Темный Луч. Часть 4

Я проводил ее до лестницы, обняв за шею.

— Так когда ты собираешься научить меня бить головой?

Я усмехнулся.

— Мы можем попробовать это завтра вечером, если хочешь.

— Действительно существует такая техника?

— О, да. Как я уже сказал, если сделаешь неправильно, то может начаться настоящая головная боль. Так что, лучше я научу тебя, как выйти из боя без повреждений.

Она рассмеялась, когда мы поднялись по лестнице и остановились на второй.

Я притянул ее ближе к себе, так как мы были одного роста с ней, стоящей на второй ступеньке. Елена обвила руками меня за шею. Она действительно пахла деревьями, с легким привкусом цветов, распускающихся летом.

— Увидимся позже.

— Сомневаюсь, что проснусь, но ладно, — пробормотала она мне на ухо.

— Тогда, если я тебя не увижу, спи спокойно. — Я нежно поцеловал ее в губы.

Она прервала поцелуй и хихикнула. Затем развернулся и побежал вверх по лестнице.

Я наслаждался каждой минутой, проведенной с этой девушкой. Я отстойно относился к расставаниям. Я взбежал по лестнице, отчаянно нуждаясь в душе.

На следующий день, перед задержанием, меня вызвали в кабинет мастера Лонгвея.

— Входи, — сказал он.

Я открыл дверь, и мастер Лонгвей приказал мне сесть.

— Тебе нужно сегодня вечером отправиться в замок Ариса, помочь с формальностями.

— Формальностями?

— Покажись там, Блейк. Пара драконов вернулась с другой стороны, король Калеб принимает их у себя.

Я хмыкнул.

— Ты знаешь Калеба, и мы не сидим у одного костра, мастер Лонгвей.

— Он все еще один из королевских подданных Пейи, Блейк. Немного уважения не повредит ни одной из твоих чешуек.

Я умолял о замене.

— Ты, как никто другой, должен знать, что уважение зарабатывается, а не дается.

— Он человек, Блейк. Он многое потерял в этой жизни. Он заслужил этот титул. Он заслужил этот статус.

Я слегка поднял глаза.

— Пожалуйста, скажи мне, что король ожидает меня?

— Да.

— И это все?

— Да, а теперь убирайся из моего кабинета и иди ремонтировать Колизей, пожалуйста. — Я увидел, как в уголках его губ промелькнула тень улыбки.

Честно говоря, это была не такая уж плохая обязанность, вряд ли это было наказанием. Мне нравилась компания Фреда.

Около восьми вечера того же дня я обучал Елену тому, как бить кого-нибудь головой.

— Подушку? — она спросила.

— Да, чтобы ты практиковалась, чтобы правильно освоить технику, пока не овладеешь ею.

Я использовал заклинание, чтобы обернуть подушку наполовину вокруг груди, а Елена просто рассмеялась.

— Это даже не твоя голова, Блейк.

— Я большой парень, Елена. Сегодня вечером потренируйся в технике, а потом я научу тебя, как использовать мой рост в своих интересах.

— Ладно, я действительно не знала, что существует такая техника. Парни в фильмах просто бьют головами.

— Это кино, Елена, и поверь мне, если ты собираешься так это делать, ты сильно навредишь себе.

— Ладно, ладно, подкинь мне свои советы, грязный боец.

— Ладно, — усмехнулся я, — то, что ты видела в фильмах, полностью удаляй. Это не значит запрокидывать голову назад и получать удар по голове. Ты используешь свое тело и макушку головы. — Я постучал по тем местам, где на голове должна была бы находиться корона. — Это самая сильная часть твоей головы. Твоя цель — не в его голову. Ты хочешь повредить нос, мягкую часть лица.

— Эту часть? — Она указала на область своего носа, и я кивнул.

Я схватил ее за рубашку, чтобы показать ей, как легко притянуть ее к себе, и она рассмеялась, когда ее тело врезалось в подушку.

— Никогда не хватай их за загривок. Плечевые мышцы твоего противника напряглись бы, и тогда было бы труднее притянуть его или ее к себе.

— Девушки делают так с другими девушками? Каким бойцом ты хочешь, чтобы я была, Блейк?

Я рассмеялся.

— Помни, Елена, именно Нора убила Люциана. Зло не выбирает пол.

Ее лицо обмякло, и она кивнула.

— Быстрое движение. Хватай меня за рубашку, притяни к себе.

Мы занимались этим в течение получаса. Мне тоже было нелегко, так как Елене нужно было накачать мышцы рук и верхнюю часть тела.

Мы сделали перерыв на несколько минут, а затем я показал ей, как входить головой, как только она правильно освоит технику захвата.

Она била макушкой по подушке, прикрепленной к моей груди, пока слегка не потеряла ориентацию.

Она тоже устала.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, зачем я принес подушку?

— Да, я не хочу знать, какую боль испытываешь, когда тебя бьют в нос.

— В конце концов, тебе придется это сделать.

Она бросила на меня такой взгляд.

— Я быстро выздоравливаю, Елена.

— Я не причиню тебе вреда, Блейк?

Я рассмеялся.

— Ты не можешь причинить мне боль ударом головы, Елена. Своим сердцем, конечно, но не головой.

Застенчивый смешок сорвался с ее губ.

Мне все равно нужно было пойти сегодня вечером к Калебу.

— Давай на этом закончим, ладно? Ты напрягаешь усилители. Я тоже устал.

— Ладно, что ж, спасибо, что научил меня, как это делать. Если бы мне пришлось придерживаться того, что показывали в фильмах, я бы, наверное, потянула мышцу шеи или что-то в этом роде.

Я усмехнулся, провожая ее обратно в комнату.

— Увидимся позже.

— Сомневаюсь, что увижу тебя. Я измотана.

Я прижал ее к своей груди, держа в руке подушку.

— Тогда ладно. Спи крепко, красавица.

— Ты думаешь, я красавица?

— Серьезно, ты, безусловно, одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо видел.

— Ты считаешь меня красивой, ты хочешь встречаться со мной, ты хочешь жениться на мне. — Она начала петь песню из фильма, который смотрела, когда была младше.

— Я думал, мы уже встречаемся? Что это было? — поддразнил я, притворяясь, что вообще не знаю этого фильма.

— Конечно, ты не знаешь этой песни.

— Это песня? — спросил я, и она кивнула.

— Она ужасна.

Она рассмеялась, когда я тоже усмехнулся и нежно поцеловал ее в губы, пожелав спокойной ночи.

Поцелуй прервался, и я подмигнул, сбегая вниз по ступенькам, на подиум, разделяющий спальни мальчиков и девочек, и поднимаясь по лестнице в свою комнату.

Нужно было быстро принять душ, а потом я пойду к Калебу.

Мне потребовалось несколько часов, чтобы добраться до Ариса.

Калеб должен был расстроиться, так как я был уверен, что все домочадцы спят. Когда я добрался туда, они на самом деле устраивали что-то вроде сборища.

Я грациозно приземлился на заднем дворе замка и превратился в свою человеческую фигуру.

На ходу я накинул халат и протянул руку, чтобы постучать в заднюю дверь.

Открыла одна из служанок Калеба, и она сразу же покраснела, увидев, что это я.

— Добрый вечер, полагаю, лучше поздно, чем никогда.

Кухонный персонал захихикал, и я последовал за дворецким, который поднялся со своего стула у плиты.

— Следуйте за мной, молодой господин.

Молодой господин, мне это понравилось.

Он провел меня через кухню, еще один коридор и через дверь, которая вела в гостиную.

— Мастер Блейк Лиф, ваше величество, — сказал старик.

Крик Арианны сначала наполнил мои уши, когда я вошел, и она врезалась в меня.

— О, я так по тебе скучала, — тихо пожаловалась она, но улыбалась от уха до уха. — Я хочу тебя кое с кем познакомить.

— Арианна, — сказал король Калеб.

— О, папочка, это всего лишь Блейк. — Она потянула меня к одному из своих гостей, сидевшему на диване, и он встал. У него были черные волосы и янтарные глаза.

— Хейко, это Блейк, Блейк, это Хейко Штайнер. Он вырос на другой стороне и Солнечный Взрыв.

Я усмехнулся.

— Понимаю. — У Арианны было голубое пламя, и я испугался за этого беднягу, который вырос на воле и не знал наших обычаев.

— Так ты — Альфа?

— Я бы не стал относиться к этому так легкомысленно, Сынок. Он может выглядеть как обычный парень, но как только эти чешуйки вылезут наружу, ты, вероятно, наложишь в штаны.

Все рассмеялись над смущением Хейко.

— Меня зовут Ганс Штайнер.

Я прищурился.

— Вы брат Ивонны? — спросил я. Ивонна был драконом короля Калеба и погиб в засаде.

— Да. Как только я получил известие, что отпрыск Альберта и Кейт заявил на тебя права, я понял, что наконец-то смогу отомстить за своего брата.

— Рад видеть вас на борту, мистер Штайнер.

— Можно просто Ганс. — Он улыбнулся. Все его лицо просияло. Он был полной противоположностью своему сыну Хейко. У Ганса были светлые волосы и пронзительные голубые глаза.

— Когда я видел тебя в последний раз, ты все еще был в своих детских чешуйках.

Пришло время всем остальным посмеяться над моими покрасневшими щеками.

— Ты так похож на своего отца.

— Спасибо, это очень любезно с вашей стороны.

— Как поживает твой отец?

— Справляется, медленно. Сэр Роберт принимает каждый день таким, какой он есть.

— Знаю, нелегко жить, зная, что твоего всадника больше нет.

Мои губы дрогнули.

Он представил меня всей своей семье, а затем я остался на некоторое время, чтобы рассказать им о том, что мы обнаружили за те несколько раз, что были в Итане. Это была крупная операция, и я собирался вернуться в Итан в течение следующих нескольких месяцев, чтобы получить больше информации перед заключительной миссией.

Ганс был взволнован. Он давно не был так взволнован, и ему хотелось, чтобы Хейко и другие его сыновья испытали жизнь в Пейе. Были теми, кем они должны были быть, и не скрываться все время.

— Я не знаю. Хейко кажется слишком ручным, чтобы быть Солнечным Взрывом, — поддразнила Арианна.

Хейко рассмеялся.

— О, мы посмотрим, как долго ты продержишься по ту сторону этой стены.

Хейко и все дети Ганса родились на другой стороне.

Ганс и его жена ушли, когда лианы поглотили Итан, как и многие другие драконы. Это было так странно, что только горстка драконов знала о том, что Елена и Герберт тоже живут по ту сторону. Но опять же, другая сторона этой стены была огромной.

У них было много стран, и они были разделены океанами.

Мы даже немного поговорили о Елене и о том, как у нее дела.

— Ты учишь ее драться?

— Грязно, да, — сурово ответил я Арианне.

Она рассмеялась.

— Бьюсь об заклад, она понятия не имела, что ее ждет.

Я хихикнул и снова покраснел.

— Мы что, краснеем?

— Заткнись, — я оттолкнул ее.

— Итак, я так понимаю, что она наконец-то помирилась с тобой?

— Да. Честно говоря, у нее не было выбора. Другая сторона лиан жестока, и мы могли положиться только друг на друга.

— Хорошо. Елена должна знать, что она может доверять тебе, Блейк. Как Табита справляется со всем этим? — Вопросы Арианны просто лились из нее потоком.

— Не очень. Она все еще думает, что это заклинание.

— Ой, — сказала Арианна, и молчание затянулось. — Я чувствую себя идиоткой из-за того, как я обходилась с Еленой. Подумать только, если бы не лианы, мы действительно могли бы стать друзьями.

Я рассмеялся, так как знал, каким был ответ Елены.

— Почему ты смеешься? Мы могли бы?

— Да, могли бы. Просто трудно себе это представить.

Она тоже хихикнула.

— Ну, не могу дождаться, когда увижу ее на благотворительном вечере.

— Не напоминай мне, пожалуйста, — тихо прорычал я, и Арианна усмехнулась.

— Все не так уж плохо, Блейк.

— Да, ночная прогулка может быть как раз тем, что нужно Елене.

— Денты. — Она закатила глаза.

Я хлопнул в ладоши и встал.

— Уже поздно, и мне нужно возвращаться. Было приятно познакомиться со всеми вами, и добро пожаловать домой. — Я пожал мужчинам руки, и, к моему удивлению, все они проводили меня до входной двери.

— Блейк, я умоляю тебя, просто не уничтожай мой сад, пожалуйста, — взмолился Калеб.

— Я постараюсь изо всех сил этого не делать.

Я мог чувствовать и слышать щебет новичков. Особенно их отца, который сказал им, что я собираюсь превратиться в дракона. Он умирал от желания узнать, насколько я большой.

— Передай Елене нашу любовь, — сказала Арианна. Она никогда в это не поверит, даже если я ей расскажу.

— Я так и сделаю. — Я снял халат, и мои конечности начали неметь. Чешуя и рога начали освобождаться, и послышались удивленные слова.

— Блейк, — закричал Калеб, когда мой хвост за что-то зацепился.

— Извини, — я обернулся и увидел, что это была статуя, и мое крыло соединилось с другим.

Калеб снова хмыкнул, а Арианна и ее мать согнулись пополам от смеха.

— Просто уходи, пожалуйста, — голос Калеба звучал разочарованно.

— Расслабься, папочка. Я исправлю это в два счета с помощью заклинания. Как, черт возьми, Елена забирается на тебя, Блейк?

Моя драконья форма рассмеялась.

— Ты должна была быть там. Это было весело.

Они все рассмеялись, когда я пожелал им спокойной ночи и прыгнул в небо, обратно в Драконию.

«Это был приятный вечер», — подумал я, когда ветер пробрался сквозь мою чешую.

На самом деле они не горели. На самом деле это было очень живое чувство.

Я не знал, как Хейко и его братья и сестры справлялись с этим так долго. Жить по ту сторону, скрывая, кем они были на самом деле.

Я бы никогда не смог обладать таким контролем.

Мои мысли вернулись к тому времени, когда я жил на другой стороне. Ну, как существо, привязанное к девушке.

Тогда мне многого не было нужно, но кое-чего мне действительно не хватало. Теперь я знал, что это было. Это была Пейя. Мой дом.

Академия Дракония, наконец, показалась вдалеке, и я полетел быстрее. Возвращение к Елене было для меня чем-то большим, чем долг перед ней. Это была необходимость.

Подойдя ближе, я услышал тихий плач девочки.

Я слегка нахмурился. Эти всхлипы были знакомыми.

