Темный Империум: Чумная война

Глава двадцать шестая Нерождённые

Робаут Гиллиман покинул свой транспорт первым, игнорируя желания своих телохранителей.

‘Я поведу вас в бой, как и подобает командиру, ’ – настаивал он.

Малдовар Колкан и его Адептус Кустодес повиновались, затаив на примарха обиду, после чего последовали за своим повелителем, образовав полукруг. По краям этой формации находились дюжины чемпионов Сестёр Безмолвия. Следом шла Виктрикс Гвардия, каждый член которой наставлял своё орудие на туман, ибо знал, какие опасности могут скрываться за этой завесой. Вся эта процессия рассредоточилась по загрязнённой мерзкой жидкостью грязи. В течение нескольких мгновений цвета их обмундирования были яркими точками в этом море мрака, но подобно краске, что растворяется в воде, всё их великолепие перемешалось с унылыми цветами болота. Туман был таким же плотным, как и меха, которые украшали их доспехи. Его можно было потрогать, словно это была твёрдая субстанция. В этой зловещей пелене таилось зло, что наблюдало за чемпионами человечества своими жадными глазами.

Гиллиман внимательно изучал противостоящую им стену из тумана. На его броне начали появляться капли влаги, что со временем стекали вниз. Примарх походил на рыцаря-чемпиона из древних времён, что гордо шагал к воротам врага, преследуя свою цель, в процессе выполнения которой шансы на гибель и успех были примерно равны. По крайней мере, у всех складывалось именно такое впечатление, но сколько бы Гиллиман не всматривался в туман, он видел лишь пустоту.

На протяжении сотен километров слышался постоянный рокот стреляющих орудий. Эту мелодию сражения дополняло гулкое сердцебиение титанов. Слева и справа от их позиций находились Левиафаны, Гибельные Клинки и Штормовые Молоты, каждый из которых был украшен символикой геральдикой Ультрамара и прокладывал свой путь по чавкающей грязи. Мгновение спустя неподалёку пролетел сверхтяжёлый танк Астрей, чья гравитационная подушка превращала в находящуюся под его корпусом землю в придавленный блин. Но все эти звуки поглощались туманом. Их цвета блекли, а их силуэта растворялись с каждым шагом, что отдалял их друг от друга. Они растворились в этом туманном море. Примарх и его свита пропали в этом месте без вести. Несмотря на то, что они стояли в непосредственной близости от Левиафана и были способны дотронуться до его открытой двери, даже такое расстояние казалось им невероятно большим. Туманы Нургла всегда создавали иллюзию огромных расстояний. Война шла повсюду, но в то же время примарх не видел ничего. Впереди Гиллимана была лишь мокрая пустота. Ни врагов, ни братьев – только холодная и высасывающая душу пустота.

Подобные уловки не впечатляли Гиллимана. Он пренебрежительно фыркнул и начал быстро отдавать приказы по своему переносному воксу.

Несколько сотен Космических Десантников из различных орденов тут же возникли из тумана и сформировали кольцо вокруг Левиафана. Их болтеры были готовы. Каждый из них был максимально сосредоточен, отличающиеся по цветам линзы их шлемов постоянно сканировали окружающую их местность.

‘Мой брат – подлец, ’ – сказал Гиллиман. После этих слов он взялся за меч Императора и поднял его вверх. На его лезвии тут же зажегся огонь, что своим колыханием вызывал небольшие завихрения в тумане. Туман начал отступать от источника пламени.

‘Мортарион! ’ – крикнул Гиллиман, чей божественный голос был тысячекратно усилен системами его брони. ‘Я здесь. Выходи и встреть меня лицом к лицу! ’

Безмолвие.

‘Мортарион! Я твой брат, последний из лояльных сыновей Императора. Если в тебе есть хоть капля мужества, то ты выйдешь со мной на бой! ’

Чистый голос Гиллимана был поглощён туманами без остатка.

Гиллиман опустил свой меч. ‘Выходи на бой, ’ – сказал он. ‘Ты просишь меня выйти, а сам не являешься? ’

‘Он не появится, мой господин. Он хочет взбесить вас, ’ – скорбно сказал Сикариус. Его голос, казавшийся ничтожным по сравнению с голосом примарха, походил на шёпот.

