Телохранитель. Миллионер. Жених?

28

Мы следили за Оксаной. Во-первых, нам нужен был Овчинников, который скрылся за границей. Во-вторых, самое важное - нам нужно было понять, не стоит ли за Окс кто-то из серьезных людей.

Наблюдение ничего не показали, как и признание Оксаны.

Тупая подстава Али была от и до ее рук дела. Ну и Овчинникова.

Он всегда был хорошим исполнителем, и Добрыня даже сделал его замом. Но до принятия решений не допускал. Олег объективно не дотягивал.

Вот в нем и созрела обида.

Всё прояснилось, но вот Ромашка… Что теперь думает, одному Богу известно. Решила поди, что я хотел по очереди спать с ними двумя.

Наивная… Даже если не брать в расчет, что мне морально никого кроме нее не хочется, так ещё член-однолюб на другую не встанет.

И если раньше меня это пугало, то сейчас не напрягает вообще. Больше волнует, сильно ли злится Ромашка.

Жду Алю на улице. С ней говорить в учительской вообще не хочется. Найдем более уютное место.

Однако разговор начинается прямо в машине…

- Отвези меня на нашу с мамой квартиру! - насупливается.

- Аль…

- А как ты думал? У нас… У нас все было, а эта твоя Оксана считает, что я фиктивная… дура!

Ну завернула. Не удерживаюсь от смешка. Гордого!

- Ну если дура, то только фиктивная. Ведь на самом деле ты у меня умница.

- У тебя… - ворчит.

- Именно.

- Ромашечка…

- Ой!

- Аля, - перехожу на серьезный тон, - Оксана вела против меня игру, и я должен был убедиться во всех деталях. Вдруг все серьезнее, чем кажется.

- Ммм, как это? - в голосок проникает интерес.

- Сейчас я тебе все расскажу.

*****

Аля

Игнат рассказывает, а я всё больше в шоке. Ну Оксана! Как ловко хотела от меня избавиться!

- Игра не против тебя, а против меня, - уточняю, когда Строганов все рассказал.

- Для меня это одно и то же, - не соглашается.

А по моей коже растекается тепло. Он считает нас одним целым…

- Она не хотела тебя терять, - говорю и в чем-то ее понимаю.

- Это уже произошло, - Игнат усмехается, кидая на меня взгляд, - да и способ можно было выбрать получше. Если бы она пришла и поговорила, рассказала бы о своих чувствах, я бы ее даже пожалел. Предложил остаться друзьями.

Ахаю.

- Чего?! У тебя вон Бронников есть, с ним и дружи.

Игнат смотрит на мое серьезное лицо и широко улыбается.

- Ревнивая Ромашка.

- Строганов!

- Не терпится ответить тебе тем же.

- Чем ещё? - не понимаю.

- Тоже назвать Строгановой.

- Ой!

Хмурюсь, но не могу сдержать глупую улыбку.

- Аль, - Игнат переходит на серьезный тон, - да не стал бы я с Оксаной дружить. Ну просто бы поговорил по-человечески. Не более. Но она решила пойти другим путем. А такое я не мог спустить.

- Да уж, сама напросилась…

У Игната все же есть мужские и человеческие принципы. Другой на его месте мог приказать расправиться с наглой бывшей куда более зверским способом.

Но потому я и могу доверять Строганову. И люблю.

- Так что, Ромашка, - говорит Игнат, его голос звучит хитровато, - теперь ты в долгу передо мной. Я ведь морально пострадал из-за твоих подозрений. Пострадал сильно и теперь… ужасно голоден!

- Чего?! - я ахаю. Хоть и понимаю, что он не серьезно. Решил разрядить обстановку, скорее всего.

- Хочу окрошки.

Отвечает так невозмутимо. Не понятно, то ли правда, то ли подстебывает меня. А скорее всего - и то, и другое.

Подыгрываю. Дую губы.

- Окрошка - это справедливо… Наверное. Но я тоже пострадала, знаешь ли! Нервы… душевные метания… Тоже требуют компенсации!

- Справедливо, - вторит мне Игнат, - И?

- Будем готовить вместе! – радостно сообщаю ему. - Командная работа. Прямо как в бизнесе - надо распределять обязанности.

- Ты точно подумала, Ромашка? – Строганов кривится.

- Спонтанные решения – часто самые правильные! - ловлю его скептический взгляд. - Да и твои сэндвичи из круассанов мне очень понравились! Все эти годы ты хоронил в себе талант к готовке. И не спорь!

