Терриконы

- А и давай. Тока скажи им, шоб тоже по гражданке сунули. Мастер, если шо, отвезет. И сегодня, хер с тобой, можешь не ходить.

- Схуяли? - удивился я. - Че это ты меня так ущемляешь, как зампотыл - начпрода? Я, может, всю жизнь на "серый" хотел сходить. Может, это такая у меня мечта была детская. Может, я в военкомате это в виш-лист писал, когда меня в армию оформляли. Может, даже начальник генерального штаба.

- Ой, ну всё, всё, завёлся, блин. - перебил Вася и вынырнул из кунга "на улицу". - Не знаю. Как в кино, знаешь? Типа чувак собирается домой, и тут, в последний момент.

- Та ну, херня, - помотал я головой и тоже вылез наружу. - Хуйовое у вас какое-то кино, товарищ генерал-лейтенант. В жизни такого не бывает. Слушай, а тепло-то как.

Глава 3.

СВАДЬБА

- И тает, - проворчал ротный и постучал по корке грязного хрупкого льда. - Завтра грязюка будеееет...

Снег чернел, обваливался с веток, впитывался в жирную землю талой водой, снег отчаянно держался, но сдавал позиции. Неожиданное потепление в декабре, нежданно-негаданно, вместо техники, которая не заводится на морозе, получите технику, которая заводится, но не выезжает по такой грязи.

- Вась, а Вась, - протянул я. - Слушай, а так можно разве? Ну шоб МОН-ку - и на телефон, типа как в кино. Позвонил - и пиздык.

- А я знаю? Я шо, сапер? - Вася покрутился, осматривая себе со всех сторон, остался недоволен, но махнул рукой. - Стелс говорит, шо можно. Длинного этого. Рустама ты обыскивал?

- Не, - махнул я головой, прислушиваясь. На КСП пищали щенки и ругался Шматко. - Мара вроде. Если и был короткий - разведосы сняли. Кобуры я не видел.

- Кстати о кобуре, - задумчиво произнес коммандер и поправил набедренную ноу-неймовую универсальную кобуру. - В Милик зайдешь, кобуру мне купишь охуенную, ссылку пришлю. Ок?

- Богатая жизнь - она другаааая. - протянул я.

Универсальность - бич нашего времени. Когда продукту

дают характеристику "универсальный", значит эта штуковина одинаково хреново справляется со всеми возложенными на нее функциями, то есть не отвечает ни одной задаче. Кобура на Васе была мало того что "универсальная", еще и откровенно хреновая, болтавшаяся на ноге, как котенок в миске, да еще и расцветки "я у мамы мультикам" - какие-то пятна, призванные олицетворять собой камуфляж.

Я вообще часто поражался такому понятию, как "камуфлирующие расцветки ткани", особенно в армии. Возможно, мне, с высоты моего минимального опыта, было не понять, но я, хоть ты тресни, не мог понять этих вечных войн касаемо пятнышек, полосочек и цветуёчков на наших куртках и штанах.Вот возьмем, например, пересічного військовослужбовця, служащего в самом многочисленном и в самом неизвестном роде войск - в пехоте. Значит так, в головах как многих высоких военачальников, так и нормальных гражданских людей - он одет в камуфляж, призванный его, собственно говоря, закамуфлировать в условиях окружающей гибридной, мать ее, войны. Поэтому мощные умы с пространственным мышлением раскрашивают ткань, на полном серьезе обсуждают расцветки, полутона и эти, как их... "паттерны", и в конце концов находят идеальный вариант, который потом напяливают на того самого вояку.

А теперь сверху на все это расчудесное чудо мы надеваем: броник "Корсар М3с-1-4" кольору "олива, тусклая, как воспоминания об отпуске", с черными, как сердце замполита, ремешками на подсумках, да еще и с плечами, и с горжетом, который никто никогда не носит, и наяичником, то есть "фартухом захисним". Даем в руки не менее черный автомат, на голову нахлобучиваем опять черную бронешапку "темп-3000", бо каверов в пиксельной расцветке по-прежнему на складе нет, на ноги - рыжие, как кот у погранцов на КПВВ, ботинки... и как бы вот. Много от пикселя осталось?

Ну да ладно. Теперь давайте отойдем от этого мобилизованного недоліка подальше, пока он не свалился под весом всего этого майна, и посмотрим на него метров с двадцати. Виден камуфляж? Конечно. А теперь - с того расстояния, на котором и происходит большинство боестолкновений - метров нуууу... нехай со ста пятидесяти. Ну как? Однотонная фигурка с никакими скрывающими свойствами вообще неразличимого камуфляжа.

Ладно, ладно, давайте плюнем на условности и на то, что обстоятельства бывают разные, и разрешим красивому пацанчику снять все это с себя. Видите его благодарную улыбку? Это вам. Ок, теперь даем ему лопату. мы же в пехоте, да? Даем ему лопатку, да не ту маленькую, которую нам во всех отчаянно патриотичных роликах показывают, а нормальную такую лопату, с белым держаком, "американку", которую старшина только-только купил на рынке в Волновахе и вручил нашему мощному военному с магическими словами "не проеби, чудовище". И нехай он в ней покопает... ну, допустим, месяц. А теперь посмотрите, шо случилось с нашими до блеска вытертыми камуфлирующими свойствами.

За исключением двух месяцев - мая и июня - на Донбассе рулит цвет "нежный койот", в котором ушлые ребята шьют кучу снаряжения и формы. Не, я, конечно, всячески за камуфлирующую раскраску, но вечные споры про оттенок, количество задействованных цветов или, прости Господи, этот самый "паттерн". Все равно через пару месяцев, если боец служит реально на передке, а не на курилке в штабе, любая форма имеет цвет грязного "бэтэра". Та ну их нафиг. Я лучше в "горке" похожу на боевых, а в тылу, ладно, таки одену пиксель. Надену. Одену. Аааа, блин, все никак не запомню, как правильно, да и хрен с ним.

Сейчас меня никто в тыл, собственно говоря, не приглашал, вот и славно.

- Кстати, - вернувшись, сказал Вася. - Есть идея, так шо ты едешь с нами.

Накаркал, бля. Ну шо за невезуха.

- Нахера? - вежливо спросил я. - Если шо - я в горсовет не пойду, у меня на такие места идиосинкразия.

- Откуда мобилизированный младший сержант может знать слово "идиосинкразия"? - задумался Танцор. - Може, съел шо-то? Эххх. Ладно. Во-первых, забросишь Скорпика на вокзал. Во-вторых, я у комбата подпишусь, и поедешь в Прохоровку, получишь четыре ящика ОГ-9. В-третьих, я совсем забыл, Доки нашего ненаглядного заберешь со штаба, он с губы приехал. Ну и в-четвертых, напиши рапорт сейчас, попробую комбата уболтать.

- На шо? На отпуск уже ж подписан.

- На пистолет.

- Да ладноооо? - изумился я. - Ого. Думаешь, дадут?

- Я б не дал, но комбат - добрая душа. ТТХ подучи, если комбат спросит, но думаю, даст, а чего? Ты ж за рулем постоянно.Вася, ты снова мой любимый ротный, - засуетился я и полез в рюкзак за листиками. - Ща нарисую. И патроны впишу... Так, "з метою." З якою метою мне пестик треба?

- "Забезпечення збройного захисту територіальної цілісності держави", - ответил коммандер и махнул рукой кому-то снаружи. - Пять минут! Прогревай пока!

- Тока я пикселя не надену, сразу говорю. Нема, - сказал я, дописывая бумажку и подмахивая снизу ". клопочу по суті рапорту, командир 2мпр 41омпб...". - Все, готово.

- Бляааа... - проворчал Вася. - Ну за меня мог бы и не подписываться, да?

- Иззините, товарищ генерал-лейтенант. Это я шоб сноровку не потерять. А нахера нам еще двадцать четыре выстрела на "сапог"?

- После обеда узнаешь. Всё, погнали.

Ваха встретила так, как встречала она той зимой всех военных, несущих службу в Волновахском и Тельмановском районах Донецкой области - раскисшими дорогами, унылой главной и почти единственной улицей, толпой на автовокзале и очередью к банкомату. Дурацкая погода "между осенью и зимой", мешанина снега и чёрной грязи. но все же это был полноценный город, с магазинами, людьми на улицах, железнодорожным вокзалом и даже с полицией, тащившейся на своей "пятерке" от поворота на "Новую Почту".

