Терра Инкогнита

Глава 18 В которой рыцарей выпускают порезвиться на Воле

— Какого хрена они воюют? — удивился Гарри-со-Шрамом. — Планета — дерьмо, правительство — преступники и коррупционеры, перспектив против Империи Полудня в общем-то никаких… Они реально думают что Протекторат им поможет?

— Уже помогает, — пожал плечами Иштван Чонгор. — Где, ты думаешь, была группировка войск с орбиты Талейрана?

— Ну, официально — на учениях… А что — правда тут?

— Ну а где? Кто такие вот эти «Good guys» по-твоему?

— Если бы они воевали за нас — я бы сказал, что добровольцы, а если бы за наших врагов — сказал бы, что наемники…

— Да-да, разведчики и шпионы… Это мы в курсе, — ликан вдыхал морозный воздух Воли, сдвинув забрало шлема. — Штурмовики Протектората они. Внезапно и массово уволившиеся из разных воинских частей. В основном — талейранские «Буйволы», но есть там и «Санглеры», и «Мустанги» и Бог знает кто еще… А Пангея обеспечивает доставку.

— Как те ОБЧР — прямо на орбиту? — понимающе кивнул Гарри-со-Шрамом.

— Точно. Швыряют десантные боты и контейнеры с припасами в верхние слои атмосферы, а местные их встречают. Если позарей нет.

— Билет в один конец?

— Билет в один конец, — согласился Иштван.

Гарри-со-Шрамом никак не мог привыкнуть к своему новому статусу. По какому такому признаку Гай Джедидайя Кормак отбирал своих рыцарей Круглого стола — это было тайной за семью печатями. Чего общего могло быть у ликана с Ракоци, наследного принца Ярра, бывшего штурмовика-конфедерата, сумасшедшего красноглазого стрелка с Имерины с непроизносимым именем, старого медведа-кондопожца и еще пары-тройки таких же жутких типов с мутным прошлым и спорадически дуроватым настоящим? Рыцарь Ярра — это глаза и руки монархии. Человек с максимальными полномочиями, вплоть до объявления войны и мира именем короля. Правда — ответ держать приходилось тоже лично перед монархом, поэтому своим статусом никто злоупотреблять не собирался. И вот теперь он, Гарри, и еще трое новоиспеченных рыцарей находились на грешной земле Воли.

По официальной версии — для инопланетных разведок — с целью изучения боевых действий в условиях позарей. Местные атмосферные явления давали возможность экстраполяции оборонительной доктрины Ярра на Волю. Что есть позари как не природный аналог ЭМИ-оружия? И где еще, кроме Воли, можно было посмотреть, как будут вести себя современные армии в таких условиях?

Были и другие причины прибытия на Волю доверенных лиц монарха Ярра и прочих небесных тел: субъективные и вместе с тем — прагматичные.

— Главное богатство — это люди, — повторял Гай Кормак.

И даже в такой клоаке, которой была эта планета-тюрьма, король рассчитывал при случае найти сотню-другую хороших специалистов или просто — хороших людей. Экспериментальные медицинские эвакуационные машины позволяли буквально воровать во время возмущений геомагнитного поля оставленных своими соратниками раненых благодаря мощной системе экранирования и продвинутым стелс-технологиям.

Пятерка медэваков была доставлена сюда Силами Разведки Боем вместе с пилотами — уже больше двадцати дней назад. Локальная база яррцев располагалась в кратере потухшего вулкана, на просторах одного из многочисленных вольских бедлендов — территорий негодных для поселения и хозяйственного освоения. Именно здесь от трудов праведных отдыхали рыцари Круглого стола. И, как догадывался Гарри-со-Шрамом, их проверка в деле, способность принимать тяжелые решения и взаимодействовать друг с другом и была самой главной целью всей этой суеты на Воле.

Гарри осмотрелся. Номенджанахари — тот самый стрелок-имеринец — заканчивал выгрузку эвакуированных раненых из обеих задействованных в сегодняшней миссии машин.

— Эй, Иштван, — сказал он. — Они ведь все — рашены! Почему тогда так яростно убивают друг друга?

— О мой юный красноглазый друг, по твоей логике и ты, и Дум-Дум оба — зумбцы? — Иштван широко улыбнулся.

В ответ раздалось гневное шипение.

— Видишь ли, люди склонны обобщать и упрощать… — продолжил вещать ликан. — Называть всех жителей сектора Рашен — рашенами то же самое что тебя и меня назвать атлантиками. Чушь?

