Терапия безумия

Глава 14

Ноа Бегброк некоторое время пялился на цифровое табло над стойкой бара, затем принял решение. В пабе «Дэ-Эм» (сокращенно от «Душевной модуляции»), как гордо гласила неоновая вывеска в стиле ретро, выбор был богатым. Предлагался целый спектр ощущений – от спокойствия до уверенности и восторга, между которыми имелась еще куча полутонов. В меню Ноа нашел даже заряд серотонина – пожалуйста, бери навынос, восстанови силы на следующее утро.

В итоге Ноа заказал коктейль «Уверенность в себе», смешанный с грейпфрутовым и мандариновым соком. Пожалуй, потом он попросит повторить, только второй бокал возьмет с анисом и черной смородиной. Так-то фруктовые соки добавлять необязательно – многие употребляют разрешенный правительством легкий наркотик с ароматными чаями, газированными напитками или просто с водой.

Бармен с улыбкой поставил перед ним бокал. В битком набитом зале играла тихая успокаивающая музыка, мягкое освещение располагало к отдыху. На стенах висели огромные абстрактные полотна – видимо, художник изобразил разные настроения. Любимая картина Ноа была выдержана в спокойных голубых и лиловых тонах с закрученными водоворотом узорами, а вот на красно-оранжевые рисунки он смотреть избегал. Все присутствующие в пабе безмятежно улыбались. То, что нужно. Ноа сделал большой глоток, и уже через несколько минут душевный модулятор начал оказывать свое волшебное действие.

В прессе одно время велись бурные дискуссии о возможности возврата к разрешению алкоголя, хотя, по большому счету, никто не желал вновь окунуться в эпоху уличных драк и утренних страданий от похмелья. Правительство, естественно, не собиралось опять взваливать на бюджет огромные расходы на систему здравоохранения и связанную с пьянством борьбу с преступностью. Впрочем, запрос на алкоголь у старшего поколения, особенно в укромных уголках города, все еще сохранялся. Да, спиртное токсично, вызывает зависимость, но в то же время способно улучшить настроение, только Бегброк легко обойдется легальными средствами: во-первых, теперь есть возможность выбора определенного эффекта, во-вторых – зачем вставать на следующий день с гудящей головой?

Напиток Ноа заказал в попытке избавиться от чувства уязвимости, так и не прошедшего после сеанса терапии отвращением. Ощущение совершенно новое и незнакомое… Он повернулся спиной к стойке бара, поставив на нее локоть в ожидании эффекта от первого глотка. Ага, вот и оно: его окатила долгожданная мощная волна.

Возможно, любимая бабушка, в конце концов, права: наказание за содеянное благотворно влияет на душу.

Он не узнавал в себе человека, недавно швырнувшего в окно Корины бутылку с горючей смесью. Прежние его движущие силы – гнев, ревность и, пожалуй, желание подчинять себе других – исчезли без остатка. Впрочем, еще следовало поработать над причинами, раньше влиявшими на поведение. Надо будет пройти курс групповой терапии с такими же, как он, бедолагами, занимающимися поиском нового пути в жизни. Все-таки Ноа был не одинок, а потому уже не ощущал себя чудовищем.

Задумавшись, он вздрогнул, когда к нему подошла стройная привлекательная женщина в бледно-голубом платье. В основном Ноа нравились брюнетки, однако сегодня это особого значения не имело. Женщину он узнал сразу, хотя на сей раз ощущения были совсем другими, чем при последней их встрече. Неудивительно – Ноа ведь стал совершенно иным человеком.

– Не хочешь угостить меня напитком? – спросила она, откинув с лица волосы.

Ноа колебался и медлил с ответом. Хм, неуверенность – тоже незнакомое чувство. Женщина провела пальцем по татуировке на его запястье – опознавательном знаке третьего уровня, все еще не до конца зажившем. От прикосновения к свежей наколке Ноа испытал неприятное покалывание.

– Удивлен, что ты меня не избегаешь. Как-никак бывший заключенный…

Женщина улыбнулась, и Ноа облегченно вздохнул. Кто его знает – вдруг жизнь после «Януса» все-таки наладится?

Он окликнул бармена и указал на женщину.

– Мне коктейль «Смелый и дерзкий». С апельсином и маракуйей, пожалуйста, – попросила та.

До попадания в «Янус» Ноа вряд ли всерьез увлекся бы столь решительной и напористой особой. Раньше он считал ее вполне привлекательной, и только, а теперь его неудержимо к ней потянуло. Неужели последствия исцеления?

– Ну и как оно было?

– А то ты не знаешь, – пожал плечами он.

– Ну, точно лучше, чем загреметь на буровую экорабочим.

– У меня там работает брат, – заметил Ноа.

Женщина серьезно кивнула и оперлась о стойку, не выпуская из рук бокал с коктейлем.

– Лукас не желал, чтобы у него копались в мозгах, – объяснил Ноа. – Боялся лишиться брутальности. Ну вот, теперь двадцать лет будет отскребать от грязи термоусадочный пластик и вылавливать бутылки из Северного моря, зато сохранил образ мачо.

