Тень Пса

Глава 11. Укравший

Я шагал, чувствуя прожигающие спину взгляды оракулов, и вспоминал одну мудрость от моего командира.

Во время тренировок снайпера, когда тебя заставляли прильнуть к окуляру и бить по мишеням, вокруг всегда что-то взрывалось, стреляло, шумело, лил дождь и сыпался песок… Это была лишь малая доля неожиданностей, которые должны заставить промахнуться.

А я был обязан попасть. Отстраниться от окружающего мира, и мысленно быть только в двух точках — в перекрестии прицела и в пальце на спусковом крючке.

Командир при этом всегда говорил: «Больше половины боевых операций провалены из-за паники. Паника и мозги несовместимы! Тебе ясно, пёс ты толчковый?!»

Эту мудрость про «мозги» он мне так же орал прямо в ухо, заставляя промахнуться. В армии это называлось «давлением командования», и оно тоже могло помешать мыслить хладнокровно.

— Так точно, — прошептал я, продолжая шагать с ящиком по улице, — Ясно, товарищ командир.

Поэтому несколько длинных вдохов-выдохов, внутренняя проверка потоков псионики — и вот буря эмоций в душе успокаивается. Я не привык долго паниковать, мне становилось неудобно от этого.

Во-первых, надо разобраться, что так напугало меня и вывело из равновесия? Это произошло после слов продавца о «Церкви» и об «отце Афанасии»…

Тим, твою псину, неужели не чуешь?! Это же не твой страх!

Помнишь первые наши секунды в этом мире? Когда ты ещё думал, что всё это — учебная иллюзия. Тогда у тебя тряслись коленки, стучали зубы, но это был не твой страх. А оказалось, что Василий, в чьё тело ты попал, просто перетрухал со страху, вот и все дела.

Сейчас симптомы те же, но только Василия я внутри почти не ощущаю. А вот та молчаливая сущность, которая подсела ко мне в подземелье… Вот она да, просто обосралась, когда услышала про церковь.

Ноги в безразмерных сапогах отмеряли шаги по брусчатке, и при мыслях о Церкви Чёрной Луны я вдруг сбился, чуть не споткнувшись. Ага, псина ты бестолковая, я всё-таки угадал.

Я сразу остановился и присел. Поставил ящичек на брусчатку, стал поправлять штанину, будто пытаясь её заправить в сапог.

Подселенец молчал, никак не желая идти на контакт. Что ж тебя так пугает-то у чернолунников? Угрожают твоему здоровью? Или боишься их всемогущей Незримой?

Моё сердце ёкнуло, колени дёрнулись, пытаясь сорвать тело с места. Нет уж, хренушки тебе…

Ладно, со страхом разобрались. Я посмотрел на руки — пальцы уже не дрожат, а значит, контроль над телом более-менее полный.

Встав, я бодро подхватил ящичек и пошагал дальше, лавируя между гуляющими парочками леди и джентльменов. Наглый взгляд, бьющий мне в спину, вдруг сменился нетерпением и жаждой скорой развязки.

Ох ты ж, луну мою налево… псиную! Они ведь даже не собираются меня ловить.

По крайней мере, не здесь. А это значит… Что это значит? Думай, Тим, думай!

Так, сопоставляем данные.

У нас есть армия, и в ней капитан-аферист, который хочет подставить меня, чтобы прикрыть свои делишки.

Есть когорта оракулов, которая то ли вот-вот войдёт в город, то ли почти вошла. Мешает им страх перед Пульсарами, и то, что этот город много лет был подконтролен только Царской Армии, а Стражи Душ здесь практически не имели власти.

А ещё есть Церковь Чёрной Луны, к которой у этих оракулов есть вопросы… Но такие Церкви есть по всей Красногории, и, судя по всему, у чернолунников есть какая-то неприкосновенность.

Я снова остановился. Вот чует мой псиный нос, что я почти добрался до истины. Получается, заговорщики не могут просто так ворваться в храм?

Так, предположим, Стражи Душ могли напасть чужими руками на священника в таверне. Они же могли натравить на Избранницу разбойников на дороге.

Но, чёрт подери, при всём при этом они не могут просто так ворваться в храм!

