Темный контракт. Том 3

Глава 10

Как же приятно чувствовать воздух свободы. Пусть разбирательство длилось всего несколько часов, но нервов измотало порядочно. Особенно последняя «пакость». Иначе это не назвать! Выгонять меня из дома — низость!

Держался я последнее время только за счёт того, что каждые пятнадцать минут прогонял по телу волну маны, пытаясь взбодрить себя, а заодно очиститься от всего, что накопилось за время похода в зону магического загрязнения и отдыха в «дружественном» посольстве.

— Ты в порядке? Уверен, что можешь говорить? Не лучше ли вернуться в посольство и выждать? — Белов, как всегда, в своём репертуаре, вёл беседу за нас двоих с дружеской небрежностью обсуждая всё, что можно и нельзя. Ну и, конечно, ещё частил вопросами и в целом не давал вставить хоть слово в свою речь. — Ты смотри, я ведь могу подождать. Мне не к спеху. Но вот если тебя заберут — будет обидно. В двух шагах от посольства. Это же будет скандал!

Я и в самом деле не спешил удаляться от посольства. Сейчас мы с Беловым неспешно прогуливались в саду Смольного. Приятное, тихое место, особенно успокаивающее в вечерние часы. Наполненный запахом свежей листвы ветер трепал волосы, напоминая, что стоит подстричься. Тут нам никто не должен был помешать.

— Не стоит обо мне беспокоиться. Мы собрались поговорить о тебе, — небрежно вклинился я в поток слов. — И в первую очередь я хотел поблагодарить тебя за помощь. Ты меня спас, и я это очень ценю, пусть в последнюю встречу я и был резок. Нервы… надеюсь, понимаешь? — внимательно посмотрел я на него.

— Конечно! Никаких проблем! Если бы за мной охотились, то я бы даже не знаю, что сделал! А ты отлично держался, — Белов расцвёл радостной улыбкой. — Я понимаю, ты был не сдержан и…

— И хотя я был на нервах, но всё, что я сказал, остаётся в силе, — вновь перебил я собеседника. — Если ты пришёл сегодня на встречу, значит, ты достаточно доверяешь моим суждениям, как товарища. Более того, ты готов довериться мне со своей зависимостью и самое главное — признанием в этом.

И хотя я не спрашивал, а утверждал, тем не менее мне требовалось подтверждение. Но писатель медлил. Глаза его так и бегали по парковой дорожке, а пальцы мелькали, не находя себе места ни в карманах, ни в свободном положении.

— И чем же ты мне можешь помочь? — с чуть поникшей улыбкой спросил мой товарищ. — Я уже работаю с психологом. И прогресс есть… Но и срывы случаются регулярно. Я в любой момент могу сделать ставку… Неправильную ставку и всё уничтожить. Это уже разрушило мою связь с семьёй! Это стоило мне военной карьеры. Чуть не привело к банкротству… Мой долг у тебя.

— Скажи, почему ты срываешься? — я не стал утешать Белова или что-то объяснять, а решил углубиться к корню проблемы. — Почему азарт игры для тебя важнее близких? Хочешь быстро обогатиться? Не удовлетворяет твоя жизнь? Наследие прошлого?

И вновь тишина в ответ. Я давил на глубоко личные вопросы. И это было по понятным причинам неприятно. И да, я мог этого не делать — просто подсунуть контракт, одним из пунктов которого будет запрет на игры. И всё! Но я уважал товарища и действительно хотел помочь. Сделка должна быть выгодной, а для этого я должен понимать причины и мотивы.

Ну и, конечно, про свободу воли не стоит забывать. В этом тоже есть много нюансов, которые в итоге влияют на итоговую отдачу от контракта.

