Тео Носик и Генерал

Пират

Когда на пустыре никого не осталось. Носик закрыл окно, задвинул шпингалет и завесил окно каким-то мешком. Потом тщательно запер дверь и вернулся в комнату. Еще некоторое время до него доносился звонкий смех девчонок, но скоро и он замор вдали. Воцарилась тишина.

Подойдя к шкафу, в котором лежали инструменты и детали, Носик немного отодвинул его от стены. За шкафом была спрятана картонная коробка; Носик поднял ее и поставил на стол.

За прошедшие несколько дней он аккуратнейшим образом собрал передатчик. Сидел порой до глубокой ночи. Наконец спаял двухкаскадную схему. И теперь хотел, по крайней мере, узнать, дает ли выходная ступень достаточную мощность. Иначе к чему было трудиться? Нет, ни за какие деньги не станет он ничего передавать. Во всяком случае, он усиленно твердил это сам себе. Ведь ему прекрасно известно, что без специального разрешения запрещено собирать даже механическую часть. «Но это же только опыт, эксперимент», — уговаривал он сам себя, когда совесть не давала ему покоя. Однако провести такой опыт у себя дома, в маминой квартире, он не осмелился. На какое-то мгновение у него мелькнула было мысль показать передатчик лейтенанту. Но тут Урзель Хейнеман как раз заговорила о передатчиках. Из ответа лейтенанта Носик понял, что тот не одобрил бы даже «эксперимента».

Расположив на столе передатчик и приемник. Носик решил подстроить общую для приема и передачи частоту. Подключена ли антенна?

Он надел наушники, и тут ему показалось, что он слышит приглушенный шорох. Из приемника или с улицы? Носик снял наушники. Нет, все тихо. Ему вспомнилось странное поведение Генерала и его троих друзей. Действительно ли они пришли только поглядеть? Нет, что-то у них, видно, сорвалось. Как же было дело?

Сначала вернулась, не успев уйти, фрау Хёфлих и привела Штрекенбаха.

— Стоит под дверью и не решается войти, — смеясь, сказала она.

Точка подтолкнула Носика и тоже засмеялась. А фрау Хёфлих ушла. Не прошло и пяти минут, как с улицы донесся какой-то шум. Выскочив из барака, они при свете карманного фонарика фрау Хёфлих увидели Митшлиха и Герберта, прижавшихся к стенке. «Что-то у них было на уме, — подумал Носик. — Уж очень они смутились, увидев лейтенанта. И так вежливо поздоровались, что Точка громко захихикала. Но, когда мы поймали первого радиолюбителя, глаза у них так и загорелись жадным огнем. Думали небось, в бараке сидят пай-детки, клеят для деда-мороза куколок и вяжут одеяльца. А потом в дверях показался Генерал. Белый как мел! Пусть кому другому рассказывают, что они пришли добровольно. Точно так же, как и Пингвин. Могу спорить!»

Носик, настраивая свой передатчик, невольно подумал: «Жаль вообще-то, что они этого не видят. Если бы они только знали!»

Он снова снял наушники.

За дверью явно кто-то шевелился.

Носик подкрался к двери и рывком распахнул ее. Там…

Там стояли Генерал и Герберт.

В первое мгновение Носик здорово струхнул. Но тут же взял себя в руки и перешел в наступление:

— Чего это вы здесь вынюхиваете? Шпионите, да?

Герберт презрительно засопел и упер руки в бока.

— Не сходи с ума. Просто хотим забрать свою собственность, — сказал Генерал.

— Рассказывай сказки старику Нептуну, — отрезал Носик.

Но Герберт, подхватив игру Генерала, подтвердил:

— Нам нужны наши карты. И череп. И мой водяной пистолет.

— Загляни сам в шкаф. Ничего там не найдешь.

Носик отступил. Он прекрасно понимал, что пришли они сюда совсем за другим. Это было ему даже на руку.

— Может, ваше барахло в кладовке лежит? Туда мы свалили все лишнее.

Но оба друга не пошли в кладовку, не заглянули и в шкаф.

Они остановились у стола.

