Столица Маренто пробуждалась от ночного сна. Ленивый ветерок поздней весны шевелил цветущие ветки деревьев и кустов, где-то громыхали тележки рано выбравшихся из домов торговок, и с каждой минутой розовый горизонт над Матресом становился все ярче. Грядущий день сулил теплую погоду и счастье от сладостного аромата весны, наполняющего улицы – поэтесс и романтично настроенных особ. Небо казалось белесым, но понемногу обретало нежно-голубой цвет, и, казалось, что для любой молодой дворянки из Матреса настало идеальное время, чтобы жить, любить и радоваться.
Однако восемнадцатилетней герцогине Раймонде Вион, неспешным шагом идущей по сонному городу, утро не сулило ничего хорошего – девушка направлялась на дуэль, в связи с чем мысли у нее были самые горестные. На ум приходили печальные любовные стихи, беспрестанно и навязчиво крутящиеся в голове, а душу снедала тоска. Кто бы мог подумать, что ей, одной из лучших выпускниц Рыцарской Академии, будет суждено умереть так рано? Пару дней назад ей такое точно не пришло бы в голову. С другой стороны, студентки Академии даже до выпуска умудрялись сражаться на дуэлях, водя за нос преподавательниц, духовенство и стражу.
Раймонда понимала в глубине души, что больше ее печалит не последствия швыряния кожаной перчатки в лицо герцогини Шанталь Матиа, с которой они питали друг к другу взаимную неприязнь еще с третьего курса Академии, а измена жениха с надменной соперницей. Предательства от графа Гюстава Раймонда никак не могла ожидать, он не давал ни единого повода усомниться в себе. Но вышло то, что вышло – на балу в королевском дворце, данном в честь выпуска новых рыцарок, Раймонда застала жениха в уединении с Шанталь в одной из пустых комнат, пьяным и бесстыже полураздетым.
Чего греха таить, Раймонда тоже не была трезва. В ее хмельной голове зашумела липкая обида, в груди заклокотало горячее возмущение, и в слиянии сильнейших, раздирающих душу чувств, родилась чистая жаркая ненависть. Красноречивый красавец, опутавший ее душу юношеским очарованием, оказался подлым изменщиком. С презрением посмотрев в бегающие светлые глаза покрасневшего Гюстава, Раймонда усмехнулась, покачала головой и бросила в Шанталь перчатку. Метила в лицо, но угодила лишь в плечо – какая нелепость.
Все это случилось несколько дней назад. Между выпуском и назначением на службу должен был пройти месяц. Кем ее назначат, было пока неизвестно, но двоюродная тетя Раймонды, дослужившаяся в духовенстве до кардиналиссы, давала понять, что вероятнее всего ее возьмут в королевскую гвардию.
А теперь настал безвременный конец всем девичьим надеждам и мечтам. Ведь если герцогиня Матиа вполовину так же хорошо фехтует, как хороши ее оценки на финальном экзамене в Академии, Раймонда пропала.
Девушка ненадолго остановилась и оглянулась с сомнением и досадой – позади оставались Академия, резиденция кардиналиссы, храм Зеленой и Золотой сестер – добрых богинь, которым молились марентийки. Впереди только Площадь Призраков и непроглядная неизвестность. Смерти Раймонда не боялась, но предпочла бы умереть в бою с врагами из соседней страны (когда-нибудь не сейчас), или того лучше в глубокой старости, уже пожив и повидав мир – но никак не из-за презренного блудливого юнца! Но время вспять не обернуть, а от дуэли отказываются только трусливые простолюдинки.
Поразмыслив с полминуты и припомнив о Гюставе, она скривилась и зашагала дальше. Каблуки начищенных сапог звонко стучали по каменным плитам, и с каждым шагом ее походка становилась все увереннее. С тех пор они не виделись, и Раймонда желала выяснить с ним пошатнувшиеся отношения только после дуэли, если останется жива – в противном случае она будет злиться с риском проиграть от обилия чувств.
