Тень Копья Оро (СИ)

— А здесь в песке припрятано четыре бутылочки, — весело сообщил Эвнид. — Самое забавное, что я не помню, где именно. Нами придется надеяться только на твой нюх. Ведь он тебя никогда не подводил, ослепительный Варх?

— Это слишком сложное испытание! — рассмеялся координатор.

— Но у тебя достаточно времени, чтобы его пройти. Мы будем вспоминать Охалор, наш университет, выпускной курс и искать, икать, искать… — Эвнид отпил маленький глоток и подкатил от удовольствия глаза. — Мы снова переживем наши проказы и поговорим о самых сладких женщинах нашей группы: Исихе, Тмиани, Шэис. Мы коснемся того, к чему мы тогда не смогли дотянуться, потому что были молоды и глупы. Сколько лет прошло, Орнох? Семнадцать лет!

— Семнадцать лет, — подтвердил координатор, подумав, что в земном исчислении это чуть меньше века. — Кстати, Шэис… Ее дочь — обжигающая красотой госпожа, работает у меня секретарем.

— Лиура Арули! — выпалил Крунх. — О, как же я не догадался сразу! Она первой вышла на связь при подлете «Анхаро». Я потом думал, на кого она так похожа, и почему при виде этой девчонки меня пробирает волнение. Мы с ней…

— Мои извинения, капитан, господина Варха срочно вызывают по направленному каналу, — возле горки камней возникло изображение старшего вахты.

— Мы с ней… Мы с ней… — повторил Эвнид и с раздражением обратился к дежурному: — Это так безотлагательно?

— Не могу знать. На связи второй секретарь сектора. Она настойчиво требует соединить ее с координатором.

— Лиура Арули? — сердитое лицо капитана мгновенно подобрело. — Переключите ее на наш терминал с полным соблюдением режима секретности!

Офицер «Анхаро» растворился в темном воздухе, его место заняло голубое сияние, из которого словно материализовалась Лиура с хвостом возмутительно-рыжих волос, одетая в облегающий наряд китайского шелка.

— Тепла и добра вам, равные звездам, — произнесла милькорианка, оглядев обстановку необычную для боевого корабля. — Весь сектор в волнении, господин Варх… Но я вижу вас с капитаном Крунхом и теперь могу быть спокойна.

— Мне выпало небольшое приключение, милая Лиура, — отозвался координатор. — Что касается господина Крунха, то спокойствие не всегда ходит с ним рядом.

— Ах вот оно как? А я уже хотела проситься у господина координатора принимать груз с «Анхаро». Теперь я остерегусь, — шутливо отозвалась Арули, поглядывая на капитана, затем повернула голову к Орноху и сказала: — У нас три сообщения, по моему мнению неотложных. Сейчас мы на защищенном канале, и я готова их передать на бортовой накопитель, если вы сочтете возможным.

— Можешь их зачитать прямо сейчас, — сказал координатор. — Капитан «Анхаро» имеет право слышать все.

— Тогда по порядку, — секретарь, ловко повернувшись, вызвала вспомогательный экран. — Сорок минут назад пришел ответ на запрос по «Хорф-6» с центральной директории на Лиании.

— Привет им! Мы как раз пьем лианийский пунш, — Эвнид Крунх взболтнул содержимое узкогорлой бутылочки.

— Я бы ознакомила вас с ним сразу, но отлучалась по делу старшего агента Спиро, — не теряя серьезности, продолжила Лиура. — Второе: семь минут назад прошла неуточненная информация об атаке базы «Каракурт» возле Новосибирска.

— Та-ак… — протянул Варх, пытаясь отгадать по какой причине герцог Саолири проявил неожиданную расторопность.

— Напавшие предположительно пристианцы, — секретарь вывела на вспомогательный экран детали компьютерного отчета. — Их орбитальные машины прошли незамеченными для наземных радаров, и наш спутник уловил только слабый след, сходящий с орбиты «Тирату». И третье: пять минут назад на ваш резервный телефон позвонил генерал Брылев из Москвы. Он настаивал на срочном разговоре с вами. Я разъяснила, что вы временно недоступны и пообещала, соединить вас с ним, как только будет такая возможность. Как я понимаю, Брылева сильно заботит происходящее на объекте «Каракурт». Он сказал, что если мы сможем повлиять на происходящее или оказать действенную помощь в отражении атаки, то он готов пересмотреть прежние договоренности в нашу пользу и предложить еще какие-то пункты, способные заинтересовать вас лично.

— Наконец-то генерал понял, что с интересами «Холодной Звезды» нужно считаться. Пусть понервничает, я появлюсь для него не ранее чем завтра, — Орнох приложился губами к краю кружки.

— Мы не вмешиваемся и отдаем объект «Каракурта» на произвол пристианцев. Я правильно поняла? — спросила Лиура Варха, тут же сверкнув глазами в сторону командира «Анхаро».

— Да. В некоторых вопросах мы союзники с господином Саолири, — кивнул Варх. — Давай ответ на запрос по корвету.

— Он может быть распечатан только вашим личным шифром, — напомнила Арули. — Желаете вскрыть информационный блок прямо сейчас?

Орнох молча активировал браслет и включил процедуру синхронизации с терминалом связи.

— Величайший, шифр принят без всяких оговорок, — нежным голосом пропела машина в мюнхенском офисе. — Разрешите вывести данные?

— Сделай милость, — отозвался координатор.

На экране рядом с Лиурой поплыли строки первого ряда информационного блока:

«Хорф-6» корвет первого класса вооруженности семейства «Хорф» на сегодняшний день состоящего из девяти кораблей, взаимно отличающихся небольшими конструктивные изменениями. Время постройки семь тысяч четыреста девяносто шестой год Эры Сома. Место постройки шестая имперская верфь при Аоне. Технические характеристики…'

Общедоступные данные не интересовали Орноха и он промотал их вместе с мигающими значками голографических роликов. Задержал внимание на отчете о некоторых боевых операциях, в которых участвовал корвет и снова сделал движение рукой вниз.

— Стоп, — Крунх коснулся плеча координатора. — Это может быть интересным.

На экране замигали строки девятого ряда информационного блока:

«В семь тысяч пятьсот шестнадцатом году „Хорф-6“ прошел модернизацию на Весирисе. Модернизация проходила в течении двадцати стандартных дней в режиме особой секретности. После чего на корвете сменилась часть экипажа. Точную цель модернизации установить не удалось. Имеются предположения, что она связана с закрытым имперским проектом, называвшимся „Всевидящее Око“. Ни одного агента внедрить в пристианские структуры, связанные с „Всевидящим Оком“, не удалось. Есть косвенные данные, что проект преследовал целью создание системы сканирования пространственных слоев в фазе гиперброска. По другой версии цель проекта — устройство отслеживания турбулентности девз-потоков. Предположительно ученым империи удалось добиться прогресса в этой области, и на некоторые корабли в семь тысяч пятьсот пятнадцатом — семь тысяч пятьсот шестнадцатом году были установлены экспериментальные машины с неизвестными нам характеристиками. Работы для выяснения подробностей ведутся частью нашей разведывательной сети. Так же замечен интерес по этой теме военной разведки Коху и спецслужб Галии».

— От «Сосрт-Эрэль» пристианский корвет пришел за «Тезеем» к Земле через день или два… — произнес Варх, глядя на остановившиеся на экране строки. — Мог ли Роэйрин в точности знать, что Быстров направляется именно к Земле? У него были осведомители на нашей станции, до которых как-то дошли замыслы Быстрова или на «Хорф-6» действительно находилась штука с фантастическими возможностями? Вот вопрос, — он повернулся к Эвниду и попросил: — Налей-ка мне.

— Думаешь, разбившийся звездолет был непростым кораблем, и на нем стояло это «Всевидящее Око»? — Крунх звякнул горлышком бутылки о кружку. — По моему мнению, все это откровенная чушь. Девз-потоки можно засечь, но они не скажут ни о чем интересном, хотя я слышал, прежде во флоте были спецы, которые определяли по ним направление маневра корабля. Но только в ординарном пространстве.

— Видишь ли, я третий день, до кипения напрягаю мозги, пытаюсь понять, зачем здесь «Тирату», и почему герцог Саолири покинул несчастный Мрилион, а ответ оказывается вот где, — Орнох вытянул руку к экрану. — В эту сказку я поверю с большей охотой, чем в то, будто герцог прибыл к Земле с исключительно спасательной миссией или его так горячо интересуют архивы маркиза Леглуса.

Координатор спустился взглядом к последним строкам информационного блока:

«… к моменту подачи вашего запроса удалось установить местонахождение научного центра, с большой степенью вероятности причастного к проекту „Всевидящее Око“, позже переименованному в „Око Арсиды“. К сожалению, сам центр разрушен по приказу герцога Флаосара ударом пристианского крейсера „Греснар“. Ведутся поиски оставшихся в живых сотрудников центра, а также людей, работавших в нем ранее».

— Да, друг мой. Кое-что проясняется, — Орнох с жадностью отпил глоток пунша и подумал, что сейчас где-то у русских или китайцев, с вожделением копавшихся в обломках «Хорф-6», лежат части машины, стоящей, больше чем вся эта планета вместе взятая. Волшебной машины, цена которой, пожалуй, близка к цене госпожи Ариетты или ее загадочного отца.

— Извини, Эвнид, но придется нарушить наш милый покой, — проговорил Варх, стукая кружкой о поверхность камня. — Устрой мне канал туннельной связи с директорией на Лиании и координатором «Сосрт-Эрэль». Это срочно.

* * *

Выстрел ручного фауззера на пиковой мощности — страшная штука. Он способен прожечь корпус космолета третьей степени защиты или пробить стену бетонного бункера двухметровой толщины. Однако лобовая броня старенького Т-80 выдержала — оба могучих разряда увязли в тысячеслойном неокомпозите, покрывавшем боевую машину. И танк приближался, глухо урча мотором, наводя жерло гиперионной пушки на светящуюся полусферу, за которой притаился слабеющий робот и непрошеные гости.

— Бейте по гусеницам! — крикнул Быстров и сам, подавая пример, выстелил из «Сататы» в стальнозубую ленту.

Из-за краснокирпичного здания вывернуло второе чудовище, одетое в толстенное одеяло из неокомозита, иотделение сапцназовцев «Каракурт».

— До дверей нам не пройти, — мгновенно сообразил Элескрин и скомандовал. — Шестой, пятый, восьмой, второй работать по машинам. Второй, третий, четвертый делаем пролом в стене.

— Умное решение, — согласились Ивала.

Ее винтовка задергалась, выбивая кирпичи над фундаментом здания. Через полминуты там образовался аккуратный пролом, способный пропустить человека средней комплекции. К этому времени оба танка остановились с разорванными гусеницами. Новый гиперионный удар прогнул защитное поле и окрасил его зловещим багрянцем.

Элескрин направил робота к пролому. Пока первые из его бойцов и галиянка пробирались в здание, он успел обменяться сообщениями с герцогом Саолири и Ниориадином, группа которого под сокрушительным огнем потеряла убитыми двух офицеров Серебряных Птиц. Из отрывистой речи Ниориадина стало ясно, что его люди, больше не считаясь с потерями землян, начали бить на поражение.

Оказавшись в полутемном коридоре, первые из десантников Элескрина бросились к входным дверям, чтобы блокировать проникновение спецназа базы. По пути им пришлось убрать из парализаторов нескольких вооруженных землян. «Рай-Нииро», поднявшись за последним пристианцем по выбоинам фундаменте, занял место в проломе и сжал защитное поле до необходимого минимума. Теперь расход энергии был не таким огромным: батареи робота могли протянуть минут десять, даже прослужить еще небольшое время, прикрывая отход десантной группы.

Бойцы «Каракурт» минуту-другую вели шквальный огонь по машине, прятавшейся за силовым полем, но скоро убедились в бесполезности этого занятия, и звуки безумной атаки стихли.

— Мне это напоминает тюрьму, — сказал Быстров, оглядев мрачный коридор с рядом дверей, обитых листами крашеного железа. — Пожалуй, Варх дал верную наводку: здесь могут содержаться люди с «Хорф-6».

— Обходим камеры двумя группами по три человека. Быть внимательными к каждой мелочи. В случае обнаружения чего-либо подозрительного, вызывать для консультаций господина Быстрова, — распорядился Элескрин и спешно распределил маленький отряд для обследования казематов «Каракурт». Сам с двумя десантниками остался держать во внимании коридор и лестницу на второй этаж, на случай неожиданного прорыва спецназа землян.

Взломанные двери с номером 1/1 подтвердили подозрения Глеба. Помещение за ними ничем не отличалось от тюремной камеры: стены, покрытые слоями шелушившейся краски, кое-где бредовые надписи угольком и шариковой ручкой, покосившийся стол возле грубых нар — одиночка. Первые три камеры, без особого усердия вскрытые Серебряными Птицами, оказались пусты, и стало ясно, что в них давно никто не обитал. Луч фонаря выхватывал то слой вековой пыли на столе и полу, то седые сплетения паутины. А в четвертой находился человек, и это не слишком выдающееся событие привлекло одновременно Ивалу и Быстрова. Глеб вбежал в тесную комнатку, расталкивая пристианцев и откидывая щиток шлема. Коротко оглядев мужчину неопределенного возраста, с лицом покрытым серой щетиной и красными впалыми глазами, Быстров спросил:

— Скажи, милый человек, тебе известно что-нибудь об инопланетянах, содержащихся здесь?

Милый человек скривился в усмешке, обнажая редкие зубы и зло зыркая из-под опухших век. Драгоценные секунды утекали с недопустимой быстротой — заключенный молчал.

— Может быть ты что-то слышал о Сашке Шурыгине? — вмешалась Ваала.

Он лишь мазнул по ней безразличным взглядом красноватых глаз и отвернулся к стене.

— Шурыгин! Сашка Шурыгин! — Ивала шагнула вперед, дернула его за подбородок. — Говори скорее! Ты должен знать! Ты же знаешь!

— Вали отсюда! — кривя рот, отозвался незнакомец и оттолкнул ее руку.

— Некогда с психами разбираться. Идем дальше, — распорядился Быстров.

В это время у центрального входа захлопали масс-импульсные винтовки — спецназ «Каракурт» получил приказ по штурму захваченного здания. Воздух содрогнулся от разрыва гранат.

— Глеб Васильевич, попрошу сюда, — услышал Быстров голос Элескрина в гарнитуру связи.

Глеб выбежал в коридор. Пристианец кратко пояснил ему, тыча пальцем на раскрытые двери:

— Там нашли двоих. Поговорите.

