Тайные признания

Глава 8

– Вы можете уделить мне минуту, Дженсен? – спросил Дэниел, остановившись перед американцем. Вопрос прозвучал гораздо резче, чем хотелось бы, однако, черт возьми, ему не нравилось, что Каролина общается с другим мужчиной. Не нравилось, что Дженсен смотрит на нее с явным обожанием. Не нравилось, что Каролина улыбается ему.

Дженсен ничуть не смутился.

– Да, конечно. Я сам намеревался поговорить с вами на этом вечере. У меня есть некая информация, касающаяся бизнеса, который мы обсуждали несколько недель назад.

Бизнес? Дэниелу потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что речь идет об инвестиции в рискованное предприятие лорда Толливера, связанное со строительством кораблей. Это было совсем не то, о чем он хотел поговорить с Дженсеном, однако решил, что эта тема будет хорошим предлогом для начала разговора.

– Может быть, отойдем в более спокойное место? – предложил Дэниел.

– Хорошая идея.

Они вышли через стеклянные двери на свежий воздух и двинулись к дальнему концу террасы. Там Дженсен спросил без предисловий:

– Вы уже вложили деньги в предприятие лорда Толливера?

– Нет. Проверив предоставленную вами информацию, я решил не рисковать. – Дэниел попытался выразить свою благодарность, но сделать это было чертовски трудно, поскольку он помнил, с каким вожделением Дженсен смотрел на Каролину.

– Очень мудрое решение, особенно потому, что финансовое положение Толливера, как мне стало известно, гораздо хуже, чем я думал. Кроме того, у меня была возможность проверить его материалы для строительства кораблей. Они весьма низкого качества.

– Как вам это удалось узнать? – удивленно спросил Дэниел.

Дженсен пожал плечами:

– Думаю, не стоит обсуждать детали.

Дэниел стиснул челюсти. Очевидно, Дженсен мог нарушить любые правила для достижения своей цели.

– Другие потенциальные инвесторы тоже отказались?

– Да, – ответил Дженсен. – Похоже, Толливер на грани банкротства.

Дэниел вспомнил резкий разговор с пьяным графом на маскараде прошлым вечером. Финансовое и следующее за ним социальное падение приводило к пьянству многих мужчин.

– Те, кто отказался вкладывать деньга в предприятие Толливера, поступили правильно. Если бы речь шла о моих деньгах, я сделал бы то же самое.

Дэниел кивнул. Он не сомневался, что Дженсен давно пришел к такому выводу. Судя по тому, что было известно о его деятельности, этот человек был финансовым гением, и его богатство доказывало это.

Богатство, которое, как говорят, он создал из ничего. С одной стороны, Дэниел чувствовал, что должен выразить ему свою благодарность. Но с другой – испытывал огромное желание пнуть этого ублюдка в зад.

Дэниел откашлялся.

– Благодарю вас, – произнес он сухим тоном.

В глазах Дженсена промелькнули весёлые искорки.

– Чертовски трудно было сказать это, не правда ли? Тем не менее, отвечу – пожалуйста. А теперь скажите, о чем вы хотели поговорить со мной, хотя я уже знаю. Нетрудно заметить, какие убийственные взгляды вы бросали на меня, когда я находился рядом с леди Уингейт. – Он прислонился к каменным перилам. – Если вы намерены смотреть так на каждого приблизившегося к ней мужчину, то будете обречены провести всю оставшуюся жизнь с мрачной миной на лице.

– Я видел, как вы смотрели на нее.

Дженсен пожал плечами:

– Да, я восхищался Каролиной. Но вы не можете обвинять меня, поскольку она – чрезвычайно красивая женщина.

– И несвободная.

Дженсен удивленно приподнял брови:

– Вот как? Однако я не слышал, что она обручена. Или вы готовы сделать ей предложение?

– Это вас не касается.

– В таком случае вас не касаются мои дружеские отношения с леди Уингейт или с любой другой женщиной.

Дэниел сузил глаза.

– Похоже, у вас вошло в привычку уделять повышенное внимание женщинам, которые…

– Являются объектом ухаживания другого мужчины?

– Вот именно. Несколько месяцев назад вы поглядывали на сестру леди Уингейт так же, как сейчас вы смотрите на нее.

