Настоящая ты

«Может, мне никогда не быть твоим рыцарем в сияющих доспехах. Может, я никогда не буду тем, кого ты должна привести домой для знакомства со своей мамой. Может, я не буду тем, кто должен дарить тебе цветы, но этим вечером я могу быть тем единственным»

Сегодня. В двенадцать. На площади Доверсайн.


В тот день, когда я понял, что передо мной стояла Алисия, я запомнил на всю жизнь, потому что тогда я увидел красоту, которая не сравнится ни с чем. Женственная и настоящая, таких нужно было поискать в этом городе, потому что половина девушек хваталась за первые возможности: уехать отсюда или провести ночь с богатым мужчиной и переехать к нему. Выживание. Наверное, это было нормально, но аморально для меня, для кого-то, кого всю жизнь считали романтичной личностью.

Я не любил разговаривать на тему о будущем, потому что мне не хотелось верить в то, что я скоро перееду в Нью-Йорк. Это большие возможности для меня, но понимал ли я это, когда мне было двадцать? По-моему, у меня ничего не изменилось. Это дико, что через год компания будет моей и всё, что создал отец — упадёт на мои плечи, потому что иным это никак нельзя назвать. Честно, первое время я думал, что это ерунда, но после разговора с Али, я понял, что это всё серьёзно. Хочется сбежать порой, но я мужчина, я должен отвечать за свои глупые обещания и слова, данные когда-то.

Я подумал о том, что можно купить цветы, но они замёрзли бы все к чертям, поэтому думал о том, с чем я могу прийти к ней. Мог, конечно, прийти с чистым сердцем и душой, но я откинул эту идею и всё-таки купил цветы. Сегодня отличная погода для прогулки, поэтому я не сожалел о том, что совершил. На самом деле, будь метель или сильный дождь, я бы всё равно приехал. Потому что мне было важно быть с ней. Такое чувство, что я знаю её несколько лет, но на самом деле всего несколько дней. Странное чувство, но приятное, скажу я вам.

Я приехал на площадь Доверсайн позже, чем должен был. Обычно опаздывают женщины, я знал это, потому что пока рос, мама демонстрировала мне это. Мои губы растянулись в улыбке, когда я заметил Али: она стояла спиной ко мне, поэтому я тихо подкрался к ней. Не собираюсь я пугать её, успокойтесь. Когда я достиг цели, то положил ладонь на её поясницу, предупреждая о том, что я здесь и не нужно пугаться. Но она всё равно вздрогнула и, когда обернулась, я почувствовал, что улыбка на моих губах становится шире.

— Привет, Али, — я протянул ей букет, и она завораживающим взглядом посмотрела сначала на меня, а потом на цветы.

Она такая красивая.

— Спасибо большое, Джастин, — она улыбнулась, когда почувствовала, наверное, что пришла в себя.

Почему она была такой красивой? Мне понравилось, как лёгкий мороз заставил её щёчки слегка порозоветь, это выглядело настолько натурально, что я мог умереть из-за такой красоты. На её волосах были снежинки, мне хотелось прикоснуться к ним и провести ладонью. Больше всего мне нравились карие глаза, которые были того же оттенка, что и у меня. И её невероятная улыбка, которая говорила мне о том, что я делаю всё правильно.

— Ладно, ты впечатлил меня, — я улыбнулся и кивнул ей в сторону парка.

— Мне нравится смотреть на то, как ты улыбаешься.

Что могло быть лучше этого? Посмотрите на то, с какой грацией снежинки кружат в воздухе, примерно с такой же, как Алисия поправляет свои волосы. У её губ нежный оттенок, но я стараюсь не думать о том, какие же они на вкус. Думаю, я прекрасно вписываюсь в эту картину, потому что мне хочется быть рядом с ней. Мы шли по алли, и я слушал, как Алисия рассказывала о том, что после нашего первого разговора она вернулась за стол и продолжила празднество с улыбкой. Она говорила о том, что не чувствовала себя счастливой, но душа её была спокойна на некоторое время. Это давало мне стимул, который подталкивал меня к ней.

— Что думаешь о музыке? Какая тебя привлекает? — спрашивает Али, когда мы проходим музыкантов.

Надеюсь, им не холодно.

— Мой музыкальный вкус менялся постоянно, потому что я путешествовал по разным странам. Но самой моей любимой музыкой всегда останется та, которая заставляет меня хорошо задуматься. Это ни иудейская духовная музыка, ни меблировочная, ни оркестровая, ни музыка трубадуров, ни чикагский блюз, ни авангардный джаз и ни хиллбилли. Думаю, у моего жанра нет определённого названия.