— Это что, передатчик?

— Приемник, — усмехнулся Носик. — Вы же сами знаете.

— А другой?

— Двухкаскадный передатчик. Только и всего.

Герберт растерянно хихикнул и подтолкнул Генерала.

— И какой дурак поверит, — сказал тот.

Тогда Носик достал из шкафа микрофон:

— Ну, а теперь веришь?

— А почему ты не показал этот твой передатчик лейтенанту?

Носик вытащил из кармана «Учебник радиолюбителя» и сунул Генералу под нос заложенную страницу.

Герберт через его плечо прочел:

— «Собирать передатчики и вести передачи без разрешения… воспрещается. Нарушение карается по закону». А у тебя есть разрешение?

Носик покачал головой.

— Я вовсе и не передаю.

И все-таки ребята сразу взглянули на него совсем другими глазами. Носик, конечно, это заметил, но сделал вид, что подпольный передатчик самая обычная вещь на свете. Во всяком случае, для него. Он спокойно сел к столу и продолжал монтировать схему, с удовлетворением отметив, что Генерал и Герберт тоже следят за его работой.

Носику повезло. В эфире кто-то появился.

— «Внимание! Говорит Дэ Эм два — Антон, Эмиль, Отто. Общие позывные Дэ Эм два — Антон, Эмиль, Отто. Дэ Эм два — АЭО переходит на прием. Прием».

Носик небрежно процедил, словно в эфире был его старый знакомый:

— Опять этот берлинец.

— Что? Берлин? — усомнился Герберт.

— Вот, читай! «О» — знак Берлина. — Носик показал им таблицу национальных передатчиков.

— Верно. — Генерал удивленно посмотрел на Носика.

Тот решил и вовсе пустить пыль в глаза и, покрутив еще немного, раздраженно буркнул:

— Не знаю, почему это я сегодня не слышу любителя из Варшавы.

На самом же деле Носик без памяти был рад, что его примитивный аппаратик вообще уловил из эфира какие-то звуки.

Но Генерал, решившись на следующий шаг, вдруг попросил:

— Носик, а Носик! Ну-ка, передай чего-нибудь, а?

Носик тотчас отверг просьбу. Окончательно и бесповоротно:

— Ну и глуп же ты! Хочешь, чтобы меня в кутузку засадили?

Из динамика снова донеслось:

— «Дэ Эм два — АЭО переходит на прием. Прием».

— Просто твой передатчик не работает, — сказал Герберт.

Носик возмутился.

— А антенну на крыше видели? Даже провод к ней экранированный.

— Это еще не доказательство, — пренебрежительно бросил Герберт.

Носик ничего не ответил, продолжая возиться с передатчиком. Потом протянул им микрофон и, положив палец на рычажок передачи, сказал:

— Стоит только сказать сюда хоть слово… Ну, теперь верите?

Герберт и Генерал переглянулись. И тут Генерал попросил Носика таким ласковым голосом, какого тот у него и не слыхал никогда:

— Носик, дружище, ну скажи только: «Внимание! Внимание!» А?

Носик ничего не ответил. Судорожно зажав микрофон рукой, он глядел в сторону. В душе его яростно спорили два голоса. Один твердил: «Удобнейший случай! Сразу докажешь, что ты не трус. Они просто в обморок упадет, если твои позывные кто-нибудь услышит. А разве ты не попытался бы и без них? Ну, вот видишь! Так смелей за дело!»

Но другой предостерегал: «Не будь дураком, не поддавайся на уговоры! Ты же знаешь, чем это кончится, если все выплывет. Хватит и того, что собрал схему без разрешения, да и передатчик-то чужой. Не делай этого!»

Герберт между тем, листая книжку лейтенанта, нашел в ней какое-то место, которое и показал Носику.

— Это позывные, каких взаправду не существует? — спросил он.

Носик кивнул.

— Ну вот и возьми их себе. Скажешь: говорит Дэ Эм три — Эс Пэ И. И больше ни слова. Ничего не случится.

Носик покачал головой. Тогда Генерал попытался задеть его самолюбие:

— Просто тебе слабо!

