Террор после 1917. Супертеррор. Сопротивление

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В середине 1917 года в шалаше Ленин написал работу «Государство и революция», в которой попытался теоретически обрисовать контуры своего нового государства. Проследим его логику. Вначале Ленин повторяет основные мысли английского философа Локка о большинстве: «Но подавляющим органом является здесь уже большинство населения, а не меньшинство». Казалось бы, это утверждение должно было устроить Ленина, — ведь при «старом режиме» всё было наоборот — меньшинство в лице монархии и окружающей её элиты подавляло большинство населения, а теперь, если верить лозунгам Ленина, с которыми он рвался к власти, — он претендовал на симпатии и поддержку как минимум 90% населения захваченной Российской Империи. То есть — получалось почти идеальное «народное» государство с поддержкой властей минимум 90% населения. Далее возникало много вопросов, и один из них: «Как это «народное» государство большинства должно выглядеть? На каких принципах должно функционировать? Ленин не стал особенно напрягаться думать и поступил очень просто, — ему понравилась организация работы старого государственного учреждения — почты. И он решил построить новое государство по аналогии, по образцу почты, Ленин:

«Всё общество будет одной конторой (почтовой) и одной фабрикой с равенством труда и равенством оплаты». Осталось эту большую Почту назвать по-другому. Сразу после захвата власти 25-26 октября съезд до Учредительного собрания избрал «Временное рабочее и крестьянское правительство — Совет Народных Комиссаров» (СНК) или Совнарком. Всё предельно просто — слово «министр» заменили словом «комиссар». (Кстати, в наше время то же самое сделали в Европейском Союзе). Причем под «почтой» Ленин подразумевал не всё государство, а промежуточный аппарат управления. То есть — на самом верху Ленин со своими партийцами через промежуточный «почтовый» аппарат управляют низами, «массами». Свои, ленинские наверху — думающие, решающие, направляющие, контролирующие всё и вся, а для промежуточного, довольно массового аппарата управления своих явно не хватит, поэтому Ленин понял, что он вынужден будет использовать «старых» специалистов управления среднего звена, «старую интеллигенцию».

На каких принципах организует работу «чужих» в этой «почте» Ленин в вышеназванной работе также определился: «Сведём всех государственных чиновников на роль простых исполнителей наших поручений, ответственных, сменяемых, скромно оплачиваемых. Сведение платы всем должностным лицам в государстве до уровня заработной платы рабочего, чтобы техники, надсмотрщики, бухгалтеры, как и все должностные лица, получали жалование не выше «заработной платы рабочих», под контролем и руководством вооружённого пролетариата — вот наша ближайшая цель. Вот какое государство, вот на какой экономической основе, нам необходимо».

Как видим, — место части русской интеллигенции, участвовавшей в управлении государством, было уготовано ещё до захвата власти. Осталось этот проект «почты» осуществить. И через несколько дней после захвата власти — 29 октября 1917 г. СНК обратилось с воззванием «К интеллигенции России» о поддержке новой власти — диктатуры рабочих. На это приглашение из российской интеллигенции мало откликнулось, некоторая часть приспособленцев, некоторая часть ученых, которые совершенно не разбирались в политике, например, К.А. Тимирязев, И.В. Мичурин, В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский, родителей-поляков которого царские власти в 19 веке отправили в ссылку вглубь России.

После прочтения вышеизложенного убеждения Ленина сразу напрашивается несколько вопросов: «Зачем снижать плату специалистам, служилой интеллигенции? — Чтобы сэкономить денег? Или чтобы их унизить, обидеть и снизить эффективность их труда? Или чтобы достичь некой справедливости в оплате труда? Почему этот вопрос ставиться во главу угла? — Разве нет других более важных проблем в деле строительства государства? Уже в этом месте возникают сомнения не только в «гениальности» Ленина, но в его здравомыслии. И забегая вперед, можно отметить, что Ленин не только выполнил этот замысел, — он его перевыполнил — русская интеллигенция в России была поставлена Лениным в презрительное положение ниже рабочего класса. Это была его большая ошибка, и всех последующих советских теоретиков-идеологов, одна из причин приведшая к краху всё детище Ленина — громадину СССР, ибо, в том числе и по этой причине, СССР проиграл в «холодной войне» Западу и экономически и интеллектуально: идеологически и политически на всех уровнях от бытового до высшего управленческого.

Стоит вернуться ещё раз к идее «почты» и усредненных служащих-винтиков, ибо эта придумка Ленина не была «ноу-хау», — это была старая масонская идея «регулятивного» или «механического» государства ещё со времен Лейбница, в котором каждый гражданин — это строго поставленный винтик, как в улье рабочая пчела или в муравейнике рабочий муравей. По сути — это форма рабовладельческого государства. И это режущее ухо и сознание определение доказывают все последующие рассуждения и действия Ленина. Ибо если в такой аграрной стране, как Россия, в которой крестьянство составляло примерно 85% населения, Ленин искренне желал бы отдать землю и дал бы, то он в лице крестьян имел бы как минимум 85% населения своих стойких сторонников, не считая пролетариев, и всю армию, ибо подавляющее большинство солдат были из крестьян — и в этом случае он имел бы очень спокойное, уверенное управление страной с надежной опорой на более 90% населения, — тогда зачем Ленину в новом государстве нужна была диктатура и террор???

Можно понять, когда террор применяют для разрушения и захвата власти, что декларировал Ленин в «Письмах из далека»: «Необходимо слияние на деле террора с восстанием массы», «Социал-демократия должна признать и принять в свою тактику этот массовый террор», но в мирное время — зачем террор? — Когда не было ещё вооруженного сопротивления, а был тихий саботаж беспомощных служащих, интеллигентиков, о которых Ленин говорил: «Интеллигентики, лакеи капитала, мнящие себя мозгом нации. На деле это не мозг, а говно!»

И стоит заметить — здесь Ленин совершенно прав, ибо русским интеллигентикам «серебряного века» не хватило ума разобраться в ситуации, или не хватило воли, или организаторских способностей сплотиться и противостоять, их обманули, обманули их народ, который они не смогли ни просветить, ни защитить. Теперь в этом циничном и жестоком мире Ленин хотел это русское «говно» использовать с пользой. Но зачем террор, диктатура? Это можно понять, только вникнув в смысл объяснения Ленина: «Террор — это средство «убеждения» покорённого народа» (ПСС, т. 45, с. 405). Только поняв, что Ленин захватил власть в России, захватил Россию, и народ в этой захваченной стране оказался покоренным, которому Ленин вовсе и не собирался отдавать землю, только в этом случае всё становится понятным, всё объяснимо здравым рассудком и логикой. И что террор — это удержание в покорности методом страха. И чтобы удержать в покорности 85% населения — крестьянство и интеллигенцию, необходим был хотя бы один союзник. И тогда становится понятным вроде бы парадоксально-абсурдное и смешное утверждение Ленина: «Диктатура пролетариата является высшим типом демократии, подлинной народной демократией». В связи с этим можно даже вполне серьёзно перефразировать знаменитое высказывание президента Всемирного еврейского конгресса Эдгара Бронфмана: «Я не устаю повторять: суть демократии не во власти большинства, а в защите евреев от большинства», в данном случае — эта «демократия» — диктатура была ради защиты захвативших Россию евреев, то есть — для защиты самих себя, захватчики использовали «демократическую» диктатуру и «демократический» террор. И тогда понятно объяснение Ленина, что диктатура исходит якобы из самой сути государства. Ленин: «Диктатура — есть государственная власть, опирающаяся непосредственно на насилие». И соответственно понятно оправдательное утверждение, что диктатура вытекает естественно из всей истории человечества. Ленин: «Насилие есть повивальная бабка истории».

Ленин много раз анализировал неудачи, провалы многочисленных французских революций и пришел к единственному верному, по его мнению, решению — диктатуре, не рисковать ни с какими свободами, о которых он так долго, много, обильно говорил до захвата власти. Своей абсолютной диктатуре, свободной от всяких моральных и нравственных ограничений, Ленин дал даже «научное» определение: «Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть» («К истории вопроса о диктатуре»). И необходимость создания специальных «внеклассовых» придворных красных опричников, инквизиторов и т.д. — ЧК, ОГПУ, НКВД и т.п., для создания, удержания диктатуры и обеспечения террора Ленин также объяснил:

«Государство в собственном смысле есть командование над массами со стороны отрядов вооружённых людей, отделённых от народа. Наше рождающееся, новое государство есть тоже государство, ибо нам необходимы отряды вооружённых людей, необходим строжайший порядок, необходимо беспощадное подавление насилием всяких попыток контрреволюции». — И это Ленин планировал ещё до захвата России в «Письмах из далека». И, кстати, «контрой» Ленин считал не только активно сопротивляющихся с оружием в руках, но и пассивных с принципом «моя хата с краю» — «Кто не за революцию, тот против революции. Кто не революционер, тот черносотенец» (Ленин, т.40, с. 295; т. 41,с. 6;).

Причем следует отметить, что кроме создания специальных вооруженных органов для террора покоренного народа, Ленин использовал ещё и бесструктурный технологический метод, способ — попросту дал свободу всем уголовникам и «революционным силам», которые ежедневно грабили безоружных горожан всех слоев. Так поступали вожди, военачальники в древние «варварские» времена — отдавали солдатам на разграбление захваченные города и страны, чтобы они были верны, не роптали, были соучастниками и выпачканы кровью и уголовщиной, чтобы не слились с покоренным населением и т.п. Правда, Ленин не ожидал, что через месяц после захвата России в Петрограде и Москве с его технологического «одобрямс» разгорится такой ужасный разгул уголовщины, что он вынужден будет вводить военное положение и быстрее организовывать ЧК. Но эта технология террора и после этого сознательно сохранялась, ибо, кроме запугивания, это был и «бесструктурный» способ кормления «революционных сил», — интеллигенцию, горожан просто отдали на кормление революционным матросам и солдатам. Николай Кузьмин хорошо показывает, что происходило в этот мирный период в конце 1917 — начале 1918 гг.:

«Уличная вакханалия пошла на убыль, однако в повседневный обиход вошли повальные ночные обыски. Вваливались матросы и солдаты, увешанные оружием, переворачивали все вверх дном. Уходили военные, приходили рабочие и работницы, также с винтовками, и с особым азартом принимались рыться в сундуках с бельем. Ночным налетчикам доставалось едкое наслаждение — униженное безмолвие хозяев. Перед грубой вооруженной силой обыватель цепенел. Искали, само собой, пулеметы и винтовки, но если не находили, то удовлетворялись узлами с одеждой и бельём. Добыча уносилась, и хозяева радовались тому, что так дешево отделались.

Имя Горького служило как бы охранной грамотой, но Шаляпина посетили, и не один раз. Великий певец бросился к властям, ему выдали документ за подписью Луначарского: «Охранное удостоверение на имущество. Настоящим удостоверяю, что в запертых сундуках, находящихся на квартире Ф. Шаляпина, заключаются подношения, полученные Ф. Шаляпиным в разное время от публики. Имущество это никакой реквизиции подлежать не может и представляет собою ценную коллекцию, находится под покровительством Рабочего и Крестьянского Правительства».

А в Пасхальную ночь на квартиру Шаляпина с обыском пожаловала ватага пьяных матросов. Певец встретил их в надменной царской позе:

— Господа, у меня имеется правительственный документ. Прошу ознакомиться. Старший из матросов медленно оглядел Марию Валентиновну (жену Шаляпина) с головы до ног, затем так же с ног до головы и перевел взгляд на хозяина дома. — А ну с дороги! Толпа повалила в комнаты.

Если такое происходило со знаменитым на весь мир Шаляпиным, которого уважали даже большевикские главари, то что уж говорить о многих тысячах простых «интеллигентиков», многих тысячах мещан, не говоря уже о явной «контре» — представителях богатых русских сословий.

Это, кстати, был и способ выдавливания из России просто несогласных, «старой элиты» — конкурентов, возможно в будущем потенциальных противников или просто — «слишком умных». В таких унизительных условиях Россию вынуждены были покинуть и Шаляпин, и Рахманинов, и даже Горький и более 2-х миллионов граждан бывшей Российской империи, — в основном представители «старой» «говняной» элиты. Это была и реализация старого эффективного принципа «разделяй и властвуй» — разжигать и поддерживать огонь раздрая ненависти между слоями населения, чтобы, не дай Бог(!), — не слились в едином порыве против захватчиков. Пропаганда классовой борьбы в этот период была настолько мощной, что два воодушевленных мальчика, — дети рабочих, поймали сына врача и затолкали его под двигающийся трамвай, и даже большевики были вынуждены арестовать этих двух своих малолетних сатанистов.

«Мы не утописты (?!) и нисколько не отрицаем возможности и неизбежности эксцессов отдельных лиц... — объяснял суровое понимание действительности Ленин, — мы знаем, что коренная социальная причина эксцессов, состоящих в нарушении правил общежития, есть эксплуатация масс, нужда и нищета их (не видел Ленин в конце XX века «новых русских»), — оправдывал Ленин многочисленные издевательства над населением своих матросов, солдатов и комиссаров. — С устранением этой главной причины эксцессы неизбежно начнут «отмирать». С их отмиранием отомрёт и государство». — А вроде так хорошо начал рассуждать. Здесь «великий» Ленин показывает своё полное незнание и непонимание человечества, Мира, поэтому и допускает столь грубые ошибки. Хотя... не исключено, что Ленин прекрасно всё понимал и в своих речах для масс очередной раз врал, рисуя радужные перспективы. «Необходимость соблюдать несложные, основные правила всякого человеческого общежития очень скоро станет привычкой», — очередной раз то ли безнадёжно ошибался, то ли опять врал Ленин.

Чтобы свои не путались и не обманывались, Ленин объяснял доходчиво — чья конкретно это диктатура, если убрать «лапшу» о диктатуре пролетариата: «Диктатура пролетариата невозможна иначе, как через коммунистическую партию» (Т. 43, с 42), «Да, диктатура одной партии. Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем» (т.41, с. 134). Этот же тезис Ленин подчеркнул особо обнадеженным и воодушевленным пролетариям в апреле 1923 года на 12 съезде РКП(б) — диктатура пролетариата «не может быть обеспечена иначе, как в форме диктатуры его передового авангарда, то есть Компартии». А в более узком кругу объяснялось, что поскольку компартия разрослась, и в неё вошли и «попутчики» и карьеристы из российских, и скрытые «контрики» из «бывших», то диктатуру следует понимать — как диктатуру Политбюро и идеологических друзей Политбюро, которые были пристроены на партийной работе или на государственной в СНК, о котором Н. Кузьмин писал: «В Петрограде сложилась та самая «конечная власть», о которой говорилось в таинственном плане «Марбург». Состав Совнаркома (вместе с членами коллегий наркоматов) насчитывал 556 человек. Из них русских было около 30-ти». Таким образом выстроилась четкая пирамида диктатуры над покоренной Россией и её народами.

Для кого и в чьих интересах создана эта военная диктатура — стали писать почти правду даже современные российские авторы учебников для вузов, например, В.А. Поцелуев даёт почти правильную оценку: «Главное же, диктатуру осуществлял не пролетариат, а соратники Ленина, большевики, небольшая кучка революционных фанатиков, одержимых идеей мирового господства». Но разве это новость — заявка на мировое господство? — Это очень древняя и ныне живучая религиозная национальная идея еврейского народа, а затем масонов. Это «почти правда» в моей оценке много значит, ибо Поцелуев ни разу на 500 страницах своего труда не использует слово — «еврей», как будто евреев вообще не было в России, не было в истории России, и никакого влияния на события они не оказывали. И Поцелуев в XXI веке не одинок в своей «мягкой» Лжи. Не может Поцелуев и тысячи других российских историков-«поцелуйчиков» назвать правду из-за симпатии к еврейскому народу или, скорее всего, из-за страха перед ними, из-за страха получить ярлык «Антисемит!» и поставить крест на своей карьере, или даже из-за страха потерять работу, в любом случае — это есть Ложь перед миллионами молодых россиян и для этих миллионов, обман.

Кстати, этот «позорный» ярлык «Антисемит!» — уже многие годы у последователей тех кровавых комиссаров является технологией террора — методом страха, запугивания чтобы не могли сказать правду, показать правду. И этой правды, которую «почему-то» не показывают в наших учебниках, усердно, упорно скрывают — огромное количество.

В разгар работы Ленин в декабре 1917 года вдруг поехал на отдых в Финляндию, и, гуляя по берегу Финского залива, упорно размышлял над проблемами захваченной страны, в этом ему помогали не только местные соратники, но приехали помогать, консультировать соратники — социалисты из Швеции и Дании. Похоже, здесь были приняты решения не только по разгону и расстрелу Учредительного собрания, но и по организации жизни в захваченной стране. Потому что после решения проблемы с Учредительным собранием Ленин 10 января 1918 года опубликовал программную статью на совсем другую тему — «Как организовать соревнование»? Название этой статьи оказалось обманчивым, ибо в статье Ленин объяснял не о соцсоревновании, а о необходимости «очистки земли российской от всяких вредных насекомых», которыми оказываются — все «классово-чуждые», а также «рабочие, отлынивающие от работы», и «саботажники интеллигенты», для которых Ленин ввел интересное понятие — «инсекты». При этом Ленин многих поразил масштабом зачистки России: «Пусть 90% русского народа погибнет, лишь бы 10% дожили до мировой революции». Эту теперь знаменитую фашистскую, русоненавистническую фразу — директиву Ленина коммунисты затем долгие годы упорно прятали. В следующих главах понаблюдаем — как Ленин в цивилизованном 20-м веке в России реализовывал свой потрясающий замысел.

