Тигр, Тигр

― Уби-и-ить! ― завыл он, вонзая свои иглообразные когти еще глубже.

Финн оглянулся один раз, чтобы убедиться, что она не отстает, и выпрыгнул из канавы. Они побежали через поле сорняков, коты-сидхе следовали за ними. Этим утром бег был более интенсивным, чем накануне вечером. Финн развернулся и помчался по тротуару, уворачиваясь от пешеходов и высматривая, когда можно перебежать дорогу, не попав под машину. Люди кричали на них, когда они пробегали мимо. Они добрались до перекрестка как раз в тот момент, когда загорелся красный свет.

― Бежим, ― скомандовал Финн. Машина засигналила, когда они перебегали дорогу. Водитель завел двигатель и врезался в стаю котов-сидхе, пытавшихся пересечь дорогу следом за ними.

― Он их не видит, ― объяснил Финн.

Коты-сидхе отскочили, не желая попасть под колеса или перелететь через капот.

Тиган замедлила шаг, лягаясь в попытке сбросить котенка-сидхе, который все еще цеплялся за ее ногу. Она чувствовала его острые коготки, когда тот пробирался вверх по задней стороне ее бедра.

― Подожди, Финн! ― позвала Тиган. Она изогнулась, пытаясь схватить существо.

Женщина, стоявшая на автобусной остановке со своей дочерью, спросила:

― Девушка, у вас все в порядке?

― Нет, ― ответила Тиган. ― Снимите это от меня, пожалуйста!

― Что снять?

― Котенка!

Она все еще не могла дотянуться до него, поэтому с размаху приземлилась на скамейку на автобусной остановке, пытаясь раздавить его.

― Мам, что это с ней? ― девочка прижалась к матери. ― О каком котенке она говорит?

― Не смотри на нее, ― ответила женщина.

Тиган подпрыгивала вверх и вниз, пока кот-сидхе не сорвался. Она схватила его, пока он не успел снова вонзить когти в ее джинсы, и потрясла им перед женщиной.

― Эта тварь расцарапала мне задницу.

Женщина оттащила дочь.

― Оставь нас в покое, ― сказала она. ― Я… я позвоню в полицию.

― Тиа! ― Финн вернулся. Он выхватил у нее котенка-сидхе и швырнул того через улицу. ― Перестань пугать граждан. Идем.

― Что не так с этой женщиной? ― спросила Тиган на бегу. ― Разве она не видела, что мне нужна помощь?

― Нет, она не могла, ― сказал Финн. ― Она не может видеть котов-сидхе. Ты кружилась и кричала просто так. Что она должна была подумать?

Два ряда железнодорожных путей пересекали улицу, образуя железный барьер шириной почти в двенадцать футов. Как только они преодолели их, Финн остановился. Коты-сидхе, догонявшие их, теперь толпились перед рельсами, воя и шипя. Никто из них не пытался перейти железную дорогу.

― Вот и все, ― Финн опустил Эйдена на землю. ― Они не смогут пойти за нами. По крайней мере, напрямую. Мы срезаем путь через железнодорожную станцию, а им придется делать долгий путь в обход. До Гэри около тридцати миль по рельсам. Коты доберутся туда раньше, но у нас будет фора. Когда они догонят нас, мы сможем просто идти между рельсами.

Коты-сидхе тоже это поняли. Они помчались по улице в поисках моста через рельсы.

― Что будем делать, когда появится поезд? ― спросил Эйден.

― Что-нибудь придумаем. Пока что нам ничего не грозит. Давайте завтракать.

Он достал из сумки рогалики и оставшийся клубничный сливочный сыр, и они поели на ходу.

Крутилась, кричала и била кулаком воздух… Именно это, как ей говорили, делала ее мама, когда у нее случился так называемый нервный срыв. Но если ее мама видела кота-сидхе, почему она не сказала об этом?

Галлюцинации, бредовые убеждения, полный разрыв с реальностью… Может быть, она говорила правду, но никто ей не верил. Вроде бы она тоже разговаривала с невидимкой перед тем, как потерять сознание.

― Эйден, ― позвала Тиган, ― ты помнишь слова, которые сказала мама, перед тем как упала?

― Те, смешные? ― спросил Эйден. ― Как «Tá me tuirseach»?

― Это язык старой страны, ― пояснил Финн. ― Она сказала: «Я устала».

― После этого, ― продолжал Эйден, ― она сказала: «Tá áthas fearg, Roisin, tá áthas fearg».

― «Прости, Ройзин, прости», ― перевел Финн.

― Ты знаешь кого-нибудь по имени Ройзин? ― спросила Тиган. ― Может быть, Путешественник?

Финн покачал головой.

― Никогда раньше не слышал этого имени.

― Если коты-сидхе преследуют твою семью, почему мама их не видела?

― Мамио сказала мне, что тетя Эйлин никогда их не видела, даже в старой стране. У нее не было второго зрения. Я не знал, иначе никогда бы не пришел. Когда мне пришлось покинуть тебя… ― Финн взглянул на Тиган, а затем быстро отвернулся.

Тиган почувствовала, как жар пробирает ее насквозь.

―…в смысле, покинуть вашу семью… я тогда впервые осознал, что на самом деле значит быть МакКамхейлом.

― Что это значит? ― спросил Эйден.

― Что у меня никогда не будет никого своего, ― Финн смотрел прямо перед собой.

― Ты имеешь в виду подружку? ― спросил Эйден.

― Да, ― ответил Финн.

― Ты мог бы найти себе уродливую толстуху, ― предложил Эйден. ― Ленни сказал, что его отец женился на его маме, потому что она была страшной. Даже мафиози боялись ее.

― Эйден! ― воскликнула Тиган, но Финн рассмеялся.

― Я мог бы. Но если она будет настолько ужасна, что даже гоблины сбегут при виде нее, тебе не кажется, что я тоже ее испугаюсь? Как целоваться с такой девушкой?

― Может, тебе и не придется ее целовать, ― сказал Эйден.

― Парочки должны целоваться.

― Ты всегда можешь закрыть глаза, ― продемонстрировал Эйден, сморщив лицо. ― Я так делаю, когда вижу монстров.

― Тогда это может сработать, ― сказал Финн, его голос внезапно стал более серьезным. ― Но я бы никогда не предложил девушке ходить по тем же дорогам, по которым хожу я. МакКамхейлы никогда не умирают старыми и седыми, приятель. Ни один МакКамхейл не дожил до старости. Я не оставлю за собой разбитых сердец.

― А как же та хорошенькая леди с сумочкой? ― спросил Эйден.

― Одна-две улыбки никогда не разбивали сердце женщины, парень. Это просто греет им душу, вот и все. Ты обнаружишь, что большинство дам ценят…

― Есть кое-что, что меня интересует, ― прервала его Тиган.

― Сердцевидки? ― спросил Эйден. ― Потому что именно это меня и интересует.

― Нет, ― сказала Тиган. ― Нам надо выяснить…

― Но что такое сердцевидки?

― Моллюски, ― объяснила Тиган. ― Но в данном случае, вероятно, имеется в виду cochleae cordis, что по-латыни означает желудочки сердца.

― А я и не знал, ― сказал Финн. ― Ты, видимо, унаследовала мозги своего отца. Впечатляет.

Тиган остановилась.

― Почему мы говорим о желудочках? Нам нужно выяснить, что происходит. Это не имеет отношения к делу.

― Ей не понравилась дама с сумочкой, ― произнес Эйден театральным шепотом.

― Дама с сумочкой здесь ни при чём, ― сказала Тиган. — Вы только вдумайтесь. И Эйден, и я можем видеть котов-сидхе и людей-теней. Мне кажется, что моя мама видела их один раз, как минимум, что бы там ни говорила Мамио. И Кайл сказал, что ты можешь попасть в Маг-Мелл, только если он «вспомнит тебя», но папа вошел в Маг-Мелл и мы тоже. Как Маг-Мелл может помнить кого-то из нас?

― Я и сам ломал над этим голову, ― сказал Финн. ― Единственная из тех, кого я знаю, кто может знать ответы, ― это Мамио.

― Зачем Мамио нужен был мамин прах?

― Она не сказала, зачем он ей нужен. Просто велела забрать его, и побыстрее.

― А вот и коты, ― сказал Эйден. Коты-сидхе проделали долгий путь в обход, но они бежали во весь опор вдоль внешней стороны железной дороги, чтобы догнать их.

― Тогда поговорим об этом позже, ― сказал Финн. ― Когда котов не будет поблизости. Идем.

Они пошли по шпалам между рельсами.

― Вы-ы-ы-ы от нас не спрячетесь, ― завопил кот-с-личинками, догоняя. ― Мы позвали других.

― Я так и думал, ― сказал Финн.

По обе стороны путей появлялось все больше и больше котов.

― Иди прямо посередине, Эйден. Не бойся. Они не могут до нас добраться.

― Но что, если…

― Ш-ш-ш, ― перебил Финн. ― Давай не будем подавать им идеи.

Они шли гуськом: Тиган первой, Эйден посередине, а Финн замыкал шествие, в то время как коты-сидхе шагали за ними, рыча, ругаясь и переговариваясь на своем гортанном, шипящем языке.

Эйден начал напевать себе под нос. Тиган старалась не обращать на него внимания и сосредоточилась на голосах котов-сидхе. Они говорили что-то важное. Она подошла ближе к краю, пытаясь разобрать слова в их вое.

― Тиа! ― крикнул Финн. ― Не слушай их. Они зовут тебя туда, где смогут прикоснуться к тебе. Если они это делают, станет гораздо труднее сопротивляться им. Гоблины украдут твою волю или хотя бы попытаются это сделать. Хуже, если ты устала. Ты ведь почти не спала, не так ли?

― Хм, ― сказала Тиган. Это происходило снова, так же, как и прошлой ночью, когда кот-сидхе пытался заставить ее отдать им Эйдена. Тогда ее руки казались ужасно слабыми, а теперь ноги…

― Тиа! ― Финн протиснулся мимо Эйдена и схватил ее за плечо. ― Ты спишь. Смотри, перед нами мост, ― стальной железнодорожный мост выгибался дугой над рельсами. ― Смотри на него и не своди глаз. Вот куда мы направляемся. Сможешь дойти до него?

― Да, ― Тиган устремила взгляд на мост и снова зашагала прямо по середине рельсов.

― Хорошо, ― Финн усадил на свою спину Эйдена. ― Ты научишься не обращать на них внимания. Это вопрос практики.

Мост нависал над небольшой речкой. Тиган остановилась, прислушиваясь к поездам, прежде чем перейти на другую сторону. Кошки выли, шипели и плевались за ними, но не могли ступить на мост.

― Как думаешь, они отстанут? ― спросила Тиган, когда они оказались на другом берегу.

― Не-е-е-е-е-а! ― кот-с-личинками прыгнул вперед и плюхнулся в реку, а затем дико задергал лапами, держа голову над водой, борясь с течением, которое уносило его в сторону. Остальные коты последовали за ним, спрыгивая с берега, как лемминги, и вспенивая воду.

― Это их немного замедлит, ― сказал Финн. ― Если нам повезет, часть из них утонут.

Они шли с полчаса в тишине, как вдруг Тиган снова услышала вой. Коты приближались. Каковы шансы, что они пройдут тридцать миль и им ни разу не придется сойти с рельсов, чтобы пропустить поезд? А как только они это сделают…

Она услышала стук позади и оглянулась через плечо. По рельсам спускался локомобиль ― грузовик, приспособленный для езды по рельсам, проверявший состояние железной дороги. Он проехал мимо котов, не сбавляя скорости. Машинист, конечно же, не видел гоблинов.

― Финн, ― позвала Тиган, ― у нас гости.

― Дадим ему проехать, пока коты не добрались сюда, ― сказал Финн.

Они сошли с рельсов, но грузовик не проехал мимо. Он остановился. Водитель открыл дверцу. Его рыжеватые волосы были собраны в хвост, а бледно-голубые глаза смотрели сквозь круглые очки.

― Что вы, ребята, делаете на рельсах?

― Идем, ― Финн раздраженно взглянул на него. ― И мы торопимся.

Коты бежали, быстро покрывая расстояние… слишком быстро.

― Они идут, Тиа! ― Эйден схватил палку и держал ее, как летучую мышь.

Водитель повернулся и удивленно посмотрел на рельсы. Он почесал затылок.

― Вас подвезти?

― Да, ― откликнулся Финн. ― Спасибо.

― Брось палку, мальчик, ― сказал водитель. ― Залезайте, ребята, поедете со мной в кабине.

Тиган быстро забралась внутрь. Финн поднял Эйдена, и она посадила его к себе на колени. Финн занял место у окна.

― Меня зовут Рейнор, ― представился водитель, пока Тиган следила в зеркале заднего вида за тем, как коты-сидхе остаются позади. ― Рейнор Шайн.

Эйден покосился на него.

― Дождь или солнце?¹³

― Звучит так же, ― Рейнор кивнул. ― Пишется иначе.

Он показал Эйдену свой бейдж.

Эйден изучил буквы, а затем лицо мужчины.

― Я не умею читать. Что вы ели на ужин вчера вечером?

― Я? ― спросил Рейнор. ― Пиццу.

― Вы нашли ее в мусорном контейнере?

Тиган ущипнула его, и он повернул к ней голову.

«Не говори об этом», ― жестами показала она. Еще не хватало, чтобы Эйден рассказал водителю, что они спали в канаве и ели из мусорного контейнера. В Гэри их будут ждать копы.

«Почему нет?» ― прожестикулировал Эйден.

Тиган опустила подбородок и попыталась «зыркнуть». Она тренировалась уже несколько месяцев, но у нее все еще получалось не так хорошо, как у ее мамы.

Эйден сердито посмотрел на нее, но развивать тему не стал.

― Итак, мистер Шайн… ― начала Тиган.

― Просто Рейнор, ― он улыбнулся ей. ― Какой я вам мистер? Просто машинист, выполняющий свою работу.

― В чем заключается ваша работа? ― спросил Эйден. Тиган кивнула. Это достаточно безобидный вопрос.

― Оберегаю людей. Сегодня я должен позаботиться о том, чтобы на рельсах не было препятствий. А вы, ребята, куда путь держите?

― К бабушке, ― сказал Эйден. Тиган взглянула на Финна, но тот только пожал плечами. Эйден допрашивал Рейнора о том, как грузовик ехал по рельсам, и смогут ли они обогнать поезд.

Когда они прибыли на станцию в Гэри, Рейнор сказал:

― У вас есть адрес этой бабушки? Я уже закончил объезд. Просто подождите, пока я сдам ключи, и я вас подвезу.

― Это было бы здорово, ― принял предложение Финн. ― Спасибо.

― Ты действительно думаешь, что все в порядке? ― спросила Тиган Финна, пока они ждали.

― Думаю, да, ― ответил Эйден.

― Я согласен с мальчиком. Он немного странный, но он не гоблин. И я всецело за то, чтобы поскорее добраться до Мамио.

Рейнор вприпрыжку вернулся через железнодорожную станцию.

― А теперь, ― он потер руки, ― вы познакомитесь с Брюнхильд.

Он провел их через парковку к старому грузовику. Тот выглядел так, словно мог бы стать звездой автомобильного шоу: ярко-красный и отполированный до блеска. Слегка приплюснутая верхняя часть фар и хромированная решетка радиатора придавали авто решительный вид.

