утро ее поддерживала стихия воды.

"Дочь бога огня и богини воды" - отчего-то припомнились Александру слова пастуха в горах Персиды. Теперь он осознал всю сущность этих слов. Стихии покровительствовали деве, и они же, по ее предсказанию, должны были погубить его.

Дева зашевелилась, и Александр оцепенел от ужаса. Она протянула руку и коснулась пальцами его груди. Холодок пробежал по его спине и сердце словно застыло от ледяного прикосновения. Как будто сама смерть дотронулась до него. Отняв руку от своей жертвы, дева пристально взглянула в его глаза, и внезапно образ ее рассыпался на миллионы капель.

Вода в ванне успокоилась, и на поверхности ее показался тот самый злополучный металлический медальон. Царь потянулся к нему, взял в руки и сердито швырнул в сторону. Амулет ударился о стену и звякнул, упав на пол. Александр поспешно выбрался из воды и укутался в полотенце. Неожиданно приступ дикого озноба охватил его тело. Холод был настолько пронизывающим, что царь застучал зубами. Его охватила слабость и, не сумев сделать и шагу, он вынужден был прилечь там же. Приступ лихорадки, внезапно начавшийся у базилевса, привел его в беспомощность. Однако даже после того, как приступ прошел, он не смог подняться на ноги, и слуги, которых отчего-то не оказалось рядом в самый важный момент его жизни, вновь засуетились возле него. Александр пожелал совершить жертвоприношение богам, и его на носилках отнесли к алтарям. Его перенесли в покои, и к вечеру ему полегчало. Призвав военачальников к себе, он дал указание выступить в поход в назначенный день. Вероятно, тем самым он пытался убедить скорее себя, чем окружающих, что его недомогание было следствием утомленности от ночной жизни и пьяных пирушек. В ту же ночь Александр приказал перенести его на берег Евфрата в летний дворец. Он не желал оставаться в давящем на сознание дворце в Вавилоне, где явилась ему дева-карательница. Здесь, в новом месте, ему стало намного лучше и уже на следующее утро он смог подняться на ноги, но все же предпочел ни с кем не встречаться, кроме Медия, которого он сам пригласил. Он провел с ним весь день, беседуя и играя в кости. На утро он назначил встречу с военачальниками, полагая, что ему станет еще лучше. Однако второй приступ, поразивший его поздно вечером, оказался еще сильнее прежнего. Всю ночь он метался в постели, не находя себе места от болевых ощущений во всем организме. Но он не сдавался. Он сын Аммона - Зевса, непобедимый и всеустрашающий, ему ли бояться легкого недомогания? Гений победы, который за тринадцать лет своего царствования совершил много походов, был несколько раз ранен в сражениях, но ни разу не побежден, ему ли страшиться какой-то лихорадки?

К утру приступ прошел, и он смог, приняв ванну, принести жертвы богам, дабы они помогли ему в столь трудной битве за жизнь. В тот день он принял Неарха и обсуждал с ним грядущие планы. Мысль о будущем, как полагал базилевс, должна была поднять его силу духа и преодолеть болезнь. Но следующий день принес ему третий приступ. И он был самым болезненным. Жар, охвативший весь его организм, словно пожирал его изнутри. Он чувствовал, как душа его изнывает. Несмотря ни на что, Александр вновь совершил жертвоприношения, после чего снова призвал полководцев к себе и объявил, что завтра они должны будут выступить в поход. Он надеялся, ждал, что боги помогут ему и железная воля сломит его недуг.

Приступ прошел, но следующая ночь была тяжелой. Наутро жар не спал, и для того, чтобы хоть как-то умерить его, царя отнесли в беседку у пруда.

Он сидел в кресле и в лихорадочном жару думал о своей болезни. Врачи ставили различные диагнозы. Александр, обученный искусству врачевания от Аристотеля, и сам не раз помогающий при лечении своих друзей, на сей раз был бессилен перед силой, разрушающей его организм. Он-то знал, что причина недуга заключалась в проклятии девы огня, и, будучи суеверным, сильно этому верил. Именно поэтому он пытался жертвами умилостивить богов и заручиться их защитой. Он отрицал силу какой-то девы, несмотря на то, что предсказания ее сбылись. Он знал, что он сын Аммона, и был уверен, что никакая сила не сможет сокрушить его. У него было копье власти! Символ непобедимости, дарованный ему богами. И разве пифия и Аммон не подтвердили силу этого копья и мощь его владельца?

