Темное, кривое зеркало. Том 2 : Смерть плоти, смерть мечтаний.

Гэрет Д. Уильямс. Пролог Грядущее у порога.

В небесах вновь воцарился мир, - теперь там лишь безмолвно блистали обломки погибших кораблей, которых Человечество страшилось целых десять лет. Минбарцы собрали самый могучий боевой флот за свою историю, и пришли с ним к Проксиме-3, чтобы раздавить последние остатки Человечества. Они не предвидели, что встретятся здесь с таким врагом, который сотрёт их великую армаду в порошок. Их Серый Совет предали, и он погиб от руки одного из своих членов. Даже то, что подлинная виновница этого была убита, не значило ничего, ибо последствия её деяния никуда не исчезли.

Минбарцев постигла катастрофа у Проксимы-3, и обломки их кораблей служили неоспоримым доказательством этого. Только неожиданное и чудесное появление флота ворлонцев дало немногим минбарским кораблям шанс уцелеть и уйти с поля боя.

Для минбарцев погибшие корабли стали напоминанием о непоправимой потере и символами великого позора. Для землян они являлись ключом к новой эпохе, начало которой они положили, опираясь на помощь своих союзников.

Президент Кларк сплёл пальцы рук и задумчиво уставился на получившуюся фигуру. У него было много разных черт характера, и амбициозность стояла далеко не на последнем месте. Ещё до того, как минбарцы пришли к Проксиме, он уже был готов к тому, что произойдёт после их разгрома, что случится позже, и ещё позже... У Кларка были свои собственные планы насчёт расы людей, - планы, согласно которым земляне должны прекратить одиннадцатилетнее существование на положении запуганных и презренных рабов. Он чётко понимал, что, возможно, ему самому не суждено дожить до того момента, когда его мечты претворятся в жизнь, но, по крайней мере, он должен был положить начало этому. Это уже что–то.

И в последнее время ему всё чаще начинало казаться, что конец его не столь близок, как он думал раньше. Голос, который временами говорил ему что–то, его яркие сны, его возрождённая целеустремлённость, которая казалась погибшей вместе с Землёй...

У президента Кларка был Страж. Пусть он и не осознавал этого, но он был рабом, а раб, который не ведает о существовании своих оков, ни в коей мере не делается от этого свободнее.

- Я вас слушаю, - сказал он.

- Мне кажется, что нам удалось понять принцип действия их защитной системы, - начал человек, стоявший перед ним. - Она не столь сложна, как нам казалось. Нам будет необходимо провести серию испытаний, но как только у меня получится осуществить перемодуляцию наших систем слежения за целью, наши корабли смогут спокойно брать на прицел минбарские. Вообще–то говоря, это совсем не моя область, но...

- Мы все учимся делать то, что требуется, доктор, - отрезал Кларк.

Доктор Вэнс Хендрикс усмехнулся.

- Вы правы.

Кларк был слегка раздражён тем, что этот человек не проявляет никакого подобострастия перед ним, но не подал вида. В конце концов, Вэнс Хендрикс был настоящим гением, - пусть даже его областью была экзо- и ксенобиология. Но анализ инопланетных технологий не был для него чем–то непривычным, хотя обычно ему приходилось иметь дело с технологиями возрастом во многие столетия.

- Нарны снова давили на меня, - признался Кларк.

Говоря напрямоту, нарны сейчас были фактическими хозяевами Человечества, - они предоставляли землянам убежище на своей территории в обмен на высокие налоги и реальную политическую власть. Нарны всегда имели слабость по части новых технологий, и мысль о том, что разгромленный минбарский флот свободно плавает в открытом космосе, взбудоражила их ненасытную жадность. Они хотели получить технологии, они хотели получить корабли.

По лицу Кларка расплылась улыбка. Нарны получат свои технологии, но теперь им придётся за это заплатить. Человечество теперь не станет ползать на коленях перед инопланетянами.

- Но... нарны потерпят, - закончил он свою мысль. - Изучите всё досконально, доктор. У вас есть время, но не затягивайте дело до бесконечности. Если вам что–то понадобится, вызывайте меня, не задумываясь.

