Тигр, Тигр

Кто-то еще вошел через дверь, и Тиган почувствовала, как у Финна заколотилось сердце. Это был Кайл, во плоти.

Он сел за стол и налил себе миску того, что принесла Зеленозубая Джинни. В нем чувствовалось нечто злое, как будто что-то нечистое вошло в комнату, и это изменило сам воздух большого зала.

Кайл взглянул через стол на Зеленозубую Джинни, и у Тиган по коже поползли мурашки. Его глаза не были маслянистыми лужицами. Они были как два янтаря, окруженные зеленью.

Финн не ошибся. Кровь гоблинов была сильнее всего в Эйлин… У кузена Кайла были глаза ее матери.

Казалось, что-то мерзкое распространяется по телу Тиган, что-то грязное пульсирует в ее венах. Внезапно многое обрело смысл ― вещи, о которых она не хотела думать.

Например, способность Эйдена с помощью пения управлять Финном.

Гоблины крадут твою волю…

И невероятная одаренность ее мамы в любой стратегической игре.

Мэб, королева мерзких Сидхе, одаренная войной и резней…

Что бы сделала Мамио, если бы знала, что за существо она приютила в одном доме со своими собственными детьми? Но она не знала. И сама Эйлин не знала. Неужели Зеленый Человек благословил Эйлин на ее пути из Маг-Мелл, как и думала Мамио? Или забрал ее воспоминания и ее второе зрение? Возможно, в этом заключалось его благословение. Это позволило ей жить нормальной жизнью. Пока тени не нашли ее и не вернули все обратно.

Тело Тиган казалось таким тяжелым, что она удивилась, как Финн еще удерживал ее на месте.

Она зажмурилась и попыталась произнести слова молитвы, которой научила ее мать. Молитве, которой Эйлин научилась у Мамио. Услышит ли Всемогущий бог Странников молитву гоблина?

Глава 19

Тиган проснулась и обнаружила большое мокрое пятно на плече Финна. Ей хотелось сказать, что это были слезы, но она знала, что это не так. По крайней мере, часть была слюной. Она спала с открытым ртом и обслюнявила его, как подушку. Все гоблины, вероятно, пускают слюни, когда спят.

Она подняла голову, и струйка слизи потянулась от ее лица к его плечу. Великолепно. Слезы, слюни и сопли, которые капали из ее носа, пока она молча плакала полночи. Ее голова была словно набита ватой, а глаза опухли и не могли сфокусироваться.

Рука Эйдена была переплетена с ее рукой, его кудрявая голова тоже упала на Финна. Что-то блеснуло в его волосах.

Ее брат гоблин. Ей внезапно подумалось, что его школьный учитель будет не слишком удивлен этой новостью.

Она тяжело вздохнула. Ничто из того, что рассказала им Ройзин, не изменило причины, по которой они пришли в Маг-Мелл. Тиа должна найти своего отца и вывести его с Эйденом отсюда живыми, и у нее пока нет времени думать обо всем остальном.

Тиган с трудом моргнула и сумела сфокусировать взгляд. Блестки в волосах Эйдена были крыльями жучков, которые Люси использовала для украшения своего гнезда. Сколько времени потребуется Финну, чтобы переварить все, что сказала Ройзин?

― Тиган, ― спросил Финн, ― ты не спишь?

― Нет.

Он назвал ее Тиган, а не Тиа. Он уже потихоньку начинал иначе относиться к ней. Тиган вытерла лицо рукой. У нее не было ничего, чем можно было бы вытереть его рубашку.

― Хорошо. Подержи Эйдена.

― Ты хочешь спуститься вниз? ― спросила Тиган, хватая Эйдена за воротник.

― Не… совсем.

Финн наклонился вперед, в заросли плюща. Они остановили его падение, развернув его так, чтобы он приземлился на спину.

Тиган убедилась, что Эйден полностью проснулся, помогла ему развернуться и начать спускаться, а затем последовала за ним. Финн все еще лежал на спине, когда они достигли земли, его губы растянулись в гримасе.

― Тебе больно? ― спросила Тиган.

― Да, ― пискнул он.

Она опустилась на колени рядом с ним.

― Не двигайся. Болит спина или шея?

― Руки, ― он перевернулся, ― и ноги. Затекли, ― его лицо исказилось от боли. ― Уходи. Не стой и не смотри на меня.

― Ты уверен, что тебе не нужна помощь? ― спросила Тиган.