В помещении под номером 7/1 находилась полноватая старуха. От общения с ней оказалось мало толка, зато в соседней камере, просторной и на удивление ухоженной, содержалось двое длинноволосых парней. Появлением людей в необычном облачении они были напуганы до дрожи в коленях, но, когда Быстров дружелюбно заговорил с ними, ребята кое-как успокоились.

— Про инопланетян слышали, — отозвался на вопрос Глеба, прыщавый парнишка. — Говорили здесь много раз. Иван говорил, и сосед его Димка, и кто-то из надзирателей.

— Возможно их здесь много, — осмелев, добавил его товарищ. — Нас самих держат за черт знает какие железки, якобы с НЛО. А нам почем знать? Хорошие штуки были, мужик-пьянчуга нам продал, а мы ради хохмы в институте…

— Ты знаешь, где содержат хотя бы одного из них? — вступилась Ивала, пристально глядя на него.

— Слева через две двери от нас кто-то был, — сообщил прыщавый.

— Камера тринадцать — один! — Глеб, опережая Серебряных Птиц, выскочил в коридор.

Глава 22

Выстрел винтовки разорвал замок в хлам. Ударом ладони Глеб выбил ржавую задвижку из пазов. Ивала, опережая его и плечистого десантника, ворвалась в камеру первой. И воскликнула, едва переступив порог:

— Стальная Алона, вы посмотрите, что творится!

Быстров уже разглядел из-за ее плеча, что на скамье под решеткой, закрывавшей узкое оконце, расположился рыжешерстый боруанец. При виде вооруженных людей его ноздри вздулись, с мясистых губ сорвалось шипение, переходящее в рык. Затем, его зрачки остановились на нашивке Серебряных Птиц и расширились в искреннем недоумении.

— Уважаемый, вы знаете что-нибудь о команде пристианского корвета, заключенной здесь? — спросил Глеб на всеобщем языке.

— Солдаты империи! — прорычал боруанец. — Солдаты империи! — он вскочил, возвышаясь над Ваалой чуть ли не на треть роста и, глядя с восторгом на галиянку, на столпившихся за ней десантников заревел от радости.

— Нам нужен экипаж «Хорф-6»! Слышал о них⁈ — выкрикнула Ивала, в раздражении дернув стволом «Сататы», и добавила по-русски. — Чертова горилла!

Стену за спиной Быстрова окрасила багровая вспышка плазмы. Щелчки масс-импульсных винтовок зазвучали чаще. Через центральный вход прорывался спецназ «Каракурт».

— Разбирайтесь с ним сами! — крикнула галиянка стоявшему рядом пристианцу и выбежала в коридор.

Оглядевшись, Ивала увидела, что двери большинства камер распахнуты — Серебряные Птицы успели дойти до конца этажа, вскрывая все помещения подряд, но не нашли никого из команды корвета и бегом возвращались к Элескрину. По тускло освещенному проходу, настороженно озираясь, шли несколько заключенных. Возле перепуганной женщины на полу зашевелился раненый охранник. Чье-то лицо выглядывал из-за приоткрытой створки. Оттуда же слышался надрывный плач, слышимый даже за треском винтовок и грохотом разлетавшихся кирпичей.

— Каорин убит! Гафиас ранен! — раздался голос пристианца по пир-каналу. — Мы не сдержим их. О, бездонный Краак, они сумасшедшие! Они словно из стальных пружин и лезут с настырностью кохху! У вас две-три минуты, и нам конец!

— Первый, здесь наших нет! Верхние этажи отработать не успеем! — обращаясь к командиру группы, выкрикнул пристианец за спиной Быстрова. — Если вы не отобьете атаку, мы не успеем совсем ничего!

— Господин Элескрин, первый этаж осмотрен. Разумнее всем отойти на второй и обрушить лестницу, — предложил Глеб, останавливаясь у дверей пустой камеры.

— Давайте так! — согласилась галиянка. — Робота для прикрытия сюда, и все уходим наверх! Скорее, Элескрин! Решайтесь!

— Ждите робота, — отозвался командир группы, и обратился с ментальной командой к машине.

Коридор потряс громовой выстрел РШГ. С потолка посыпалась штукатурка. Пламя заплясало в центре прохода, было видно, как в его языках, пытается подняться с пола раненый офицер Серебряных Птиц.

— В камеры, господа заключенные! В камеры! — закричал Быстров, стреляя для острастки вверх.

Несколько землян, метавшихся в проходе, обезумивших толи от минутной свободы, толи от разворачивавшегося на их глазах сражения, вернулись в мрачные клетушки. Лишь боруанец продолжал стоять, прижавшись к стене и понося весь свет, хриплым рычанием. Кто-то еще попытался проскочить к лестнице, покрытой обломками кирпича.

— Назад! — закричала Ивала, хватая рослого строптивца за плечо. Развернула его к себе и вдруг взвизгнула, опуская винтовку.

— Сашка⁈ — Ваала попыталась оттеснить его к стене, с сомнениями узнавая в худом, обросшем бородой лице, черты Шурыгина.

Он легко и грубовато оттолкнул ее в сторону, бросился вперед, к затянутому дымом фойе, где посвистывали пули, слышались крики и хлопки штурмовых винтовок. Быстров, ушедший вперед шагов на десять, развернулся при окрике Ивалы и замер, глядя на несущегося на него человека. Раньше, чем тот приблизился, Глеб успел поднять щиток шлема и прокричать:

— Саня, ты это или черт похожий на тебя⁈

— Глеб Васильевич⁈ — бородач остановился. Казалось, он налетел на невидимую стену, ударился об нее и сразу обмяк.

Галиянка, нагнав его в два прыжка, выросла перед ним, тоже откидывая шиток шлема и обнажая свое лицо.

— Фашист проклятый! Как ты мог меня не узнать⁈ — вскричала Ваала и, не в силах сдержать радость бросилась на землянина с таким порывом, что тот едва устоял на ногах.

— Госпожа инопланетянка? — он вздрогнул, будто ее тело было заряжено высоковольтным электричеством. На исхудавшем лице Шурыгина глаза блеснули масляными пятнышками, руки сдавили Ивалу и оторвали от земли.

— Как же ты смел⁈ — прошипела галиянка. — Как смел меня забыть?

— Я помнил! Помнил каждый божий день! — он обнял ее, не слыша визга пуль рядом, разрыва гранаты, окриков Быстрова, и добавил: — Не думал, что когда-нибудь свидимся. Не верил, что так будет… Хотя очень хотелось, чтобы когда-нибудь появилась ты!

— Товарищ Ивала! Саша! Ну-ка отцепись от нее! — Глеб решительно дернул Шурыгина за руку. — Уходим, черт бы вас!

В наушники слышался гневный голос Элескрина — десантники в фойе уже не могли сдерживать бойцов «Каракурт».

— Все! На лестницу! — Быстров толкнул Шурыгина к покореженной двери.

Ивала активировала световую гранату и бросилась за друзьями-землянами, заботливо прикрывая незащищенную спину Сашки.

Они добежали до ступенек, перешагивая через обгоревшие трупы и обломки стены. Устремившийся за ними боруанец пронзительно мяукнул, размахивая мохнатыми ручищами, и повалился с разорванным боком — попадание с масс-импульсной винтовки вышибло из него внутренности. Ивала задержалась на лестничном марше, позволяя уйти последним бойцам Серебряных Птиц из фойе. Она поражала расчетливыми выстрелами спецназовцев «Каракурт» в ноги, незащищенные неокомпозитом. Когда пристианцы убрались с линии огня, Ваала бросила гранату и поспешила наверх. Автоматная очередь, хлестнула ей между лопаток. Бронированный костюм пули не пробили, хотя едва не снесли галиянку с ног и доставили боль, будто от размашистого удара хлыстом. Едва Ивала достигла второго этажа, Элескрин нажал сенсор фауззера — лестничный пролет рухнул вместе с обломками стены и людьми в серой мешковатой форме.

— Кто этот человек? — пользуясь временным затишьем, поинтересовался командир группы, разглядывая Шурыгина сквозь темно-зеркалный щиток шлема.

— Это тот человек, ради спасения которого я согласился решать ваши дела на Земле, — переводя дух, отозвался Быстров.

— Хоть в чем-то наше вторжение имеет смысл, — Элескрин отступил к нише с огнетушителями. По его команде двое десантников поспешили в правую часть коридора, вскрывая по пути камеры с заключенными, двое других бросились в левую. — Мы уже потеряли четверых убитыми. Я не уверен, что кто-нибудь из нас вернется на «Тирату».

— Что там у группы Ниориадина? — глухо спросил Глеб, меняя батарею на винтовке.

— Прошли здание, отмеченное как «лаборатория» — признаков нахождения команды с корвета не обнаружено. Однако в соседнем ангаре нашли крупные конструкции, принадлежащие имперскому звездолету, — сообщил пристианец. — Возможно, группа Ниориадина или мы на правильном пути. Только хватит ли у нас сил пройти этот путь? — свободной рукой он провел по разрыву бронекостюма на бедре и, пачкая перчатку кровью, невесело усмехнулся.

— Товарищ Ивала, оставайся здесь с Сашкой, — сказал Быстров, направляясь для обследования вскрытых камер. — А ты, Сань, при стрельбе не высовывайся. Береги себя, кулибин лохматый. Мы этаж мигом пройдем и двинемся выше.

— Как там наша любимая Ариетта? — крикнул Шурыгин в след капитану «Тезея».

— Черт ее знает как. У нас с ней некоторые разногласия, — Глеб остановился перед седым мужчиной-заключенным, выведенным из камеры десантниками, и круто повернулся к Шурыгину. — Сань… Ну-ка поскреби в памяти: здесь слышал ли ты что-нибудь об инопланетянах? Конкретно пристианцах с разбившегося звездолета?

— Ну слышал… — насторожено отозвался он. — Знаю двоих таких. С одним имел счастье пообщаться. Имя у него… — Шурыгин прищелкнул пальцами, — Неарон, то ли… Нерасон…

— Неасарон! — воскликнул офицер Серебряных Птиц, стоявший рядом с командиром группы.

Другие пристианцы, привлеченные знакомым именем, мигом повернулись к землянину.

— Кажется так — Неасарон, — Сашка кивнул, прислушиваясь к выкрикам и металлическому грохоту на нижнем этаже. — Я с ним пытался заговорить о вас, Глеб Васильевич. Понимаю, вселенная велика, только, в ней даже элементарные частицы сталкиваются. Значить, и людей судьба свести вправе. И я его при одной встрече аккуратно спрашиваю, не слышал ли он что-нибудь о капитане Быстрове, его распрекрасном корабле под названием «Тезей». А он, бедняга, от моего вопроса аж лицом посерел, в соседний модуль юркнул и сторонился меня до последних дней. Вот такая Кама Сутра.

— Саня! — Глеб подскочил к нему и смял пальцами рубашку на его груди. — Знаешь, где его найти? Говори быстрее!

— И Неасарон ваш, и еще другой, тот, что постарше, посерьезнее в корпусе Эл-12. Я сам работал там месяц назад над пониманием инопланетных штучек, пока с некоторыми козлами не вступил в ссору. Морду кое-кому из руководства набил, и меня сюда в воспитательных целях, а инопланетяне ваши должны быть там. Их содержали в спецблоке на нижнем уроне, кормили по-генеральски, всячески оберегали и вряд ли бы стали переводить в другое место, — признался «изобретатель» электрогравитации.

— Показать можешь, — Глеб без лишних церемоний выхватил у Элескрина планшет и вывел на экран план базы.

— Вот, — Шурыгин ткнул пальцем в прямоугольник между разрушенной энергостанцией и ангарами. — Здесь Эл-12, а здесь вход. Все, разумеется, на полном серьезе охраняется — «Каракурт», мать их. Сразу объясняю: отсюда, с кутузки нам к Эл-12 не прорваться — далековато, душу вынут раньше, чем успеем сказать «ах». Там две вышки по бокам и установки с весьма диковинным оружием, к которому, кстати, при разработках и я руку приложил.

— Господин Ниориадин, Быстров говорит, — Глеб мигом вышел по пир-каналу на командующего операцией. — Есть данные, где искать экипаж корвета. По меньшей мере есть подтверждение, что живы двое. Это близко от вас, но в другом направлении от вектора поисков. Прошу ваши настоящие координаты на планшет.

Через гарнитуру связи слышалось учащенное дыхание пристианца. На матовом пластике вспыхнула точка, обозначавшая нахождение группы Ниориадина. Затем Быстров на голодисплеях, вмонтированных в шлем, увидел окружающую панораму глазами Ниориадина: разрушенную стену, дымящейся лаборатории, робот серии «Рай-Нииро», приваленный бетонной плитой, за ним тело офицера Серебряных Птиц и три-четыре трупа спецназовцев «Каракурт». У края ангара дымился танк с расплавленной, потекшей жирными наплывами, башней.

— Мирно, Глеб Васильевич, не смогли, — подавленно сказал Ниориадин, чувствовавший тяжкую ответственность перед землянином. — Как далеко это место и верна ли ваша информация?

— Информация я доверяю, но она может оказаться устаревшей. В ее скорейшей проверке — наш единственный шанс на успех всей операции. Примите координаты на планшет, — Быстров коснулся активной зоны компьютера. — Это всего через здание к северу от вас — двести-триста шагов. Прорветесь?

— Дождитесь подкрепления. Два катера с десантом, вылетят сейчас же и будут над вами через тридцать две стандартных минуты, — раздался голос капитана «Тирату».

— Это слишком долго, господин Кэорлан, — не согласился Быстров. — «Каракурт» перегруппируется, зарядит гиперионные стволы дефицитной для них энергией и сотрет нас в порошок. Мое предложение такое: группа Ниориадина пробивается к указанному зданию, одновременно взлетает «Нолд-1287», вместо режима невидимости включает защитное поле на полную мощность и работает по сторожевым вышкам, в первую очередь уничтожая гипериооное оружие и прикрывая продвижение группы. Мы сейчас же поднимаемся на крышу, вызываем свой катер и идем им на помощь.

— Пожалуй, это разумный план, — согласился герцог Саолири.

Ниориадин не посмел спорить, и его группа двинулась в обход алюминиевой громады ангара. «Нолд-1287» тихо поднялся над землей и превратился в шар жемчужного сияния.

Глава 23

Пробраться на крышу оказалось делом неигрушечным. Десантники Элескрина прошли по коридору в обе стороны до конца, но не нашли ничего похожего на лестницу. Обследовать сопредельные помещения — их было более тридцати — требовало слишком много времени. Недолго думая, Ивала вскинула винтовку и начала стрелять в перекрытие, пока над головой не образовалась метровая дыра. Под это неаккуратное отверстие Шурыгин с Быстровым подставили стол, на него перевернули шкафчик, сверху водрузили тумбочку. С шаткой конструкции вполне можно было дотянуться до края пролома в бетоне.

— «Нолда-1285», — вызвал Элескрин, — мы готовы.

Глеб поднялся на крышу следом за двумя пристианцами.

Катер, светящийся в сером небе, уже подлетел и опускался на средину крыши. Тяжеловесный и широкий в плечах Шурыгин взбирался с помощью Ивалы долго, и у Глеба была минутка оглядеться. Территория базы на северо-востоке тонула в грязной дымке. К ней подмешивались черные хвосты, тянувшиеся от пожаров в развалинах энергостанции и между ангаров. Над этой пеленой возвышались притихшие в страхе пятиэтажки жилых корпусов, мачта с антеннами и сторожевые вышки, обезглавленные «Нолдом-1287» и еще живые, огрызающиеся редкими выстрелами. Космолет группы Ниориадина, одетый в кокон энергощитов, еще вел бой с гипериоными орудиями землян, разрезая мутный воздух малиновыми росчерками бортовой пушки.

«Жаль, что все так… — подумал Быстров, сминая пальцами сигарету, курить которую не собирался». Где-то там, внизу под острыми кусками бетона и арматуры лежали десятки отличных парней, родных ему по крови, которые до последней секунды думали, что спасают Россию и Землю от вероломных инопланетян. И договориться с ними было нельзя. Им нельзя было ничего объяснить, потому что на длинные речи не имелось времени, и потому что над этими парнями были командиры, а над ними верхушка «Каракурт» — она бы не вняла бы никаким разумным доводам. А с другой стороны, за много световых лет отсюда висла на волоске судьба многих планет, вот-вот готовых столкнуться в огненном безумии войны. И на этих планетах жили люди тоже небезразличной Быстрову крови и расы — расы пристианцев. Они когда-то спасли ему жизнь, с ними за полсотни с лишним лет он испытал столько горя и радости, что хватило бы с лихвой на целый на всех бойцов Серебряных Птиц, стоявших у него за спиной.

Из окна семиэтажки напротив ударил пулемет. Тяжелая очередь ушла в бетон, выдергивая куски рубероида, чавкая смолой возле ног. Элескрин охнул, хватаясь за живот и выталкивая пулю, застрявшую в складках армированного неокомпозита. С другой стороны выстрелили из РШГ: граната, оставляя сизый хвост, прошла недалеко от телевизионной антенны.

— Саня, в катер! — Быстров толкнул Шурыгина к люку, догадываясь, что группа на крыше обнаружена, а значит очень скоро здесь станет жарко.

За Шурыгиным в космолет скользнула Ивала и оставшиеся пристианцы.

Едва орбитальная машина оторвалась от ровного черного поля, по пир-каналу пришел радостный выкрик кого-то из людей Ниориадина:

— Мы нашли их! Господин Саолири! Они здесь! Здесь сам капитан!

— Роэйрин? — раздался взволнованный голос герцога, не ожидавшего, что десант найдет человека, записанного маркизом Леглусом в покойники. — Отвечайте, вы нашли Роэйрина?

— Да, с нами господин Роэйрин! Через минуты мы будем у выхода! — рапортовал старший офицер. — «Нолд-1287» ждем к точке посадки! Ради всего святого, обеспечьте прикрытие!

«Нолд-1285» подошел полминуты позже «1287-го». На обзорном экране Быстров видел, как из длинного желтого здания, искалеченного выстрелами фауззера, вывели двух человек, прикрытых со всех сторон бойцами Серебряных Птиц. Даже издалека, Глеб узнал капитана «Хорф-6», известного ему задолго до того, как корвет вышел на смертельную охоту за «Тезеем».

— Господин Ниориадин, — проговорил Глеб, тронув сенсор селектора связи. — У меня просьба личного характера: пусть капитан Роэйрин летит к «Тирату» на нашем катере.

«Нолд-1285» сел по другую сторону ступенек, от космолета с номером «1287». Люк его открылся.

— Не тесно ли двум капитанам на одном маленьком катере? — усмехнулся Ниориадин, пребывавший в отличном настроении. — Пусть будет по-вашему.

По его команде двое десантников, подхватив Роэйрина под руки, доставили к трапу «Нолда-1285». Со стороны ангара ударили автоматные очереди, там же появился БТР и взвод пехотинцев в зелено-желтом камуфляже, но повредить пристианцам они уже ничем не могли. Обе орбитальных машины, оторвались от земли и начали набирать высоту.

База «Каракурт» словно провалилась вниз, растворилась в зеленой тайге. Слева закатным отблеском сверкнула излучина Оби. «Нолд-1285» прошел фазу ускорения за пятнадцать секунд, двигатели работали почти беззвучно и дрожь в корпусе сразу унялась.

С экрана вверху на команду катера молчаливо смотрело лицо герцога Саолири. Его глаза, внимательно оглядев всех по очереди, остановились на Роэйрине.

— Хвала Оро, вы спасены, капитан, — произнес он, едва шевеля губами.

Лицо высокородного пристианца словно постарело за последний час. Радость за успешный исход операции еще не проступила на нем.

— Я благодарен вам, герцог, — ответил командир погибшего корвета. — Сердце колотится от восторга. Я вырвался из проклятого плена, я возвращаюсь в родной мир и скоро увижу сады и храмы Арсиды, дворцы Элсинэи. Но на этом же сердце темная грусть: на этой планете погибло много дорогих мне людей… Весь экипаж моего корабля — его больше нет. Никто кроме Неасарона и меня не дожили до этой минуты…

Герцог понимающе кивнул и сказал после долгой паузы:

— Благодарите не меня, а этих ребят в космолете. Освобождая вас, они потеряли семь лучших бойцов и орбитальный катер. А еще поблагодарите лично капитана Быстрова. Для вашего освобождения он сделал больше всех.

— Капитана Быстрова? — Роэйрин мотнул головой и взгляд его застыл на человеке, сидевшем к нему спиной.

— Извините, герцог, но мои заслуги здесь невелики, чтобы говорить о них отдельно, — высказался Глеб. — Я лишь проделал путь с боевой группой Элескрина. И великим везением мы спасли человека, который так настойчиво желал меня убить, — с тихой улыбкой он повернулся к Роэйрину.

— Господин Быстров… Меньше всего я ожидал увидеть вас в числе своих спасителей, — капитан «Хорф-6» пристально разглядывал землянина, не веря до конца в реальность человека, сидящего перед ним. — Я не понимаю, как вы оказались здесь и почему, но, если так случилось, значит, имперское обвинение с вас снято, а я, получается, преследовал вас зря. Получается, гибель лучшего корвета империи была напрасной и все, что произошло… — он замялся, подбирая слова, терявшиеся в сумятице противоречивых мыслей.

— Скажите, Роэйрин, приказ на уничтожение «Тезея» отдавал маркиз Леглус? — пришел ему на помощь герцог.

— Да. По вашему распоряжению я ушел на поиски «Тезея». Как вы знаете, нашей миссией руководил маркиз Леглус, направленный вами на мой корабль, — напомнил Роэйрин события, предшествовавшие смертельному рейду корвета.

— Да, было именно так, — согласился герцог. — Вы напомнили о моей роковой ошибке. Нельзя было допускать на борт «Хорф-6» маркиза, — Саолири приблизился к управляющей консоли и, не сводя черных глаз с Роэйрина, спросил: — А вы, капитан, знали, что после отлета с системы Алтеры на борту «Тезея» находилась законная наследница императрицы Фаолоры?

— Что? — Роэйрин стиснул худые пальцы на подлокотниках. — У нашей императрицы была наследница? Вы это хотите сказать?

— Именно так. Принцесса Ариетта, которую капитан Быстров забрал со Сприса. Вы никогда не слышали имени «Ариетта»? — по изумленному лицу командира «Хорф-6» герцог прочитал, что для Роэйрина это потрясающая новость. — Я был уверен, что Леглус скроет от вас этот факт. Тогда существование принцессы держалось в строжайшем секрете от всей империи. Вы позже поймете почему. Сейчас не время вспоминать подробности запутанной истории.

— Позвольте герцог, получается целью миссии моего корабля было не возмездие капитану Быстрову за убийство Олибрии, а устранение наследницы⁈ — не сдержался Роэйрин.

— Господин Быстров не убивал графиню. Ее смерть — следствие интриги вокруг принцессы Ариетты, нынешней правительницы Пристианской империи. Позже, капитан, позже вы все поймете. А вашей целью было не уничтожать «Тезей», а захватить его команду и доставить на Присту. Изменение начальной цели корвета — есть преступление, лежащие на совести Леглуса. Сейчас ответьте мне на главный на этот час вопрос, — герцог бросил быстрый взгляд на индикаторы терминала связи, убеждаясь, что разговор идет на защищенном канале, соединяющем узконаправленным лучом «Тирату» и «Нолд-1285». — После крушения корвета вы успели выполнить инструкцию Аэлеэн-Ээйн-ноль-пятьсот-тридцать-семь?

— Да, герцог, — Роэйрин на секунду отвлекся от круговерти мыслей о Быстрове, неведомой наследнице Фаолоры, Леглусе и событий полугодичной давности, от которых в затылке будто закипала кровь. — Я выполнил инструкцию в точности, руководствуясь пунктом два-шесть.

— Напомните мне смысл этого пункта, — Саолири заметил, что Роэйрин, не спеша с ответом, поглядывает на Быстрова, другого землянина, сидевшую рядом с ним галиянку и сказал. — В виду изменившихся обстоятельств вы имеете право отвечать на вопросы при посторонних. Объект моего интереса назовем просто: машиной.

— Пункт шесть-два подразумевает разрушение конструктивных элементов машины, но при этом сохранение управляющего блока, — отозвался Роэйрин. — В большинстве конструктивные части были разрушены при столкновении корвета с землей. Те, что уцелели, уничтожил по моему приказу офицер защитных систем Лаобирис. Позже, когда я смог ходить, я лично проверил его работу.

— Что с управляющим блоком? — нетерпеливо спросил Саолири.

— Блок мы унесли с собой. Я думал спрятать его где-нибудь в лесу, уйдя от места крушения подальше, — опустив голову и вспоминая первые дни на враждебной планете, сказал Роэйрин. — Однако нас почти сразу начала преследовать группа вооруженных землян. В первом столкновении мы потеряли троих, и я понял, что вещь, о которой мы, герцог, говорим, не может быть в безопасности рядом с остатками команды корвета. Стараясь исполнить пункт два-шесть инструкции Аэлеэн-Ээйн-ноль-пятьсот-тридцать-семь, я принял решение передать ее человеку лучше всех нас приспособленному к выживанию в чужих мирах — командиру взвода Серебряных Птиц Элэрлину. Получив от меня указания, он скрытно покинул группу вместе с управляющим блоком, а мы продолжили движение через лес, отвлекая внимание землян на себя. Далеко нам уйти не удалось, мы попали в засаду. На сегодняшний день о судьбе Элэрлина мне ничего не известно, но думаю, его опыт и особые навыки помогли ему выжить в условиях суровой зимы Исифиоды и сохранить вверенный предмет.

— Светлый Эдван, мы на это очень надеемся! — воскликнул капитан Тирату, обрадованный новость.

— Вы сделали все правильно, — герцог кивнул, отмечая, что он не зря настаивал, чтобы командиром «Хорф-6» был назначен именно Роэйрин. — Где нам искать вашего офицера Элэрлина?

— Хотя прошло много времени, я не думаю, что он ушел далеко от места крушения, — подняв голову, сказал капитан корвета. — Опасаясь за судьбу вверенной ему вещи, я приказал Элэрлину не отвечать ни на какие вызовы по пир-каналу, кроме сигнала с кодовым словом нашей эскадры.

Герцог кивнул и повернулся к Кэорлану, стоявшему рядом. Оба они понимали: сейчас должно решиться то, ради чего сюда прилетел «Тирату» и ради чего погибли люди Ниориадина.

— Господин Саолири, — негромко проговорил командир эсминца. — Нам придется подавать сигнал на полосе открытого доступа. Его обязательно примут на «Анхаро», а кодовое слово вызовет у них дополнительный интерес.

Заметив непонимание в глазах Роэйрина, Кэорлан пояснил:

— На орбите Исифиоды милькорианский фрегат. Мы едва не вступили с ним в бой из-за одной неприятной случайности. Кроме того, милькорианцы подозревают, что миссия нашего эсминца не только в спасении оставшихся членов вашей команды.

— Можно сделать так… — Быстров положил «Статату» на колени и бросил взгляд на радарный экран. — Наш катер, не выходя за пределы атмосферы, отправится в Южную Якутию — к месту падения «Хорф-6» и вероятного нахождения Элэрлина. Там мы вызовем его кодовым словом со своего передатчика.

— Сигнал все равно примут на «Анхаро», — возразил Кэорлан.

— Примут, — согласился Глеб. — Но мы будем близко к точке нахождения нужного нам человека. Если мы проявим расторопность, то заберем его и поднимемся на орбиту раньше, чем милькорианцы успеют отреагировать.

— Господин Быстров, наверное, секрет ваших больших успехов в том, что вы все и всегда делаете быстро, — усмехнулся Саолири. — Ваш план разумен. От себя добавлю: «Нолд-1287» тоже пойдет с вами, затем отклониться к месту падения хвостовой части «Хорф-6», чтобы запутать милькорианцев.

Оба катера, поднимавшихся на орбиту для сближения с «Тирату», неожиданно изменили курс и начали погружаться в плотные слои атмосферы над Китаем.

Глава 24

Из-за волнений в гиперслоях туннельная связь сегодня была неустойчивой. Получить изображение со станции Орнох Варх не смог и довольствовался голосом Легха Краула, таким знакомым, величественным и приятным, похожим на шуршание песка среди горячих камней. А координатор «Сосрт-Эрэль» видел Варха и смел подшучивать над его бледным лицом и физиономией капитана «Анхаро», то и дело появлявшейся у приборной панели, чтобы изречь какую-нибудь остроту.

— Давай еще раз, добрый Легх, — попросил координатор Земли, когда они от важной темы отклонились к шуткам. — Хорошо подумай, кто-нибудь с «Хорф-6» контактировал с людьми, знакомыми с Быстровым? Это очень важно, мой друг!

— Теплый Орнох, ты же сам понимаешь, что спрашиваешь ерунду, — расхохотался Легх Краул. — Наша сеть на станции отлично налажена, но она не может отслеживать каждый личный контакт и миллиарды других мелочей, которые тоже хотелось бы не выпускать из внимания.

— Извини, но пристианский корвет возле вашей станции — это не мелочь. И любые контакты с Быстровым, содержавшим тогда Существо, и его окружением — это тоже не мелочи, — возразил Варх.

— Друг, ты определенно желаешь упрекнуть меня в недостаточном внимании, — ответил Краул уже не так весело. — Я могу утверждать только то, что определенно знаю сам. Нашим службам не удалось перехватить ни одного сообщения на «Хорф-6». Даже особые отношения маркиза Леглуса с местными безопасниками мы вычислили с большим опозданием. Но это не значит, что мы плохо работаем. Дорогой Орнох, погрузившись в дела маленькой тихой планетки, ты просто не представляешь, какой безумный клубок представляет собой «Сосрт-Эрэль». Здесь невозможно все держать под контролем. Объясни лучше, зачем ты меня обо всем этом спрашиваешь?

«Я знаю, что такое „Сосрт-Эрэль“, — мысленно ответил Варх. — Вы привыкли списывать все свои провалы на невероятные сложности работы на станции. На самом деле при ваших ресурсах и возможностях вы там окончательно обленились». В слух же он сказал:

— Ввиду вновь открывшихся обстоятельств я хочу скорее понять, каким образом «Хорф-6» шел за «Тезеем» от Присты в систему Алтеры, от Сприса к «Сосрт-Эрэль», от «Сосрт-Эрэль» к Земле. На корвете словно всякий раз знали, где Быстров собирается спрятать Существо. Как это могло быть?

— Это большая загадка, — растягивая слова, отозвался координатор станции. — Первым на такую необъяснимую странность мне указал агент Вегр, находившийся на «Тезее». А когда я узнал, что «Хорф-6» появился следом за Быстровым в твоих пределах, я был истинно потрясен.

— Господин Крунх, — младший офицер обнаружения замер под аркой, разделявшей две части рубки. — Пристианские катера изменили курс.

Капитан «Анхаро» глянул на экран, на котором светлыми струйками выделялись турбулентные следы — их оставляли в атмосфере невидимки класса «Керста». Затем Эвнид перевел взгляд на офицера обнаружения.

— Прошу прощения, я подумал, что это может быть важным, — оправдываясь, произнес тот.

— Выходит, они не возвращаются на «Тирату», — Эвнид Крунх отвернулся от терминала туннельной связи и положил ладонь на мерцающую голубыми всполохами панель. — Куда же они направляются?

— По нашим расчетам пройдут недалеко от места падения «Хорф-6», — сказал молодой офицер. — Возможно, у них есть там какая-то цель.

— И возможно, очень важная цель, если катера с потрепанным в бою десантом не возвращаются на звездолет, а спешат в другое место, — задумчиво проговорил Орнох Варх, затем он обратился к Легху Краулу: — Жаль, мой друг, из-за этих проклятых дел, нам не удалось душевно поговорить. Я обязательно свяжусь с тобой в ближайшее время. Сейчас мы вынуждены расстаться — на этой тихой планетке намечаются кое-какие события.

— Ты думаешь, в точке падения корвета осталась та фантастическая машина? — поинтересовался командир «Анхаро».

— Я подозреваю, что Роэйрин спрятал ее, прежде чем попасть в плен, — Варх поджал губы, неотрывно глядя на пластиковый овал с бледными следами пристиангских катеров и думая, что Роэйрина следовало забрать у русских себе. — Знаешь что, мой горячий Эвнид… — он медленно повернул голову к капитану, — нам нужно выслать туда свой десант.

— Точка падения «Хорф-6» здесь, — Крунх вытянул палец к отмеченной области на карте, возникшей на простенке по его ментальному запросу. — Еще здесь и здесь. Мы опоздаем минут на десять.

— Ничего. Мы опоздаем только к моменту их посадки, — отозвался координатор. — Они же не сразу погрузят свою фантастическую машину.

— Старшему вахты, пять катеров на вылет в экстренном порядке, — приказал по внутренней связи капитан «Анхаро». — С ними взвод пехоты Ирлога и отделение спецандроидов.

Старший вахты тут же донес команду до Ирлога и дежурных пилотов. В шестом отсеке второй палубы замигали пронзительно-желтые индикаторы, заревела сирена. Коридоры фрегата задрожали от тяжелой поступи космопехоты.

Пассом руки Эвнид вывел тактическую карту с полусферой Земли и точкой «Тирату», мерцавшей над дымкой атмосферы. Синей линией с колонками параметров обозначилась траектория «Анхаро».

— Мы немного скорректируем курс, и наш десант свалиться им прямо на голову, — с милой улыбкой решил Крунх.

* * *

«Нолд-1287», шедший километрах в тридцати позади, направился на юго-восток к точке китайского падения корвета. «1285-тый» летел в прежнем направлении еще минут семь. Вверху блестела луна и яркие звезды, внизу между редких облаков чернела тайга. Затем на экране замигал треугольник точного целенаведения, и пилот переложил рули вправо. Скоро машина сбросила скорость и пошла на снижение, делая зигзаг между высоких гольцов. Внизу за деревьями мелькнули огоньки и пятнышко костра — лагерь, разбитый рядом с воронкой, еще не убрали.

— Вспомните, господин Роэйрин, в какую сторону вы уходили, — сказал Быстров, вглядываясь в посеребренную луной тайгу под днищем космолета.

— Итак, мы над местом катастрофы, — в глазах капитана «Хорф-6» отразилось волнение и скорбь, хотя его лицо оставалось строим, исполненным древнего мужества Оро. — Ночью в незнакомой местности трудно выбрать правильное направление, — приподнявшись, он сверился с показаниями навигатора, затем вытянул руку на северо-восток. — Туда, — сказал Роэйрин. — Хотя, нет причин точно повторять наш маршрут — сигнал можно подать сейчас, — он прошептал что-то невнятное, похожее на молитву.

На небольшой скорости катер двинулся в указанном Роэйрином направлении.

Когда впереди из темноты показались серые скалы и ниточка горной реки, капитан корвета произнес:

— На нас напали где-то здесь. Подавайте кодовое слово.

Пилот активировал информационный блок, переданный с базы данных «Тирату» и включил передатчик. Роэйрин пересел в кресло, освобожденное ему одним из десантников и, склонившись над управляющей пластиной, произнес:

— Саийлэ ирес ранва! Элэрлина вызывает капитан Роэйрин.

Бортовой компьютер перевел его слова в шифрованный сигнал — он мгновенно разнесся над планетой на неудержимой пир-волне.

Все в тесном салоне «Нолда-1285» замерли в ожидании. В рубке «Тирату» тоже наступила напряженная тишина.

— Саийлэ ирес ранва! Элэрлина вызывает капитан Роэйрин, — повторил командир «Хорф-6» через несколько минут.

Ответа снова не было. Лишь когда Роэйрин повторно тронул сенсор консоли и открыл рот чтобы произнести кодовое слово, в углу панели вспыхнул зеленый индикатор. На экране появилась луна, пробивавшейся сквозь листву и скальный уступ.

— Элэрлин, ответьте спасательному катеру! — громче произнес Роэйрин, впиваясь взглядом в размытое изображение.

— Простите, капитан, — раздался ворчащий голос.

Всю площадь экрана заняло лицо бородатого мужчины, суровое, худое, подсвеченное желтым огоньком личного браслета. Зрачки его глаз метались от одного пассажира космолета к другому. Остановились на Роэйрине, дико расширились и словно вспыхнули безумным огнем.

— Координаты источника сигнала! Быстро! — шепнул Глеб пилоту.

— Простите, — повторил Элэрлин. — Я уже мысленно похоронил вас. Капитан, мой капитан!.. Ведь я все видел, что случилось там, у излучины реки. Я думал, вас убили. А вы вот!.. Как великий Эродо в сиянии и прямо с неба!

— И вы, Элэрлин, простите. Простите, что так поздно ночью, — капитан корвета сдержал подбирающийся к горлу смех. — Если мы вас разбудили, то скоро выспитесь в уютной каюте корабля. Встречайте нас, Элэрлин!

— Не выключайте браслет! — напомнил ему пилот космолета.

— Я разожгу костер! Я разожгу огромный костер! — вскричал обросший бородой пристианец. — Так когда-то мои предки встречали морские корабли!

— Мы будем возле вас через три стандартных минуты, — сообщил Быстров, рассчитав время подлета. — Не стоит возиться с огнем.

Тем не менее, когда «Нолд-1287», летящий на небольшой скорости, прошел над горным хребтом и направился вдоль берега озера, в точке целеуказания возникла искорка и превратилась языки пламени. Выпустив опоры, катер опустился на площадку, между кромкой воды и невысокой скалой. Роэйрин не стал дожидаться разрешающего сигнала и полного открытия люка — первым пробрался в шлюз, спрыгнул на землю. Ту самую землю, которая принесла ему столько горя, а теперь дарила миг радости, ослепительной радости, в порыве которой капитан стал похож на мальчишку. С громким возгласом он обнял Элэрлина, вместе они едва не повалились на камни. Их обступили полукольцом Серебряные Птицы. Быстров с Шурыгиным и Ваалой тоже поспешили посмотреть на воссоединение остатков команды «Хорф-6». Даже пилот катера покинул свое место и остановился у трапа, не слыша писка предупреждающей системы, не зная, что на радаре появились орбитальные машины космических сил Милько.

Костер разгорался ярче, его отблески плясали в воде озера и на лицах пристианцев. Элэрлин бросал в бушующее пламя смолянистые сучья, лежавшие горкой между валунов, и не прекращал рассказывать о том, как он, страдая от голода, провел здесь лютую зиму и дожил до счастливого дня. Речь пристианца была бессвязной, быстрой, как его нервные движения возле огня. Роэйрин и команда с «Тирату» слушали спасенного звездолетчика и не смели его перебить. Лишь когда Элэрлин остановился, и вытянул руку к скале, чтобы показать свое жалкое жилище, Быстров решился напомнить:

— Господин Роэйрин, я понимаю, лично вас и многих, собравшихся здесь, переполняют особые чувства, но хочу повторить: на орбите милькорианский фрегат. Действия его могут стать непредсказуемы. Нам следует скорее улетать.

— Благодарю, капитан Быстров, что меня вразумили, — командир «Хорф-6» кивнул, подумав, что от неожиданной свободы, от встречи с верным другом, он потерял одно из главных чувств — чувство реальности. — Элэрлин, — он повернулся к приумолкшему бородачу. — Ты сохранил вещь, что я поручил тебе беречь при нашем расставании?

— Разве я посмел бы сделать иначе? Только нам потребуется поднапрячься, чтобы извлечь ее. Ступайте за мной, мой капитан, — Элэрлин направился через заросли к узкой прогалине, шагов через двести остановился и, повернувшись к звездолетчикам, попросил: — Посветите, кто-нибудь. И мне в помощь потребуются сильные руки, — он указал на скальные обломки, закрывавшие тайник.

Не дожидаясь команды, двое десантников вместе с Элэрлином принялись вытаскивать камни, пока не добрались до предмета, завернутого в подложку бронекостюма. К ним тут же присоединился капитан корвета. Откинув плотную ткань, он извлек герметичный ранец. Глеб, стоявший рядом, спросил:

— Все в порядке, господин Роэйрин?

— Да, — сухо ответил пристианец, поднимаясь с коленей.

— Трудно поверить, что эта небольшая вещь, помогала находить «Тезей» в глубоких слоях пространства, — проговорил Быстров, будто размышляя вслух. — Вот только вашему корвету она указала путь к гибели. Принесет ли она пользу Союзу Эдоро или так же погубит его, сейчас никто не возьмется предположить.

— Союзу Эдоро? — Роэйрин нахмурился. — О чем вы говорите?

— Империя развалилась на три части, — кратко пояснил Глеб, сожалея, что не вовремя тронул эту тему. — На «Тирату» герцог вам все объяснит.

— Я хотел бы некоторые разъяснения получить сейчас, — командир корвета отступил к Элэрлину, стоявшему возле сосны. — Если герцог Саолири…

Он хотел сказать что-то еще, но через гарнитуру связи раздался голос Кэорлана:

— «Нолд-1285»! К вам направляется три милькорианских катера! Вы видите их или нет⁈

— Они на радаре! — с некоторой задержкой отозвался пилот космолета. — Они совсем близко!

— Бегом в катер! — Глеб подскочил к Роэйрину и бесцеремонно подтолкнул его в сторону костра, мигавшего за деревьями.

Между сосновых ветвей было видно, как черноту неба разрезают яркие точки, оставляющие огненный след, — катера с «Анхаро» шли на огромной скорости. Пристианцы успели пробежать лишь половину обратного пути, а первая орбитальная машина уже зависла над «Нолдом-1285». По тайге тяжким грохотом прокатилась звуковая волна, отставшая от посланцев Эвнида Крунха.

Второй катер милькорианцев с раскрытыми люками опустился у подножья скалы, и сразу с него посыпались серые фигуры боевых андроидов. Еще одна десантная группа с завидной расторопностью высаживалась между сосен из дискообразной машины. Вспыхнули прожектора, и все пространство между «Нолдом-1285», лесом и озером залило светом, таким ярким, что пламя костра в нем стало подобно бледной тени.

Добежать до своего космолета пристианцы не успевали — им отрезала путь третья десантная группа космических сил Милько. Элескрин подал команду своим бойцам, и они рассыпались между деревьев, двое охранявших катер залегли возле валунов. Элэрлин привел в готовность винтовку, с которой не расставался никогда. И галиянка сняла с предохранителя «Сатату».

— Держитесь меня, капитан, — бросил Роэйрину Быстров.

Глеб посмотрел на ранец с управляющим блоком «Ока Арсиды» и подумал, что прятать его сейчас не имело смысла: милькорианцы догадываются, зачем сюда прилетел «Нолд-1285», или точно знают. В любом случае они осмотрят местность вокруг жилища Элэрлина, пройдут ее сканерами и найдут элементы дисперсной электроники, как бы хорошо они не были укрыты.

— Дайте мне пистолет, — попросил Роэйрин. — И гранату.

Быстров отстегнул от пояса «Дроб-Ээйн» и поинтересовался:

— Гранату зачем?

— Возможно, эту вещь придется взорвать, — встряхнув ранец, командир корвета положил его между корней сосны и став на одно колено, выбрал цель стволом «Дроб-Ээйна», подрагивавшего в его руке.

Катер, паривший над «Нолдом» развернулся к лесу, выхватывая лучом прожектора фигурки Серебряных Птиц. Затем с него раздался голос Ирлога, командовавшего операцией космопехоты «Анхаро»:

— У меня к вам предложение, господа… Опустите оружие и спокойно выходите из леса. Мы гарантируем жизнь и свободу каждому, кто не проявит враждебности. Все вы после непродолжительного осмотра получите возможность вернуться на свой катер и лететь к своему эсминцу или в любом другом направлении. Особо подчеркиваю, мы здесь не для того, чтобы начать вооруженный конфликт с дружественными пристианцами.

— В таком случае для чего вы здесь? — опустив фауззер, Элескрин вышел из зарослей.

— Чтобы обеспечить безопасность и контролировать ваш отлет с планеты, — отозвался голос с дискообразной машины.

Двое андроидов в серых бронекостюмах бесшумно скользнули вдоль кустов и взяли Элескрина на прицел.

— И по какому же праву вооруженные силы Милько контролируют команду корабля Союза Эдоро на нейтральной планете? — не скрывая раздражения, спросил офицер Серебряных Птиц.

— По главному праву во вселенной — праву превышающей Силы, — ответил Илорг.

Глава 25

Изображение с широкополосной камеры компьютер соединил с данными биодетекторов, установленных на космолетах и находившемся в арсенале андроидов. Между деревьев и в зарослях кустарника, светившихся густой синевой, Орнох Варх разглядел немногочисленных десантников с «Тирату». Хотя экипировка должна была надежно скрывать их в ночном лесу, их силуэты проступали на экране размытыми тенями. Шурыгин, Роэйрин и Элэрлин, не имевшие спецкосюмов, сияли на фоне сибирской тайги, словно фантастические существа, сотканные из голубого пламени.

— Трое… Их трое… — размышляя о чем-то, протянул координатор и обратился к капитану «Анхаро»: — Любезнейший Эвнид, а не связаться ли нам с пристианским звездолетом.

— Отчего же нам этого не сделать, беспримерный Орнох, — усмехнулся капитан и отдал соответствующую команду старшему вахты. — Мне самому не терпится видеть почтенного герцога.

Звезды и краешек луны на огромном экране померкли, пошли красноватым туманом, из которого появилось изображение одного из офицеров эсминца. Его быстро сменило сосредоточенное лицо Саолири.

— Тепла и покоя, герцог, — приветствовал его координатор, став так, чтобы пристианцу была видна картинка, транслируемая десантом с «Анхаро».

— Я думал, господин Варх, что мы расстались не врагами, — сказал Саолири, усилием воли сохраняя спокойствие. — Нужно ли вам говорить, что мы не станем безучастно наблюдать, как гибнут наши люди.

— Они меняют орбиту! — негромко доложил Крунху офицер обнаружения и вывел параметры на монитор.

— А мы не расставались врагами, — сказал Варх, глядя в темные глаза Саолири. — Заметьте, герцог, я был честен с вами и указал точное место, где находились последние из живых экипажа «Хорф-6». Вы бы не добрались до них без моей помощи. Однако вы меня немножко обманули. Вам были нужны не архивы маркиза Леглуса, и вас заботило не только, вернее не столько спасение звездолетчиков с разбившегося корабля, сколько одна весьма занятная вещь. «О-ко»… «О-ко», господин Саолири. Вы же понимаете, о чем я говорю?

— Я понимаю, что мы столкнулись с проявлением милькорианского коварства, — герцог сплел пальцы на груди и подумал, что Роэйрин или кто-нибудь из отряда Элескрин должен успеть уничтожить управляющий блок «Ока Арсиды» раньше, чем до него доберутся милькорианцы. Он опустил отяжелевшие веки, и представил, что горстка Серебряных Птиц, капитан Роэйрин и Быстров через несколько минут погибнут под выстрелами масс-импульсных винтовок, в огне плазмометов. Чуть раньше драгоценная для Союза Эдоро вещь распадется на молекулы, и от этого безумства не выиграет никто — ни Милько, присутствующие как болезнетворный вирус везде, ни имперские колонии, сплотившиеся вокруг Мрилиона.

— Герцог, а мы ведь в состоянии не делать глупостей и сохранить добрые отношения, — вдруг сказал координатор. — Нам нужно всего лишь быть взаимно честными, сделать друг другу небольшие уступки. Я могу даже простить тот маленький обман и отпустить ваших людей с «Оком». Не могли бы вы присоединить к нашему разговору капитана Быстрова? У меня к нему всего несколько слов.

— Миссия на Присте? — не отворачиваясь от Орноха, Саолири подал знак Кэорлану.

— Во-первых, мне хотелось бы знать его настоящее настроение. А во-вторых… — Варх облокотился на выступ климатической централи. — Почему бы нет? Мне нравится ваша идея. Почему бы ему действительно не отправиться на Присту с миссией, полезной для нас всех. Я уверен, что вы поддержите меня, теплейший герцог Саолири.

Ответив на вызов с «Тирату», Быстров никак не ожидал увидеть Орноха Варха. Лицо милькорианца, через крошечные голодисплеи, встроенные в шлем, казалось столь близким, осязаемым, что Глеб сжал кулак свободной руки и с удовольствием бы пустил его в ход, если бы не осознавал, что координатор находится за тысячи километров от маленькой точки в Южной Якутии.

— Рад видеть в здравии и полным сил, капитан, — произнес Орнох и отпустил легкий поклон. — Как я понимаю, ваше вторжение на базу «Каракурт» прошло успешно, вы освободили из плена двоих звездолетчиков. Один из них — капитан Роэйрин, преследовавший вас от звезды к звезде чтобы убить. Теперь он обязан вам жизнью и свободой. Все перевернулось в одночасье, как обычно бывает в финальных сценках древних пристианских спектаклей. Когда-то я мечтал посетить ста тысячелетний театр в Арсиде, а оказалось, он пожаловал на Землю и милостиво развернул действие предо мной. И вы, капитан Быстров, главный герой в этой блестящей постановке.

— К чему эти речи? — Глеб передвинулся ближе к Шурыгину и перевел взгляд с физиономии координатора на прицел винтовки — ближайшая группа милькорианского десанта, залегшая в лощине, пока никаких действий не предпринимала.

— Речи эти к тому, Глеб Васильевич, что я хотел бы напомнить: ваш успех под Новосибирском был бы невозможен без моей помощи. Как вы убедились, предоставленная мной информация оказалась верна на сто процентов. Надеюсь, вашего друга Александра Шурыгина тоже удалось вытащить из неприятного места? — поинтересовался Варх.

— Здесь он. Как и я, слюной исходит от благодарности вам, — зло отозвался Быстров.

— Вот и хорошо. Незачем такому талантливому человеку, большому ученому страдать на Земле от жизненной несправедливости. Я думаю, с вами он найдет более достойное применение своим способностям, чем разработка оружия для «Каракурт», — Орнох на миг замолчал, раздумывая, не совершает ли он сейчас ошибку. Ему предстояло решиться на один из двух взаимоисключающих сценариев: либо попытаться взять «Око Арсиды», поставив ультиматум Саолири, либо отдать эту, несомненно полезную для Милько машину, взамен реализации более серьезного замысла.

— Глеб Васильевич, — продолжил координатор. — Мы посовещались с герцогом и решили обратиться к вам с просьбой о небольшой, но чрезвычайно важной миссии на главной имперской планете. Может быть вам этот разговор покажется несвоевременным, и вы заподозрите, что здесь имеет место давление на вас, но убедительно заявляю: это не так. Никакого давления, никакого нажима: все будет решать исключительно ваша добрая воля.

— Что вы хотите? Снова разговор об Ариетте? Каилине? — стиснув зубы, Быстров подумал, что Орнох Варх великолепно разыграл свою партию, и имеет сейчас гораздо больше козырей, чем день назад, когда Глеб был пленником в резиденции «Холодной звезды». Тогда, требуя от Быстрова вояжа на Присту с целью захвата Ариетты, координатор имел бы в заложниках только Ивалу Ваалу и Лиэри, теперь же под прицелом милькорианской космопехоты находился отряд Серебряных Птиц, капитан Роэйрин, Сашка Шурыгин, та же Ивала, а главное Варх мог завладеть «Оком Арсиды».

— О Каилине? Нет, о Каилине мы поговорим потом, если соизволите, — координатор мило улыбнулся, покосившись на Саолири. — Мы посовещались с герцогом и решили просить вас отправиться на Присту с исключительно дипломатической миссией. В самом деле, Глеб Васильевич, ни у кого в обозримом пространстве нет таких доверительных отношений с Ариеттой, как у вас. По нашим сведеньям империя очень недовольна мрилионским мятежом и готовится решить конфликт силами военного флота. Союз Эдоро пока слишком слаб, чтобы противостоять вторжению имперских эскадр. А Милько, как я уже не раз подчеркивал, выступают за укрепление Союза Эдоро в противовес экспансии Детей Алоны. Вот мы с герцогом и подумали, почему бы вам хотя бы не попытаться ослабить агрессивный настрой Ариетты? Почему бы вам не попробовать себя в роли миротворца? Если вы не сможете облагоразумить императрицу, то по крайней мере выиграете время и прощупаете истинные настроения во дворце и Имперской Ложе.

— Только и всего? — чувствуя какой-то подвох, Быстров коснулся сенсора и посмотрел на Саолири.

Герцог будто пребывал в растерянности, как и Кэорлан, угрюмо нависший над ходовой консолью «Тирату».

— А вы ожидали, что я снова буду склонять к тому, что так было неприятно вам прошлый раз? — усмехнулся Орнох Варх. — Забудем, Глеб Васильевич, о нашем вчерашнем разговоре и всем том, в чем мы не нашли понимания.

— То есть, вы хотите сказать, что мне достаточно согласиться на миссию, как вы выразились, миротворца, попытаться сгладить противоречия между Союзом Эдоро и империей, и, получив это согласие, вы не станете препятствовать нашему возвращению на «Тирату»? — Быстров пытался понять, что за хитрую игру затеял координатор, но не мог найти даже намека на ответ.

— А разве я препятствую? Позвольте, господин Быстров, кто вам мешает погрузиться со всей командой на катер и лететь куда заблагорассудится⁈ — искренне изумился Варх.

— Черт возьми, а зачем здесь три космолета Милько, под завязку загруженных космопехотой и боевыми андроидами? — в свою очередь выразил изумление Глеб. — И неужели я ослышался, когда кто-то из командиров вашего десанта выразил желание сохранить нам жизнь только после процедуры унизительного досмотра.

— Досмотра? Это досадное недоразумение! Господин Крунх, разве в задачу десантных групп входил досмотр наших пристианских друзей? — Орнох повернулся к капитану «Анхаро».

— А разве наш десант оказался на месте высадки людей господина Саолири? — Эвнид нахмурился и поскреб щеку. — Действительно они там. Какое неприятное недоразумение! Приношу свои извинения, — понизив голос до шепота, он добавил Вахру: — Что происходит, мой непостижимый друг? Ты уверен, что мы все делаем правильно?

Координатор сплел пальцы знаком спокойствия и удовлетворения, затем вернулся к разговору с Быстровым:

— Вот как получается, Глеб Васильевич: капитан «Анхаро» немного неправильно понял меня, а его немного неправильно поняли наши десантники, и в результате этого вышла неприятная ситуация. Конечно же, вы можете смело следовать к своему космолету. Я лично гарантирую вашу безопасность.

— Одна маленькая просьба, — Глеб приподнялся, внимательнее оглядывая расположение милькорианцев у скалы и по краю леса. — Все мы после прогулки по базе «Каракурт» пребываем в нервном напряжении. Кто-то может сорваться, возможен случайный выстрел или еще какая-нибудь непредсказуемая неприятность. Не могли бы вы попросить капитана «Анхаро» отвести подчиненную ему пехоту на безопасное расстояние?

— Ваши опасения справедливы, — согласился координатор. — Сейчас же попрошу его об этом.

— Я надеюсь, что капитан «Анхаро» послушает вас, и по пути к космолету нас не будут подстерегать никакие сюрпризы. Если мы благополучно доберемся до «Тирату», то считайте, что вы получили мое согласие лететь на Присту для встречи с императрицей, — заверил Быстров.

Связь с Орнохом Вархом прервалась. Глеб с минуту смотрел на Саолири, герцог смотрел на него, и оба они молчали, оставаясь в полном непонимании замысла милькорианцев.

Скоро дискообразный космолет, висевший над «Нолдом-1285» ушел вправо и набрал высоту. Отряд андроидов снялся с позиции и направился через поляну к лесистой возвышенности. Две другие группы космопехоты тоже исчезли где-то во тьме.

— Я им не верю, — сказала Ивала, выйдя из-за куста и вглядываясь вслед ушедшим солдатам. — Они строят какую-то ловушку.

— Господин Роэйрин, вы оставайтесь здесь, а мы обойдем лес вокруг, — решил Элескрин, поднимая своих бойцов.

— Мы сделаем проще, — подняв щиток шлема, Быстров стер с лица капли пота. — Отойдем к поляне, что позади нас и попросим перелететь туда «Нолд».

— Хорошая мысль, — согласился Роэйрин, наклоняясь за ранцем. — Отходим и через две стандартных минуты вызываем катер. Если Милько позволят ему долететь до поляны, значит они позволят нам уйти.

— А если они его атакуют, то я останусь со своими людьми для прикрытия, а вы, постарайтесь уйти подальше в лес и ожидать помощи с «Тирату», — командир группы Серебряных Птиц вернул в чехол гранату и, нажав сенсор, вызвал на связь пилота катера.

До поляны, узкой, изгибавшейся вдоль ручья, первыми вышли двое бойцов Элескрина. Они быстро заняли огневые позиции и внимательно осмотрели противоположный край леса: датчики, реагировавшие на тепловое излучение и движение, дополнили изображения щитках шлемов новыми деталями — опасности не было.

«Нолд-1285» появился над верхушками сосен черным призраком, еще в воздухе распахнул люк и сел точно в месте, указанном Элескрином. Милькорианцы пока никак не проявляли себя. Выждав не больше минуты, Быстров предложил начать посадку. Шурыгина и Роэйрина, цепко державшего ранец, провели к трапу в плотном окружении Серебряных Птиц. Последними в люк вскочили Ивала Ваала и Элэрлин. Элэрлин задержался в шлюзовом отсеке, глядя скалы, блестевшие в свете луны, и черный лес, где он прожил не лучшие полгода жизни.

Едва трап убрался, космолет начал набирать высоту. До стратосферы за ним в небольшом отдалении следовал один из милькорианских катеров. На «Анхаро» принимали изображение с его обзорной камеры.

— Я не понимаю тебя, умнейший Варх, — сказал капитан фрегата, когда пылинка пристианского корабля растаяла на экране. — Или ты сам перестал верить, что у них может быть эта фантастическая машина?

— Нет, «Око Арсиды» у них. Дело в том, что у нас имелось немного шансов взять его целой. Серебряные Птицы наверняка получили указания от Саолири, и уничтожили бы его сразу, как раздались первые выстрелы, — ответил координатор. — Я подумал: зачем нам сориться с имперскими мятежниками, которые должны быть еще во многом полезны Милько. А их секретную машину мы постараемся получить другим способом. Например, через наших агентов на Мрилионе. Главное, мы теперь знаем, где ее искать и как к ней подступиться. Кроме того, герцог Саолири считает себя весьма обязанным мне, а он очень полезный человек. И еще… — Варх прищурился, глядя на яркий свет контролера энергопотоков. — Даже если у нас ничего не выйдет с «Оком», то есть надежда, что реализуется мой не менее интересный замысел, связанный с капитаном Быстровым.

— Все равно я плохо понимаю тебя. Долгая служба на Земле слишком изменила твои мозги. Мой теплый Орнох, идем же как следует промоем их пуншем, — Эвнид Крунх положил тяжелую ладонь на его плечо. — Мы найдем все бутылочки, которые я зарыл в песке. И уснем в моем чудесном саду.

Глава 26

Катер проплыл между створок, распахнутых в днище «Тирату». Фиксаторы щелкнули глубоко в его теле, подхватили и перенесли ближе к «Нолду-1287», вернувшемуся на эсминец минут десять назад. Дальше, в мигающем свете красных ламп виднелась свободная площадка — место «Нолда-1290», обломки которого разлетелись по базе «Каракурт». Едва индикаторы давления в ангаре сменили цвет к зеленому, люк орбитальной машины раскрылся, первыми из него появились бойцы потрепанной и поредевшей группы Элескрина.

— Глебушка, — шепнула Ивала перед шлюзовой камерой. — Я с Сашкой хочу поскорее на наш «Тезей». Мне здесь неуютно. И, знаешь же, я терпеть не могу военные корабли с голыми стенами и фашистскими порядками.

— Час-другой потерпите, — отозвался Быстров, подталкивая вперед оробевшего Шурыгина. — Прошло всего два дня, а я сам жутко соскучился по покоям нашего разведчика. Сам сбежал бы отсюда при первой возможности, но от герцога просто так не отделаешься.

Саолири, одетый в темно-синий костюм с яркими нашивками, появился из лифта вместе с Кэорланом, главным медиком корабля и двумя старшими офицерами. Рядом раскрылись двери пустого лифта. Стуча тараканьими ногами, из нижнего кольцевого коридора появились роботы-техники. Они двинулись к «Нолду-1287», но Кэорлан жестом заставил их остановиться.

Капитан Роэйрин, худоватый, имевший нелепый вид в клетчатой рубашке и брюках по щиколотки, остановился в пяти шагах перед герцогом. Попытался было рапортовать по надлежащей форме, но Саолири не стал его слушать: махнул рукой и порывисто приблизился к нему. Герцог замер, судорожно выдохнул, словно разом и горе, и радость сдавили ему горло, затем сделал еще шаг и приложил ладонь к груди, за которой часто, надрывно билось сердце чудом уцелевшего пленника.

— Капитан, — произнес Саолири, разглядывая его темными строгими глазами, — прежде всего меня заботит ваше здоровье. Вам уже приготовили место в медмодуле, если не возражаете, рядом с вашим подчиненным Неасароном. Но если сочтете, что самочувствие позволяет вам уделить мне немного времени, то прошу пройти в каюту для небольшого разговора.

— Герцог, я в полном порядке. Последний раз я чувствовал себя так хорошо много лет назад, когда наша эскадра одержала победу возле Полисаи. Победу, которой никто не ждал. Вы должны помнить, что значил тот день для нас всех. Вот и сейчас меня до головокружения наполняет радость, — отозвался Роэйрин. — Однако, со слов господина Быстрова я понял, что в империи произошли непонятные мне перемены. Поэтому я вдобавок ко всему испытываю волнение и хочу скорее знать, что случилось на Присте, и что из себя представляет Союз Эдоро.

— Тогда следуйте за мной, — Саолири повернулся к светящейся прохладной синевой кабине лифта, потом, вспомнив о Быстрове, обернулся и сказал: — Господин Быстров, хотелось, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре.

Прежде чем поспешить за герцогом, Глеб подошел к Шурыгину, стоявшему с галиянкой в отдалении от офицеров «Тирату», и шепнул ему:

— Веселее лицо, Сань. Здесь ты в полной безопасности и относительно полной свободе, поэтому рожа должна быть довольной. На время выкинь все, что было из головы. Побродите с Ивалой по кораблю. Скажу откровенно, межзвездный корабль — до охренения забавная штука, — он улыбнулся, вспомнив как сам, еще будучи неискушенным в космических полетах землянином, очнулся на звездолете Олибрии. — Кстати, у вас будет время продолжить споры по гипотезе слоистого пространства, которые не дал завершить господин Варх в прошлом году.

— Сейчас о слоистом пространстве⁈ Ну вы, Глеб Васильевич, загнули! У меня и так сознание расслаивается, — Сашка прихлопнул себя по лбу.

— Мы сумеем провести время приятнее, чем говорить о всякой чепухе, — рассмеялась Ваала. — Только избавлюсь от этого наряда, — он дернула магнитный замок бронекостюма, ослабила напряжение в пленочном каркасе и, взяв под руку Шурыгина, направилась к свободному лифту.

— И не будь фашистом, капитан Быстров, — помни, мы скорее хотим на «Тезей»! — обернувшись, добавила галиянка.

Глеб догнал герцога у дверей в его каюту. О чем Саолири совещался с Роэйрином последние пять минут, Быстров не знал, но лицо командира корвета выглядело мрачным, а в глазах, на мгновенье метнувшихся к землянину, сверкнули горячие огоньки.

— Мне будет трудно пересказать вам все произошедшее, господин Роэйрин, — сказал герцог, пропуская его и Быстрова в просторные апартаменты. — Понимаю, что вы предпочли бы услышать о великих потрясениях в нашей империи от людей, которым доверяете и, может быть, от меня лично, но, чтобы вы скорее вошли в положение дел, придется предложить вам небольшой информационный сеанс.

— Вы так говорите так, будто проводите грань между людьми, которым я могу безусловно доверять и вами, — заметил Роэйрин остановившись возле живой голограммы с видом на Сад Оро, откуда доносились ароматы цветущих деревьев.

— Я допускаю, что вы можете доверять мне не во всем. Тем более после того, как вы отдали в наши руки «Око Арсиды», вы имеете право знать, что откуда тянутся эти руки, и испытывать некоторые сомнения, относительно чистоты наших помыслов. В свете чрезвычайных перемен за последний период это было бы благоразумно с вашей стороны, — возразил ему Соалири, прикасаясь к светящимся пластинам на простенке и включая локальный компьютер. — Такая осторожная позиция совсем не обидела бы меня. Поэтому прошу, — он вызвал из пола кресло и жестом предложил Роэйрину сесть.

— Вы правы герцог, судьба «Ока Арсиды» меня сильно заботит. Вы же понимаете, я давал присягу императрице Фаолоре… — он медленно опустился на пористый пластик. — Императрице, которой больше нет. Сохраняя главную часть секретной машины, я действовал в согласии с имперскими инструкциями, до последних минут думал, что служу Присте.

— Теперь мы — Союз Эдоро — наследуем законы и традиции нашей славной империи. Мы наследуем ее древние нерушимые обычаи и сам дух. Скоро вы поймете, почему я так самонадеянно утверждаю. Ответ, что такое черная пирамида, и кто такие Дети Алоны — здесь, — Саолири постучал пальцем по активной зоне компьютера, открывая одну за одной скрытые нейронные цепи.

На голову Роэйрина плавно сошел иридиевый обруч мнемотрансформатора. Капитан закрыл глаза, пуская в сознание информационный поток из недр ожившей машины. Сначала он увидел Каилина рядом Фаолорой — часть мнемофильма, неизвестно как попавшего в архивы герцога. Затем его внимание переместилось на несколько лет вперед, к ребенку в маске из разноцветных перьев, игравшему в тени дворцового парка на Сприсе, и Роэйрин второй раз за сегодняшний день услышал имя — Ариетта.

Саолири несколько минут неподвижно смотрел в пол. Глеб ждал, когда он заговорит, догадываясь, что герцога сейчас больше всего заботит необъяснимый поступок Орноха Варха. Необъяснимое и неожиданное в первую очередь внушало опасения и Быстрову, даже если оно выглядело, как удачный поворот судьбы, Глеб по привычке пытался вникнуть, что служило движущей силой произошедшего.

— Координатор знал, зачем ваш катер опустился последний раз, — наконец проговорил Саолири.

— Он мог догадываться, предполагать. Ведь «Холодной Звезде» и прежде удавалось подобраться близко к самым секретным проектам Галиянского Союза, Боруанцев и империи. И даже Неоро, — отозвался Быстров.

— Нет, он знал точно. И дал мне понять, что знает. Он сказал: «Око», — пристианец сделал особый акцент на последнем слове.

— Знал, так знал, — Глеб пожал плечами. — Я изначально сомневался, будто он поверит, что мы прибыли за архивами Леглуса. А если так, то «Холодная Звезда» всеми силами начнет искать причину вашего появления у Земли. Выходит, нашла. С некоторым опозданием.

— У них было время попытаться вырвать у нас «Око». Вы же понимаете это? Он мог мне диктовать условия, чего я и ожидал, увидев вызов с «Анхаро» на терминале связи. Он мог… Вы вернулись оттуда только потому, что милькорианец отпустил вас из-за каких-то неясных причин.

— Отпустил. И вместе с этим Варх предложил отправить меня на Присту с так называемой миротворческой миссией. Я ничего не путаю, господин Саолири? Ваш разговор сводился только к этому? — Глеб попытался удобнее устроился на диване, что было непросто сделать в толстослойной экипировке, сковывавшей тело.

— Да, он дал понять, что идет на большие уступки. Сказал, что Милько заинтересовано в добрых отношениях с Союзом Эдоро. Затем попросил подключить к пир-каналу вас, — с некоторой задержкой отозвался пристианец.

Глеба не покидали подозрения, будто герцог что-то недоговаривает. Будто высокородный пристианец, сидящий в некоторой рассеянности перед ним, намеренно построил разговор, переводя внимание на «Око Арсиды» неожиданно невостребованное Вархом, и уклоняясь от деталей соглашения, по которому он — Быстров — должен был лететь на поклон к Ариетте.

— С точки зрения галактической политики Милько, конечно, выгодно поддерживать Союз Эдоро, как и герцога Флаосара, — высказался Быстров. — Однако, эта выгода не столь существенна, что бы «Холодная Звезда» шла нам на большие уступки и делала щедрые подарки. Скажите откровенно, Орнох Варх не требовал никаких дополнительных условий моего возможного путешествия на Присту? Не может ли оказаться так что, прибыв в имперский дворец, я с удивлением обнаружу, что я там не только для переговоров с Ариеттой?

— Я понимаю ваши опасения, — герцог, нахмурившись, кивнул. — Вы думаете, что мы за вашей спиной могли договориться с координатором о каких-то тайных особенностях вашей миссии. На вашем бы месте я рассуждал так же. Смею заверить, господин Быстров, ничего подобного не было. Я сам оказался в растерянности от предложения Варха и не верил в его прямодушие до тех пор, пока ваш космолет не вошел в ангар. Более того, не так давно я, как и Орнох Варх, размышлял о том, что вы из немногих людей, кого нынешняя императрица хотя бы в состоянии выслушать. Более того: как и Варх, я хотел просить вас отправиться на Присту по окончании операции на Земле независимо от ее итогов. Последние новости, полученные с Мрилиона меня расстроили.

— Что за новости? — Быстров, чувствуя себя неуютно в бронекостюме, отпустил магнитные замки.

— В окресностях Мрилиона и Шэоды появились имперские звездолеты-разведчики. Они заглядывали и раньше, но теперь проявляют особую активность. Они летают группами по три-четыре единицы и ведут активный обмен шифросообщениями не только между собой, но и какими-то объектами на подконтрольных нам планетах, — ответил Саолири. — На самой Присте Имперская Безопасность начала поиск людей, так или иначе связанных с нашим Союзом. Задержан маркиз Алверин — мой старый друг — пока не знаю, какие обвинения ему предъявлены. А на окраинах системы Идры собирается три ударных эскадры. К ним подлетает линкор «Дивэлэн» и большие десантные корабли. Есть сведенья, что подразделения имперского десанта отрабатывали боевое взаимодействия в местностях, по условиям приближенной к нашим главным планетам. Через тридцать-сорок дней они будут готовы совершить бросок в сердце Союза. Я уверен, первой и главной целью станет Мрилион. Дело лишь за прямой командой Ариетты. И это не все, — чуть подумав, добавил герцог. — В зоне дислокации ударных эскадр появились черные пирамиды. Сразу четыре. Никогда раньше их не видели больше двух. Я думаю, корабли эльвийцев присоединяться к имперскому флоту для рейда. В космосе они нас разобьют без всяких сомнений. Некоторое сопротивление мы способны оказать на поверхности Мрилиона, но, при военно-технических ресурсах Ариетты, оно будет сломлено очень быстро.

— Извините, герцог, что лезу в тайны Союза, но сколько времени потребуется для оснащения ваших звездолетов системами вроде «Ока Арсиды»? — поинтересовался Глеб.

— По расчетам инженеров от семидесяти до ста стандартных суток уйдет на понимание принципов схемы и производство надлежащих элементов. Если поспешим, то дней через сто пятьдесят мы сможем установить «Око» на наиболее эффективных боевых кораблях.

— И что потом? Допустим, вы получите сто пятьдесят дней покоя — вы сразу нанесете демонстративный удар по флоту Ариетты?

— Неужели вы так плохо думаете обо мне и герцоге Ольгере? — поигрывая серебряной цепочкой с розовым кристаллом-капелькой, Саолири сузил глаза. — Мы всеми силами будем стараться избежать кровопролития. Не забывайте, что флот Ариетты — это флот нашей Присты. И меньше всего мне хочется ввязаться в войну с собственным народом, невинным, обманутым, стечением обстоятельств, оказавшимся во власти чужой расы. Возможно, мы нанесем демонстративный удар. Но не по имперскому флоту, а по чудовищным звездолетам эльвийцев. Дети Алоны и Каилин лично должны понять, что они уязвимы для нас и их циничная экспансия, их разрушительное проникновение в наш мир будет решительно остановлено. А еще я хочу отомстить… Найти их «Острие Славы» — возле Присты, в глубинах космоса или в недоступной системе Эльвы — и поквитаться за «Хорф-6».

При упоминании названия корвета Роэйрин вздрогнул. Быстров заметил, как изменилось выражение его лица, ставшего бледным с окаменевшими мышцами на скулах. Глеб представил, что ему мерещится черная пирамида, пронзающая дьявольским лучом имперский корабль, рвущиеся переборки, гудящие потоки плазмы и крики гибнущей команды. Однако в сознании пристианца происходило другое: он переживал последние фрагменты мнемофильма о восхождении Ариетты на престол. Он видел расстрелянных стражей в коридорах Дворца Эдоро, видел герцога Ольгера, выступавшего с трибуны перед гудящим от негодования собранием, и видел ворвавшуюся в зал принцессу вместе с капитаном Быстровым.

— Хорошо, я сделаю все возможное, чтобы вы получили сто пятьдесят суток или больше этого срока, — сказал Глеб, прижимая к животу шлем, поцарапанный пулями земного спецназа. — Я постараюсь уговорить ее. Напомню, что кроме отца у нее была мать, при правлении которой империя знала рассвет и славу. Но имейте в виду, герцог, мне трудно многое ей объяснить. Каилин имеет на нее прямо-таки волшебное влияние. Вы даже не представляете, как изменилась она за короткое время перелета от Земли к Присте, пообщавшись с отцом. Я даже не уверен, что наш разговор вообще состояться, учитывая то, как мы с ней расстались.

— Я рассчитываю на вас, капитан. Верю, что у вас все получиться, — проговорил Саолири, его пальцы не оставляли в покое цепочку, и кристалл позвякивал о прозрачную столешницу. — Мне иногда кажется, что не «Око Арсиды», а вы — наше главное оружие. Оружие, которое вместо войны и бесчисленных жертв принесет мир, а за миром первые шаги к взаимопониманию — то, чего не удалось добиться мне при всех стараниях до последнего дня перед вынужденным бегством.

Через минут пять Роэйрин открыл глаза. Обруч мнемотрансформатора поднялся над его головой светящимся нимбом и исчез в стене. Мутным взглядом Роэйрин обвел каюту, зрачки его расширились, остановившись на живой голограмме, занимавшей простенок и изображавшей теперь древние кварталы Арсиды. Быстров и Саолири с нетерпением ждали его первых слов.

— Как я понимаю, герцог, наша секретная машина осталась лишь в одном экземпляре, находящемся на этом корабле, — проговорил капитан корвета.

— Лаборатории, занимавшиеся этой темой, разрушены Флаосаром. Готовые машины, установленные прежде на имперских звездолетах, уничтожены в силу теперь известных вам обстоятельств, — ответил Саолири и добавил. — И решение Флаосара, несмотря на его жестокость, я считаю правильным.

— Мне потребуется время, чтобы яснее понять и осознать произошедшее в нашей империи, — после затянувшейся паузы, отозвался Роэйрин. — Но уже сейчас я могу утверждать: я не сожалею, что сохранил управляющий блок и передал его вам.

Герцог с удовлетворением вздохнул:

— Вы мудрый человек, капитан, и всегда умели правильно оценить обстановку. Чудным образом умели быть вне политики, имперских склок, при этом служа всей душой империи. Я в свою очередь не сожалею, что «Хорфом-6» командовали именно вы.

— Вы шутите? После того, что наша последняя миссия закончилась трагедией? После того, что произошло с империей? — губы Роэйрина побледнели, взгляд снова потянулся к голограмме, как к единственному спасительному образу из потерянного мира.

— Ни в коем случае я не шучу. В случившемся вы не виноваты. Вы сделали все, что могли. А виновник произошедшего сейчас же предстанет перед нами, — герцог сжал между пальцев кристалл — на экране появился командир «Тирату».

— Капитан, пожалуйста, доставьте ко мне маркиза Леглуса, — попросил герцог. — Пусть его приведут под конвоем.

Глава 27

Перед тем, как офицер «Тирату» попросил разрешения ввести маркиза, Роэйрин удалился в другую комнату.

Весь полон недобрых предчувствий, Леглус вошел как настороженный хищник, мягко ступая по серебристо-синему полу, наклонив голову вперед и с ненавистью поглядывая на Быстрова. Немыслимый союз ничтожного землянина и герцога Саолири бесил маркиза так, что кровь ревела в его венах. Двое молодых звездолетчиков из группы внутреннего порядка замерли за его спиной.

— Подождите в коридоре, — махнул им рукой Саолири.

Когда створки за ними сошлись, герцог спросил:

— Маркиз, мы здесь немного посовещались и решили еще раз задать вам все тот же вопрос. Вы уверенны, что на месте крушения корвета не осталось никого в живых?

— Зачем мне повторять сказанное дважды? — с раздражением отозвался Леглус и, не дожидаясь приглашения, сел в освободившееся после Роэйрина кресло. — Мы внимательно осмотрели обломки, сожгли погибших и прочесали местность вокруг. А вы, герцог, еще не расстались с надеждой найти кого-нибудь из экипажа? Все это глупости. Смею предположить, вас пытается ввести в заблуждение, исифиодец Быстров. Наверняка, он преследует свои темные цели. Следуя за ним, мы можем навредить себе. Нужно улетать отсюда, пока мы не влезли в новый конфликт с Милько. На этой презираемой всеми богами планете нечего искать, здесь нет ничего хорошего — уж я успел понять это за полгода унизительной жизни.

— И все-таки у меня есть основания думать, что после крушения корвета кое-кто из экипажа спасся, — сказал Саолири, зная, что его слышит Роэйрин, готовый по его знаку проявиться перед маркизом.

— Информацию о выживших после крушения нам любезно предоставил координатор «Холодной Звезды», — добавил Глеб. — Как ни странно хитрому милькорианцу я доверяю больше, чем господину, недавно называвшего себя «граф Дэриол». Хотя, казалось бы, этот высокородный пристианец, игравший когда-то видную роль в имперской безопасности и курировавший тайную миссию «Хорф-6» больше, чем кто-либо другой должен был заботиться о корвете и его команде.

— Что вы, капитан ржавого корабля, себе позволяете! — вскакивая с кресла, вскричал Леглус.

— Капитан Быстров просто напомнил вам о понятии «честь» и ваших прямых обязанностях, — холодно сказал Саолири. — Скажите, маркиз, как же случилось, что в момент гибели корвета только вы и несколько человек из вашего ближайшего окружения смогли добраться до орбитального бота? Неужели из ста семидесяти человек экипажа к ангарам не оказалось никого ближе вас?

— Хорошо, я наберусь терпения и перескажу печальную историю еще раз, — Леглус втянул побольше воздуха в грудь, не сводя гневного взгляда с Быстрова. Он был уверен, что недоверие герцога и все неприятности, свалившиеся на его голову в последние часы, происходят из-за вездесущего отпрыска Исифиоды.

— Когда пирамида атаковала нас, я был на пути в рубку, чтобы яснее понять ситуацию и принять наилучшее решение совместно с капитаном Роэйрином, — как можно более внятно проговорил маркиз. — Мои люди следовали за мной, чтобы пресечь возможные беспорядки: на верхнем уровне корабля горело несколько отсеков, начиналась неразбериха и паника. К рубке нам пришлось пробираться через разорванные панели между переборками. Когда мы взломали двери рубки фауззером, то увидели: там уже никого нет в живых. Понимаете, герцог? Ни-ко-го. Капитан Роэйрин лежал на управляющей консоли с разбитой головой. По полу взрывом разбросало старших вахты. Рубку наполнял дым, большинство экранов погасло, внутренняя связь не работала, да и в ней не было смысла — хвост корвета оторвался, а в головной части не осталось в живых ни одного звездолетчика. Мы обошли несколько раз коридоры, отсеки, даже те, что были разгерметизированы, в надежде найти кого-нибудь из техников, дежурных огневых расчетов или сервисных служб — все были мертвы. Нам ничего не оставалось, как вскрыть двери в ангар и воспользоваться орбитальным ботом.

— Трогательная история, — рассмеялся Глеб. — У меня слезы на глаза наворачиваются, когда я представляю, как господин Леглус идет по обреченному кораблю от отсека к отсеку, надеясь найти кого-нибудь в живых, а ему встречаются только трупы и трупы. Я едва не разрыдался, представив вас в затянутой дымом рубке, и в жутком расстройстве глядящего на мертвого капитана Роэйрина. Вот только одна загвоздка: нам известна другая версия тех же событий.

— Уж не от агентов «Холодной Звезды»? Я не сомневаюсь, что вы с ними давно находитесь в теплом понимании, — маркиз приблизился на шаг к Быстрову.

— От участника тех событий, — мрачно сказал герцог. — Того человека, которого вы видели мертвым в рубке собственными глазами. Попрошу вас, капитан!

Услышав шаги за спиной, Леглус резко повернулся. В непривычной для пристианцев одежде он не сразу узнал Роэйрина. Но через несколько секунд лицо маркиза стало серым и твердым как погребальная маска, растопыренные пальцы свело судорогой, а из груди вырвался хриплый возглас:

— Вы здесь, мертвец-капитан⁈

— Да господин Леглус, вернувшись за вами из Краака. Пройдя по дну темной бездны, я здесь, чтобы сказать правду, — Роэйрин стал посреди каюты под светильником из сапфировых призм, бросавших на лицо синий отблеск.

— Какую правду? Правду, выгодную вам? Капитану Быстрову? «Холодной Звезде», против которой я боролся столько лет во славу империи⁈ — маркиз обернулся к Саолири, но в туже секунду окончательно понял, что ему не получить поддержки от бывшего соратника. На этом проклятом корабле, появившемся так неожиданно, так некстати, словно перст злого рока, он был совсем один.

— Правду о том, как вы расстреляли караульных возле ангаров, завладели ботом и покинули гибнущий корабль, отрезав путь к спасению многим. На вашей совести, маркиз, жизни десятков людей с корвета «Хорф-6», — произнес герцог Саолири. — Правду о том, что вы отдали капитану Роэйрину команду на уничтожение дальнего разведчика «Тезея», вопреки директивам, полученным от меня и согласованных с герцогом Флаосаром. Правду о том, что вы самолично хотели решить судьбу наследницы престола, а именно убить ее. О том, что вы ничего не сделали для спасения «Ока Арсиды», и еще о том, что вы взорвали бомбу в людных кварталах «Сосрт-Эрэль», что значительно испортило отношения империи и свободных миров. Это неполный список ваших преступлений, но даже некоторых из названых мной достаточно, чтобы отправить вас в пожизненную ссылку на одну из необжитых планет или приговорить к смерти. Сегодня же по моему приказу офицер службы Долга и Права приступит к допросу вашего верного последователя Голиарса — возможно всплывет что-то еще, неприятное для вас.

— Герцог, знаете какая между нами разница? — Леглус улыбнулся акульей улыбкой. — Я — подданный империи. А вы переметнулись в какой-то непонятный союз. Вы не имеете права меня судить.

— Возможно, не имею. Я даже к этому не стремлюсь, — Саолири, сложив руки на груди, с полминуты спокойно смотрел на Леглуса. — Как подданного империи пусть вас судит императрица — госпожа Ариетта, которую вы так старательно пытались уничтожить. Получилось так, что капитан Быстров в ближайшее время направляется для встречи с ней. Вот вы и полетите на его корабле.

— Вы с ума сошли! — вскричал Леглус, не сдерживая ярость. В его помутившемся сознании вспыхнула мысль: лучше погибнуть здесь и сейчас, чем в жалком унижении перед Ариеттой. «Здесь и сейчас! — беззвучно повторил он, глядя на лежавшую рядом с Быстровым 'Сатату».

Он бросился вперед, стремясь завладеть винтовкой и унести с собой в бездну хотя бы одного из ненавистных ему людей. Глеб ожидал его выпада отчаянья и встретил пристианца ударом ноги. Тяжелый сапог врезался в подбородок, и замершему в двух шагах Роэйрину показалось, что он услышал хруст челюсти маркиза. Без чувств Леглус рухнул на пол, скользнув пальцами по прикладу винтовки и уронив угасающий взгляд на строгое лицо Саолири.

— Был человек и пропал человек, — герцог сокрушенно качнул головой. — Господин Быстров, — не имел возможности спросить вас ранее: вы не возражаете против пассажира по пути до Присты?

— Почему бы не помочь беспомощному человеку добраться скамьи имперского правосудия, если он так туда стремится? — Глеб представил, как обрадуется Ивала Ваала неожиданному попутчику, имея с маркизом особые счеты. — К тому же выдача преступника такого масштаба — отличный дипломатический ход, — капитан «Тезея» с хитрецой улыбнулся. — По моему мнению, начиная диалог с Ариеттой с выдачи ее несостоявшегося убийцы, вы поступаете мудро. Я думаю, это оценит даже Каилин.

— Я опасаюсь, не будет ли у вас с ним проблем во время перелета, — Саолири встал, глядя сверху вниз на распростертого маркиза. — Учитывая его агрессивный настрой, хочу предложить нескольких бойцов из Серебряных Птиц для его конвоирования.

— Много ему чести. Ивала Ваала быстро научит маркиза учтивости, — Быстров закинул за плечо «Сатату» и ощутил, что ему хочется оказаться на «Тезее». Скорее и без всяких Серебряных Птиц.

** *

Получив дозу успокоительного, господин Леглус валялся на креслах в полном беспамятстве. Ивала поначалу обворачивалась к нему и с садистским удовольствием похлопывала по щеке — он реагировал лишь нервным вздрагиванием ресниц. В конце концов галиянка потеряла интерес к пассажиру, должному скрасить перелет к Присте, и начала с большим вниманием слушать разговор Быстрова и Шурыгина.