ГЛАВА ВТОРАЯ

После захвата власти Ленин по-хозяйски разделил русскую интеллигенцию на две части: возможно полезную ему и бесполезную, которая могла быть вредной, опасной. К полезной интеллигенции относились специалисты в военном деле, по управлению и специалисты в различных отраслях хозяйства — в экономике, промышленности, сельском хозяйстве. А что Ленин собирался делать с бесполезной ему русской интеллигенцией? — Отпустить в «свободное плавание» и не трогать? На эти вопросы дает ответ история, факты — конкретные действия Ленина и его подчиненных.

Среди русской интеллигенции был один совсем бесполезный Ленину интеллигентский слой — русское духовенство, поскольку у Ленина была своя идеология-религия. И в этом смысле духовенство было идеологическим конкурентом Ленину и Бронштейну. Более того — духовенство было не просто бесполезным и конкурирующим, оно было довольно умным и поэтому — опасным, тем более, что духовенство имело ежедневный контакт с обманутым и покоренным населением России, с людскими «массами». Ведь, например, в начале 1917-го архиепископ Никон с тревогой цитировал из какого-то источника план масонов: «Когда самодержавная Россия сделается цитаделью адонаизма, мы спустим с цепи революционеров-нигилистов и безбожников и вызовем сокрушительную социальную катастрофу, которая покажет всему миру во всем его ужасе абсолютный атеизм как причину одичания и самого кровавого беспорядка» (Архиепископ Никон — Рождественский сборник его статей «Православие и грядущие судьбы России»). Это казалось в начале 1917 года ужасной страшилкой-утопией, но в ноябре-декабре 1917 это была уже жестокая реальность — наступил управляемый кровавый беспорядок и плюс к этому — ужасная организованная кровавая расправа.

Пока в первые два месяца властвования Ленин боролся с Бундом за власть и «экспроприировал» русские банки, у него было мало времени уделить внимание русскому духовенству. Но уделил. Через три месяца после захвата власти, когда стало ясно, что Патриарх Тихон не поддержал захватчиков, Ленин решил под видом «уравнивания в гражданских правах» унизить православных священников — обязал их ходить по ночам с красными повязками без оружия, чтобы защищали город от вооруженных уголовников и распоясавшейся революционной солдатни и матросни. Какой-то красный прагматик может сказать, что «гениальный» Ленин решил получить с русского духовенства хоть какую-то пользу. — Нет! — Этим издевательским способом Ленин «убивал двух зайцев»: решил опустить высокий авторитет духовенства в обществе, опозорить, и подставил ночью безоружных священников под пули пьяных уголовников и солдат, в надежде таким образом сократить количество своих идеологических конкурентов.

«Уже в декабре 1917 г. рабочие-строители Кронштадтской крепости не выдержали и протестовали, — отмечает в своей книге Солженицын, — их резолюцию поместили «Кронштадтские известия»:

«Мы, мастеровые и рабочие, на общем собрании сего числа (28 декабря), обсудив вопрос по поводу назначения православных священников на очередное дежурство милиционеров, усматриваем, что ни один еврейский раввин, магометанский мулла, римско-католический ксёндз и немецкий пастор, кроме православных священников, Исполнительным Комитетом Совета Рабочих и Солдатских депутатов почему-то назначен для несения милицейской должности не был. Очевидно, весь Исполнительный Комитет состоит исключительно из иноверцев».

Рабочие Кронштадта были правы, хотя большевиками (иноверцами) двигала не религиозная ненависть, а осмысленная борьба с конкурентом по влиянию на людей.

Таким же «естественным революционным образом» — по допущению сверху осквернялись революционерами и храмы. «В Москве, в Вознесенском соборе, многие века находили последнее упокоение жены и дочери Великих Московских князей. Основала храм Евдокия, супруга Дмитрия Донского. Все храмовые гробницы были вскрыты и разорены. «Задерем подол Матушке-России!» — гоготала распущенная солдатня. В Хотькове, под Москвой, в тамошнем монастыре сохранились могилы родителей Сергия Радонежского, Кирилла и Марии. Комиссары, нагло расхаживая по святому месту, гнусно сквернословили и курили. Эта святыня также кощунственно была осквернена: захоронения вскрыты, а кости святых людей выброшены на дорогу. В Петрограде варвары разграбили Казанский собор. Исчезли великие ценности из Петропавловского собора. Пропали уникальные сокровища из разграбленных царских могил» — отмечал в своей книге Н. Кузьмин.

Ещё в ноябре 1917 года Ленин дал приказ Цюрупе не давать продовольственных карточек духовенству и их помощникам при церкви, то есть — решил уморить голодом. Но вскоре Ленин обнаружил, что атеистическая пропаганда об «опиуме» и «необразованной темноте» дает слабый эффект, и население тянется в церковь, жизнь продолжалась: кто-то женился, кто-то умирал, рождались дети — и люди шли это оформлять в церковь, — от этой услуги церковники жили, не умирали. Поэтому чтобы оставить священников совсем без хлеба — 17 декабря 1917 года декретом самого Совнаркома отобрали у церкви такую общественную функцию, как фиксация и регистрация смерти и брака. Как будто в первые месяцы власти в условиях полного хаоса у Совнаркома не было более срочных и важных дел.

Но, похоже и этот эффект не удовлетворил Ленина, ибо вскоре после разгона Учредительного собрания и окончательного снятия маски Ленин перешёл к радикальным мерам. В середине января 1918 года, через 2 месяца после захвата власти, когда на праздник Крещения в Туле из ворот Кремля вышел православный крестный ход, то заранее ожидавший его большевикский отряд расстрелял священников и прихожан, залил весь церковный двор невинной русской кровью. А это был уже истинный фашизм «демократа» Ленина, большевиков, коммунистов. Через неделю после этого кровавого события Ленин решил сделать «контрольный выстрел» и повторил закон, изданный масонами-февралистами — 20 января 1918 г. издал декрет «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», а 23 января 1918 года издал «Декрет об отделении церкви от государства».

Церковь, духовенство стали опять «свободными», а на деле — опасными изгоями, поэтому — «В 1918 г., через два дня после издания Декрета об отделении Церкви, в Киеве без суда и следствия убивают митрополита Владимира — старейшего иерарха Русской Православной церкви. — отмечает в своём исследовании М. Назаров. — В феврале расстреляны крестные ходы в Туле, Харькове, Воронеже, Шацке (Тамбовской губернии). Расстреляна толпа верующих при реквизиции имущества Белогорского подворья (Пермская епархия). 29 июня в реке Туре утоплен епископ Тобольский и Сибирский Гермоген с камнем на шее, а вместе с ним и делегация верующих, просившая о его освобождении».

Подчеркиваю особо — этот коммунистический фашизм, кровавый террор был совершен в мирное время, до появления Сопротивления — Гражданской войны, этот фашизм был совершен не в условиях войны. Красный террор начался не с покушения на Ленина летом 1918 года, а сразу с самого начала захвата власти Лениным и Бронштейном — с осени 1917 года.

А после начала Сопротивления — Гражданской войны в середине 1918 года эта кровавая тенденция только усилилась — «24 декабря 1918 г. епископов Феофана Соликамского и Андроника Пермского связали за волосы, продели под узел жердь и голыми окунали в прорубь, пока тела их не покрылись льдом. В этом же декабре в Самаре епископа Исидора предали мучительной смерти, посадив на кол. В 1919 г. в Белгороде епископа Никодима забили железным прутом. Архиепископа Воронежского Тихона повесили на царских вратах. В Астрахани с глумлением убили архиепископа Митрофана.

В Юрьеве топорами зарублено 17 священников и епископов. В Богодухове монахинь привели на кладбище к вырытой яме, отрезали им груди, истекающих кровью бросили в яму (и т.д. и т.п.).» — привел в своей книге («Вождю Третьего Рима») трагический перечень сатанинских злодеяний М. Назаров, о которых «почему-то» «не знают» современные С. Резник, А. Бушков, Э. Радзинский, Н. Сванидзе, Ф. Разумовский и им подобные идеологи, прикрывающие своим «незнанием» кровавых сатанистов-фашистов.

По поводу коммунистического фашизма, садизма Ленина хотелось бы заметить: очень удивляюсь — до чего же должен быть мерзким, циничным, подлым и без остатков совести современный коммунист Г. Зюганов и его «соратники» пропагандируя публично «гениальность» и «гуманизм» Ленина-Бланка. При этом стоит глянуть ещё глубже, — Ленин не был первооткрывателем этого фашизма, до него фашизм пропагандировали его кумиры Маркс и Энгельс и, изучая в книге № 3 этой серии Маркса, мы уже наблюдали его кровавые сатанинские призывы, можно добавить ещё и аналогичные Ф. Энгельса — что необходима «безжалостная борьба не на жизнь, на смерть с изменническим, предательским по отношению к революции славянством, истребительная война и безудержный террор». Это фашистский расизм.

Когда-то французский философ Эрнс Ренан (1823-1892) раньше Ницше сделал вывод: «Именно через христианство иудаизм завоевал по-настоящему весь мир. Христианство — это шедевр иудаизма, его слова и совершенство». Такое впечатление, что после активной помощи Синода РПЦ в феврале-марте в свержении монархии в России, императора Николая Второго (это мы подробно рассматривали в предыдущей книге этой серии) — «Мавр» сделал свое последнее дело и его можно из-за бесполезности и даже конкурентности убрать физически.

Стоит также обратить внимание, что в этот период пострадали в России только священники христианских конфессий: православной, католической, протестантской, — и ни один ленинский комиссар и пальцем не тронул еврейских священников — раввинов, и не выталкивали их бороться по ночам с вооруженными уголовниками и солдатней; такой ярко говорящий бесспорный факт «почему-то» все историки «не заметили». Пытался слукавить современный историк из Израиля, пишущий для русских Я. Рабинович: «Безусловно, что это была варварская акция государственных правителей, но разве к еврейскому духовенству не были применены самые жестокие меры по их изоляции и депортации в ГУЛАГ?» — Нет, товарищ Рабинович, — не были применены. Здесь Рабинович здорово лукавит — умышленно сливает вместе разные времена — кровавый ленинизм после захвата власти в 1917-ом и репрессии 30-х Сталина, когда ни одного раввина не расстреляли, но некоторых сослали в ГУЛАГ. Этот период истории мы подробно рассмотрим в следующей книге этой серии.

Наблюдаемое ленинское фашистское явление имеет ещё более глубокие корни — религиозные, мировоззренческие. Ленин и Бронштейн не были атеистами — о чем свидетельствуют упорные факты, деяния Ленина и Бронштейна, — «В рамках антирелигиозной компании в Свияжске был установлен памятник Иуде, выдавшему Христа на казнь. Присутствовавший при открытии памятника датский писатель Галлинг Келлер сообщал: «Местный совдеп долго обсуждал, кому поставить статую. Люцифер был признан не вполне разделяющим идеи коммунизма, Каин — слишком легендарной личностью, поэтому и остановились на Иуде Искариоте».

Более подробно описал это символическое религиозное действо в своей книге Н. Кузьмин:

«Руководящее присутствие председателя Реввоенсовета Троцкого в Свияжске завершилось торжественным открытием памятника Иуде Искариоту. Митинг начал председатель местного Совета, долговязый рыжий еврей с жиденькой бородкой. Отчаянно картавя, он произнес речь о Каине и Люцифере, об их страданиях от человеческой несправедливости. Иисуса Христа он назвал «падалью, зарытой в куче нечистот». Иуда первым обличил его и отдал в руки правосудия. За этот свой поступок он в течение 20 веков несправедливо преследовался и презирался человечеством. Ныне наступило время справедливости. Предтеча мировой революции, Иуда Искариот сбрасывает гнет презрения и ненависти и становится настоящим маяком на дороге к светлому будущему.

Комиссар бронепоезда Долли, шансонетка из Ревеля, разрезала ленту. Упало покрывало и глазам собравшихся открылась угловатая фигура совершенно нагого человека, изваянного из буро-красного гипса. Человек мучительно тянулся к небу и разрывал на шее затянутую веревочную петлю». Причем одной рукой Иуда пытался разорвать петлю, а другой вытянутой вверх грозил кулаком небу. Сразу вспоминается Библия и слова Иисуса Христа, пытавшегося образумить свой народ: «Ваш отец Диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала». В книге № 2 этой серии мы пытались глубоко разобраться в этом феномене жестокости.

Известный еврейский деятель Г. Ландау, наблюдая события в России в этот период, недоумевал: «Поразило нас то, чего мы всего менее ожидали встретить в еврейской среде, — жестокость, садизм, насильничанье, казалось, чуждое народу, далёкому от воинственной физической жизни; вчера ещё не умевшие владеть оружием, сегодня оказались среди палачествующих головорезов». Оружием еврейские террористы профессионально владели давно, а если бы Г. Ландау заглянул поглубже в историю еврейского народа, то подобных случаев, правда, меньшего масштаба, нашёл бы много.

Может, это выплеснулась месть за «плохую» жизнь при российских монархах? — Но мы уже видели ранее, что по сравнению с подавляющим большинством российского общества евреи жили намного лучше. Видный еврейский общественный деятель и борец против российской монархической власти, современник тех событий Г.Б. Слиозберг в 30-х годах, сидя в Париже, вспоминал с теплотой царские времена: «В нашей работе нам не приходилось преодолевать тех препятствий, которые на каждом шагу ставились польскому еврейству со стороны поляков. В российской государственной жизни мы, евреи по национальности, не составляли чужеродного элемента, так как в России уживались многие национальности, объединённые в русской государственности без попыток поглощения всех прочих со стороны господствующей национальности» (С).

Но тогда откуда такой сатанизм в захваченной России? — Этот вопрос задают многие исследователи истории. Самый «выдающийся» современный российский историк — еврей Э. Радзинский объясняет так: «Нищета и унижения превратили запуганных еврейских юношей в бесстрашных бомбометателей и террористов». — Это самое наглое вранье, рассчитанное в России на полных дураков. Изучая историю, мы уже видели как «нищ» и «унижен» был Гершуни, Азеф, убийца Столыпина или Ленин и его подельники — подавляющая часть этих «нищих» террористов-интеллигентов была из богатых семей и заканчивала престижные европейские университеты. Такой знаменитости, как Э. Радзинский, так грубо нагло врать — некрасиво.

«Ответственность за разрушительное усердие наших соплеменников перелагается на государство, преследованиями, гонениями толкавшее евреев на путь революции» («Россия и русское еврейство»), — оказывается в жестокости евреев виновато само российское государство, объясняет И.М. Бикерман. Но мы уже ранее выяснили бесспорную истину — жилось евреям в этом государстве хорошо, к тому же — монархическое государство уже разрушено, до ноября 1917 г. свергнуто два правительства — разве мало сатисфакции? — а кровь льётся по-прежнему. Это объяснение Бикермана не подходит — оно подло и лживо.

Ведь если кому-то так плохо было жить в России — могли последовать примеру сотен тысяч своих сородичей и уехать в благополучные обе Америки и радушную для евреев Англию. Но ведь многие наоборот вернулись — чтобы поучаствовать в этом пиршестве, кровавой вакханалии. Как это объяснить? Ведь это может в России повториться! Или то же самое произойти в любой другой христианской стране! Поэтому всякие крики — что сам факт обсуждения истории способствует разжиганию национальной вражды — преступны, опасны, потворство фашистам, свершившим столько кровавых злодеяний в России. Понять — это уже во многом предотвратить гибель многих тысяч и миллионов своих соотечественников.

Роман Перин в книге «История уголовно-политического террора в биографиях» (2003 г.) даёт ещё одно объяснение феномену кровавой жестокости евреев: «Чтобы избежать обвинений в предвзятости выводов, процитирую известного еврейского специалиста в области патологии Когана Ясного: «Минор, Higier, Hoppe, Koreccki, Sibergleit, Вемель, Lombroso, Эйгер. Они все отмечают более частую заболеваемость евреев душевными психическими болезнями. Целый ряд специалистов считает евреев самым нервным народом в мире». И Р. Перин приводит многочисленные примеры из истории событий после 1917 г., например: «Вот показания некоего Валера из материалов «Особой Следственной Комиссии на Юге России», дающего характеристику психологических черт чекистов: «Рубинштейн — дипломат, коварен, сластолюбив, по-своему добр, жесток с заключенными. Участвуя в расстрелах из любопытства, он смаковал агонии жертв, в одну из которых выпустил последовательно около 30 пуль». А в современном С.-Петербурге и других российских городах есть улица «Рубинштейна», — и неважно, что эти улицы были названы в честь другого Рубинштейна, но каждый русский человек, знающий трагическую историю своей Родины, содрогается при виде этой надписи, сразу вспоминая того кровавого еврейского садиста-фашиста. Но современные российские власти свою историю не знают.