Кларк мечтал о том, как Человечество снова выйдет к звёздам, и люди уже не будут рабами, - они станут хозяевами. И они заставят все инопланетные расы ползать перед ними на коленях... а минбарцев... А минбарцев они заставят умереть.

Инесвал бежал. Он задыхался от непривычного быстрого бега. Он никогда не думал, что доживёт до этого дня. У него и в мыслях не было, что такой день когда–либо наступит.

Он споткнулся и вновь вскочил на ноги, - ужас уничтожил его прежде величавую и грациозную минбарскую походку.

Многие годы он жил в Йедоре, мирно работал и был счастлив. Он был доволен своей обычной жизнью, которой вдруг так внезапно пришёл конец. Он хорошо помнил тот день, когда известие пришло в Йедор. Серый Совет погиб, и в живых остались лишь Сатаи Калейн и Великий Синевал. Все остальные были мертвы, и лишил их жизни тот, кто так долго был вместе с ними - Сатаи Хедронн. Инесвал не верил в то, что это правда, но говорили, что имелась улика - запись, сделанная послом Центавра Рифой перед тем, как он отправился к себе на родину.

И всё равно Инесвал не мог поверить в это, несмотря ни на какие улики, но то, во что он верил, не имело ровным счётом никакого значения. Главным было то, во что верили Воины. Сатаи Калейн был исполнен священного гнева и жажды крови, и это сильно напоминало его чувство к землянам десять циклов назад. Обуздать его мог бы только Великий Синевал, но Синевал пропал, - просто исчез без следа, как призрак в толще кристалла.

По всей Федерации минбарцы убивали минбарцев. Началась травля касты Мастеров, - на неё взвалили вину за совершённое Хедронном убийство Серого Совета. По всей Федерации Мастера просили о защите Жрецов, но те не обращали внимания на их мольбы. По всей Федерации Мастеров беспощадно убивали.

Тень упала на Инесвала, и он понял, что его бегство было бессмысленным. Он, наконец, принял свою участь и тихо зашептал молитву Валену.

- Во имя Синевала, мастер, - произнёс воин кощунственные слова. Имя Великого нельзя было произносить всуе, и уж точно - не так, как имя Валена.

- Во имя Синевала, да свершится праведный суд!

Инесвал отринул свой страх.

- Минбарцы не убивают минбарцев, - заговорил он. - Так заведено со времён Валена. Вален сказал...

- Вален мёртв, - оборвал его воин. - И всё, что он завещал, теперь так же мертво, как и он. Во имя Синевала, мастер, да свершится над тобой Его праведный суд.

Инесвал не успел заметить взмаха посоха воина. Его глаза были закрыты, но даже если бы он и не закрывал их, он всё равно не увидел бы ничего. Это движение было просто слишком быстрым.

Посох переломил его шею пополам.

Минбар был в огне...

Кем только не был Ха'Кормар'А Г'Кар в своей насыщенной яркими событиями жизни - рабом, гонимым бунтовщиком, вождём, воином, пророком. Он очень многое видел, и многое создал своими руками. Самым великим его созданием был зародыш союза, который, как он надеялся, проживёт гораздо дольше, чем он сам. Имя ему было Круг Света, - имелся в виду тот Свет, который предназначен противостоять Тьме, пожиравшей Галактику. Ему не хватило духа назвать своих сподвижников Рейнджерами, хотя он слышал время от времени, что кое–кто из них называет себя именно так. Это могло бы не понравиться Неруну. Из всех агентов Круга Света лишь один Нерун служил в рядах настоящих Рейнджеров - группы минбарцев, которые хранили наследие многих веков, и сам Г'Кар, несмотря на свои усилия, был ещё очень далёк от того, чтобы хоть в чём–то сравниться с ним.

Да, Нерун мог бы быть недоволен, но теперь минбарец погиб - он отдал свою жизнь, выполняя задание на Загросе-7. Та'Лон - напарник и товарищ Неруна - всё рассказал Г'Кару - здесь, в самом сердце Круга Света - но особенной нужды в этом уже не было. Г'Кар уже знал об этом.