― Я уверен.

Ройзин спала на диване, где свернулась калачиком, пока вокруг нее бушевала кошмарная вечеринка. После хаоса ночи, звук падения на пол одного Фир болга не имел ни малейшего шанса разбудить ее.

Тиган подошла к столу, стараясь не смотреть на Финна, великолепно имитировавшего Джима Керри, на которого напал рой невидимых пчел. Он встал и, пошатываясь, пошел по кругу, размахивая руками и корча ужасные рожи.

― Что с ним не так? ― спросил Эйден.

― Приток крови к онемевшим частям тела, ― Тиган надеялась, что дело только в этом. ― По ощущениям будто тебя колют булавками и иголками.

Она зачерпнула ложку слизи из миски, которую принесла Зеленозубая Джинни. В ней были мертвые головастики в густом желе. Неудивительно, что лягушачий народ ненавидел Джинни. Она превратила их детей в пудинг.

― Я голоден, ― сказал Эйден.

― Не настолько.

Тиган достала из набора Финна огромный шоколадный батончик, который ей дала Эбби, разломила его на две части и дала Эйдену ту, что поменьше.

― Мне нравится такой завтрак, ― сказал Эйден, втягивая обратно шоколадную слюну, которая начала вытекать из его рта.

Финн сумел добраться до стола, двигаясь так, словно был немного пьян. Тиган протянула ему вторую половину шоколадки.

― Разве ты не хочешь? ― Финн взглянул на нее и быстро отвел взгляд. Он все еще переваривает новую информацию, точно.

― Нет, ― Тиган указала на миску на столе, затем поняла, что он не сможет увидеть это движение, если не будет смотреть на нее. ― У меня пропал аппетит, когда я увидела пудинг с головастиками.

Появилась Люси, петляющая в воздухе над ними, с сумкой из листьев в руках. Она притворилась, что скользит по солнечному лучу, и приземлилась перед Эйденом. Когда ее ноги коснулись стола, она открыла сумку и вытащила голову темного фея, представив ее Эйдену со взмахом руки и поклоном.

― Умница! ― похвалил Эйден. ― Вот, держи.

Он отломил кусочек шоколада и протянул ей. Фея осторожно прикусила его. Ее глаза стали калейдоскопическими, и она отбросила отрубленную голову в сторону, схватила шоколад и начала запихивать его в рот.

Тиган наклонилась ближе, чтобы рассмотреть голову мертвого фея, испытывая одновременно любопытство и отвращение. Огоньки в его глазах потемнели, как гаснут глаза умирающей цикады. Она потянулась за ним, но прежд чем она успела коснуться головы фея, Финн отбросил ее, как футбольный мяч. Голова пролетела по дуге и врезалась в плющ.

― Эй, это было мое! ― возмутился Эйден.

Люси уронила шоколад и вытащила свой крошечный нож.

― Будь ты немного больше, букашка, ― Финн пригрозил ей пальцем, ― то была бы страшной. Будешь угрожать мне этой зубочисткой, я тебя раздавлю.

― Оставь Люси в покое, ― Эйден оттолкнул палец Финна. ― Тот фей собирался сказать монстрам, где мы находимся. Она спасла нас.

Эйден прожигал взглядом Финна, его руки сжались в кулаки, и каждая линия его тела была полна вызова, как у чихуахуа, бросившего вызов датскому догу.

― Эйден! ― Тиган положила руку ему на плечо. Он проигнорировал ее, полностью сосредоточившись на Финне.

Некоторое время они сверлили друг друга глазами, но затем Финн кивнул. Эйден расслабился, как будто между ними было решено что-то чрезвычайно важное.

― Прошу прощения, букашка, ― обратился Финн к фее. ― Ты также можешь взять кусочек моего шоколада.

Люси повернулась к нему спиной. Она не простила его, даже если Эйден простил.

― Мы должны найти папу сегодня, ― сказал Эйден. ― Так что давайте поторопимся. В понедельник у меня в школе показательные выступления, и я хочу взять с собой Люси.

― Это большое место, пацан, ― напомнил Финн. ― Целый мир.

― Маг-Мелл помогает мне, ― уверенно ответил Эйден. — Просто мы должны были сначала навестить тетю Ройзин.

Грендаль запрыгнул на стол и прищурился при виде феечки, сидящей, скрестив ноги, на столе в луче солнца и облизывающей пальцы. Он пробормотал что-то, что, как была уверена Тиган, было ругательным, после чего подошел к миске с пудингом из головастиков и начал лакать его.

