Тайны веков. Книга 2

О, для чего крылатую ладью

Лазурные, сшибаяся, утесы

В Колхиду пропускали...

Еврипид.

Медея. Перевод И. Анненского

Сухумский камень

В солнечный августовский день 1953 года физрук одного из сухумских санаториев Юрий Мовчан недалеко от берега обнаружил под водой большую каменную плиту. Светлым пятном она выделялась на темном илистом дне. Несколько ныряльщиков с трудом сдвинули камень с места, извлекли его из песка и доставили на берег.

Это был кусок серовато-пятнистого мрамора высотой более полутора метров и шириной около полуметра. Угол плиты был отломан. Когда ее очистили от водорослей и ракушек, изумленные зрители увидели прекрасный барельеф, изображавший молодую женщину в кресле, склонившегося перед ней мальчика и, видимо, служанку, подносящую тяжелый ларец. Замкнутая, уравновешенная композиция, задумчивость лиц создавали настроение тихой грусти.

Что же это за плита, откуда она, каков ее возраст и что она изображает — вот над чем размышляли абхазские исследователи. Находку сопоставили с аналогичными археологическими находками прошлых лет.

В Керчи, в изящной церкви Иоанна Предтечи, размещена редкая коллекция древних надгробных плит. Умершие изображены на них рядом со своими близкими и друзьями. Вооруженные воины, философы, раздумывающие над рукописями, женщины, перебирающие свои драгоценности. Мы видим прощание детей с родителями, мужа с женой, сестры с братом. Все это весьма напоминает сухумский барельеф. Сомнений не было — это надгробная стела, сделанная в V веке до н. э. и привезенная из Греции.

Однако керченская коллекция содержит памятники, найденные в Северном Причерноморье, где еще в VI—V веках до н. э. существовали древнегреческие колонии и знаменитое Боспорское царство. Как античная стела могла оказаться на восточном берегу Черного моря, за много сотен километров от поселений древних греков? Может быть, ее вез какой-то древний корабль, потерпевший кораблекрушение у берегов Кавказа? Или же дело обстояло иначе? И судно направлялось именно сюда, в мифическую Колхиду? Значит, здесь, в Абхазии, стоит поискать остатки древнегреческого приморского города?..

Но пора уже рассказать и еще об одной загадке, которая почти два столетия не давала ученым покоя.

Пропавшие города

Две с половиной тысячи лет назад на восточном берегу Черного моря греческие купцы основали колонию Диоскурию. Вот что рассказал о ней географ I века н. э. Страбон: «Диоскурия служит началом перешейка между Каспийским морем и Понтом и общим торговым центром для народов, живущих выше ее и вблизи; сюда сходятся, говорят, 70 народностей, а по словам других писателей, нисколько не заботящихся об истине, даже триста; все они говорят на разных языках...»

На рубеже нашей эры произошла какая-то катастрофа, приведшая к гибели древнегреческое поселение. Древнеримский ученый Плиний, погибший в 79 году при извержении Везувия, писал о Диоскурии: «Теперь этот город находится в запустении, но некогда был столь знаменит, что, по словам Тимосфена, туда сходились 300 племен, говоривших ка разных языках. И после того наши римляне вели здесь свои дела при посредстве 130 переводчиков». Далее Плиний сообщал, что римляне построили здесь крепость Себастополис.

Однако и римскую крепость, как и греческую Диоскурию, постигло какое-то стихийное бедствие. Лишь в середине VI века византийский историк Прокопий Кесарийский упоминает о небольшой «крепостце», лежащей на пути от Лазики к Азовскому морю. В те; годы император Юстиниан вел войну с персами. Не рассчитывая удержать Себастополис и Питиус (Пицунду), он в 550 году их разрушили отвел из них гарнизоны. Но вскоре византийцы восстановили крепость : Себастополис.

А затем его следы теряются. Неточность карт мореходов средневековья не позволяет установить местонахождение города...

Археологи с аквалангом

Расположенную на самом берегу моря и изрядно подмытую волнами Сухумскую крепость историки исследовали неоднократно. Под ее «турецкими» стенами предполагалось найти античную кладку. Но когда в 1926 году произошел обвал, оказалось, что каменное основание цитадели относится, увы, к XI — XIII векам.

