Тенепад (ЛП)

Улыбка угасла.

- Прости, я не могу рассказать тебе больше. Поверь, незнание безопаснее. Я объясню тебе, когда мы придем в Тенепад.

- Я думала, ты там не останешься.

- Останусь на пару дней.

- Ясно.

- Хватит об этом, - сказал Флинт. – Пора ужинать, сидя у костра, и мирно спать хотя бы ночь.

- Видимо, уходить тебе придется рано, - мне не нравилось это выражение его лица: сжатые губы и тревожный взгляд.

- Не настолько рано, чтобы я не смог принести хворост и убедиться, что у тебя все есть, - я уже слышала прощание в его голосе.

- Я буду скучать, - слова вырвались ярче, чем я успела понять, как они звучат, как он может их воспринять. Я смотрела на свои ладони.

- Считай эту ночь даром, - прошептал Флинт. – Время. Тишина. И нет одиночества. Я не понимал ценности этого.

Я безмолвно делила ужин, отдала Флинту его порцию. Он снял кусочки мяса и разделил их между нами.

- Забудем о мире вне пещеры до утра, - сказал Флинт.

- Олбан когда-то был другим, - сказала я, опуская ложку в кашу. – До Кельдека люди рассказывали за ужином у костра истории. Пели песни. Никто не боялся, что их подслушают.

Оглядевшись, я встретилась взглядом с Флинтом и увидела любопытство, почти что голод. Я вспомнила мальчика из сна. Рос ли он под звуки арфы и сказки?

- В год, когда я родилась, на трон сел Кельдек, - сказала я. – Я никогда не жила в другом Олбане. Но я слышала истории. Бабушка знала много таких, а отец любил петь. Тогда.

- А твоя мама?

- Она умерла, когда мне было три года, родив сына. Сердце отца было разбито, но он тогда был сильнее. У него были мы с Фарралом, и бабушка сдерживала его.

- Нерин.

Я снова посмотрела на него.

- У твоего отца тоже был дар?

Я покачала головой.

- А у бабушки?

- У нее был дар. Взор, как его называли люди. Порой она видела грядущее. Она не могла призывать способность, когда было нужно. Она приходила сама, как видение на поверхности воды. Или в огнях камина. Порой увиденное пугало ее.

Флинт смотрел на огонь так, словно он мог что-то ему рассказать.

- Она рассказывала тебе про свои видения? – спросил он.

- Редко. Она говорила, что знать будущее опасно. Много знаний может направить человека не на тот путь. Если знаешь, что будет плохо, попытаешься это избежать. Взор работает не так. Нельзя понять, показали тебе конкретное будущее или возможный вариант. У нее не было времени научить меня всему, что она хотела. Часть она хотела рассказать, когда я буду старше. Но… ты знаешь, что случилось, - замешкалась я. – Когда я рассказала тебе, это был первый раз, когда я поведала кому-то всю историю. О том, что с ней сделали. До этого у меня не получалось.

- Ты сказала, что она тебя учила. У вас одинаковый дар?

- Нет. У меня нет Взора. Бабушка была травницей, целителем. Она учила меня этому. Какие растения собирать и когда, как делать настои, мази, припарки, масла. Как закрепить сломанную конечность или проколоть фурункул. Основные навыки, это не повод для подозрений. Но она учила понемногу. А я хотела бы знать больше.

- В Тенепаде, - тихо сказал Флинт, - есть те, кто научат тебя, если ты этого захочешь.

Я не думала, что буду и дальше изучать травы. Теперь мой путь был ясен. Но было слишком рано раскрывать все. Я расскажу ему в Тенепаде.

Снаружи сгущалась тьма. Ночь была без звезд, луна была скрыта за тучами. Мы сидели у костра, обмениваясь изредка словами. Мы не рассказывали истории и не пели песни, хотя я позволяла себе представить будущее, в котором я буду делиться с ним историями, что рассказывала мне бабушки, пока я росла, и песнями, что насвистывал отец, а, может, и древней песней, которую я пела призракам и броллахану. Пару раз мы поднимали головы одновременно, пересекались взглядами, и я задавалась вопросом: ощущал ли Флинт то же, что и я к нему. Не желание, хотя его простое лицо стало мне приятным. Мне нравились его сильные умелые руки и крепкое тело. Но наше доверие было слишком хрупким, чтобы заходить дальше прикосновений руками или телами. А наши глаза говорили о чем-то хорошем, глубоком, что могло вырасти и расцвести, если позволил бы мир вокруг нас. О чем-то слишком ценном, чтобы говорить об этом. Я не могла открыть это пока что.

Я хотела попросить его беречь себя, вернуться ко мне. Я хотела спросить, что сделало его таким мрачным и тихим, каким он пришел. Я хотела быть той, кто может смягчить выражение его лица, может убедить его, что в мире есть не только боль и жестокость. Но я многого хотела. Он не останется в Тенепаде. Он вернется к Кельдеку. Выбора не было, и там запрещалась вся нежность. Запрещалось выражать тревогу о нем. Я надеялась, что по моему взгляду видно, как мне будет одиноко без него.

Порой ночью я просыпалась от воя волков. Звук был зловещим, холодным и одиноким. У всех сейчас было время голода. Я добавила хвороста в костер, превратившийся в угли.

Я посмотрела в сторону. Там, где лежал Флинт, укутавшись в плащ, никого не было. Я ощутила панику. Уже ушел? Он же говорил – утром. Он сказал, что соберет мне хворост, сказал…

- Нерин? Я здесь, - донесся из темноты его голос. Он был на входе, смотрел в ночь, бледная луна выглядывала из-за облаков, бросая холодный свет на камни вокруг укрытия.

Я набросила накидку на плечи и встала рядом с ним. Как же холодно! Пальцы онемели, я едва чувствовала ноги.

Флинт не двигался, словно был из камня. Лунный свет касался его черт, показывая, что он человек, ведь на его сильном лице в холодном свете был след слезы.

Как я могла что-то правильное сказать? Я положила ладонь на его спину, оставив там, надеясь, что передам ему хоть часть своего тепла. Мы долго стояли так. Вдруг он зашевелился, пробормотав, что я замерзну, и мы вернулись в пещеру.

- Холодно, - сказала я. – Почему бы не положить одно одеяло вниз, лечь на него вместе и накрыться остальными покрывалами? – он ничего не сказал и только посмотрел на меня, а я сказала. – Это только для того, чтобы согреться. Если беспокоишься за меня, то так ты будешь уверен, что я не замерзну до того, как дойду до Тенепада, - я поняла, что произнесла это слово вслух.

Он должен был спросить о следующей ночи. Но не стал, лишь помог расстелить его плащ на полу. Мы неловко легли на него бок о бок и накрылись остальными одеялами. Не касаясь, я чувствовала напряжение Флинта. Не касаясь, я чувствовала тепло его тела, выгоняющее холод из меня, успокаивающее. Снаружи было тихо. А у нас в пещере огонь отбрасывал блики на стены.

Я уснула спокойно, а глаза открыла с первыми лучами. Я лежала на боку под одеялами, а Флинт был рядом, соприкасаясь со мной грудью и ногами, рука была закинута на меня. И я тут же проснулась. Нужно отодвинуться. Быть близко к нему неправильно. Но он был таким спокойным, и я не хотела будить его. Я не хотела двигаться. Я запомню это и буду вспоминать, когда мне будет холодно и одиноко. Я лежала так, думая только об ощущениях тела. Флинт проснулся и без слов насчет объятий, в которых я оказалась, отодвинулся. Мы начали новый день.

Флинт сложил сумку. Я подогрела остатки еды, пока он приносил хворост для меня. Он дал мне нож побольше, оружие выглядело серьезно, и я наделась, что оно мне не понадобится. И мы снова сидели у костра, а тишина пугала сильнее, чем тревога за его безопасность.

- Нерин?

- Мм?

- Мне нужно кое-что тебе сказать. Я хочу, чтобы ты услышала это, пока я не ушел. Обещаешь выслушать до конца?

Мне не нравились его слова и тон.

- Уверен, что хочешь рассказать это сейчас? – если он уйдет, пусть молчит, чтобы у меня не было повода думать об этом. Пусть закончит задание, а потом вернется, и мы пойдем вместе. Пусть выполнит задание, не поранившись. А объяснит все в Тенепаде.

- Не хочу. Но нужно. Обещай, что не перебьешь, пока я не закончу. Обещай дослушать до конца.

Он меня пугал. В чем дело?

- Хорошо, - сказала я.

Он сел напротив меня с серьезным видом, сцепив беспокойно пальцы.

- Я представляю, что у короля есть в распоряжении несколько людей с дарами, - он понизил голос до едва различимого шепота. – И он использует их для себя. Что запрещено всем, позволено его близкому кругу, включая Силовиков. Талант, скажем, проходить сквозь стены или слышать чутко, как кот, может оказаться очень полезным. Как и навык видеть будущее.

Он просил не перебивать, и я только кивнула. Лицо мое точно выражало мое отношение к Кельдеку и его использованию магии. Я не была удивлена, это знали в Лесу воронов, это понимали все на западе. Люди не говорили об этом, как Флинт. Но был комментарий тут, шепот там, взгляд через плечо на случай, если кто-то подслушивает.

- Я… - он замешкался, хмурясь. – Мы говорили раньше о западных островах. Я не родился там, меня отправили. Ребенком на… обучение. Когда мне исполнилось восемнадцать, я отправился ко двору. Мои навыки были ценными королю. Я был там с тех пор. Я из близкого круга Кельдека, Нерин. У него всего несколько друзей. И я… он считает меня самым близким из них.

Я помнила Флинта на острове, представила мальчика, изучающего то, что нужно знать Силовику: как выломать дверь одним ударом, как выбить признание пытками, как нести ужасы во имя короля. Как делать все это и жить. Как оставаться послушным, даже если из-за приказов плохо. Мысль пугала, но страшнее было то, что он не только слушался короля, а был его другом. Этого я не могла представить.

- Должен тебе сказать, что… - он кашлянул и начал снова. – У тебя больше причин, чем у других ненавидеть короля. Презирать тех, кто усиливает его власть. Ты пережила ужасные потери. Ты видела худшее, что принесло его правление Олбану. Но… - он снова замолчал, глядя на ладони. – Плевать, - прошептал он. – Это правильно не расскажешь.

- Что? Я знаю, что ты – Силовик. Я знаю, что ты связан с мятежниками, и я представляю, как тебе тяжело. Ты сильно рискуешь, спасая меня. Я понимаю, что ты не можешь объяснить мне всего. Что такого важного, что я должна услышать это сейчас?

- Я… Нерин, я… То, что ты думаешь о порабощении, что видела с бабушкой, не такая истинная природа исправления разума. Это искаженный вариант, злое использование благородного искусства. Люди забыли, как было раньше, когда они видели его лишь как извращенную насмешку. Исправление разума – не разрушительная сила, которую ты видела. Если ее использовать во благо, она станет мощным орудием добра.

Холод обвил меня, сжимая.

- Так мне говорили, - сказала я. – Хотя я никогда не верила. Флинт, что бы там ни было, расскажи мне.

Флинт потянулся к воротнику туники. Его рука дрожала. На его шее была нить, и я видела ее раньше, но не задумывалась о том, что там висело. Часто люди носили счастливый камень, талисман семьи или важную вещицу.

Он вытащил предмет, и там был не камень, не амулет оленя, не руна и не знак защиты. Там был маленький прозрачный флакон, на месте его удерживала серебряная когтистая лапа. Я потрясенно рассматривала детали – изящную пятистороннюю форму флакона, похожую на длинный кристалл, тонкие серебряные когти, царапины, словно пару раз его грубо хватали. Под серебряной лапой была прядь медовых волос. Внутри флакона было немного чего-то, похожего на дым или воду.

- Это мой дар, Нерин, - сказал Флинт, его голос был убитым. – Я – исправитель разума. Ты не должна…

Мне стало плохо. Точки плясали перед глазами. Пещера стала темной, кровавые пятна были вокруг, и все вращалось. Я вскочила на ноги и бросилась наружу, где из меня вышел завтрак на платье и камни. Я обхватила себя руками, желудок сдавливало раз за разом. В ушах звенело. Из глаз и носа текло. Я едва могла стоять на ногах.

- Я помогу тебе, - он был рядом, его пальцы коснулись моей кожи…

- Не трогай меня! – я вырвала руку из его хватки и отдернулась, споткнулась о камень, поскользнулась, но побежала к укрытию сосен, побежала прочь от него.

- Нерин, стой! Погоди! Ты обещала выслушать меня! Нерин, послушай!

- Прочь! Оставь меня в покое! – боги, я думала, что он мой друг, страж, спаситель. А все это время он был одним из них…

Страх подгонял меня, но я знала, что Флинт может меня догнать. Деревья были в сотне шагов впереди. Его ботинки стучали по камням неподалеку. Я слышала его тяжелое дыхание. Мою грудь сдавливало, каждое дыхание причиняло боль. В голове пульсировали картинки бабушки, идущей ко мне с чужим взглядом, Гаррета и сыночка, что рос, не зная, что его отец останется ребенком. Я рылась в себе, я призвала то, что мне было нужно. Зов раздался из меня, безмолвный, но сильный. Спрячьте меня. Помогите.

Туман полился из темноты под деревьями. Он двигался слишком быстро, окутал меня облаками, опутывая меня, унося по склону к чаще. Там были силуэты: королева в длинном платье, серебряный меч воина сверкал в тумане, дитя с большими глазами в лохмотьях, большая белая гончая. Они менялись, пока я поворачивала голову, никто не задерживал облик дольше, чем на удар сердца. Они вели меня, толкали, гнали в темноту под соснами, мое колотящееся сердце забилось медленнее, и я знала, что меня спрятали. Туман стал тонкую занавеску вокруг рощи, где я стояла. Я видела сквозь его, но инстинкты говорили мне, что меня никто не видит. Похоже, деревья были не совсем… деревьями. Я застыла, ноги стояли на ковре хвои, руки прижимались к стволу сосны. Я пыталась успокоить дыхание.

- Нерин! – он был там и звал. – Где ты? Выйди и поговори со мной!

Я слушала. Дышала. Молчала.

- Нерин, ты знаешь, что мне скоро уходить. Я не могу оставить тебя так. Я должен быть уверен, что ты в безопасности. Прошу, выйди и послушай меня. Нерин!

Его голос дрожал и прерывался, он шел по лесу в стороны, сжимая кулаки, лицо его было бледным.

«Если идти так важно, то иди, - безмолвно говорила я ему. – Я помолюсь всем богам, чтобы больше тебя не видеть».

Он долго искал меня, молил показаться. Он мог уже опоздать туда, куда шел. Он не найдет меня. У Северного поста были свои силы, и я была благодарна, что они ответили на мой зов.