Я должен был знать. Раньше я много раз был причиной этого.

Я мягко приземлился, вернулся в свою человеческую форму и снова надел халат.

Я открыл дверь и вошел в замок, миновал статую золотого дракона и оказался в вестибюле.

На лестнице сидела Табита и громко сопела.

Я хотел, чтобы она остановилась.

— Ты в порядке? — Зачем, зачем я спросил ее об этом?

Она фыркнула.

— Что ты делаешь наверху? — спросила она в замешательстве.

— Пришлось пойти к Арис.

— О, — сказала она и покачала головой.

— Табита, мне жаль, ладно. Это то, что есть. Что ты хочешь, чтобы я с этим сделал?

— Дело не в этом, Блейк.

— Тогда почему ты плачешь?

— Это мой брат-идиот. Он пропал.

— 23~

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он пропал?

— Прошло уже две недели. Даже родители ищут его. Я никогда раньше не видела, чтобы они так беспокоились о брате.

— Табита, мы говорим о Филе. Он может сам о себе позаботиться.

— О, как Дими и Сэмюэл.

Никто не знал, что Дими и Сэм были мертвы, когда мое пламя испепелило тела до костей. Дом лежал в руинах, и не было никаких следов того, кто был на месте Сэмюэля в ту ночь.

— Что, если он был в том доме, Блейк?

— Его там не было, поверь мне на слово. — Она прищурилась, а потом до нее дошло. Она знала, что это был я. — Он, вероятно, просто перешел на другую сторону.

— Отец съездил. Он не смог его найти.

— Дай ему время. Фил вернется. Увидишь.

Она кивнула.

Я не собирался ввязываться в это. Я поднялся по лестнице и услышал, как Табита снова начала плакать.

Я вздохнул.

Не делай этого, Блейк. Просто не делай этого.

— Если он не вернется через несколько дней, я помогу, хорошо.

— Спасибо, — улыбнулась она, встала и пошла в свою комнату.

Я закрыл глаза и покачал головой.

Это было нехорошо и что-то такое, о чем Елена не могла узнать.

Она бы разозлилась.

Я открыл дверь и обнаружил, что кровать Джорджа пуста. Он уже был в их комнате. Я переоделся в брюки и футболку и отправился в комнату Елены.

Было удивительно, что больше не нужно было прятаться.

Я открыл ее дверь своим телекинезом и обнаружил, что все четыре тела крепко спят.

Я остановился у кровати Елены и просто посмотрел на нее, спящую так мирно. Ее кошмары наконец-то закончились. Ей почти больше не снились Сеймур и Уилл, что вызвало улыбку на моем лице.

Я осторожно подвинул ее, чтобы занять место рядом с ней, и ее к себе.

Я снова почувствовал себя цельным, сильным. Здесь было мое место. И Елена тоже станет сильнее. Вместе мы станем теми, кем суждено.

Елена станет королевой, и у Пейи наконец-то появится король-дракон.

Было странно осознавать, что однажды я возьму на себя эту роль короля.

Это казалось неправильным. Я не был Люцианом, у которого было сердце, терпение по отношению к своему народу или любовь.

Я понятия не имел, как управлять миром или быть лидером, если уж на то пошло.

Я также понятия не имел, как направлять Елену.

Часть меня все еще верила, что если бы Люциан был жив, все это испытание было бы совсем другим, поскольку Елена никогда бы не оставила его, чтобы быть со мной. И если бы я продолжал в том же духе, что, вероятно, и сделал бы, то снова причинил бы боль своему лучшему другу, а может быть, и нет. Может быть, в этот единственный раз она бы не дрогнула. Она бы не стала раздумывать дважды.

И каким-то образом мне также пришлось смириться с этим. Я всегда был бы по на втором месте, даже после призрака.

В течение следующих трех дней мы усердно тренировались. Елена осваивалась с тем, как бить головой, и сегодня вечером мы собирались оставить подушку в комнате и посмотреть, насколько здорово у нее это получается.

Я боялся за свой нос, но он быстро заживет.

— Я не хочу этого делать, Блейк. — Она умоляла, а я смеялся.

— Боишься?

— Да, я не хочу причинять тебе такую боль.

Я снова рассмеялся.

— Ты хочешь, чтобы я снова тебя разозлил.

— Нет, — усмехнулась она.

— Мне нужно увидеть Елену. Мне нужно знать, что ты можешь использовать свою голову, в буквальном смысле, когда нет другой конечности, которую можно было бы использовать.

Она уставилась на меня, а затем отвела взгляд, хмыкнув.

— Ладно, а что, если в итоге я убью нас обоих?

— Твоя голова не может быть такой твердой.

Она рассмеялась.

— Ты слишком спокойно относишься к этому. Почему ты не понимаешь, что я не хочу причинять тебе боль? — Вместо этого она схватила меня за рубашку и обняла.

— Другой морской свинки нет, Елена.

— Я не хочу, чтобы ты был этим подопытным кроликом.

Я смеялся над тем, как она хныкала.

— Со мной все будет в порядке. А теперь покажи мне все, чему я тебя учил, и покончим с этим уроком.

— Хорошо, — снова сказала она, и мы приняли боевую стойку.

Все, чему она научилась с самого начала, было сегодняшним уроком.

Это была тяжелая борьба, и я был так впечатлен тем, как легко она вырвалась из моих объятий. Это стало еще более жестоким, когда я попытался заблокировать ее, и она использовала все, чему я ее научил. Как опустить меня до ее уровня, использовать все ее конечности. Мои почки протестовали, когда она коленом несколько раз ударила меня в бок. Тем не менее, я, наконец, получил преимущество и отклонил ее колено, поднял ее и бросил обратно на мат. Она подпрыгнула и двигалась так быстро, что я даже не успел нанести удар или схватить ее.

Мы сражались упорно и быстро. Елена определенно дралась больше в моем стиле, чем в стиле Люциана.

Наконец, я взял ее в руки, она была мне нужна, а она даже не пошевелилась. Она с силой ударила меня головой в лицо. Я услышал, как хрустнули кости в носу, и мое тело наполнилось способностью к исцелению. Она вибрировала по всему моему телу, работая сверхурочно.

Боль заставила меня остановиться, и я застонал, отступая от нее.

— Черт, прости, — извинилась Елена.

Быстрым движением я передвинул кости в носу, и хлынула кровь.

Она протянула мне полотенце, и я прижал его к носу.

— Теперь ты понимаешь, почему я не хотела этого делать? — закричала она.

— Не надо, — мой голос прозвучал приглушенно, и я начал хихикать.

— Это не смешно, Блейк.

— Как твоя голова? — спросил я.

— Не так больно, как я думала, будет. Как твой нос?

— Заживет, — сказала я, прижимая полотенце ко рту.

— Прости.

— Не извиняйся. Я горжусь, и у тебя есть надежда, Елена.

— Заткнись. Не могу поверить, что смирилась с этим?

— С чем?

— Грязно сражаться, Блейк.

Мы оба расхохотались.

Кровь наконец остановилась, и я убрал полотенце. Глаза Елены слегка расширились, когда она увидела нанесенный ею ущерб.

— Ладно, теперь я действительно чувствую себя дерьмово. — Она подошла ближе и села рядом со мной.

— Завтра я снова буду хорошеньким.

— Ха-ха, меня не волнует твоя внешность. Мне действительно небезразличен идиот, стоящий за ней.

Я снова усмехнулся.

— Этот идиот научил тебя так драться.

— Э-ха-ха. — Похоже, она была не очень впечатлена.

— Думаю, мы можем на этом закончить. Теперь осталось только одно.

— О, ради всего святого, что?

— Используй свои способности, пока я нахожусь в этой форме.

— Блейк.

— Елена, у нас нет выбора. Пришло время.

Ей это не понравилось, но она так же хорошо, как и я, знала, что пришло время. Через несколько месяцев мы собирались в Итан, и на этот раз лианы собирались пасть. Кампания должна была начаться через несколько недель. Это было единственное время, которое у нас действительно было. Мы должны были научиться.

Я просто хотел вспомнить, когда мы это делали.

Я вернулся в ее комнату и надеялся, что сегодня вечером она проснется, когда я присоединюсь к ней.

Я вошел в свою комнату и обнаружил Табиту на диване, разговаривающую с Джорджем.

Он сразу же встал, когда я вошел.

— Что, черт возьми, с тобой случилось?

Табита посмотрела на меня через плечо и тихо ахнула.

Я усмехнулся.

— Елена. Она определенно начинает драться больше, как я.

Джордж рассмеялся.

— То дерьмо, которое мы для них делаем.

— Она чувствовала себя довольно плохо.

— Держу пари. Завтра, вероятно, не будет даже синяка. Это так неправильно.

Я рассмеялся над тем, как он был взбешен из-за этого.

— Мне нужно идти. Увидимся позже. — Джордж встал и ушел.

— Тебе не обязательно уходить?

— О, я знаю. Я хочу уйти. Бекки ждет.

Я усмехнулся. Джордж был еще хуже меня. По крайней мере, у меня была хоть какая-то выдержка.

— Ты в порядке?

— Прошло три дня, Блейк. Ничего.

— Хорошо, я помогу поискать.

— Я иду с тобой.

— Табита.

— Мне все равно. Насколько плохими могут быть места, где тусовался Фил, Блейк? Мой брат пропал.

— Ладно, хорошо. Но клянусь, если ты расскажешь об этом Елене, я все брошу.

— Обещаю, что не расскажу.

— Встретимся завтра.

— Завтра?

— Сегодня вечером у меня другие дела. Завтра, хорошо. И дай мне знать, если Фил тебе позвонит?

— Хорошо, — сказала она, встала с дивана и направилась к двери. — Спасибо, что делаешь это, Блейк.

— Это самое малое, что я могу.

Часть меня знала, что я пожалею об этом.

На следующее утро я был исцелен, от сломанного носа не осталось и следа. В тот вечер Елена боролась с болью, которую она вызывала у меня каждый раз во время тренировки. Это начинало меня слегка раздражать.

Мне нужна была боль, чтобы отпустить ее, сдаться, но она видела это не так.

Мне пришлось прервать обучение Елены.

Я не хотел этого делать, но сдержал слово.

Елена была очень удивлена, когда я сказал ей, чтобы она заканчивала. Однако она не озвучила этого вслух.

Я встретил Табиту за Колизеем.

Мы приняли форму драконов и полетели к границе Итана. Я знал два или три захудалых местечка в центре города, где Фил и его приятели любили тусоваться.

Мы приземлились в нескольких милях к югу от города и вернулись обратно, надели одежду из сумки, которую несла Табита, и поехали на трамвае в город.

— Просто послушай, что я тебе скажу, хорошо? Сейчас не время упрямиться. Эти люди опасны, Табита.

Она кивнула.

— И надень капюшон. Спрячь как можно больше своего лица.

Она сделала то, что я ей сказал.

Трамвай наконец въехал в центр города, и мы вышли на углу у паба «Эй Джей энд гриль».

Сброду нравилось это заведение.

Мы вошли, и я сказал Табите подождать у первого свободного столика, который мы смогли найти.

Я застал Ронни, одного из болтливых друзей Фила, за игрой в бильярд. Он был на высоте, как воздушный змей, и сегодня вечером было бы трудно получить от него какие-то ценные ответы. Может быть, кто-нибудь из его друзей сможет направить меня в правильное русло.

— Подожди здесь, — снова сказал я Табите, и она кивнула.

Она сильнее натянула толстовку на голову, когда я встал и подошел к Ронни.

Я схватил его за плечо, и страх в его глазах точно сказал мне, что он знал, кто стоит за несчастным случаем в поместье Сэмюэля.

— Клянусь, я ни хрена не делал, — начал Ронни.

— Где Фил? — спросил я, все еще держа в руках его рубашку.

— Фил? — Он усмехнулся.

— Да, Ночной Злодей.

— Не знаю. Я не видел этого чешуйчатого ублюдка последние две недели. Может быть, ты знаешь, где он.

Я притянул его ближе к себе.

— Не шути со мной. Если ты увидишь его, скажи ему, чтобы он позвонил мне. Ты можешь это запомнить?

Он кивнул.

— Хорошо, — уверенно сказал я, а затем огромными шагами направился к столику Табиты.

Где, черт возьми, был этот идиот?

— Пойдем.

— Они знают, где он?

— Нет, но, может быть, нам стоит пойти к нему домой и посмотреть, чего не хватает.

Она снова кивнула.

Мы доехали на трамвае до квартиры Фила. Это была гребаная помойка.

Я снова открыл дверь своим даром, и мы с Табитой проскользнули внутрь.

Когда она включила свет, в помещении резко пахнуло, и на секунду я подумал, что это может быть его разлагающееся тело, но это было не так.

Это был мусор и чертовы грязные тарелки с остатками еды.

Запах был ужасный.

Я зашел в его комнату, пока Табита просматривала его почту.

Пропала большая часть его одежды.

— Табита? — Я подозвал ее, и она вбежала в комнату.

— Ты уверена, что он не на другой стороне?

— Что бы он делал на другой стороне, Блейк? Он никогда раньше не покидал Пейю.

— Не знаю. Пропала одежда твоего брата. Это значит, что он отправился в путешествие.

— И что? Не сказал ни родителям, ни мне, что он уедет на несколько дней. Что, если кто-то другой забрал его одежду, чтобы все выглядело так, будто он переехал на другую сторону, чтобы сбить нас с толку, Блейк?

В ее словах был смысл.

— Ладно, давай сначала приберемся. Пока это место не превратилось в гребаные джунгли.

— Прости? — Ее левая бровь слегка приподнялась.

Я посмотрел на нее.

— Что?

— Ты собираешься прибираться?

— Не надо, — сказал я, и она усмехнулась.

Мы начали с кухни и в кои-то веки нормально поговорили.

Она много говорила о Питере, о том, как они становились друзьями. Как он все еще сильно раздражал ее, но на самом деле она начинала любить его по-своему, немного запутанно.

Я был счастлив, что она, по крайней мере, видела какое-то будущее со своим всадником.

Было странно, что она не пригласила его на наши маленькие поиски.

— Дай угадаю, Питер понятия не имеет, что я с тобой в этом поиске?

— Ему не обязательно знать все, Блейк.

— Да, единственная проблема с этим в том, что я на самом деле ненавижу лгать Елене.

— Прости.

Я усмехнулся.

— Я сохраню твой секрет.

— Взаимно.

В квартире наконец-то стало чисто, и я нашел наклейку рядом с его холодильником.

Я написал на ней, попросил его позвонить мне и время от времени убирать свою свалку.