Капитан Требуха, да и комендант Крольчатов тоже, со своей продажной шкурой не интересуют оракулов, слишком мелкие сошки. Ну, что с ними сделают, если вскроются делишки с «порошком счастья»?

Уволят, посадят, казнят… Стражам Душ от этого ни холодно, ни тепло.

А вот насолить Церкви Чёрной Луны, да ещё и получить право ворваться туда с обыском. Чтобы протянуть свои трясущиеся руки к «знамению», чтобы оборвать планы чернолунников на явление Последнего Привратника.

Я почувствовал, как в кровь снова врываются гормоны, подталкивая к панике. Да, мой подселенец точно боится одной только мысли, чтобы войти в церковь. И это может стать для нас проблемой…

— Эй, солдат, — меня окликнули.

Обернувшись, я встретился взглядом с полицейским. Или лисом, как их тут называли за глаза.

У этого парня ещё и рыжий чуб выбивался из-под фуражки, делая сходство ещё более примечательным.

Потирая дубинку, рыжий лис стоял в двух шагах от меня, нервно оглядываясь на другую сторону улицы. На двух оракулов, которые там будто бы рассматривали то ли афишу, то ли какую-то вывеску.

— Ты… это, солдат… — полицейский промямлил, — Чего тут… ну… ходишь?!

Я показал ящичек:

— Не видишь? Личный приказ коменданта.

Мы оба знали, что делами армии должна заниматься особая служба, но уж никак не полиция.

Полицейский поджал губы, для смелости поправил дубинкой фуражку. И хотел было развернуться, но наткнулся на далёкий взгляд Стража Душ, обернувшегося лишь на миг.

Лис тут же повернулся назад. Открыл рот, закрыл, снова открыл…

— Ну… Ну так это… Если приказ, то давай… Ну, давай, выполняй! — он скрутил дубинку в руках, — Нечего стоять, выполнять надо. Комендант же тут живёт…

Он ткнул дубинкой за спину, в какой-то из домов.

Я усмехнулся, понимая, для чего этот концерт. Тем двоим Стражам Душ надоело, что я плетусь по тротуару как амёба, с остановками и приседами, вот и послали поторопить.

Ну так, по легенде же я молодой рекрут, должен от страха сейчас же подскочить и понестись.

— Да у меня план ещё не готов, — вздохнул я, — Понимаешь?

— Какой план? — удивлённо спросил лис.

В это время я смотрел за его спину. Один из Стражей Душ, которому явно надоело ждать, решил перейти улицу поближе.

Вот, одевая перчатки, он пропустил мимо небольшой конный экипаж. И направился к нам, глядя чуть в сторону, будто бы совсем не интересуется происходящим. Его бронзовая кокарда на фуражке слабо поблёскивала под затянутым облаками небом.

Да уж, магия мысли имеет одну нехорошую черту — конспирации ну никакой совершенно. В нашей, земной агентурной разведке такие бы специалисты не продержались и дня.

— Э, ты… Рядовой! — рыкнул на меня полицейский, заметив приближение Стража Душ, — Давай быстро… это… приказ свой выполнять!

Я улыбнулся ему, потом поднял глаза чуть выше, чтобы встретиться взглядом с оракулом. Ну же, давай, допусти ошибку.

Тот тоже оскалился, его зрачки весело блеснули. Повеяло псионикой… и мой кокон с готовностью подёрнулся, потянулся навстречу. Ну, поехали!

***

На тротуаре напротив стояли полицейский и солдат с ящиком в руках. Лис явно нервничал, а служивый в мешковатой форме, с закатанными рукавами, смотрел на меня и ехидно улыбался.

— Не дрейфить, — отсалютовал я ему.

Тело, в котором я оказался, было подкачанным и упругим — оракул явно не чурался физических тренировок. И это хорошо…

Сознание Стража Душ, что удивительно, находилось совсем рядом в голове, но от него веяло ужасом и страхом. Кажется, он подумал, что его задело блуждающим Пульсаром. Ну ничего, значит, у меня будет побольше времени, пока он оклемается.

Я сунул руку в карман, нащупал пистолет, вытащил.

— Эй, пёс толчковый! — крикнул я, привлекая внимание полицейского, который всё грозил Василию дубиной.

Тот обернулся. Мокрый от пота лоб, круглые от испуга глаза… Ох и боятся же они Стражей Душ после такой долгой свободы, которую дарил Межедару проклятый Вертун.

