Темный Луч. Часть 4

Она вздохнула.

Так это Табита продолжала устраивать все это.

— Он сказал, что это не так, ясно?

— Значит, ты просто собираешься ему поверить? Ты знаешь, сколько раз он мне лгал?

— Это больше не просто мой выбор. Я не могу заставить Блейка быть с тобой, если он этого не хочет. — Елена расстроилась. — И если ты думаешь, что я бы ему приказала, тогда ты понятия не имеешь, кто я такая.

Я слышал, как она уходила, и ее шаги отдавались у меня в ушах.

— Ты дала обещание, — закричала Табита.

Елена отошла назад, и я услышала, как ее щит встал на место.

Я настроился сильнее.

Он был слабым, но я все еще мог слышать их разговор.

— Он порвал с тобой, Табита. Если ты действительно любишь его, то дай ему время определиться с тем, чего он хочет. Если это заклинание… что ж, заклинания со временем ослабевают. Я сдержу свое обещание, если он передумает. Но я не собираюсь говорить ему, что он должен делать, из-за чего-то, чего он явно не хочет. Это больше не только мое решение. Я больше не буду с ним ссориться. И я больше не чувствую себя виноватой из-за того, чего он явно больше не хочет, Табита. Честно говоря, у меня на уме совсем другое дерьмо, о котором стоит беспокоиться, а ты даже не выполнила свою часть сделки. Если он передумает и захочет быть с тобой, я отойду в сторону.

Ее щит исчез.

Что-то подсказывало мне, что это был мой последний день в качестве дракона, но в одном я был уверен наверняка: мне тоже нужно было сказать Табите правду. Нужно было осознать, что все это не было заклинанием. Ей придется отпустить меня.

Елена вышла с двумя подносами и подошла ко мне.

Она выглядела раздраженной.

Я не смог сдержать ухмылки.

Она поставила оба подноса на стол.

— Ты слышал?

— Я же говорил тебе, что щиты могут быть пробиваемыми.

Она тихо хмыкнула.

— Она так просто тебя не отпустит.

— Я поговорю с ней.

— Не надо. Проблема Табиты во мне, Блейк, а не в тебе.

— Елена, я не…

— Я знаю, ладно? Тем не менее, это не заставляет меня чувствовать себя менее дерьмово, но я надеюсь, что она скоро поймет. В противном случае, обещаю тебе, что ты будешь драконом очень долго.

— Я в своей драконьей форме только для того, чтобы ты чувствовала себя менее дерьмово, Елена. Мне на нее наплевать.

Бекки, Джордж и Сэмми подошли к нам со своими чашками для кофе и десертами.

— Чего, черт возьми, хотела Ледяная королева?

— Глупое обещание, которое я ей дала. — Они говорили ради меня на латыни.

— Итак, он в своем драконьем обличье. — Она кивнула головой в сторону моей драконьей туши.

— Да, не думаю, что она получила это сообщение.

Бекки улыбнулась.

— Итак, каково же наказание?

Она хмыкнула.

— Две недели наказания, и это только половина. Мастер Лонгвей подумает о другой половине.

Бекки рассмеялась.

— Это так несправедливо.

— Это всего лишь наказание, Елена. Не избиение, — сказала Бекки.

— Именно это я и сказал, — добавил я свои пять копеек.

— О, да? Интересно, что бы он сказал, если бы я рассказала ему о том, как ты спишь, Бекки.

Джордж выплюнул кофе, и я рассмеялся. Глаза Бекки стали огромными.

— Ты знаешь об этом?

— О чем ты? — Моя сестра хотела знать.

— Я знаю об этом. — Елена прищурилась, глядя на Бекки.

— Ладно, две недели задержания — отстой, — передумала она.

Елена рассмеялась.

— О чем вы?

Бекки уставилась на Елену.

— Вот видишь.

Это было удивительно занимательно.

— Бекки объяснит тебе позже. — Елена положила еду в рот.

— Ты облажался, — поддразнил я Джорджа.

— Заткнись.

— О чем вы говорите? — потребовал ответа Сэмми после комментария Джорджа.

— Бекки объяснит позже. — Джордж встал. — Мне нужно идти.

— Будь милым и отнеси этот поднос с едой к нам в комнату, пожалуйста, — сказал я и выкатился из-под елки, пока она не упала.

Я встал, и еще больше глаз наблюдало за мной.

Елена просто улыбнулась.

Да, ты показала это.

Я наклонил к ней морду и обнюхал ее всю.

— Спи крепко, принцесса, — прошептал я и затем взмыл в воздух.

Я не мог поверить, как прошел сегодняшний день.

Получилось даже лучше, чем я ожидал.

— 5~

Я чувствовал себя свободным больше, чем когда-либо, и мое будущее выглядело намного светлее.

Однажды я собирался стать королем, как Елена — королевой.

Пейя наконец-то собиралась посадить дракона на трон.

Вернувшись в свою комнату, я обнаружил поднос с едой и Джорджа, играющего в PlayStation.

— Елена серьезно портит мне жизнь. — Он дулся, пока я поглощал еду.

— Расслабься, это не конец света.

— Это в том случае, если твоя сестра узнает.

— Она сейчас с Дином. Она не такая милая, как все думают, ладно.

— О, пожалуйста, скажи, мне нужна грязь?

Я усмехнулся.

— Это было на Рождество, и мой папа застукал Дина в ее комнате.

— Ой.

— Да, она не была счастливой туристкой, так что с тобой все будет в порядке. Просто успокойся. И перестань обвинять Елену во всем.

Я продолжал есть.

— Итак, я так понимаю, она дает тебе еще один шанс?

Я кивнул, все еще улыбаясь как идиот.

— Она была бы настоящей дурой, если бы этого не сделала, Блейк. Алекс, с другой стороны, серьезно зла на тебя.

— Посмотрим, волнует ли меня это. Я должен был закрепить свою связь. Меня не волнуют ее дурацкие занятия.

Поев, я принял душ, а затем натянул джинсы.

Я проследил за Еленой до лазарета, подошел к своему окну и увидел, что она стоит снаружи и разговаривает с Энни и Констанс.

— Увидимся позже.

— Ты серьезно настаиваешь на этом.

— Скрытность — мое второе имя.

Джордж рассмеялся.

Я открыл дверь и сбежал по ступенькам.

Нигде не было никаких признаков мастера Лонгвея, и если бы он увидел меня на камеру в вестибюле, я бы просто сказал ему, что направляюсь в Констанс.

Я проскользнул за золотую статую и подождал, пока Елена пройдет мимо.

Сегодняшний день еще не закончился.

Я снова настроился на волну.

Она прощалась и, наконец, направилась в мою сторону.

Когда она проходила мимо золотой статуи, я потянул ее за собой.

Она взвизгнула как раз в тот момент, когда я зажал ей рот рукой и усмехнулся.

Ее сердцебиение замедлилось, и мне захотелось пнуть себя за то, что я все время забываю. Это не круто, Блейк.

Я немедленно отдернул руку.

— Что, этот день доставил тебе недостаточно неприятностей? — прошептала она.

— Нет, этого не произошло.

— Он посадит нас под домашний арест навсегда, если застанет нас за этим драконом, Блейк.

— Я действительно должен научить тебя веселиться, Елена.

— Ты так плохо на меня влияешь. — Она поддразнила меня, и я улыбнулся.

— Неважно. Итак, где ты была?

— Я пошла проведать Энни. Я должна теперь сообщать тебе о каждом своем шаге?

— Нет, подробного плана на каждое утро будет достаточно, — пошутил я.

— Ха-ха.

— Встретимся сегодня вечером?

— Ты что, издеваешься надо мной? — Она хмыкнула.

— Нет, просто знакомство со мной. Рассматривай это как свой первый урок того, как получать удовольствие.

Она улыбнулась, когда покачала головой.

— Хорошо, где?

— На крыше женского общежития. — Я подмигнул и начал отступать в вестибюль.

— Во сколько? — прошептала она вслух.

— Около часа, — сказал я и вернулся в кафетерий за новой порцией еды. Мне следовало научить Елену, что если она собирается готовить еду, то ей нужно готовить хорошую порцию. Я был драконом.

Пит рассмеялся, увидев, что я иду к буфету. В кафетерии было всего несколько студентов, наслаждавшихся чашечкой какао или кофе. Он был занят уборкой со шведского стола, но протянул мне тарелку, чтобы я взял то, что осталось.

— Я думал, ты собирался быть драконом?

— Только когда Елена рядом.

Он рассмеялся.

— Дай угадаю, еды было недостаточно.

— Этого и близко недостаточно.

Я сложил все в тарелку и подошел, чтобы сесть за первый попавшийся свободный столик, и принялся за еду.

Несколько минут спустя Табита плюхнулась передо мной. Я посмотрел на часы. Как она вообще узнала, что я здесь?

Она выглядела несчастной. Я просто уставился на нее.

— Не смотри на меня так. Я все еще борюсь за тебя.

— Я думал, ты собираешься сдаться.

— Никогда. Это не ты, Блейк.

Я усмехнулся.

— Табита, это я. Ты знала темного меня. Это тот, кто я есть. Я почти могу сказать, что тьма была заклинанием.

— Это не так. Просто стряхни это с себя. Ты — гребаный Рубикон.

— Это не гребаное заклинание. — Я с силой ударил ладонью по столу. — И я также не собираюсь говорить тебе, что это такое.

— Я никогда не остановлюсь, Блейк. Никогда, я слишком сильно люблю тебя.

— Нет, тебе нравится моя внешность, Табита.

— Это неправда.

Я потер лицо и вздохнул.

— Ладно, я не хочу так поступать, но ты не оставляешь мне выбора. Ты не имела права разговаривать с Еленой так, как ты это сделала сегодня вечером.

— Ты сказал мне сражаться за тебя, — тихо прошипела она.

— Я забыл. — Мой голос звучал раздраженно.

— Что забыл?

— Гору, Табита. Я не мог вспомнить гору после того, как проснулся. Я хотел убить сукиного сына, который научил Елену всему, сделал ее такой сильной и придал ей уверенности, чтобы заявить на меня права. — Я рассмеялся. — Я не знал, что это был я.

— В твоих словах нет никакого смысла?

— Питер — не твой Дент. Вот почему все это не имеет для тебя никакого смысла. Вот почему с Дентами за этапом тупика так чертовски трудно наблюдать, потому что мы забываем о наших всадниках и о том, кто они на самом деле.

— Какое, черт возьми, отношение к этому имеет гора?

— В то время у тебя были все причины быть неуверенной в себе из-за Елены. Потому что я был по уши влюблен в нее.

Слезы застилали ей глаза.

— Ты лжешь.

— Раньше да, больше нет.

— Я буду продолжать бороться.

— Ты только зря потратишь свое время.

— Нет.

— Табита, прекрати это? Я не люблю тебя. Я никогда не любил. Я был преисполнен вожделения, когда дело доходило до тебя. Есть огромная гребаная разница между похотью и любовью.

— Хорошо, тогда, если ты забыл о дурацкой горе, когда она вернулась, а?

Я покачал головой и улыбнулся.

— Ты знаешь, что должно произойти, чтобы появился дент, ты сама мне говорила, Табита.

— Да, дракон должен поцеловать их, и они должны ответить.

Я кивнул.

— Это вернулось в ту ночь, когда она освободила меня. Один щелчок, — я щелкнул пальцами. — Вот почему я поцеловал ее.

— Но заклинание Дмитрия, Блейк. — Казалось, она вот-вот заплачет.

— Меня, блядь, не волновало его гребаное заклинание, Табита. Я любил ее так сильно, что готов был умереть. Перестань тратить свое время впустую, ведь я любил ее еще до того, как встал дент.

Я встал, взял свой поднос и отошел к другому столику, прежде чем сказать еще что-нибудь.

Я чувствовал себя дерьмово из-за всех тех гребаных вещей, которые я сделал с Табитой, но ей нужно было забыть об этом.

Я больше не принадлежал ей. Я никогда ей не принадлежал.

Я покончил с едой и отправился в лазарет.

Мои тетя и кузина, вероятно, собирались скоро уехать.

Анук чуть не набросилась на меня, когда увидела, и я рассмеялся. Я так сильно скучал по ней.

— Слышала, у тебя сегодня были неприятности?

— Кого это волнует?

— Блейк, — донесся голос Констанс из ее кабинета в лазарете.

Я прошел с Анук и увидел, что тетя готовит кое-какие вещи для врача, который сменит ее во время перерыва. Она будет собираться до поздней ночи. Дракония будет чувствоваться совсем по-другому без нее.

Она просто посмотрела на меня.

— Ничего не произошло. Серьезно, Констанс.

— Тебе пришлось сделать это во время Полета?

— Да, это был единственный способ.

— Не надо мне этого вздора. Елене нужны ее занятия. Тебе тоже не помешало бы немного.

— Моя связь с ней важнее, чем несколько дурацких уроков, — пробормотал я.

Анук рассмеялась, и я улыбнулся, все еще глядя на тетю.

— Я впечатлена, Смельчак. Ты действительно изменился. — Энни толкнула меня.

— Ты даже не представляешь, — Констанс с любовью улыбнулась ей и снова посмотрела на меня.

— Да ладно тебе. Все было совсем не так.

— Итак, где вы были? — Тетя хотела знать.

— Я отвел ее в укромное местечко, извинился за все то дерьмо, что натворил. Это было чертовски хорошее извинение.

— Держу пари, если оно заняло так много времени, Блейк. — Похоже, она все еще не была в восторге от нашего исчезновения, но Энни сочла это забавным.

Я усмехнулся, когда она чуть не согнулась пополам. Она всегда так легко смеялась.

— Значит, она наконец-то собирается дать тебе еще один шанс?

— Ага, — сказал я, и тетя улыбнулась.

— Я рада.

Я посмотрел на кузину.

— Ну и как тебе свобода, Желешка?

— Замечательно, но мама подсаживает мне пиявку.

Я рассмеялся.

— Лео? — Я посмотрел на Констанс, и она кивнула.

— Он один из хороших. Он творит чудеса с такими печальными случаями, как у тебя.

Констанс бросила в меня пледом, и Энни рассмеялась.

— Он так разобрался с Еленой. — Я щелкнул пальцами. — Кстати, передай ему от меня спасибо, когда увидишь его в следующий раз, — сказала я кузине.

Констанс закрыла глаза. Мы с Энни рассмеялись, увидев озабоченное выражение ее лица.

Я задержался еще на пару минут, так как они скоро должны были уйти, чтобы присоединиться к Чарльзу и остальным.