Он встал. Вид у него был такой, будто он собрался уходить. Носик, попавшись на эту удочку, нажал какой-то рычажок и поднес микрофон к губам. Бросив последний взгляд на шкалу настройки, он произнес:

— Говорит Дэ Эм три. Внимание…

Герберт тут же раскрыл перед ним книгу на той странице, где стояли принятые ими позывные.

— Внимание! Говорит Дэ Эм три — Эс Пэ И. Передача ведется со станции Дэ Эм три — Эс Пэ И. Перехожу на прием. Прием.

Носик поднял голову. На лицах обоих мальчиков отразились удивление и восхищение. Казалось, они боялись вздохнуть. Носик храбро произнес в микрофон:

— Повторяю…

В это время на контрольном пункте радионаблюдательной станции в Иксхаузене перед двумя мощными современными радиоаппаратами сидели два радиста-наблюдателя.

В их наушниках звучали знакомые голоса — позывные членов Общества содействия спорту и технике. За долгие годы работы они подружились через эфир со многими членами этого общества. У них имелись справочники, в которые были внесены все радиолюбители Германской Демократической Республики. Каждому новому любителю, выдержавшему вступительный экзамен общества и получившему право послать первые позывные в эфир, они были искренне рады. Каждая удачная связь радиолюбителей доставляла им истинное удовольствие. Особенно, если тем удавалось наладить международную радиосвязь.

Но находились и такие люди, которые пытались использовать радиолюбительство для совсем иных, человеконенавистнических целей. Они вели передачи на секретных волнах и мешали дружеским связям радиолюбителей. Таких людей, которые не сдают экзаменов и по каким-либо причинам желают остаться неизвестными, радисты называют «пиратами». Каждый радиолюбитель считает делом своей чести помогать товарищам с наблюдательной станции в розысках пиратов.

Радист на контрольном пункте усилил прием и включил магнитофон. Откуда эти позывные?

— …со станции Дэ Эм три — Эс Пэ И. Перехожу на прием. Прием.

«Странно, — подумал он, — не знаю такого. Может, он оговорился?» Техник взял справочник и полистал его. Такого нет. Тогда он позвал другого техника. Тот прослушал магнитофонную запись.

— Эс Пэ И? Чепуха. Это пират, — сказал он.

— Кажется, передает детский голос.

— А ну ответь ему. Интересно, как он отреагирует.

Обычно не принято, чтобы радионаблюдатели включались в связь между радиолюбителями. Но ведь и детский голос не каждый день в эфире услышишь! Радист взял в руки микрофон. Настроив свой передатчик, он громко и отчетливо произнес:

— Внимание! Дэ Эм три — Стефан, Пауль, Ида! Вас вызывает Дэ Эм три — Ка Эс И — Конрад, Стефан, Ида. Передаем из Иксхаузена. Мы вас хорошо слышим. Без помех. Повторяю…

До этой минуты трое ребят затаив дыхание молча стояли вокруг жестяного ящичка. Но тут, после того как их позывные получили ответ в эфире, они вскочили и исполнили от восторга танец диких.

— Нас приняли! — кричал Генерал, то и дело хлопая Носика по плечу. — Носик! Смекнул? Они нас слышат!

— В Иксхаузене!

— А где это?

— Почем я знаю!

И они снова рассмеялись. У Носика пылали щеки, так потрясло его радостное событие. Вот это успех! Своей запрещенной передачей он, пожалуй, разом поймал двух радиолюбителей: одного в Иксхаузене и второго… Генерала. Улыбаясь, наблюдал Носик за отчаянными прыжками Генерала и Герберта вокруг стола.

— Ну ладно, ладно, успокойтесь, — сказал он добродушно.

Но они, сложив ладони рупором, трубили:

— Последние новости из Ингельсбаха: Носик посылает привет всему миру. Внимание… Внимание…

— Тише! Тсс!

В динамике снова что-то затрещало. Приятели, насторожившись, прильнули к аппарату. Вот! Вот он опять!

