Тайные тропы Бездны

Глава седьмая

Не спрашивай, что твоя Родина может сделать для тебя, — спроси, что ты можешь сделать для своей Родины. У Бори Поленова и Никиты Ручкина не получилось что-то материальное поиметь с Родины просто так, что-то существенное, чтобы жить припеваючи по принципу «Да не опустеют наши животы». Но Родина о них вспомнила: почему-то не сразу, как им исполнилось по 18 лет, а через год, но вспомнила: ей напомнил о ребятах Никодим Викторович, учитель поселковой школы. Никодим Викторович обещал парням, что поможет отправить их в армию, чтобы целый год они набирались ума-разума, а не загудели в тюрьму: он своё обещание выполнил. В принципе, ребята готовы помочь Родине, хоть это и весьма расплывчатое понятие. Такое расплывчатое, что даже якобы умнейшие люди не могут договориться, что считать патриотизмом. По этому поводу в каждом человеке дремлет философ с собственными воззрениями. Чистого добра и зла не существует. Над этой проблемой ломают голову даже умнейшие. Одни считают это дело ужасным, вторые правильным, а третьи вообще по этому поводу несут всякую чушь. Боря и Никита скорее относились ко второй группе, ибо не видели ничего плохого в армии своего государства. Да и вообще: пролить кровь за свое государство — это дело почётное, это ещё надо заслужить, чтобы государство приняло от тебя такую жертву, и дало тебе возможность погибнуть за него во цвете лет, а не сдохнуть в собственной обоссанной кровати в девяносто лет. Тогда даже ближайшие родственники будут желать тебе поскорее окочуриться, чтобы выкинуть твой труп и загаженный матрас. Так в чём же смысл жизни, в которой мало смысла, но мы ведь зачем-то живем, и с этим ничего не поделаешь. Хотя существование разумной жизни — сильно переоцененный всякими умниками феномен.

— Ну, что, ребята? Откроем новую главу вашей жизни? Она коротка, поэтому не надо терять ни минуты. Зачем тянуть кота за бубенцы, звенеть они всё равно не станут, — с такими словами Никодим Викторович лично посадил в свою роскошную Вольво двух друзей и отвёз их в городской военкомат.

— Научитесь ценить то, что есть, пока это не ушло из вашей жизни. Однажды мы все исчезнем, как и все, кого мы знали, но в мире всё останется так, как будто нас никогда и не существовало. Наш познанный мир, является лишь песчинкой в бескрайнем океане неведомого. К чему это я? Ах да: вас ждёт захватывающий триллер под названием «Год в сапогах».

Ребята переглянулись: «Ладно, и не в такие ебеня лазили, костюмчик не испортим: армия — так армия. Печалька! Но не смертелька!».

Военкомат — страна чудес. Туда попал — и там исчез. Здесь работает сам военный комиссар, которого за глаза считают призывателем духов и повелителем зелёных человечков.

Однако уже наступило такое время, когда всех подряд в вооружённые силы не гребут: государству нужны профессионалы, а молодого человека пока хоть чему-нибудь путному научишь — тут и дембель подошёл. Поэтому военный комиссар несколько скривился, когда Никодим Викторович обратился к нему с просьбой призвать двух орлов. Но отказать такому человеку военком не мог. Однако, оглядев представленных ему рекрутов, военком окончательно опечалился. Опять ему привели очередных залётчиков, которых надо спасать от тюрьмы. Армия, что им, исправительное заведение?

— Какие-то они у тебя не такие, что бы быть такими… Может они вообще… эти, как их… пацифисты? — стал сомневаться военком. Эти ребятки совсем не тот манускрипт, который надо расшифровывать. Без увеличительного стекла видно, что они придурки.

— Да нет! — удивился Никодим. — Нормальные они. За девками бегают. Просто у них вид такой. Раздолбаи они.

— И насколько раздолбаи? — уточнил Военком.

— Законченные, пробы ставить негде, — сообщил Никодим. — Что сами надумают делать, ничего не выходит. Не люди, а катастрофа ходячая.

— И куда же их направить? Разве что в разведчики. Там их внедрят в армию вероятного противника — они её сломают, — стал предполагать военком.

— Слышишь, чадо, — обратился военком к Никите, совсем оробевшему в государственном учреждении. — Родители у тебя, где работают?

— Мамка работает на болотах… а родители на торфоразработках, ага, — начал пояснять Никита большому начальнику.

— Понятненько, — изумился комиссар умственным способностям рекрута, пристально разглядывая Никитоса. Потом он перевёл свой тяжёлый взгляд на Борю:

— А ты, отрок, где служить бы желал? — спросил он у Бориски.

— Во флот желаю, — бодро отрапортовал Борис.

— Плавать ты, чадо, хоть умеешь? — нахмурился военком.

Такой вопрос сбил Бориса с толка: плавать он не умел.

— А что, на флоте кораблей нет? — промямлил он.

Коммуникация между сторонами оказалась не очень результативной. Вот и поговорили. Так как все темы общения быстро исчерпались, то комиссар направил орлов на медицинскую комиссию с надеждой, что медики найдут какие-нибудь отклонения в организме этих мутных парней. Комиссар видел этих ребят насквозь, как тот рентген, и они ему не нравились. Кому-то они могли показаться обыкновенными раздолбаями, но комиссар видел, что они оба необыкновенные дуболомы!

Медицинская комиссия ребятам не понравилась, хотя она и проходила на территории военного комиссариата: никуда ехать не пришлось. Медики слишком резко принялись изучать рекрутов всеми доступными средствами восприятия реальности. Вот только врачи почему-то здесь работают злые и озабоченные: тётки заставляли ребят снимать труселя, заглядывали, куда не надо, а один мужик раскомандовался: «Подошёл! Спусти трусы! Повернись! Нагнись! Раздвинь ягодицы! Годен!»

— Вы что в лицо не могли мне это сказать? — пробурчал Никита, на что мужик только отмахнулся: героев, типа, надо знать в лицо и в другие части тела.

К огорчению комиссара медики признали ребят абсолютно годными к службе в рядах вооружённых сил. Даже посчитали, что и с психикой у них в порядке.

— Тогда ждите, — смирился комиссар. — Как оформим на вас все документы, так и поедете в войска. Слушайте пацаны на прощание армейскую мудрость: «Никогда не спорьте с человеком, который укладывает твой парашют».

От советов комиссара несло нафталином: он бы ещё посоветовал лететь на Солнце ночью.