Прощаться было нелегко, но так было не навсегда. Мы скоро их увидим, так как у нас было много солдат и фермеров для обмена.

— Позаботься о ней, Блейк. Это приказ.

— Это не так, если тебе нравится то, что ты делаешь? — сказал я Констанс.

— Ты по уши влюблен, Смельчак, — сказала Анук.

— Она — мой Дент, Энни. Конечно, это так, — сказал я своим будничным тоном.

— Что это за дент? — спросила Энни.

— Мои уста на замке.

— Участник вечеринки, — закричали они обе, и я усмехнулся, возвращаясь из лазарета мимо статуи короля Альберта.

Его статуя свирепо смотрела на меня, и я остановился, чтобы посмотреть на него на несколько секунд.

— В статуе даже больше, чем в жизни, — сказала тетя, и Энни снова рассмеялась.

— Ха-ха, — фыркнул я тете в ответ и продолжил идти.

Должен признать, что было нелегко держать в секрете правду о том, что король все еще жив. Я просто надеялся, что Анук не расскажет матери правду.

Вернувшись в свою комнату, я взял одеяла и подушки на сегодняшний вечер.

Елены там не было, когда я приземлился на крышу общежития для девочек и изменился обратно в свою человеческую форму.

Я знал, что Елена велела мне не разговаривать с Табитой, но я должен был что-то сказать.

Я надеялся, что Табита просто оставит все как есть.

Я расстелил одеяла, разложил подушки и лег на пол, наблюдая за звездами.

Елена действительно не торопилась.

Я услышал, как она поднимается по ступенькам, и на всякий случай подошел к задвижке, чтобы помочь.

Задвижка наконец открылась, и она вышла, снова закрыв ее.

— Что тебя так задержало? — сказал я ей в ответ, и она подпрыгнула, что заставило меня рассмеяться. — Извини, не хотел тебя напугать.

Она тоже рассмеялась, все еще прижимая руку к груди.

— Я просто тебя не заметила.

— Моим вторым именем должно было быть стелс.

— О, мне очень хочется знать, что ты будешь плести, когда мастер Лонгвей появится из люка.

— Все еще не веришь в меня? Ты что, забыла, на что я способен? Я показывал тебе это в Итане, Елена. Как я стал единым целым с деревьями.

Она огляделась, и я тоже.

— Не хотелось бы тебя расстраивать, но здесь нет деревьев, Блейк.

— Это работает не только с деревьями. Это техника смешивания, так что она работает практически со всем. — Я игриво приподнял бровь.

— Ладно, это просто пугает. То, о чем я теперь всегда буду думать, когда буду принимать ванну.

Я рассмеялся и притянул ее ближе к себе.

Она так идеально помещалась в моих объятиях. И тут ее сердце снова заколотилось. Я посмотрел на нее сверху вниз.

— Я не такой… больше.

— Угу, — поддразнила она.

— Ты действительно можешь увидеть мерцание, если просто обратишь внимание, Елена.

— Да?

Ей снова стало любопытно.

— Да, я покажу тебе это снова, если это успокоит твое бешено бьющееся сердце.

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

— Что происходит в твоем мозгу?

Она открыла глаза.

— Ничего.

Я приподнял бровь. Я не куплюсь на эту часть «ничего», милая.

— Ладно, это то, о чем я действительно больше не хочу думать, но это займет некоторое время. Так что потерпи меня.

Я улыбнулся. Чертов дент. Я действительно не думал, что она будет больше думать об этом.

Я отвел ее туда, где сложил одеяла.

Если бы мастер Лонгвей поднялся сюда, у меня было бы достаточно времени, чтобы смешаться и сбросить подушки и одеяла с крыши.

Она просто посмотрела на меня, слегка скривив губы, когда увидела одеяла и подушку, а затем плюхнулась на них.

Я лег на живот, поддерживая свой вес локтями рядом с ней.

— Не думала, что ты относишься к романтичному типу людей.

— Тогда тебе следует держаться от меня подальше, когда я читаю свои стихи.

Она рассмеялась.

— Итак, почему ты вернулся? Мне казалось, ты сказал «три дня».

— Слишком сильно скучал по тебе, — сказал я, и она опустила глаза.

— Спорим, ты говоришь это всем девушкам?

— Нет, правда. Драконам нелегко находиться вдали от всадников. У тебя действительно все так легко получается, Елена.

— Ладно, как скажешь. Не говори мне.

— Я серьезно. — Я усмехнулся. — Это то, кто мы есть. Когда драконы заботятся, они заботятся не просто от всего сердца. Они заботятся всем своим существом. Разумом, душой и сердцем.

— О боже, — тихо сказала она и вздрогнула.

Я не мог удержаться от смеха. Я нежно обхватил ее лицо одной рукой, чтобы она могла посмотреть на меня.

— Я уже говорил тебе раньше. Это не заклинание, Елена, и я буду повторять это до тех пор, пока не проникну в твой прекрасный, но чрезмерно активный разум.

— Я думала, ты больше не можешь читать мои мысли?

Я перевернулся на спину и посмотрел на небо.

— Мне не нужно читать твои мысли, чтобы знать, о чем ты думаешь. Это видно по твоему лицу.

— Мне повезло.

— Все не так уж плохо. Скорее открытая книга, чем закрытая.

— Ты сейчас говоришь о себе?

— Да, я был чрезвычайно закрытой книгой, но все эти нечеткие и теплые чувства начинают наносить серьезный ущерб моей репутации.

— Мне так жаль, что ты испытываешь все эти эмоции, — поддразнила Елена. — Вероятно, это моя вина.

— О, ты правильно поняла. Ты приручила меня.

Она схватила подушку у меня за спиной и ударила меня ею, прежде чем положить себе на колени.

— Итак, что мы сделаем, если мастер Лонгвей поднимется сюда?

— Он не знает всех моих секретов, Елена. Он нас не найдет. Так что перестань беспокоиться.

После этого она открылась и начала задавать вопросы. Они просто вылетали прямо из нее.

Она хотела узнать о моем дне рождения и хотела узнать мой любимый цвет, который был цветом ее глаз. И нет, это был не дент. Я любил лес.

— Любимая книга?

— Грозовой перевал. Я всегда чувствовал глубокую связь с персонажами Шекспира.

— Даже с Ромео и Джульеттом?

— Да, это что-то вроде «Ромео и Джульетты», немного извращенных, но близких.

Она снова рассмеялась.

— Что, ты со мной не согласна?

— Ну, я не умерла. И ты не…

Я рассмеялся.

— Были времена, когда я всерьез задумывался об этом. Особенно когда не мог уловить биение твоего сердца в тот день, когда тебя нашли. И всякий раз, когда Эмануэль говорил мне следовать своему внутреннему чутью, я всегда оказывался у лиан.

— Это было потому, что я находилась за ними.

— Тогда я этому не доверял. Была часть, в которой я подумал, что лианы могут означать что-то другое. Эмануэль умолял меня сначала дождаться доказательств.

— Ты серьезно?

— Да, чего ты не слышала? Драконы совсем другие. Елена, денты в тысячу раз хуже. Мы не можем жить без наших всадников.

Она ничего не сказала.

Я снова притянул ее к себе.

— Может, ты прекратишь? Это не заклинание.

— Ты можешь читать мои мысли, — заявила она потрясенно.

— Нет, но теперь я знаю выражение твоего лица каждый раз, когда ты задаешь этот вопрос. Я больше не тот придурок. Я также не собираюсь быть таким придурком только для того, чтобы успокоить твою неуверенность. Ты должна привыкнуть к этому. Это тот, кто я есть.

— Это тот парень, за которого сражался Люциан?

Я кивнул.

— Нам было тринадцать, когда он дал это обещание, и я не должен был позволять ему этого делать. Я приехал в Драконию на год раньше, так как моя тьма проявилась гораздо раньше, чем они ожидали.

Я рассказал ей обо всех случаях, когда Люциан пытался заявить на меня права, но каждый раз ему это не удавалось. Я подробно рассказал ей о них. И каким дерьмовым я чувствовал себя каждый раз после этого.

Наша дружба была крепкой. Мы были кровными братьями.

Я обнаружил, что Ирен ей все еще не очень нравилась. Она возненавидела бы меня, если бы узнала, что я много раз спал с ней и употреблял наркотики. Я боялся того дня, когда она все это обнаружит.

Однако Елена рассмеялась, когда я снова переключился на Люциана. Ей нравилась эта тема.

Я догадывался, что часть меня всегда будет гадать, с кем бы в итоге оказалась Елена, если бы он был жив.

— Спасибо, что поделился этим со мной, Блейк. Я никогда не знала Люциана таким.

— Не за что, — мягко сказал я.

Она тоже лежала на спине, и мы продолжали тихо разговаривать.

Я улыбнулся, вспомнив кое-что.

— О, о, что?

Я покачал головой.

— Это ерунда.

— Нет, ты должен сказать мне.

— Связь еще не настолько сильна, — признался я.

— Мне все равно. Ты должен сказать мне, что вызвало эту ухмылку на твоем лице.

— Это из-за солнечного взрыва во мне.

— Солнечного Взрыва? — спросила она в замешательстве.

— Мне было все равно, что ты уехала домой с Люцианом в те выходные, но, черт возьми, я был взбешен, когда ты вернулась.

Она покраснела и спрятала лицо. Я рассмеялся.

— Извини, я не это имел в виду.

— Это смущает, но я не жалею об этом. Если бы я не отдалась Люциану, мой первый раз был бы ужасен.

— Я никогда не думал об этом с такой точки зрения. Мне так жаль, что это случилось с тобой, Елена.

— Ты все еще видишь сны?

— Да.

Она улыбнулась.

— Спасибо тебе за последние.

Я посмотрел на нее.

— Ты это видела?

Она кивнула.

— Это казалось таким реальным.

— Хотел бы я, чтобы это было так. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу, чтобы это было так.

Воцарилось молчание, пока мы просто смотрели на звезды.

— Итак, что тебе больше всего нравится делать, кроме полетов?

— Что?

— Ты хотел поговорить. Я поняла, как мало знала Люциана. Я хочу узнать тебя получше, Блейк.

— Отлично. Все, что заставляет мое сердце биться быстрее. Кроме тебя, — сказал я, и Елена усмехнулась. — Я люблю водные мотоциклы, катание на лыжах, игры-стрелялки и хотел бы узнать, каково это — участвовать в игре, прыгать с тарзанки, летать на параплане, лазать по горам.

— Да, я знаю, что у тебя это здорово получается. Я была так зла на тебя в тот день.

— Я был напуган до усрачки.

— Да?

— Елена, эта веревка вот-вот должна была оборваться. Я бы не смог измениться в той пещере, так что мы, вероятно, переломали бы все свои кости. Я бы исцелился, но ты. — Я покачал головой.

— И я была дивой.

Я усмехнулся.

— Ты была напугана.

— Я не люблю экстремальные виды спорта, Блейк. У нас нет ничего общего.

— Это неправда, и ты это знаешь. — Вся ее гребаная жизнь была выбросом адреналина.

Она подумала об этом.

— И мне действительно все равно, — я коснулся ее руки и переплел свои пальцы с ее. — Мы предназначены друг другу судьбой, Елена.

Она скривила лицо.

— О, только не ты тоже.

— Что? Таково наше предсказание, ты можешь говорить, что хочешь, мне все равно. И да, я сам неоднократно боролся с этими словами. Я отказывался верить, что где-то может быть такая сильная любовь, но знаю, что она есть. В данный момент она просто слегка повреждена.

— Это еще мягко сказано.

— Я никуда не собираюсь уходить. — Я поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.

— Раньше мне снилась моя мама.

— Кто, Таня?

Она покачала головой.

— Моя настоящая мама.

— Королева Катрина?

Она кивнула с намеком на улыбку.

— Мне жаль, Елена, но твоя мама пугала меня до полусмерти, когда была жива.

Она рассмеялась.

— Ты боялся ее?

— Очень, — ухмыльнулся я. Я рассказал Елене, как ее мама смотрела на меня в ее последний год. Ходило так много слухов о том, почему она была в такой депрессии, но я знал, что это потому, что ей пришлось отдать Елену, когда я увидел ее в первый раз.

— Что она хотела, чтобы ты делала в этих снах?

— Отправилась в Аккерский лес. Я просто тогда этого не знала.

— И ты действительно понятия не имела, почему она тебе снится?

— Нет, так что я понимаю, что значит «бояться ее», Блейк. Она была просто отвратительна по отношению ко мне. Заставляла меня идти в тот лес, но теперь я знаю, что она только хотела, чтобы я узнала, кто я такая, и что должна делать. После того, как я обнаружила это, мне приснился последний сон о ней. Она больше не была такой страшной.

Слезы задержались в ее глазах, она сделала глубокий вдох, и они исчезли.

— Жаль, что ты не узнала ее.

— Я часто задаюсь вопросом, какой была бы моя жизнь, если бы Горан не предал их.

— Ты была бы избалованным ребенком, это точно.

Она игриво хлопнула меня по плечу.

— Ты этого не знаешь. Я могла бы быть такой же, как мой отец. Каким он был, кроме как просто Величайшим королем?

— Величественным, Елена. — Я усмехнулся. — Он всегда был в нашей жизни. Я помню, каким добрым он был, всегда улыбался и гладил меня по голове, часами смотрел, просто играл со мной. У него было большое сердце. Трудно по-настоящему нарисовать тебе картину того, кем был твой отец. Он был похож на дракона во многих отношениях. Он сильно любил свой народ, он проявлял сострадание, он справлялся с вещами таким образом, что все просто влюблялись в него как в своего короля. И мой отец всегда был рядом с ним. Твой отец во многом повлиял на моего. Мы потеряли моего отца, когда умер твой. — Что ж, он этого не сделал. Она поняла, что я имел в виду.

Мне хотелось спросить ее, почему он не хотел, чтобы мы его спасали.

— Раньше мне тоже снился Брайан, — сказала Елена. — Я принимала форму другого Солнечного Взрыва и убивала его в своих снах. Я всегда просыпалась как раз в тот момент, когда Джордж разрывал меня на части.

— Тебе это снилось?

Она кивнула.

— Это всего лишь сон, Блейк.

— Именно так умер Брайан, Елена. Другой Солнечный Взрыв убил его, а потом Джордж убил ее. Она была женщиной.

— Правда?

— Срань господня, ты могущественна. Видишь вещи, о которых не должна иметь ни малейшего представления. Что еще тебе снилось?

— Только Саадедин. Они были такими милыми, когда мы за ними присматривали, а теперь мы должны убить монстра, которым они стали. Это несправедливо.

