Темные Небеса

Глава 04

Тыльной стороной предплечья Ланте вытерла губы.

— Сама в шоке.

Недавно они с Кэрроу, Руби и еще парочкой Чародеек коротали время в камере, ожидая своей очереди на вивисекцию, как вдруг почувствовали чье-то присутствие; на остров пришла очень сильная Чародейка — Ла Дорада Королева Зла.

Разблокировав торки, эта женщина освободила всех злых существ, в основном членов Правуса, таких как сокамерница Ланте Порция Королева Камня.

Порция использовала свой богоподобный контроль над камнями, чтобы прямо в центре тюрьмы поднять горы. Неимоверной силой толстые металлические стены камер смяло, как консервные банки.

Ее напарница Эмбер Королева Огня, подожгла тюрьму, превратив это место в ад. Преодолев различные защитные системы Ордена, бессмертные хлынули наружу.

А затем наступило… столпо-мать-его-творение.

Смертные… и ллореанцы, оставшиеся в торках… были выпотрошены, обескровлены, заражены упырями или Вендиго, затраханы до смерти суккубами или съедены другими тварями.

Королева Зла — долбанная приятельница Чародеек — оставила Ланте беспомощной среди этого хаоса. Отличная поддержка, Дорада. К тому же она освободила Троноса, Врекенера? Он был чем-то вроде «воина правосудия», можно сказать шерифом Ллора.

Ланте подняла лицо к дождю, наполняя рот водой, чтобы его прополоскать. Затем повернулась к Троносу.

— Возможно, ты избавился от торка, потому что за все эти века стал злым.

— Возможно, мой ум был полон извращенных фантазий. — Снова сверкнул клыками Тронос. — Ты поразительно действуешь на меня.

Испытывая головокружение, Ланте с трудом поднялась на ноги. Тронос приземлил их на клочке земли, возвышающемся на несколько десятков метров над океаном. Пользуясь этим сомнительным преимуществом, она всматривалась в ночь. Хотя ночью зрение Чародеев было не таким острым, как у большинства бессмертных, она видела большую часть острова даже в темноте.

На каждом шагу слышались звуки сражения, Правус доминировали. Остров изобиловал ими. Ланте не помнила, чтобы так много членов Правуса находилось в камерах. Она могла поспорить, что к ним было телепортировано подкрепление, чтобы уничтожить как можно больше беспомощных, скованных торками, союзников Вертас.

Таких, как я. Год назад они с Сабиной перешли на хорошую сторону, помогая Королю Ридстрому Доброму вернуть его царство Роткалина.

До этого сестры Чародейки все время состояли в Правусе. Как только Ланте освободится от Троноса, она постарается снова примкнуть к бывшим союзникам, по крайней мере, до тех пор, пока Сабина не спасет ее.

Ее старшая сестра должна быть взволнована длительным недельным отсутствием Ланте. Перед отъездом из дома на охоту за новым бой-френдом, она оставила Сабине записку, в которой сообщалось: Ушла, чтобы получить нечто удивительное, чмоки.

На самом деле, Ланте была удивлена, что Сабина до сих пор не нашла ее. Это всегда имело значение в прошлом. Они никогда не были порознь так долго…

Глаза Ланте расширились. Со своей высоты, она заметила Кэрроу, Руби и мужа Кэрроу вемона Малкома Слейна. Хотя вампиро-демон был одним из самых смертоносных, воплощающих в жизнь ночных кошмаров, существ в Ллоре, он, казалось, вел ведьм в безопасность.

Думаю, он не решился убить Кэрроу.

Сердце Ланте подпрыгнуло, увидев, что они в безопасности, она набрала в легкие воздуха, собираясь позвать их, но Тронос мозолистой рукой зажал ей рот.

Она в ответ ударила его ботинком, борясь с ним; но он, почти не прилагая усилий, продолжал удерживать ее. Дождавшись, когда Кэрроу окажется вне досягаемости, он отпустил Ланте.

— Они будут беспокоиться обо мне! — Напрягая зрение, Чародейка старалась держать ведьм в зоне видимости.

— Отлично. Если ведьма настолько глупа, чтобы заботиться о ком-то, вроде тебя, она заслуживает страданий.