Площадь Призраков, на которой еще в прошлом темпире проводились городские ярмарки перед многочисленными зимними праздниками, а в позапрошлом казнили убийц и насильников, имела дурную славу и ныне пустовала. В будни без особой надобности люди здесь не ходили, разве что как Раймонда, на дуэли, как не прискорбно это было сейчас для нее самой. Ходили слухи, будто это призраки казненных людей толкают на недоброе дело дуэлянток, но Раймонда до сего дня не придавала этому особого значения. Мало ли что болтают, у городских зевак все равно нет другого дела, кроме как развлекать подруга подругу страшными выдумками.
Раймонда остановилась на углу площади и огляделась. Ей пришлось прийти без секундантки, и Шанталь обещала тоже явиться в одиночку – в ином случае об их затее узнали бы доброхотки из Академии, донесли тете Анне, и дуэль бы сорвалась по их вине, что грозило позором в кругу столичных молодых аристократок. Такая участь постигала всех, кто отказывалась от дуэли, несмотря на происхождение и заслуги, и даже такая сорвиголова как Раймонда, в ином не знающая меры, не рискнула бы пойти против этого общественного консенсуса.
С другой стороны площадки раздался шум приближающихся шагов, и Раймонда резко подняла голову, наблюдая, как крепко сбитая, даже полноватая, и низкорослая Шанталь Матиа подходит к ней. Удивительно, как при таком телосложении она умела столь изящно и быстро двигаться, как во время финального экзамена – наверное, дополнительно тренировалась с родственницами, о чем предпочитала молчать. Но сейчас – не экзамен, и высокая сухопарая Вион имеет больше шансов победить, особенно учитывая распущенные кудри противницы. Волосы же Раймонды недавно остригла цирюльница, и теперь они торчали непослушным темным ежиком, никак не мешая фехтовать.
Обе они были одеты в камзолы и штаны красно-синей расцветки Академии. К костюмам были с собой пистолеты – с четвертого класса Академии их не возбранялось носить и девушкам, и юношам, при условии не пускать в ход. Обосновывалось это тем, что пока даже в теории Маренто не находится в полной безопасности, будущие гвардейки и офицерки должны уметь защищать себя сами, но при этом за стрельбу в стенах Академии и за ее пределами полагались суровые наказания.
Не дожидаясь приветствия, Раймонда быстро поклонилась, выражая необходимое почтение.
– Доброе утро, сударыня.
– Доброе утро, – коротко ответила Шанталь, одарив соперницу мрачным взглядом исподлобья.
– Начнем же поединок.
– Пожалуй.
Теперь, когда приличия были соблюдены, можно было приступить к поединку. Извлекая шпагу из ножен, Раймонда позабыла о недавнем смятении, уверенно глядя в темные глаза соперницы. Та смотрела в ответ с вызовом и злостью.
Звяк! Звяк! Звяк! Раймонда сразу ринулась в бой, вкладывая в каждый выпад всю свою ярость. Шанталь же использовала методы из неподвижного боя, почти все время оставаясь на месте и ловко отбивая каждый удар со спокойным выражением лица. Она отмахивалась шпагой от Раймонды, будто от мухи, и когда по лбу и вискам поползли первые капли пота, она остановилась и расправила плечи.
– Вы, верно, шутите, фемита Матиа, пользуясь оружием в качестве опахала, – колко сказала Раймонда.
– Если только вы равняете себя с насекомыми, которым им отгоняют, – нелюбезно ответила Шанталь.
И Раймонда, стиснув зубы, подняла шпагу для нового выпада. Соперница не сможет долго защищаться – рано или поздно она потеряет бдительность и раскроется, и Раймонда сумеет нанести ей не смертельную, но позорную рану. И таки взять в мужья Гюстава. А лучше – расторгнуть помолвку и встретить более целомудренного юношу.
Еще один бесполезный выпад, еще и еще! Святые Сестры, эта девица решила ее измотать? Прежде чем Вион решила, как ответить на стратегию противницы, где-то в отдалении послышался бег и окрики:
– Именем короны, остановитесь!
Сердце сделало крутой вираж, но Раймонда только опустила шпагу. Поворачиваться спиной к сопернице – необдуманно и опасно, даже если та с виду не планирует никакой подлости. Она замерла на месте, продолжая наблюдать за столь же неподвижной Шанталь и слушая шаги за спиной.