— Знаю. Элементали не узнают, что это ты, Елена, так что, что бы ты ни замышляла в своей голове, пытаясь очаровать их, не делай этого, пожалуйста.

Она снова рассмеялась.

— Это было просто так, никаких других снов, — сказала она.

— Ты должна сказать мне, если у тебя появятся другие, пожалуйста. Это может что-то значить.

— Вещие сны? — Она улыбнулась.

— Да, вещие сны.

Молчание затянулось, и я задумался, стоит ли мне рассказать ей о моем собственном вещем сне.

Я вздохнул.

— Что?

— Раньше ты мне тоже снилась. Ну, ты не была похожа на себя в моих снах, но ты была там.

— Что? — Она пошутила, и я усмехнулся.

— Я ничего не выдумываю. Ты выглядела совершенно по-другому. Это началось задолго до того, как Мэтт привез тебя сюда. Сначала я понятия не имел, кто эта девушка. Честно говоря, это меня пугало. И потом, чем больше я грезил о ней, тем больше понимал, что это значит. И тем больше мне хотелось видеть ее во сне. — Я посмотрел на нее.

— Ты уверен, что это была я?

— Да, — улыбнулся я.

— Когда ты пришла, я был таким идиотом. — Я покачал головой. — Это было сразу после того, как я выбросил Люциана из окна, еще больше погрузился в свою тьму и больше не хотел иметь ничего общего со светом. Тьма вызывала привыкание. Она больше не снилась мне так часто, как я хотел, но когда снилась, — я вздохнул, — это чертовски сбивало меня с толку. — Я полуулыбнулся. — Это был путеводный сон, похожий на то, как твоя мать пыталась направить тебя к поиску истины. Она тоже помогла мне открыть глаза и перестать быть слепым. Она серьезно разозлилась на меня во время стадии тупика.

Елена рассмеялась.

— Ладно, теперь я знаю, что это была не я.

— Ты была более чем зла на меня, Елена, на том этапе.

— Не по этой причине, Блейк.

— Тогда почему ты хотела, чтобы я был твоим драконом?

Она фыркнула.

— Думаю, это было потому, что все этого хотели. Когда твой отец выполнял твои обязанности, часть меня видела в нем своего дракона. Было приятно быть частью чего-то. И думаю, это передалось по наследству. — Она усмехнулась.

— Я бы легко освободила тебя, но они все снова и снова останавливали меня.

Я вздохнул.

— И я продолжал настаивать, ты, наконец, сделала это, и теперь я не слышу твоих мыслей.

— Я рада, что ты не можешь, — тихо сказала она.

Я усмехнулся.

— Ты действительно это имеешь в виду?

— Да. На данный момент все еще немного запутано, и все, что произошло за последние несколько месяцев, я боюсь, что если ты свяжешься с этим, то снова можешь погрузиться во тьму.

Я улыбнулся.

— Не думаю, что это больше возможно. Я стал слабаком.

Она рассмеялась.

— Сомневаюсь, что они сказали бы это тебе в лицо.

— Это была ты в том сне, Елена. Тогда я просто не мог этого видеть из-за своей тьмы, но когда ты освободила меня, сны изменились. Девушка ушла, та, которую я привык видеть, и ее заменила ты, во всех снах.

Я снова прикоснулся к ее руке и мягко потер верхнюю часть.

— Я тебе действительно снилась?

— Да, я был просто идиотом или недостаточно умен, чтобы понять это.

— Итак, мы не так уж сильно отличаемся друг от друга, когда нам обоим снятся вещие сны.

— Не все твои сны являются вещими, Елена. Саадедин посвящен будущему, как и Брайан. Даже если они снились после того, как это произошло. Думаю, дар Лунного Удара проснулся в тебе быстрее, чем во мне.

— Это один из способов взглянуть на это.

— Другого выхода нет, — сказал я.

— Есть. — Она улыбнулась. — Я первоклассный урод.

Я усмехнулся.

— Если ты урод, то и я тоже. И обещаю тебе, что я не урод. Так что и ты тоже.

Потом мы говорили об Эмануэле. Я рассказал ей все о том, как мы проводили время вместе, разыскивая ее.

— Я обнаружил, что могу забирать боль у другого дракона и исцелять ее сам с помощью Эмануэля. Однажды он был серьезно ранен. Его чешуя сгорела, когда он пытался угнаться за мной, и он разбился. Я нашел его, и левая сторона его тела была полностью изуродована. Я знал, что это из-за меня, поэтому пожелал этого. Если бы я знал, что боль будет такой сильной, я бы не перенес ее, но я исцелился.

— Ты сделал это и для Эмануэля тоже?

— Да, после всего, что он сделал для меня, это было самое малое, что я мог сделать для него, Елена. Он столько раз спасал мне жизнь.

Затем мы заговорили о моем отце, и она слушала с нетерпением. Я рассказал ей все о Лиге Драконов и о том, что он собирается начать снова.

— Ты когда-нибудь бывал на другой стороне?

— Когда был маленьким. Китай был неравнодушен к Рубикону и до сих пор неравнодушен.

— Они знают?

— Как думаешь, Елена, почему мы так хорошо разбираемся в их культуре? Они выросли на историях о Пейе.

Я сказал ей, как это было потрясающе, настоящий стимул для самомнения, и пообещал однажды, что вернусь к ним в своей человеческой форме, но так и не сделал этого.

Ночь пролетела так быстро, и мы говорили обо всем. Я не хотел, чтобы это заканчивалось.

Молчание затягивалось.

— Елена, мне нужно знать о том дне, когда ты подумала, что убила меня?

— Я была так не в себе, Блейк. Мой ковер был залит твоей кровью, и я знала, что совет собирается устроить день открытых дверей. Поэтому я сделала то, что всегда делаю, когда что-то случается, — я убежала. Знаю, шел дождь, но, кроме этого, я действительно не могу вспомнить. Я даже не могла вспомнить, слышала ли я лианы. Единственное, что у меня осталось, — это смутные воспоминания о том, что было внутри. Я увидела эти прекрасные розовые и пурпурные цветы. А потом я очнулась в сарае.

Она рассказала мне, как Август нашел ее, а Чарльз приютил. Она работала на этом поле каждый день, пока не появились виверны. Их всадники были злыми.

— У Уилла есть виверна?

— Пенелопа, — ответила Елена.

— Мне кажется, я видел ее в одном из твоих снов.

— Я боролась до тех пор, пока больше не смогла. Уилл, Сеймур, все они знали, кто я такая, Блейк, но они не хотели в это верить из-за лиан.

— Они знают, что ты была принцессой?

— Нет, — улыбнулась она. — Драконианцем.

— Я этого не видел.

— Сеймур — психопат. Думаю, он кайфует от боли, поэтому, даже если ты найдешь его, он никогда не доставит тебе такого удовольствия, чтобы ты сломал его.

Вот почему Энни попросила меня бежать. Я не собирался убегать. Я найду способ сломить его.

Она рассказала мне о Клайве. Что она должна была делать, поскольку у него был партнер, и она покраснела, рассказывая мне о сексуальных звуках, которые ей приходилось издавать всякий раз, когда они думали, что он навещает ее ночью.

Я не мог удержаться от смешка, просто представив себе это.

— Не смейся. Это было ужасно, но Клайв сказал мне, что я прирожденная актриса.

— Он действительно попросил тебя сделать это?

— Я бы делала это в миллион раз чаще, чем то, что, по их мнению, мы сделали. Я была так напугана в первый раз, еще до того, как узнала о Джеймсе. Но, по крайней мере, это был бы мой выбор, верно? Чтобы обезопасить Энни.

— Ты делала это ради Энни?

Она кивнула.

— Блейк, твоя кузина прошла через ужасное дерьмо, о котором я не хочу тебе рассказывать. Она достаточно настрадалась. Не спрашивай ее, пожалуйста. Ты будешь смотреть на нее по-другому, если она узнает, что ты знаешь…

— Тсс, я не буду ее спрашивать. Но я не собираюсь лгать тебе, Елена, я отмечаю дни, когда собираюсь найти этих засранцев. Почему ты доверилась Билли? Энни сказала, что она просила тебя не делать этого.

— Потому что он был похож на тебя, — вздохнула она.

Это было не то, что я хотел услышать.

— И он разделял твое обаяние. Он честно заставил меня поверить, что он не такой, как они, и теперь, когда я думаю об этом, вероятно, так и было задумано. Сеймур так хорошо сыграл свою роль во всем этом, когда Билли притворился, что пришел мне на помощь, когда я была с ним наедине.

— Это Уилл, всегда маленький садистский засранец.

Молчание затягивалось.

— Насколько он был похож на меня?

Она вздохнула.

— Когда я впервые увидела Билли, то подумала, что ты каким-то образом жив и участвуешь во всех этих пытках.

Я уставился на нее.

— Что?

— Блейк, любая надежда на то, что я не убила тебя той ночью, даже если это означало, что ты был таким злым, была облегчением. Кроме того, ты был таким чертовски темным.

— Верно. — Я усмехнулся. — Итак, близнецы похожи, или есть различия.

— Его глаза заставили меня понять, что это не ты, и его телосложение тоже. Он такой же высокий, как и ты, но не такой мускулистый.

— Мускулистый?

— Большой, да, ты тоже большой для человека.

— Я не человек. Я — дракон. — Мои губы изогнулись в улыбке.

Она улыбнулась.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Когда я увидела Билли, я увидела и тебя, но, поставив вас рядом, я уверена, что он не очень-то похож на тебя. Он действительно терроризировал тебя, когда ты был маленьким?

— Да, он и его приятели. Они прижимали меня к земле и вытаскивали мои детские чешуйки, как заставлял его делать это его отец. Мои чешуя и кровь дорого стоят на черном рынке.

— Я ненавижу черный рынок.

— Я тоже.

Молчание затягивалось.

— Значит, этот маг, который дал тебе те темные заклинания, теперь от тебя отвязался?

— Да.

— Он настолько тебя боится?

— Нет, в этом случае закон дракона был на моей стороне.

— Закон дракона?

— Это в моем прошлом, и тебе бы это ни капельки не понравилось, но я боюсь, что Табита может рассказать тебе, надеясь, что это вобьет клин между нами, так что у меня нет выбора.

— Эй, ты не обязан говорить мне, если не хочешь.

— Лучше услышь это от меня, чем от нее, Елена.

Она вздохнула.

— Ладно, налей на меня еще больше тьмы. — Она пошутила, и я улыбнулся.

— Я этим не горжусь, и мой отец тоже это знает. Вот почему он чуть не убил меня той ночью, потому что дело было не только в заклинании, которое я наложил на свою жизнь.

— И?

— До того, как ты пришла, мой отец был совершенно другим, Елена. Когда умер твой отец, — я бросил на нее определенный взгляд, и она улыбнулась. — Мой отец тоже умер. Он был подлым ублюдком. Мы страдали из-за того, что он влезал в долги длиной с мой хвост, в основном играя в азартные игры, и однажды появился парень, которому он задолжал деньги, его звали Сэмюель.

— Звали?

— Послушай, пожалуйста. Сэм был подонком и злом. Мир не будет скучать по нему. Однажды один из его людей появился вместе с моим отцом в Драконии. Они хотели, чтобы я погасил его долг на нелегальном ринге.

— Что?

— Драться — это незаконно, и я не мог делать это как дракон. Это все, что тебе нужно знать на данный момент?

Она кивнула.

— Отец умолял меня, даже не заботился о том, что это может быстрее вывести мою тьму наружу, но мне было все равно, поэтому я сказал им взять его фунт мяса.

Она ахнула.

— Вот как мало уважения я к нему испытывал. Но потом этот подонок взял в заложники маму и Сэмми, — сказал я, и она ахнула.

— Сначала выслушай, пожалуйста.

Она снова кивнула.

— И чтобы вернуть их обратно, я должен был сделать так, как он просил. Дмитрий был магом. Он был вторым Гораном, действительно сведущим в темной магии. Я подписал волшебный контракт, чтобы освободить маму и Сэмми, избавить их от воспоминаний и травм о той ночи. Они ничего не помнят. А другая часть состояла в том, чтобы погасить карточный долг моего отца и превратить его обратно в того человека, которым он был раньше. Они это сделали.

— Темная магия может это сделать?

Я кивнул.

— Здесь не темная. Это то, чем ты платишь за заклинание, которое делает его темным. Цена, которую ты платишь, обычно является тем, чем вам никогда не следует расплачиваться. Для меня это было началом моего разрушения, частью моей души, поскольку то, что они хотели, чтобы я сделал, было бесчеловечно, и это меня испортило.

В глазах у нее стояли слезы.

— Что они хотели, чтобы ты сделал?

— Дрался на ринге.

— Как человек?

— Да.

— Но они знали, как ты выглядишь.

— Дмитрий сотворил заклинание трансформации, чтобы связать мою драконью форму так, чтобы они не могли ее вытащить.

— За что ты сражался?

— Ради выживания.

Она закрыла глаза.

— Черт.

— Сейчас я ненавижу этот ринг, но не собираюсь лгать тебе, Елена, было время, когда это было не так.

— Блейк?

— Я же говорил тебе, что был темным. — Это прозвучало как шепот, и я даже не взглянул на нее.

— Как давно?

— Очень давно.

— А Люциан знал?

Я покачал головой.

— Откуда Табита узнала?

— Ее брат был частью этого, и она знала Сэмюеля и его банду, не так, как я, но она знала их, и однажды она услышала разговор. Мне нужно было это заклинание.

— Ты сражался на том ринге за заклинание?

— Да, в тот раз я был по уши в дерьме.

Она фыркнула.

— Потом встал дент, и все было кончено. Моя душа была заявлена. Мне больше ничего из этого не было нужно. Только ты была мне нужна, и я не мог тебя найти.

— Прости.

— Не стоит. Моя семья ничего не помнит о том, каким был отец, и я бы сделал это снова, поскольку мы действительно вернули большую его часть. Самое дерьмовое было то, что я не мог бросить это ему в лицо, потому что он ничего не помнит. Я попробовал это однажды, и на замешательство на его лице просто душераздирающе смотреть.

— Эти люди действительно угрожали тебе?

— Да. Во время обратного полета на слушание ты спала.

Я достал телефон и открыл сообщение.

Я дал ей почитать.

Она застыла.

— Теперь ты знаешь, почему мы никому не хотим рассказывать о денте. Сэм думал, что сможет сделать с тобой то же самое, что сделал с моей мамой и Сэмми, Фил знал, что это безумие, и именно поэтому он отправил мне это сообщение.

— Это было два дня назад, Блейк?