Он устал.

Нерун был для него не просто слугой или солдатом. Он был его другом. Одним из немногих настоящих друзей в жизни Г'Кара, и одним из очень маленького числа тех из них, кто не были нарнами.

Война набирала ход. Вмешательство Теней в Битву на Втором Рубеже оказалось гораздо серьёзнее, чем предполагал Г'Кар. Он не думал, что они предпримут подобный шаг ещё за месяцы, - а то и за годы до ожидаемого им времени. Это шло вразрез с тем, что говорил об их стратегии Г'Кван. Обычно они прятались, скрывались за кулисами, разжигая при этом войны меньшего масштаба, неся Тьму и хаос.

Всё, что было сейчас связано с землянами и минбарцами, несло на себе их печать. Теням не было нужды прилагать усилия для того, чтобы эта война началась, но её страшная эскалация в Битве на Втором Рубеже и неизбежное контрнаступление землян... за этим, конечно, стояли они.

Г'Кар понимал, что ему следует поменять свои планы. Долгое время он вообще не был склонен что–либо планировать. И когда он был повстанцем на оккупированном Нарне, и позже, когда он стал членом Кха'Ри, у него всегда было ровно столько времени, чтобы принимать решения лишь ближнего прицела. Из–за этого он нажил себе много врагов.

И всё равно... ему пришлось учиться иному способу мышления. Стало необходимо разрабатывать долгосрочные планы. Планы на действительно очень долгие сроки. Возможно, сроки эти окажутся настолько длительными, что у него не будет шанса дожить до их исполнения, но с этим он мог смириться. Здесь он полагает начало тому, что прослужит тысячу лет...

Он погрузился в бесконечную глубину памяти Великой Машины и нашёл там нужные записи. Земляне проводили секретную операцию. Их корабли пролетали над этой планетой, и Великая Машина зарегистрировала их присутствие. Машина зарегистрировала всё.

Г'Кар приступил к изучению файлов проекта "Вавилон", миссии 4.

- Говорите.

Альфред Бестер не поддался на искушение просто вытащить всю необходимую ему информацию из памяти Лилиан Хоббс. Не из каких–то там моральных или этических соображений, вовсе нет. Во–первых, ему просто не хотелось трудиться, а во–вторых, он не был врачом и сомневался, что понял бы что–то из того, что ему удалось бы там обнаружить. В конце концов, случаи вроде этого были крайне редки.

- Её генетическая структура деградирует, - начала отвечать доктор Хоббс. - Прежде всего, я не имею представления, что помогло ей смешать свою минбарскую ДНК с человеческой, но даже если бы я знала что, я вряд ли сумела бы понять, как. Её последняя потеря сознания была вызвана временным отказом дыхательной системы, - мне удалось стабилизировать её состояние. Через пару дней она сможет обходиться без прибора для искусственного дыхания. К сожалению, я не вижу пути к тому, чтобы излечить её. Всё идёт к тому, что ей в дальнейшем будет становиться хуже и хуже по мере того, как будет разрушаться клеточная структура. Её биология - странная смесь земной и минбарской, и эти две части не могут сосуществовать друг с другом.

- Я понял.

Бестеру не нужно было читать мысли Хоббс, чтобы понять, что она говорит ему правду. Он много говорил об этом с Г'Каром. Они пришли к согласию в том, что их пациентка очень важна, несмотря даже на своё недавнее... понижение.

Бестер был союзником Г'Кара по необходимости, а не потому, что он разделял его взгляды. Нет, он, конечно же, желал, чтобы Тени правили Галактикой, не больше чем сам нарн, но их окончательные цели были прямо противоположны. Впрочем, пока это оставалось делом неблизкого будущего...