Я смотрела, как Флинт сделал последний круг по чаще. Он последний раз позвал меня. Его голос охрип от крика. Я видела, как он вернулся в пещеру и вскоре вышел с сумкой на плече и мечом на поясе. Он в последний раз посмотрел на лес и ушел.

А я еще долго стояла среди деревьев, не двигаясь, едва дыша. Я ждала, пока солнце не встанет выше за вуалью тумана, пока птицы не закопошатся на ветках, а моя спина не заболит от усилий стоять ровно. Я ждала, пока не стану уверена, что Флинт ушел. А потом я прошептала:

- Мое почтение. Теперь я вас покину, - и деревья расступились, туман выпустил меня.

В пещере я оттерла платье. Я вычистила котелок, миску и ложку. Я аккуратно сложила одеяла. Еще ночью я лежала тут рядом с ним. Чувствовала тепло и уют. Не хотела вставать, ведь рядом с ним было хорошо, безопасно. Желудок сжался от таких мыслей, и предмет на его шее. Такой носили только Поработители. Как я могла не заметить его раньше?

Я разожгла костер и села рядом с ним. Я выпила немного воды из фляги. Снаружи было тусклое утро, и тепло в воздухе грозило приближением снега.

Волосы. Он срезал тот локон с моей головы в ночь на ферме в долине Раш, когда я пыталась распутать колтун. Но он мог применить ко мне свою дурную магию намного раньше, в первую ночь, когда мы были на холме у Темноводья. Он мог легко воспользоваться моей усталостью и заставить меня доверять ему. И я бы видела его не человеком короля, а тем, кто мог быть моим другом. Если не та ночь, то в одну из многих ночей в хижине у Леса воронов, когда я в лихорадке ничего не понимала. Как глупо и доверчиво я поступила! Конечно, мои сны были такими путанными, полными тьмы и угрожающих вещей, которые я не могла назвать. Конечно, мне часто снился Флинт как ребенок, как взрослый. Конечно, его история проникла в мой сон так, словно мы были частями целого. Я была готова простить его, видеть в нем хорошее, несмотря на то, кем он был и что делал. Он изменил мои мысли исправлением разума. Работой Поработителей было превращать людей с сильным духом, с дарами в верных подданных Кельдека. Заставлять их видеть в короле достойного лидера, которому почетно работать. Но скребку разума было легко заставить следовать за ним. Это сделал Флинт. Заставил волноваться о нем. Не видеть его грехи. Он завязал моими волосами свой кошмарный флакон, как трофеем.

- Как ты посмел приказывать мне выслушать меня! – пробормотала я. – Как посмел говорить, что твой дар – это что-то благородное! Как это возможно, если в каждой деревне есть разрушенная и испуганная жертва? Как ты посмел сказать, что не соврешь мне? Все твои слова и поступки были ложью!

Я сидела у костра, дрожа. Картинки заполняли разум: Флинт спускается по горе, Флинт смотрит в ночь со слезами, текущими по щекам, Флинт, что всегда был умелым, терзает добычу, проливая всюду кровь. Флинт, спящий и теплый рядом со мной. Красивые глаза Флинта сияли в свете огня. Флинт, кричащий мое имя сорванным голосом. В голове кружили слова обманщика: «Ты утерянных, убитых прости и освободи». Но слова не были связаны с Флинтом. Он не был потерян или убит. И его поступки нельзя было простить.

Я сидела у костра, а тот догорел. Я засыпала уголь землей. Сложила сумку. Я взяла с собой остатки каши, сухофрукты, кусочек твердого сыра, что мы забрали из хижины. Пусть Флинт ищет свою еду. Я свернула одно одеяло и прицепила к сумке. Я надела накидку. Пора идти.

- Делай, что хочешь, - прошептала я, оглядев напоследок пещеру. Мест было одиноким, как гробница, в углах было полно теней. – Внедряй в мои сны и голову свои дурные мысли. Я преодолею это. Я не буду ничьей куклой. Человек, что врал мне, никогда не станет моим другом. Ты мне не нужен. Я не хочу тебя здесь видеть. Я сама доберусь до Тенепада.

Глава пятнадцатая:

Добрый народец севера был крошечным. Я ощущала их, как шепоты на ледяном ветру, как трещины среди камней, как едва заметные, исчезающие через миг тени. Я не знала, увижу ли их лучше, когда устроюсь на ночлег. Но когда долгий дневной путь подошел к концу, и я устроилась в укрытии под корнями упавшего дерева, лучший вариант, что я нашла в сумерках. И никто не вышел ко мне.

Я не посмела разжигать огонь, ведь Флинт мог быть близко и найти меня. Утром пойдет снег, я чувствовала это в воздухе. Завтра мои следы не выйдет скрыть. Они будут на белом, показывая, что я была здесь, куда я шла. Но если ждать, если оставаться тут, можно застрять до весны, и здесь будет запутавшийся в корнях хладный труп. Или только кости, обглоданный волками, чьи голоса доносил до меня по пути ветер. Интересно, что почувствует Флинт, увидев мои останки? Расстроится или будет недоволен, что провалил задание, каким бы оно ни было?

Как же холодно! Зачем я оставила второе одеяло Флинту? Наверное, я была не в себе. Я представила, как делю укрытие с волками, в тепле, как их тела прижимаются к моему дрожащему телу. Но они бы съели меня. Они выли, потому что могли поймать тут только мышей или куниц. Они ужасно голодны.

Без огня не было и ужина. Я съела пригоршню сырого зерна, проглотила кусочек сухого яблока, выпила немного воды. Холодно было так, что к утру я могла окоченеть. Умереть из-за своей ошибки было бы печально.

- Сила, - прошептала я. – Жить ради Олбана, - слова наполняли меня надеждой. Но теперь лишь показывали мне мою слабость.

Здесь, конечно, был добрый народец. Я могла позвать, надеясь, что они близко. Я могла попросить огонь без дыма или волшебную вещь, или собаку, что согрела бы меня. Но это было неправильно. Мой дар был не только ценным, но и опасным. Я позвала их, чтобы укрыться от Флинта. Они быстро помогли мне. Но я не могу облегчать себе этим даром жизнь. И если я у них долгу, то пусть так будет, ведь выбора у меня не было.

Но не было нужды в этом. Должен быть обмен. Дающая рука. Этой ночью я не могла отдать многого, но могла поделиться остатками еды. Если я на верном пути, если я избегу Флинта и Силовиком, то я буду в Тенепаде к завтрашним сумеркам. Нужно оставить себе еды лишь на раз.

В темное я нашла кусочек коры и насыпала туда маленькую горку зерна. Я оставила кусочек сыра, три сушеные сливы. И чуть не случилась катастрофа, когда я споткнулась на пути к плоскому камню в нескольких шагах от моего укрытия.

- Вот, - прошептала я в ночь. – Это для вас. Немного, но большего у меня нет, - я не говорила, что замерзла. Я не просила помощи. Я вернулась под корни, укутала шалью еще и голову, укрылась одеялом и накидкой, стараясь не думать о холоде.

Я ждала. В голове возникали картинки огня, ламп, меховых накидок. Котелки с бурлящим супом. Кадка с теплой водой в комнате, согретой камином. Самым опасным было воспоминание, как мы с Флинтом лежали рядом, и его рука была на мне.

«Убирайся из моей головы, - говорила я. – Я презираю тебя. Я замерзну, но не дам себя тронуть».

Время шло, и мне казалось, что я уже даже не могу дрожать. Таким был плохой конец. Я не справилась. Сорель погиб зря. Помощь доброго народца, смелость Шалфей, отзывчивость Мары, терпение Пустого были зря. Нужно было разжечь костер. Но уже поздно. Я не могла найти хворост в темноте.

Грудь знакомо болела. Каждый вдох добавлял холода, промораживающего насквозь. Как здесь выживали существа? Как у них получалось?

Никто не пришел. Место было пустым. Я умру одна. Даже тени семьи, что порой приходили ко мне, оставили меня. Может, после Дыры Чудака они больше не придут.

- Бабушка, - прошептала я, стуча зубами. – Отец, мама, Фаррал, - словами отогнать тьму. Лампа озарит ночь. Но я их не чувствовала. Была лишь дикая природа. Тени прижимались ко мне теснее. – Флинт, - прошептала я, не понимая, почему.

Тук. Тук, тук. Кто-то клевал зерно. Что-то бледное в темноте, белое и с перьями, размером с небольшую собаку. Тук, хрум, тук. Я не двигалась, чтобы не спугнуть. Я смотрела, цепляясь за одеяло, пока существо нюхало и пробовало сыр, ело сушеные сливы. Это была сова? Силуэт был круглым, перья блестели, ноги были крепкими. Когда существо повернула голову, глаза его сияли, были круглыми и странными. Не совсем сова. Из перьев была накидка, а под ней… Я не видела четко, но ноги кончались не когтями, а хорошо сделанными ботинками.

- П-привет-тствую, - пролепетала я.

Существо склонило голову. Лунный свет озарил его лицо, и оно было человеческим, кроме огромных глаз.

- К утру ты умрешь, - отметило оно. Голос напоминал уханье.

- Надеюсь, нет, - выдавила я. – Если вы п-п-поможете мне, я буду рада. Я… почти добралась. Всего день…

- Ты ищешь Сгибы?

- Нет, я… - погодите, Сгибы… я уже это слышала. Так говорил добрый народец, обсуждая Тенепад. – Я иду в место рядом с ними, да. Н-но без огня…

- Ты замерзнешь, айе. Я могу помочь. Не боишься собачек?

- Мне п-просто н-нужно согреться…

Существо издало жуткий крик, я поежилась. Молчание, воздух вокруг нас словно ждал. А потом раздался ответ – вой многих волков. Я вскочила на ноги, пошатнулась. Существо покачало головой.

Они пришли кругом во тьме, глаза сверкали. Сердце колотилось. Они были красивыми, да, но и опасными. Я ощущала их голод, гордость, дикость. Они шли ко мне, зубы блестели белизной. Я безумно подумала, что хотя бы накормлю их, умру не зря.

- Станьте меньше! – прозвенел приказ совиного существа, и волки послушались. Они пробрались в мое укрытие и уменьшились. Мои ноги подкосились, я резко опустилась. Волки устроились вокруг меня, сопя и забираясь мне на колени, сворачиваясь у ног и тела. Они были не больше двухмесячных щенков. Они прижимались ко мне, и мое тело начало таять. Боги, тепло было истинным даром! Так я могла дожить до утра.

- Айе, вот так, - приглядывало за стаей существо. – Не боритесь. Не кусайтесь. Охраняйте девочку до утра, ясно? – большие глаза посмотрели на меня. – Будь здесь. Не уходи до утра, или я не ручаюсь за твою судьбу. В воздухе кровь. Кровь и железо.

Я не успела придумать, как ответить, а существо расправило крылья и улетело, белый призрак исчез в темноте, где падали одинокие хрупкие снежинки. Окруженная дюжиной спящих волчат, я уснула.

* * *

Они ушли на рассвете, оставив после себя лишь запах своей шерсти. Они прошли корни упавшего дерева и стали нормального размера без приказа. Лишь миг, и их мощные лапы побежали по свежевыпавшему снегу. Они двигались слажено. Я не успела встать и потянуться, вдохнуть запах нового дня, а они ушли.

Я была обязана им жизнью. А в ответ лишь предложила немного еды. Неравный обмен. Но я знала достаточно старых историй, чтобы понимать, что дала достаточно. Цена дара не имела значения, ведь дело было в важности его для дарящего. Если пригоршня зерна была половиной припасов путника, а то и больше, чем половиной, то дар был достойным.

Я думала, пока собирала сумку, чувствуя слабый запах волков, что моя жизнь могла что-то стоить для доброго народца. По словам Хозяина теней, я показала все семь качеств. Я ступила на дорогу, что вела к обучению Зовущей. А как только я научусь использовать дар мудро, я сыграю свою роль в борьбе за свободу Олбана. Я могла изменить будущее. Но сначала нужно дойти до Тенепада.

«Сегодня, - сказала я себе, - ты дойдешь до Кулака великана. Потом подумаешь о том, что будет дальше».

Я спускалась по узкой тропе к долине, настороженно озираясь. Местность была опасной, каменистой. Не было рек, полян, лишь земля, изломанная древними валунами, покрытыми мхом. Ручей сбегал по серым камням, вился между небольшими соснами, и в укрытии этих деревьев я остановилась отдохнуть, потянуться и перевести дыхание, после чего пошла дальше. Я не позволяла себе задерживаться. Если поднимется ветер, станет слишком холодно. Пальцы немели, ноги болели. Я старалась не думать о другой ночи в открытой местности. А голосок во мне шептал: «Было бы намного проще, будь здесь Флинт».

Ручьи спускались по холмам, пенясь, подпрыгивая на ступеньках камней. Ручей в долине стал шире, я шла вдоль него. Возможно, у подножия гор было озеро. А если ручей впадал в широкую реку, похожую на Раш? Мостов в таком месте точно нет. А если я не смогу перебраться? Еды оставалось только на день, на этот день.

Не было и следа той белой совы. Ничьих следов, хотя мои оставались на снегу. Шел ли здесь Флинт? А отряд Силовиков? Если они за мной, я приведу их прямо в Тенепад. Если они впереди, я могу забрести в ловушку.

Я все равно шла, думая о том, кому на самом деле был верен Флинт. Работал он на Кельдека или мятежников? Навыки Поработителя были сильным оружием в руках любого. Страх скребка разума заставлял народ молчать, слушаться. Редкими были люди, как Дункан из Среброводья и его жена, которые погибли из-за своих убеждений. Лидер мятежников хотел использовать этот дар? Чтобы сделать людей не послушными Кельдеку, а настроить против него? Так можно было победить войну. Одолеть Кельдека. Но это неправильно. Злая сила не могла служить благородным целям.

Что же задумал Флинт? Он убедительно говорил о свободе и Олбане, где люди будут жить в мире. Я могла поклясться, что он верил в слова. Но если он использовал свой жуткий дар на мне, конечно, я верила всему, что он сказал. Может, он все это время готовил меня королю. Может, все это было частью его сложного плана… Но какого? И если он завоевал мое доверие своей дурной магией, как я могла видеть его насквозь?

- Проклятие, - пробормотала я. – На тебя и твою хитрую ложь.

Я замерла на вершине, уловила звук за собой. Я обернулась. Неподалеку были осторожные следы моих ног в необычных туфлях, чисто видные на снегу. Но вдали воздух беспокоился, как маленький ураганчик, что следовал за мной. Он поднимал снег, кружа его. Я потрясенно смотрела. И казалось, летит большая невидимая птица, бьет крыльями над землей, скрывая снегом мой путь. И следов не оставалось.

