Тени Рентиана

ГЛАВА 1. РАЙМОНДА ВИОН

Пыльная дорога легла под копыта гнедой лошади широкой измятой лентой. Семнадцатый день третьего месяца Зеленой Сестры был весенним, но выдался сухим. Ветер дул в загорелое лицо герцогини Раймонды Вион, возвращающейся в родной город после долгих лет военной службы. Когда ее выслали из столицы, шел двенадцатый год, сейчас тянулся двадцать второй, и за минувшее время коротко остриженная испуганная девушка с разбитым сердцем изменилась до неузнаваемости. Раймонда и сама чувствовала это в себе, ведь проехав и пройдя огромное множество дорог, пережив ни один бой и потеряв нескольких подруг, она обрела твердость духа и завидное спокойствие, иногда граничащее с цинизмом.

Южная страна Маренто граничила с северным Томираном и разделяли их Ледяное море, цепь гор и темные леса – настолько густые и непроходимые, что про них придумывались страшные сказки для детей. Верить в эту чушь Раймонде не хотелось, хотя в ранней юности ее завораживала давняя легенда о том, как огромная страна Марентия разделилась на две страны. Иногда вспоминались обрывки, но сейчас женщина решила вспомнить все по порядку, раз больше думать нечего. Неделю назад ей исполнилось двадцать восемь лет, и на следующий же день пришло письмо из столицы, подписанное королевой. Генералесса Вион сдержанно поблагодарила посыльную, дала пару звонких монет на стаканчик вина, и узнала, что ее призывают ко двору.

Стало быть, Ее Величество Готье простила герцогиню за непредумышленное убийство молодого Сенье – или она срочно понадобилась кардиналиссе. Меньше всего Раймонде хотелось тешить себя иллюзией, будто кто-то по ней в столице соскучился: родственники блудного Гюстава Сенье, которому навсегда осталось семнадцать лет, спят и видят прирезать его убийцу. А фемита Матиа им подпевает – какие могут быть сомнения?

И все же, Раймонда неторопливо ехала вперед, постепенно приближаясь к столице.

За десять лет она стала худой, жилистой и окрепшей, утратив навсегда округлость лица и нежный румянец, зато в черных глазах появилась смешливая дерзость. Наверное, лучше так, чем коротать свою молодость в окружении придворных шаркунов – Раймонда давно думала об этом и старалась не лгать себе. Не единожды она принимала активное участие в отбрасывании к морским берегам обнаглевших томиранцев, искупляя каждым боем свою вину, и гордилась этим.

А сейчас ее ждет что-то иное, жизнь вновь сделала резкий вираж.

Закат на горизонте горел багровым пламенем, духота отступала под слабыми дуновениями возвращающегося ветра. Весной прохладные ночи, и если эту ночь придется коротать верхом, ничего страшного не случится, но Раймонда ошиблась. Совсем скоро сквозь сгустившиеся синие сумерки отчетливо проступили неровные зазубрины городской стены и высокие ворота. Из караульного домика выглянула сонная стражница в кирасе и Раймонда тут же махнула конвертом с королевской печатью.

– Извольте представиться? – спохватилась стражница, помедлив.

– Герцогиня Вион. Вам лучше снять кирасу, она не защитит от выстрела в голову, – любезно сообщила Раймонда и поехала дальше, не дожидаясь никакой реакции.

Ведь в бою действительно случается столько смертей, которых вполне можно было бы предотвратить, что остается лишь диву даваться. Или злости, ужасу, безразличию. Перед Раймондой открылся вечерний город, где в досадную духоту вмешивались запахи свежего хлеба, благоухающих роз, и множества других, порой не столь же прекрасных. Пришлось проехать половину Матреса, прежде чем она оказалась перед воротами своего особняка.

Она уезжала отсюда юной девушкой и вернулась сильной женщиной, закаленной тяжелыми боями. Усмехнувшись, Раймонда неспешно въехала в ворота, открытые расторопными служанками, и как раз в тот момент город накрыл зловеще темный вечер. Роскошный герцогский особняк, родной и в то же время полузабытый, встретил ее освещенными широкими коридорами, натопленными комнатами, и суетливыми лакейками. В ее отсутствие управляющая наняла новых женщин и мужчин, и, кажется, неплохо справилась.

– Госпожа герцогиня, – смуглая девушка одернула черно-красную ливрею и склонилась в почтительном поклоне, – к вам пожаловали Ее Высокопреосвященство.

– И давно? – Раймонда направилась в кабинет. Надо было соблюсти дворянские приличия и дойти до малой обеденной, но кабинет находился ближе, а она слишком устала и проголодалась.