Мы ехали на двух машинах, и Федя сидел впереди, рядом с Санчиком, рулящим "лендом"... И я, знаешь, давно заметил, что у пацанов, уезжающих в отпуск, то ли посадка меняется, то ли взгляд, то ли. какое-то общее настроение, чи шо. Федя как будто торопился, хотя до поезда было еще хрен знает сколько времени, нетерпение даже в его внешне спокойной фигуре было настолько заметно, что я потянулся и похлопал его по плечу.

- Скорпи, не надо поезд подгонять, быстрее не будет.

- Та неохота по городу шляться так долго.

- В кафе посиди. Тока не там, где обычно, в "Трех толстяках", там ВСП всегда шляется. лучше сходи. найди что-то, где не бывает военных. Кондитерскую там, чи шо.

- Подумаю, - буркнул Федя. Он по-прежнему чутка ворчал - я заставил его оставить на опорнике рыжие "Таланы" и переобуться в мои черные берцы, не такие палевные для патрулей, и заменить удобный милтековский рюкзак на какую-то черную сумку, неизвесно чью, валявшуюся у нас в кунге.

Машины свернули с Юбилейной, объезжая автовокзал справа, возле шаурмичной, вся машина дружно сглотнула слюну, и бусик, а за ним и "лендровер" вывернули на Центральную. "Жаба" начала притормаживать возле АТБ, и Санчо тоже притер машину к бугру грязного снега, служившему бордюром.

- Все, Федя, нефиг тебе с нами кататься, иди вже жди потяга. - Я вылез, подождал, пока Скорпион выдернет из-под ног ужасную сумку, и мы обнялись, похлопав друг друга по спине. - Если шо забыл - маякуй, я ж послезавтра тоже поеду. Если тре бабло и так далее - звони тут же, не думай.

- Давай.

Федя обнялся с парнями, оправлявшими "пиксель", я увидел, что из бусика вылез Мастер и потопал в АТБ. По сигареты, видать. Так, надо кофе намутить... вряд ли там в горсовете будет.

* * *

- Сиреневый тумааааан... нааад нам праааплываееееет. - пел я, стряхивая пепел в приоткрытое окно и аж подпрыгивая на сиденье от прекрасного настроения. - Нааад тамбуром гарииииит.

- ... паааааалночная звезда! - Санчо притормозил перед левым поворотом - мы съезжали с трассы, сворачивали в Дмитровку, состоявшую из разновеликих домов за разновеликими заборами, с нечищеной (а где в Донецкой области была чищеная?) дорогой и разновеликими местными, шляющимися по обочине. - Чего поешь, да еще так некрасиво?

- Не гунди, военный, я в школе на хор ходил. - Я выкинул в окно бычок, но поднимать стекло не стал. Теплый ветер врывался в салон, разгоняя клубы дыма, машина фырчалавечным двух-с-половиной-литровым английским турбодизелем, привычно катясь по сектору "М". - Нихто не жаловался.

- Терпели, видать, - не смог не поддеть Санчик. - Куда сначала?

- Давай на штаб, Доки заберем, грузить поможет. И с Банкиром перетереть треба, поддержать, так сказать, отношения. Заодно узнаю, где Вова-равист. Не дай Боже, он в пройобе... прольется чья-то кровь.

Перед высоким двухэтажным домом белого силикатного кирпича, скрывающимся за зеленым забором из металлопрофиля, стояло несколько мужиков, сгрудившиеся машины перекрыли половину дороги, навстречу устало греб ПАЗик-маршрутка, и Саня притормозил, пропуская этот шедевр отечественного автомобилестроения.

Человек шесть курили и болтали, я от нечего делать рассматривал их и отвлеченно думал, зачем они здесь. Несколько мужиков обернулись и проводили нас долгими, ничего не значащими равнодушными взглядами, и один из них, высокий, сплюнул и отвернулся. Землячки, мля... нас эти мужики недолюбливали гораздо больше, чем сепаров.

- Как думаешь, почему в глазах этих, - я мотнул головой назад, - мы - бэд гайз? Почему так не любят?

- Нуууу... - Санчо поудобнее устроился, касаясь руля кончиками пальцев. - Трудно прям вот так однозначно сказать. Но, во-первых, мы для них - олицетворение ушедших денег.

- В смысле?

- В прямом. Война началась - куча всего позакрывалась, бабло ушло из региона. Видал, скока тех же шиномонтажей и СТО-шек на трассе закрытых? А сколько местных в тот же Донецк ездило на работу?

- Так не мы ж виноваты.

- Для них - мы. А еще, знаешь, они нас не понимают. Вот нахрена? Мы ж мобилизированные, то есть совсем не военные люди - тогда почему мы пошли в армию? Они не пошли, совершенно точно понимая, почему, а мы зачем-то пошли.

Они не понимают наших мотивов, наших желаний и нас самих - и поэтому ненавидят, как принято ненавидеть все непонятное.

- А вот ты, Саня, зачем в армию пошел? Тебя ж тока по зрению можно было списать прям на входе в военкомат, - я снова закурил, смотря на Саню, тридцатилетнего невысокого дядьку в очках, нашего "старшого водія роти".

- Ну... трудно вот так прям сказать, - опять повторил Саня. - Не знаю даже. Показалось, шо так надо. И вообще. Один раз на хорошую драку не пойдешь - второй раз могут и не позвать.

- Хм. Не хотел пропускать такой движ?

- Ну. если честно, то да. Будет что вспомнить. Може, хто-то книжку про это напишет.

- Про нас? Вряд ли. - Я откинулся на спинку, машина убаюкивала после практически бессонной ночи. - Кому это интересно? У нас же не такой движ, как в четырнадцатом, шо мы тут? Сидим, курим, шмотки стираем, в наряд ходим, стреляем иногда.

- Ну как сказать. Ты прав - и не прав одновременно. - Мы переехали железнодорожный переезд на въезде в Донское, проскочили возле какого-то пруда и начали подниматься к девятиэтажкам. - Гля, рыбу ловят на льду. У нас, конечно, странная и дурацкая служба. но мы ж ее не выбирали. Я, когда шел, как и все, не знал, куда попаду. Да и ты тоже. Завтра будет приказ - и попиздуешь ты аж бегом на броне, и будешь с тоской вспоминать это втыкание на опорнике, да?

- Ну да. - я отвернулся к окну.

Санчо был невероятно прав, смотря ровно на три месяца в будущее.

* * *

Вова-равист, о чудо, был на месте, и буржуйка в палатке накочегарена была так, что меня мгновенно прошибло потом, дохнуло жарким, спертым воздухом, я аж покачнулся. Саня, заместитель Вовы, калатал какую-то бурду в железной круж-ке, палатка УСТ-56 в основном состояла из коек, стоявших на палетах, и каких-то кривых стеллажей, на которых лежали горы бумаг вперемешку с какими-то шмотками.

- Вова, у меня такое чувство, шо у тебя не РАО, а строевая. Бумажек - как грязи. Здоров. - Я подошел к низкому раскладному столику, скинул рюкзак и расстегнул верхние пуговицы "горки".

- Здоров, Мартин. Кофе хочешь?

- Хочу, но потом. Дядя, мне от тебя тре две вещи, и за вторую нарисовуется "Шабо". - Я положил на столик два рапорта и пододвинул к рависту. - Вот, короче. Дви биг-мак меню с колой, силь ву пле.

- Юморист, - мрачно сказал Вова и поднял первый рапорт. - Четыре ящика ОГ-9. Ты сам?

- Не, пацаны снаружи курят.

- Васюм с вами?

- Нет.

- Фуууух... Тогда РМТЗ предупреждать не буду, - выдохнул Вова. - Саня! Бросай свою чухню, выдай красивым пацанчиками четыре ящика ОГ-9. Вторая палатка, справа. Тока проверяйте.

- Иду, - хрипло сказал здоровый Саня, вытащий чайную ложку, зажмурился и опрокинул в себя содержимое кружки. Несколько капель упал на зеленую куртку, которая служила подстежкой под парку. - Ууууу, бля! Фууууух...