Мы вернулись в Драконию.

— Встретимся здесь завтра вечером, в это же время, хорошо.

Она кивнула.

У меня было несколько других предположений о том, где может быть Фил.

— Еще раз спасибо тебе, Блейк.

— Я же сказал тебе, это самое малое, что я могу.

— И все же твое время ценно. Я действительно ценю это. — Она пожелала мне спокойной ночи, когда мы подошли к главной двери, ведущей в общежития, и я последовал за ней вверх по лестнице.

— Что ты делаешь?

— Иду к Елене.

— Ух ты, ты даже больше не крадешься тайком?

Я усмехнулся.

— Нет, после инцидента во дворце я не собираюсь рисковать.

— Это правда, что виверна вернулся?

Я кивнул.

— Вероятно, пытается закончить то, что было начато. — Я не сказал ей, что это был Пол или мог быть он.

— Елена действительно притягивает опасность, не так ли?

— Она не была бы принцессой, если бы это было не так.

— Мне просто жаль твою задницу, из-за того, что тебе приходится все время ее защищать.

Я усмехнулся.

— Поверь мне, Елена заявила на меня права. Она может сама о себе позаботиться.

— Держу пари, может.

Наши пути разошлись на четвертом этаже, и я открыл дверь Елены.

Они все спали. Я ненавидел тот факт, что Елена была таким глубоким спящим человеком.

Я натянул боксеры и забрался в постель. Чувство обретения целостности разлилось по моему телу. Тепло Елены проникло глубоко внутрь, когда я притянул ее в свои объятия.

Теперь она была для меня всем, и ничто, ничто никогда этого не изменит.

Следующий вечер был точно таким же. Елена не выказала своего раздражения из-за того, что прервала наш тренировочный урок. На самом деле, она выглядела успокоенной, и мне было ненавистно пытаться скрыть тот факт, что я тайком убегаю по ночам, чтобы поискать чешуйчатого ублюдка.

Сегодня вечером мы полетели к границе Тита. Полет был немного долгим, но Табита не отставала.

Думаю, поиск брата действительно был для нее огромным приоритетом.

Друзья, у которых Фил любил останавливаться, тоже его не видели. Никто не знал, где он.

Это был еще один тупик, без малейшей зацепки, которая могла бы хоть отдаленно указать мне правильное направление.

Она снова заплакала, и я притянул ее к себе, чтобы утешительно обнять.

— Мы найдем его, хорошо, и когда сделаем это, я убью его.

Она рассмеялась сквозь слезы.

Табита успокоилась, и мы полетели домой, в Драконию.

На следующее утро я действительно почувствовал усталость. Мне нужно было поспать, и я боялся, потому что тогда Елена обязательно спросила бы почему.

Я мог бы солгать и сказать ей, что это тренировка истощила меня, но, как я упоминал ранее, лгать Елене больше не было моим любимым занятием.

Во время урока система оповещения включилась, и мастер Лонгвей захотел меня видеть. Только меня.

Я встал и пошел в его кабинет.

— Входи, — сказал он, и я открыл дверь.

Реймонд сидел на одном из пустых стульев, и я сразу же улыбнулся.

Он был большим другом, товарищем в трудную минуту, и я доверил бы ему свою жизнь.

Мы пожали друг другу руки.

— Блейк.

— Реймонд, что, черт возьми, ты здесь делаешь?

— Боюсь, это королевский долг.

Я нахмурился и посмотрел на мастера Лонгвея.

— Садись, Блейк.

Я занял другой пустой стул и стал ждать, пока Чонг заговорит.

— Наконец-то я нашел решение для своих беспокойных ночей.

— Хм?

— Реймонд здесь, чтобы защищать Елену, убедиться, что она в безопасности ночью, так что тебе больше не придется спать в их комнате. Кроме того, нам также нужно, чтобы ты хорошо отдохнул.

Я не нашелся, что сказать, и уставился на него.

— Сейчас ты говоришь реально?

— Да, это так. Я же говорил тебе, что соглашение было лишь временным.

— Мастер Лонгвей, мы говорим о виверне.

— Я знаю об этом, Блейк. Но я по-прежнему директор, и ни один Дент не нарушит мои правила. Я доверяю Реймонду свою жизнь. Уверен, что и ты тоже.

— Да, я знаю, но…

— Тогда вопрос закрыт. Теперь ты можешь идти. Принцессу будут охранять ночью.

Я хмыкнул и встал, но не мог не заметить мягкую улыбку на губах Реймонда, прежде чем уйти.

— Он не выглядит счастливым, — услышала я слова Реймонда, когда вышел из кабинета и закрыл дверь.

— Мне все равно, если он несчастлив. Дракония превратилась в кошмар с тех пор, как погибли два дракона.

Реймонд усмехнулся.

Я был в ярости. Чонг знал, как я переживал за безопасность Елены, как я переживал из-за еще одной гребаной виверны, прячущейся среди нас.

Мне было наплевать на его неуверенность и на то, что творилось в его голове.

Я вошел в кафетерий и увидел Елену с Джорджем и остальными за столиком.

Я подошел гигантскими шагами и опустился на подушку рядом с ней.

Мягкая рука погладила меня по спине.

— Ладно, что случилось?

— У тебя будет охранник, — просто сказал я.

— Что?

— Лонгвею не нравится, что я сплю в твоей комнате, и он нанял кое-кого охранять твою комнату ночью.

Лицо Джорджа вытянулось.

— Ты издеваешься надо мной, да?

— Нет, так что, думаю, твои дни скрытности закончились, малыш Джорджи.

Бекки смеялась громче всех, когда мы все увидели разочарование на лице Джорджа.

— Ладно, это просто…

— Чушь собачья. Я тоже так сказал, но Чонг ясно дал понять, что мое соглашение было лишь временным. Его точные слова заключались в том, что он — директор, и ни один Дент не будет нарушать правила.

— Он так сказал? — спросила Елена.

— Да. Лонгвей серьезно выводит меня из себя, потому что он понятия не имеет, какой опасности подвергает тебя. — Я посмотрел на Елену.

— Кто этот охранник?

— Это Реймонд.

— Реймонд. — Елена улыбнулась, а затем застыла, когда в ее голове промелькнуло воспоминание, и улыбка начала медленно исчезать.

— Что?

— Пол, — сказала она со вздохом. — Он может быть в любой форме, Блейк.

— Эмануэль давно знает Реймонда, Елена. Я могу обещать, это не Пол. Эмануэль доверяет ему свою жизнь, я тоже.

— И все же Дикки был убит во дворце.

— Знаю.

— Это может быть один из них.

— Знаю.

— И мы все знаем, на что способен Пол.

— Знаю, Елена. Эмануэль проверил их всех. Дикки, должно быть, что-то нашел, и именно из-за этого его убили.

— Думаешь, Дикки знал, кем была новая форма Пола?

— Да, без сомнения. Дикки просто не знал, что это был Пол.

Теперь я волновался больше, чем когда-либо. Это был один из друзей Реймонда, и мне нужно было донести это до его сознания, чтобы он никому не доверял ночью.

— Тогда почему ты все еще выглядишь разозленным?

Бекки рассмеялась.

— Потому что теперь у него нет оправдания тому, что он спит в нашей комнате, — сказала Сэмми. — В любом случае скатертью дорога.

Я покачала головой, поскольку они обе неправильно истолковали мое скверное настроение.

Елена снова улыбнулась.

Мне пришлось сменить тему и рассказать им о драконах, которые вернулись с другой стороны.

Елена была действительно взволнована этим. Она хотела знать все.

— Ты встретишься со всеми ними в свое время.

Снова прозвенел звонок, и я велел ей возвращаться в класс. Мне нужно было успокоиться и принять что-нибудь в свой организм, так как я умирал с голоду.

Я развернулся, вернулся в кафетерий и встал в очередь к буфету. Я навалил себе большую тарелку еды и сел за ближайший столик.

Я ел как зверь, а потом позвонил Кэмми.

Появилась голограмма Эмануэля.

— Почему у тебя такое мрачное лицо, Блейк?

— Ты знаешь почему. Реймонд.

Эмануэль усмехнулся.

— Извини, но таковы правила Драконии. Ты же знаешь, Чонг просто волнуется.

— Все не так, черт возьми. Почему никто этого не понимает?

— Елена заботится о тебе, Блейк. Можно подумать, что никто этого не видит, но они видят.

Я покачал головой. Мое раздражение все еще было очевидным.

— Чем я могу помочь?

— Просто сообщаю, что драконы на другой стороне слышали наш зов. Пятнадцать вернулись. Калеб приютил нескольких, а остальным мы предоставили жилье.

Я в приподнял левую бровь.

— У нас действительно есть отели, Эмануэль. Из того, что я слышал, давным-давно они были частью элиты.

— Еще одна причина разместить их во дворце, чтобы они могли профинансировать эту миссию.

Я улыбнулся.

— Такой умный дракон.

— Триста лет, а не двадцать два.

Я усмехнулся.

— Поговорим позже, и это еще не конец света. Как думаешь, почему я поручил Реймонду охранять Елену? Я доверяю ему свою жизнь.

— Хорошо.

Звонок прервался, и я спокойно доел свой обед.

— Еще раз, Елена. Используй свой щит или что-нибудь в этом роде. Мне нужна боль.

— Тебе нужна боль? Почему, Блейк? Сдайся, черт возьми. Я не хочу, чтобы ты поддавался. Я не хочу, чтобы ты испытывал такие чувства.

— У нас нет выбора, — взревел я.

— Я не могу этого сделать, если ты в плохом настроении, хватит. Мы занимаемся этим уже полчаса.

— Нам нужно все сделать правильно. Снова.

— Нет, с меня хватит, — взревела она и вышла из купола Парфенона.

Теперь из-за моего отвратительного настроения мы постоянно ссорились.

Даже Фред изо всех сил старался успокоить меня сегодня. Его безостановочная болтовня сводила меня с ума. Он все еще пытался помочь мне выяснить, какого ингредиента не хватало.

Хотел бы я знать, где, черт возьми, мой дневник. Мне действительно была нужна эта чертова штука в такие времена, как сейчас, и я все еще не нашел его.

Беспокойство о том, что мой дневник попал в чьи-то руки, тяжелым грузом легло на мои плечи. Там были вещи, которые разрушили бы мои отношения с Еленой, если бы она об этом узнала. Это погубило бы меня.

По крайней мере, сегодня вечером мне не пришлось прерывать нашу тренировку. Елена сделала все это сама.

Я снова нашел Табиту за башней, и мы ушли.

— У тебя с Еленой все в порядке? — спросила она, когда мы достигли границы Ариса.

Мое последнее место, где я мог бы получить ответы.

— Да, просто расстроен тем фактом, что она пока не может использовать мои способности, когда я в своей человеческой форме.

— Может быть, она не такая всемогущая, как ты думаешь, Блейк.

— Я никогда не говорил, что Елена была такой.

— Ну, ты, конечно, думаешь, что это так.

— Это сложно, Табита, и, как я уже сказал, я бы никому не сказал, что такое дент. Но это не заклинание.

— Хорошо, если ты так говоришь.

Я усмехнулся. Табита наконец-то отпустила это.

Остановка была еще одним тупиком. Монти, еще один чешуйчатый ублюдок, не видел Фила почти год.

У нас обоих заурчало в желудках, и мы поохотились в воздухе.

Табита была порочна, когда преследовала свою добычу, но это были Снежные Драконы.

Наконец мы отправились обратно в Драконию. Тот факт, что я не буду спать рядом с Еленой сегодня вечером, также не способствовал тому отвратительному настроению, с которым я оказался сегодня.

Мы приземлились за башней, и я превратился обратно.

Возможно, найти Фила было безнадежной задачей.

Я столько раз спрашивал Табиту, не может ли ее брат быть на другой стороне, но что бы Фил там делал, никому не сказав?

После школы снова было наказание. Мы подошли к заключительному дню, и я был так счастлив, что эти две недели закончились.

Стена Колизея была почти починена.

У меня заурчало в животе, и Фред рассмеялся.

— Иди, поужинай. Мы все равно почти закончили.

— Уверен? — спросил я, и он кивнул.

— Спасибо, Фред.

— Я должен поблагодарить тебя, Блейк. Ты оказал мне огромную помощь.

— Хотел бы я сказать, что это доставило мне удовольствие, но предполагалось, что это будет наказанием. Лонгвей просто дал бы мне больше, если бы знал, что мне это нравится.

Фред рассмеялся, когда мы прощались.

Я помчался обратно в кафетерий и приготовил еду.

Елены нигде не было видно, и я вышел на улицу.

Я нашел первый попавшийся свободный столик, сел со своим подносом и принялся за еду.

— Ешь медленнее, Блейк. Еда мертва. Она никуда не убежит. — Табита подошла с напитком и села на стул.

Я усмехнулся, глядя на нее.

— Нет, но я могу умереть, если не получу ее в свой организм.

Она снова рассмеялась.

— Ладно, приятного аппетита, — сказала она, и я увидел, как к нам подходят Джордж и Бекки.

Бекки продолжала смотреть на Табиту.

— Она кажется дружелюбной.

— Думаю, она наконец-то смирилась с этим.

— Скоро пойдет снег, — прокомментировала Бекки.

Наконец, появились Дин и Сэмми со своими подносами, а в нескольких шагах позади них — Елена.

— Наши две недели наконец-то закончились, — пропел я, и Елена улыбнулась.

Она поставила свой поднос на стол и села.

— Да, — сказала она, воткнула вилку в тарелку и что-то съела.

Что творилось у нее в голове? Мне не хватало слышать ее мысли.

— Итак, ребята, вы готовы к этому сбору средств? — спросила Бекки.

Елена приподняла губу, когда мягкое рычание сорвалось с ее губ.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты хотя бы разобралась со своим платьем.

— Я куплю одно. Ничего особенного. — Она посмотрела на Бекки.

— Ты серьезно не используешь свои привилегии принцессы.

— Не могу дождаться, когда познакомлюсь со всеми новыми драконами, — сказала моя сестра. — По крайней мере, ты взволнована этим, верно?

— Да, — ответила Елена.

— Превосходно. Сколько их? — Сэмми посмотрела на меня.

— Эмануэль сказал мне, что сейчас их около пятнадцати.

— Пятнадцать, и это все? — Голос Елены звучал обеспокоенно.

— Придет еще больше, Елена. Просто наберись терпения.

— О, я знаю.

