Темный король

Глава седьмая

Тео

Услышать от Холли, что мужчины не выстраиваются за ней в очередь, — это музыка для моих ушей. Но тот факт, что она сейчас ищет пути к побегу (или, возможно, способ чем-то меня ударить), мягко говоря, смущает.

Эта женщина — одна из немногих, кого я не хочу пугать.

— Тебе не нужно бояться. Я никогда не причиню тебе вреда, Холли.

Некоторое время она смотрит на меня нерешительно. Я наблюдаю, как она берет со стойки бокал с вином и одним махом выпивает половину содержимого.

— Я уверена, что именно это говорят все сумасшедшие убийцы с топорами перед тем, как убить свою жертву.

— Уверяю тебя, я не сумасшедший убийца с топором. Хотя, возможно, ты и в самом деле моя добыча.

— Что значит — добыча? — спрашивает она.

— Та, кого я хочу оставить себе и сделать своей. — Глаза Холли расширяются от шока, ее рот приоткрывается, и все, о чем я могу думать, — как просунуть свой член между ее пухлыми губами. Последнее, что мне нужно, — это стояк, пока я пытаюсь убедить ее, что я не какой-то извращенец. — Так, у тебя есть тарелки или ты будешь есть из картонных коробок? — спрашиваю я, доставая еду из пакета. Похоже, она заказала достаточно, чтобы накормить весь комплекс.

— Э-э, у меня есть тарелки, но я планировала есть прямо из коробки, чтобы не мыть посуду. Не знаю, заметил ли ты, но кухня сейчас в полном беспорядке. — Она начинает подбирать пустые коробки и складывать их в более аккуратные стопки на противоположной стороне стойки.

— Я не заметил. Ладно, пойдем, посидим, поедим. — Я несу все пять коробок, палочки для еды и горсть салфеток в пустую гостиную и сажусь на пол, скрестив ноги. Холли наблюдает за мной из кухни, не решаясь присоединиться к моему импровизированному пикнику. — Подойди и сядь. Ты, наверное, умираешь от голода.

— С чего ты взял, что я умираю от голода? — спрашивает она, опускаясь рядом со мной.

— С того, что ты заказала столько еды, что ею можно накормить небольшую страну? — Я пожимаю плечами.

— Я просто не могла определиться. — Она заглядывает в открытые контейнеры и берет коробку с курицей в меде и рисом. — Знаешь, это чертовски невежливо — приглашать самого себя на ужин и есть мою еду.

— Я пригласил тебя на ужин, а ты меня отшила.

— Это не значит, что ты можешь так бесцеремонно прийти сюда. Обычно, когда девушка не приходит, это потому, что она, скорее всего, не хочет ужинать с тобой.

— Ха, так вот что это значит? Раньше такого не было, поэтому я не был уверен. Спасибо, что прояснила для меня этот вопрос. — Я беру коробку с какой-то говяжьей поджаркой и начинаю есть.

— Так почему же именно ты не захотела поужинать со мной?

Холли закашлялась, пережевывая пищу.

— Я… гм… я не очень хорошо справляюсь с первыми свиданиями. Не то чтобы я думала, что твое приглашение — это свидание или что-то в этом роде. Просто… мне не очень удаются ужины с мужчинами.

— Это свидание, Холли. И мне кажется, что сейчас ты ужинаешь с мужчиной.

— Это не свидание, ты ворвался в мою квартиру и ешь мою еду. — Она улыбается.

— Хорошо, тогда давай я приглашу тебя на настоящее свидание — завтра.

— Ммм, я подумаю об этом.

— Хорошо. Ну как, тебе пока нравится Нью-Йорк? — спрашиваю я ее.

— Откуда ты знаешь, что я недавно в Нью-Йорке?

Черт, не могу же я сказать ей, что уже все о ней выяснил.

— Просто догадался. У тебя в квартире нет мебели, и ты распаковываешь покупки, похожие на все кухонные принадлежности, известные человечеству.

— Ну, завтра будет день покупки мебели. Сегодня был день кухни. Я могу жить без дивана, но я не могу жить без укомплектованной кухни.

— Откуда ты переехала?

— Сидней, — говорит она, хотя я уже знаю ответ.

— Почему Нью-Йорк?

— Ну нет. Теперь моя очередь. Я даже не знаю, как тебя зовут? Кто ты и чем занимаешься?