И вдруг античная надгробная стела вблизи санаториев и домов отдыха. Снова начались старые споры. Вспомнили, что еще в конце прошлого века были обнаружены между устьем реки Беслетка и Сухумской крепостью затопленные морем развалины каких-то византийских сооружений. Вспомнили, что в 1896 году, при разбивке в Сухуми набережной, нашелся обломок каменной плиты с латинской надписью, где упомянут римский император Адриан и наместник провинции Каппадокии Флавий Арриан. Вспомнили напечатанные в 1891 году «Кавказские путевые заметки» графини П. Уваровой, где прилагался план неизвестной стены, уходящей в сторону моря и погружающейся в него. В 1947 году археолог Л. Соловьев опубликовал работу «Диоскурия — Себастополис — Цхум», где приводил соображения о возможности нахождения остатков древнего города на территории современного Сухуми (Цхума).

И опять пришли археологи на все ту же приморскую набережную проспекта Руставели. Ведь именно там в 1956 году были вновь вскрыты древние оборонительные стен&, линия которых обрывалась у самого моря.

Но подлинная сенсация родилась в 1958 году. Абхазские ученые во главе с Л. Шервашидзе сумели отыскать крупную древнеримскую крепость I — II веков н. э., большая часть которой скрывалась под водой.

Одетые в акваланги археологи находили на дне Сухумской бухты все больше доказательств того, что это развалины большого города. Целые массивы древней кладки (из булыжного камня на известковом растворе с узкими поясами плоского кирпича), идя от берега, обрисовывали прямоугольную городскую площадь, защищенную с четырех сторон крепостными стенами.

На морском дне были найдены черепки черно-лаковой посуды, многочисленные зерна винограда, большая каменная ступа, жернов ручной мельницы... А в нижнем культурном слое — обломки амфор, горшков, кувшинов, пифосов, канфар и котил, на которых стояло клеймо «Диоской». Без сомнения, это был римский и византийский Себастополис, который, по свидетельству Флавия Арриана, «основан милетянами и прежде назывался Диоскурией».

Так нашелся потерянный город. Нашелся на дне морском. Впрочем, не такая ли судьба постигла и другие причерноморские города: Фанагорию, Ольвию, Херсонес? Но что за трагедия произошла на берегу Черного моря? Что погубило древние города? Может, потоп?..

Еще одна Атлантида?

И древним грекам было известно предание о потопе. Произошел он, разумеется, гораздо раньше, нежели была основана Диоскурия. Согласно стародавнему мифу спасся от него некий Девкалион. Отцом этого Девкалиона был не кто иной, как Прометей. Напомним, что за свое противление Зевсу Прометей был прикован к горам Кавказа...

Другой герой сказания о потопе, Дардан, опять заставляет нас вспомнить о Черном море. Как-никак его имя дало название Дарданелльскому проливу.

Короче говоря, как Черное море, так и Кавказ эллинам были известны неплохо. Подтверждение тому хотя бы путешествие к берегам далекой (впрочем, такой ли уж далекой) Колхиды аргонавтов. Рассказ о злоключениях Язона и его сподвижников не переставал волновать потомков Ликурга и Фемистокла. Даже в III веке до н. э. — уже совсем в иную историческую эпоху — о них взволнованно писал Аполлоний Родосский.

О том, как хорошо знали в античном мире Кавказ, свидетельствуют и слова упоминавшегося нами Страбона: «Существуют рассказы... о богатствах этой страны, состоящих из золота, серебра и железа и заставляющих предполагать истинную причину похода аргонавтов... Рассказывают, что у них потоки сносят золото и что варвары собирают его при помощи просверленных корыт и косматых шкур. Отсюда и сложилась, говорят, басня о золотом руне».

Басня о золотом руне — это, разумеется, басня. Но если сравнить описание великолепного царского дворца правителя Колхиды Эета с повествованием Платона о легендарной Атлантиде, нельзя не удивиться тому, как странно напоминает резиденция колхидского царя дворец бога Посейдона, некогда находившийся на легендарном материке. Недаром же советский атлантолог Н. Жиров в легендах о плаваниях аргонавтов и Одиссея находит следы погибшей Атлантиды. А польский ученый А. Зайдлер отмечает, что в «Аргонавтике» упоминаются некие «апийские аркадийцы». Как они попали в греческую Аркадию — неизвестно. Но слово «apio» означает «отдаленный»; Апи — имя богини земли у скифов, живших в причерноморских и северокавказских степях. Так не со стороны ли Черного моря пришли в Грецию пострадавшие от потопа беглецы? Не у Крымских ли и Кавказских гор затонула легендарная Атлантида?

Геология помогает историкам

На рисунках оборонительной стены, вскрытой в 1956 году в центре Сухуми, явно видны фрагменты берегоукрепительных противооползневых сооружений. Что это? Защита крепости от разрушения?

Во втором томе капитального труда М. Трапша «Древний Сухуми» сказано: «Фрагменты оборонительных стен... уходили в сторону моря. Ближе к морю они были перекрыты мощными наносами берега... К третьей стене с наружной ее стороны примыкают без связи с ней 5 массивных контрфорсов, сложенных из булыжного камня на известковом растворе на фундаменте в виде суживающейся вниз усеченной пирамиды. Основание контрфорсов лежит на один метр выше основания крепостной стены, что указывает на определенный хронологический разрыв между построением стены и контрфорсов. Массивные контрфорсы были возведены для того, чтобы предотвратить падение наклонившейся к северо-западу третьей стены, деформировавшейся в связи с начавшимся наступлением моря на крепость Себастополис. Однако контрфорсы не только не смогли приостановить падение стен, но и сами также стали наклоняться».

Не в этих ли строках разгадка старой тайны? Находка берегоукрепительных устройств — прямое доказательство борьбы древних строителей с оползневым опусканием берега, с его сдвигом к морю, который происходил и десять, и три, и две, и тысячу лет назад. Происходит он и сейчас.

Чем же характеризуются следы абразионно-оползневого процесса? Во-первых, повторяю, опусканием и сдвигом грунтовых массивов берега к морю. Во-вторых, заносом опустившихся под воду участков суши грунтом, что связано с неизбежным обрушением береговых склонов. Это происходит почти повсеместно. Ушедшие в сторону моря крепостные стены Себастополиса перекрыты мощными береговыми наносами. Развалины античной Гермонассы и средневековой Тмутаракани на Таманском полуострове погребены под слоем песка и гальки. Простое опускание суши или же постепенный подъем уровня воды к такому заносу сооружений привести не могли. Занос произошел либо одновременно с оползнем, либо спустя некоторое время.

Характерны раскопанные развалины Херсонеса, восточный участок которого затоплен, а северный — размыт. Его береговые оборонительные сооружения в течение короткого времени трижды погружались в воду, заносились песком и снова надстраивались. Если сопоставить недавние измерения с планом Херсонеса первой половины прошлого столетия, обнаруживается: абразионно-оползневый процесс за последние 100 лет усилился вновь; участок древней приморской стены опять опустился в море.

Покрыты наносами берегового грунта остатки античного поселения и нижние слои генуэзской крепости в Судаке, портовые строения Ольвии, затонувшие в Бугском лимане, развалины Фанагории. Возможно, и таинственные 40 мраморных колонн древней Анакопии (III век н. э.), торчавшие, по свидетельству грузинского историка XVIII века Вахушти, из моря возле Нового Афона, также занесены смытыми с берега рыхлыми донными отложениями. То же произошло и с остатками античной Гюэносы (вблизи нынешнего абхазского Очамчири), где в результате оползнеобразования набережная за 15—20 лет опустилась в море.

Теперь мы можем полностью восстановить картины катастроф, происходивших на Кавказском и Крымском побережьях Черного моря. Отважные древнегреческие мореплаватели, ходившие на парусно-весельных судах по Понту Эвксинскому, не очень-то задумывались о прочности земли, на которой они строили дома, склады, крепостные стены и башни своих колоний. Однако море было неумолимо. Оно медленно, но неуклонно размывало берег и подбиралось к постройкам.

В свою очередь, и города наступали на море, помогая ему разрушать сушу. Их заградительные валы задерживали не только врагов-кочевников, но и дождевые и талые воды. А эти воды, просачиваясь в землю, делают ее тяжелой, увлажняют подстилающий слой глины, чем превращают его в настоящий каток. И вот наступал момент, когда вес набухших от воды массивов грунта становился больше силы трения, до поры до времени удерживавшей их в равновесии. Глинистые слои становились ползучими и скользкими. Начинался оползень: городские кварталы сползали к морю, уличные мостовые проваливались под землю. Море врывалось в жилища, падали в воду крутые берега, трещали деревянные стены жилых домов и амбаров, рушились каменные фронтоны дворцов и храмов. Города погружались в морскую пучину...

Так предостерегает история и сегодняшних инженеров-геологов, строителей и архитекторов. Ярко выражены оползневые процессы в Одессе. Хотя и по другим причинам катастрофически понижается уровень земли Венеции. В опасности Токио...

Двадцать пять веков назад великий трагик Еврипид, этот, по словам Луначарского, Достоевский древности, вложил в уста колхидской царевны Медеи слова: «От злой волны уже спасенья нет». Спасенье, конечно, есть. Научные и технические возможности нашего времени позволяют полагать, что абразионнооползневые процессы к серьезным катастрофам привести уже не могут. Но важно вовремя их приостановить.