Около семи я ждал Елену. Может быть, мне следует сказать Табите, что это было безнадежное дело. Я не знал, как найти ее брата. Сегодня вечером мы просто собирались облететь вокруг, чтобы найти его запах.

Елена вприпрыжку спустилась по лестнице.

— Добрый вечер. — Я улыбнулся ей.

— Ты видел меня минут тридцать назад, Блейк. — Она покачала головой с легкой улыбкой, и мы молча направились к куполу Парфенона.

Мне не нравилась эта тишина. Черт, неужели Елена узнала обо мне и Табите и отказывалась спрашивать меня об этом?

— Почему ты такая тихая?

— Я просто устала, и, честно говоря, не с нетерпением жду сегодняшнего вечера.

Я нахмурился.

— Ты не хочешь проводить со мной больше времени?

— Нет, я не хочу проводить время, наблюдая, как ты выходишь из себя, Блейк.

— Елена, я не сержусь на тебя. — Мой голос звучал немного разочарованно.

— Такое ощущение, что так оно и есть.

— Прости. — Я попытался получше объяснить свое дерьмовое настроение. — Просто тяжело, что мы еще не освоили это.

— Не все можно освоить за два дня, Блейк.

— Знаю. Я не очень хорош, когда дело доходит до ожидания, Елена.

— Знаю.

— Извини, если я заставил тебя почувствовать, что это твоя вина. Временами я бываю придурком.

— Совсем чуть-чуть. — Она показала мне пальцами, и я улыбнулся.

— Ты слишком добра. Я этого не заслуживаю.

Наконец-то она одарила меня искренней улыбкой, и я открыл купол Парфенона. Она вошла первой.

— Нам действительно обязательно делать это сегодня вечером?

— Да, Елена. Мы должны сделать это сегодня вечером. Просто подумай, как это будет здорово, если мы сможем это сделать, и никому из нас не будет больно.

— Никому из нас — это тебе?

Я усмехнулся.

— Попался. Ладно, а теперь прочисти свой разум.

Мы пытались пару раз. Она продержалась еще немного, прислушиваясь к моей боли, но в конце концов остановилась.

Мы сделали перерыв и попробовали еще раз. Тот же результат. Когда мы это сделали? Почему тогда я не чувствовал боли? Это сводило меня с ума.

В итоге Елена была разочарована, и мы чуть не поссорились из-за этого. Тем не менее, каким-то образом она согласилась, что это было то, чем нам нужно было овладеть.

Пришло время снова пойти и встретиться с Табитой для нашей вечерней рутины, и я поцеловал Елену на прощание в макушку.

Я ненавидел так сокращать наше время, но надеялся, что Табита прекратит это после сегодняшнего вечера. Она увидит, что ее брата, возможно, нет в Пейе.

Мы попрощались на лестнице, и я помчался в свою комнату, чтобы быстро принять душ.

Когда я спустился вниз, Табита ждала в вестибюле и, увидев меня, подошла ко мне.

— Нам нужно поторопиться, — сказал я ей, и она кивнула. Я открыл дверь, и мы направились к ближайшему выходу, чтобы подняться в башню.

Я стянул с себя халат и трансформировался, как только мы оказались на поляне. Я услышал хлопанье крыльев Табиты прямо у себя за спиной, когда мы достигли облаков.

Она протянула мне одну из рубашек Фила, от которой исходил его запах, и мне пришлось очистить свой разум, позволить ему наполниться запахом Фила, чтобы я мог отследить его.

Это был едва заметный след, и мы пошли по нему.

Должно быть, это был старый след, так как он заканчивался недалеко от его квартиры.

— Может быть, он вернулся? — спросила меня Табита.

— Нет, это старая тропа.

— Можем мы, пожалуйста, просто взглянуть? Мы здесь, Блейк.

— Хорошо.

Мы приземлились на крыше многоквартирного дома Фила и снова приняли человеческий облик.

Я снова накинул халат на себя и поднялся по лестнице.

Мы пошли в квартиру Фила, но все было именно так, как мы оставили ее несколько дней назад.

Так пахло лучше.

— Где, черт возьми, он может быть? — Табита снова не выдержала и заплакала. Она никогда не плакала.

— Эй, успокойся, ладно. Твой брат — Ночной Злодей, Табита. Поверь мне, когда я говорю, что он может сам о себе позаботиться.

— Где он, Блейк?

— Не знаю. Но очевидно, что все это не помогает. Никто его не видел, Табита.

— Пейя большая. Мы не можем сдаться сейчас. Что, если ему понадобится наша помощь?

Я вспомнил то чувство, когда искал Елену в то время.

Это снова должно было превратиться в подобный поиск.

— Когда ты в последний раз разговаривала со отцом?

— Сегодня утром. — Она покачала головой. — Они с ума сходят от беспокойства, Блейк.

— Хорошо. Мы можем продолжить завтра вечером, проведя обыск в другом месте.

Она обхватила меня за шею.

— Спасибо тебе, Блейк. Спасибо тебе, спасибо, спасибо.

— Дай мне просто подумать о других способах попытаться выследить его.

Она кивнула, и я сжал ее плечо, когда на ее глаза навернулись слезы.

— Пожалуйста, не плачь. Твой брат не заслуживает слез. Как бы плохо это ни звучало. Он идиот, Табита.

Она усмехнулась.

— С этим мы можем согласиться.

Мы вернулись в Драконию.

Была поздняя ночь, когда мы вернулись к главному входу и наткнулись на Сэмми и Дина, которые сидели на ступеньках и болтали.

Лицо Сэмми говорило само за себя. Дин даже не мог взглянуть на меня.

— Черт, — сказала Табита.

— Это не то, что ты думаешь, ясно? — сказал я Сэмми.

— Это не то, что я думаю. Ты невероятен, Блейк.

— Я ухожу.

— Да, иди, убегай, как всегда. Табита. Все, что ты делаешь, — это вызываешь дерьмо.

— Может быть, тебе стоит не совать свой нос в дела других людей, — бросила Табита через плечо.

— Это не так, Саманта, — сказал я сквозь хрюканье. — Пожалуйста, не говори Елене.

— Как скажешь, Блейк. Вываливай это дерьмо на Елену, а не на меня.

Она поднялась по лестнице, даже не попрощавшись с Дином.

Я хотел последовать за ней, но Дин остановил меня.

— Она не собирается рассказывать, Елена, но тебе нужно это сделать, Блейк.

— Все не так, Дин.

— Почему бы тебе тогда не рассказать Елене?

— Потому что она бы волновалась.

— Может быть, у нее есть на то причина.

— О, ради всего святого, Дин. Я — дент Елены. Она — моя жизнь. Ты действительно думаешь, что я бы так с ней поступил?

— Тогда что ты делаешь с Табитой, Блейк? Ночью.

— Я помогаю ей найти Фила, ее брата. Он пропал, ясно. Вот и все.

— Почему ты просто не можешь сказать это Елене?

— Потому что я говорил тебе, что это только заставит ее беспокоиться о ненужных вещах. У нее много забот, Дин.

— Ты играешь с огнем, Блейк. Боюсь, он не сочетается с розовым. Мой совет — попытаться найти способ рассказать Елене. Потому что ей будет больно, если она узнает.

Я хмыкнул.

— Не надо. Ты не дракон. Ты даже не представляешь, как легко тебе это дается.

— Возможно, я и не дракон, Блейк. Но я кое-что знаю о доверии. Если ты не можешь рассказать об этом Елене, возможно, тебе вообще не следует этого делать.

Дин прошел мимо меня и поднялся по лестнице.

Я хмыкнул от разочарования и был чертовски напуган тем, что Саманта расскажет Елене.

Я бросился наверх в свою комнату и нашел Джорджа. Он все еще не спал.

— Ты в порядке?

— Да, просто не подумал.

— О-о-о. Ты хочешь поговорить об этом?

— Это ерунда, но, зная мою сестру, она, вероятно, превратит это в огромную гребаную штуку.

— Это как-то связано с Еленой?

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю. Елена в последнее время немного не в себе.

— Да, это потому, что я снова давлю на нее со своими способностями.

— Ты делал это раньше, Блейк.

— Я не могу вспомнить, когда именно. Я никогда ничего не забываю, и все же я не могу этого вспомнить. Ты видел мой дневник? Кажется, и его потерял.

Джордж рассмеялся.

— Это гребаный кошмар, этот дент.

— Что ты имеешь в виду?

— Мы не можем вспомнить, потому что они единственные, кто занимает наши мысли.

Я усмехнулся.

— Итак, я так понимаю, ты точно знаешь, о чем я говорю?

— Ага, — кивнул он.

Я усмехнулся.

Это была небольшая проблема. Я вздохнул.

— Итак, что произошло сегодня вечером?

Я вздохнул и рассказал Джорджу все. Он слушал без осуждения, поскольку был буквально единственным, кто знал, что такое дент.

— Будь осторожен, Блейк, — сказал он.

— Я ищу ее брата, вот и все, Джордж.

— Знаю, но для Табиты это могло быть чем-то другим.

Я кивнул.

— Я подумываю о том, чтобы покончить с этим. Я нигде не могу напасть на след этого осла.

— Ты уверен, что он не на другой стороне?

— Если бы это было так, он бы сказал по крайней мере отцу.

Джордж кивнул.

— Думаешь, он мертв?

— Не знаю. Кажется, я не могу найти тело.

— Тогда, вероятно, он еще не умер. Ну, этот чувак бы где-нибудь появился.

— Надеюсь, что ты прав. В последнее время у меня плохо получается что-то скрывать.

— На самом деле это проклятие.

Я рассмеялся.

— По крайней мере, ты все еще пытаешься, — пробормотал Джордж, и мы решили поиграть в игру на Playstation. Я скучал просто по тому, чтобы вот так проводить время с Джорджем. И, возможно, это расставание с нашими дентами было не так уж плохо.

На следующий день я ходил по яичной скорлупе. То, что сказал мне Дин, сводило с ума.

Если я не мог рассказать Елене, возможно, мне не следовало бы этого делать.

Мы с Джорджем вошли в кафетерий, и никого из них здесь не было, кроме Дина.

Мы подошли к буфету и заказали блюда.

Мы сели, и я буркнул ему «Доброе утро».

— Извини за вчерашний вечер. Я перешел все границы, — сказал Дин и посмотрел на Джорджа.

— Он знает, не волнуйся, — сказал я.

Дин кивнул.

— А ты не был таким. Я вижу, Люциан многое передал тебе.

Он усмехнулся.

— Кроме того, я подумываю о том, чтобы покончить с этим. Нет никаких гребаных следов этого парня.

— Кто он для тебя?

Я вздохнул.

— Идиот, но мне нужно найти способ загладить свою вину перед Табитой. За то, как я с ней обращался.

— Блейк, будь осторожен, чтобы она не придала этому слишком большого значения.

— Не волнуйся, я уже обсуждал это с ним, — сказал Джордж.

Я кивнул.

— Я действительно не думаю, что Табита такая. Все кончено. Она это знает.

— Ладно, все же я согласен с Сэмми. Если Елена узнает, Блейк.

— Пожалуйста, Дин, — взмолился я.

— Я же сказал тебе, что не расскажу.

Дин слегка застыл и посмотрел мимо меня.

Бекки и Елена были близко. Черт, как много она услышала?

Елена села рядом со мной.

— Доброе утро, солнышко, — сказал я, и она улыбнулась.

Я обнаружил, что Бекки, прищурившись, смотрит на меня.

— Что, я теперь не могу поприветствовать Елену?

— Нет, что ты скрываешь? — спросила Бекки, и Джордж слегка застыл.

Я нахмурился и посмотрел на Дина. Он ничего не сказал. Я начал хихикать.

— Я ничего не скрываю.

— Ты в последнее время странно себя ведешь, Блейк.

Дин встал.

— Куда ты направляешься? — спросила Елена.

— Я закончил есть и собираюсь найти свою девушку, если хочешь знать, мисс Хочу-Все-Знать.

Она рассмеялась.

— Конечно, — Бекки посмотрела на Дина, когда он уходил, а затем на Джорджа, который поглощал свой завтрак.

Он остановился и посмотрел на нее.

— Почему ты так на меня смотришь?

— Что здесь происходит?

— Понятия не имею, но в этом я с тобой согласен, Бекс. Что-то происходит.

Я снова рассмеялся.

— Ничего не происходит. Видишь, вот почему мы ничем с тобой не делимся, — сказал я Джорджу.

— Ты что-то скрываешь от меня? — спросила меня Елена. Черт, черт, черт. Веди себя круто, Блейк. Я улыбнулся.

— Нет, это не так. Но Джордж немного слаб, когда дело касается Бекки.

— Значит, неспособность сохранить секрет от Бекки делает его слабым? — снова спросила Елена.

У нее были месячные или что-то в этом роде?

— Это не то, что я сказал. Ты сегодня утром выползла не с той стороны кровати?

— Нет, но что-то происходит, Блейк.

— Ничего не происходит, Елена.

— Хорошо, тогда где, черт возьми, ты был прошлой ночью? — спросила она немного чересчур громко.

Я чувствовал, что через несколько секунд все это дерьмо перевернется с ног на голову.

— Теперь ты мне не доверяешь, Елена?

— Я не знаю. Если так важно сократить наши тренировки, Блейк, то думаю, что имею право немного усомниться в этом.

Она встала и ушла.

— Куда ты направляешься?

— Я не голодна. — Она выбежала из кафетерия.

— Я с Еленой, Блейк.

— Бекки? — сказал Джордж. — Он — дент Елены.

— Я знаю, но он не сказал ей, где он был. Почему ты просто не сказал ей, Блейк?

— Это моя сестра?

— Твоя сестра? — Она рассмеялась. — Так, так. Она и сейчас лжет ради тебя?

Бекки тоже встала и что-то пробормотала.

— Большое спасибо. Тебе следовало просто сказать ей, потому что теперь они подумают, что в твоих поисках есть что-то еще, Блейк.

Я подождал Сэмми, но она не спустилась к завтраку.

Девочки сказали бы что угодно, лишь бы не втягивать Сэмми в неприятности. Бекки легко могла бы притвориться, что не знает, что Сэмми знает. Моя сестра неизбежно должна была оступиться. Она не умела хранить секреты.

Я увидел, как она гуляет с Дином, прежде чем прозвенел звонок, бросился к ней и оттащил назад.

— Тебе пришлось сказать ей?

— Сказать ей что? — Раздражение моей сестры отражало мое собственное.

— Сэмми, просто скажи мне правду. Откуда она знает?

— Я ей не говорила. Честно говоря, я не хочу ей этого говорить. Почему ты помогаешь ей, Блейк?

