Теория выигрыша

1

17 января 2008 года сотрудник Физического института имени П. Н. Лебедева РАН доктор физических наук Сергей Викторович Бершадский получил весьма необычное задание. Его попросили прокомментировать некую теорию, позволяющую мгновенно добиться успеха в любых областях человеческой деятельности.

Существование подобной теории не показалось Сергею Викторовичу странным: в последнее время он видел столько шарлатанов, что перестал удивляться любым теориям, пусть даже самым экстравагантным. Случалось, их авторы для пущей убедительности опирались на физику, а точнее, на то, что сами считали физикой.

Сергея Викторовича изумил заказчик: им был представитель Федеральной службы безопасности. Он не скрывал, что это именно заказ ФСБ, он показал свое удостоверение, хотя оплату научной рецензии оформил не от имени этой организации, а от «ИП Сорокина». Это был высокий, крепкий, еще молодой мужчина, и то, что он из органов, было написано у него на лбу.

Стоя перед заказчиком в директорском кабинете, Бершадский пошутил на тему ФСБ и мистики, мол, в каком чине у вас обычно маги, но тот на шутку не отреагировал. Было видно, что тема ему скучна, и он закрывает этим заказом какую-то давно решенную проблему с давно известным финалом.

Нельзя сказать, что Бершадский вообще не верил в теории успеха – в то, что человека можно научить поведению, приводящему к удачам в делах или любви. В молодости он прочитал немало книг на эту тему. Больше всего ему понравились две: "Думай и богатей" Наполеона Хилла и "Дао Винни-Пуха" Бенджамена Хоффа. Он нашел в них много забавных советов и хорошее понимание человеческой психологии. Кроме того, ему показалось, что эти книги учат не столько добиваться успеха, сколько любить жизнь во всех ее проявлениях и, следовательно, любую ситуацию воспринимать как успех.

С физическими или математическими обоснованиями фортуны он тоже сталкивался не раз, но не очень интересовался этой темой, хотя знал тех, кто интересуется очень. Был у него двоюродный брат – математик и, как это теперь принято говорить, лудоман. Вот тот сильно увлекался, прежде чем проиграть в казино и машину, и квартиру, и семью, и свободу. Теория вероятностей, мартингейл, система Томаса Дональда, ее модификация в виде Дональда-Натансона, "биарриц", "канселейшн"… вся жизнь утекла в унитаз, а листочки со схемами, полями, цифрами до сих пор валялись у Бершадского на даче. Сергей Викторович ни разу их и не прочитал внимательно – ему всегда было скучно это нелепое и бездоказательное любительство.

Пока отношения поддерживались и случались мирные летние вечера на террасе, брат любил рассказывать, что само слово «азарт» идет от арабского «азаара» – апельсинового цветка, который арабы выжигали на первых игральных костях. Это не случайно, горячился брат, брызгая слюной и разбрасывая свои листочки, ведь удачу можно предугадать по еле уловимому аромату апельсинов.

Он таращил глаза и раздувал ноздри – показывал, как надо внюхиваться – он сокрушался, что еще не овладел нюхом, потому и довольствуется убогостью научного подхода. Если на террасе присутствовала жена брата, она ненавистно стискивала челюсти, и всем становилось ужасно неловко при виде этой умирающей семьи. Он же ничего не замечал, упоенный мечтой: я разовью, разовью нюх на удачу, не сомневайтесь!

Бедный сумасшедший парфюмер, теперь он дышит смрадным воздухом колонии. Вот зловонное опровержение всех его систем. Бершадский никогда не верил, что к удаче может привести что-либо, кроме каменной задницы и хитрого манипулирования людьми. Но удача в такой трактовке не благоухала апельсинами, а воняла потом. Именно поэтому он был к ней равнодушен. И он никогда не счел бы полученное задание интересным, если бы не ФСБ. До сегодняшнего дня Сергей Викторович и не предполагал, что Федеральная служба безопасности может заниматься такой ерундой.

Или не ерундой?

Тем же вечером заинтригованный Бершадский засел за работу.

Бумаги, представленные на рецензию, показались ему на удивление неглупыми. В них высказывались смелые догадки о природе времени и причинно-следственной связи. Конечно, в научных вопросах автор теории рассуждал как дилетант, но он был, если можно так выразиться, поэтом. С поэтической точки зрения его теория выглядела стройной и соблазнительной.

Очень мешало отсутствие информации об авторе. Когда он жил? У кого заимствовал свои рассуждения о физике? Некоторые его доводы выглядели древними, так уже не аргументируют, другие были выстроены в соответствии с нормами последних лет. В конце концов, можно было попасть впросак, и Бершадский полез в интернет.

Однако никакой информации в интернете Бершадский не нашел. Теорий успеха было много, но вот теорий в сочетании с фамилией автора не было. Встречались только случайные совпадения, не имеющие никакого отношения к его бумагам. Это показалось ему очень странным, он уже привык, что сеть – кладбище как раз таких околонаучных идей. И молчание сети смутило логичный мозг Бершадского – по своей природе он жаждал объяснения любой нелогичности. На всякий случай он сходил по всем ссылкам, в том числе и в блоги.

Так он обнаружил одну-единственную фразу в Живом Журнале, которая и пролила свет на странное молчание виртуального мира. Эта фраза ошеломила его, но Сергей Викторович взял себя в руки – именно потому, что был человеком логичным. Листы, принесенные на рецензию, были заполнены разными почерками: видимо, это были донесения «агентов». Бершадский посчитал почерки, их получилось семнадцать, к ним надо было приплюсовать и заказчика, заполнявшего ведомость и указавшего в ней суть заказа. Даже если семнадцать человек умерли, заказчик был жив.