Лишнего греха я брать на душу не хотел, поэтому спустил курок лису в ногу. Целители подлатают, в этом мире с этим всё довольно просто.

Полицейский заорал, свалившись и схватившись за ботинок. Я же сразу развернулся, нашёл взглядом второго Стража Душ на другой стороне улицы.

Тот уже выхватил пистолет, но смотрел не на меня, а на бедолагу, которого я подстрелил. Явно подумал, что это его напарник заметил что-то подозрительное… Ну и хорошо, заговорщиков мне жалеть совершенно не хотелось.

Страж Душ всё-таки что-то почуял и в последний момент успел присесть. Грохнул пистолет в моих руках, за спиной оракула осыпалась стеклянная витрина.

Вокруг уже кричали люди, проносились тени испуганных прохожих. Где-то всхрапнула лошадь, на неё прикрикнул возничий.

Страж Душ уже выстрелил мне в ответ, я на автомате ушёл в сторону, перекувыркнулся, вскочил на колено. Рука по привычке скользнула за патроном, зарядила… Стреляю, но тот везунчик уже нырнул в закоулок — пуля попала в край вывески, на которую оракулы до этого глазели.

Да уж, с меткостью что-то у меня не айс.

Разум хозяина так и находился в прострации, даже не желая бороться с Иным, захватившим его тело… Я встал, развернулся, на ходу заряжая ещё патрон, и приготовился выстрелить уже в себя.

— Не понял, — я растерянно посмотрел на плачущего полицейского, баюкающего свою ногу на тротуаре.

Как хорошо, что я сначала повернулся. Рядом с раненым лисом валялся только ящик, с чуть отколотой крышкой — из щели высыпался ржавый «порошок счастья», разлетевшись от удара длинными лучами по брусчатке.

Ну, а где Вася-то?!

На одном из лучей было видно чёткие следы сапог, которые ржавыми пятнами на камнях удалялись прочь по улице… Я поднял взгляд и успел заметить вдалеке скачущую спину в мешковатой военной форме прежде, чем над моей головой просвистела пуля.

Раздался ещё выстрел, чуть не сорвав с меня фуражку. Кажется, только что Тим Зайцев чуть не прекратил свою учебную иллюзию…

Присев, я кувырком перекатился ближе к раненому, чтобы хоть как-то прикрыться, и понял, что весь измазался в проклятом порошке.

С другой стороны улицы возле припаркованной полицейской кареты стояли ещё два лиса и перезаряжали магострелы.

Но я уже смотрел не на них, а, чуть не свернув шею, таращился на удирающего по улице Василия. Тот лавировал между жмущихся к зданиям и заборчикам прохожих, грубо сбивая некоторых с ног.

А-а-а, жжёный ты псарь, да что происходит-то?!

Я развернулся, понимая, что копы должны были уже перезарядиться. Но тут раздался ещё выстрел — второй оракул выглядывал из-за угла с дымящимся пистолетом и смотрел… вслед моему Василию.

Неужели пристрелил Пёсина?!

Взволнованный, я обернулся и с облегчением выдохнул. Дрищавая спина Василия как раз скрылась за тем углом, где до этого повязали Сивого.

— Моё тело… Вася! — вырвалось у меня, — Стой.

Полицейские тоже что-то закричали, один пошёл к тому зданию, за которым скрывался второй оракул. Другой двинулся ко мне, на ходу перезаряжая магострел.

Вот патрон выпал из трясущихся пальцев полицейского, и тот присел, чтобы подобрать. Такую удачу упускать было нельзя, и я, вскочив, резко рванул за Василием.

— Стой! — донеслось мне в спину.

— Держи карман шире, — со злостью бросил я, на всякий случай вильнув в сторону.

Да, тут никто не заботился жизнями простых граждан. По моему плечу просвистела пуля, взрезав кожу плаща, и впереди меня упал, схватившись за руку, житель города. К нему сразу метнулась подруга в вечернем платье, и мне пришлось перепрыгивать их обоих, как заправскому бегуну через препятствия.

Кровь била в уши, ноги работали на пределе, но уже через несколько секунд я добежал до угла.

— Стоять! — вырвалось у меня, — Стоять, моё тело!