― Мы будем попрощаться с тетей Ройзин? ― спросил Эйден.

― Перед уходом, ― сказала Тиган.

― Сначала чистые носки, ― Финн бросил Тиган одну пару аккуратно сложенных старушечьих носков для нее и вторую Эйдену. ― Мы должны были сделать это еще вчера.

― Наши ботинки были мокрыми, так что это не имело бы значения, ― отметила Тиган.

― Сегодня это будет иметь значение. У нас появятся волдыри, если будем ходить в сырых носках.

Тиган сбросила ботинки и начала стягивать носки. Они были покрыты коркой… засохшей грязи.

― Сверни грязные, ― сказал Финн. ― Чтобы не запачкать мой рюкзак. Я собираю осмотреться снаружи.

Эйден стянул ботинок, и Тиган чуть не подавилась. Что-то мерзкое начало расти между пальцами его ног, питаемое влажностью и теплом его ног. Пахло, как на вонючей сыроварне.

― Когда ты последний раз менял носки?

― В последний раз, когда ты меня заставляла, ― ответил Эйден.

― Когда именно?

― На прошлой неделе. Я не хотел, чтобы от меня воняло, Тиа. Я просто не смог найти чистых.

― Ничего страшного, ― когда она последний раз проверяла его корзину для белья? ― Мы просто вымоем твои ноги, и ты сможешь вытереть их своей рубашкой.

Это даст ей время подумать, что сказать Финну.

Ну и дела… Финн, извини, что ты рисковал своей жизнью ради парочки отродий гоблинов.

Она ополоснула ноги Эйдена водой из бутылки и помогла ему вытереть их, перед тем как дать свежие носки.

― Вот и все, ― сказала Тиган. ― Нам нужно пополнить запасы воды, и можем идти.

Она подошла к дивану и села на уголок, рядом с Ройзин, которая свернулась калачиком и хмурилась во сне. Она держалась как королева, когда сидела во главе стола прошлым вечером, с прямой спиной и высоко поднятой головой, но рука, свисавшая сейчас с края дивана ладонью вверх, с согнутыии пальцами, была рукой ребенка.

Тиган сжала губы. Помолвлена в пятнадцать лет. Было ли это нормально в этом сумасшедшем месте? Ройзин не помешала бы одна из лекций Эбби о мужчинах.

― Ройзин, ― Тиган тронула девушку за плечо. Ройзин резко села и взволнованно огляделась.

― Все в порядке, ― сказала Тиган. ― Это всего лишь я. У тебя есть вода?

Тиган подняла почти пустую бутылку с водой и сделала вид, что пьет.

Ройзин сняла со стены деревянный ковш, наполнила его и протянула Тиган.

Ройзин кивнула и подвела ее к вырезанному в дереве тазу. Вода наполняла его, как будто это был родник, переливаясь через край и стекая вниз, где уже впитывалась в землю.

Вода была чудесной, хотя и не холодной. Финн вернулся, как раз когда Тиган наполняла бутылки водой.

― Хорошая мысль, ― сказал он.

Ройзин перевела взгляд с Финна на бутылки, затем схватила Тиган за руку и начала что-то лепетать.

― Она поняла, что мы уходим, ― сказал Финн. ― И она боится остаться одной. Она хочет, чтобы мы подождали Томаса с ней. Говорит, что здесь мы в безопасности.

― Папа не в безопасности, ― сказала Тиган. ― Мы должны найти его.

Финн перевел, и глаза Ройзин наполнились слезами. Она покачала головой.

― Почему бы ей не пойти с нами? ― спросил Эйден. ― Мы позаботимся о ней.

― Она боится, ― объяснил Финн. ― Она живет здесь уже давно, пацан. Наверное, она повидала столько жути, что храбрости просто не осталось.

― Ты знаешь, как найти Фэра Дорхэ… или замок?.. или место, где он живет? ― спросила Тиган.

Ройзин заткнула уши и покачала головой.

Финн повторил вопрос Тиган, но Ройзин только сильнее покачала головой и по-настоящему заплакала.

― Мне очень жаль, ― сказала Тиган. ― Нам правда нужно идти. Эйден, постарайся ее подбодрить, ладно? Мне нужно поговорить с Финном.

― Нам нужно о чем-то поговорить? ― Финн последовал за ней к столу.