― Это «Шевроле» пятьдесят седьмого года, ― сказал Рейнор. ― Таких больше не выпускают, ― рукавом рубашки он стер пылинку с капота. ― Двигатель ― триста пятьдесят лошадиных сил, увеличенная тяга, четыре цилиндра… Хотите заглянуть под капот?

― Мы немного торопимся, ― сказала Тиган. Рейнор выглядел таким разочарованным, что она поспешила добавить: ― Вы сами его ремонтировали?

― Каждый дюйм, ― сказал Рейнор, открывая дверь. ― Этим летом закончил обивку и покраску.

В бежево-черном салоне отчетливо пахло новой машиной.

― Единственное отличие от оригинальной версии ― это звуковая система, ― сказал Рейнор. ― Кое-что за последние шестьдесят лет таки стало лучше. Брюнхильд, сыграй композиции «The Doors».

Через скрытые динамики заиграла «Riders on the Storm».

― Я знаю эту песню, ― воскликнул Эйден. ― Мне не нравится та часть, где поется об убийце на дороге.

― Мне тоже, ― рассмеялся Рейнор. ― Думаю, Моррисон видел то, чего не могли видеть другие.

― Да? ― Эйден выглядел обеспокоенным.

Рейнор кивнул.

― Хочешь знать, о чем строчки «Убийца на дороге… Его разум бьется в конвульсиях, словно жаба» на самом деле? Это случилось, когда он был ребенком и путешествовал по Нью-Мексико со своими родителями. Он увидел на дороге семью индейцев, погибших в ужасной кровавой аварии. Никто больше не помнил, что видел их. Ни его мама, ни папа, ни сестра. И в полиции не было никаких записей об этой аварии.

― Или, может быть, они подвезли плохого парня, ― сказал Эйден. ― Он забрался им в головы и стер память.

― Что бы ни случилось, это испортило парню жизнь, ― сказал Рейнор. ― Но остальная часть песни хороша. «Девочка, надо любить своего мужчину», ― он подмигнул Тиган. ― Остальные строки все про любовь.

Эйден и Рейнор пели вместе со звуковой системой, а Финн выкрикивал указания поверх припевов.

Они подъехали к полуразрушенному уличному кинотеатру. Экран провис и больше не был белым. Некоторые из столбов громкоговорителей подкосились, а другие упали. Финн указал в дальний конец стоянки.

― Туда, ― сказал он. ― К Танку.

Это был самый старый дом на колесах, который когда-либо видела Тиган. Бампер был помят, и казалось, что он держится на проволоке. Пятна ржавчины стекали по углам зарешеченных окон.

― Спасибо, что подвезли, ― Финн открыл дверцу и выскользнул из машины.

― Обращайтесь, ― ответил Рейнор, когда Финн вытащил Эйдена.

― Пока, фриган! ― Эйден помахал рукой, после того как Тиган выскочила и осторожно закрыла полированную дверь Брюнхильд.

― Пока, Эйден, ― Рейнор помахал в ответ. ― Был рад встретиться вновь.

Грузовик тронулся с места и уехал.

― Вновь? ― удивилась Тиган. ― Ты его знал?

― Я собирался сказать тебе, ― ответил Эйден. ― Но ты зыркнула на меня. Он был тем фриганом из переулка.

― Каким еще фриганом? ― спросил Финн.

― В тот день, когда тебя избили, ― сказал Эйден. ― Он ехал по переулку, помнишь? Он уже починил свой грузовик.

― Но…

― Финн!

Тиган обернулась и увидела в дверях дома на колесах крошечную старушку.

Она накрасила губы ярко-розовой помадой, а ее волосы были идеально белыми, стянутыми в тонкий пучок на макушке и удерживаемые сеточкой. Ее глаза ― зеленые бусинки ― выглядели острыми и молодыми, несмотря на морщинистое лицо.

― Финн МакКамхейл, ― строго заговорила она, ― что ты натворил на этот раз?

― Мамио, ― Финн почтительно снял бандану, ― я привел Тиа и Эйдена.

Глава 13

Мамио окинула Финна взглядом с головы до ног и покачала головой.

― Какую часть «принеси останки Эйлин» ты не понял?

Финн сложил руки на груди.

― Ту часть, где они были развеяны по парку, ― ответил он. ― Что затрудняет их сбор.

Пожилая женщина повернулась к Тиган и Эйдену, и выражение ее лица смягчилось.

― Я слышала о том, что случилось с вашей дорогой máthair, сочувствую вашей утрате, ― она спустилась по ступенькам и взяла Тиган за руку. Вблизи она была даже меньше, чем показалось Тиган сначала, но ее хватка тем не менее была сильной. ― Я любила Эйлин как родную дочь. Но зачем мой внук притащил вас через всю страну… черт побери, я совершенно не понимаю.

― На то есть причина, Мамио, ― сказал Финн. ― Высокородные Сидхе идут.

― Да пребудет с нами Всемогущий, ― бабуля перекрестилась, ― и поразит насмерть тех, кто против нас! Ты уверен?

― Один вошел в дом Уилтсонов, ― сказал Финн. ― Он унес Джона Уилтсона. Мы последовали за ним в Маг-Мелл…

― Что вы сделали? ― Мамио прижала руку к сердцу.

― Мы отправились в Маг-Мелл, ― сказал Эйден. ― Но не смогли найти папу.

Мамио покачнулась и схватила Тиган за плечо.

― Мне нужен нитроглицерин.

Финн взял бабушку за локоть и помог ей подняться по ступенькам.

― Идем, ― позвал он, и Тиган с Эйденом вошли за ними в дом на колесах. Внутри дом выглядел как ирландский коттедж, с кружевными занавесками на окнах и хрустящей салфеткой на маленьком столике. Здесь был книжный шкаф, в котором хранились все книги, когда-либо написанные Эйлин Уилтсон, и древняя Библия под распятием на стене.

Финн помог Мамио сесть за стол. Она порылась в корзинке с таблетками, взяла пузырек и подняла его на расстоянии вытянутой руки.

― Господи, неужели нельзя было сделать мои руки длиннее, а глаза острее?

― Ты могла бы просто носить очки для чтения с петелькой на шее, ― сказал Финн, ― и позволить Всевышнему беспокоиться о более важных вещах.

― Более важных? Ха, ― фыркнула Мамио.

― Позвольте мне помочь, ― Тиган достала пузырек с нитроглицерином и открыла его пожилой женщине.

― Спасибо, дорогая, ― Мамио вытряхнула таблетку, положила ее под язык и откинулась назад, закрыв глаза.

― Это поможет ее сердцу прийти в норму, ― вголосе Финна слышалось беспокойство. ― Через пару минут она будет в порядке.

― А как тут не разволноваться? ― она села, сверкая зелеными глазами. ― Те, кто отправляются в Маг-Мелл, больше не возвращаются, Финн МакКамхейл! А я такая слабая, что не смогу пойти за тобой, если понадоблюсь!

― Будешь чаю, Мамио? ― предложил Финн.

― Разумеется, нам нужен чай!

Финн снял чайник с плиты, наполнил его и поставил на конфорку.

― Сядь, Эйден, ― сказала Мамио, ― и перестань мельтешить.

Тиган усадила Эйдена на скамейку. Он подвинулся, чтобы освободить для нее место, а затем уставился на Мамио.

― У вас реально морщины, ― сказал он.

― А ты похож на маленькую зеленую картофелину, ― парировала Мамио. ― Итак… расскажите мне все.

Тиган начала с того, как тень коснулась ее матери.

― И ты видел эту тень, прати?

Эйден кивнул.

― Ах, моя бедная Эйлин, ― сказала Мамио. ― После стольких лет проклятые твари все-таки пришли за ней.

― Там кот-сидхе, ― Эйден подвинулся к окну. ― Он прыгает вверх-вниз и пытается заглянуть внутрь.

В окне появилась кошачья морда и тут же исчезла, затем появилась снова, как пушистый прыгающий мяч с ушами.

― Закрой шторы и не обращай внимания, ― Мамио протянула руку, задернула занавеску и поправила оборку. ― Они всегда рядом, следят за мной.

― Почему мы их видим? ― спросила Тиган.

― Благодаря второму зрению, конечно же. И разве это не подтверждает, что ваша máthair была той же крови?

― Вы имеете в виду кровь Путешественников?

― Естественно, дорогуша, ― Мамио выглядела очень довольной этим. ― Учитывая, как ее нашли, это не так уж и удивительно. Как много ты им рассказал, Финн?

― Я рассказал им о Фир Болге и о приходе сидхов в Эйранн и Маг-Мелл, ― Финн поставил на стол сахарницу. ― И как в конце концов пришли милезианцы.

― Им нужно знать больше, ― сказала Мамио. ― Принеси печенье. Прати выглядит голодным.

― Да, Мамио.

Финн достал из шкафа банку песочного печенья. Мамио переложила солонки и перечницы в корзинку для таблеток и отодвинула ее в дальний конец стола, чтобы освободить место для банки. Финн сел рядом с ней.

― В незапамятные времена, ― начала Мамио, ― когда Всемогущий своей песней создал множество миров, он разложил их бок о бок, но они не знали друг о друге…

― Мультивселенная? ― Тиган взяла песочное печенье.

― Что? ― спросила Мамио.

― Мультивселенная, ― повторила Тиган. ― Гипотетический набор всех возможных вселенных. Включает в себя все, что физически существует. Пространство, время, все формы материи, энергии, ― все они тупо смотрели на нее. ― Параллельные миры, альтернативные реальности?

Мамио взглянула на Финна.

― Слышала бы ты, как она говорит о моллюсках, ― сказал он. ― Это впечатляет.

Мамио похлопала Тиган по руке.

― Давай просто назовем это «сотворением», дорогая, и продолжим рассказ. В незапамятные времена, как я уже говорила, когда все миры были новыми, Всемогущий создал три народа более могущественными, чем любые другие. Эти три народа могли ходить по всем мирам: эйнгилы, первые из созданий, были посланниками и стражами; Высокородные, созданные для руководства и войны; и Фир Болг, созданные для исправления и ухода. И дал им собственный мир под названием Маг-Мелл.

Чайник засвистел, и Финн встал, чтобы заварить чай.

― А затем сидхе забрали Маг-Мелл, ― сказал Эйден.

Мамио фыркнула.

― Они называют себя сидхе, как будто они один народ ― братья по плоти и крови, но это не так. Они ― химера народов, собранных воедино волей Темного Человека.

― Высокородные ― те, кто служил Всемогущему, но больше этого не делают ― обладают неземной красотой, но порочны по своей сути. У них есть родственники низкого происхождения, которые ползают и пресмыкаются, боясь света, потому что на них слишком страшно смотреть, но они все равно тесно связаны с Высокородными. Кроме того, есть слуги Фэра Дорхэ, тени и множество мелких существ, таких как коты-сидхе. Все они были собраны из разных уголков миров и давным-давно сосланы в Эйран.

― Почему в Ирландию?

― Полагаю, чтобы убить ирландцев и помешать им спасти мир.

Финн поставил чайник, чашки и маленький кувшин с молоком на стол и снова сел.

― Ирландцы спасли мир? ― спросила Тиган, пока Мамио разливала чай.

― В из венах течет милезийская кровь, ― объяснила Мамио.

Эйден потянулся за кубиками сахара, но Тиган поймала его руку.

― Только один, ― сказала она, зачерпывая его ложкой и бросая в его чашку. ― Финн сказал, что милезианцы были «сынами человеческими». Они были просто людьми, верно?

― Но разве они не были любимцами Всемогущего? Он создал их любителями знаний, монахами и писцами, менестрелями и магами. Со временем они смешались со всеми народами островов, а также с фир болгами. К тому времени, когда началась история (к началу времен? земная история?), они стали ирландцами.

― Но как они спасли мир? ― спросил Эйден, пока Тиган наливала молоко в его чай.

― Когда мир погрузился в Темные века, кто спрятал книги и сохранил знания? Кто хранил старые истории и песни? ― Мамио хлопнула ладонью по столу. ― Это были ирландцы, и разве их не призвал к этому сам Всемогущий?

Тиган взяла еще одно печенье. В мультивселенную и волшебные народы трудно было поверить. Однако было бы намного труднее, если бы ей не довелось к этому времени своими глазами увидеть тени и котов-сидхе. Но даже если это все правда, Тиган казалось, что кусочков головоломки не достает.

― Почему гоблины пришли за нашей мамой? ― спросила Тиган. ― Даже если она была потомком Фир Болгов, почему за ней, а не каким-нибудь Путешественником?

― Если бы я знала, ― печально сказала Мамио, ― я, возможно, смогла бы помочь бедняжке. Она и сама не знала. Я расскажу вам все, что смогу. Та ночь навсегда запечатлелась в моей памяти. Путешественники собрались в Селси, недалеко от Чичестера и Бошама, в канун Самайна. Это было через год после того, как умер близкий мне человек, и разве можно мирно спать в такую бурную ночь, когда молния разрывала облака и наказывала болото? ― она покачала головой. ― Я благодарила Господа за то, что все мои были дома, в безопасности, когда услышала вой. Жуткий волчий вой. Это была Охота, я уверена. Такая же настоящая, как плесень на костях Падрейга. От этого воя взрослые мужчины могут забиться под свои кровати. А те, кто знает… ― она покачала головой и сжала губы.

― Знает что? ― спросил Эйден.

― Что это зло охотится по ночам за каким-то бедным ребенком, девочкой, украденной из дома, и ей некому помочь, некуда бежать… Одна мысль об этом может свести с ума.

Тиган вздрогнула, вспомнив окровавленные морды.

― Что вы сделали? ― спросил Эйден.

― Я ведь máthair, не так ли? ― Мамио выпрямилась. ― Я убедилась, что мои дети уложены в постель, накинула шаль и пошла посмотреть, что можно сделать. И в конце дороги, перед часовней Святого Уилфреда, я встретила Зеленого Человека.

― Вам было страшно? ― спросил Эйден.

― Не за себя, ― сказала Мамио. ― Он достаточно честен. «Пропусти меня, ― сказала я ему. ― Впусти меня в Маг-Мелл». «Что ты там забыла, Ида?» ― спросил он. «Я христианка, ― ответила я. ― Я сделаю все, что в моих силах. Ты и сам не должен не бездействовать, ты же силён, как бык. Разве ты не слышишь лай?» «Я недостаточно силен, чтобы остановить их, ― сказал он, ― но я могу сделать так». Он схватил угол ночи и проделал дыру в Маг-Мелл. «Я оставлю для тебя свет включенным, ― сказал он, когда я переступила порог. ― Без него ты не сможешь вернуться домой». В Маг-Мелл шторм был еще сильнее, черный, как сам Ад, и пронизанный огнями. Я побежала на звук гончих Сидхе и бин-сидхе…

Тиган взглянула на Финна. Она не могла представить, чтобы кто-то бежал к этой стае, но он кивал, как будто верил каждому слову.

―…и я увидела ее… девочку, бредущую по лесу в тонком платье и босиком. Ей было всего двенадцать, но она выглядела даже младше. Она была напугана до смерти и сначала пыталась убежать от меня, думая, что я одна из тех, кто охотится на нее, но у меня было много опыта общения с детьми. Я поймала ее и держала, пока она не перестала сопротивляться и не расплакалась у меня на руках. Разве не Всемогущий дал мне тогда сил бежать? С ребенком на руках и горячим дыханием позади нас! Я бежала на свет, который держал Зеленый Человек. Когда мы вышли, он положил руку на голову девочки и благословил ее. Она перестала дрожать. «Увези девочку на запад, если хочешь сохранить ей жизнь», ― сказал он. ― «Не позднее завтрашнего дня».