‘Тогда может считать меня взбешённым, ’ – сказал Гиллиман. ‘Он хочет выманить меня, я хочу выманить его. Наши цели в этой войне идентичны. Наша схватка неизбежна. У меня есть ловушка для него, то же самое он готовит для меня. Я хочу разобраться с ним здесь и сейчас, дабы мы могли поскорее решить эту проблему. ’

Земля содрогнулась. Колкан бросил взгляд на сокрытые туманом небеса.

‘Скоро всему этому придёт конец, ’ – сказал он. ‘Галатан почти прибыл. Мир содрогается от его массы. Мы не знаем, кто удерживает над ним контроль, но вскоре он откроет огонь. Здесь не безопасно. Нам нужно уходить отсюда. ’

‘Я соглашусь с трибуном. Мы должны думать наперёд, ’ – сказал Сикариус. ‘Я прошу вас отступить. Чумные Башни… ’

‘Я не отступлю до тех пор, пока мой брат не выйдет ко мне на бой, ’ – грозно сказал Гиллиман.

‘Где все Нерождённые? ’ – спросил Колкан. ‘Титаны видели их. Псайкеры в Левиафане говорят, что их орды уже должны добраться до этого места. ’ Он и его бойцы окружили примарха, ведя незримое соревнование с Виктрикс Гвардией за право оборонять Гиллимана.

‘Они здесь, ’ – сказал примарх. ‘Бог болезней любит устраивать представления, только и всего. ’

Сразу же после ответа Гиллимана прозвучал колокольный звон, который был наполнен такой скорбью, что практически все, кто услышал его, тут же впадали в отчаяние.

‘Они идут! ’ – сказал Сикариус.

‘Я уничтожу столько тварей, что Мортарион выйдет к нам разгневанным, ’ – сказал Гиллиман. ‘Приготовиться! ’

Послышался второй удар колокола, что заставил туманы шевелиться. В дымке начали виднеться расплывчатые демонические лики, что спустя несколько секунд растворялись в постоянно двигающейся завесе.

Колкан и его бойцы выставили вперёд свои копья стражей. Сикариус шептал имена всех павших бойцов из Второй Роты в тот момент, когда его люди начали выдвигаться вперёд. Ударная группа Космических Десантников разделилась на отряды, занимая позиции, что были максимально удобными для стрельбы.

‘Я – Робаут Гиллиман! ’ – крикнул примарх. ‘Я не потерплю вашего присутствия на этом мире! ’ Словно питаясь его яростью, пламя меча Императора разгорелось ещё ярче.

Третий удар колокола, что был близок и невероятно громок. Туман начал извиваться в агонии. Где-то вдалеке начали виднеться силуэты существ, что будто танцевали в чудовищном экстазе, после чего их разрывало на части и они вновь пропадали в дымке, издавая нечеловеческие вопли.

Над равнинами раздалась воинственная песня титанов. Земля дрожала от их поступи. Гиллиман стоял во главе армии металлических богов.

Заиграла приносящая уныние музыка, что была невероятно отвратительной для человеческих ушей. Из тумана показался карнавал разложения. Первыми из этой массы вывалилась орда маленьких бесов, что взбирались друг на друга в невероятной спешке – каждый из них жаждал свежей плоти. К звону колокола и игре чумного оркестра добавилось мерзкое жужжание. Где-то вверху начал порхать массивные фигуры. Позади всей этой процессии показались огромные рогатые чудовища. Стаи жужжащих демонических мух окружали всю эту армию, постоянно летая из стороны в сторону. Вскоре, за этой картиной последовал и присущая ей вонь.

Гиллиман сжал свой меч. ‘Открыть огонь, ’ – скомандовал он.

Танки, стоящие в тылу, сделали выстрел настолько синхронно, что всем показалось, будто стреляла лишь одна машина.

Эта громоподобная канонада послужила сигналом к атаке. Гиллиман бросился вперёд.

Носорог Иоланты всё ещё продвигался к Левиафану. Бронетранспортёр примарха будто плавал по этим туманам, пропадая и появляясь в различных местах с непредсказуемой частотой. Несмотря на то, что его гусеницы не были активны, он постоянно менял свою позицию. Мгновение назад он был в четырёхстах метрах от них, потом в двухстах, затем в километре, после чего он и вовсе оказался где-то позади.

