Тень терний

Поэтому у меня один вопрос:

— Как?

— Видимо, нашли лазейку, — пожимает плечами Кейлин.

Шаги привлекают моё внимание. Делаю глубокий вдох через нос.

— Обсудим позже, — говорю я, когда к нам подходят несколько стражников.

Резко втягиваю воздух, замечая, как они обнажают оружие.

Напрягаюсь всем телом. Магия мерцает вокруг моей ладони, готовая защищать Кей. Отчаянно желая, чтобы она была в безопасности.

— Отойди от неё, Ревелн.

Я резко оборачиваюсь. Королева стоит в паре шагов от нас.

— Нет, — ровно отвечаю я, хотя в мыслях у меня звериный рёв.

Кейлин мягко касается моего предплечья.

— Всё нормально, — шепчет она.

— Ничего не нормально.

Мой голос звучит хрипло. Отчаянно.

— Будешь сопротивляться — сделаешь только хуже.

Боль накрывает меня с головой. Беспомощность сминает мою решимость. Я отступаю в сторону и смотрю, как стражники надевают на запястья Кейлин магические кандалы и выводят её из зала.

Кейлин

Холодный металл кусает запястья. Морщусь. Всего на секунду, но этого уже слишком много. Я позволила им увидеть слишком много.

— Это нелепо! — рычит Рев.

Однако стражники уже уводят меня прочь. Я послушно иду с ними, но они всё равно дёргают меня и толкают.

— Она ничего не сделала.

— Теневая сука, — выплёвывает один из стражников.

— Всё будет хорошо, Кейлин! — кричит вслед Рев, его голос полон боли. — Я всё исправлю.

И я знаю, что он сделает всё, что в его силах. Что он будет бороться за меня. Но мы уже проиграли. Он ничего не сможет сделать с тем, что видели все фейри в этом зале: меня, командующую призраками. Ведь это так хорошо вписывается в мой образ.

Голос Рева вскоре затихает, а мы погружаемся во тьму. Стражники ещё грубее тащат меня по тёмной спиральной лестнице. Рука одного из них прижимается к моей спине и толкает вперёд. Я спотыкаюсь и ударяюсь лицом о каменную стену. Неровная поверхность царапает подбородок.

Но я не собираюсь доставлять им удовольствия своими стонами.

Я вижу в темноте лучше них, но всё же не мудрено оступиться, когда тебя периодически толкают безо всякого предупреждения. Меня ударяют плечом, и я снова врезаюсь в стену.

— Вы так самоутверждаетесь, что ли? — шиплю я, но продолжаю идти.

В ответ раздаётся несколько тихих смешков.

Я уверена, что смогла бы без особого труда вырубить всех этих весельчаков. Магические оковы подавляют мою силу, но в этом тёмном коридоре я всё-таки в своей стихии.

Я могла бы использовать это в свою пользу. Сосредоточившись на ощущениях, я отмечаю каждое движение стражников. Проходит целая минута, прежде чем ещё один стражник предпринимает попытку «случайно» меня задеть. На этот раз я успеваю заметить, как он напрягся. Застываю, не делая следующего шага, на котором он собирается пихнуть меня.

В итоге он промахивается и падает на следующего стражника, тот с недовольным возгласом бьёт первого. Они орут друг на друга, но мы уже спускаемся с последней ступеньки. Впереди проход между рядами тюремных камер.

Мой милый новый дом.

— Отставить разборки, не то вас всех понизят в должности. — Женщина-стражница выходит с другой стороны. У неё ярко-фиолетовые глаза и короткие, чуть закрученные серебряные рога среди лавандовых косичек. — Тупицы, — бурчит она, отталкивая их от меня и осторожно берёт меня чуть выше локтя. Я без сопротивления следую к самой дальней камере. Той, что ближе всего к бассейнам, где совсем недавно мы с Кари так хорошо провели время.

Когда я была ещё гостьей, а не узницей.

Ох, да кого я обманываю. Я всегда была узницей. Просто в комфортных условиях.

— Не ожидала увидеть тебя здесь вновь, фейри теней, — бормочет стражница с фиолетовыми глазами.

Вновь? Значит ли это, что она была здесь в прошлый раз, когда меня привели в Верховный двор, чтобы судить? А другие стражники? Я даже не подумала об этом.

— Отчего же? Все как будто только и ждали этого, — отвечаю я, пока она пристёгивает мои кандалы к цепи, тянущейся от стены.

— Моя принцесса доверяет тебе, — тихо поясняет она.

Её принцесса? Судя по фиолетовым глазам, она из Хрустального двора, но на ней униформа стражницы Верховного двора. Она должна была принести присягу Верховному двору, отказавшись от родного двора. Неужели она всё ещё считает Кари своей принцессой?

Но я не спрашиваю её об этом. Это последнее, что сейчас имеет значение. Поэтому эти вопросы я откладываю в дальний ящик.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я, внезапно осознав, что она уже второй раз проявляет ко мне доброту. Ну, или хотя бы минимальное уважение. Уже неплохо, учитывая обстоятельства.

— Рамерия.

Киваю и соскальзываю вниз по влажной стене. Здесь вместо пола сырая земля. Моё прекрасное платье пачкается в грязи.

С грустью в глазах фейри выходит из камеры и снова поворачивается к другим стражникам.

— Пошли вон, — командует она. Те мнутся, недовольно ворчат, но всё же уходят.

Что ж, по крайней мере, я получила передышку от их ненависти.

Но, честно говоря, я была бы не против их нападок. Они не могли причинить мне реального вреда. Уж точно не здесь. Напротив, они могли отвлечь меня. Лёгкая боль от толчков, раздражение их поведением, размышления о том, как можно было бы по мелочи выказывать сопротивление — всё это не давало мне погрузиться в отчаяние, уже маячившее на горизонте.

Воспоминания о прошлом моём пребывании в этих подземельях оживают в памяти, и мне приходится бороться с подступающими слезами.

Прежде мне удавалось избегать этих мыслей, этой терзающей меня тьмы.

Но теперь я осталась одна. И делать здесь больше нечего, кроме как изучать каждый миллиметр моей тюрьмы. Плесень капает с потолка. В углах скопилась сажа. У противоположной стены есть дыра — мой новый туалет. Здорово, правда?

Сглатываю. Я уже пользовалась такой дырой. Ела кашу с жестяной тарелки, просунутой под железными прутьями. Хотя, если память мне не изменяет, я сдалась на второй ложке.

Меня тогда вполне устраивал вариант умереть от голода.

Я не хотела этого, но и надежды, что мне сохранят жизнь, не было. Так какая разница?

В прошлый раз я ненавидела себя, потому что собственными действиями загнала себя в эту ловушку.

Смотрю на свои ладони. Пальцы стали тоньше и длиннее, но это всё те же руки, что отняли жизнь принца фейри. Те же самые руки, что разбили сердце моему истинному. Руки, которыми я разрушила собственное будущее.

Мои губы дрожат. Да, меня заставили заключить сделку, застали сделать этот чудовищный выбор, но всё же моими руками никто не управлял. То преступление навсегда останется со мной.

На этой неделе я прожила несколько моментов той жизни, которая у меня могла бы быть. И на несколько глупых секунд я даже поверила, что это всё возможно. Я увидела дворец — мой дворец. Пускай сейчас там руины, но для меня он символ надежды.

Я верила, что доберусь туда. Что смогу влить свои силы в те земли, наполнить их магией, вернуть то, что было у нас отнято. Я могла бы положить начало возрождению.

Эти руки, испортившие всё, начинают дрожать под моим пристальным взглядом.

Глупые мечты.

Рев

Ярость прожигает мои лёгкие. Сила полыхает, ладони горят, но не с кем сражаться. Беспомощность сдавливает грудь. Я не могу… не могу ничего сделать.

Я мог бы атаковать стражников, уводящих Кейлин, но что бы мне это дало? Надо было задать больше вопросов при свидетелях и заявить во всеуслышанье, что я не верю в виновность Кейлин.

Но они и так уже считают, что я под её чарами, так что и это могло выйти нам боком.

Нет, мне нужно расположение Королевы. Она моя наставница. Я её наследник. Избранный ею.

Но прямо сейчас она мой враг.

Закрываю глаза, пытаясь угомонить сердце и магию. В этой битве можно победить только с умом. Поэтому, несмотря на дрожь в руках и ногах, я разворачиваюсь и начинаю спускаться по лестнице, даже не пытаясь скрыть свою злость.

— Ревелн, — предостерегает Королева, когда я прохожу мимо неё. Не знаю, каких действий она от меня ожидает. Я сам не знаю, что я буду делать. Но при звуке её голоса останавливаюсь и оборачиваюсь. Поднимаю на неё полыхающий гневом взгляд. Недопустимо проявлять подобное неуважение к Королеве. На долю секунды она усмехается, но затем её выражение лица смягчается.

— Это ещё не приговор, Ревелн. Её дальнейшая судьба остаётся под вопросом.

— Даже если Совет её не приговорит, вы своими действиями уже укрепили их подозрения. — Я указываю на толпу. — Уже неважно, каким будет решение суда. Они убеждены, что знают правду.

Все мои старания по обелению Кейлин пошли прахом за считанные минуты.

Королева обводит взглядом поданных, все её эмоции под контролем. Она понимает свою ошибку, но не признает её вслух.

Пока мои эмоции не взяли верх над разумом, я стремительно покидаю бальный зал. Выхожу в коридор и останавливаюсь у портрета предка Кейлин. Её друга. Это так странно звучит, учитывая, что он умер где-то за пять веков до её рождения.

Слёзы наводняют мои глаза от мыслей, что весь этот вечер стоил мне её. Глаза горят, я тру их ладонями. Я должен был вернуть ей жизнь, которую она заслуживает. Я должен был сделать её счастливой. Но в итоге она стала разменной монетой.

Я понимаю, что не виноват в случившемся. Но всё равно чувствую эту горечь от осознания полного провала.

— Ещё не всё потеряно, — произносит мягкий голос позади меня.

Я не шевелюсь. Не разворачиваюсь к фейри, присоединившейся ко мне в пустом тёмном коридоре.

Делаю три глубоких вдоха. Возможно, Кари права, и ещё не всё потеряно.

— А кажется, что потеряно, — признаюсь я.

— Понимаю.

Её голос звучит ласково. Я слышу, как она подходит ближе. Её рука опускается на моё плечо.

— Мы будем бороться за неё, Рев, — раздался более глубокий, рокочущий голос.

Я чувствую, как задрожали мои губы от слов Тьядина.

— Но придётся набраться терпения.

— Совет собирается через час, — сообщает мне Кари.

У меня вырывается горький смешок.

— Совет состоит из тех, кто ненавидит её больше всего.

— Возможно, пришло время использовать политику в своих интересах. Кто может быть на твоей стороне?

Прикусив губу, разворачиваюсь к Кари.

— Кто может поддержать Кейлин? Никто. Разве что ты. Но ты ещё не член Совета.

— Мама прислушивается к моему мнению. Понимаю, что этого мало, но я всё же попрошу её проявить снисхождение к Кейлин. Я доверяю ей целиком и полностью.

Этого недостаточно. Этого даже близко не хватит, но…

— Неплохо для начала.

— А пока… — медленно начинает Дин.

— Пойду навещу её, — тут же решаю я. — Они увели её в подземелья, да?

Как только мозг рисует в голове жуткий образ Кейлин в тюремной камере, у меня сводит живот.

— Да, но, Рев…

— Что «но»? Мне целый час просто сидеть у себя?

— В зале много раненых, — говорит Дин. — Ты мог бы использовать свой дар исцеления…

Выдавливаю горький смех.

— Я не могу исцелять без неё. Разве это не очевидно? Мы ещё даже не избавились окончательно от чумы. И если они думают, что я смогу продолжить, пока она, чёрт подери, прикована к стене в подземельях…

Магия тесно связана с эмоциями, а исцеление требует ясного разума. Я справлялся с серьёзными ранами только благодаря Кейлин, но сейчас вся эта ярость в моей груди никуда не денется, пока Кейлин не выпустят на свободу. А пока я не в силах исцелить даже ушибленный мизинец на ноге.

— Но так ты бы расположил к себе Совет.

Кривлю губы.

— Даже если бы захотел, не смог бы. Я просто выставлю себя идиотом.

В коридоре раздаются стремительные шаги, и к нам присоединяется ещё одна фигура.

— Тогда ты не будешь никого исцелять, — говорит Королева. Её красно-золотое платье шелестит, пока она приближается к нам.

Мой желудок заворачивается в узел. Сжимаю кулаки.

— Но ты должен там появиться, — продолжает она, — и держать себя в руках. Сегодня ты сделал свой выбор. Помни о своём долге. Будущее мира на первом месте, справедливость на втором.

— Нашему миру будет лучше, если она останется в нём, — заявляю я.

— Может быть. А может быть нет. Мы решим это на собрании Совета. Прости, что арестовали её публично. Ты прав, не стоило этого делать, учитывая её репутацию.

Хмурюсь, но прикусываю язык, чтобы не сказать ничего лишнего.

— Возьми себя в руки, — вкрадчиво требует она. — В первую очередь отстаивай интересы мира. А потом уже Кейлин.

Я вхожу в зал, где собрался Совет. Выражения лиц смотрящих на меня так же разнообразны, как и цвета их глаз. Одни злятся, другие сочувствуют. Большинство же смотрит на меня как на загадку, которую им только предстоит разгадать.

Я подождал, пока собрание не начнётся, потому что даже слышать не хотел, как все эти короли и королевы правящих дворов, постепенно собираясь, вежливо переговариваются на отстранённые темы.

Теперь же все взгляды устремлены на меня, когда я занимаю место рядом с Королевой. Это первое моё собрание в статусе Верховного наследника. Я, конечно же, представлял его в своих фантазиях совсем иначе. В реальности я зол на всех и каждого. Моя цель на этом собрании идёт вразрез с их желаниями. Возможно, сегодня я обзаведусь врагами ещё до того, как начну укреплять связи, но мне откровенно плевать.

Они заковали мою истинную в подземельях.

Я даже не пытаюсь скрыть свой гнев. И по лицам высших фейри видно, что они не знают, как начать разговор.

Все, кроме моего отца, конечно же.

— Ну наконец-то твоя шлюшка оказалась там, где ей самое место.

Мои ногти впиваются в деревянный стол. Будь это кто-то другой, я бы уже вспылил. Но за много лет я уже привык к издёвкам короля Светящегося двора. И на этот раз у меня есть власть. Делаю глубокий вдох.