Сначала я отвезла ее в церковь святого Уилфреда. Мы заползли под алтарь, и я начала молиться за них всех ― за моих собственных детей дома и за девочку, дрожавшую рядом со мной. Бин-сидхе и гончие лаяли и выли снаружи, но не могли ступить на священную землю. А на рассвете они исчезли.

На следующий же день мы отправились на запад, в сторону Америки, и, поднявшись на борт корабля, на некоторое время оставили гоблинов позади. Эйлин за целый год не произнесла ни слова ― ни единого слова, кроме своего имени. Когда она заговорила, то ни разу не упомянула Маг-Мелл. Она ничего из этого не помнила. У нее не было второго зрения, но в ней был драйохт, это точно. На западе ей было легче.

Котам потребовалось некоторое время, чтобы найти нас в Новом Свете. Ваша мать к тому времени жила счастливо в браке, у нее родились свои дети.

― Дрейохт? ― спросила Тиган.

― Магия, ― пояснил Финн.

― Ты знал об этом? ― спросила Тиган Финна.

― Нет, конечно, ― сказала Мамио. ― У гоблинов всюду глаза и уши, не так ли? Мы держим все в тайне. Когда коты выследили нас, я сказала своим держаться подальше от Эйлин, какой бы одинокой она ни была. Гоблины пришли отомстить, точно вам говорю. Я потеряла из-за них своего сына и его жену. Потеряла след и моего внука на несколько лет, потому что ему не хватило ума прийти и найти меня. Только после этого…

Финн уставился на свои руки. Мамио фыркнула.

― Ты уже несколько дней в дороге, Финн?

― Да, ― ответил Финн.

― Оно и видно, ― она указала на заднюю часть дома на колесах. ― Тебе бы не помешал душ, парень.

Финн покраснел, но бросил взгляд на Тиган и Эйдена.

― Они побудут здесь, ― сказала Мамио. ― Я смогу защитить их, пока ты приводишь себя в порядок. Там достаточно воды, если разумно расходовать.

Финн кивнул. Он взял свой рюкзак и направился в душевую.

― Это не совсем душ, ― сказала Мамио, когда вода пошла, ― но сойдет. Почему бы тебе не взглянуть на книги твоей máthair, прати? Они там, на полке.

Эйден вылез из-за стола и подошел к книжной полке. Мамио наклонилась поближе к Тиган.

― Не знаю, сколько у нас времени, ― Мамио кивнула в сторону двери душа и понизила голос. ― Мальчишка ничего не слышит из-за текущей воды. Он тебе ничего не скажет, особенно после того, что случилось с твоей máthair.

― Не скажет о чем? ― не поняла Тиган.

Мамио налила себе еще чаю, сделала глоток и промокнула салфеткой ярко-розовую помаду.

― Сорок пять лет назад, ― сказала она, ― я вошла в комнату, и там стоял Рори МакКамхейл, огромный, как жизнь. Я только взглянула на него, и мое сердце перестало биться.

― У вас уже тогда были проблемы с сердцем?

― Проблемы с сердцем! ― Мамио рассмеялась, и ее глаза почти исчезли в морщинах. ― Это можно назвать сердечной болезнью, девочка, но не такой, которую ты себе представляешь. От этой болезни не помогают крошечные шипучие таблетки. Когда мое сердце вновь начало биться, все изменилось навсегда, ― она вздохнула. ― И его тоже, разумеется. Именно так все и случилось. Ах, Рори. A ghra mo chroi, любовь моего сердца. Ты был смертельно прекрасным человеком, ― она вздохнула, а затем наклонилась вперед и взяла Тиган за руки. ― Мой возлюбленный ушел двадцать девять лет назад, но у меня никогда не было другого. Именно такими нас создал Всевышний. Так же, как он сотворил Фир Болгов.

― Я… сочувствую вашей потере, ― Тиган не знала, что еще сказать.

― Я еще не закончила рассказ, ты же понимаешь? Я просто пытаюсь дать тебе некоторое понимание. После визита к вам Финн поспешил ко мне. Он был так встревожен, ― Мамио внимательно смотрела на Тиган. ― Ты понимаешь, о чем я говорю?

― Честно говоря… нет, ― призналась Тиган.

― Боже милостивый, девочка, неужели я должна все разжевывать? С тех пор как он впервые увидел тебя, в сердце этого мальчика билось только одно имя. Твое, Тиган Уилтсон. И мне кажется, что его имя тоже в твоем сердце, девочка.

Тиган моргнула.

― Финн ― последний в роду Фиона. Он пошел бы за тобой в ад. Он ведь и пошел в Маг-Мелл, не так ли? Так что… так что не допусти, чтобы моего мальчика убили. Я полагаюсь на то, что ты убережешь его.

― Я? Уберегу Финна?

Мамио серьезно кивнула.

― Именно этого я прошу. Ты дочь своей матери, и Эйлин всегда могла… ― Мамио склонила голову набок. ― Посмотри туда.

Тиган обернулась. Эйден сидел, скрестив ноги, на полу в центре солнечного луча, тихо напевая «Down on the Corner», глядя в книгу матери.

― Люди приезжают со всей округи, чтобы посмотреть на волшебного мальчика…

Его волосы сияли, как золотой ореол. Даже пылинки вокруг него светились.

― Пусть вас не обманывает его внешность, ― сказала Тиган. ― Он не ангел.

― Конечно, он не aingeal! ― ответила Мамио. ― Но ты видела…

Что-то тяжелое приземлилось на крышу, и Эйден посмотрел вверх. Шаги прошли вдоль дома на колесах и остановились над водительским сиденьем.

Крыша заскрипела, когда вес переместился, и за ветровым (лобовым?) стеклом появилось лицо Кайла верх тормашками. Он ухмыльнулся и исчез.

― Эйден, иди сюда, ― позвала Тиган, но прежде чем он успел пошевелиться, Кайл запрыгнул в дом на колесах. Лобовое стекло покрылось рябью, как будто это была вода, когда он прошёл через него, кувыркнувшись и приземлившись грациозно, как гимнаст. Тиган схватила Эйдена и притянула к себе.

― Убирайся, гоблин, ― Мамио поднялась с места, сжав руки в кулаки.

― Опять двадцать пять. Почему вы, путешественники, настаиваете на использовании такой нецензурной лексики? Я Высокородный Сидхе. Сядь, женщина, и я, может быть, оставлю тебя в живых.

Мамио развернулась и опустилась обратно на свое место, нащупывая свои таблетки в конце стола.

Кайл рассмеялся и посмотрел на Тиган.

― Что ты сказала Эбби, Тиа? Она больше не хочет меня видеть. Она не дала мне своего адреса.

― Мы тоже тебе его не скажем, ― смело заявил Эйден.

Тиган бросила взгляд в сторону душевой. Вода все еще была включена. Финн не знал, что Сидхе здесь.

― Не скажете? ― переспросил Кайл. ― Ну ладно. Тогда мне придется воспользоваться Интернетом. У меня есть ее номер телефона. Обратный поиск ― это просто, не так ли? ― он вздохнул. ― Жаль, вы не можете использовать свои современные технологии, чтобы найти отца. Ему так нужна ваша помощь.

Мамио опустила баночку с нитроглицерином и взяла перечницу. Она посмотрела на нее, держа на расстоянии вытянутой руки, затем положила обратно. Тиган не осмелилась предложить ей помощь. Если Кайлу узнает, что у нее больное сердце…

― Где наш папа? ― спросила Тиган, когда Кайл начал поворачиваться к Мамио.

― У Фэра Дорхэ, конечно, ― Кайл повернулся к ней. ― Фэр плохо с ним обращается, это точно. Крадет разум бедняги кусочек… за… кусочком. Я не знаю, сколько осталось. Но знаю, что Фэр проявил к вам интерес. Очень любопытно. Он заставил всех искать вас, ― он сделал шаг ближе. ― Пойдем со мной, ― Кайл протянул руку. ― Я отведу тебя прямо к отцу.

Желание протянуть руку и прикоснуться к нему было настолько сильным, что Тиган пришлось крепко схватить Эйдена за плечи.

― Или нет, ― Кайл снова улыбнулся. ― А как насчет тебя, Эйден? Ты ведь хочешь пойти со мной, не так ли?

Мамио снова встала и повернулась лицом к Кайлу.

― Я сказала: «Убирайся, гоблин». Я не люблю повторяться.

Кайл оскалил зубы.

― Кем ты себя возомнила, ведьма?

― Твоим худшим кошмаром, мальчик, ― ответила Мамио и бросила ему в глаза горсть белых кристаллов.

Кайл закричал. Его глаза пузырились и таяли, как слизняки. Когда Тиган оттащила Эйдена, она краем глаза увидела Финна, выходящего из душа, голого и мокрого, с ножом в руке.

― Мамио, назад! ― крикнул Финн. ― Я разберусь!

Мамио не слушала.

― Помоги мне, девочка! ― рявкнула женщина, а затем набросилась на Кайла, как лиса на мышь, оттесняя его назад, пока тот продолжал выть.

Тиган оттолкнула Эйдена в сторону и бросилась на помощь Мамио.

― Его ноги! Ноги! ― закричала Мамио, когда они прижали его к приборной панели.

Тиган схватила его за ноги и подняла, а Мамио толкнула вверх, опрокидывая Кайла на спину. Стекло снова зарябило, когда он прошел через него, и закрылось за ним. Он приземлился на гравий перед домом на колесах, все еще крича и царапая свои разъеденные словно кислотой глаза.

― Go n-ithe an cats thú is go n-ithe an diabhal an cats! ― крикнула ему вслед Мамио, потрясая кулаком. Что бы это ни значило, Тиган надеялась, что это было так же неприятно, как и звучало.

Тиган обернулась, чтобы найти Эйдена, но увидела, что Финн все еще стоит голый посреди дома на колесах с ножом в руке. Она закрыла глаза руками и быстро отвернулась.

― С тобой все в порядке, Эйден? ― громко спросила она.

― Да, ― ответил ее брат.

― Занимайте места, ― Мамио скользнула за руль. ― Мы переезжаем, ― она посмотрела в зеркало заднего вида. ― Убери нож и найди штаны, Финн. Гоблин не вернется, а ты ставишь нас всех в неловкое положение.

Тиган подождала, пока не услышала, как закрылась дверь душевой, после чего подбежала к Эйдену, усадила его на скамейку у стола и сама села рядом. Пустая солонка Мамио покатилась по столу. Тиган схватила ее и положила обратно в корзинку с таблетками.

Финн снова вышел из душевой, на этот раз в одежде. Он смотрел строго перед собой, пока проходил мимо стола, и опустился на пассажирское сиденье рядом с Мамио.

― Я же говорила тебе, что позабочусь обо всем, ― сказала Мамио. ― Не было никакой необходимости выставлять себя на посмешище.

― Ты весь покраснел, Финн, ― услужливо отметил Эйден. ― Как и Тиган. Вы оба были красные, как «Кул-Эйд».

Затылок Финна превратился из нежно-розового в насыщенно-вышнёвый.

― Да, ― сказал Эйден. ― Вот так.

― Я не хочу об этом говорить, ― сказал Финн.

Глава 14

― Куда мы направляемся, Мамио? ― спросил Финн.

― Это погоня за гусем, ― сказала Мамио. ― И мы в ней гуси. Когда гоблины выходят на охоту, они ожидают, что ты убежишь. Я хочу, чтобы этот шпионящий кот-сидхе увидел, что мы едем на юг, прежде чем я разверну Танк. Я могу сбить котов со следа, пока мы не выясним, что делать.

― Я знаю, что нужно делать, ― сказал Финн. ― Я возвращаюсь в Маг-Мелл, чтобы забрать мистера Уилтсона, а ты защитишь Тиа и Эйдена.

― Все сам, в одиночку? ― Мамио фыркнула. ― Тех, кого забрал Фэр Дорхэ, назад не вернуть.

― А как же тетя Эйлин? Ты ведь вывела ее, не так ли?

Танк покачнулся и накренился, стоило им свернуть на автостраду. Тиган схватила Эйдена, когда тот скользнул по сиденью, а Финн вцепился в подлокотник.

― Мы не знаем, связан ли был с этим Темный Человек, ― отметила Мамио, когда они выехали на автостраду.

― Но мы знаем, что она покинула Маг-Мелл, ― сказал Финн. ― И святой Патрик тоже. Как ему это удалось?

― Святой Патрик был в Маг-Мелл? ― спросила Тиган.

Мамио взглянула на нее в зеркало заднего вида.

― Он выбрался оттуда с помощью своих зубов, и рядом с ним шли два святых айнгейла. Как вы нашли выход? У вас не было ни Зеленого Человека, держащего для вас свет, ни айнгейлов, держащих вас за руки.

― Я знал дорогу, ― сказал Эйден.

― Откуда? ― Мамио снова взглянула в зеркало.

― Кайл тоже входит и выходит, ― добавил Эйден.

― Кайл?

― Гоблин, который влетел в лобовое стекло, ― пояснила Тиган. ― Он сказал, что его зовут Кайл.

― Надо было переехать его, ― пробормотал Финн.

― И отправить его прямо в Маг-Мелл, с новостями? В конце концов он найдет дорогу назад, но без глаз это займет у него некоторое время. Пусть немного поболтается, пока мы решаем, что делать.

― О боже, ― Тиган достала телефон и набрала номер на быстром наборе. ― Мне нужно поговорить с Эбби, пока он ее не нашел.

― Наконец-то, ― воскликнула Эбби, взяв трубку. ― Где ты?

― Я с бабушкой. Послушай, Эбби, тебе нужно бежать из своей квартиры. Кайл последовал за нами, и… он ищет тебя. Он сказал, что собирается воспользоваться Интернетом, чтобы найти тебя.

― Пусть попробует, я с ним разберусь, ― усмехнулась Эбби.

― Нет, Эбби, у него есть… очень плохие друзья.

― Гоблины? ― спросила Эбби.

― Да, ― ответила Тиган. ― Они хотят причинить тебе боль, чтобы добраться до меня.

Последовало долгое молчание.

― Тиа… Финн не заставляет тебя торговать наркотиками или что-то в этом роде, не так ли?

― Нет. Тебе нужно найти какое-нибудь место… какое-нибудь другое место, не твою квартиру.

― Я люблю свою квартиру. Я не собираюсь покидать ее из-за каких-то чудиков.

― Это вопрос жизни и смерти, Эбби, клянусь.

― Как долго? ― спросила Эбби, и Тиган чуть не заплакала от облегчения.

― На пару дней, ― предположила Тиган. ― Пока я тебе не позвоню, хорошо?

― Хорошо, я найду место. Но только на пару дней. У меня, знаешь ли, своя жизнь.

― Хорошо, ― сказала Тиган. ― Я позвоню тебе, обещаю, ― она завершила звонок и повернулась к Мамио. ― Почему гоблины могут убивать нас, но все, что мы можем сделать, это отправить их обратно в Маг-Мелл?