— Потому что мне нечего терять… — выдохнул Белов. А затем зачастил: — Я это уже прорабатывал с психологом! В роду я один из последних сыновей. Я не особо интересен роду — что взять с писателя? На меня никогда не обращали внимания. Да и раньше, в армии, моя должность была ничтожна. Я не богат… У меня даже репутации как таковой нормальной нет! Так, франт, что любит кутить. А игра… — мужчина пожевал губами. — Игра даёт шанс. Шанс сорвать джекпот и стать значимым! Вмиг оказаться на вершине!

— Но ведь ты знаменитый писатель. Разве это не придаёт вкус твоей жизни? Внимание! Признание!

— Это ложь… — отмахнулся Белов. — Да, я написал книги. Да, их кто-то даже покупает. Но где эта сотня, даже тысяча читателей в рамках целого мира? Пыль, след от которой я никогда не увижу.

Жёсткая меланхолия, сокрытая за бесконечными улыбками и весёлой болтовнёй. Я начинаю понимать всё те эмоциональные качели, что несли Белова всё это время. Попытки помочь и отступить.

— У меня есть одна идея… Но прежде, последний вопрос: ты завидуешь мне?

А в ответ молчание. Но мне не требовалось слов, чтобы понимать — да, завидует. Когда приелись все развлечения и серость дней заволакивает душу, прибытие иностранца — небольшое событие в череде других в его жизни. Но после вокруг этого иностранца постоянно творится какое-то неутихающее движение. Сражения. Интриги. Путешествия… Эта та искра, к которой так хочется прикоснуться. И одновременно так боязно обжечься.

— Я не буду обещать тебе избавления от всех проблем. Даже не стану рассказывать, что будет лучше. Убеждать ни в чём не буду, ты и сам видел, в какой я ситуации постоянно нахожусь…

— На острие событий, — невесело усмехнулся Белов.

Я бы охарактеризовал это куда более грубыми, даже матерными конструкциями, но суть товарищ передал верно. И это именно то, что я мог предложить Виктору.

— Тебе пора разбить оковы прежней жизни. И я предлагаю тебе рискнуть по-крупному, пойти за мечтой… За мной! Стать значимым. Тем, кто вершит судьбы, а не следует чужим правилам, — и пропел с лёгкой насмешкой:

Из круга серых дней — в феерию огней…

Звучит безумно? Да и пусть безумно!

Королём рутины быть

Можешь ты и просто жить,

Но так заманчив риска миг…

Откажись от роли той,

Что тебе навязана толпой!

Под рукой есть всё то, что нужно:

Шагни отважно за порог!

— Ты опять предлагаешь стать мне управляющим твоего клуба? — не мог не улыбнуться от моего паясничества Белов. — Но тем я сменю одну рутину на другую…

— Так ли это? — сощурился я. — Если тебе так скучно заниматься клубом, то почему ты постоянно мне помогаешь? Нет, безусловно, ты можешь остаться снобом и писать романы, успех которых сомнителен… Или стань одним из тех, кто взаимодействует с людьми и ты увидишь воочию, как твои действия будут менять реальность.

— А не слишком ли ты самонадеян? — мужчина посмотрел на меня исподлобья.

Я почувствовал, как нарастает внутренний протест. Отлично, значит, я сумел его поддеть. Даже признавая свои слабости, товарищ всё равно из раза в раз повторяет одну и ту же комбинацию: надежда‒страх‒отрицание. Но в этот раз я знаю, с чем работаю.

— Более чем! Но это куда лучше, чем замученным птенцом забиться в угол клетки и бояться проиграть…

— Возможно, я не гордый ворон, как некоторые… Я признаю, ты ас в своём деле! — Белов насупился, недовольно посмотрев на меня. — Но мой размах крыльев достаточный, чтобы высоко парить. Я полагаю, мой уровень не так уж плох… Мне по нраву то, что для тебя зазорно. И, знаешь — я пойду! Справлюсь и без тебя…

И Белов в подтверждение своих слов развернулся на месте, готовый уйти. Как бы не так.

— Значит, именно так ты хочешь тратить дни? — бросил я ему в спину.

— С тобой свяжусь и тогда для всех посмешищем стану! — замешкался товарищ.