— Хватит! — приказывает Королева, её глаза полыхают огнём. — Если ты собираешься превратить это собрание в цирк, можешь сразу встать и уйти.

Он кривит губы от отвращения, но стискивает зубы и молчит.

— Что, чёрт возьми, вообще произошло? — королева Морозного двора первой озвучила вопрос, терзавший нас всех. Несколько фейри заговорили разом, из-за чего ни одного слова нельзя было разобрать.

— Хватит, — повторила Королева. — Я начну с начала и поясню, для чего мы здесь сегодня собрались. Во-первых, поприветствуем нашего нового Верховного наследника, Ревелна.

Она опустила название моего двора, что несколько нетипично. Интересно, было ли это намеренно.

Раздаётся нестройный хор вежливых аплодисментов от двенадцати фейри.

— Это не было секретом и не стало ни для кого сюрпризом, но, к сожалению, торжественную часть нам придётся сократить. Мы заверяем нашего принца в нашей верности и уважении. Однако сегодня нам нужно обсудить случившуюся трагедию.

В зале повисает тишина.

— Мы получили сообщение.

Королева поднимает обсидиановый клинок и обрывок пергамента.

— Друг моего врага — мой враг, — вслух читает Королева слова, выцарапанные кровью.

— Что это значит? — шёпотом спрашивает кто-то. Я даже не посмотрел кто. Всё моё внимание сосредоточено на записке, от которой по коже пробегает холодок.

— Мы мало знаем о том, кто стоял за сегодняшним нападением, но это определённо было предупреждение. Мы должны устранить причину конфликта.

Свожу брови. Как много ей известно? А остальным?

— Их цель — уничтожить нас, что бы мы ни делали, — говорю я, пускай не так твёрдо, как стоило бы.

— Они указали на своего врага. — Королева высоко поднимает подбородок. — И выдвинули своё требование. Если откажемся, вместо опасного, но далёкого врага получим войну, в которой не сможем победить.

— Кейлин нужно устранить, — заявляет король Мерцающего двора.

— Нет! — рычу я, едва дыша.

— Мы понимаем, как опасен враг. Все мы. — Взгляд Королевы впивается в меня, но я смотрю мимо неё на стены золотого цвета с красными узорами Мерцающего двора. Скоро их сменят белый и серебристый цвета моего двора. Она знает, что это предупреждение от Несущего Ночь. Она точно знает, кто стоит за всем этим.

С самого начала знала.

Чувство полной безнадёжности и отчаянности сдавливает мою грудь, не даёт дышать.

— Надо решать проблемы по мере поступления, — говорит Королева. — Для начала необходимо избежать прямой конфронтации.

— Принеся в жертву Кейлин, — выдавливаю я безжизненным голосом.

— «Жертва» — это слишком резкое слово, дитя, — говорит королева Морозного двора, часто моргая.

— То есть Кейлин… — медленно произносит Рейджин, король Искрящегося двора, — не виновна.

В его голосе слышится вопросительная интонация, и я хмурюсь ещё сильней.

— Смотря в чём, — едко комментирует король Светящегося двора.

— Кейлин сыграла немаловажную роль в этом конфликте. Всё завязано на ней, — уклончиво отвечает Королева.

— Но она невиновна, — рычу я. Ярость вновь закипает во мне. Слёзы грозят политься из глаз, но я сдерживаю их. Я не могу сейчас выказать слабость. Даже если тону в своей беспомощности.

— Ревелн дело говорит, — высказывается Рей. — Допустимо ли из страха перед некой угрозой наказывать невиновного?

С отчаянной надеждой ловлю взгляд его золотистых глаз. Его улыбка полна печали. Он понимает, что стоит на кону для меня.

А этот мерзавец, который называет себя моим отцом и при этом только и делает, что пытается превратить мою жизнь в ад, встаёт.

— Полагаю, Ревелну лучше покинуть собрание.

Я аж подавился воздухом.

— Что? Я Верховный наследник.

— Ты стал им два часа назад, — заявляет он и затем обращается к Королеве: — На кону стоит слишком много, а он не может принять решение хладнокровно. Им управляют эмоции. Страсть к теневой фейри затмевает здравый смысл.

Рык рвётся из моей груди, но Королева кладёт ладонь на мою руку. Я даю себе обещание уничтожить этого короля фейри. Я лично убью его.

— Полагаю, ты прав.

— Нет, — шепчу я. — Нет.

Королева разворачивается ко мне.

— Ты усугубил всё своей реакцией. Сегодня мы должны выбрать то, что будет лучше для всего мира. Мы понимаем, как сильно ты доверяешь Кейлин, и учтём это при принятии решения.

— Кто «за»? — громко спрашивает король, и моё сердце сжимается. Несколько рук сразу же поднимаются, ещё несколько с задержкой. Только Искрящийся и Хрустальный дворы на моей стороне. Этого слишком мало.

Я встаю, мои руки дрожат, в горле ком.

— Позвольте мне поделиться кое-какой информацией, перед тем как я уйду. — Мой голос звучит сухо и глухо, но я заставляю себя выдавливать слова. Поднимаю правый рукав, обнажая терновую татуировку. Никто ничего не говорит, а я не знаю, известно ли им вообще что-то об этих тату. — Магия не позволит этим существам тронуть меня или Кейлин. Они будут искать всевозможные способы обойти эту сделку, любые лазейки, использовать наших же врагов. — Я смотрю на короля Вихревого двора. Тот сидит с каменным лицом. — Но я уверяю вас, что они хотят избавиться от Кейлин не чисто ради мести. Она единственная представляет для них угрозу. И книга заклинаний подчиняется только ей. Я даже не знаю, смогу ли уничтожить чуму без неё. — Тут я слегка преувеличил, но это вполне может оказаться правдой, учитывая, как моя целительская магия реагирует на неё. Без неё я не уверен, смогу ли вообще сделать что-либо. — И даже если вы уступите им сегодня, в следующий раз они всё равно придут за вами. Только вы к тому моменту уже потеряете единственное оружие, которое у вас есть против них.

Мои слова повисают в воздухе. В полной тишине я выхожу в коридор, оставляя судьбу любви всей моей жизни в руках тех, кто её ненавидит. Как только двери закрываются за мной, эта волна безнадёжности, которую я едва сдерживал, накрывает меня, и я падаю на колени.

Кейлин

Мои веки тяжелеют по мере того, как в холодной камере темнеет. Я провела здесь чуть больше часа, а спина уже затекла. Быстро же я успела изнежиться.

А ведь я всего неделю во дворце Верховного двора. Ещё несколько дней назад я была в Выжженных землях.

Я понимала, что вся эта роскошь ненадолго. Просто закончилось всё немного не так, как я ожидала.

Со стороны лестницы раздаются шаги, и я чуть подаюсь вперёд, насколько позволяют скованные запястья. Чёртовы кандалы. Наклоняюсь, вытягиваю шею, пытаясь увидеть хоть что-то. Не пойму, кто идёт. Может, стражники захотели снова поглумиться надо мной?

Я буду только рада новой боли. А если они перейдут черту, я порву их на кусочки, и никакие оковы меня не остановят.

Но тут к металлическим прутьям подходит знакомая фигура, и я вздрагиваю.

Рев.

— Кейлин, — хрипло шепчет он. — Господи, Кейлин, мне так жаль.

Пытаюсь выдавить улыбку, но губы не слушаются. Я могу только смотреть на Рева. Он напомнил мне о ещё одном существенном отличии от прошлого раза, когда я была здесь.

Он напомнил мне о том, что уже почти было у меня в руках, но выскользнуло между пальцев, как дым. Я знала, что не смогу с ним остаться. Я с самого начала понимала одно: он со мной не навсегда.

И не осознавала, что всё остальное тоже было временно.

Глупо с моей стороны было надеяться на другое.

Уж стоило бы догадаться, что Несущий Ночь не остановится, пока не лишит меня всего. Он наказывает меня за непослушание.

Я пыталась бороться с ним и проиграла.

Касаюсь пальцами места на груди, куда Рев вонзил кинжал. Раны давно уже нет, но я всё ещё чувствую… отголосок судьбы, которой я каким-то образом избежала.

Жаль, что Рев не смог меня убить. Это ужасная мысль, но реальность в сто раз хуже. Несущий Ночь на свободе, он воссоединился со своей парой. А я здесь, в цепях… снова. Жду оглашения приговора. Казнь или изгнание?

Мой взгляд останавливается на ордене на лацкане Рева. Крест Верховного двора. Моё сердце чуть приободряется. Рев стал Верховным наследником, и эта мысль помогает мне воспрять духом.

Пускай моя жизнь разрушена, но не его. И это главное, не так ли?

Моё измученное сердце сжимается.

— Там, в Выжженных землях, — медленно шепчу я; при звуке моего голоса Рев перестаёт дышать, — в самые тяжёлые времена у меня было лишь одно желание. Я продолжала надеяться, что даже если моя жизнь кончена и надежды нет, ты… ты всё ещё будешь жить.

— Кейлин… — напряжённо произносит Рев. Его пальцы впиваются в решётку, словно он хочет разогнуть прутья и войти ко мне.

— И так оно и есть, — продолжаю я. — Это моя единственная, но самая важная победа.

Губы Рева дрожат.

— С того самого дня, как я впервые тебя увидела, моя жизнь вращается вокруг тебя. Вокруг твоего спасения. У меня были другие цели, но они так и остались несбыточными мечтами. Так что… — Качаю головой.

— Кейлин, перестань! — кричит Рев. — Это ещё не конец.

Но по его голосу я понимаю, что он сам не верит в эти слова.

— Дай мне выговориться, Рев. Пожалуйста.

Он прижимается лбом к металлическим прутьям, отрывисто дыша.

— Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знал: ты моя единственная победа. Мне нужно, чтобы ты жил. Мне нужно, чтобы ты обрёл своё счастье. Мне нужно, чтобы ты стал лучшим, чёрт побери, Королём за всю историю этого мира. Ради меня. Прошу, сделай это ради меня.

Посреди напряжённого молчания слышится только неровное дыхание Рева. Он снова сжимает прутья решётки. Его ладони вспыхивают магией.

— Рев, — предупреждаю я, — это плохая идея.

— Плевать, — рявкает он, — мне нужно тебя обнять.

«В последний раз», — не добавляет он.

В коридоре снова раздаются шаги.

— Не надо ничего ломать. Дверь вполне можно открыть, если так желает Верховный принц, — говорит та самая стражница, что проводила меня до камеры. — Но только ненадолго, — предупреждает она. — Моя смена заканчивается через час. К тому времени вы должны оказаться по разные стороны решётки.

Рев кивает, принимая условия.

Она отпирает дверь, и Рев влетает внутрь. Он падает на колени, его руки обхватывают меня, лицо зарывается в мои волосы.

— Кейлин, — выдыхает он.

Спустя пару минут он отодвигается, натянутые оковы врезаются в моё запястье. Рев рычит. Вспышка света — и железки падают на пол. Моя рука свободна.

Затем одним плавным движением он усаживает меня на свои колени. Я прижимаюсь к его груди, никак не комментируя то, что он не имел права освобождать меня, и мы сидим так в темноте, дыша в унисон.

— Я же просил тебя, ангел, не оставлять меня сегодня одного, — шепчет он.

У меня вырывается горький смешок.

— Прости, это я виновата в том, что меня обвинили в нападении призраков. Испортила твой идеальный вечер.

Он ничего не отвечает.

— Почему ты называешь меня ангелом? — уже не первый раз спрашиваю я.

Он застывает.

— Когда мы выбирались из Выжженных земель, — его голос звучит тихо, мягко, — я нёс тебя на руках через руины до самого дома. Ты почти всё время была без сознания.

Представляю, как тяжело ему было. Мы провели неделю в аду фейри, сражаясь с жуткими чудовищами, и у нас было мало еды и времени на сон. Рева держали в плену и пытали на протяжении нескольких часов. И после этого ему пришлось нести меня на руках к выходу из Выжженных земель, затем через лес до портала и потом ещё милю до дворца. И всё это за одну ночь.

— Ты ненадолго пришла в себя, когда мы шли через Радужный лес. Ты спросила, не в раю ли мы.

Моё сердце довольно сжимается. Закрываю глаза. Его ласковый голос убаюкивает меня.

— Возможно, я была не так далека от правды, — бормочу я. — Эти моменты… эти мгновения между нами, возможно, и были нашим раем.

Я слышу улыбку в его голосе.

— Ты мой ангел.

— Я приношу слишком много несчастий, чтобы быть ангелом. Я скорее нечто противоположное.

Он хмыкает, касаясь губами моей шеи.

— Даже если ты ангел разрушений, ты всё ещё мой ангел.

Я не спорю, только крепче прижимаюсь к нему, наслаждаясь его теплом и зная, что это, возможно, наши последние мгновения вместе.

Рев

— Время, — раздаётся мягкий женский голос со стороны коридора. — Я должна запереть дверь.

Стражница смотрит на нас своими фиолетовыми глазами, полными сочувствия, смотрит на то, как мы жмёмся друг к другу.

Моё сердце ноет, когда Кейлин начинает отодвигаться. Мне страшно её отпускать.

— Я принесу тебе кое-что, — шепчу ей. — Я быстро, — добавляю стражнице.

Я кое-как добираюсь до рюкзака, который бросил в коридоре. Растёгиваю молнию и достаю книгу в кожаном переплёте.

Кейлин резко втягивает воздух.

— Это очень плохая идея.

Пожимаю плечами.

— Книга принадлежит тебе. Она должна быть у тебя.

— Они не позволят мне её оставить, Рев. Особенно если узнают её истинную мощь.

— Пока не отобрали, она твоя.

Кейлин прикусывает нижнюю губу. Я знаю, как сильно она жаждет получить ответы, а прошлая ночь породила слишком много новых вопросов.

— И ещё кое-что. — Камень в моей ладони нагревается, когда я сжимаю его. Вытаскиваю из кармана сияющий люмикамень. — Это они точно не смогут у тебя забрать. Он твой.

Она моргает.

— Камень души?

— Это самый обычный люмикамень, — заговорщически ухмыляюсь я. Мы оба знаем, что это не просто камень, но это наш секрет. Такие часто используются в моём Дворе. Вот только я ни разу не слышал, чтобы в них была какая-то магия. — На моей родине таких много, — подмигиваю.

В моих покоях наверху лежат несколько таких в чаше, на которую Кейлин не обращала внимания. Я соберу ещё сотню, если представится возможность. Пусть в них нет никакой силы, как в этом. Уж не знаю почему, но этот особенный. Каким-то образом он соединяет нашу магию.