― Они не могут убить твой бессмертный дух, ― сказала Мамио. ― Для этого нужно нечто большее, чем гоблин. Их тоже нельзя убить. Мы видим лишь дух той мерзкой твари, завернутой в кожу и кости его собственного изготовления? Ты можешь отправить эту плоть обратно ее создателю.

― Где его настоящие кожа и кости? ― спросил Эйден.

― Его смертное тело спит в Маг-Мелл, ― на этот раз она повернулась вполоборота, не утруждая себя зеркалом. ― Кстати о сне, тебе, похоже, тоже не помешало бы, девочка.

― Она не спала две ночи, ― сказал Финн. ― Не привыкла к такой жизни.

― Я так и подумала, ― Мамио кивнула. ― Вы с малышом Прати ложитесь на кровать и закрывайте глаза. Ближайшие несколько часов мы будем просто ехать. Бояться нечего ― вы в безопасности, мы об этом позаботимся.

Тиа оглянулась на кровать. Если она в ближайшее время не поспит, то упадет в обморое.

― Обещай, что не уйдешь без меня, Финн.

― Он не оставит тебя, ― сказала Мамио. ― Я не дам ему.

Финн вытаращился на бабушку.

― Мамио!

― Что? ― Мамио сердито глянула в ответ.

― Я привел их к тебе, чтобы ты могла защитить их, пока я все не улажу. Это ведь моя вина, верно? И моя ответственность ― все исправить.

― Тиган, ― сказала Мамио, ― бери брата и идите в кровать.

― Я не хочу спать, ― начал Эйден. ― Я хочу послушать, о чем вы говорите, и…

Он замолк, встретившись взглядом с Мамио в зеркале.

― Ложись в постель и спи.

― Да, мэм, ― он схватил Тиган за руку и потащил ее к задней части дома на колесах. Мама явно научилась своему особому взгляду у Мамио.

Тиган помогла Эйдену забраться на кровать, а затем и сама заползла вслед за ним.

Мамио и Финн спорили, их голоса были слишком тихими на фоне грохота Танка, чтобы разобрать слова, но недостаточно тихими, чтобы скрыть напряжение.

«Это ведь моя вина, верно?» ― сказал Финн, и он был прав. Если бы он не приехал в дом Уилтсонов…

Тиган закрыла глаза, но не смогла сдержать слез. Она была рада, когда Эйден начал храпеть, и голоса оказалась полностью заглушены. Она была грязной, потной и уставшей, как никогда в жизни, и не знала, что делать дальше.

В какой-то момент Тиган проснулась и увидела, что Финн спит на полу, прикрыв глаза рукой, а Мамио все еще ведет машину. Когда она снова проснулась, Танк стоял неподвижно, и от него пахло… китайской едой. Снаружи темнело.

Тиган отодвинулась от Эйдена и осторожно переступила через Финна, направляясь к выходу. Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать, на что она смотрит через лобовое стекло: высокие кучи песка, а за ними ― бурная, покрытая белой пеной вода. На деревянной вывеске было написано, что они находятся в государственном парке Уоррен-Дюнс. Однажды она приезжала сюда с родителями. Они катались с песчаных гор на картонке, а на следующий день пошли собирать мичиганскую чернику. Эйден съел так много, что по дороге домой у него заболел живот.

Парк был по-осеннему пуст. Все отдыхающие летом разъехались по домам, и даже дневные посетители разошлись. Мамио стояла на мокром песке и смотрела на озеро, завернувшись в одеяло. Ее белые волосы выбились из пучка и танцевали на ветру.

Тиган осторожно открыла дверь, выскользнула, тихо прикрыв ее за собой, и тут же пожалела, что у нее нет пальто или хотя бы кофты Финна. Она чувствовала дыхание зимы, принесенное северным ветром.

― Проснулась? ― спросила Мамио, когда Тиган подошла к ней. ― Я надеялась снова поговорить с тобой наедине, девочка.

Бабушка сняла одеяло со своих плеч и завернула в него Тиган.

― Разве вам оно не нужно? ― спросила Тиган.

― Мне нравится, как кусает ветер, ― сказала Мамио. ― Это напоминает мне, что я жива. Идем со мной, ― они пошли вдоль берега по песку, держась подальше от плещущихся волн. ― Я хочу, чтобы ты знала, что я считаю тебя и Эйдена родными внуками, так же как и этого пустоголового Финна. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, но, боюсь, этого будет недостаточно. Я бы сама никогда не попала в Маг-Мелл, если бы Зеленый Человек не проделал для меня дыру.

― Когда мы вошли, Зеленого Человека не было. Кайл сказал, что в Маг-Мелл можно войти, только если он «вспомнит» тебя.

Мамио кивнула.

― Даже гоблины иногда говорят правду. Я обсуждала ситуацию со Всемогущим. Пыталась понять, что это значит.

― Всемогущий что-нибудь сказал? ― усомнилась Тиган.

— Всемогущий всегда что-то говорит, девочка моя. Говорит через все созданное, шепчет в твоих надеждах и мечтах. Убеждает заняться делом.

Тиган удивленно взглянула на морщинистое лицо. Мамио рассмеялась.

― Ты думала, что слушать сны ― это только для молодых? С годами я стала слышать этот голос отчетливее, чем прежде. «Есть еще задача, которую нужно выполнить, Ида», ― ответил Всемогущий. ― «Заботься и ухаживай. Творение должно быть приведено в порядок». Этим делом я буду заниматься до тех пор, пока бьется мое уже не молодое сердце. Финн сказал, что ты тоже из заботливых. Заботишься о существах больших и малых.

― Я пытаюсь.

― Это станет яснее по мере того, как ты будешь следовать по своему жизненному пути, и особенно на крутых поворотах. Так всегда бывает. Финн сказал, что прах Эйлин был развеян в парке. Почему?

― Мама любила парк. Она любила деревья.

― Значит, все дело в деревьях, ― Мамио кивнула. ― Я так и думала. Пепел Эйлин разбудил их, и они говорили о тебе между собой.

Тиган обдумала это и решила, что говорящие деревья не страннее, гоблинов, преследующих их.

― Какое это имеет отношение к Маг-Мелл?

― Тис Иггдрасиль, ― сказала Мамио, ― первое дерево, конечно. Разве его корни не связывают все деревья всех существующих миров? Когда деревья заговорили о твоих волосах, Маг-Мелл услышала это через Иггдрасиль. Она услышала о тебе от деревьев, которые любила твоя máthair.

― Она? ― спросила Тиган. ― Маг-Мелл женского рода?

― Она не похожа на этот мир. Увидишь, когда вернешься.

― Мне страшно, ― Тиган дрожала. ― Это было похоже на кошмар. Но мой отец заперт в этом кошмаре. Я не оставлю его там. Мамио… могу я попросить тебя присмотреть за Эйденом? Я не хочу брать его в это место.

― Разве не о том же просил Финн? ― сказала Мамио. ― Только он хотел оставить вас обоих. Но я не могла дать ему ответ, потому что у меня не было времени пройтись и послушать.

― И что?

― Ты попала в Маг-Мелл через воспоминания деревьев, ― сказала Мамио. ― Как ты выбралась?

― Эйден знал дорогу, ― у Тиган ухнуло сердце. Как они выберутся без него?

― И еще один момент, ― сказала Мамио. ― Если то, что я подозреваю, правда…

― Что?

― Посмотрим после ужина. Я сама еще не уверена в этом. Но есть несколько вещей, которые тебе нужно знать. Существуют истории о тех, кто ходил в Маг-Мелл и не смог больше вернуться к нормальной жизни. Если бы в твоих жилах не текла древняя кровь, это свело бы тебя с ума.

― А как же папа?

Мамио молча прошла несколько шагов.

― Нет ничего сломанного, что нельзя было бы починить, ― сказала она после паузы. ― Если он будет сломлен, когда ты найдешь его, вспомни об этом.

― Почему такие, как Кайл, вообще существуют? ― спросила Тиган. ― Неужели Бог сотворил их злыми?

― Конечно, нет, ― Мамио остановилась, чтобы поднять осколок синего стекла. ― Зачем Всемогущему создавать нечто столь злое? Все существа, ― сказала она, когда они пошли дальше, ― с момента своего возникновения начинают жить по собственной воле. Некоторые становятся больше того, чем они должны были быть, а некоторые ― меньше. Темный Человек… потратил половину вечности, чтобы стать меньше, чем он должен был быть.

― Дегенерация, ― сказала Тиган. ― Об этом писал Джордж Макдональд в своих сказках. Мама читала их нам.

― Макдональд, говоришь? ― Мамио фыркнула. ― Значит, шотландец. Я знала кое-кого из клана Глен Коу, и они никогда не были лучше, чем должны были быть.

― То же самое мне говорили об ирландских путешественниках, ― сказала Тиган.

Мамио рассмеялась.

― И более правдивых слов свет не слыхивал. Фир Болги, бесспорно, обаятельны. А потому из них выходят великие политики и выдающиеся герои!

«Ага, и за одну только их улыбку смущенные женщины дают им пять баксов; вот как это работает», ― подумала Тиган.

― Обаяние Фир Болгов действует всегда, ― сказала Мамио. ― Даже у тех, кто им злоупотребляет. Они говорят неправду, и люди им верят. Люди хотят им верить, ― она искоса взглянула на Тиган. ― Финн не такой. Он слушал этот тихий голос каждый день своей жизни. Он чувствует, что Всемогущий рядом с ним.

― Как в молитве моей матери.

Мамио кивнула.

― Поэтому он вырос джентльменом.

― Я думала, он ведет себя так, потому что он МакКамхейл, ― сказала Тиган.

Мамио вздохнула.

― А разве он не был бы счастливее, если бы не являлся им? Он задавал слишком много вопросов обо мне и моем Рори. О том, как я жила одна все эти годы.

Когда они обернулись, в доме на колесах горел свет, и Тиган только сейчас заметила, как стемнело.

― Кое-кто проснулся, ― сказала Мамио. ― Ты любишь китайскую кухню, девочка?

― Нет, ― честно ответила Тиган. ― Но я достаточно голодна, чтобы радоваться тому, что дадут.

Бабушка рассмеялась.

― По крайней мере, ты честный человек. Я люблю печенье с предсказаниями.

― Мамио, ― позвала Тиган, пока они шли обратно по берегу, ― что ты сказала Кайлу после того, как мы вытолкали его в окно? Это было на ирландском?

― Хороший ирландский гэльский, но, боюсь, не очень хорошие христианские слова. «Пусть кошка съест тебя, и пусть кошку съест дьявол». Это проклятие, и я не должна его использовать. Ты, конечно же, не понимаешь этот язык. У твоей дорогой máthair не получилось его выучить.

Финн и Эйден сидели за столом, когда Тиган вошла в дом на колесах. Они достали тарелки и столовое серебро для ужина, и между ними лежала небольшая кучка печенья с предсказанием.

― Меня держат в плену, ― пожаловался Эйден. ― Финн не дал мне выйти, хотя я видел Тиган!

― Ну, тогда давай поедим тюремной еды, Прати, ― сказала Мамио. ― Раз уж мы все сидим в одной камере. Мне нужно только сделать кое-что, прежде чем мы приступим к еде. Где твой телефон, девочка?

Тиган вытащила его из кармана и включила. Удивительно, но у нее было три палочки связи. Она протянула Мамио телефон. Женщина подняла его на расстоянии вытянутой руки и прищурилась.

― Почему они делают цифры такими маленькими? На, ― она вернула телефон. ― Набери мне номер.

Тиган набрала цифры, которые сказала Мамио, а затем протянула ей свой мобильник.

― Джеки? ― заговорила в телефон Мамио. ― Это Ида. Мне нужно, чтобы ты забрал три посылки в парке Дюн завтра утром. Да, в Мичигане, ― она на мгновение прислушалась. ― Конечно, я знаю, что ты в Чикаго. Где еще ты можешь быть, парень? Ты мне нужен здесь к шести утра, ведь на обратном пути в город тебе захочется ехать при дневном свете, если дорога жизнь.

Она вернула мобильник Тиган. Кто-то громко ругался на другом конце провода.

― Просто повесь трубку, ― махнула рукой Мамио. ― Он приедет.

Тиган завершила звонок и повела Эйдена к раковине. Она вытерла его руки, а затем свои, пообещав себе, что спросит о душе, как только они поедят.

Когда все уселись за стол, Мамио склонила голову над лапшой.

― Go dtaga do ríocht, ― сказала она. ― Да придет царствие Твое для тех из вас, у кого нет дара языков.

Большую часть разговоров за ужином вела Мамио, рассказывая о многом из того, о чем она начала говорить Тиган на прогулке ― о Маг-Мелл, Иггдрасиле и воспоминаниях деревьев. Время от времени Финн задавал вопросы, тогда как Эйден все еще играл в пленника, поэтому молча ел, склонившись над тарелкой.

― А теперь самое важное, ― сказала Мамио после того, как Тиган убрала тарелки. Она потянулась за печеньем с предсказанием, поколебалась, но вместо этого взяла другое.

― Давай, Прати, выбирай, ― сказала она. ― Даже в тюрьме можно немного повеселиться.

Эйден взял печенье, потом Финн. Тиган взяла последней.

Мамио раскрыла свое и вытащила маленькую бумажку.

― «Ваши редкие таланты принесут успех». Что ж, приятно это знать, не так ли? А что у тебя, Финн?

― «Твоя жизнь ― отважное и смелое приключение», ― прочел Финн.

Мамио захлопала в ладоши.

― Эйден?

Он передал свое предсказание Тиган.

― «У тебя появится новый друг», ― прочла она.

Она расколола свое печенье и вытащила бумажную полоску.

«Ты любишь китайскую кухню».

Мамио рассмеялась.

― Три из четырех ― неплохо. Мне нужна моя косметичка, ― она поднялась на ноги, пошла в ванную и вернулась с маленькой фиолетовой сумкой.

― Не хочу, чтобы это увидел какой-нибудь шпионящий кот-сидхе, ― она высыпала содержимое на стол и начала перебирать старые тюбики губной помады (все они, казалось, были одного и того же оттенка розового) и почти пустые флаконы из-под таблеток.

― Я бы тоже не хотел, чтобы они это видели, ― сказал Эйден. ― В сумке Финна есть вещи и получше.

― Ха! ― Мамио взяла старомодную пудреницу. ― Вот оно.

Она распахнула ее, и по рукам Тиган побежали мурашки.

― Пахнет как… Маг-Мелл, ― сказала Тиган.

― Маг-Мелл и грязные ноги. Я была бедной, как церковная мышь, когда забрала Эйлин из дома. В ботинках, которые я носила, были дыры. Когда я сняла их, то обнаружила, что принесла с собой немного Маг-Мелл. Немного драйохта. Видишь ли, наш мир состоит из звездной пыли и газов, но Маг-Мелл… она соткана из чар.

Мамио слегка похлопала по пудре и приложила губку к лицу и носу. Тиган знала, что у нее отвисла челюсть, но ничего не могла с собой поделать. Мамио стала… красивой. Нет, ее морщины никуда не делись. Просто они больше не имели значения.

Бабушка рассмеялась, увидев выражение их лиц.

― Я пользуюсь этим время от времени, когда мне нужно произвести хорошее впечатление или договориться о сделке. Так что оно в малых дозах рассеяно по всему дому, ― она зачерпнула щепотку магической пыли. — А теперь, если мне не показалось то, что я видела в лучах солнца сегодня утром… Иди сюда, Прати.