Широко улыбаюсь, мне так нравится этот наш вайб. Игнат не спорит, только посмеивается.

Он сворачивает на дорогу, ведущую к рынку. Воздух тут же наполняется запахами спелых фруктов, зелени и чего-то ещё, пряного и аппетитного.

Мне становится ещё веселее, внутри предвкушение чего-то классного.

Хотя остановка у маленького, уютного рынка – это уже приключение.

Мы проходим к рядам. Палатки здесь открытые внутри большого светлого павильона.

Глаза разбегаются от ассортимента. Строганов был прав, местечко правда годное. Здесь всегда затариваются его родители.

- Огурчики свежие, - говорит Игнат, выбирая упругие огурцы, - нельзя же окрошку без хруста.

- И редис! - добавляю я, с наслаждением рассматривая ярко-красные головки. Зелень, конечно. Укроп, петрушка… чтобы аромат стоял на весь дом!

Когда-нибудь мы посадим свою зелень на участке. И редиску, может быть, тоже…

Вот это я размечталась! Ну… это не вредно.

А пока всего накупим. И не только овощи нужны.

Мы переходим к яйцам. Игнат берет два десятка, а я поднимаю бровь.

- Ты не переборщил? – спрашиваю.

- Ты вспоминаешь круассаны, - улыбается он, - а я твою домашнюю яишенку в первое утро.

Зависаю на миг. Ах да… Насколько же тогда все было по-другому.

А самый интересный спор начинается с выбором мяса.

- Колбаса, - утверждает Игнат, - сервелат. Классика!

- Курица! - возражаю я. - Куриное мясо в окрошке – это воздушность, легкость… А сервелат – жирная колбаса!

- Но сервелат – это… традиция твоей новой семьи, Ромашка! - Игнат чуть прищуривается, - ты что, хочешь сломать традиции?

Твоей новой семьи… Сердце пропускает удар.

А ещё убеждаюсь, что хоть свекры и медики, питание у них не совсем правильное.

Игнат тоже позволяет себе нарушать, а потом компенсирует в зале. Иногда позволяет.

Мм… Должна признаться, мне это ближе, чем строгие правила моей мамы. Как будто правда готова к новой семье.

- А что, если на квасе? - предлагаю в тему. - Это же классика, как и сервелат.

- Нет, – категорически заявляет Игнат – На минералке! Легче и освежающе.

Таращусь на него. Строганов долго не выдерживает мой обескураженный взгляд. Смеется. Подшучивал надо мной!

Хотя на минералке окрошка тоже бывает вкусной. Под настроение.

Мы покупаем и колбасу, и курицу. На всякий случай. И квас, и минералку.

Спор продолжается, но уже в шутливом тоне. Я чувствую, как напряжение, оставшееся после ссоры из-за Оксаны, тает под солнцем, под ароматами рынка и под игривыми взглядами Игната.

Пакуем продукты в багажник, и вот, наполненная сумками, машина мчит нас домой.

Я предвкушаю этот вечер…

Загородный дом встречает нас уютом. Несмотря на то, что мы здесь живем недавно, он уже кажется родным.

До Игната… до нас дом долго пустовал, холодный и безжизненный. А сейчас… здесь пахнет солнцем и травами. Последние деньки лета щедро делятся теплом.

Переодеваюсь в легкий летний сарафанчик - он невесомый, словно облачко. Игнат выбирает простую светлую футболку и потертые джинсовые шорты. В них он… такой домашний, но при этом… брутальный.

Широкие плечи, сильные руки… мой взгляд задерживается на нём всё дольше

- Ну что, шеф-повар Аля, приступим к кулинарному шедевру? - спрашивает Игнат, уже на кухне, с улыбкой раскладывая продукты на столе.

- Ага, су-шеф, - отвечаю я, нарезая огурцы. - Только не жди все время моих указаний. Мы же договорились – командная работа.

- Ладно-ладно, - сдаётся он, начинает крошить зелень с такой энергией, что я немного за нее опасаюсь. – Главное, чтобы окрошка была вкусная, а не идеально нарезанная.

Хм, кто-то очень голоден!

- Это точно, - смеюсь я, - А ты уверен, что нам хватит этого укропа? Вернее, что от него хоть что-нибудь останется?

- Хватит, - уверенно заявляет Игнат, - кстати, колбасу или курицу?

- Курицу, - решаю я. - Легче и полезнее. Хотя… Немного колбасы мы тоже можем добавить. Чтобы это был уникальный рецепт нашей семьи.