- Шо це? Зелье приворотное? - я покосился на Саню, мотающего головой и вытирающего слезы. - Не, Саня, красивше ты не стал. Не работает.

- Та не. Простудился чего-то, вот, травы настаивал себе.

- На чем настаивал? На бензине?

- На "сэме". Фуууу, бля, аж в глазах потемнело.

- Ну-ну, давай, самолечение вредно для печени, гиии. Там снаружи "лендик" стоит, возле него Санчо и Доки, выдай им, плиз.

- А шо второе? Миномет наконец-то у комбата выпросили? Нормального нема, сразу говорю. - Вова проводил глазами широкую спину Сани и перевел взгляд на меня.

- Не, хуже. Пистолет имени Макарова, калибром девять мэ-мэ. Тока дай нормальный, а?

- Хуяссе. За шо это такие преференции? - Вова подозрительно на меня посмотрел. Ему пистолет не светил ни при каких обстоятельствах.

- Комбат сегодня у доброму гуморі, - пожал я плечами. - Да и войнушка ночью была, чуть опорник не потеряли. Танки, пехота, огонь артиллерии... короче, еще чуть-чуть - и пизда. Для укрепления боевой мощи треба срочно "пэ-эм".

- Расскажи, а? - как-то даже жалобно попросил Вова и пошел куда-то в угол палатки. - А то сидим тут как черти, нихера не видим, тока ебут каждый день.

Пока я в красках описывал события последних дней - Вова кряхтел, копался, грохотал крышками двух железных ящиков, ругался и шелестел промасленной оберточной бумагой. Я увлекся, аж пока в палатку не заглянул Санчо, раздвинув ткань стволом АКС-а.

- Погрузились, можем ехать. Ты долго?

- Не, пять минут. Шо там Доки?

- Страдает.

- Таки похмелье?

- Говорит, что нет, но пиздит. Мы в машине.

- На! - Вова развернул желтоватую бумагу, и на стол выпал ПМ с двумя магазинами. - От сердца отрываю.

- Ого. Тысяча девятьсот шестьдесят девятый год. Херррасе, на одиннадцать лет старше меня. И шо оно, стреляет?

- Аж бегом. Почти нульц. Та бери, хороший год был, урожайный. Нормальный пистолет. Патронов сколько в рапорт вписывал?

- Двести. - Я взял пистолет, отвел рамку, спустил, пощелкал предохранителем, потом спусковым крючком. "Пэ-эм" сыто лязгал. Вогнал магазин в рукоятку, снова взвел - пистолет послушно встал на задержку. - Ты гля, и правда работает.

- Как вы заебали этими вашими цифрами. ну откуда я тебе двести патронов наколупаю? Короче, бери цинк, в накладную я впишу. Нормас?Не, не нормас, - я открыл рюкзак и вытащил бутылку "военного Шабо". - Вот теперь нормас. Спасибо, дядь Вова, уважил.

- Накладные подпиши - и катитесь вже. - Вова быстро заполнил две пары бумажек непременной черной ручкой. - На тебя или на Васю?

- На Васю пиши. - Я расписался Васиной подписью, бережно разложил накладные на столике и достал тетрадь "формы-двадцать-шесть-по-РАО". - Я тогда сразу их и впишу, лады?

- От красава. Сразу видно штабную культуру. А то эти, бля, заберут, потом потеряют, потом формы нихера не бьются... - похвалил меня Вова и с хрустом открыл коньяк. - Я по пять капель, чисто номенклатурно. Пиши-пиши, не отвлекайся.

Я вписал ПМ в форму, а двадцать четыре выстрела к "сапогу" - в другую тетрадку, поменьше. Поставил число, еще раз проверил номер пистолета и достал военник. Открыл его, нашел страницу с "особистою зброєю", вписал и туда "пэ-эм" и снова расписался Васиной подписью. В привычку, однако, входит.

Встал, опрокинул в себя пятьдесят грамм той бурды, которую мы называли коньяком, и пожал Вове руку. Равист скривился, потряс головой, подкурил сигарету и махнул мне "иди давай". Жаркий воздух окутывал нас, белый утеплитель палатки едва колыхался, нависая сероватыми волнами над печкой, узкими койками и кипами бумаг.

В углу завозилась кошка.

* * *

- Отут нормально будет. Занимайте позиции. Мартин, связь дай со Шматком.

Пацаны расползлись с тропинки, Стелс махнул Маре рукой и ушел вперед, скрывшись за холмом. Я привалился к этому же холму и вытащил "баофенг".

- Мурзик, прием.

- На связі. - Слышимость была нормальная, но по рации я только маяковал, что мы готовы, потом общаться будем по секретной военной связи "Леново", то есть по телефону. Цифровых "моторол" у нас не было, поэтому возблагодарим же компании сотовой связи за поддержку боевых действия ЗСУ "на лінії бойового зіткнення". - Машину прогріли, можемо їхати, як скажеш.

- Плюс. - Я перевернулся на живот и подполз к Танцору, лежащему с темно-зеленым биноклем в руках на вершине холмика, возле чахлой акации. - Пацаны на месте, можем начинать.

- Набирай его, и пусть на связи будет. Я скажу, когда.

- Яволь, майн фюрер. Шо там, движ есть?

- Нема. И буржуйка не горит. Бля, де они все?

С северной стороны "серого" террикона прекрасно просматривались и дачи Березового, и дорога, и "крест", на который мы ходили... тю, всего несколько дней прошло, а кажется - месяц. И СП-шка сепаров, которую мы прошлый раз видели снизу.

Может, дело в погоде? Тогда минус двадцать было, а сейчас - плюс три. Еще пару дней такой температуры - и снег окончательно сойдет, превратившись в дикую грязь.

Там, в березовой роще, в которую мы зашли по пути к этому холмику, была лежка. Два каремата за парой удачно упавших березовых стволов, пустая банка из-под российского сухпая, несколько патронов, оттаявшая уже бутылка с водой. Стелс сползал к северо-западному краю, ни черта там не нашел, и уже позже, на тропинке, мы увидели следы крови. немного, и несколько капель на ветках голых деревьев. В кого-то мы тут таки попали, точнее не мы, а пацаны. Чи Ярик с Хьюстоном, чи с АГС-а нормально навалили. Тут, возможно, погиб человек, но пацаны посмотрели с легким любопытством, потрогали посеченные ветки, пожали плечами и осторожно пошли дальше. Недалеко, несколько сотен метров - и вот прекрасная точка для корректировки. Итаааак. сейчас мы будем пытаться из нашего "сапога" изображать миномет. Мааленький такой минометик.Шматкоооо... - я прижал телефон к уху. - Как слышимость?

- Нормальна, давайте вже, а то шось я призадовбався.

- Выстрелов много скрутили?

- П'ятнадцять.

- Ну так заряжай.

- Ну так заряджено вже. Приціл на вас, дальність два-з-половиной.

- Жди, - я поднял голову. - Танцор, пацаны готовы.

- Щас. - Вася сполз по пожухщей траве чуть ниже, безбожно пачкая софтшел, и достал свой телефон. - Мастер, шо у вас? Две? Третья будет? Тогда ниже ставь, на тропинке, мы раньше спустимся. Да. С первым выстрелом, и встречаемся у "Газели". Ага. Давай.

- Работаем?

- Не подгоняй... Есть, есть движ. Там они, по крайней мере, один, тока шо вышел и зашел. Вогонь.

- Во-гонь, - повторил я в трубку.

* * *

Бах!... и свист. Непривычный, странный, чарующий. Удивительный. Граната ОГ-9, разогнанная по стволу СПГ-9 старым советским пороховым зарядом, взмыла в небо и по пологой траектории понеслась над терриконом. Она должна была пролететь почти над нами, но я не заметил этого, вжимая телефон в ухо и стараясь не выглядывать вниз. Тут есть кому смотреть, мое дело - связь держать.

- Перелет, - спокойно сказал Вася. - Угол посчитать не могу. Прицел на два-триста.

- Ставь два-триста, - буркнул я в трубку.

Шматко не ответил - и через две секунды новый выстрел, новая граната каплей пробивает небо.