– Ну что ж, у него свои правила. – Женщина вздернула брови. – А у тебя – свобода.

– Не надеялся, что ты захочешь иметь со мной дело после… ну, ты знаешь.

Он покосился на татуировку.

– Многие женщины любят переделывать мужчин на свой вкус. Правда, основная часть этой сложной работы уже выполнена, – снова улыбнулась она и указала на только что освободившийся столик. – Займи-ка место, а я закажу еще выпить. Смотри, твой бокал почти пуст.

Часом позже Ноа ощущал себя так, словно и вправду начал прекрасную новую жизнь. Он стал другим человеком, он наслаждался свободой и беседой с потрясающей женщиной. И намерений своих скрывать не нужно! Кто бы мог подумать, что все столь быстро изменится? Последние несколько месяцев подобных перемен отнюдь не предполагали.

В голове у него слегка поплыло, однако в целом Ноа чувствовал себя счастливым. Какая разница, что тому причиной – напитки или удачно складывающиеся жизненные обстоятельства? Между ним и его спутницей возникли предвестники настоящей близости, поэтому он нисколько не удивился, когда та, склонив голову к плечу, предложила:

– Не хочешь продолжить вечер у меня?

Вот это ему и требовалось, чтобы окончательно восстать из пепла, опять ощутить себя мужчиной. Сегодня вечером Ноа подведет черту под гнусной прежней биографией. Начнет все заново, а синяя татуировка – двуликий Янус, смотрящий в будущее и прошлое, – будет напоминать о том, что осталось позади, и о заманчивых перспективах, которые сулит жизнь после терапии.

Из паба уехали на такси. Огни большого города проплывали мимо в легкой дымке, а они игриво посмеивались и болтали. Бегброк и припомнить не мог, когда бы душевные модуляторы оказывали на него столь сногсшибательное воздействие. Слегка кружилась голова; он чувствовал себя словно после хорошей порции алкоголя.

Ключом в замочную скважину женщина попала не с первого раза. Интересно, отчего у нее дрожат руки? Уж не от возбуждения ли, которое сейчас испытывал и Ноа? Оказавшись в кухне, она достала из холодильника две бутылки, втиснула одну ему в руку и попросила:

– Пока не пей, ладно? Поднимемся наверх – тогда сколько хочешь. Только дай мне пару минут, а потом заходи. Спальня в задней части дома.

Ноа проводил женщину взглядом, восхищаясь ее обтянутой легким голубым платьем фигурой.

Через несколько минут он неуклюже затопал вверх по лестнице. Голова все кружилась, чувство опьянения не прошло. Ноа ощущал слабость в коленях и слышал стук крови в собственных ушах. Сжав в правой руке бутылку, левой он потянулся толкнуть дверь спальни. В глазах стоял легкий туман, поэтому точно рассчитать движение не удалось. С первого раза промахнулся и лишь со второго надежно взялся за дверную ручку.

Голубое платье валялось на полу. Она уже забралась в кровать, укрывшись с головой. Вероятно, часть игры? Ноа откинул одеяло.

Обнаженная женщина, представшая его взгляду, лежала совершенно неподвижно. Перебрала с напитками? В пабе она заказывала коктейли несколько раз подряд. Разочарование Ноа нарастало. Наверное, придется подождать до следующей встречи… В полумраке ее волосы выглядели темнее, чем на самом деле.

Он присмотрелся внимательнее. Черт, в кровати вовсе не та женщина, с которой они уехали из «Дэ-Эм»!

Ноа снова накинул на нее одеяло. В глазах все поплыло; он был в замешательстве. Поднял бутылку, намереваясь сделать хороший глоток, и вдруг ощутил знакомый острый запах. Для питья эта жидкость точно непригодна…

Покачиваясь, он склонился над женщиной и неловко тронул ее за плечо. Никакой реакции…

Проклятье! Что вообще происходит? Надо быстрее уносить ноги!

Ноа заковылял к двери, но на пороге, откуда ни возьмись, вдруг появился полицейский, заслонил собой выход и поднял полуавтоматический пистолет. Коп был немолод, седоволос и голубоглаз. За его спиной стоял высокий брюнет, небрежно прислонившись к косяку и скрестив руки на груди.

– Мы за тобой следили, Бегброк, – сказал голубоглазый. – Вели тебя с тех пор, как ты вышел из «Януса», а сегодня получили звонок от женщины, которой ты угрожал убийством.

– Нет, нет… – забормотал Ноа.

Его знакомая, с которой они приехали на такси, бесследно исчезла. Черт, может, это вовсе не ее дом?

– Он заявила, что ты грозился сжечь ее в кровати, – продолжил коп, кивнув на неподвижное тело под одеялом.

– Я не… – Ноа тяжело задышал, чувствуя, как подступает тошнота, и не испытывая уверенности, что парочка его слышит. – Я изменился. То есть… меня изменили.