А пока это был несложный вопрос взаимовыгодного обмена. Бестер снабжал Г'Кара телепатической ДНК, в которой тот так нуждался, чтобы создавать своих телепатов–нарнов как оружие против Теней. Также он предоставлял в его распоряжение свой небольшой флот с опытными экипажами на борту - два тяжёлых крейсера, "Озимандиас" и "Парменион", вкупе с группой кораблей меньшего размера. У Бестера на службе состояло огромное количество телепатов, и если Г'Кар был прав, то в этой войне телепатические способности были сродни золотому песку. Впрочем, не подумайте, что Бестер был намерен позволять кому–то использовать своих телепатов как пушечное мясо.

О да, и ещё ему служили два великолепных капитана. Капитан Ари Бен Зайн, ветеран большого числа сражений, бывший сотрудник Специального Отдела Разведки Вооружённых сил Земли, и капитан Джон Шеридан, Старкиллер, - вероятно, единственный человек, которого действительно боялись минбарцы.

Да, кстати, о капитане Шеридане.

- Странно, я ожидал увидеть его здесь.

- Простите?

Бестер раздражённо отмахнулся своей здоровой правой рукой, потом повернулся и пошёл прочь. Ему надо ещё раз обсудить это с Г'Каром. Есть надежда, что нарн сумел обнаружить какой–то ключ. За его спиной осталась неподвижная фигура Деленн, заточённая в паутине медицинского оборудования, которое поддерживало в ней жизнь. Она была похожа на статую в стеклянном футляре...

- Ах, Вир. Действительно, нет ничего прекраснее возвращения домой.

Лорд, - до недавнего времени, посол, - Рифа с восторгом окинул взглядом тронный зал дворца. Он был пуст, - все придворные, похоже, ещё соблюдали траур по этому покойному идиоту Мэрриту. Последний император (как было приятно думать об этом) сделал в своей жизни лишь одну разумную вещь, - отменил указ о ссылке Рифы на Минбар. Хотя, конечно, должность посла там теперь была довольно–таки бессмысленной, потому что Серый Совет, к которому он был прикомандирован, перестал существовать.

Позади него шагал его атташе и мальчик на побегушках Вир Котто, опустивший глаза долу. Вир был мрачен с того самого момента, как они вдвоём покинули Минбар. Рифа предполагал, что такое настроение охватило его после утечки информации о том, что Серый Совет был перебит одним из его же членов. Что ж, это была своего рода плата за определённые услуги. Та странная инопланетная женщина - дилгарка... она оказала Рифе пару любезностей в обмен на это. С тех пор Рифа её не видел. Ходили слухи, что она тоже погибла.

Рифа посмотрел на пустой, затянутый чёрным саваном трон. Он был не в силах сдержать хитрую улыбку.

Он сел на трон.

- Очень удобно, Вир. Хочешь попробовать сам?

Он положил руки на подлокотники и закинул ногу за ногу. Кто знает, может, в этом есть знамение? А почему бы и нет, - подумал он. Для Центавра наступали тяжёлые времена. Разве не может способный, талантливый, амбициозный человек подняться до самой вершины? Так уже бывало не раз.

Вопрос лишь в том, скольких тебе хватит духа убить.

- У нас теперь хорошая команда, капитан. Они расторопны, лояльны, каждый знает, что ему делать...

Командор Корвин посмотрел на человека, служению которому посвятил свою жизнь. Взгляд капитана Джон Шеридана, Старкиллера, вновь был отстранённым и холодным. В последнее время это случалось совсем нечасто - после Битвы на Втором Рубеже всё его время было заполнено бесконечными ремонтными операциями, налаживанием снабжения, тренировками... Команде и капитану "Пармениона" ещё лишь предстояло по–настоящему привыкнуть друг к другу.

- Лояльны, - сказал Шеридан. - В этом–то всё и дело. Лояльны по отношению к кому? Сколько здесь человек из старого экипажа "Вавилона"?

Шеридан и Корвин успели улететь с Проксимы-3 на своём прежнем корабле - "Вавилоне" - лишь за несколько минут до того, как против них были официально выдвинуты обвинения в измене. На борту в тот момент был только самый необходимый минимум команды, и, ко всему прочему, Бестер настоял на том, чтобы "Вавилон" был возвращён на Проксиму вместе с частью своей команды. Явным предлогом к этому служило его нежелание оставлять последнюю крупную колонию землян без всякой защиты. А на самом деле... кто знает, почему Бестер делает то или другое на самом деле?