Вот такой необъяснимый парадокс существует в этом мире: тяжелые времена порождают сильных людей; сильные люди создают хорошие времена; хорошие времена порождают слабых людей, а слабые люди создают тяжелые времена, которые порождают сильных людей. Сам Гегель в такой диалектике не разберётся, а люди как-то приспосабливаются к такому существованию, особенно в маленьких посёлках большого государства. И даже не ропщут. Да и зачем роптать, если в посёлке есть кое-какая работа, есть торговые точки, баня, гостиница и ресторан, есть транспорт, электричество и вода, есть связь и интернет. Даже прекрасная школа в посёлке есть, в которой трудится учителем мутный Никодим Викторович. У школы много спонсоров, меценатов и благодетелей, чего не скажешь о поселковой больнице. Да, да, есть в посёлке и больница ╧4, состоящая их двух отделений: из урологического отделения и хирургии. Раньше эта больница гремела на всю область. Теперь она тоже погромыхивает остатками славы, ибо спонсоров у неё нет, а государство норовит оптимизировать даже то, что осталось. Поликлинику уже так оптимизировали, что ничего от неё не осталось, а раньше работала при больнице большая поликлиника. Народу чтобы полечиться надо ехать в город или лечись народными методами, или проси помощи у Бога. Но тут имелась своя особенность: чтобы просить о помощи, надо верить в того, кто может её послать. А как надеяться на Бога, когда сама церковь Троицы Живоначальной дышит на ладан. Церковь неплохая, но построена ещё в позапрошлом веке из дерева. Теперь она немного разваливается по причине отсутствия ремонта. А кто виноват? Народ считает, что виноват последний Император: не мог построить церковь так, чтобы она простояла триста лет. Вот потому этого Императора его же либерально настроенные подданные благополучно и свергли. А не будешь, деспот и тиран, плохо строить. Вполне логично.

Сейчас в церкви Троицы Живоначальной трудится в должности жреца, то есть иерея, на ниве официальной религии батюшка Панфирий. Батюшка молодой ещё, но здоровьем обделён: худой, аки скелет и ликом бледен. Да и веры, наверное, в нём несколько меньше чем у других священников, поэтому церковное начальство законопатило этого батюшку в такой отдаленный от цивилизации посёлок, посчитав, что с этого Панфирия и деревянной церкви хватит, и домишка, притулившегося рядом с церковью, в котором и обитал батюшка. Скорее всего, у Панфирия не очень хорошо получалось изготовлять опиум для народа в такой церкви, вот по этой причине народ и не захаживал в его церквушку толпами. Приходили в церковь послушать батюшку несколько богомольных бабок, в том числе и баба Серафима, да изредка он совершал обряды, типа таинства крещения младенцев, или отпевал покойников. Чаще отпевал. Правда с сентября в церковь вдруг стали приходить взрослые и, что самое интересное — дети. Батюшка даже взбодрился. Особенно он посчитал себя нужным для общества, когда его пригласили на освящение школы, после изгнания из неё навязанного областью директора, который и не директор оказался вовсе, а самый настоящий мелкий бес. А бесов надо решительно изгонять из человеческих обиталищ.

Народ, почему-то верил в бесов, чертей и даже демонов. То, что Бога нет, он знал давно: все поголовно жили атеистами и агностиками, но верили в бесов, в чёрных кошек и число тринадцать. А как жить без веры? Надо непременно во что-то верить, хоть в чёрта. Вот народ и верил в радио, в газеты, в телевизор, потом и в интернет поверил. Верил в слепую эволюцию: атеистам так в школе и говорили. Надо верить, что Вселенная сама по себе выпрыгнула из абсолютного ничто, и стала сама себя развивать, несмотря на увеличивающийся хаос. Второе начало термодинамики почему-то трактовали, как увеличение хаоса. Верили, что из хаоса возникла Вселенная, из мёртвого — живое, а живое взяло и обзавелось разумом: типа случайно, или после нескольких попыток. Обязательно надо верить в теорию Большого Взрыва, сотворившего всё сущее. Даже имелись живые свидетели Большого Взрыва. Им за это деньги платили, а они доказывали, что мир возник от (только не смейтесь) сингулярной точки через звёздную пыль, к одноклеточным организмам, а потом и многоклеточным. Дарвин заменил Бога, ведь он создал теорию в терминах физики и биологии, невзирая на факты. Свидетели Большого Взрыва верили в либерализм и коммунизм, все, как на подбор толерантные и гуманные. Верили они и в конец Света в виде тепловой смерти Вселенной. Атеистам говорили, что надо верить в себя, вот только забывали добавить, что вера в себя, это самый известный лохотрон: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

Батюшку Панфирия пригласила в школу баба Серафима с разрешения новой директрисы. Надежда Александровна немного помялась, вздохнула и полезла в специальный конвертик, где у неё хранился запас денег на непредвиденные случаи. Отсчитав несколько тысяч рублей, она отдала их Серафиме, тем самым благословив её пригласить батюшку. Не очень задачливый батюшка возрадовался такому приглашению: освящать школы ему ещё не приходилось. В православной церкви иерей, коим значился Панфирий — это наименьший сан священника, которого епископ наделяет некоторыми полномочиями, а именно: совершать богослужения и другие таинства; нести учение людям и проводить причащение. Вот он и понёс учение людям.

Иерею, запрещено освящать антиминсы и проводить таинство рукоположения священства. Вместо клобука его голову надлежало покрывать камилавкой, которую Панфирий и надел на голову, отправляясь в школу. Камилавка у Панфирия была фиолетового цвета и походила на турецкую феску: этой камилавкой Панфирия наградило его начальство за усердие в приготовлении опиума для народа. Почему камилавка фиолетового цвета? Да потому, что иерей относился к «белым» священникам, а не к «чёрным», то есть к монахам.

Освящение школы проходило после занятий, когда всех деток отправили по домам, чтобы они не крутились под ногами. Директриса только распорядилась, чтобы присутствовали все учителя и сотрудники, но и такое количество людей создало толпу в коридоре школы, где священник наметил начать обряд перед кучей атеистов, коими ощущали себя почти все учителя, по причине своего воспитания, образования и образа жизни. Учитель, воспитанный в атеистической традиции, не воспринимает в должной мере трепет и благоговение от библейских персонажей. Для атеистов дьявол — это кто-то вроде Чубайса и Филиппа Киркорова, а Сатана — это однозначно Ксюша Собчак. Так что смысл молитвы, что бормотал батюшка в фиолетовой шапке, был решительно непонятен присутствующим, но они старательно крестились, когда крестился сам батюшка:

— Благослове́н Бог наш всегда́, ны́не и при́сно, и во ве́ки веко́в. Благословлю́ Го́спода на вся́кое вре́мя, вы́ну хвала́ Его́ во усте́х мои́х. О Го́споде похва́лится душа́ моя́, да услы́шат кро́тцыи и возвеселя́тся. Возвели́чите Го́спода со мно́ю и вознесе́м и́мя Его́ вку́пе. Взыска́х Го́спода и услы́ша мя, и от всех скорбе́й мои́х изба́ви мя. Приступи́те к Нему́ и просвети́теся, и ли́ца ва́ша не постыдя́тся. Сей ни́щий воззва́, и Госпо́дь услы́ша и́, и от всех скорбе́й его́ спасе́ и́. Ополчи́тся А́нгел Госпо́день о́крест боя́щихся Его́, и изба́вит их. Вкуси́те и ви́дите, я́ко благ Госпо́дь; блаже́н муж, и́же упова́ет Нань. Бо́йтеся Го́спода, вси святи́и Его́, я́ко несть лише́ния боя́щимся Его́. Бога́тии обнища́ша и взалка́ша, взыска́ющии же Го́спода не лиша́тся вся́каго бла́га. Прииди́те, ча́да, послу́шайте мене́, стра́ху Госпо́дню научу́ вас. Кто́ есть челове́к хотя́й живо́т, любя́й дни ви́дети бла́ги? Удержи́ язы́к твой от зла, и устне́ твои́, е́же не глаго́лати льсти. Уклони́ся от зла, и сотвори́ бла́го. Взыщи́ ми́ра, и пожени́ и́. О́чи Госпо́дни на пра́ведныя, и у́ши Его́ в моли́тву их. Лице́ же Госпо́дне на творя́щия зла́я, е́же потреби́ти от земли́ па́мять их. Воззва́ша пра́веднии, и Госпо́дь услы́ша их, и от всех скорбе́й их изба́ви их. Близ Госпо́дь сокруше́нных се́рдцем, и смире́нныя ду́хом спасе́т. Мно́ги ско́рби пра́ведным, и от всех их изба́вит я́ Госпо́дь. Храни́т Госпо́дь вся ко́сти их, ни еди́на от них сокруши́тся. Смерть гре́шников люта́, и ненави́дящии пра́веднаго прегре́шат. Изба́вит Госпо́дь ду́шы раб Свои́х, и не прегреша́т вси, упова́ющии на Него́. Аллилу́иа, Аллилу́иа, Аллилу́иа, — несколько неразборчиво для уха учителей бормотал иерей.