О ком-то, вроде меня.

— Это ты из личного опыта? — Ланте обернулась к нему и ее глаза оказались на уровне его груди. Влажное полотно рубашки плотно облегало его мускулистую грудь, обозначая намеки на шрамы.

Почему я никогда не замечала, что у него такие накачанные мышцы? Наверное, потому что каждый раз при встрече, опасалась за свою жизнь.

Задрав голову, Ланте рассматривала шрамы, покрывающие его лицо. Все они появились из-за меня. Глубокий шрам вдоль точеной линии подбородка, четыре коротких пореза, на подобии кельтской боевой раскраски, по диагонали пересекали его щеки.

После вступления в бессмертие, эти отметины по большей части становились неизменными. Хотя он мог приобрести у лореанских ведьм заклинание гламура и скрыть эти отметины, избавиться от них он не сможет уже никогда.

Несмотря на шрамы, женщины до сих пор нашли бы его привлекательным. Даже очень.

— На что ты смотришь? — огрызнулся Тронос, стараясь казаться спокойным под её пристальным взглядом. Хотя выглядел он при этом весьма смущенно.

— На моего извечного врага.

Она потратила много лет на беспрестанное бегство от Врекенеров. А сейчас оказалась поймана в ловушку объектом своего страха. Что не помогало справиться с её врекенерским ПТСР[3].

Рано или поздно она все равно сбежит; она всегда так делала.

А потом он снова придет за ней снова, как он всегда и делает.

— Хорошо, Тронос, ты поймал меня. Что дальше?

Ей показалось, что она увидела проблеск потрясения в его глазах, словно он до сих пор не мог поверить в свой успех за столь длительное время.

— Сейчас я собираюсь вытащить нас с этого острова.

— Как? Это место находится за тысячи миль от земли, и окружено, кишащей акулами, водой. — Люди подготовились к возможности бегства бессмертных. Ну, подготовились ко всему, кроме действительно раздраженной Ла Дорады. — Ты не сможешь пролететь такое расстояние.

Несмотря на то, что он старался скрыть это, Ланте видела какую боль он испытывает просто от короткого перелета… его лицо вытянулось и побледнело, губы были сжаты в тонкую линию.

Его сородичи могли пролетать сотни, если не тысячи миль за раз, поэтому Ланте задалась вопросом: каков его предел.

— И уж тем более не со мной на буксире.

Он выглядел так, словно пытался усмирить свой гнев… словно даже звук ее голоса, выводил его из себя.

— У меня есть другие способы спасения.

— Угу. Слушай, где-то там есть ключ от моего торка. — Своего рода.

Каждый ошейник отпирался и запирался отпечатком пальца начальника тюрьмы, троллем по имени Фигли (конечно, образно говоря троллем). Когда они с друзьями наткнулись на пойманного в ловушку начальника, Ланте, для простоты использования, отрезала ему руку. Но прежде чем она смогла бы освободиться, Эмбер украла эту неряшливую штуковину и сожгла тело Фигли!

Именно из-за этого Ланте с друзьями оказались в тоннеле.

— Если бы ты помог мне снять этот ошейник, — сказала она Троносу, — я могла бы создать портал туда, куда ты пожелаешь. — Или приказала бы ему бить себя в пах. И убежала бы со всей скоростью, на которую была способна… потому что, смотря на это, действительно от души похохотала бы над ним.

Разумеется, при условии, что ее от случая к случаю работающее, убеждение сработает, но Ланте была полна надежд: в конце концов, за последние три недели она запасла немало сил для этого.

Тронос взбешенно уставился на пристально смотрящую на него Ланте.

— Ты будешь носить этот ошейник весь остаток своей бессмертной жизни. То, что ты осталась в нем — невероятная удача.

Ланте знала, что он говорит вполне серьезно. А это значит, что она должна сбежать от него и найти ту руку.

— Ты всегда хотел, чтобы я была послушной, да? Как женщины Врекенеров? — Ланте слышала, что они никогда не смеются, не пьют, не танцуют, не поют и всегда носят тусклую, полностью закрытую одежду.

На расстоянии вселенной от веселых, жизнелюбивых женщин-чародеек с их традиционным металлическим одеянием, ярко раскрашенными масками и смелым макияжем.

