Теория Игры

Глава 10

Советские учёные и производственники совершили новый прорыв в области технологий спроектировав и построив стан по изготовлению труб большого диаметра, высокого давления. Для решения этой задачи потребовалось наладить выпуск стального листа с необходимыми характеристиками, его транспортировку, и собственно поточную сварку роботизированными автоматами, с непрерывным контролем сварного шва.

Такие трубы требуются буквально везде, в особенности для транспортировки природных богатств, таких как газ и нефть, из мест добычи на переработку.

Основной покупатель газа и нефти, Европейские страны, и внутренние потребители, производящие продукцию в том числе и на экспорт.

Правда 15 ноября 1979 года.

Чем дальше длилось лечение, тем длиннее становились паузы на отдых, и когда последний пациент – женщина лет двадцати пяти очнулась прямо во время процедуры, Никита ещё сумел скомандовать:

- Замри! – Проконтролировал, что узор отработал весь комплекс, и просто вырубился, упав бы на пол, если бы не полковник, подхвативший его на руки.

- Вот чёрт. – Батин бережно отнёс его на кушетку, положил, и оглянулся на начмеда, стоявшего со священным огнём в глазах. Словно опомнившись, он метнулся к Никите, померял пульс, проверил температуру, и зрачки.

- Переутомление. Надо ему дать бульону, да отдохнуть. – Ничего более сказать не могу. Не лечил никогда колдунов.

- Да и у меня опыт так себе. – Проворчал полковник, и обернулся на звук открываемой двери. – Дмитрий Андреевич?

Генерал вошёл в палату отметив сразу, что в ней стоит только одна кровать, на которой находилась лейтенант Зорина, хлопающая глазами, и явно «грея уши».

- Что тут у вас?

- Так вылечил всех, парень, да вон, вырубился, как стоял. – Доложил полковник. – Видать на остатках сил держался, а когда закончил лечить Зорю – всё. Полёг как озимые. Едва успел. подхватить.

- Мы можем что-то сделать? – Генерал – лейтенант Заботин оглянулся на начмеда.

- Укрепляющее точно не помешает. Бульон, да чаю сладкого.

Генерал обернулся в сторону адъютанта, стоявшего в дверях.

- Гриша, обеспечь.

И без паузы, старший лейтенант куда-то делся, словно растворился в пространстве.

Когда Никита очнулся, он находился в небольшой комнате, рядом стоял стол, на котором горела настольная лампа, и в свете её видно женское лицо, склонившееся над какой-то книгой. Рядом стоял поднос, накрытый салфеткой, и электрический чайник.

- Я где?

- Ой, мамочки. Ты проснулся. – Женщина словно подброшенная пружиной, подскочила, и потрогав ему лоб, метнулась к столу, и пододвинув стул, поставила на него поднос. – Вот, поешь. Бульончик тебе сварили, да чаю. Она налила в чашку бульон из термоса, помогла Никите сесть, и поднесла чашку к губам. Пей миленький. Пей. Если ещё захочешь, ещё приготовим. – Говорила она негромко, словно ворковала, и всё время её руки, словно жили отдельной жизнью. Что-то поправляли, перебирали, оглаживали и одёргивали. Но внимательно отслеживая все движения Никиты, она сначала напоила его бульоном, затем, вытерла губы салфеткой, и налила чая с мёдом.

Наевшись и напившись, Никита под воркование женщины как-то сам собой уснул, свернувшись калачиком, и проспал до утра, разбуженный солнечным лучом, пробравшимся в щель между занавесок.

Он какое-то время осознавал надпись, появившуюся в поле зрения:

За миссию по спасению офицеров вашей страны, начисляется пять бонусных пунктов развития. Пункты будут использованы для развития характеристики «эфирный резерв».

- Ну и ладно. – Он кивнул сам себе, и встав с кровати подошёл к окну, за которым виднелся забор, и шла обычная жизнь войсковой части. Сновали люди в форме, ездили машины, и время от времени раздавались приглушённые стёклами звуки маршевой музыки, и объявления по громкой связи.

Никита оглянулся в поисках сантехнических удобств, и сразу обнаружил распахнутую дверь, за которой оказался фаянсовый друг, и душевая комната.

Приведя себя в порядок, и одевшись, Никита вышел в коридор, и сориентировавшись пошёл на выход, где его перехватила медсестра, и потащила сначала к начальнику медчасти, а после того как тот дал заключение что с ним всё в порядке, его повели в штаб на аудиенцию к генералу.