— Я солгал, когда сказал тебе, что возвращаюсь домой, Елена. Я показал это сообщение отцу после слушания, и он сказал мне, что закон Дракона на моей стороне.

— Что ты сделал?

— Елена, — вздохнул я. — У меня не было выбора. Он был на пути, чтобы схватить тебя с помощью магии. Я бы вообще не смог последовать за тобой, и я дал свою драконью клятву. Я покончил с этим рингом, и мне пришлось сделать из него пример.

Она выдохнула она.

— Ты убил его? — прошептала она.

— Он был подонком. По нему никто не скучать не станет.

Она замолчала, и я понял, что говорить ей об этом было неправильно. Она просто уставилась на сообщение.

— Ты не смогла бы пройти через это снова, и ты заплатила слишком дорого из-за меня. У меня не было выбора, — сказал я.

Она встала на колени и обняла меня.

Эта цыпочка была такой странной.

Я просто обнял ее.

— Я никогда ничего этого не знала?

— Не так много людей знают, — сказал я ей в плечо.

— Спасибо, что рассказал мне, — сказала она.

— Я бы спровоцировал третью мировую войну ради тебя, если до этого дойдет, Елена.

Она усмехнулась.

— Пожалуйста, не надо.

— Да, я дал свою драконью клятву. Так что я знаю, если в следующий раз с тобой что-то случится и это окажется смертельным, я тоже умру.

Она пристально посмотрела на меня, улыбнулась, а затем поцеловала.

Мой желудок перевернулся, и энергия снова пронзила меня. Это было похоже на наркотик, с которым я не хотел расставаться. Это была Елена.

Мне пришлось сдержаться, чтобы снова не заставить ее отступить, и тут поцелуй прервался.

Мои глаза все еще были закрыты, и она усмехнулась.

— Извини, — сказал я. — Лео действительно стоит каждого пенни.

Мы тихо рассмеялись, когда она снова чмокнула меня в губы и села рядом со мной. Мне вдруг стало холодно, но она улыбалась мне, не этого я ожидал от истории про Сэмюеля и ринг.

Она снова рассказала о той ночи более подробно, о том, как она убила тех трех парней. Она впервые рассказала мне о седьмом парне. Он был одним из друзей Клайва, которого оно однажды остановил во время фестиваля, так как тот хотел потереться о нее.

Я желал, чтобы Клайв все еще жив, чтобы отплатить ему за его испорченную доброту.

Он ушел первым, а потом Сеймур и Билли сделали то, что сделали. Елена рассказала мне, как она это пережила. Это было так, как если бы она была в безопасности на дереве и только смотрела вниз на то, что они делали. Она не могла вспомнить, каково это было, но то, что ее сны делали это таким реальным, выводило ее из себя каждый раз, когда она спала.

Я ненавидел эти сны.

Она рассказала мне о той ночи, которая привела к этому. Как Сеймур сказал отцу, что хочет ее, и тогда все это прекратится. Это было, когда Джеймс был привязан к столбу, а с его тела содрали кожу.

Я думал, что я садист. Сеймур, возможно, просто подходит для моей тьмы.

Клайв пытался уберечь ее от своего сына, и чем сильнее отец затягивал веревки вокруг него, тем сильнее ему хотелось порвать их, и он это сделал, убив любовника своего отца и его самого. Она немедленно побежала, не зная, что будет с Энни, и тут появился Уилл. Она действительно думала, что он ее друг.

Она слышала, как он разговаривал с Сеймуром по телефону. Он притворился, что это была его мать.

Она выпрыгнула из движущегося грузовика и попыталась спрятаться, надеясь, что они забудут о ней, но они этого не сделали. Пенелопа вынюхала ее.

Елена сломала парням несколько челюстей и лопаток, но в конце концов их оказалось слишком много. Сеймур, Уилл и еще двое уже ушли, когда появился ее огонь, и она сожгла троих из них.

— И вот тогда я снова побежала. Я даже не помню этих Лиан. Все как в тумане у меня в голове.

Она снова легла на спину.

— Я знал, что что-то не так, — сказал я и вспомнил, что говорил ей об этом сегодня днем. — В тот день я был не в себе.

— Прости, — извинилась она.

— Это была не твоя вина, Елена.

— Мне следовало остаться.

— Как? Все, чему тебя когда-либо учили, это тому, что во времена настоящих неприятностей ты убегаешь. Это единственное, что Герберт показал тебе, Елена.

Она снова села и обхватила колени руками.

— Мастер Лонгвей сказал мне, что я должен сделать, и я также уничтожил столовую, так что ты не единственный Рубикон, который разгромил это место.

Она хихикнула.

Я тоже сел и нежно погладил ее по спине, и она снова посмотрела на меня.

Затем беседа снова стала непринужденной. Я надеялся, что Елене больше не будет сниться Сеймур. Она любила рисовать и говорила об этом часами.

Я знал эту ее черту, но не возражал. Я просто хотел быть здесь, с ней, вот так.

Я посмотрел на часы и увидел, что уже половина четвертого.

— Черт.

— Что?

— Уже действительно поздно, будто ты не собираешься вставать завтра, довольно поздно.

— Насколько поздно?

— Три тридцать. Я действительно думаю, что нам следует на этом закончить.

Она улыбнулась и кивнула.

— Хорошо.

Я подобрал одеяла и сложил их в кучу, чтобы забрать позже.

Она помогла с этим, и мы вернулись через люк.

Я продолжал прислушиваться, не идет ли кто-нибудь по территории школы. Мастер Лонгвей отрезал бы мне яйца, если бы нашел нас.

— Я и так сказала слишком много, не так ли?

Что? Нет. Я вздохнул.

— Шшш, Елена. Если кто-нибудь застанет нас здесь, нас ждет многомесячное заключение.

Она расхохоталась и прикрыла рот ладонью.

— Тссс. — Я ухмыльнулся, как идиот, провожая ее в комнату. Мы добрались до нее.

— Прости за сегодняшний вечер.

— Прости? — сказала она, нахмурившись.

— Уже почти четыре, Елена. Тебе не удастся долго поспать.

Она улыбнулась.

— Что ж, по крайней мере, завтра я буду не единственным бесполезным учеником в классе.

О, черт.

— Поверь мне, день без сна абсолютно ничего не значит для меня. Я все еще полон энергии.

Она хмыкнула.

— Так несправедливо. Тебе лучше выяснить, как ты можешь передать это мне.

— Может, мне и следует. Кто знает, что еще мы можем делать?

— Это была шутка, Блейк.

— В этом нет ничего невозможного, Елена, — сказал я и притянул ее к себе, чтобы обнять. — Сладких снов, принцесса. — Я нежно поцеловал ее в макушку.

Я отпустил ее и вприпрыжку спустился по ступенькам.

— Мне нужно пойти потренироваться, — сказал я через плечо и подмигнул.

Она покачала головой и ушла в свою комнату.

Сегодняшний вечер был действительно впечатляющим, но я знал, что мы не сможем делать это каждый вечер. Она умерла бы от истощения.

Я был рад, что она была так откровенна со мной, а я с ней. У меня было такое чувство, что ничто из того, что я собирался ей сказать, не заставит ее оттолкнуть меня. Это было приятное чувство. Я просто надеялся, что она будет такой же снисходительной, когда узнает, что я убивал драконов на ринге. Но это в другой раз, не сейчас… по крайней мере, через десять лет.

Тем не менее, это было начало, начало исцеления нашей связи.

— 6~

Я вообще не мог заснуть после того, как принес одеяла и подушки с крыши.

Я начал экспериментировать со своим даром Коронохвоста. Чтобы однажды показать Елене, какими были ее родители. Практика с этой способностью истощила меня морально, поэтому я взял перерыв и поиграл в PlayStation.

Джорджа в комнате не было, и я знал, что этот счастливчик спит прямо рядом с Бекки.

В течение двенадцати лет Елена не видела меня, а теперь…

Я заулыбался без всякой причины.

Прежний Блейк был бы серьезно зол на то, кем бы я стал, но я не придал этому значения.

Елена навсегда запечатлела улыбку на моем лице.

Я не мог дождаться, когда увижу ее снова.

Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного.

Я получил небольшое представление об этом по денту, но тогда я был невидим, и это чувство было связано с грустью и разочарованием.

Прямо сейчас это чувство было волшебным.

Я снова запутался, но на этот раз все было по-другому.

Я вложился в игру, и когда Джордж вернулся, я понял, что солнце уже взошло.

Дерьмо.

Он принимал душ, пока я готовил себе чашку кофе.

Когда он вышел из ванной, я проскользнул внутрь.

Елена, должно быть, уже в кафетерии.

Когда я наконец вошел, то застал их всех сидящими за столом.

Елена подперла голову рукой, когда я подошел.

Я слегка наклонился и увидел, что ее глаза закрыты.

— Она спит?

— Интересно, чья это вина? Когда Елена пришла прошлой ночью, Блейк?

— Виновен. Извини, — сказал я и подошел к шведскому столу, чтобы взять большую тарелку с завтраком.

Покончив с едой, я вернулся и плюхнулся рядом с ней.

Улыбка появилась на моих губах, когда она выглядела такой умиротворенной, но спать в такой позе было неудобно.

Я углубился в созерцание.

Бекки подумывала о том, чтобы разбудить ее.

— Не надо, пожалуйста, просто дай ей поспать. Сейчас я чувствую себя дерьмово.

Перед Еленой стояла только чашка кофе. Она пришла пораньше, думая, что я буду здесь, и от этого я почувствовал себя еще дерьмовее… дурацкая игра.

Бекки хотела узнать о вчерашнем вечере, о том, как поздно мы вернулись.

— Она всегда такая любопытная, когда дело касается Елены? — спросила я Джорджа, поддразнивая Бекки.

Джордж пожал плечами, а Бекки игриво посмотрела на меня.

Я подогрел кофе Елены рукой, и от него пошел пар.

Когда Дин и Сэмми вошли, произошел еще один разговор о прошлой ночи. Они направились к буфету, так как Бекки начинала серьезно раздражать меня.

Я не знал, как Елена справлялась с ней каждый день.

— Не знаю, в чем проблема мастера Лонгвея, — тихо проговорила Бекки. — Он должен сам решить, чего хочет.

— Это то, что Елена тоже сказала ему. — Я снова подогрел ей кофе.

— Ты собираешься продолжать это делать? — Она уставилась на мою руку, обхватившую кружку Елены.

— Она устала, Бекки, просто оставь ее.

— Я серьезно не могу дождаться, когда узнаю, что, черт возьми, это за дент.

Я улыбнулся.

— Это не заклинание, ладно.

Сэмми и Дин присоединились к нам, и они оба принялись за дело. Дин ел так быстро, что мог бы заставить дракона покраснеть.

— Вы, ребята, даже не представляете, как у вас все легко получается. — Я закончил предложение, когда Сэмми встретилась со мной взглядом и отругала меня за то, что я пялюсь на Дина, евшего так, словно завтрашнего дня не будет.

Да, любовь дракона может сотворить с тобой такое, приятель.

Я снова посмотрел на Елену. Я еще даже не полюбил ее физически, а она уже устала.

Я ненавидел эту мысль. Елена была настолько не готова к такому типу любви, что я гадал, сколько времени ей потребуется, чтобы, наконец, снова довериться другому парню. Ну, мне — тому другому парню.

— Перестань так говорить. Это не так. — Бекки ответила мне. — Мы должны доверять чему-то, чего мы даже не понимаем. Ты знаешь, как это тяжело, Блейк?

— Нет, не совсем. — Я насмехался над ней.

— О, для тебя это не может быть так сложно?

Я фыркнул и увидел разочарование в ее глазах.

— Это реально и сильно. Это все, что тебе нужно знать.

— Ладно, как скажешь.

— Мне нужно встретиться с профессором Файзер. — Дин встал. — Скоро увидимся. — Дин поцеловал Сэмми в щеку и спросил, не будет ли она возражать, если она отнесет его поднос обратно в зону выдачи.

— Да, иди. — Она улыбнулась, когда я уставился на Дина. Он не был плохим парнем, и моя сестра, казалось, была от него без ума.

Я смотрел, как он уходит.

— Перестанешь так на него смотреть? — Она шлепнула меня по руке.

— Например, как?

— Так, как это делает папа.

Бекки рассмеялась.

— Прекрати, — Сэмми покачала головой, глядя на Бекки, и мы втроем тихо рассмеялись, когда щеки Сэмми вспыхнули.

— Елена! — закричала Бекки, и она просто открыла глаза и уставилась на Бекки.

Джордж и Бекки подумали, что это самая веселая вещь на свете.

— Бекки, — сказал я, вовсе не думая, что это смешно.

— Как долго я была в отключке? — Елена посмотрела на меня.

— Не так уж и долго. Вот твой кофе. Он все еще теплый.

— Тебе пришлось дважды подогревать его своим огнем, не ври. — Бекки опять вставила свои пять копеек.

— Серьезно, почему ты меня не разбудил? — Елена посмотрела на меня и зевнула.

— Ты выглядела такой умиротворенной.

— Мне нужна еда, — рявкнула она и приподнялась.

— Кто-то встал не с той стороны кровати, — пошутил я.

Она даже ничего не сказала, направляясь к буфету.

— О, у тебя все плохо? — поддразнила Бекки.

— Наконец-то, — проворчал Сэмми. — Теперь папа может беспокоиться о вас двоих и оставить меня в покое.

— К твоему сведению, папа доверяет мне, Сэмми. Он тебе не доверяет.

Ее улыбка погасла.

— Заткнись.

Елена вернулась с миской мюсли и йогуртом и проглотила их залпом.

— Итак, во сколько ты пришла вчера вечером? — Бекки все еще хотела знать, спрашивая Елену.

— Это не имеет к тебе абсолютно никакого отношения, — снова рявкнула Елена.

Заметьте, никогда больше не повторяйте вчерашнего вечера.

— Ой, какая ты ворчливая, — пропела Бекки.

— Я устала, и у меня немного болит голова, и у меня действительно нет сил отвечать тебе в данный момент, так что разберись с моей ворчливостью, — захныкала Елена.

— У тебя болит голова? — спросил я ее.

— Небольшая головная боль.

— Такс, — сказал я и повернулся к ней лицом, положив обе руки ей на виски.

Ее лицо расслабилось в моих руках, и она издала тихий хрюкающий звук.

Моя способность к исцелению распространилась по рукам, согревая ладони. По всем моим рукам, вплоть до локтей, побежали мурашки.

— Лучше? — спросил я, и она кивнула.

— Мне нужна энергия.

— Я еще не разобрался с этим, извини. — Я улыбнулся.