Я признательно поклонилась, отмечая, что уже не удивлена, и пошла дальше. Впереди было несколько деревьев – несколько укрытий. Если преследователи были позади, я могла лишь бежать. Спешить.

Отсюда я не видела каменную колонну Кулака великана, ее закрывала от меня гора. Я заметила впереди холмы, снежные шапки между ними, но нужная мне примета была на виду. Нужно идти, пока не откроется хороший вид. Сколько? Боги, дойти бы при свете дня. Добраться до тех холмов до того, как мне понадобится искать укрытие на ночь. Вот бы безопасно разжечь костер.

Пошел снег, кружили большие снежинки, опускаясь на мою накидку. Воздух стал холоднее. Я уже не могла останавливаться, я шла вперед. Голова кружилась, словно я могла упасть в обморок. Я не чувствовала руки. Кто-то в голове говорил: «Ты сказала, что можешь позаботиться о себе. У тебя плохо получилось».

- Уходи, - прошептала я, ветер поднимался, нося за собой снег, засыпая его мне в глаза и трепля край шали, которым я закрывала рот и нос.

- Я дойду туда. Смогу, - левая нога, правая. Раз, два.

Ветер завывал среди камней на склоне, свистел на вершинах гор, долина открылась передо мной: Кулак вулкана, вроде, в двух милях на северо-запад. Между мной и колонной лежало пространство, полное валунов, трещин, каменных копий. Кошмарный путь для уставшего путника.

- Не так плохо, - прошептала я себе, поправляя сумку. Там можно будет спрятаться, если придут Силовики. Но идти придется медленно. Сколько еще до темноты? Успею ли я дойти до того, как станет слишком темно?

С ветром пришел звук. Голос? Зов? Сердце екнуло. Тело прошиб холодный пот. Крик раздался сзади. Они шли за мной. Догоняли.

Я оглянулась через плечо, но среди камней в долине не было видно движения, если не считать пары соколов, что медленно кружили.

Я пошла по неровной местности. Все во мне хотело бежать, чтобы уйти от них, от него, человека, что украл часть меня и ожидал, что я поверю, что это хорошо. Но бежать было глупо. Если я упаду и сломаю ногу, то меня точно схватят.

Руки стали липкими. Сердце колотилось, как барабан. Я заставляла себя медленно дышать. Я думала над каждым шагом, каждым выбором – какой безопаснее, забираться камень или обойти его, или повернуть и обнаружить тупик? Стоит ли скрыться в трещине или пойти выше, чтобы исправить направление, но рискнуть стать мишенью для стрелы?

Узкая тропа вилась между камней. Я забралась на нее. Сначала казалось, она ведет меня на север, но вскоре тропа начала разветвляться. Туча закрывала солнце, было сложно выбирать путь. Правая тропа. Левая. И посередине. Кожу покалывало от тревоги. Я замерла, и кто-то словно замер со мной. Я пошла и ощутила почти безмолвное присутствие неподалеку. Кто-то преследовал меня.

Это было то, о чем говорила Сильвер? Найти может только умелый следопыт. Не так давно Флинт бесшумно зашел в укрытие, и народец ощутил его только из-за железа. Я задержала дыхание. Что-то среди камней сделало так же. Я ждала, считая удары сердца. Ничто не двигалось. Не было шепотов в тишине. Ровно падал снег.

У меня болела спина. Руки тоже болели. Я хотела опустить сумку на миг и перевести дыхание. Я застыла, прислушиваясь. Ничего. Если я не пойду сейчас, могу вообще не пойти.

С болезненной осторожностью я сделала шаг, ставя ногу как можно тише. Другой шаг. Вдох. Шага в ответ не было. Может, преследователь отступил. Я сделала третий шаг.

Рука зажала мой рот, сильная, в кожаной перчатке, подавив все звуки. Мускулистая рука прижала меня к чьей-то груди. Большой нож сверкнул перед лицом. На ухо прошипели:

- Ни звука, или я перережу тебе горло. Теперь иди.

Глава шестнадцатая:

Мое тело было частями, что не слушались друг друга. Идти? Я едва могла дышать. Руки подвинулись, человек поверил, что я не буду говорить, и потащил меня по узким тропам между камней, влево, вправо, вверх, вниз, и тропа была грубее, но и короче, чем шла бы я. Внезапный поворот, спуск по зигзагу, последние шаги по склону, и мы оказались на широком ровном пространстве, окруженном каменными стенами, что были в два человеческих роста. Меня вели, а мое сердце колотилось, я увидела там людей, их было двенадцать, а то и пятнадцать, у них были мрачные лица, простая одежда из шерсти. Большинство были юными, и все были вооружены. Там были луки и стрелы, дубинки, ножи, мечи, палки и другие предметы, названий которых я не знала, но об их назначении было несложно догадаться. Я боролась с паникой, искала знаки: брошь оленя, плащ Силовика, оружие, как у Флинта. Люди короля могли и прятаться. Но я не видела ничего очевидного.

Все смотрели на то, как мы приближались. На лицах было удивление. Я сама удивилась, когда человек, взявший меня в плен, заговорил властно, вдруг отпустил меня. Я обернулась.

Человек был высоким, широкоплечим и в шерстяной тунике со штанами, кожаным нагрудником и наручами. Крепкие сапоги, тяжелые перчатки, на поясе висели короткий меч и подобие топора. Кожаный капюшон, тряпка закрывала нос и рот, а над ней были темные глаза с длинными ресницами, что смотрели на меня не как на трофей или врага, но как на крохи еды. Одежда воина не скрыла того, что мне уже выдал голос: этот внушительный человек был девушкой.

Она толкнула меня вперед, к месту, где нас ждала небольшая группа людей. Она держала меня за плечо, хватка не была нежной. Она остановилась в трех шагах от людей, удерживая меня.

- Нашла ее недалеко отсюда, шла в нашу сторону, - сказала она.

- Их видно? – спросил кто-то?

Она коротко кивнула.

- В пяти милях и все ближе. Девушка – сложность. Ты, быстро сняла сумку, - она толкнула меня и отпустила. И когда я встала, думая о том, какую историю я готова им рассказать, а она рявкнула. – Быстро!

Я сняла сумку, которую сразу забрал один из мужчин. Я пыталась медленно дышать. Я пыталась придумать план.

- Кто ты и что, во имя богов, здесь делаешь? – говорил мужчина с мечом, и его власть сияла на его красивом лице с высокими скулами. Его волосы были красно-рыжими, а глаза – цвета неба летом. Он говорил спешно.

- Калла, - выдавила я. – Я иду в Каменноводье. Ищу родственников.

Короткая пауза.

- Каменноводье? И где же это? – говорил мужчина повыше, темнее и с худым телом. Из-под длинных рукавов его рубашки виднелись сложные узоры татуировок в виде цепей. Вокруг его шеи было другое украшение – как линия летящих темных птиц. Его длинные волосы были заплетены во множество тонких косичек. Глаза его были, как и у девушки, темными.

- Север, - я махнула рукой. – Выше.

- Придумай что получше, - сказала девушка. – Такого места нет. И такие дети, как ты, не идут в снегу в поисках семьи, если не выжили из ума, - она крепче сжала мое плечо, я скривилась от боли. – Говори правду! Кто привел тебя? Зачем? Не трать наше время, девочка. Со шпионами разговор строгий.

- Все хорошо, Тали, - сказал рыжеволосый мужчина. – Разбирайся со всеми и предоставь это мне.

Она развернулась и пошла прочь, не оглядываясь.

- Реган? – вернулся мужчина, забравший мою сумку, и в правой его руке был мой нож, что дал мне Флинт перед тем ужасным утром. В левой – ножны, что сделала я, с пером и камешками, затейливыми узлами. – Посмотри.

Реган. Сердце екнуло.

Рыжеволосый мужчина взял нож, взвесил. Он взглянул на меня, и что-то в его глазах заставило меня замереть. Я чувствовала, что он готов выслушать.

- Откуда у тебя этот нож? – спросил он. – Отвечай быстро, у нас мало времени.

- Мне его дали.

- Кто именно, Калла?

- Не могу вам сказать.

Мужчина кивнул.

- А ножны?

Я рискнула.

- Я сделала их.

- Угу.

- А это? – темноволосый мужчина был быстр, как летящий кинжал. Он смотрел на мою обувь. – Тоже сама сделала?

Я застыла. Я хотела верить, что я – среди друзей. Но я не могла сказать правду. Разговор о даре мог привести к ужасной опасности. Я годами следила за каждым словом, шла по лезвию ножа между доверием и предательством.

- Если бы я мог, - сказал рыжеволосый мужчина, - я бы предложил тебе укрытие и еду, дал бы время, а потом расспросил. Но времени нет, - он посмотрел на другого мужчину, безмолвное послание пронеслось между ними. Он повернулся ко мне. – А если я скажу тебе, что уже видел эту накидку?

Они знали. Знали о Флинте, точно. Я медлила.

- Говори правду, - сказал он. – Это в твоих интересах.

- Обувь моя. Ее починил друг. Накидка – подарок.

- От того же друга, что дал тебе нож, - темноволосый мужчина скрестил руки.

- Теперь я одна, - я дрожала. Если это союзники Силовиков, если я попала в ловушку, спасать себя было поздно. Если это мятежники Регана, а это было вполне вероятно, нужно было сказать правду. Но все могло быть уловкой.

- А если я скажу, - продолжил рыжеволосый, - что тебя зовут не Калла? И что ты идешь на север не для того, чтобы встретить бабушку или кузину.

- Если у меня другая цель, я должна объяснять ее людям, что схватили меня, как злодейку? Рассказывать правду незнакомцу?

- Придется, - сказал он, - если вы с незнакомцами знаете общего друга.

Флинт.

- У меня нет друзей, - сказала я.

- Реган, - сказал один из людей. – Времени мало.

Реган вздохнул.

- Начнем заново. Я вижу, что у тебя необычная обувь, Калла. Я заметил накидку, что была у нашего верного товарища. Ты с ножом, который не носят с собой девушки, это мужской боевой нож, и рисунок на рукояти мне хорошо знаком, ведь я был там, где его сделали. Ты не носишь его в правильных ножнах, а в таких, которые сделала с… древними знаниями, - его взгляд был серьезным и убеждающим. – Мы ждали тебя, - тихо сказал он. – Или кого-то, похожего на тебя. Но не сейчас и не здесь. И если твой спутник послал тебя одну к нам сегодня, то что-то пошло не так, и мы должны знать, что именно.

Я прочистила горло.

- Меня зовут Реган, - тихо сказал он. – Это Фингал, - он указал на мужчину с татуировками. – А ты, видимо, девушка Флинта.

Боги! Облегчение охватило меня, на глазах выступили слезы. Я на месте. Я дошла. Я среди друзей.

- Нерин, - прохрипела я. – Меня зовут Нерин. И нет, я не девушка Флинта, мы разошлись. Но я та, о ком вы говорите.

- Это подождет, - сказал темноволосый мужчина, озираясь. Почти все ушли, словно камни проглотили их. Но они точно были обычными людьми, а не добрым народцем. Место было почти пустым. Девушка, Тали, была у каменной стены и передавала предметы человеку на вершине.

- Скажи быстро, - попросил Реган. – Где сейчас Флинт? Как давно ты его видела и где?

Спешка в его голосе заставила меня ответить без промедления:

- Мы были недалеко от долины позапрошлой ночью. Он ушел наутро. Не сказал мне, куда идет, но… Близко были Силовики. Они какое-то время шли по долине сюда.

- Угу. Не буду спрашивать, что привело тебя в эту сторону, сейчас это не важно. Фингал, уведи ее к навесу, уйдите из виду. Береги ее. Нерин, если хочешь выжить, слушайся Фингала. Если он скажет молчать, то так и делай, что бы ни случилось. Что бы ни увидела. Поняла?

«Будь тихой как мышка, - сказала бабушка. – Что бы ни увидела».

Я кивнула, хотя мысли были мрачными. Фингал повел меня без лишних слов.

- Надеюсь, ты не боишься крови, - сказал он.

Навес оказался небольшим изгибом у основания каменной стены с колючими кустами рядом. Фингал спрятал меня там. Накидка зацепилась, я потащила ее, и ткань порвалась. Спутник устроился рядом со мной.

- Пригнись, - прошептал он. – Не двигайся и не издавай звуки.

Я открыла рот, чтобы задать вопрос, но закрыла его. Выражение лица Фингала заставляло слушаться. Что-то приближалось, и я не была уверена, что хочу это видеть. Между колючими ветками я видела открытое пространство. Там было пусто, Реган и остальные исчезли. Не было видно Тали или парня, забравшего мою сумку. Никого. Я дрожала. Прятаться почти негде.

Мы ждали. Я слышала только ровное дыхание спутника и редкие крики птиц. Снег почти не падал. Мы озирались, тучи расступились, пропустив бледный зимний свет. Камни на свету проявляли мириады оттенков серого: мышиный, цвет коры березы, седины, моря в зимнем свете, красивых глаз лжеца… И жуткие силуэты из камня, сильные и крепкие, как сам север. Я видела огромные конечности, опасные руки, тела и странные головы. Трещины были ртами, дыры – глазами… Я чувствовала в трещинах и маленький народец, что следил за неприемлемым поведением людей.

Фингал подвинулся, расслабляя ноги. Он размял пальцы одной руки, другой. Он был готов ударить ножом. Он смотрел на открытое пространство перед нами, на то, что шло. Казалось, весь мир задержал дыхание.

Фингал положил ладонь на мое плечо и прижал палец к губам, прося молчать. Я кивнула. Он посмотрел на место, где мы с Тали съезжали, чтобы прийти сюда. Я ничего не слышала. Но там, где мы шли зигзагом, была линия мужчин в черном, с масками на лицах. Силовики прибыли.

Я сразу увидела Флинта. Он был одет так же, как и все. Почти все его лицо было закрыто обычной тканевой маской, руки прятались в перчатках. Но я видела его. Он спускался по неровному склону, двигаясь с ужасным равновесием. Остальные шагали в двух шагах за ним. Почему мятежники медлили? Нужно нападать, пока враг идет по одному по узкой тропе между камней. И Флинт… Мятежники считали его другом, они ясно сказали это. А он шел с оружием, словно вел Силовиков в атаку. Что это было? Сердце колотилось в горле. Я ждала внезапной стрелы, копья, что повалит его. Если Тали и остальные скрывались на камнях над нами, то у них есть хороший шанс.

Не было ни стрелы, ни копья. Флинт добрался до ровного места и поманил за собой остальных. Они поспешили за ним, десять, двадцать, двадцать пять. Фингал судорожно выдохнул. Его пальцы крепче сжались на рукояти ножа.