- Перелет. Два-двести. Пни Стелса.

- Шматко, два-двести. - Я сменил телефон на рацию: - Стелс, шо за хуйня?

- Сам не знаю, - захрипела рация. - Разбираемся.

Эти слова обозначали, что с восточной части террикона, куда ушли Стелс с Марой, ничего и никого нет, все спокойно, можно работать дальше. Отлично, продолжаем. Мне начинало это все нравиться... все ж лучше, чем ходить по опорнику и изображать из себя военного со спектром задач "расставить наряды - расписать отпуска - проверить пайки".

- Дальность нормас, левее. ну, пусть четыре тысячных.

- Вася, там Шматко, а не Крис Кайл.

- И как ему сказать?

- Шматко, - я переложил трубку к другому уху. - Полоборота влево.

- Прийняв, - наконец-то отозвался старшина, и "сапог" снова ухнул, выпуская очередную гранату. Ах, как оно свистит. блиииин. Словами "класс!", "круто!" и "ахренеть!" ни черта не объяснить.

- Норма, так нехай и наваливает! - Вася не отрывал глаз от бинокля. - Таааак. Есть "бэтэр".

- Нахер он выехал, бля? - удивился я. КПВТ "бэтэра", учитывая то, что мы находились выше на пару десятков метров, был вообще не актуален.

- Ну они ж поняли, шо СПГ валит. Ближайший и единственный наверняка им известный гранатомет - на четырнадцатой. значит, решили пацанов наказать, сейчас подскочат до перекрестка, вывернут и расчешут опорник.

Бах! Новая граната. эх, жаль что не вижу, как падают. Блин, граната долго летит, дольше гораздо, чем летела бы от перекрестка. могли ж сообразить. а хотя да, в запале я бы и сам не сообразил.

- Точно, "бэтэр"! - Вася сполз ниже и опять приложил телефон к уху. - Саня? Все, он поехал, встречай, дорогой!

В нескольких сотнях метров от нас, прямо посреди дороги, стоял кусок акации, подпертый несколькими палками. Возле него была набросана груда тряпья. Если сильно не всматриваться, даже в прицел - "сапог" сапогом и хто-то из расчета рядом. Настоящий гранатомет был рядом с дорогой, буквально в нескольких метрах, врытый так, что над землей стволторчал буквально в десятке сантиметров, и возле него скорчился высокий бородатый старшина, поглаживая верньеры наводки.

В казенник "сапога" был заряжен "куммулятив".

Граната упала на дорогу, с недолетом метров пять до СП-шки, и тяжелая машина рванула вперед по асфальту, проскакивая в паузу между выстрелами, выходя из зоны поражения. Я, само собой, не утерпел и высунулся, без очков было, конечно, хуже видно, но все же... На броне, само собой, никого не было, черная черточка пулемета пошла направо, чтобы сразу выйти на нужный угол, когда машина выскочит на перекресток. Сто метров. Пятьдесят.

- Сейчас! - рявкнул Вася в трубку, когда до перекрестка остались считаные метры.

"Бэтэр" выкатился и резко тормознул. КПВТ тут же застучал короткой, чуть довернул и снова выпустил очередь. прямо в дрова, изображавшие гранатомет. Белая дымная полоса протянулась вдоль дороги. Бах! На носу "бэтэра" сверкнула яркая вспышка. Машина отпрыгнула назад и покатилась задом, виляя по дороге, быстрее, быстрее. Бах! БТР почти въехал в очередной разрыв нашей ОГ-9, снова вильнул, уже сильнее, вломился задом в кусты, задрав нос, и забуксовал.

- Шматко, сколько еще? - я снова прижал к уху телефон и поежился.

- Дві. - "Бах!" Шумоподавитель телефона отлично справился с выстрелом, я почти ничего не услышал. - Вже одна.

- Давай последнюю туда же - и по норам. Мы валим.

- Саня, ранил, но не убил, - сказал Вася в телефон, выслушал ответ и хохотнул. - Красава, они там кирпичей отложили. Давай. Потом обсудим. Мартин, набери Мастера. ааа, нет, он смску прислал. Все, они у Газели, ждут.

- Танцор, я Стелс, мы разобрались, тут херня какая-то. - прошамкал "баофенг". Это значило, что Серега увидел какой-то сепар-движ, который его обеспокоил.

- Ладно, Стелс, забей, потом перетрем, - ответил Вася, забрал бинокль и начал сползать вниз. - Все, пацаны, ждем разведосов и валим...

Тропинка виляла, и я поневоле задумался, сколько ж сепары тут ходили, если натоптали такую дорогу. Вася быстро шел впереди, я спешил за ним, иногда переходя на бег, цепляя плечами ветки и поскальзываясь на наледях. Сейчас все упиралось в то, сообразят ли сепары, шо это было, а если сообразят - то как именно ответят. Ввалят по нашим опорникам минометкой?

- Как думаешь, минометкой ввалят? - спросил я, задыхаясь, у Васиной спины.

- Та мабуть. С "дэ-эр-гэ" у них явно не очень то получается. - ответил Вася, не оборачиваясь, и выскочил на открытое пространство. Свернул правее, начал спускаться по промоине, я обернулся назад.

Парни шагали почти след в след, одинаково пригибаясь от веток, осматривая дорогу, склоны и иногда оглядываясь. Последним шел Мара, привычно улыбаясь. Стелс увидел меня и махнул рукой вбок, тоже улыбаясь до ушей. Я остановился.

На самой верхней точке, на гребне старого отвала, который мы по привычке называли "серым" терриконом, поднимался, хлопая в потеплевшем воздухе, на добрых три метра флаг Украины.

Внизу, у начала тропинки, точно так же, как и все мы, улыбался Мастер.

* * *

- .не, я, конечно, не заржал, но комбат, мне показалось, сейчас вдавиться від сміху. - Вася помотал головой. - Сцуко, я ж просил. аааа, бля, кому я говорю.

- Лично мне бы понравилось. - Я включил левый поворот, съезжая с трассы в Дмитровку. Снова, как и вчера, только теперь мы ехали на перегруженной "Лягушке" и за рулем был я.

- Ну само собой. - хохотнул ротный. - "У складі Іностранного Легіону приймав участь у національно-визвольнихзмаганнях..." Бльо... Я думал, Викторыча на куски порвет. А замполит меня, думаю, не расстрелял прям там, чтобы торжество не портить. Зато потом я выслушаааал...

Пацаны сзади переговаривались, шурша пакетиками на ногах - грязь таки развезло, и при выезде с опорника Дизель обмотал новенькие рыжие берцы, обутые им для награждения, в какие-то пакеты. Как это принято в войсках - это тут же приняло масштабы морового поветрия, в результате которого все, кто ехал сейчас в машине, исключая меня с Танцором, были в кулечках, обмотанных вокруг нижніх кінцівок.

Осень победила, темепратура была уже плюс пять, машин на трассе прибавилось, мы скатились в село и потащились по дороге. От дома, возле которого вчера кучковались машины, орала музыка, слышная даже в салоне, и толпа народа валила со двора, размахивая руками и растягиваясь по всей дороге.

- Свадьба, - сказал Вася. - Пела и плясала. Притормажуй, бачиш, по всей дороге идут.

Я начал притормаживать, и в какой-то момент машина оказалась окружена возбужденными и выпившими людьми, одетыми в стиле "все новое надену сразу", перевязанными какими-то полотенцами и выкрикивавшими что-то приличествующее моменту. Ехать я дальше не мог.

- Шановные! - Вася закрутил ручку, опуская стекло. - Поздравляем, конечно, и все такое. проехать дайте!

- Ой, мальчики! За здоровье молодых - чарку-чарочку! - В салон тут же сунулась какая-то женщина, покрасневшая, возбужденная, дышащая свежим и густым перегаром.

Мою дверь кто-то распахнул, я воткнул первую передачу, но перед машиной стояла какая-то девка, как и все - веселая, пьяная, слегка агрессивная и при этом странно-симпатичная, пришлось снова выжать сцепление и держать ногу на тормозе.