‘Я не могу установить точное местоположение командного Левиафана, ’ – разгневанно сказала Вериция. ‘Он постоянно двигается! ’ Носорог норовил завалиться на бок каждый раз, когда Сестра пыталась направить его в нужную сторону.

Девочка очнулась от своего странного сна и взглянула вверх. Её волосы были грязными и спутавшимися, а её кожа стала бледной. На лице выступил пот. Её губы потрескались и стали белыми, но в её глазах можно было увидеть проблеск золотого света, что делал её ещё более чистой и возвышенной, чем раньше.

‘Мы почти на месте, ’ – сказала она, после чего взглянула на Иоланту. ‘Ты должна привести меня к сыну Императора. ’

‘И я сделаю это, ’ – ответила Иоланта. ‘Но сначала ты должна направить нас к нему. ’

После этого короткого разговора девочка вновь застыла, но после этого позиция Левиафана перестала меняться, показывая его местоположение в том месте, где он и должен был быть. Носорог преодолел оставшийся путь довольно быстро, в результате чего всего через минуту они уже добрались до командного бронетранспортёра.

‘Остановись здесь, ’ – едва слышно сказала девочка. ‘Нам нужно идти. Пожалуйста, Сестра, помоги мне. Моя сила уходит. ’

Умоляющее выражение лица девочка заставило сердце Иоланты сжаться. Она была такой молодой, но заключённая в ней сила разрушала неокрепшую душу. Но так тому и быть, ибо потеря одной души предпочтительнее, чем потеря миллиардов.

Иоланта нагнулась, дабы поднять девочку, испытывая ужасную боль, что шла из недавно полученной раны. Она позволила одной из вялых рук девочка обвить свою шею. ‘Ты готова? ’

Девочка кивнула.

‘Тогда вперёд. ’ Иоланта понесла её наружу. У Сестры Супериор складывалось такое ощущение, что это хрупкое создание не весит практически ничего.

Задняя дверь Носорога открылась и упала во влажную почву. Вокруг царила тьма, что сливалась со звуками стрельбы, стонами и ужасающими воплями.

Сёстры Иоланты побежали вперёд. Сестра Супериор последовала за ними, придерживая девочку одной рукой, в то время как вторая держала болтер наготове.

Со всех сторон вокруг них грохотали танки. Огромная пушка на корпусе Левиафана разразилась громом, после чего выплюнула огонь. Девочка взглянула на это орудие со страхом.

‘Не обращай внимание, мы обязательно доставим тебя до примарха, ’ – сказала Иоланта.

Шесть Сестёр окружили Иоланту, наставив свои болтеры на обволакивающий их туман. Силы врагов и союзников постоянно перемещались по полю битвы. Пузырящиеся останки Нерождённых застилали землю, изредка перемешиваясь с трупами воинов Адептус Астартес, цвет внутренностей которых сильно выделялся в этом море серой мерзости.

‘Идём по тому следу, где трупов больше всего, ’ – сказала Иоланта. ‘Так мы найдём примарха в кратчайшие сроки. ’

Туман поглощал все звуки. Им казалось, что битва идёт где-то вдалеке до того момента, как они не оказались прямиком в её сердце.

Из дымки вырвалась истекающая слюной тварь, что тут же бросилась на Сестёр без какого-либо предупреждения. Чудовище схватило одну из Сестёр своим языком, затащило себе в рот и затем выплюнуло, отправив тело жертвы в полёт. Кислота прожгла её доспех насквозь. К тому моменту, когда эта тварь не торопясь подошла к телу, желая поиграться с ним ещё немного, Сестра была уже мертва. Всё это произошло в мгновение ока, не позволив отряду Иоланты среагировать.

Демонический зверь обнюхал труп своей жертвы, после чего расстроенно взвыл. Первый сделанный по нему выстрел наполнил его энтузиазмом, который выражался тем, что щупальца на его голове начали шевелиться невиданной ранее скоростью. Его дебильное лицо говорило о том, что он рад познакомиться с новыми друзьями. Чудище радостно завизжало, после чего бросилось на группу Сестёр.