Алисия внимательно смотрит на меня, хмурится в некоторых местах, а потом произносит:

— Я любила хиллбилли в тринадцать лет. Ты знал, что именно в среде хиллбилли появился музыкальный стиль — кантри? — она смотрит на меня с вызовом, и мне нравится этот взгляд.

— Нет, но мне нравится, что ты рассказала мне об этом, — я улыбаюсь ей, и мы доходим до замёрзшего озера, возле которого останавливаемся и смотрим вдаль, где виднеется город. — А твой любимый жанр?

Алисия призадумалась на несколько секунд, а потом посмотрела на меня и широко улыбнулась. Я был прав, в ней живёт настоящая красота.

— Ты будешь смеяться!

Я уже готов смеяться, потому что она ведёт себя, как маленький ребёнок. Боится, потому что над ней будут смеяться, но я бы никогда не сделал этого.

— Если только немножко, — шучу я, и Али приподнимает одну бровь, это выглядит совершенно, и одновременно с этим, странно.

— Ладно, у тебя вообще нет определённого жанра, — её слова заставляют меня улыбнуться. — Мой любимый жанр — кантри.

Я улыбаюсь.

— Стоило догадаться.

Алисия долго улыбается, пока смотрит вдаль, а я смотрю на неё. Как же хорошо, что она сейчас рядом.

— Хочешь посетить ресторан тайской кухни? — я наблюдаю за тем, как Али пробегается взглядом по моему лицу и медленно кивает. Мы стоим близко, настолько, что я могу почувствовать запах её духов. — Пойдём?

Мы шли рядом, но я не мог позволить себе посмотреть на кого-либо другого. Естественная красота Алисии притягивала меня, и я чувствовал, что испытываю ярый интерес к её персоне. Несмотря на то, что у нас большая разница в возрасте — это было незаметно. Мне нравилось, что она была легка в общении, она рассказывала и рассказывала, а я слушал, потому что это было то, что я любил. Но даже если отбросить то, что я много путешествовал, написал множество песен и две книги, любил разговаривать с друзьями обо всём, в этот раз я хотел слушать. Потому что Алисия неожиданно встала на первое место, которое раньше занимала моя семья. Я, вдруг, понял, что испытываю что-то к ней, что-то тёплое и светлое. Мне было приятно разговаривать с ней по телефону, и сейчас, когда я иду рядом с ней, то вижу явный прогресс в наших отношениях.

Я так мечтал о том, чтобы увидеть её улыбку.

И я счастлив, что могу наблюдать за этим, потому что это выглядит так совершенно, что меня затягивает во всё это, как будто я пересматриваю свой любимый фильм или перечитываю старую книгу, но, читая, знаю, что она новейшая для меня.

— Знаешь, это странно, но я должна буду научиться тайской кухне, потому что это уже звучит вкусно. Надеюсь, я получу ротгазм, — она широко улыбается, и я следую за ней, чувствуя, что мне всё это нравится.

Моя будущая девушка/жена должна знать тайскую кухню или хотя бы любить её. Это было бы идеально, поэтому мне нравится её идея, она чудо. Не удивляетесь, но я умею готовить некоторые блюда из тайской кухни, спасибо сборнику, который я украл у мамы, когда сбежал в этот город.

— Знаешь, я мог бы научить тебя, — она удивлённо смотрит на меня, вызывая улыбку на моём лице.

Кажется, это идеально.

— Ты умеешь? Я думала, что ты заказываешь еду! — её взгляд восторженный, и я практически влюбляюсь в это.

— Я приспособленный, — она улыбается на мой комментарий, и мы идём в тишине несколько минут.

Я смотрю на Алисию и удивляюсь тому, как человек может казаться таким невероятно сильным. Она улыбается и смеётся, но я знаю, что вчера у неё случилась паническая атака. Я никогда не сталкивался с этим, но понимал, что это серьёзно и действительно переживал за Али. В тот вечер, когда я сидел и ждал её звонка, а она не позвонила, потому что думала, что я был с Шоной — самый ужасный вечер в моей жизни. Да, я поехал тогда на «ужин», но чувствовал, что у нас с Шоной не просто деловая встреча, а что-то иное. На ней было красивое красное платье, которое привлекало всех в том зале и туфли с бриллиантами, но весь тот вечер, я думал лишь об Али и надеялся, что всё хорошо.