Кейлин забирает камень и крутит его между пальцев.

— Спасибо.

Даже если книга останется здесь, без камня я не смогу использовать её. Совсем. И никто не сможет. Это будет просто стопка пергаментных листов, обёрнутых кожей. Но мне важно, чтобы частичка меня всегда оставалась с Кейлин, где бы она ни была.

Стражница покашливает, я бросаю извиняющийся взгляд. Напоследок смотрю ещё раз на Кейлин и, поддавшись порыву, наклоняюсь вперёд, чтобы прижаться губами к её губам.

— Я люблю тебя, Кейлин, — выдыхаю ей в рот.

Она перестаёт дышать, застыв мраморным изваянием.

— Как это возможно? — шепчет она.

Мои дрожащие губы изгибаются в печальной улыбке.

— Не знаю. Но это правда. Я люблю тебя и, пока я жив, это не изменится. Клянусь.

Наши отношения всегда были сложными, запутанными, противоречивыми. Они причинили нам много боли. Возможно, мои чувства не поддаются логическому объяснению. Но это то, что говорит мне моё сердце.

Я не жду ответа. Отступаю назад и выхожу из камеры, стараясь скрыть дрожащие руки и колени… и то, как разрывается моё сердце.

Фейри с сиреневыми глазами закрывает дверь. Между мной и Кейлин снова образуется барьер.

И хотя она так и осталась взаперти, её оковы сломаны. Теперь она может подойти ближе. Я опускаюсь на пол и сажусь спиной к холодным железным прутьям. Я ещё не готов от неё уйти. И не уверен, что вообще когда-нибудь смогу.

Кейлин устраивается рядом и открывает книгу заклинаний.

Проходит, кажется, не меньше часа, как вдруг Кейлин резко захлопывает книгу. Я сидел тихо, пока она читала, потому что не хотел её отвлекать. Тем более дух книги меня недолюбливает.

— Удалось что-то узнать? — спрашиваю я, кивком указывая на книгу.

— За этим нападением стоял Несущий Ночь, — шепчет она.

Мы так и думали, но…

— Но как? Магия же запрещает им нападать на нас.

— Они и не нападали, — отвечает Кей. — Они просто нашли фейри, жаждущего силы. Жаждущего мести. Они дали ему силу, что позволила ему напасть на нас. Призраки подчинялись не им, а Дрейку.

Дрейк заключил сделку. Мы это знали. Провожу пальцами по волосам.

— Идиот, — бормочу я.

Кей пожимает плечами.

— Они умеют убеждать. Кто знает, чем они ему угрожали.

Сглатываю.

— Но чтобы сделка с ним не стала нарушением нашей сделки, Дрейк сам должен был желать нас подставить. Возможно, это даже был его собственный план. Они не могли подговорить его напасть на нас. Это было его собственным решением.

Она кивает, но я вижу, что от всей этой правды ей легче не стало.

— Он сказал мне, что это только начало, — тихо произносит она.

Хмурюсь. Только этого нам не хватало…

— А что книга говорит по этому поводу?

Кейлин вздыхает.

— Мало чего. Он может сообщить, о чём они говорят вслух или пишут, но не может читать их мысли, а они очень осторожны с этим.

Она заботливо убирает книгу в защитный чехол и тяжко вздыхает.

— То есть ничего нового мы не узнали, — ворчу я.

— Да, но мы получили подтверждение нашим подозрениям. Дрейк управляет армией безвольных призраков. Плюсом ко всему он получил огромную силу. Он силён как никогда.

— Несущий Ночь поделился с ним своей силой?

Кейлин кивает.

Поджимаю губы, обдумывая это.

— Он сможет перемещаться через тени?

— Возможно. Его стихия — ветер, так что можешь почитать о способностях сильнейших фейри Вихревого двора за всю его историю. У Дрейка будет что-то подобное.

Дрейк, получивший могущество, будет серьёзным противником даже для Верховного принца.

Этот новый статус должен усилить мои способности в скором времени. Правители Верховного двора имеют доступ к Источнику, они делятся своей силой и получают намного больше в ответ — такой вот симбиоз.

— А ещё это значит, что внутри него может быть кусочек души Несущего Ночь. — Кей делает паузу и понижает голос: — Как и во мне.

Кейлин

Солнечные лучи просачиваются через маленькое квадратное окошко в верхней части стены. Я бурчу, ещё не проснувшись до конца. Прячу голову под что-то мягкое, чтобы резкий свет не слепил глаза.

Рука ноет, потому что неудобно лежит, но я боюсь пошевелиться и разрушить момент.

Кто-то покашливает. Я моргаю и со стоном выглядываю из своего укрытия за спиной Рева. Постепенно прихожу в себя и внезапно осознаю, что Рев никуда не ушёл. Он провёл здесь всю ночь, прислонившись спиной к железным прутьям. Я прижалась к нему так близко, как только могла, высунув руку между прутьев и обняв его. А он держал обеими ладонями мою на своей груди.

Выпрямляюсь и смотрю на пришедшего. Это Тьядин.

— Что? — бормочет Рев с такими же заспанными глазами, как у меня. Его пальцы лениво выводят круги на моём предплечье.

— Королева хочет тебя видеть, — говорит Дин. — Она ищет тебя по всему дворцу.

— А что меня искать? Очевидно же, что я бы не оставил Кей здесь одну.

Дин пожимает плечами. Рев неуклюже встаёт. Он оглядывается на меня, его глаза тускло-серые, после чего разворачивается и проходит мимо Тьядина к лестнице.

Дин остаётся стоять. Между нами повисает тишина.

— Говорят, Королева приняла решение.

Прикусываю губу.

— Сомневаюсь, что в мою пользу.

Он медленно кивает.

— Всё, что я сказал тебе перед тем, как ты отправилась в Выжженные земли, было правдой, Кей. Ты невероятно сильная. Я рад, что Рев смог увидеть, какая ты на самом деле, пока тебя не… — Он сглатывает.

— Я тоже буду по тебе скучать, — шепчу я.

— Ты ведь сможешь обрести счастье в мире людей, да?

Кусаю губы, думая о Рейвен. Рейвен, чья жизнь, возможно, сейчас под угрозой из-за меня. Моё сердце сжимается, но я заставляю себя кивнуть.

— Тебе что-нибудь принести?

— Нет, спасибо. Эм, Дин?

Он поднимает брови.

— Тебе тоже нужно обрести своё счастье. Слышишь? Найди способ пересечь море и присоединиться к гномам, если того хочет твоё сердце.

Дин пожимает плечами.

— Не знаю. Здесь тоже есть свои возможности. Кари… Ну, она помогает гномам в своём дворе. Мы уже наметили несколько новых законов, которые должны помочь нашему народу. Она хочет сделать нас полноценной частью культуры её двора.

Улыбаюсь, надеясь, что это правда. Прогресс требует времени, это нелегко, но бороться за это стоит.

— Удачи, друг мой.

— Тебе тоже, Кей.

Ещё несколько минут сижу, прислонившись к холодной стене, но в моих мыслях больше нет той умиротворённости. Без Рева я не могу подавить все эти разрушительные мысли о нашем безнадёжном положении.

Но моё одиночество длится недолго.

Не поднимая век, слушаю, как к моей камере приближаются шаги.

Наконец, открываю глаза и вижу перед собой Верховную королеву. Закашливаюсь, потому что такого я совсем не ожидала. Она пристально смотрит на меня красными глазами. Позади неё стоят три стражника, они взирают на меня с ещё большей суровостью.

— Чем обязана такой чести? — напряжённо спрашиваю. — Сама Королева всех фейри почтила меня своим визитом в подземелья.

Она поджимает губы.

— Нам нужно поговорить.

Мои брови взлетают.

— Я полагала, что вы просто огласите мой приговор публично, как это было в прошлый раз.

— Я не верю, что вчерашняя атака — это дело твоих рук.

Вскидываю голову.

— Правда? — медленно уточняю я. Судя по её мрачному лицу и натянутому как струна телу, она явно собирается сказать что-то ещё. Но никто не спешит отпирать дверь камеры. Стражники скалятся в мою сторону.

— Да, но это только всё усложняет.

Кусаю губу, не совсем понимая, о чём она. Она трёт запястье, скрытое рукавом платья. Сощуриваю глаза. Она была как-то замешана в прошлых планах Несущего Ночь. Неужели и сейчас тоже? Татуировки сделки у неё нет, но раньше точно была. Может, она всё ещё как-то связана с ними? Или просто боится их?

Она замечает мой взгляд, прикованный к её руке, и быстро прячет ладони за спину.

— Оставьте нас, — приказывает она стражникам. Те колеблются, переглядываются, но затем всё-таки молча покидают подземелье.

— Ты подписала нашему миру приговор, как только вошла в Выжженные земли, Кейлин.

Медленно втягиваю воздух.

— Я искренне надеялась, что они будут довольны вернувшейся свободой и не станут спешить нападать на наши дворы. Я понимала, что насовсем они не исчезнут, но… Честно говоря, когда я узнала о сделке Рева, моя надежда окрепла. Если он станет нашим королём, они не смогут напасть на наши владения. Но после прошлой ночи я уже в это не верю.

— Это было наивно, — отвечаю я, не боясь обидеть Верховную королеву. Я не стала удивляться тому, что она знала о сделке Рева. Интересно, когда он ей рассказал? Или это заслуга разведчиков? Она как будто всегда знает больше, чем показывает.

— Возможно. Но что ещё мне остаётся?

— Бороться, — отвечаю я тише, чем хотелось бы, но заставляю себя подняться на ноги. — Мы должны использовать те рычаги, которые у нас есть.

Брови Королевы поднимаются, но тут же возвращаются на место. Её зрачки дёргаются, словно она хотела закатить глаза, но сдержалась. Не лучший знак.

— Или мы можем задобрить их. Надо было сразу догадаться, что так просто они тебя не оставят. Они не успокоятся, пока не уничтожат тебя. Или, по крайней мере, не устранят.

Кривлю губы в отвращении, обнажая зубы.

— Вы правда настолько глупы? Думаете, что, если избавитесь от меня, это вам чем-то поможет? Это не заглушит их жажду крови.

— Есть только один способ проверить. — Королева вздыхает. К моему горлу подкатывает тошнота. — Не переживай, девочка. Мне не хватило духу избавиться от тебя десять лет назад, не хватит и сейчас. Я не убью тебя. Но и помиловать не могу.

Закрываю глаза. Её слова не стали для меня сюрпризом, но всё равно ранили в самое сердце. Я так надеялась, что смогу обрести хоть немного свободы. Я могла вернуть себе свой дом. Свой трон. Своё наследие.

Это не всё, о чём я могла желать… но это уже немало. Это большая часть моей мечты.

Но теперь я не получу даже её.

— Дрейк очень ловко провернул этот обман, обвинив тебя в нападении. Народ убеждён, что ты виновна. И это только начало. Они найдут новые, куда более изощрённые способы добраться до тебя. Если только мы не примем меры. В мире людей эти существа не смогут тебя достать.

Поднимаю глаза к маленькому окошку, пропускающему скудный свет в мою камеру. Изгнание, значит. Я смогла увидеть жизнь, которая у меня должна была быть, но только одним глазком. Лишь пригубила, но так и не успела насладиться ею.

— Они как-то связывались с вами? — шёпотом спрашиваю я.

Королева не отвечает, и я принимаю её молчание как подтверждение. Они сказали ей, что хотят избавиться от меня. Хотят наказать меня за сопротивление.

— Так, значит, вы не хотите причинять мне вреда. Но вы отправите меня обратно в мир людей.

Мой голос звучит глухо. Тело немеет. Если бы я позволила себе какие-либо чувства, они бы тут же меня разорвали. Моё сердце превратилось бы в пыль.

Королева не спешит отвечать, и я открываю глаза. Она выглядит задумчивой.

— Никогда не бывает всё просто, Кейлин. Пора бы тебе усвоить этот урок.

— В каком смысле?

— Я хочу заключить с тобой сделку, — произносит Королева.

Рев

Я нервно расхаживаю вдоль банкетного стола, пока жду Королеву. Какого чёрта Тьядин меня торопил, если Королева ещё не готова к встрече? Я жду её уже почти час.

Солнечный свет освещает зал через большие окна. Здесь намного теплее, чем в подземельях. Там, где сейчас она. Без меня.

За что мне это, чёрт возьми? Как я могу допустить её изгнание? Знаю, что она искренне хочет, чтобы я остался здесь и стал великим королём. Обрёл счастье. Но как? Как мне это сделать без неё?

Так всегда у истинных пар? Нормально ли то, что я к ней испытываю? В начале нашего пути по Выжженным землям я переживал, что мои чувства к Кейлин были не более чем магией связи. Но вскоре мне уже стало плевать, наведённые это чувства или настоящие; я был готов на всё, чтобы защитить её.

Теперь же… все прошлые эмоции кажутся поверхностными. Боль, которую я ощущаю, находясь вдали от неё, и чувство полноценности рядом с ней так сильны, что я не знаю, что с ними делать.

Если так ощущается связь истинных, как вообще они могут расставаться друг с другом? Как могут выбирать других? Жить разными жизнями?

Чувствует ли Кейлин такое же притяжение? Или только я не могу контролировать эти чувства?

Наконец, Королева заходит в зал без какого-либо объявления. Я подскакиваю, отмечая её суровое выражение. Она выглядит усталой. Она что, не ложилась сегодня?

Королева проходит мимо меня, не глядя, и занимает своё место во главе стола.

— Прости, Ревелн. Знаю, что последние несколько часов были для тебя непростыми.

Сглатываю в ожидании приговора моей истинной. Мне нет дела до всех этих извинений и формальных отступлений.

Но тут кое-кто ещё входит в зал. Оборачиваюсь к двери, и время останавливается.

Воздух покидает мои лёгкие, пока я смотрю на Кейлин. На ней по-прежнему чёрное бальное платье, теперь уже помятое и порванное, тут и там висят тёмные лоскуты. Но это нисколько не умаляет её неземной красоты.

Моргаю. Это ведь явно какая-то иллюзия. Кейлин не могли так просто отпустить.

Но секунды сменяют друг друга, а иллюзия ни разу не дрогнула, и я не могу устоять. Позабыв обо всём, бросаюсь к Кейлин и заключаю её в объятья.

— Господи, Кейлин, что случилось? — шепчу я ей на ухо.