Некоторые историки сегодня спорят о том, было ли специальное постановление ВЦИК и Совнаркома от 1 мая 1919 года с указанием: «Как можно быстрее покончить с попами и религией», в котором указывалось: «Попов надлежит беспощадно арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Церкви надлежит закрыть. Помещения храмов опечатать и превращать в склады». И совершенно напрасно современный «светило» истории А. Сахаров пытается в журнале «Вопросы истории» защищать кровожадных захватчиков России, ибо кровавые события до мая 1919 года и без этого указания развивались «по этому указанию». И после мая 1919 тоже по этому указанию, и «чудным совпадением» убивались массово священники, а храмы превращались большевиками в склады и конюшни. При этом сделаю важное замечание, — что вышеуказанное постановление ВЦИК и Совнаркома почти дословно повторяет текст письма Ленина Дзержинскому от 11 марта 1919 года: «чтобы попов как можно больше расстрелять», которое публично процитировал 23 ноября 2008 года в программе «Имена России» на телеканале «Россия» митрополит Кирилл, и присутствующий при этом защитник кровавого Ленина — «светило современной истории» академик А. Сахаров ни единым словом не возразил, молчал, потупив свой бесстыжий взор. Удивительно как мерзости того периода перекликаются с современными мерзостями при славе и почете.

Вышеупомянутый И.Г. Ландау попытался сам найти разумное оправдательное объяснение фашизму своих сородичей: «Здесь действовала и озлобленность против старого мира и отчуждённость, искусственно им поддержанная, от общероссийской государственной и бытовой жизни; действовал и своеобразный рационализм. Столь часто присущий евреям» (С).

В чём здесь можно увидеть рационализм? — Стать ещё богаче, разграбив страну, и насладиться от власти над бывшей грозной империей? Вполне возможное объяснение, что, захватив власть, можно грабить накопленные другой нацией за многие столетия богатства, — очень эффективная глобальная форма грабежа.

Стоит обратить внимание на раздумья захватчиков — кому ставить памятник в захваченной России: Каину, Иуде или Люциферу? Священник Ипполит Лютостанский (1835-1915 гг.) в своей книге «Талмуд и евреи», изданной в 1879 году (переиздана в 1902-1907 гг.), объяснял: «В случае войны с гоями Талмуд повелевает: «Израильтяне должны мириться с язычниками на двух условиях: 1) чтобы гои сделались оброчниками и данниками евреев; 2) и чтобы по отречению от идолопоклонства, приняли семь Ноевых заповедей». Далее Талмуд объясняет: «Если гои не примут мир или же семи заповедей, то нужно продолжать с ними войну и убивать всех взрослых мужчин, отнять у них все деньги, детей, но не убивать ни детей, ни женщин, ибо сказано: «кроме жен и детей» (Втор. 20,14; «Гилхот Мелахим», л.10, гл. 9, и «Гилхот Мелахим», 84)».

Эту же истину сегодня, в 21 веке, нам пытается объяснить израильский писатель Израэль Шамир («Власть Каббалы») — если евреи достигнут своей конечной цели: полной власти над нашей планетой, над всеми народами её населяющими. Но как говорят упорные факты, история — после захвата России в октябре 1917-го никто из захватчиков не предложил покоренному русскому народу принять семь Ноевых заповедей — сразу стали убивать «контру». Мы видим явное нарушение заповеди Моисея. Такое впечатление, что захватчики заранее пришли к выводу, что русские, которых не удалось обмануть обещаниями, не примут заповеди Ноя.

Архиепископ Никон в начале 1917 года, ещё в мирное время, когда можно было полемизировать, писал: «Приходится слышать упреки, будто я возвожу на иудеев тяжкие обвинения в измене Богу и в сатанизме. Но сами они нимало не стесняются открыто, печатно, в своих специально иудейских газетах исповедовать сатанизм. Вот что, например, говорит «Еврейская Жизнь» в № 48, 1916 года, по поводу смерти одного из своих мудрецов, некоего Файтля Лурье: «Свою в глубине души выношенную идею еврейского богоборчества, национально и социально окрашенного, он в нетронутой свежести донес до самых преклонных лет своих, и ни на один день он не ослабевал в пытливом развитии и углублении этой идеи. Это его богоборчество не было слепым возмущением озаренного вдруг разума, не было случайным пробуждением долго дремавшей души, а было длительной и методической работой сурового к себе человека». А когда суровые богоборцы захватили власть, то это богоборчество, если даже оно и было теоретическим, проявилось в конкретных кровавых деяниях.

То же самое, но более кратко и ясно, объяснил этот фашистский феномен известный современный еврейский историк и политический советник руководителей Англии Маргарет Тетчер и Тони Блэра — Пол Джонсон: «Евреи были природными иконоборцами. Подобно пророкам, они готовы были сокрушать природных идолов, причём делать это умело и с каким-то свирепым весельем» («Популярная еврейская история»).

Чьё это племя? Кто эти кудрявые «природные иконоборцы» и свирепые «красные дьяволята»? Кто они — Ленин-Бланк и Бронштейн, Розенфельд, Апфельбаум и их многочисленные соплеменники-современники, не сходящие с экранов наших телевизоров? А может это уже не человеческое дело. Может это уже за пределом человеческого понимания? И как в древнегреческом мировоззрении — мы являемся свидетелями битвы Богов на планете Земля. Да, бесспорно, — есть Единый Всемогущий Бог, но Он далеко. А ближе к нам те, кто сидит у него по правую и левую руки, — эта борьба противоположностей. Это доходчиво объясняли ещё наши ведические, дохристианские мудрецы-волхвы — Белобоге и Чернобоге. Похоже — на этот раз верх взял Чернобог со своими черными слугами.

По-моему, на беду России, все вышеприведенные объяснения имеют место одновременно быть, — единый пучок с мультиэффектом.

Причем для реализации этого низменного жестокого садизма евреи заполнили репрессивные органы захватчиков — ЧК, ГПУ, МГБ, НКВД. А.И. Солженицын в своём исследовании приводит воспоминания Давида Азбеля о семье гомельских хасидов Нехамкиных: «Революция выбросила Нехамкиных на гребень волны. Они жаждали мщения: мстить всем — аристократам, богатым, русским — лишь бы мстить! Это был их путь к самоутверждению. Не случайно свела судьба питомцев этого славного рода в ЧК, ГПУ, НКВД, прокуратуру. Большевикам для осуществления их целей нужны были «бешеные», и они нашли их в семье Нехамкиных». Зададим вопрос — разве кого-либо убили из их семьи во время какого-либо погрома? — За что мстили русским эти палачи?

Уже ранее отмечал удивление историка Сало Барона — что чрезвычайно большое диспропорциональное число евреев вступило в новую советскую секретную полицию, ЧК. И многие из тех, кто сталкивался с ЧК, расстреливались еврейскими следователями.

Наша современная горячая демократка Евгения Альбац решила оригинальным образом защитить-оправдать своих палачей :«Почему среди следователей НКВД-МГБ — среди самых страшных в том числе, вообще было много евреев, меня, еврейку, интересует. От вопроса этого никуда не уйти. Да и не хочу уходить. Я много думала над этим. И, поверьте, это были мучительные раздумья». И после такого честного вопроса звучит потрясающе оригинальное объяснение этого еврейского «феномена» Е. Альбац: «она (революция) подарила им надежду выжить». То есть по логике Е. Альбац — евреи были в России после захвата власти фашистами по необходимости — чтобы выжить. — А что мешало евреям уехать в Англию и США или не возвращаться в Россию? — Там жилось хуже? Или — там было скучно и меньше кайфа от власти?

Самым «темным» и непонятливым доступно объяснял сам вождь «русской» революции и палачей-сатанистов — Лейба Бронштейн: «Мы должны превратить её (Россию) в пустыню, населенную белыми неграми, которым дадим такую тиранию, какая не снилась никогда самым страшным деспотам Востока. Разница лишь в том, что тирания эта будет не справа, а слева, и не белая, а красная, в буквальном смысле этого слова красная, ибо мы прольем такие потоки крови, перед которыми содрогнутся и побледнеют все человеческие потери капиталистических войн.

Крупнейшие банкиры из-за океана будут работать в теснейшем контакте с нами. Если мы выиграем революцию, раздавим Россию, то на погребальных обломках её укрепим власть сионизма и станем такой силой, перед которой весь мир опустится на колени. Мы покажем, что такое настоящая власть. Путем террора, кровавых бань мы доведём Русскую интеллигенцию до полного идиотизма, до животного состояния. А пока наши юноши в кожаных куртках — сыновья часовых дел мастеров из Одессы и Орши, Гомеля и Винницы, о, как великолепно, как восхитительно умеют они ненавидеть всё русское! С каким наслаждением они уничтожают Русскую интеллигенцию — офицеров, инженеров, учителей, священников, генералов, академиков, писателей». Доходчиво объяснил здесь Бронштейн и о связке с банкирами из США.

И «кровавые бани» над русскими священниками продолжались до 1924 года. В. Шамбаров в своём исследовании отметил: «Архиепископа Пермского Андронника зарыли заживо. В Смоленске расстреляли епископа Вяземского Макария (Гневушева) и с ним 13 человек. Были убиты епископ Вольский Гермоген (Косолапов), епископ Кирилловский Варсонофий (Лебедев). На Кубани священнослужителей истребили в 22 станицах, О. Ионну Пригоровскому в Пасхальную ночь прямо в церкви выкололи глаза, отрезали уши и нос, размозжили голову.

По личному приказу Троцкого был схвачен престарелый епископ Амвросий (Гудко), доживавший век в Свияжском монастыре. Его доставили в штаб Льва Давидовича, потом келейник владыки нашел в поле его тело, исколотое штыками. По приказу Троцкого был казнен и епископ Балахинский Лаврентий (Князев). Красноармейцы отказались стрелять в него — тогда их заменили китайцами. Распоряжением Льва Давидовича были расстреляны все монахи и послушники Зилантова монастыря. Чудом остался жив только один иеромонах Иосиф».

В России происходил неимоверный сатанизм, захватчики России не просто убивали, а издевались, истязали, уродовали, с каким-то нечеловеческим наслаждением и фантазиями доставляли жертвам неимоверные муки. Обратите внимание — современные либерал-демократы и борцы за «права человека» тысячи раз будут вспоминать репрессии 30-х годов, репрессированных Тухачевских и Блюхеров — сталинизм, но (!) — «почему-то» ни разу не упомянут фашизм, «кровавые бани» при ленинизме и бронштеизме.

Несмотря на откровение Л. Бронштейна и его кровавые злодеяния, Л. Бронштейн и сегодня является национальным еврейским героем, гордостью еврейской нации — красуется во многих книгах о выдающихся евреях в истории. «Лев Троцкий, который вместе с Лениным захватил власть в России, был приведён в современном справочнике «Кто есть кто в американском еврействе». Его настоящее имя — Лев Бронштейн. Оба они являются коммунистами-атеистами, и оба они с гордостью представлены как великие евреи в этих справочниках (ещё справочник — «Кто есть кто в мировом еврействе») публикуемых ведущими раввинскими организациями мира», — отметил современный американский исследователь истории Дэвид Дюк («Еврейский вопрос глазами американца» 2001 г.).

То есть — и теперь, и тогда евреи в разных странах приветствовали «красный фашизм», вернее — еврейский фашизм в России.

Еврейский деятель И.М. Бикерман признавался: «Когда хорошо известный нам, старый, заслуженный еврейский деятель — белый ворон — предложил в одной из европейских столиц высокому еврейскому сановнику духовного звания организовать протест против казней православных священников в России, тот, подумав, ответил ему, что это значило бы бороться против большевиков, чего он не считает возможным делать, так как падение большевистской власти приведёт к еврейским погромам». То есть — в России после 1917 г. евреи так погрязли в крови, что все понимали — после всего этого, если вдруг произойдёт крушение Советской власти, то в России неизбежен жестокий народный ответ — еврейский погром небывалого масштаба, но причина европейской солидарности была не в боязни антисемитизма, она имела глубокие идеологические корни солидарности.

«Если бы те евреи, которые господствуют над миром, пожелали освободить русский народ и погасить разъедающее пламя большевизма, положив конец участию евреев во всех революционных движениях, то они могли бы это сделать в недельный срок. То, что в настоящее время происходит, делается с ведома и согласия еврейских мировых сил», — пояснял знаменитый изобретатель Г. Форд.

Пишу эти строки 6 января 2009 года и по теленовостям наблюдаю, как мощная израильская военщина ракетами, из орудий, танками расстреливает палестинское гетто «Газа». Вот танки расстреляли две школы, которые были под эгидой-защитой ООН — погибло более 50 ни в чем не виновных детей, около сотни искалеченных; вот согнали около сотни детей и женщин в одно здание — якобы ради безопасности и сразу после этого израильский самолет сбросил в это здание бомбу с точным наведением, — и «цивилизованный мир» в лице США и Европы молчит, оправдывает фашизм Израиля. Так же вели себя «цивилизованные» Европа и США во время геноцида в России после октября 1917-го. И если, не дай Бог, осуществится еврейская глобальная сионистская идея, и Израиль с помощью США покорит всю планету или человечество создаст для решения своих проблем единое правительство, — и евреи им овладеют, то вся наша планета, всё человечество будет напоминать палестинский концлагерь «Газа», Россию после октября 1917-го или древнюю Хазарию.

Кстати, в России по сравнению с Хазарией был большой политтехнологический прогресс — в Хазарии еврейская элита, захватившая власть, держала покоренный хазарский народ в рабстве и покорности с помощи наемного войска, а в России после октября 1917 года — с помощью своего же русского, обманутой рабоче-крестьянской армии. Глядя именно на этот трагический период истории России, трудно говорить о «великом славном русском народе», о «великой святой Руси», — главное не повторять ошибок, учиться хотя бы такой дорогой ценой. Но события 1991-1993, 1996 гг. показывают, что наука обмана, политические технологии «прогрессируют» быстрее, чем русский народ изучает собственную историю, осознает собственную историю.

Закончу эту главу словами современного нашего исследователя истории автора книги «Невидимая Хазария» (2008 г.) Татьяны Грачевой: «Борьба против христианства повлекла убийства десятков тысяч священнослужителей и их семей. Из 100 тысяч дореволюционных священников в 1919 году в живых осталось всего 40 тысяч». Подчеркну — в этой главе мы рассмотрели в основном физическое истребление русских православных священников еврейскими захватчиками России до 1919 года, ведь оставшихся в живых после 1919 года священников будут упорно уничтожать вплоть до 1940 года.

Вернемся к событиям 1917-1918 гг.; а как захватчики относились к другой бесполезной части покоренного российского общества — к русской интеллигенции? — Это рассмотрим в следующей главе.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

21 февраля 1918 года, то есть до Сопротивления — Гражданской войны, Центрожид декретом ввёл отменённую Февральской революцией смертную казнь; причём Ленин разрешил убивать без суда сразу на месте преступления, а преступлением считалась и любая контрреволюционная деятельность, в том числе и антисемитская критика власти и т.п. Это захватчикам совсем развязало руки, стреляли не только веселясь, с задоринкой, но «по праву». «Интеллигенция уничтожалась с «заделом» вперёд на многие годы. В некоторых городах (мне известно про Ярославль) отстреливали гимназистов! Их легко было определить по форменным фуражкам — как фуражка, так и пуля в затылок», — отмечает В.А. Солоухин в своей книге «О происхождении Ленина». В городе Глухове веселые и свирепые захватчики перестреляли почти всех гимназистов. Только в июне 1918 г. смертная казнь была введена захватчиками в судебном порядке, а до этого — без суда и следствия, да и после.

Как свидетельствует в своей книге наш знаменитый академик Д.С. Лихачев («Воспоминания», 1999 г.) — высшие и средние сословия, выходя из дому, одевались специально во всякое старье и рванье своих бывших слуг, чтобы быть похожими на трудящиеся классы, ибо на улице, только ориентируясь по одежде, какой-нибудь весёлый свирепый комиссар мог молча (как бы между прочим) выстрелить из маузера в голову хорошо одетому прохожему. Поэтому бывшие высшие и средние сословия, оставшиеся в России, не могли даже думать об организации какого-либо сопротивления захватчикам или о их свержении, они пытались сохранить жизнь своим близким и себе, поэтому серьёзного подполья, кроме бундовского и савинковского, в России не было. Фашистские мудрости, изложенные в «Тайнах сионских мудрецов» (или — «Протоколы») и примененные захватчиками в России — сработали эффективно.

Показательным является пример другого способа уничтожения — с Василием Розановым, который мы подробнейшим образом рассматривали в предыдущей книге, когда захватчики уничтожили его несовершеннолетнего сына, довели до самоубийства дочь, а тощий 30-килограммовый В. Розанов умирал от страшного голода и, пытаясь спасти оставшихся в живых своих родных, просил у евреев пощады, дарил им все свои произведения, просил несколько курочек, молочка, творожка. А интеллигенция-победительница, включая З. Гиппиус и её мужей, со сладострастным цинизмом наблюдала его мучительное умирание.

Издавать писавшего о евреях и бившего тревогу по поводу «бесов» Ф.М. Достоевского Ленин, конечно же, запретил, и вспоминать об этом «черносотенце» было весьма опасно.