Вспомнив об этой священной реликвии магов, он велел принести ему оружие. Взял в руки копье и удивился - сила, которую он некогда ощущал, теперь не исходила от наконечника копья.

"Это из-за болезни, - подумал царь. - Я потерял чувствительность из-за этой проклятой лихорадки".

При виде копья власти Александр вспомнил о своих великих подвигах и славных деяниях. Все эти воспоминания укрепили его дух, и он, вновь позвав к себе военачальников, приказал им немедленно выступать. Флот отбывал на день позже армии, и Александр рассчитывал выступить в поход морем.

На следующий день ему стало совсем худо. После очередного приступа он почувствовал, что ему отчего-то тяжело дышать. Страшная догадка поразила великого завоевателя.

Он был еще в сознании, когда смог проанализировать свой недуг и посчитать дни болезни. Их было семь, а число приступов - четыре. Четыре! Ровно столько же, сколько и земных стихий! Первый приступ его охватил в купальне, - то была кара стихии воды. Во время второго он ощутил боль плоти, дарованной человеку землей. Третий приступ сопровождался сильным жаром, это свершил свое возмездие огонь. И месть его Александр пережил с большим трудом. После того как огонь всколыхнул его душу и разгорячил кровь, ему на смену пришла стихия воздуха, чтобы лишить мученика своего покровительства. Стихии эти являлись к нему в обратном порядке, в каком они забрали к себе деву.

Догадка о происходящем с ним не принесла царю облегчения. Врачи были бессильны помочь тому, кого взялись уничтожить природные стихии.

На следующий день силы Александра полностью иссякли. Он проснулся, но не мог говорить и двигаться. Жизнь в нем еле теплилась, и предпоследний, восьмой, день был дан ему, чтобы он смог поразмыслить о смысле своей жизни. Кем он был и для чего жил? Что принесли ему бесконечные битвы и кровопролития, стремление к доблести, славе и власти? Только великое одиночество!..

Пребывая в лихорадочно-коматозном состоянии, царь начал видеть галлюцинации. Ему казалось, что его окружают полчища мертвецов, погибших либо от его руки, либо по его воле. Ради чего он умертвил их? Всего лишь из-за клочка земли? Или ради мечты о великой империи? Кем он хотел стать и кем он стал? Врагам он внушал ненависть, друзья его страшились. И вся империя в тот день в глазах Александра стала выглядеть огромной, безлюдной пустыней песков - властелином которой и стал он.

Царь вспомнил слова всезнающего, которые он услышал в юности: "Пустота всегда будет следовать за тобой, чтобы в нужный час ты вернулся к ней". И также ему припомнился оракул Аммона: "Если зло подавит в тебе добрые побуждения, то пустота, неотступно следующая за тобой, заберет тебя в свое царство мрака".

Тени прошлого, столпившиеся у золотого ложа, услышали жалобный стон царя, молящего у небес прощения в содеянном зле. И жалок был вид этого великого человека Земли, бессильного пред волей небес. Он больше не видел происходящего вокруг: ни мертвых душ, ни толпы воинов, проходивших мимо его ложа, чтобы в последний раз посмотреть на своего непобедимого царя, сраженного злым роком.

На следующий день Александр скончался. Он уснул, чтобы больше никогда не проснуться, и обрел, наконец, мир, к которому стремился посредством войны. Небесный успех, устремления, великие планы, - все после его смерти превратилось в пыль.

Кончина его пришлась на девятый день болезни, число, которое маги считают душой мира! Он умер в возрасте тридцати трех лет, ровно через семь лет после смерти Э-неи. И семь богов, возмездие которых она предрекла ему, были годами, отпущенными для жизни великого завоевателя. Александр скончался 28 десия (13 июня) - день и месяц, который у зороастрийцев был посвящен божественному и блестящему Тиру - Тиштрию, что и предвещала дева, говоря о мести Тиштрия.