Своей однообразной скороговоркой батюшка несколько утомил присутствующих, поэтому они обрадовались, когда тот начал брызгать Святой Водой на людей и на стены школы, что означало окончание мероприятия. Батюшка обошёл все кабинеты и классы, и всюду побрызгал Святой Водой, не забыв обойти спортзал и столовую. В подвал и на чердак он не забирался, посчитав, что и так сойдёт, а бесам после освящения храма знаний станет здесь кисло.

Вскоре, после этого мероприятия отец Панфирий стал чаще захаживать в школу. Честно говоря, школа ему понравилась. Он шушукался с Серафимой, всегда радостно приветствовавшей его, перекидывался несколькими словами с директрисой и даже стал вести философские беседы на специальных лекциях. Раз в две недели он приходил в школу и для всех желающих его послушать устраивал лекцию. Надежда Александровна, как новый директор, была несколько обеспокоена разговорами священника: а вдруг батюшка начнёт смущать умы молодого поколения своим церковным мракобесием и опиумом для народа. Для наблюдения над лекциями иерея она посылала кого-нибудь из учителей, чтобы те, буде батюшка начнёт заговариваться или чудить, осаживали бы его. К удивлению наблюдателей батюшка о религии почти совсем не говорил, да и приходило на его выступление с десяток учеников и несколько учителей. Так что говорить, о каком либо его воздействии на умы школьников не получалось.

— Что он тогда говорит на своих лекциях? — уточняла директриса у Суворовой.

— Не поверите, но он рассказывает о математике, астрофизике, физике элементарных частиц и химии, — сообщала директору Инна Валентиновна. — Да как рассказывает, заслушаешься. Народу стало приходить к нему всё больше: фактически это проповеди о науке, а не о религии.

— Странно как-то, — сомневалась директриса. — Надо самой поприсутствовать на его занятиях. Вот брошу все бумажки и схожу послушать батюшку.

Ближайший семинар иерея назначен на среду. Проходили лекции в основном в актовом зале, где слушатели сидели в креслах, а лектор забирался на сцену и оттуда самозабвенно вещал. Атмосфера при этом была с налётом торжественности. В эту среду даже директор нашла время посетить лекцию, бросив все остальные дела на самотёк. Пришло больше, чем пять человек: только учеников человек пятнадцать, все разного возраста. Даже мелкие приходили. Приходили и родители учеников, что говорило о растущей популярности таких семинаров, несмотря на то, что философия это не тот предмет, который интересно слушать.

Сегодня шёл разговор о неизбежности возникновения жизни во Вселенной. Священник рассказывал о том, что людям сложно понять, что возникновение жизни не вероятностный, а статистический и неизбежный процесс и происходит он постоянно и повсеместно во Вселенной, в зависимости от внешних условий, в полном соответствии со свойствами материи к репликации и усложнению. Усложнение — это одно из основных свойств материи. Однако чем сложнее становится материя, тем её объём уменьшается, по сравнению с окружающей средой, но и скорость качественных преобразований увеличивается. Звёзды занимают объём меньший, чем окружающее их пространство, планеты — ещё меньше занимают объём, органика на планетах являет собой совсем тонкий слой, а думающая материя имеет вообще незначительный объём. Но такие качественные преобразования требуют всё меньшего и меньшего времени. Идёт ускорение развития сложности материи при одновременном уменьшении объёма сложной материи.

Практически любые взаимодействия приводят к появлению более сложных соединений, можете спросить у любого химика. Появление упрощенных объектов возможно лишь, как побочные эффекты более приоритетных процессов. С научной точки зрения, в природе нет ничего, кроме материи. Религия добавляет к материи дух. Вот только современная наука едва несколько процентов материи может понять, а остальной объём пока ещё тайна за семью печатями. Различные материальные объекты обладают разными свойствами и постоянно взаимодействуют друг с другом, в результате чего возникают другие объекты с другими свойствами. С появлением думающих организмов появились и другие сложные соединения, которые в природе без появления организмов с мозгами не возникли бы.

Особенности взаимодействий между объектами, повторяющиеся неоднократно, замечаются и формулируются учёными людьми, как законы природы. Законы природы — это не догма — это результат абстрактной мыслительной деятельности человека, так как природой никаких законов не предусмотрено. Вселенной законы не нужны, она сама закон. Пока ещё мы не можем говорить о Первозаконе, так как, увы, очень мало у нас исходных данных.

Все взаимодействия во Вселенной и их результаты обусловлены исключительно свойствами материи и являются первопричиной всего в природе. Возникновение более сложных соединений в результате взаимодействия простых идет в согласии со вторым началом термодинамики, которое в общем виде предписывает всем объектам стремиться к состоянию с наименьшей энергией, которую называем возрастанием энтропии. Брошенный на землю предмет всегда скатывается в самую низшую точку, где его потенциальная энергия в поле тяготения минимальна. Потенциальная энергия при усложнении объекта уменьшается, в силу того, что масса сложного объекта всегда меньше суммы масс объектов его составляющих. Это называется «дефект массы». Так как материя постоянно находится в потенциальном поле тяготения, она вынуждена усложняться постоянно, устремляясь по градиенту поля как можно ниже. Энтропия, таким образом, создает условия для бесконечного усложнения объектов во Вселенной, вплоть до появления существ, наделённых разумом. Отсюда следует вывод, что возникновение жизни, является запрограммированной неизбежностью. Мир странен и он неизбежен. В противном случае во вселенной существовали бы только простейшие атомы водорода или вообще какие-нибудь примитивные частицы.

Некоторые учёные мужи приводят в виде аргумента невозможности самопроизвольного возникновения жизни энтропию, как стремление материи к хаосу. Хотя, по сути, энтропия — это стремление материи к равновесию, а не к хаосу. Такие учёные забывают, что как такового хаоса в природе не существует: смотрите, например, математическую теорию хаоса. Кроме того, такие горе учёные забывают, что второе начало термодинамики применимо только к замкнутым системам, а не к открытым. Это принципиально. Конечно, можно устроить спор и доказывать, что Земля, это замкнутая система, как и вся Вселенная, но факты говорят об обратном. Как вывод: принцип возрастания энтропии, предписывающий материи постоянно усложняться, отдавая энергию, делает возникновение жизни абсолютной необходимостью. Такое сложное явление, как жизнь просто обречено появиться во Вселенной, так как во Вселенной нет случайностей, а есть Её Величество Предопределённость. Все процессы во Вселенной не хаотичны и случайны, а запрограммированы и взаимосвязаны.