― Не надо меня красить, ― Эйден попятился. ― Я не хочу быть красивым.

― Конечно, нет, ― сказала Мамио. ― Я и не собиралась. Я посыплю немного тебе на голову, пока ты будешь петь. Подойди сюда, под мою лампу.

Тиган кивнула, и Эйден встал под свет.

― А теперь спой песню, которую ты напевал, когда читал книгу своей máthair. Нет, не смотри вверх. Просто пой.

Эйден нахмурился, но начал петь «Down on the Corner».

Мамио покатала пыль между пальцами, и тонкая струйка ее упала в волосы Эйдена.

― Пой так, как будто это серьезно, ― сказала Мамио. ― Как сегодня утром.

― Утром мне этого хотелось, ― Эйден сложил руки на груди. ― А сейчас не хочется.

Брови Мамио поползли вверх.

― Тогда что бы ты хотел спеть, Прати?

― «Jailhouse Rock», ― сказал Эйден.

― Тогда спой это, если хочешь!

Эйден начал раскачиваться, как Элвис, покачивая тазом и все такое. Мамио высыпала ему на голову еще щепотку пыли. Та выпала из ее пальцев, но затем замедлила падение, вращаясь в воздухе и собирая свет, пока не засияла, как золото.

Эйден начал второй куплет, и пыль закружилась сильнее, образуя крошечную спиральную галактику, которая парила над ним, как корона. Когда он закончил песню, золотая пыль осыпалась вокруг него, точно крошечные падающие звезды.

― Вот, ― выдохнула Мамио. ― Именно это я и видела, пока он читал одну из книг своей матери.

― Но… как он это делает? ― спросил Финн. ― Я никогда не слышал о таком даре среди Путешественников. Это от тети Эйлин?

― Видимо, ― сказала Мамио. ― И если он делает это с магической пылью, то что он сделает с самой Маг-Мелл?

― А у Тиган тоже есть дар? ― спросил Финн.

― Тиа не умеет петь, ― сказал Эйден. ― Она повредит вам уши.

― Попробуй, ― настаивал Финн.

Пока Тиган пела, Мамио сыпала пыль ей на голову. Девушка без слов поняла по ушам Эйдена, закрытым ладонями, что пела она не очень хорошо, и по выражению лица Финна, что пыль не кружилась.

Тиган чихнула.

― Сияния не было, да?

Финн поморщился.

― Может, песня неподходящая.

― Нет, ― ответил Эйден. ― Ты ужасно поешь. И красивее ты не стала.

Мамио захлопнула пудреницу и встала.

― Вы двое подумайте, что вам нужно взять с собой. А я пока разучу с Прати песню.

― Носки, ― сказал Финн. ― Нам понадобятся носки.

― Тогда достань их из моего ящика.

Мамио потащила Эйдена к передней части дома на колесах.

― Носки?

― Никогда не путешествуй без чистых носков, ― сказал Финн. ― Ноги ― это важно.

― Нам еще нужно наполнить бутылки водой, ― Тиган отнесла их к раковине.

Мамио пела Эйдену в кабине дома на колесах. Ее тонкий голос дрожал, но Эйден не кричал, как тогда, когда пела Тиган.

― Что это за песня? ― спросила Тиган, передавая Финну бутылки с водой. Он наклонил голову и прислушался.

«Atomriug indiu

niurt tríun

togairm Tríndóite

cretim treodatad

foísitin oendatad

i nDúilemon Dáil…»

― Это «Щит Паадрайга», ― сказал Финн. ― Перевод примерно такой:

«Я встаю сегодня

с могучей силой,

призывая Троицу,

веруя в триумвират,

исповедуя единство

Творца Творения…»

Тиган наклонилась ближе, чтобы расслышать его слова. Между ними запрыгали электрические дуги, и ее желудок сжался. Финн с трудом сглотнул и попятился от нее.

― Давай ты проверишь аптечку Мамио на предмет чего-нибудь полезного, пока я ищу носки? ― предложил он. ― Она не будет возражать.

― Соль, ― сказала Тиган, делая вид, что не заметила, как он пытается сбежать. ― Мы можем взять соль?

― Она помогает, только пока они вне своего истинного тела, ― он избегал ее взгляда. ― Если мы встретим Кайла в Маг-Мелл, его тело будет похоже на наше.

― Поняла, ― Тиган пришлось протиснуться мимо него, чтобы добраться до двери душевой. Она проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь.

«С тех пор как он впервые увидел тебя, в сердце этого мальчика билось только одно имя. Твое, Тиган Уилтсон». Если Мамио не ошиблась, Финн любит ее. Хотя это абсурд. Притяжение может возникнуть с первого взгляда, конечно. Электрический заряд. Химия. Но не любовь.

Если только речь идет не о Путешественнике, коим является МакКамхейл. «Он задавал слишком много вопросов обо мне и моем Рори. О том, как я жила одна все эти годы». Вот почему Финн избегал ее. Он пытался объяснить ей это, когда они шли по рельсам.

«Я бы никогда не предложил девушке ходить по тем же дорогам, по которым хожу я. МакКамхейлы никогда не умирают старыми и седыми… Ни один МакКамхейл не дожил до старости. Я не оставлю за собой разбитых сердец.».

Но это должно было случиться с обоими одновременно, как в случае с Идой и Рори. Что произошло, когда она впервые встретила Финна? Едва ли тошнота ― признак любви. Было ли его имя в ее сердце? Тиган нахмурилась. Да, она думала о нем, пока его не было. Но он не был постоянно у нее на уме или что-то в этом роде. «А он думает, что я в него влюблена?»

«Это тебе не просто искры в воздухе и бабочки в животе, балда», ― сказала себе Тиган, рывком открывая аптечку. ― «Речь идет о том, чтобы найти папу».

Она выбрала стерильную марлю, пластиковую коробку с пластырем и один бинт. Она не могла решить, что еще может понадобиться. Что брать с собой, когда собираешься на спасательную операцию в ад?

Часть 3. Маг-Мелл

Глава 15

Джеки оказался толстым, но пунктуальным таксистом, которому не понравилась идея полдня ездить без оплаты. Он мрачно кивнул Мамио, когда троица забрались в такси, затем захлопнул дверью и поехал обратно в Чикаго, не сказав ни слова.

Если бы у Тиган не было времени привести себя в порядок (хотя это скорее было умывание губкой, а не душем, потому что в резервуаре оставалось не так много воды), она бы подумала, что выражение лица таксиста вызвано тем, что они плохо пахли.

Как бы то ни было, она была уверена, что все дело в его характере и в том, что сегодня ему дважды придется ездить туда-обратно. Он вернется в Гэри, как только высадит их. Мамио решила бросить Танк на старой парковке в качестве приманки, а затем, когда Джеки вернется, поехать в дом Уилтсонов и ждать там. Она хотела быть рядом, когда ребята выйдут из Маг-Мелл.

Тиган отправила Эбби сообщение, в котором объяснила все, что могла, и попросила передать миссис Сантини, чтобы она впустила Мамио, когда та приедет.

― Приехали.

Это были первые слова, которые Джеки произнес с тех пор, как они сели в его такси два часа назад.

― Ага, ― ответил Финн, глядя на ворота парка за библиотекой. ― Спасибо.

Таксист хмыкнул и даже почти дождался, пока они выйдут из такси, прежде чем тронуться в обратный путь. Финн успел схватить рюкзак и захлопнуть дверью, когда машина уже поехала.

― Хорошо, ― Тиган старалась не обращать внимания на тошнотворное ощущение в животе. ― Идём.

― Подожди, ― Финн вытащил нож из сапога и снова спрятал его в кустах. ― Теперь мы уходим.

Ноги Тиган не слушались. Войти в Маг-Мелл в первый раз было легко, потому что она не знала, что ждет их за деревьями. Но на этот раз она знала.

― Пойдем, ― Эйден взял ее за руку. ― Мы нужны папе.

Тиган позволила ему потащить ее за собой.

Она почувствовала, как миллионы крошечных пальчиков пробежали по ее коже. Память деревьев.

Затем прикосновения прекратились, и вся троица оказалась в Маг-Мелл. Если бы здесь не пахло магией, Тиган бы решила, что это совершенно другое место. Они вошли в рощу высоких хвойных деревьев. Не было слышно ни звуков охотничьей стаи, ни мелодии скрипача, только жужжание и стрекотание насекомых и свист ветра высоко в кронах деревьев.

― Что нам теперь делать? ― спросила Тиган.

Финн пожал плечами.

― Мамио сказала попробовать спеть для Маг-Мелл. Почему бы тебе не повторить ту песню, которой она тебя научила, пацан?

― Она сказала, что эта песня на случай, «если мы встретим плохих парней», ― Эйден наклонил голову, прислушиваясь. Он начал напевать мелодию.

― А это что за песня тогда? ― прошептал Финн.

― «I Got a Name» Джима Кроче, ― прошептала в ответ Тиган.

― И я ношу его, как мой папа, ― запел Эйден слова. ― Я живу той жизнью, о которой он втайне мечтал…

Внезапно что-то изменилось. Даже ветер в верхушках деревьев прекратился. Как будто сама Маг-Мелл остановилась, чтобы послушать. А потом подхватили птицы. Они пели вместе с Эйденом. Когда он дошел до тропы, ведущей к шоссе, деревья и кусты зашевелились, открывая тропинку там, где раньше ее не было.

Эйден перестал петь и затаил дыхание.

― Невероятно!

― Да, дружище, ― согласился Финн. ― Продолжай петь.

И Эйден продолжил. Лес поредел, и пчелы жужжали в сладком, как жимолость, воздухе. Это было… прекрасно. Тиган задумалась, где сейчас скрипач и слышит ли он песню Эйдена. Трудно было представить его в этой Маг-Мелл. Трудно было представить гоблинов в этом месте.

Они шли целый час, не встретив ничего пугающего. Эйден долго шел молча, прислушиваясь, а затем разразился песней, распевая отрывки из нескольких песен подряд, как будто сама Маг-Мелл меняла станцию, когда ей надоедали какие-то тексты песен.

Тиган хихикнула, и Эйден взглянул на нее.

― Тиа, с тобой все в порядке?

― Я в порядке.

Более чем в порядке. Ей было очень хорошо. Это из-за Маг-Мелл или потому что она шла рядом с Финном? Ей не нужно было оглядываться, чтобы знать, где он находится. В двух шагах позади нее, слева. Она чувствовала его там, как теплое сияние. С тех пор как он впервые увидел тебя, в сердце этого мальчика бьется только одно имя, не так ли?

― Ты улыбаешься, ― сказал Эйден. ― Ты давно этого не делала.

Внутри нее лопались крошечные пузырьки, как будто ее кровь превратилась в шампанское от радости. «Я улыбаюсь. Как я могу улыбаться, когда папе нужна помощь? Когда я сама нахожусь в этом опасном месте?» ― подумала Тиган и заставила себя сосредоточиться, вспомнить людей с собачьими головами и стаю. Пузырьки почти исчезли. Почти.

Тиган сосредоточилась на том, чтобы следовать за Эйденом и сохранять ясность ума. Тропинка спускалась из соснового леса и еще дальше, через луга, а затем под раскидистыми деревьями, похожими на платаны, с широкими листьями и корой с камуфляжным рисунком. Наросты на их огромных стволах выглядели почти как гномы, пытающиеся выбраться из коры и выйти к листьям папоротника, растущего вокруг них. Существо размером с колибри с огромными глазами пронеслось мимо головы Эйдена и исчезло в папоротнике.

Несколько мгновений спустя Тиган снова увидела его ― размытое движение на фоне зелени. Существо явно следовало за Эйденом, перескакивая из укрытия в укрытие, подглядывая за ним, пока мальчик пел. Оно выглядело слишком маленьким, чтобы быть представлять угрозу, но Тиган все равно не спускала с него глаз.

Земля стала мягкой и сырой, они проходили мимо прудов, со стороны которых на них смотрели существа с большими глазами-пузырями. Когда Эйден перестал петь, они исчезли под водой, не оставив после себя ничего, кроме ряби.

Если бы существа подошли ближе, это было бы похоже на сцену из «Спящей красавицы», где принцесса Аврора пела всем маленьким зверькам, а те танцевали… Тиган зажала рот рукой, чтобы не захихикать вслух. Эйден запел какой-то марш. Так не пойдет. Она хотела увидеть, как маленькие существа выходят из пруда. Что ж, Маг-Мелл была не единственной, кто умел переключать радиостанции Эйдена. Она начала тихонько напевать:

― Ты пришел ко мне много снов тому назад…

Эйден подхватил мотив, его голос был таким же сладким, как у любой диснеевской принцессы.

Головы существ с пузырчатыми глазами высунулись из воды. Это были лягушки. Десятки из них прыгали, извивались и вылезали из прудов. У Тиган отвисла челюсть.

Это не просто лягушки. Это люди-лягушки. У них были маленькие жилетки и длинные трости.

Похожее на землеройку существо выскочило из подлеска, и человек-лягушка метнул в него свою трость, как копье, пригвоздив к стволу дерева. Тот пискнул и брыкнулся на секунду, а затем замер. Лягушачий воин подобрал свое копье, после чего взял тушу за хвост и потащил ее к пруду.

― Их много, не так ли? ― прошептал Финн. ― Мне это не нравится.

― Они не выглядят опасными, ― сказала Тиган.

Эйден, похоже, тоже так думал. Народ лягушек начал хором квакать под песню Эйдена, их глотки расширялись и сдувались, когда они пели, их широкие ступни отбивали ритм. Их хор почти заглушал голос Эйдена.

― Мы привлекаем слишком много внимания, ― крикнул Финн, перекрывая шум. ― Что ты поешь, парень? Смени песню!

Эйден остановился и замотал головой.

― Эй, ― разозлился он на Тиган, ― я не принцесса! Ты заставила меня петь…

Что-то отлетело от ветки и приземлилось в волосы Эйдена, крича, как закипевший чайник Мамио. Эйден тоже закричал. Финн выхватил существо из его волос и поднял за крылья.

― Это насекомое? ― Эйден хлопнул себя по голове. ― У него есть жало?

― Похоже на девушку, ― сказал Финн.

― Фея, ― сказала Тиган. ― Думаю, это одна из фей, как в маминых книгах.

Фея была не больше четырех дюймов ростом, с потрепанными коричневыми крыльями и твердым экзоскелетом, похожим на кору платана. Ее светлые волосы торчали во все сторны, как пух одуванчика, а глаза были просто удивительными. Они, казалось, светились внутренним светом, как крошечные глазки цикады, но глаза феи не были крошечными. Они были большими, явно сложными и постоянно меняющимися.

Калейдоскоп цветов закружился вокруг них, когда она посмотрела на Эйдена. Она чирикнула, а затем схватила единственную вещь, которая была на ней, ― ножны, прикрепленные к бедру, ― и вытащила белую полоску, которая выглядела так, будто была сделана из скорлупы.

Тиган моргнула.

― Берегись, Финн, у нее…

― Черт! ― Финн отбросил фею в кусты.

―…нож, ― сказала она с опозданием на полсекунды. Орудие было меньше полудюйма длиной, но, судя по крови, капающей с пальца Финна, оно оказалось острым, как бритва.

― Куда она делась? ― Эйден направился к кустам. Финн схватил его и оттащил одной рукой, в то время как другой останавливал кровь.