Все Силовики оказались на ровной земле, и они должны были разойтись, готовясь к атаке. Но нет, они начали снимать сумки, ослаблять завязки накидок, убирать маски, доставать фляги с водой. Один или двое сели на сумки на камнях, некоторые потягивались, другие решили облегчиться. Флинт стоял, заслоняя глаза от солнца, глядя на вершину каменной стены. Он спрятал нож.

«Делай что-нибудь, - просила я его, сердце колотилось, тело прошиб холодный пот. – Отступай со своим оружием!».

Я вздохнула. Флинт был врагом. Он был скребком разума, лжецом, притворившимся моим другом и применившим на мне свою злую магию. И вот он стоял, не ожидая подвоха, и я была рада. Но я не могла этого вынести, не могла дать ему умереть. Не могла… Тревога поднималась во мне. Я не успела издать хоть звук, сверху донеслось глухое уханье совы.

Мятежники бросились с камней, с утесов на открытое пространство. Солнце блестело на клинках. Воздух заполнили крики. Впереди была Тали с топором, кричащая изо всех сил.

Первый удар повалил одного, другого, третьего, но Силовики были быстрыми, они встали кольцом, отбивая удары, железо звенело о железо. Я прижала ко рту сжатый кулак, заставляя молчать при виде упавшего мятежника, его шерстяная туника стала алой. Фигуры смешались. Вопли и крики звенели в ушах. Мятежник бился одной рукой, другая беспомощно свисала, сломанная ударом врага. Он пошатнулся. Силовик высоко поднял оружие, готовый отсечь голову. И вдруг там оказалась Тали. Топор ударил Силовика по поясу, вонзаясь глубоко. Кровь полилась фонтаном. Тали кивнула мужчине со сломанной рукой, и все было ясно. Отступай. Ты ранен. В укрытие.

Я не видела, послушался ли он ее, еще двое были потеряны, все вокруг прыгали, уклонялись. Фингал рядом со мной напрягся и то сжимал, то разжимал оружие.

- Не так, по коленям… Оглянись… Боги, Брин… - шептал он, следя за боем. Уже не нужно было молчать. Наш шум потонул бы в звоне металла, стуке топора и дубинок о кости и плоть, криках боли.

Это была засада. Силовики были не готовы, они хотели отдохнуть после долгого пути. Мятежники ждали их, все было спланировано. Их пряталось здесь больше, чем я ожидала. Но после первых потерь Силовики быстро включились в бой, ведь они были элитными воинами. Даже мой неопытный взгляд видел их умение владеть мечом, двигаться, сотрудничать, использовать все шансы. В горле пересохло. Сердце колотилось. Упал еще один мятежник, силовик добил его последним ударом меча. Я шла в Тенепад, чтобы увидеть, как погибнут мятежники Регана?

Флинт. Где он? В хаосе я потеряла его. Я осматривала поле и нашла его у каменной стены. Его меч сверкал серебром, но не кровью. Окруженный безумием движений и криков боли, он стоял и ждал. Я не знала, чего именно.

- Боги сжальтесь, - прошептал Фингал. – Дорана нет, и Касса. Быстрее, ребят. Быстрее.

Он был напряжен.

- Иди, - сказала я. – Если хочешь, иди и сражайся. Я буду в порядке.

- Я выполняю приказ, - но Фингал хотел бы уйти. – Если Реган сказал охранять тебя, я слушаюсь. Но это правда? Это ты – та Зовущая, о которой мы слышали?

Крик раздался на поле боя. Звук мог пугать, являясь во снах. Я увидела среди суеты лежащего человека в черном плаще. Его голова стала кровавым месивом, жутким, белым, серым и красным. Его руки были раскинуты. Ладони – разжаты, как у спящего ребенка. Я судорожно вдохнула. Не Флинт. Не его руки. Силовик. Но я тут же подумала, что это чей-то сын, муж, отец. Чей-то друг.

Флинт задвигался. Он был посреди сражения, размахивал мечом. Я подавилась вдохом. Кожа была липкой, в ушах звенело. Силовики были лучшими из лучших. Лучшие в бою. Лучшие в пытках. В запугивании. Если они победят, то мятежники будут уничтожены, а меня отправят королю. И Флинт… Если его убьют, его злая магия исчезнет с ним. Он был скребком разума. Он был всем, чего я боялась, и я должна была радоваться его смерти. Но все было не так. Совсем не так.

Фингал издал тихий звук. Его глаза были прищурены, он следил за боем. Мне казалось, что мятежники проигрывают? Силовик с широкими плечами пронзил человека мечом. Другой душил противника. Сзади приблизился Флинт. Его нож проехал по шее Силовика. Мужчина упал, как срубленное дерево, красная река залила его темный плащ. Мятежник согнулся, давясь и кашляя. Флинт уже ушел. Я заметила, что он идет к месту, где тали и два других мятежника стояли спинами к каменной стене, окруженные Силовиками. Мужчина направил копье на грудь Тали, он что-то кричал, наверное, приказывая сдаваться, иначе пронзит ее. О, она была бы хорошим оружием в руках короля.

Тело Фингала не двигалось. Он впился зубами в губу. Флинт добрался до них и вдруг развязалось сражение. Было ясно, на чьей он стороне. Упал один Силовик, потекла кровь. Друг стал жертвой топора Тали. Третий боролся с двумя мятежниками. Но тут пришло еще три Силовика, и ход боя изменился: Тали была на коленях, Флинт с противником катались по земле с ножами в руках, каждый был на волосок от смерти.

И тут появился Реган, бросился и ударил ножом, отвлекая врага Тали, чтобы она вскочила на ноги и схватила упавшее оружие. Флинт рядом с ними вырвался из хватки противника и обезглавил резким ударом.

- Да-а-а, - выдохнул Фингал.

Кто-то свистнул, это точно был сигнал. Мой спутник выругался. Еще ряд Силовиков спускался по тропе с оружием наготове. Двоих остановили стрелы, но остальные перешагнули павших и пошли дальше, темные, угрожающие. Их было шестеро, но казалось, что и они могут всех победить.

- Мы пропали, - сказал Фингал с уверенностью. – Если только твоя магия не спасет нас.

Магия. Боги, мой дар. Его можно тут использовать?

- Если можешь что-то сделать, - добавил он, - поспеши.

Мое тело дрожало.

- Не знаю… может, получится… - бормотала я, глядя из укрытия на сверкающие мечи, сражающихся, темные плащи и окровавленные туники, тела павших, яростные глаза мятежников и Силовиков.

«Думай, Нерин».

Новые Силовики спустились по тропе на ровную землю. Шестеро встали в тесную формацию – двое с копьями впереди, остальные за ними с мечом, ножом, топором и шаром на цепи. Они собирались идти и сметать всех на своем пути.

«Быстрее! - я пыталась найти в себе силу. Я закрыла глаза и позвала, как тогда, когда попросила добрый народец спрятать меня от Флинта. – Помогите! Помогите нам!».

Фингал выругался. Я открыла глаза и увидела Тали на земле, Силовик стоял над ней с поднятой для удара дубинкой.

«Помогите! Мне нужна ваша помощь!» - ничего от камней, от теней между ними. Никаких воинов, стариков с хитростями, крох. Я знала, что они здесь были, я видела их. Что я делала не так?

- Нам конец, - сказал Фингал.

Крик Тали. Она извернулась и оказалась на ногах, отскочила до того, как опустилась дубинка Силовика. Вспыхнул меч Флинта, он двумя руками замахнулся им и отсек голову противника. Злой рев новых Силовиков. Они увидели, что случилось. Теперь они видели новую цель – товарища, что восстал против них.

- Будь сильным, – выдохнул Фингал. – Покажи им все.

Формация шла вперед, не замедляясь из-за пары мятежников, что хотели пробить их ряды. Нужно действовать, пока они не добрались до Флинта и Тали. Что-то мешало доброму народцу помочь мне, что-то стояло на пути… Боги, как я не поняла сразу? Холодное железо. Его было полно здесь. Но не всех ослабляло его присутствие, это доказало ущелье. И могли ли те каменные огромные существа быть камнемонами?

- Пусти меня, - сказала я Фингалу. – Быстро.

Он не задавал вопросов, но вылез из нашего укрытия и двигался с ножом в руке, пока я шла за ним. Я смотрела на каменную стену, вверх, за движущейся формацией врагов, и я думала о правильных словах.

Фингал шел передо мной с оружием наготове. Нас было видно. Силовик с ножами в руках шел к нам. Сердце колотилось. Стихотворение. Должна быть рифма.

Фингал ударил ножом, отвлекая врага на себя. Силовик первым пролил кровь – на тунике Фингала на рукаве появилось темное пятно. Это его не замедлило. Он пригнулся и ударил, хрипло дыша.

- Сволочь! – завопил Силовик, заставляя Флинта отпрянуть атакой обеих ножей. Я тоже попятилась, чуть не упала, когда юбка зацепилась за кусты у укрытия. – Умри в своей крови, грязный предатель!

Я вспомнила одинокого Флинта на берегу, сбивающего камни ударами руки. У меня было стихотворение. Быстрее, пока Силовики не пришли. Я потянулась к существу, что стояло на камнях над ними, к древнему медленному существу, что видело десятки таких битв, тысячи таких смертей.

- Камнемон, камнемон, голову склони, - прочитала я дрожащим голосом. – Камнемон, камнемон, шагни и упади.

И он упал с ужасающим треском и грохотом. У людей на его пути не было и шанса. Они застыли от этого шума, а потом пропали под обломками камней. Облака пыли поднимались вокруг, накрывая мятежников и Силовиков. Пыль ударила по моим глазам и носу, я закашлялась. Вдруг справа было резкое движение, вскрик, и мужчина упал на землю. Фингал не упустил шанс.

- Великие боги, - пролепетал он. – Что это было?

На миг все затихло, и только в облаке кто-то стонал от ужасной боли. Пыль опустилась, и в каменной стене напротив нас была глубокая дыра, куски камнемона лежали, упав – большая голова, огромное тело, раскинутые конечности. Вокруг его боролись серые призраки. Там была Тали, покрытая пылью, рядом с ней – Флинт убирал пыль с лица. Хорошо, что их не задело.

- Черная ворона! – воскликнул Фингал. – Это ведь была ты? Пара строк, и все это упало. Ты победила. Боги, я не верю.

- Фингал! – крикнул кто-то с камней. Фингал пошел туда, решив, что меня защитит магия. Не все мятежники пережили обвал. Тали и Флинт стояли, но под правой рукой камнемона оказался юный воин. Его нога была зажата под камнем. Даже если все попытаются поднять камень, они не сдвинут его больше, чем на дюйм.

Фингал опустился рядом с беднягой, коснулся его лба и шеи, спокойно отдал приказания двум другим. Мятежники быстро разобрались с оставшимися врагами. Сражение было окончено. Флинт сказал, что я победила. Ради мятежников. Против людей короля. Но это была не победа. Под камнями лежало шестеро людей, и я убила их. И не было разницы, Силовики они или нет. Минуту назад они стояли здесь, а теперь были раздавлены. Это мой худший поступок.

Горло сжалось, сердце билось сбивчиво. Если это – путь Зовущей, я не хотела этого. Как я могла так рисковать снова? Не надо Тенепада. Я пойду одна, буду где-то жить, как и рассказывала Флинту. Я плохо сходилась с другими.

Звуки боя утихли. Меня не охраняли, и я пошла к обвалившимся камням, чтобы увидеть результат своего промаха. Я тихо смотрела, как кто-то принес Фингалу сверток с вещами лекаря – ножи и другие приборы, бинты, склянки с пробками и мешочки с травами. Мятежники напряженно спорили, пытались разобраться с камнями рычагами и веревками.

Реган подошел к нам. На его лбу был длинный неровный порез, красивое лицо блестело от пота. Кровь текла в глаза. Туника его была красной спереди.

- Я говорил сидеть в укрытии, - сказал он, глядя то на Фингала, то на меня. – Вас могло раздавить, - он присел рядом с попавшим под камень беднягой. – Гарвен, - прошептал он. – Ты сражался храбро, друг. Полежи тихо, мы тебя вытащим, - он поднялся на ноги и переглянулся с Фингалом. – Дай ему что-то от боли, - сказал Реган, - а потом поговорим об остальном.

Фингал уже наливал что-то из флакончика в чашку, добавляя другие составляющие. Он перемешал все ложкой.

- Она сделала это, - сказал он, взглянув на Регана. – Нерин. Прочитала стихотворение, и камни обвалились. Она это совершила.

Реган вдруг посмотрел на меня, прищурив голубые глаза.

- Это правда?

- Правда, - я не знала, как ему сказать, что я не собираюсь больше использовать свой дар. Выражение на его лице говорило, что он видел новые возможности. Я могла быть сильным оружием. Я не могла сказать то, что должна была, ведь в его глазах была надежда, а она редко появлялась в Олбане.

- Расскажи мне, что ты сделала, - сказал Реган. – Что это за дар, что тебя слушаются сами камни? Мы слышали от Флинта, что он, вроде, нашел Зовущую, но никто из нас не знает толком, что это значит, только то, что это очень сильный дар. Я уже вижу доказательство. Бой был проигран. Ты вмешалась, и мы победили. Мы в большом долгу перед тобой. Если ты останешься с нами, если поможешь нашему делу, то победа будет ближе, чем мы представляли. Ты… как ты это сделала?

Было сложно подобрать слова. Было ли это победой? Или поражением? Сильная магия или разрушительная попытка сделать то, что я едва понимала? Может, оба варианта были верными. Я знала только, что не было разницы, убила я врага или союзника. Они были мертвы.

- Фингал говорил о стихотворении, - сказал Реган. – Что это? Заклинание? Чары, как те, что поют исправители разума?

Боги, хотелось оказаться где-то далеко, одной и забыть об этом деле. Но иначе Реган и его товарищи умерли бы. Я кашлянула. Мятежники на открытой местности заканчивали свое темное дело – ножи рассекали горла, мечи опускались вниз. Никто не брал узников. Мятежники снимали с мертвых Силовиков то, что могло пригодиться: теплые перчатки, оружие, обувь. Своих погибших они отнесли к одному краю. Там их укутали в их плащи. Четверо. Большая потеря для маленькой группы.

Флинт стоял на коленях рядом с мертвым Силовиком. Он не двигался, лицо его было пепельным. Что он делал? Кто-то закрыл его от моего взгляда, встав на пути.

- Скажи, Нерин, - заговорил Реган, не отрывая взгляда от моего лица. – Твой дар невероятен. И очень важен для нас. Стихотворение. Дело явно не в нем.

Гарвен получил лекарство и притих. Четверо или пятеро мятежников столпились вокруг него, один протягивал флягу с водой. Другие тихо говорили. Фингал выпрямился и пошел к нам с мрачным видом.