Эта тварь была одной из самых уродливых, что только приходилось видеть Иоланте. Наполовину пёс, наполовину моллюск. Создание из частей тел, что никогда не должны были оказаться вместе. Каждый сантиметр его плоти был поражён разнообразными болезнями, что заставляло этих существ гнить заживо. Но оно было живым и полным энтузиазма. Ни на секунду это отродье не останавливало своё гавканье, чавканье и хихиканье.

Болты врезались в его покрытую жижей шкуру. От тела начали отлетать куски плоти. Из образовавшихся ран бежала слизь. Тем не менее, это создание продолжало бежать.

‘Убейте его! ’ – крикнула Иоланта. ‘Сейчас же! ’

Вериция поняла траекторию движения противника, её болтер был готов сделать выстрел, что принесёт смерть этому демону. Она ждала до последнего момента. Она выжидала его так долго, что Иоланта подумала, что всё пропало.

Радостно тявкая, чудище продолжало надвигаться прямо на них.

Вериция сделала один единственный выстрел. Создание быстро затормозило, нахмурилось, после чего взглянуло на дыру, что была проделана в его лбу. Из головы начала сочиться кровь. Тварь издала звук, что выражал крайнюю степень замешательства.

Болт взорвался. Существо тут же упало на землю и, жалобно захныкав, начало растворяться в проклятой почве.

‘Их вера в разы слабее нашей, ’ – удовлетворённо сказала Иоланта. ‘Смотрите, как быстро они разлагаются. Повелители варпа теряют контроль над этим миром. ’

‘На этой планете их сила ограничена, и она продолжает уменьшаться с каждой секундой, ’ – усталым голосом прошептала девочка. ‘Но худшее ещё впереди. ’

Робаут Гиллиман ворвался в толпу зловонных тварей с невероятной скоростью. Тех, кто попал под его меч, обычно называли чумоносцами, хотя в действительности их имён было гораздо больше, и каждое из них было омерзительным, как и их материальная форма. Они протягивали к нему свои изуродованные конечности, кожа на которых рвалась от малейшего движения. Они скалились своими чёрными зубами и раз за разом проговаривали его имя. Удары мечами из кристаллизованной смерти обрушивались на него десятками, в то время как эти создания продолжали вести свой счёт, без остановки бормоча не значащие ничего числа.

В орду демонов начали врезаться снаряды различных орудий, что разрывали свои цели на куски, после чего сжигали оставшиеся от них конечности в разрушительных взрывах. Орудия титанов вели огонь без прицеливания, ибо в этом не было никакой нужды – каждый выстрел богоподобной машины перемешивал тонны плоти и почвы, после чего эта масса растворялась в воздухе, сливаясь с застелившим поле боя туманом.

‘Вы слабы! ’ – крикнул Гиллиман, обращаясь к противостоящему ему ужасу. ‘Ваши души беззащитны в моих владениях! Мы уничтожим вас! Возвращайтесь туда, откуда вы пришли! Вон! ’

Меч Императора вращался вокруг примарха с огромной скоростью, каждый раз оставляя после себя огненный след. Все демоны, которых касался этот священный огонь, начинали кричать в агонии, ибо на них обрушивалась вся мощь гнева Императора. Меч являлся крайне универсальным орудием в бою с любым противником, но нельзя было придумать оружия, что было бы более смертоносным для Нерождённых. Будучи наполненным силой Императора, этот клинок выжигал саму сущность демонов, разрывая из искажённые души на лоскуты энергии. Слуги Нургла начали медленно осознавать, что это оружие было угрозой их бесконечной жизни. Они дрогнули и бросились врассыпную, прекращая свой омерзительный счёт. Гиллиман продолжал двигаться вперёд, тем самым внося всё больше страха в ряды противника.

‘Я есть ваш конец, истинная смерть, вестник гибели, что пришёл за вашими жалкими душами! В моей правой руке лежит вся слава Повелителя Человечества! Вам не место в этом мире! ’

Меч отправился в очередной смертоносный замах. С каждым своим движением он изрыгал огонь. Его прикосновение сулило неминуемую смерть любому демону, тысячи которых уже пали перед Гиллиманом. Трибун Колкан и его бойцы старались держаться как можно ближе к примарху. Каждый из них сражался отдельно от своих братьев, будучи окружённым горами разлагающихся тел. Их копья стражей рассекали воздух, отрывая от врагов конечности с завидной частотой. Каждый из Адептус Кустодес являлся большим индивидуалистом, у которого были свои собственные методы ведения боя. Их техники владения оружием кардинально разнились. Они были настолько уникальными, что никто кроме них самих не мог бы овладеть ими в такой же степени.