И это оказалось не простым совпадением. На далекой звезде Тиштрии Войре и главной планете ее системы Шатре произошли радикальные изменения. После самопожертвования наследницы Анариса Оннес задумал воплотить в жизнь идеи и стремления возлюбленной - и начал освободительную войну против Кармала. Настроив повелителя Шатры против главы империи и пленив с его помощью захватчика власти Ю-рета, он, воспользовавшись благосклонностью королевы И-фы, и полагаясь на чувство мести адафейцев, объединил эти движущие силы мощных держав и в ожесточенной войне сокрушил империю Кармала. Независимость получили не только воевавшие с Кармалом, но и другие цивилизации и расы. Адафейцы вернулись на свою родную планету, а Баалук в управление получила И-фа. Э-тора не вызволили из временного континуума, решив, что со своим стремлением к власти он вновь учинит завоевательные войны. Анарис также обрел свободу, и жители планеты получили покровительство трех миров. Лишившись содействия владыки Кармала, Александр Македонский посредник трех миров, потерял свою жизнь и созданную им империю.

На Земле же после смерти "Великого царя" начались беспорядки. Трудно было поверить в смерть Александра. Экспедицию отменили из-за начавшейся ссоры военачальников. Да и кому нужен был еще один поход, когда можно было удовольствоваться уже имевшейся империей. Прямых наследников Александр не оставил. Роксана была лишь на четвертом месяце беременности. Но нужно ли было ждать рождения наследника, когда империя была без руководителя?

Началась многолетняя война диадохов* за власть над империей. Хоть Александр и вручил Пердикке перед смертью кольцо с государственной печатью и назначил его правителем-регентом, но избежать столкновений и вражды в государстве не удалось. Каждый из полководцев считал себя вправе получить наследство. Ни Арридей, сводный и полоумный брат Александра, ни Геракл, сын Барсины от царя, и уж тем более сын Роксаны, не участвовали вместе с царем в завоевании мира. Так почему же вся власть должна была оказаться в руках одного человека?

______________ * Диадохи - (букв. "приходящие на смену", "наследники") обозначение полководцев унаследовавших и разделивших империю Александра.

Итак, великую державу разделили между собой: Арридея, принявшего тронное имя Филипп, определили на роль царя империи. Сына Роксаны, Александра, решили считать соправителем, и власть он должен был получить по достижении совершеннолетия. Кратер стал защитником интересов короны и царской семьи. Антипатр получил в управление Македонию. Пердикка занял должность хилиарха Азии. Сатрапии были распределены (за исключением восточных, где наместниками остались те же правители): на долю Антигона пришлась Великая Фригия, Лисимаха - Фракия, Леонната - Фригия Геллеспонтская, Евмен завладел Каппадокией, и самая лучшая сатрапия Египет, - досталась Птолемею, который с 305 года принял титул царя и стал основателем династии Птолемеев.

Наиболее могущественным среди них стал Пердикка, зять Атропата. Сторону его приняла и Олимпиада, которая, поверив доносу о том, что Александра отравили, многих погубила из мести. Она предложила Пердикке руку своей вдовствующей дочери Клеопатры, и он загорелся желанием стать единоправным властителем. Он и так уже, устроив свою резиденцию в Вавилоне, исполнял обязанности хилиарха и отдавал приказы от своего имени, как от имени царя. Но предложение матери Александра ему пришлось по душе.

В борьбе с Антипатром за престол Македонии Пердикка был убит своими же военачальниками. В том же 321 году Кратер погиб в Азии в междоусобной войне диадохов. Через два года скончался и Антипатр, оставив, к большому огорчению сына Кассандра, своим преемником и регентом государства Полиперхона. Но македоняне восстали, отказавшись ему повиноваться, и тогда Полиперхон сделал Олимпиаду своей соправительницей. Сторону Кассандра приняла Евридика с супругом Арридеем, но армия Олимпиады, напав на Македонию, захватила страну. Арридея с Евридикой бросили в темницу. Позже первого казнили, а жена его покончила самоубийством. Эпирейская княжна, захватив власть, перебила всех детей Филиппа II от незаконных связей. Но Кассандр, позже завоевавший Македонию, приговорил к смерти Полиперхона с Олимпиадой, пережившей своего царственного сына на восемь лет. Он уничтожил все, что было связано с ней и с Александром, настолько глубока была его ненависть к покойному царю. Барсина с сыном Гераклом, живущая в Пергаме, пала жертвой козней Полиперхона, а Роксану (некогда убившую вместе с Пердиккой дочерей Оха и Кодомана), с двенадцатилетним Александром велел убить Кассандр.

Так произошли гибель царского дома и распад империи. А была ли она империя? Казалось, эта великая идея жила только в мыслях и мечтах Александра, которые так и остались с ним, под пустынными землями оазиса Сива. Был только Александр - Александр Великий и его божественное желание единой всемирной державы.