Что я говорю?!

- Как скажешь, - соглашается Игнат, и в его глазах мелькает что-то такое…

Он понял мою мысль.

А в следующий миг его взгляд соскальзывает в вырез моего сарафана. Вещь не совсем новая. И хоть смотрится мило, подрастянулась. Лифчик я решила не надевать.

От проникновенной темы про семью по моей коже побежали мурашки.

Соски призывно встали…

Призывая своим видом Строганова, кого же ещё. Он смотрит и сглатывает.

И дело не в аромате окрошки! Могу поспорить!

- Мм, размешаешь, что получилось? – опускаю глаза.

Игнат щурится и как будто принимает игру. Кивает невозмутимо.

С видом опытного повара бережно перемешивает нарезанные огурцы, редис, зелень, колбасу. Курица доваривается. Квас и минералку мы решили пока не добавлять – добавим по настроению.

Хотя мое настроение сейчас не про еду…

А ведь аромат по кухне идет невероятный – свежий, летний, аппетитный. Интересно, Строганов очень голоден?

Чтобы отвлечься, из холодильника достаю сметану – густую, холодную.

- Ну, пробуем? – Игнат подносит ко мне ложку, на которой горкой лежит окрошечная смесь.

Так, Аля! Вернись с небес… на кухню!

- Ммм… вкусно! – говорю я, проглатывая кусочек. - Чувствуется, что с любовью приготовлено.

- А это только начало! – говорит Игнат, с хитринкой в глазах. Он набирает на ложку густую сметану.

- Осторожно! - предупреждаю я, но уже поздно.

Игнат подносит ложку ко мне, и сметана, прохладная и густая, касается моей щеки.

- Ох, Игнат! – возмущаюсь я.

Его карие глаза сверкают. Он наклоняется и языком аккуратно снимает капельку с моей щеки.

Дыхание касается моей кожи, и по телу пробегает дрожь. Шутка, легкое кокетство быстро сменяется чем-то...

Чего я хотела.

Во взгляде Строганова больше нет игристого озорства, только притяжение и желание.

Наши губы соприкасаются, его рука осторожно охватывает мою талию. Смех замирает, сменяясь глубоким вдохом. Этот поцелуй – не шутка. Вкус сметаны остался на губах, но он уже ничто по сравнению с его вкусом.

Его губы на моих. Горячие, требовательные.

- Аля… - шепчет его голос, хриплый от желания.

Я отвечаю, забыв обо всем на свете, кроме этого ощущения – его близости, его вкуса, его тепла.

Руки мужчины скользят по моей спине. Прижимают к себе так сильно, что я чувствую каждый мускул его тела.

- Игнат, Игнат.… - выдыхаю я.

Его пальцы запутываются в моих волосах, слегка оттягивая затылок.

- Ромашка, ты… Ты такая… невероятная, - он целует мою шею.

Я стону, этот звук теряется в поцелуе, становясь его частью.

Его язык ещё глубже проникает в мой рот, смешивая наши вкусы, наши дыхания.

- Я соскучился, - шепчет Строганов, на миг оторвавшись.

И я понимаю, в каком смысле… Мы ведь брали паузу.

Обнимаю любимого за шею, жмусь к нему и чувствую, как сильно бьется его сердце.

Это не просто поцелуй – это взрыв, буря, которая сметает все преграды и оставляют только нас двоих.

Тянусь ещё ближе, ещё сильнее, словно пытаясь раствориться в нем полностью.

- Я тоже… очень, - едва слышно говорю, теряясь в его объятиях.

Внезапно он отрывается от моих губ. Глаза горят, дыхание прерывистое.

- Аля…. - он говорит мое имя, как заклинание.

Поднимает меня, прижимая к себе, и сажает на свои бедра.

- Ты такая лёгкая, - шепчет он, прижимая меня к себе ещё сильнее.

Его рука жадно скользит по моей спине.

Обнимаю Игната за шею, чувствуя, как сильно бьется мужское сердце под моей рукой.

Поцелуй возобновляется. Он нежный, но с подводными течениями страсти.

- Хочу тебя, - Строганов говорит это с такой уверенностью, что мое сердце замирает.

Он отрывается от меня ещё на мгновение, а затем несёт к кухонной столешнице.

- Здесь…. будет… удобно? – растерянно бормочу.

Все же моя неопытность сказывается.

Дыхание Игната обжигает мою шею. Он усаживает меня. Снова целует. Более глубоко, более властно.

- Для нас, да.

Он шепчет это прямо в мои губы.