Впрочем, жив ли заказчик, предстояло выяснить на следующий день.

Утром Бершадский дописал свою рецензию и отнес ее директору института – как и было договорено.

Директор немного смущался, принимая пластиковую папку с листами бумаги

– Ерундой маются, правда? А мы еще удивляемся, что террористы спокойно доезжают до Москвы и взрывают здесь, что хотят.

– Это точно.

– И что за теория? Очередное мракобесие?

– Поэтическая сказка, – улыбнулся Бершадский. – Вроде «Конька-Горбунка».

– Наш народ это любит… Сказки, я имею в виду…

– Само по себе это не так уж плохо, – после некоторого колебания сказал Бершадский. – Излишняя серьезность в делах тоже, бывает, вредна. Винсент Роацци называл успех «глупым».

Директор засмеялся.

– У нас с вами, Сергей Викторович, получился классический синхронизм Юнга. Я буквально за минуту до вашего прихода читал декабрьский «Нью Сайентист». Ребята из Школы бизнеса при Стэнфордском университете опубликовали данные о том, что психопаты – более удачливые инвесторы, чем обычные люди. Вывод подтвержден Университетом Карнеги-Меллона. Вот вам и «глупость» успеха.

– Кстати, в этой теории есть размышления о природе предвидений, – оживился Бершадский. – Или, как Юнг говорил, о «синхронизмах». Я даже грешным делом вспомнил моего родственника, я вам о нем рассказывал, бедолаге, он все любил повторять, что удачу можно предугадать по апельсиновому запаху.

– Во как! – изумился директор. – Оригинально!

Пока они разговаривали, пришел заказчик – живой и невредимый. Получив папку, он некоторое время листал ее, недовольно сопя. Потом вздохнул, протянул им по очереди руку для прощания. Уже уходя, в дверях обернулся и спросил серьезно:

– Вы не боялись, Сергей Викторович?

– Чего? Чего боялся? – всполошился директор, а Бершадский стоял молча – глядел на заказчика в упор.

– Нет, – сказал, наконец, – Ведь это как бы изображение дракона, а не сам дракон.

– Хитро! – засмеялся заказчик. – А самого дракона бы испугались? Кстати, я вас подловил, уж не обессудьте. В интернет лазили?

Бершадский рассердился: вот уж, воистину, горбатого могила исправит. Эту организацию, как ни назови, вечно она будет всех "подлавливать".

– С вашей стороны не очень порядочно было не сообщить мне о главном, – сказал он.

– О главном? – деланно удивился заказчик. – Но что считать главным? Вы тут пишете об исследованиях, проводившихся Дэвидом Бомом в восьмидесятые годы двадцатого столетия. А ведь эта теория была известна еще в фашистской Германии.

«Как чувствовал! – мысленно ахнул Бершадский. – Надо было поосторожнее с конкретикой».

– Лучше, если бы вы не скрывали историю вопроса, – надменно сказал он вслух.

– При чем здесь история? Мне нужно было независимое заключение… А то любят нашего брата обвинять в предвзятости. А сами-то?.. М-да, вот так вот… Ну, бывайте, господа ученые…

– Какой апломб! – сказал Бершадский, когда заказчик вышел. – Наши органы всегда умеют находить безопасные поляны для самоутверждения. Ничего не меняется, вы совершенно правы: то они гоняют бедных лимоновцев, то крышуют бизнес, то вот в магию полезли. Против настоящих террористов у них кишка тонка.

Тот испуганно кивнул: заказ был какой-то непонятный и неприятный.

Заказчик же между тем спустился вниз. Он отметил пропуск на вахте, протиснулся в вертушку, пошел к автомобильной стоянке, скрипя ботинками и выдыхая облака пара – день был морозный. Некоторое время заказчик искал по карманам ключи от «Хонды» – и даже на какую-то секунду встревожился – но, наконец, нашел их. Открывал машину он, оглядываясь по сторонам. Видимо, это была бессознательная привычка. Сел в машину и, закрыв дверь, набрал на мобильном номер.

– Я взял заключение физиков, – сказал он.

– Это все-таки лишнее, – с небольшим раздражением заметил собеседник.

– Вы его не знаете. Он очень подозрительный.

– И что?

– А то, что нас должна интересовать только его теория. Поэтому мы собрали огромную папку бумаг, включающую мнение физиков.

– И что они там написали?

– Чушь собачью. Да это неважно.

– Рецензия за твой счет, Володя.

– За мой, за мой… И что вы в самом деле: на кону миллионы, а вы копейки считаете?

– Порядок есть порядок.

– Ладно. Легенда укомплектована полностью. Можно начинать реальную часть.

– Да, я понимаю…– в голосе собеседника появились нотки тревоги.

– Решайте, кто из пяти.

Сказав эти слова, он закрыл глаза и откинул голову назад. Он старался дышать спокойно, но было видно, что он волнуется, ожидая ответа.

– Я тут посмотрел, Володя, – после паузы сказал собеседник. – Настоящая кандидатура все-таки одна…

– Нет, напишет любой из них.

– Ты уверен?

– Да. Я умею убеждать.

Заказчик улыбался с закрытыми глазами.

– …Пойми меня правильно, но четверо что-то получили. А наше обвинение состоит в том, что он самозванец. У нас должны быть основания для такого обвинения. Ты же сам говоришь, что он подозрительный.

Заказчик открыл глаза, потянулся и весело поторопил.

– Кто из пяти?

И собеседник ответил:

– Лидия.