― Да, ― Тиган бросила взгляд на Эйдена. ― Все изменилось. Тебе не стоит идти с нами дальше. Я думаю, тебе лучше остаться здесь с Ройзин.

― Остаться здесь?

Тиган кивнула.

― Моя мама дала обещание Ройзин, и оно поможет ей выбраться, потому что мама была Высокородной Сидхе, верно? Их обещания имеют силу. Если останешься с ней, то тоже сможешь уйти. Возвращайся к Мамио.

― И отпустить тебя и твоего младшего брата к Фэру Дорхэ? За кого ты меня принимаешь?

― За МакКамхейла, ― решительно сказала Тиган. ― Прирожденного врага гоблинов. Ты же знаешь, что Ройзин говорила правду о том, кто мы такие.

― Я понял это, как только она произнесла эти слова, ― сказал Финн. ― Но я должен сдержать обещание.

Верно. Он обещал Эйдену, что не позволит Фэру Дорхэ схватить его… и что они вернутся вместе. Финн был пойман в ловушку обещанием, данным ее брату… который оказался Высокородным сидхе, как и их мама. У него теперь еще меньше выбора, чем раньше. Тиган почувствовала, как внутри нее начинает расти огромная пустота. Финн оказался в ловушке, крепко связанный паутиной и хитростью гоблинов.

― Потому что у тебя нет выбора, да? ― тихо спросила она. ― Есть ли какой-нибудь способ освободить тебя от обещания?

Финн пристально посмотрел на нее, затем покачал головой.

― Эйден! Идем. Пора спасать вашего папу, ― он направился к дверному проему.

Ройзин проводила их до выхода и стояла, плача, в арке, когда они уходили.

― Slán leaf, ― крикнула она вслед, махнув рукой.

― Slán agat, ― отозвался Финн.

― Что это значит? ― спросил Эйден.

― «До свидания», ― сказал Финн. ― Одно от того, кто остается, другое от того, кто уходит.

Эйден начал напевать «I Got a Name». Его голос не был сильным, но он был намного лучше, чем накануне. Деревья и кусты раздвинулись, и появилась тропинка. Этим утром Маг-Мелл казалась такой же счастливой, как и накануне, когда Эйден только пришел со своими песнями.

Яркие феи и спригганы летали между деревьями. Люси отпугивала их шипением или ножом, если они подбирались слишком близко к ее мальчику. Когда она не была заняла, отгоняя других фей, она танцевала в воздухе над Эйденом под его песни, точно поклонница на частном концерте.

Финн мрачно молчал, погруженный в свои мысли, и наблюдал за лесом.

Тиган старалась сосредоточиться на Эйдене, чтобы не пытаться понять, что происходит в голове и сердце Финна.

― Тебе не обязательно так много петь, ― сказала она, когда голос Эйдена начал хрипеть. ― Можешь начать заново, если тропинка исчезнет.

Однако тропинка не только не исчезла, но и повела их через еще большее количество ягодных кустов, где они наелись досыта. Люси погналась за жучком, чтобы позавтракать, а затем поиграла с Эйденом, ловя цветы, которые он подбрасывал в воздух.

Они шли все утро, как вдруг тропинка резко развернулась обратно, и Тиган потеряла всякое чувство направления. Их бутылки с водой снова почти опустели, и они уже несколько часов не видели источника. Да и Тиган сильно сомневалась, что они могут спокойно пить любую воду, которую найдут в этом месте.

Пейзаж становился унылым: много умирающих деревьев и очень мало подлеска, как будто сама почва здесь ядовита. Грибы и плесень росли из коры ― голые ветви и стволы в нездоровой плесени. Тиган не заметила вокруг вообще никаких существ.

Люси устроилась в волосах Эйдена и занялась плетением, время от времени выглядывая и недовольно щебеча. Неподвижный лес, казалось, впитывал звуки, как будто они были поглощены склизкой плесенью и завесами грибов.

Тиган краем глаза уловила какое-то движение, но когда повернулась, то увидела только бледные голые стволы умирающих деревьев. Когда она посмотрела на тропу перед собой, то снова увидела движение. На этот раз она не повернула головы, а попыталась осмыслить то, что видела боковым зрением.

Люди-тени. Они были едва ли плотнее тумана, поднимались из заплесневелой земли, а затем оседали в темноте под деревьями. Тиган взглянула на Финна. Он кивнул. Он тоже заметил движение темных сгустков.