- Не так уж много. Франклин вернулся с "Вавилоном"... У нас осталась Конналли и несколько наших прежних пилотов–истребителей. Зак не улетал с Проксимы. Так что нас лишь маленькая горстка. Если, конечно, не брать в расчёт мисс Александер. И ещё есть Деленн...

Шеридан проигнорировал это замечание.

- Вы доверяете Бестеру?

Корвин огляделся вокруг. Ему уже приходилось вести разговоры, не предназначенные для чужих ушей, и он знал, что проявить осторожность в таких случаях не помешает никогда. Капитан же Шеридан прославился благодаря многим своим качествам, но осторожность никогда не упоминалась в их числе.

- Он не стал бы ставить жучки, - прокомментировал Шеридан мысли, явственно написанные на лице Корвина. - Ну, ей–богу, он же телепат. И, кроме того, я уже проверял. Итак, вы доверяете ему?

- Честно говоря... не совсем, но, по крайней мере, он тоже противник Теней. И ещё надо принять в расчёт Г'Кара.

- Да. Г'Кару я доверяю... в некотором смысле. Бестеру... нет. Ни на грош. А что касается той старой поговорки - "Враг моего врага - мой друг", - то я никогда не верил в это. У Бестера свои собственные планы. У Г'Кара, впрочем, тоже. А нам, чтобы понять их... придётся подождать. Боже! Ненавижу все эти секреты. Что вы думаете о мисс Александер?

- Я не знаю. Здесь она одна из тех немногих людей, кто не подчиняется власти Бестера. Мы до сих пор не знаем, что же случилось с ней на Проксиме, и сама она не желает говорить об этом. С другой стороны, нам нужен телепат на борту, если у нас есть перспектива новой встречи с этими Тенями, и мне кажется, что лучше уж она, чем кто–нибудь из людей Бестера.

Шеридан улыбнулся.

- Верно.

Корвин снова посмотрел на Капитана и нервно проглотил комок в горле.

- Капитан... а как насчёт Деленн?

Прошло восемь дней с тех пор, как она погрузилась в кому, и её держали в медлабе, и за всё это время Шеридан даже не упоминал в разговоре её имя. Деленн не нравилась Корвину, - ведь, несмотря на изменение её облика, она по–прежнему оставалась минбаркой, - но с капитаном всё было иначе. Корвин наблюдал за развитием отношений между ними со смешанным чувством неприязни и недоверия, но он вынужден был признать, что Деленн действительно нужна была Шеридану, - именно она спасла капитана после того, как тот был на грани самоубийства после смерти Анны.

- Я не хочу говорить о ней, - сказал Шеридан.

- Но...

- Разговор окончен.

Корвин снова посмотрел на Шеридана. Лицо капитана было жёстким и суровым, но Корвин не поднялся бы так высоко, если бы не был способен разбираться в людях. Это был не последний разговор о Деленн. Ни в коей мере.

Лондо Моллари, бывший министр с Примы Центавра, был трезв. Это было что–то новенькое, но причиной было то, что в Приюте не нашлось другой выпивки помимо тошнотворного нарнского пойла, а он, говоря по правде, скорее предпочёл бы пить собственную кровь. Вот потому–то ему и пришлось обходиться водой.

С того момента, как он совершил достойный буйно помешанного поступок, - погнал "Валериус" - корабль своего племянника, в бой против Теней, Лондо обнаружил, что его неофициально приняли в местный, приютский, клуб конспираторов. Конечно, он был не новичком в Г'Каровском Круге Света, но до сих пор он работал лишь в качестве агента, информатора - он мог время от времени добыть случайный обрывок кое–какой информации, оказать помощь дружественному агенту, шепнуть пару слов в нужное ухо... А тут он вдруг с треском влип в самую гущу событий, и ему это очень не нравилось.

Конечно, все считали его мертвецом. Покушения на его жизнь, - регулярные и естественные происшествия при центаврианском дворе, - что–то уж очень участились в последнее время и стали досаждать ему. Так что он послушался совета своей горячо любимой супруги Тимов, прикинулся убитым и свалил с Примы Центавра. А теперь его занесло сюда. И ему это уже надоело.