Можно привести множество примеров самопроизвольного роста порядка, то есть снижения энтропии за счет выигрыша в энтальпии: формирование снежинок из воды, кристаллизация в растворах, выпадение осадка при химических реакциях, фотосинтез в растениях, рождение ребёнка из двух одноклеточных микроорганизмов. Как апофеоз сказанного — в чреве женщины природа повторяет путь, пройденный эволюцией за миллиарды лет: от одноклеточных организмов до человека.

Слушатели оставались под впечатлением от слов иерея, но мало кто понимал смысл сказанного. Директриса, послушав священника, решила, что от его семинаров хуже не станет, так что, пусть себе батюшка вещает, сколько ему вздумается, только чтобы не заговаривался и не трогал политику. Батюшка политику и не трогал, но повадился в школу он конкретно. Мёдом ему, что ли здесь намазано? Его часто видели в фойе и коридорах школы, а также разговаривающим с Серафимой. Та наябедничала батюшке на картину на лестничной клетке, где красовался на месте похабной надписи демон сидящий.

— Умно, умно придумано, — сообщил иерей бабе Серафиме, когда внимательно осмотрел картину.

— Чего же тут умного, демонов на стенке рисовать? — возмутилась баба Серафима. — Тьфу на него! Ой, прости, батюшка дуру, это я сгоряча.

— Здесь такое дело, Серафима, — задумчиво начал пояснять иерей. — Демон этот не канонический, а являет собой копию с картины художника Врубеля. А вот надпись он прикрывает откровенно бесовскую, которую мог написать только одержимый бесами человек. Здесь или надо стирать ту надпись или чем-то прикрывать. Если бесовскую надпись прикрыть каким-то светлым изображением, то это походило бы на адописное изображение, то есть когда с чёрными мыслями под светлым ликом изображалось отвратительное. Наша церковь уже давно научилась бороться с адописными иконами, отправляя их прямиком в огонь. Однажды Святой Василий Блаженный уничтожил такую икону, отчего сам чуть не погиб от рук москвичей. Вот я и говорю, что умно здесь поступили, прикрыв бесовское изображение псевдодемоном. Вот пусть красиво написанный падший и прикрывает бесовскую надпись.

Батюшка Панфирий задумался. Его беспокоила появившаяся недавно навязчивая мысль касательно Святого Василия Блаженного и этого учебного заведения. Почему-то, как только Панфирий стал приходить в эту школу, так ему постоянно стали приходить на ум деяния Святого Василия. Почему-то именно этот святой ассоциировался с этим заведением. Где тут связь? Какая-то заштатная школа на болотах и московский великий человек, но мозг намекал батюшке, что он чего-то не учитывает в этом раскладе. Это несколько беспокоило священника, но он здраво рассудил, что мысли о святом это светлые мысли, поэтому хуже от них не будет. Может это сам Василий хочет что-то с небес донести Панфирию.

— Наг весь, брада курчевата, в левой руке плат, правая молебна, и телом смугл от солнечнаго горевания, — пробормотал батюшка с затуманенным взором.

— Что говоришь, батюшка? — стала прислушиваться к бормотанию священника Серафима. — Кто наг весь?

Она видела, что батюшка, пребывающий в задумчивости, стал перемещаться по вестибюлю школы, не видя ничего вокруг, при этом он что-то бормотал.

Панфирий от её слов очнулся возле стены, на которой вывешены фотографии всех учителей и сотрудников школы. При этом священник чуть ли не касался носом фото новой директрисы школы, которая строго на него взирала со своего изображения. Кроме директрисы на священника взирали и другие тётки, а вот мужчин практически не имелось в школе, что чрезвычайно печально. Для отроков нужна сильная мужская рука и авторитет учителя, но, почему-то в последнее время стало модным всячески унижать учителей: отроки это видят и на ус мотают. Слабые умишком отроки даже кидаются на учителей и орут на них всякими нехорошими словами. Увы, бывает и такое. Да и не всякий мужчина, работающий в школе способен усмирить разбушевавшегося недоумка, особенно пребывающего в уверенности, что это он центр вселенной и ему всё дозволено, даже курить травку до полной одури. Вот и в этой славной школе мужчин раз-два и обчёлся: завхоз, физрук, трудовик и математик. Вот и фото молодого математика: смотрит уверенно. Видно, что человек пребывает в умиротворении и его ничто не колышет, как не от мира сего.

— Где-то я вашего Никодима Викторовича видел раньше, — показав на фото рукой, сказал Серафиме священник, — Вот только не помню где.

— Так, наверное, в посёлке и видели его, окаянного, — поспешно затараторила Серафима.

— Может и так, — легко согласился священник, вот только ему казалось, что он видел лицо этого Никодима когда-то раньше, вот только где — он забыл, что заставляло батюшку пребывать в некотором смущении.

На семинарах, проводимых отцом Панфирием в школе, все слушатели уже так освоились и привыкли к иерею, что осмелились задавать ему вопросы и даже спорить. Всем известный Семён Бекетов даже задал священнику провокационный вопрос.

— Вы много говорили об энтропии, — начал Сеня. — А вот ваш патриарх заявил, что второе начало термодинамики предполагает нарастание в мире, в космосе энтропии. При этом патриарх сказал, что энтропия — это разрушение, это хаос, это нарастание беспорядка, и что всякая система стремится к разрушению. Он сказал, что никакая система не может преодолеть энтропию, опираясь на внутренний ресурс, только божественная сила, энергия со стороны может преодолеть энтропию человеческого рода, его распад и его гибель.

Пришлось отцу Панфирию выгораживать своего патриарха, заявив, что патриарх, как глубоко верующиё человек, обратил внимание своим заявлением не на проблемы физики, а на проблемы существующего социума. Патриарха, прежде всего, заботит духовная зрелость народа, а не точность формулировок физических законов. Наверное, никто не будет спорить, что в последнее время с духовностью в этом мире дела обстоят не очень хорошо, можно сказать, дела совсем плохие. Людей становится больше, а духовности всё меньше. Вместо человека-творца появляются толпы людей с козявочным мышлением и вульгарными потребностями. Вот патриарх громко и заявил, что человечество ждёт распад и погибель. Одумайтесь люди, ибо скоро смерть! Конечно, с гибелью человечества весь физический мир не рухнет, а непременно продолжит существование. Но ведь обидно, что Вселенная людям дала шанс познать истину, а они решили познать дешёвые соблазны.

В силу повреждения человеческой природы путь к истине для человека стал тернистым. «Отдай кровь и прими дух», — такими словами определяют святые отцы положенный нам путь борьбы с соблазнами.