Осталось только упомянуть об Атропате, сатрапе Верхней Мидии. После смерти Александра он не участвовал в совещании сатрапов в Вавилоне. Благодаря зятю-регенту он получил все те же земли, которыми правил. Нижние земли достались в управление македонянину Питону. Но это не имело столь большой важности для Атропата. Он понимал, что былого величия Мидийская держава не вернет, и надо было спасти от посягательства иноземцев хотя бы Малую Мидию, которая, избежав междоусобной войны диадохов, вскоре стала центром зороастризма. Невмешательство в войну за наследство было своего рода объявлением независимости Западной Мидии. Священные земли, как и обещал в свое время албанскому царю Атропат, остались неприкосновенными для завоевателей (не считая первых лет господства Александра). Силу нового государства составляли кадусии и другие племена верхних земель, входившие в мидийский племенной союз. Каждое из племен сохранило свои особенности, но общая масса людей, проживающих на этой территории, стала называться мидянами. Военные силы, созданные опытным полководцем Атропатом, имели более высокий боевой дух, чем войска Персидской империи, и даже диадохов, преемников Александра. Здесь не было наемников или подневольных ополченцев. Армию составляли храбрые воины, готовые сразиться с врагом ради своего единого государства, которое продолжало политическую и культурную традиции дейокидской Мидии. Экономика этой плодородной земли с высокоразвитым сельским хозяйством, скотоводством и ремеслом, была самодостаточной и не нуждалась в объединении с какой-либо другой сатрапией. Политическое и экономическое единство здешних племен и создало почву для формирования в будущем мидийско-атропатено-азерийской* народности. Новое государство, официально называемое Мидией, после смерти Атропата, ввиду его огромных заслуг перед отечеством по праву получило народное наименование Мидии Атропатены или Атурпатакана, Адербайган, Азербайджан.

______________ * Азерийская народность - самоназвание "азериляр" жителей Азербайджана, означающее "огнепоклонники", "хранители огня".

Учение магов получило распространение среди иудеев, знания которым передал бежавший из Мидии от рук Атропата Дадой, брат Розбеха. Изменив имя, он стал родоначальником жреческого рода Леви, и создал свое собственное учение, которое назвал в честь города Кабалы, где ему открылись тайны магов, - кабалистикой.

Много жрецов-магов было уничтожено во время греко-македонского завоевания, и некоторые из них (в числе которых был также и жрец храма Анахит - Джамшид), спасаясь от гибели, переселились с семьями жить в северные земли. Кельты, оказавшиеся соседями иммигрантов из Мидии, были поражены знаниями магов в области географии, физических наук, естественной теологии и астрономии и прозвали их мудрецами и волшебниками, что на галльском языке означало "друидх", и эта ветвь жрецов-магов стала именоваться друидами. Друиды, живя на лоне природы, среди четырех стихий, сохранили свои знания и на протяжении веков лишь в устном виде смогли передать потомкам тайные учения магов.

И в заключение скажем о копье власти. Эта священная реликвия после смерти Александра при содействии Пердикки, не осведомленного о значении оружия, была передана Атропату и долгое время после его смерти пребывала на территории нового государства, пока вновь не была выкрадена и не попала в чужие руки. Копье Арбака пронзило века и побывало в руках великих людей эпохи, в числе которых были такие выдающиеся личности, как: Ирод I Великий, царь иудеи, Гай Кассий, капитан римской стражи, проткнувший копьем распятого Иисуса на Голгофе, Константин I Великий, римский император. Затем копье попало в руки Аттилы, предводителя гуннов. Потеряв священную реликвию, он лишился его покровительства. Теодорих, король остготов, заполучив копье, разгромил орды гуннов. После копье перешло к Юстиниану I, византийскому императору. Потом им завладели арабы, которые завоевали огромнейшие территории, и продвигались на запад Европы, но потерпели поражение от Карла Мартеила, правителя франкского государства, который, зная о силе победоносного копья, завладел им до боя. Затем оно побывало в руках Карла Великого, франкского короля, Генриха I, основателя саксонской династии, Оттона III, римского императора, Фридриха I Барбароссы, германского короля, Чингисхана, основателя великой монгольской империи, Османа I, основателя династии турецких султанов, Тамерлана, среднеазиатского полководца и эмира, разгромившего Золотую Орду, и Наполеона I Бонапарта, французского императора, вожделевшего идти по стопам Александра Македонского. Последним владельцем копья, показавшим силу этой реликвии, был Адольф Шикльгрубер, более известный под именем Гитлер. Он пошел куда дальше своих предшественников, и для того, чтобы считать себя полноправным владельцем копья власти, придумал лженаучный термин арийская раса, чтобы усмотреть в "германцах" высшую расу, принадлежащую к индоевропейскому народу - ариям.