— Зато сумеешь ожить душою, вспомнишь, как смеяться открыто, а не притворно! Боль отступит, сбросишь цепи… Твоё проклятье послужит тебе благословением. Но оставлю выбор за тобой…

Я стоял на месте. Белов тоже… выбор должен быть добровольным. Виктор сам должен решиться. Должен… Или я не смогу ему помочь.

— Если я соглашусь, какой процент от ночного клуба ты пообещаешь? — решительно развернулся ко мне Виктор, и я увидел в его глазах пламя отчаяния, переходящего во что-то иное.

— Что ж, справедливо, хочешь часть от представлений… Дам семь процентов и не больше! По рукам и за дело?

— Нет, лучше восемнадцать, ведь на мне будет большая ответственность, которую ты сам навязываешь мне! — тут же взвился Виктор.

Честно говоря, я был готов дать и больше товарищу. Но торг тоже являлся частью сделки. Это должно повысить удовлетворённость Белова от происходящего, чувство, что он выбил необходимое.

— А почему так мало? Может, половину дать⁈

Развернуть своё возмущение я не успел, так как буквально в паре сотен метров за стеной деревьев что-то громко хлопнуло. И тут же взвыли сирены флаеров и сигнализация пожарной тревоги.

Я взглянул на Белова, ухмыльнулся и рванул в сторону шума. Похоже, сработала ещё одна моя долгосрочная закладка, спрятанная между слов и событий, спровоцировала людей на нужные мне поступки! Пришло время сделать шаг в одном из моих «контрактов». Наконец-то, я уже заждался гулять…

— Пятнадцать процентов!

Белов назвал свою цену, присоединившись к моему рывку и даже умудрился почти не отставать.

— Восемь дам! — не согласился я, хоть и немного поднял цену.

Парк хоть и ухоженный, но рывок через заросли заставил сделать несколько кульбитов, уклоняясь от кустов и поваленных стволов, поросших грибами.

— Двенадцать!

— Может, девять.

— Десять!

Мы одновременно перемахнули через забор парка, благо он был чисто декоративным. И хлопнули по рукам!

Ставки сделаны. Ставок больше нет.

Белов ещё не представляет, что как управляющий он станет одним из тех, кто будет приводить мне души, желающие контракта… После всего, что я сделал, он просто не сможет предать меня. Любая попытка игры вне моего контроля будет выжигать его душу. А событий будет больше, чем писатель даже может вообразить.

Осталось лишь получить подпись на контракте… Вот только у меня пока нет достойного контракта. D-ранг — слишком мелко для такого человека, как Белов.

Грохот. Такой, что стёкла в ближайших домах затрещали, а часть и вовсе раскололась и вылетела. А мы невольно зажали уши, пытаясь не свалиться под ударной волной. Сразу стало не до посторонних мыслей.

В воздухе, в паре метров над покрытым трещинами асфальтом завис Кирилл Юсупов. Потоки воздуха буквально окружали его белым плащом, удерживая в воздухе. «Перстень Десяти щитов» сиял на пальце, а кнут рассекал воздух с гулким свистом.

— Признавайся, слабак! — голос его, усиленный порывом ветра разнёсся вдоль всей улицы, откуда уползали все, кто не успел убежать ранее. — Хочешь власти? Хочешь силы? Хочешь род? Нечего посылать свою невесту ради этого! Будь достаточно смел сам сразиться и забрать то, что ты так желаешь!

Как я и рассчитывал, молодой наследник нашёл оставленную ниточку для встречи с братом. Более того, наша игра настолько его разозлила, что он не подумал предварительно согласовать свои действия с главой рода.

Да и брат не подкачал — пришёл на встречу по подложной записке. Но должен признать, старший Виталий пусть и стоял в боевой позе, более того, с разорванной рубахой, играя мускулами, но был спокоен. Безоружен. Даже стихия лишь гуляет между вскинутыми руками на манер щита, не более.