Зло бьёт по самому сокровенному — по духовности, отравляя, прежде всего, разум молодых людей. Чем гордятся, извините, например, содомиты? Чем-то конкретным, каким-то определенным местом гордятся или чем-то абстрактным? Для всех это загадка, чем они на своих сборищах гордятся? Своей девиацией? Или тем, как они её, прости Господи, осуществляют? Да, уважаемые слушатели, это обыкновенная девиация, как бы нам не рассказывали поборники западных идей, что это нормально. Это совсем не нормально. Природой этого не предусмотрено. И гордиться тут абсолютно нечем. Это примерно, как воры взялись бы гордиться своими деяниями. Вышли бы на свой парад с тележками украденных ими вещей и стали бы жутко этим гордиться, а дегенераты гордятся своей ущербностью и деградацией.

Живя в посёлке Жупеево в неказистом домишке при церкви, батюшка Панфирий не чурался благ цивилизации: во всяком случае, у него в домишке работал интернет и этим достижением цивилизации батюшка периодически пользовался. Вот только в этой мировой помойке запросто можно нахвататься блох непотребства, но то такое дело: не лезь просматривать сомнительные сайты и будет твоему разуму счастье. Сегодня вечером иерей, закончив все свои дела, связанные с его должностными обязанностями, залез в интернет, предварительно укрепив себя молитвой против соблазнов и, на всякий случай, перекрестив компьютер и монитор. Панфирий знал, что, как только в мире появились книги и газеты, так дьявол проник в типографскую краску; появилось радио и телевидение, так дьявол и там себе свил гнездо впечатляющих размеров, поэтому Панфирий и не слушал радио и не смотрел телевизор. Чего там смотреть: сплошной негатив или истерические вопли полуграмотных граждан подозрительной наружности, которые за то, что их показали на весь мир, готовы нести с экрана любую чушь, лишь бы позабористей и скандальней. В среде дегенератов устроить скандал считалось доблестью. Таких граждан надо за государственный счёт обеспечить экзорцистом или уютной комнаткой в специальном лечебном заведении с добрыми санитарами, а не показывать по телевизору. Интернет тоже та ещё клоака, но здесь можно искать информацию самому, и не зависеть от произвола режиссёров, хотя надоедливой рекламы и зазывных картинок и здесь хватает. В интернете дьявол обосновался основательно и чувствовал себя вольготно, но здесь его можно игнорировать. Кстати о дьяволе и тех, кто ему успешно противостоит. Сегодня вечером Панфирия интересовали деяния святого Василия Блаженного, поэтому он искал в сети все упоминания об этом святом: ему хотелось освежить в памяти деяния этого человека и почитать комментарии, касательно Василия. В сети, как оказалось, ничего нового для Панфирия по личности святого Василия не оказалось. Всё излагалось кратко и однообразно, кочуя из сайта в сайт. Собственно в сети всё так и обстояло: много поверхностного материала и мало настоящей аналитики. Василия Блаженного ещё называли Нагой, так как он жил настоящим юродивым. Буквально в русском языке слово «юродивый» означает «уродливый», «ненормальный», «сумасшедший». Юродивые намеренно вели себя как безумные Христа ради, чтобы соответствовать христианской истине, изречённой самим Спасителем: «Царство Моё не от мира сего». На Руси синонимом слова «юродивый» являлось слово «блаженный», что для современников несло смысл о Василии, как о благочестивом божьем человеке. Крест юродства Христа ради состоит в отвержении всех благ земных — жилья, семьи, денег, правил общественного приличия и уважения людей. С 16 лет Василий Блаженный ходил без обуви и одежды даже зимой, за что его прозвали Василий Нагой. Он изнурял себя строгим постом, постоянно молился и носил железные вериги, переносил холод, голод, насмешки и побои со смирением, негасимой любовью и жалостью к людям. Таким жутким образом юродивый пытался наставить людей на путь истинный.

Зато Панфирий с помощью интернета смог тщательно изучить иконы и картины, на которых изображён Василий Нагой. Он долго всматривался в экран, на который выводил иконы и много думал. Мысли страшили иерея. Свои мысли отец Панфирий решил оставить при себе, ибо если он кому из коллег скажет о своих подозрениях, то вероятнее всего окажется в дурдоме. Стало ныть сердце. Это говорило, что Панфирий опять забыл выпить кучу лекарств, чтобы поддержать своё сердце в рабочем состоянии. Увы, но скоро оно совсем откажется служить, и тогда встреча со смертью. Это произойдёт, судя по глазам лечащих врачей, совсем скоро: хорошо, если оно проработает ещё лет пять. Может уйти в чёрные священники — в который раз посещала мысль отца Панфирия. Но монастырь — это строгий режим, а здесь в этом посёлке природа и люди. Да не просто люди, а чрезвычайно интересные люди. Интересно — подумал отец Панфирий — успею я до своей кончины разгадать тайну, или нет? Увы, скорее всего эта тайна сведёт меня в могилу.

Память есть неотъемлемая часть души. Душа — основополагающая часть духа, а здравый дух, как вам известно, живёт в здоровом теле. Сашку Прокопенко мучила память, которая, как известно часть души. Она его крепко мучила, до сомнений Сашки в своём здравом уме. После того, как он изобразил на стене демона сидящего, прикрыв его изображением скандальную надпись, мировосприятие подростка стало несколько иным. Сашке казалось, что он стал видеть вещи чуть ли не насквозь. Как тут не задумаешься, что ум просто взял и свихнулся ко всем ебеням. Это, считал Сашка, от того, что он слишком внимательно всматривался в квадратики, по которым рисовал демона. Нарисовал на свою голову, но хоть жив остался. Но разве это жизнь? В волосах уже куча седых волос, что подвигло Сашку стричься как можно короче. Теперь и с глазами что-то твориться: если всматриваться в предмет, то начинаешь понимать его структуру. Если пристально смотришь на кожу руки, то вскоре кожа начинает исчезать, а на её месте видишь кровавое мясо, что спрятано под кожей. Жуть. Теперь на людей и животных страшно внимательно смотреть: только мельком, а то они превращаются в кровавых монстров без кожи. А на своё произведение — на демона сидящего, Сашка совершенно не мог смотреть, даже мельком. Ему казалось, что при виде Сашки демон начинает оживать, его взгляд становится осмысленным и… холод, сильный холод, исходящий от картины, как от кондиционера. Ну, его нафик, ходить по этой лестнице. Только получаешь ледяную волну страха. Да, страх дело такое… психическое. Сашка боится демона, а вот Сашку стали бояться поселковые животные. Домашняя кошка удирает от него, как ошпаренная, да ещё и шипит. Соседские собаки ссутся от его вида, даже крупные собаки. Мамка плачет, сеструха тоже, отец много курит и хмуро смотрит на сыночка. Но домашние начали прислушиваться к его словам, а говорить Сашка стал очень мало и всё по делу. В школе учёба стала даваться легче, но ему вдруг надоело учиться. Хотелось… рисовать, но не демонов, а что-то интересное, фантастическое, такое как у Сальвадора Дали. Некоторое успокоение в его душу привнёс отец Панфирий, проводивший в школе семинары. Сашка на семинары ходил, но сидел на них смирно и молчал. Чтобы не пялиться на людей, а потом ужасаться их видом, он завёл себе чёрные очки, якобы от солнечного света. В этих очках ему чуть лучше, да и глаза можно просто закрыть и не смотреть на человека, а только слушать. Из любопытства Сашка даже зашёл как-то в церковь Троицы Живоначальной. Церковь его не впечатлила. Потоптался перед иконами, посмотрел, как горят свечи, но его взор говорил ему, что здание церкви уже старое и скоро может не выдержать потока времени. Хотя в церкви находиться чуть спокойнее, потому как людей в ней практически не ошивалось. Вскоре Сашка полюбил безлюдные болота: вот где хорошо, но в них много монстров. Его взгляд превращал лягушек, змей и других обитателей болот в каких-то немыслимых монстров, но монстры его боялись и старались убраться с его пути. А вот тропинки на болотах он стал видеть хорошо, поэтому ходил по болотам, как по бульвару. Но надо возвращаться к людям, и это печалило Сашку. Люди — это резкие звуки и запахи, лишние движения и неприятный внешний вид. Да и вообще, заполошные люди все какие-то. Поэтому Сашка старался держаться подальше от людей, но ближе к природе и к белым листам бумаги, на которых он карандашом, что-то рисовал. Домашние смотрели на его рисунки и крутили пальцем у виска: сынок окончательно свихнулся, что начал рисовать какие-то непонятные узоры.