— Я так сильно ненавижу тебя прямо сейчас.

— Елена была с тобой прошлой ночью? — Сэмми хотела знать.

— Не вмешивайся в это, Саманта. Ты не мама, — съязвил я.

— Но папе это понравится, Блейк? — поддразнила она в ответ.

— О да, ты действительно собираешься пойти этим путем? Я уверен, что он полюбит этот секрет Дина еще больше.

Я должен был отдать должное Дину. Он не отступил и после того, как мой отец поймал его в первый и в третий раз.

Она густо покраснела.

Бекки фыркнула в свою чашку и посмотрела на нее.

— Какой еще секрет Дина?

Сэмми покраснела еще больше.

— Как скажешь, — сказала она мне и встала. — Мне нужно быстро кое-куда сходить.

Я рассмеялся.

— Прекрати, — Елена сильно ударила меня.

— Ой. — Я усмехнулся и потер руку.

— Какой секрет? — спросила меня Бекки, когда я усмехнулся сестре.

Елена буквально зарычала на Бекки, и мы все просто уставились на нее.

— Просто оставь Сэмми в покое. Уверена, она также была бы рада услышать твой секрет Джорджа.

Бекки высунула язык, и Елена рассмеялась.

— Ты серьезно не жаворонок, не так ли?

— Нет, это не так. Так что тебе придется потерпеть меня сегодня.

Я научил Елену спать на уроке так, чтобы профессор этого не заметил.

Она была прирожденной, и мы впятером несколько раз посмеялись над тем, как она ускользала от профессоров, чтобы те не застукали ее спящей. С моей помощью, конечно.

Искусство войны, ее рефлексы были такими замедленными, и она несколько раз видела свою задницу со мной, в буквальном смысле. Но контакт, который мы продолжали поддерживать, был великолепен.

Даже Миа бросила на меня обеспокоенный взгляд. Мы серьезно сблизились друг с другом за последние пять недель.

Казалось, что бы это ни было, оно становилось сильнее с каждой минутой.

Я никогда ни с кем так много не улыбался и не отпускал столько шуток за всю свою жизнь, как сегодня с Еленой.

Прозвенел последний звонок в школе, и я проводил Елену в ее комнату.

— Мне нужно поспать, — снова рявкнула она, мягко стуча кулаками по моей груди.

Конечно, она обвиняла меня.

— Хорошо, мисс ворчунья. Спи. — Я открыл ее комнату и подвел к кровати.

Она буквально упала на нее сверху, и когда ее голова коснулась подушки, она закрыла глаза.

— Елена, — сказал я. Она не ответила.

Я наклонился и стал наблюдать за ней. Она не могла уснуть так быстро, но это было так.

Бедняжка.

Я опустил голову и нежно поцеловал ее в висок. Вздох слетел с моих губ, когда я снял с нее туфли и укрыл одеялом.

Я набрал номер кэмми Джорджа.

— Эй, вы, ребята, только что снова исчезли. — Лицо Джорджа появилось на голограмме.

— Спящей красавице нужно было выспаться.

Он усмехнулся.

— Я с Бекки. Тебе приходится труднее, чем мне.

— Джордж, никто не может быть таким жалким, как ты, — поддразнил я.

— О, отвали, — сказал он. — Чего ты хочешь?

— Не соблаговолишь ли собрать мне тарелку, она без сознания, и я боюсь, что, если уйду, мое окно возможностей может закрыться.

Он усмехнулся.

— Просто потому, что я такой жалкий, я сделаю это для тебя.

Его голограмма исчезла, и я улыбнулся.

Я сидел на диване и просто наблюдал за спящей Еленой. Я был гребаным подонком.

Но все было совсем не так.

Я наблюдал за спящей Еленой шестнадцать лет.

Это было моей нормой.

Джордж и Бекки вошли, когда я сидел на диване и смотрел телевизор, желая, чтобы Елена просто проснулась.

— Она действительно в отключке. До какого времени вы, ребята, просто болтали? — Бекки заключила последние два слова в кавычки.

— Мы просто поболтали, Бекки.

— Неважно, — сказала она.

Джордж поставил мой поднос с едой на кофейный столик, и я принялся за дело.

Мне казалось, что я не ел целую вечность.

— Хочешь поиграть? — спросил Джордж и включил PlayStation Бекки.

— У тебя в этой комнате уже есть реквизит, Джордж? Я впечатлен.

Он ухмыльнулся, как идиот, когда я прикончил тарелку с едой.

Я сказал ему, что мне нужен кто-то, на ком можно было бы попрактиковаться с моим даром Коронохвоста. Тот, кому мог бы раскрыть правду одним лишь прикосновением.

— В любое время. Думаю, это один из твоих самых крутых даров, Блейк.

— Жаль, что у меня все еще плохо получается.

Он усмехнулся.

— Ты доберешься туда.

Бекки хотела узнать кое-что об этом даре, поскольку с ней никто так не поступал.

— На данный момент, когда я использую его на людях, я могу легко вызвать у них аневризму. Мне все еще нужно выяснить, сколько я должен вкладывать. — Я ответил ей, когда она попросила меня попрактиковаться на ней.

Она игриво подняла глаза.

— В таком случае Джордж весь твой. — Мы рассмеялись, когда Джордж начал игру.

В игре было два игрока, и, судя по всему, это было похоже на какую-то игру с байками. Я ненавидел подобные игры.

Мне нравился экшн, поиск сокровищ, раскрытие убийств в играх такого типа, а не автомобили и мотики.

Я взял у него второй пульт дистанционного управления, и мы начали играть, надеясь, что это сработает, так как это ожидание сводило меня с ума.

Через час после начала игры мой кэмми зазвонил.

Это был отец.

Джордж поставил игру на паузу, а я встал и пошел на кухню.

— Блейк, нам нужно вывезти как можно больше фермеров в эти выходные и разместить больше войск. Король Гельмут сказал, что он почти закончил с буйо. Ему нужно вернуть Эмануэля. Скажи Елене. Я договорюсь об этом с мастером Лонгвеем.

— Ладно, круто. Мы будем готовы, — сказал я.

— Увидимся в пятницу.

— Что это было? — спросил Джордж, не отрываясь от игры. Я взял свой контроллер и возобновил игру, которая занимала половину экрана.

— Мы должны вернуться в Итан в эти выходные.

— Уже?

Я кивнул. По крайней мере, здесь не было бы Чонга Лонгвея и его правил. Мы могли бы разговаривать столько, сколько захотим.

Эта игра была скучной. У нее были слабые стимулы, которыми были деньги.

Бекки читала книгу, пока мы с Джорджем участвовали в гонках.

В животе у меня заурчало уже в третий раз, и Бекки отложила книгу.

— С нами она в безопасности. Иди поешь, пока не упал в обморок.

— Я в порядке, — сказал я, не отрывая глаз от игры. — Я занят тем, что порчу счет Джорджа.

— О, пожалуйста, мечтай дальше, — сказал он, и я усмехнулся.

— Ну, если ты не собираешься идти на ужин. Я иду. Ты идешь, Джордж?

— Нет, только потому, что ты думаешь, что дент — заклинание, ты можешь сходить одна.

Я уставился на него, разинув рот, но, с другой стороны, они были вместе уже больше года.

— Хорошо, пусть будет так. Может быть, я просто забуду открыть окно сегодня вечером. — Она закрыла дверь.

— Ты в собачьей будке? — пропел я.

— О, пожалуйста, она такая же похотливая собачонка, как и я.

Я проворчал.

— Извини, чувак. Я забыл.

— Все в порядке. Я могу подождать, и если мои яйца посинеют, у меня есть другие меры.

Он ахнул.

— Все еще?

Выражение его лица говорило само за себя.

— Моя рука, Джордж. Дни жульничества закончились. Я никогда не причиню Елене такой боли.

— Просто проверяю. С тобой никогда не знаешь наверняка. Ничто не работает так, как у нас, представителей других пород.

И только из-за того, на что он намекал, я нажал несколько кнопок на своем пульте дистанционного управления, универсальный код обмана.

Ты должен был нажимать кнопки в правильной последовательности. Это было то, с чем Джордж все еще боролся. Мой экран замерцал, и когда он остановился, передо мной была финишная черта.

— Серьезно, — сказал Джордж. — Ты гребаный мошенник, Блейк.

Я заржал, усаживаясь рядом с ним на диван.

— Это не так. Я просто лучший водитель, чем ты, Джорджи.

— У тебя настоящий байк. — Голос Елены звучал ворчливо, и мой желудок буквально перевернулся. Она не спала.

— Помнишь тот, который ты швырнул мне в лицо?

Я отложил пульт и встал.

— Просто так? — спросил Джордж.

Я забрался к ней на кровать.

Ее глаза снова были закрыты. Ей нужно было проснуться.

Это был достаточно долгий сон.

Она придвинулась ближе ко мне и прижалась к моему телу. Мне пришлось сосредоточиться, стараясь не мурлыкать.

— Тогда я был темным, и тот байк до сих пор мой. Никаких уступок. Ты чувствуешь себя немного лучше?

— Гораздо, но этого больше никогда не повторится. Мне действительно нужны все уроки военного искусства, которые они дают, потому что я не так хороша, как мне кажется.

Я посмотрел на нее сверху вниз, а она посмотрела на меня снизу вверх.

— Тогда, думаю, пришло время дать тебе несколько частных уроков.

— Я не шучу, Блейк.

— Я тоже. Я отношусь к бою немного серьезно.

— Ух ты, ты тоже собираешься стать демоном-работорговцем.

Я тихо рассмеялся.

— Если это превратит тебя в боевую машину, тогда да. — Я поцеловал ее в макушку. — Тебе нужно проснуться. Я хочу пойти поужинать.

Я шлепнул ее по заднице и встал.

— Тогда иди. Я не нужна тебе, чтобы ужинать, Блейк. — Она потерла то место, где моя рука соприкоснулась с ее задницей.

— Нет, но я хочу, чтобы ты присоединилась ко мне. Это очень скучно, если тебя там нет.

Она устало рассмеялась.

Это подействовало, и она медленно выползла из постели, надела туфли, и мы ушли.

Когда мы вошли, кафетерий был набит битком. Все взгляды были устремлены на нас, и я был рад, что Елена все еще была уставшей и не видела этого так, как я.

— Что, дракона больше нет?

— Я уже говорил раньше, что делал это только для того, чтобы ты не чувствовала себя такой виноватой. Кроме того, думаю, эта форма быстрее отправит сообщение Табите.

Мы подошли к очереди в буфет.

— Добрый вечер, Елена, — сказал шеф-повар. — Блейк.

— Добрый вечер, шеф, — сказал я и хмыкнул, когда мой живот снова заурчал, глядя на то, что он приготовил сегодня вечером.

Елена уже была в конце очереди, и я увидел, как она оглянулась через плечо на первый столик с щебечущими девушками.

Я подошел к ней, накладывая горки всего на свою тарелку.

— Это когда-нибудь прекратится? — Она видела это.

Я улыбнулся.

— Пусть пялятся. Мне давно действительно все равно.

— Опять рифмуешь, — пошутила она, и я усмехнулся.

— Есть кое-что, о чем мне нужно с тобой поговорить.

— Что бы это могло быть? — Она мягко драматизировала ситуацию.

— Лига драконов.

Она улыбнулась, ковыряясь в тарелке.

— Что с ней?

— Я действительно хочу пойти и немного потренироваться с ними, если ты не против.

Она посмотрела на меня с раздражающей улыбкой.

— Ты можешь делать все, что захочешь, Блейк. Я говорила тебе это миллион раз раньше.

Проклятье. Серьезно.

— Для тебя это так просто?

— Что? Ты хочешь, чтобы я сказала тебе «нет», потому что буду слишком сильно по тебе скучать? — Она игриво взмахнула ресницами.

— Ой, — пошутил я, что заставило ее рассмеяться.

— Ты ведь не рассказывал своему отцу сам знаешь о чем, верно?

— Елена, я обещал тебе, что не буду, — тихо сказал я.

— Извини, я просто беспокоюсь об этом.

— Хочешь верь, хочешь нет, но сейчас я действительно забочусь о своем отце.

— Я не это имела в виду.

— Тем не менее, я согласился, что ничего не скажу, и я этого не сделал, — сказал я как раз перед тем, как положить в рот вилку с едой и быстро прожевать. Я умирал с голоду.

— Извини, я действительно не это имела в виду. Итак, Лига драконов. Что влечет за собой это обучение?

— Много походов и много знаний.

— Когда ты хочешь отправиться?

— Ну, судя по твоему предыдущему ответу, не в ближайшее время.

Она снова рассмеялась.

— Но я должен вернуться в Итан, Елена. А мой отец хочет переправить парочку драконов на другую сторону.

— Когда?

— В эти выходные.

Ее лицо вытянулось, и она вздохнула.

— Так скоро?

— Елена, я должен помочь Тому и Августу.

— Блейк? — Это прозвучало как протест, и она вытерла рот салфеткой.

— Я должен помочь им найти Макс и Ники, и, надеюсь, Лиану тоже.

— И дай-ка угадаю? Я просто собираюсь привести тебя обратно и должна вернуться без тебя.

— Нет, ты будешь занята тем, что примешь кое-кого из людей короля Гельмута и приведешь обратно еще больше фермеров. Ученые готовы с первой сотней буйо, — улыбнулся я.

— Да?

— Они работали без остановки, Елена. Когда одна смена уходила домой спать, ее место занимала другая. Они готовы.

Она кивнула.

— Сначала отведи меня, а потом, когда закончишь, я вернусь. Это займет у тебя более или менее все выходные, так что, скажем, три дня.

Она вздохнула.

— Да ладно, это не так уж и долго.

Она выдохнула.

— Ты знаешь, что они делают с драконами, Блейк. Если Горан найдет тебя…

— Не найдет. Я не дурак. Королю Гельмуту в любом случае нужно вернуть Эмануэля. По крайней мере, ты будешь слишком занята, чтобы беспокоиться о глупостях. — Я постарался, чтобы это прозвучало непринужденно, и улыбнулся ей.

Она прищурилась.

— Потерять тебя — это не глупо. Это довольно серьезно, и я не собираюсь проходить через это снова. — Она говорила быстро.

Значит, ей не все равно?

Она быстро прищурилась, глядя на меня, и я снова улыбнулся.

Мне пришлось дотронуться до ее руки.

— Со мной все будет в порядке. Ничего не случится.

Она вздохнула.

— Ладно, значит, так и будет в эти выходные, и всего на три дня, Блейк. Это не подлежит обсуждению.

Я снова улыбнулся.