Пока катер неторопливо восходил к орбите «Тезея», Сашка рассказывал о месяцах, проведенных под опекой «Каракурт». Сначала где-то в Подмосковье в небольшой, отлично оснащенной лаборатории с тюремным режимом, затем на базе близ Новосибирска. Туда его перевели в конце января, когда закончились биологические эксперименты над захваченными пристианцами, едва не убившие капитана «Хорф-6». По мнению Шурыгина, руководство «Каракурт» в первую очередь принялось искать вирусное оружие против пристианцев. Возможно, на этот путь «Каракурт» подтолкнул Орнох Варх, подсовывая ложную информацию о скором вторжении имперских сил. А может быть у высших чинов «Каракурт» что-то перевернулось в голове, и они решили, что массовое вторжение может остановить только оружие массового поражения с особыми свойствами, обладать которым они торопились изо всех сил. Параллельно, конечно, шли исследования частей «Хорф-6», неокомпозитных структур для брони, нейрокомпьютерных сетей и устройств плазменной компрессии. Много научных ресурсов было брошено на понимание электрогравитационных принципов, квазиэнергетики, энергетики плотных потоков и природы гиперионных взаимодействий — достаточно много информации об этих вещах удалось вырвать из пристианцев под пытками и гипнотическим воздействием. Но настоящий прорыв случился, когда на базу «Каракурт» доставили две большие группы ученых, собранных в разных институтах России и Беларуси.

— Ты не представляешь, Глеб Васильевич, — говорил Шурыгин, глядя на управляющую консоль космолета уже без лихого интереса, а скорее с томным удовлетворением. — То, с чем вы столкнулись на базе: эти танки с офигительной броней, гиперионные стволы, новые «Аллигаторы» и блатная экипировка бойцов — все это мелочи в сравнении с тем, что мы осмыслили и, можно сказать, заново родили за последние месяцы. Я знаю, что на какой-то завод отдана документация по сборке «Авроры». Это тебе не какой-то крейсер революции, а большая электогравитационная платформа мощностью в двести мегаватт. Причем вся энергоустановка умещается в цилиндрике размером метр восемьдесят на три с половиной. На нашей платформе что угодно можно собрать: и супертранспорт грузоподъемностью в сто тысяч тон для межконтинентальных перевозок, и объект военного назначения — этакую непобедимую воздушную крепость. В принципе, на нашей «Авроре» можно лететь хоть на Луну, хоть на Марс, хоть к черту на кулички. Еще доложу вам, что если к ней добавить гиперионный ствол, то энергетической накачки хватит, чтоб городской квартал снести за один пшик.

— Ишь ты. Круто! — усмехнулся Быстров. — Кстати, вон твоя Луна, а вот наш «Тезей», — он переориентировал следящую систему, и на экран во всей красе выплыл широченный край вечной спутницы Земли, чуть левей серебристой точкой сверкал дальний разведчик «Тезей». — Двести мегаватт, говоришь. Молодцы, молодцы вы, Саш, только в орбитальном малышке, класса «Керста», на которой мы сейчас летим, прячется пятьсот с лишним ваших мегаватт. А если эта штука, — Глеб указал на яркую точку «Анхаро» на радаре, — пару раз пшикнет, то всей Москвы — нет, Москву трогать не будем — какая-нибудь Гваделупа целиком сгинет в океане.

— Глеб Васильевич! — Шурыгин мотнул головой, вконец отяжелевшей от свежих впечатлений. — Так это первое, что мы строим по новым технологиям! Вы не понимаете! У нас перспектива обалдеть какая!

— Ты не кипятись. Это я так, для справедливого ранжира. Чтобы ты представлял, с кем «Каракурты» собрались воевать. Ума у их начальников может быть и много, но он однобокий какой-то. Понимаешь, в чем дело: они нашу планету могут вовлечь в большую неприятность. И не было бы никакой перспективы ни у нас, ни у американцев с китайцами, — сообщил Быстров, трогая управляющие сенсоры. — Ладно, с непобедимым могуществом «Каракурта» проехали. Расскажи лучше, как оказалось, что ты под них попал?

— Да чего рассказывать. Через несколько дней, как мы с вами распрощались, так и попал. Не сразу к ним, а сначала непонятно к кому, — Сашка вздохнул, не желая вновь прокручивать в памяти подробности неприятной истории. — Как вы улетели, я к дачам направился. Потом подумал и повернул назад. Заночевал в лесу. Вымок до нитки, замерз как бобик. С полуночи до утра почти не спал, все вспоминал вас, Агафона Аркадьевича и изучал ваш подаренный браслет. Занятная штука, надо признать. Говорит-то он по-русски!

— Да, только его крошечный разум интеллектом не блещет. Извините за каламбур, — Быстров сбавил скорость, подстраиваясь под параметры орбиты «Тезея» и послал запрос-подтверждение бортовому компьютеру.

— А когда солнце встало, я пакет с деньгами закопал в листве под деревом — взял себе тысяч двадцать рублями и сотку баксов — и направился к поселку, — продолжил Шурыгин. — Решил добраться до Москвы, там сразу сходить по адресу, что вы мне написали. Лесом пошел до трассы, там на попутке. Ваши друзья меня кое-как приняли, хотя ощущение было нехорошее, будто я в той чертовой квартире человек чужой и совсем неугодный. Не вынес я у них дня. Сказал им, чтоб не обиделись, будто возникли срочные дела и на такси в Зеленогорск. Ехал, а перед глазами наш с вами последний день. И невыносимо сильно захотелось мне вернуться под Льялово, посмотреть на останки «Волги». Не машина меня, конечно, интересовала — хотел перед Агафоном извиниться за бессовестное бегство, попрощаться с ним и похоронить по-человечески. Думал пепел собрать, в платочек и потом где-нибудь придать земле. Как положено, так чтобы душа успокоилась, и было место, где можно о нем вспоминая в тишине водки выпить. Только «Волги» я не нашел. На ее месте лишь черное пятно и оплавленный грунт. Вот там меня и взяли. Не знаю кто. Из кустов выскочили, сразу рожей в землю и руки сзади прихватили наручниками до боли, что я выл и матом орал одновременно. А потом лучше не вспоминать… За Москву куда-то отвезли. Все допрашивали, допрашивали, били по пять раз на день. Угрожали, что трупы, оставшиеся возле дачи Арканова, на меня повесят, и милиционеров сгоревших, и еще чет его знает чего. В глаза чем-то светили, на полиграфе часами мучали, и в вены гадость какую-то кололи. Все ожидали, что я сдамся им со всеми правдами и неправдами, тайными мыслями. По тебя, Васильевич, много спрашивали. Про тебя, Арканова и Ваалу. А чего мне рассказывать? Я же и не знал толком ничего. Вот только про квартиру твою на Вятском переулке пришлось сболтнуть, потому что они о ней и так знали.

— Это ничего, Сань, — Глеб небрежно махнул рукой. — Здесь и скрывать нечего.

— А про меня мог бы им все выложить и пробрехать побольше, — хохотнула Ивала. — Знать бы, кто тебя пытал… С какой радость я бы их отыскала и рассказала столько о себе интересного, что им бы сразу жить расхотелось.

— Потом о «Волге» моей много расспрашивали: что я с ней сделал, почему и как летала. Причем вопросы были, мягко говоря, неумные, — Шурыгин пренебрежительно скривил губы. — А дней через пять, появился мужчина с бритой головой и наглыми усиками. Он предложил мне так: или, говорит, на зоне среди зеков пропадешь, или будешь работать на благо родины по электрогравитации и другим сопутствующим темам. Здесь я и думать не стал. Обрадовался несказанно, и очутился у «Каракурт».

— Понятно, Сань. Я ж тебе говорил: сразу на поезд и дергай подальше в тайгу. А ты не послушал. Ладно, главное, что ты жив-здоров. А нам с тобой много еще о чем надо порассуждать. Вот сейчас причалим, — Быстров направил катер в раскрытый люк, мигающий яркими огнями. — Отдохнешь, мысли в кучу сложишь, освоишься. Надеюсь, в этот раз ты не против межзвездного перелета или снова будешь цепляться за Землю-старушку?

— В этот раз не против, — Сашка на миг зажмурился: ему показалось, что катер сейчас врежется в пульсирующую красными огнями стену.

Однако машина замерла в метре от металлического препятствия и тихо опустилась на пол ангара. Энергично загудели насосы, закачивая воздух. Когда Быстров погасил энергопотоки терса-контура и перевел космолет в режим ожидания, индикаторы над дверью замигали разрешающим зеленым светом. Ивала первой сбежала по трапу и став посреди площадки призывно махнула Шурыгину:

— Это наш дом, Сашка! Наш чудесный звездный дом! Лучший во вселенной!

Александр Владимирович спрыгнул за галиянкой, огляделся, держа навесу сверток со своей старой одеждой.

— Надеюсь, я не сойду здесь сразу с ума. А, Глеб Васильевич? — он обернулся на Быстрова, обвешанного с ног до головы оружием. — Вы долго мучились или скоро привыкли?

— Я? Я… А хрен его знает. Думаешь легко из тесной кабины истребителя в межзвездный крейсер? — Глеб пожал плечами и двинулся к двери. — Тогда у меня было хорошее лекарство от сумасшествия — графиня Олибрия. А у тебя есть Ивала Ваала. Считай, что она — твой личный психотерапевт. Хотя с ней скорее свихнешься, чем обретешь мир в душе.

Створки двери разошлись с тихим хлопком.

— Кэп! Добро пожаловать на борт! — на пороге появился счастливый Арнольд. — О, госпожа Ивала, как я соскучился по вашей улыбке!

— Шварцнегер!.. — потрясенно проговорил Сашка, роняя сверток на пол. — Глеб Васильевич, что же это такое⁈ Клянусь, натуральный Терминатор!

— Эт привыкай, — закуривая, отозвался Быстров. — Всего лишь наш домашний андроид Арнольд. Хороший парень: в меру умен, прямодушен, усерден. Только к Ивале неровно дышит. Тихо любит ее и цветами одаривает, преимущественно бумажными. Иногда не прочь ухватить за мягкое место. Смотри, Санька, если расслабишься, отобьет ее у тебя.

— Отобьет? Глеб Васильевич, да я, если только что, ему сразу в морду. А ну-ка с дороги! — Шурыгин взял галиянку под руку и решительно направился к выходу из ангара.

Арнольд тяжко вздохнул и посторонился, моргнув несчастными глазами.

Через несколько часов дальний разведчик «Тезей» сошел с орбиты Земли, чтобы начать разгон для броска к системе Идры. За Марсом состоялся последний сеанс связи между кораблем Быстрова и «Тирату», тоже готовившимся к дальнему перелету.

Глава 28

Совершив за свою жизнь не мене полутысячи гипербросков, Глеб никогда не выходил так близко от звезды. Идра пылала всего в шестнадцати миллионах километров, похожая на косматую дьяволицу. Казалось, ее бело-голубые лучи пронзают защиту и корпус «Тезея», острыми иглами вонзаются в кожу звездолетчиков.

— А мы едва не поджарились! — воскликнула Ивала, глядя с восторгом и небольшой долей страха на звезду.

— За малым, — согласился Быстров. — Сбой масс-детекторов, стабилизаторов или программы коррекции. А? Что скажешь, Саш?

— Сказал бы, но боюсь соврать, — Шурыгин повел широкими плечами, покосился на строки с обобщенными данными — разноцветной вязью они пробегали по темному пластику.

Всеобщий язык Сашка научился понимать так же хорошо, как пристианский, но пляшущие пред глазами цифры и символы как-то не совсем укладывались у него в голове.

— Извините, Васильевич, для меня это пока китайская азбука, — проговорил он. — И вместо мозгов у меня манная каша с цукатами.

— Сань, да я от тебя ничего не требую. В шутку спросил. Наш Агафон в эту китайскую азбуку вникал месяца три с ежедневными сеансами под мнемотрансформатором и прочими штуками, прокачивающими мозги, — отозвался Быстров, срочно меняя курс корабля. — И ты все поймешь и освоишь. С другой стороны, мне бы хотелось, чтобы ты скорее разобрался в наследстве Агафона Аркадьевича. Я не знаю, что он переделал в пространственных стабилизаторах, двигателях и девз-генераторах, и отчего они разладились, но без работающих усовершенствований Агафона наш «Тезей» — как бы и не «Тезей», а ординарный разведчик дальнего броска. И без умелых настроек Агафоши важные системы работают не так. Поэтому я на твою свежую голову возлагаю определенные надежды. Уж согласись, разобраться с изобретениями Арканова поинтереснее, чем всякая электрогравитация.

— Я постараюсь. Если надо, из штанов выпрыгну, но дайте мне время, — глаза Шурыгина полыхнули решимостью.

— Из штанов не надо. По крайней мере в рубке, — шутливо предостерег Глеб.

Ивала Ваала хихикнула и достала флакончик с моа-моа.

— Васильевич, а если бы мы вышли из гиперброска с вектором точно на звезду. Что бы тогда? — поинтересовался Шурыгин. — Как я понимаю, при нашей скорости уклониться — шансов ноль.

— Побольше чем пустой ноль. Было бы с полминуты на принятие решения и отчаянную попытку вывернуться. Боишься? — Быстров искоса посмотрел на него и представил, какая буря бушует в душе и разуме землянина: ведь первый раз оказаться в сердце чужой звездной системе — переживание не для слабонервных.

— Нет, — твердо ответил Сашка. — Я не могу поверить, что это не наше небо, и мы так далеко от Земли. А верно, что по статистике большинство катастроф происходит на фазе выхода из гиперслоев?

— Больше всего их происходит во время боевых действий — это я тебе точно могу сказать. А статистике из мнемоэнциклопедий, что осели в твоей башке, я не особо доверяю, — сказал капитан «Тезея». — Они меня много раз обманывали. Хотя для начала, чтобы сложить представления о галактическом мире и современном положении вещей, сведенья в них достаточные.

— На моей памяти две самых ужасных катастрофы на фазе выхода, — Ивала крепче сжала топазовый флакон. — Первую видела своими глазами, когда возле Листры распахнулась пространственная воронка, и транспортный звездолет вошел прямо в орбитальную станцию. От взрыва атмосфера над нашей планетой была красной несколько дней. Погибло два миллиона человек — все, кто был на станции и близких к ней кораблях. А второй случай застала я возле Полисаи: линкор «Сирипал» вынырнул близко как мы к звезде и через пару минут сгинул в ней, будто жалкий мотылек в огне. Так что, товарищ Шурыгин, лучше выпрыгни из штанов, разгадывая хитрости наследия Агафона, чем наложи в них при возможном форс-мажоре.