Люди — зло в природе необходимое, ведь в каждом человеке дремлет природная любознательность и стремление познавать окружающий его мир. В этом стремлении мозг человека старается придерживаться человеческой логики в суждениях. Анализируя процессы, творящиеся вокруг него, мозг пытается найти логичность происходящего и вывести некоторую закономерность даже там, где её, по мнению мозга, быть не должно. Тем не менее, даже в хаосе можно найти связь между событиями. И эта связь называется фрактал. Мозг Сашки свихнулся так, что мог безо всякого компьютера рисовать на бумаге фрактал, который никто не понимал, а Сашка понимал. Для него всё больше и больше стали открываться причинно-следственные связи, творящиеся в этом мире, и эти знания подростка очень страшили. Страшно, когда привычная реальность практически полностью исказилась, понятие времени потеряло всякий смысл, а бесконечные фрактальные преобразования начали разворачиваться вокруг в безумном вихре. Сашка стал выделять не только геометрические фракталы, но и цветные, и даже звуковые. Слова для него стали открывать скрытые семантические смыслы, а не простое выражение мысли через звук, как мы привыкли думать. Магия слов и магия образов завораживала, открывая совершенно другие слои реальности, но и за гранью реальности присутствовала всё та же обыденность.

О значение слов как раз начал говорить священник на своём семинаре. Даже завязалась дискуссия, смысл которой Сашка, присутствующий здесь внимательно анализировал.

— Слово, это нечто большее, чем простой символ, который можно произнести или написать на бумаге. Слово наполнено идеей, которую оно выражает. Оно живо силой этой идеи. Нет ничего сильнее слова, — вещал батюшка Панфирий на очередном семинаре.

Тут опять встрял неугомонный Сеня Бекетов:

— Святой отец, — начал он допытываться правды от батюшки. — Святая Книга гласит: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Получается, что была сплошная пустота, и вдруг раздался звук, сложившийся в слово… Как может слово-звук сотворить мир? Ведь это же безумие верить в такое?

— Увы, отрок, — стал это дело комментировать батюшка. — Это проблемы перевода и поэтической выразительности древнего текста. На самом деле, в оригинальном тексте Нового Завета на месте русского «слово» стоит сложное понятие из древнегреческой философии, а именно «логос». «Логос» можно перевести не только как «слово», но ещё как ум, основа, разумение, утверждение, значение, алгоритм, доказательство, пропорция, порядок. Всего у понятия Логос около ста известных значений. Переводчики Евангелия взяли самое удобное понятие «слово», чисто для выразительности текста. Хотя это очень сложное семантическое понятие. С точки зрения христианской религии, «Слово» в первоначальном значении — это закон, порядок, суть, Высшая сила. Философы древней Греции считали, что в основании мира лежит Логос, который люди не в силах постичь. Да и ни кто его не постигнет, кроме Создателя. По сути, это то самое Предопределение, о котором нам говорит современная теория вероятностей. Случайности нет, есть предопределение, которое невозможно познать. Говоря современным языком, в терминах современной математики, смысл этого явления будет в том, что Логосом изначально написана программа или исходный код. Вот по этой программе мир до сих пор и развивается. Задавать вопрос о том, кто или что создало эту программу бессмысленно.

Сашка считал, что батюшка ошибался, когда на прошлых лекциях говорил о соотношениях между объектами. Главная его ошибка в том, что объектов в этом мире не существует в физическом смысле, как и точек. Мир един и не делим на объекты. Дать определению слову «точка» невозможно, как объекту и числу. Впрочем, число — это абстракция, здесь математика права. Собственно математика и не вмешивается в суть явлений, она работает только и исключительно с абстракциями.

Хитрый батюшка. Всё у него получается складно, а что не так, то или читающий не так понял по своему скудоумию, или перевод не такой, а совсем другой. Вот и пойми этих попов, но они всегда выкрутятся, как те ужаки. Это точно — Панфирий отличался умом и сообразительностью. Для проверки своей страшной идеи по поводу Василия Блаженного он задумал провести тонкую провокацию и осуществить её в ближайшее время.

На очередном своём семинаре, проводимом в актовом зале школы, он, увидев, что в зале присутствует учитель математики, начал осуществлять задуманное. Обычно он вещал со сцены, находясь выше слушателей, а сейчас, сообщив присутствующим, что у него першит в горле и он не может громко говорить, спустился в зал, и стал вещать, прохаживаясь перед носом слушателей. Темой разговора он выбрал историю: самое начало возникновения государства Российского. То есть разговор, по сути, вёлся о личности первого царя Иоанна Васильевича Грозного и о произведениях искусства того времени.

— Я в очередной раз, хочу напомнить, что любое произведение искусства, будь то книга, картина, скульптура, музыка, создается для того, чтобы пробудить душу, вернуть утраченную человечность, — с хрипотцой произносил батюшка.

Эта тема оказалась для многих откровением: ведь не все люди знают, что основателем государства является Иоанн Грозный, да и о его личности наворочено столько лжи, что диву даёшься. Слушатели, как ученики, так и учителя, с огромным интересом слушали исторические изыски иерея. Он видел, что даже Никодим Викторович сидел с несколько затуманенным взором, как будто что-то вспоминал.

— Не научившись понимать истинный смысл слов, нельзя понять людей, особенно древних, — вещал батюшка. — Вот, например, прочту вам отрывок из произведения умнейшего человека того времени.

Батюшка достал из папки лист бумаги, откашлялся и начал что-то сипло говорить.

— Прошу прощения, — смутился он. — Горло совсем не работает. Давайте попросим Никодима Викторовича помочь нам. Пусть он прочитает отрывок древнего текста, а мы потом обсудим написанное…

Учителю математике ничего не оставалось, как взять из рук иерея листок бумаги: отчего не помочь хорошему человеку, у которого сел голос. С учителями это постоянно случается: профессиональная болезнь.

— Помилуй мя, Боже, по велицей ми╛лости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое, — начал читать текст Никодим. Читал он ровно, громко и без запинок, как будто всегда читал подобные тексты. — Наи╛паче омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя; яко беззаконие мое аз знаю, и грех мой предо мною есть выну. Тебе единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих; яко да оправдишися во словесех Тво╛их, и победиши внегда судити Ти. Се бо, в беззакониих зачат есмь, и во гресех роди мя мати моя. Се бо, истину возлюбил еси; безвестная и тайная премудрости Твоея явил ми еси. Окропиши мя уссопом, и очищуся; омыеши мя, и паче снега убелюся. Слуху мо╛ему даси радость и веселие; возраду╛ются кости смиренный. Отврати лице Твое от грех моих и вся беззакония моя очисти. Сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей. Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отыми от мене.