— «Вызываю Дэ Эм три — Эс Пэ И — Стефан, Пауль, Ида. Подтвердите, пожалуйста, наш вызов. Просим назвать ваши имена для QSL. Перехожу на прием. Прием».

На мгновение в комнате воцарилась мертвая тишина. Герберт и Генерал застыли как два вопросительных знака. Носик же быстренько включил свой передатчик и сказал в микрофон:

— Говорит Тео Носс из Ингельсбаха. Передачу веду со старого корта на окраине города…

Но тут Генерал быстро поднял вверх рычажок.

— Ты что, рехнулся? Никаких имен! — взволнованно зашептал он.

Носик переключил на прием и стал напряженно вслушиваться. И верно, вот уже до него донесся ответ:

— «Благодарю, Дэ Эм три — Эс Пэ И. Мы слышали вас хорошо».

В приемнике еще раз что-то треснуло. И все стихло. Носик выключил свои аппараты.

— Глядите, — сказал он и показал на раздел «Основные сокращения» в своей книжке. — QSL — это значит, что они хотят прислать мне по почте подтверждение радиосвязи. Смекнули?

— Теперь смекнул, — ответил Генерал.

И все засмеялись.

— Представьте себе, — тараторил Герберт, — как ребята глаза вытаращат, когда мы покажем им QSL! Да они и не знают вовсе, что это значит!

Эх, эти двое чувствовали себя опять как рыба в воде. И даже надулись от важности.

— Знаешь, Носик, — начал через некоторое время Генерал, понизив голос, — лейтенант — классный парень. Но как ты думаешь, знает он про… ну, сам понимаешь про что.

— Нет, — ответил Носик. — Я ему ничего не рассказал. Но очень может быть, что он кое о чем догадывается.

Генерал кивнул. Хотел было ответить, но тут Герберт от восторга как подтолкнет обоих приятелей! Те чуть кувырком не полетели.

— Внимание! Внимание! — закричал Герберт, сложив руки рупором. — Говорит Москва! Вызываем Ингельсбах…

А на радионаблюдательной станции в Иксхаузене один из радистов, сев к телеграфному аппарату, выстукал следующий текст:

— Ясное дело, будем держать экзамены в обществе, — мечтательно говорил Генерал.

Они тихо и мирно сидели рядком, строя совместные планы на будущее.

— Ты, Носик, будешь директором станции «Юный техник». Эх, ребятки, вот классно! Смекнули?

— Смекнули, — сказал Носик. — Тогда и «охоту на лис» против солдат проведем. Вот лейтенант удивится, а?

Они то подталкивали друг друга, то ерзали взад и вперед по длинной скамье. Вот Герберт снова взял микрофон — только что, незаметно от Генерала, он вытащил вилку из розетки, — и стал «передавать»:

— Внимание! Внимание! Говорит пионерская станция «Шпицберген». Вызываем Прагу! Прага, отвечайте!

Генерал даже подскочил от испуга и бросился отнимать у Герберта микрофон.

— Ты что, спятил? — заорал он. — Тсс! Ни слова!

Но Герберт ловко увернулся от него и обежал стол. Генерал — за ним. Тут Носик поймал Генерала и показал ему пустую розетку. Но Герберт продолжал «передачу»:

— Здесь находятся Носик и Генерал. Докладываю: Генерал струсил.

Генерал, смеясь, обернулся к Носику:

— Это мы-то струсили, а. Носик? В жизни так не смеялся! Смекнул?

— Да кончай ты с этим дурацким «смекнул». Меня уже тошнит от него, — скривился Носик.

Генерал только крякнул от удовольствия и, схватившись с ним, стал его тузить. Нет, совсем-совсем не так, как в тот раз у изгороди.

А Герберт продолжал свое:

— Говорит «Змеиное гнездо». Вражеское нападение Носика на Генерала. Генералу срочно требуется подкрепление. Алло, полицейское управление! Прием… — Последнее слово буквально застряло у Герберта в горле. Он ошалело глядел на дверь.

Там стояли два самых настоящих полицейских из Народной полиции.

Генерал вскочил. Носик же как сел на скамью, так и не встал. Никто не произнес ни слова.