— Это ее брат, ясно? Он тоже когда-то был моим другом, Саманта. Я очень мило попросил тебя вчера вечером ничего не говорить.

— Я этого не делала. Ты играешь с огнем, Блейк. Ты должен сказать ей сам.

— Я не хочу заставлять ее волноваться понапрасну.

— О, так вот как ты теперь это называешь?

— Черт возьми, Саманта, почему бы тебе просто не сказать, о чем ты думаешь? Елена — моя опора. Я бы никогда так с ней не поступил.

— И ты единственный в своем роде, Блейк.

— Что ты хочешь этим сказать?

— С тобой ничто не работает по-старому.

Я вздохнул.

— Ты действительно думаешь, что я бы это сделал? А? — Она приводила меня в бешенство еще больше.

— Нет, не знаю. Елена знает, что что-то не так, Блейк, ты должен сказать ей правду, потому что, если она узнает, как мы с Дином поступили прошлой ночью, это доверие, которое ты построил, ты потеряешь все.

Я выдохнул.

— И я говорю это, потому что люблю тебя, а не потому, что я хочу видеть, как ты горишь.

— 24~

Начался первый урок, а Елены даже не было в классе.

Черт, я вздохнул.

— Где принцесса, Блейк? — спросил Эдди.

— Королевские дела, — ответил я.

Соврать Эдди мне было легко, но Елене — чертовски сложно.

Он продолжал занятия, но я опасался того, как Елена воспримет все это. Как она узнала, если ей рассказала не моя сестра? Что она выяснила?

Черт возьми, Дин был прав. Я должен был просто сказать ей об этом сегодня утром.

Весь этот период я дулся, как щенок. Я до смерти волновался из-за всего. Я не хотел подрывать доверие Елены, но все явно шло в этом направлении.

Наконец прозвенел звонок, и это была арифметика.

Я хотел пойти и выследить Елену, но Бекки остановила меня.

— Не надо, просто дай ей время, ладно. Она успокоится, но совет, что бы это ни было, скажи ей, Блейк. Умоляю тебя.

Я кивнул.

Нам пришлось подождать профессора, так как он опаздывал.

Я был так разочарован в себе. Я должен был просто рассказать Елене об этом. Елена была одной из самых крутых цыпочек на свете, и мне не следовало так поступать.

Ее фигура привлекла мое внимание краем глаза, и я посмотрел на нее.

Мой желудок буквально затрепетал.

Я пошел ей навстречу.

— Где ты была?

— В комнате. — Улыбка не коснулась ее глаз.

Как раз в тот момент, когда я хотел сказать ей, что нам нужно поговорить, она прервала меня.

— Давай, пошли. — Она направилась к классу.

Нет, ты должен сказать ей, Блейк.

Я потянул ее назад за руку.

— Елена, нам нужно поговорить. — Я потянул ее в противоположном направлении. Нам не нужен этот дурацкий урок.

— Если мастер Лонгвей поймает нас, мы снова получим наказание, пожалуйста. Давай просто пойдем на урок.

— Нет, все будет хорошо. Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Это о том, что ты помогаешь Табите?

Я остановился, и все мое тело обмякло, прежде чем я повернулся к ней лицом.

— Ты знаешь об этом?

Она улыбнулась.

— Я уже говорила тебе раньше, ты можешь делать все, что захочешь. Мне бы просто понравилось, если бы ты мог упомянуть об этом при мне.

— Прости. Я знаю, что ты чувствуешь к Табите.

— Мне жаль ее, Блейк. Я не испытываю к ней ненависти. Так в чем же все-таки дело?

Была ли эта цыпочка настоящей. Мне захотелось расплакаться от того, каким глупым ослом я был.

— Ее брат пропал без вести, и я нигде не могу его найти.

— Я так понимаю, что ее брат — твой друг?

— Да, друг или был таким. Я многим ему обязан. — Я не хотел говорить ей, что я многим обязан Табите. Что ж, я тоже был в долгу перед Филом за то, что он рассказал мне, что пытался провернуть Сэм.

— Тогда я знаю, что ты скоро найдешь его. — Она улыбнулась, а я просто уставился на нее. Я должен был сказать ей. Я притянул ее ближе.

— Я идиот. Извини, что я тебе не сказал, но она не так важна, как твое обучение. Обещаю.

— Все в порядке, я знаю.

— Нам действительно обязательно идти на арифметику? — Я скорчил гримасу и рассмешил ее.

— Да, обязательно. А теперь перестань дуться. — Она повернулась и вошла в класс, и, как магнит, притянула меня прямо за собой.

Табита была поражена тем, что Елена знала и не выбросила ее игрушки из кроватки и не запретила мне искать.

— Она понимает лучше, чем ты думаешь, Табита.

— Думаю, она действительно чокнутая, — тихо проговорила Табита.

— По крайней мере, она знает, и мне больше не нужно скрывать это от нее. Это могло бы серьезно обернуться для меня неприятными последствиями.

Табита усмехнулась.

— Почему? Разве она тебе не доверяет?

— О, ты уже сказала Питеру?

Ее лицо вытянулось.

— Я так и думал.

Следующие несколько вечеров все было по-старому. Это стало утомительным и даже не походило на поиск. Но Табита была умна, и каждый день у нее появлялись новые области для поиска и новые места, в которых можно было посмотреть.

Елена расспросила меня подробнее о Филе. Она знала, что однажды он помог мне с сообщением, когда Сэм снова попытался втянуть меня в незаконные бои, собираясь похитить Елену.

Ее особенно заинтересовало, что их мама и папа жили в колонии как драконы и отказывались превращаться в свои человеческие формы.

Мы по-прежнему тренировались по вечерам.

Я ненавидел прерывать это, потому что это было важнее, чем гребаный Ночной Злодей. Я просто хотел, чтобы зацепки Табиты наконец иссякли, чтобы я мог отказаться от этой миссии и перестать чувствовать себя виноватым.

У меня начало появляться ощущение, что, возможно, Фил уже мертв.

Это было бы ужасно для Табиты.

Мы снова с глухим стуком приземлились на землю Драконии.

— Итак, завтра вечером я подумала…

— Я же говорил тебе, что вечер пятницы отменяется, Табита. У нас с Еленой благотворительный вечер.

— Ты действительно нужен ей там? Мы говорим о Филе?

— Да, я нужен ей там. Мы можем снова заняться поисками в субботу.

Чертова сумасшедшая цыпочка. Брат Табиты, на самом деле, был не так важен, чем Пейя или Итан.

В тот вечер я снова попрактиковался со своим даром Коронохвоста. Я должен был выяснить соотношение сил для использования. Я должен был добиться успеха, и я добьюсь успеха. Мне просто нужно было попрактиковаться.

На следующее утро я рано пришел в кафетерий. Я действительно очень скучал по Елене.

Я собрал посуду, когда не увидел ее, и подошел к столику, за которым сидел Джордж и ждал Бекки.

— По-прежнему никаких его следов? — спросил Джордж.

— Нет, — в моем голосе звучало разочарование, так как я хотел, чтобы этот поиск закончился прямо сейчас.

— Думаешь, этот парень может быть мертв? — спросил Джордж.

— Я не хотел говорить этого вслух. Но какая-то часть меня тоже начинает так думать. Мне жаль Табиту, если это правда, — сказал я.

— Ты уверен, что он не на другой стороне?

— У него нет для этого причин, Джордж. Я имею в виду, что он Хроматический. Совет никогда бы не выдал ему такой пропуск. — Фил не был королевским драконом, и у него не было причин переходить на другую сторону.

— Ты ведь пытался это выяснить, верно?

Я посмотрел на Джорджа.

— Да ладно, ты действительно думаешь…? — Я начал хихикать.

— Блейк, я просто говорю. Она верит, что ты под гребаным заклятием, она может сделать все, что угодно…

— Она бы не стала так обращаться со своим братом, но чтобы убедиться, я сделаю несколько телефонных звонков, — проворчал я в ярости от того, что даже не подумал об этом. — Я ожидал такого от Елены, а не от тебя, — сказал я Джорджу.

— Что там про меня? — Она появилась из ниоткуда. Когда, черт возьми, она успела стать такой хорошей?

Она плюхнулась на подушку прямо рядом со мной.

Я улыбнулся.

— Тебе не о чем беспокоиться, — сказал я и опустил голову на руки, поставив локти на стол. Я просто смотрел на нее, желая схватить и поцеловать. Она одарила меня неловкой улыбкой, будто могла прочитать мои мысли. Черт, а что, если она могла? Она бы сказала мне, верно?

— Что? — Ее взгляд оторвался от моего.

— Могу я просто смотреть на тебя?

Он закрыла глаза, когда с улыбкой покачала головой.

— Прекрати.

Я усмехнулся.

— Ты спала?

— Не так хорошо, как хотелось бы, но да, я выспалась.

— Беспокоюсь…

— Насчет сегодняшнего вечера. — Она перебила меня и вздохнула.

Я рассмеялся и посмотрел на Джорджа. Он мог бы кое-чему научиться у Елены.

Елена тоже рассмеялась.

— Все еще не веришь в меня. Что ж, по крайней мере, ты не его дракон. — Елена заговорила со мной, и я усмехнулся.

— Я просто забочусь о своем лучшем друге Елена, — сказал Джордж.

— Неважно. — Она поднялась с подушки и подошла к стойке буфета.

— Если бы это была Бекки, она бы меня кастрировала. Тебе чертовски повезло, Блейк.

— Она не такая неуверенная в себе, как Бекки.

— Ха-ха, — передразнил Джордж.

— Может быть, мне следует дать тебе несколько советов о том, как укрепить уверенность Бекки, сделать ее немного сильнее.

— Отвали. С моей девочкой все в порядке.

В тот день днем девочки ушли, чтобы сделать прическу и заняться девчачьими делами на вечер.

Мой смокинг еще раньше прислала мама, и мы с Джорджем лежали на наших кроватях, болтая о всякой чуши.

У меня зазвонил телефон, и я увидел имя Фила.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, — сказал я и ответил на его звонок.

— Я слышал, ты ищешь меня, Руби.

— Где ты, черт возьми, находишься? — Я заговорил с его появившейся голограммой.

— А что? Ты скучал по мне?

— Я чертовски серьезен. Мы искали тебя как сумасшедшие почти две недели, Фил.

— Искали, зачем?

— Твои мама и папа волнуются, не говоря уже о твоей сестре. Где, черт возьми, ты был?

— Что? — Он выглядел смущенным.

— Позвони своим родителям и сестре, Фил.

— Руби, они знают, где я.

— Что?

— Я сказал им перед отъездом, что уезжаю.

— О черт, — услышал я, как Джордж сказал.

— Табите тоже?

— Да, я не хотел, чтобы они волновались.

— Ты что, издеваешься надо мной сейчас?

— Нет, я серьезно. Почему? Моя семья сказала что-то другое?

— Нет, не волнуйся. Спасибо, что позвонил мне.

— Да, без проблем.

Звонок прервался.

— У нее есть яйца, Блейк, это я могу тебе сказать.

— Теперь это дерьмо прекратится. — Я встал с кровати, открыл дверь, и быстро заскользил вниз по ступенькам.

Я бросился вверх по лестнице в общежитие для девочек на седьмой этаж, в комнату Табиты.

Я громко постучал, и, наконец, Сьюзен открыла.

— Привет, Блейк.

— Табита здесь? — спросил я, и она открыла дверь пошире.

— Я думала, ты не можешь…

— Серьезно, Табита. Как долго ты собиралась позволять мне искать его? О чем, черт возьми, ты думаешь?

— Прости? — спросила она в замешательстве.

— Мне позвонил твой брат. Он сказал, что ты и твоя семья точно знали, где он. — Между нами повисло молчание. — Зачем ты это сделала?

Табиты поджала губы, когда посмотрела на меня.

— Я обещала тебе, что буду бороться за тебя, Блейк. Я подумала, что если бы ты мог побыть вдали от нее несколько часов в моем присутствии, этого было бы достаточно, чтобы ты снова мог ясно мыслить.

Я хмыкнул.

— Я такой гребаный идиот.

— Не надо. Я никогда не перестану бороться за тебя, никогда, — прокричала она мне.

Мой взгляд метнулся к ней. Она вскипятила мою кровь.

— Нет, ты сделаешь это. — Я огромными шагами подошел к тому месту, где она стояла, и она слегка попятилась.

— Блейк, пожалуйста, — взмолилась Сьюзен, когда я схватил Табиту за руки и притянул ее ближе к себе.

Ее сердце заколотилось. Оно было таким тихим, но я его слышал.

— Я освобождаю тебя от твоего обещания.

— Не надо, Блейк. Пожалуйста.

— Ты прекратишь делать то, что делаешь, потому что я не твой, Табита, и никогда им не был.

Это было смешано с небольшим количеством моего альфа-зова и небольшим количеством убеждения, но это не произвело на нее такого эффекта, как тогда на Ирен.

Я позволил ей упасть на пол, когда она начала плакать.

— Ты жалкая, Табита, и это не имеет никакого отношения к твоей драконьей породе. Никогда больше не проси меня ни о какой помощи.

Я выбежал из их комнаты и вернулся в свою.

Я был вне себя от ярости, и через несколько часов мне нужно снова найти свое счастливое место, чтобы помочь Елене с сегодняшним сбором средств.

Около четырех я все еще злился из-за того, что сделала Табита.

Я надеялся, что это дерьмо наконец-то закончится.

С меня было достаточно ее дерьма. Лгать мне, на самом деле вот так плакать и вести себя подобным образом. Ей действительно следует подумать о том, чтобы стать актрисой. У нее был дар.

Меня слегка беспокоила мысль о том, до какой степени она готова была пойти, чтобы разлучить нас с Еленой.

Я немного испугался, потому что Табита знала о том дерьме, которое я натворил. Том, о котором, как я боялся, узнает Елена.

Елена никогда больше не будет смотреть на меня по-прежнему.

Мы начали собираться, приняли душ и надели смокинги.

Я спустился вниз, так как умирал с голоду, и поужинал с Джорджем и Дином, которые собирались пойти со мной сегодня вечером.

Все взгляды были устремлены на нас, а Снежного Дракона нигде не было видно.

Примерно без десяти шесть мы встретили мастера Лонгвея в вестибюле.

— Выглядите привлекательно, мальчики. — Мастер Лонгвей сделал нам комплимент, поскольку был одет в свой традиционный китайский халат. Он всегда надевал его по особым случаям.