Захватчики принципиально застрелили известного русского публициста М.О. Меньшикова (1859-1918). Несмотря на большевикскосоветский ярлык «черносотенец», Михаил Меньшиков был настоящим демократом, честным демократом, и с этой позиции он публично выступал, защищая демократические принципы: «Что касается революций, то самое спокойное время в истории наступило вместе со свободной печатью, и самое бурное время было, когда печать либо была угнетена, либо её совсем не было. Мы видим, как свободная в своей мысли Англия за эти двести двадцать три года (со времени закона о свободе печати) величественно шествовала по земному шару, завоевывая океаны и материки. Турция же, отказавшаяся от свободы мысли, все эти столетия падала неудержимо» и т.п.

С М. Меньшиковым полемизировал архиепископ Никон (Рождественский), сторонник нравственной цензуры: «Известный публицист М.О. Меньшиков, прочитав в иудейских, обычно враждебных Церкви и приснолгущих газетах, будто Священный Синод «вырабатывает свой проект о предварительной цензуре», инициативу которого масонский орган Милюкова «Речь» приписывает мне, спешит в «Новом Времени» ополчиться против самой мысли о цензуре.

Все рассуждения господина Меньшикова имели бы свой смысл, если бы наша печать не была в огромном большинстве захвачена в нечистые руки иудеев, если бы наши публицисты, может быть, даже бессознательно, не подслуживались бы этим врагам веры и Руси Святой» («Православие и грядущие судьбы России»). То есть, — в глазах патриотов М. Меньшиков был юдофилом. На самом деле Меньшиков не был юдофилом, а честным демократом, и критиковал всех, включая большевиков. Ленину и его захватчикам в масках «демократы» такие правдолюбы, «неправильные» демократы точно были не нужны, а словосочетание «свобода слова» вызывало у них не только смех, но и опаску.

М.О. Меньшикова «демократы»-ленинцы расстреляли 20 сентября 1918 года с формулировкой — «за сопротивление советской власти», хотя он ни в каком подполье не состоял. Сиротами остались его шестеро малолетних детей. М. Меньшиков перед смертью написал жене записку: «Члены и председатель чрезвычайной следственной Комиссии евреи и не скрывают, что арест и суд — месть за старые мои обличительные статьи против евреев» (А. Широпаев). Да, кстати, — а судьи кто? Эту банду убийц-ленинцев, вершившую суд над Меньшиковым, возглавляли присоединившиеся к «своим» захватчикам студенты Гильфонт и Давидсон, комиссары Якобсон и Губа. В местном большевикском суде был «победно» вывешен портрет расстрелянного врага — М.О. Меньшикова с простреленным лбом и сердцем, а «демократическая» большевистская печать сладострастно сообщила о расстреле очередного «черносотенца».

Попутно можно заметить «феномен» одного современного российского историка из Санкт-Петербурга — А. Буровского, который в 2008 г. написал правдивую книгу о Петре «великом», в которой верно раскритиковал реформы Петра, но в конце своего исследования он вдруг поднялся вверх — к началу 20-го века и выплеснул давно накипевшее: «Меньшиков — ведущий публицист газеты «Новое время» в 1901-1917 гг., — махровый шовинист и мракобес, маниакальный антисемит, злобно призывавший в допетровскую Русь, клеймивший «реформы Петра» как жидомасонское наущение. Не будь он расстрелян большевиками в начале 1918 года, вряд ли его помнили бы сейчас. Теперь же — какая-никакая, а жертва». Какой мерзкий цинизм, — Бог А. Буровскому судья.

В наше время происходит многое непонятное здравым умом с позиции русского человека, и совсем логически понятное с позиции евреев, например, — в ноябре 2008 года в России шумно открыли памятник певцу захватчиков России, написавшему по заказу Л. Бронштейна совершенно бездарную пропагандистскую поэму, посвященную психически ненормальному Шмидту «Лейтенант Шмидт» — Осипу Мандельштаму, умершему своей смертью в местах заключения. И это, кстати, открыт третий памятник этому еврейскому поэту революции-захвата за последние 10 лет. Понятно, у кого в России деньги — тот и памятники в России ставит. Но наше государство пока называется «Россия», и оно могло бы в лице Путина, Медведева поставить памятники расстрелянным Меньшикову, Ганину, Гумилеву, да и лишний памятник убитому Есенину не помешал бы, и умученному Блоку.

С Александром Блоком получилась интересная история. Пожалуй, он один из первых среди богемной интеллигенции осознал кошмар случившегося, и через 5 месяцев после захвата России большевиками пытался что-то объяснить в поэме «Двенадцать». В принципе быстро понять происшедшее было несложно — оно было очевидно. «Среди большевиков — много евреев и евреек. И черта их — крайняя бестактность и самоуверенность, которая кидается в глаза и раздражает», — сделал в те годы запись в своём дневнике известный публицист Короленко, которого так любит цитировать критик Солженицына из США С. Резник. С.Н. Булгаков отметил: «Россия сделалась жертвой «комиссаров», которые проникли во все поры и щупальцами своими охватили все отрасли жизни. Еврейская доля участия в русском большевизме — увы — непомерно и несоразмерно велика».

А вот что писал о первых месяцах большевикской власти ещё один свидетель тех событий — еврейский общественный деятель И.М. Бикерман: «Русский человек никогда не видел еврея у власти; он не видел его ни губернатором, ни городовым, ни даже почтовым чиновником. Были и тогда, конечно, и лучшие и худшие времена, но русские люди жили, работали и распоряжались плодами своих трудов, русский народ рос и богател, имя русское было велико и грозно. Теперь еврей — во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе Красной Армии. Русский человек видит теперь еврея и судьёй и палачом. А власть эта такова, что поднимись она из последних глубин ада, она не могла бы быть ни более злобной, ни более бесстыдной. Неудивительно, что русский человек, сравнивая прошлое с настоящим, утверждается в мысли, что нынешняя власть — еврейская и что потому именно она такая осатанелая» (Сборник «Россия и евреи», 1924 г.). А почему евреи в России так осатанели? В этом немного выше мы уже пытались разобраться. А может об этом спросить современного выдающегося деятеля России — Сатановского, специалиста по истории, политологии и своему народу?

В принципе, всё было окончательно понятно после разгона Учредительного собрания в январе 1918-го, хотя, если судить по дневникам знаменитого ученого Вернадского — он несколько лет не мог понять, осознать происшедшее в октябре 1917-го. Если во второй еврейской террористической войне в России (революции) 1901-1907 гг. революционные евреи угрожающе шагали по Петрограду, Киеву и другим городам и издевательски кричали «неразумным» русским: «Мы вам дали Бога, — дадим и царя!», то теперь этот лозунг был уже неактуален, евреи в России были уже царями, одним большим коллективным царем, на верху с двуглавым Бланком-Лениным и Бронштейном.

Для христианина любой христианской ветви всегда было уважение к евреям, в крайнем случае, за то, что они дали им Иисуса Христа и двенадцать апостолов, и пели «Боже храни Царя!», обращаясь к Иисусу Христу. Теперь ситуация в этом ракурсе была сложная. И на что А. Блок намекнул в своих стихах:

Как свершилось, как случилось?

Был я беден, слаб и мал.

Но Величий неких тайна

Мне до времени открылась,

Я Высокое познал.

Он, по-моему, пытался объяснить в поэме «Двенадцать»:

Гуляет ветер, порхает снег.

Идут двенадцать человек.

Винтовок черные ремни,

Кругом — огни, огни, огни.

В зубах — цигарка, примят картуз,

На спину б надо бубновый туз!

Свобода, свобода,

Эх, эх, без креста!

Тра-та-та.

Революционный держите шаг!

Неугомонный не дремлет враг!

Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнём-ка пулей в Святую Русь —

В кондовую,

В избяную,

В толстозадую!

Эх, Эх без креста.

Тра-та-та.

И опять идут двенадцать,

За плечами — ружьеца.

Лишь у бедного убийцы Не видать совсем лица.

- Эх, Эх!

Позабавиться не грех!

Запирайте этажи,

Нынче будут грабежи!

Отмыкайте погреба —

Гуляет нынче голытьба.

И идут без имени святого Все двенадцать — вдаль.

Ко всему готовы,

Ничего не жаль.

Трах-тах-тах!

Трах-тах-тах.

Так идут державным шагом —

Позади — голодный пёс

Впереди — с кровавым флагом,

И за вьюгой невидим,

И от пули невредим,

Нежной поступью надвьюжной,

Снежной россыпью жемчужной,

В белом венчике из роз —

Впереди — Иисус Христос.

В отличие от Василия Розанова Александр Блок прекрасно понимал, чем может закончиться его публичное мнение. Блока сразу не расстреляли. В Центрожиде даже не сразу всё поняли, и им даже понравился революционный бодрый пафос. А мелкие, несознательные фашисты — стали даже радостно петь куски поэмы на улицах:

Товарищ, винтовку держи, не трусь!

Пальнём-ка пулей в Святую Русь —

В кондовую,

В избяную,

В толстозадую!

Эх, Эх без креста.

Но «прогрессивная» красная богема, которая, кстати, и при царе припеваючи жила — сразу всё поняла, и после публикации поэмы «Двенадцать» в апреле 1918 года «прогрессивные» сразу подвергли Блока остракизму, он стал чужим — изгоем, без продовольственного пайка. Александр Блок был доволен, что его поняли: «Марксисты — самые умные критики, и большевики правы, опасаясь «Двенадцати», — говорил поэт. «Сущий чёрт» — З. Гиппиус даже попыталась в той же форме защитить Центрожид от Блока:

По камням ночной столицы,

Провозвестник Божьих гроз,

Шёл, сверкая багряницей,

Негодующий Христос.

Темен лик Его суровый,

Очи гневные светлы.

На веревке, на пеньковой,

Туго свитые узлы.

(«Шёл», май 1918 г.)

Всё нормально — всё по Божьему, — это Божья гроза для России, кара, объясняла доступно З. Гиппиус, и новый лобастый Спаситель России от царизма только успевает завязывать очередные кровавые узелки.

Новоявленный Мессия-Спаситель со своими «апостолами» в начале заседал в Петрограде в Смольном, а затем переехал в Москву в Кремль, оставив присматривать за Петроградом своего апостола Розенфельда-Каменева. И даже когда из самого Кремля Луначарский по просьбе М. Горького просил отпустить на лечение за границу умирающего А. Блока, — он был категорически против, он хотел быть уверенным, что этот умник, написавший:

Но тот, кто двигал, управляя

Марионетками всех стран, —

Тот знал, что делал, насылая

Гуманистический туман:

Там, в сером и гнилом тумане,

Увяла плоть, и дух погас.

умрёт в муках у него на глазах, и наслаждался медленной смертью поэта, да и Ленин сыграл в судьбе поэта свою гибельную роль. К тому же обнаружились страшные, антисемитские дневники Блока. Проблема была в том, что Блок был слишком знаменит, чтобы запросто его застрелить. В своем исследовании В.А. Солоухин писал: «В мае Блок ещё ездил в Москву, где были организованы его вечера. По возвращении приступ повторился, и Блок уже не воспрянул, он слёг в постель. Своей матери он пишет: «Делать я ничего не могу, всё болит, трудно дышать».

В своё время я разговаривал об этом с академиком медицины, главным хирургом Института им. Склифосовского, профессором Борисом Александровичем Петровым, (который) рубанул: «Не знаю, что думают ваши литературоведы. Больше всего это похоже на яд. Его отравили».

Ходатайство Горького и Луначарского рассматривалось на Политбюро (!) 12 июля под председательством В.И. Ленина. Решили — на лечение за границу Блока не выпускать. Они, как вы, наверное, догадываетесь, боялись, что европейские медики поставят правильный диагноз, обнаружат, и объявят всему миру, что Блок отравлен».

З. Гиппиус ещё долго хвасталась, — когда Блоку было очень плохо от голода, холода и болезни, то он всё равно смотрел на неё — красавицу влюбленными глазами, но она идеологического врага (с её слов) не могла простить! (А помните в предыдущей книге, — что она вместе с Гершензоном и Эфросом про смерть В. Розанова выдумала?). И эта негодяйка ещё умудрилась на подобных мемуарах заработать немалые деньги на Западе.

Потом ленинские специалисты по пропаганде попытались осуществить коварный выверт, чтобы не объясняться, и чтобы народ особо не задумывался над поэмой, и чтобы поиметь от этого знаменитого умника пользу — после смерти назвали Блока «красным певцом», «певцом революции», из поэмы «Двенадцать» нагло сделали гимн революции, и таким образом украсили себя, как орденом, знаменитым загубленным ими поэтом. Этот подлый прием не нов, — в середине 19-го века такое уже вытворял «прогрессивный» критик Писарев. Когда И.С. Тургенев написал просветительский роман «Отцы и дети», однозначно осуждая грядущего бомбиста, нигилиста Базарова, то Писарев умудрился из никчемного грызущего ногти на грязных руках и потерявшего всякий смысл жизни интеллигента Базарова сделать героя «нового времени», и убедить многих, что Тургенев, якобы, так и задумал показать бунтаря-героя, распропагандировать. А уж как после этого большевикские и советские идеологи эту идею «развили».

К весне 1918 года очевидное увидели многие русские интеллигенты, не только Блок, и наконец-то поняли произошедшее в 1917-ом. И в интеллигентской среде с большим опозданием вспыхнул антисемитизм, уже совсем бесполезный и беспомощный антисемитизм. Ярый защитник равноправия евреев при царизме — Екатерина Кускова в своей статье в «Еврейской Трибуне» в те годы писала:

«В №138 «Еврейской Трибуны» С.Л. Литовцев-Поляков спрашивает меня и других утверждающих, что в России растёт антисемитизм, даже среди интеллигенции — кто это такие, эти интеллигенты-антисемиты? А потом — «антисемитизм был всегда в значительной степени интеллигентской выдумкой»! К сожалению, не так это всё. Буду даже говорить только за себя. Я имела (в предыдущей публикации) в виду ту среду, которая раньше, до революции, считала бы личным оскорблением, если бы кого-нибудь из этой среды обвинили в антисемитизме. Достаточно сказать, напомнить, как набросилась эта радикальная интеллигенция на Струве, когда он стал развивать теорию о «национальных отталкиваниях».

Скажу больше: это чудовищно, но антисемитизм развивается не только в русской интеллигенции, но и в еврейской. Приведу несколько примеров. Встречаю женщину-врача, еврейку. Долгий разговор на тему: «Еврейские большевистские администраторы испортили мне мои прекрасные отношения с местным населением. И это население относится ко мне теперь отвратительно; я чувствую себя отвратительно.

Ров вырыт. Но когда я смотрю на евреев-большевиков, издевающихся над русским населением, я сама себя чувствую антисемиткой». И это — далеко не единственный пример.

Вот городская учительница:

«Понимаете, меня ненавидят дети, вслух орут, что я преподаю в еврейской школе. Почему в еврейской? Потому что запрещено преподавать Закон Божий и выгнали батюшку. — Да, потому что в Наркомпросе — все евреи, а вы от них поставлены!»

Вот гимназистки, гимназисты. Какие разговоры? О насилиях евреев. Молодежь вообще более антисемитична, чем старшие. Я уже не говорю о взрослых, которые на каждом шагу говорят: «Ну, знаете, довольно, достаточно! Показали они себя, помучили нас!» Всё это до ужаса противно. Но всем этим — полна русская жизнь сейчас. Настолько полна, что официальный орган большевиков, Политуправление, разослал прокламацию, в которой разъясняет, почему в администрации так много евреев: «Когда российскому пролетариату понадобилась своя интеллигенция и полуинтеллигенция, кадры административных и технических работников, то не удивительно, что оппозиционно настроенное еврейство пошло ему навстречу. Пребывание евреев на административных постах новой России, — совершенно естественная и исторически неизбежная вещь, будь эта новая Россия кадетской, эсеровской или пролетарской». Ибо русской оппозиционной интеллигенции недостаточно. А раз это неизбежно и «на месте прежнего Ивана Петровича Иванова сидит теперь Арон Моисеевич Танкелевич», продолжает прокламация, то от неприятных ощущений при такой перемене следует «излечиться».

Уже в апреле 1918 г. Совет Народных Комиссаров г. Москвы и Московской области опубликовал — как будто лишь для своей области циркуляр к Советам «по вопросу антисемитской погромной агитации». Однако этот циркуляр был растиражирован через газету «Известия» с обращением ко всем Советам, — что необходимо провести ряд разъяснительных мероприятий: «специальные заседания Советов, посвящённые еврейскому вопросу и борьбе с антисемитизмом», «митинги и лекции с агитационной кампанией». Эта кампания Ленина особенно обрадовала нашего современника из Израиля Я. Рабиновича, который в 2005 году написал для своих:

«Безусловно, что наваждение лицами еврейской национальности ведомственных учреждений в центре и на периферии вызывало не только возмущение, но и озлобление у русского «заблуженного народа». Ленин прекрасно понимал всю сложность ситуации и в эти месяцы весьма не упускал из виду возникшее напряжение вокруг еврейской темы».

Кроме совета «излечиться» и пропаганды — «доходчивого» объяснения замены русской элиты еврейской «естественной и исторической неизбежностью» захватчики сами принимали усилия — чтобы излечить «неправильное» покоренное население. Причем методы «полюбить захватчиков» использовались самые простые, примитивные, мерзкие и жестокие — во-первых, постоянным третированием, унижением, например, — «Рахманинову не давали залов, уверяя, что публика требует не «устаревшего музыкального хлама», а новаторских сочинений Регера и Шеньерга. Один из щелкоперов озаглавил свой пасквиль о музыке Рахманинова так: «Фашизм в поповской рясе». И Сергей Васильевич решился: надо уезжать»; таким образом, оставляя без средств к существованию, выдавливали, прогоняли с Отчизны. Во-вторых, страшным голодом — придумал лично В.И. Ленин:

«Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность являются в руках пролетарского государства самым могучим средством учёта и контроля. Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины». И Ленин ввел принцип целевого кормления — «этому дам, а этому не дам» — пусть подыхает с голоду, поумнеет. В ноябре 1917 г. Ленин в беседе с наркомом продовольствия А. Цюрупой инструктировал — чтобы «рабочим отпускался полный продовольственный паёк, а прочим классам населения, в особенности нетрудящимся, паёк уменьшался и доводился в случае необходимости до нуля». Таким образом Ленин, коммунисты, пожалуй, впервые в истории человечества ввели понятие «классового пайка» и «классового голода». Нет никаких сомнений, что Цюрупа начал рьяно усердствовать ещё с ноября 1917-го и взял под контроль все продовольственные запасы и стал выборочно раздавать продовольственные карточки. Старые большевики-ленинцы вспоминали, что система раздачи карточек была очень несовершенна — самые шустрые из ленинцев могли в течение одного дня получить несколько таких карточек в различных местах и — обжираться.

У русской интеллигенции через несколько месяцев после захвата власти во многих домах ещё оставались некоторые запасы пищи, денег и драгоценностей, до которых не добрались или которые не нашли опьяненные вседозволенностью матросы и солдаты, и которые обменивали на пищу у мешочников из деревни. К тому же крестьяне-мешочники ещё не были объявлены новой властью врагами народа. И чтобы ускорить обнищание интеллигенции, догадливый циничный Ленин решил обложить налогами и штрафами домовладельцев, поскольку не у всех отобрали дома и квартиры и многие интеллигенты и прочие «контрики» владели домами.

«27.02./12.03. 1918 г. Большевики сейчас грабят население — штрафы с домовладельцев под разными предлогами. Анна Андреевна сидела вместе с какой-то еврейкой-домовладелицей. Та говорит — смотрите, все наши сморчуны, ваших нет. Действительно, все распоряжаются евреи 15-25 лет — очень наглые и грубые, — отметил в своём дневнике знаменитый либеральный учёный В.И. Вернадский, который наконец-то прозрел по поводу предупреждений «черносотенца» Ф.М. Достоевского, — 19.03./1.04.1918 г. Достоевский и его близкие были много правее и более здраво смотрели на исторический процесс: нигилизм, порицание и пренебрежение к государственным устоям и государственному идеалу привели нас к разрушившему Россию социализму, и к его разновидности — большевизму». Это прозрение либерала, понимание, наконец-то, своей ошибки было слишком запоздалым, и поэтому уже ничего не стоило, если только этот вывод прочтет современный русский либерал, и прозреет.

Совсем тяжело пришлось русской интеллигенции с весны 1918 года, когда обнаружился странный феномен — вроде бедному крестьянству дали землю, — и хлеба должно быть — завались, больше чем до 1913-го, но с весны 1918 до 1924 сплошь пошли страшные голодные годы, усугубляемые начавшимся Сопротивлением — Гражданской войной. Ленин в своём садизме-фашизме «эволюционировал» и штрафов с домовладельцев ему показалось мало, поэтому летом 1918 г. он декретом узаконил «классовый» паёк. А осенью 1918 года Ленин очередным декретом не только упразднил все учёные степени и звания — чтобы просто унизить русских ученых, но декретом о помощи фронту методом обыска отобрал силой у «нетрудовых элементов» «лишнее», то есть — почти всё, что нашли, кроме того, что было надето на жертвах. Фронту досталось немного, зато ленинцы выписывали сами себе ордера, по которым бесплатно выбирали на складах конфискованной одежды себе самое лучшее. Особенно шиковали женщины-комиссары, журналистки-ленинцы и сотрудницы главных советских учреждений.

Вот после последней репрессивной меры Ленина русские интеллигенты остались точно без средств для существования. Ситуация, описанная в предыдущей книге этой серии с публицистом В. Розановым, была характерной — тысячи истощенных интеллигентов к концу 1918-го собирали объедки на мусорниках у советских учреждений, где были организованы красные столовые и рестораны. От голода умирали тысячами, и у них уже не было возможности спастись и покинуть Россию. Именно в эту зиму от голода умерло 12 русских академиков. Что значит быть аполитичным или махнуть рукой — «политика — грязное дело» — с большим опозданием и в муках поняли многие.

Николай Кузьмин в своей книге ярко описал ситуацию того времени среди ученых:

«Редкая конина считалась деликатесом. Её полагалось жарить на касторовом масле. Неожиданное счастье подвалило профессору Стрельникову: у него в Зоологическом саду сдох крокодил. Рептилию разрубили на куски мяса и раздали сотрудникам. Гурманы говорили, что мясо крокодила не отличить от осетрины. По садам и скверам Петрограда стали крадучись бродить ослабленные старики с рогатками в руках. Они охотились на грачей. Академик Б. Тураев, известнейший историк, умер от дизентерии. Умер от истощения академик А. Шахматов. Покончили самоубийством профессора А. Иноземцев и В. Хвостов. Академик И. Павлов, Нобелевский лауреат, вскопал на пустыре огород и засадил картофелем, капустой. Держался академик с подчеркнутой независимостью. Известность его в мире была настолько велика, что строптивого старика побаивался сам Зиновьев. Обычно тишайший и скромнейший человек, Павлов вдруг вызывающе нацепил на себя все царские ордена и не снимал их даже на своём огороде, демонстративно останавливался возле церквей и широко, истово крестился. Однажды Павлова встретил ослабевший от недоедания академик А. Крылов, который робко попросил: «Иван Петрович, возьмите меня к себе в собаки!» Старик не на шутку обиделся.

До предела нищеты дошел сенатор В. Набоков (отец будущего писателя): он поместил в газетах объявление, что продает свой роскошный придворный мундир. У писателя Гарина-Михайловского сын устроился в ЧК. Вскоре он арестовал двух своих сестер, — якобы за «злостный шпионаж». Обоих девчонок расстреляли». Это был реальный кошмар, реальный ужастик, с которым современные фильмы ужаса меркнут.

Приведу ещё одну цитату из исследования священника Ипполита Лютостанского (1835-1915 гг.) из его книги «Талмуд и евреи», изданной в 1879 году: «Насчёт истребления христиан мы приведем наставление авторитетного раввина Якова Хазижшета, который откровенно говорит следующее: «Вся надежда на распространение Израиля зиждется на том, что должно до основания извести всех гоев. Все страны земного шара обещаны нам. Затем уже от размножения нашего и акклиматизации зависит господство наше над всеми и всем. Какая радость охватывает меня, когда вижу, как все города, местечки и селения быстро населяются как бы из земли вырастающими евреями, а гои из всех торговых пунктов и центров вытесняются на окраины! Они стали и должны стать нашей рабочей животной силой». То, что казалось далекой больной фантазией какого-то экзальтированного ненормального раввина — после октября 1917-го вдруг стало жестокой реальностью. Издевательство не только над русской интеллигенцией, но и над русскими крестьянами мы будем наблюдать все годы до 1940-го, а в этой книге — до смерти Ленина. До 1924 года будем наблюдать политику захватчиков по отношению к русской интеллигенции согласно установке покорителя Российской империи Лейбы Бронштейна, озвученной им на митинге в Киеве в 1919 году:

«Чиновники, лакеи старого режима, судейские, издевавшиеся в судах, педагоги, развращавшие в своих школах, помещики и их сынки, студенты, офицеры, крестьяне-кулаки и сочувствующие рабочие — все должны быть зажаты в кровавую рукавицу, все пригнуты к земле. Кого можно — уничтожить, а остальных прижать так, чтобы они мечтали о смерти, чтобы жизнь была хуже смерти» (ЦГАОР, ф.5974, оп.1,е.х.31, л 2). После этой речи своего вождя, вдохновленные и воодушевленные «дьяволята» Бронштейна устроили такой реальный ад в Киеве и захваченной части Украины, что содеянное ими не укладывается в сознании нормального человека. Доходило до таких немыслимых зверств и немотивированных убийств со стороны еврейских фашистов, что сами захватчики были вынуждены арестовывать своих рьяных палачей. — «В Киеве была арестована чекистка Ремовер. В коридорах ГПУ она выбирала жертвы — из случайных людей, пришедших в это учреждение по каким-то делам, из вызванных свидетелей, из родственников, явившихся похлопотать за арестованных. Ремовер требовала от человека идти с ней, приводила в подвал, раздевала и убивала. И в общем потоке расстрелов, в массе вывозимых трупов её «самодеятельность» долго оставалась незамеченной! Поэтому к моменту, когда её пристрастия обнаружились, Ремовер успела уничтожить более 80 невинных человек», — отметил в своей книге «Нашествие чужих» В. Шамбаров. Разве эти зверские убийства были в рамках общепонимаемой Гражданской войны? — Конечно, нет, — это фрагмент односторонней Гражданской войны, геноцида. Причем, это исключительный случай ареста своего садиста-фашиста, ибо, например, еврейская патологическая убийца-фашистка Розалия Залкинд (под коварной маской «Землячка») уничтожила в сотни раз больше русских, татар и украинцев — и никто из Центрожида её даже не пожурил, сплошные награды.

Более того, — ближайший друг Ленина, его шалашный сожитель Гершль Ааронович Апфельбаум под маской «Зиновьев» объяснял, что это фашистское насилие, кровавый террор — есть составная базовая часть марксизма: «Они (марксисты) никогда не становились на почву христианского завета «не убий». Марксисты подчеркивали, что они — сторонники насилия и считают его революционным фактором. Марксисты высказывались за массовый террор».

Возникает вполне закономерный любопытный вопрос — а что пишут для наших современных школьников об этом кровавом еврейском фашизме и еврейских фашистах в современных учебниках по истории? Открываю самый свежий учебник для 11 классов «История Отечества» (2006 г.), в котором авторы Н.В. Загладин, С.И. Козленко, С.Т. Минаков, Ю.А. Петров о фашисте Троцком-Бронштейне, кроме биографической справки, пишут: «Один из самых ярких ораторов русской революции, выдающийся организатор, публицист и полемист, владевший несколькими европейскими языками, Л.Д. Троцкий был чрезвычайно популярен в годы Гражданской войны». — И это вся информация о Бронштейне, — и ничего о его зверствах, об уничтожении им русского казачества и т.п. Авторы этого учебника не скрывают своей симпатии к этому захватчику-фашисту, и наших детей мягко, ненавязчиво, безальтернативно подталкивают к любви к Бронштейну. Такое впечатление, что темные годы для правды, для истории продолжаются, как будто и сейчас живём в СССР, да и в СССР Бронштейна так не расхваливали. И никакой информации о многочисленных кровавых преступлениях и о еврейских палачах: Свердлове, Урицком, Тухачевском, Залкинд-Землячке и тысячах подобных. Это откровенная наглая Ложь, целенаправленная Ложь, умышленное уродование истории, продуманная идеологическая позиция.

Подумалось — ведь над этими лживыми, даже — откровенно вражескими авторами должен был быть какой-то присмотр, контроль сверху? — Да, на второй странице красуется список редакционного Совета издания — и кого в нем только нет: и некие три академика Академии наук: Ананьич Б.В., Куманев Г.А., и Симония Н.А., и какой-то генерал Веревкин-Рахальский В.Н, и искусствовед Мизиано В.А. и завершает длинный список кураторов-специалистов по истории России друг Брежнева, Горбачева и Ельцина древнейший коммунист-олигарх губернатор Орловской области Е.С. Строев. Понятно, что «за кадром» этих умников от истории поддерживают и прикрывают «выдающиеся» общественные еврейские деятели России и «выдающиеся» знатоки истории России — В. Познер, В. Соловьёв, Н. Сванидзе, Млечин и ещё десяток им подобных. Может, господа — современные большевики-коммунисты без партбилетов, — в суд на меня подадите за «ложь»? — Давайте, наконец-то, разберемся — где спрятанная правда, а где опасная ложь. Или потихонечку засудите через своего судью или МОССАД тихонько проведет операцию «глухарь».

Если наши дети с такими знаниями выходят в большую жизнь, то неудивительно, если им встретится очередной кучерявый «выдающийся полемист», то они — запрограммированные в школе дураки за этим «выдающимся дудочником» пойдут, и против своих опять пойдут, — и опять в России прольются реки крови и миллионы русских сложат свои головы, опять в России повторится и 1917-1924, и 1937, и 1991, и 1993, и 1996 гг.

Завершая эту тему и главу, приведу немного витиеватые слова Ленина после ликвидации Сопротивления — после окончания Гражданской войны — с трибуны ХI съезда коммунистической партии (27 марта — 6 апреля 1922 г.): «Бывает, что один народ завоюет другой народ, и тогда тот народ, который завоевал, бывает завоевателем, а тот, который завоеван, бывает побежденным. Но что бывает с культурой этих народов? Тут не так просто. Если народ, который завоевал, культурнее народа побежденного, то он навязывает ему свою культуру».

Чтобы не было сомнений — какая культурная нация, а какая бескультурная и даже более того, Ленин продолжил свои рассуждения, смело бросившись защищать «российских инородцев от нашествия истинно русского человека, великорусского шовиниста, в сущности — подлеца и насильника». Как видим — Ленин доступно объяснил многое.

«Естественно и с исторической неизбежностью на место убиваемой пулями и голодом русской интеллигенции в России выдвигалась сытая, наглая, победоносная, неимоверно гордая своей победой и превосходством еврейская интеллигенция. После выстрела «Авроры» Мейерхольд первым делом сменил свое одеяние: теперь он носил военный френч, краги и красную звезду на командирской фуражке (маленький диктатор-хозяин. — Р.К.). Необходимо, призывал он, «произвести денационализацию России». «Неистовый Всеволод», — называл его влюбленно Троцкий. Он подолгу рассуждал о «важности текущего момента»: «Революция дает возможность человечеству проверить на живом теле России главные идеи, которые вот уже сто лет питают европейскую, революционную мысль. Мы разрушители! Скорее можно пожалеть о сорвавшейся гайке, нежели о каком-то Василии Блаженном», — отметил в своей книге Н. Кузьмин.

«Разрушители» — какое емкое слово, включает в себя и страшные понятия: «уничтожители» и «убийцы». Убийство свергнутого масонами царя, его детей и свидетелей этого фашистского преступления — это один из принципиальных фашистских актов Ленина и всей его еврейской захватнической группировки против русской элиты, это кошмарное злодеяние рассмотрим в следующей главе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Масоны, свергнув в России монархию, как и в других странах, желали смерти царя, это для них вопрос принципиальный. «Судьба царской семьи была решена отнюдь не в 1918 году. Трагическую участь самодержавцев определяют те, кто управляет революциями — масоны. Так было с Карлом Первым в Англии, с Людовиком Шестнадцатым во Франции. Смертный приговор последнему из Романовых был вынесен за много лет до исполнения», — отметил Н. Кузьмин. Такие же радикальные, кровавые, библейские ветхозаветные взгляды были и у еврейских лидеров, — ещё в 1905 году в России в продаже появились карикатурные издевательские над русским императором открытки — был изображен раввин, держащий жертвенного петуха — «капорес», у которого голова была Николая Второго. Однако до захвата власти Лениным масоны не решились на убийство последнего русского императора. Тянули с убийством Ленин и Бронштейн, опасаясь реакции неохваченных одурманивающей пропагандой «крестьянских масс». Но вспыхнувшее весной на Дону Сопротивление подстегнуло захватчиков к скорой расправе.

Наблюдавший за трагическими событиями в России Г. Форд отметил: «Не следует упускать из вида, что последний акт красного заговора, убийство Николая Романова, его супруги, его юных дочерей и больного сына, был совершён советскими комиссарами, которые почти все были евреи». Но, как оказалось, участие евреев в убийстве семьи русского императора было более масштабно. «Удирая из Екатеринбурга, участники преступления забыли телеграфные ленты с шифровками переговоров. Следователю Н.А. Соколову с помощью специалистов удалось прочесть их только в 1922 году. И выяснилось, что приказ на цареубийство был отдан из-за океана», — отметил В. Шамбаров. Выяснилось, что Свердлов, приказывая Юровскому, сослался на приказ Шиффа из США «ликвидировать всю семью».

Убийство российского императора и его семьи было важной психологической точкой в истории кровавой диктатуры сатанистов в России. Вот хроника убийств императорской семьи Романовых:

13 июля 1918 г. — расстрелян в Перми брат царя Михаил.

18 июля в Екатеринбурге расстреляны император с женой и детьми. Участник той кровавой расправы над царской семьёй А.Г. Кабанов с гордостью рассказывал во Владивостоке о тех «героических» делах Всеволоду Иванову (1888-1971 гг.):

«Решено было расстреливать в подвале, в общежитии пулемётной команды, где были толстые стены. Ночью 21 июля 1918 г. (Кабанов в своих воспоминаниях перепутал немного даты) из общежития убрали койки и поставили стул для Алексея. Юровский вошёл к ним и сказал: в городе неспокойно, сойдите вниз по внутренней лестнице. Пошли. Царь нес сына на руках, посадил на стул. Все они встали около него на возвышении под окна, мы — у двери. За дверью в прихожей руководители области. Прочли приговор. Первым стрелял Николай Медведев, что сидел на каторге, и убил царя. Товарищи стали стрелять из двери.

Алексея никак не могли убить, стреляли в него раз десять. Ольга раскрыла грудь, закричала: «Стреляйте! Мама!» Другие все прижались к стенке, закрыли головы руками. Как убивали фрейлину, у неё большая грудь, тыкали штыками.

Юровский сказал мальчику, который возил коляску: уходи к дяде. Мальчик стащил сундучок к бойцам в охрану, долго там плакал. Его отправили в Ярославскую губернию и там несколько лет спустя расстреляли. Троих собак (Царя) удавили. Только Джек молчал, его не тронули. Остальных стали убивать холодным оружием — штыками винтовок системы Гра, широкими как лопатки, тупыми, старыми. Тыкали подолгу.

Как вывезли их, шёл за нами какой-то толстый человек в рабочем костюме. Верховой его бебутом по горлу — рраз. В дороге грузовик засел, помогали вытащить рабочие. Их увели с собой (вероятно — убили). Выкопали колодец. Соляной кислотой да керосином. Не горят! Только одежда. Ездили, ездили, возили бочками. Неглубоко! Нельзя! Полез один, вытащил всех 11, да трёх собак. Поехали дальше. Очень далеко в лес, в мохом покрытый торфяник, декорировали мхом, мох принялся». Палач Пинхус Вайнер под маской — «П.Л. Войков» проявил «креативное мышление» — подал идею сжечь трупы соляной или серной кислотой и раздобыл 175 литров кислоты.

А. Широпаев в своём исследовании отмечает: «В источниках упоминается некий таинственный субъект раввинского вида, прибывший из Москвы — очевидно, куратор; ему и приписывают начертание четырёх кабалистических знаков, обнаруженных на месте расстрела Романовых. В цареубийстве проявилась вся расовая и оккультная природа большевизма. Это кровь ненавидела Кровь». А.С. Иванченко в своём исследовании также обратил внимание на этот момент:

«16 июля 1918 г., то есть за день до расстрела царской семьи Романовых, в Екатеринбург из Центральной России прибыл специальный поезд, состоящий из паровоза и одного пассажирского вагона, в котором приехал человек в чёрном облачении раввина. Приезжего встречал, подчёркнуто оказывая ему всяческое внимание, сам председатель Уралсовета Шая Исаакович Голощёкин. Раввин осмотрел подвал Ипатьевского дома и острым предметом начертал каббалистическими знаками: «ЦАРЬ ПРИНЕСЁН В ЖЕРТВУ — ЦАРСТВО УНИЧТОЖЕНО!»

В тот же день он уехал, предварительно назначив цадиком, то есть жертвоприносителем, Янкеля Юровского, сына Хаима Юровского, сосланного с Украины в Сибирь на поселение за воровство. Этим раввином мог быть только Лазарь Каганович, ибо по иудейско-хазарской обрядности сделать такую каббалистическую надпись может только каган».

В. Шамбаров отметил: «Ради ритуала в январе 1918 года у купца Шаравьева был куплен дом на имя инженера Ипатьева — династия Романовых началась в Ипатьевском монастыре и должна была завершить путь в «доме Ипатьева».

На следующий день после расстрела императорской семьи — 19 июля в Алапаевской тюрьме, в 120 км от Екатеринбурга были расстреляны 18 членов царской семьи и прислуги, среди них четыре великих князя и великая княгиня Елизавета Федоровна. Ленинские палачи великую княгиню Елизавету Федоровну и четырех великих князей убивали оригинально, с сатанинской выдумкой — сбросили живыми в шахту и бросили туда несколько гранат. Тяжелораненные, истекая кровью, ещё жили в муках на дне шахты трое суток.

22 июля в Ташкенте был расстрелян великий князь Николай Константинович. 22 января 1919 г. в Петропавловской крепости расстреляны великий князь Николай Михайлович и дядя царя Дмитрий Константинович. Ад был не где-то далеко в потустороннем мире или в мифах, он был здесь и сейчас — в России после октября 1917 года.

Непосредственно убийством императора Николая II, его жены и детей и ликвидацией их расстрелянных тел руководил еврей Янкель Юровский, который ещё долгие годы хвастался, что лично пристрелил императора. Такое важное мерзкое преступление можно было доверить только «надежному» фашисту, своему, близкому другу Бронштейна, а ведь ещё в 1905 году Янкель Юровский был «выдающимся» бойцом-террористом и другом Бронштейна, вместе с которым с 1907 года коротал свободное время в Германии, в одной квартире. Современный еврейский идеолог Сванидзе в своем лживом историческом телевизионном сериале многократно утверждает, что императора и его семью убил некто русский по фамилии Белобородов, и при этом ни разу не упоминает Юровского. Тем, кто ещё верит Сванидзе, рекомендую почитать исследование, изданное Иркутским университетом и еврейской организацией «Джойнт», опубликованное в 2001 году в г. Красноярске. Автор исследования под названием «Комендант Ипатьевского дома» Абрам Терц подробнейшим образом описывает картину убийства, и фамилия Белобородов там ни разу не звучит. Зато в этой работе можно прочитать, что за заслуги перед партией в деле убийства императорской семьи Сталин освободил из заключения в 1938 г. дочь Юровского — ярую высокопоставленную комсомолку. А в либеральных 60-х годах «старые большевики» хлопотали перед ЦК (Лигачёвым), чтобы увековечить память «героя» революции Юровского за те же заслуги и прах его перенести в Москву на почётное место (письмо в этом исследовании цитируется). Связь убийц царской семьи с «мирными» советскими коммунистами 60-х просто трогательная.

Понятно, что Яков Юровский был «счастливым» исполнителем, как и многие его помощники, среди которых был Шая-Филип Голощёкин, немало русских и даже будущий глава социалистической Венгрии Имре Надь, — а настоящими убийцами были: Ленин, Бронштейн, Розенфельд, Свердлов и др. — то есть главари «Центрожида». Хотя Яков Свердлов (по кличке — Макс, он же Ешуа Соломонович Мовшович) пальцем показывал на главного: «Ильич посчитал, что нельзя оставлять белым живое знамя, вокруг которого они объединятся».

Многочисленные «свои» на Западе знали о свершившемся кровавом преступлении, но ещё в 1922 году бесстыжий Нарком иностранных дел Чичерин нагло врал мировой общественности, что царская семья жива и пребывает в полной безопасности.

Убийство царской семьи красными фашистами-сатанистами было пиковой точкой, точкой невозврата, — всё, — все поняли, что уже обратной дороги нет. И верхи фашистов, и их низы понимали — если власть в России после этого преступления потеряют, то никакой пощады им не будет — смерть гарантирована, поэтому с отчаянной свирепостью они пошли в своих кровавых злодеяниях дальше. Лейба Бронштейн эти «нюансы» объяснял открыто: «По существу, решение было не только целесообразно, но и необходимо, казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтоб запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет. Что впереди полная победа или полная гибель» (С).

Это понимание преступного погружения и невозвратности на самом деле сильно сплотило ряды красных фашистов, стало намного меньше совестливых и колеблющихся как в окружении Ленина, так и среди рядовых краснофашистов.

Фашистская расправа с царской семьёй была переломной точкой и для большой части населения, надеявшейся, что этот красный кошмар скоро пройдёт и вернутся старые добрые времена.

27 июля 1918 года сразу после расстрела царской семьи — СНК по инициативе Ленина издал особый закон об антисемитизме: «Совет Народных Комиссаров объявляет антисемитское движение опасностью для дела рабочей и крестьянской революции». По свидетельству Луначарского — Ленин лично приписал: «Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона» (то есть — расстреливать).

«Косвенным доказательством того, что царскую семью постигла самая жестокая расправа, послужил декрет советского правительства об антисемитизме. Он появился спустя неделю после расстрела Романовых. Отныне в молодой Республике Советов любое резкое порицание евреев будет наказываться смертью. Становилось ясно, что такие устрашающие законы новая власть принимает неспроста: боится. И боится в первую очередь завоеванного народа», — отметил Н. Кузьмин. Захватчики перестраховывались, принимали превентивные меры — декрет об антисемитизме зажимал рот всем — чтобы не болтали: кто расстрелял царскую семью, расстреливал русское духовенство и русскую интеллигенцию.

В связи со смертью царской семьи опять трудно избежать религиозного аспекта — ведь сотни тысяч раз пели в России: «Боже, — храни царя!» И ни Николаю II и многим другим российским императорам, ни России это не помогло. Может что-то здесь не так? В то трагическое время многие, подобно Блоку, над этим задумывались. Может, это следствие отказа от своих русских Богов?

Опять и опять приходится возвращаться к вопросу, поставленному в первой главе этой части — откуда и за что этот кровавый фашизм захватчиков, их сатанинская свирепость? И в первой главе мы рассмотрели много объяснений-ответов на этот вопрос, а исследователь истории А.С. Иванченко добавляет ещё одно объяснение к уже вышеперечисленным — это месть евреев России и русским за разгромленную давным-давно их Хазарию: «Почему они так ненавидят Русь-кормилицу? Да всё потому же, что и Лазарь Каганович. В своих кругах они шепотком, чтобы никто чужой не услышал, называют эту ненависть «мессианской». Со времён канувшего в Лету Хазарского каганата ненависть к Руси стала у них генетической, в четырнадцатое поколение перешла, если пользоваться арифметикой Артура Кестлера (автора книги «Тринадцатое колено»). Так что корни её ой-ой как глубоко».

Неужели существует связь между современными евреями и евреями из древней Хазарии? Неужели до 20-го века у евреев дожила месть к русским за давно разгромленную славным Светославом грабительскую Хазарию? Американский историк Леон Поляков в книге «История антисемитизма» (Филадельфия, 2003 г.) отметил: «Первые евреи, которые проникли на территорию между Одером и Днепром, пришли из еврейского государства хазар». Энциклопедия юдаика (1973) отмечает: «Есть значительный объем доказательств, свидетельствующих о продолжающемся пребывании в Европе потомков хазар. Наиболее вероятный сценарий: еврейские центры Польши, России, Восточной Европы (и соответственно Америки) были созданы евреями из Хазарии». Известный еврейский ученый Эндрю Винклер в интервью в марте 2008 года также отметил: «Самая большая этническая группа (90%) — европейские евреи или ашкенази, являются потомками этнических тюрков-хазар». Ученый из США Кевин Брук этой теме посвятил специальную работу под названием «Происходят ли русские евреи от хазар?» (2000 г.), и дал утвердительный ответ. В суть агрессивной, разрушительной былой и современной Хазарии, пожалуй, больше всех исследователей углубилась Татьяна Грачева:

«Известно, что одно из двенадцати колен израилевых ушло на Север и пропало. Это было колено Даново. В колене Дановом было две ветви — северная и южная. Южная ветвь была взята в плен ассирийцами и впоследствии поселилась в районе Каспийского моря. Позже они распространились на север и заняли ещё районы Черного моря. Это земли, которые занимала Хазария. В девятнадцатом веке в хранилище Каирской синагоги была найдена рукопись о Хазарии, написанная хазарским евреем. Из этой рукописи можно сделать вывод, что было две волны переселения евреев на земли хазар. И первым по хронологии было переселение колена Данова. Из рукописи также следует, что природные евреи пришли на эти земли и ассимилировались с местным населением, отошли от веры, сохранив только обряд обрезания и соблюдение субботы. (далее Т. Грачева приводит большую цитату из Каирской рукописи).

Колено Даново, таким образом, стояло у истоков создания каганата. То есть предводителями хазар ещё на племенной общинной стадии были евреи из этого колена, отошедшие от веры отцов. Получается, что в Хазарии иудаизм «новых» евреев слился с иудаизмом «старых» евреев из колена Данова. Слово «хазар» очень сходно по звучанию с древнееврейским словом «хозер», означающим возвращение к вере предков. Представители колена Данова, судя по всему, составляли высшую аристократию и осуществляли власть в Хазарии, и первыми с готовностью приняли иудаизм и сделали его государственной религией. Они были духовно и исторически предрасположены к принятию этой религии (одним из главных символов хазар были — змея и лев. — Р. К.).

Действительно, воинственность и милитаризм носителей духа Данова, находящихся у власти в США и в Израиле и делающих ставку на эскалацию войны, не знает границ, равно как их хитрость и ловкость. Эти характеристики Данитян подтверждаются и в комментарии к Толковой Библии: «Врагов своих колено Даново будет побеждать не столько в открытой борьбе, сколько тайными засадами и вообще хитростью, свойствами, отличающими в животном царстве змей: Дан будет змеем и аспидом (Быт. 49:17)».

Хазарская антисистема — это не только социальное образование, но прежде всего образование духовное. Это общность, утратившая этничность, но сохранившая и постоянно воспроизводящая антисистемный дух колена Данова в его конкретной реализации на разных исторических этапах. Дух богоборческий и антихристов. Хазарская антисистема всегда объединяла всех носителей этого духа. Она, перестав существовать в стародавние времена как государственное образование, перешла в духовную форму, сохранилась как духовное образование, стала невидимым глобальным антигосударством, ожидающим часа своей политической материализации.

Эта невидимая Хазария (треугольник вершиной вниз) осуществлялась и осуществляется как внетерриториальный и наднациональный проект, направленный на борьбу против священной государственности (треугольник вершиной вверх) как главного препятствия политической материализации. Эта невидимая Хазария как антипод традиционной государственности всегда имела и продолжает иметь все её внешние атрибуты. В ней есть власть — мировое правительство, объединяющее идолопоклонников, одержимых духом Дановым. В ней есть экономика, объединенная в транснациональные сети, которые поглощают, подчиняют себе и уничтожают государственную экономику. В такие же сети объединена и информация, позволяющая заражать духом Дановым все человечество. Невидимая Хазария — это сетевое, глобальное образование, противостоящее системной иерархичности государственного начала и непрерывно ведущее против неё войну.

Народившаяся русская государственность (Светослав) уничтожила видимую Хазарию, поэтому невидимая Хазария делает все, чтобы уничтожить традиционную государственность, и прежде всего священную русскую государственность. Невидимая Хазария никогда не оставляла мысль о реванше. Победа Светослава имела великий символический характер. Русская государственность встала на пути «мироправителей тьмы». Поэтому для невидимой Хазарии наша священная государственность — это не просто препятствие на пути реализации глобального проекта. Это — символ неотвратимости возмездия. Это — твердыня политическая в её имперском, монархическом воплощении. И это — твердыня духовная в высоте и мощи православного духа.

Таким периодом реванша невидимой Хазарии была Октябрьская революция, следствием которой стало падение Российской империи. Этому страшному по накалу драматизма политическому и социальному взрыву, духовному бунту предшествовало охватившее всю страну вероотступничество. За этим последовала измена царю как помазаннику божию, что дало возможность хазарам, носителям духа Данова, осуществить цареубийство. Фигура царя здесь является ключевой. Чтобы довести революцию до конца, нужно было свергнуть царя в сознании и в душе, чтобы не возникало даже смутного желания вернуть его вместе с самой священной государственностью, чтобы не появился новый князь Светослав. Идея царя — ключевая в священной государственности как реальной преграде на пути материализации невидимой Хазарии, установления глобального антигосударства с антихристом во главе. Для этого нужно сокрушить идею царя, чтобы народ оказался «без царя в голове», без государства, где корень «государь». Чтобы он стал абсолютно управляем, поддавался колонизации, позволял уводить себя в рабство «мироправителям тьмы» из колена Данова» («Невидимая Хазария», Рязань, 2008 г.).

Современные евреи — это потомки тех далеких иудейских хазар со специфичным жестким азиатским менталитетом. При этом можно отметить роль и высокий статус евреев с хазарской кровью среди всех евреев мира, — вероятно, многие уже отметили, что почти все бывшие и современные руководители Израиля «почему-то» являются выходцами из Белоруссии, России, Польши и Украины. Этот факт отметила в своём исследовании Татьяна Грачева: «В Израиле существует такая установка: руководителем государства Израиль должен быть человек с корнями из России, то есть, иначе выражаясь, хазарин». Еврейский исследователь Зеэф Ханин написал даже книгу на эту тему «Русские» и власть в современном Израиле», в которой перечислил многих еврейских деятелей от В. Жаботинского и Х. Вейцмана до Голды Меир, Ариэля Шарона, Шимона Переса и Б. Нетаниягу.

«Без четкого и всеобъемлющего понимания этой проблемы невозможно понять и оценить то, что происходит в мире с 1917 года, года большевикской революции в России. Хазария — это ключ к пониманию этой проблемы», — заявил еврейский ученый и видный деятель США Бенджамен Фридман.

Итак, российского императора ликвидировали и расстреляли его невинных детей, — но российские народы в чём виноваты? А ведь далее мы будем ещё рассматривать ликвидацию «под корень» цвета русского народа, его ядра — русского казачества, целенаправленное убийство миллионов русских казаков, Холокост русского казачества, Геноцид русского народа. — Это что? — Просто отношение как к гоям? — Как к покоренным, как к рабам? А может прав был великий европейский реформатор Мартин Лютер:

«Может быть, мягкосердечные и добрые христиане думают, что я слишком суров и крут с бедными и страдающими евреями. Все трусливые воздыхания и вожделения их сердца преисполнены желанием когда-нибудь поступить с нами, язычниками, так же, как они поступили с язычниками в Персии во времена Есфири. О, как любят они эту Книгу Есфири, которая так созвучна с их кровожадными, жаждущими мести и убийства устремлениями и надеждами! Солнце никогда ещё не освещало более кровожадного и мстительного народа, который потому воображает себя народом Божьим, что должен убивать и душить иноверцев».

А ведь рассматриваемый нами кошмар, кровавый садизм, фашистские вакханалии в России происходили не в далекие «варварские времена», а недавно, в 20-м веке. Понятно, что «времена», «прогресс», «цивилизация», «эволюция» — здесь ни при чем, понятно — что подобный кровавый ужас со стороны «особо одаренных» представителей еврейского народа возможен и в 21 веке, и в 22-м и т.д. Отзвуки той страшной трагедии были слышны и в период расцвета СССР и слышны сегодня. Один из первых русских диссидентов — Алексей Александрович Добровольский (ныне лесной отшельник — волхв Доброслав), который в 1957 году создал Русскую Национально-Социалистическую партию и за это был посажен Советской властью в тюрьму, в своей книге «Язычество как волшебство» вспоминал: «Я за свои убеждения сидел ещё тогда, когда слово «диссидент» не употреблялось. И мой «политический капитал» побольше, чем у Сергея Ковалева. Кстати, 90% диссидентов были либо жидами, либо полукровками, презиравшими всё русское». И об одном из таких Добровольский писал: «С Григоренко я сидел в Лефортово в одной камере в 1964 году. Однажды мы хлебали баланду и, как обычно, спорили. Когда он одобрил убийство царской семьи, я спросил: «А дети?». Григоренко ответил: «Я бы их тоже расстрелял». Тут я выплеснул горячую баланду прямо ему в харю».

А сегодня, в 21 веке, современный модный фантаст-историк А. Бушков, пишущий совместно, вскладчину книги с вождём петербургских журналистов Константиновым, в своей трактовке трагической истории России не только откровенно радуется убийству царской семьи, но при этом сильно сожалеет, что захватчики России, кровавые ленинцы не расстреляли более широкий круг людей, близких к императорской семье, например, — ещё знаменитую балерину Матильду Кшесинскую.

А. Бушков: «Сергея Михайловича расстреляли большевики. Матильда, к моему великому сожалению, успела унести ноги». Поэтому не стоит удивляться, что в июле 2008 года семье Романовых российским правительством был дан очередной отказ на реабилитацию царской семьи, ибо, как видим, есть ярые сторонники кровавых расправ, которые пропагандируют сегодня свои убеждения миллионам российских граждан.

Люди, будьте бдительны! Кровавый ленинизм, большевизм не ушел в прошлое, — а притих на время, выжидая удобного момента опять проявить себя во всём своём ужасе. Если, например, придет к власти в России Ходорковский, Дерипаска, «дуэлист» В. Соловьёв или какой-либо другой еврейский «гений», то увидите — как по-другому, по-старокомиссарски заговорят с русскими рассудительные ныне еврейские правозащитники В. Познер, Н. Сванидзе, Брод, Архангельский, Гозман, не говоря уже об откровенной «либеральной» фашистке Новодворской. Изучайте нашу богатую на трагедии историю, делайте выводы во избежание повторения подобных трагедий — и будьте своевременно мудры, храбры, активны, политичны, решительны! — Для своего же блага и блага своих детей и родителей!

ГЛАВА ПЯТАЯ

Если русскую интеллигенцию, этих умников, можно было выдавить третированием, страхом и голодом из страны, посадить на пароходы — и выгнать из их Родины, или запросто уничтожить — расстрелять, то что делать захватчикам с умниками из низших классов? А ведь неглупые рабочие, неглупые солдаты, особенно молодежь, могли задаться опасными вопросами — кто и зачем захватил Россию? Почему в России стало намного хуже жить? А ведь всех их не выгонишь и не расстреляешь? — Что делать?

И здесь стоит сделать комплимент Ленину как захватчику и талантливому политтехнологу, который применил целый набор методов, чтобы запутать, «развести», затуманить, отвлечь, увести в сторону целые слои российского общества. Во-первых, чтобы покоренное общество не сплотилось, не договорилось Ленин довел пропаганду непримиримой классовой борьбы в городах до истерики. Это была реализация старого эффективного принципа «разделяй, сталкивай — и властвуй». Как уже указывал выше — пропаганда классовой борьбы в этот период была настолько мощной, что два воодушевленных мальчика, — дети рабочих, поймали сына врача и затолкали его под двигающийся трамвай. Причем захватчики расщепляли не только само общество на классы и слои, но и умудрялись слои и классы расщеплять и сталкивать осколки друг с другом, яркий пример этому — как коварный ленинский политтехнолог Яков Мовшович Свердлов учил комиссаров 20 мая 1918 года расщеплять русское крестьянство: «Только в том случае, если мы сможем расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря, если мы сможем разжечь там ту гражданскую войну, которая шла в городах, мы и по отношению к деревне сделаем то, что смогли сделать для городов».

Как видим, — захватчики целенаправленно разжигали гражданскую войну — братоубийство. В мирный период до лета 1918 года захватчики натравливали в городах рабочих и солдат против русской интеллигенции, затем рабочих против крестьян — вооруженные продотряды рабочих, затем и крестьян между собой — бедных против успешных — «кулаков». Гражданская война в России имела два этапа, первый — это разжигание захватчиками братоубийства в русском обществе, затем второй — возникновение в здоровой части русского общества сопротивления против захватчиков России, формирование белых армий.

Во-вторых, Ленин развернул широкомасштабное давление на сознание людей методом пропаганды, причем пропаганды разрушения. Пропагандист захватчиков русский предатель-дебил Владимир Маяковский орал:

Белогвардейца найдете — и к стенке.

А Рафаэля забыли?

Забыли Растрелли вы?

Время пулям

По стенкам музеев тенькать.

Стодюймовками глоток

Старье расстреливай!

А почему не атакован Пушкин?

А прочие генералы-классики?

«Маяковский, завсегдатай прокуренных «Бубнового валета», «Стойла Пегаса» и «Ослиного хвоста» вдохновенно проповедовал, что из всех человеческих качеств наивысшую цену имеет ненависть — «Я люблю смотреть, как умирают дети», — орал он своим митинговым басом, и за одно это его следовало поместить в дом умалишенных, однако именно такой изобретательный садизм обеспечивал ему признание власть имущих.» — отметил в своей книге Н. Кузьмин. Кроме поэтической пропаганды, захватчики особое внимание уделили визуальному воздействию — над пропагандистскими плакатами для русских работали такие «русские» художники, как В.Н. Дени, Д.С. Моор, в «старом стиле» любить новую власть взялись художники Е.А. Кацман, И.И. Бродский, Б.В. Иогансон. Два еврейских архитектора Д.М. Коган и А.Ф. Лолейт решили построить большевикский 8-этажный «небоскреб» — здание Моссельпрома, которое так любил разрисовывать В. Маяковский.

Управлением изобразительных искусств доверили руководить, конечно же, Штеренбергу. Его стараниями с идеологической помощью Политбюро в Москве установили целую серию пропагандистских идеологических памятников. Понятно — в первую очередь патологически ненавидящим Россию К. Марксу и Ф. Энгельсу, затем в честь французских масонов-революционеров: на площади Революции — Дантону, в Александровском саду — Робеспьеру, в Новинском бульваре — Жоресу, Марату, Гарибальди и даже древнему еврейскому бунтарю Спартаку; затем русским бунтарям, которые проклинали Россию из Лондона и критиковали русских творцов — Герцену, Чернышевскому и т.п.

С театральной сцены захватчики также пытались воздействовать на народ, где в бурных грязных фантазиях изгалялся Мейерхольд: «Громадный резонанс вызвала постановка Мейерхольда «Земля дыбом». Протестовала даже Крупская. С жалобой к наркому Луначарскому обратилась известная деятельница Е. Малиновская: «гр. Мейерхольд представляется мне психически ненормальным существом. Живая курица на сцене, оправление естественных потребностей.» — отметил в своём исследовании Н. Кузьмин. «Высокая» «культура» победившего народа. Вышеназванные авторы современного учебника по истории для 11 классов нашли светлое пятно в культурной жизни этого периода: «Одним из очагов культурной жизни (захваченной России — Р. К.) стал Витебск, где в школе искусств преподавали художники М.З. Шагал и К.С. Малевич».

В-третьих, захватчики взялись за «правильное» образование покоренного народа. В этой важной отрасли на ответственных постах во главе с Луначарским были все «свои». «Во всех большевистских учреждениях начальством являются евреи. Помощник комиссара по начальному образованию Грюнберг едва говорит по-русски», — отметил Генри Форд свидетельство побывавшего в России очевидца. А в деле образования главное было — это лишить русских мысли и воли к сопротивлению, к бунту против захватчиков, поэтому первым делом все старания были направлены на борьбу с патриотизмом. «Идея патриотизма — идея насквозь лживая. Преподавание истории в направлении создания народной гордости, национального чувства и т.д. должно быть отброшено — горячо убеждал учителей нарком просвещения Луначарский в начале 1918 года. — Надо ли вообще преподавать историю в правильно поставленной школе. На первый взгляд кажется диким самое сомнение относительно необходимости преподавания истории, потому что мы привыкли к тому, что уже издавна этот предмет является включённым в программу школ; в течение столетий считали мы, что знакомится с прошлым человеческого рода естественно входит в курс образовательных наук. Однако, тем не менее, весьма авторитетные и талантливые мыслители выступили против этой идеи. Никто больше, чем историки, не старался закреплять это антитворческое представление о непременной медлительности и постепенности общественного развития. Но помимо этого история в старой школе преследовала и другие определённые цели, из которых можно выделить две главные.

Прежде всего, это было обучение любви к родине, любви к отечеству. И в настоящее время ещё Всероссийский союз учителей на последнем своём съезде, идя по стопам учителей буржуазной Западной Европы, стал говорить о том, что необходимо придать изучению истории национальный характер и воспитывать в учениках «здоровую любовь к родине». Я не знаю, что разумеется под здоровой любовью к родине». Только такие враги русского народа — как захватчики-большевики могли додуматься публично доказывать учителям и соответственно русским школьникам, что любить Россию — Отечество, Родину нельзя, вредно, противопоказано.

«После Октябрьской революции для властей самая главная опасность была со стороны русского народа. Он был наиболее многочисленным, с сильно развитым чувством государственности. Словом, становой хребет всей страны. Чтобы её контролировать небольшой группе лиц, необходимо было взнуздать именно русский народ. Не трудно понять, почему тогда главным (как между прочим и сегодня) оставался лозунг о том, что наибольшая угроза Советскому государству исходила от «великодержавного русского шовинизма.» — отметил в своём исследовании И.Р. Шафаревич.

Стоит заметить, что большевики не употребляли фразу — «борьба с русским национализмом», а эти профессиональные конспираторы презрительно называли эту свою проблему — «борьба с русским Ванькой».

В-четвертых, чтобы отвлечь «простой народ» и особенно молодежь от политики и от неприятных вопросов, Ленин развернул широкомасштабную пропаганду порока, животных инстинктов в человеке. В это время исследования З. Фрейда по поводу базовых человеческих «животных» инстинктов, неизбежно находящихся в подсознании каждого человека, были свежи как свежеиспеченные пирожки. И когда вся европейская интеллигенция увлекалась выводами Фрейда и пыталась их осмыслить, — Ленин с подельниками взяли Фрейда уже на вооружение и в прикладном порядке попытались его применить — чтобы увести молодежь захваченной страны подальше от политики. Тем более, что основатель разрушительной марксистской технологии Ф. Энгельс уже рассуждал о необходимости ликвидации семьи. Через полтора месяца после захвата России у большевиков не было больше проблем, чем уделить самое пристальное внимание развалу семьи и свободной любви, — 16 декабря 1917 года ими был срочно принят декрет об освобождении женщины от семьи — «О расторжении брака», упростивший разводы до минутной формальности. Большевики мерзко, по-сатанински разрушали основы здорового общества. Этот «важный» декрет многих ленинцев сильно разочаровал — согласно Манифесту они ожидали полной ликвидации семьи и соответственно полной доступности женщин для всех.

Поскольку Уголовный кодекс Российской империи был отменен полностью с первых же дней захвата власти, то исчезло и преследование за гомосексуализм, и свобода понеслась во все дыры и щели. Аналог современного доктора Щеглова Льва (Лейбы) Моисеевича тогда специалистом по всем видам секса был его соплеменник Жора Баткис, который с удовольствием отмечал:

«Что касается гомосексуализма, содомии, различных других форм сексуального удовлетворения, которые европейское законодательство рассматривает как угрозу общественной морали, то советское законодательство относится к ним как к так называемым «естественным» половым отношениям. Все формы половой жизни являются частным делом». Нет, — это стало делом новой власти, и нарком государственного презрения А. Коллонтай к восторгу публики орала: «В свободном обществе удовлетворить половую потребность также просто, как выпить стакан воды».

Эта инициатива большевиков легла на готовую почву «прогрессивной» интеллигенции, поддержавшей революцию. В четвертой книге этой серии мы наблюдали, как вдруг с начала 20-го века стала «шалить» большая часть либерально-демократической российской интеллигенции — Иванов в своей башне, «священный» тройственный союз Зинаиды Гиппиус с Мережковским и Философовым и т.д. Тогда это становилось модным, элитным, — «вы этого не понимаете, не доросли». В тогдашней «старой» патриархальной России сексуальными извращениями бравировать было сложно, а теперь — при власти «прогрессивных» захватчиков весь этот порок расцвел открыто пышным цветом. Поэтесса Марина Цветаева изменяла Сергею Эфрону с агрессивной лесбиянкой Софи Парнок, затем Цветаева занялась любовью с Сонечкой Голлидей, с которой решили поэкспериментировать с режиссером Юрием Завадским, который крепко был связан гомосексуальной «любовью» с поэтом Павлом Антокольским.

«Вся Москва знала, что через постель Лили Брик при постоянном муже Осе и при постоянном сожителе «Володичке» Маяковском проходит целая череда ещё и временных мужчин, — отметил в своей книге Н. Кузьмин. — Лиля Брик (девичья фамилия Каган) с 13 лет пошла по мужским рукам и освоила в своем древнейшем ремесле какие-то настолько тайные секреты, что её власть над мужчинами становилась беспредельной и деспотичной. «Знакомиться лучше всего в постели!» — заявляла она всякому, кто попал в орбиту её извращенного внимания. Через постель этой советской Мессалины прошли Н. Пунин, будущий муж А. Ахматовой, Ю. Тынянов, А. Мессерер, кинорежиссеры Л. Кулешов и В. Пудовкин, военачальник В. Примаков, крупный чекист Агранов и два совершенно загадочных человека: Ю. Абдрахманов, шишка из кавказкой республики, и А. Краснощеков (он же Аарон Тобинсон) — портной из Чикаго, затем ставший в Москве одним из руководителей Госбанка.

Обстановка в доме Бриков напоминала собачью свадьбу. Мужчины увивались вокруг томно усмехающейся Лили, отчаянно отпихивая один другого. Впрочем, все смолкали, когда появлялся Янкель Агранов, мрачный чекист высокого ранга. Ему было постоянно некогда, и Лиля уединялась с ним в спальне, не обращая внимания на притихших гостей. Маяковский, как и все члены «Лилиного кружка», сделался полнейшим «подкаблучником». Лиля не останавливала своего постельного конвейера и потешалась над тем, что Маяковский всякий раз мрачнел и сжимал кулаки.

«Вы представляете, — со смехом говорила она, — Володя такой скучный, он даже устраивает сцены ревности». Приближенные Лили называли её «Царица Сиона Евреева».

Рис. Лиля Брик.

В общем, наступили счастливые звездные времена Парнок, Голлидей и Каган-Бриков, которые даже утерли нос «сущему черту» старухе Гиппиус. Но всех перескакала богатая авантюристка-аристократка с международным размахом большевичка А. Коллонтай (1872-1952), в которой бурно смешались крови пяти национальностей.