- Садись. – Генерал кивнул на кресло, стоявшее чуть в стороне, и сам сел напротив. – Завтракать будешь?

Никита качнул головой.

- Нет, товарищ генерал-лейтенант. Домой уже пора. Думаю, Варя там уже с ума сходит.

- Ну, уж. – Ворчливо ответил Заботин. – Позвонил я ей, объяснил, как мог, что ты пока занят у нас, и мы тебя привезём. Да и в школу тоже сообщил. Так что раньше вечера тебя никто не ждёт. И в связи с этим я тебе предлагаю у нас отдохнуть. Но не просто так! - Дмитрий Андреевич поднял указательный палец вверх. Дам тебе в сопровождение моих парней, да походишь у нас. Постреляешь из всего что стреляет, покатаешься на бэтре, и танке, посмотришь нашу технику… Думаю хорошие эмоции – это самый правильный отдых. Но перед этим, всё-таки позавтракать.

Этот день, стал лучшим в его такой короткой жизни. Никиту переодели в полевую форму, и не слушая возражений, накормили кашей с мясом и чаем, а затем повезли на полигон, где уже приготовили весь огнестрел, что имелся в части, включая гранатомёты, и гладкоствольные ружья. И дали ему настреляться от души, лишь меняя мишени, и предлагая разные условия стрельбы, вроде городской застройки, внутренностей городского дома и других тематических участков.

После научили водить БТР, и дали прокатиться по трассе, и пострелять из разных пушек, в том числе и из новейшего Т-72.

Инструкторы периодически менялись, но отношение у всех к Никите, было как к вдруг нашедшемуся младшему брату.

После обеда его потащили на аэродром, знакомить с летающей техникой, и подняли в воздух на учебной спарке Су-25, только – только поступившего в подразделение, и дали стрельнуть по наземной мишени, разнеся старый грузовой прицеп в клочья.

И конечно постоянно подходили офицеры, жали руку, говорили спасибо за товарищей, и за себя, понимая, что отравленные инопланетной дрянью ещё будут, и вот этот мальчишка, единственная их надежда.

А на ужин, жёны спасённых офицеров, натаскали такое количество всяких вкусностей, да пришли сами, так что всё превратилось в стихийный банкет.

Никто из офицеров не притрагивался к спиртному, и только их жёны немного употребляли шампанское, и вино, в основном налегая на лимонад собственного приготовления и другие напитки. Никита сначала удивился такому добровольному воздержанию, но майор Берг пояснил, что в любой момент могут объявить тревогу, и если вызванный окажется нетрезв, то это залёт, со всякими нехорошими последствиями.

Домой он приехал на генеральской Чайке, с адъютантом, который помог поднять два больших пакета с подарками и всякими деликатесами.

А дома его встретила Варя, в состоянии тихой истерики. Минут двадцать понадобилось чтобы она рассказала Никите и Владимиру, в чём собственно дело. А дела как такового и не было. Она с женихом гуляла в Нескучном, когда к ним подошли трое молодых людей, и стали довольно развязно звать её на какой-то «сейшн», а Борис, вполне спокойно предложил им отвалить и когда те стали вести себя совсем развязно, получили от Вариного жениха в бубен, крепким рабоче-крестьянским кулаком.

И всё было бы нормально, но на выходе их остановила милиция, и Бориса увели, а когда Варя потребовала, чтобы его отпустили, милиционер спокойно объяснил, что, Варя, вполне может «отмазать» своего жениха, если прямо сейчас поедет с обиженными парнями, и удовлетворит их.

Адъютант генерала как-то нехорошо усмехнулся, и одним жестом остановил Никиту, уже собиравшегося ехать в отделение, и присел к телефону.

Номера набирал на память, позвонив для начала какому-то Степану Афанасьевичу, затем собственно генералу Заботину, и ещё нескольким другим людям.

- Спокойно. – Старший лейтенант Гараев, поднял ладонь. – Специально для тебя, Никита небольшой урок под названием «как решаются проблемы в Москве». Совершенно необязательно ехать в опорник, тем более что там сейчас уже никого нет. И в райотдел ехать не нужно, тем более бить милиционеров. Наше государство, если ты в курсе, очень отрицательно относится к нарушению своей монополии на насилие. Поэтому, Варя сейчас пойдёт и приготовит нам чай и бутерброды, и вообще займётся продуктами, а мы займёмся Вариным женихом.