― Не подходи, ― сказал Финн, когда фея вышла из листьев, жужжа, как сердитая колибри. Это было существо, которое преследовало Эйдена, подглядывая за ним из-за стволов деревьев… Тиган была уверена в этом.

Фея рванула в воздух, как крошечный истребитель, развернулась и нырнула, летя на Финна. Он снова ударил ее. Она кувыркнулась в воздухе, выпрямилась и вновь атаковала.

― Отойди от Эйдена, ― сказала Тиган. ― Я не думаю, что она собирается причинить ему вред. Мне кажется, он ей нравится.

― Ты уверена? ― спросил Финн.

― Она не злится на меня, ― сказал Эйден. ― Она злится на тебя.

Финн попятился. Фея убрала нож и зависла перед Эйденом, щебеча, как канарейка.

― Теперь она счастливее, ― сказал Эйден.

― Она может быть и да, ― Финн сжал кровоточащий палец, ― но Маг-Мелл ― точно нет, ― темные виноградные лозы ползли по тропинке, которая прежде была расчищена перед ними. ― Пой, Эйден. Не обращай внимания на проклятую… проклятое насекомое. Или спой что-нибудь, чтобы заставить ее вести себя прилично.

Эйден начал петь «Lucy in the Sky with Diamonds». Фея сделала сальто в воздухе, взвизгнула, как фанатка, и нырнула в волосы Эйдена.

Эйден замер. Фея устроилась поудобнее, жужжа крыльями и вращая глазами-калейдоскопами, пока рылась в кудрях Эйдена.

― Что она ищет? ― спросил Финн. ― Блох?

― Может быть, ― сказала Тиган. ― Социальный уход обычно является признаком привязанности.

― Что это значит? ― спросил Эйден, все еще не двигаясь.

― Это значит, что ты ей нравишься.

― Я не собираюсь ухаживать за ней. Ни за что.

― Просто не обращай на нее внимания и пой, ― сказала Тиган, роясь в аптечке Финна в поисках антибиотика и пластыря. ― Может быть, она уйдет.

Она наклеила пластырь на палец Финна, когда кровь перестала капать.

Маг-Мелл успокоилась, стоило Эйдену запеть вновь, хотя он недовольно топал по тропинке, скрестив руки на груди. Виноградные лозы отступили, но все еще оставались настороже.

Финн и Тиган шли позади Эйдена, наблюдая за феей в его волосах. «Она не ухаживает за ним», ― пришла к выводу Тиган. ― «Она обустраивает дом». Фея сплетала его волосы в гнездо, ее руки с большим мастерством соединяли кудрявые пряди.

Зеленая муха жужжала вокруг головы Эйдена. Рука феи взметнулась и поймала ее на лету. Она оторвала крылья, бросила их в гнездо и начала жевать голову мухи, размахивая ногами.

― Похоже, у Эйдена не будет проблем с комарами, ― произнёс Финн. ― Только не с этим жучком.

― Ее зовут Люси, как в песне, ― сказал Эйден. ― Я решил оставить ее у себя.

― Думаю, это проще, чем пытаться избавиться от нее, ― отметил Финн.

― Она очаровательна, ― Тиган наклонилась, чтобы рассмотреть поближе. Люси покончила с мухой и начала приводить себя в порядок, облизывая руки и потирая ими лицо и пряди своей одуванчиковой шевелюры.

Эйден сменил песню. Тропинка петляла между глубокими прудами с зеленой водой. Стрекозы парили над листьями лилий, и люди-лягушки снова выползали, маршируя рядом, когда наше трио проходило мимо.

Подлесок вокруг Эйдена расчищался на его пути. Ветви деревьев изогнулись над прозрачной водной гладью, и Тиган увидела, как прямо под поверхностью сверкнули золотые рыбки. Финн подошел к водоему и наклонился.

― Здесь нет дна, ― предупредил он. ― Ты можешь смотреть вниз… вечно.

Люди-лягушки сбились в группы, а не в длинные марширующие шеренги, как раньше.

― Им не нравится это место, ― заметил Финн. ― Давай я пойду впереди, Эйден. Следи за деревьями и держись подальше от прудов.

Он обогнал Эйдена и повел нас за собой.

Эйден отстал от него на несколько ярдов, а затем искоса взглянул на Тиган.

― Это было подло, Тиа.

― Что?

― Заставить меня петь песню принцессы.

― Принц тоже пел ее.

― Когда я пою, вокруг происходит то, о чем поется в песнях, не так ли?

― Да, ― Тиган не понравилось выражение его глаз. ― Эйден, что ты…

― Когда я пою, вокруг происходит то, о чем поется в песнях, не так ли?

― Да, ― Тиган не понравилось выражение его глаз. ― Эйден, что ты…

― Ша-ла-ла-ла-ла-ла, ― пропел Эйден. ― Вы вдвоем…

Шестеренки в голове Тиган завертелись, пытаясь вспомнить строчки песни. Ее пел краб из «Русалочки»… Но Тиа не слышала ее уже много лет, с тех пор как смотрела мультик на DVD вместе с Эбби.

Лягушачий народ вокруг ног Эйдена начал громко и фальшиво квакать, размахивая своими копьями, как будто пытались предупредить Эйдена. Что-то было не так. Тиган попыталась сложить два образа ― люди-лягушки, отчаянно машущие руками, и Финн, идущий к ней с ошеломленным выражением на лице.

― Ты слышишь, мы поем, ― напевал Эйден. ― Ей нужен…

― Эйден! ― Тиган схватила его и зажала ему рот ладонью.

«Ей нужен поцелуй» ― так звучала следующая строчка.

Финн остановился, выглядя еще более смущенным. Он приложил руку к голове.

Тиган убрала руку со рта Эйдена, схватила его за плечи и сильно встряхнула.

― Не смей использовать свои песни на Финне!

― Перестань, Тиа, я просто пошутил!

Фея зашипела, спрыгнула с головы Эйдена и схватила Тиган за нос.

Тиган отпустила Эйдена и попыталась оттащить фею, но та крепко держалась и тянулась к ее ноздре.

― Ай! ― фея выдергивала волоски из носа Тиган. Боль была невероятной. ― Скажи ей остановиться!

Эйден засмеялся и, приплясывая, попятился от нее.

― Эйден! ― крикнул Финн. ― Смотри, куда идешь!

Пятка Эйдена зацепилась за корень, и он приземлился на спину на краю бездонного пруда. Чешуйчатая зеленая рука вынырнула из воды, и длинные пальцы вцепились в кудри Эйдена. Он закричал. Фея тут же отпустила нос Тиган.

Эйден перевернулся на живот и попытался отползти подальше от того, что держало его за волосы. Фея потянулась к своему ножику как раз в тот момент, когда из воды появилась почти лысая голова.

Тиган мгновенно узнала ее. Зеленозубая Джинни. Она топит путешественников в болотах. Тиган бросилась вперед и схватила Эйдена за ногу.

― Я хочу быть частью твоего мира,¹⁴ ― прошипела Зеленозубая Джинни. Ее рот широко открылся, показывая шишки зубов и толстый черный язык.

Эйден снова закричал.

― Не дай ей добраться до меня, Тиа! ― взвизгнул он. Люси полоснула своим клинком по пальцам гоблина, но тот лишь отскочил от чешуи. Фея гневно пискнула и полетела прямо в глаза водяному гоблину. Джинни поймала кроху свободной рукой и бросила ее в пруд. Золотая рыбка рванула к фее, и теперь Люси сражалась уже за свою жизнь.

― Тиа! ― взмолился Эйден. ― Не дай ей…

Гоблинша сделала мощный рывок, и голова и плечи Эйдена ушли под воду.

Глава 16

Тиган вонзила пятки в скользкий мох, пытаясь найти опору, и изо всех сил потянула Эйдена за ногу. Его ботинок слетел, оставшись в ее руках, но тут Финн схватил мальчика за другую ногу. Дюйм за дюймом Зеленозубая Джинни тащила Эйдена под воду. Он отчаянно брыкался, но Тиган снова поймала его за ногу.

― На сколько он может задержать дыхание? ― спросил Финн.

― Ненадолго, ― Тиган чувствовала, как слабеет сопротивление Эйдена. ― Надо подумать.

― На это нет времени. Держись крепче, ― Финн отпустил ногу Эйдена, отбросил рюкзак в сторону и нырнул в пруд. Вместе с брызгами на берег выбросило Люси. Она вся тряслась и задыхалась. Финн вынырнул на мгновение… сделал глубокий вдох и исчез под водой.

Эйден перестал брыкаться.

― Нет! ― закричала Тиган и потянула изо всех сил. Внезапно Эйден вылетел из воды, и Тиган вместе с ним упала навзничь. Она встала на колени, снова схватила Эйдена за ногу и оттащила его подальше от пруда. Его лицо казалось бледным в зеленом свете леса, а глаза оставались закрыты.

Вот как выглядит утопленник. Мертвый человек. Люси отряхнула крылья и смогла взлететь. Она приземлилась на грудь Эйдена, подбежала к его лицу и начала хлопать по нему и плакать, пытаясь заставить его очнуться.

― Прекрати, ― Тиган оттолкнула фею. Она могла буквально видела, как жизнь покидает Эйдена, как это было с их мамой, но его тело еще было нормальным на ощупь. Еще можно побороться за него.

Ты должна все хорошенько обдумать, даже в разгар этого. Пораскинь мозгами, девочка.

Это ничем не отличалось от спасения животных. Она и раньше делала искуственное дыхание рот в рот новорожденным щенкам. Эйден был просто крупнее. Тиган перевернула его на бок, и из его открытого рта потекла вода.

Она засунула палец внутрь, проверяя, не глотал ли он ничего, что могло бы помешать его дыханию, затем снова перевернула его на спину, зажала ему нос и выдохнула ему в рот. Его грудь поднялась и опустилась. Тиган повторила снова. И еще раз.

Внезапно из Эйдена хлынула вода, обрызгав ее и намочив Люси. Тиа быстро перевернула его на бок и держала, пока его тошнило. Закончив, он растерянно огляделся.

― Что… ― он закашлялся и прижался к Тиган. ― Куда она делась?

Поверхность пруда была гладкой. Ни Джинни. Ни Финна. Черт, она совсем забыла о Финне!

Склизкая рука схватила Тиган за плечо, и она резко обернулась.

― С ним все в порядке? ― Финн был весь мокрый, и в его волосах застряли зеленые водоросли. Он выглядел почти таким же бледным, как и Эйден.

― Как тебе удалось?.. ― начала Тиа.

Финн указал на пруд с другой стороны.

― Они все соединены под землей, ― сказал он. ― Здесь все не так, как у нас. Слой грязи тонкий, и корни деревьев уходят вниз, переплетаясь и запутываясь в воде. Это другой мир. Много блестящих рыбок.

― Слава Богу, ты хорошо плаваешь!

― Я не умею плавать, ― признался Финн, схватившись за живот. ― Я просто хватался за корни и подтягивался, пока не увидел свет, а потом вынырнул.

Он упал на колени, его лицо исказилось от боли.

― Что случилось?

Финн засунул палец себе в горло, подавился, а затем наклонился, и его вырвало болотной водой и чем-то, похожим на длинную зеленую личинку. На конце у нее был крюкообразный коготь.

― Это…

― Ее палец, ― сказал Финн.

― Ты откусил ей палец ноги? ― голос Эйдена был хриплым.

― В тот момент это казалось единственно правильным решением, ― ответил Финн. ― Я не придумал другого способа заставить ее отпустить тебя. Но я не собирался его проглатывать. Он просто залетел в горло вместе с потоком воды.

Палец был длинным и тонким, и в нем было слишком много суставов.

― Больше похоже на палец с руки, ― Тиган ткнула в него.

― И ведет себя так же, ― сказал Финн. ― Она держала Эйдена руками и цеплялась за подводные корни всеми десятью пальцами ног. Теперь обойдется девятью.

Палец дернулся и перевернулся. Он начал подтягиваться, как червь, ползя к пруду. Эйден торопливо убрать ноги, чтобы пропустить его, но Тиган схватила палец.

― Что ты делаешь? ― спросил Финн. ― Выбрось эту гадость.

― Нет, ― ответила Тиган. ― Я оставлю его себе.

― Зачем?

― На всякий случай.

Так это работает в сказках. Никогда не знаешь, какая странная вещь может пригодиться. Тиа оторвала кусок футболки, плотно завернула извивающийся палец и положила его в карман.

Финн поднял Эйдена на ноги. Люси приземлилась мальчику на голову, причитая о состоянии своего мокрого гнезда.

― Все пруды связаны? ― Эйден придвинулся ближе к Финну. ― Эта леди-гоблин может сейчас быть в любом из них?

― Это была не леди, ― сказал Финн. ― Это не то слово, которое я бы использовал для гоблинского вида.

Тиа нашла ботинок Эйдена и помогла ему надеть его. Люди-лягушки вернулись, о чем-то серьезно квакая между собой и указывая на Эйдена.

― Мы просто будем держаться подальше от прудов. Ты можешь петь, Эйден?

― Нет, ― он потер шею. ― Думаю, что вода повредила мое горло.

― Мы найдем выход отсюда, ― Финн взял сумку. ― Идем.

Тиган вела Эйдена за руку, стараясь держаться как можно дальше от воды. Лягушачий народ не бросил Эйдена, немотря на то, что он больше не мог петь. Они прыгали у его ног.

Избегать прудов становилось все труднее по мере того, как тропинка вела все глубже в болотистую местность, где деревья выглядели как мангровые заросли, а вода была цвета крепкого чая, окрашенную упавшими в нее листьями. Некоторые пруды были полностью покрыты листьями, из-за чего их невозможно было отличить от плоской, влажной земли. Темные тени, длинные и гибкие, как морские угри, двигались в глубине.

Иногда трое путников шли по щиколотку в воде там, где тропинка исчезала. Затем лягушачий народ обогнал Финна и гуськом повел их за собой, таращась большими глазами на деревья и на пруды.

Тиган была уверена, что кто-то в этом болоте охотится на лягушек, и ее не покидало чувство, что она знает, кто именно. Они проходили относительно сухой участок между двумя плоскими, покрытыми листьями местечками, когда лягушачий народ снова начал квакать тревогу.

― Она вернулась, ― Тиган притянула Эйдена к себе как раз в тот момент, когда голова Зеленозубой Джинни поднялась из листьев рядом с ними. Эйден прильнул к Тиган, лягушачий народ сгрудился у их ног.

― Спой что-нибудь, что отгонит ее, ― сказал Финн. Эйден попытался, но его голос был просто хриплым шепотом.

Зеленозубая Джинни рассмеялась.

― Твои слова на меня не действуют. Я же Сидхе. Всадник Бури, ползучий кошмар, рожденный править и подчинять. Твоя жалкая песенка мне не угроза.

Тиган чувствовала дыхание гоблинши. Если Зеленозубая Джинни ― женская особь Сидхе, то неудивительно, что Кайл ходит в клубы в Чикаго.

― И прост лгунья, ― сказал Финн. ― Уверен, песня сработала бы, если бы он мог сейчас петь.

Джинни обнажила квадратные зубы.

― Все в порядке, ― Финн взял Эйдена за вторую руку. ― Я не позволю ей добраться до тебя. Вне воды она как саламандра. Ты ведь не боишься саламандр, правда?

