Темный король

Глава двадцатая

Холли

— Я действительно не против подождать здесь, Ти. Ты должен пойти пообедать с мамой и помочь ей. Со мной все будет в порядке. — Я опускаю тот момент, что предпочла бы остаться здесь, в библиотеке, со всеми этими книгами, чем снова столкнуться с его матерью. Я понимаю, что она горюет, она только что потеряла мужа, но я не сделала ничего, чтобы вызвать ее мгновенную ненависть. Я никогда раньше не встречалась с родителями своего парня. Для меня это все неизведанная территория, и встречаться с ними при таких обстоятельствах, мягко говоря, не очень хорошо.

— Ерунда, ты пойдешь со мной.

— Твоя мама не хочет, чтобы я там была, Тео. Все в порядке. Я не против подождать, — пытаюсь я снова.

— Холли, Dolcezza. — Тео проводит кончиками пальцев по моим волосам, заправляя выбившиеся пряди за ухо. — Ты нужна мне там. Пожалуйста.

Черт возьми, когда он так говорит, как я могу отказать?

— Хорошо, но, если в какой-то момент тебе понадобится, чтобы я вышла и дала тебе и твоей матери возможность побыть наедине, просто скажи мне.

— Мне никогда не понадобится и не захочется что-то делать без тебя, Dolcezza. Если бы я мог, я бы приковал тебя к себе наручниками, чтобы мы никогда не расставались. — Тео улыбается, но улыбка не достигает его глаз.

— Конечно, попробуй и посмотри, что будет дальше.

— Как я уже сказал, если бы я мог. Давай уже сделаем необходимое, чтобы мы могли поехать домой.

Мы уже около двадцати минут ждем, когда мама Тео присоединится к нам за обедом. Тео крепко держит мою руку под столом. Время от времени он слегка ослабляет ее на мгновение, а затем снова сжимает. Я не уверена, то ли он боится, что я исчезну (или уйду), и это его способ гарантировать, что я не смогу этого сделать, то ли ему просто нужна поддержка. В любом случае я никуда не уйду. Если он хочет, чтобы я была здесь, значит, я буду здесь.

— Мне очень жаль, отец. Она скоро спустится, — говорит Тео священнику, сидящему напротив нас. Мне немного тревожно. Не знаю почему. Я не слишком религиозный человек, поэтому присутствие священника для меня ощущается странно. Мне кажется, что я должна исповедаться во всех своих грехах или что-то в этом роде. Когда я думаю обо всем, что я когда-либо делала неправильно в своей жизни, я смотрю на Тео и думаю, как выглядит его список. А он сидит здесь, абсолютно спокойный, как будто совершенно чист перед господом.

— Все в порядке, Тео. Все мы скорбим по-своему. Как ты держишься?

— Я в порядке.

— Это нормально — чувствовать себя плохо, сынок. Ты только что потерял отца. На твои плечи свалилась огромная ответственность. Сейчас самое время испытывать грусть.

— Я в порядке, — повторяет Тео.

— Тогда очень хорошо. Холли, как давно ты в Нью-Йорке? — Спрашивает меня отец Томас.

— Чуть больше недели, — тихо отвечаю я. Почему меня так осуждают все в этом доме?

— И как давно вы знакомы с Тео?

— Чуть больше недели, — отвечаю я.

Отец Томас смотрит на нас с Тео.

— Что ж, возможно, когда придет время, вы позволите мне с радостью обвенчать вас, — предлагает он.

Я поперхнулась водой, которую пила, и выплеснула ее на стол. Я чувствую, как краснеет мое лицо.

— Холли, дыши. Все в порядке. — Тео гладит меня по спине. — Я рад, что мысль о том, чтобы выйти за меня замуж вызывает у тебя такую реакцию, — говорит он с сарказмом. Но глаза у него обиженные. Неужели он думает, что я не захочу выйти за него замуж?

— Я была застигнута врасплох, вот и все. Если бы ты действительно спросил, то ответ, скорее всего, был бы утвердительным.

— Скорее всего, да? Мне нравятся мои шансы. Я буду иметь это в виду. — Тео целует меня в лоб, затем наклоняется и шепчет: — Я тебя не отпущу. Выйдешь за меня или нет, Холли, ты моя. Навсегда.

— Хорошо, потому что в отношении меня не действуют условия возврата или возмещения. — Это вызывает у него улыбку, искреннюю улыбку.

— Тео, я, кажется, просила тебя выбросить мусор. — Его мать садится за стол в элегантном черном платье.

Тео хлопает ладонью по столу и встает.

— Прекрати это дерьмо, ма. Я не позволю тебе проявлять неуважение к Холли. Ты можешь либо смириться, принять ее и проявить к ней уважение, которого она, черт возьми, заслуживает. Либо мы можем разорвать отношения прямо сейчас.

Я задыхаюсь от резких слов Тео. Не будет же он всерьез угрожать разорвать отношения с собственной матерью только потому, что я ей не нравлюсь? Конечно, нет. Я поднимаюсь и хватаю его за руку, усаживая обратно.

— Тео, все нормально.

— Нет, это ненормально, Холли. В нашей семье никто не будет относиться к тебе неуважительно.

— Серьезно, Тео, ты ведешь себя как капризный ребенок. Это ниже твоего достоинства, как и твой выбор спутницы. Не волнуйся, твоя невеста скоро будет здесь. Я послала за ней машину.