Мы пошутили по поводу того, что я пойду на свой первый благотворительный вечер трезвым. Чонг надеялся, что сегодняшняя речь будет более приятной, чем в прошлый раз, когда я был в музее Итана.

Я должен был просто сказать им тогда, кем была Елена, тогда, возможно, Люциан все еще был бы жив. Но что потом? Смог ли я просто быть драконом Елены в качестве Дента? Сомневаюсь, что смог бы нормально жить.

— О, Бекс, — первым заговорил Джордж, и его лицо просияло, когда он бросился к ступенькам.

Я обернулся и увидел Бекки в лавандовом платье. Мой взгляд метнулся к Елене, и язык у меня стал заплетаться. Она была чистым воплощением красоты. На ней было красивое мягкое черное платье с глубоким вырезом, которое подчеркивало ее плечи и элегантную шею. Подол платья доходил ей выше колен, но сзади доходил почти до икр.

Ее волосы были прилизаны и собраны в пучок, а макияж нанесен просто идеально.

Я застыл на месте, пока мастер Лонгвей не подтолкнул меня вперед.

Я бросился к ней и протянул руку, когда она сошла с последней ступеньки.

Она улыбнулась и взяла меня под руку.

От нее пахло гипнотически.

— Что, у тебя нет никаких замечаний? — спросила она.

Я фыркнул с широкой улыбкой, приклеенной к моему лицу, как у идиота.

— Просто нет слов, чтобы описать, как прекрасно ты выглядишь сегодня вечером, принцесса.

Она рассмеялась, когда мы шли к ожидавшему нас экипажу.

Елена забралась первой, и я последовал за ней.

Джордж и Бекки сели рядом с нами, в то время как Дин и Сэмми расположились на противоположном диване с мастером Лонгвеем.

Я никогда не терялся подобным образом.

Мы тронулись, и поначалу поездка была немного ухабистой, но она быстро стабилизировалась.

Я посмотрел на Елену.

— Ты все еще беспокоишься о сегодняшнем вечере?

— Немного. — Она сделала тихий, глубокий вдох.

— Все будет хорошо, Елена. — Я сжал ее руку, и она снова посмотрела мне в глаза.

Я подмигнул.

Она улыбнулась и снова уставилась в окно.

Мой взгляд упал на улыбающегося мастера Лонгвея, читающего сегодняшнюю газету, и Джорджа с Бекки, перешептывающихся друг с другом.

Бекки тоже выглядела великолепно в своем фиолетовом платье с разрезом до бедра.

Даже Сэмми не была похожа на Сэмми.

Я снова покачал головой, так как все еще чувствовал себя на взводе.

Это было неплохое чувство. Это было головокружительно.

Я снова фыркнул, а Сэмми просто улыбнулась мне.

— Становится слишком тесно, Блейк.

— Что-то в этом роде?

— Ты хорошо выглядишь.

— Ты выглядишь по-другому, Саманта.

— Я приму это за комплимент. — Она улыбнулась, и Дин рассмеялся.

— Ты собираешься хорошо себя вести сегодня вечером, верно? — спросила Елена, и все засмеялись.

— Ты беспокоишься о том, что я плохо себя поведу сегодня вечером?

— В последний раз, когда ты был здесь, Блейк, ты сказал несколько довольно непонятных вещей.

Бекки рассмеялась.

— О, как мы могли забыть?

— Заткнись, я был пьян и вел себя как идиот. Я должен был просто рассказать всем, кем ты была на самом деле в ту ночь.

Все рассмеялись, даже Елена.

— Сегодня вечером я буду вести себя наилучшим образом.

— Я буду настаивать на этом.

Карета наконец начала набирать скорость, и мы приземлились на крышу музея.

Реймонд с парой охранников Гельмута ждали нас.

Он знал, как это важно для Елены. И он знал, в какой опасности она находится, так открыто.

Я вылез первым и глубоко вздохнул, когда Реймонд посмотрел на меня.

Я улыбнулся ему и протянул руку своей королеве красоты.

Она вылезла, и ее нога соскользнула, но мои рефлексы были быстрыми.

— Я вижу, ты все еще боишься каблуков.

— Кое-что никогда не меняется. — Она рассмеялась. — Спасибо, что замечательно меня поймал.

— Всегда, Елена.

Она покраснела, и мне стало интересно, что творится у нее на уме.

Я подвел ее к лифту, и мы с Реймондом вошли внутрь.

— Ты хорошо выглядишь, — похвалила его Елена.

— Ты выглядишь потрясающе, Елена, — сказал Реймонд, и я хмыкнул.

Елена хихикнула.

— Видишь, у него были, по крайней мере, слова, Блейк.

Я улыбнулся, посмотрел на нее сверху вниз и игриво пожурил Реймонда, когда мой взгляд переместился.

Все в лифте захихикали.

— Ты мне нравишься, РЕймонд, не позволяй этому измениться. — Я ущипнул себя за кончик носа и фыркнул.

— Прости, Блейк.

Лифт открылся, и вперед вышла светловолосая женщина.

— Принцесса, — она поклонилась перед Еленой.

— Глубокий вдох, — тихо произнес я и увидел, как Елена сделала большой вдох и крепче схватила меня за руку.

— Блейк, — поприветствовала меня блондинка. — Это такой удивительный результат, все подтвердили свои приглашения на сегодняшний вечер, и мероприятие начнется через полчаса. Так что общайтесь с людьми, постарайтесь познакомиться с как можно большим количеством людей и просто будьте собой, принцесса. Вы завоюете их расположение.

— Спасибо.

Мы вошли в приемную. Она была красиво украшена белыми шторами, цветочными композициями и ледяными скульптурами в человеческий рост. Вдоль стены стояли мягкие диваны, а длинная элегантная барная стойка занимала почти все пространство приемной. Обслуживающий персонал расхаживал между группами людей с подносами с шампанским в элегантных бокалах.

Все было сделано в совершенстве.

Координатор все еще что-то бормотала Елене на ухо.

Я нашел взглядом Чарльза и его семью, и мы с Еленой пошли быстрее, чтобы дама смогла понять намек. Она только выводила Елену из себя больше, чем намеревалась.

— Я думал, она никогда не перестанет говорить, — тихо произнес Джордж.

Я просто покачал головой.

Елена поцеловала Чарльза в обе щеки, и вся его семья была так же загипнотизирована, как и я, когда они приветствовали ее.

— О, Елена, выглядишь просто великолепно, — сказала Гертруда, когда я взял два бокала у проходившего мимо официанта и протянул один Елене.

— Для успокоения нервов, — сказал я и увидел, что Дэвид и Конни улыбаются.

— Ты будешь идеальна сегодня вечером, Елена, и могу я сказать, что ты выглядишь великолепно, принцесса, — сказала Конни.

— Спасибо, Конни, ты сама прекрасно выглядишь.

— О, в этой старой штуке?!

Дэвид рассмеялся.

— Моя дорогая, ты годами ждала возможности дефилировать в этом платье, — с любовью обратился он к своей жене.

Повсюду вокруг бара пары были одеты в свои лучшие наряды. Я вдруг почувствовал легкую нервозность и посмотрел на Елену. Если она и чувствовала то же, что и я, то скрывала это исключительно хорошо.

Многие люди подходили и делали Елене комплименты по поводу того, как она выглядела. Я схватил еще один бокал.

Она бросила на меня такой взгляд.

— Не волнуйся, — одними губами произнес я, и она улыбнулась, стараясь не проявить неуважения к человеку, с которым разговаривала. Может, она и похожа на своего отца, но сегодня вечером она была своей матерью. Она накладывала заклятие на каждого человека, с которым вступала в контакт.

Наконец-то появились мама и папа с матерью Бекки.

Я посмотрел на Елену, и, кстати, она продолжала смотреть на моего отца. Я точно знал, о чем она думала. О том факте, что мой отец понятия не имел, что его всадник все еще жив.

Я нежно сжал ее руку.

— Сынок, — подошел мой отец. — Елена, — он мягко склонил голову, и мама просто одарила ее милой улыбкой.

— Приятно снова тебя видеть, — мама коснулась руки Елены и нежно поцеловала ее в щеку. Она скучала по Елене, и я сомневался, что Елена понимала, насколько сильно.

— Елена, — мама Бекки была следующей и нежно обняла ее. — Ты выглядишь сногсшибательно, — прошептала она Елене на ухо.

— Ты тоже, — прошептала она в ответ.

Люсиль посмотрела на меня и приподняла бровь.

— Приятно видеть тебя в смокинге, — пошутила она, когда в последний раз была вроде как моей феей-крестной.

— Вы, как всегда, прекрасно выглядите, миссис Джонсон.

Она прищурилась.

— Так официально.

Все рассмеялись.

— Готова к речи? — спросил сэр Роберт, и Елена кивнула.

— Мы скучаем по тебе в поместье, — сказала мама.

Мама?

— Извини, я собиралась зайти, но в последнее время было так неспокойно.

— Блейк сказал мне. — Мама погладила Елену по спине.

Мой взгляд упал на Ганса и его семью.

Они были заняты тем, что шли к нам, и мой отец слегка ахнул, когда увидел его, и улыбнулся.

Раньше это были люди, с которыми он сражался бок о бок в войнах.

Папа и Ганс пожали друг другу руки.

— Елена, я хотел бы познакомить тебя с Гансом Штайнером, благородным драконом и одним из хороших друзей твоего отца.

Ганс поклонился.

— Принцесса, наконец-то.

— Это сын Ганса, Хейко, — сказал папа, и Хейко взял руку Елены и поцеловал ее.

Я ничего не мог поделать с чувством ревности, которое вспыхнуло у меня внутри. Это заставило мой глаз задергаться.

— Ты ухаживаешь не за той принцессой, Хейко, — выскочила из ниоткуда Арианна. — Добрый вечер, Елена, — поприветствовала она ее. — Кроме того, у нее есть сторожевой пес, с которым ты не захочешь связываться.

Из нашей группы вырвалось еще больше тихих смешков.

— Блейк, — поприветствовала меня Арианна с суперулыбкой и двумя поцелуями в каждую щеку.

— Принцесса. — Я улыбнулся в ответ.

— Я не хотел проявить неуважение, ваше высочество. Мой отец научил меня хорошим манерам и тому, как приветствовать членов королевской семьи с этой стороны.

— С этой стороны? — Елена прищурилась.

— Хейко родился и вырос на другой стороне, — сказала Арианна.

— Вы все с другой стороны? — Елена посмотрела на Ганса, и он кивнул один раз.

— Это мой младший брат Реджинальд. Мы уехали очень давно, принцесса, и мне так жаль, что мы вернулись только сейчас. Но мы к вашим услугам.

— Большое вам спасибо. Я действительно ценю это.

— Добрый вечер, леди и джентльмены, — Дэниел Лессер вышел из двух массивных дверей, которые только что открылись. Почему они всегда заставляют этого идиота играть роль церемониймейстера на приемах? — Не могли бы вы все занять свои места, чтобы мы могли начать сегодняшнее мероприятие, — раздался голос Дэниела.

— Лучше пойдем и узнаем, куда они нас поместили, — сказал Хейко Арианне и взял ее за руку. Калеба нигде не было видно.

— Увидимся позже, — она сделала реверанс и ушла вместе с Хейко.

Елена посмотрела на меня, приподняв брови, и я улыбнулся.

Мы подошли к одному из передних столиков, где нас всех усадили вместе с королем Гельмутом и королевой Маргарет.

Мэгги поцеловала всех нас в щеку, прежде чем занять свое место рядом с Гельмутом.

Потребовалось около двадцати минут, чтобы все расселись, пока оркестр играл негромкую инструментальную музыку.

Мне было жарче, чем обычно, так как воздух казался неправильным, или, может быть, это просто нервы брали верх надо мной.

Наконец Дэниел снова взял микрофон.

Он поднялся на трибуну и начал с того, что поприветствовал всех присутствующих.

Мой взгляд перебегал с одного столика на другой. Вся элита была здесь сегодня вечером. Их деньги должны были понадобиться, если мы собирались воссоединить короля Альберта с Еленой.

Я не особенно любил Элиту, но был благодарен за то, что они пришли. Я просто надеялся, что нам не придется говорить с тараканами сегодня вечером, поскольку у них нет фильтра, и они, вероятно, поднимут все мое прошлое дерьмо, чтобы посмеяться над ним.

— Хотела бы я знать, откуда Арианна знает Хейко? — спросила Елена.

— Калеб приютил его семью, они гостили у него последние несколько недель. Он очень хорошо знает Ганса, — прошептал я.

— Она влюбилась в него?

— Она действительно разделяет его жар, Елена.

— Хейко — Солнечный Взрыв?

Я кивнул.

— Как он там оказался?

— Он вылупился на той стороне. Из того, что рассказала мне Арианна, он впервые в Пейе, так что ничего лучшего он не знает.

— Вау, — сказала Елена.

— Ганс такой же Ластохвост, как и мастер Лонгвей, и, как сказал отец, один из самых больших друзей твоего отца. Он служил ему на войне и настолько умен, насколько это возможно, когда дело доходит до разработки стратегии и тактики ведения войны.

Папа хмыкнул.

— Кроме моего отца, то есть.

Мама прочистила горло.

— Извини, — одними губами произнес я, и мы снова переключили наше внимание на события ночи.

— Огромное спасибо организации «Уиллоус энд Уэллс» за то, что сделали этот вечер возможным. Моя королева, — сказал Дэниел, отчего королева Мэгги покраснела. — Как всегда, ваше сердце не знает границ.

Она грациозно кивнула головой с мягкой улыбкой, и король Гельмут поцеловал ей ладонь.

Я не мог себе представить, какую боль они оба должны испытывать из-за того, что здесь нет ни одного из их детей.

— И, наконец, пришло время представить вам еще одну королеву, ту, которая завладеет всеми вашими сердцами. Я приветствую ее на сцене.

Я закатил глаза. Дэн был гребаным идиотом.

— Принцесса Елена Мэлоун.

Елена сделала глубокий вдох и встала. Я поднялся с ней на сцену.

— Со мной все будет в порядке, — прошептала она, поднимаясь по ступенькам подиума.

Я остался позади и наблюдал в тени, как влюбленный щенок, за тем, как сильно она похожа на свою мать сегодня вечером.

Елена взяла микрофон и уверенно начала говорить.

— Всем добрый вечер, и большое вам спасибо за то, что присоединились к нам в этот праздничный вечер. — Она с трудом сглотнула и прочистила горло, что заставило всех рассмеяться.

Она, должно быть, нервничала так же, как и я.