И, о ужас-ужасов… Врекенеры презирали ношение золота. Для поклоняющейся золоту чародейки, как Ланте, это было богохульством.

— Ты всегда желал, чтобы я родилась покорной и бессильной.

— Возможно, ты и так бессильна. За прошедшие столетия, ты навряд ли могла использовать свои способности… даже без ошейника.

Раздражение. Хуже всего то, что он прав. Хотя убеждение было основной силой Ланте… с которой она родилась и сроднилась всей душой… она почти потеряла ее, раз за разом излечивая сестру от повторных атак Врекенеров.

Каждый раз, когда их настигала крылатая угроза, Сабина оказывалась в опасности. Каждый раз Ланте излечивала её раны, приказывая телу Сабины исцелиться.

То, что сила Ланте разрушена, всем было хорошо известно. В то время как Чародеи украли другие способности девушки, на ее неполноценную душу претендентов не было.

— Посмотри на свои сверкающие глаза. Обиделась на это, существо?

Она напомнила себе, что в чрезвычайных ситуациях ей все же удавалось небольшими урывками использовать свою силу убеждения. Однажды ночью, когда звезды выстроились в ряд, ей удалось приказать Оморту… почти всемогущему чародею… временно стать бессильным.

Этого времени вполне хватило демону Королю Ридстрому Доброму, чтобы сразиться с чародеем и убить его. Без помощи Ланте, Ридстрому возможно никогда не удалось бы освободить демонов ярости Роткалина от тирании Оморта.

Как же сильно Ланте хотела, чтобы весь Ллор узнал об этом. Тогда они стали бы уважать ее.

Прищурившись, она вспомнила другой раз, когда применяла силу убеждения.

— Я использовала свою силу на тебе во время нашей последней встречи.

Троносу явно не понравилось, что она напомнила ему об этом. Год назад он установил ловушку рядом с одним из порталов Ланте и, лежа в засаде, ожидал ее возвращения. Столкнувшись с ним и его воинами, она увеличила количество магии… ровно на столько, чтобы пройти через портал.

— Если ты помнишь, я сопротивлялся твоим командам!

Когда она закрывала портал, ему удалось просунуть в него свой ботинок. Увы, закрывшись, портал отрезал его ступню.

Из-за него ей не удалось спасти сестру от опасности, естественно, Ланте пинала его ногу по всей комнате, крича на нее.

Прищурившись, она посмотрела на Троноса.

— Клянусь, я сниму этот ошейник, и когда я это сделаю, то продемонстрирую тебе, какой сильной стала! — Дождь продолжал лить; внизу выли упыри. Но Ланте была слишком зла, чтобы обращать на них внимание, у нее была вечность боли, чтобы излить её. — Я прикажу тебе забыть, что я когда-либо жила!

Мышцы на его лице дернулись, стискивая зубы, от чего шрамы резко проступили на его побледневших щеках.

— Никогда!

— Почему нет, демон? Каждый день я желаю, чтобы меня никогда не было на том лугу, когда ты пролетал.

Тронос расправил крылья на всю ужасающую длину более четырех с половиной метров.

— Я не демон.

— Угу. — Ты продолжаешь верить в это. Он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, поэтому она прервала его. — Даже если тебе удастся забрать меня с этого острова, ты не сможешь просто так удерживать меня. У меня есть друзья, которые придут за мной. — Король Ридстром… новоиспеченный зять Ланте… яростно защищал Сабину и Ланте, поклявшись убить любого, кто посмеет навредить одной из сестер.

Он понимал, что без Ланте, его любимая жена Сабина не выжила бы все эти годы, и он чувствовал, что обязан ей. Но Ридстром и Сабина не знали правды: Ланте стала причиной того что Врекенер налетел на них в первый раз… потому что она тупо подружилась с Троносом, факт, который она никогда не откроет сестре.

— И что же это за друзья? — проскрежетал Тронос.

— Возможно, ты слышал о моем зяте Ридстроме, правителе Роткалина, хозяине замка Торнин?

Ридстром предупредил короля Воздушных Территорий… брата Троноса… о своей защите. Любые планы навредить одной из сестер будут рассматриваться как акт войны против всех демонов ярости.