Эта роковая женщина, дочь почтенного и уважаемого ветерана Балканской войны генерала и дипломата Михаила Довмонтовича, автора либеральной конституции для Болгарии, жила с прислугой в трехэтажном особняке и с молодости несла с собой смерть, — вначале из-за неё покончил жизнь самоубийством сын прославленного генерала Иван Драгомиров, затем из-за этой «Лолиты» покончил с жизнью её учитель. В 21 год она вышла замуж за поляка инженера Владимира Коллонтая. Но вскоре ей очень наскучила семейная жизнь, и она решила её украсить — соблазнила лучшего друга мужа офицера А. Саткевича, и через некоторое время заставила консервативного изнемогающего от ревности мужа принять вариант любви «втроем». Но и это скоро ей надоело, а семейная жизнь ей совсем опротивела после того, когда она встретила пламенную раскрепощенную революционерку Елену Стасову, которая рассказала о революционной романтике, о любви с адреналином и изрекла «непререкаемую» «глубокую» истину: «Семья — это тюрьма!» Соответственно муж — это тюремщик, деспот и тиран. Это было для А. Коллонтай прозрением — вот чего ей надо, — освобождения!

Она тут же полюбила большевизм, как она призналась — за «его бескомпромиссность», и, бросив мужа и сына, взяв с собой кучу денег, в 1898 году поехала за границу «учиться социализму». По дороге она подцепила примерного семьянина экономиста либеральных взглядов Петра Маслова, который, как очумелый, бросил всё в России и метался за Коллонтай по всей Европе, таская с собою жену с детьми. Он Коллонтай надоел, когда она в Париже на кладбище познакомилась со скучающим ленинским курьером — смекалистым А. Шапошниковым, который был младше её на 13 лет. Но Шапошникову трудно было тягаться с революционным авторитетом Плеханова, с которым Коллонтай познакомилась в Женеве и сделала старика своим любовником. Благодаря Плеханову она попала в США и стала местной звездой, объехав за несколько лет с публичными выступлениями всю страну ковбоев и масонов — 123 города.

Рис. А. Коллонтай.

А весной 1917-го Александра Коллонтай по призыву Ленина прибыла ему на помощь покорять забытую Россию. Хитрый, коварный и циничный Ленин, зная «козыри» Коллонтай, дал ей тяжелый участок работы — послал 45-летнюю ещё сексапильную революционерку в Кронштадт к непредсказуемым буйным матросам с задачей — Балтийский флот должен быть красным. Такого агитатора матросы ещё не видали и были застигнуты врасплох. А когда Коллонтай стала горячо рассказывать, что если большевики придут к власти, то наступит полная свобода — в смысле: «трахнуть» любую женщину будет также просто, доступно и нормально — как выпить стакан воды, то матросы просто обалдели, сразу «покраснели» и стали таскать Коллонтай по военным кораблям, проверять — не врёт ли страстная агитаторша. — Не врала! Слово и дело у этой помощницы Ленина не расходились. Вот это баба из большевикского центра! — восхищались матросы, так и назвали Коллонтай — Центробаба. Это был неординарный ход даже для «прогрессивного бомонда», — любовь «втроем» и даже «стайная собачья» любовь Коган-Брик меркла перед этим эпатажным размахом — любовью с толпой матросов. Скандальная слава о «подвигах» Коллонтай ради революции гремела на весь Петроград и в завистливой Москве, о таком «коммунизме» размечтались многие. Один из друзей аристократического детства А. Коллонтай, давно ей симпатизировавший, когда узнал — до какого «прогресса» опустилась Коллонтай, то от расстройства покончил жизнь самоубийством — застрелился, третий.

В результате борьбы в большом матросском коллективе Коллонтай досталась в конечном итоге самому сильному и отчаянному, постоянно размахивающему револьвером и готовому пальнуть в любой момент в кого угодно вождю «безбашенных» матросов Павлу Дыбенко. И стали «жить» вместе Центробаба и младше её на 18 лет председатель Центробалта.

А когда большевики захватили Россию, то Коллонтай свои взгляды на любовь, семью и секс при поддержке Ленина возвела в ранг государственной идеологии. Она издала книгу по идеологии пролетарского полового удовлетворения «Любовь пчел трудовых», в которой убеждала, что рабочие должны, как пчелы в улье, совокупляться беспорядочно с кем попало, чтобы не понять — где чьи дети, которых должно воспитывать общество без родителей. «Семья с точки зрения народного хозяйства должна быть признана не только бесполезной, но вредной», — убеждала Коллонтай. Свою беспутную ненормальную жизнь она желала растиражировать, сделать нормой. Вместо любви она пропагандировала 2-3-х дневную влюбленность с одним партнером, а затем с другим, третьим....

«Зачем вместе — любовь и обеденный самовар?»

Инициативу, идею Коллонтай подхватили многие деятели большевикской культуры. «Броские афиши хлестали по глазам аршинными названиями: «Экстазы страсти», «Отдай мне эту ночь», «Смертельный поцелуй». Публика набивалась битком и стонала от восторга. — отметил в своей книге Н. Кузьмин. — Писатель Сологуб сочинил «поэму экстаза» и назвал её «Литургия мне». Автор молился нечистой силе и заклинал её: «Отец мой, Дьявол!» Анна Ахматова убежденно признавалась: «Все мы грешницы тут, все блудницы». Поэт Михаил Кузмин, известный педераст, скончался, держа в одной руке «Евангелие», в другой «Декамерон».

Коллонтай в своём дневнике писала, что рабочие жестоко разочарованы многообещающими захватчиками-большевиками, и с ещё большим рвением продолжала работать над ними — отвлекала их свободой без комплексов, половой распущенностью. В публичных выступлениях, в своей брошюре «Новая мораль рабочих» и нашумевшей статье «Дорогу крылатому Эросу» звучал клич пожилой Коллонтай: «Не сдерживать своих сексуальных устремлений! Раскрепостить инстинкты! Дать простор любовным наслаждениям!»

Даже «бывалые» большевики ежились от её радикализма, хотя и понимали всю полезность её деятельности, — молодежь «заглатывала» эту тему на «ура». Политику растления и порока Коллонтай преподносила под «соусом» — прикрытием рассуждений о духовной свободе, о новой морали. В своей брошюре «Революция и молодежь» она опубликовала «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата», суть которых кратко можно выразить так — не должно быть никакой ревности, сменяемость половых партнеров — это нормальная вещь, секс должен быть по-пролетарски жестким, животным и без всякой там романтики: «В любовных отношениях не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально-полового завоевания», то есть, — всё предельно просто и быстро: увидел — захотел — «поимел» — и удовлетворенный пошел дальше.

Благодаря Коллонтай и всем захватчикам России мораль и нравственность в рабочей, солдатской и молодежной среде были отброшены до пещерного уровня. То, на что обратил внимание Ф. Ницше: все постепенные многовековые цивилизационные накопления человечества, прогресс человечества в морали и нравственности — правильные наслоения сознания в бессознательном: комплексы стыда, срама, морали и нравственности, понятия «правильно» и «неправильно», добра и зла, нравственности и порока — всё это захватчики России попытались уничтожить в кратчайшие сроки.

Знаменитый фантаст Герберт Уэллс, приехавший посмотреть — как в захваченной России фантастика и фантазия Коммунизма реализуется в жизни, вероятнее всего, почувствовал себя бездарностью, «отстоем», увидев — чего нафантазировали реально Ленин, Коллонтай и прочие ленинцы, — это была запредельная фантасмагория. Г. Уэллс наблюдал на улицах советских городов расхаживающих в совершенно голом виде молодых мужчин с кумачовыми лентами через плечо, на которых был написан лозунг: «Долой стыд!», и пристающих «с любовью» к попавшимся на улице женщинам, которые рисковали быть обозванными гневно «контрой» в случае возмущения и отказа. Вовсю развернуться этому коммунистическому «прогрессу» не давали лютая зима и слякотные осень и весна. Этот ленинский либерально-демократический «прогресс» Уэллс назвал почему-то «распущенностью» и с ужасом наблюдал, как воодушевленные молодые люди с красными бантами создавали по всей России «прогрессивные» кружки для раскрепощения, пропаганды свободной любви и удовлетворения революционной похоти под лозунгами «Долой стыд! Долой невинность!» В общем, — по сравнению с ленинцами, — европейские и американские хиппи 60-х «отдыхали» и плелись в хвосте западного «прогресса» даже пребывая в наркотическом угаре.

В этих коммунистических кружках «свободы» велись «глубокомысленные» «культурные» дискуссии, например: «Ты е...я по Коллонтай или по Семашко?» — что означало: ты е...я со многими одновременно или со многими поочередно?! Современные столичные наркоманы и клубные тусовщики и тусовщицы со своим случайным «траханием» на такие продвинутые дискуссии не способны, сексуальный «прогресс» у современных либерал-демократов упал сегодня до постыдного уровня. Анфиса под подлой маской «Чехова» — просто устаревший манекен, «отстой». «Достойный» уровень пошлости и разврата сегодня еле-еле поддерживает «Комеди клаб».

Теорию «пролетарского секса» Коллонтай постарался «творчески» углубить ленинец Арон Залкинд, который утверждал, что когда в рабочем общежитии все друг с другом «перетрахаются», то это будет «способствовать росту коллективных чувств, классовой организованности. (и т.п.)». Согласно этим «научным» рекомендациям захватчики в некоторых городах взяли организацию «процесса» в свои руки. «Во Владимире издали приказ, что девушки с 18 лет обязаны отдаваться по разнарядке, наподобие «всеобщей трудовой повинности», создали специальное бюро, где все женщины должны были зарегистрироваться», — отметил в своём исследовании В. Шамбаров.

Саратовский губернский Совет народных комиссаров под влиянием Коллонтай «спрогрессировал» дальше всех — издал самый прогрессивный декрет «Об отмене частного владения женщинами», который указывал: с 1 февраля 1918 года упраздняется право постоянной собственности на женщин в возрасте от 17 до 30 лет. Все эти женщины, без их согласия, освобождались от проклятых устаревших уз брака и ответственности перед мужем и семьёй. Но одновременно с этим освобожденные женщины становятся достоянием трудового народа, вернее — «трудовых» мужчин. Что это значило? — Что каждый пролетарий, матрос или солдат, доказавший свою классовую принадлежность, мог «пользоваться» понравившейся ему женщиной согласно большевистской норме: не больше четырех раз в неделю и не дольше 3-х часов каждый раз. А чтобы бывшего мужа не давили старые пережитки ревности к любимой женщине, этот декрет делал ему льготу — внеочередное пользование своей освобожденной супругой раз в день. Можно с ужасом представить — каково было местным красавицам, к которым стояла постоянная очередь желающих по три часа.

Понятно, что больше всего «счастья» досталось ухоженным барышням из буржуев, аристократии и прочей интеллигентщины и мещанщины, в общем — потенциальной «контре», которая явно отличалась от привычных прачек и ткачих. С этими интеллигентками не церемонились. Можно представить это либеральное, демократическое освобождение молодой женщины — если очередь на неё состояла из нескольких пролетариев, матросов и солдат. Понятно, что в этих условиях «свободы» и «прогресса» монашки попадали под коммунистическое изнасилование принципиально.

Свобода для освобожденной в России женщины по-ленински, по-коммунистически уже через три месяца выглядела, мягко говоря, более чем странно — безработица, голод и холод, еженедельно вваливаются под любым предлогом вооруженные рабочие и солдаты — и откровенно грабят, более того — без спроса могли каждый день изнасиловать на улице или дома. Не говоря уже о покорителях — приезжих комиссарах, которые просто и принципиально насиловали на правах победителей русских красавиц-«синеглазок», — о чем с упоением рассказывал один из этих ублюдков, коммунист-еврей Багрицкий в поэме «Февраль» (о феврале 1918 г.):

...Я ввалился,

Не стянув сапог, не сняв кобуры,

Не расстегивая гимнастёрки.

...Я беру тебя как мщенье миру,

Из которого не мог я выйти!..

Кроме жесткого группового солдатского или пролетарского без всякой романтики секса мы наблюдаем ещё со стороны захватчиков принципиальное жесткое комиссарское изнасилование.

Обращаю внимание — все вышеописанное происходило не тысячи лет тому назад, в далеких варварских временах, а — в 20-м веке, ещё и сто лет не прошло с тех очень близких трагических времен; это тем, «у кого не укладывается в голове», о самой культурной и цивилизованной богоизбранной нации, и о возможности повтора.

Не будучи по крови, но по духу еврейкой — Коллонтай, судя по вниманию к ней еврейских авторов, стала национальной героиней: некто Э.П. Миндлин написал о ней восторженную книгу «Не дом, но мир: повесть об Александре Коллонтай», некто З.С. Шейнис в своей книге «Путь к вершинам» восторгался валькирией революции не меньше, а Жора Натансон решил прославить революционную развратницу в фильме «Посол Советского Союза». Вся эта компания проходила в 1967-1969 годы и была похожа в том консервативном моральном СССР на провокацию — на «раскачку» еврейскими умниками советской молодежи по плану А. Даллеса.

Завершая повествование об идеологии свободы-разврата Коллонтай стоит отметить один интересный факт. Жизнь преподнесла тяжелый урок теоретику и практику пролетарского разврата: Дыбенко не сковывал себя верностью — жил согласно теории Коллонтай и встречных случайных «мотыльков» не пропускал, но когда у него появились две постоянные молоденькие любовницы Нина и Вера, то, судя по дневникам Коллонтай, ревность, от которой она столько лет призывала всех отказаться, освободиться от пережитка — стала её пожирать, изматывать. А когда Коллонтай обнаружила, что и её симпатичная секретарша 19-летняя Тина Дюшен вооружилась идеологией своей начальницы и стала постоянной тайной любовницей сексуального бесплодного гиганта Павла Дыбенко, то вопреки всей идеологии и «стойких» «прогрессивных» убеждений Коллонтай — у неё «прорвало плотину», и она устроила своему большевикскому мужу несколько бурных сцен ревности, после последней Дыбенко попытался покончить жизнь самоубийством, но застрелился неудачно, только ранил себя, и четвертая жертва «свободы» Коллонтай не состоялась. После этого у «комиссара свободной любви» случился мировоззренческий кризис, — она впала в тяжелую депрессию, она разочаровалась во всем: в себе, в своей «прогрессивной» идеологии, в окружающих её неверных подлых людях — плодов её идеологии, у неё отпало всякое желание чем-либо заниматься, она потеряла смысл жизни.

В этом бессмыслии и опустошении у неё осталось единственное спасительное светлое пятно, греющее её, — её сын, которого, как оказалось, ей повезло родить будучи ещё в нормальном браке, имея нормальную семью, любящего мужа, ещё до создания её идеологии «семья — это тюрьма» и сексуальной свободы-разврата. И от разочарования, отвращения, стыда ей захотелось убежать на край света, уединиться, — и эта недавно боевая развратная Центробаба, а теперь поникшая усталая женщина попросила своё удивленное руководство в Кремле послать её с каким-либо заданием на длительный срок куда-нибудь подальше. — от своих «учеников», революционэров и вообще — от этой захваченной экспериментальной России. Отнеслись с пониманием — выдохлась, напоролась на своё же — и сильно поранилась, «перегорела» на работе... — и послали в далекую Мексику, а затем в самую северную страну — Норвегию выстраивать отношения и закупать селедку. В дипломатическом «монашестве» Коллонтай постепенно восстановила душевное равновесие, иногда у неё пробуждались былые авантюрные таланты, которые она умело использовала для блага политики СССР, только к ней на квартиру по звонку вечером беспрекословно мог приехать для обсуждения политических вопросов кто-то из руководителей Норвегии.

Завершая эту тему и эту главу, замечу, что картина буйствующей большевистской сексуальной свободы, разврата и необычайного расцвета сифилиса в советском обществе почему-то стала быстро угасать после смерти Ленина, и после прихода к власти Сталина. Сталин на этой теме окончательно «прокололся», раскрыл свою «подлую» тираническую патриархальную сущность и наконец-то доказал своё предательство великой Октябрьской революции — когда в июне 1934 года ввел в Уголовный кодекс СССР наказание за гомосексуализм. Что после этого началось в СССР... — мы рассмотрим подробно в следующей книге этой серии. Только отмечу, что в 1944 году этот «деспот» окончательно захлопнул сексуальную ленинскую революцию — начал объяснять важность «семейных ценностей» и издал «репрессивный» «Указ о мерах предотвращения дезорганизации семьи и снижения рождаемости», который сильно осложнил разводы и укрепил семью.

Поднять человека вверх по лестнице совершенства — к совести, порядочности, нравственности намного труднее, чем подтолкнуть — и столкнуть его вниз к животным инстинктам, к животному состоянию, чтобы он не занимался тем, чем не надо — политикой. В этом ракурсе мы наблюдаем поразительный по точности повтор, — как только в период горбачевской «перестройки» к власти в России пришли опять демократы, на этот раз только — синие, и стали потихоньку, «по умолчанию» строить капитализм методом прихватизирования общенародного достояния, то они сразу одновременно стали осуществлять две программы: начали борьбу против патриотизма, введя коварно «от балды» понятие «русский фашизм», и стали отвлекать от происходящего усердным широкомасштабным пропагандированием порока, разврата, моральной распущенности; это продолжается с нарастающей силой и сегодня — при В. Путине и Д. Медведеве.

В предыдущих частях этой книги мы наблюдали репрессивные, фашистские и обманные деяния Ленина и его захватчиков, а может, Ленин со своими подельниками совершили что-то хорошее, созидательное, ведь прекрасных обещаний Ленин надавал много? Может, что-то исполнил? В этом мы постараемся разобраться в следующей части книги.