Как только уста математика перестали изрекать слова, так сразу же иерей обратился к слушателям с вопросом, кто, по их мнению, мог написать этот текст.

— Да это понятно, — стал говорить математик, продолжая внимательно всматриваться в текст. При этом он зло произнёс:

— Это есть творение царя Ивашки Деспота Российского. Это его Канон Ангелу Грозному, Архангелу Михаилу — архистратигу Сил Небесных, грозного Небесного Царя воеводе. — Окаянный посак много насочинял.

Ну, да, понятно. Как будто сейчас все знают о литературных изысках первого царя. Простые люди не читают такое, даже произведения генеральных секретарей и президентов государства. Типа, зачем читать всякую ерунду?

— Как-то неуважительно вы на царя говорите, — сказал священник. — Ивашкой его называете.

— Ивашка и есть, — буркнул Никодим и отдал текст батюшке. Почему-то учитель не очень любит царя Ивана.

Иерей побледнел, на лбу его появилась испарина, но он постарался взять себя в руки и поблагодарил чтеца за усердие. Наверное, этот семинар оказался самым коротким, так как иерей, ссылаясь на своё недомогание, долго семинар не проводил и свернул его довольно быстро. Вот только по окончанию мероприятия люди могли заметить, как у батюшки подрагивают руки. Но никто особо к рукам батюшки не присматривался. Только оставшись в одиночестве, уже в своём домишке, иерей немного пришёл в себя. Он с благоговением положил листок с текстом, что читал математик, на стол, аккуратно расправил листок и стал думать. Как объяснить такой факт, что этот человек прочитал текст, написанный от руки в орфографии времён Иоанна Грозного? Даже специалист, и тот читал бы этот текст медленно и с запинками, так как это фактически не обычный русский язык, а древний язык со своими особенностями. Да и сгоряча этот Никодим уничижительно назвал царя посаком. А кто сейчас знает значение этого слова? Да никто. Вот теперь и думай Панфирий, как быть и как жить дальше. Высшие Силы не любят, когда их невзначай касаются смертные.

Не только отцу Панфирию пришлось много думать, но и новой директрисе школы надо много ломать голову, как обойти все препоны и Гималаи из инструкций. Бумажный вал зашкаливал. Куча учреждений что-то требовали, и на всё это надо как-то реагировать. Плюс выплёскивается недовольство родителей учеников. Родители тоже требовали: одни чтобы детей больше учили, другие чтобы меньше, третьи требовали непонятного. Как говорится, от великого до дурацкого только один шаг, и шаг этот давно сделан.

Надежда Александровна хотела основательно угнездиться в должности директора школы, но надо исхитриться, желательно вылезти из кожи и всем угодить. А как это сделать? Ага, надо изыскать внутренние резервы, которых уже нет. Учителя и так уже по полторы, а то и две ставки тянут, трудовик и завхоз из школы почти не выходят, да и сама Надежда Александровна уже, как та лошадь на свадьбе: вся жопа в мыле. Тут директрису осенило: надо часть своей работы переложить на плечи ближнего, то есть на учителей. Пусть раскорячатся ещё больше и не философствуют. Мы в школе, а не на философском факультете. Ведь есть же ещё ночное время. Вот пусть по ночам и занимаются. Ещё пусть на час раньше встают, и привалит им счастье. Надежда Александровна решила собрать в своём кабинете самых креативных учителей, то есть тех, у кого в голове тараканы шустрее, и объявить таким учителям, что хватит им греться у костра своего постыдного прошлого, а надо начинать бодрее шевелиться так, чтобы волосы на груди потели. А то мхом зарастут. Человеческая природа лечению, конечно, не поддается и глупец тот, кто пытается её усовершенствовать, но я попытаюсь — решила директриса. Я не позволю, чтобы мою репутацию в этом заведении изгадили какие-то ленивые придурки. Там и до глубокого эмоционального кризиса не далеко, а из него только один выход — на заслуженную пенсию. И хорошо ещё, если не по инвалидности.

Правильно: самой не надо стараться всё успеть сделать. Если будешь всё делать сама, то скоро развяжется тщательно завязанный когда-то акушерами пупочек.

— А кому сейчас легко? Всем тяжело. Даже сам президент говорит: «Этот год был тяжёлым».

Вскоре, после окончания основных уроков, десятка самых креативных учителей собралась в кабинете директора. Люди смирно сидели на стульях около стола директора и не ждали от судьбы никаких благ: а то, что сейчас их начнут бить по голове, то случится обязательно. Может, хоть не до смерти.

Директор по привычке вначале обрушилась с претензиями к учителям, но потом, вспомнив, зачем она их позвала, начала завлекать их морковкой. Морковки много не бывает. Да и не жалко её. Уговаривать персонал надо нежно и вкрадчиво, но уверенно.

— Вот что, товарищи учителя, — продолжила бодро директриса. — Вы знаете мой любимый риторический вопрос? Не знаете? Это вопрос о традициях. Наверное, товарищам учителям традиции тоже нужны. Так начальство решило, и не смотрите на меня так удивлённо. Пришло распоряжение об усилении воспитательной работы в духе традиций. И чтобы быстро. Так что проникайтесь прыжками в том плане, что после восьмого марта на базе нашей школы запланирован грандиозный фестиваль творчества учеников в духе вековых демократических традиций с уклоном в инклюзивность. Сегодня в тренде инклюзивное образование. Впечатлились?

— А креативность? — влезла в разговор бабушка Мамошина. — Ведь раньше требовали креативность.

— Креативность, Алевтина Георгиевна, — заверила её директор, — тоже никто не отменял. Теперь вы должны совместить креативность с инклюзивностью. Два в одном. Чего не понятно?

Мамошина прониклась и попыталась перекреститься. Ей хотелось с намёком сказать директрисе, что в лесу не все грибы можно есть. Алевтина Георгиевна представила идеологов демократии, которые бродят в массах и выкрикивают различные лозунги типа: «Быть инклюзивным почетно». Что это за околесица? Директриса что, шизофреничка? Но вслух такое не спросишь. Однако, такое впечатление, что директриса руководит исключительно под влиянием отвара из опасных грибов.

— Вообще-то мы сами виноваты, — заявила директор, переведя стрелки на Никодима. — Кто просил Никодима Викторовича создавать бригаду креативщиков, которая прогремела на всю область?

Все присутствующие с осуждением посмотрели на Никодима, который сделал вид, что его это не касается, а стал внимательно разглядывать свои ногти.

— Нужны идеи, как провести фестиваль, — объявила директор. — И пусть это будут хоть самые бредовые идеи с галлюцинациями.

Это она погорячилась. Люди сразу же устроили срач, вернее излишне эмоциональную дискуссию.