— Ридстром является моим защитником.

— Я не боюсь его. Как не боялся и предыдущего твоего защитника. Оморта Бессмертного.

Ланте могла себе представить, что слышал Тронос об Оморте. Украв корону Ридстрома, Оморт установил режим террора в Роткалине. Хотя они с Сабиной и жили вместе с братом… сводным братом… в захваченном замке Торнин, это не значит, что они разделяли отвратительные поступки Оморта.

Они бы сбежали от него, но он имел над ними смертоносную власть, вынуждая их постоянно возвращаться к нему.

Ланте вспомнила, как говорила Сабине: «Я завизжу, если он обезглавит еще одного оракула». Он убивал их сотнями, отделяя головы от шей голыми руками.

«И что же мы можем сделать?» — ответила Сабина, как всегда искушенным тоном. — «Принять это как должное?»

Любой, посмевший противоречить Оморту, оказывался убитым. Или хуже.

У Ланте возникло секундное желание объяснить Троносу, как на самом деле обстояли дела с Омортом. Объяснить, что она жила в замке Торнин при двух королях… и сейчас, спасибо золоту, за ее новую жизнь под правлением Ридстрома. Но затем она вспомнила, что не останется с Троносом на достаточно длительное время, чтобы тратить попусту силы. В любом случае Врекенер и не поверил бы ей.

Поэтому она снова начала запугивать его:

— Если ты не боишься Ридстрома, возможно, ты будешь бояться Никс Всегдазнающую. — Трехтысячелетняя Валькирия-предсказательница, которая, если верить слухам, находится на пути к тому, чтобы стать полноценной богиней. Хотя Никс казалась сумасшедшей… она видела будущее и прошлое яснее настоящего… она регулировала все долбанное Приращение — время, когда бессмертные сражались и уничтожали друг друга.

— Никс? — фыркнул он.

Ну ладно, возможно они не были так уж близки, по сути (они почти и не разговаривали). Но Никс участвовала в заговоре с целью убить Оморта, она помогла Сабине, Ланте и Ридстрому. Ридстром считал ее хорошим другом.

— Да, Валькирия — одна из моих лучших друзей.

— Принимая во внимание твой огромный практический опыт в обмане, чародейка, я думал, ты будешь более изощренно врать. — Оскалился он, обнажая клыки. — Как ты думаешь, кто рассказал мне, как тебя найти?

Ланте качнуло, или от шока, или от того, что земля снова задрожала.

— Она не могла. — Ланте нужно было очень хорошо подумать, прежде чем довериться Валькирии!

— Она смогла и сделала. И даже дала мне несколько советов в отношении тебя.

— Расскажи мне.

Он ухмыльнулся в ответ.

— Значит ты, правда, позволил Ордену поймать себя? — Он так и сделал, иначе как бы смертные смогли поймать мужчину, умеющего летать?

Тогда как, черт возьми, была поймана половина этих существ? Она, видимо, стала для них самой легкой добычей. Покинув Торнин, Ланте направилась в мир смертных, чтобы после долгой сексуальной голодовки найти себе любовника, но женщина на улице предложила ей купить золото с большой скидкой и Ланте, как пускающая слюни собака, угодила в ловушку.

— Крайне рискованно верить на слово сумасшедшей Валькирии, — сказала Ланте.

Он окинул её взглядом.

— Моя награда соответствует. Также как и будущая месть.

Сжимая виски, Ланте стала расхаживать по маленькому клочку земли, избегая края и держась подальше от навязчивого присутствия Троноса. Она годами раз за разом убегала от него; сейчас же его близость спутала ее мысли.

Безжалостные нападения Врекенеров по-разному повлияли на Ланте и Сабину. В то время как Сабина оставалась невосприимчивой к страху, Ланте выросла хронически нервной и постоянно ожидающей нового нападения. В данный момент ее инстинкт самосохранения находился в состояние повышенной готовности, просто от его близости…

Внезапно плато раскололось как две половинки разрубленного бревна. Ланте закричала, когда между ней и Троносом разверзлось ущелье.

Когда движение прекратилось, и она смогла видеть яснее, то увидела, что они были на противоположных сторонах вновь образовавшейся пропасти.