— Я не хочу сражаться! — низкий, успокаивающий голос донёсся из-за щита. — И, повторюсь, я никого не подсылал. Я чту условия отца. Давай поговорим…

S-ранг знал свою силу и не спешил её применять. Хотя, даже Кирилл А-ранга с усилением от артефактного перстня, представлял собой значимую угрозу.

— Как твоя невеста-шлюха? — ощерился Кирилл. — Сначала лезет ко мне в штаны, как ты в наш род. Затем пытается продать всех и вся! Это у вас общее.

— Не смей… — голос старшего Юсупова перешёл на рык от упоминания о его невесте. — Не смей оскорблять Юлю!

— Правда глаза колет, бастард? Так я покажу тебе больше…

Несколько жестов по коммуникатору и на ближайшей стене появилась проекция из кабинета в тот момент, когда лже-Юлия, домогалась до Кирилла. И я буквально услышал, как скрипят зубы Виталия. А из его перстня проявляется его родовое оружие — флейта.

Необычный выбор, но уж какой есть.

— Выключи это непотребство… — Виталий был на грани, но держался.

Он знал, что как бастарду, ему дозволено меньше, чем представителю рода. Более того, он пытался поступить по совести и поговорить с братом. Или хотя бы иметь доказательства, что переполох устроил не он.

И его выдержка дала результат: звуковая волна буквально перепахала асфальт на полтора десятка метров, хотя должна была врезаться в него и отбросить прочь. Ух… даже боюсь размер штрафа, что придёт роду по факту разборок. Кирилл надеялся, что видео отвлечёт старшего брата, но профессионального бойца не так просто сбить с толку: бастард отвёл атаку в сторону лёгким движением руки.

А затем Виталий приложил флейту к губам и по улице разнеслась прекрасная мелодия. Магия воздуха — не только и не столько воздушные взрывы и ветряные лезвия. Магия воздуха — наука в том числе и о звуковых волнах, это одна из граней, про которую обычно забывают. О том, как они могут влиять на мир. О том, как изменять реальность и сознание врагов.

И эта мелодия заставила реальность дрогнуть: ветер, словно ласковый зверь, заклубился вокруг Виталия. Обломки от прошлых разрушений он вбирал в себя, становясь лишь сильнее. Затем рывком поднялся, сформировав в воздухе нечто, наподобие волчьей головы с зубами из осколков разбитого стекла, и каменная крошка окончательно сформировала образ зверя.

Рывок воздушного гиганта захлестнул Кирилла… Но стеклянные шипы были разбиты о барьеры «Перстня Десяти Щитов». А каменный образ разлетелся шрапнелью по улице от взмаха кнута и десятка воздушных лезвий ударивших во все стороны.

Но Виталий не останавливал действие: новая мелодия и листву сорвало с ближайших деревьев и словно град ударило в младшего брата. Новая пронзительная и отрывистая мелодия, и куски лепнины исторических зданий начали падать на голову Кирилла дождём.

Я заметил, как Белов отступил на полшага…

— Ну уж нет, теперь ты не сбежишь, — окликнул я товарища. — Это в том числе и наш бой!

Моя задача проста: успокоить братьев, чтобы они друг друга не поубивали. Ну да… чего проще магу B-ранга усмирить магов А и S-ранга? Одна радость, Белов всё же замер на месте и из его родового перстня проявилось оружие — посох.

Лёгкая грузность не мешала аристократу крутить оружие с завидной сноровкой. Если честно, даже не ждал от него подобного.

А тем временем Кирилл продолжал давить… Мелодия изменилась, став какофонией и волны музыки корёжили Кирилла, вдавливая его в асфальт и пытаясь растереть. Парень пытался выставить воздушные щиты, но те разлетались за мгновения. Кровь потекла из его ушей…

И это неимоверно бесило младшего брата. Потому он рванул прочь из-под удара, воздушной волной снося угол знания, за которым укрылся. Но далеко уходить он не собирался: взмах кнута и несколько столов и стульев почти полностью уничтоженного кафе полетели в Виталия.