- Свадьба у нас, у Максима и Натальи! - крикнул кто-то, и толпа опять заголосила-заволала. Меня потянули за "горку", со стороны Васи кто-то схватился за глушитель его АКС-а, сзади заволновались пацаны, не видящие, что происходит. Всё, как сказали бы в американском кино, "выходило из-под

контроля", и тут было не американское кино, тут был Донбасс конца пятнадцатого, и хер его знает, шо тре було делать - чи то стрелять, чи то чарку пить...

Я потянулся, чтобы захлопнуть дверь, и увидел высокого молодого мужика, который вчера плевал вслед нам. Он стоял возле машины, в темно-сером костюме, сидевшем на нем, як фрак на начпроде, и смотрел на меня абсолютно трезвыми глазами, спокойно, чуть прищурившись, словно через прицел, смотрел прямо, не отводя взгляда. Я думаю, если бы он мог, он бы выстрелил в меня сейчас, с таким же спокойным лицом.

- Максим? - спросил я, и он кивнул. - От машины отошел бегом.

Он снова посмотрел на меня. в это время Вася выдрал глушитель из чьих-то липких пальцев и произнес "пацаны, хуйня какая-то". Сзади тут же защелкали затворы. Еще не понимая, что происходит, не видя угрозы и только слыша какую-то возню вокруг машины, пацаны были готовы открыть огонь чуть ли не сквозь борта, и я на секунду представил себе это: зеленая машина, стоявшая посреди дороги, и десятка два людей, валяющихся в крови вокруг. Какое-то Тарантино, мммать его.

- Газуй! - толкнул меня Танцор.

- Девка.

- Газуй! - рявкнул Вася, и я послушно отпустил сцепление, дернул дверь, машина покатилась, и пьяный веселый народ почему-то расступился, мы выехали и прибавили газу. Мужик остался сзади, но его взгляд все не шел из головы, я аж помотал башкой, отгоняя дурные мысли. Фу, бля, привидится такое с недосыпу.

Позади Максим приобнял невесту. точнее, уже жену и посмотрел вслед машине. "Мы вас всех перехуярим!" - хотелось ему сказать, даже крикнуть, но с губ не сорвалось ни единого слова. Максим женился не так, как было принято по новой моде, - не в Докуче, в парадной "горке" с аксельбантами, медалями и с георгиевками везде, где надо и где не надо, а тут, на укропской стороне, спокойно. Максим через несколь-ко дней вернется обратно и узнает, что из его разведгруппы обратно не вернулся никто... и что эта случайная сцена на декабрьской расплывающейся дороге - это вроде как знак свыше, намек от Бога, который уже задолбался им, сепарам, намекать.

- Фууу, я стреманулся - капец, - выдохнул Танцор и поднял стекло. Пацаны переговаривались, возбужденно гомоня. - Товарищи вояки! На предохранитель поставьте ружбайки, будьте так любезны!

- Та ми й не снімали... - раздалось сзади. Потом щелкнула пара предохранителей, Вася покачал головой, повернулся ко мне и посмотрел долгим взглядом. - Знервував?

- Та не особо.

Я со второго раза переключился на четвертую, и тяжелый бус покатился на выезд из села.

- Да? - поднял брови Танцор. - Тогда пистолет спрячь.

Я опустил глаза. В правой руке, которой я так неуверенно

толкал рычаг передач, был зажат "пэ-эм".

Тінь

Я прокинувся серед ночі.

Як завжди - останні три роки.

Підвівся випити води,

Зробив перші непевні кроки.

Та побачив тінь у кутку,

На кухні, біля вікна.

Вона просто стояла без руху,

Дивилась на зорі - прозорі.

Я протер свої втомлені очі.

Що ж не привидиться проти ночі!

- Ти хто? Та що ти забув?

Тут, де я своє щастя взув.

- Ти не впізнав мене, брате?

Шкода...

Та я без образ.

Ми тут давно вже не бачимо дна.

Я все пам'ятаю, все бачив: ти до труни підійшов, зубами скрипнув, у небо гиркнув та...

Та далі пішов...

- Ні!!! Це неможливо...

Я ж бачив твої заплющині очі,

Бліде чоло та чув щоночі,

Як твоя мати, мов звір, реве!

Та якось дивно тебе на ім'я зве...

- Так. Я не завжди "Швидкий" був... Мене колись батько “каченям” нарік.

А мати сміялась - казала, що через рік, Я підросту, сил наберусь Та на лелеку перетворюсь...

Я не один, нас багато:

Всі наші - хлопці, дівчата.

Ми пішли - нас нема...Але Ви! Вам є, що втрачати!

Вам треба жити, творити,

Закохуватись навесні!

Та до нестями любити.

За мене, за нас:

Тих, що блукають де хмари.

А Ви! Ви втомились...

Там, де наші серця зупинились...

Ви дуже та сильно втомились!

Втомились читати новини, як міни вбивають, Як матери тихо над дітьми ридають.

Ви втомились! Ми бачим, як вам Все важче і важче припасти до ран.

Ви вже й домовлятися ладні!

З тими катами!

Та блазні

Вам обіцяють все "порішати",

Всіх примирити та просто простити...

Я без образ... Ми прикриєм, як вмієм.

Не завжди встигаєм, та завжди радієм,

Коли відвертаєм від серця чи скроні Ворожої волі сталеві долоні.

Ми не чекаєм від вас поклоніння,

Нам головне - не згубіть покоління!

Не згубить ви той шанс віковічний,

Він випадає не завжди довічний,

Він не спитає, чи ви вже готові!

Він просто кане в сторіччя у крові...

Я схаменувся.

Тінь розчинилась.

Серце тихенько, повільно забилось. Морок розвіявся, сонце вставало. Доля за рогом байдуже чекала.

Володимир Шевченко, учасник війни, син, муж та батько.

ЭПИГРАФ,

чи как оно правильно называется.

(Правильно называется ЭПИЛОГ, мой дорогой чёртов пехотинец!

Твой редактор ©)

Три месяца спустя

...и "бэхи" кивнули, как умеет "кивать" гусеничная техника, резко притормаживая перед препятствием, какие-то легковушки резко подались в стороны, буквально выпрыгивая из очереди машин перед КПВВ, взревел двигатель, клуб черного дыма взметнулся из выхлопного отверстия - и боевая машина весом в добрых тринадцать тонн пошла-полетела через трассу "Донецк - Мариуполь", порыкивая-позвякивая, возвышаясь над гражданскими тачками, рывками подруливая и пытаясь угадать между растущими на обочине тополями, голыми и унылыми.

Вторая машина втиснулась, четь не снеся зад мелкой "нексии", водитель выскочил из-за руля, и Серега Президент, улыбаясь во весь рот, показал сначала на него, потом на себя и на АКМС. Водитель проорал что-то, рот открывался, но ни черта слышно не было, и мы промчались мимо, оставляя только следы грязи с гусениц и тошнотворный запах горящей соляры, да еще, пожалуй, ореол ненависти, который висел над нами, над всеми Збройними Силами України, при встрече с людьми с "той стороны"."Бэхи" соскользнули на поле и, став точно на следы "бэтэра", прошедшего тут полчаса назад, плавно пошли вперед. На восток. Танцор отпустил какую-то железку, в которую пришлось вцепиться при переходе трассы, скинул предохранитель АКС-а, дослал патрон в патронник и щелкнул скобой обратно. Пушка передней БМП-2 смотрел четко по ходу движения, башня второй машины чуть повернулась направо, удерживая на прицеле маленький террикон на юго-востоке, и кто-то чуть не слетел в грязь. Вася привстал и посмотрел более внимательно на вторую машину - там Мартин, сидевший прямо на башне, увидел его и поднял руку с поднятым большим пальцем.

Впереди показался идущий навстречу БТР-80 разведроты семьдесят второй бригады. Сверху на машине сидело несколько разведосов, за башенкой с опущенным "по-боевому" пулеметом зачем-то лежала груда масксети. Когда до встречи оставалось метров пятьдесят, сидевший сверху на "бэтэре" здоровый мужик поднял руку, восьмиколесное чудо чуть вильнуло, и машины остановились друг возле друга. Водила второй "бэхи" чуть зевнул, и броня остановилась рывком, чуть не врезавшись в корму передней БМП. Двигатели трех машин фырчали на холостых.