Поднимающиеся горы уменьшали площадь земли вокруг, заставляя ее исчезать, словно тающий ледник.

— Ты собираешься бросить меня здесь умирать! — закричала Ланте, когда Тронос взмыл в воздух.

Земля ушла у нее из-под ног; но прежде чем она упала, он прижал ее к себе и снова взлетел.

— Ах, боги. Это происходит. Это действительно происходит. — Она уткнулась лицом в его грудь. Я ненавижу это, я ненавижу это.

— Твой страх перед полетами беспокоит меня. Когда он у тебя появился, чародейка?

— Когда один из твоих воинов поднял Сабину высоко в воздух… и сбросил вниз. Ей было четырнадцать. — Ланте снова затошнило, когда она вспомнила, как треснула голова Сабины.

— Ты снова лжешь? Врекенеры не нападали на твою сестру.

Ланте затихла. Он врет? Или действительно не знает, что его воины охотились на нее и Сабину? Как принц Воздушных Территорий, Тронос был Главнокомандующим над воинами, в его подчинении находились самые верные воины.

Или у некоторых из этих мужчин есть собственные секретные планы?

Если Тронос собирается забрать её к себе домой в Скай-Холл, то что помешает тем воинам вышвырнуть её за борт.

Он полетел медленнее, и Ланте, прижавшись лицом к его рубашке, крикнула:

— Да, не так быстро!

Он повернулся в воздухе, резко вдохнув.

Любопытство пересилило, и Ланте подняла голову.

— О, мое золото.

В центре тюрьмы выросла новая гора, словно трясина, поглощающая предметы вокруг себя. Каждый отвалившийся кусок бетона кружил в водовороте у ее верхушки. Работа Порции. Она наверняка наслаждается результатом!

Вокруг горы вились высокие языки пламени, созданные Эмбер. Костры чародейки пылали таким жаром, что капли дождя превращались в пар.

Они — две самые сильные Чародейки из когда-либо родившихся. Их способности подобны силе Сабины Королевы Иллюзий.

Часть Ланте не могла не восхищаться тому, как искусно она использовала свою силу.

— Отступничество, — прошипел Тронос возле ее уха. Так Врекенеры называли деяния нарушителей. — Вот так выглядит работа твоей расы. И ты такая же. До сих пор удивляешься, почему Врекенеры враждуют с Чародеями?

Бывшая тюрьма смертных теперь представляла собой картину ада.

Тронос не сожалел о поражении Ордена… он презирал этих людей… но сейчас вокруг творилось еще большее зло. Когда он смотрел, как огонь поднимается все выше, демонстрация мощи Чародеек взывала к нему.

Подавить ее.

В данный момент их действия служили своевременным напоминанием того, с чем он имеет дело. Сила Меланте не внушала страх, но была куда более коварной. Все в ней. Она уже пыталась посеять раздор, солгав об атаках Врекенеров.

Он отвернулся от этого зрелища и полетел вперед, скрипя зубами от боли.

— Я ненавижу это, я ненавижу это, я ненавижу это, — бубнила Ланте, снова спрятав лицо на его груди.

Он тоже это ненавидел. Единственный Врекенер в истории, который презирал полет… да еще и из-за собственной пары.

В течение тех четырех месяцев детства, что он провел с Меланте, Тронос как-то столкнулся с сумасшедшей чародейкой, которая сказала ему:

— Меланте никогда не станет тем, кем ты хочешь, чтобы она стала.

Тогда Тронос думал, что они с Меланте докажут, что и эта чародейка и все остальные неправы.

Каким же он был наивным.

Его пара не могла быть более неподходящей для него. В дополнение ко всей их истории… и всех ее отступничеств… Меланте была Чародейкой — вид, сбивающий его с толку своим нелогичным поведением.

Они прикрывали свои лица масками, называя это украшением… а не маскировкой. Они не доверяли себе подобным, между ними не было единства. Они любили повеселиться с другими Ллореанцами, но если обладали какими-либо ценностями, то могли отсиживаться в далекой башне, подобно спящему дракону. Они могли быть смелыми перед лицом жестокого врага, но, несмотря на это, были слабы, боясь потерять свои драгоценные силы.