- Мы не можем поднять эти камни, - сказал он Регану, - хотя они думают попробовать веревками. Придется отрезать ногу Гарвену. Но это будет слишком высоко. Шансы малы.

- Спаси нас, Черная ворона, - прошептал Реган.

- Он попался, потому что я не знала, что делаю, - выдавила я. – Если бы я освоила свой дар, я бы управляла падением камнемона. До этого дня я не понимала, как опасна сила Зовущей. Я не могу выразить свое сожаление.

- Мы сражаемся, - сказал Реган. – Мы побеждаем или проигрываем. Некоторые ранены, некоторые умирают. Иначе думать нельзя, или мы не сможем идти вперед. Но я мог проиграть сегодня вместе со всеми, и мог лежать с ними в своей крови. Ты зовешь это камнемоном? Разве это не существо из детской игры?

- Реган? – Фингал все еще ждал приказ от главы.

- Если его можно вытащить только так, лишайте ноги. Но пусть сначала попробуют веревки, хотя всем видно, что камни слишком тяжелые.

Кивнув, Фингал пошел к бедняге под камнем. Выбор был ужасным. Я знала из своего опыта помощи бабушки в исцелении, как мало шансов выжить с такой раной, да еще и без ноги. Гарвен был бойцом. А теперь он сражаться не сможет.

Тали встала за Реганом, она была такая же высокая, как он. Она сняла ткань, закрывавшую ее лицо, показав решительную челюсть, прямой нос и полные губы. Она была моложе, чем я думала, может, на пару лет старше меня. На ее шее была татуировка, как у Фингала – летящие птицы, возможно, вороны.

- Они сказали, что это сделала ты, - сказала она, и взгляд ее был полон той же горечи, что и голос. – Чары. Магия. Жаль, что твоя магия не выбирает, где они, а где свои. Нам говорили, что Зовущая будет ценной. Если это твоя сила, то проблем от тебя будет больше, чем пользы.

- Хватит, Тали, - сказал Реган. – Нерин, все так просто? Ты произносишь стихотворение, и существо слушается тебя?

- Не совсем, - я пыталась подобрать слова. Я все время скрывала свой дар. Я боялась говорить о добром народце, силе холодного железа и дарах людей. Даже с Флинтом я была осторожна. Говорить открыто было так же опасно, как прыгать с вершины горы. – С камнемоном это получается, но магия не работает, пока не сложишь правильное стихотворение. Но так призывать их может только Зовущая, насколько я знаю. А еще… есть другая часть, но я не могу описать ее. Не могу подобрать слова.

Это чувство было, когда я сознательно обращалась к доброму народцу. Я искала в себе, касалась чего-то глубоко, чего-то старого…

- Это чувство, - сказала я. – Древнее и сильное. В некоторых местах сильнее, чем в других. Это связь с землей, водой, ветром и огнем. Понимание, что существует в них. Это связь с волшебным народцем Олбана, с любыми из них. Я вижу их, хотя другие не могут. Если я зову, они приходят, - я замешкалась. – Говорят, Зовущая может быть сильнее этого, но нужно особое обучение.

- Камнемон, - фыркнула Тали. – Нельзя было попросить его упасть только на нашего врага? Нельзя было подумать о том, что делаешь?

- Думаешь, я рада, что ранила одного из вас? – рявкнула я, не сдержав гнев. – Я сделала это, потому что Фингал просил о помощи. Вы могли проиграть. И хотя ты можешь презирать меня, я думаю, что мятежников Регана стоило спасать. Я хотела присоединиться к вам с момента, когда три года назад Силовики в бою убили моего брата. Мне нужно было действовать быстро. Повернуть исход в вашу пользу. Но я не обучена использовать дар. Не обучена. И что случилось… Как я и говорила, я глубоко сожалею, - и когда Тали и Реган ничего не сказали, я добавила. – Камнемон отвечает на простые стишки, какие сочиняют дети. Сложного у него не попросить. Я просила упасть, и он упал.

Лицо Тали переменилось. Горечь и боль сменились глубокими раздумьями.

- Но… - начала она. – Значит, что ты можешь…

Я поняла, что ее задело.

- Возможно, - сказала я, сердце колотилось. Я оглянулась на обломки камнемона и людей у попавшего под камень мятежника. – Я не просила камнемона умереть, так что, может, удастся его поднять, - Реган тихо присвистнул, а я добавила. – Не обещаю, что это сработает. Я новичок в этом. Но я попробую, - я не хотела больше использовать дар. Я не хотела принимать решения о жизни и смерти. Но нужно попробовать. Иначе человек умрет или потеряет ногу. А камнемон? Он может пролежать так сотни лет, пока другой Зовущий не нашепчет нужные слова на его каменное ухо.

- Боги, помогите, - прошептал Реган. Он думал, видимо, что ошибка повлечет еще больше смертей, но он этого не сказал. Он оглянулся на Гарвена. – Хорошо, - сказал он. – Попробуй эти чары.

Люди были заняты по всей открытой местности, разбираясь с последствиями боя. Флинт был уже рядом с другим Силовиком на коленях, лицо было пепельным. Он закрыл глаза павшего товарища. Он что-то шептал. Слова прощания и сожаления. Его взгляд был далеким. И я поняла, как сложно Флинту жить двойной жизнью, когда друг становился врагом, и он пересекал черту. Я не знала, как можно это выдержать. Конечно, его голова была опущена. Конечно, он не расправлял плечи. Конечно, от выражения его лица мне было больно. Мои страдания были несравнимы с его.

- Ему сложно, - тихо сказал Реган, проследив за моим взглядом. – Нерин, попробуешь? Мы должны разобраться быстрее, чтобы до сумерек вернуться в Тенепад.

Я смотрела на обломки камнемона. Казалось невозможным поднять их.

- Лучше всем отойти, - сказала я Регану, - вдруг что-то пойдет не так.

Реган посмотрел на Тали, а она, взглянув на меня, пошла отдавать приказы. Мятежники быстро отошли от камней. Флинт медленно поднялся на ноги. Он смотрел на меня, а я – на него, и чувства смешались. Я опустила голову, нужно думать только о камнемоне, шансе исправить свою ошибку.

- Мы готовы, - сказал Реган.

Поблизости теперь были только он и Гарвен. А еще рядом с его телом был согнувшийся Фингал, он держал воина за руку, ладонь прикладывал к его лбу.

Я вопросительно подняла взгляд. Реган качнул головой.

- Вам нужно отойти, - сказала я, и глава мятежников безмолвно послушался.

Я старалась очистить разум, прогнать лицо Флинта, свою вину, насмешку Тали, кровь. Я старалась добраться до сердца камнемона. Я опозорила мирное создание. Его жизнь была медленной, его плечи помнили летнее солнце, зимний снег, бурю и дожди. Он жил среди грома, слышал печальные крики сов и орлов. А я заставила его убить. Нельзя было оставлять его здесь сломанным. Нужно вернуть его на место.

- Помоги ему, Нерин, - тихо сказал Фингал, не отходя от раненого. В его темных глазах, смотревших на меня, не было страха.

Я кивнула, глубоко вдохнула и призвала силу. Нужно объяснить камнемону с уважением и извинением. Но я не могла. Мне нужно было сказать лишь строки в рифму, иначе он не поймет.

- Камнемон, камнемон, смелый ты, - сказала я. – Камнемон, камнемон, себя подними!

Ничего не двигалось. Я смотрела на камни, но чувствовала мятежников за собой, они смотрели с восторгом. Я заставляла себя дышать ровно.

Тихий треск. Земля под моими ногами содрогнулась. Камни задвигались, катясь.

- Держись, друг, - сказал Фингал и накрыл собой Гарвена, делая из себя хрупкий щит. Из моих глаз полились слезы. Я вытерла их. Другого шанса нет. Нужно верить, что камнемон поднимется без вреда для остальных.

- Назад, Нерин! – Реган звал издалека. Но я не послушалась. Я шагнула вперед и опустилась рядом с Гарвеном, взяла его за руку.

- Все будет хорошо, - прошептала я, надеясь, что так и будет. – Мы тебя вытащим.

- Нерин!

Не Реган. Я услышала спешные шаги, а потом Реган сказал:

- Нет. Стой.

Камни собирались, поднимаясь с земли, в огромную фигуру с валуном вместо тела, ногами-столбами и квадратной головой с дырами для глаз, трещиной рта, и он не улыбался и не хмурился, а просто… был. На ногу Гарвена перестали давить камни, и он взвыл от боли.

- Все хорошо, друг, - голос Фингала был ровным. – Лежи тихо.

Камнемон поднялся на высоту над нами. Он поднял огромную руку и коснулся рукой места, где могло быть его сердце, если оно там было. Он будто смотрел на меня.

Я поднялась на ноги и повторила его жест, положив ладонь на сердце, а потом поклонилась. Я надеялась, он понял, ведь сложить слова в рифму я не могла.

Он сделал два шага. Земля содрогалась под его ногами. Он прижался к трещине в каменной стене, поднялся и вскоре стал ее частью. Упало несколько обломков, поднялась и рассеялась пыль. Камнемон ушел.

Глава семнадцатая:

Все были заняты. Фингал бинтовал ногу Гарвена. Мое предложение помочь вежливо отклонили. Другие держали доски и обматывали ногу бинтами, пока Фингал придерживал кости в правильном положении. Я не знала, срастется ли нога правильно, сможет ли юный воин ее использовать. Казалось, что кости сломались так, что их уже никто не исцелит, но Фингал хотел попытаться.

Я заставила себя посмотреть на погибших, лежащих на земле. Я заставила себя смотреть на то, что натворил мой дар.

«Ты запомнишь это, - сказала я себе. – Будешь видеть каждую ночь во снах», - и я посмотрела туда, где чуть поодаль стоял Флинт и поглядывал на меня. Может, все эти впечатления могли заменить фальшивые мысли, что он вложил в мою голову. Я не знала, что хуже. Я могла лишь догадываться, какие ужасы снились Флинту.

И вдруг я почувствовала такую усталость, что едва могла стоять на ногах. Я села на камень и смотрела, как мятежники собирают трупы врагов в кучу. Погибшие мятежники были укутаны в плащи или одеяла, чтобы отнести их домой. На спинах людей были сумки, они собирали туда оружие, готовились уходить. Для Гарвена сделали носилки, и он лежал на них, белый и безмолвный, с перевязанной ногой.

Они подходили благодарить меня и, наверное, рассмотреть меня лучше. Тали была не единственной женщиной здесь – представилось еще три. И все думали, что я помогла им победить. Меня позовут в Тенепад, несомненно. Конец пути был уже виден. Я должна была радоваться, но ощущала лишь усталость, словно мои кости принадлежали старушке.

Реган отдавал приказы. Тали отвечала за перенос погибших, за раненых и припасы. Видимо, она была заместителем Регана. Я не знала, где она научилась так бесстрашно сражаться. Мятежникам нужны были такие смелые люди. Те, что не сомневались, не ошибались.

Кто-то стоял рядом со мной. Он подошел беззвучно.

- Уйди, - сказала я, не поднимая голову. – Я не могу с тобой говорить, - в сердце бушевало сражение. Я видела его белое лицо, загнанный взгляд, нежность, с которой он прощался с товарищами. Но он был Поработителем, и мне было плохо.

Флинт резко вдохнул и медленно выпустил воздух.

- Я не хотел, чтобы ты это видела, - тихо сказал он. – Потому говорил ждать… я провел бы тебя потом в Тенепад. Почему ты…

- Я не могу этого делать, - сказала я. – Я не могу говорить с тобой, так, словно все по-прежнему. Как я смогу… - я не дала себе продолжить. Как я смогу доверять тебе, зная, кто ты? Нельзя было так его судить. Да, он был магом, исправлял разум людей. Он использовал дар для разрушения. Но и я тоже. Я тоже так сделала и по той же причине: чтобы Олбан был свободным.

Я посмотрела на него. Он не врал мне, лишь не все рассказывал. Олбан был землей секретов, и мы с Флинтом привыкли скрывать секреты. И он доверил мне знания, хоть понимал, что я могу убежать. Он открылся, а я в ответ отвернулась.

- Флинт! – позвал Реган. – Нерин!

Глава мятежников стоял с Тали на камнях, Фингал разбирался с ранеными: перевязывал руки, давал настой, осматривал рану на ноге женщине.

Я пошла, и Флинт шагал рядом со мной. Я не смотрела на него. Не важно, я чувствовала его присутствие каждой частичкой тела. Это было любопытно, и мое смятение могло быть как-то связано с его порабощением.

- Все хорошо? – спросил Реган.

Флинт ответил неразборчивым звуком, я заметила, как голубые глаза главы задержали на нем пронзительный взгляд. Реган видел людей насквозь. Он читал Флинта, и ему не нравилось то, что он видел.

- Жаль, что ты не смог сообщить, что часть отряда шла чуть дальше, - сказал он. – Было близко. Без Нерин нас бы убили.

- Никак не получалось. Когда я послал вам весть, что нужно готовиться, я знал лишь, что отряд Кабана направили в долину. И приказали не слушать меня. Это я подозреваю. Кто-то при дворе подозревает меня. Я получил скрытое предупреждение.

Реган помрачнел.

- Будет сложно объяснить исчезновение отряда, когда ты вернешься, - он посмотрел на меня и сказал. – Поговорим позже. Слава богам, что Нерин прошла все это невредимой. Наше секретное оружие. Мы не ожидали, что она придет сама посреди засады.

Повисла неловкая тишина.

- Если между вами ссора, - медленно сказал Реган, - или непонимание чего-то, я хочу, чтобы вы разобрались до того, как мы придем в Тенепад. Идите вместе, - я хотела возразить, но он сказал. – Это приказ.

- Я должна кое-что сказать, - нужно раскрыть это, пока дверь не закрылась, пока люди не понадеялись на меня. – Я знаю, что нужна вам, и я понимаю, что мой дар может помочь вам. Я хочу быть частью мятежа. Я хотела к вам, едва услышала о Тенепаде. Но не могу заставлять добрый народец убивать кого-то. Так я буду не лучше Кельдека. Нужен другой путь.

- Так ты будешь сражаться до первого раненого? – Тали говорила тихо, но дрожала от злости. – Что такое, деточка? Нам придется забрать тебя. И удерживать. Ты знаешь наши имена и это место, ты видела, что делали мы, что делал Флинт. Думаешь, теперь мы отправим тебя домой с твоей сумочкой на плече и этими знаниями в голове?