– Да. И обратите внимание, чем это обернулось. Сара вышла замуж за вашего друга, и теперь она маркиза Лэнгстон. А до этого, если вы слышали, я восхищался еще одной женщиной, и вскоре после этого она тоже вышла замуж. – Глаза Дженсена блеснули. – Должно быть, вы думаете, что я ваш соперник, Сербрук. По правде говоря, я хотел бы быть таковым, однако на самом деле невольно становлюсь сватом. – Он усмехнулся. – Пожалуй, мне следует брать плату за мои услуги.

Дэниел продолжал холодно смотреть на него, и Дженсен пожал плечами.

– Возможно, в данном случае ничего такого не случится. Впрочем, время покажет. Приятно было поговорить с вами. – Он отвесил короткий поклон, потом как ни в чем не бывало направился к стеклянным дверям террасы и исчез в бальном зале.

Дэниел хмуро посмотрел на то место, где только что стоял этот вызывающий раздражение человек, и тяжело вздохнул. Черт возьми. Что все это значит? Ясно только одно – он и Дженсен восхищались одной и той же женщиной.

Однако Дженсен не собирался добиваться ее расположения.

Дэниел же постарался предоставить ей возможность свободно чувствовать себя на этом вечере, решив не приближаться к ней сразу, как только увидел ее. С одной стороны, чтобы не отпугнуть Каролину от себя стремительным натиском, а с другой – доказать самому себе, что способен быть сдержанным. Но сейчас не время заниматься такими экспериментами. Каролина поспешно ретировалась, как только он направился к ней и Дженсену, однако в дальнейшем он не позволит ей снова сбежать.

Дэниел, исполненный решимости, уже готов был вернуться в бальный зал, как вдруг явственно ощутил, что за ним наблюдают. Он окинул взглядом тускло освещенную террасу, отметив несколько групп разговаривающих гостей, затем взглянул на сад и на прогуливающиеся по дорожкам пары, но не обнаружил никого, кто следил бы за ним. Проклятие, видимо, показалось.

Больше не задерживаясь, он присоединился к гостям в зале и тотчас оказался во власти хозяйки, леди Гейтсборн. Только хорошее воспитание не позволило ему откровенно отделаться от этой назойливой женщины, чей цепкий взгляд говорил о том, что она не прочь сделать его своим зятем. Всем своим видом и поведением она пыталась неловко намекнуть, что хотела бы потанцевать с ним. Только этого недоставало. Смирившись с необходимостью быть учтивым, тем более – с хозяйкой дома, Дэниел пригласил ее на котильон. Однако сразу после танца откланялся и поспешил на поиски Каролины.

Когда он, наконец, увидел ее, у него сразу перехватило дыхание. Боже, как она хороша. Ее высоко зачесанные волосы сияли золотистым блеском в свете многочисленных свечей, превосходно сочетаясь с платьем цвета морской волны. Дэниел мгновенно представил, как надевает на ее изящную шею колье с бледно-голубыми драгоценными камнями. Потом снимает с нее платье, и она остается только с этим украшением, призывно улыбаясь ему… Мечты, мечты…

Он заморгал, стараясь отделаться от этого чувственного образа, и обнаружил, что Каролина действительно улыбается… но только не ему. Нет, она опять улыбалась этому проклятому Дженсену, а тот улыбался ей в ответ с прежним похотливым блеском в глазах. Еще двое джентльменов прохаживались поблизости, поглядывая на нее, словно хищники, почуявшие лакомую добычу. Дэниел испытал неприятное чувства, которое уже становилось привычным, когда дело касалось Каролины, и ускорил шаг. К тому времени, когда он подошел к ней, его раздражение достигло такой степени, что у него было только одно желание – пнуть Дженсена и двух других мужчин так, чтобы они свалились на каменный пол.

– Добрый вечер, леди Уингейт, – сказал Дэниел, остановившись перед ней и вежливо поклонившись. Потом бросил взгляд на ее спутника: – Приветствую вас, Дженсен.

Тепло, отражавшееся в глазах Каролины, когда она смотрела на Дженсена, обернулось холодом во взгляде на Дэниела, от чего внутри у него все сжалось.

– Добрый вечер, лорд Сербрук, – пробормотала она.

– Мне стало известно, что следующий танец – вальс. Не окажете ли мне честь? – Это было довольно грубоватое приглашение, от чего раздражение Дэниела усилилось, на этот раз еще и потому, что он сознавал, насколько опрометчиво поступает.

Каролина заколебалась и, казалось, готова была отказаться, однако затем все-таки кивнула:

– Хорошо.

Извинившись перед Дженсеном, который, черт бы его побрал, выглядел очень веселым, она положила кончики пальцев на предложенную Дэниелом руку. Он ощутил легкое покалывание в локте, хотя она едва прикасалась к нему.