Значит, кто-то все же донесла городской страже или дуэлянтки слишком громко звенели шпагами. Причина неясна, но теперь добра можно не ждать.
Стражниц, патрулировавших улицу Золотой Стрелы, неподалеку от которой находилась Площадь Призраков, оказалось четыре. С ними Раймонда сталкивалась впервые – ее первые две дуэли были несерьезными, и ей каждый раз везло не попадаться. Высокого роста женщины в серебристых камзолах быстро подошли к ним и встали по двое около каждой – видимо, чтобы схватить, если они бросятся бежать.
Ее захлестнули противоречивые чувства, от глухой тревоги до ворочавшегося где-то в глубине души облегчения. За последние сутки не раз пожалев о затеянной дуэли, Раймонда малодушно хотела ее отмены по обстоятельствам, от нее не зависящим. Глупее нет ничего на свете, чем погибнуть в юности из-за мужской неверности.
– Сударыня, извольте опустить шпагу, – обратилась в это время стражница к Шанталь. – Вам известно, что поединки между студентками запрещены? – этот вопрос относился к обеим. И остался без ответа.
– Назовите ваши имена, дамы.
– Герцогиня Шанталь Матиа, – отозвалась соперница несколько более живым, чем во время разговора с Раймондой, голосом.
– Герцогиня Раймонда Вион. Дуэль – моя вина, я зачинщица, – сказала девушка скорее дерзко, чем храбро, ухмыляясь ради самоуспокоения. Но легче на душе не стало.
Стражницы переглянулись и их лица мигом помрачнели. Об ее родстве с кардиналиссой Анной не знали только глухие, и никому не улыбалось иметь проблемы с ней. По лицу одной из стражниц, низенькой и коренастой, почти как Шанталь, пробежала тень сомнения.
Вторая была настроена более уверенно.
– Что же, фемита Вион, по долгу службы нам следует задержать вас и доставить в Академию Рыцарок, но так как вы не пролили крови, то можете быть свободны. Фемита Матиа, это относится и к вам.
– Благодарю! – быстро кивнула Шанталь и живо поклонилась в знак почтения.
Подхалимка… В Академии ей ничего не стоило получать хорошие оценки, заводя дружеские отношения с наиболее доверчивыми преподавательницами, и сейчас она делала то же самое. Наверное, благосклонности Гюстава добилась таким же образом! От внезапно нахлынувших злости и бессилия, Раймонда едва удержалась от того, чтобы топнуть ногой, как в детстве. Какая бессмыслица.
Душа Раймонды была полна разочарованием в себе – к чему долгие годы изнурительных тренировок, когда от всех ее выпадов можно отбиться, стоя на месте?! Под внимательными взглядами стражниц, которые точно будут судачить о дерзкой родственнице кардиналиссы этим вечером, она, наконец, позволила себе повернуться спиной к Шанталь. При них мерзавка не посмеет напасть. А Раймонда отправится обратно в корпус выпускниц и попытается залечить душевную рану хорошим завтраком и прогулкой с приятельницами. Она пошла неспешным шагом, силясь не лелеять жгучую досаду.
Возвращаясь с Площади Призраков неспешным шагом, она услышала за спиной топот быстро приближающегося человека, и он как назло оказался тем, кого Раймонда сейчас совсем не желала видеть. Гюстав Сенье. Она не видела лица, но, остановившись, слышала его голос, наполненный тревогой.
– Шанталь, дорогая… Я так спешил! Я боялся не успеть…
Тревога, конечно же, была фальшивой.
– Пустое, мой дорогой Гюстав, – а вот голос фемиты Матиа сочился мерзким подобострастием. – Дуэли не состоялось, вам незачем переживать.
– Но как…
– О, вам не стоит забивать этим вашу очаровательную голову, вирит Сенье. Надоедливая Вион уверена, что защищала вашу честь, но боролась она лишь за свою гордыню.
И Шанталь хрипло рассмеялась.
Вслед за ней усмехнулся Гюстав, и этот предательский звук полоснул по слуху острейшим лезвием. Неужели это не просто интрижка и они сговорились быть вместе еще до дуэли?