Карн с головой погрузился в задачу интеграции "Валериуса" в местную военную структуру. Он проводил тренировки, избавлялся от тех членов команды, которым не доверял, налаживал отношения с капитанами Шериданом и Бен Зайном... в общем, выполнял свои обычные обязанностями военного человека, которых всю жизнь сторонился Лондо из–за их подозрительной похожести на тяжёлую работу. А Лондо тем временем было абсолютно нечего делать. Он был отрезан от источников информации о том, что происходит дома, поскольку у Г'Кара теперь не осталось постоянных агентов на Приме. Это нужно было исправить, и, как только Виру удастся наладить свои дела, тогда и у Лондо появится занятие, а пока ему оставалось лишь скучать, даже не имея возможности напиться в дупель пьяным.

Дверь открылась, и Лондо обернулся. Ах да, всё–таки у него есть дело.

- Здравствуйте, министр, - поприветствовал его странный человек по имени Морден. - Вы неплохо выглядите.

Он смотрел на руины перед собой, рассеянно пошевеливая мусор под ногами носком сапога. Он чувствовал смерть вокруг. Она была повсюду. Это был не запах, не вкус, не вид, а просто... чувство. Он вздохнул. Можно подумать, он превращается в Шаг–Тота.

В последнее время он многое слышал об этом Круге Света. Но ему претила сама мысль об использовании агентуры и шпионаже. Это было просто ниже его достоинства. С другой стороны... вот до чего довела его гордость. Он усвоил очень важный урок. Нельзя сражаться с Тьмой и остаться при этом Светлым.

Но, поскольку его душу и так поразило проклятие, какое это теперь имело значение?

Раньше он верил, что он сам чист, верил, что он справедлив, свят, готов к грядущим испытаниям... что он - тот, кто должен привести свою расу к завещанной ей славе.

Он был не прав, и доказано это было сполна. Он привёл свою расу лишь к катастрофе, к смерти.

Его детское видение до сих пор не выветрилось из его памяти. Раньше он считал, что оно было навеяно чем–то высшим - чистым и святым. Похоже, что он ошибался. Его судьба не была ключом к славе его народа.

Но вот этот Круг Света... это было интересно. Раньше он не мог представить себе, что какая–то другая раса окажется способной сражаться против Тьмы - не считая ворлонцев, разумеется. Все прочие младшие расы казались ему слабыми, нечистыми, испорченными, не знающими чести. Битва на Втором Рубеже доказала обратное.

Центавриане, нарны, даже земляне... все боролись против Врага на Втором Рубеже. И им придётся делать это снова. Его народ, очевидно, потерял это право. На минбарцах теперь лежало его проклятие.

А что бы она сказала обо всём этом? Она - та, которая всегда знала, каков истинный путь, которая всё время была так же глубоко убеждена в своей роли, как и он сам? Та, которую он принёс в жертву на алтаре собственных амбиций?

Его это не волновало.

Синевал, бывший Великий вождь Серого Совета, бывший Энтил–За Анла–Шок, бывший Сатаи, бывший Шай Алит, бывший Воин, повернулся и пошёл прочь. Он больше не был никем из перечисленных людей. Ныне он лишь смиренный странник пред оком Валена.

Что бы сказал Бог, если бы увидел её сейчас, когда её жизнь измерялась в конкретных цифрах и показаниях, когда она зависела лишь от поддерживавших её машин? Волновала ли Его эта конкретная судьба, да и волновала ли она её саму? Перестала ли она верить в тот день, когда жизнь была вырвана из самой её родины, или это случилось, когда она приземлилась на ту страшную, мёртвую планету и навеки утратила свою душу? А может быть, её вера угасла раньше, когда её мать лишила себя жизни?

Только один человек мог ответить на все эти вопросы, но посол Сьюзен Иванова была не в состоянии сделать это. Её раны были страшны, и то, будет ли она жить, зависело лишь от милости вечного и неизменного Бога, чья воля забросила её сюда.