Танцор перескочил прямо на "бэтэр", и Скат, командир разведроты семьдесятдвойки, вместо слов показал назад. За башней то, что казалось огромной смятой масксетью, оказалось рулоном, конечно же, этой самой сети, из которой торчали две пары черных ботинок. "Не наши вроде", - отметил про себя Танцор и поднял глаза выше. На рулоне сверху сидел высокий и здоровый молодой хлопец в "горке" и понтовых перчатках с обрезанными пальцами и улыбался. Ботинки шевелились.

- Тятя, тятя, наши сети притащили двух уёбищ, - сказал Скат и ткнул ногой по ботинку. Тот заворочался.

- Це шо? - Танцор обернулся. С двух его БМП-2 шестнадцать человек с детским любопытством рассматривали улов.

- Два кренделя из себя "секрет" изображали. Наши взяли, без втрат, тока одного поцарапали. - Скат неожиданно посерьезнел. - Это я Славяна попросил, чтобы вас сдернули. Хотя первоначально мы, по идее, сами справились бы, шестая рота завтра заходить должна.

- А шо так? - Танцор сунул в рот сигарету и с силой потер глаза. - Я ж тока за, тока вот Славян мне забыл сказать, шо тут происходит. "Бегом выдвигайся, выйди на Ската, он все скажет". Мысль ясна, ну вот давай теперь. Говори.

- Говорю. - Скат тоже достал сигарету и стал разминать. - Мы зашли ночью, ну ты, наверное, знаешь. Наших десять плюс комендачей десять, херня, короче. Там, кстати, возле дороги МОН-ка стоит, шо семьдесят третий центр по зиме ставил, смотри не трогай.

- Хуй там, - тут же сказал Вася. - Хто снимает, того и МОН-ка.

- Ну и хер с тобой, хоч подавись, - махнул рукой Скат. - Главное, не подорвись. Короче, зашли мы хорошо, но оказывается - днем там "секрет" на отом, - Скат снова махнул рукой, но теперь в сторону светлого террикона. - И вот наши их срисовали и взяли. Взяли нормально, но со стрельбой. Пока этих кололи, перехват сказал, шо сепары сообразили, в чем херня, и сейчас нас попробуют выбить.

- Понятно. - Вася попробовал почесать голову, но пальцы заскребли по каске. Как ни странно - полегчало. - Наши действия?

- Основная твоя ценность - это тяжеляк. Подкрепляй моих по факту, как сам решишь, мы от того белого - и до края карьера стоим, до перекрестка, там увидишь. У нас один АГС и один ПТУР с двумя ракетами, у тебя шо?

- "Сапог", два АГС-а, "дашка", ПТУР и... - Вася кивнул назад. - Две штуки "два-а-сорок-два".

- "Бэ-ка" много?

- На "бэхи" - по два комплекта, на остальное - по одному, плюс еще мои подвезут "Уралами". Шесть ракет на "Фагот".Заебись. Все, давай не гони сильно, наши тебя встретят. Пока все вроде тихо, ровно, хер его знает, надолго ли.

- Принял, - сказал Вася, стукнул кулаком в печатке о такой же кулак Ската и перешагнул на свою "двести шестьдесят вторую".

Машина рыкнула и, как обычно, с "кивком назад" тронулась вперед, быстро набирая скорость. Тут же пошла вторая, Танцор осмотрел пацанов, сидящих на "бэхах", покачал головой и сел. Слишком много улыбок, слишком много адреналина, ожидания, жажды, слишком... слишком сильно в голову ударило "идем на восток". Вася очень хорошо это понимал, потому что сам испытывал то же самое.

Был полдень четырнадцатого марта две тысячи шестнадцатого года от рождества Христова. Збройні Сили України точечно, потихоньку, помаленьку отгрызали куски "серой зоны", подбираясь все ближе и ближе к давным-давно оккупированным городам.

Было весело, немного страшно и уж точно - не скучно.

* * *

... а перекресток был уже все ближе, а от разведки, само собой, никого не было, короче, "думай сам". Вася поднял руку, потом сообразил и пнул Козачка. Обе "бэхи" начали притормаживать и в конце концов остановились. Мастер тут же спрыгнул со второй и поспешил вперед, за ним тяжело слез Мартин в почему-то черной каске и зашагал следом.

- Пацаны, смотрите, сейчас, наверное, пешком пройдем вперед и разберемся. - Вася соскочил с машины и отошел к дереву. - Нас тут встретить должны были, но пока шо-то не осилили.

- Заебись, - сказал Мартин. - Все как обычно. А у меня подтяжки расстегнулись, штаны спадают.

- Очень важная инфа. Мастер, хай бэхи ставят под посадку, занимайте оборону, мы с Мартином вперед сходим, разберемся, шо к чему.

- А проебать мы не могли? - проворчал Мастер. Ему не хотелось никуда отпускать ротного, да еще и в сопровождении такого суперматерого бойца, как Мартин. Може, Ярика с ними отправить...

- Хули тут блукать, по следам же шли. - Вася развернулся и махнул рукой. - С машин! Козачок. Козачок, мля!

Сидевший на броне Прапор стукнул Козачка, и маленький хлопец, который сегодня был за водилу, высунулся из люка. Мастер пошел руководить, и люди, спрыгнув с холодного металла, разбегались по посадке, умащиваясь в только им казавшихся удобными местах между акаций. Мимо промчался Ярик, умудряясь размахивать тяжеленным ПКМ-ом, за ним прошел Лом, который нес свой АК под мышкой, как палку колбасы. Ветер и Гала спокойно улеглись в ложбинку, Гала выщелкнул сошки своего РПК и по-хозяйски развалился на прошлогодней листве.

Мы остановились у края маленького террикона, как раз там, где начинался квадрат леса, точнее, посадки - вещи редчайшей на Донбассе, а потому особенно ценной. Вася рассматривал склон, состоявший из кусков камня разного размера ("породы" - как сказал недавно Мартин, но так и не смог объяснить, почему это называется именно "породой"), прикидывая его высоту и понимая, что подняться тут не получится. Разве что налегке. А значит, путь все-таки остается один, между терриконом и посадкой, по-другому - никак.

- Все нормально, люди на местах, - подошел Мартин. - Можно было бы и замаскироваться, конечно, но две "бэхи" нас как бы. ээээ... несколько выдают. Пошли?

- Пошли.

Танцор пошел вперед, перевесив на грудь АКС. Так, с автоматом, в броне, да еще зная, что позади - две БМП и два десятка пацанов, было все-таки поспокойней, чем зимой под Докучем. Чисто морально. Мартин догнал и пошел рядом, глядя и вперед, и направо.

- Где разведка?

- Хер его знает. Пошли искать.Может, Ската набрать?

- А шо он скажет? Он еще и до Новотроицкого не доехал. Не, тре самим...

Дорога была грунтовой, посыпанной крупным щебнем, идти было не очень-то и удобно, хотя и недалеко. Перекресток приближался, и одновременно Танцор с Мартином расходились на края дороги, приподнимая автоматы и пытаясь осматривать и склон террикона, и густую посадку.

Почти дошли, когда за спиной стукнуло, хрустнуло, и ленивый голос протянул.

- Сто-ять.

- Ого, - сказал Мартин. - Понимаю, шо Бобик, а перестать срать не могу.

- Зброю положили и пошли вперед, - сказал голос, и снова послышался какой-то хруст.

- Воин, ты в атаке-то не охуевай, а? - сказал Танцор. - Подловил ты нас нормально, молодец, теперь давай старшего сюда. Я Танцор, с сорок первого.

- Зброю положи, и вперед. Оба.

Это переставало быть забавным, хотя шанс, что это таки сепар, а не разведос изгаляется, был изничтожающе мал. Хотя.

- Чуеш, дядя. Нахуй ты не пошел бы, а? - Танцор спокойно и плавно развернулся, стараясь не делать лишних движений. - Совсем не шаришь? Так ты тока намекни, мы и уехать обратно можем, ебитесь тут сами.

- Охуеть. - Он таки был один, ну или только один показался. Невысокий хлопец в пиксельных штанах и непонятной расцветки куртке, в "темповском" бронике и с АКМС-ом, направленным сейчас прямо на нас. - Положили зброю, блять, я кому сказав!