Я глубоко вдохнула и сказала:

- Ты, видно, думаешь, что я дурочка, - сказала я. – Если пустите в Тенепад, я покажу, что ты ошибаешься. Я честно выразила чувства. Я понимаю, как вам поможет мой дар. Я верю, что добрый народец будет участвовать в бою за свободу, без них мы вряд ли победим. Но… я надеюсь, что есть способ вовлечь их без вреда. Дайте мне время, и я пойму это, - сейчас нельзя было говорить им, как долго я буду путешествовать в поисках трех могущественных существ, которые не хотят, чтобы их нашли, и убеждать их научить меня мудро использовать свой дар.

Флинт хотел заговорить, но передумал.

- Ты идешь с нами, Нерин, - сказал Реган, словно и не сомневался. – Если поможет, то думай так: в Тенепаде ты вне досягаемости короля, и он не сможет обратить тебя против нас. Это уже достижение для нас, без всяких сражений. Может, ты не понимаешь, как ты важна. То, что ты сделала сегодня… Мне все еще сложно принять это. Я потрясен. Мы поговорим об этом дома, когда упокоим умерших, поможем раненым. Нам пора идти. Не забывай моих слов. В Тенепаде нет места личным ссорам. Так что разберитесь.

Я хотела сказать им.

- Такое по пути не решишь, - заявила я. – Флинт - Поработитель. Флакон на его шее с прядью моих волос, которую он срезал сам, - желудок сжался, слова казались странными, предательскими. – Я знаю, что он один из вас, но я не уверена, что смогу…

Реган поднял руку, и я замолчала.

- Боги, - он посмотрел на Флинта, - разве ты не объяснил ей?

- Мне лучше не идти с вами, - голос Флинта был смертельным шепотом. – Теперь я знаю, что Нерин в безопасности, мне нет причины оставаться. Я дойду до Трех Карг до того, как снега станет слишком много. Я уйду сейчас.

- Это глупо! – Тали оскалилась, но в этот раз она злилась на Флинта. – Вы шли т Летнего форта вместе, а теперь даже поговорить не можете. Ты привел к нам отряд Силовиков, а теперь хочешь сбежать, даже ночи не пробыв у нас. А ты, - она вдруг посмотрела на меня, - ты показала оружие, что может привести к победе, а потом говоришь, что не знаешь, хочешь ли его использовать. Это безумие!

- Я надеялся, что ты останешься хоть на пару ночей, Флинт, - спокойно сказал Реган. – Я хочу твое мнение насчет наших планов на весну. И я помогу тебе объяснить все Кельдеку.

Это был не приказ, но просьба друга. После тяжелой паузы Флинт сказал:

- Я выскажу свое мнение, и на этом все, - лицо его было белоснежным.

- Когда ты в последний раз ела, Нерин? – вдруг спросила Тали.

- Давно.

- Так поешь, - сказала она. – Путь тяжелый, а тебе нужно его преодолеть. Но быстро, нам пора идти. У тебя есть еда?

Я порылась в сумке, которую вернули мне, и вытащила ткань, скрывающую сухофрукты, кусочек сыра и немного зерна. Реган пошел поговорить с Фингалом. Флинт и Тали приглядывали за мной.

Я прошла к каменной стене с тканью в руках. Я опустилась на колени и расстелила ее, а потом поделила содержимое на две равные части.

- Я делюсь с тобой этим угощением, - прошептала я. – Прости за жестокость, запятнавшую сегодня это место. Я пытаюсь поступить правильно, - я осталась на миг с закрытыми глазами, а вокруг меня продолжалась суета. Я открыла глаза и съела свою половину, ведь Тали была права, без еды я бы не дошла.

Я встала на ноги. Голова кружилась. Тали тут же оказалась рядом и поддержала меня.

- Маловато еды, - отметила она. – Конечно, ты тощая. Я буду идти перед тобой, и если нужно будет, зови меня. Готова?

- Готова.

Каждого погибшего несли на плечах. Гарвена тащили на носилках, раненых поддерживали друзья. Мы втроем шли последними: Тали, потом я, и в конце – Флинт. Тали предложила понести мою сумку. Я отказалась, ведь у нее были вещи и оружие. Я была рада перемене ее настроения, иначе было бы сложно.

Несколько мятежников остались, но никто не объяснил, почему. Я оглянулась и увидела, что они тащат останки раздавленных тел к остальным. Я не знала, кто может прийти сюда. Здесь было холодно, далеко и опасно. Что Флинт рассказал Регану? Что Силовики пошли сюда против его совета. Что кто-то сказал им не слушаться его. Конечно, он был таким странным, когда пришел в ту ночь в пещеру. Он понимал, что их никто не остановит, что он написал Регану и устроил там засаду. А потом оставил меня, после того как я показала свое отвращение, и он пошел с ними, зная, что ведет их на смерть. Я видела его лицо после боя. Те люди были его друзьями. Он тренировался и сражался вместе с ними, они доверяли друг другу. Я поняла сегодня, пока следила за боем, что Силовики – не монстры, они просто выбрали не тот путь.

Несмотря на сложную местность и необходимость тащить мертвых и раненых, мятежники шли быстро. Я старалась поспевать за ними, смотрела на спину Тали, а она шла передо мной и глубоко дышала. Флинт молчал. Мы не выполним приказ Регана, пока я не сделаю первый шаг.

Мы оказались на берегах реки. Через нее была перекинута хрупкая конструкция из связанных веревок, по обе стороны были воткнуты колышки. Вода под мостом бушевала, была холодной серо-голубой в полумраке. Солнце скрылось за облака, воздух был холодным. Мы ждали, пока перенесут мертвых и раненых, пока пройдут остальные. Тали пошла передо мной и шагала ровно, словно не было ни реки, ни дрожи от каждого шага. Когда я пошатнулась, она поймала меня рукой. Флинт ждал, пока мы перейдем, а потом уверенно прошел по мосту сам. Он не хотел, наверное, раскачивать своим весом мост, пока мы были на нем.

Мы устроились на передышку на другом берегу, Фингал занялся Гарвеном, все пили из фляг. Раненые сели отдохнуть. Откуда-то позади нас поднималось темное пятно дыма. Запах донес до нас ветер, и запах был смертью. При виде лица Флинта мое сердце сжалось.

«А ты делал это раньше, - подумала я. – Много раз. Но это ничего не меняет. Ты никогда не привыкнешь», - мне нужно было поговорить с ним. Нужно разобраться с тем, что лежало между нами. Какие слова могут стать мостом над этой пропастью?

- Ты ошибаешься насчет него.

Я вздрогнула. Я так задумалась, что не заметила, что рядом встала Тали.

- Мою бабушку уничтожил Поработитель, - сказала я. – И Флинт такой. Каким бы героем он ни был, каким бы смелым или верным ни был, один из них никогда не станет моим другом.

Тали посмотрела на меня.

- Не знаю, что произошло между вами, и не хочу знать, - тихо сказала она. – Но тебе нужно быстрее разобраться с этим. Это ведь не ссора голубков?

Выражение моего лица дало ей ответ, и она продолжила:

- Ты просила его объяснить, что он делает и почему?

- Нет, не просила. И не нужно, - но это не было правдой. Флинт пытался рассказать, и я отказалась слушать. – Я презираю его поступки, - сказала я, словно это что-то объясняло.

- Тогда ты презираешь нас и не принадлежишь Тенепаду, - сказала Тали ужасающе тихо. – Флинт несет жуткое бремя. Такой риск уже довел бы обычного человека до безумия. Подумай хорошо, прежде чем ругать такого человека. В Тенепаде ключ к будущему Олбана. Последний свет свободы в потемневшем королевстве. Я видела, что ты сделала сегодня. Твой дар – оружие, что может помочь нам или навредить. И Флинт – оружие. Он – наша связь с Кельдеком, наши глаза при дворе. Регану нужны вы оба. Но ты не нужна в Тенепаде, если не можешь открыться. И ты не будешь другом, если из-за тебя ослабнет наш лучший человек.

Лучше бы она ударила меня своим топором. Я была потрясена.

- Ослабнет, - повторила я. – О чем ты?

- Спроси его, - сказала Тали, закинув сумку на плечо. Все вокруг готовились идти к холмам. – Спроси его о вещице, что он носит на шее. Мне все равно, твои там волосы или его собаки. Флинт не тронет разум друга. Даже по приказу короля.

Мы поднимались, я оглядывалась на тяжелый дым. Он был цвета камня, кости, тучи. Он висел печальным саваном над пустой землей. От этой мысли мне было тяжело. Вперед можно было пройти лишь по пути жестокости и смерти? Бороться за свободу означало делать то, от чего мне было плохо?

Мы поднимались все выше, становилось темнее. Узкая тропа вилась между высокими камнями, в их трещинах не было жизни. Я подумала о бабушке и мудрости, что она пыталась передать мне. Я подумала о смерти Фаррала, его хриплом дыхании, последних словах: «Борись, Нерин! Бо… рись…». Я подумала об отце и горящем судне. Я подумала о белом лице Флинта и боли в его глазах. Не нужно было смотреть на него, я видела все и так.

«Прости, - сказал голосок во мне. – Прости и освободи», - в Дыре Чудака я верила, что проверка пройдена. Похоже, еще одна осталась.

Боги, как холодно! В груди болело, напоминая о потерянном времени в долине, когда я была так больна, что не понимала мир вокруг. Нужно идти. Я не могла подвести этих смелых людей. Нужно попасть в Тенепад…

Мир перевернулся. Я уперлась рукой в каменную стену, чтобы устоять.

- Нерин, - заговорил позади меня Флинт. – Прошу, дай помочь тебе.

Он звучал робко и печально, словно был уверен, что я откажусь, но не мог сдержаться. Что-то переменилось во мне, словно закрытое окно открылось и впустило свет.

- Хорошо, - сказала я. – Но только на этой части тропы.

Он подошел и протянул руку. Мы поднимались вместе. Над нами были камни, темные силуэты деревьев и угасающее небо. Внизу были камни, что скрывали смерть. Дым все еще поднимался. Воздух шептал о приближении снега. Флакон на шее Флинта покачивался при ходьбе. Внутри медленно двигалась жидкость. Тепло тела Флинта перетекало в меня. Я ощущала его силу, смелость, выносливость. Отвращение, что заставило бежать от него, пропало. Я была в безопасности.

- Скажи, - попросила я. – Скажи, что ты не смог договорить этим утром, потому что я не выслушала.

Он судорожно вдохнул.

- Уверена? – спросил он.

- Просто расскажи. Что в этом флаконе сна?

- Я рассказывал, что меня отправили учиться на острова, когда я был ребенком, - сказал Флинт. – Не боевому делу, Нерин, но навыку, с которым я родился, дару касаться разума людей, пока они спят, облегчать страдания, успокаивать, помогать преодолевать горе и боль потери. Исправление разума – древнее искусство, работающее через сон. Оно пришло к нам, как и твой дар, от предшественника не из людей. Ни у кого в моей семье не было такого дара, и когда он проявился у меня в раннем возрасте, это испугало родных. Как и твой дар, если им не управлять, он разрушителен. Ты сама это видела. В то время Кельдек еще не взошел на трон, об этом можно было говорить без страха. Родители узнали, что мастер-исправитель живет на западных островах, и отправили меня к нему, там я прожил пять лет, учился, как правильно использовать этот дар. Я остался там на тринадцать лет. Я был единственным учеником, наставник думал, что он последний в своем роде. Кельдек стал королем вскоре после того, как я начал обучение. Пока я учился, он испортил Олбан. А потом у меня был выбор. Я мог прятать дар и верить, что времена изменятся, или использовать его открыто. Последнее я мог делать только при дворе Кельдека. Я дал знать о себе, и вскоре он позвал меня к себе.

- И ты стал Поработителем, - пусть конец истории будет таким, что я смогу его вынести. – И Силовиком. Когда ты научился сражаться?

- Я встретил Регана. В Тенепаде он не говорит о своем прошлом, как и все. Но я встретил его на островах, когда мы были юны. Его семья предложила мне учиться с их сыном. Там тренировали и сражаться. Мой наставник одобрял это. Мы с Реганом были хорошими соперниками, учились друг у друга. Незадолго до того, как я ушел ко двору, была… катастрофа. Это рассказывать Регану, не мне. Но в тот день он стал таким, какой он сейчас. Он получил тысячи причин делать то, что начал делать в Тенепаде. И это жало мне причину предложить свой дар Кельдеку. Снаружи – верный воин и владелец дара. Внутри – нечто совсем другое. Король верит мне. Он понимает, что некоторые вещи я предпочитаю делать один.

- Флинт, - выдавила я, - разве тогда король не ждет, что ты будешь использовать дар для его целей? Зачем еще ты ему при дворе?

Молчание.

- Я делал это, да, - тяжко сказал он, мое сердце екнуло. – У него есть Поработители, но никого не учили, как меня. Два раза из трех у них получается завоевать верность человека, удерживая сознание жертвы. На третий раз… не мне рассказывать тебе, что случается, если процесс совершать неосторожно, Нерин. Я рассказываю тебе всю правду. Я никогда не делал того, что случилось с твоей бабушкой, мой учитель убедился, что я овладел даром, и только тогда отпустил. Пару раз я делал человека верным королю. Мы с Реганом давно говорили об этом. Чтобы у Регана было окно в сердце двора Кельдека, мне нужно полное доверие короля. Я должен исполнять некоторые приказы. Иначе Кельдек будет сомневаться в моей верности. Делать такое сложно. Груз таких поступков со мной каждый день. Но свобода Олбана мне кажется важнее. Если я начну противиться его приказам, король уничтожит меня. Он знает, как я силен, что позволяет мой дар. Он не отпустит меня. Я слишком сильный враг.

- И, - я разрывалась между ужасом и сочувствием, - если не ты исполнишь порабощение, это сделает тот, у которого один раз из трех делает человека… таким, какой стала моя бабушка. Боги, Флинт. Это кошмарно. Реган просит от тебя больше, чем можно просить с человека.

- Я хочу увидеть Олбан свободным. Я хочу место, где мы с тобой сможем сидеть у костра и говорить обо всем, спать спокойно под звездами. Если для этого нужно пройти по темному пути, я это сделаю. Не ради Регана. Не ради себя. Но другой вариант нельзя допустить.

- Но, - я пыталась понять, - если твой дар меняет убеждения людей, их уверения, почему нельзя применить порабощение к Кельдеку? Сделать его хорошим королем, что будет править справедливо? Или можно ведь его…

- Убить? – Флинт мрачно улыбнулся. – Я могу это сделать, но вот поработить его будет куда сложнее. Но если уберешь так тирана, вскоре вместо него появится другой тиран. У Кельдека есть влиятельные вассалы. Я говорю не только о Силовиках, но и о советниках, семье. Мы с Реганом обсуждали это. Мы хотим свергнуть его честно, публично, с поддержкой вождей Олбана. На это уйдет время. Сегодня была маленькая победа. Освобождение Олбана – работа многих лет, многих людей. Мы лишь в начале.