Смех Кейлин звучит сдавленно, но я всё равно наслаждаюсь этим звуком.

— Мы с Королевой… пришли к согласию.

Оглядываюсь. Королева улыбается мне. Искренне.

Едва сдержав вздох облегчения, притягиваю Кейлин к себе.

— Вопрос ещё не решён, — шепчет она. — Просто… отложен.

Киваю и в то же время позволяю маленькой искре надежды вспыхнуть в моём сердце. Но, конечно, она права. Народ всё ещё ненавидит Кейлин. Они по-прежнему винят её во вчерашнем нападении. И если Несущий Ночь снова что-то предпримет… боюсь представить, чем всё может закончиться.

Но сейчас меня переполняет дикая радость и облегчение от того, что Кейлин освободили.

— Мы отправляемся в Искрящийся двор через час, — объявляет Королева. — Будьте готовы.

Стою с открытым ртом. Искрящийся двор? Последний этап исцеления планировался завтра.

— Сроки перенесли, чтобы снизить народное недовольство после вчерашнего, — с улыбкой поясняет Кейлин, но в ней всё ещё чувствуется напряжение.

Провожу подушечками пальцев по её щеке.

— Как насчёт выпить? — спрашивает она, указывая на мимо проходящего фейри. — Здесь есть игристое вино?

Королева делает вид, что занята чтением какого-то свитка.

У меня всё ещё голова идёт кругом. Мне не верится, что это происходит на самом деле. Кейлин свободна? Вчера я думал, что это конец, особенно после собрания Совета… Встряхиваю головой.

Секунду спустя мы оба держим в руках по бокалу игристого, и Кейлин уводит меня в соседний зал.

— Есть планы на вечер? — как ни в чём не бывало спрашивает Кейлин, разве что немного смущённо.

— Надеюсь, нет. Я выжат как лимон.

Её уголки губ приподымаются, и в следующую миллисекунду мой взгляд уже прикован к её рту. Кейлин сглатывает.

— Ну хоть немного сил есть? — переходит она на шёпот.

— А ты что-то задумала? — спрашиваю я. Мой голос звучит неожиданно хрипло, а мысли, как обычно, утекают в мир фантазий. И хотя я понимаю, что ничего подобного мне не светит, я всё же позволяю себя помечтать о том, как прижму Кейлин к этой стене и сорву с неё одежду.

Она пожимает плечами, опустив взгляд в пол. Она нервничает?

— У меня было время подумать, о чём я могу сожалеть в будущем…

Молчу, глядя на неё, но она избегает моего взгляда.

— Например?

Она делает чересчур долгий глоток.

— Есть у меня одно предложение, — тихо произносит она и всё-таки поднимает глаза на меня. Они сияют расплавленным золотом, хотя зрачки шире, чем обычно. От этих слов у меня кружится голова и живот сводит диким желанием. Я так сильно хочу её, что едва держу себя в руках.

— Провести вместе ночь, пока есть такая возможность, чтобы не сожалеть об этом в будущем? — в шутку предполагаю я, но глаза Кейлин вспыхивают, и только теперь я допустил мысль, что именно к этому она и клонит.

Неужели ночь в заточении так сильно изменила её позицию?

— Всё, о чём я говорила ранее, остаётся правдой, — поясняет она. Я помню: она хочет меня, но боится заходить слишком далеко, потому что убеждена, что судьба всё равно нас разлучит. Казалось бы, время, проведённое в подземельях, должно было только подтвердить её опасения. — Но…

Поднимаю брови.

Её губы расплываются в порочной ухмылке, вся робость улетучивается, и клянусь, у меня едва колени не подкосились от её манящего взгляда.

— Не хочешь заключить со мной сделку, принц Ревелн?

Стискиваю кулаки, чтобы удержать себя в руках и не застонать. Господи, пожалуйста, пусть это будет то, о чём я думаю!

— Какую? — выдавливаю я, чувствуя, как пересохло во рту.

Она поджимает губы, на миг разволновавшись, но очень быстро справляется с собой.

— Ты сказал, что примешь всё, что я тебе дам, даже если это будет временно. Даже если потом будет больнее. Это всё ещё так?

— Да, — выдыхаю я.

— Что, если я дам тебе всё, что ты захочешь… но с ограничением по времени?

Резко втягиваю воздух, осмысливая её слова.

— Хочешь сказать…

— Что ты сможешь делать со мной всё, что пожелаешь, но только одну ночь.

Закрываю глаза, по телу пробегает волнительная дрожь. Воображение рисует образы всего, что я безумно хочу с ней сделать. Их так много, что места ни на что другое не остаётся.

— Отсчёт начнётся с заходом солнца и закончится на рассвете. Всего одна ночь.

Её глаза темнеют, лицо остаётся серьёзным.

Это не изменит того, кто мы есть. Это не изменит ни наше прошлое, ни наше будущее. Но моё возбуждение уже ничем не унять.

Я делаю шаг к ней, весь остальной мир перестаёт для меня существовать. Я не думаю о тех, кто проходит мимо или стоит позади меня и смотрит.

— А что получишь ты? — мурлычу я.

Кейлин удивлённо моргает. Она не ожидала этого вопроса. Но она сама сказала, что предлагает сделку. Ночь вместе — это то, чего хочу я. И хотя, конечно, я намерен сделать всё, чтобы она тоже получила максимум удовольствия, я всё-таки должен дать что-то взамен.

Она быстро справляется с удивлением, её ресницы трепещут.

— Услугу.

Хмыкаю.

— Некую неопределённую услугу от Верховного принца. Это очень высокая цена.

И я не шучу. Заключая сделку, пообещать исполнить любое желание без какой-либо конкретики — это опасно и сумасбродно. Об этом предупреждают всех фейри с малых лет. И всё же…

— Хочешь сказать, оно того не стоит?

Кейлин облизывает губы. Я кладу руки на её бёдра и сжимаю.

— Я бы отдал намного больше за одно лишь твоё прикосновение, Кейлин.

Она дрожит в моих руках.

— Нам сегодня предстоит ещё поработать.

Она бросает взгляд через моё плечо на Королеву, и её лицо мрачнеет.

Мои пальцы впиваются в её кожу.

— Мне будет очень сложно сосредоточиться.

— Сделка состоится, только если ты закончишь сегодня исцеление земель.

Она смеётся, и этот звук как музыка для моих ушей.

Одна ночь в раю. Я свой шанс не упущу.

Кейлин

Я вся дрожу в ожидании Рева в его покоях, глядя в окно на бушующее море. Пальчики ног поджимаются. Лёжа на кровати, я обнимаю себя руками.

Мне едва хватило духу предложить ему это. Я едва не струсила, хотя мысленно готовилась к нашему разговору с того самого момента, как мы с Королевой пришли к соглашению. Я обдумывала это с тех пор, как Кари подала мне идею.

Я поняла, что она была права. Я буду жалеть, что упустила возможность испытать это с Ревом. Особенно теперь, когда я знаю, что завтра… всё изменится.

Но сегодня мир будет принадлежать только нам. Этой ночью мы создадим воспоминания, которые будем лелеять всю оставшуюся жизнь. Моменты, которые я буду прокручивать в голове каждый день перед сном, где бы я ни оказалась.

Окончательное избавление от чумы прошло так же легко, как и в прошлый раз. Реву даже не нужна была моя помощь, хотя всю дорогу он заверял меня в обратном, и Королева в ходе нашего с ней разговора призналась, что переживала на этот счёт.

Поэтому в качестве одного из условий сделки она потребовала, чтобы я участвовала в исцелении.

Затем был ужин в нашей обычной компании. Тьядин, Кари, Королева и её Король. Но весь вечер я чувствовала на себе пламенный взгляд Рева.

Никто больше, кажется, не заметил. Кари, вопреки моим ожиданиям, не ухмылялась понимающе. Она вообще весь ужин смотрела только в свою тарелку.

Но теперь все дела закончены. Чумы больше нет. Мы избавили мир от неё. Мы выполнили изначально поставленную задачу. И я хотя бы немного оправдала себя в глазах фейри.

Сладкие фантазии о том, что ждёт меня этой ночью, не дают мне покоя. Это будет, наверно, мой самый эгоистичный поступок в жизни, но я уже всё решила и не собираюсь отступать.

Видит небо, этот мир и так уже слишком много отнял у меня, жестоко растоптав мои надежды, что я боюсь теперь мечтать. Поэтому я отказываюсь чувствовать себя виноватой. Этой ночью я получу то, на что я не смела надеяться.

Когда ещё Рев будет смотреть на меня вот так?

Он стоит на пороге. Его глаза сияют серебром. Он готов сорваться с места в любой момент, но выжидает. Наблюдает.

Он тихо закрывает дверь и плавно приближается ко мне, ни на секунду не сводя с меня глаз.

Я встаю прежде, чем он успевает дойти до меня. Он кладёт руки на мои бёдра.

И мы стоим так молча, едва касаясь друг друга, но наши глаза говорят за нас. Сквозняк развевает мои волосы. Рев так ни на миг и не отвёл взгляд, поэтому я тоже неотрывно смотрю на него.

Как вдруг он наклоняется ко мне, прижимаясь губами к моим, так мягко и нежно.

Сладкая агония.

Закрываю глаза и позволяю себе отдаться моменту. Отдаться судьбе, что соединит нас всего на несколько часов, прежде чем снова будет отнята у нас.

Рев целует медленно и методично. Сладко и нежно.

Это прекрасно. Даже когда его язык находит мой, движения остаются медленными, плавными, полными чистого обожания.

У меня перехватывает дыхание.

Никто ещё никогда меня так не целовал. У меня уже были отношения, в основном с парнями из колледжа, обычными людьми. Но ни с кем я не проводила столько времени. Так что, наверно, я не должна удивляться тому, что поцелуи с Ревом отличаются от других.

— Этим ты хотел со мной заняться, Рев? — дразню я. — Целоваться как давние супруги?

— В том числе, — абсолютно серьёзным тоном отвечает он, проводя большим пальцем по моей щеке, затем по линии челюсти. Такие ласковые прикосновения… — И не как давние супруги. А как… безумно влюблённая пара. Как истинные.

Он отступает чуть-чуть назад, и я присаживаюсь на шёлковые серебряные простыни.

— Мы не закончили наш разговор, — отмечает он.

— Разве?

Он облизывает губы.

— Я должен спросить, Кейлин…

Его взгляд опускается к моим ногам, затем медленно скользит вверх по телу.

Моя грудь вздымается, я буквально горю от желания.

— Мне важно знать, что ты действительно этого хочешь.

Теряюсь.

— Почему бы мне не хотеть этого?

Он улыбается в ответ.

— Не знаю. Мало ли. Страсть и страх не всегда поддаются логическому объяснению. Поэтому мне нужно услышать это от тебя.

— Да. Я хочу этого.

Сжимаю его рубашку в кулаки и тяну на себя.

Низкий рык раздаётся из его горла, но Рев не спешит предпринимать какие-либо действия. Спустя несколько секунд его пальцы начинают скользить по моим ногам поверх шёлковой ночнушки.

Он закрывает глаза, и его пальцы замирают.

— Вчера ночью я сказал правду, — говорит он. Его голос звучит хрипло, дыхание словно затруднено.

— Насчёт чего?

Он распахивает глаза, и в них полыхает серебро.

— Я люблю тебя, Кейлин.

По коже пробегают мурашки. Я не знаю, что сказать, что чувствовать.

— И пусть нам не суждено быть вместе, — продолжает он, — я хочу, чтобы ты знала, что меня интересует не только секс. Не только твоё тело. Мне нужно всё. Мне нужно, чтобы ты принадлежала мне и сердцем, и душой.

Зажимаю себе рот ладонью. Невероятно сложно сдержать слёзы.

— Люмикамень всё ещё у тебя? — спрашивает Рев.

Облизываю губы и киваю на столик у двери. Рядом с книгой заклинаний в тусклом свете поблёскивает тот самый камень. Рев берёт его и держит перед собой.

— Если не хочешь — твоё право. Это не входит в нашу сделку.

— Чего не хочу? — уточняю я. Сердце колотится так сильно, что даже больно.

— В люмикамнях нет магии, они не представляют особой ценности в моём дворе, — спокойно объясняет он.

Я это уже слышала.

— Просто символический подарок, — прихожу к выводу я.

Он кивает.

— Они символизируют брак. Связывают влюблённых.

Воздух покидает мои лёгкие. Ноги немеют, а сердце — готова поклясться — на секунду даже перестаёт биться.

— Когда их срывают, они ещё съедобны, — продолжает он. — Но со временем превращаются в камни. Это часть церемонии обручения: фейри собирает несколько фруктов и несколько недель повсюду носит их с собой, пока они не затвердеют. После чего из камней изготавливают украшение для партнёра.

Сглатываю.

— Когда… — Слова требуют значительных усилий; в горле пересыхает. — Зачем тогда ты подобрал этот камень?

Рев наклоняет голову и поднимает глаза на меня.

— Сначала я сорвал только один. Это было сразу после того, как ты пообещала мне помочь войти в Выжженные земли, перед отъездом в Обваливающийся двор. Я не собирался отдавать его тебе. Это был скорее… символ того, чего у нас никогда не будет. Я уже успел узнать тебя достаточно, чтобы понимать, как много я потеряю.

Свожу брови.

— Я не думал, что смогу полюбить тебя. После всего, что было. Теперь же вижу, как сильно я ошибался. — Его улыбка поражает мою душу. — Любить тебя непросто, но я всё же люблю. Мои чувства не поддаются логическому объяснению, но даже вопреки всем доводам разума я безумно в тебя влюблён, Кейлин. Мне нужно больше, чем твоё тело. Мне нужна вся ты.

Мои губы раскрываются. Мне много чего хочется сказать, но даже не знаю, с чего начать. Слишком много всего.

— Это всё слишком, — шепчу я.

Он хмурится.

— Я не заслуживаю всего этого, — шепчу я, глядя на камень.

Эта ночь — и без того уже крайне эгоистичное решение с моей стороны, так ещё и это… Связывать наши судьбы, зная, что мы не сможем быть вместе…

Он жёстко хватает мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Заслуживаешь, — рычит он. Я нервно сглатываю.

Мой голос звучит хрипло, когда я признаюсь в том, что я сделала, даже зная, что это, возможно, снова оттолкнёт его от меня:

— Я пообещала Королеве, что не стану твоей женой, если ты будешь Верховным королём.

Рев, моргнув, отпускает мой подбородок.

— Что… — Встряхивает головой. — Почему?