Лёгкое изменение мелодии и мебель, не долетев до цели, буквально распалась на щепу и металлическую крошку.

— Юсуповы, остановитесь! — прокричал я, выходя вперёд.

Вот только в битве двух магов воздуха любой крик терялся. Но это было ожидаемо… И тут с небес упало перо ворона и грохот, словно от небольшого взрыва, накрыл местность. Коготь успел за сутки восстановить одно боевое перо и оно как нельзя лучше разбило все воздушные конструкты. Это выиграло мне несколько мгновений, чтобы вновь выступить перед разъярёнными магами:

— Юсуповы, не позорьте род! Опустите оружие.

— Уходите прочь… Это не ваша битва, — лишь мельком бросив на меня взгляд, отмахнулся Юсупов-старший. — Это дело между нами!

— Вы разрушаете частную собственность, — это поддержал меня Белов. — Сюда уже едет полиция. И мы им поможем вас усмирить!

Упоминание полиции чуть остудило безумный взгляд Виталия, но вот Кирилл всё никак не мог успокоиться и, наплевав на все воззвания к разуму, атаковал вновь. Взмах кнута, свист на грани восприятия, что должен обрушиться на отвлёкшегося на нас старшего брата.

Вот только кончик кнута в три витка обвился вокруг костяного ножа, который нерушимо держала Елена. Белов, пока аристократ был отвлечён, быстро сократил дистанцию до Кирилла и атаковал его.

Писатель не обладал стихиями или особыми талантами — просто наполненный маной артефакт и военная выучка. Моему товарищу потребовалось буквально три удара, чтобы обезоружить не ожидавшего такого бойца. Вот что значит выбрать правильный момент!

«Перстень Десяти Щитов» заблокировал последний удар, не дав обрушиться на мальчишку… Вот только младший Юсупов был уже на земле.

— Отпустите! Вы не понимаете! Я его… — с яростью шипел Кирилл, удерживаемый на земле давящей сверху ногой на груди.

Виталий молча стоял на месте. Флейта растворилась в перстне, будто её и не было, но Елена с костяным ножом стояла рядом, словно невзначай. А по улице всё громче разносился вой сирен полиции.

Фух… даже все козыри не пришлось применять. А ведь я почти уверен, что Юлия-синт где-то рядом. Но лучше её не вмешивать в противостояние братьев. Не пока мы справляемся.

— Зря вы так… — покачал я головой, осматривая разгром на улице. — Ваша борьба за власть зашла слишком далеко. Елена, забери «Перстень Десяти Щитов»!

— Вы не можете, — тут же набычился Виталий. — Это родовой артефакт!

— Я Артур Тёмный. Представитель Британской Империи и случайный прохожий, что оказался втянут в ваше противостояние, объявляю, что по праву силы, усмирившей вас, забираю артефакт «Перстень Десяти Щитов» на хранение. Он будет находиться у меня до тех пор, пока за ним не придёт глава рода Юсуповых и не решит возникшую проблему. Обещаю быть нейтральной стороной, что выступит не более чем хранителем. Пусть господа полицейские станут свидетелями моего зарока!

Я только завершил один суд и у меня не имелось ни малейшего желания получить обвинения в краже ценной собственности. И я видел во взгляде Виталия, что он взвешивает, что ему выгоднее: начать новый виток противостояния с нами и полицией, в котором ему не выиграть или отдать артефакт рода… из рук брата.

Ну и ещё работало, что оба брата не понимали, что происходит и почему я вообще вдруг оказался здесь. Каждый думал на другого, но при этом не собирался ничего объяснять брату. Очень удобная ситуация, чтобы провернуть все так, чтобы ко мне даже намёка на претензии не возникло.

— Мы сдаёмся, — Виталий сделал правильный выбор и встал на колени, скрестив руки за головой.