Брюнет шагнул вперед и забрал из его рук бутылку.

– Ну-ка, позволь… – Он осторожно взялся за горлышко затянутой в перчатку рукой и принюхался, а затем поднес бутылку к носу напарника. – По-моему, пахнет воспламеняющей смесью.

Ноа задрожал всем телом, сердце будто застучало прямо в голове, медленно и ритмично.

– Это всего лишь душевный модулятор…

Он снова бросил взгляд на распростертое в кровати тело. Нет, точно не его спутница. Она вообще жива или?..

Женщина вдруг повернула голову и глубоко вздохнула. Ее глаза беспорядочно вращались в орбитах. Похоже, приняла что-то сильнодействующее? Теперь Ноа четко видел ее лицо. Господи, Лекси? Женщина, с которой он встречался еще до Корины… Что она здесь делает? Переехала в этот дом? Какого черта вообще происходит?

Ноа обернулся. Темноволосый коп теперь стоял совсем рядом, все еще не выпуская из рук бутылку – только теперь ее горлышко было заткнуто тряпицей. Он сунул руку в перчатке в карман, достал зажигалку и поджег тряпку. Медленно убрал зажигалку и подождал, пока огонек разгорится.

– Нет, нет! – бешено затряс головой Ноа.

Тело перестало ему повиноваться; мозг словно посылал сигналы, однако до мышц они не доходили. Он рванулся вперед, но коп швырнул пылающую бутылку на кровать, а затем схватил Ноа за руку, словно клещами сжав его запястье.

Бутылка дважды перевернулась, и горящая жидкость вытекла на одеяло. Одна секунда – и женщина скрылась под языками пламени. Открыв глаза, она застонала, по-прежнему оставаясь в неподвижности. Коп протолкнул Ноа дальше в комнату, а сам отступил назад вместе с напарником, продолжающим удерживать Ноа на мушке.

Он съежился и тихо захныкал. Терапия отвращением сделала свое дело: в нем теперь поселился страх перед огнем. Что бы там ни подмешала та, другая женщина, в питье – кстати, куда она все-таки делась? – ноги повиноваться Ноа перестали. Не убежишь…

– Помогите! – взвизгнул он, протянув дрожащие руки к поджигателям, но те спокойно стояли, наблюдая, как пламя поднимается все выше.

– Помогите ей… – прошептал Ноа.

Он оглянулся на Лекси. Та в панике смотрела ему в глаза. Огонь добрался до ее тела, однако она по-прежнему не двигалась.

– Чем вы ее накачали? – невнятно пробормотал Ноа и, задыхаясь, протянул к несчастной руку, но тут же отпрянул, когда пламя поглотило ее с головой.

Комнату заполнил тошнотворный запах горящих волос и треск лопающейся кожи. Ноа вырвало, и темноволосый коп вдруг нанес ему жестокий удар в висок. Он отлетел на кровать, лишившись сознания, и пламя лизнуло его раз, другой, а затем всерьез принялось за новую пищу.

Мэл неторопливо поднялся по лестнице и вошел в спальню, заслонив рукой лицо от все усиливающегося жара.

– Подбрось бутылку, Биззи, – сказал он. – Они и так поймут, что поджог совершил Бегброк, но лишняя улика не помешает.

– Без тебя знаю, – раздраженно ответил тот. – Уже подкинул, просто она скатилась с кровати. Не разбилась, так что все в ажуре.

– Уходим, Кэп? – спросил Мэл.

– Погоди, еще несколько минут. Не хватало, чтобы кто-нибудь из них выжил.

– Из них? – удивился Мэл. – Я думал, женщина уже давно ушла.

– Я о другой, – ответил босс. – Надо немного повременить, парни, пока огонь хорошенько не разгорится, но пожарных нам, конечно, дожидаться не следует. И, естественно, нам ни к чему здесь мельтешить, когда прибудет настоящая полиция.

Он ухмыльнулся, и Биззи с готовностью рассмеялся.

Ноа пришел в себя и, открыв глаза, увидел рядом обуглившееся и покрытое пузырями лицо Лекси, а потом все исчезло в бушующем пламени.

– Надеюсь, его визг не разбудит соседей, – проворчал Кэп.

Мэл уставился на тела в кровати, однако пришлось отвернуться – жар становился нестерпимым. На секунду он ощутил чувство, которого не испытывал с тех пор, как вступил в ряды «Дирос», как называл их команду босс: в его сердце вкралась тень сомнения. Нет, тень – это слабо сказано. Замысел акции включал в себя имитацию преступления Бегброка – то есть поджог. Ни о каких третьих лицах речи не шло.

Троица стояла у порога, пока температура не стала невыносимой.

– Ладно, годится, – произнес Кэп. – Наверняка какой-нибудь суетливый сосед уже звонит в службу спасения. Уходим, ребята.

Второй раз за неделю Ноа Бегброк понял, что значит сгорать заживо.

Только на этот раз все было по-настоящему.