Снова сглатываю, в горле дико пересохло.

— Она заставила меня поклясться в этом, перед тем как объявила тебя Верховным наследником.

Рев закрывает глаза и низко опускает голову. После нескольких долгих вдохов и выдохов он вновь поднимает взгляд на меня, всё ещё сидящую на кровати между его ног. Я смотрю на него, затаив дыхание, жду, когда он отвергнет меня. Когда поймёт, что я из себя представляю и что это никогда не изменится.

— Какая же ты самоотверженная, Кейлин.

Моргаю от неожиданности.

— Что?

Его пальцы снова касаются моего подбородка, уже ласково.

— В следующий раз, когда будешь принимать подобные решения, скажи мне. Пожалуйста. Ты и я — мы одна команда. Я не виню тебя в том, что ты уступила её требованию, но…

— Хорошо, — шепчу я. Не хочу, чтобы он злился на меня, да и мне будет очень легко сдержать это обещание.

Он делает ещё один глубокий вдох.

— Скажи мне, какими именно были условия этой клятвы?

Поджимаю губы, но собираю волю в кулак. Надежда — очень опасная штука.

— Условие только одно: я не выйду замуж за тебя, пока ты Верховный наследник или Верховный король. Мы не можем быть связаны публично.

— «Связаны публично» — это её слова?

Киваю. Она чётко дала понять, что не станет возражать против тайных отношений, пока весь остальной мир о них не знает.

— Она не позволит мне быть при Верховном дворе в каком-либо ином статусе, кроме как узницей.

— Выходит, это не преграда заключению союза.

Закрываю глаза и втягиваю воздух. Меня снова переполняет буря эмоций. Солёный ветер ласкает спину. Это всё слишком.

— Рев…

— Ты можешь отказаться, — заверяет Рев. — Это не изменит моих чувств и планов на эту ночь. Клянусь.

Медленно выдыхаю через нос.

— А ты? Ты всё ещё хочешь этого? — неторопливо, растягивая слова, спрашиваю я, наслаждаясь обожанием в его глазах. Хотела бы я застыть в этом мгновении навечно. Этот взгляд я всегда буду хранить в своей памяти. В нём столько любви, которой я не заслуживаю, но он всё равно даёт мне её. — Даже если судьба вновь нас разлучит? Даже если мы расстанемся навсегда?

— Да, — твёрдо отвечает он. — Даже если нас будут разделять целые миры, я хочу, чтобы ты была моей. Я хочу быть твоим. Навсегда.

Сдерживать слёзы уже невозможно.

— Этот камень теперь твой, независимо от того, подаришь ты мне своё сердце или нет. Но если всё-таки да…

Желания тела берут верх над душой.

— Я любила тебя с семнадцати лет, — говорю ему. Слёзы текут по моим щекам. Не так я представляла себе эту ночь. — И с тех пор моя любовь к тебе только росла, крепла с каждой минутой, пока я хранила её в своём сердце. Она так сильна, что это даже пугает. Она затмевает всё остальное. Я боялась, что если я сделаю это, если отдам тебе всё, то уже не смогу жить без тебя. А я ведь знаю, что придётся, — хлюпаю носом, продолжая плакать.

Рев прижимается лбом к моему.

— Не знаю, есть ли шанс у тебя, ангел, а для меня уже слишком поздно. Я совершенно безнадёжно в тебя влюблён. Не знаю даже, в какой момент это произошло. Может, в Огненной стене, когда я увидел твои янтарные глаза и понял, что должен защитить тебя любой ценой. Может, когда я держал тебя в своих объятьях, пока Несущий Ночь убивал тебя изнутри. Или может, когда я выбрал тебя, пожертвовав всем остальным миром. Когда я заключил сделку, чтобы спасти тебя от той чудовищной участи. Если нас что-то разлучит, неважно что, это меня уничтожит. Но если говорить откровенно, мне будет проще научиться жить без тебя, если я буду знать, что связь между нами настоящая и незыблемая, даже если против нас будет весь мир. Я знаю только одно: я хочу, чтобы ты была моей, здесь и сейчас.

Закрываю глаза, нежась в его обожании. Позволяю себе прочувствовать всё это, поверить в эту сказку.

А затем, несмотря на дрожащие губы, протягиваю ему руку.

— Ревелн, — шепчу, — сегодня я отдаю тебе своё сердце и душу.

Он сжимает мои волосы в кулак, шумно выдыхая. Затем перекрещивает наши обнажённые предплечья и раскрывает ладонь, на которой лежит люмикамень.

— Кейлин, — так же тихо произносит он, — сегодня я отдаю тебе своё сердце и душу.

Люмикамень светится маленькими завитками магии. Они кружат над его поверхностью, затем облетают по спирали наши скрещённые предплечья, проверяя нашу связь, будто крошечные духи света. Они простираются, вытягиваясь в серебряную нить, что вьётся поверх нашей кожи, связывая нас с Ревом навсегда.

Магия впитывается в кожу — сначала вырисовывается прямая линия вокруг запястий, а затем лёгкий узор по всей длине рук.

Когда плетение заканчивается, я осматриваю серебристую магию на своей коже — едва видимую, но неоспоримую. Ещё одна татуировка сделки. Только вот её единственным условием является любить друг друга до скончания веков.

Со всё ещё вздымающейся грудью я встречаю пристальный взгляд Рева и спрашиваю:

— Ну теперь-то ты со мной переспишь?

У него вырывается смешок.

— Моему ангелу уже не терпится.

Облизываю губы. Моя ладонь поднимается к его бедру. В его взгляде полыхает животный голод.

— Теперь, когда ты моя, Кейлин из Двора Теней, — вкрадчиво начинает он, едва ли не рыча от предвкушения, — я сделаю всё, чтобы эта ночь стала незабываемой.

Моя ухмылка становится шире. Он уже это сделал, но мне всё равно нравится его обещание.

Его руки снова ложатся на мои бёдра и мучительно медленно движутся наверх. Я стискиваю зубы. Сжимаю пальцами его рубашку и притягиваю ближе к себе, но он сопротивляется.

— Ты сказала, что я смогу делать с тобой всё, что захочу, — упрекает он, проводя языком по кончикам зубов, отчего страсть во мне вспыхивает с новой силой. Теперь я понимаю, что он имел в виду под «сладкой пыткой». Он опускается на колени передо мной. — Помнишь ту ночь, когда ты велела мне не двигаться, пока сама касалась моих рук, груди, живота?

— Что-то не припоминаю, — дразню я.

Он усмехается.

— Что ж, я воспользуюсь этой возможностью. Хочу запомнить каждый дюйм твоего тела, ангел. — Его пальцы находят подол моей ночной рубашки и касаются кожи под ней. Его руки медленно продвигаются вверх по моим ногам. Я подаюсь вперёд, приподнимая бёдра, чтобы помочь ему стянуть с меня лишнюю одежду. Холодный воздух кусает обнажённую кожу, моё дыхание становится неровным.

Рев разглядывает моё нагое тело. Его пальцы скользят по изящным завиткам серебристой магической связи на моих руках.

— Моя, — шепчет он.

У меня бегут мурашки по коже.

Рев кладёт ладони на мои плечи и надавливает, чтобы я легла. Моё сердце колотится, кровь пульсирует даже там, где я и подумать не могла.

Его губы начинают медленно спускаться по моему животу к бедру. Едва почувствовав его язык на своей коже, я вжимаюсь затылком в подушки и издаю тихий стон.

Он в ответ что-то довольно бормочет.

Его горячие поцелуи проделывают путь по левому бедру и доходят до колена. Затем он переходит на другое колено и возвращается вверх уже по правой ноге. Его зубы слегка царапают выпирающую косточку. Я, шумно выдохнув, извиваюсь от приятных ощущений.

Он усмехается, но продолжает своё неторопливое исследование моего тела. Его руки присоединяются к экспедиции, нежно обводя талию, пока губы прижимаются чуть ниже. Его нос касается моих трусиков. Затем Рев проводит языком, и я стону.

— Так нечестно, — выдыхаю я, когда он повторяет это второй раз.

Рев снова отвечает смешком и аккуратно стягивает последний барьер по моим ногам. Я в это время закрываю глаза. Затем его язык находит местечко, больше всего жаждавшее его прикосновений, и всё моё тело охватывает жар. Язык Рева скользит по моим складочкам, влажный и горячий. Мои бёдра сами собой двигаются в ответ.

Я никогда ничего подобного не испытывала. Ни с кем другим.

Меня переполняют удивительные ощущения. Пульсирующее удовольствие. Жажда большего. Нарастающее желание. Я двигаюсь в такт его неторопливым движениям, вызывая у него рык.

Дышу быстро и часто, мысли потерялись в ощущениях. Таких нежных и в то же время мощных. Полных страсти, ненасытности и… любви.

Я снова не могу сдержать стон, и теперь уже его пальцы начинают изучать новое местечко, выводя круги и потихоньку надавливая.

И вот уже я кричу от удовольствия, зажмурившись и сильнее прижавшись к нему. Его пальцы и язык вызывают во мне одну волну удовольствия за другой. Когда наслаждение чуть отступает, Рев поднимает глаза и с самодовольным видом облизывает свои губы. А затем и пальцы.

— Что дальше? — не дыша, спрашиваю я.

— Так много вариантов… — бормочет он, рисуя узоры пальцем на моём животе. — Есть какие-то пожелания?

— Да, — выпаливаю я между вздохами, желание вспыхивает с новой силой. — Хочу, чтобы ты разделся. Полностью.

Брови Рева приподымаются, тёмные пряди спадают на глаза, а губы изгибаются в ухмылке. Я прикусываю губу. Как может улыбка быть такой чертовски сексуальной?

Не разрывая зрительного контакта, Рев стягивает рубашку через голову. В этот момент я вспоминаю, как случайно зашла к нему в комнату, когда он принимал душ. Мне тогда дико хотелось присоединиться к нему. Прикоснуться к нему. Быть с ним.

Он медленно расстёгивает ремень, а я внимательно смотрю, запоминая каждое мгновение, пока он спускает штаны вместе с бельём.

— Что дальше? — спрашивает он.

Облизываю губы, задумавшись. Мне хочется, чтобы он взял меня у стены, но сейчас, когда я смотрю на него, внутри меня вспыхивает новое желание. Я встаю с кровати и медленно приближаюсь к Реву.

Его брови взлетают, когда я опускаюсь на колени и беру его в рот. Он стонет низким, глубоким голосом, выдающим его возбуждение.

— Чёрт, Кейлин, — выдыхает он. Его пальцы проскальзывают в мои волосы, сжимают их. Я медленно скольжу ртом по всей его длине. Вперёд-назад. В какой-то момент останавливаюсь и поднимаю глаза на него.

— Это было неожиданно, — с дьявольской улыбкой произносит он.

— Хочешь ещё?

Из его груди раздаётся низкий рык.

— Да.

Я снова беру его в рот, наслаждаясь тем, как мои действия влияют на него, как мои прикосновения сводят его с ума.

— Стой, — просит он. — Встань.

Сверкнув глазами, всё же подчиняюсь. Это всё-таки его ночь. Я сама дала ему это право. Мне любопытно, какие у него были фантазии про меня. Хочу воплотить их все.

Медленно поднимаюсь. Успеваю лишь на секунду заметить его разгорячённый взгляд, перед тем как Рев хватает меня за талию и толкает к стене. Я не могу сдержать улыбки. О да, мне это нравится.

Рев вдавливает меня своим телом, его зубы касаются моей шеи.

— Знаешь, сколько раз я представлял себе этот момент? — делится он. Я выгибаю спину, прижимаясь грудью к нему.

— Что дальше? — затаив дыхание, спрашиваю я.

От моего милого Рева не осталось и следа; его сменил хищник, приметивший себе жертву. Я, конечно, совсем не жертва, но чёрт возьми, как же мне нравится, когда он смотрит на меня вот так. Его пальцы сжимают мои бёдра, приподнимая.

Обхватываю ногами его талию. Он опускает меня, направляя под нужным углом. Мы оба стонем, когда он медленно входит в меня. Я чувствую давление, небольшой укол боли, который вскоре сменяется яркими вспышками удовольствия.

Рев поднимает и опускает меня снова и снова, моё дыхание так участилось, что не хватает воздуха. Наслаждение усиливается с каждым толчком. Вперёд-назад, вперёд-назад. Я подстраиваюсь под ритм, двигая бёдрами навстречу, насаживаясь глубже. Мои ногти впиваются в его плечи. Я целую его, горячо и неистово.

— Жёстче, — прошу его.

Ровными плавными движениями он всё глубже вбивается в меня.

— Чёрт, Кейлин, — стонет он, замедляясь. Он почти полностью выходит и затем жёстко возвращается. Каждый толчок вызывает у меня новый стон.

— Ещё, — выпаливаю я.

Он усмехается, но я слышу рычание в его груди. Его зубы царапают мою шею.

— Мой ненасытный ангел, — мурлычет он.

Вдруг он останавливается, дразня меня. Его руки медленно поднимаются по моим изгибам и сжимают плечи. В его глазах горит лукавый огонёк, и я сама толкаюсь навстречу его застывшим бёдрам. Мне нужно ещё. Больше. Я не умоляю его вслух, но судя по его порочной ухмылке, Рев видит меня насквозь.

Он поднимает мои руки над головой и перехватывает запястья правой кистью, крепко прижимая к стене. Затем, удерживая меня на месте, чуть отстраняется и резко входит в меня. Я вскрикиваю, выгибая спину, прижимаясь головой к стене. Никогда бы не подумала, что могу издавать такие звуки, но я кричу, пока Рев, сковав мои руки, жёстко вколачивается в меня.

Я не могу ни о чём думать, ничего перед собой не вижу.

— Рев! — выкрикиваю я, когда меня накрывает волна мучительного блаженства. Я растворилась в ней. Всё вокруг исчезло. Есть только Рев и наши слившиеся тела, наши смешавшиеся магии. Я уже не знаю, где заканчивается он и начинаюсь я.

Я извиваюсь в его объятьях, Рев тоже содрогается всем телом, возносясь на седьмое небо вместе со мной.

Рев

Проспав совсем немного, открываю глаза, когда в окно просачивается солнечный свет. Моё разгорячённое тело не желает покидать уютной кровати, но рукам чего-то не хватает.

Сажусь на кровати и сонно моргаю.

— Кейлин?

Большую часть ночи мы посвятили друг другу. Я неторопливо исследовал её тело руками, губами и языком, пробуя на вкус каждый миллиметр. Запоминая, потому что второй такой ночи может не быть.