– Два часа назад. Она ожидает вас в приемной.

– Пригласите ее в малую обеденную, – отдала распоряжение Раймонда, мигом перечеркнув свои планы на одинокий вечер сладостного отдыха, – и велите накрыть ужин на двоих. Скажите, что я скоро составлю ей компанию.

– Слушаюсь, госпожа.

Лакейка быстро ушла, а Раймонда посмеялась над своей усталостью – вроде не старуха, чтобы выматываться от суток пути в седле, ведь и отдыхала в придорожной таверне. И, собрав остатки сил, генералесса Вион направилась в свои покои. Слуги успели отмыть комнату от пыли, приготовившись к возвращению герцогини, значит, кардиналисса знала об этом и дала распоряжение управляющей? Иначе как понимать этот внезапный вызов?

Принесли таз с нагретой водой, чистую одежду и Раймонда с облегчением сбросила с себя пропитанную потом рубашку и пыльный дорожный камзол. Штаны и сапоги составили компанию верхней одежде на полу, и она с удовольствием умылась и обтерлась влажным полотенцем. Впору бы пойти в купальню, но не стоит заставлять ждать двоюродную тетю, которой обязана возвращением домой, так что Раймонда обошлась малым. Потом она с удовольствием обтерлась прохладной махровой простыней, и надела все чистое: домашние штаны с рубашкой из светлого ситца и мягкие домашние туфли.

Освежившись и чувствуя себя бодрее и сильнее, молодая женщина пошла в обеденную.

Небольшая, но длинная комната с квадратным столом, накрытым белой скатертью, хрустальными украшениями-подвесками и бесчисленным множеством статуэток, привезенных ее покойной матерью из соседствующей с Маренто южной Лиравии, была готова для ужина. Слуги уже успели зажечь свечи, растопить камин и поставить столовые приборы, но внимание Раймонды полностью сосредоточилось на гостье.

Кардиналисса Анна, в миру звавшаяся Арин Балмонт, стала опекуном тринадцатилетней Раймонды, когда отец заболел лихорадкой и поспешно отправился в Светлое Царство, а мать, герцогиня Изабель Вион, в скором времени присоединилась к нему, рожая сына. К сожалению, младенец оказался слабым и умер на третий день своей жизни. Посетовав, что девочка смогла бы выжить, кардиналисса утешала сироту, пока это было необходимо, а когда через год закончился траур, Раймонда поступила в Академию Рыцарей. Таким образом, Ее Высокопреосвященство Анна заменила для двоюродной племянницы всю семью. И, разумеется, Раймонда отплатила ей за доброту не самым лучшим образом, связавшись десять лет назад с Шанталь и случайно застрелив своего жениха, но едва ли сейчас можно очистить кроваво-темное пятно на собственной репутации.

Низкорослая и полноватая женщина сорока шести лет, одетая в черную сутану, сидела за столом и приветливо улыбалась, глядя на Раймонду темными глазами. Она почти не изменилась, за исключением пары глубоких складок на лбу, а может, подводит скупое освещение, но лицо осталось таким же круглым, нос прямым, а губы – толстыми. Конечно же, Раймонда сразу ее узнала.

– Здравствуйте, Ваше Высокопреосвященство, – произнесла генералесса, склонив голову. – Рада застать вас у себя.

– Здравствуйте, герцогиня. Прежде, помнится, вы называли меня тетушкой, – Анна перестала улыбаться, но в ее глазах заплясало золотистое веселье.

– Прошу прощения, – кивнула Раймонда. – Военные будни накладывают свой отпечаток.

Их последний разговор завершился не лучшим образом: племянница развязала острый язык, а тетя дала ей пощечину и назвала глупой дерзкой девчонкой, на следующий день, после чего офицерка Вион отправилась на службу. Редкие письма были полны официоза и холодной вежливости, из чего Раймонда сделала вывод, что кардиналисса Анна справедливо придерживается невысокого мнения о ней. Оказалось, все не так.

– Да, я наслышана о ваших подвигах, – благосклонно отозвалась кардиналисса, беря тканевую салфетку. – Теперь вам придется совершать их в столице.

Раймонда присела и подумала, что разговор, вероятно, будет не очень приятным, но ей не привыкать. Тем временем слуги принесли жареный ростбиф, салат из апельсинов и красное вино, и наконец-то начался долгожданный ужин.

– Я действительно рада вашему возвращению, – промолвила тетушка после продолжительной паузы. – Все эти годы я ждала его, и вот, Ее Величество прислушалась к моим доводам.