- Ну стреляй, - сказал Мартин и почесал нос. - Всех не перестреляете. Слушай, времени нет, все, все, ты показал, какой ты охуенный боец, и как талантливо ты умеешь сидеть в кустах. Иди теперь и поори на настоящего сепара, може, хоч он тебя испугается.

- Зброю, нахер...

- Рота закрив, блять!

Ярик метрах в десяти сзади, возле дерева, держа ПКМ на уровне живота, как Рембо во второй. да во всех частях. Ствол "покемона" смотрел точно в яйца хлопчика.

- Пиф-паф, тебе гаплык, - промурлыкал Мартин. - Стреляй, Ярик, спишем на сепаров. У дяди жінка шістьсот штук получить.

Из-за перекрестка показалось двое, и передний, высокий и худой, махнул рукой и поспешил к нам. Хлопец опустил автомат и теперь стоял молча, зыркая то на нас, то на Ярика. Ярику было пофигу, Ярик улыбался, у Ярика сегодня был отличный день.

- Привет, - поздоровался худой и потряс Васе руку. - Танцор? Хорошо. Де твои?

- Вон, - махнул головой ротный. - Пошли покажешь?

- Давай, - худой обернулся и посмотрел за разведоса. - Ваня, чего ты тут стоишь? Займи позицию, тебя никто не снимал.

- Это он тут в Тарзана играл, - сказал Мартин и вытащил сигарету. - Поражал нас способностями маскировки.

- А. Ну ладно. Пошли? - махнул рукой худощавый и поспешил ко второму, все это время молчавшему.

- Я з вами, - вставил Ярик и, проходя мимо хлопца, наклонился. - Чуєш, товой. Развєдка луччє ховається, ага. Зато пєхоти всєгда больше, гиии.

Впереди вдруг послышались несколько сухих выстрелов, еще несколько - и тут же громкий "бах" прям на перекрестке. Загрохотал "покемон", худой склонился к своей "Хитере", послушал рацию несколько секунд и поднял голову. Вася остановился.

- На перекрестке - направо, и там быстренько занимайте, лады? Шо-то мне это нихера не нравится. Пацаны говорят, там вроде какая-то техника работает, а наш КПВТ уехал. Давайте, пацаны, по-скоренькому.

- Принял. - Вася развернулся и поднял рацию. - Мастер, это Танцор. На машины и бегом сюда! Начинается

* * *

. или, может, мы сильно разогнались... ну а как по-другому? Мы были здесь первый раз. да и второпях не обратили внимания на судорожно машущих руками разведосов.

Бэхи повернули направо, почти точно на юг, газанули - и мы, облепившие машины, неожиданно выскочили на перекресток на краю карьера. Танцор только разворачивался, чтобы что-то крикнуть, Мартин встал на броне и. замер.

Огромный карьер, десятки террас уходили в глубину, и. дымы. Справа, слева, на обеим сторонам этой невероятной лунки в земле. Вспышки, свист, шипение. красные полосы тянутся откуда-то издалека - прямо к нам, сухие ветки взбрызгивают щепками, подскакивают и медленно падают, жужжжание мимо уха, высверк рикошета - все это мгновенной вспышкой впечаталось в память. Шипение, дурацкий, но такой знакомый звук.

- С брони! - заорал Танцор. - С брони, бля!

Люди посыпались вниз, размахивая руками, стволами, пытаясь не оказаться спереди или сзади бэхи, и Мартин замешкался, по-прежнему не смея отвести глаз от открывшейся картины. Две "бэхи" абсолютно синхронно повернули пушки налево, 2А42 загрохотали, выплевывая тридцатимиллиметровые снаряды куда-то на край карьера. Задняя машина дернулась и, кажется, отпрыгнула на несколько метров назад, вдвигаясь обратно на дорогу. Передняя вдруг засверкала рикошетами, но этого Мартин увидеть не успел - он пытался превратить свое падение в прыжок, да еще и не рухнуть на камни при этом.

Не рухнуть, конечно же, не получилось.

Машины дергались, рывками подаваясь назад и замирая, когда наводчик давал очередь из пушки, высверки на броне брызгали нереальным странным светом, мир наполнялся дымом, криками, какой-то беготней, и самое дурацкое - Мартин абсолютно не видел, откуда стреляли, и куда, собственно, стрелять в ответ. Автомат повис на ремне стволом вниз, обвешенный тактикульными приблудами, с раздвижным прикладом и легким, легчайшим коллиматором, он сейчас был абсолютно бесполезен, потому что расчетно-наводящая приставка к АКС-у растерялась и не понимала, что делать и куда бежать.

- Март! - дернул вдруг кто-то за рукав с такой силой, что Мартина аж развернуло. - Звоні комбату!

- Зачем? - как-то автоматически произнес Мартин и поправил автомат.

Вместо ответа Ярик махнул рукой вперед, и только сейчас стал заметен столб дыма, медленно превращающийся в облако.

Блять.

Пристрелочная. Через несколько секунд, возможно, будет еще одна, а возможно, сепарская минометка ударит прямо сейчас. Арта . Нам нужна арта. БМП-2 окончательно отползли с перекрестка, вмялись в кусты и остановились, не глуша двигатели. Стрелять отсюда стало уже невозможно.

Блять два раза. Окопов не было, щелей не было, всех укрытий - посадка да камни, которые отлично превращаются в осколки, когда на них падает трехкиллограмовая чушка, набитая тротилом, как баня призывниками. Ни АГС, ни СПГ, ничего из того, что у нас было сейчас, не могло помочь против миномета, стоящего где-то за домами в трех километрах.

Арта так и не появилась. Вместо нее на самую верхушку "Эвереста" вскарабкалась "бэха-копейка", за ней еще одна, и они открыли такой ураганный огонь из своих семидесятитрехмиллиметровых пушек, накидывая везде, где только можно, они засветились такой яркой, лакомой целью, что миномет, кинув нам две мины, перенес огонь на них, высылая в воздух... а нет, это не восемь-два, это сто двадцать миллиметров счастья, и если кто подумает, шо миномет это так, тьфу и растереть, киньте в него тротиловой шашкой и больше не здоровайтесь.

Два ПТУР-а стали по краям позиции, на краю карьера, держа сектора наперекрест, так же, как и АГС-ы. У сепаров заработал еще и восьмедесятидвухмиллиметровый миномет,все-таки пытаясь подавить нас, причем заработал внаглую, чуть ли не с того края карьера, но "двести-шестьдесят-вторая", выскочив вперед на десяток метров, отстреляла в его сторону почти сотню ОФЗ и таки, кажись, добилась попадания. Наводчик вывалился из башни и пополз блевать в кусты. Перестрелка стихала, я нес ящик с патронами к "дашке" и думал, чего ж эта скотина такая тяжелая, как мне, системному администратору и начальнику группы хелп-деска киевского отделения южнокорейской компании, удалось вляпаться в эту херню, и самое главное - почему мне все это так нравится?

- Джентльмены... - подошел сзади худой разведос из семьдесятдвойки. Вася недовольно обернулся, потом отступил от пулемета, я бухнул ящик на землю и склонился, открывая замки. Ярик сгорбился, аккуратно тронул стопора, чуть довернул пулемет и, не стопоря его, дал короткую очередь. Б-32 метнулись вдоль края карьера, Ярик удовлетворенно цокнул, резко повернул "дашку" на другой фланг и вдруг зачастил короткими, чуть доворачивая длинное тело "крупняка" по фронту. На головой свистнули трассера - кто-то давал целеуказание на нас, Хьюстон хлопнул Ярика по спине и что-то крикнул в ухо, тот снова дернул пулемет и начал вколачивать пятидесятиграммовые пули туда, откуда во вспышках вылетали трассеры.

- Джентльмены! - снова повторил разведчик, и Танцор перешагнул канаву, подходя к зарослям каких-то кустов. - Поздравляю вас с возвратом очередного куска Украины обратно в лоно матери-церкви!

- Героям слава, - буркнул Вася, потом подумал и таки улыбнулся. - Мартин, лезь наверх и звони Дизелю, пусть выезжают. Нам "бэ-ка" надо.

Слева, справа, позади, да и впереди тоже - из донбасской земли равнодушно поднимались старые и совсем новые, засыпанные комьями земли, камнями и осколками терриконы.