У нас с Кейлин всё слишком сложно. Я понимаю, что публичное объявление наших отношений может дорого мне обойтись. А может, не только мне, но и всему миру. И хотя я готов рискнуть, Кейлин не готова.

Ещё и Королева со своими сделками…

В спальне пусто. Со вздохом ложусь обратно. Позволяю себе ещё разок прокрутить в голове детали этой ночи.

Как Кей проводила пальцами по моей татуировке, запоминая узор. Она обратила внимание на то, что наши метки уз едва заметно переплелись с чёрными чернилами, а затем вновь задвигала бёдрами, сводя меня с ума.

Снова стону при одной мысли о том, как она скакала на мне. И как просила взять её жёстче. Закрываю глаза.

В какой-то момент рано утром я, изнемогая от приятной усталости, заснул с ней в моих объятьях, но сейчас мои руки чувствуют пустоту. Постель холодна.

Я знаю, что мы договаривались только на одну ночь, но это не значит, что утром она должна была покинуть мои покои. Может, мы могли бы устроить ещё один раунд, перед тем как снова начать притворяться, что мы не истинная пара. Что мы не двое влюблённых, идеально подходящих друг другу. Что мы не связаны так сильно, и я могу сохранять бесстрастность и холодный ум в отношении неё.

Заставляю своё потяжелевшее тело подняться с кровати и подойти к чайнику. Над ним всё ещё поднимается пар. Хмурюсь. Похоже, я спал как убитый.

Рядом с напитком лежит сложенная записка, на которой написано моё имя.

Моё дыхание учащается ещё до того, как я беру листок в руки и разворачиваю трясущимися пальцами.

«Я не могу остаться».

— Нет, — шепчу я.

«Она ушла», — успевает промелькнуть мысль, перед тем как весь мир вокруг начинает рушиться. Чёртова гравитация давит на меня, и я падаю на стул.

«Мы всегда знали, что это временно. Я не могу выразить словами, как много для меня значит время, проведённое с тобой. Весь мой мир, вся моя жизнь изменились. И хотя я возвращаюсь в мир людей, туда же, где была раньше, ничто уже не будет как прежде.

Ведь я уже другая.

И я клянусь, что ты навсегда останешься в моём сердце. Мир не такой, каким бы нам хотелось его видеть, но я верю в тебя. Я верю, что будущее нашего мира в хороших руках.

Я буду думать о тебе, мой истинный, каждую минуту каждого дня.

С любовью,

Кейлин»

Сминаю записку в кулаке.

— НЕТ! — выкрикиваю я, ударяя кулаком по полу.

Не сейчас. Не так.

Опускаю голову, руки дрожат. Я всё ещё чувствую её тепло на своей коже. Но она уже ушла. Навсегда.

Несмотря на боль, я перечитываю её слова, пытаясь понять её логику. Хоть что-нибудь. А лучше всё.

Она вернулась в мир людей. Я знаю, что она считала своим долгом найти и защитить Рейвен, поэтому понимаю, почему, едва получив свободу, она отправилась именно туда… Но она не пишет о том, что после этого вернётся в мир фейри. Эта записка — прощание. Я чувствую это.

Она не намерена возвращаться в мир фейри.

Почему? Она же так мечтала вернуть себе трон Двора Теней. Ради себя и своего народа.

Может, она просто не стала упоминать свои дальнейшие планы? Но почему тогда эта записка кажется прощальной, как будто мы больше никогда не увидимся? Если Кейлин действительно получила амнистию, полную свободу, зачем ей оставаться в мире людей?

Сжимаю зубы и быстро одеваюсь. Нам с Королевой предстоит серьёзный разговор.

Прохожу мимо стражников в зал. Королева, как всегда, занимает центральное место за столом, перед ней разложены различные бумаги, а сама она спокойно общается со своим супругом.

— Где Кейлин? — требовательно спрашиваю я.

Королева переводит взгляд на меня, приподнимая брови.

— Куда она ушла? — снова спрашиваю я, подходя ближе и сжимая пальцами спинку стула рядом с тем, на котором сидит Король.

— Тебе лучше присесть.

Она подносит к губам горячий напиток.

— Нет, — возражаю я, не повышая голос, но вкладывая свою решимость в каждое слово, — я не собираюсь сидеть.

— Мы обязательно поговорим, Ревелн, но после того, как ты успокоишься.

Поджимаю губы. Обычно я доверяю Королеве. Но вся эта история с Кейлин… Не знаю, как мне быть.

— Пожалуйста, — зажмурившись, прошу я, — скажите мне, что произошло.

В мой тон просачиваются нотки отчаяния. Звучит жалко. Но мне плевать.

— Она покинула мир фейри, хотя, полагаю, тебе об этом уже известно. Но ты не понимаешь, что это всё к лучшему.

Хлопаю ладонью по стулу. Король встаёт со своего места, сверкая глазами. Стражники подходят ближе, держа оружие наготове. Королева поднимает ладонь, требуя остановиться.

— Ревелн только что узнал об уходе своей истинной. Любой фейри на его месте был бы вне себя, — холодно отмечает Королева. У меня сводит живот, тошнота подкатывает к горлу. — Я не виню Ревелна в несдержанности.

Король сощуривает глаза, прожигая меня взглядом, но медленно опускается обратно на стул.

— Она вернулась в мир людей, — говорю я. Это одновременно и вопрос, и утверждение.

— В мир людей, значит? — вежливо откликается Королева. Я стискиваю зубы.

— Вы не знали?

— Мне нет особого дела до того, куда она ушла, Ревелн. Её уход никак не связан со мной. Я просто знаю, что оставаться здесь ей больше нельзя.

— Вы помиловали её? — спрашиваю я. Злость уходит, трещина в сердце становится больше, глубже. Боль так сильна, что тяжело дышать.

«Мы оба понимали, что у нас нет будущего», — говорю себе. Но всё равно что-то кажется неправильным.

— Никто не вынуждал Кейлин уйти. Клянусь.

Королева поднимает ладонь. Я морщусь. На секунду мне показалось, что она демонстрирует свою брачную метку. Маленькая татуировка в виде пламени чуть ниже запястья.

Она чуть оттягивает рукав, чтобы обозначить свои намерения.

Она предлагает мне проверить её честность.

— Кейлин ушла по своей воле. Ей был дан выбор, и она решила уйти.

Фейри редко проверяют друг друга на честность, тем более Верховную Королеву. Мне нужна будет её кровь, чтобы провести магическую проверку.

Король напрягается рядом с ней, но молчит, подчиняясь воле супруги. Само по себе предложение проверить её говорит о многом. Принять его — серьёзный шаг с моей стороны. Я мог бы это сделать, но знаю, что Король будет недоволен.

К тому же я верю ей.

Моё колотящееся сердце успокаивается, хотя всеобъемлющая боль никуда не девается. Я знаю, каким будет результат, если я решу проверить её слова. Она бы не стала предлагать, если бы лгала. Но в то же время она очень тщательно подбирала каждое слово.

Делаю глубокий вдох и качаю головой. Она опускает руку и снова отпивает чай. Плечи Короля расслабляются.

— Чума побеждена, — мягко произносит Королева. — Ты отлично справился, Ревелн. Теперь у тебя есть время прийти в себя, привыкнуть к новому статусу. Я дам тебе неделю отдыха. Или неделю скорби, как пожелаешь. Но затем тебе предстоит стать Принцем, в котором нуждается наш мир. Без фейри теней под боком.

У меня сжимаются внутренности, сердце падает вниз.

Кейлин ушла.

Только сейчас я позволяю себе в полной мере осознать смысл этих слов.

— Она когда-нибудь вернётся в мир фейри? — шёпотом спрашиваю я.

— Не могу сказать. Но запрета на это нет.

Делаю глубокий вдох и киваю. Одна неделя, чтобы развалиться на куски и собрать себя заново. После этого я исполню свою давнюю мечту — стану Верховным Принцем. Принцем с навеки разбитым сердцем.

Кейлин

Я сижу в кафе, смотрю на белую пластиковую крышку одноразового стакана. Люди болтают вокруг, бариста хамит капризному покупателю, блендер жужжит. В моих же мыслях тишина. Я, не замечая мира вокруг, рассеянно смотрю на напиток, который не собираюсь пить.

Чай латте. Наш с Рейвен любимый напиток. Не могу заставить себя попробовать. Меня тянет насладиться сладким сливочным вкусом. Но в то же время, как ни парадоксально, я не хочу получать удовольствие.

Я неудачница. С чего бы мне искать хоть какие-то радости в жизни?

Я покинула мир фейри четыре дня назад, ничего не добившись. Я всё ещё одна. Все, кого я люблю, где-то далеко, решают проблемы, с которыми я не в силах им помочь.

Я потеряла Рейвен, бросила своего истинного… и не сдержала обещание, которое дала Даррену.

Королева предложила мне два варианта.

Я могла бы остаться в тюрьме ещё на день. Совету пришлось бы собраться ещё раз, чтобы официально принять решение о моём изгнании. Публично и бессрочно. Магия не позволила бы мне вернуться в мир фейри.

Рев бы взбесился и сгоряча наломал бы дров. Например, сложил бы с себя полномочия Верховного принца или вытворил какую-нибудь глупость, за которую его точно бы разжаловали. И последний очаг чумы так и остался бы. Надолго ли — не знаю. Но Рев был бы не в том состоянии, чтобы исцелять, так что, скорее всего, чума так бы и осталась.

Либо же я могла согласиться на сделку.

Королева предложила мне один день. При условии, что я помогу избавить мир от чумы, я могла остаться в Верховном дворе на один полный день и одну ночь до рассвета.

После чего я должна была добровольно покинуть мир фейри.

Принюхиваюсь, грея руки о всё ещё полный стаканчик.

Моё изгнание не было возобновлено официально. Моя ситуация останется в подвешенном состоянии. Может, быть навсегда. Её просто замнут и забудут. Я ни виновна, ни оправдана.

Мне просто не стоит там появляться. Если я вернусь, будет вынесен официальный приговор. На моей коже появится нестираемая метка, с которой я не смогу пройти через портал в мир фейри незамеченной.

Королева предложила мне эти условия, потому что видела у нас общую цель: мы обе желаем, чтобы Ревелн стал отличным Верховным королём. И потому второй вариант был предпочтителен для нас обеих. При этом я так или иначе должна покинуть мир фейри навсегда — в этом Королева была непреклонна.

Если правильно всё разыграть, Рев поверит, что я сама решила уйти. Это не так уж бредово, если подумать. Я ведь говорила ему, что не останусь в Верховном дворе.

Поэтому я согласилась на сделку, воспользовалась шансом провести последнюю ночь с Ревом и затем разбила его сердце, постаравшись максимально смягчить удар, насколько это вообще возможно.

Я встаю и выхожу из кофейни, так и не попробовав напиток. Он уже начал остывать. Тепло никогда надолго не задерживается.

Выйдя за дверь, я смотрю на каменное здание впереди.

Несколько месяцев назад я потратила кучу времени, изучая все школы штата в поиске лучшего варианта для Рейвен. Школ-интернатов было немного, и конкретно эта могла стать хорошей строчкой в резюме для колледжа.

Я организовала Рейвен собеседование, а затем наложила чары на декана, чтобы он поверил, что у неё невероятный потенциал. Это чистая правда, независимо от того, смог бы он разглядеть это сам или нет.

Он предложил ей полную стипендию. Рейвен предстояло проучиться год в этой школе, а дальше перед ней был бы открыт весь мир. Мне оставалось только убедиться, что всё у неё хорошо. У неё были все шансы прожить счастливую жизнь со мной или без меня.

Но я, как всегда, приношу только несчастья. Я подвела Рейвен.

Рейвен ходила в школу две недели, а затем пропала. Её не видели в кампусе уже одиннадцать дней. С того самого дня, как мы с Ревом вышли из Выжженных земель.

От книги заклинаний я узнала, что она была в мире фейри, но затем вернулась. Если она должна быть в мире людей, то где же она? Почему не ходит в школу?

Моё сердце рвётся на части по множеству причин. Я снова возвращаюсь к школе, чтобы опросить ещё несколько ребят. Мне уже давно не рады — вопросы стали напрягать и школьников, и учителей, так что мне приходится использовать чары фейри, чтобы вытянуть из них правду.

И всё же мне мало что удалось выяснить.

Вроде как в школе появился какой-то горячий новенький, который проявлял к Рейвен интерес (хотя несколько ребят отметили, что она не отвечала особо взаимностью), а затем они исчезли. И он, и она. Соседка Рейвен оказалась самой разговорчивой; кажется, во всей школе только её одну беспокоило исчезновение Рейвен. Но это всё равно не помогло мне найти подругу.

Я потратила целый день, выслеживая запах фейри, проникшего в её школу, но след обрывался у портала.

Фейри определённо владел магией ветра, но это не стало для меня новостью. Ещё я почувствовала флёр магии девушки-фейри из Переплетённого двора. Но этого мало.

Больше всего мне не даёт покоя то, что я не понимаю их мотивов. Если за этим стоит Несущий Ночь, которому очень нужно, чтобы я оставалась за пределами мира фейри, зачем было похищать её? Они ведь добились желаемого.

Если только это не ещё один способ наказать меня. Ещё один вид пытки.

Теперь мне уже кажется, что вот-вот я наткнусь где-нибудь на её гниющие останки.

Если они хотят причинить мне боль, то убить её — беспроигрышный вариант. Но уже прошло четыре дня, а я всё мучаюсь неизвестностью.

Мой карман внезапно нагревается. Я вздрагиваю. Холодный осенний ветер развевает мои волосы, я ёжусь. Достаю люмикамень Рева из кармана. Он пульсирует белым светом, мерцая и приятно грея. Как напоминание о том, что Рев всё ещё рядом со мной.

Все мои сожаления накапливаются в сердце, пока я продолжаю смотреть на камень.

Я безумно скучаю по Реву. Но прямо сейчас меня больше всего терзает исчезновение Рейвен.

Потому что Рев прекрасно справится без меня. Рейвен же… не знаю.

Мне стоило получше спрятать её от мира фейри. Увезти её куда-нибудь, ещё после первого нападения ассасинов. Я была так занята другими вещами, что позабыла про неё, и теперь, возможно, она расплачивается из-за моей ошибки.

Сглотнув, убираю люмикамень обратно в карман.

«Ещё три дня», — решаю для себя. Если за три дня мне не удастся больше ничего узнать, я рискну всем, но выясню, что случилось с моей подругой. Даже если придётся вернуться в мир фейри и бросить вызов Дрейку.