Вокруг закованного в синюю броню примарха и его облачённых в золото телохранителей сражались Сёстры Безмолвия. Там, где ступала их нога, демоны визжали и погибали на месте, ибо их сущность рассеивалась той аурой, что излучали пустые души Сестёр.

Капитан Сикариус и Виктрикс Гвардия проявляли своё мастерство в другом методе ведения боевых действий. Там, где Сёстры и Кустодес сражались индивидуально, Космические Десантники наносили удары, будучи единой машиной, несущей разрушение. Их болтеры ревели в унисон, разрывая на части сотни демонов за залп. Где-то вдалеке наименее прославленные Космические Десантники следовали за своим примархом, сметая со своего пути орды Нерождённых, тем самым продвигая линию фронта вперёд. Наконец, позади них показались сверхтяжёлые танки Ультрамара, орудия которых сокрушали демонов на настолько близкой дистанции, что корпуса их машин покрывались толстым слоем смеси из свернувшийся крови и демонического гноя.

Тишина превратилась в ураган, в центре которого бушевал Гиллиман.

Над головами проносились гигантские мухи, чьи наездники бросали на пехоту сгнившие головы, каждая из которых была наполнена смертоносными ядами. Гиллиман держал своих смертных воинов подальше от острия атаки, но даже Космические Десантники не могли сопротивляться тем смертоносным облакам ядовитых спор, что поднимались в воздух при взрыве этих голов. Позади послышался рёв байков Белых Шрамов, что походили снежный ураган, в котором изредка можно было разглядеть знамёна их прославленного ордена. Огромные твари перекатывали свои массивные туши к танкам, начиная активно облизывать их корпуса своими мерзкими языками, ибо их слюна обладала разрушительными качествами, что были схожи с качествами самой опасной кислоты, и была способна проделать дыру в броне машины смерти, тем самым делая экипаж уязвимым для ядовитого газа. В проделанные дыры тут же забиралась орда нурглингов. Находящиеся внутри Космические Десантники вступали в рукопашную схватку с демонами, чьи слабые тела давали ложное представление об их физической мощи.

Демоническая орда начала отступать назад, ибо продвижение армий Империума было яростным и неумолимым. На некоторых участках равнин сражений уже не шло, но там, где шёл Гиллиман, всегда бушевал огненный шторм, что продолжал разить Нерождённых. Он продолжал двигаться вперёд даже тогда, когда его танки утопали в грязи, а Космические Десантники были окружены блокирующими передвижение врагами со всех сторон. Единственными, кто сражался с ним плечом к плечу, были Виктрикс Гвардия и Когти Императора.

На полях Гекатона шло столпотворение планетарного масштаба. Братоубийственные войны Ереси Хоруса уже давали Гиллиману познать всю горечь сражений подобных масштабов. Но всё это было до того, как он стал сражаться напрямую с теми силами, что манипулировали его братьями, отравляли их сердца и разжигали огонь апокалипсиса, который грозил поглотить всё человечество. Сражаться с демонами означало сражаться с наихудшими из своих кошмаров. Они являлись плодом искажённого воображения извращённых, одиноких и страшащихся чего-либо людей. Каждая прихоть, каждое желание, каждый каприз был семенем, из которого произрастала сила варпа. Легионы демонов однажды ступили на Терру во время её осады. Раньше Гиллиман постоянно думал о том, почему его отец скрывал все знания о варпе. Он сражался с демонами бессчётное количество раз, что сделало их невозможную природу чем-то обычным для него. Лишь после своего пробуждения он понял всё. Взглянув на Великий Разлом, он наконец-то понял тот замысел, который пытался осуществить Император. Он желал не уничтожить своих врагов напрямую – его истинной целью было не допустить подпитки демоном новыми силами. Если бы он рассказ человечеству всю правду о природе демонов, то подобный шаг лишь бы усилил обитателей варпа в сотни раз, ибо после такого человек бы никогда не смог избавиться от мыслей об этих кошмарах.