― Может быть, ― ответил Эйден.

― Заткнись, пожиратель пальцев, ― прошипела Зеленозубая Джинни. ― Я буду преследовать тебя вечно. Я найду тебя.

― Иди и возьми его, саламандра. И тогда ты у меня одним мерзким мизинцем не отделаешься.

― Что ты с ним сделал? ― Джинни прищурилась. ― Он горел, горел… но теперь перестал. Я позвала, но он не вернулся ко мне. Что ты сделал?

Тиган достала из кармана свернутый носок. Он отчаянно дергался.

― Это потеряла?

― Отдай его мне! ― взревела Джинни. ― Хочу назад!

Палец на руке Тиган задергался, будто тосковал по своему владельцу так же сильно, как она по нему. Глаза Джинни остановились на Тиган.

― Когда я позову Темного Человека, он заставит тебя вернуть его. Мы должны сообщать ему о появлении чужаков. Он заставит тебя страдать. Он пошлет стаю, и они будут охотиться на тебя в лесу.

Эйден задрожал. Тиган не могла заставить гоблина замолчать силой. Но были и другие способы.

― Нет, ― ответила Тиган. Она подняла палец. ― Ты пообещаешь не звать Темного Человека и не рассказывать ему ничего о нас.

― Зачем мне делать такую глупость? ― спросила гоблинша.

― Потому что, если ты этого не сделаешь, я проглочу твой палец.

― Это серьезное заявление, ― напрягся Финн.

Тиган проигнорировала его.

― Помнишь жжение? Это была желудочная кислота в желудке Финна, растворяющая твою плоть. Я проглочу твой палец и буду держаться подальше от твоих прудов, пока он не переварится целиком: и плоть, и кость, и ноготь.

― Они тебя поймают, ― пригрозили Джинни. ― Они вырвут его у тебя из живота. Они всегда ловят тех, на кого охотятся. Для тебя нет выхода из Маг-Мелл.

― Правда? ― спросила Тиган. ― Я знала кое-кого, кто сбежал. Девочку.

― Девочку? ― теперь она завладела вниманием гоблинши. ― Что ты о ней знаешь?

― Я знаю, как она выбралась, ― это было правдой. ― И я знаю, как выбраться отсюда, пока твой палец во мне… Если только ты не пообещаешь не говорить Темному Человеку, что мы здесь.

― Ты тоже должна пообещать, ― хитро произнесла Джинни. ― Обещай вернуть мне палец.

― Осторожно, Тиа, ― предупредил Финн. ― Обещания всегда идут на пользу сидхе.

Тиган глубоко вздохнула. Зеленозубая Джинни была в одной из маминых книг. Герои в этих книгах использовали обещания как магию. Это было похоже на шахматную партию, где каждое слово ― фигура с определенными возможностями, определенными рисками. Чтобы победить, нужно думать, использовать стратегию.

― Я обещаю, ― осторожно сказала Тиган, ― вернуть твой палец, если ты пообещаешь никому не говорить, что мы здесь, ― Тиган даже не сомневалась, что гоблинша придумает способ обойти это условие, ― и костьми лечь, чтобы защитить нас, что бы ни случилось.

Последнее прозвучало как строки, которые ее мама использовала бы в своей сказке. Тиган была вполне довольна этим.

― Два обещания? Нет!

Джинни начала погружаться в воду, и Тиган испугалась, что не смогла убедить ее. Она стянула ткань с извивающегося пальца гоблинши и поднесла к своему открытому рту.

― Не надо! ― Джинни подпрыгнула, дергаясь, как рыба, борющаяся с леской. ― Не надо, ― она шлепнула листьями по воде и замерла. ― Я обещаю, что никому не скажу, что вы здесь, и костьми лягу, чтобы защитить вас, что бы ни случилось… кроме как от Темного Человека. Никто не может противостоять ему. А теперь отдай мне палец.

Тиган закусила губу. Были ли ее слова достаточно четкими? Сможет ли гоблинша обойти обещание? В обещаниях всегда были лазейки. Стоит пока подержать палец у себя.

Джинни начала всхлипывать, когда Тиган завернула его обратно.

― Пожалуйста, пожалуйста, верни мне палец! Я не хотела обижать твоего брата. Я только хотела посмотреть на него.

― Ради бога, не плачь, ― отрезала Тиган. ― Я верну его, перед тем как мы покинем Маг-Мелл.

― Глупая девчонка! ― воскликнула гоблин. ― Ты закуска для Темного Человека!

― Брось ей этот мерзкий палец, ― сказал Финн, ― и покончим с игрой. У тебя есть ее обещание.

― Да! ― взмолилась Джинни. ― Брось его мне!

Что бы сделала мама Тиган?

― Нет, ― медленно произнесла Тиа. ― Это не игра. Речь идет о том, чтобы найти папу и вытащить его отсюда. У меня есть ее обещание, а у нее ― мое. Но я сохраню палец до тех пор, пока не буду уверена, что он больше не пригодится.

Глава 17

― Так ты относишься к моему обещанию? ― гоблинша плюнула в них водой. ― Если ты не сдержишь свое, я заберу твоего брата. Фэр позволит мне забрать его. Я не собиралась просто смотреть на него и любоваться. Мне хотелось потянуть его вниз и сжимать до тех пор, пока все пузыри не выйдут наружу!

Гоблинша исчезла под покрытой листвой гладью пруда. Тиган обернулась и увидела, что Эйден и Люси смотрят на нее с ужасом.

― Пошли, ― сказал Финн. ― Надо убираться отсюда.

― Но как же то, что сказала гоблинша? ― спросил Эйден. ― Тиа обещала.

― Будем решать проблемы по мере поступления, ― решил Финн. ― Эта болотная женщина относится к низшим сидхе. Реальность встает на сторону Высокородных, если они обманом вытягивают обещание. Но я не думаю, что саламандра способна на это. Она родилась в грязи и слизи. Кстати, это было отвратительно.

― Что? ― Тиган покраснела. ― Угрожать проглотить палец? Ты же проглотил его.

― И меня вырвало, если ты не заметила.

― Тиган однажды ела жуков, ― вспомнил Эйден. ― На уроке естествознания.

― Черви ― это не жуки. И они были жареными.

Финн и Эйден поморщились.

― Ради всего святого, мне нужно было как-то выиграть время! Если бы я не заставила ее дать обещание, она бы позвала Фэра Дорхэ, и за нами уже гналась бы стая.

― Тоже верно, ― Финн снова пошел вперед.

Тиган с облегчением обнаружила, что по мере того, как они шли, земля становилась все тверже. Лягушачий народ остался позади, когда болота сменились кленовым лесом, но без песни Эйдена у них не было четкого маршрута.

Эйден попытался запеть, но его голос был таким хриплым, что Тиа было больно его слышать. Он остановился и прижал руку к горлу, его глаза наполнились слезами.

― А что, если появятся монстры, а я не смогу петь?

Люси порхала вокруг его головы, ее глаза вспыхнули красным, после чего она исчезла среди деревьев.

― Побереги свой голос, мелкий, ― Финн поднял упавшую ветку длиной и толщиной с его руку. ― Я возьму монстров на себя.

― Хорошо, ― Эйден вытер нос рукавом.

Люси появилась снова, пробиваясь сквозь воздух, изо всех сил пытаясь удержать жука размером с ее голову. Он бешено жужжал, пытаясь вырваться. Она подлетела к лицу Эйдена и попыталась засунуть жука прямо ему в рот. Эйден прижал руку к губам.

― Нет, ― прокричал он сквозь пальцы. ― Я не ем всякую гадость! Отдай его Тиган!

Люси отпустила жука, и он с жужжанием улетел, как тяжелый грузовой самолет, низко опустившись над мшистой землей. Фея внимательно рассматривала Эйдена, скрестив руки на груди, а затем снова улетела.

― Что она делает? ― спросил Эйден.

― Думаю, она пытается подбодрить тебя, ― сказала Тиган.

На этот раз Люси вернулась очень быстро. Она несла большую шишковатую ягоду.

― Похоже на ежевику, ― сказала Тиган. ― Только не ешь, мы не знаем…

Но фея уже сунула ягоду Эйдену в рот.

― На вкус тоже как ежевика, ― сказал он, причмокивая губами. ― Спасибо, жучок.

Люси сделала сальто и снова улетела.

― Давайте двигаться дальше, ― Финн взмахнул дубинкой. ― Чем дальше от болота, тем лучше.

Тиган взяла Эйдена за руку.

― Прости, что заставила тебя петь песню принцессы. Это было неправильно. Нехорошо обманывать людей, заставляя их делать то, что ты хочешь.

― А ты прости, что я… ― Эйден взглянул на Финна. ― Ну, ты поняла.

Тиган сжала его пальцы.

Люси вернулась с новой ягодой. Эйден открыл рот, и она положила ягоду внутрь, а затем снова улетела.

― Ты могла бы принести что-нибудь такое и нам тоже, ― сказал Финн, когда она появилась с еще одной. Фея зашипела на него и продолжила кормить Эйдена, будто крошечная птичка-мать, пытающаяся насытить своего невероятно большого птенца.

В конце концов они оставили ягодные кусты позади. Люси сдалась и вернулась в волосы Эйдена, устраивая там гнездо.

― Ты же не собираешься отдать меня Темному Человеку, правда? ― спросил Эйден, когда болото осталось далеко позади.

― Нет, конечно, ― сказала Тиган. ― Почему ты вообще спрашиваешь об этом?

― Я слышал его песню, когда был под водой. Он сказал, что оставит меня у себя навсегда.

― Не говори глупостей. Он даже не знает, что мы здесь.

Эйден вздрогнул.

― В его песне говорилось, что я… умру здесь.

Финн остановился и обернулся.

― Этого не случится. Я не позволю ему отнять тебя у нас, дружище. Мы покинем это место вместе.

Эйден пристально посмотрел на него.

― Обещаешь?

― Обещаю, ― без колебаний ответил Финн.

Эйден кивнул.

― Тем более, как он вообще тебя удержит? Ты же у нас потрясающий.

Губы Эйдена изогнулись.

― Да, ― ответил он. ― Совсем чуть-чуть.

Люси, по всей видимости, закончила строительство и была довольна результатом. Она слетела с его головы, сорвала цветок с ветки, вернулась с ним и торжественно водрузила на голову Эйдена. Эйден протянул руку и схватил фею в одну руку, а цветок в другую.

― Никаких цветов, ― он выбросил цветок. ― Я мальчик. Не хочу, чтобы у меня в волосах были цветы.

Глаза Люси стали темно-синими.

― Ты можешь там сидеть, ― Эйден посадил ее себе на голову. ― Только никаких жуков и никаких цветов.

Фея радостно защебетала и завращала глазами-калейдоскопами, оглядываясь по сторонам.

Пейзаж снова изменился. По обе стороны тропинки росли гигантские папоротники.

Финн коснулся руки Тиган и указал вперед. Деревья там отличались от тех, что они видели ранее в Маг-Мелл. Они скручивались и переплетались вместе в форме… собора.

Воздушные опорные корни, как у древних кипарисов, прикрепляли каждый толстый древесный ствол к лесной подстилке, скручиваясь в фантастические летающие контрфорсы, прежде чем погрузиться в землю. Стволы, образующие стены, стояли так близко друг к другу, что, если бы они не разделялись на высоте двадцати футов над землей, изгибаясь и переплетаясь, образуя сводчатую крышу, Тиган бы приняла их за одно огромное дерево.

Там был дверной проем, к которому вела хорошо протоптанная дорожка.

― Думаешь, здесь живет Фэр Дорхэ? ― прошептал Финн.

― Не знаю, ― ответила Тиган.

Вблизи деревья еще больше походили на сплошную, покрытую мхом стену.

― Мама рисовала это место, ― отметил Эйден.

Он был прав. Их мама также рисовала фей и Зеленозубую Джинни, но это совсем другое. Это была ее любимая картина, любимый пейзаж.

― Фэра Дорхэ здесь нет, ― Тиган была в этом уверена. ― Но я должна выяснить, кто там живет. Идем.

Ее желудок сжался, когда они подошли к открытому входу.

Двери не было, как и возможности постучать в замшелые стены, поэтому Тиган вошла внутрь, а Эйден и Финн последовали за ней. Это было похоже на то, как если бы они вошли в часовню, молитвенный дом, сделанный из живых растений. Плющ каскадом сползал по стенам.

Она слышала, как Эйден затаил дыхание. Резной деревянный стол, подсвечники, солнечный свет сквозь ветви… это была еще одна картина ее матери.

В кресле у самой двери сидела бледная девушка с пяльцами для вышивания на коленях. Плющ обвивал ее длинные светлые волосы, а платье было украшено цветами. Она была поглощена своим рукоделием. Если не считать Эйлин Уилтсон, то она была самой красивой девушкой, которую когда-либо видела Тиган.

― Прошу прощения, ― привлекла ее внимание Тиган.

Девушка удивленно подняла глаза. Пяльца упали на пол, когда она резко вскочила.

― Эйлин! ― воскликнула она и заговорила на языке, похожем на гэльский язык Мамио. Ее слова оборвались, когда она увидела карие глаза Тиган. Она посмотрела на Финна и Эйдена, а затем совсем замолчала, растерявшись.

― Ну, я понял большую часть ее слов, ― сказал Финн. ― Она ждала вашу маму.

― Она видела папу? ― спросил Эйден.

Финн снова заговорил, но девушка покачала головой.

― Эйлин? ― в ее голосе звучала мольба.

Финн коснулся руки Тиган.

― Aileen’s deirfiúr, Teagan, ― он указал на Эйдена. ― Aileen’s mac, Aiden.

Девушка прижала ладонь ко рту и покачала головой. Она подошла ближе и вгляделась в лицо Тиган. Слезы наполнили ее голубые глаза, а затем она заговорила так быстро, что слова, казалось, спотыкались друг о друга. Когда она остановилась, Финн кивнул ей.

― Я не все понял, ― сказал Финн. ― Но достаточно. Тиган, Эйден, я хочу познакомить вас с вашей тетей Ройзин. Младшей сестрой вашей матери.

― Тетей? ― спросил Эйден. ― У нас есть тетя?

Тиган попыталась подсчитать в уме, но цифры никак не сходились. Этой девушке явно не могло быть больше пятнадцати. Если Эйлин покинула Маг-Мелл, когда ей было двенадцать, то это было… двадцать семь лет назад. Но ее мать знала Ройзин… и дала ей обещание.

Ройзин настороженно посмотрела на фею, выглядывающую из волос Эйдена. Она что-то сказала, и Финн ответил кивком.

― Она говорит, что феи ― мерзкие существа, ― перевел он. ― Они выдергивают волосы из носа.

― Уже знаем, ― Тиган потерла нос. ― Спроси ее, что ей обещала Эйлин.

Когда Финн закончил вопрос, Ройзин обратила сияющие глаза на Тиган и начала говорить, указывая на зал вокруг них.

― Она обещала, что найдет способ для Ройзин выбраться из Маг-Мелл. Темный Человек держал в плену их обеих, но тетя Эйлин привела ее сюда, ― он махнул рукой в сторону зала, ― в руки Иггдрасиль, чтобы Ройзин была в безопасности. Это единственное место в Маг-Мелл, куда Дорхэ не может попасть.

― Скажи ей, что с мамой что-то случилось, но она вспомнила о своем обещании перед смертью.