― Эйден, ― Тиган откашлялась. ― Думаю, пришло время снова попеть.

― Нет, ― возразил Эйден. ― Я не хочу петь. Здесь слишком мрачно.

― Знаю, ― Тиган взяла Эйдена за руку. ― Но я все равно хочу, чтобы ты закрыл глаза и спел песню Мамио.

― Хочешь сказать, что здесь есть монстры? ― Эйден огляделся, и Тиган заметила, как он напрягся. ― Это они, ― прошептал он.

― Ты можешь разогнать их, ― Тиган старалась говорить уверенно. ― Спой песню, которой тебя научила Мамио.

Люди-тени становились все более плотными, более заметными.

Эйден начал напевать, и они повернули к нему свои пустые лица.

Высокая тень, которая была ближе остальных, склонилась над Эйденом. Он протянул руку, и Тиган оттащила его назад. Тень растопырила длинные пальцы и прижала ладонь к ее лицу. Это было похоже на прикосновение перьев, которые пронизывали ее кожу и проникали в разум, начиная скручиваться. К горлу подступила рвота. Свет начал меркнуть… а затем голос Эйдена прорезал темноту.

― Atomriug indiu

niurt tríun

togairm Tríndóite.

Свет вернулся, ком в горле Тиган растаял. Человек-тень скользнул назад, растворяясь, извиваясь, возвращаясь к другим темным сгусткам глубже в тени.

Лишайники расползались по голым камням, когда Эйден пел, их крошечные цветы были единственным ярким пятном в пейзаже. Вокруг тропинки, пока он шел, росли поганки, добавляя свои красные шапочки к празднику лишайников. Даже в этом жутком месте Маг-Мелл умудрялась выражать радость, когда Эйден пел.

―… cretim treodatad

foisitin oendatad

i nDúilemon dáil…

Внезапно лишайник покрылся ржавчиной, а поганки превратились в гниль. Жизнь проигрывала в этой борьбе. Вопль ужасного горя пронзил воздух вокруг них.

― Что это было? ― прошептал Эйден. Тени, которые уплывали прочь, снова повернулись к ним.

― Пой, ― сказала Тиган. ― Ты должен продолжать петь, Эйден.

Люди-тени задвигались быстрее. Эйден пискнул, а затем закрыл глаза руками.

― Монстры меня не видят, монстры меня не видят, ― пробормотал он, а затем снова начал петь.

― Получается, дружище, ― сказал Финн, положив руку на плечо Эйдена и направляя его вниз по тропинке. ― Ты справляешься с ними. Продолжай идти.

Плач вокруг них продолжался, и тени выстроились вдоль тропинки, но ни одна не пыталась коснуться их.

Эйден своей песней вел их через мертвый лес до тех пор, пока люди-тени не погрузились обратно в землю, но рыдания усилились, когда прозвучала последняя нота. Эйден убрал руки от глаз и обернулся.

― Кто это плачет? ― крикнул он. ― Я не пел грустных песен!

― Это сама Маг-Мелл, ― сказал Финн. ― Она оплакивает своих детей.

― От этого плача у меня разрывается сердце.

― У меня тоже, ― ответил Финн. ― Но ты должен продолжать петь, дружище. Ты единственный, кто может нас провести.

― Знаю, ― устало сказал Эйден.

Рыдания Маг-Мелл перешли во вздохи, когда деревья закончились у подножия высокого холма. Руины замка возвышались над ним, как осыпающаяся корона.

― Я больше не могу петь, ― сообщи Эйден. ― Во рту пересохло.

― Все в порядке, ― ответила Тиган. ― Ты хорошо поработал.

― Знаю, ― сказал Эйден, явно гордясь собой. ― Я могу победить любого монстра. Вот какой я потрясающий.

Они поднялись к основанию старой крепостной стены.

― Вы слышите? ― спросила Тиган. Это был голос ее отца. Он рассказывал историю, как будто его слушала комната, полная дошкольников.

Они побежали, ориентируясь на голос, пока не нашли отверстие, где ворота прогнили. Все трое пробрались в место, которое когда-то было садом.

― Папа! ― крикнул Эйден.

Мистер Уилтсон сидел на камне. Глаза у него покраснели, губы пересохли и потрескались. Эйден обнял отца за шею, но мистер Уилтсон, казалось, не видел и не слышал его.

― Папа? ― Эйден встряхнул его, но мистер Уилтсон просто продолжал рассказывать свою историю, ни к кому не обращаясь.