Хотя зловещая сила Меланте не пропала, она оказалась ограничена торком… шаг в правильном направлении.

Она хотела избавиться от торка? Он будет обвивать ее шею вечно!

— Куда мы направляемся? — Она больше не дрожит. Ее тело содрогнулось в его объятиях.

Он понял, что чародейку прямо сейчас может вырвать.

— Я уже говорил тебе. Я намерен покинуть этот остров.

Тронос знал кое-что, чего не знали другие. Его камера находилась возле поста охраны, и он слышал разговоры о планах эвакуации Ордена в случае возникновения чрезвычайной ситуации.

Ходили слухи о том, что на противоположной стороне острова есть корабль.

Все члены Ордена мертвы. Ни один смертный не выжил, чтобы сесть на судно, о котором знал Тронос. И даже если другие Ллореанцы слышали о корабле, то они не смогли бы пересечь горный ландшафт острова, раньше него.

Он и не ожидал, что причал будет виден с воздуха… Орден умел маскировать свои сооружения… но Тронос сможет почуять двигатели судна. Как только прекратится дождь.

Он использует судно, чтобы доставить их с Меланте в место достаточно близкое для него, чтобы улететь обратно в Скай. А там, когда его мысли прояснятся, он решит ее судьбу.

Она спрашивала у него: собирается ли он убить ее. Никогда. Но это не означает, что он окажет ей честь, сделав ее своей женой и принцессой.

Возможно, если он, в конце концов, научит ее отличать добро от зла​​, он использует ее… свою пару, а значит единственную предначертанную ему женщину… для продолжения своего рода. До сих пор Тронос является наследником своего брата Короля Аристо.

Но это означало бы, что Тронос сначала должен будет жениться на Меланте. До тех пор он не мог даже исследовать ее тело. Простой поцелуй, к которому он вынудил ее, был отступничеством.

Он посмотрел вниз: на девушку в своих объятиях. Как он сможет жениться на ней после всего, что слышал про нее? Когда он даже не знает меры ее участия в злодеяниях под господством Оморта?

Он вспомнил, как несколько веков назад Аристо сказал ему:

— Твоя пара и ее сестра присоединились к лидеру Правуса, их сводному брату Оморту Бессмертному. К нам поступает информация из их владений. Тронос, то, что творит их семейка, выходит за пределы простого отвращения.

Инцест, кровавые оргии, жертвоприношение детей.

Меланте… сестра Оморта и, возможно, его любовница… мать моих детей?

ЯРОСТЬ. Он чувствовал, что тонет в ней. Поглощен ею.

— Ты делаешь мне больно!

Он обнаружил, что его когти впились в нее. Но не ослабил свою хватку.

— Что за мысли довели тебя до такой ярости?

Тронос стиснул зубы, не в состоянии произнести ни слова. Он слушал ее сердцебиение, сосредотачиваясь на нем. Возьми себя в руки, Талос. Еще в детстве он насмотрелся на трагедии, вызванные даже кратковременной потерей контроля.

Стеклянные осколки, как клыки, сдирающие мою кожу. Он тряхнул головой и начал увеличивать скорость.

Меланте произнесла чуть мягче:

— Никс не продала бы меня, если бы знала, что ты собираешься причинить мне боль.

Сомнительное утверждение. Он встретился с Валькирией год назад в городе смертных Новом Орлеане, когда восстанавливалась его нога, потерянная из-за Меланте. Никс, казалось, была в трансе, когда сказала Троносу, где он должен быть, чтобы попасть в плен… а когда именно он должен оказаться там, всего лишь неделю назад. Все эти месяцы он провел в изнурительном ожидании.

— Что, Валькирия сказала тебе обо мне? — спросила Меланте. — Каков был ее совет?

Это одна непонятная фраза: «Пока Меланте не стала этим, она была тем».

Женщина не сказала ничего больше, как бы он не давил на нее.

— Она ничего не упомянула о том, как мне обращаться с тобой, — сердито ответил он, ощущая как, с каждой секундой, усиливается боль в крыльях.

С болью прибыл в равной степени и гнев.

От существа в его объятиях зависела жизнь обоих.