Рев

Тихий шёпот древних существ будит меня. Я сажусь на кровати и тру глаза.

Хоть последние дни я и проводил почти всё время в постели, я почти не спал. На сердце тяжкий груз. Всё тело ноет.

Книга заклинаний, лежащая на маленьком столике у больших окон в моих покоях в Верховном дворе, вибрирует. Гремит, словно пытается что-то сказать.

— Замолкни, — рявкаю на неё. — Я пытаюсь поспать.

Чувствую себя глупо, разговаривая с книгой. Знаю, что Кейлин не раз общалась с духом книги, но я его не слышу.

Противные звуки, издаваемые магической книгой, так похожи на шипение, что я едва не хмыкаю.

— Её нет. — Моё сердце сжимается. — Она бросила нас обоих.

Наш волшебный люмикамень исчез тем утром, когда Кейлин ушла, но книга заклинаний осталась. Полагаю, в мире людей она бесполезна. Может, Кейлин думала, что я смогу читать книгу благодаря нашей связи. И я пытался, но без сияющего камня книга жжётся, а страницы так и остаются пустыми.

Ложусь обратно на подушку, что всё ещё пахнет ею. Мне бы хотелось, чтобы этот запах остался навсегда, но это, конечно же, смешно.

Книга снова начинает шуметь. Я вскакиваю с кровати и тяжёлым шагом направляюсь к этому невыносимо упрямому пылесборнику.

— Что? — снова спрашиваю я. — Я тебя даже читать не могу! — Хватаю за переплёт, и руку тут же прожигает боль, резкая и нестерпимая. Роняю книгу и встряхиваю ладонь. — Вот видишь? Зачем ты меня дёргаешь, если я всё равно ничего не могу сделать?

Снова раздаются шепотки, уже потише, словно шелест страниц. Если бы только я мог их разобрать.

Поворачиваюсь к трём люмикамням в чаше в противоположной части комнаты. Утром после возвращения из Выжженных земель я их быстро прихватил с собой, перед тем как отправиться к Верховной королеве. Они лежали в моём кармане, когда мы только начали исцелять земли от чумы. Тогда это были ещё сочные белые фрукты. Я продолжал носить их с собой, пока они не высохли до каменного состояния, как и тот первый, что я отдал Кейлин.

В отличие от того, в этих нет никакой магии. Не то чтобы я на это рассчитывал. Я взял их, потому что знал, что встретил свою судьбу, и я думал именно о Кейлин, когда срывал их с лозы.

Беру эти три люмикамня и снова возвращаюсь к книге. Они не тёплые, не светятся, и я заранее знаю, что обойти защиту книги они мне не помогут. Но всё же, сглотнув, решаю попробовать.

С образом Кейлин перед глазами и тремя маленькими камешками в правой руке я медленно тянусь левой к потрёпанному кожаному переплёту древнего тома. Едва молния пронзает мою руку, я, взревев от боли и ярости, ругаюсь на книгу.

Убираю камни обратно в карман и рычу:

— Говорю же! Всё без толку. Так что угомонись.

Всё ещё тяжело дыша, опускаюсь обратно на кровать. Достаю карманы и смотрю на них. Их поверхность отражает свет, но внутри нет ни искорки. Не стоит злиться на камни за то, что они не соответствуют моим ожиданиям. Я сорвал их не ради их силы. Свою первоначальную функцию они всё ещё выполняют. Они символизируют мою любовь. Мои безнадёжные мечты об истинной, которую я потерял.

С тремя камешками особо ничего поделаешь, да уже и неважно. Я мог бы сделать из них маленькую подвеску, но Кейлин достойна куда более изысканного украшения.

Делаю глубокий вдох. «Больше. Мне нужно больше», — решаю я.

Все эти дни, с тех пор, как Кейлин ушла, я не покидал Верховного дворца. Но завтра я отправлюсь на свою родину и наберу целый мешок этих камней. Возьму столько, сколько смогу найти. В мире не хватит люмикамней, чтобы показать всю мою любовь к Кейлин, но я попытаюсь.

Маленькая, но всё же цель временно успокаивает моё ноющее сердце. Я вновь сворачиваюсь клубком на кровати. Прижимаю три камешка к груди и погружаюсь в беспокойный сон.

Рев

С расфокусированным взглядом и онемевшими ногами я спускаюсь по ступенькам в полный народу бальный зал Верховного двора. Мои карманы были набиты почти дюжиной люмикамней. Ну, большинство из них ещё были мягкими и съедобными. Я собрал их всего два дня назад, им ещё нужно время, чтобы стать камнями, их которых я смогу сделать украшение для своей истинной. Той, с которой нас разделяют целые миры.

Я взял с собой как можно больше, но не так, чтобы это выглядело нелепо. Остальные лежат в чаше в моей спальне.

— Верховный принц Ревелн из Светящегося двора, — объявляет минотавр.

Раздаются вежливые аплодисменты, но довольно сдержанные, словно все чувствуют, что со мной что-то не так. Что я уже не я без неё.

Воздух холодный. Мелодия звучит тихо, но всё равно режет уши. И почему-то, несмотря на музыку и голоса, я слышу плеск волн под ногами. Останавливаюсь на мгновение посмотреть, как волны безжалостно разбиваются о скалы, там, далеко внизу, под прозрачным полом главного зала. Жестокая и необузданная магия Источника ощущается здесь особенно сильно.

Сглатываю, но возобновляю шаг. Мышцы деревянные, неповоротливые. В теле слабость. Никто не подходит ко мне, даже не пытается заговорить, пока я прохожу через зал, где магия пульсирует в воздухе.

Мой тягостный путь прекращается, когда я поднимаюсь на помост Королевы и занимаю своё место рядом с ней.

— Ведёшь себя так, будто кто-то умер, — резко бросает она.

Ничего не отвечаю.

— Это видят все. Если не хочешь потерять…

— Снова угрозы? — выплёвываю я. — Так вы со всем справляетесь?

Королева пронзает меня гневным взглядом.

— Я дала тебе неделю прийти в себя. Неделя прошла. Соберись.

— Одной недели недостаточно, чтобы пережить потерю истинной.

Мне и вечности будет мало. Я знал, что прикипел к Кейлин сердцем, что наши души переплелись друг с другом, что разлука может меня убить. Но тут проблема в другом. Я просто не могу убедить себя в том, что это действительно был её выбор.

Кейлин так и осталась пленницей. Наказанная за сам факт своего существования.

— И я не думал, что мне придётся сразу присутствовать на грандиозном балу.

Королева вчера поставила меня перед фактом: запланировано новое мероприятие с моим официальным выходом в свет. После того, как плачевно закончилось предыдущее, она хотела вернуть уверенность народа в силу и мощь Верховного двора и меня как наследника.

— Она бы всё равно не осталась, — уже мягче произносит Королева.

Мы смотрим на фейри перед нами: они болтают, пьют, танцуют. Минотавр объявляет о приходе ещё нескольких. Дышать стало легче, когда всеобщее внимание сместилось с меня. Возможно, я просто хотел дать им всем понять, что со мной происходит. Я никогда не прощу их за ненависть к той, кого я люблю.

Они все виновны в том, что она сейчас далеко от меня.

— Что же такого ужасного в том, — продолжает Королева, — что она решила уйти сейчас, а не потом? В чём разница?

Задумываюсь над этим. Разница огромная. Если бы она просто вернулась на свою родину, она могла бы навещать меня когда угодно. Я бы приглашал её на подобные мероприятия. Я мог бы с ней танцевать. Видеть её улыбку. Знать, что она в порядке. Быть уверенным, что она счастлива.

— Если бы я правда верил, что она сама выбрала мир людей своим домом, что она могла бы обрести там настоящее счастье, мне было бы легче. Но нет.

Королева моргает.

— Ты обвиняешь меня во лжи?

— Нет. Я лишь хочу сказать, что Кейлин — снова — пожертвовала всем ради меня.

Королева ничего на это не отвечает. Музыка сменяется на более медленную, мелодичную и теперь напоминает мне Кейлин. Поразительно прекрасную и сломленную.

— Почему ты не веришь, что она могла хотеть туда? Будь я на её месте, я бы мечтала сбежать от этого вечного осуждения в глазах окружающих.

— Нет. Кейлин никогда не бежала от ненависти.

— Похоже, тебе было мало вашего прощания. Может, вам стоит организовать последнюю встречу, чтобы твоё сердце успокоилось? Ты увидишь, что с ней всё хорошо. Что она сама выбрала такую судьбу.

Качаю головой, ничего не отвечая. Эта встреча мне не поможет. Кейлин будет готова сказать всё что угодно, чтобы я поверил, что она действительно сама этого хотела. Но я-то знаю правду.

Одного взгляда на Даррена Заклинателя Теней в галерее было достаточно, чтобы понять: Кейлин не оставит свой родной двор без веской причины.

А значит, у неё не было выбора.

Я не знаю почему: то ли из-за угроз Несущего Ночь, то ли из-за условий сделки с Королевой. Но глубоко внутри я знаю одно.

Кейлин не была вольна делать что хочет.

Среди толпы замечаю красивую светловолосую фейри в голубом платье, присевшую в реверансе перед партнёром. У меня внутри всё сжимается, но тут же расслабляется, едва они начинают кружить в танце. На мгновение — всего на мгновение — мне показалось, что это Кейлин.

Но наблюдая за танцующей девушкой, я внезапно осознаю, что помню её. Это она помогла мне найти прятавшуюся среди теней Кейлин на прошлом балу.

— Кто это? — спрашиваю я.

Королева подаётся вперёд.

— Арианна, — тихо произносит Королева. — Жена одного из придворных Сверкающего двора. Ничего выдающегося.

Я продолжаю смотреть на девушку и не могу согласиться с Королевой. В этой Арианне определённо что-то есть.

— Откуда она?

Королева негромко смеётся.

— Она напоминает тебе Кейлин.

Киваю.

— Я разговаривал с ней на прошлом балу. Она рассказала мне, как найти фейри, скрывающуюся в тени. И внешне они похожи.

— Она жила во Дворе Теней, пока не вышла замуж. Не знаю, родственницы ли они с Кейлин, но вполне допускаю такую возможность.

Шумно сглатываю, вспомнив, как Кейлин рассказывала о том, что сильнейших девушек её двора выдают замуж за представителей других дворов. Браки между фейри из разных дворов — не редкость, но Кейлин описывала это как некий великий заговор. Она утверждала, что девушек насильно отправляют в другие земли, чтобы ослабить Двор Теней. И что её саму родители подумывали выдать замуж за кого-нибудь из другого двора.

— У неё ореховые глаза, — произношу я вслух, но скорее сам себе, чем Королеве. Для фейри теней характеры золотые или серебряные радужки.

— Такое часто бывает, когда фейри покидает свой дом в юном возрасте, не успев ещё стать взрослым полноправным членом своего двора.

Окружающая среда формирует нашу магию, и на территории каждого двора она своя — в воздухе, почве и воде. Юные фейри впитывают магию своей земли. Уровень силы обычно врождённый, но вот то, как выражается дар, может меняться в зависимости от места проживания. И самым важным для формирования способностей является поздний подростковый период. В это время дворы отправляют своих юных подданных в самые магически сильные места для прохождения обрядов взросления. Так закрепляется стихия и существенно возрастает сила.

Эта милая девушка, очень похожая на Кейлин, не совсем фейри теней, что видно по глазам, потому что ещё до прохождения обряда попала в другой двор. Интересно, в каком возрасте? Она вышла замуж в семнадцать? Восемнадцать? Для фейри это… неприлично рано.

— Зачем выдавать замуж в таком юном возрасте?

Королева открывает рот, чтобы ответить, но задумывается.

— Разные бывают причины… Например, если встретились истинные. Обычно ранние браки не приветствуются, но во Дворе Теней так принято уже давно.

У меня падает сердце.

— Чтобы ослабить их.

Королева медленно моргает.

— Всё несколько сложнее, чем ты думаешь. Как Верховному наследнику тебе откроются главные тайны нашего мира. Многому, что кажется несправедливым, на самом деле есть объяснение. Чтобы понять и принять это, понадобится время, и сейчас точно не лучший момент для этого. Если эти вопросы совсем не дают тебе покоя, приходи завтра, я расскажу, что смогу. Но постепенно ты всё равно всё узнаешь в грядущие годы перед коронацией.

Делаю глубокий вдох.

— Это всё из-за Вселяющей Ужас. И Даррена Заклинателя Теней.

Королева застывает.

Как потомок фейри, сотворившее заклинание, которое заточило Вселяющую Ужас в Выжженных землях, Кейлин единственная способна разрушить эти чары. Теперь, когда я знаю, что Кейлин принадлежит к королевскому роду — раз уж её пра-пра… сколько-то то там раз прадед был последним Верховным королём из Двора Теней, — всё встало на свои места. Члены королевской семьи были спрятаны — каким-то образом выжили, но затерялись среди обычных фейри Двора Теней.

Вот только кровного родства было мало. Нужно было ослабить весь Двор Теней, чтобы потомку их короля не хватило сил отменить заклинание. Вот на самом деле почему Двор Теней так подавляли веками. Не потому что их недолюбливали. Не потому что их опасались.

Мы боялись тех чудовищ, которых они могли освободить.

Это был запасной план. Попытка помешать Несущему Ночь использовать потомков королевского рода для снятия чар.

Но он всё равно нашёл способ: поделился с Кейлин своей собственной силой.

— Пора это прекратить. Заклятье снято. Двор Теней может снова возродиться, угрозы больше нет.

— Может быть, — шепчет Королева.

Мы тихо сидим на помосте следующие десять музыкальных композиций, глядя на гостей. Я засовываю руку в карман и сжимаю холодные камни. В них нет тепла, которое могло бы меня успокоить.

— Тебе стоит потанцевать, — произносит Королева. — Хотя бы один танец.

У меня сжимается сердце. Я не хочу этого делать, потому что буду думать только о Кейлин.

— Кари — идеальный вариант, — продолжает уговаривать меня Королева.

Это да. Кари достаточно благоразумна и не станет надеяться на большее.

Но хочу ли я подкрепить слухи о нашем возможном браке? Народ жаждет красивой истории любви двух сильных фейри. Им лишь бы бросить кого-то в мои объятья. У меня сердце ноет от одной только мысли обо всех этих сплетнях.

Я хочу, чтобы со мной была Кейлин. И никто другой.