Мы поднялись еще выше, но склон уже выравнивался.

- Почти на месте, - сказал Флинт. – Ты в порядке?

- Флинт.

- Мм?

- Ты не порабощал меня?

- Нет, Нерин, хотя ты можешь не поверить мне теперь, когда я говорю это. Люди в Олбане верят, что Поработители носят на шеях украденные сны. Эти слухи пустили люди Кельдека, и эти кулоны пугают людей. Но на самом деле большая часть Поработителей носит стеклянную копию традиционного флакона сна, он ничего не держит. Некоторые добавляют себе по флакону за использование силы, словно ведут подсчет, - он коснулся пальцами вещицы, раскачивающейся на его шее. – У меня не копия. Это кристалл из особой пещеры на островах, места с духовной силой. Ты видишь движение воды, тумана, облаков. В давние времена каждому исправителю давали такой кусочек из пещеры, когда он заканчивал обучение. Мы несли в мир амулеты света и добра. Наставник отдал мне это, когда я его оставил, - Флинт замешкался. – Вряд ли я его увижу снова, - сказал он. – Но пока я ношу это, я чувствую его мудрость, и это придает мне сил идти. Порой он приходит ко мне во сне, и я просыпаюсь с новым сердцем, - он взглянул на меня. – Ты плачешь, - сказал он.

Я не могла говорить. Всего было слишком много. Я подняла руку и вытерла слезы.

- Почему тогда там повязана прядь моих волос? – спросила я, взяв себя в руки.

Флинт покраснел. Это было удивительно.

- В ту ночь на ферме я бы бросил прядь в огонь, но что-то заставило меня спрятать ее в карман, - он говорил с трудом, словно слова его не слушались. – Я и забыл об этом. А позже, пока ты приходила в себя после болезни, я нашел прядь. Может… я предугадал, как ты воспримешь правду. И после этого навсегда отвернешься от меня, - он коснулся пальцами маленького талисмана. – Я обвязал прядью твоих волос подарок моего наставника. Я думал, что даже если ты уйдешь, у меня останется частичка тебя. Но не мне это решать. Если хочешь, я верну прядь тебе, - он замешкался. – Я взял ее не в магических целях, Нерин, но… из-за того, кто я, талисман помог открыть мой разум тебе, а твой – мне. Мы приснились друг другу, мы часто понимали друг друга без слов, понимали чувства. Я этого не ожидал.

Мы шли в тишине. Вскоре путь стал ровным, перед нами раскинулось пространство. Мы оказались на высоком холме, на севере была вершина горы, коронованная снегом. На юге под нами виднелась река, и мост казался ниточкой, а еще множество камней. Дым все еще поднимался, но уже слабел, словно огонь утолил первый город и потерял аппетит. Внизу была и долина, по которой я шла, вдали виднелись пики Трех Карг. А там, хоть я и не видела, была долина, путь в Летний форт, леса и озера, что вели в Темноводье, где сгорел мой отец. Путь был длинным и не только в милях.

- Все хорошо? – спросил Флинт.

- Угу.

Остальные собрались неподалеку и ждали, пока все догонят их. Реган подошел к нам, щуря глаза, оглядывая меня.

- Мы почти там, Нерин. Дальше будет путь проще, но опаснее. Справишься?

- Да, - путь впереди казался ровным и не опасным.

- Смотри под ноги, - только и сказал Реган. – В Сгибах легко потеряться.

Сгибы. Добрый народец говорил об этом. И кстати о них… Что там такое? Существо, притворяющееся кусочком лишайника? А выше был не обычный камень, там блестели глаза-бусинки в трещине, пернатый хвост покачивался у кривого старого дерева…

- Тебе лучше одеть это, Нерин, - Тали выудила кусок темной ткани из-за пояса. – Замри, я повяжу ее.

Она зашла за мою спину и завязала мне глаза, крепко затянув. Сердце испуганно сжалось.

- Нет, Тали, - голос Регана. – Нерин – одна из нас.

Напряженная пауза.

- Это правило, - сказала Тали. – Чужаки заходят только с завязанными глазами.

По ее голосу было слышно, что правило никогда не нарушали.

- Флинт говорил за нее, - сказал Реган. – Будешь спорить? Сними повязку.

Ее пальцы поймали меня за волосы, возможно, намеренно причиняя боль. Она сняла тряпку, и я не видела ее лица, пока она прятала ткань.

Все собрались на склоне холма. Люди несли тела погибших товарищей на плечах, раненые опирались на друзей. Гарвен на носилках лежал, закрыв глаза, лицо было бледным. Шло время. Холмы вдали темнели, небо было цвета кожи тюленя.

- Вперед! – крикнул Реган. – Нерин, смотри только вперед, сосредоточься. В Сгибах земля меняется в некоторых местах.

Конечно. В Сгибах все было другим. Открытое пространство было лабиринтом кочек, где голые деревья и колючие кусты возникали без предупреждения, ровная земля трескалась под ногами. Вдруг с холма полилась вода, исчезая в трещинах, широкое озеро появилось на миг, а потом камни и трава снова были сухими.

Реган вел нас уверенно, но не беспечно. Остальные следовали, словно вереница горных козлов. Люди с носилками, парень со сломанной рукой, женщина с перемотанной ногой двигались вперед с решимостью. Я не знала, видели ли они то же, что и я: что на каждой поверхности, под каждым камнем странной формы и в каждой тени под небом без солнца был добрый народец. Они следили за нами. Это место было полно осязаемой магии. Даже без них я бы ощутила ее гудение костями и пульсирование крови. Сила и мощь Олбана, его древняя мудрость.

Флинт ничего не говорил, как и я. Нужно было обдумать то, что он рассказал мне, чтобы сделать выводы, найти смелость признать, что порабощение не было злым деянием, что я видела, что и у Поработителя может как-то оставаться доброе сердце. И что Флинт – Флинт – может говорить нежные слова и краснеть, как мальчик. Это вызвало во мне тепло. Нужно отставить это. Даже если я осознаю то, что он мне рассказал, нужно было подумать и о другой проблеме.

Вскоре меня ждет тот же выбор, что и Флинта, когда он решил пойти к Кельдеку. Человек не должен был предавать товарищей, кем бы они ни были. Он не должен был вести их в засаду и помогать врагу убивать их. Но если этот враг боролся с тиранией?

Я не думала, что могу оправдать зов доброго народца для совершения жестоких поступков. Но если эти деяния помогали вернуть Олбан, королевство мира и справедливости? Может, на эти вопросы не было ответа. Может, ответом было то, что добро победит, но невыносимой ценой.

Мы шли. Нужно было смотреть на тропу впереди, но я обернулась. Ничего из опасностей, что мешали идти, не было видно, как и тех крох, чьи тихие шаги я слышала, чей шепот раздавался даже сейчас. Я видела лишь пустой склон. Сгибы. Я понимала это название, ведь сама земля менялась, чтобы поймать, обмануть. И спрятать, как могли люди, не зная правильного пути, надеяться найти тех, кто жил в этом месте? Конечно, мятежники обосновались тут, хоть место и было далеко от других поселений. В голове гудели вопросы.

Я чуть не врезалась в каменную стену, которой не было миг назад. Флинт поймал меня рукой.

- Осторожно. Не отходи от меня. Скоро придем.

Тропа между камней. Густая тень. Огоньки глаз в трещинах, шелест кожистых крыльев вверху. Реган и остальные шли вперед, не глядя вверх.

Перед нами был проем в горе. Сделанный людьми, там были следы инструментов, хотя самой двери не было, но проем вел в тени. Мы подошли, и оттуда вылез крупный мужчина с копьем. За ним стояли еще двое.

- Реган, Тали, добро пожаловать, - сказал мужчина с копьем, опуская оружие. – Какие новости?

- Печальные. Шестеро погибли, десятеро ранены. Нога Гарвена разбита. Флинт с нами, а еще девушка, - Реган оглянулся на меня. – Девочка Флинта, о которой мы слышали.

Я открыла рот, чтобы возразить, но закрыла его.

- Враг? – спросил страж.

- Побежден, - спокойно сказала Тали.

- Все? – парень был потрясен.

- Все, - сказал Реган. – Нескольких мы оставили убирать, они придут до ночи. Нам нужно скорее внести Гарвена. Тали, покажешь Нерин женские комнаты.

Народ разошелся в разные стороны, мрачная Тали повела меня по тропе, освещенной висящими лампами, мимо нескольких проемов в комнату с шестью кроватями, двумя сундуками и разными частями женской одежды, висевшими на нитях. Лампа стояла на одном из сундуков. Место было теплым, огонь пылал в маленьком очаге в дальнем конце комнаты. На одной стене было три закрытых окна. Откуда-то из троп доносились мужские голоса.

- Тут мы спим, - сказала Тали, села на одну из кроватей и начала развязывать ботинки. – Та кровать свободна, - указала она.

Я поставила сумку у подножия кровати, что была дальше всех от огня. Это место было в горе? Здесь должны быть пещеры, ведь проем вел в холм. Снаружи не было признаков дома или укрытия, только камни. Но стены были из бережно сложенных камней, а окна… И куда уходил дым из камина? Его не было видно, когда мы приходили.

Я села на кровать.

- Это и есть Тенепад? – спросила я, чувствуя себя глупо.

Тали сняла ботинок и потянулась к другому.

- Угу.

Кто-то сдвинул дверь, и комнату заполнили женщины. Они оставили у двери ножи и топоры, они снимали броню, опускали шлемы, нагрудники, наручи на кровати, а потом начали снимать одежду без тени смущения. Они бросали одежду в кучу на полу между кроватей.

Они сказали мне свои имена: Андра, Сула, Дервла. Женщина старше принесла два огромных ведра с водой, еще одна женщина принесла маленькую кадку. Милла и Ева. Я знала, что не запомню, кто из них кто. И вдруг я ощутила такую усталость, что не могла открыть глаза.

- Сначала разденься, - взглянула на меня одна из женщин. – Тебе бы не мешало помыться.

- У меня нет чистой одежды.

- Милла найдет тебе что-нибудь.

Сула развернула повязку, что оставил на ее ноге Фингал.

- Тетушка Черной вороны, болит, словно щипают раки. Нужно отмокнуть в тепле. Как твоя рана, Тали?

- Пустяки, - Тали ловко разделась до гамаш и нижнего белья, а потом бросила рубашку в кучу. На ее руках были татуировки-браслеты, сложные узоры и змеи. Ее волосы были короче, чем у парня, длиной едва с палец, цвета ночи. – Хотелось бы быть быстрее. Я бы смогла спасти Брина, - ее тон был мрачным.

- Ты боролась, как демон, - сказала Андра. – Большего ты сделать не могла.

- Пришло его время, - добавила Сула.

Тали отвернулась от нас, она смотрела на стену.

- Как так может быть? Ему и девятнадцати не было, - прошептала она. – Проклятые Силовики! Они – пятно на полях Олбана. Каждый потерянный человек – это слишком много. Каждый такой человек мог понадобиться Регану. Я должна была спасти его, - она сжала ладонь в кулак.

Сула вскинула брови, но промолчала. Дервла склонилась над кучей одежды, собрала все в сумку. Она посмотрела на меня.

- Если хочешь, чтобы твои вещи постирали, бросай сюда, - сказала она.

Я сняла туфли. Аккуратно поставила их. Я развязала накидку, развернула шаль. Было странно, словно я была далеко и смотрела, как незнакомка с моим лицом делает это. Где-то внутри меня грозила прорваться дамба.

Милла наполнила кадку. Я не видела пара и побаивалась, что этот закаленный народ купается в холодной воде.

Тали сняла гамаши, открыв большие синяки на бедре и колене.

- Показала бы это Фингалу, а потом купалась, - отметила Милла, взглянув на нее. – Нужно, чтобы опухлость спала.

- Ничего, - заявила Тали. – Мой братец занят и без моих царапин.

Фингал был братом Тали, это объясняло схожие татуировки. Я кашлянула.

- Я могу перевязать твои раны, - сказала я. – Моя бабушка была целителем и научила меня основам. Если Фингал даст немного материала, я сделаю мазь, что облегчит боль и не даст ноге онеметь. Если хочешь.

Тали уже хотела отказаться – я видела по ее глазам – но что-то остановило ее.

- Может, позже. Сейчас ты так устала, что и мизинец не поднимешь.

Она сняла оставшуюся одежду, открывая подтянутое мускулистое тело. Несмотря на мышцы, ее тело было женственным, с изгибами. Я пялилась на нее. Я отвернулась к кадке, возле которой стояла Сула, рисуя на воде руками сложные узоры. Казалось, ее пальцы танцуют. Все смотрели на ее движения: Тали, замершая, как статуэтка воина, Андра и Дервла у своих кроватей, Милла и Ева с ведрами в руках.

Сула закрыла глаза. Она втянула воздух и выдохнула. В комнате под землей все застыло, словно кто-то невидимый дышал с нею. Огонь поднялся, треща, но в комнате вдруг стало очень холодно. Я не успела схватить накидку, от воды пошел пар. Сула открыла глаза, пару раз моргнула и опустила в воду руку.

- В самый раз, - сказала она.

Остальные смотрели на меня, словно ожидали, что я спрошу, как она это сделала, или выражу ужас, как подданная земли Кельдека, что увидела такую демонстрацию дара.

- Полезный талант, - тихо сказала я. – Я уж думала, что меня сунут в ледяную воду. Хотя для меня любое купание – роскошь, как вы видите. Я не заслужила место сражением, так что пойду последней.

- Хорошо, - улыбнулась Милла. – Девочки, мойтесь, а ужин будет готов к тому времени, как вы закончите, - она оглядела меня. – Мы с Евой подберем тебе одежду, если найдем что-то, что не свалится с тебя. Худышка, да? Ты жила на листочках и прутиках?

- Спасибо, - прошептала она, двое вышли, унеся ведра.

Холод, охвативший пещеру, пока Сула использовала дар, вскоре рассеялся, огонь снова согрел ее. Я была последней, так что не спешила раздеваться. Пока остальные купались, я легла ненадолго. Я вытянулась на кровати, головой легла на подушку. Где-то вдали я слышала, как общаются женщины, плещется вода, постукивает кадка, когда они меняются. Мысли путались, уводя в другое королевство, где не было крови и сложных выборов. Я спала.

* * *

Депеша: Оуэну Быстрому мечу, главе отряда Оленя (передать лично в руки)

Летний форт или район долины Раш

Первый снег.

Король осведомлен, что твоя миссия деликатна и требует долгого отсутствия. Ты понимаешь, что это ведет к непониманию людей и слуг в Летнем форте.