– Благодарю вас.

– Однако, не все так просто, моя дорогая. Гюстав Сенье был сыном родовитой семьи, его смерть весьма потрясла и опечалила его родственников…

– Не угодно ли вам выпить вина? – перебила Раймонда, дотронувшись пальцами до прохлады хрустального бокала.

– О, Святые Сестры, – покачала головой кардиналисса, —, а я-то надеялась, что вы изменились. Но передо мной сидит та же своевольная девчонка, что и уехала.

– Возможно, – усмешка получилась почти злой. – Но я лишь соблюдаю правила хорошего тона.

– И знаете, что я хладнокровна к винопитию. Ладно, не в этом дело. Раймонда, вы знаете, что я люблю вас, как родную дочь, и буду крайне признательна вашей доброте. Война ожесточила вас внешне, но не вашу душу.

– Ошибаетесь, – устало обронила женщина, печально глядя на рыжий огонь в камине. – У убийц нет душ.

– Ну же, не ершитесь, Раймонда. Ее Величество Виолет Готье желает видеть вас представленной ко двору, своей второй защитницей.

– Вот как? Кто же первая?

– Фемита Шанталь Матиа занимает должность главы королевских стрелков. Вам предлагается стать главой личного охранного отряда Их Величеств. Ну, а за всю королевскую стражу, вместе взятую, отвечает генерал Валери Дане.

– Как мило со стороны Матиа, – помолчав, ответила Раймонда, – что она согласна терпеть рядом с собой убийцу своей пассии.

– Вы изменились, фемита. Она – тоже. Но все же будьте осторожны с Сенье, прежде это семейство не могло прожить и года без объявления кому-нибудь кровной вражды по надуманному поводу. Что же делать, когда у них имеется повод вполне веский…

Повисла долгая и мучительная для обеих женщин пауза – каждая думала о своем. Вино кружило голову Раймонды – больше от ее усталости, чем от крепости, а на какую тему размышляет кардиналисса, оказалось тайной – Анна так и не выдала своих мыслей. Что же, может и к лучшему.

Шанталь вспоминалась Раймонде смутно: в памяти всплывала лишь коренастая полная девушка с приплюснутым носом и очень злыми глазами. Такие редко меняются и обычно становятся закоренелыми ненавистницами всего живого., но Раймонда предпочла не огорчать тетю.

Остаток ужина прошел в унылом молчании, и вот, наконец, тетушка допила воду, а племянница – вино.

– Оставайтесь здесь на ночь, Ваше Высокопреосвященство, – предложила Раймонда, пожелав сгладить немую неловкость, возникшую между ними.

– Увы, это не положено моему сану. Меня ждет резиденция и молитва.

– Вам отведут гостевые покои и принесут иконы.

– Благодарю, дочь моя, но нет. Твердость духа – есть испытание Богинь.

Раймонда не стала спорить, лишь покорно склонила голову, прежде чем поцеловать протянутые пухлые пальцы тети. От сопровождения до крыльца кардиналисса отказалась и лишь сказала, чтобы послезавтра в десять часов утра Раймонда явилась во дворец. Желательно в парадном мундире родовых цветов. Еще желательнее – не вступать во дворце в споры с Шанталь Матиа или кем-то еще, но Раймонда уже не слушала, у нее слипались глаза. Отчаянно подавляя невежливые зевки, молодая женщина пожелала гостье удачного пути и спокойной ночи.

А потом ее встретила мягкостью уютная постель, показавшаяся после жесткого матраса на казарменной койке просто воплощением Светлого Царства, и Раймонда довольно быстро погрузилась в глубокий целительный сон.

Следующий день оказался медленным, бестолковым и почти пустым, не считая важного разговора с управляющей Зое Пти, которая отчиталась за все расходы и рассказала, что уволила старого горничного за вороватость и вольное поведение с лакейками. Раймонду это вполне удовлетворило. Состояние комнат было в полном порядке, как и книг, посуды, оружия, а за продовольствием уже послали слугу. Поблагодарив управляющую, фемита Вион заплатила ей необходимую сумму за труды, и медленно обошла свои владения.

Оказывается, за десять лет она почти забыла свой дом, но теперь память понемногу вливалась обратно в разум. Ноги сами принесли женщину в галерею, украшенную портретами почивших родственников и предков, а кое-где белели мраморные бюсты. Герцогини и герцоги смотрели на последнюю дочь рода Вион с легкими полуулыбками или же наоборот, сурово сдвинув брови, точно увидев из Светлого Царства, как серьезно она провинилась. Взгляд остановился на материнском портрете, написанный незадолго до кончины тридцатилетней Изабель Вион, и у Раймонды сжалось сердце.

Покойная герцогиня в красном платье смотрела на нее строго и устало. У матушки были немного резкие черты лица, что, впрочем, не мешало ее очарованию, а черные прямые волосы вольно рассыпались по плечам.

– Простите меня, – выдохнула Раймонда. – Я стану последней в роду. Так суждено.

И, правда. Вздорным и ветреным мужчинам нет веры, а ей совершенно не хотелось угодить снова в передрягу – будь Изабель Вион жива, то поняла и приняла бы позицию дочери.

Утро девятнадцатого дня третьего месяца Зеленой Сестры вползло в окно тусклым светом пасмурного дня, и Раймонда отметила, что духота исчезла еще вчера. Странное дело – столичная погода, словно сама религия сиранизм, господствующая в Маренто, распоряжается ей, словно Зеленая и Золотая Сестры кидают ее будто мячик. То холод, то жара, а ведь раньше так было не всегда.

В давние времена, когда прапрабабушка Раймонды, великая полководица Колет Вион, была еще маленькой девочкой, вместо легких острых шпаг люди сражались тяжелыми рубящими клинками, а вместо плащей надевали доспехи, магия Огня и Воды, живущая в крови большинства людей бывшей Марентии, начала иссякать. А потом и вовсе пропала, как растаявший снег теплой весной. Ходили злые толки, что исчезновение магии случилось из-за мифической ссоры близнецов, управляющих Марентией и прогневивших Великих Сестер – может быть, так и было, и Ледяное море появилось именно в те времена.

Только гадать было бессмысленно, да и времени не оставалось.

После легкого завтрака Раймонда надела парадный камзол своей матери, попутно отметив, что надо заказать в ателье новый, подождала, пока оседлают гнедую Баю, и отправилась в путь, чтобы успеть ко времени. Королевский дворец строили лучшие зодчие, и он вышел очаровательным, радующим взгляд белым и песочным цветами, красотой мраморных колонн и фонтанов, но по воле судьбы Раймонда оказалась здесь в третий раз за свою жизнь.

Здесь ее уже ждали. Гвардейки у дворцовых дверей безмолвно расступились, едва герцогиня представилась и назвала цель визита, и теперь оставалось собрать волю в кулак, чтобы пройти в королевскую приемную. Юный паж с завитыми кудряшками на белом парике вызвался ее сопроводить, и всю дорогу не переставал звонко восхищаться королевой, а Раймонда, слушая его вполуха, ловила себя на мысли, что мальчик напоминает ей молодого барашка.

Наконец они пришли в светлую приемную Ее Величества, и паж оставил ее наедине с королевой Виолет Готье – худощавой женщиной высокого роста, чьи курчавые темно-русые волосы были заколоты серебряным гребнем, а серые внимательные глаза смотрели спокойно и прохладно. Раймонда знала, что сейчас Ее Величеству около сорока лет, а принцессам Джинет и Жаклин – девятнадцать и восемнадцать лет. Дрянные сплетницы, вроде Шанталь Матиа, распространяли злые слухи, будто после рождения младшей дочери королева больше неспособна иметь детей, но едва ли имело смысл верить таким нелепым словам.

– Здравствуйте, Ваше Величество, – генерал Вион низко поклонилась.

– Рада вас видеть, госпожа герцогиня, – голос Ее Величества был красив и звучен. – Прошу, садитесь.

Не прекословя, Раймонда опустилась на белый пуф возле окна. Она прекрасно осознавала свое положение прощенной преступницы, и надеялась, что не разочарует на сей раз ни королеву, ни кардиналиссу.

– Ее Высокопреосвященство говорила о службе, Ваше Величество.

– Совершенно верно. Я наслышана о ваших подвигах – в боях с войсками Томирана вы разбили множество вражеских отрядов и спасли тысячи жизней своих солдат, это дорогого стоит. Грешно разбрасываться доблестными героинями, и потому мы с кардиналиссой Анной решили, что вы нужны здесь.

– В столице происходит дурное, Ваше Величество?

– Отнюдь. И в ваших силах сделать все, чтобы ситуация осталась столь же прекрасной, – улыбнулась королева Виолет, но взгляд ее был по-прежнему холоден. – Полагаю, вы помните о фемите Матиа?

– Разумеется…

Королева сложила руки на коленях и остро взглянула на герцогиню, словно пытаясь видеть ее насквозь.