Император пытался спасти человечество от тех ужасов, что мог породить их собственный разум.

Вселенная находилась на волоске от гибели. Чаша сил была склонена во вражескую сторону настолько сильно, что Гиллиман не видел никаких возможностей противостоять этому противнику. В те моменты, когда он не находился на поле брани, судьба человечества ложилась на его плечи тяжёлым грузом.

Но в подобные моменты такие мысли совершенно не волновали его. Гиллиман забывал о всех своих претензиях на установление порядка. Он выпускал наружу свою ненависть, которая была страшной машиной разрушения. Битва за судьбы смертных людей была той вещью, ради которой он и был создан, дабы Император мог быть освобождён от необходимости вести войну самостоятельно.

С каждым взрывом приказы начинали проходить по вокс-каналам гораздо легче, ибо демонических голосов, что заполняли линии связи, становилось всё меньше и меньше. Артиллерия навелась на цели. Ударные суда пролетали над солдатами с оглушающим рёвом, сбрасывая зажигательные бомбы на головы демонов с невероятной точностью.

Создания варпа продолжали играть свою инфернальную музыку, что с каждой минутой становилась всё громче и громче. Пробивающийся сквозь их ряды Гиллиман вступил в битву с самыми могущественными солдатами Нургла: высокие чемпионы, полководцы со свисающими из животов внутренностями, гигантские твари, чьи пасти были заполнены щупальцами. Он убил многоглазого зверя, что походил на слона, после чего бросился в сторону марширующего строя флейтистов, что играли на костях с проделанными в них отверстиями, компанию которым составляли волынщики, чьи инструменты были сделаны из всё ещё живых желудков. Барабаны с натянутыми на них кричащими лицами, рыдающие колокола – все эти ужасы проносились перед его глазами каждый раз, когда он делал замах своим мечом, чьи огни превращали эти порождения безумия в пепел.

Гиллиман сразил вопящего чумоносца, после чего понял, что вокруг него не осталось врагов. Через мгновение он предстал перед шестью гигантскими сущностями, что окружили его со всех сторон. Кто-то из них представлял собой раздутое существо, кто-то был невероятно худым. Некоторые сущности постоянно смеялись, в то время как остальные выглядели так, будто они готовы расплакаться в любую секунду. Тем не менее, все они гнили заживо. Каждый из них источал отвратительный запах и нёс в руках гигантское оружие, что было сделано из проржавевшего железа и зеленоватой бронзы.

‘Так, так, так да это же самый скучный сын Анафемы, ’ – сказал один из них, ковыляя вперёд, тем самым представляя себя как глашатая от всей собравшейся компании, после чего отцепил от своего плеча огромный проржавевший цеп и покрытые мхом каменные черепа. ‘Я искал тебя. Я Септикус Седьмой, Седьмой Лорд Седьмой Паствы. Я могу открывать тебе своё имя без каких-либо опасений, ибо ни один смертный не может совладать со мной, а ты – тем более. ’

Колкан набросился на собравшихся демонов в тот момент, когда Гиллиман взревел от переполняющего его гнева и взмахнул своим пылающим мечом, вступая в битву. Септикус Седьмой захохотал, после чего начал раскручивать цеп над своей головой.

‘Ну что же, давай, Робаут Гиллиман, ’ – сказал он. ‘Я ждал этого момента. ’

Демоническая сталь встретилась с божественным огнём. Бой двух гигантов сотрясал землю и порождал волну, что отбрасывала меньших существ. В руках Септикуса остались лишь дымящиеся обломки его оружия. Колкан призвал своих людей к себе. Вместе с ними на поле битвы прибыли сначала Сёстры Битвы, за ними – Виктрикс Гвардия, половина членов которой пала в бою. Выкрикиваемые людьми Гиллимана приказы казались крайне незначительными в этом кольце из плоти. Схватка между примархом и прихвостнем Ку’гата стала самым захватывающим зрелищем во вселенной.

‘Это было интересно, ’ – сказал Септикус, после чего вытащил из-за своей спины огромный меч. Его сочащийся желчью язык, что был покрыт язвами, слизнул капли яда, которые стекали с острия клинка. ‘Ну что, попробуем ещё раз, а? ’

После этих слов оба бойца стали биться в полную силу.