— Обычно я этого не делаю, не обращаюсь к огромному собранию важных людей, если только вы не Древние…

Я тихо хихикнул, когда она вызвала еще больше смешков у собравшихся.

Она уверенно улыбнулась.

— Итак, я собираюсь говорить от чистого сердца. Вы самые богатые благотворители Пейи, и некоторые из вас проделали весь этот путь с другой стороны ради сегодняшнего вечера. Я не могу выразить, как благодарна вам за то, что вы присутствуете здесь, с нами. Как вы все знаете, Итан уже не тот, что был раньше. Он неузнаваем.

Экран с фотографиями того, что собрала первая группа, был спроецирован на экран позади нее. Многие ахнули, когда слайд-шоу продолжилось. Я сосредоточился на том, чтобы посмотреть, собираются ли они показать Маленькую Птичку.

— Все изменилось. — Елена продолжала. — Людьми на другой стороне правят железным кулаком. Дети должны сами о себе заботиться, тьма правит. Все, за что мой отец и его люди боролись так давно, должно быть освобождено. Это будет моя ответственность, а не ваша. Но нам действительно нужна ваша помощь с сотней людей, которых мы освободили с той стороны. Детям необходимо наверстать упущенное в своем образовании, и необходимо построить жилье. Я профинансировала большую часть этого, но не могу сделать это в одиночку. Нам нужна ваша помощь, чтобы они исцелились. Поэтому, пожалуйста, будьте великодушны, проявите свою доброту и помогите нам помочь им. Спасибо вам.

Я улыбнулся, когда все зааплодировали.

Сегодня вечером на записи не было Маленькой Птички, но мое время с этим ублюдком придет.

Я надеялся, что люди, собравшиеся здесь сегодня вечером, поймут необходимость этого.

Дэн вернулся.

— Спасибо вам, принцесса, а теперь перейдем к нашему следующему оратору. Король Гельмут Маккензи.

Гельмут прошел мимо меня у подножия лестницы, когда Елена спускалась с подиума.

Я потянулся к ее руке, когда они проходили мимо друг друга.

— Ты прекрасно справилась.

— Не слишком мало?

— Нет, это было идеально, — сказал король и огромными шагами поднялся на подиум, когда Елена схватила меня за руку, прежде чем спуститься с лестницы.

Мы заняли свои места, когда Гельмут обратился к гостям.

Он был великим оратором и по-своему хорошим королем. Однако он не был королем Альбертом. Говорил даже Ганс.

Он много говорил о своем брате Ивонне, и меня не удивило, что Калеба здесь не было.

— Все мы многое потеряли в тот день, — сказал Ганс, — и лично я собираюсь вложить свои деньги в то, что у меня на уме, поскольку я верил, что этот курс поможет Пейе снова стать единым целым. Я пожертвую полмиллиона паголеанов, и я обращаюсь к Франсу Дитеру, Джеффри Пролинкси и Маркусу О'Рейли. Вы не зря являетесь элитой Пейи. Я потерял этот статус в тот день, когда покинул Пейю, и, вернувшись домой, я осознаю, какие возможности украл у своих детей. Давайте снова сделаем наш мир целым.

Все зааплодировали. Папа встал, и все последовали за ним.

Последним оратором был Чарльз.

Он был чрезмерно эмоционален по поводу результата и с болью в сердце говорил о том, что происходило в Итане.

Он говорил от всей души.

— Вы бы оказали услугу не только миссии, профинансировав ее, но и всей Пейе, помогая им превзойти ее.

Я снова сжал руку Елены. Я знал, что Чарльз косвенно сказал всем, что самым значительным подарком и одолжением, о котором он говорил, было возвращение Пейе их законного короля. Короля, за которого стоило умереть, поскольку он был единственным, кто мог принести мир всем.

Папа протянул мне носовой платок из-под стола, и я отдал его Елене.

Она тихо рассмеялась и вытерла слезы.

Аплодисменты Чарльза тоже переросли в овацию стоя.

Дэн вернулся на трибуну и поблагодарил каждого выступающего сегодня вечером, когда Чарльз сошел с трибуны.

Елена встала, когда он проходил мимо нас, и обняла его.

Затем он занял свое место, и я увидел, что Маркус тоже протягивает ему носовой платок.

Наконец-то подали первое блюдо.

Я снова был голоден, как, по-моему, и все драконы на этом приеме.

Пока мы наслаждались ужином, играл оркестр. Послышалась негромкая болтовня, когда все вернулись к своей непринужденной жизни и разговорам.

Гельмут поговорил с одним из других членов Элиты, Маркусом, который сел за наш столик, когда Елена снова принялась за еду.

Я усмехнулся ее комментарию со сцены. Когда она прокомментировала обращение к большим толпам людей, отличным от Древних. Это обрушилось на меня, как приливная волна.

Вот когда мы это сделали?

Ей было достаточно рассуждений Древних, и мне тоже. Она просто взяла мой огонь себе. Он был у нее на руке, а я все еще был в своей человеческой форме.

Я помнил это чувство и точно знал, что Древние подразумевали под капитуляцией. В ту ночь я благоговел перед ней, перед ее храбростью, перед тем, кем она была на самом деле, и этого нельзя было у нее отнять. Я хотел увидеть страх на лице Дюклина. Я хотел, чтобы он знал, что мы больше не те сломленные Дракон и Всадник. Что мы наконец-то заключили союз. Я вспомнил главное чувство, которое пересиливало все это… любовь. Это было то, что мне было нужно, чтобы успешно показать Елене ее родителей. Моя любовь к ней. Это было так просто и непринужденно, что я даже не задумывался об этом.

Вот так я и сдался.

После ужина королева Магарет встала и вытащила Елену из ее кресла.

— Пойдем со мной. Ты останься, — приказала она мне, и весь наш столик рассмеялся.

Мне пришлось наблюдать, как Елена переходила от стола к столу, пока королева представляла принцессу множеству людей, и, наконец, ужин закончился.

Королеве Мэгги хватило времени Елены, и я встал и подошел, но держался на расстоянии.

Несколько представителей Элиты встали и пожали мне руку, отпуская свои идиотские комментарии о том, что мне давно пора взять себя в руки.

Я бы хотел, чтобы они просто отвалили и сдохли.

Но я убедился, что был вежлив, и убедился, что стою в поле зрения Елены так, чтобы она могла меня видеть.

— Прекрасная речь, принцесса, — сказал Дональд, еще один представитель элиты светского общества и один из самых больших идиотов в Пейе.

— Большое вам спасибо.

Другие присоединились к ним и начали рассказывать ей о ее отце и войнах, в которых они участвовали. Как будто они сражались там. Я закатил глаза.

Столики слегка отодвинули в стороны, и открылась танцплощадка.

Я мог сказать, что Елене было достаточно их разговора, так как ее улыбка больше не была искренней.

Я подошел ближе и поймал взгляд королевы Катрины, которая отчитывала меня.

Я улыбнулся ей.

— Не хочешь потанцевать, принцесса?

Все в ее присутствии тихо рассмеялись, когда она извинилась и повернулась к ним спиной, а лицом ко мне.

— Ты ничему не научилась с тех пор, как я танцевал с тобой в последний раз?

Я ухмыльнулся, ведя ее на танцпол.

Я притянул ее ближе, обхватив за талию.

Моя рука коснулась обнаженной кожи на ее спине, когда она положила руку мне на грудь.

Я посмотрел на нее сверху вниз.

— Ты можешь стоять на моих ногах столько, сколько захочешь.

Она смеялась, пока мы медленно танцевали.

— Она действительно изменилась, не так ли?

Я посмотрел, на кого смотрела Елена, и увидел Арианну, танцующую с Хейко.

— Да, думаю, она повзрослела.

— Я всегда буду видеть в ней избалованную маленькую девчонку.

— Она не такая, Елена. Ты не росла вместе с ней. Честно говоря, у нее действительно доброе сердце. Она не очень довольна своим отцом и тем, как он обращался с тобой в последнее время.

— Она так сказала, или ты это выдумал, чтобы она мне больше понравилась?

Я улыбнулся.

— Это правда. Записка Паппи не дошла до меня вовремя. Именно Арианна рассказала мне о той вечере.

— Подожди, что?

— Неужели так трудно это представить? Она пошла с ним в ту ночь, но когда увидела Древних, ну, она выскользнула через черный ход и позвонила мне.

— Она это сделала?

— Да. На полпути к Титу я столкнулся с одним из охранников твоего Паппи, и он подтвердил это. Она изменилась Елена, и она действительно чувствует себя паршиво из-за того времени, когда она должна была научить тебя пользоваться магией.

— Думаю, лучше поздно, чем никогда, верно?

— О, это так.

Смех Арианны заставил нас обоих обернуться, и мы увидели, как Хейко окунает ее в воду.

— Держу пари, король Калеб не очень-то рад этому.

— Он придет в себя.

Мы станцевали еще одну песню, и я решил оставить сегодняшних гостей.

Я повел Елену к выходу, который должен был привести нас в музей и ко всем экспонатам. Ей нужно было увидеть изменения, которые они произвели за время ее отсутствия.

— Куда мы направляемся? — У нее было обеспокоенное выражение лица. — Твой отец…

— Мой отец прекрасно проводит время в своей жизни. — Я показал ей группу мужчин, оживленно беседующих, и раздался взрыв смеха: папа был красавцем бала. — Я хочу тебе кое-что показать.

Я открыл другую дверь и сбежал по лестнице на нижний уровень.

Мы были окружены экспонатами. Драконы были слева от нас, и я направился по проходу к Книге теней.

— Ты хочешь показать мне мое предсказание?

— Нет, я отведу тебя повидаться с твоей мамой.

Мы подошли к свечам, и я снял туфли. Елена элегантно согнула ногу в колене, чтобы снять свою.

Я зажег две свечи, и затем мы вошли в их покои.

Елена ахнула, увидев изменения, произошедшие в музее. Они усадили ее на стул рядом с матерью.

На ее глазах выступили слезы, и я пожалел, что она не может знать свою мать так, как знал ее я.

Смешок сорвался с ее губ, когда она смахнула случайно набежавшую слезу.

— Предполагается, что это я?

Я улыбнулся.

— Предполагается, что да. — Я обнял ее одной рукой и притянул к себе, чтобы обнять сбоку, пока мы просто смотрели на это.

— Я бы хотела, чтобы это было правдой.

— Елена, это все еще может быть.

— Ты знаешь, что этого никогда не может быть. Моя мать мертва, Блейк.

— Знаю. — Я говорил о ее отце. Она все еще могла встретиться с ним, узнать, каким замечательным королем он был, и каким замечательным отцом станет.

Она разомкнула объятия, подошла к их статуям и села на ступеньки прямо между креслами матери и отца.

— Я действительно думала, что облажаюсь сегодня вечером.

— Знаю. Я слышал, как бьется твое сердце, словно пойманная птица в клетке, — сказал я.

Ее взгляд встретился с моим, когда я подошел к ней и присел перед ней на корточки.

— Но я верил, что ты ничего не испортишь. Ты показала им, кто ты есть, а не кем они хотят тебя видеть. Это была одна из черт характера твоей матери. — Я сморщил нос, заставив ее рассмеяться — лучший звук в этом мире.

Я нежно прикоснулся к ее лицу и просто смотрел несколько секунд. Я мог не дать ей того, чего она хотела, но я мог показать ей немного.

— Закрой глаза, Елена. — Мой голос был мягким, и она подчинилась.

Я тоже закрыл глаза и просто представил себе свои детские воспоминания о ее отце и матери.

Я изо всех сил концентрировался на дождливых днях, когда все еще ждал появления своего человеческого облика. Я тихо лежал у камина в кабинете короля Альберта, ожидая, пока они с папой закончат.

Мне казалось, что я был там. Как я запомнил встречу с королем.

Дверь открылась, и сначала в комнату проникли голоса.

Это были папа и король Гельмут, за ними следовал король Альберт. Я вспомнил, во что он был одет в тот день. Как он смотрел на меня. Я не понимал грусти в его зеленых глазах, но теперь я знал. Это была безмолвная мольба держаться, не поддаваться тьме, потому что у меня был всадник. Молчаливая просьба относиться к его дочери как к принцессе, которой она была, и что он убьет меня, если я этого не сделаю.

Елена тихо хихикнула, когда я попытался перенаправить воспоминание на ее мать.

По какой-то причине единственными более действенными, чем те, что есть у меня, были те, что были у нее в прошлом или около того.

Она была в саду, был прекрасный день, и я играл с Анук в ее драконьем обличье.

Я зарычал и взвизгнул, когда кузина прыгнула на меня сверху, дергая за уши и усики.

Я одерживал верх и всегда убегал от нее так быстро, как только мог.

Я вспомнил королеву, сидящую в саду. Она всегда выглядела такой бледной, похожей на привидение, встревоженной, ищущей.

Это остановило меня на полпути.

Огонек в глазах королевы погас. Ее огонек был по другую сторону стены.

Тогда я ничего из этого не понимал.

Я был причиной того, что она не могла держать Елену на руках, когда та была ребенком, быть ее матерью, которой так отчаянно хотела быть.

Я вспомнил, как сильно мне хотелось вернуться к Анук, но затем легкая улыбка на лице королевы заставила меня остановиться.

— Подойди, — сказала королева Катрина на латыни, и я подошел к ней.

Она прикоснулась к моему лицу, и это было так приятно. Взгляд ее глаз был мягким, а потом на глаза навернулись слезы, когда она просто смотрела на меня, а затем свет снова исчез.

— Иди, — тихо сказала она, и я убежал.

Воспоминание об этом чуть не заставило меня расплакаться, когда я понял, что означали эти разные взгляды. Как сильно они хотели Елену, и что я был причиной, по которой она не могла быть с ними.

Я опустил руку, и Елена открыла глаза.

— Как ты это сделал?

— Десятая часть — Коронохвост, помнишь? Мне просто нужно было определить, сколько силы мне нужно вложить в каждую способность. — Я улыбнулся.

— Ей действительно было так грустно? — спросила Елена.

Я кивнул.

— Все думали, что это из-за того, что Таня бросила ее, но теперь, зная правду, это из-за тебя. Я точно знаю, что если бы она знала, что Горан будет тем, кто предаст их, она бы содрала с него шкуру живьем.

Елена мягко улыбнулась.

— Мне так жаль, что ты никогда не встретишься со своей мамой, Елена. Она была королевой стольких сердец.

— Это я уже поняла, — сказала она.

Она ахнула.

— Что?

— Теперь ты можешь показать мне, что это за дент.

Я начал смеяться.