— Чушь, — согласился Номенджанахари. — Но они же говорят на одном языке! Ну мы тоже, но raha tiako tsy ho azonao aho…

Гай отмахнулся:

— Вот и я об этом, vörös szemű korcs! Тут живет полсотни этносов, и Воля — жуткая мешанина из всех. Ну да, около половины из них — одного корня с рашенами… Примерно как гвадалахарцы и жители Порто-Россо, понимаешь? А в таких случаях для ненависти тут полно поводов… А еще — они защищают Родину.

— Волю? Свою тюрьму?

Гарри-со-Шрамом включился в беседу:

— Синдром такой был… Когда заложники стали доверять террористам. Они, понимаешь, тут пообвыклись, а процентов тридцать так и вовсе — зажили вполне приемлемо. Мастерские открыли, закусочные, вон — свинофермы даже у некоторых, рыбохозяйства. Ну да, платят взятки, отстегивают местным боссам — но это зло привычное, и жопа в тепле, и брюхо набито каждый день. А те, которые живут плохо — они боятся как бы не было еще хуже… Так что эти имперские инициативы по приведению жизни в секторе к общему знаменателю, и архангелы с автоматами и бластерами в руках — они им и нахрен не надо, верно?

— Им нравится дерьмо, в котором они живут? — еще раз переспросил имеринец.

— А что, на твоей этой Имерине не было тех, кому нравилось дерьмо, в котором они жили? Что-то я не припомню массовых революций, реформ или исхода на Ярр…

— У нас Зумба под боком, мы не могли…

— Не сверкай на меня глазами, у них скорее всего тоже найдется куча причин… Пойдем лучше пообщаемся с ранеными — глядишь и ответят на твои вопросы… — Гарри распрямился во весь свой гигантский рост и зашагал к дверям с красным крестом.

В медотсеке, куда сносили эвакуированных, уже было занято сорок коек из шестидесяти. Здесь были представители всех сторон конфликта: «Хорошие парни», дружинники местных воротил, антикесаревские партизаны и прокесаревские ополченцы. И один имперец.

— негромким, хорошо поставленным баритоном выводил он.

Высокий, атлетичный мужчина с черными как смоль усами с закрученными кончиками, короткой стрижкой и мощными руками, сложенными под головой. Нога его была помещена в контейнер с медицинским гелем, так что ему больше ничего и не оставалось, кроме как напевать под нос — повернуться к монитору, на котором демонстрировали очередное шоу Туропа Кассовица, рашен не мог.

— Заткнись, заткнись сука имперская! — один из местных, крупный телом мужчина со шкиперской бородкой был парализован до пояса, но злобы своей не растерял. — Заткни свой поганый рот!

— А то что? — хмыкнул имперец и продолжил петь:

— Заткнись, говорю!

— Да сам ты заткнись, — рявкнул один из дружинников. — Нормально поет!

— У-у-у, все вы тут одним миром мазаны, суки! Только спина на место встанет — рядком вас всех сложу… И похрен мне на этих мутантов! — это он, видимо, яррцев имел в виду.

— Ну-ну, — сказал Гарри-со-Шрамом, входя в отсек. — Я бы на это посмотрел.

Прозвучало весомо, и партизан внезапно подавился слюной. Еще бы! Сто пятьдесят килограмм жесткого как камень мяса, усовершенствованных металлокерамикой костей, потрохов, способных переваривать гвозди и мозгов изощренного интеллектуала, чьим хобби между боями было вычитывание каждой попавшей в руки книжки и разгадывание логических головоломок. Он был уникумом, этот гигантский адепт огневой поддержки, ныне — рыцарь Круглого стола, надежа и опора монархии Ярра. А рожа его совсем не подходила благородному кавалеру. Скорее — кровожадному людоеду. Гарри принципиально не выводил уродующий его облик рубец, занимающий чуть ли не всю левую сторону лица. Какой же он Гарри-со-Шрамом без шрама? Обычный Гарри, каких миллионы в секторе Атлантик.

Больше всего на свете Гарри любил читать, но лучше всего у него получалось наводить ужас на окружающих. На всех, кроме усатого рашена, по всей видимости.

— Слушай, друг! — сказал рашен. — Сил больше нет эту муть смотреть! Есть что почитать? Хоть и на англике, мне всё равно… Книжечку потолще, а? Планшет-то всё равно не дадите…

Гарри-со-Шрамом радостно улыбнулся и в отсеке как будто сразу потемнело.

— У меня есть «Броненосный народ»- эдакая дичь про войну с разумными арахнидами, и «Основы деятельного пессимизма» Зборовски. Могу одолжить денька на два.

— Неси обе.