Король встревожен некоторыми расхождениями между информацией, принесенной очевидцами, и содержанием твоих депеш. Он верит, что решить все может твое личное присутствие при дворе.

Король Кельдек ждет твоего возвращения до того, как снег закроет путь через Три Карги. Ты приедешь в Зимний форт вместе с отрядом Кабана. По прибытию король ждет полный отчет о твоих действиях с начала Сбора на западе. Король терпелив. Не испытывай его терпение.

(подпись писца короля) со слов Кельдека, короля Олбана

Оуэн, домой, черт возьми! Ты нужен здесь.

Глава восемнадцатая:

Северный ветер подгонял его, свистел в ушах. Слишком поздно. Слишком поздно. Прощения, конечно, не будет, он не ждал такого после своих поступков. Но если бы она что-то сказала, если бы дала понять словом, жестом, взглядом, что все поняла, он уходил бы без этого тяжелого камня на сердце, который с каждым месяцем было все тяжелее нести. Если бы он немного задержался, дал ей пару дней. Если бы он увидел, как к ее впавшим щекам возвращается цвет, как тревога исчезает из взгляда, как она понимает, что в Тенепаде она в безопасности. Они не увидятся до весны, да и то, если король позволит ему уйти на север. А до этого… кто знает, сколько зла он сделает, сколько приказов ему придется выполнить ради дела, что порой казалось таким же далеким, как звезды на небе? Он дрожал, оглядывался на тени под камнями, темные места, где соприкасались деревья, ведь там мог прятаться враг, целиться в него стрелой.

«Нерин, - думал он. Ее имя стало для него чарами, сдерживающими тьму. – Нерин, мне жаль».

* * *

Я резко проснулась, села в темноте. Флинт. Ушел. Без слов. Но я была в кровати в Тенепаде, вокруг спали женщины, и все это было лишь сном. Ярким сном из-за моего смятения и истории, что он рассказал мне в пути. Жаль? Было бы о чем сожалеть.

Огонь стал пеплом, в комнате было холодно. Кто-то накрыл меня одеялами, и я спала в их тепле, пока меня не разбудил этот сон. Я пропустила купание и ужин, но волосы были влажными и пахли травами, я чувствовала себя невероятно чистой, словно меня оттерли с ног до головы. Я была в просторной ночной рубашке, рукава были длинными для меня, а полы рубашки спутались с одеялом ниже моих ног. Остальные выкупали и одели меня, пока я спала.

Где-то снаружи раздавались голоса. Уже утро? Ставни были закрыты, но свет ламп из коридора тускло пробивался в комнату, показывая силуэты других женщин. Сула свернулась, как кошка, под покрывалами. Андра спала на спине, из-под одеял было видно лишь волосы Дервлы. Кровать Тали была пустой. Наверное, уже день. Нужно поискать Фингала и попросить все, что нужно для обещанной мною мази. И поговорить с Флинтом.

Одежда лежала рядом с моей кроватью: шерстяные гамаши, рубашка, простое синее платье, теплая шаль. Был даже гребешок, хотя кто-то из женщин постарался на славу, распутав мои грязные волосы и не только вымыв их, но и заплетя в косу. Я точно была слишком уставшей.

Они не смогли накормить меня ужином. Живот был пустым, в горле пересохло. Я оделась, хоть все и было великовато, обула свои туфли и пошла в коридор.

Я шла на голоса. В первом дверном проеме оказалось двое раздетых мужчин и еще несколько спящих. Я отвела взгляд и поспешила дальше. Я завернула за угол, думая, что место напоминает кроличью нору, и резко остановилась. Каменные ступени спиралью вели вниз, в бездонный колодец. Оттуда поднимался холод. Я попятилась, вспомнив Дыру Чудака.

- Осторожно, - сказал кто-то за мной, я вздрогнула. Фингал, одетый и с накрытой корзинкой. – Здесь лучше не ходить, слишком много поворотов. Хочешь позавтракать? Тебе сюда.

- Как Гарвен? – выдавила я.

- Еще жив, - взглянув на меня, он добавил. – Нет нужды винить себя за случившееся. Это война. Люди ранятся. Ты спасла жизни. Помни это.

Он привел меня в комнату с большим камином, где горел огонь. Как и в спальне, окна были закрыты. Здесь был длинный стол, скамейки, полки с разными тарелками, мисками и прочей посудой. Выглядели они удивительно одинаково. Милла с закатанными рукавами что-то готовила в большом котле, из него поднимался пар. Вкусный аромат заполнял комнату. Ева расставляла миски и ложки. Двое мужчин сидели за столом и тихо разговаривали. Флинта там не было.

- О, ты проснулась, - улыбнулась мне Милла. – И выглядишь намного лучше, должна сказать. Садись, я тебя накормлю. Никто не ожидал, что ты уснешь так внезапно и крепко. Нет, не надо, - добавила она, когда я открыла рот, чтобы возразить, что я должна сначала заняться другими вещами. – Садись, ешь. И не говори, пока не доешь.

Я была голодной, но не смогла съесть все. Еда была отличной – густой бульон с мясом, но такой сытный, что я знала, что мне станет плохо, если я съем все. Я сидела, а стол заполняли люди, и все были мрачными, хотя некоторые улыбнулись Милле, когда она расставляла еду. Я помнила, что некоторые скорбят по погибшим, что сегодня они будут прощаться с товарищами.

Фингал не сел с нами, он отдал Милле корзинку и ушел с кипой чистой одежды. Он выглядел слишком занятым, чтобы просить его о мази или о чем-то еще. Вдруг я ощутила себя одинокой.

- Еще ложечку, Нерин, - сказала Милла, следя за мной. – Хорошо. Этого хватит. Все ты не осилила. Тебе нужно понемногу, но часто. Потихоньку вернем тебе силы. Если нужно в туалет, тебе туда, - она указала на другой дверной проем. – Лучше стучать перед входом. Мужчин тут намного больше, чем женщин.

Я неловко кашлянула.

- Ты знаешь, где можно найти Флинта?

Она покачала головой.

- Не могу сказать. Они с Реганом позавтракали рано. Найдешь одного, найдешь и другого.

- Может, мне нельзя куда-то идти? Я не знаю, как тут все устроено, или какие тут правила…

Милла улыбнулась.

- Куда нельзя ты и не зайдешь, тебя кто-нибудь остановит. Если хочешь мой совет, лучше вернись в спальню. Все хорошо постепенно, - через миг она добавила. – Но я вижу, что ты не пойдешь. Спустишься по коридору, повернешь направо до того, как будут спальни мужчин. В зоне тренировок лежат погибшие. Может, ты найдешь своего мужчину там.

- Спасибо, - мои щеки вспыхнули. Забавно. Казалось, все одного мнения о нас с Флинтом.

Сон прошлой ночи не отпускал меня, пока я шла по коридорам. Он словно принадлежал не мне. Яркое доказательство, как я раньше верила, что я стала жертвой Поработителя. Я была Флинтом во сне. Я думала его мыслями. Я чувствовала его боль и его одиночество, как свои.

Утром я чувствовала, что сон был настоящим, и он доказывал мне, что Флинт не соврал. Он не желал мне зла. Он всегда был моим защитником, другом и спутником. Он понимал меня. Он даже понимал, почему мне было так сложно поверить в него. Я пала жертвой болезни, что захватила весь Олбан, повернула соседа против соседа, друга против друга. После резни в Лесе воронов я не могла никому доверять. За годы пути и сложностей я потеряла проницательность, внутреннее чувство, что позволяло человеку отличать правильное от неверного. Честные глаза Флинта, умелые руки, доброта и смелость не были частью злого плана заставить меня поверить ему. Если бы я поверила себе, я бы давно знала правду. В мои сны он попадал не из-за чар, а чего-то совсем другого.

И теперь я должна найти его и рассказать. Должна сказать слова, что были ему так нужны, чтобы согревать зимой. Этот дар был крошечным по сравнению с тем, что он сделал.

Коридор привел к открытому пространству земли, окруженной высокой каменной стеной. Часть была накрыта крышей, часть – под открытым небом. Было холодно. Шестеро мертвых лежали в крытой части на одеялах. Солнце еще не поднялось, но фонари освещали их неподвижные тела. Их лица были вымыты, волосы – расчесаны. Тела – накрыты, скрывая ужасные раны. На открытой части свет фонарей отражался от тихо падающих снежинок.

Двое безмолвных стражей оберегали товарищей. Руки Регана были скрещены, красивое лицо было мрачным. Тали опиралась на копье. Она смотрела на Регана. Пока он охранял мертвых, она охраняла его. Выражение ее лица заставило меня сомневаться в своем отношении к ней. Может, в ней было что-то, кроме враждебности.

Я остановилась, не желая мешать им. Они сражались вместе с погибшими. Могли дружить, ведь людей в Тенепаде было мало. В столовой могли уместиться не больше сорока человек. Маленькая армия. По количеству.

Я кашлянула.

- Простите, что мешаю, - сказала я. – Я искала Флинта. Милла сказала, что он может быть здесь.

Голубые глаза Регана и недовольные темные глаза Тали повернулись ко мне. На миг воцарилась тишина. Тали сказала:

- Флинт ушел.

Сердце запнулось. Ушел? Он не мог уйти. Но я видела сон, и Флинт уходил, не сказав мне ни слова.

- Еще даже не рассвело, - возразила я. – Он бы не ушел, не поговорив.

- Он просил тебя не будить, - безжалостно сказала Тали.

- Но почему? Почему так скоро? Он пришел сюда поговорить с Реганом, но разве нельзя было немного задержаться?

- От мертвого узнали информацию, - ровно говорил Реган, умело изображающий спокойствие. – Флинт решил, что лучше вернуться в Летний форт. Он ушел.

Нет. Не так. Этого не могло быть. Он не мог уйти. Я не сказала то, что должна была. Что он хотел услышать.

- Я могу догнать его, если побегу, - пролепетала я, пытаясь вспомнить сложный путь по коридорам. – Я должна поговорить с ним, это не задержит его, просто…

- Он уже далеко, - в голосе Тали не было сочувствия, она просто отмечала факт. – Его уже не увидеть. Один он идет быстро. Ты его не догонишь.

- Я должна, - я развернулась и побежала, пока они не заговорили снова. Я бежала, сворачивала не туда, почти сбивала прохожих. Я нашла комнату, в которой спала прошлой ночью, спала слишком долго и крепко. Я пробежала дальше, направляясь наружу.

У входа, конечно, были стражи. Они заслонили путь, и я не успела выбежать.

- Пропустите, прошу! – с каждым мигом Флинт уходил все дальше. Шел в холодный жестокий мир Олбана Кельдека. Шел к своей опасной и одинокой жизни шпиона во дворе короля. К выборам, что могли сломать дух сильнейшего человека. Я отпустила его без единого доброго слова. – Мне нужно догнать Флинта! Поговорить!

Стражи осмотрели меня.

- В такой день без накидки? – спросил один из них не зло.

- Флинт ушел уже далеко, - сказал другой. – Ты его не догонишь, - они не двигались. Оба были большими и крепкими.

- Прошу, - взмолилась я, не волнуясь о том, что обо мне подумают. – Дайте попробовать. Это важно, или я не просила бы.

Они переглянулись.

- Без приказа Регана никто не входит и не выходит, - сказал один из них. – И уж точно не в такой одежде. Это будет глупо.

- Вот, - раздался сзади голос, и на мои плечи опустился плотный плащ. Это была Тали, говорила властно. – Все хорошо, Доннан. Я пойду с ней, - она прошла мимо меня, взглянув по пути. – Застегивайся и надень капюшон. Там холодно.

Она была с копьем, на поясе висел нож, а на спине – топор. Она могла испугать орду врагов.

- Спасибо, - прошептала я, и мы вышли.

- Он уже далеко, я говорила, - Тали разогналась, я едва успевала за ней. – Врать смысла не было. Но в одной точке на холме его можно заметить. Я могу, - пауза, а потом она добавила. – У меня зоркие глаза. Достаточно зоркие, чтобы причинять порой проблемы.

И у нее тоже был дар. Если я останусь, то узнаю, что Тенепад полон людей с дарами. Сула могла нагревать воду. Тали была опасным воином и могла хорошо видеть. Флинт – исправитель разума.

- Я должна поговорить с ним, Тали, - сказала я, пока мы пересекали Сгибы. Утром, под снегом это место казалось обычным ровным полем. Никаких ловушек, уловок, ям и трещин. Легкий путь. Неужели моя спешка передалась земле под нашими ногами? Такой силы у людей быть не может.

- Не выйдет, Нерин, - заявила Тали, не оглядываясь. – Слишком поздно. И, может, это к лучшему.

- Как это понимать? Он должен это услышать, это важно…

Она остановилась и резко развернулась. Я чуть не врезалась в нее.

- Ты должна кое-что понять, - сказала она. Ее взгляд был другим, он стал немного мягче.

- Нам нужно идти! Не стой!

- Сначала выслушай, - она скрестила руки. – Это война. Тяжелая и долгая. И тут нет места мягкости. Нет времени личным чувствам. Когда делаешь нашу работу, не можешь развивать отношения. Это подождет конца войны. Жена, муж, любимый, ребенок – это бреши в броне воина. Это оружие в руках врага, ключ к получению важной информации. Флинт пожертвует собой, но не выдаст секреты. Но тобой жертвовать он не готов.

Боги. И сколько ждать этого конца войны? Полжизни?

- Тали, идем, - попросила я. – Я понимаю. Я не собираюсь мешать Флинту, просто нужно… - нужно обнять его и сказать, что все будет хорошо. Хочу поцеловать его в щеку и задержаться, передавая свое тепло. Хочу сказать спасибо. Мне нужно прогнать ужасную печаль из его глаз.

Она пошла, а я – за ней.

- И, - сказала я, - я не в таких отношениях с Флинтом. Мы только друзья. Товарищи в пути. Теперь я здесь, и он может меня забыть.

Тали оглянулась и пронзила меня взглядом

- Ты не слышала его прошлой ночью, пока он рассказывал о твоем пути, начиная от Темноводья, Регану, - сказала она. – Ты не видела его взгляд. И ты не можешь видеть его выражение лица сейчас. Давай быстрее.

Казалось, мы уже быстро идем, но она разогналась сильнее. Я почти бежала за ней. Падал снег, танцуя над открытым пространством. У камней и вокруг выступающих корней одинокого дерева кружились ураганчики. Воздух оживал из-за магии. Я чувствовала ее каждой частичкой тела. Где-то очень близко был добрый народец. Они были так близко к Тенепаду, и я не знала, угроза это, защита, или они здесь просто так. Но они были здесь. И сильные.

- Тали, - я немного задыхалась. – В Тенепаде есть другой народец?

Она ответила не сразу. А говорила потом осторожно: