Тигр на завтрак

VIII. Тигр — охотник на женщин

На третий день нашего пребывания в Калькутте Борис захватил меня в район Алипора, где хотел познакомить со своим лучшим другом Бхайей, магараджей Куч Бихара. Когда-то его резиденция Вудлендс занимала несколько десятков акров в этом жилом районе. Позднее часть его земель была продана. Тем не менее, роскошный дом магараджи производит большое впечатление, а рвение слуг, которые опрометью бросились открывать дверцы машины, все еще свидетельствовало о принадлежности нашего хозяина к «королевской» знати и о его высоком положении.

Было бы нелегко рисовать анахронистическую картину магараджи и его владения. Исходя из детских представлений, я ожидал встретить потентата в тюрбане, а на деле встретил изумительно красивого человека, недавно перешагнувшего за сорок, или, по крайней мере, мне так показалось.

Дом, отделанный в самом современном виде, свидетельствовал о потрясающей роскоши. Управительницей в нем была элегантная и очень красивая молодая англичанка, жена Его Высочества. Здесь ничто не напоминало о феодальной строгости дворцовой жизни в Непале.

Магараджа, блестящий и веселый человек с безукоризненным итонским английским, был явно настоящим аристократом. Единственной экзотической ноткой, — которую я постоянно замечал с тех пор, как приехал в Индию и Непал, — были охотничьи трофеи — чучела голов крупных зверей и ковры из тигриной шкуры. Все это напоминало о том, что в Индии есть исключительная возможность заняться спортом королей и принцев — охотой на тигров.

Маленький тигренок, заползший в гостиную, пока мы утоляли жажду, свидетельствовал о том, что трофеи, украшающие дом, не просто напоминают об ушедших днях. Настоящий любимец семьи, малыш-тигренок заставил меня забыть, как свирепы и страшны тигры, и что охота на них — одна из самых рискованных и волнующих, и все еще достаточно широко практикуется и в настоящее время.

Хотя население Индии составляет 475 миллионов[8], значительную часть ее площади занимают джунгли и болота. Даже там, где эти земли обитаемы, имеется масса дичи, т. к. туземцы не имеют права убивать диких животных, да у них для этого нет и средств. Широко известные рассказы о зверях-людоедах легко объяснимы тем фактом, что в густонаселенных районах обитает поразительное множество тигров и леопардов.

До того, как охота в Индии стала спортом, ею занимались раджи и вельможи высокого ранга по нижайшей просьбе местных крестьян избавить их местность от зверя-людоеда или особо опасного зверя, зарезавшего много скота.

Впоследствии охота на тигров стала очень популярной и в качестве развлечения знати заменила собой такой распространенный у них прежде вид спорта, как охота с прирученными гепардами, любимое занятие великих могольских императоров. Так же как европейская знать обожала охоту на оленей (из истории Франции известно, что при этом три короля погибли, упав с лошади), индийские вельможи занимались охотой на тигров.

В чащобах или саванне они практиковали охоту на слонах. Удобно устроившись на спине гигантского животного в прямоугольном коробе типа паланкина, они могли передвигаться по непроходимым местам. Как нынешняя аристократия воодушевленно держит чистокровных рысаков, так многие магараджи гордились тем, что держат большое число хороших охотничьих слонов.

В некоторых районах Индии слон все еще считается священным животным. Великого индийского бога Ганеша, покровителя домашнего очага и советчика во всех начинаниях, изображают с головой слона, животного, почитаемого за его ум.

Во всех религиозных и государственных процессиях и церемониях участвуют слоны, покрытые великолепной, часто украшенной драгоценными камнями попоной. Слонов не только покрывают шелками и бархатом, но и раскрашивают, превращая их в легендарных разноцветных чудовищ.

Для Бориса, как и в прошлом с членами Клуба-300, главным предметом разговора является охота. До войны зимой на каждый уик-энд любимым времяпрепровождением калькуттских бизнесменов была охота на бекасов в окрестностях города. Там было так много этих маленьких быстрокрылых птиц, что охота на этих пернатых всего в каких-то восьми километрах от центра Калькутты была очень привлекательным занятием.

До войны жизнь Бориса в этом городе была приятной и спокойной. Почта в Европу уходила по морю в пятницу утром, а после полудня почти все офисы в этот день закрывались. Борис обедал у Фирпо или у Пеллити, где купечество собиралось, чтобы в приятной обстановке завершать последние сделки за неделю. А вечером он либо был на концерте у Фирпо, устраивавшемся на галерее ресторана с видом на майдан, либо шел в популярный клуб Толлигани, хотя этот клуб был особенно популярен за практиковавшийся там «гольф с завтраком». На эту забаву приходили на заре, до того как жара даже англичанам помешает вольготно ходить по полю.

Теннис и гольф занимали послеполуденное время Бориса до вечерних коктейлей и приемов, посетители которых обычно завершали день в Клубе-300, где по субботам развлекались до самого утра. У Бориса оставалось совсем мало времени для того, чтобы вздремнуть, т. к. в половине первого начинался первый забег на ипподроме или стипльчез на беговой дорожке в Толлигани в период муссонов. Единственным отклонением от этой приятной рутины служили вылазки в глушь страны для охоты на крупную дичь.

В Лаосе Борис уже познакомился с некоторыми видами элитарной охоты, практикуемой в Юго-Восточной Азии, но с еще б?льшим воодушевлением он выехал с магараджей Куч Бихара на свою первую большую охоту на тигров в Индии в 1939 г.

С той минуты, когда он сошел с поезда в Куч Бихаре и вошел в ворота дворца, у него возникло ощущение, что он попал в средневековый замок. Вокруг сновали слуги, прибывали следопыты с докладами о ситуации в джунглях. Бхайя отдавал короткие указания о времени выхода на охоту, и сию же секунду сотни людей отправлялись в буши, чтобы устроить лагерь.

Эти охотничьи лагеря в Индии не имели ничего общего с простенькими стоянками, с которыми Борис познакомился в Индокитае. В некоторых палатках была такая роскошь, как горячая и холодная водопроводная вода, удобная мебель и ковры вместо земляного пола. Для охоты магараджа нанимал десятки погонщиков слонов, охотников и следопытов.

Никакими словами нельзя описать напряженную атмосферу в стане охотников перед облавой. Как только охотники докладывали, что выследили тигра, лагерь преображался. Все как загипнотизированные молча выслушивали описание следов зверя. Без промедления составлялся план действий. Магараджа отдавал распоряжения о расстановке слонов. Огромные животные тяжелой поступью выступали из лагеря, а гости занимали места на своих опустившихся на колени слонах и приглушенными голосами обсуждали шансы на добычу желанного трофея.

Когда Борис добрался до места, где был привязан обреченный на расправу буйвол, его волнение утроилось. Следы вокруг были немым свидетельством трагедии, разыгравшейся прошедшей ночью, когда тигр загрыз буйвола. Можно было легко различить отпечатки мягких лап этой большой кошки, кружившей вокруг приманки, пока не настал момент атаки. Земля была залита кровью, а по широкой полосе можно было судить о том, в какую сторону тигр утащил свою жертву.

Охотники показали на густую чащобу, которую вскоре должны были окружить загонщики. Где-то там, в прохладной тени, в тот момент наверняка лежал царь джунглей.

Затем началась облава. Треск ломающихся древесных веток и кустарников показал направление движения слонов-загонщиков. Сидя на мощном слоне с длинными бивнями, Борис внимательно наблюдал, выжидая появления свирепого зверя. Момент ожидания является самым волнующим и притягательным за всю охоту. Все чувства обостряются, каждый звук или шевеление заставляют вздрагивать от нетерпения. Загонщики, передвигающиеся на слонах, перекликаются друг с другом, обезьяны с визгом разбегаются, а за ними быстрой рысцой следуют грациозные фигуры пятнистых оленей.

Вот слоны-загонщики уже приближаются, становятся видны их хребты над высокой травой, в которой они перемещаются, как тяжело нагруженные корабли в бурном океане. Затем из подлеска внезапно появляется тигр, шагающий медленно и величаво, в ярости колотя хвостом из-за того, что его покой посмели потревожить. В этот момент он замечает слонов и замирает на месте. Это та самая доля секунды, когда надо стрелять, т. к. иначе тигр умчится, как стрела. В охоте на тигра именно этот момент делает ее самым привлекательным видом спорта.

Борис прицелился и выстрелил. Тигр, оскалившись, рванулся вперед, затем грузно упал на землю. Первая облава завершилась, Борис добыл свой трофей.

Организация облавы — не простое дело. Малейшая оплошность со стороны загонщиков может оказаться гибельной для охотника.

За этой первой охотой последовала целая серия охотничьих вылазок, в которых Борис принимал участие. В джунглях он чувствовал себя в своей стихии, и даже сегодня его друзья считают Бориса одним из самых лучших охотников из тех, кого они знавали. Видимо, он обладает каким-то шестым чувством охотника на крупную дичь и памятью, позволяющей ему запоминать каждый уголок джунглей.

Во время охоты он становится напряженным и уже не тратит время на разговоры, шутки или бездумные замечания. Целиком сосредоточившись на поиске дичи, он становится неустанным стратегом, настоящим фанатиком этого дела.

В Индии практикуются самые разнообразные методы охоты на тигров. Борис перепробовал их все: выслеживал дичь пешком, на слоне и охотился со стационарной платформы. Стрельба с платформы — наименее спортивный метод. Для этого к столбу привязывают буйвола и ждут, пока тигр не зарежет привязанное животное. Когда сообщают, что тигр сделал свое дело, на близлежащем дереве устраивают платформу. Охотник забирается туда к вечеру, т. к. тигры редко возвращаются к туше убитого ими животного среди бела дня. Вполне вероятно, что, переварив съеденное предыдущей ночью мясо, тигр вновь вернется к этому месту перед заходом солнца. Охотник молча сидит и ждет. До появления зверя могут пройти многие минуты, и даже часы. Такая охота не очень-то спортивная, хотя обычно охотник добывает свой трофей.

Один знакомый Бориса, богатый магараджа, отличавшийся эксцентричностью, устраивал охоту с привадой на широкую ногу. В его индийском штате проходила дорога протяженностью 50–60 километров. Через каждые два километра он устраивал платформу, у которой привязывал к столбу козу или буйвола. К вечеру магараджа садился в машину с встроенным холодильником, куда ставил шесть бутылок содовой и два литра виски (таков был его вечерний рацион), и фонарем. Таким образом, обеспечив себе все удобства, Его Высочество отправлялся в путь и отстреливал зверей на приваде. Его личный рекорд на такой, с позволения сказать, охоте составил семнадцать леопардов и одного тигра за один вечер.

Однажды Его Высочество сидел на плохо сколоченной платформе на высоте около шести метров. Внизу лежал зарезанный тигром буйвол, а в руках магараджи была двустволка калибра 0,577. Через некоторое время появился тигр. Магараджа прицелился и выстрелил. Неожиданно выстрел произошел сразу из двух стволов. В результате убитый тигр упал по одну сторону свалившейся на землю платформы, а полумертвый магараджа — по другую.

Когда несколько недель спустя этот магараджа приехал в Калькутту и зашел в Клуб-300, он отдал бракованное ружье Борису с просьбой отремонтировать его. Борис отнес его в Мэнтон, лучшую оружейную мастерскую Калькутты. Забрав отремонтированное оружие, Борис поехал опробовать его и, к счастью, сделал это не с вышки.

«Я прицелился и выстрелил, — рассказывал он, — и меня буквально подняло в воздух и опрокинуло назад, хотя я и был готов ко всему. Оказалось, что выстрел снова произошел сразу из двух стволов одновременно».

Будучи в Индии Борис имел возможность испробовать самые лучшие в мире виды ружей от 22 калибра до крупнокалиберных штучных дробовиков. У магараджи Куч Бихара имеется прекрасная коллекция ружей — от комбинированного гладкоствольного нарезного двадцатичетырехкалиберного под пулю и дробь до редкого четырехкалиберного с нарезным стволом.

У дедушки магараджи, отличавшегося богатырским телосложением, была четырехкалиберная двустволка штучного изготовления специально для него. Она была такой длинной и тяжелой, что ее могли поднять только одновременно два человека нормального телосложения. Именно магараджа Куч Бихара прославил свой штат как место для «большой охоты». В своей книге, озаглавленной «Тридцать семь лет охоты на крупную дичь», магараджа перечисляет невиданное количество тигров, медведей, носорогов, пантер и диких буйволов, добытых им или его знатными гостями, в числе которых были представители высшей знати Европы и Востока, включая князя Эстергази, лорда Лэнсдауна, лорда Гамильтона, князя Кристиана Виктора, принца Ханса Генри из Плесси и др.

Высокая репутация охоты в этом штате базировалась также на большом числе прекрасно обученных слонов, принадлежащих местным магараджам. В Куч Бихаре, Ассаме и Дуарсе пешая охота практически невозможна, т. к. слоновая трава там вырастает высотой до 6—10 метров. Естественно, что слонам уделяется большое внимание. Они доживают до шестидесяти лет. У каждого есть своя кличка и родословная.

В целом, различают четыре типа слонов: «таскеры» — крупные экземпляры с массивными бивнями, на спины которых водружают тяжелые паланкины из дерева и плетенки; «макна» — самцы без бивней; «кунке» — быстрые и проворные; и «чакна» — самцы без бивней, но с большой головой. Всех прирученных слонов называют «хати», а диких слонов в Ассаме называют «банува».

Когда Борис впервые попал в Куч Бихар, в стойлах магараджи было около семидесяти слонов. Слонов, которые не несут паланкины, покрывают попонами и большими, набитыми соломой из джута матрацами, закрепленными перекинутыми через живот толстыми тросами. У магараджи был один слон, который резким трубным звуком подавал сигнал о близости тигра.

Потревоженные шумом, производимым загонщиками или слонами, тигры могут без колебаний напасть на последних и нанести им когтями глубокие раны, одновременно впиваясь зубами в кожу. Чаще всего слоны выходят из такой схватки победителями, но страдают от жестоких ран и потери крови. Слонов выручают их размеры. Им бывает достаточно сделать кувырок, чтобы задавить противника или поднять тигра хоботом и ударить о древесный ствол. Иногда он пинает тигра, с удивительной скоростью бежит за ним и затаптывает до смерти своими гигантскими ногами, а затем встает на колени и давит его головой и бивнями. И все-таки тигры являются опасными противниками даже для слонов.

Старые или охромевшие тигры, подраненные охотниками, обычно становятся людоедами. О них ходят бесчисленные легенды, многие из которых характерны преувеличениями. Но факт остается фактом, что тигры-людоеды встречаются довольно часто, и каждый из них вполне может убить двух-трех человек, а чаще всего и больше. Тигр, ставший людоедом, если есть такая возможность, начинает питаться исключительно человечиной. А поскольку взрослый тигр прожорлив, то его жертвы могут исчисляться десятками.

Коренное население Индии — это слишком бедные и невежественные люди, не имеющие сил и средств положить этому конец. Более того, тигры-людоеды способны проходить большие расстояния и находить новые жертвы на окраине тех деревень, где информация о них еще не распространилась. Людоедами становятся не только тигры, но и пантеры, которые еще более опасны, т. к. преследуют крестьян вплоть до самых хижин.

В 1939 г., охотясь в штате раджи Бамры, юго-западнее Калькутты, Борис сумел выследить тигра-людоеда. Он давно мечтал об этом. Дело было так. Известие о нападениях тигра-людоеда в соседней деревне пришло во дворец раджи в пять часов дня. Борис немедля поехал в эту деревню. В то утро тигр убил трех женщин. Это была типичная индийская деревенька с хижинами из самана, некоторые из которых покрыты соломой, другие — тонкой гончарной плиткой.

По приезде Борис застал всех жителей деревни в глубочайшем трауре. Их стенания можно было услышать издалека. Стояла удушливая жара, и поскольку вода в большинстве колодцев высохла, три женщины пошли постирать белье в лесном родничке за три километра от деревни. Несколько часов спустя проходивший мимо водоема крестьянин нашел двух женщин мертвыми. Ударом лапы тигр разодрал им затылки. Прибежавшие крестьяне нашли следы крови, из чего сделали вывод, что была еще одна женщина, которую тигр уволок с собой.

На следующее утро перед восходом солнца Борис разыскал местного жителя, хорошо знавшего окрестности, и, пройдя мимо рыдавших у погребальных костров женщин, они направились к роковому родничку. Там они осмотрели пятна крови и следы, оставленные тигром, утащившим свою жертву в лес.

Деревню окружали небольшие холмы с пологими склонами, покрытыми соляными деревьями и бамбуковыми рощами. В разгар жаркого сезона значительная часть леса и подлеска выгорела, отчего видимость была вполне приличной. Идя по следам тигра, Борис и туземец вскоре обнаружили страшно изуродованные останки третьей женщины. Ее грудная клетка была разорвана, ребра обглоданы, руки и ноги объедены до костей, а голова превратилась в бесформенную массу окровавленной плоти.

Борис отвел взгляд от отвратительного зрелища и осторожно отошел в сторону — осторожно, потому что знал, что тигр должен быть недалеко, где отдыхает и нагуливает аппетит, чтобы затем доесть эти ужасные объедки.

Вокруг царило безмолвие. В мареве было видно, как волны жаркого воздуха перекатывались через побуревшие травы подлеска. Борис пошел крадучись вокруг холма, на котором они нашли останки. Сердце молотом билось в его груди от возбуждения. Ему еще не приходилось встречаться с тигром-людоедом, и он понимал, что в глазах этого зверя он был всего-навсего еще одной порцией еды.

В отличие от других тигров, которых он выслеживал пешим порядком, этот при виде людей не стал бы уходить, а, скорее всего, сразу же напал, как те, которые часто кидались на слонов Куч Бихара.

«Внезапно, — вспоминает Борис, — я заметил тигра, лежавшего среди высоких бамбуковых деревьев примерно в шестидесяти метрах выше меня. У меня был пятизарядный маузер. Я прицелился и выстрелил, но пуля зацепила ствол бамбука и отклонилась. Тигр вскочил на ноги и помчался от меня вверх по холму. Не успел он добежать до гребня, за которым исчез бы из виду, как я снова выстрелил. Пуля попала ему в заднюю часть спины, но я не знал, был ли он в смятении, или взбешен. Он резко развернулся и вновь побежал, но на этот раз вниз по склону, прямо на меня.

Находясь внизу, я мог видеть только его голову. Я прицелился ему в лоб и спустил курок. Однако выстрел не прозвучал — ружье дало осечку. Я поспешно прицелился снова. На этот раз осечки не было, пуля попала ему точно в лоб. Тигр замер на месте, приготовился к прыжку и скользнул вниз в трех метрах от меня. Там он остановился и замотал головой. Я видел, куда угодила пуля, и ожидал, что он свалится замертво. Но он продолжал стоять, мотая головой.

Памятуя об осечке и о том, что у меня в обойме осталась всего одна пуля, я не решился сразу же стрелять. Наконец, через несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, все еще мотая из стороны в сторону головой, он развернулся и пошел прочь. Я быстро зарядил новую обойму и дважды выстрелил, после чего он рухнул на землю бездыханный.

Когда я убедился, что он мертв, мне представилась возможность осмотреть его. Он был огромным, но тощим и костлявым. У него был свирепый вид. Вероятно, в схватке с другим тигром он утратил б?льшую часть хвоста. На всех четырех лапах у него было только по три целых когтя, а в пасти лишь один целый зуб. Не было сомнения, что он стал людоедом из-за старости».

Когда Борис доставил людоеда в деревню, траур жителей тут же сменился праздничным весельем, и в тот же вечер они устроили большую облаву в соседнем лесу, с тем, чтобы Борис добыл им мяса для еды. Облава оказалась исключительно успешной. Из джунглей выбегали целые стада оленей и кабанов. Выбирая только самые крупные экземпляры, Борис подстрелил двух гепардов, кабана, двух медведей, двух антилоп нильгау и ряд других животных. Нильгау — крупная антилопа величиной с лошадь. На хинди нильгау означает «голубой бык». Поскольку быки и коровы в Индии священны, нильгау, благодаря своему названию, охранялись крестьянами и сильно размножились, нанося огромный ущерб посевам.

Приблизительно в 1953 г. власти Индии переименовали эту антилопу из «нильгау» в «нильгора», что означает «голубая лошадь». В результате контрабандисты и охотники с чистой совестью могли добывать это животное.

Подобным образом в Непале относящиеся к семейству коров яки в 1856 г. были объявлены относящимися к семейству оленей, и потому могли входить в продовольственный рацион непальской армии, вторгшейся в Тибет.

Находясь в Калькутте, Борис имел возможность охотиться практически в любом уголке центральной и восточной части Индии. В центральном регионе он часто охотился с раджой Кариа. Там он отстреливал оленей и буйволов, будучи сопровождаем на охоте местными стрелками племен гонд и байга. Эти аборигены являются величайшими следопытами Индии и несравненными охотниками.

В районе Пуна бомбейской провинции Борис часто охотился на леопардов, как и вблизи Куттаки в штате Орисса, где добыл еще одного тигра-людоеда.

До Второй мировой войны процедура получения разрешения на охоту в Индии была довольно простой. Сначала в управление лесов направлялся запрос на разрешение охотиться в определенных участках джунглей, затем при необходимости организовывался наем слонов, после чего, получив разрешение, можно было отправляться в путь.

Но Борису больше всего нравилась охота не с большой компанией, а в одиночку на слоне перед восходом солнца. В это время в джунглях можно встретить много зверей, возвращающихся в свои логова. Слышится многоголосое пение птиц и царит оживление, предшествующее наступлению жаркого дня. В один из таких дней слон, на котором ехал Борис, внезапно остановился и задрожал. Погонщик, сидевший на шее слона, издал резкий крик: «Мара, мара, сахиб, мара!» («Змея, господин, змея!»).

На тропе перед слоном лежала огромная королевская кобра, самая смертоносная и опасная змея Индии. Хотя для ехавших на слоне людей она была мало опасна, кобра могла напасть и убить своим смертельным укусом самого слона. Ружье Бориса было заряжено дробью номер четыре. Он выстрелил из обоих стволов и расчленил змею надвое. Перед его взором прошло страшное зрелище: обе половинки кобры расползлись по разные стороны тропы.

Просто невозможно описать очарование джунглей на рассвете. Массивные, заросшие мхом стволы деревьев, открытые, болотистые участки, поросшие гигантской слоновой травой, которая колышется на ветру, создавая впечатление гигантского рисового поля. Атмосфера в лагере охотников всегда волнительна, и когда человек остается в джунглях один на один с крупным диким зверем, вполне вероятна ситуация, в которой схватка, несмотря на неравные силы, может окончиться не в пользу охотника.

В декабре 1938 г. к Борису явился швейцарец Холленштайн, его калькуттский друг и заядлый охотник. Он попросил Лисаневича помочь ему застрелить опасного дикого слона, бродившего по джунглям. Департамент лесного хозяйства штата Ассам разрешил отстрел этого слона и даже назначил премию за его голову.

Однако приближалось Рождество, и поскольку в Клубе-300 начиналась предпраздничная лихорадка, Борис не имел возможности отлучиться. Ему против его воли пришлось остаться, в то время как Холленштайн с друзьями швейцарцами, которые были настоящими охотниками, отправился без него.

И все же по прошествии нескольких дней Борис не удержался и, сев на поезд, приехал в лагерь, раскинутый швейцарцами. По прибытии он пришел в ужас, узнав, что Холленштайн погиб.

Оказалось, что его убил тот самый бродяживший слон. Швейцарец ехал на прирученном слоне и напал на его след. Он слез на землю и начал преследовать «бродягу» пешком через густые заросли травы. Выследив мощное взбешенное животное, укрывшееся в чащобе, он выстрелил. Слон рухнул в траву. И когда приблизились остальные члены команды, ехавшие без оружия на слонах, Холленштайн допустил непростительную для охотника глупость: сочтя слона мертвым, он подошел к нему со стороны головы. Не успел он приблизиться, как раненое животное выбросило хобот, загребло его и на глазах беспомощных друзей ударило о землю с такой силой, что он тут же погиб. Не удовлетворившись этим, «бродяга» поднялся на ноги и до неузнаваемости изуродовал несчастного охотника своими мощными бивнями.