После нескольких минут бурных, но весьма сумбурных обсуждений общество пришло к консенсусу, что на предстоящем фестивале особо не выпендриваться: да хоть последнее место займём — главное участие. А выпендриваться с идеями сейчас чревато. При этих словах все опять осуждающе посмотрели на Никодима — тот беспокойно заёрзал на стуле. Коллективно решили, что на фестиваль выставим бригаду креативщиков с их самыми смешными роликами, споём какую-нибудь песню, выставим частушечников, раз требуются вековые демократические традиции, ну и замахнёмся на Вильяма нашего Шекспира. Это уже Никодим Викторович предложил. Общество подвоха не увидело и согласилось, что Гамлет — это хорошо, вполне себе инклюзивненько может получиться. Учителя и директриса понятия ещё не имели, с чем связались, с каким геморроем! Оставалось только придумать, что придётся выставлять на конкурс поделок. Как всегда, предлагали сделать непонятно что из шишек, «на отвали», но тут встрял трудовик, заявивший, что соорудит со своими малолетними орлами адронный коллайдер.

— Всё на этом, — устало махнула рукой в сторону болота директор. — Постарайтесь всё сделать красиво, а не так, как получилось на Новый год.

Все отводили глаза, когда директриса напомнила про прошедшие Новогодние праздники, и то, как их умудрился провести коллектив. А как всё замечательно начиналось на новогодних праздниках, но, сидящий здесь Никодим Викторович всё испохабил, превратив празднование в балаган и коллективную пьянку. У него всегда так: ни одно серьезное дело ему доверить нельзя. Он подходит к решению задач, конечно, творчески, но с нездоровым энтузиазмом, поэтому всегда всё портит.

Тогда, в канун Нового года, никто не уловил в идее Никодима Викторовича скрытого подвоха. А идея математика выкристаллизовалась такая: преподаватели и активисты из родителей деток в одежде Дедов Морозов и Снегурочек разносят по посёлку новогодние подарки ребятишкам. За подарки не переживайте, подарки уже подготовили добрые спонсоры. Всё значилось по определению чинно и благородно. Вот только красиво на бумаге, а в реальности благодарные родители деток начали Дедам Морозам и Снегурочкам подносить то, что всегда русский человек подносит другому русскому человеку в качестве благодарности. Традиция такая. Дальнейшие события вскоре стали напоминать встречу Нового года в дурдоме. Все Деды, впрочем, как и Снегурочки, оказались не стойкие на выпивку, ну и наугощались до такого состояния, что не помнили, кому уже отдавали подарки, а к кому ещё надо идти и вручать подарки. К концу дня Деды норовили отправиться вновь по тому адресу, где обильнее угощали. Снегурочки с ними в этом плане проявили солидарность. Случались казусы, когда в одну, и туже дверь в третий раз стучался Дед Мороз и пьяно орал:

— А вот и я, ку-ку, Дедушка Мороз! Я подарочки принёс, едрить тя. Папу-маму слушали? Кашку кушали? Скоко же вас набежало… Воо-о шкет, а я тебя уже сегодня где-то видел. Как тебя зовут говоришь? Саша? Что-то много Саш у нас развелось, чес слово. Вот тебе Вася… то есть Саша подарок… чтобы папку слушал с мамкой, едрить. А это что? Коньячок? Ну, за здоровьишко… мля… чтоб это самое, едрить. За старый год, пропади он пропадом!

Раскрасневшаяся от алкоголя Снегурочка не отставала от Деда Отморозка: усугубила ещё не так много, всего пару литров, а Дедов Отморозков, сука, уже два, с фантастической аурой лилового цвета.

Радостная семья принимала Дедушку уже в третий раз. Дедушка старенький, объясняли родители деткам — у Дедушки склерозик и маразмик в голове. Но от дополнительных подарков никто не отказывался. Это хорошо, что спонсоры заготовили, чуть ли не тройной комплект подарков. Родители, чтобы отделаться от настырных Дедов Морозов опять подносили им стаканчик, наполненный соответствующим напитком. Ну, и сами не забывали причаститься. Этот декабрьский день вошёл в историю посёлка, как День Грандиозной Пьянки. Алёна Батракова вскоре показала ролик нашествия Дедов Морозов на посёлок: воевода Мамай отдыхает. Ролик прогремел на всю область. В плане антиалкогольной компании самое то. Люди хотят развлечься, расслабиться. И это нужно им постоянно: в разной упаковке, с разными начинками. Но, меру-то знать надо.

В тот день и самому Никодиму Викторовичу пришлось помотаться по посёлку, вручая некоторым деткам подарки, так как до них никак не могли дойти другие Деды Морозы, потерявшие списки деток, благостный внешний вид и совесть. Хорошо хоть ценные подарки директриса доверила развозить Никодиму и Ие Курбатовой, а не некоторым безответственным личностям.

Директрисе совсем не надо напоминать людям о таком конфузе: дело то давнее, уже забылось. Надо о новых бедах думать. И работа закипела. Если с короткими фильмами, приготовленными Алёной Батраковой и компанией всё понятно, то частушечников надо поискать. Искать пришлось и песенников и артистов для Гамлета. С оформлением сцены вопрос решился быстро: единогласно все подумали на Сашку Прокопенко — пусть он оформляет сцену, раз ему нравится рисовать. Кроме того парень начал писать стихи. Правда, по мнению учителя литературы, стихи в стиле авангардизма, то есть совершенно непонятные у него получались стихи, но для фестиваля сойдёт.

Артистов и певцов долго не могли найти, но тут к проблеме подключился Никодим Викторович и артисты с певцами сразу нашлись в двойном комплекте. Естественно, они все нашлись из залётчиков, но согласились стать артистами и певцами, ибо Никодим сказал, что кто не согласится, тот может поступать по своей воле, но, скорее всего залётчик месяца на три потеряет голос из-за онемения языка. Залётчики все происходили из излишне говорливых учащихся, способных молоть своим языком не то, что требовалось в школе, да ещё с матюками. Теперь хмурые залётчики аккуратно ходили на все репетиции и старались говорить даже между собой, как можно вежливее. Они уже поняли, что шутки плохи: только произнесёшь невзначай самый обычный матерок, как начинает неметь язык, а это больно и неприятно. Залётчиков оказалось выловлено Никодимом много, целое стадо, пришлось среди них проводить кастинг. Кому отказывали в главных ролях, те бледнели на глазах и горячо просились хоть на второстепенные роли, лишь бы Никодим не узнал, что они забили на его распоряжение стальной железнодорожный костыль. Так что с театральными кадрами вопрос разрешился положительно.

Директриса не интересовалась, как проходит подготовка к фестивалю, а зря. Там, где замешан Никодим, там всегда что-то случится.

У директрисы наивные учителя пытались выцыганить немного денег на подготовку к фестивалю, но она упёрлась и денег не давала:

— Вы за кого меня держите? За кредитный банк? Вы думаете, я денежки где-то прячу? Ну, не стесняйтесь, под столом у меня посмотрите. Что, там нет денежек? Тогда на календарь посмотрите: скоро март. А что делают кошки в марте? Правильно. Быстро бегают, вот и вы ускорьтесь. И сделай одолжение: постарайтесь до фестиваля не спалить наше заведение.

Денежный вопрос как-то решился сам собой: поговаривали, опять помогли щедрые спонсоры. Они решили проблему. Вот только непонятно, кого волнуют незначительные проблемы обычного посёлка на фоне проблем современной истории.