— Что ты сделала? — кричит Тео.

— Я послала машину за Ланой. За твоей невестой. — Его мать ухмыляется, видимо, надеясь, что я не знаю о его помолвке.

— Лане не рады в этом доме. Она также не является и никогда не являлась моей гребаной невестой. Вся эта херня, которую пытался провернуть отец, закончилась. Единственная женщина, на которой я когда-либо женюсь, сидит рядом со мной, так что начни проявлять к своей будущей королеве то гребаное уважение, которого она заслуживает.

— Королева? Прекрати. Она даже не итальянка, Тео. Ее никто не примет.

Ладно, я очень старалась бороться со слезами, которые наворачивались на глаза. Я не люблю плакать в присутствии посторонних людей. Стараюсь делать это в одиночестве. Я оглядываю комнату в поисках выхода, но рука Тео останавливает меня. Как якорь, он удерживает меня на месте.

— Я очень сожалею о вашей потере, миссис Валентино. Понимаю, что, возможно, я не самый лучший выбор для вашего сына. Но я люблю его так, как никогда никого не любила. — Я не знаю, почему я ищу понимания у этой ужасной женщины. Но по какой-то причине я это делаю.

— Любишь? Ты даже не знаешь его, милая. Ты не из этого мира. Ты не представляешь, во что ввязалась. Так что позволь мне рассказать тебе. Жизнь, запертая в позолоченной клетке, вот что это такое. Это может выглядеть заманчиво; может показаться, что у тебя есть все, что нужно. Но это не так. И не будет. Это пожизненное заключение, это постоянная необходимость оглядываться через плечо. Всегда быть начеку. Никогда не выходить из дома без вооруженной охраны. А потом, когда у тебя появятся дети, ты должна будешь наблюдать, как они растут и их приучают к такому же образу жизни. Разве об этом ты мечтаешь?

Ну, блин… нет — это первое, что приходит на ум. Потом я думаю о том, какова альтернатива. Белый забор и нормальный парень с нормальной работой. Такая жизнь была у моих мамы и папы, пока он не попал в тюрьму. Но все равно все закончилось трагедией. Так называемой безопасной жизни не существует. В одно мгновение ваш сын или дочь… или брат… может быть убит безответственным пьяным водителем.

Никто не может предсказать, что произойдет.

— Я знаю, чего я не хочу. Я не хочу будущего, в котором не будет Тео. Если мне придется изучать устои вашей семьи, если мне придется доказывать, что я достойна, снова и снова, чтобы завоевать ваше доверие или дружбу, то я сделаю это. Ничто из того, что вы скажете, не причинит мне большей боли, чем отсутствие вашего сына рядом. Так что я буду сидеть здесь и терпеть все, что вы на меня выльете. Альтернатива — выйти из этих дверей без него — это не вариант для меня. Совсем.

Все за столом молча наблюдают за мной. Тео подносит наши соединенные руки ко рту и целует мое запястье.

— Он рассказал тебе, что случилось с его отцом? Что сделал мой сын, когда его отец лежал мертвый на полу?

— Нет…

— Ма, прекрати! — кричит Тео через стол.

— Нет, она должна знать, на что подписывается. Мне пришлось наблюдать, как мой муж задыхается, как изо рта у него вытекает собственная слюна. Кто-то отравил его за ужином. На семейном ужине. После этого Тео пришел в ярость — десять человек из кухонного персонала были убиты в этом доме прошлой ночью.

Я уже знала, что Тео был не в себе, когда нашла его в крови. Но мне было все равно. Мне все равно. Когда я смотрю на него, я вижу человека, который каждое утро приносит мне кофе, человека, который отменяет встречи, чтобы каждый день обедать со мной. Я смотрю на человека, который, я уверена, готов ради меня на все.

— Неважно, что Тео делает или не делает, исполняя свою роль в вашей семье. Важно то, как он ведет себя со мной. Я не могу его винить. Вы вырастили прекрасного человека, миссис Валентино. И я не позволю ни вам, ни кому-либо другому представить его в другом свете. Потому что он самый лучший.

— Хорошо. Отец Томас, давайте обсудим организацию похорон. — Мать Тео, похоже, перестала обсуждать мою персону рядом с ее сыном и перешла в режим планирования, как будто щелкнул выключатель.

В течение следующего часа я сижу с ними и держу Тео за руку, пока он и его мать обсуждают приготовления и то, кто и что будет делать. Деталей очень много. Судя по всему, эти похороны более серьезное событие, чем все остальные, на которых я присутствовала. Мне так и не удалось познакомиться с его отцом, но, похоже, многие другие люди знали его. Ожидается, что на похороны придет не менее пятисот человек. Я даже не знаю такого количества людей…

— Спасибо, отец Томас, что уделили время. — Тео встает и пожимает священнику руку. Я наблюдаю, как пожилой мужчина прижимается к Тео, шепча молитву. Когда он заканчивает, они оба осеняют себя крестным знамением.

Я бы не назвала Тео религиозным человеком. Интересно, что еще я о нем не знаю. Думаю, у нас есть время это выяснить.

Похороны назначены на субботу — через пять дней, чтобы дать время прилететь родственникам из-за рубежа. Это суббота перед началом моей работы в школе.

На этой неделе мне придется заняться подготовкой к занятиям, так что выходные у меня будут свободны, чтобы побыть с Тео. Это если он согласится, чтобы я работала…