— Я хотела извиниться за тот звонок, точнее, за то, как я разговаривала с тобой, — она поджимает губы и смотрит на меня, её брови слегка нахмурены: она напряжена.

Конечно, сначала я не понял, о чём она, но стоило догадаться, а я не был глупым мужчиной. Здесь даже не пригодились два моих образования, но с женщинами всегда было так. Либо ты находишь с ними общий язык, либо лучше уйти.

— Не стоит просить прощения, всё нормально, — ответил я, замечая, что мы подходим к ресторану, который принадлежал моему старшему брату.

Я придержал для Али дверь и зашёл следом за ней, мы сняли верхнюю одежду и прошли в зал. Здесь выглядело всё дорогим, но уютным. Фишка Элизабет — жены моего брата. Она работает здесь администратором, поэтому как только мы сели друг напротив друга, то подошла к нам.

— Добро пожаловать в наш ресторан, — она приветливо улыбается Али, а потом переключает взгляд на меня, — здравствуй, Джастин, кто это с тобой?

— Привет, Элизабет. Познакомься, пожалуйста, с самой лучшей девушкой в этом городе — Алисия.

Я не смог пропустить момент, когда Али улыбнулась, освещая эту комнату идеальностью.

— Приятно познакомиться, я рада видеть Вас в нашем ресторане, — после того, как Элизабет ушла, я посмотрел на Али и улыбнулся ей.

Смотреть на неё и не улыбаться, такое возможно?

— Вы знакомы? — интересуется Али, когда нам приносят по напитку.

— Да, она жена моего брата.

Алисия кивает и делает глоток гранатового сока, а потом я наблюдаю за тем, как она облизывает губы. Я сглотнул, потому что это было бы нормальным жестом, если бы это не делала Алисия. Наверное, мои зрачки расширились, потому что я готов поцеловать её.

Успокойся.

— Мне немного страшно, потому что я никогда не пробовала тайскую кухню, — она берёт в руки меню, и я улыбаюсь. Я знаю, что закажу, мне интересно, что скажет она.

Алисия выглядит заинтересованной и удивлённой, когда несколько раз поднимает на меня взгляд.

— Ладно, я не буду спрашивать, что это такое, потому что от этого не будет толку. Я решила, — она закрывает меню и смотрит на меня, в надежде, что я спасу её.

Мы заказываем: лапшу по-тайски, тайский кисло-сладкий салат с нутом, тайский соус «Сирача» и два зелёных чая с лимоном.

Когда нам приносят заказ, то мой взгляд переключается на Алисию, которая восторженно смотрит на блюда. И тут я понимаю, что мне приносит бескрайнее удовольствие просто смотреть на неё. Она создаёт странную атмосферу, в которой мне становится уютно, и я даже не знаю, что лучше: беседовать с ней или разговаривать по телефону. Но, когда она снова улыбается, я без сомнений могу сказать, что лучше — общение.

— Я готова испытать ротгазм, — она тихо смеётся, вызывая во мне тёплое чувство, которое разливается где-то внутри меня.

— Готова? — спрашиваю я, и она кивает, как будто сейчас мы побежим или будем соревноваться. — Ты должна всё почувствовать.

Говорю я, но Алисия уже пробует, и я наблюдаю за ней несколько секунд. Её глаза закрыты, и я она улыбается, когда понимает, что это вкусно. Не просто на словах.

— Вау, мне нравится.

Моя улыбка говорит о том, что я довольный, и это так, потому что, когда я смотрю на Али, то знаю, что сделал всё так, как должен был. Она выглядит восторженной и светлой, розоватый оттенок на её щеках пропал, и теперь я понимаю, что её кожа молочная. Божественный оттенок. У меня появляется странное и дикое желание, которое говорит мне о том, что я хочу попробовать каждый миллиметр Алисии. Надеюсь, она не умеет читать мысли, как пишут в некоторых книгах.

Когда мы покидаем ресторан, то на улице становится холодней, но снежинок, грациозно танцующих, уже нет. Это меня не расстраивает, потому что рядом со мной идёт Алисия, которая довольно улыбается.

— Ты всё-таки решительный, — она смотрит на меня, лёгкий ветерок играет с её длинными шоколадными волосами.

И я думаю о том, что хочу встретиться с Алисией ещё раз. Она сказала, что я решительный, поэтому понимаю, что могу предложить ей погулять ещё раз. Я не хочу, чтобы Али звонила в телефон доверия, потому что ей больше не нужно думать о том, что она нуждается в помощи. Она сильная, и я помогу справиться со всем этим.