— Я Тео Валентино. Предприниматель. — Я протягиваю руку, чтобы пожать ее. Это было ошибкой, потому что в тот момент, когда ее мягкая рука сжимает мою, по моей руке пробегают мурашки. Я обхватываю ее ладонь и подношу к своему рту, слегка целую ее запястье, прежде чем отпустить ее. Я хочу целовать каждый сантиметр ее кремовой кожи. Я хочу лизать, кусать и отмечать ее как свою.

— Я Холли, но ты это уже знаешь.

— Что ж, Холли, приятно познакомиться. Так что привело тебя в Нью-Йорк? — снова спрашиваю я.

— Я просто хотела начать все сначала, что-то изменить. Было ли у тебя когда-нибудь ощущение, что тебя спрятали в тени и ты никак не можешь найти выход?

— Чаще, чем ты можешь себе представить.

— Ну, такой была моя жизнь в Сиднее. Не пойми меня неправильно, она не была ужасной, просто… скучной. Предсказуемой. К тому же моя сестра вышла замуж и начала новую жизнь со своим мужем. Я не хотела больше быть третьей лишней.

— Вы близки с сестрой?

— Очень. Мы близнецы. Наверное, ближе быть не может. Это была она. Раньше. По телефону.

— Это объясняет, почему она так похожа на тебя. Есть еще братья и сестры? — Я спрашиваю, уже зная ответ, но это кажется следующим естественным вопросом. Кроме того, услышать о ее жизни от нее самой гораздо информативнее, чем прочитать об этом в отчете. Как много она мне расскажет? Какие детали она утаит? Приносит ли ее прошлое боль? Почему она действительно здесь? Ничего из этого нельзя понять из листа бумаги.

— Брат, Дилан. Он умер несколько лет назад. — Ее глаза становятся стеклянными от внезапной грусти.

— Мне очень жаль. — Сколько себя помню, я всегда был рядом со смертью, но я никак не могу подобрать нужных слов, чтобы утешить Холли. Из полученного ранее сообщения я знаю, что ее брат погиб в автокатастрофе по вине пьяного водителя. Я также знаю, что ее отец сейчас находится в тюрьме за убийство того ублюдка, который сел пьяным за руль. Мне нужно выяснить, кто у нас есть в Сиднее, чтобы вытащить ее отца. Ни один человек не должен сидеть в тюрьме за то, что защитил своих.

— Это не твоя вина. Все в порядке. В любом случае сейчас моя семья — это Райли, я и мама… так что оказаться здесь одной — это немного тяжело. Но я остаюсь при своем мнении.

— А как же твой отец? Где он? — спрашиваю я, гадая, придумает она что-нибудь или нет.

— Он… гм… Он в тюрьме. А как насчет тебя, есть братья и сестры?

Мне нравится, что она честна. Я вижу, что эта тема дается ей нелегко, поэтому я позволяю ей сменить ее.

— Братьев и сестер нет. Видимо, мои предки все сделали правильно с первого раза и не увидели необходимости повторять. Я смеюсь.

— Точно. Уверена, именно поэтому ты единственный ребенок.

— Итак, что ты планируешь делать в Нью-Йорке?

— Через пару недель я приступлю к новой работе. А до тех пор я планирую обжить это место и превратить его в дом.

— Ты спала здесь прошлой ночью без мебели? — спрашиваю я.

— У меня есть спальный гарнитур. Хозяин квартиры разрешил мне доставить его заранее.

— Это хорошо.

Мы с Холли больше часа ели и разговаривали. Задавали друг другу вопросы. Мне кажется, я никогда так не разговаривал с женщиной. Это приятно, но уже поздно, и я вижу, что она устала.

— Так, давай я все соберу и пойду. — Я встаю и протягиваю ей руку. Она немного колеблется, затем кладет ладонь на мою и позволяет мне подтянуть ее к себе.

— Это, безусловно, лучшее первое не-свидание, которое у меня когда-либо было, — честно говорю я ей.

— Это не было свиданием. Если бы это было так, я уверена, ты бы уже давно нашел причину уйти. Я не умею ходить на свидания, помнишь?

— Может быть, ты просто ходила на свидания не с тем человеком, с которым нужно. В тебе нет ничего такого, что заставило бы меня бежать к двери. Поверь мне, Холли, я бы не стал искать причину, чтобы уйти. Если бы я не хотел здесь находиться, я бы просто ушел.

— Это странно мило, учитывая, как по-дурацки это прозвучало. — Холли смеется, и это чертовски мелодично. Что, бл*дь, со мной не так?.. Почему я думаю, что ее смех звучит как симфония?