Сильнее сжимаю холодный камень.

В углу зала я замечаю девушку с тёмными волосами и тусклыми глазами, разговаривающую с парнем из Вихревого двора. Моргнув, подаюсь вперёд, горло сжимается.

— Рейвен, — тихо вырывается у меня. Вскакиваю на ноги и иду к ней.

Рейвен здесь, в Верховном дворе.

Перепрыгиваю ступеньки и начинаю пробиваться через толпу. Фейри ахают от неожиданности и недовольно ворчат, когда я задеваю их. Какого чёрта здесь делает Рейвен? Или это у меня воображение разыгралось?

Я нахожу её каштановую макушку в толпе, между нами всего пара-тройка фейри.

— Рейвен! — зову я.

Она оборачивается, открыв рот от удивления. Это она, я уверен. Но в её глазах мелькает что-то… яркая искорка.

Магия.

Я вздрагиваю, и Рейвен в мгновение ока исчезает.

Что за?.. Бросаюсь вперёд, расталкивая всех, кто стоит на пути. Но когда добираюсь до того места, где она стояла, там уже никого нет. Вообще никого. Ни юной человечки, ни фейри из Вихревого двора, с которым она была.

Кружусь, взглядом ища хоть кого-то из них. Встречаюсь глазами с Дрейком, стоящим возле круга танцующих. Он ухмыляется. Мысленно представляю, как хватаю его за шею и начинаю душить.

Делать это здесь — плохая идея. Но когда-нибудь он почувствует на себе всю мощь моего гнева за то, что он сделал с Кейлин. Причём скоро. Очень скоро.

Его губы ещё больше растягиваются в ухмылке.

И тут пол начинает трястись.

Моргнув, я опускаю глаза на прозрачное стекло, под которым бушуют волны и в ужасе смотрю, как по нему расползаются трещины.

Кейлин

Свет мерцает в маленьком камешке на моей ладони. Встряхиваю головой и сажусь на кровать в дешёвом номере мотеля, глядя на камень души Рева. Он приглушённо светится. Не слишком ярко, потому что я сейчас в мире без магии.

Я хочу поговорить с Ревом, сказать ему, что я люблю его и что больше всего на свете мечтаю, чтобы обстоятельства сложились иначе. Но чего я этим добьюсь?

Я хочу попросить ему помочь мне найти Рейвен.

Я хочу, чтобы он забыл о моём существовании.

Боль в груди невыносима. Я зажимаю камень между ладоней и закрываю глаза, рисуя в голове образ Рева. Моего истинного. В груди становится теплее.

«Кейлин», — слышу его шёпот. Подпрыгиваю, уронив камень на застиранное оранжевое одеяло. Смотрю на камень, всё такой же тусклый, как и прежде.

Мне показалось?

Вновь зажав камень между большим и указательным пальцами, я кручу его и так, и эдак. Мы знаем, что камень каким-то образом соединяет нас. Но сквозь миры? Такое вообще возможно?

Предпринимаю новую попытку. Думаю о Реве, чтобы посмотреть, что произойдёт. Завтра утром я собираюсь вернуться в мир фейри. Возможно, я попаду в специально расставленные сети. Несущий Ночь наверняка в курсе исчезновения Рейвен. Будет ли он поджидать меня на той стороне?

В этом заключался его план? Просто увести меня из-под защиты Верховного двора, подальше от Рева, и вынудить встретиться с ним на его условиях?

Ну и плевать. Пусть уничтожит меня.

Вновь фокусируюсь на камне.

— Рев? — шепчу я.

Внезапно на языке появляется резкий привкус. Шок. Я только что ощутила шок, исходивший от камня. Как?

Камень беззвучно падает, ничего больше он не выдаёт. Я глубоко дышу, глядя на тускло мерцающую надежду.

Может, завтрашний день станет для меня последним, но я лучше умру, чем проживу остаток своих дней, не зная, что стало с моей подругой, которую я так эгоистично втянула во всё это. Или хуже того — терзаясь чувством вины, если с ней что-то случилось.

«Рейвен здесь, в Верховном дворе».

Второй раз роняю камень на одеяло. Воздух застревает в горле. Что за?..

Пульс учащается, лёгким не хватает кислорода. Я встаю и снова беру в руку камень.

Это либо ловушка, либо галлюцинация. Не может же такого быть на самом деле, верно?

Я не знаю, что делать, что думать, но моё сердце требует действовать. Немедленно отправиться туда. Спасти их. Спасти их обоих.

— От чего? — спрашиваю сама себя. Ещё одно доказательство того, что я схожу с ума. Но я бросаю свою скудные пожитки в рюкзак и закидываю его на плечо.

Рев

Крик разрывает воздух в момент, когда стеклянный пол бального зала трескается. Весь дворец покачивается и трясётся от мощного землетрясения.

Громкий скрежет камня оглушает, перекрывает крики ужаса.

Бальный зал был специально спроектирован так, чтобы нависать над самым опасным местом Источника, где гигантские волны разбиваются о камни, создавая завораживающее зрелище — одну из изюминок всех мероприятий Верховного двора.

Но как только пол падает, и испуганные фейри хватаются за острые края, чтобы не сорваться вниз, зрелище получается совсем иным.

Все эти могущественные аристократы расползаются по краям, подальше от треснувшего стекла. Те, кому не посчастливилось оказаться в центре, висят на обломках. Гигантские осколки летят вниз, теряясь в бушующих водах.

Женщина с душераздирающим криком падает, её красное платье развевается в полёте и вмиг исчезает под водой.

«Ему нужны жертвы».

Втягиваю воздух. Не знаю, откуда взялся этот голос в моей голове.

Мужчина летит следом, разбиваясь насмерть. Затем ещё один. Их крики сливаются в одну пугающую какофонию.

Я отрываю взгляд от этого ужаса и толкаю фейри рядом со мной к лестнице, к ближайшему выходу.

— Идите! — кричу я. — Уходите отсюда!

Вокруг царит полный хаос: фейри карабкаются, несутся, расталкивают друг друга, спеша вверх по большой мраморной лестнице.

Ещё один жуткий звук раздаётся где-то вдалеке, и рёв гигантских чудовищ пронизывает меня до костей. Страх высасывает весь воздух из моих лёгких, перед глазами всё плывёт.

На мгновение я не вижу ничего, кроме Вселяющей Ужас. Её древний голос сотрясает целые горы в Выжженных землях. Ряды её слизких зубов и корни тянутся ко мне, точно щупальца.

Взревев от боли, усилием воли возвращаюсь в реальность.

«Это не Вселяющая Ужас. Она не может ничего тебе сделать», — напоминаю самому себе.

К сожалению, это слабое утешение. Потому что если это не Вселяющая Ужас, значит, это нечто другое.

Нечто намного хуже.

Рев

Хруст становится всё громче. Я в ужасе оборачиваюсь, опасаясь увидеть, как дворец падает в глубины Источника, но вместо этого вижу фиолетовые кристаллы и коричневый камень, переплетающиеся друг с другом, чтобы заменить обрушивающийся стеклянный пол.

Кари и Тьядин стоят на разных концах зала, вытянув руки.

Фейри, крича от ужаса, карабкаются по мосту, созданному Кари и Дином.

Сердце наполняется гордостью за двух моих друзей, спасших бесчисленное количество жизней. Я же в этих обстоятельствах беспомощен. Моя магия света не имеет физической формы. Я, в отличие от них, не могу остановить разрушение.

Бегу к лестнице и наружу из дворца наряду с толпой спасающихся. С каждым вдохом чувствую запах соли и древней магии.

— Что происходит? — спрашиваю я в пустоту.

Толпа, покинув дворец, собирается вместе, многие тяжело дышат. Землю снова потряхивает, причём так сильно, что несколько фейри падают на колени. Камни летят с крыш дворца.

— Все к порталам! — кричу я.

Не знаю, что происходит, но не похоже на обычное землетрясение. Оставаться здесь небезопасно.

От этой мысли земля снова содрогается. Шпиль дворца падает и разбивается о землю.

Фейри, следуя моей команде, начинают проходить через три последних уцелевших портала. Какая-то громадина сверху приземляется прямо на один из них. Второй портал постигает та же участь.

Остался последний.

— Скорее! — ору я.

По земле проходит трещина, и с жутким грохотом часть скалы соскальзывает в море.

Бушующие воды засасывает в огромную дыру, и весь дворец вот-вот в неё свалится.

У меня кровь стынет в венах. В этот момент я понимаю, что весь Верховный двор рухнет. Окажется на дне Источника за считанные минуты.

— Что всё это значит?

Оборачиваюсь на голос Королевы. Её глаза гневно сверкают.

— Не знаю, — признаюсь я. — Но уверен, что в этом замешаны они.

— Но почему? — орёт она. — Я сделала всё, что они хотели. Я…

Отослала Кейлин. Но они всё равно атаковали.

— Призраки рыщут по дворцу, — тяжело дыша, сообщает она мне. — С ними какие-то фейри в чёрном. Что им нужно?

— Там осталась книга заклинаний, — шепчу я.

Королева распахивает глаза.

— Мы должны добраться до неё раньше. Возможно, она поможет нам остановить эту катастрофу.

Киваю и немедля бросаюсь к разваливающемуся дворцу. Стены трясутся, обломки летят вниз. Я бегу, уклоняясь, и внезапно осознаю слабое место нашего плана.

Мы не сможем спасти всех с помощью книги. У нас не выйдет использовать её без Кейлин.

Но несмотря на это чудовищное осознание, я всё равно рискую жизнью, чтобы добраться до книги, потому что это меньшее, что я могу сделать. По крайней мере, они до неё не доберутся.

Забегаю в свою спальню.

Книга шипит на меня на незнакомом языке. Как бы я ни старался, я ни слова не могу понять. А я реально старался всю неделю. Книга не унималась, поэтому я предпринимал всё новые и новые попытки открыть её, несмотря на ожоги.

Дух книги хотел мне что-то сказать. Предупредить.

И будь Кейлин здесь, мы бы знали о грядущем нападении.

Стиснув зубы, хватаю книгу и прижимаю к груди. Тело охватывает агония, но я только вцепляюсь крепче. Перед глазами мелькают тёмные пятна, боль распространяется по рукам и ногам.

Земля шатается, и я, потеряв равновесие, прислоняюсь к столбику кровати.

Вновь срываюсь на бег, стараясь убедить себя, что делаю это не напрасно. Падающие обломки становятся всё крупнее. Спускаюсь по ступенькам накренившейся лестницы в главный зал. Пересекаю портретную галерею. Картины с Верховными королями и королевами попадали со стен и беспомощно разбросаны по всему коридору. На полу осколки разбитого стекла.

Я перепрыгиваю опасные места, порой наступая на монаршие лица, но в конце коридора оказывается, что выход заблокирован, стены обвалились. С колотящимся сердцем останавливаюсь, всё ещё прижимая к груди обжигающе горячую книгу. Разворачиваюсь и бегу обратно, по тем же самым правителям и, наконец, нахожу окно, через которое можно вылезти. Стекло царапает кожу, но я уже не обращаю внимания на боль.

Во дворе лежат раздавленные тела. Я поджимаю дрожащие губы, оббегая пострадавших и устремляясь к Королеве и оставшимся членам Совета в окружении стражи. Они никак не пытаются остановить разрушение, просто дрожат, жмутся друг к другу, прикрывают головы и ругаются друг на друга.

Когда я миную круг стражи, они поднимают глаза на меня. Я бросаю книгу к их ногам.

Она яростно дёргается и шипит.

— Книга заклинаний, — полушёпотом произносит королева Морозного двора.

— С её помощью мы можем остановить это, — воодушевляется король Переплетённого двора, — ведь так?

— Только принц Ревелн может её использовать, — шепчет кто-то.

Книга трясётся на земле и раскрывается, размахивая пустыми страницами.

— Ну же! Она явно пытается тебе что-то сказать! — кричит мой отец.

Королева в отчаянии смотрит на меня. Осознала свою ошибку?

— Я не могу, — хрипло отвечаю я. Земля вновь содрогается. Ёжусь.

— Почему? — возмущается отец.

— Книга с самого начала принадлежала Кейлин. Без неё я не могу прочитать книгу.

Кейлин

Паника исходит от камня в моих руках. Я останавливаю мотоцикл там, где начинается тропинка, ведущая в лес. Мох покрывает камни и деревья, как пушистый зелёный плед. Лёгкая магия фейри мягко кружит в воздухе, едва заметно.

Пикси снуют туда-сюда. Птицы с душой и разумом фейри парят над головой.

Прыгаю через тени к деревьям, переплетённым в форме арки. Останавливаюсь, глядя на рябь магии. Магии, которую люди не видят. Возможно, ощущают. Но не видят.

Держа камень души своего истинного в раскрытой ладони, закрываю глаза и сосредотачиваюсь на Реве.

Пугающие образы мелькают в моей голове. Фейри падают в бушующее море, волны поглощают их с головой. Камни, из которых построен дворец Верховного двора, летят вниз. Чудовище поднимается над водой.

Меня накрывает паника, я едва не падаю, но понимаю, что мне нужно, наоборот, собраться.

Вспоминаю предупреждение теневых духов. Быть может, они имели в виду не Несущего Ночь. Возможно, они говорили о ком-то намного хуже.

Я шагаю в портал, и магия обволакивает меня.

Моргаю, увидев сиреневое небо Хрустального двора с мерцающими звёздами. Внушительная фиолетовая башня сверкает в ночном свете.

Но умиротворение длится недолго. Воздух разрезают крики. Я перемещаюсь несколько раз через тени, подбираясь достаточно близко к источнику суматохи. Несколько фейри, одетых в роскошные платья и костюмы с иголочки выпадают из портала, ведущего в Верховный двор. У меня вновь сводит живот. Всё больше фейри вываливаются из ниоткуда, присоединяясь к паникующим.

Если у порталов и стояла стража, сейчас им точно не до меня. Я проскакиваю через тени остаток пути и проталкиваюсь через толпу испуганных фейри. Магия обдаёт меня волной, и я падаю на колени на гальку острова Верховного двора, где царит настоящий хаос.

Фейри кричат, носятся мимо меня, рвутся к порталу, из которого я только что вышла.

С ужасом в сердце я осматриваю место бедствия. По земле раскиданы тела фейри, пострадавших от камнепада, все в крови. Сам дворец накренился к морю, где образовалась воронка, засасывающая всё, что оказывается поблизости.

Камень в моём кармане жжётся, привлекая к себе внимание. Поморщившись, достаю его.