Завтра мы поставим наш флаг еще на одном.

КОНЕЦ

Новотроицкое-Киев, 2015-2019 г.г.

Жене

Посиди со мной ещё немного.

Помолчим вдвоём о самом страшном.

Дай коснуться локона родного,

Даже если с сединой - не важно.

Без брони с тобой я - обнаженный.

Не играя, маски сбросим фальши.

Пепел смоем с душ наших сожжённых.

И сплетём гнездо из тел уставших.

Растворясь в друг друге без остатка И замедлив времени теченье,

Мы сойдёмся в самой древней схватке,

А под утро упадем в забвенье.

И на миг для нас станет неважно Все, что нашим жаром не согреешь.

Там, где двое, - там уже не страшно,

Если вместе помолчать умеешь...

Владимир Шевченко, солдат, предприниматель, сын, муж, отец и мой друг

ГЛОССАРИЙ

Так уж вышло, что, начиная с 2014 года, наша Армия резко ушла от привычной совковости - в... я хотел сказать "в НАТО", но таки нет, мы выбрали какой-то свой путь. Опять. И за прошедшие годы возникла совершенно уникальная субкультура - мир АТО/ООС, со своим языком, специфическими шутками, фольклором и неизвестными остальному миру странностями, дико смотрящимися для мирных громадян - и совершенно естественными для нас. Не забывай об этом, уважаемый читатель. Хотя я более чем уверен, что ты знаешь об этом лучше меня.

2А28 "Гром" - пушка на БМП-1, калибром 73 мм. Стреляет боеприпасом ОГ-15 (осколочный) и ПГ-15 (кумулятивный).

2А42 - пушка на БМП-2, калибром 30 мм. Боеприпас снаряжается в ленты, в отличие от 2А28.

АГС-17 "гусь" - автоматический гранатомет, стреляющий осколочными ВОГ-ами калибром 30 мм. Логично, что если у АГС-17 и у 2А42 одинаковый калибр, то для выверки прицела гранатомета можно использовать ТХП (трубку холодной пристрелки), которая входит в комплект БМП-2.

ГП-25 - подствольный гранатомет калибром 40 мм, иногда устанавливаемый не на автомат, как требует НСД, а на отдельную конструкцию из металлических трубок. Доцільність этого шага все еще выясняется и, вероятно, будет рассмотрена историками через много лет. Возможно, даже станет темой диссертаций, как и установка 82-мм мин на пороховые заряды от ПГ-7 через переходники. Стреляет боеприпасом ВОГ-25.

АСТ - артиллерийская стереотруба. Состоит из двух зрительных труб и деревянной треноги. Что делает артиллерийский прибор наблюдения в пехоте - тайна, восходящая к временам, когда батальон формировался в соседних ППД с артбригадой.

КСП - командно-спостережний пункт. Он есть в роте, в батальоне, в бригаде, и технически - это место, куда сведены линии связи: "тапик", радиостанции, "закрытая" военная связь, видео. Поэтому там тусуется дежурный и иногда, если нам не повезло, кто-то из начальства. Командование боем должно вестись именно из КСП, хотя ведется обычно "откуда получится".

КПВВ - контрольный пункт въезда-выезда. Технически это "микро-таможня" между оккупированной территорией и нашей, через которую происходит движение людей и грузов в обе стороны. Такие же КПВВ есть и у сепаров, только называются по-другому.

РПГ-7 - ручной противотанковый гранатомет, стреляющий гранатами ПГ-7 разных видов. Снаряженный выстрел для гранатомета обычно называется "морковкой".

Глоссарий

ПГО-7 - прицел для РПГ-7.

СПГ-9 "Копье" - станковый противотанковый гранатомет калибром 73 мм, стреляющий гранатами ОГ-9 (осколочная) и ПГ-9 (кумулятивная). Обычно эту прекрасную зброю обзывают "сапогом".

СП "эспешка" - спостережний пост, оборудованный окопом-траншеей-укрытием, средствами наблюдения, військовослужбовцем и "зошитом спостереження", который никто не ведет. По традиции на спостережник притягивается ПКМ, потом короба к нему, потом запас тушла, потом АГС-17 с "улитками", а потом это превращается в маленький ВОП.

ППД - пункт постоянной дислокации подразделения. Казармы, плац, "бажаю здоровья", строем в столовую, четыре построения в день. Ужасное место, даже порадоваться нечему.

ДРГ - диверсионно-разведывательная группа противника. У нас как: если сепары - то "ДРГ", а если наши - то "разведосы, ай красавчики вообще".

РВП - рота вогневої підтримки. По идее вообще не воюет именно ротой, обычно ее состав раздергивают на расчеты "тяжеляка" и раздают в линейные роты. По нашим штатам, слегка некомплектным, РВП отдает часть "тяжеляка" в линейные роты и сама занимает свой кусок Донбасса в зоне ответственности батальона.

РМТЗ - рота матеріально-технічного забезпечення. Не воюет, а обеспечивает. Страх пехотинца - быть переведенным в РМТЗ. Хотя и там есть отчаянные люди, развозящие БК, ПММ, воду, продукты на ВОП-ы и РОП-ы.

ВОП - взводный опорный пункт. Состоит из блиндажей, зброи, СП-шек, путей подхода вида "траншея" и военных, эту траншею копающих.

РОП - ротный опорный пункт. То же, что и ВОП, только... а нет, без "только". То же.

ПТУР - противотанковая управляемая ракета, входит в комплект ПТРК (противотанковый расчетный комплекс). У нас был ПТРК, стреляющий ракетами 9М111 и 9М113, запускаемыми с установки 9П135М. Ракеты 9М113 работали, як в антиукраинском кино "Брат-2", то есть "дают осечки, примерно пятьдесят на пятьдесят".

ПТОР - пункт технічного обслуговування, ремонту. Место, где, по идее, нужно и можно чинить машины и броню. Сакральное место "загибликів" - автомобилей, которые никуда уже больше не поедут, а поэтому потихоньку разбираются на запчасти.

ПММ (ГСМ) - паливо-мастильні матеріали (горюче-смазочные материалы).

БК - боекомплект. Но чаще это слово применяется в смысле "боеприпас". Бо боекомплект - это положенное количество боеприпаса на вид зброи.

"Корч" - военная машина, привезенная волонтерами и находящаяся на этапе жизненного пути между "щє походить" и "все, на ПТОР".

"Дашка" - пулемет ДШКМ калибром 12,7 мм.

"Тапик" - прибор проводной военной связи. Самое неудобное и самое защищенное с точки зрения прослушки средство связи на войне.

КБМ - командир боевой машины.

КР ("ка-эр") - командир роты.

ЗКВ ("зэ-ка-вэ") - замкомвзвода. Сейчас называется "головний сержант взводу". Стандарты НАТО, все такое.

Літературно-художнє видання

Мартін Брест ПІХОТА-3 ТЕРИКОНИ

Російською мовою Формат 60x90/16.

Ум. друк. арк. 20,64. Обл.-вид. арк. 9,58.

Видавництво "ДІПА", вул. Алма-Атинська, 8, оф. 107, Київ. ЬИр://діпа.укр

Оптові продажи, тел.: +38 050 493 0088

Свідоцтво суб'єкта видавничої справи ДК № 5210 від 15.09.2016

Мартин Брест.

Б87 Пехота-3: Терриконы / ДИПА - К., 2019. - 256 с.

І8БМ 978-617-7606-31-3

У вас в руках третья книга Мартина Бреста из цикла "Пехота". Книга, где вы увидите обе стороны этой войны, и поверьте - вы будете о-о-очень удивлены.

Он пишет легко и как будто просто. "Как будто" - потому что писать просто всегда очень сложно. Одной из главных особенностей его текстов является умение вызвать чувство сопереживания у читателя. Они затягивают, погружают, помогают влезть в шкуру автора и прочувствовать и его злость, и радость, и страх, и боль, и бесшабашность, и любовь, ну и самое главное - ощущение боя. Но никакая военная проза не может жить без юмора, и автор очень удачно передает широко распространенные на передовой шутки и взаимные приколы в многочисленных диалогах героев его книги.

УДК 821Л61Л(477)'06-311.6