— Я думал, что могу делать все, что, черт возьми, захочу.

— Все, что угодно, кроме игр на крыльце Итана.

Я рассмеялся.

— Все будет просто отлично. Обещаю.

Она улыбнулась, но улыбка не коснулась ее ямочек на щеках или глаз. Она не была уверена ни в чем из этого. Но я дал обещание, и ей нужно было узнать, что этот Блейк не нарушал своих обещаний.

— Насчет Лианы. У меня была горничная по имени Лиана. Сомневаюсь, что это она, поскольку она была намного старше, но кто знает, что делают с людьми трудные времена.

Я прищурился.

— Где, в Эйкенборо?

Она кивнула.

— Мы это сделаем. Лиана — не такое уж распространенное имя. Кто знает, может быть, это она. Спасибо. Это чертовски облегчит мою работу.

— Возможно, это не она, Блейк, и я не знаю, кто руководит этим заведением. Это мог быть Сеймур.

— А может, и нет.

Она вздохнула, выглядя обеспокоенной.

— Обещай мне, что ты вернешься.

— Я сделаю это после того, как найду их.

— Хорошо.

— 7~

После ужина я затащил ее в самый темный угол лестницы.

Я знал, что повторения прошлой ночи на крыше общежития для девочек у меня не будет, и Елена уже сказала «нет», еще до того, как я спросил.

Мои плечи тихонько затряслись.

— Если только ты не найдешь способ отдать мне немного своей энергии.

— Нет, я пока не нашел. — Я вздохнул и просто прижал ее к своему телу. — Знаю, ты устала, так что иди и прими долгую ванну, — я даже не закончил это предложение.

— Ты же не собираешься делать свои штучки по смешиванию в моей ванной, не так ли?

Я усмехнулся.

— Как бы заманчиво это ни звучало, нет. Я больше не такой, Елена, и, в отличие от тебя, у меня достаточно терпения, — поддразнил я, знал, что она покраснела, когда ее мысли обратились к этому, и это было потрясающе и означало, что она думала об этом без того, чтобы ее сердце беспорядочно билось. — И ложись спать. Что-то подсказывает мне, что завтра нам понадобятся силы.

— Ты видел что-то из будущего?

— Нет, давай просто скажем, что это предчувствие. — Я пошутил и нежно поцеловал ее в губы. Я должен был быть осторожен со своими поцелуями. Слишком много, и она могла отстраниться, слишком мало, и я был в полном беспорядке.

Она поцеловала меня в ответ, и это был приятный, продолжительный поцелуй. Мне пришлось приучить свои руки не блуждать, как в тот первый раз в ее комнате, и в конце концов она отстранилась.

Она снова тяжело дышала.

— Прости, дракон. Мне нужно немного воздуха.

— Все в порядке, — с трудом произнес я.

— Спокойной ночи, принцесса.

Она хмыкнула, когда я направился к двери.

— Разберись с этим. Ты — моя принцесса, — крикнул я через плечо, открыл дверь, ведущую в спальни, чуть не вышвырнув мастера Лонгвея из его уродливой гавайской рубашки.

— Блейк, — он огляделся. — Где Елена?

Я усмехнулся.

— Елена — мой дент, а не моя тень, — сказал я и все еще слышал ее хихиканье на лестнице. Она подняла свой щит в ту же секунду, как услышала голос Чонга.

— Ну-ну, — поддразнил он.

— Я же сказал тебе, тебе не о чем беспокоиться. Я не такой, как Джордж.

— Ты можешь сказать это еще раз.

Я покачал головой и прошел мимо двери, поднявшись на первые несколько ступенек лестницы, ведущей в мою комнату.

Я надеялся, что Елена просто продолжит прятаться еще несколько минут. Я не хотел, чтобы Чонг нашел наше первое место для поцелуев.

Я настроился на волну. Мастер Лонгвей не назвал ее имени.

Умная девочка.

Я бросился вверх по лестнице. Сегодняшний вечер будет чертовски тяжелым, но я принял душ и хотел позвонить Эмануэлю, чтобы сообщить ему свои замечательные новости.

Черт, он был в Итане.

Он был бы в восторге от того, что мы с Еленой немного сблизились за последние несколько дней.

Прогресс, которого мы достигли, я даже не думал, что это возможно.

Я немного попрактиковался с Джорджем, но, навязывая ему свои воспоминания, он все равно испытывал легкую головную боль. Для человека это было бы в тысячу раз хуже, даже несмотря на то, что я мог исцелить Елену.

Я заснул около двенадцати и проснулся, когда зазвонил будильник. Никаких снов. Я заулыбался и не мог поверить, насколько надежным и щадящим был процесс дента.

Я встал, принял холодный душ, чтобы привести в порядок свои гормоны на весь день, и оделся.

Сегодня я рано пришел в кафетерий и читал утреннюю газету, когда Джордж плюхнулся на стул.

— Моя сестра застукала тебя сегодня утром? — спросил я, не отрываясь от газеты.

— Нет, но это было чертовски близко. Бекки сочинила историю типа 1-2-3. — Он щелкнул пальцами. — Она серьезно становится все больше похожей на меня с каждым днем.

— Бедная Елена. — Я пошутил, думая о том, какой она была бы, если бы я передался ей.

Джордж покатился со смеху.

— Хотя ей нужно немного развлечься. Всегда такая жесткая.

— Ей нужно жить, Джордж, это правильное слово.

— Извини, виноват.

Он пошел и захватил завтрак, пока я доедал свой и потягивал кофе.

Елена, моя сестра и Бекки наконец-то пришли. Сэмми свирепо посмотрела на Бекки, временами она могла быть такой чопорной, а Елена подошла к столу и села рядом со мной.

— Доброе утро, — сказала она.

— О, у нас хорошее настроение, — пошутил я, обнял ее одной рукой и притянул к себе для очень долгого бокового объятия, прижавшись губами к ее голове.

Елена рассмеялась.

— Это чертовски сложно, Блейк, — проскулила она, и Джордж рассмеялся.

— Я не собираюсь обращаться с тобой как с дерьмом. Поверь, мне нужны эти объятия, — сказал я, посмотрев на Джорджа, добавил: — а ты заткнись.

— О, пожалуйста, скажи? — Елена умоляла Джорджа.

— Ничего, — сказал он.

Елена посмотрела на меня.

— В этом нет ничего плохого, ладно. Джордж беспокоится о том, как Бекки изменилась за последний год, как легко она в последнее время выходит из положения, становясь все больше похожей на него.

Елена рассмеялась.

— У меня есть для тебя новость, Бекки всегда была остра на язык, задолго до тебя, Джордж.

— Как скажешь, Елена, — пропела Бекки.

Я рассмеялся.

— Мы снова поговорим через год, когда ты полюбишь экстремальные виды спорта и прокрадешься на седьмой этаж общежития для мальчиков, — сказал Джордж.

Елена покраснела.

— Джордж, — прорычал я ему.

— Я собираюсь взять себе завтрак. Еще слишком рано для остроумных реплик, — Елена встала.

— Что? — спросил он, когда я просто уставился на него.

— Ты снова давишь.

— Елена может справиться с большим, чем ты думаешь, — сказал он и снова принялся за еду.

Я надеялся на это ради него. Если Елена снова будет игнорировать меня или винить в том, что у меня на уме только одно, я его придушу.

День начался, и нам с Еленой пришлось вытерпеть то, как Алекс и Беликов обращались с нами.

— Это была его вина, а не моя, — сказала Елена.

Я ахнул, снимая рубашку.

— Я думал, мы были в этом вместе?

— Не самое дерьмовое, Блейк, — сказала она, не глядя на меня, и все рассмеялись.

— Ладно, хорошо. Я должен был исправить связь, ясно? — сказал я Алекс, которая просто уставилась на меня, совсем не думая, что это смешно, но она успокоилась, и в уголках ее губ заиграла легкая улыбка.

— Давай, Алекс? — Я говорил тихо, умоляя ее, и она наконец улыбнулась.

— Сегодня я не спущу с вас глаз. — Она посмотрела и на Елену, и на меня.

Весь класс подумал, что это было забавно, когда я стянул с себя штаны, что заставило Елену снова закрыть глаза.

Я рассмеялся.

— Елена, это драконы. Рано или поздно тебе придется привыкнуть к обнаженке, — сказала Алекс.

— Позже, — крикнула она.

Елена была такой забавной.

Я изменился в драконью форму, и когда раздалось низкое рычание, Елена открыла глаза.

Она забралась мне на спину в рекордно короткие сроки, заставив нескольких всадников похлопать.

— О, заткнитесь.

Я первым поднялся в воздух.

Джордж был вторым, когда Беликов выкрикивал свои предупреждения.

Елена хихикнула.

На этот раз я не покинул урок. Я наслаждался нашим полетом, и, судя по смеху Елены, она тоже.

Джордж и Бекки продолжали лететь в опасной близости от нас, и прежде чем я успел это остановить, началась игра в пятнашки.

Девочкам это очень понравилось.

Но Алекс и Беликов восприняли это как отвлекающий маневр и прервали наше маленькое веселье.

Не успел я опомниться, как все было кончено, вот так просто.

Искусство войны, мне действительно пришлось сконцентрироваться, так как Елена сегодня была быстрой.

Она уже не была вчерашней неуклюжей девчонкой, которая спотыкалась о собственные ноги, и я действительно смог увидеть несколько приемов, которые она использовала на ринге.

Но ее защита была ужасной. Она сражалась чисто. Ей нужно было научиться драться грязно.

Я догадался, что это мое дело — научить ее этому, и быстро блокировал ее удары и отталкивал назад.

Я воспользовался этим занятием, чтобы снова обнять ее, и держал ее в стольких смертельных тисках.

Джордж подумал, что это было забавно, когда Елена попыталась отодвинуться от меня.

Я ей не позволил.

— Елена и Блейк, — сказала профессор Миа, когда я снова прижал ее мертвой хваткой к полу.

— Я сражаюсь здесь, Миа, — проворчал я, пытаясь перевести Елену в другое положение, где она перестала бы извиваться.

— Это так не выглядит.

— Сдаюсь, — Елена похлопала меня по ноге, и я отпустил ее. Только для того, чтобы отразить еще один удар ее меча, который заставил Мию улыбнуться от уха до уха.

Миа тоже положила на нас глаз, и не успел я опомниться, как на нас уставился весь класс.

Елена довела себя до такой усталости. Это было пропитано Люцианом повсюду. Я блокировал ее меч частью руки, которая превратилась в чешую, и от нее полетели искры. Она ахнула, и я снова сжал ее мертвой хваткой, когда это отвлекло ее.

Она снова хмыкнула.

— Откажись от этого, принцесса. Я многому научился во время твоего заявления, — сказал я с ухмылкой и сильно похлопал ее по заднице, прежде чем она снова похлопала меня по ноге.

Я чувствовал, как Мия сердито смотрит на меня, но это было не так.

Я просто рассмеялся над свирепым взглядом Мии. Как она могла подумать, что мы такие, серьезно?

Прозвенел звонок.

Мы расстались на лестнице, чтобы пойти принять душ.

Это была хорошая тренировка, но у Елены было много других техник, которым ей нужно было научиться, стать немного меньше Люцианом и немного больше Блейком.

Мы встретились за ланчем.

Джордж хотел знать, где, черт возьми, я научился всем этим приемам.

Я не хотел рассказывать ему о незаконных драках и просто усмехнулся.

— О, да ладно тебе, Блейк.

— Джордж, с твоими навыками все в порядке.

— Неважно. — Он запихнул в рот горсть еды. Елена продолжала отодвигать свое плечо назад.

— Ты в порядке? — спросил я ее.

— Да, думаю, что один из твоих захватов действительно защемил нерв у меня в плече. Кажется, я никак не могу от этого избавиться.

— Что ж, к счастью для тебя, твой дракон обладает способностью к исцелению. Что заставляет меня беспокоиться, почему твоя до сих пор не заработала.

— Не знаю. — В ее голосе тоже слышалось беспокойство.

Я потер то место, на которое она указала, и почувствовал, как способность начинает слегка нагревать ее плечо.

Она хмыкнула.

Все в кафетерии снова уставились на нас.

Я остановился.

— Лучше?

Она повела плечом.

— Намного. — Она заметила, что все взгляды устремлены на нас. — Ешьте свою еду, — прокричала она, и я ухмыльнулся, когда плечи Джорджа мягко затряслись от его беззвучного смеха.

— Эй, ты говоришь, как я в тот первый день, помнишь? — спросила Бекки.

Елена усмехнулась комментарию, и мы все присоединились к ней.

Это было чертовски круто. Я чувствовал себя так легко, таким счастливым. Я мог бы оставаться таким до конца своего существования.

После обеда день пролетел незаметно.

На уроке зелий Елена на самом деле была очень удивлена тем, насколько хорошо я приготовил сегодняшнее зелье. Оно укрепляло уверенность в себе и позволяло ясно мыслить, чтобы принимать правильные решения. Если у успеха был ребенок, то это был он, поскольку все знали, что уверенность — это как бы главный ингредиент для получения желаемого. Но у ежедневного употребления этого напитка были побочные эффекты.

— Где Троллип? — спросил я Елену, и она сказала мне, что профессор в первом ряду.

Я вытащил один из своих волосков и быстро добавил его в зелье.

— Это жульничество, Блейк?

— Тсс, — усмехнулся я, наблюдая, как булькает варево, когда моя эссенция начала усиливать действие зелья.

— Это все еще уверенность? — спросила Елена.

Я посмотрел на нее.

— Это уверенность на стероидах.

Троллип наконец-то добрался до нашей станции и посмотрел на нее.

— Цвет немного не тот. Где вы, ребята, ошиблись?

— Может быть, было слишком много слез Феникса? — спросила Елена.

— Или слишком мало, — сказал он, но тем не менее набрал полную ложку и выпил ее.

На протяжении всей лекции его уверенность в себе начала подниматься на ступеньку или десять выше.

Он даже сказал посыльному, которого отправил Чонг, что он думает об этом сообщении, и класс захихикал.

— Что, черт возьми, не так с Троллипом? — спросил Джордж, когда прозвенел звонок.

— Слишком большая уверенность привела к этому, — сказал я.

Мы отправились на следующее занятие и подавили смех, когда Чонг промчался по коридору к классу Троллипа. Он кипел от злости и бормотал себе под нос, как драгоценно его время.

Елена схватила меня за руку и сдерживала смех, пока мы не завернули за угол, направляясь к Колизею.

Когда берег был чист, она расхохоталась, за ней последовал смех остальных.