Вне всякого сомнения, преследование дикого зверя, сидя на слоне, небезопасно. К примеру, бывают страшные случаи, когда слон попадает на зыбучие пески. Часто случается, что джунгли и саванны Ассама и Куч Бихара уступают место заболоченным участкам, в которых утопает слон. Для слонов такая гибель особенно мучительна, т. к. торчащий из глинистой жижи хобот дает животному возможность дышать еще несколько часов даже после того, как туловище и голова засосаны болотом. Когда слон начинает тонуть в таком топком месте, людям, сидящим на нем, следует проявить особую осторожность, т. к. в состоянии паники слон будет цепляться за что угодно, включая людей, лишь бы подложить себе что-нибудь под ноги и остаться на поверхности.

Еще чаще бывают случаи, когда слон внезапно впадает в бешенство. Тогда возникает вероятность того, что он сломя голову понесется через джунгли, и люди, сидящие на нем, либо сорвутся с его спины, либо разобьются о ветки и стволы деревьев. Падение со слона, помимо прочего, сопряжено еще и с опасностью того, что в панике слон может принять упавшего за тигра и затоптать несчастного до смерти.

К счастью, погонщик обычно узнает о том, что слон может впасть в бешенство по нагноению желез, расположенных за его ушами. Тем не менее, случаи бегства слонов нередки. К примеру, Ингер, вторая жена Бориса, чуть ли не погибла в такой ситуации.

Бывают и более редкие случаи, когда тигру удается схватить человека, охотящегося на него сидя на слоне. Имел место и такой случай, считающийся уникальным в истории охоты на тигров, когда один плантатор, знакомый Бориса, будучи на слоне подвергся самому настоящему нападению тигра. Это был один из страшных эпизодов охоты на тигра, от рассказов о котором волосы встают дыбом. Тот тигр не был людоедом, а лишь был перед этим ранен.

Был и такой эпизод. Один неопытный индиец, чайный плантатор, неудачным выстрелом ранил тигра в окрестностях Пакса Дуара, севернее Куч Бихара, у границы с Бутаном. Посчитав тигра мертвым, он отправил людей за тушей. Когда они вошли в лес, то внезапно подверглись нападению взбешенного зверя. Одного из них тигр сразу загрыз, второго сильно поранил.

На следующий день по просьбе индийца местный чайный плантатор англичанин г-н Пуллэн отправился с двумя слонами и погонщиками на охоту за раненым тигром. Пуллэн с погонщиком ехали впереди, а другой погонщик, непалец, ехал на втором слоне.

Когда они возвращались после безуспешных поисков, тигр внезапно напал на них. Он вспрыгнул сзади на спину первого слона. Пуллэн попытался отогнать тигра ружьем, но тигр схватил ружье зубами и, случайно нажав на курок, привел его в действие. Напуганный выстрелом слон споткнулся и упал, сбросив Пуллэна и погонщика.

От удара Пуллэн потерял сознание, а, придя в себя, обнаружил, что у него сломаны рука и нога, а вторая нога страшно искромсана зубами хищника, который стоял над ним, оскалив пасть. Пуллэн услышал крик своего погонщика и увидел его на дереве в нескольких метрах над собой. Погонщик крикнул ему, чтобы он попытался приблизиться, и тогда он втащит его к себе на дерево. В отчаянии, опираясь на относительно здоровую руку, рана в которой сильно кровоточила, Пуллэн подполз к дереву. Тигр неотступно следовал за ним.

Плантатор обязан жизнью смелому приходу второго слона, чей погонщик, рискуя жизнью, заставил испуганное животное подойти поближе и опуститься на колени прямо перед взбешенным тигром и раненым человеком. Затем непальцу удалось поднять плантатора на спину слона, где тигр не мог его достать. Аптечка и многочисленные швы, наложенные на его израненные конечности, спасли ему жизнь, хотя в Англии он в течение нескольких месяцев провалялся в больнице, где в конце концов ему ампутировали одну ногу. Непальский погонщик получил медаль за храбрость. Нужно ли говорить, что это невероятное приключение является одним из самых фантастических в летописи охоты на тигров.

Хотя друзья Бориса не соглашаются с ним, сам Борис утверждает, что ему никогда не приходилось вступать в настоящую схватку со слонами, тиграми или медведями. Со временем Борис стал еще более увлекаться охотой. В 1958 г. он добыл своего шестьдесят восьмого тигра. Это отнюдь не рекордный результат. К примеру, магараджа Саргуджи, несмотря на преклонный возраст, добыл 1177 тигров, установив мировой рекорд, и все еще продолжает охотиться. Однако таким количеством добытых тигров, как у Бориса, может похвастаться далеко не каждый охотник, в особенности, если учесть, что он не является профессионалом и не имеет тех возможностей, которыми обладают магараджи.