— Кто из вас Тео Носс? — спросил один из полицейских.

— Я. — Носик поднялся.

— А где твой передатчик?

— Вон, — беззвучно прошептал Носик.

— Вот эта штуковина? — переспросил другой недоверчиво. Жестяной ящичек казался ему очень уж несерьезным.

— Да.

Тут вошел третий полицейский.

— Барак пустой, — доложил он. — И на корте ничего подозрительного не обнаружено. Антенну мы сняли.

— Кто из вас вел передачу? — спросил полицейский, по-видимому начальник группы.

— Я хотел только попробовать… — заикаясь пролепетал Носик.

— Хотел только попробовать? Так, так. Без специального разрешения. Без руководителя. Очень уж просто ты себе это представляешь. А вы двое тоже пробовали?

— Нет, — выпалил Герберт.

Генерал, однако, добавил:

— Это мы подговорили его на передачу.

— Как твоя фамилия?

— Альфред Хольман.

Пока один из полицейских собирал со стола всю аппаратуру и выносил ее из барака, начальник записал необходимые ему данные о ребятах: адрес родителей, номер школы, фамилию классного руководителя… Ничего не упустил. Кончив, он сказал:

— Вы двое отправляйтесь немедленно по домам, ясно? Об остальном поговорим завтра. А ты, — он указал на Носика, — пойдешь с нами.

— Но ведь он только… — Генерал с отчаянием поглядел в глаза начальника. «Неужели Носика арестуют?»

— Вы же знали, что за незаконную передачу полагается наказание?

Ребята, вполне сознавая свою вину, кивнули.

— Идем, — сказал начальник и повел Носика к выходу.

Через минуту до Генерала и Герберта донесся рокот мотора. Застыв на месте, они прислушивались к шуму удаляющейся машины.

Прошло немало времени, прежде чем Генерал сдвинулся с места. Он машинально запер шкаф, сунул ключ в карман. Тут и Герберт обрел дар речи:

— Если бы ты хоть молчал…

— Заткнись! — крикнул Генерал.

«Чего это он так разорался?» — удивленно подумал Герберт, впервые взглянув на Генерала совсем другими глазами. У самого же у него буквально опустились руки.

— Что нам делать?

Генерал не ответил. Он молча подтолкнул Герберта к выходу. С улицы еще раз проверил, хорошо ли заперта дверь. И оба, не говоря ни слова, пошли через темный корт. Герберт не осмеливался нарушить молчание первым. Приятель показался ему вдруг каким-то странным. А ведь до нынешнего дня он знал его как дерзкого, равнодушного ко всему парня.

— Альфред, неужели они его посадят?

Генерал ничего не ответил. Но, пройдя несколько шагов, кажется, принял решение. Он остановился:

— У меня есть дела. А ты иди домой.

Герберт не задавал вопросов. Он только пожал Генералу руку и ушел.

Часовой у ворот казармы удивленно поглядел на мальчишку, желавшего во что бы то ни стало в этот поздний час видеть лейтенанта Борнемана.

— Это очень важно, — объяснял ему Генерал. — Иначе произойдет непоправимое несчастье, понимаете?

— Нет, — сказал солдат и послал мальчика в караулку.

Оттуда позвонили в казарму, и потом начальник караула ответил ему, что лейтенант Борнеман ушел в город.

— Придется тебе подождать до утра, — сказали Генералу.

«До утра, — подумал он, — это двенадцать, нет, пятнадцать часов. А Носику пока придется сидеть в тюрьме».

— Вы не будете добры позвонить мне, когда лейтенант вернется?

— А в чем, собственно, дело? — спросил начальник караула.

— Я могу сказать это только ему лично, — ответил Генерал. — Нет ли у вас листочка бумаги?

Ему дали бумагу. Он быстро нацарапал несколько строк и отдал записку.

— Вы передадите ему сегодня вечером, да?

Начальник караула кивнул.

— Большое спасибо!

— Чего это он так волнуется? — спросил один из солдат, когда Генерал ушел. — Что там у него стряслось?