Я бы сделал все, что угодно, чтобы заставлять ее так смеяться каждый день.

Последними двумя темами дня были магические отклонения.

Грег и Эдди ждали нас в Колизее.

Урок обычно строился вокруг нашей связи между всадником и драконом и того, как настроиться друг на друга.

Будто всадники могли видеть нашими глазами, могли слышать то, что слышали мы, все эти виды магии, и всему этому было чертовски трудно научиться. На самом деле я с нетерпением ждал этого урока, так как это был первый раз, когда мы проводили подобный урок вместе. Что ж, в первый раз с тех пор, как мы оба были на борту.

Грег позвал Елену.

— Блейк, не превращайся, — сказал мне Эдди своим резким ирландским акцентом, когда я наполовину стянул рубашку через голову. — Ты тоже, Джордж.

Мы с Джорджем несколько секунд смотрели друг на друга. Что, черт возьми, это было?

— Остальные из вас могут присесть, — сказал Эдди, и пристальный взгляд Елены встретился с моим, она тоже хотела знать, что это было. Я пожал плечами.

— Девочки, сегодня вы получите чертовски хороший урок, — обратился Грег к Елене и Бекки, стоявшим с другой стороны.

Когда мы с Джорджем захотели встать на их сторону, Эдди оттащил нас назад.

— Денты, — пошутил он вместе с классом. — Нет, вы стоите там.

Мои щеки стали немного теплее, чем обычно.

— О, Рубикон умеет краснеть. — Эдди снова поддразнил с ухмылкой на лице.

— Эдди, — сказал Грег, и Эдвард остановился.

— Что происходит, Эдди? — тихо спросил я.

— Что-то удивительное, от чего вначале чертовски больно, — улыбнулся он в последней части.

Джордж хмыкнул.

Я наблюдал за классом, сидящим на ступеньках.

— Что все это значит? — Бекки хотела знать.

— Сегодня эта лекция только для дентов. Другие узы, — обратился Грег к остальным, — ну, с этим у вас проблем нет, поскольку ваши драконы не являются истинными хранителями ваших способностей. Так что им легче использовать ваши способности. Денты, вам нужно научиться активировать согласие.

— Итак, вы собираетесь прочитать лекцию классу о том, чего вы двое даже не можете сделать? — спросил я.

— Только не мы, Блейк. Наш гость. — Грег указал на вход в Колизей. Я не видел никого, кроме дракона, которого встретил во время полета, у которого была записка, рассказывающая мне о самом первом слушании Елены. А за ним стоял один из Древних, не просто какой-нибудь Древний, а Пра-пра-пра-прадед Елены.

Я поклонился, Джордж поклонился, а старик просто улыбнулся и отмахнулся, когда подошел к нам, отчего класс захихикал. Он был частью дента? Это был его дракон?

Охранник проскользнул внутрь и встал у входа в Колизей.

— Спасибо, что пригласили меня сегодня, сэр Эдвард, — сказал он и пожал Эдди руку.

— Поверьте мне, нам это доставляет удовольствие, — ответил Эдди.

Затем он поприветствовал Грега, а затем они вдвоем тоже покинули трибуну и уселись с остальным классом на ступеньках.

— Елена, Блейк. — Он улыбнулся, и Елена, прищурившись, посмотрела на него, улыбнувшись. — Надеюсь, вы двое больше не ссоритесь.

Класс засмеялся.

— Мы пришли к перемирию, — тихо сказала Елена.

— Джордж, Бекки. Теперь причина, по которой я здесь, проста. Вам нужно научиться использовать способности своего дракона.

Я прищурился. Этот термин не был использован легкомысленно, и это было не то, что можно было подумать. У Елены был легкий доступ к способностям, когда я был в своей драконьей форме, и то, о чем он говорил, было не об этом. Тот день в кафетерии всплыл у меня в голове, когда Елене понадобились ее способности. Это было чертовски больно.

Причина, по которой истинные узы испытывали трудности, заключалась в способностях всадника. Мы несли их. Это была не просто демонстрация способностей, как сказал бы Грег, это было по-настоящему важно, а иногда и чересчур для всадников. Он хотел, чтобы они использовали свою способность, которой обладаем мы. Ну, в нашем с Еленой случае — способности.

Все ахнули.

— Ты знаешь, что это невозможно, — сказал я, но в ту минуту, когда я сказал это, вспомнил слова мастера Лонгвея. «Если ты не знаешь, как дать согласие, тогда прими свою форму дракона».

— Так и есть, при большой-пребольшой практике, — сказал он.

— Паппи, что это влечет за собой? — спросила Елена.

— Елена, тебе нужно научиться использовать свои способности без необходимости превращения Блейка.

— Это никогда не было моим самым сильным умением. Я с трудом могла это делать, когда была драконом.

— Она никогда не должна была проснуться, так что технически ты не была драконом, — сказал он.

— Хорошо, — сказала она, и ее пристальный взгляд переместился на меня.

— Я буду проводить тебя через каждый шаг, Блейк, пока это не станет похоже на дыхание.

Я кивнул.

— Как ты это делаешь, Джордж? — спросила Елена.

— Нет, Елена. Джордж пока не может этого сделать. Вот почему я здесь, — сказал ее дедушка.

— Нет, может. Я видела это, — ответила Елена Древнему и перевела взгляд на Бекки и Джорджа, которые посмотрели на нее с выражением «о чем, черт возьми, вы говорите».

Елена рассмеялась.

— Ты делаешь это постоянно, Бекки.

— Нет, пока он в человеческом обличье.

— Нет, это не так. В тот раз в кафетерии ты помогла Джорджу, когда умер Люциан?

Бекки просто уставилась на нее, и Елена хмыкнула.

— Николь пыталась причинить мне боль. Ты орудовала своей молнией. Джордж крепко обнимал меня. Он не был драконом.

Черт возьми, они уже могли это сделать? Я посмотрел на них обоих, а они пристально смотрели друг на друга.

— Это было на стадии тупика? — спросил ее Паппи.

— Нет, после, — ответила Елена.

— Вы двое уже можете это делать? — Старик посмотрел на Джорджа и Бекки.

Джордж задумчиво уставился в землю.

— Елена права, Бекс. Мы уже делали это раньше.

— Я не могу этого вспомнить, Джордж. — Ее голос звучал немного обеспокоенно.

— Знаю. — Он посмотрел на Елену. — Я думал, что это твоя пурпурная молния причинила мне боль. Это было не так. Это была Бекки?

— И все же, ты не чувствовал, что вот-вот взорвешься?

— У него одна способность, Блейк. У тебя их много. Тебе потребуется больше времени. — Древний посмотрел на меня.

— Я не буду знать, что нужно Елене.

— Связь еще не вернулась?

Мы оба покачали головами.

— Дайте ей время, а пока потренируйтесь с самой опасной из всех способностей.

— Значит, это розовый поцелуй, — сказал я и посмотрел на Джорджа. — Итак, как тебе это удалось, Джордж?

— Блейк, — он выглядел удивленным. — Я не знаю.

Бекки тоже посмотрела на нас.

— Я тоже.

— Итак, как мне это сделать? — снова спросил я Древнего.

— Я не собираюсь этого делать, если это причинит ему боль, — сказала Елена, пристально глядя на своего дедушку.

— Елена, — ответил я прежде, чем он успел это сделать. — Тебе нужно научиться владеть хотя бы одной из них. Может наступить день, когда я не смогу измениться. Мне нужно знать, что тогда ты сможешь владеть ей, не причиняя мне вреда.

— Не причиняя тебе вреда? И как, по-твоему, мы доберемся до этой стадии, Блейк? Я собираюсь причинить тебе боль.

— Все в порядке. Я — Рубикон. — Я мягко улыбнулся. Класс захохотал.

Я снова посмотрел на ее дедушку, чтобы он объяснил мне, как действовать.

— Я с Блейком, — сказал Джордж, а Бекки просто уставилась на него, хмуря брови. — Мы уже делали это раньше, Бекки, нам просто нужно научиться делать это снова.

— Я не собираюсь этого делать. Я видела, что произошло. Я не могу смотреть на Джорджа… — она не смогла закончить фразу. Елена бросила на меня ошеломляющий взгляд.

— Я понимаю, что вы оба чувствуете, но с практикой это станет легче, дитя мое. Блейк понятия не имел, что ему тогда делать. С моей помощью оба дракона будут в порядке.

Паппи Елены обратился ко всему классу. Он объяснил, как драконам нужно успокоить свой разум, замедлить сердцебиение и сосредоточиться на раскрытии своих способностей, направляя своих Драконианцев, чтобы они увидели их.

Он повернулся ко мне.

— Готов?

— Я попробую, — я старался казаться нетерпеливым, чтобы развеять страхи Елены, но, честно говоря, я все еще помнил, какую боль почувствовал в тот день в кафетерии.

Это должно быть весело.

Поначалу это звучало просто.

Однако это было не так.

Елена закрыла глаза после того, как я умолял ее попробовать, и когда она это сделала, ее дедушка поднял руку, и я едва увидел щит, окружавший ее.

Пришла боль, мучительная боль, и я попытался отогнать ее, попытался контролировать, но это было бесполезно.

Я закричал и попытался подавить звук, сорвавшийся с губ, но она ничего не услышала из-за щита Паппи. В итоге я только заголосил, как обезумевший бык, стоя на четвереньках, когда боль повалила меня на пол.

Я чувствовал, что все взгляды устремлены на меня.

Как долго это будет продолжаться?

Как раз перед тем, как я почувствовал, что теряю сознание, Елена присела передо мной на корточки. Она была в ярости на дедушку за то, что он окружил ее щитом, чтобы она не слышала боли, срывающейся с моих губ.

Он попытался сказать ей, что ей это нужно, но она резко оборвала его.

В старые времена Драконианцам было насрать, пострадаем мы или нет.

Я уверен, что был чертовски удачливым драконом, и за это я сказал ей, что мы должны попробовать еще раз.

Не в моих правилах было сдаваться. Я бы справился с этим, как и с другими.

Мы пытались, и каждый раз результат был один и тот же, но я не собирался сдаваться, и Елена действительно начала терять терпение, потому что я был таким упрямым. Мы снова чуть не поссорились, когда я потребовал, чтобы она попробовала еще раз, а она отказалась.

Ее дедушка дал нам отдохнуть и подошел к Джорджу и Бекки.

У них получилось со второй попытки, и Джордж рассказал мне, что он сделал.

Сомнение не было ключом к разгадке этого дела. Джордж делал это раньше, поэтому он знал, что сможет сделать это снова.

Мы же — нет.

И тогда Древний сказал:

— Тебе нужно отпустить все, Блейк. Полная капитуляция.

Я усмехнулся. Мы были в таком дерьме.

— Это будет небольшой проблемой, потому что я не так устроен.

— Знаю, но ты можешь это сделать. — На губах Древнего играла понимающая улыбка. Каковы были его способности? Мог ли он заглядывать в будущее?

Елена стояла, уперев руки в бока, опустив взгляд в землю.

— Не знаю, смогу ли я это сделать. — Она посмотрела на дедушку. — Он не создан для того, чтобы сдаваться, и я тоже не хочу, чтобы он знал, каково это на вкус.

— Елена, у нас нет выбора, — сказал я.

— У меня действительно есть выбор, Блейк. И я говорю тебе, я не могу. Не буду.

Я почувствовал силу, стоящую за этими словами, и слегка вздрогнул, когда они потянули за собой.

Она повернулась и пошла обратно к выходу.

— Елена! — закричал я и хотел последовать за ней, но ее дедушка снова поставил щит и сказал мне дать ей немного времени. Мы все поймем. Его слова серьезно не давали мне покоя. Что он увидел?

— Ей тяжело видеть, как тебе так больно, Блейк.

Я посмотрел ему в глаза и должен был признать, что его слова меня немного шокировали.

Поэтому я остался и сделал то, что он сказал. Не то чтобы отпустить Елену было легче, чем отдать Елене мой огонь, все еще находясь в человеческой форме. И то, и другое было одинаково тяжело.

— 8~

Урок закончился, и Паппи Елены отвел меня в сторонку.

— Блейк, знаю, тебе нелегко сдаться. Даже когда Джордж сосредоточился на этом, зная, что он это уже делал, ты видел, что это причинило боль на короткое время. Главное — знать, что ты можешь это сделать, но это гораздо больше. Это скорее желание, которое должно исходить от вас обоих. Знание, что она не причинит тебе вреда, доверие ей, что она не причинит тебе вреда. Желание этого друг для друга.

Я вздохнул.

— Поверь мне, я действительно хочу этого для Елены.

— Проблема здесь не в тебе, Блейк. — Он легонько похлопал меня по щеке. — Будь терпелив с ней. Она поймет. — Он снова улыбнулся своей понимающей улыбкой.

— Какой породы был ваш дракон?

Он улыбнулся.

— Лунный Удар, давным-давно.

— Он умер?

— Спасая мою жизнь, и не проходит и дня, чтобы я по ней не скучал.

Она была женщиной. Он был частью Дента.

— Мне так жаль. — И тут меня осенило. — Значит, в Елене есть драконья кровь.

Он улыбнулся и поднял глаза.

— Больше, чем ты думаешь.

Я улыбнулся этому, но не понял этого комментария «больше, чем ты думаешь».

Что он знал такого, чего не знал я? Если бы я мог читать чьи-то мысли, то это был бы именно тот человек, мысли которого я хотел бы прочесть.

Я не ходил к Елене. Я дал ей время смириться с тем, что она должна была сделать.

— Когда ты делал это в те разы, о чем ты думал, Джордж?

— Блейк, я не знал, что делаю это, или что это было чем-то, с чем Дент предположительно боролся.

— Значит, это произошло само собой?

— Вроде того. Было чертовски больно, когда мне пришлось усмирять Елену. Это электричество было не таким, как у меня. У него было фиолетовое свечение, и оно очень сильно жалило. Я действительно думал, что это из-за ее электричества.

— Что случилось?

— Глупая Николь сказала, что это Елена виновата в том, что Люциан умер. Арианна назвала ее ядовитой. И она разозлилась, хотела взорвать Николь своим электричеством, а Бекки попыталась остановить ее. Тогда появилась молния Бекки.

— Что ты при этом почувствовал?

— Электричество Елены против электричества Бекки. Страшно, как в аду. Я только представил себе, что если Бекки ударят, она может умереть. Это мысль, с которой я пока не знаю, как справиться.

— Не в наших силах разбираться с этим, Джордж. Значит, ты хотел, чтобы Бекки получила доступ к своим способностям?

— Черт возьми, да.