Я заканчиваю загружать контейнеры с остатками еды в ее холодильник. Обернувшись, я вижу, что Холли держит в руках свой телефон, постукивая по экрану. Не поднимая глаз, она извиняется.

— Извини, это Райли. Если я ей не отвечу, она попросит спецназ или еще кого-нибудь выломать дверь.

— Все в порядке. Ты можешь перезвонить сестре. Расскажи ей о том, какое очаровательное свидание у тебя было. Мне все равно пора уходить. Увидимся завтра.

— Это было не свидание, и я не соглашалась идти с тобой на свидание завтра.

Я решил проигнорировать ее отрицание. Для меня это не имеет значения, так или иначе, завтра вечером мы будем ужинать вместе. Поэтому, вместо того чтобы поправить ее, я наклоняюсь и целую ее в лоб.

— До завтра, Dolcezza. Запри за мной дверь и цепочку, — инструктирую я, прежде чем подойти к двери и открыть ее. Оглянувшись, я вижу, что Холли сидит точно так же, как я ее оставил. — Холли, запри дверь. Пожалуйста. — Я добавляю «пожалуйста» в конце, чтобы смягчить резкий тон.

— О, конечно. Спасибо, за не-свидание.

— Ты опоздал, — констатирует Нео очевидное, стоя на тротуаре.

— У меня были дела. — Я не собираюсь говорить ему, что опоздал, потому что, честно говоря, я бы предпочел сейчас сидеть в пустой квартире Холли, а не выполнять грязную работу отца.

— Имеют ли эти дела какое-нибудь отношение к некой рыжеволосой красотке? — Он затушил окурок ботинком.

— Знаешь, это дерьмо однажды настигнет и убьет тебя. — Я киваю в сторону окурка.

— Да, но мне почему-то кажется, что у моей работы больше шансов, чем у какой-то раковой палочки. — Он пожимает плечами.

— Постарайся избегать этого как можно дольше. Я не хочу, чтобы мне пришлось искать нового помощника, когда я стану Доном.

— Не волнуйся, Ти, меня невозможно уничтожить. А теперь пойдем и натворим дел, потому что эти ублюдки ни за что не зажмут наши гребаные деньги.

— Давай покончим с этим дерьмом.

Мы заходим в магазин, где оба брата стоят за прилавком. Я не вижу их рук. Мне не нравится мысль о том, что сегодня на меня могут наставить пистолет, поэтому я быстро достаю свой. Затем, не задумываясь, проделываю дыру в голове старшего брата, Луки. Крики Пола заполняют комнату, и я вижу блеск металла в его руке. Если этот ублюдок думает, что ему удастся одержать надо мной верх, то он может смело идти на х*й.

Мой пистолет стреляет, и он в шоке падает, пуля попадает ему в плечо, и его оружие падает на пол.

— Пошел ты, Валентино. Я убью тебя на хрен, сукин ты сын, — выкрикивает Пол свои пустые угрозы.

— И вот я уже думал оставить тебя в живых… а ты взял и назвал мою мать сукой.

— Он мог бы назвать сукой и твоего отца? — добавляет Нео.

— Ты прав. — Я скрещиваю руки на груди, будто раздумывая.

— Может, позвонить боссу и сообщить ему, что Пол думает о нем?

— Не знаю, Нео… Отец терпеть не может, когда его отрывают от дел.

— Да, наверное, нам не стоит его беспокоить, если мы можем справиться с этим сами. — Нео ухмыляется мне, а затем поворачивается лицом к Полу. — Я, конечно, не уверен… но я полагаю, что у тебя нет наших денег.

— Они у меня есть… ну, они у меня будут. Клянусь, я их достану. Мне просто нужно больше времени.

— Это, мой друг, роскошь, которой у нас нет. — Я больше не буду тратить свое дыхание на этого идиота. Я направляю пистолет ему в голову и нажимаю на курок. — Вызови сюда бригаду уборщиков. У меня полно дел.

— Без проблем. Ты идешь к Хелене на ужин?

— Нет, я уже поел. — Я не собираюсь торчать здесь и давать Нео шанс задать мне пятьдесят тысяч вопросов, которые крутятся у него в голове. Я выхожу из здания и иду по улице.

Пока я иду по темному тротуару, избегая света уличных фонарей, в мои мысли закрадываются слова Холли, сказанные ранее: «Ты когда-нибудь чувствовал, что тебя спрятали в тени и ты не можешь найти выход?»