— Нет проблем, я схожу. Но нас с ребятами интересуют кое-какие моменты…

Лицо рашена тут же окаменело, и Гарри обезоружено поднял ладони вверх:

— Да мне нахрен не сдались твои военные тайны! Нам с философской точки зрения!

— А-а-а-а, это можно. Валяй, спрашивай…

Одному — книги, второму — конфеты, третьему — ортопедический валик вместо подушки. Гарри-со-Шрамом нашел подход к каждому. Даже бородатый вольный партизан купился на свиную отбивную с острым кетчупом.

— Мне пообещали двести кредитов в день и новый шунт, если я уволюсь из штурмовиков и подпишу контракт с «Good guys», — говорил Чак Робертс. — Кто, если не мы? У нас на Ред Сокс каждому известно: Кесарев плохой парень, он оказывает это, как его… Дестабилизирующее влияние на сектор Рашен, вот! Он настоящий диктатор, так говорил в Сенате Хайтауэр. Мне нравится Хайтауэр, м? Он из рейнджеров, но и в рейнджерах есть крутые ребята. Да, мы с парнями подписали контракты чтобы помочь народу Воли отстоять демократию… Нет, я ни черта не знал про Волю до сих пор, но вроде как у них был парламент и выборы, а Кесарев направил своих солдат сюда и уничтожал мирное население, потому что они не хотели поддаваться оккупации. Планета-тюрьма? Коррупция? Разница в уровне жизни? Да не-е-ет, мистер, это вы наслушались рашенской пропаганды. Это Империя Полудня — тюрьма народов, и Кесарев — главный коррупционер. У него дворцы на Таматархе и гарем из девственниц! А на Чебаркуле на заводах работяги за гроши вкалывают… И он катается верхом на кондопожском медведе с голым торсом. Не-е-ет, голый торс у Кесарева, а не у медведа вы что, в гала-сети не видели? С местными мы особенно не общались, только обучали вот этих чудил владеть современным оружием, взяли штурмом пару городов, которые перешли на сторону Империи, и там уж было не до церемоний… Орбита за рашенами, так что мы использовали барражирующие боеприпасы с напалмом. В Иф удалось войти только после того, как выгорела половина жилых кварталов… Там-то меня и контузило, и вот я здесь!

— …Своим умом жили! Вот понятия были какие — вот по ним и жили, — почесал бороду партизан со странной фамилией Довгялло. — Я тоже не местный, меня с Коша Большого сюда выкинули. Тут вообще местных почти нет… За что? Так водой разбавлял субстанции для лекарств. Ой, ну и шо с того убудет? Я ж не яд туда совал! Ну на разнице и жил, и неплохо жил! Я и тут неплохо жил — до того как кесаревы с неба посыпались, суки! Ну кой хер им тут нужен был? Нехай бы на своей Таматархе… А мы тут как-нибудь сами. Смертность? Ну так везде мрут, шо? Поприезжают городские, и думают тут им будут сопли вытирать. А неча! Я никому в рот не смотрел, открыл автосервис, набрал себе гавриков… Ну так много лишних деталей в механизмах, по нынешним обстоятельствам они народу без надобности. Ну сымали их, да. На разницу и жил. Так катались дальше машины, шо? Ну мрут, ну да. Так и на кой хер мне тут Империя с их указивками — так делай, так не делай! Только выпишите меня отсюда, я этому усатому все припомню! Они ко мне пришли с этими указивками и бизнес закрыли… А я в партизаны ушел! Нам тут эти кесаревы и даром не надо, и с доплатой не надо! Нехай свою Империю Полудня на своей Таматархе…

— Я — человек Жестянщика, — рубанул ладонью воздух Рома Хмурый. — Я ему всем обязан. Вот я пятнадцать лет здесь — и первые пять лет столько дерьма нахлебался… Да мне насрать, что там и кого там! Мне Жестянщик сказал — «фас», и я кусаю — и точка. Я как в Снигирёв попал — так сразу понял что тут всё держит сильный человек. В Снигирёве беспредела не было, все по струнке ходили, молодняк даже перднуть лишний раз боялся, окурки аккурат в мусорку бросали, чтоб город чистый и все дела. И не воровал никто. А знаешь почему? Потому что на колах трупы тех, кто на жестянщиково добро, или на его людей рот раззявил, догнивали. На каждой площади! Кесарев, говорят, тоже сильный человек. Но я Жестянщику многим обязан, а Кесареву ничем не обязан, потому буду воевать с людьми Кесарева. Мне уже сказали «фас» — и я кусаю…