Помимо шестидесяти тигров, включая трех людоедов, Борису принадлежит уникальное достижение, непревзойденное до сих пор: единственный добытый белый леопард — на его счету.

Это произошло на охоте в компании с большим другом Бориса магараджей Думраона, чьи большие имения занимали часть территории нынешнего штата Бихар, простирающегося к западу от Бенгалии, вдоль и к югу от непальской границы.

Начиная с 1938 г. Борис ежегодно выезжал на охоту с магараджей Ассама, не считая многочисленных вылазок с Думраоном из его имения.

Думраон, невысокий, коренастый, веселый мужчина, заядлый, ловкий охотник был знаменит еще и тем, что затеял и выиграл одну из самых долгих судебных тяжб в Индии, а, возможно, и в мире. Один мошенник утверждал, что дед магараджи усыновил его за день до смерти, и потому титул магараджи Думраона по праву принадлежит ему. При поддержке какого-то финансиста обманщик-претендент вел тяжбу в течение сорока пяти лет во всех судах Индии, и, в конце концов, дело было передано в тайный совет Британии, где был вынесен окончательный вердикт. По иронии судьбы это произошло в 1946 г., т. е. за год до того, как Индия стала независимым государством, и все магараджи и родовитые помещики потеряли свои имения.

В 1942 г. Борис и Кира выехали на охоту с магараджей Думраона и его супругой в Бихар, в лес, по соседству с городом Сассарам. За первые три дня охоты они ничего не добыли, несмотря на то, что их команду сопровождала сотня загонщиков-аборигенов. Фактически поездка оказывалась напрасной. Борис провел ночь на платформе над привадой, но так и не увидел тигра, несмотря на то, что тот рычал где-то по соседству, но так и не вернулся доедать убитого им быка.

В последний день утром было устроено три последовательных облавы, но вновь впустую. Ни один зверь не вышел из сушняка, где росли деревья сэл и бамбук. В конце концов, все, глубоко разочарованные, возвратились в лагерь. Кира и Махарани (супруга магараджи) решили прогуляться, а Борису магараджа предложил в порядке утешения пойти пострелять павлинов. Они отправились пешком. Магараджа захватил нарезное ружье 16 калибра, а Борис, на всякий случай, ружье и винтовку.

Они прошли около сотни метров от лагеря и уселись на тропе в пятидесяти метрах друг от друга. Загонщики начали свою работу, медленно продвигаясь в сторону тропы. Они были недалеко, и их крики были слышны, но из леса никто не вылетел и не вышел. Все шло к тому, что им опять не повезет. И вдруг примерно в тридцати метрах Борис увидел странное животное. Это определенно был леопард, но в нем было что-то необычное.

Борис поднял винтовку, которую, к счастью, взял с собой, и выстрелил. Пуля поцарапала зверю голову. Круто развернувшись, хищник бросился прямо к Борису, но остановился как вкопанный в трех метрах от него. Борис все еще сидел на тропе в неудобном для стрельбы положении. Он быстро открыл затвор винтовки, пустая гильза вылетела, но из-за волнения он открыл затвор не до конца. Поэтому, когда он спустил курок, раздался всего лишь сухой щелчок. С зловещим рыком большая кошка развернулась и исчезла в чащобе. К этому времени загонщики практически вышли на открытое место.

В этот момент Борис обнаружил, что у него произошла не осечка, а просто он не отвел затвор до упора и потому новый патрон не был дослан в казенник. Он уже вставал на ноги, когда леопард, налетевший на загонщиков, пустился обратно по тропе. Когда Борис поспешно выстрелил, зверь перекувырнулся и исчез в кустах.

— В кого вы стреляли? — спросил подошедший Думраон.

— В странного леопарда.

Затем они нашли следы крови на ближайших кустарниках. Поскольку становилось темно, они решили оставить преследование на полчаса и вернуться в лагерь, чтобы поужинать.

Отужинав, они продолжили поиск по кровавым следам и вскоре наткнулись на мертвого леопарда.

К их изумлению, зверь не был похож ни на одного из виденных ими леопардов. Он был абсолютно белым, если не считать пятен, которые вместо черного цвета были бледно-кремовыми или песочными. Можно было подумать, что это альбинос, но у него были не красные, а голубые глаза, и детальный осмотр показал, что это просто каприз природы.

Длина леопарда от носа до хвоста составляла 195 см. Шкуру тотчас отправили в Майсор в знаменитую меховую фирму Ван Инген и Ван Инген. Там произвели доскональное изучение шкуры и составили отчет. Единственная шкура, напоминавшая эту, была получена этой фирмой за сорок пять лет до того и имела совсем не товарный вид. Поэтому ее происхождение и нынешнее местонахождение неизвестны.

Полная информация была направлена фирмой бомбейскому обществу естественной истории, где все было должным образом зарегистрировано и отмечена уникальность зверя.