В груди стало холодно, словно сердце стало куском льда. Ею вмиг овладела чистая ослепляющая ярость, лишающая разума, Раймонда резко развернулась на каблуках, а рука сама выхватила пистолет из-за пояса, направляя его прямо на влюбленную парочку. Гюстав взвизгнул то ли от страха, то ли от стыда. Шанталь лишь высокомерно улыбалась, не выпуская его из объятий, с вызовом глядя на соперницу.
Вздернув подбородок, Раймонда подняла пистолет выше.
– Что же вы смотрите? Боитесь?
Окружающий мир, счастливый и беспечный, расцветал вокруг нее, где-то высоко в небе щебетали ранние птицы, радуясь золотистым лучам медленно выплывающего солнца, а она осталась наедине со своей с поруганной гордостью. И только спустя несколько мгновений Раймонда поняла, что не хочет стрелять ни в кого из них – она просто поддалась своей злости, не думая ни о чем ином.
В теплом весеннем воздухе грохнул хлопок, разрывая тишину и мир на «до» и «после».
Раймонда была готова поклясться, что не нажимала на курок.
Отпустив руку Шанталь, темноволосый юноша медленно осел на серые каменные плиты, и с тихим стуком упал на спину. Темная кровь тихо вытекала из его простреленной головы, рядом застыла в ужасе девица Матиа, прижимая ко рту ладони, и больше Раймонда ничего не видела и не слышала.
Тот, кто клялся любить ее вечно и предал впоследствии, умер сразу по нелепой случайности.
Раймонда растерянно посмотрела на дымящийся пистолет. Нет! Она и помыслить не могла о том, чтобы убить безоружного Гюстава! Где-то вдалеке слышались возгласы и приближающиеся шаги – то возвращалась стража. Тем временем Шанталь, выхватив клинок из ножен, быстро направилась к девице Вион.
Пальцы разжались, пистолет рухнул со стуком на камни, когда Шанталь направила клинок на горло Раймонды.
– Именем короны, фемита Вион, вы арестованы!
– О, неужели? – пробормотала девушка севшим голосом. – Пять минут назад вы не умели пользоваться этой шпагой, может, вы попытаетесь меня убить, позабавив стражу?
– Убить убийцу – сладостное развлечение, – гневно сверкнула глазами Шанталь. – Но владеет этим счастливым полномочием лишь палач, к коему, вы, несомненно, скоро отправитесь.
Ответить не удалось – подошедшие к Раймонде стражницы схватили ее за руки и забрали шпагу, а потом увели новоявленную арестантку прочь. И она быстро семенила ногами, прилагая все усилия к тому, чтобы ее не тащили волоком; по лицу быстро катились слезы, а в душе разросся колючий лед, больно раня острыми гранями. В глазах помутилось, когда через час ее заковали в кандалы и втолкнули в арестантскую карету, чтобы увезти в Каменные Башни – старую тюрьму для дворян.
Голова шла кругом, и Раймонда не переставала думать о том, что отныне ее жизнь переменится навсегда или вовсе оборвется. О том, что Гюстав, прежде любимый и когда-то, возможно, любящий, мертв по ее вине. Но она не могла знать о том, что случится позже.
Что через несколько часов к ней в камеру прибудет кардиналисса Анна, чтобы выразить свое негодование, предложить стать послушницей вместо тюрьмы и суда, и получить решительный отказ.
Что через несколько дней у ворот Каменных Башен соберется толпа женщин, ратующих за немедленное освобождение «невинной жертвы обстоятельств».
Что через несколько недель сложного судебного процесса станет очевидным продажа полуслепой оружейницей негодного пистолета, по злой насмешке судьбы доставшегося именно Раймонде Вион, и тогда ее оправдают и освободят в зале суда.
Что через месяц королева Маренто, Виолет Двенадцатая, подпишет указ о назначении девицы Вион офицеркой в пограничные войска и что ей придется покинуть столицу на много лет, а может быть и навсегда.
Разумеется, ни о чем из этого Раймонда, горько плачущая в тюремной камере, пока еще не знала.