— В чем сила, брат? — усатый рашен — ротмистр Точилкин — отложил книжку. — В правде. У кого правда — тот и сильнее. Наши цели ясны, задачи — поставлены. Была планета-тюрьма, где бал правят уголовники и работорговцы, станет — место для жизни, где мама с коляской сможет пройти в полночь через весь город и ничего с ней не случится. У каждого будет крыша над головой, работа… Слушай, ну вот опять, мы — оккупанты! Ну не надоело, а? Солдаты Кесарева врывались в ветхие аулы, кишлаки и городишки и оставляли после себя автобаны, больницы и школы… Ну демагогия всё это — независимость, демократия… Мы ничего никому не будем доказывать, мы будем делать свое дело. Просто приедешь сюда лет через двадцать — посмотришь. А атлантики ваши во главе с Протекторатом — они как гнали так и будут гнать, нам от этого ни горячо, ни холодно… Люди гибнут? Ну так на то мы и служивые — чтоб за Отечество головы сложить. Или грудь в крестах, или голова в кустах! А мирняк… Да, жалко. Мы стараемся по площадям не лупить, мы ж не звери… Работаем аккуратно, но жестко. Я сам детдомовский, с Чебаркуля. Немного посмотрел на жизнь без Кесарева. А потом — на жизнь с Кесаревым. Для меня всё очевидно — я не хочу чтобы дети росли так, как рос я. И я для этого всё сделаю… Ах, не рождаются? Ну, поставят задачу — мы и рождаемость повысим!

— Ну какие причины? — удивился Петрович, — пожилой уже дядька, с глубокими морщинами и очевидной лысиной на голове. — Я-то сам с Тикси, у нас там Кесарева никогда не было… А были и есть мудни, точно такие же как здесь! Микрокредиты — слышали про такой сатанизм? Сначала зарплаты задерживают, а потом народ лезет в микрокредиты и в кабалу попадает. И я попал! А потом мудню этому всё высказал, что про него думаю, и в рожу плюнул! Он-то заводом владел, а племянник его — финанситом был, и микрокредит этот мне-то и выдал! Говорю же — мудни! И тут, на Воле — такие же мудни. Тех я достать не мог, а этих вот шанс появился за жабры ухватить, как ополчение собирать стали. Ну мы-то больше на блокпостах стоим, то кесаревы архангелы кишки мудацкие на кулак наматывают… Но — лепту свою малую вношу и вносить буду! Я еще и в войска попрошусь, я хоть и старый — но крепкий! Может, подлечат даже… Мне б годков двадцать с плеч снять — я бы на Тикси вот так же как к нам архангелы Кесаревы пришел и всё спросил! А что, думаешь не доберется Кесарев до Тикси? Как пить дать — доберется!

Номенджанахари свистнул, подзывая к экрану терминала:

— Вот, его величество спрашивает — кого на Ярр отправлять будем?

Гарри-со-Шрамом грустно покачал головой:

— Из этой партии — никого. Хмурый этот — вроде ничего, и Петрович — тоже. Нормальные мужики, прижились бы на Ярре. Но у них субъективные мотивы, там переубеждать бессмысленно. А остальные так и вовсе… Подлечим, усыпим и подкинем к какому-нибудь блокпосту.

— А рашен? Он же вроде как был уверен в своей правоте — честный, искренний человек!

— Да они все — уверены. И все — искренние… Но вот знаете, чем например наша, яррская правота отличается от кесаревской правоты? — поднял толстый, как ветка дуба, палец вверх Гарри.

— М? — тут даже Иштван навострил уши.

— Мы свою правду никому в рожу совать не намерены. Живи и дай жить другим! Каждый может сходить с ума как угодно — если это не мешает окружающим. А каждый из них — что Точилкин, что Робертс — готовы эту свою правду навязывать, даже ценой собственной и чужой жизни… Не приживутся они на Ярре, а?

— Пожалуй, не приживутся, — согласился Номенджанахари и снова глянул на экран: — Гляньте, новости от Сью! Высочество пересылку сделал! Виньярд таки добрался до Старой Терры, дела-а-а!

— Ну-ка, ну-ка, что там? — ликан приник к монитору. — Ай, молодец! А что, может величество и нас к нему отправит?

— Может и отправит, — пробормотал Гарри-со-Шрамом и, прищурившись, глянул на солнце.

Расчерчивая инверсионными следами безоблачный купол небес, над головой промчалось звено кесаревских «Гамаюнов». Истребители-бомбардировщики заходили на курс для бомбометания по позициям «Хороших парней» у Снигирёва. По всей видимости готовилось наступление и рыцарям предстояло много работы.

Огромная авторская просьба не проводить параллелей с реальными событиями и людьми. всё это задумано давно, в рамках общей канвы развития вселенной Сектора Атлантик, и отношения к текущей обстановке не имеет.