Тайны веков. Книга 3

Ольвия

Византийский историк Стефан называет девять Ольвий, известных древнему миру.

Что подразумевалось под Ольвией?

Для одних исследователей это «город», непохожий на другие поселения, выделяющийся размерами, числом жителей, фундаментальностью зданий. Для других «ольвиос» не просто «большой город», а «город богатый»: так Гомер называет Приама, желая подчеркнуть, что он богат, и так Пиндар называет Коринф, накопивший много сокровищ. Третьи же переводят «ольвиос» как «счастье».

И лишь против того никто не спорит, что Ольвия — место, населяемое умелым, предприимчивым и находчивым народом.

Был знаменит один край торговым промыслом. Шли сюда с Востока верблюжьи караваны с шелком, пряностями, мехами. Их сопровождали степенные тонкобородые немногоречивые купцы — казалось, каждое лишнее слово и каждое лишнее движение давались им с превеликим трудом, они знали цену своему товару и своему слову. С ними не было смысла торговаться: гости от своего не отступали и с холодным пренебрежением относились к тем, кто пробовал затеять торг. Однажды посмотрели друг на друга гости, перекинулись парой непонятных слов, подвели верблюда к берегу и — откуда только прыть и сноровка взялась — ловко и дружно начали выкидывать тюки в море. Потом купцы удалились, ни разу не оглянувшись. Долго не приходили, а когда пришли, с ними не спорили. С верблюдов тюки перегружались на корабли, а там, куда, несли их паруса, давали за товар втрое против его первой цены.

Жители той Ольвии знали свое дело, знали, где кому что нужно и где что сколько стоит, и за эту осведомленность и за искусство пользоваться ею с выгодой для себя и пользой для других благоденствовали: умение с умом торговать издревле считалось достойным занятием.

Слыл Ольвией и другой край. Жили в нем гончары, сердитые, быстро вспыхивающие люди с подвижными и невеселыми глазами и скрюченными пальцами. Да, было что-то в них! Эти пальцы, искривленные древнейшей болезнью мира — подагрой, тонко чувствовали материал, с которым имели дело. От гончарного круга не было покоя ни днем ни ночью, он и во сне вертелся перед глазами. Так прыгают перед глазами поэта строчки, не удавшиеся днем, никуда не уйти от них, не забыться, не заснуть. Был адом круг, вертевшийся перед глазами, да не было жизни без него. Растекались по миру изделия гончаров. Если бы знали эти мастера, что почитают их счастливыми, удивились бы немало: какое же это счастье — быть, словно цепью, прикованным к кругу и не видеть ничего более?.. И не желать видеть что-либо еще?

Славилась третья Ольвия серебряных дел мастерами, а Ольвия четвертая — камнерезами, а Ольвия пятая…

Была Ольвией и Иберия Пиренейская! Иберы сделали счастливыми не только свой край. Первыми заселив Сардинию, они построили города, проложили дороги, развели стада. Они переворошили эту землю, заставили реки течь по новым руслам, они были и землепашцами и мореходами, с ними было прибыльно торговать и не очень прибыльно воевать. Фокейцы, пришедшие за иберами в Сардинию, нашли цветущий край… Что же заставило иберов покинуть остров, покинуть без боя? За такую землю в те времена (как, впрочем, и во времена последующие) бились до последнего. Иберы умели сражаться. Летописцы называют их «доблестными», «стойкими», «неутомимыми в дальних походах». А они, между тем…

Сардинию ли только так странно покинули иберы, или была еще на земле страна, неожиданно оставленная ими? Есть Иберия в Пиренеях, но есть Иберия и на Кавказе: случайно ли это совпадение?

Почитаем, что пишут.

А пишут, что и там и здесь разводят древнейшие сорта пшеницы, дающие устойчивые урожаи. Эти сорта известны только там и только здесь. И выращивают их одинаково, и урожай собирают так, как не собирают нигде, — особыми щепочками, ни одно зернышко не пропадает.

Пишут, что Иберия Кавказская и Иберия Пиренейская славятся изделиями из железа. И в том и в этом краю железо неглубоко, где же и добывать его, где же еще развиваться горному делу, как не здесь? Но почему так похожи изделия из железа, изготовленные в этих Ибериях, раскинутых на двух противоположных склонах горной цепи Пиренеи — Альпы — Карпаты — Кавказ? Будто по одному рецепту железо и по одному рисунку узоры из железа на бронзовых украшениях.

Что-то есть такое в этой загадке, что уже много веков влечет к себе антропологов, лингвистов, этнографов, музыковедов. Почему так похожи обычаи? Мелодии и танцы? Почему внешним обликом так мало отличается баск от грузина? И наконец, язык!

Чем объяснить, что и там и здесь одинаково или почти одинаково звучат слова: вершина — долина — колесо — народ — мужество, как бы подсказывающие мысль о давнем переходе части прагрузинского племени? Чем объяснить, что и в Басконии и в Грузии считают двадцатками: тридцать, например, это двадцать и десять — «гец та амар» у басков и «оц да ати» у грузин. Откуда эти похожие названия рек (Арагоа и Арагви), и гор (Месхетия и Месте), и древних поселений?

Почему Иберия здесь и Иберия там?

Были историки, утверждавшие, что когда-то предки басков — иберы двинулись с востока на запад. Были историки, убежденные в том, что переселенцы двинулись с берегов Бискайи. Но еще в Древнем Риме жил великий историк и не менее великий скептик Аппиан, который утверждал, что все эти схожести — чистая случайность.

А что стоило иберам, если уж действительно так овладела ими охота к перемене мест, взять и поступить, как поступают сегодня жители иных новых городов, — закопать капсулу для далеких потомков — вот, мол, откуда мы пришли и что заставило нас пуститься в путешествие? Как бы облегчили жизнь грядущим историкам!

Не хватило предусмотрительности? Лишь какие-то металлические пластинки с непонятными знаками остались от иберов. Нашли их где-то близ Бильбао. Английский профессор Джекоб Харрисон из книги «Королевская примула» пытался расшифровать их. Вначале им двигал интерес, потом честолюбие… в конце упрямство: он просидел над таблицами более двух десятков лет, да и не добился ничего. Кто еще решится? Кто возьмется, не в книге — в жизни! — за эти трижды проклятые Харрисоном пластинки?

Гипотеза тбилисского инженера

Нашелся такой человек!

В шестом номере журнала «Техника — молодежи» за 1975 год была опубликована неразгаданная иберийская таблица, присланная мне из Мадрида доктором Мануэлем де Аранеги.

Через три месяца, а точнее, 25 сентября, мне позвонил из Тбилиси незнакомый инженер Шота Васильевич Хведелидзе. Представился. Тоном спокойным и, как мне показалось, бесстрастным сказал:

— Похоже, что мне удалось расшифровать ту самую таблицу. С помощью древнего грузинского письма…

За те немалые уже годы, что я занимаюсь историей басков, мне не раз приходилось слышать о подвижниках, которые брались за эту задачу (хотя, пожалуй, правильнее было сказать «незадачу»), И поэтому со смешанным чувством скептицизма и сострадания я подумал: «Вот и еще один заболел».

Я называл Шоте Васильевичу имена грузинских ученых, к которым было бы полезно обратиться за консультацией, а он все спрашивал:

— Не верите, да? Скажите честно, не верите, а? Впрочем, на вашем месте и я, пожалуй, не верил бы тоже.

— Знаете что, напишите мне подробно о вашей работе.

— Ох, нелегкую задачу задали, но постараюсь.

Вскоре я получил такое письмо:

«Работая ииженером-строителем, по долгу службы я часто бывал в командировках и в свободное время знакомился с памятниками древности. Для определения возраста тех или иных памятников приходилось обращаться к настенным надписям, фрескам, которые в большом количестве сохранились на территории Грузии. Для этого изучил древнегрузинский шрифт. При всем том часть букв оставалась неизвестной, и только сейчас, после расшифровки иберийского письма, мне стали понятны все буквы и в целом тексты в таких церквах, как в Икалто, Аспиндзе, в Накалакеви Цхакаевского района, на керамических изделиях, раскопанных археологами.

Прочитав вашу статью в журнале „Техника — молодежи“ и ознакомившись с текстом опубликованного в нем иберийского письма, я обратил внимание на двоеточия в тексте, характерные в качестве запятой для древнегрузинских письмен. Затем я выписал одинаковые буквы, часть из которых была идентична древнегрузинским. В тексте они повторялись 26 раз.

Сперва удалось прочесть буквы С и Р (русская транскрипция). Наибольшую трудность представляло определение гласных. Чтобы утвердиться в правильности прочтения той или иной гласной, пришлось испробовать множество вариантов. Я выписал из текста одинаковые повторяющиеся слова. Среди них было слово из трех букв — РИО. Зная две гласные буквы и ряд согласных, я подставлял их в слова, в которых из четырех букв одна была незнакомой, и, прибегая к смыслу слова на древнегрузинском языке, определял эту букву. Графический анализ помогал прослеживать эволюцию отдельных букв. Так я находил новые буквы, с помощью которых прочел текст.

Часть букв иберийского алфавита прочтена путем разворота их на 180° либо округления ряда букв (иберийское письмо чеканное).

В дальнейшем, когда я уже знал 38 букв иберийского алфавита, в книге Л. Любимова „Искусство древнего мира“ (с. 282) я обратил внимание на кельтскую монету, на одной стороне которой удалось прочитать надпись „Гуорги“, а на другой „Иродзири“. Стало ясно, что речь идет о белом Георгии, пришедшем из языческой религии, а „Иродзири“ по-менгрельски значит „всегда смотри“ или „всегда любуйся“.

Проверил себя, опрашивая ряд лиц духовного сана.

Спросил священника Сионского собора П. Оболадзе, как звали коня белого Георгия, получил ответ — Иродзири.

После этого я утвердился в мысли, что вовсе не так трудно проследить эволюцию букв от иберийского до древнегрузинского письма и что в скором времени это станет достоянием многих.

Научных руководителей и консультантов у меня не было.

Интересной была встреча с епископом Б. Кераташвили, который, как выяснилось, сам занимается расшифровкой иберийской росписи Ниноцмиизского собора. Ему удалось самостоятельно расшифровать восемь букв. Дал он мне ценное указание относительно слова „суа“, которым, как выяснилось, именуется пора созревания и сбора плодов.

А я еще хотел бы написать вам, что меня не понимают, мне не верят и что у меня бывают очень трудные дни».

* * *

«Дорогой друг Шота Васильевич! Понимаете ли вы, что будет значить для истории Грузии (и разве мы не имеем права сказать при этом — и для истории Басконии?) все то, что вам удалось сделать, если расшифровка окажется правильной? На сколько веков назад будет отодвинуто зарождение грузинской письменности, как изменятся наши устоявшиеся представления о взаимосвязях древних присредиземноморских и кавказских цивилизаций!

Еще придет время, будут у вас и настоящие единомышленники, и настоящие сподвижники. Постараюсь чем смогу помочь вам.

Пока же я хотел бы написать о том, что все известные мне легенды басков (а они собирались в разных странах на протяжении долгих лет) с удивительным постоянством говорят о переселении предков современных басков из краев, лежащих „на сторож солнца“ (на востоке). О переселении, последовавшем вслед за „гигантской битвой между огнем, землей и водой“. Об этом же можно прочитать в книге Йозефа Риема „Земные катастрофы в сказаниях и в науке“.

Желаю вам здоровья и воодушевления в работе».

«Борбали» и «Пинирети»

А теперь о двух интерпретациях, связанных с гипотезой переселения.

Прочитаем, что пишет знаток баскского языка, кандидат филологических наук Ю. Зыцарь из Куйбышева: «Возьмем сравнение баскского слова „бирибил“ (колесо). Это сравнение может быть дополнительно обосновано, и обоснование его состоит, в частности, в том, что у басков и у грузин близки друг к другу не только эти слова сами по себе, но и те, от которых они образованы, по схеме:

баск. — колесо — идти, путь — река, речная долина и т. п.

груз. — колесо, путь (тропа) — долина и т. п., где связь значений „река“ и „путь“, „движение“ объясняется тем, что реки были в древности основными путями, даже, можно сказать, средствами сообщения (а возможно, что эта связь объясняется и сходством движения и течения воды). Впрочем, особая близость двух слов начинается уже с того, что оба они заключают в себе удвоение одного и того же элемента („бил“ или „бир“ в баскском), а так как этот элемент связан с баскским „ибил’и“ — „идти“, „двигаться“, то, по-видимому, и баскское „бирибил“ (колесо), и грузинское „борбали“ в том же значении — это буквально „иди-иди“ или „идет-идет“, то есть нечто „непрерывно (быстро) идущее, движущееся“. Известные же лично мне грузинские и баскские слова обоих комплексов (а этих слов в действительности, вероятно, гораздо больше, чем мне известно) размещаются по указанной схеме следующим образом:

баск. „бирибил“ (колесо)

„ибар“ (речная долина)

„иби“ (брод) груз,

груз.„борбали“ (колесо)

„бари“ (долина) и др.

„ибои“ (озеро)

и т. д. Ср. также „иберы“ (испан.) и „иберы“ (кавказ.) как „люди воды“.

Как видим, во всех этих словах прослеживается некоторое сходство формы и значения.

Именно эти сравнения и другие строго научно установленные факты близости между басками и кавказцами и составляют самый серьезный аргумент в пользу их родства».

Любопытно предположение историка Г. Джандиери:

«Известно, что в грузинском и баскском языках имеется целый ряд идентичных по звучанию и значению слов. Наибольший интерес представляют, на мой взгляд, слова „Пиренеи“ и „Рио“. Грузинское слово „Пиринети“ обозначает „по ту сторону (хребта)“. Можно легко провести параллель с Пиренейским хребтом, особенно если учесть, что иберы поселились и по эту и по ту сторону горы (Французская Гаскония).

До настоящего времени горная Хевсуретия делится на две части: Пиракетскую и Пиринетскую, которые разделены горной грядой. Если более точно перевести эти слова, они означают: „лицом сюда“ и „лицом туда“. То же и Пиренеи, делящие страну басков на две части — Пиракетскую и Пиринетскую; что касается замены звука Т на И — это дело времени.

Относительно „Рио“. Известно, что на испанском языке это слово означает реку. Так же называется и самая большая река в Западной Грузии (б. Иберии). И хотя до нас ее название дошло как Риони, это ничего не значит, так как окончание „ни“ характерно для грузинской топонимики (Алзани, Кавкасиони, Сиони и др.).

После прочтения инженером Ш. Хведелидзе иберийского текста выясняется, что Рио звали определенное лицо, возможно полководца, вождя. Не память ли о нем хранит в своем имени река?»