Впоследствии в бомбейском журнале «Естественная история» появилась статья о белом леопарде. Сообщение об этом уникальном трофее было также помещено в книге Артура Муссельуайта «Behind the Lens in Tiger Land» («С биноклем в стране тигров»). Магараджа умолял отдать ему шкуру, и Борис, к большому неудовольствию жены, так и сделал. В настоящее время шкура находится у сына магараджи Думраона.

Для объяснения феномена этой причудливой окраски шкуры леопарда выдвигались различные предположения. Если до этого случая считалось, что белых леопардов практически не существует, магарадже Рева ныне удалось вывести белого тигра, потомство которого обладало голубыми глазами и совершенно белой шкурой с темными полосками. Борис считает, что окраска белых тигров и леопардов обусловлена наличием определенных минералов в почве. Почти всех пойманных или добытых на охоте тигров находили в той самой местности, где Борис застрелил своего леопарда, т. е. в Бихаре, в районах Такари, Рева и Саргуя, географическом районе известняковых формаций. Можно предположить, что эта горная порода либо какая-нибудь другая, встречающаяся в тех местах, куда звери приходят на водопой или полизать соль, является причиной такой причудливой пигментации.

С охоты Борис привозил в качестве трофеев не только шкуры и рога, но и живых зверей. Был случай, когда он возвратился из Куч Бихара с шестиметровым питоном. Будучи до ужаса страшными, эти змеи не ядовиты. Покормить это чудовище не было проблемой, т. к. Борис обнаружил, что, проглотив живую курицу, питон может обходиться без еды несколько месяцев.

Борис сделал питона таким ручным, что мог прогуливаться с ним по парку Клуба-300, держа его на толстом поводке. Естественно, это было настоящей сенсацией. Борис даже собирался покрасить своего питомца в зеленый цвет с красными пятнами, но затем отказался от этой затеи.

Однажды, когда группа подвыпивших членов клуба собралась в баре, Борис незаметно привел питона и, неожиданно показав на него, крикнул «Змея!». Он ожидал воплей ужаса, но был разочарован: гости просто обернулись и спокойно продолжали беседу, лишний раз доказав, что алкоголь притупляет рефлексы. Позднее Борис передал змею в калькуттский зоопарк.

Гораздо более любимым и популярным в клубе стал леопард Пус-Пус, которого Борис нашел, когда тому было всего четыре месяца. Его держали во дворе клуба на привязи, и он вырос абсолютно ручным. Стоило Борису позвать его, как Пус-Пус огромными прыжками бежал к нему и начинал лизать руку хозяина. Были случаи, когда зверь срывался с привязи и вызывал настоящую панику среди обслуживающего персонала клуба, в особенности, пугая «durwan» ов (привратников). Борису ничего не стоило усмирить своего любимца. Хотя Пус-Пус был ручным, по словам Бориса, не стоило поворачиваться к нему спиной. Леопарды очень игривы, и когда весящий семьдесят килограммов зверь играючи прыгает вам на спину, вы не устоите на ногах.

Все дикие животные, по мнению Бориса, как и люди, отличаются индивидуальностью. Глупо было бы считать, что ручной леопард или даже тигр с возрастом дичают. Все зависит от индивидуального характера каждого из них. Если Пус-Пус всю жизнь оставался ручным и послушным, то другой леопард, которого Борис вылечил от рахита и которому промывал больные лапы, всегда оставался своенравным и диким.

Когда Пус-Пус вырос и стал зрелым леопардом, магараджа Думраона нашел ему невесту, и их обоих поместили в клетку во дворце Думраона. Каждый раз, когда Борис навещал его, большой, мощный зверь мурлыкал и позволял ему выводить себя на прогулку на поводке. Впоследствии Борис так же, как и питона, передал его в калькуттский зоопарк. Два года спустя Борис навестил его в зверинце и, как только позвал его по имени, Пус-Пус радостно бросился к решетке. Борис перелез через внешнее ограждение и через решетку сумел почесать животному голову. Огромный зверь мурлыкал так, словно в клетке сидела тысяча котов.

В те годы Борис проводил много свободного времени на охоте. Возвращаясь в Калькутту, он тосковал по волнующим и опасным охотничьим приключениям и красоте джунглей с их богатейшей фауной. Он с тоской вспоминал о том, как звери осторожно крадутся по бурому ковру из листьев в подлеске, как стада оленей, освещенных тусклым солнечным светом, пробивающимся сквозь огромные ветви величественных деревьев, пробираются к водопою. Борису снились открытые пространства заболоченных лугов, покрытых слоновой травой, холмистая равнина, прерываемая мутно-желтыми от песка реками и темно-синяя линия скрывающихся в дымке далеких подножий Гималаев. Только там, на природе, он мог забыть мятежный мир своей городской жизни.

Затем наступило то утро, когда заголовки в газете «Калькутта стейтсмэн» возвестили о наступлении нацистских полчищ в Европе. Начало Второй мировой войны ознаменовало конец целой эры даже в таком далеком уголке, каким была Калькутта. Жизнь в Клубе-300 потекла по иному руслу, и Борис решил, что его охотничьим вылазкам пришел конец.