***

Здесь было спокойнее, но вдалеке уже маячила пара полицейских повозок. Где-то протяжно заверещал свисток…

Ни Василия, ни Сивого я впереди среди горожан не увидел, зато сбоку на невысоком каменном заборчике обнаружился мазок ржавчины. «Порошок счастья»!

Я перемахнул через эту ограду, упав в чей-то ухоженный садик. Проскакал по красивой клумбе, перелетел через скамейку, нырнул в кусты…

— А-а-а! — удар кулака почти достал меня, но я легко отвёл его, и взяв руку на залом, навалился на агрессора.

Рыжая шевелюра Василия, прижатого к земле, затряслась передо мной. Он напрягся, пытаясь скинуть меня.

— Пусти, морда привратная!

— Вася, — прохрипел я, пытаясь вернуть обезумевшей глотке способность разговаривать, — Что, мать твою, происходит?!

Его голова дёрнулась, поворачиваясь. Пёсин прохрипел:

— Ты ещё не понял?! — он оскалился, — Думал, получил мою силу, и всё? Ничего не надо отдавать?!

— Ты-ы-ы… — выдохнул я, — Кто ты?

Тут Вася задёргался, чуть не захныкав, стукнулся лбом об землю. Затрясся, пытаясь извернуться ужом. Я перехватил его покрепче, но тут Пёсин затараторил:

— Я держу его, Тим! Держу… Давай!

Сказать, что я удивился — это мягко выразиться.

— Василий?! — вырвалось у меня.

Но тут же меня дёрнуло, как следует, приподняло на полметра. Это Вася просто согнулся, упираясь в лбом и носками в землю, и легко поднял меня.

— Кого ты держишь, дрищ безлунный, а?! — прохрипел Пёсин, — Мы — легион! Нас не удержишь!

Он оттолкнулся лбом, выпрямляясь. Мне пришлось встать на ноги, но отпускать его руку я не собирался. Приходилось упираться — ещё чуть-чуть, и локоть Пёсина затрещит, вылезая из сустава.

Только меня никто не спрашивал, у Васи были другие планы. Непреодолимая сила, будто пытаешься справиться с механизмом, потянула меня в сторону… Невозможно так выйти из этого залома!

Через миг чужие пальцы сомкнулись уже на моей шее. Я беспомощно схватился за руку, стал бить по ней локтем. но это было всё равно, что попытаться сломать рельсу.

— Что, Иной, не ожидал?!

Красные, чуть ли не горящие пламенем, зрачки уставились на меня. Ох, как он хорош-то стал…

Пылающие глаза, шрам на щеке, дьявольская улыбка. Жжёный пёс собственной персоной.

Пальцы на моей шее стали раскаляться, но тут Вася поморщился:

— Грёбанное вето!

Я сразу почуял, что сила хватки снижается. Кряхтя, потянул руку в карман за пистолетом, хотя и не представлял, что смогу выстрелить в Пёсина.

Но тут он сам дёрнулся в сторону, потом шлёпнул себя по щеке, и пальцы на моей шее ослабли ещё.

— Тим, давай…

Рванувшись в сторону, я вырвался, упал на спину и выкатился из кустов. Сразу же поднял пистолет, попытался вставить патрон, но тот вылетел, откатился.

Василий, недолго думая, вымахнул с другой стороны, и его сапоги застучали недалеко в подворотне под аркой.

— Грёбаный рак! Чтоб тебя Вертун сожрал! — донеслось сверху от жительницы двухэтажки, выглянувшей в окошко.

— Сама дура, — огрызнулся я, пускаясь следом за Пёсиным.

Ругань жильцов ещё долго разлеталась эхом по проулку, через который я выскочил из дворика. Кажется, жителям Межедара ещё невдомёк, что очень скоро Стражи Душ заставят их тут уважать.

Спина Василия мелькнула за одним из углов, и я притопил ещё сильнее. Кажется, на моё тело теперь целая очередь…

***

Я пробежал несколько дворов-колодцев, петляя под резными арками. В одном месте под ногами заплескала лужа, и я, повинуясь интуиции, присел.

Что-то красное поблёскивало в воде, будто мелкие-мелкие блёстки. Впереди была ещё такая лужица, чернеющая в тени арки, и там тоже расходились кругами частицы порошка.