Начальник паркового отдела милиции ЦПКиО имени Горького, подполковник Кудрин уже готовился отойти ко сну, когда его разбудил резкий телефонный звонок.

- Миша, подними. – Раздался сонный голос супруги, уже подрёмывающей в кровати. – Наверняка это тебя со службы.

- Кудрин у аппарата.

- Хорошо, что ты не спишь. – Раздался в трубке голос начальника всей московской милиции генерал-лейтенанта Самохвалова. – Твои там опять наговняли, так что всем сейчас будет небо в пятак. Езжай к себе в райотдел, выпускай Бориса Петровича Синицына, и хоть на коленях стой, но сделай так, чтобы он подписал отказ от всех претензий. А иначе, прощайся со службой. Ты меня понял?

- Так точно, Вадим Григорьевич. – Кудрин бросил трубку, и принялся лихорадочно одеваться, не попадая ногами в штаны.

Когда он подъехал к отделу, там уже стояла Волга знаменитого московского адвоката Феликса Соломоновича Хейфеца, а рядом ещё одна машина с номерами прокуратуры.

Старшина на входе в райотдел, сражался изо всех сил, но бой изначально был неравным. Дежурный городской прокуратуры, скучно и неторопливо рассказывал милиционеру что и как он сделает с ним, и со всем его руководством, если прямо сейчас сержант не освободит проход.

Михаил Сергеевич, молча задвинул старшину в тёмный угол, прошёл в приёмный холл, и увидев подскочившего дежурного по райотделу, качнул головой.

- Приведи этого… как там?

- Бориса Петровича Синицына, раздался сзади голос адвоката.

- Так эта… - лицо капитана на глазах меняло цвета, словно у хамелеона. – Мы же того… ну этого… - Начал как-то странно блеять дежурный глядя на начальника глазами собаки только что нагадившей на ковре, и начальник райотдела мгновенно понял всё. И что недавно этого парня отметелили так, что тот наверняка не сможет даже выйти, и что его спокойной пенсии каюк. Но он точно знал, что ровно это же поняли и адвокат с прокурором.

Когда милиционеры вывели Бориса, на том действительно не было живого места. Синяки, кровоподтёки, криво наложенные бинты, и разорванная в хлам одежда.

- Что-ж, есть повод для внеочередного собрания Московской парторганизации. – Вошедший в зал мужчина в сером костюме, белоснежной рубашке и крупном значке «рабочей гвардии» на лацкане, бросил короткий взгляд на начальника отдела и обернулся на входящего милицейского генерала. – Боюсь Вадим Григорьевич, партия будет против вашей службы в органах правопорядка.

Бориса, сразу же увезли в госпиталь Бурденко, и там Варе пообещали, что поставят молодого человека на ноги скорейшим образом, а по московской милиции неторопливо поехал каток отставок, уходов на пенсию, и посадок, ранее несбиваемых политназначенцев. Но вместе с ними тихо ушли в отставку, три московских начальника, чьи дети как оказалось замешаны в серии изнасилований. И отчего-то в этот раз никто не стал заметать дело «под ковёр», а всё пошло вполне официально и согласно советским законам.

Московский бомонд делал всякие предположения разной степени достоверности, но суть дела заключалась в том, что всякий бардак можно терпеть до определённого предела, и если Агуреев не смог вычистить милицейский аппарат в момент прихода к власти, то конечно воспользовался предлогом, чтобы убрать несколько весьма противоречивых фигур. И конечно громкое дело, об избиении студента из настоящей рабочей семьи, тому весьма поспособствовало.

Таким образом в обществе провели ещё одну черту, заступать которую становилось опасно не только для карьеры, но и в прямом смысле для жизни, потому как за серию изнасилований, группе мажоров грозили не только большие сроки, а и высшая мера социальной защиты.

Никиту эта волна практически никак не задевала. Он вытащил из неприятностей хорошего человека, утопил кучу плохих, и это было правильно. Но жизнь шла своим чередом. Уроки, контрольные, и всё реже и реже повторяющиеся наезды учителей, с требованиями поучаствовать в олимпиаде или на каких-то соревнованиях, и услышав как всегда вежливый отказ, привычно махали рукой.

А вот специальный отдел при Комитете госбезопасности уже так не пошлёшь, да и не дёргали они Никиту просто так. Полезли вскрывать очередную лёжку пришельцев, и снова напоролись, получив пять заражённых и трёх раненных, но нарыв, таки сковырнули, хотя трофеи пролетели мимо. Шагран сумел активировать самоуничтожение, и люди едва успели вынести своих, как старый бункер гражданской обороны, сложился внутрь.

Лечить только что отравленных легче на порядок, и Никита даже не устал, очищая тела людей от инопланетной заразы. Но в связи с этим, у него появилась мысль, таким образом затормаживать состояние тяжелораненых, для уверенной эвакуации, и начмед ухватился за эту мысль, потому как это решало часть проблем. Да, всех с поля боя так не вытащить, но для спецотдела это виделось реальным выходом.

Заодно, генерал как-то вроде как мимоходом поинтересовался как Никита находит эти самые точки, потому что госбезопасность их искала по тысяче косвенных призналков, постоянно обшаривая десятки квадратных километров заброшенных промышленных зон, и прочих укромных уголков, что не только малоэффективно, но ещё и опасно для самих сотрудников.

- Оба раза просто как алую вспышку. – Никита пожал плечами. Один раз, когда стоял на мосту, и увидел вспышку в парке Горького, а второй раз вообще с самолёта.

- С самолёта… - Задумчиво произнёс Дмитрий Андреевич, глядя куда-то за окно, а через неделю, Никиту повезли на военный аэродром в Жуковском, где для начала заставили пройти медкомиссию, а затем посадили в огромный Ту-95МР, имевший весьма совершенное наблюдательное оборудование, и облетели сначала Москву, а затем всё расширяющимися кругами и область, захватив территории, отстоявшие на пятьсот километров от центра столицы.

Никита, наводил визир аппарата на все подозрительные места и делал снимок на специальную плёнку. Но алых вспышек увидел только две. Одну в районе Одинцово, а вторую где-то в Тверских лесах. Но хватало просто пятен, загрязнения эфиром, и всё это попало на плёнку, а затем и на фотографии, по которым начали работать поисковые группы.

И первым удивлением стало, обнаружение по одному из адресов в Москве, бандитского притона и публичного дома, замаскированного под кооперативный швейный цех, а в другом месте – тайного молельного дома хлыстов[1] с жертвенным камнем. Собственно, от него и шло свечение привлёкшее внимание Никиты.

Зато, когда оперативники вскрыли базу в Одинцово, удалось вычистить более тридцати биороботов, двух серых воинов, и одного техника.

Но когда на победной волне, сунулись в Тверскую область, по оперативника ударила волна парализующего излучения такой силы, что штурмовые группы едва унесли раненых, успев только обложить место лёжки военными заслонами с приказом стрелять на любой чих.

И конечно первое, что предложили военные – отгрузить на головы мерзавцам бомбо-штурмовой удар, возможно противобункерными боеприпасами.

Затем появилось предложение уронить на «серых» атомную бомбу, тем более что в районе имелось лишь два населённых пункта, которые легко отселить.

На разведку даже выдвинулись пара предельно мутных личностей во вполне городских дублёнках и болотных сапогах, но быстро вернулись, сказав, что задачка не по их зубам.

Всё это Никите рассказал генерал, показав на карте урочище Мутный ключ, где и находились искомые деятели.

- Там когда-то располагалась резервная радиостанция округа, а после даже не вывезя аппаратуру, бункер заварили наглухо, и оставили так.

- Ни фига себе у нас бункеров… - Никита покачал головой вглядываясь в карту, и схему объекта. – Ну у меня лишь одно предложение, поражающее своей оригинальностью. Я пойду, и посмотрю кто там такой умный. Меня-то эта дрянь, парализующая не берёт.

- Ты понимаешь, что если с тобой что-то случится, с меня шкуру снимут?

- Пункт первый. – Никита загнул указательный палец. – Вариантов у нас не так много, если вы собрались бомбить это место атомными бомбами. Второй – так давайте это дело обкашляем, ну, например, с товарищем Агуреевым? Путь скажет своё веское слово. В войну-то воевали пацаны и помоложе меня, и куда хуже подготовленные. А у нас тут типа совсем не переговоры, а вполне себе война, если из наших людей всяких страхолюдин делают. Ну третье, совсем мимоходом. Вот если я не вернусь, вот тогда хоть атомной бомбой, туда запулите. Вот тут уже вариантов точно не останется. А так, глядишь, и что полезное добудем.

[1] Хлысты – околохристианская секта, практикующая всякую дичь.