Финн едва заговорил, как Ройзин покачнулась. Он поймал ее за руку, чтобы она не упала.

― Что случилось? ― Тиган подошла к ней с другой стороны, чтобы помочь.

― Она не знала, что ее сестра умерла, ― пояснил Финн. ― Я мог бы помягче сообщить об этом.

Тиган взяла Ройзин под другую руку, и они помогли ей сесть в кресло. Финн опустился на колени рядом с ней и очень тихо заговорил.

― Что он ей говорит? ― спросил Эйден.

― Думаю, о маме, ― сказала Тиган, когда Ройзин подняла на нее глаза. ― И о нас.

Пока Финн продолжал, лицо Ройзин побледнело и застыло, а затем она склонила голову. К тому времени, когда он закончил, длинные светлые волосы девушки свисали занавесом перед ее лицом, но Тиган догадалась, что Ройзин плакала.

― Она ждала свою сестру, ― объяснил Финн, ― очень долго.

Тиган услышала глухой стук и, обернувшись, увидела, как кто-то прыжками спускается по лестнице. Он был пушистым, оранжевым, и на его лице играла чеширская ухмылка. Он перепрыгивал две ступеньки за раз, затем выпрямился, высоко подняв кошачью голову и подергивая длинным хвостом.

― Dia duit, ― сказал он голосом маленькой девочки и поклонился.

― Этот кот-сидхе тоже говорит по-гэльски? ― спросил Эйден.

― Да, ― Финн потянулся за дубинкой. ― Он сказал: «Бог тебе», что означает «привет».

Тиган коснулась его руки.

― Подожди, ― сказала она. ― Он не похож на тех, которые были в нашем мире. Он не выглядит облезлым и больным.

Существо запрыгнуло на колени Ройзин, и девушка обхватила его руками. Он положил лапы по обе стороны ее головы и поднял морду, чтобы посмотреть ей в глаза, а затем издал сочувствующий мяукающий звук, как кошка-мать, успокаивающая котенка. Ройзин вытерла слезы тыльной стороной ладони и крепче обняла его.

― Она дружит с котом-сидхе? ― спросил Эйден.

― Я же говорила тебе, что с теми, кого мы видели, что-то не так, ― сказала Тиган. ― Здоровые существа не выращивают личинок в своих желудках.

Кот-сидхе выскользнула из рук Ройзин и спрыгнула на пол.

― Как его зовут? ― спросила Тиган, указывая на кота и надеясь, что ее интонации было достаточно, чтобы передать смысл слов.

― Грендаль, ― сказала Ройзин.

― Грендаль, ― весело согласился кот-сидхе.

Люси выглянула из своего гнезда и зашипела. Грендаль прижал уши и зашипел в ответ.

― Грендаль! ― воскликнула Ройзин. Кот-сидхе фыркнул и отошел в угол. Он улегся там и, прищурившись, наблюдал за Люси.

Ройзин обратилась к Финну, и тот кивнул.

― Она говорит, что коты-сидхе едят фей, ― перевел он.

― Мою нельзя, ― Эйден попятился от Грендаля. ― Я не дам съесть мою Люси!

― Значит, не выпускай ее из гнезда, ― сказал Финн. ― Я присмотрю за котом.

Тиган подошла ближе к Финну.

― Спроси ее о моей маме. Почему она здесь? Откуда они пришли?

Ройзин внимательно слушала, пока Финн задавал вопросы, затем кивнула и снова заговорила. Тиган не могла разобрать слов, но она узнавала некоторые имена. Амергин… Эйран… Дорхэ. Герои историй, которые рассказывали Финн и Мамио.

Ройзин успела произнести всего несколько фраз, когда Финн остановил ее и указал на Тиган.

― Seanathair? ― спросил Финн. ― Seanathair?

― Cinnte! ― Ройзин кивнула.

― Что? ― спросила Тиган.

С лица Финна сошли все краски.

― Что случилось? ― спросил Эйден.

Он взглянул на Тиган, покачал головой, затем встал и начал расхаживать по комнате, пока Ройзин продолжала. Когда Ройзин закончила, он остановился и провел рукой по волосам.

― Финн, ― забеспокоилась Тиган, ― что происходит?

Он перевел дыхание.

― Был один человек, которого Дорхэ ненавидел больше, чем Фионна МакКамхейла и всю его линию вместе взятую: Амергин, милезийский бард, который запер его в этом месте. Темный Человек поклялся поработить или уничтожить всех, кто кровно связан с Амергином. Он похитил его семью и привез их сюда. Он пытал и убил жену Амергина, а затем забирал жизнь его самого каплю за каплей, пока тот не умер.

― И причем здесь я? ― спросила Тиган.

― При том, что он был твоим дедушкой, Тиа, ― сказал Финн. ― Бард Амергин ― твой родной дед. Эйлин и Ройзин ― его дочери.

― Погоди, ты же говорил, что Амергин женился на… кто моя бабушка, Финн?

― Мэв, сестра королевы Мэб.

Тиган услышала напряжение в его голосе.

― Мэв была матерью твоей матери. Вот почему деревья среагировали на прах тети Эйлин. Она пообещала сестре, что найдет способ вывести ее из Маг-Мелл. В обещании Высокородного гоблина есть сила, и она знала это, когда произносила свои слова.

― Наша мама была наполовину… гоблином? ― голос Эйдена прозвучал писком на этом слове.

Глава 18

― Нет, ― Тиган обняла Эйдена. ― Этого не может быть. Это не… логично. Амергин и Мэв жили много веков назад, если вообще существовали. Они жили так давно, что стали легендой.

― Оглянись вокруг, девочка, ― сказал Финн. ― Мы находимся в самом сердце Маг-Мелл, в доме из огромного дерева, которому молились еще с начала времен. Ты носишь в кармане палец гоблина, а у твоего брата в волосах живет человек-насекомое. Что вообще из этого логично?

― Ничего, ― призналась Тиган. ― Но… почему Ройзин выглядит младше меня? Если это правда, то ей уже тысячи лет.

― Время здесь идет небыстро. Она говорит, что его останавливают молитвами Иггдрасиль. Это еще не все, Тиа. Темный Человек сохранил девушкам жизнь, потому что, пускай у них самих не было отцовского дара, но они были носительницами обещания песни Амергина, ― Финн покраснел до корней волос. ― Боюсь, Дорхэ ожидал, что они родят ему детей. Он планировал создать новую расу ― наполовину сидхе, на четверть милезианцев, на четверть богов, ― полностью подчиняющуюся его черной воле. Твоя мать сбежала, когда была еще ребенком.

― Но Ройзин еще недостаточно взрослая, чтобы… ― Тиган покраснела. Она знала трех девочек, у которых были дети в десятом классе, но все равно это казалось неправильным.

― Она не покидала рук Иггдрасиль с тех пор, как… с тех пор, как стала женщиной, ― сказал Финн. ― Темный Человек и его злые тени слишком порочны, чтобы ступить на эту святую землю. Высокородные могут приходить сюда, и те, кто следует за ними, но они не могут вывести ее из этого места против ее воли. Девочкам нужно было убежище.

― А мама?

― Она знала, чего хочет Темный Человек. Ей было невыносимо жить взаперти. Кровь гоблинов была в ней сильнее, поэтому она дала обещание своей младшей сестре и покинула убежище. Она пообещала, что даже если она умрет, Ройзин станет свободной. Эйлин никак не ожидала, что Мамио придет той ночью. Ройзин все эти годы ждала вашу маму, и, пока она ждала, она выросла.

― Она еще не выросла, ― сказала Тиган.

Финн пожал плечами.

― Один из Высокородных, который приходил сюда, чтобы убедить Ройзин уйти, не согласился бы с этим. Он влюбился в эту девушку. Его звали Томас. В обещаниях Ройзин не так много силы ― в ней не так сильна гоблинская кровь, ― но она пообещала выйти за него замуж. Он же обещал любить ее, пока бьется его сердце. Похоже, Фэр Дорхэ позаботился об этом. Она давно не видела Томаса.

― Спроси ее, играет ли Томас на скрипке, ― сказал Эйден.

― Хорошая мысль, ― Финн задал вопрос, и Ройзин покачала головой. Они вновь разговорились: Финн задавал вопросы, а девушка объясняла.

― Томас не играет на скрипке, но его раб-питомец Эоган играет.

― Раб-питомец?

― Человек, которого он похитил из Эйранна, ― объяснил Финн. ― Гоблины крадут красивых детей, чтобы сделать их своими рабами, и держат их до тех пор, пока они красивы и интересны. Томас очень гордился талантом Эогана. Этот скрипач был у него с тех пор, как ему исполнилось шесть лет. Но когда Эоган попытался убежать, Томас попросил Фэр Дорхэ… заземлить его, чтобы он не смог уйти.

― Гоблины крадут маленьких детей? ― Эйден нахмурился. ― Мама бы так не поступила.

― Потому что она не была гоблином, ― сказала Тиган. ― Скорее всего, она была одной из тех детей, которых они украли. Я уверена, что они обманывали Ройзин с самого детства.

Ройзин вскочила. Она указала на дверь, что-то пробормотала Финну и жестом велела им следовать за ней.

Финн схватил свой рюкзак.

― Нам нужно немедленно уходить. Она говорит, сюда идут.

Ройзин подвела их к стене, отодвинула свисающий плющ и указала вверх.

― Она хочет, чтобы мы поднялись, ― сказал Финн. ― Говорит, там есть тайник. Она обычно пряталась в нем вместе с Эйлин.

Тиган подняла Эйдена над головой. Он ухватился за кору дерева, как обезьянка, и начал карабкаться. Финн подтолкнул Тиган, и она схватилась руками за грубую кору, зацепилась носками кроссовок за трещины и подтянулась вслед за Эйденом.

Примерно в восьми футах над землей было место, где упала ветка, оставив в стволе углубление, похожее на нишу, в которой можно хранить статую святого.

Эйден забрался внутрь и прижался к стенке. Тиган заползла вслед за ним и прижалась к нему. Занавес из плюща висел перед ними зеленой и тяжелой преградой, но не слишком плотной ― они могли разглядеть зал сквозь листья и лозы. Это было идеальное укрытие… для двух маленьких девочек.

Когда Финн добрался до ниши, он передал свой рюкзак Тиган, затем развернулся так, чтобы его спина оказалась прижата к дереву, ноги упирались в край коры, а руки сжимали кору с обеих сторон, удерживая Тиган и Эйдена на месте, как живая грузовая сеть. Электрическая сеть. Искра вернулась в кости Тиган.

― Ты меня раздавишь, ― пожаловался Эйден.

― Ш-ш-ш, ― прошептала Тиган. Палец в ее кармане дергался как сумасшедший. ― Она идет.

«Кто?» ― прожестикулировал Эйден.

Тиган указала на Джинни Зеленозубую, вошедшую в дверь. Она показала Ройзин большую миску, подошла, прихрамывая, к столу и поставила миску туда. Эйден отпрянул как можно дальше. Глаза Люси вспыхнули зеленым огнем, и она потянула Эйдена за волосы так сильно, что он поморщился.

Ройзин указала на ногу Джинни и задала вопрос. Джинни поморщилась, показав острые зубы, и покачала головой.

Эйден ущипнул Тиган, чтобы привлечь ее внимание.

«Мы что, гоблины?» ― прожестикулировал он.

«Нет».

В дверной проем вошел человек с собачьей головой, на плече у него болталась капающая кровью ляжка чего-то, что когда-то могло быть обезьяной. Он бросил это нечто на стол.

За ним влетела стайка фей, но они были так же похожи на Люси, как коты-сидхе на Грендаля. Ее крылья могли быть повреждены, но их были жирными, похожими на крылья летучей мыши и грязными. Они приземлились на свежее мясо и начали рвать его зубами.

Грендаль, которого превосходили численностью двадцать к одному, отступил на каминную полку, прижав уши к голове, в то время как Ройзин налила себе миску того, что принесла на вечеринку Зеленозубая Джинни. Она ела деревянной ложкой, разговаривая с человеком с собачьей головой. Тиган наблюдала, как девушка облизала ложку, а затем опустила ее обратно в миску. Наверняка все, что принесла водяная гоблинша, должно быть отвратительным, но Ройзин, казалось, ела с удовольствием. Что-то на ложке пошевелилось, когда она поднесла ее ко рту. Она рассмеялась и протянула ложку человеку с собачьей головой, который облизал ее своим длинным розовым языком.

Зал наполнился существами из книг ее матери ― слугами, которых Мэб и Фэр Дорхэ привезли с собой на грозовых облаках… так близко, что Тиган могла видеть каждый ус и каждую бородавку. Все они кланялись Ройзин и Джинни, когда входили, словно те были королевскими особами.

Эйден снова ущипнул ее.

«Гоблины хорошие бойцы?» ― прожестикулировал он.

«Мы не гоблины».

Финн переместил вес, прислонившись к ним спиной. Она была ближе к нему, чем когда-либо прежде. Так близко, что чувствовала биение его сердца. «С тех пор как он впервые увидел тебя, в сердце этого мальчика билось только одно имя, не так ли?» Как ее имя могло быть в сердце МакКамхейла, если в ней была хоть капля гоблинской крови? Это невозможно.

«Финн говорил, что гоблины ― зло», ― прожестикулировал Эйден.

«Мы должны сидеть неподвижно. Больше никаких разговоров на пальцах».

«Но что, если…»

Тиган зыркнула на него. У нее получалось все лучше. Эйден сглотнул и засунул руки в карманы.

Скорее всего, Финн как-то неправильно понял Ройзин. Тиган видела гоблинов, и ее мать не была похожа на них. Ройзин не была похожа на них.

Палец ноги дернулся в кармане Тиган, и Зеленозубая Джинни подняла глаза, словно кто-то ее позвал. Она встала из-за стола и прошлась по залу, затем вернулась, остановилась и понюхала воздух прямо под ними. Вокруг ее головы порхала темная фея. Джинни отмахнулась от ене и продолжила поиски. Глаза водяной гоблинши осмотрели пол, затем поднялись к занавесу из плюща.

Тиган вытащила палец. Он отчаянно боролся с тканью, в которую был завернут. Джинни встретилась глазами с Тиган сквозь листву лиан. Тиган подняла палец и покачала головой. Гоблинша поморщилась, но затем опустила глаза и села прямо под ними.

Что-то промелькнуло перед лицом Тиган. Темный фей заинтересовался, что здесь увидела Джинни Зеленозубая. Его глаза вспыхнули черным и красным, когда он увидел их. Он открыл рот, но не успел издать ни звука, потому что Люси ударила его, двигаясь, как ракета класса «воздух-воздух».

Они кружили над головами толпы, размахивая ногами, руками и крыльями, и упали за диван Ройзин. Единственным, кто заметил это, был Грендаль, все еще лежавший на каминной полке. Эйден заерзал, и Тиган испугалась, что он ломанется за Люси, но Финн снова переместил вес и придавил Эйдена, удерживая его на месте.

Грендаль покинул свой насест и отправился на разведку, но еще до того, как он туда добрался, Люси появилась снова, баюкая что-то в руках. Она поднялась в воздух, пролетела по коридору и исчезла в каком-то своем укрытии, высоко и вне поля зрения. Через несколько минут Грендаль вышел из-за дивана, запрыгнул обратно на каминную полку и начал облизывать лапы да чистить усы.