Счастливый, я вскочил, но тут же потерял равновесие, и меня толкнуло в сторону.

Разум оракула наконец-то осознал, что его тело подверглось не атаке сумасшедшего Пульсара, а самой обычной магии мысли. Точнее, в него просто вселился Иной.

Поэтому сначала последовала попытка перехватить управление телом, чему я, конечно же, помешал. Следом где-то в разуме развернулась хищная огромная тень — разум оракула собирался атаковать меня, как его учили.

Я мигом ощутил точку сборки и в последний момент ускользнул от смертельного пике.

Со стороны казалось, что бедный Страж Душ просто налакался где-то креплёного, а теперь нагнулся в тёмной подворотне и покачивается, пытаясь выплеснуть содержимое желудка.

Внутри же происходила серьёзная битва — нападение, уворот, нападение, уворот… Всё это время я пытался просветить все доступные чакры и подключиться к энергии.

Наконец, подловив настырного оракула на очередном пике, я вдруг резко выбросил собранный пучок псионики, и попал прямо в его точку сборки.

Меня качнуло, я завалился, понимая, что хозяин тела потерял сознание. Атака была несмертельная, но теперь на некоторое время я мог действовать без оглядки.

Тряхнув головой, я выпрямился, расправил плечи. Шаг, другой, привыкание к полному управлению, и вот я снова несусь через кирпичные джунгли.

В следующем ухоженном садике сбоку вдруг почудились тени полицейских.

— Стой, стрелять буду! — донеслось оттуда.

Пришлось дать спринт по клумбе с нежными гиацинтами, спихнуть с ограды красивый розовый горшок с не менее красивым цветком, и нырком уходить в следующий двор.

Раздался выстрел, и на ограде рядом разлетелся ещё один такой горшок. Ты-ка смотри, какие меткие… И не скажешь, что из кривых магострелов стреляют.

Выполнять приказ лисов я не собирался, поэтому уже через секунду бежал в следующем проулке.

***

Скорость и пот, застилающий глаза — плохие напарники. Поэтому я не сразу понял, что на кого-то налетел.

— А, долболунь сраный! — заорал этот кто-то, отлетев на землю.

Меня самого накренило, и я пробежал несколько шагов, размахивая руками и пытаясь поймать равновесие. Тут же меня поймали заботливые руки и выпрямили.

— Спокойно, лейтенант, — послышался ободряющий голос.

Я выпрямился, тряхнув головой, и осмотрел экспозицию вокруг.

На земле лежит оглушённый Василий, над ним полицейский, поставил на Пёсина ногу.

Ещё один прижимает штыком магострела к стене избитого Сивого, моего старого знакомого.

Третий коп с руганью копошится рядом, у моих ног — на него-то я и налетел.

А передо мной стоит Страж Душ. Именно он и поймал меня, не дал упасть.

— Всё нормально? — участливо спросил оракул.

Серебрянная кокарда на фуражке намекала, что передо мной довольно сильный маг. Он как раз похлопал меня по плечу, с усмешкой отряхивая от рыжего порошка.

— Лейтенант, это просто чудесно, что вы загнали эту чушку сюда. Но по плану он должен был притащить этот порошок в Церковь.

Пытаясь отдышаться, я растерянно кивнул.

— Нам надо накрыть Афанасия, помните? И эту девку, которая у него прячется…

Я кивнул ещё. Мой разум уже построил будущий сценарий драки, ведь вокруг было полно магострелов. Особенно мне нравился тот, со штыком — я мог многое наворотить с таким оружием.

— А, ещё один рак? — прохрипел Сивый, подняв голову и попытался плюнуть мне под ноги.

Выглядел он, мягко сказать, неважно… Тягучая слюна, смешанная с кровью разбитых губ, не вылетела, а повисла.

Страж Душ зловеще улыбнулся, снимая перчатки:

— Для меня особое удовольствие проверять межедарских солдат на Иных. Царскую Армию ещё чистить и чистить…

Я приготовился к бою, понимая, что время уходит. Василий заворочался, полицейский сразу наставил на него магострел.

Застучали шаги под той аркой, откуда я вылетел. В тени ещё не было видно лица того, кто подходил, но вот его силуэт мне показался неприятно знакомым.