Я кивнул. Именно так, как сказал старик. Но почему я не смог сделать этого в тот день в кафетерии? Я так сильно хотел, чтобы они у нее были. Она должна была внести свой вклад, но она этого не сделала. В этом не было никакого смысла.

Я закрыл глаза и просто подумал об этом. Что было ключом? Сдаться. Джордж отдал бы свою жизнь за Бекки в тот день в кафетерии. А Бекки, должно быть, очень хотела получить электричество.

Я не собирался ставить Елену в ситуацию, которая могла бы активировать это естественным образом. Она и так через многое прошла.

Я вспомнил, что мне все еще нужно разрешение тренировать Елену в куполе, и встал.

— Я знал, что это был только вопрос времени, — сказал Джордж с широкой улыбкой.

— Я не пойду к Елене, идиот. Я обещал, что буду тренировать ее, и мне все еще нужно обсудить это с мастером Лонгвеем.

Я открыл дверь и вошел в его кабинет.

Я дважды постучал, но ответа не последовало, поэтому пошел в его покои на самом верху башни, где жили все профессора.

Я никогда не был здесь раньше и воспользовался своим телекинезом, чтобы открыть их главные ворота.

Я закрыл их за собой и проследил за ним до комнаты 9D.

Я постучал в дверь, и он открыл ее. Его лицо сказало все это, когда он нашел меня, когда из его комнаты донесся смех.

Я прищурился.

— Я чувствую запах травки?

— О черт, — услышал я голос Грега и начал хихикать.

— Блейк, как ты сюда попал? — спросил мастер Лонгвей со своим китайским акцентом.

— Кто бы мог подумать, Грег и Эдди тоже?

— Сейчас нерабочее время.

— О, но если мы так сделаем, то будем наказаны.

— Я много раз отворачивался на твоих вечеринках.

Я снова усмехнулся.

— Расслабься, я последний человек, который может судить. Мне нужен купол Парфенона на сегодняшний вечер.

— Для чего?

— Чтобы тренировать Елену.

— Понятно, — прищурился он.

— Это не то, и ты это знаешь.

— А потом ты исчезаешь почти на шесть часов. Кстати, у меня есть кое-что для тебя. — Он вернулся в свою комнату и вышел ко мне через несколько минут, вручая мне два листка пергамента. Я взглянул на них. Это было наше расписание задержаний.

— Я согласен с Еленой в этом вопросе. Ты заставлял нас быть вместе, когда она этого не хотела, а когда это произошло…

— Вот как ты запел, Блейк. Я думал, что ясно дал это понять.

— Прекрасно, в нерабочее время, это так. — Я улыбнулся. — Итак, есть ли у меня разрешение на посещение купола Парфенона сегодня вечером?

— Да, уверен, что ключ тебе не нужен, по крайней мере, так мне сказала Мия. Она сказала, что ты открыл небесную крышу.

Я улыбнулся.

— Дракон со многими талантами.

— Угу, — сказал он и закрыл дверь.

Я рассмеялся, выходя на улицу.

Трава, кто бы мог подумать?

Около шести мы с Джорджем пошли ужинать в кафетерий. Мне не хватало присутствия Елены сегодня днем. Держаться от нее подальше было так же сложно, как и пытаться активировать мое согласие. Сэмми и Дин рука об руку вошли в кафетерий, и его губы были в синяках и припухли от того, как моя сестра целовала его. Я заулыбался.

Мы придвинули столик рядом с тем, который занимали мы с Джорджем, так как все большие столы были заняты.

Затем, наконец, вошли Бекки и Елена. Ее настроение улучшилось, и мне снова пришлось изо всех сил притворяться, чтобы не опозориться и показать ей, насколько я счастлив, что она здесь.

Я поймал на себе взгляд сестры.

— О, чувак, ты так по уши влюблен, как сказала бы мама.

— Я знаю, как держать себя в руках. Губы бедного Дина выглядят как у пузырчатого Гуппи.

Сэмми рассмеялась своим смехом гиены. Дин только улыбнулся, густо покраснев, и покачал головой.

— Они не настолько распухли. — Она взяла его за лицо, чтобы он посмотрел на нее. Она поморщилась. — Прости.

— Я не жалуюсь. — Он просто улыбнулся ей.

— Привет, красавица, — сказал Джордж, встал и притянул Бекки к своей груди, когда она встала рядом с ним.

Она отстранилась и посмотрела на Елену, приподняв бровь.

— Мы здесь что-то упускаем? — спросил Джордж.

— Вообще ничего, — пошутила Бекки, нежно поцеловав Джорджа, когда они оба заняли свои места.

Елена прошла мимо меня к буфету, и я проследил за ней взглядом. Дин рассмеялся, и мне захотелось ударить его по лицу. Серьезно, чего они не поняли? Теперь она была моей жизнью.

— С ней все в порядке? — спросил я Бекки.

— С ней все в порядке. Просто разозлилась, но все в порядке.

Мне не понравился комментарий Бекки, и Елена вернулась с небольшим количеством риса, тушеного мяса и небольшой гроздью винограда на гарнирной тарелке.

Она плюхнулась на подушку рядом со мной и принялась за еду, не говоря ни слова.

Джордж снова начал поддразнивать Дина, когда тот уставился на меня. Я старался не пялиться на то, как Елена ест, и мы смеялись, когда во время разговора о моем отце заговорили о поместье.

Сэмми просто таращилась на меня.

— Ты никогда не заставишь меня забыть об этом, не так ли?

— Подожди, что? — спросила Елена.

— Ты замолчи. По крайней мере, дверь в мою комнату не скрипит.

Она рассмеялась.

— Я забыла об этом.

— Какой скрип? — Я должен был знать.

— Ты знаешь, что о каком я скрипе. Ты много раз заходил в комнату Елены.

— Расшатанная половица?

— Это не было ошибкой, Блейк. — Сэмми не улыбнулась. — Папа так сделал.

Мне нечего было сказать в ответ, и они все снова рассмеялись. Я найду способ обойти это.

— Отвали, — пробормотал я.

Все снова рассмеялись, а я просто улыбнулся.

— Я найду способ снискать расположение этого Ночного Злодея. Я действительно думал, что ты поможешь мне, чувак, — Дин снова сменил тему.

Я рассмеялся.

— Извини, но когда дело доходит до Сэмми, мой папа серьезно не собирается слушать ничего из того, что я ему говорю.

— Итак, — начал Джордж и посмотрел на Елену. — И что же это будет?

— О чем, ради всего святого, ты говоришь? — спросила она.

Он улыбнулся и взглянул на меня.

— Ух ты. Я знала, что ты собираешься упомянуть об этом, но решила, что вы, ребята, правы. — Она закатила глаза.

— Прости? — сказал я, когда мой взгляд метнулся к Елене, лицо которой было совершенно серьезным, что заставило ее рассмеяться. — Не расслышал тебя как следует. Где мой кэмми? Я должен это записать.

— Ха-ха, — передразнила меня Бекки. — Знаю, что Елена чувствует по этому поводу, но мы говорили обо всем, и в интересах Елены, по крайней мере, знать, как управлять своим огнем.

— То, что я и говорил, — пробормотал я.

— Блейк, замолчи, — отругала его Бекки. — Она не ждет этого с нетерпением.

— Все еще здесь и могу говорить за себя, — сказала Елена.

— Я просто говорю. Это будет не очень весело, но ты обязательно попробуешь. — Бекки посмотрела на Елену.

Она улыбнулась.

— Кто сказал, что это не будет весело? Думаю, пришло время расплаты. — Елена посмотрела на меня и отправила в рот виноградину.

Я начал смеяться.

— Я так этого заслуживаю.

— Но есть одно условие. Нам нужен подробный отчет от Паппи о том, как это делается. Мне нужно перечитывать эти слова снова и снова, пока они не засядут у меня в голове. В противном случае я даже не собираюсь пробовать.

— Тебе бы это не понадобилось, если бы ты просто осталась сегодня на занятиях.

— Ну, — она сделала паузу. — Неважно.

Я снова рассмеялся и обнял ее за шею, притянул ее к себе и поцеловал в макушку. Это было рекордное время ожидания. К черту всех, кому было что сказать. Мне было уже все равно.

— Я отправлю ему ворону.

— Они серьезно не пользуются электронной почтой? — Сэмми хотела знать.

— Думаю, они любят традиционную почту, — ответила Елена.

Ужин был веселым, и мы повеселились с Бекки, а с Еленой было покончено. Я посмотрел на часы и увидел, что было чуть больше семи, а мне все еще нужно было рассказать ей о сегодняшнем вечере.

Я оттащил ее назад.

— Мне нужно поговорить, пожалуйста.

Она улыбнулась, и мы остались стоять у лестницы.

— Итак, ранее я разговаривал с мастером Лонгвеем, и он был так дружелюбен, что дал мне это. — Я передал ей ее бумажку с задержаниями. Она открыла ее и хмыкнула.

— Переупаковываю библиотеку.

— Хочешь мой список?

— А что у тебя? — спросила она.

— Убираю Колизей.

— Лучше переупаковка библиотеки.

— Я так и думал, — улыбнулся я. — Кроме того, переупаковка библиотеки — не так уж плохо. Это означает, что ты также перешерстишь раздел с ограниченным доступом. Можешь попытаться найти недостающий ингредиент.

— Хорошая мысль, — сказала она.

— На самом деле я один из самых умных драконов в мире, — пошутил я. — Но, вспоминая наше чудесное времяпрепровождение вдали друг от друга… — В моем голосе звучал сарказм. — …я не за этим ходил к мастеру Лонгвею. На самом деле я пошел поговорить с ним о твоем обучении, и он считает, что это хорошая идея. Твое первое занятие начинается сегодня вечером в восемь. Не опаздывай. — Я повернулся прежде, чем она успела возразить.

— Что? — закричала она.

— Купол Парфенона в восемь.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — сказала она себе под нос.

— Нет, просто будь там, — ответил я ей, поднимаясь по лестнице.

Я не мог дождаться сегодняшнего вечера. Наконец-то привнести немного Блейка Лифа в ее тренировки будет забавно.

Я спустился к куполу Парфенона, надеясь, что Елена уже будет там, но ее не было.

Людям это давалось так легко.

Я собрал коврики для сегодняшней тренировки.

Время тянулось очень медленно, и я так сильно это ненавидел.

Это также дало мне время подумать о том, как я хотел бы тренировать Елену. Я хотел, чтобы она стала смертоносной, научить ее защищаться, если бы меня не было рядом, это могло бы помочь. Паппи прожил годы без своего дента. Если бы это были мы с Еленой, я бы никогда не хотел, чтобы она снова чувствовала себя беспомощной, как это было в Итане. Я был ее драконом. У меня было много врагов.

Научить ее грязному бою требовало только одного. Я должен был вернуться к тому Блейку, которым был раньше. К тому Блейку, который любил тьму и ринг, к тому, кто любил убивать. Всего на короткое время, но она быстро усвоит урок. Не драться в гневе. Лучше быть тем, кто ворошит дерьмо, чем тем, кому приходится с этим разбираться.

Только что пробило восемь, а Елены не было.

Это вывело меня из себя. Дверь открылась в одну минуту девятого, и вошла Елена, одетая в слаксы, кроссовки и рубашку.

Я просто посмотрел на нее, а потом посмотрел на свои часы.

Она разинула рот.

— Уже восемь.

— Минута, — ухмыльнулся я.

— Просто пообещай мне, что мы не будем пробовать это сегодня вечером, — умоляла она.

Я улыбнулся, когда мой разум автоматически переключился на совершенно другое согласие, которое было видно по моему лицу.

— Зависит от того, какую трудную часть ты имеешь в виду.

Она покраснела и закрыла глаза.

— Я про обладание способностями.

— О, — улыбнулся я. — Хорошо. Обещаю.

Я поставил бутылку с водой и подошел к ней. Мои шаги были больше похожи на преследование.

Она снова покраснела, и я рассмеялся.

— У тебя грязные мысли, Елена Уоткинс.

— Неважно. То, как ты это сказал, заставляет меня думать, что у тебя на уме что-то грязное.

— Я не такой, — снова поддразнил я ее.

Она рассмеялась, приподняв брови.

— Конечно, это не так. А теперь давай начнем.

Я ахнул.

— Я больше не тот Блейк, Елена, и на самом деле это купол Парфенона.

Она снова покраснела и рассмеялась.

— Заткнись. Я не это имела в виду, а урок. Урок борьбы.

— Как скажешь, принцесса.

— Я серьезно. — Ее голос звучал серьезно, но на лице все еще играла улыбка.

Мое настроение передразнивало ее, но, честно говоря, поддразнивать было забавно.

— Ладно, я видел, как ты дерешься. Неплохо. Я вижу, Люциан хорошо тебя обучил, поскольку ты дерешься более или менее в том же стиле, который использовал он.

Она понимающе улыбнулась.

— Он научил тебя драться, ну, чисто. Я собираюсь научить тебя грязному бою.

Ее улыбка исчезла.

— Это нехорошо.

— Да, это так. Грязные бойцы всегда побеждают.

— Хорошо, тогда продолжай. Научи меня грязно драться. Смогу ли я бодать людей головой?

Я рассмеялся. Часть Елены была невероятно взволнована этим.

— Я могу научить тебя этому, если хочешь.

— Я думала, это так же просто, как ударить кого-нибудь головой?

— Нет, если ты сделаешь это неправильно. В итоге у тебя будет одна сплошная головная боль.

— О, так в грязных боях тоже есть правила?

— Есть, но их всего несколько, — сказал я. — А теперь возьми топоры. Больше никаких шуток. Я отношусь к дракам вполне серьезно.

Она сделала то, что я сказал. Я поднял щит и поманил ее рукой, весь такой самоуверенный, чтобы она сделала свой лучший бросок.

Она бросилась в атаку и отскочила в сторону. Я с легкостью блокировал все ее движения. Я нашел лазейку и схватил ее за плечи, отбил ее руки с топорами, а сам уронил щит. Другой рукой я держал ее удушающим захватом, и она не могла пошевелиться.

Она совсем этого не ожидала.

Ее сердце бешено колотилось в груди.

— Я легко могу задушить тебя, если сожму чуть крепче. — Я так и сделал, всего на несколько секунд, и мне едва хватило на это сил. Она начала слегка покашливать, и я отпустил Елену.

Тогда я сказал ей, как использовать силу, для этого ей понадобится немного мышц предплечья, но для цыпочек это не было невозможным, во всяком случае, для цыпочки Рубикона.

Она кивнула, и я отпустил ее. Она слегка потерла горло, и выражение ее лица было бесценным. Она действительно этого не ожидала.