— Извини, что разбиваю твои иллюзии, принцесса, но так не получается. Дент — это как обязывающий контракт. Я не могу показать тебе воспоминания о том, что на самом деле произошло при Денте. Я пытался.

— На ком?

— Джордже.

Она рассмеялась.

— Серьезно, тогда как, черт возьми, ты собираешься показать мне, что это за дент, после того, как наша связь восстановится?

— Я могу думать об этом, переживать это заново, вот и все. В ту минуту, когда я попытался отправить его Джорджу, там было пусто, по крайней мере, так мне сказал Джордж.

— Ничего?

— Ничего.

— Это отстой.

Я усмехнулся.

— Тебе нужно быть терпеливой, Елена.

— Я ненавижу это слово — «быть терпеливой».

Я поднялся с корточек и снова протянул ей руку.

— Технически, это два слова.

Она усмехнулась и взяла меня за руку.

— Есть еще кое-что, что я хотел бы показать тебе, прежде чем придет мой отец и выследит нас.

— Ты думаешь, он когда-нибудь доверит тебе остаться со мной наедине?

— Нелегко, но работа продолжается.

Она рассмеялась.

Она вложила свою руку в мою, и я осторожно приподнял ее.

Мы быстро снова надели обувь и пошли по коридору, по которому пришли.

Мы прошли мимо стольких фигур и портретов, которые, вероятно, принадлежали ее предкам.

Мы прошли мимо стеклянной будки Брайана. Я действительно скучал по нему. То, как он всегда говорил в третьем лице. Он был первым экспонатом, возвещающим о новой эре — нашем времени.

Я шел впереди. Мы завернули за угол в другую комнату, где стояла моя неуклюжая человеческая фигура, и Елена усмехнулась.

— Многие немагические люди делали селфи с твоей статуей, Блейк.

Я хмыкнул, заставив ее рассмеяться.

— Фигура совсем не похожа на тебя.

— Ни хрена похожего, — сказал я, и мы пошли дальше. Следующим экспонатом была миссия «Король Лиона». Все наши фигурки были частью этого, с изображением Священной пещеры на обороте. За этим последовала миссия Люциана. Его статуя совсем была не похожа на него.

Елена улыбнулась его статуе, прочитав надпись на медной табличке.

Мы двинулись дальше, и она ахнула, когда ее взгляд упал на следующий экспонат прямо рядом с экспонатом Люциана.

Это была огромная статуя дракона с человеческой фигурой его всадника, сжимающего переднюю лапу.

— Я же говорил тебе, что они проделали дерьмовую работу.

Она улыбнулась и протянула руку, чтобы дотронуться до крыла статуи.

— Неужели они действительно видят нас такими?

— Думаю, именно такими они хотят нас видеть, — ответил я.

Молчание затянулось, и рука Елены покинула мою.

Я посмотрел на нее сверху вниз, и она разозлилась.

Они не выполняли эту дерьмовую работу.

— Он так много отнял у меня. — Она говорила тихо, и я понял, о чем она думала. О Горане.

Я обнял ее.

— Шшш, не думай об этом, Елена, это в прошлом, и никто из нас ничего не может с этим поделать.

Она высвободилась из моей хватки.

— Для тебя это так просто, — закричала она на меня. — Я потеряла все, Блейк, из-за него. И по какой-то причине я чувствую, что я единственная, кто по-настоящему расстроен из-за этого. Ты хотя бы представляешь, какой могла бы быть наша жизнь?

Я глубоко вздохнул.

— Ты не можешь, не так ли? Что ж, я могу. Ничего из этого не случилось бы, если бы они просто убили его.

— Как, Елена? Никто не знал, что это был он.

— Должны были знать, у них были какие-то подозрения. — Она смахнула сердитую слезу. — Что-то, что подсказало им, что он замышляет недоброе. Я имею в виду, если бы они искали кого-то, кто собирался их предать, они бы искали. Разве я им не была нужна? — Она умоляла со слезами на глазах, и ее нижняя губа дрожала.

— Елена, остановись! — взмолился я. — Это в прошлом. Твоя мать в то время очень страдала. Она изо всех сил старалась просто справиться со своей печалью. Твой отец перепробовал все, чтобы найти того, кто мог их предать. Он никогда не рассказывал моему отцу о тебе, поскольку даже мой отец был подозреваемым. Ты не можешь себе представить, как тяжело это было для них обоих. Они любили тебя. Они просто не видели знаков так сильно, как мы хотели, чтобы они их видели.

Я притянул ее ближе, когда она просто разрыдалась.

— Твои мать и отец ничего так не хотели в этом мире, как тебя. — Я вздохнул. — И да, я могу представить, на что это было бы похоже, если бы ты всегда была здесь, Елена. Но я не хочу этого делать, потому что никто не выигрывает войну с помощью гнева.

Она посмотрела на меня.

Я нежно поцеловал ее в кончик носа.

— Я бы хотел, чтобы один из этих лифтов мог вернуть нас в прошлое. Я бы проехал на нем с тобой, даже если из-за них я чувствую себя разбитым. Но таких лифтов не существует даже в Пейе. Так что тебе нужно перестать думать о том, что было бы, если бы, Елена. Их не существует.

Она кивнула и вытерла слезы.

— Мы должны сконцентрироваться на предстоящей задаче и найти способ остаться в живых.

Она снова кивнула, когда я прижал ее к своей груди.

— Я знаю, как отказываться от всего, Елена.

Она посмотрела на меня с таким беспокойством, будто несла весь мир на своих плечах.

— Сосредоточься, и мне нужен твой огонь.

— Сейчас?

Я приложил палец к ее губам.

— Доверься мне. Сделай это.

Она громко вздохнула, как будто думала:

— Почему бы тебе просто не оставить это в покое, — но закрыла глаза. Я взял обе ее руки в свои.

— Не концентрируйся на моей боли или на том, что это могло бы сделать. Просто сосредоточься на огне, Елена.

Я закрыл глаза и просто вернулся к тому, что чувствовал в ту ночь, когда она забрала то, что принадлежало ей, на глазах у Древних и членов совета.

Я цеплялся за это чувство, и внутри меня вибрировал мягкий звон. Это не было похоже на мои способности к исцелению. Это было сильнее.

Я открыл глаза и увидел розовые языки пламени, танцующие на наших ладонях.

Улыбка тронула уголки моих губ.

— Открой глаза, Елена, — сказал я.

Она посмотрела на это, и я тоже. Наконец-то мы сделали это по-настоящему. Знание того, что мы сделали, было ключом к успеху.

Я ухмыльнулся, как идиот, и она посмотрела на меня.

— Как ты узнал?

Огонь исчез.

— Давление не помогает. Я слишком сильно давил на тебя. Эмоции — это ключ к разгадке. Я понял это, когда практиковался в своем убеждении, чтобы показать тебе проблески матери и отца. И понял, что ключевое значение имеет то, что от меня должна исходить определенная эмоция.

— Какая эмоция?

— Любовь. — Я улыбнулся. — Моя любовь к тебе. Она хочет защитить тебя, увидеть твою улыбку. — Я улыбнулся. — И потом, есть тот факт, что мы уже делали это раньше.

— Да? Когда?

— Тогда, когда ты сказала Дюклину, что сделаешь все, что в твоих силах, чтобы помешать ему поместить остальных в карантин. — Я улыбнулся. — В ту минуту, когда я понял, что это была та самая минута, тогда я все понял. Мы можем это сделать. Без сомнений. Но первое было тем, что открыло все остальное.

Она рассмеялась, а затем схватила меня за воротник и притянула к себе. Наши губы соприкоснулись.

Поцелуй был страстным, и я должен был оставаться сосредоточенным, чтобы не потерять себя с ней вот так, потому что я бы утонул.

Поцелуй прервался, и я улыбнулся.

— Нам действительно пора идти, — сказал я и снова взял Елену за руку, ведя ее обратно вверх по лестнице и обратно на мероприятие.

Все уже собирались уходить, и мы чудесным образом нашли мастера Лонгвея так, что он даже не заметил нашего отсутствия.

Поездка обратно в Академию была быстрой. Елена как бы прижималась ко мне, когда мы сидели на кожаном диване. Она, должно быть, смертельно устала. Сегодняшний вечер был грандиозным.

Я не мог перестать думать о ее поцелуе.

Я чувствовал себя так, словно был на седьмом небе от счастья.

Наконец мы спустились, и я начал обдумывать свой выбор. Должен ли я разбудить Елену или отнести ее в ее комнату? Она подняла голову, и я улыбнулся ей.

Я вылез первым, готовый помочь ей, но у нее в руках были туфли.

Мой босоногий ангел.

— Это было прекрасное мероприятие, хорошо прошло, — мастер Лонгвей посмотрел на нас обоих.

— Спасибо вам, мастер Лонгвей, — дружелюбно произнесла Елена.

Чонг кивнул и направился в свой кабинет. Мы остановились у лестницы. Все пожелали друг другу спокойной ночи и начали расходиться в противоположных направлениях.

— Хочешь попробовать еще раз? — спросил я, когда мы остались вдвоем.

Она с улыбкой кивнула и закрыла глаза.

Это стало более комфортным, и кайф стал похож на прилив сил. Я усмехнулся, почувствовав легкое покалывание, и открыл глаза.

Огонь снова был в ладони Елены, а в моей появился лед. Я поднес его к огню, танцующему на ладони Елены, и наблюдал, как оно чудесным образом заморозило розовый огонь, точно так же, как это сделала она, когда заявила на меня права.

Мы оба рассмеялись, когда лед просто растаял и испарился в воздухе. Оставляя обе наши руки насквозь мокрыми и холодными.

— Все еще нужно поработать над этим, — усмехнулся я.

— Ты доберешься туда, — сказала она, и я поцеловал ее на прощание.

— Сладких снов, принцесса, — тихо произнес я. — Ненавижу прощаться с тобой.

— Да, мне знакомо это чувство. Увидимся завтра?

Я кивнул, и мы расстались у лестницы.

Остальных не было видно, когда я взбежал по лестнице и открыл дверь.

Джордж был в комнате, возился в душе.

Я снял туфли и пиджак, подошел к шкафу за одеждой и подождал, пока Джордж закончит.

Реймонда сегодня здесь не было, и я определенно проберусь в комнату Елены позже.

Я был уверен, что Джордж тоже так сделает.

Когда Джордж вышел, он был полностью одет.

— Оставить окно открытым для тебя?

Я усмехнулся.

— Иди. Я скоро буду там, — сказал я и забрался в душ.

Когда я вышел, мой взгляд упал на книгу по гербологии, лежащую на кровати.

Я открыл ее и просмотрел. Я не собирался становиться таким, как Джордж, независимо от того, насколько трудно было просто пойти и побыть с Еленой.

Я лег на кровать и просто пролистал книгу о травах.

Через несколько минут раздался стук в дверь, и на моем лице появилась улыбка. Я отложил книгу о травах. Мы все еще искали этот недостающий ингредиент.

«Кажется, мы никогда его не найдем», — подумал я, направляясь к двери.

Интересно, кто бы это мог быть?

— 25~

Я открыл дверь, и у меня вытянулось лицо.

— Табита?

В руке у нее была бутылка водки, а одета она была в длинное пальто. Она даже ничего не сказала, когда проталкивалась в мою комнату.

Я вздохнул и закрыл дверь.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты знаешь, что я здесь делаю, — слегка невнятно произнесла она.

Пьяная.

— Я сказал тебе сегодня днем, что больше никогда не хочу тебя видеть. Все еще не могу поверить, что ты так использовала брата. Ты солгала мне, чтобы получить что?

— А чего ты ожидал от меня? Ты всегда с ней, Блейк. Ты ненавидел Елену. Ты должен знать… — Она подошла ко мне и хотела дотронуться до моего лица. Я шлепнул ее по руке.

— Я не испытываю к ней ненависти, но ты начинаешь мне не нравиться все больше и больше.

— Я пытаюсь помочь тебе снять это проклятие. Это не любовь, Блейк.

— Это не проклятие. Ты солгала мне и не пытайся свалить это на Елену.

— Я люблю тебя, и мне насрать на эту уродку.

Она разозлила меня еще больше.

— Не называй ее так. Убирайся из моей комнаты.

— Я знаю, ты любишь меня, и если бы у меня было больше времени…

— Я сказал, убирайся, и я никогда не любил тебя. Есть огромная гребаная разница между любовью и вожделением, Табита.

Она рассмеялась.

— Это то, к чему ты клонишь, похоть? — Она покачала головой. — Она затуманила твой разум. Это ненастоящее, и ты слишком чертовски глуп, чтобы это понять.

— Табита, уйди, пожалуйста. — Я закрыл глаза. Это была моя первая ошибка, и когда я почувствовал, что она рядом со мной, она стояла в нижнем белье. — Какого хрена ты делаешь?

— Что? Раньше ты так сильно этого хотел, Блейк. Разве я больше не красива?

— Да, ты все еще прекрасна, но я люблю Елену, поэтому, пожалуйста, просто уходи.

Она прикусила нижнюю губу и уставилась на меня своими льдисто-голубыми глазами.

— Она вряд ли смогла бы дать тебе то, что я помню, как мы раньше…

— Прекрати, все кончено, — взревел я.

Раздался еще один стук в дверь, и мне показалось, что мое сердце упало в желудок. Этого не могло быть.

Я уставился на дверь.

— Ждешь кого-нибудь?

— Просто помолчи, — прошептал я и пошел открывать дверь. Мое сердце сжалось, когда я увидел Елену с маленьким растением в руках. Я мягко улыбнулся. — Что ты здесь делаешь?

Она одарила меня улыбкой.

— Просто впусти меня, пока меня кто-нибудь не поймал.

— Елена, я не могу. Извини. — Я ухмыльнулся, как идиот. Какого черта она здесь делала?

— Блейк, это не смешно, — взмолилась она. — Просто впусти меня. Мне все равно, как выглядит твоя комната.

— Не могу. Возвращайся в свою комнату. Увидимся через десять минут.

Она прищурилась.

— Хорошо, — улыбнулась она, и я снова смог дышать, но тут эта чертова сука прочистила горло.

Елена обернулась, когда я закрыл глаза. Почему это всегда происходило со мной?

— Я чему-то помешала, Блейк? — спросила она. Обида в ее голосе была очевидна.

— Это не то, что ты думаешь, — тихо проговорил я, и Елена тоже протиснулась в мою комнату.

Она обнаружила, что Табита все еще стоит в нижнем белье.

— Привет, — улыбнулась Табита.