Как только заиграла музыка, Дэниел заключил ее в свои объятия и впервые за весь вечер свободно вздохнул.

– Вы потрясающе выглядите, – сказал он с учащенно бьющимся сердцем, не отрывая от нее глаз.

– Благодарю вас.

– Я рад, что вы решили прийти на этот вечер.

Каролина приподняла подбородок.

– У меня не было оснований отказываться. Джулиана – одна из моих ближайших подруг.

Дэниел почти слышал, как она добавляет вызывающим тоном: «И я нисколько не боялась встретиться с вами». Прекрасно. Он знал, что она храбрая женщина, и ей необходимо было подтвердить это для самой себя, явившись на этот бал.

Наслаждаясь тем, что держал Каролину в своих объятиях, после нескольких туров вальса он с мечтательным выражением в глазах произнес:

– Я весь день думал только о вас.

Каролина изогнула изящную бровь, и в глазах ее мелькнула насмешка.

– Это очевидно, учитывая, какое внимание вы уделяли мне в течение вечера.

Хм… Кажется, она раздражена? Дэниел испытал удовлетворение.

– Все мое внимание было приковано к вам, уверяю вас. – Она посмотрела на него с недоверием, а он притянул ее к себе чуть ближе. Затем едва слышно сказал: – Вам нужны доказательства? Хорошо. С момента прибытия сюда вы съели четыре канапе и выпили три бокала пунша. Вы разговаривали с одиннадцатью женщинами, включая вашу сестру, леди Эмили и леди Джулиану, а также с пятью джентльменами, включая вашего зятя, и дважды – с мистером Дженсеном. Вы улыбались двадцать семь раз и хмурились восемь, пятнадцать раз смеялись, однажды чихнули и до сих пор ни разу не танцевали.

Каролина широко раскрыла глаза.

– Вы все это придумали.

– Нисколько. О, я забыл сказать еще одну вещь. Вы, безусловно, выглядели самой красивой женщиной в этом зале.

Щеки Каролины покрылись румянцем, и Дэниел с трудом сдерживал себя, чтобы не расцеловать их.

– Ради вежливости, – продолжил он, – я танцевал с хозяйкой дома и ее дочерью, но при этом думал только о вас. Я с самого начала ждал момента, когда смогу заключить вас в свои объятия.

Дэниел, посмотрел на Каролину, размышляя, не зашел ли он слишком далеко, не напугал ли ее такой откровенностью. Однако он не мог остановиться. Не мог кривить душой.

Наконец она сказала:

– Я рада иметь возможность поговорить с вами, милорд.

– Дэниел… моя чрезвычайно красивая, милая, весьма одаренная, обладающая чувством юмора, удивительно умная леди Уингейт. – Его взгляд остановился на ее губах. – И с самыми привлекательными губами, какие я когда-либо видел.

Каролина покраснела еще сильнее и огляделась, надеясь, что никто не слышал его слов.

– Именно об этом я хотела поговорить с вами.

– О ваших губах? Прекрасно, я готов продолжить разговор на эту тему.

Каролина покачала головой.

– Я совсем не это имела в виду. – Она сделала глубокий вдох. – Я подумала над вашим… предложением.

– Стать любовниками?

– Да. Хотя это и очень лестно, я должна отказаться.

Он пристально посмотрел на нее. Ее глаза выражали решимость и что-то еще, похожее на сожаление. При этом чувствовалось, что Каролина вся напряглась, ожидая каких-то доводов с его стороны. Видит Бог, он хотел переубедить ее. Хотел увлечь в темный угол и целовать там, пока она не изменит свое решение.

Однако он не стал переубеждать ее, позволив ей выиграть это сражение. Пусть она думает, что способна противостоять ему. Однако он был настроен победить, в конце концов, заставив ее потерять контроль над собой в его объятиях. И в его постели.

Как опытный генерал, проигравший битву, он намеревался произвести перегруппировку и затем обойти противника с фланга.

Дэниел кивнул:

– Хорошо. Я понял.

Ее замешательство свидетельствовало о том, что она ожидала возражений. Стараясь сохранять спокойное выражение лица, он добавил:

– Если вы не желаете, чтобы мы стали любовниками, надеюсь, мы сможем оставаться… друзьями.

– Я… ну да. Полагаю…

– Прекрасно. Желаю вам приятного вечера. – Дэниел поклонился и пошел прочь, чувствуя на спине ее взгляд. Однако заставил себя ни разу не оглянуться.