Реликвия была доставлена из захваченной Австрии в Германию, в Нюрнбергскую церковь святой Екатерины. Когда положение нацистского вождя ухудшилось, он приказал вывезти из Нюрнберга победоносное копье, которое к тому времени стало известным как копье Логина (имя, под которым вошел в историю Гай Кассий). Однако солдаты по ошибке вывезли не тот экспонат, и реликвия досталась некоему американскому генералу Паттону, занявшему Нюрнберг весной 1945 года. Узнав о потере священного копья, Гитлер покончил самоубийством. Наконечник копья (хранившийся без древка), по приказу Дуайта Эйзенхауэра был передан бургомистру освобожденной Вены.

Но кто знает, янки передали австрийцам подлинник копья или, оставив оригинал себе, вернули лишь искусную подделку? На этот последний вопрос, пожалуй, ответит само Время. И если вдруг в какой-то части мира появится могущественное государство, знай, дорогой читатель, что копье власти у правителей этой державы. А удостовериться в этом будет несложно: тот, кто попадет под влияние копья, воспылает желанием завоевывать земли, объединить народы и создать Великую единую мировую Империю.

ЭПИЛОГ

Так спасибо вам, предки, за мир красоты,

За искусство, подобное свету зари.

Наших душ достояние - ваши мечты

И природа родная земли Азери.

"Дастан Баку". Самед Вургун

Главного героя этого повествования Джафара Новрузова мы покинули в подземелье в потайной комнате, где маг Хосров, читая заклинания, готовился отправить гостей из будущего в их время. Не зря мантран торопился завлечь их в подземный туннель. Он знал, что произойдет с девой огня, и использовал свое предвидение для того, чтобы с дополнительной силой четырех стихий осуществить перемещение во времени. От сильных подземных толчков стены помещения затряслись и пол расшевелился. Но несмотря ни на что, Хосров продолжал выговаривать слова заклинаний на тайном языке магов.

Внезапно сундук раскрылся и вырвавшийся оттуда яркий свет ослепил глаза собравшихся. Стены вокруг поплыли, и дым, просачивающийся в комнату из сундука, окутал участников магического обряда, и перенес их в грядущие века.

Силы стихии не только помогли переместить пришельцев из будущего, но и отомстили убийце дастура Феридуна. Мазарес, не сумев вовремя покинуть туннель, остался под обвалом камней одной из рухнувших стен подземелья, получив наказание за содеянное им зло.

Путешественники во времени очнулись в больничной палате, с загипсованными и забинтованными головами и конечностями, но в целом, их состояние было нормальным. От медсестер они узнали, что спасательная группа вытащила их из-под обвала в каком-то туннеле и немедленно доставила в больницу. - Обвал? - удивились все трое мужчин. - А комната? Туда кто-нибудь проник? - поинтересовался Джафар. - Ни о какой комнате они нам не сообщили, - отрицательно покачав головой, сказала молодая и симпатичная медсестра. - Единственное, что нам стало известно, так это то, что вас нашли у развилки каких-то дорог, где обрушилась стена, под которой вы и остались.

Медработница ушла, оставив пациентов отдыхать. - Если нас нашли не в той потайной комнате, куда же, в таком случае, она делась? - озадаченно посмотрел Чемберлен на товарищей. - Вероятно, исчезла во времени, чтобы вновь когда-нибудь появиться и завлечь туда любопытных исследователей, предположил археолог. - Кто знает, может быть, кто-то из грядущего поколения осуществит такое же путешествие во времени, как и мы? - А быть ли оно, путешествие? - с сомнением спросил инженер-оператор. - Может, это есть все наша фантазия? Очень странно всё! Нет там ни комнаты, ни сундука, и к тому же, как я спросить у медсестры, нас найти в наших одеждах будущего. А ведь мы когда отправляться назад были в платьях прошлого. - В этом-то и состояла сила магов, - ответил Джафар, - изменять все быстро, внезапно и точно. Что значило для магов маленькое чудотворство, когда они властны были управлять стихиями и вникать в тайны прошлого, будущего и всей вселенной?