— Возможно, — я улыбаюсь ей, замечая, что её улыбка становится шире и искренней. — Я хотел бы пригласить тебя ещё погулять.

Кажется, что Алисия начинает светиться, как подарочная гирлянда, которую я привёз с собой в этот город. Она смотрит на витрину маленького магазинчика, я прослеживаю за её взглядом, и вижу пушистого медведя.

— Хочешь его? — я готов купить его прямо сейчас.

Когда она не отвечает, то я смотрю на неё, и моё сердце разрывается. Алисия не улыбается и не смеётся, её взгляд настолько потерянный, что это приносит мне боль. Мне не хочется видеть её такой, потому что она не заслуживает тех отрицательных эмоций, что чувствует.

Я медленно беру её за руку, испытывая внутри себя фейерверки, и чувствую насколько она холодная. Алисия опускает взгляд и смотрит на то, как сплетены наши руки, а потом её взгляд поднимается на меня. Эмоции, которые разрывают её, такие ужасные, что я притягиваю её к себе, и она тает. Тело Али расслабляется, и она обнимает меня, не знаю, почему ей не понравился этот медведь, но я чувствую, что это заставило её о чём-то задуматься.

— Папа подарил мне такого же медведя, когда я потеряла малыша, — шепчет она, и мой взгляд возвращается к медведю.

Я целую её в макушку и вдыхаю самый ароматный запах, который мог только существовать. Думаю, что это что-то ягодное, напоминающее радужное лето. Но я быстро прихожу в себя, потому что нам нужно уйти из этого места, мне жаль, что я выбрал этот путь.

— Мне жаль, Али.

Алисия отстраняется от меня, но держит за руку, её взгляд пробегается по моему лицу, и она слабо, но улыбается.

— Спасибо, Джастин. Ты заставляешь меня забыть обо всём плохом.

Я хочу притянуть её к себе и поцеловать, но вижу, что она сейчас в другом состоянии. Это сейчас не главное.

— Мне больше нравится видеть на твоём лице улыбку, — она дарит мне нежную улыбку, и я сдерживаюсь от порыва поцеловать её.

Но я замираю, когда её взгляд опускается к моим губам, этого не должно было произойти, потому что я надеялся на это, только после нашей третьей встречи. Взгляд Али медленно перемещается к моим глазам, она смотрит на меня, и я могу заметить, как её зрачки расширяются. Я сжимаю челюсть, потому что это заставляет меня захотеть поцеловать её.

— Джастин.

Тихий голос Алисии зовёт меня, поэтому я касаюсь её нежной кожи на лице и притягиваю её к себе. Она облизывает губы, и от меня не уходит то, что меня это возбуждает. Мы так близко: касаемся лбами и наши губы в несколько сантиметрах. Я касаюсь её губ, которые заставляют меня забыть о том, что мы стоим на улице. Она проводит своим язычком по моим губам, и я ловлю его. Это возбуждает меня настолько, что я чувствую, как становлюсь твёрдым. Мои руки ложатся на её талию и притягивают ближе, пока мои губы сминают её, она обнимает меня, держась на плечи. Это чувство, которое я испытывал, когда мои песни исполнялись и нравились публике, когда я заканчивал книги и выставлял их на продажу, когда я выходил из самолёта и видел всё то, что создал Бог. Чувство наполнения, идеальности и множество эмоций, которые заставляют меня верить в то, что я существую.

Я останавливаюсь, когда чувствую, что её тело дрожит. Мой взгляд адресован её губам, которые несколько секунд назад целовали мои. Когда я смотрю на Алисию, то она закусывает губу и тепло улыбается, это всё то, чего я хотел от сегодняшнего дня. Я выгляжу, наверное, потерянным, потому что это выбило меня из себя. Это настолько чувственный поцелуй, что я хочу повторить его.

— Хочешь домой?

Алисия улыбается и даёт отрицательный ответ, поэтому я знаю, что сделаю следующим. Я целую её, но уже могу соображать; её руки касаются моего лица, а потом перемещаются на плечи. Хочу забрать её, как рождественский подарок.

— Поехали ко мне?

На мой вопрос Алисия просто целует меня — это лучше того, чего я ожидал. И я понимаю, что она совершенна в моих руках, она идеально подходит мне, поэтому я беру её на руки и несу в свой дом.

Моё маленькое чудо.

Загрузка...