– И это славно. Память и долг – вот то, чем марентийская знать жива в последние годы. Около месяца назад неизвестные молодой человек и девица попытались убить нас с супругом, когда мы прогуливались по саду. Гвардейцы застрелили их. Герцогиня Матиа сплоховала, потому что их должны были захватить живыми.

– Я понимаю, – тихо сказала Раймонда. – Мертвых не допросить…

– Именно. Мне не хотелось разжаловать Матиа, все же она служила мне верой и правдой много лет, поэтому она заняла должность главы королевских стрелков, которая погибла по ее вине, закрыв собой меня. Возможно, вы знали Клариссу Бонн?

Прежняя Раймонда непременно бы вскочила, сжимая кулаки от праведного негодования и злости. Нынешняя же Раймонда тихо вздохнула и на миг прикрыла глаза.

– Да, Ваше Величество. Она была моей приятельницей в Академии…

– В связи с этим вам будет поручено защищать меня и Его Величество Армана Готье, как главе личного королевского отряда. Мы надеемся, – взгляд королевы потеплел, – что вы сумеете оправдать наше доверие. Недаром на гербе Вионов всегда кружили соколы.

– Я могу поклясться в своей верности вам, – Раймонда низко склонила голову.

– Не стоит, ведь вы присягнули мне десять лет назад, перед отправкой на войну.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

Разговор закончился, но между герцогиней и королевой повисла некая недосказанность. Тем не менее, герцогиня не стала задавать лишних вопросов – если возникнет необходимость, то ей объяснят нужное и важное.

В открывшуюся дверь заглянул коротко стриженый и щекастый лакей.

– Ваше Величество, к вам явилась госпожа герцогиня Матиа.

– Так позовите ее, – откликнулась нервно королева, стуча пальцами по лакированному подлокотнику кресла. Кажется, она осталась чем-то недовольной.

И Шанталь Матиа медленно вошла в королевскую приемную, чеканя шаг.

Одного взгляда хватило, дабы понять, как сильно она изменилась за десять лет: полнота исчезла полностью, от роскошных кудрей не осталось и следа, а шляпу заменила чалма лиравийского кроя. Лицо ее осталось таким смуглым, нос приплюснутым, а карие глаза – злыми. И конечно же, она не замедлила с тем, чтобы, поклонившись Ее Величеству, осмотреть Раймонду с ног до головы, как потенциального врага.

Хотя они и были врагами до сих пор. Ничего не изменилось, наверное, еще и родичи Сенье подливали масла в огонь. И, пока королева объясняла им новое положение вещей, две ненавидящие друг друга женщины прожигали друг друга мрачно-яростными взглядами. Раймонда и не думала, что это изменится, возможно, такое отношение сохранится у обеих до старости и смерти.

– Я все поняла, Ваше Величество, – бесстрастно произнесла Шанталь. – Я исполню все ваши приказы. Да будет так.

– Благодарю вас, герцогиня Вион и герцогиня Матиа, – правительница Маренто одарила обеих теплой улыбкой. – Мне хочется верить, что вы сумеете найти общий язык и нести верную службу стране, как это делали ваши праматери.

Раймонда и Шанталь поклонились ей почти дружно, после чего молча покинули комнату. Сумрачный коридор оказался пуст: ни пажей, ни лакеев, ни иных лиц, способных вероломно подслушать чужие беседы. Идущая чуть впереди фемита Матиа резко обернулась к сопернице и Раймонда едва не налетела на нее.

– А теперь послушайте меня, – Шанталь говорила очень тихо, почти шипя, и не отводя злобного взгляда от лица герцогини Вион – недаром на ее гербе замерла золотая змея. – Все эти годы я молила Сестер о вашей гибели на войне, однако вы осмелились вернуться и стать причиной моего нового позора – так знайте же, что я способна превратить вашу жизнь в Темное Царство снова. Дайте мне только повод, фемита Вион, и я сделаю все, что в моих силах, дабы уничтожить вас окончательно и отомстить за память невинно убиенного Гюстава Сенье.

Губы Раймонды искривила усмешка.

– Вопрос не в том, по чьей вине вы опозорены, фемита Матиа, – произнесла она глухо, —, а в том, кто из нас первая подаст другой нужный повод. Не забывайте: я имею такое же право биться с вами, как и вы со мной. Поединок между нами не завершен, и простым отражением моих ударов вы больше не отвертитесь.

И, развернувшись, генерал Вион поспешила оставить дворец вместе со всеми недоброжелателями, желая немного пройтись у фонтанов, дабы размять ноги и привести в порядок спутанные мысли.