На неё был устремлён молчаливый, неподвижный взгляд. Было трудно различить тело женщины под массой приспособлений и трубок, и ещё труднее было разглядеть женщину за тем фасадом, который она всю жизнь возводила вокруг себя. Но генерал Лорел Такашима считала, что у неё это получится.

Такашима не могла бы сказать, зачем она пришла сюда. Это было что–то безотчётное. Она посчитала это чувство инстинктом, - тем инстинктом, который не подводил её ни разу, если не считать происшествия во время Битвы на Втором Рубеже. Такашима всё никак не могла понять, что заставило её повернуть "Вавилон" против Теней, которые, в конце концов, были союзниками Человечества. И она не понимала, почему ни президент Кларк, ни мистер Уэллс до сих пор не спросили её об этом. Казалось, они были вообще не осведомлены о чём–то подобном.

Было много разных вещей, которых Лорел Такашима не понимала, но, по крайней мере, она поняла самое важное - были вещи, которых она не понимала. И она намеревалась выяснить всё.

И ещё у неё было чувство, что первый ключик ко всем загадкам - это лежащая перед ней без сознания женщина, которая балансирует на грани жизни и смерти.

Альфред Бестер был телепатом, и притом очень сильным. Его трудно было удивить или напугать, и даже вид голографического нарна, неожиданно возникшего в его кабинете и зашагавшего сквозь стол, заставил его лишь слегка вздрогнуть.

- Приветствую, Г'Кар, - сказал он. - Есть новости?

- Да так, по мелочи. Как обычно, ничего существенного. Я изучал состояние Деленн.

Бестер поднял взгляд.

- И?

- Технология, вызвавшая её превращение, имеется на Эпсилоне-3. Откуда это взялось, я не знаю, но оно тут. Полагаю, можно было бы изготовить ещё один Кризалис и закончить процедуру.

Бестер покачал головой.

- Это невозможно. Я приказал своим врачам наблюдать за ней. Мы можем поддерживать её текущее состояние, но она слишком слаба, чтобы можно было рисковать повторением трансформации. Мои врачи заверили меня, что она не переживёт второго превращения. По крайней мере, осуществлённого этим же способом.

- Ага.

Нарн глубоко задумался. Бестер вдруг поймал себя на остром желании, чтобы перед ним была не простая голограмма. Ему бы доставила огромное удовольствие личная встреча с Г'Каром. Кто знает, что за сокровища таятся в разуме этого инопланетянина?

- Так что, если она умирает, то пусть умирает, - подытожил Бестер. - Жизнью больше, или жизнью меньше - какое это имеет значение, тем более что у неё больше нет политического влияния на свой народ.

- Нет, - сказал Г'Кар. - Она важна. У неё есть необходимая информация, которую мы можем использовать в своих целях, и, кроме того, она сможет стать символом объединения, если дело дойдёт до конфликта с минбарцами.

- Эту информацию я с лёгкостью могу добыть...

- Нет! - отрезал Г'Кар. - Как мы станем добывать её, не менее важно, чем она сама. Не смейте вторгаться в её разум, мистер Бестер. Это... не соответствует специфике ситуации.

- Г'Кар, нужно ли мне напоминать вам, что она находится под моей опекой, и что в Приюте я волен делать всё, что мне заблагорассудится?

- А нужно ли мне напоминать вам, что вы существуете только благодаря благосклонности Кха'Ри? Одно моё слово, обронённое в присутствии определённых лиц, которые прислушиваются ко мне, может положить конец этой благосклонности.

- Вы слишком сильно нуждаетесь во мне, чтобы сделать это.

- Вопрос лишь в том, мистер Бестер, нуждаюсь ли я в вас больше, чем вы нуждаетесь во мне?

Бестер улыбнулся.

- Примите мои поздравления, Г'Кар. Конечно же, вы правы.

Нарн издал звук, похожий на вздох.

- Мистер Бестер, я пережил оккупацию, войну, бесчисленные покушения на мою жизнь и три года в Кха'Ри. Я не простак и не ребёнок. Поэтому вам не следует принимать меня ни за того, ни за другого.

Бестер ответил с улыбкой:

- Разумеется, мой друг. Я приношу свои искренние извинения. Значит, никакого сканирования Деленн. Таким образом, нам остаётся...

- Мы всегда знали, что рано или поздно нам придётся просить их о содействии. Это может выдать наши планы, раскрыть секрет нашего существования, но если мы будем откладывать и дальше, то потеряем эту возможность навсегда. Не говоря уже о том, что Деленн умрёт. Через какое время она будет способна путешествовать?

Бестер удивлённо поднял брови.

- Вы хотите, чтобы она отправилась на их поиски?

- Она одна из тех немногих в этой галактике, с кем они вообще станут разговаривать, мистер Бестер. Можете мне поверить.

- Возможно, через неделю. Если не случится больше ничего плохого. И даже если так, у неё будет в запасе лишь месяц, или даже меньше того.

- Значит, мы должны действовать быстро. Решено, через неделю. Я оповещу Моллари. Он, больше, чем кто–либо ещё, имеет опыт общения с ними. И нам понадобится ещё один, кто станет защищать их, но это всё. Маленькой группе будет легче путешествовать, и, к тому же, минбарцы верят, что число три приносит удачу.

Мы можем надеяться лишь на то, что техномаги согласятся помочь нам, потому что в противном случае, боюсь, многим будет суждено погибнуть.

- Что–то вы какой–то беспокойный, мистер Уэллс.

Президент Кларк повернулся к шефу Службы Безопасности и Информации. Уэллсу действительно было не по себе, и это был редкий случай. Ему всегда была свойственна железная выправка и непроницаемое лицо. Может быть, недавние происшествия, доказавшие то, что и он не идеален, - побег мисс Александер, расправа над послом Ивановой, бегство капитана Шеридана, - сделали его не столь уверенным в себе.

- Ни в коей мере, господин президент, - ответил он, тщательно подбирая слова.

Вот это был настоящий Уэллс. Безупречный всегда. Во всём.

- Вы согласны с тем, что нам нужен новый посол от Теней, не так ли? В самом деле, ведь мисс Иванова будет лишена возможности исполнять свои обязанности ещё как минимум несколько месяцев.

- Разумеется, господин президент. Я просто... слегка обеспокоен насчёт мер безопасности, предпринятых в связи с прибытием нового посла.

- Что, боитесь, что вдруг сюда заявится Шеридан? У него есть манера с лёгкостью проникать через ваши кордоны, так ведь? Всё равно уже поздно думать об этом. Видите, корабль садится.

Корабль нового посла действительно совершил посадку, и внимание Кларка переключилось на того, кто должен был появиться из него. Печально, что мисс Иванова так сильно пострадала, но, возможно, это было результатом её собственного безрассудства. В частности, это её увлечение Маркусом Коулом. Покойным Маркусом Коулом. У Кларка было чувство, что новый посол окажется куда более эффективным, чем она.

- Рад приветствовать вас, посол, - сказал он, протягивая руку.

Кларк умом понимал, что должен был бы удивится, увидев, кто стоит перед ним, но, почему–то, не испытывал подобного чувства.

- Я также, господин президент, - ответил посол Дэвид Шеридан.

Он Воин Минбара. Он Рейнджер. Он сподвижник Круга Света. Он не станет кричать.

Он Алит. Он правая рука Г'Кара. Он друг Та'Лона. Он возлюбленный Деленн. Он не станет кричать.

Он Нерун из клана Звёздных Всадников. Он не станет кричать.

Но когда зенеры начали работать над ним, изменять его, уродовать ему тело и душу, извращая его дух по воле своих владык, Нерун из клана Звёздных Всадников, возлюбленный Деленн, всё–таки закричал.

И глубоко в недрах планеты, в самом её сердце, кто–то одинокий вдруг прервал свои блуждания и застыл, словно услышав этот крик сквозь две мили камня. Потом он продолжил свой путь, своё ожидание. Ожидание того, кто должен прийти к нему.

Вечное ожидание...