Глава 20

― Что с ним, Тиа? ― спросил Эйден.

― Не знаю, ― Тиган помахала рукой перед лицом отца. Он не ответил. Его одежда была грязной, но она не видела ни крови, ни следов ран… по крайней мере, никаких физических травм.

Она взяла его за руку. Он позволил ей поднять его, не оказывая никакого сопротивления. Его кожа была бумажной на ошупь и сухой. Она ущипнула его за тыльную сторону ладони. Складка не разгладилась даже после того, как она отпустила ее.

― Начнем с того, что он обезвожен.

― Что нам делать? ― спросил Эйден.

Тиган потерла виски. Она понятия не имела. Она понятия не имела, как бороться с заклинаниями или магией…

― Попробуй спеть, Эйден.

Эйден взял руку, которую держала Тиган, и очень тихо запел, сначала колыбельные, которые отец пел ему в детстве, а затем песни, которые нравились Маг-Мелл. Мистер Уилтсон даже не взглянул в сторону Эйдена. Он просто продолжал рассказывать в воздух свои истории.

Тиган наклонилась.

― Папа! ― крикнула она. ― Пора домой!

Его лицо слегка повернулось к ней.

― Тигр, ― прошептал он.

― Папа?

Его глаза сосредоточились на… нет, не на ней. Он не смотрел на нее, он смотрел в нее. Его голос окреп.

― Тигр, Тигр, жгучий страх,

Ты горишь в ночных лесах.

Чей бессмертный взор, любя,

Создал страшного тебя?

― Мне это не нравится, папа! ― Эйден заткнул уши. ― Ты говоришь страшные вещи!

Мистер Уилтсон не сводил глаз с Тиган.

― В небесах иль средь зыбей

Вспыхнул блеск твоих очей?

Как дерзал он так парить?

Кто посмел огонь схватить?

Это было завораживающе, как будто слова резонировали в каждой ее косточке. Тиган заставила себя сделать вдох, отодвинуться от его взгляда. Его слова затихли, затем превратились в бессмысленные строки и детские стишки.

― Он предупреждает нас, ― Финн оглядел бесплодный сад.

― Я… я не уверена в этом. Может быть, ― она не понимала, что только что произошло, но знала, что сейчас у нее нет времени разбираться в этом. Разберется, когда все будут в безопасности. ― Нужно дать ему воды. У кого-нибудь осталось?

У Финна было немного. Он откинул голову мистера Уилтсона назад, придерживая, пока Тиган вливала воду ему в рот по капле. Мистер Уилтсон издал булькающий звук, когда вода, стекающая вниз, встретила слова, поднимающиеся вверх, но проглотил.

― Ему нужно еще, ― сказал Финн.

― За этими воротами есть хорошая вода.

Тиган обернулась, ища взглядом говорившего. Это был ворон, прикованный цепью к колючему дереву.

Его крылья были широко распростерты.

― Я сказал, ― ворон остановился, открыв клюв, чтобы отдышаться, а затем продолжил, ― что за этими воротами есть вода. Но возьмите ее для себя и покиньте это место. Будет милосерднее с вашей стороны позволить отцу умереть здесь, ― голова ворона поникла. ― Пожалуйста, Господи, дай нам обоим поскорее умереть.

― Это оборотень, ― произнёс Финн, подходя ближе к колючему дереву. ― Я слышал о превращении в собак, лосей, волков или что-то среднее, но облезлая черная птица? Хреново быть тобой, дружище.

― Знаю, ― выдохнул ворон.

― Тебе, должно быть, больно, ― Тиган подошла достаточно близко, чтобы увидеть, что шипы не просто удерживают ворона на месте ― они протыкали его перья, явно пронзая плоть под ними. Вокруг одной из липких ран жужжала муха, Тиган отогнала ее рукой.

― Что случилось с моим папой? Почему было бы милосерднее позволить ему умереть?

― Фэр Дорхэ пробил в нем дыру. Он опустошает твоего отца, крадет его душу, все, что ему дорого, с каждым его словом. Боюсь, он протянет еще несколько дней, ― ворон остановился, тяжело дыша. ― Но я уже почти все. Осталось недолго.

― Тебе ведь тоже нужна вода, да? ― спросила Тиган.

― Я пью, когда идет дождь.

Финн пнул ногой пыльную землю.

― Значит, ты не пил уже несколько дней?

― Да.

― Говоришь, вода есть за воротами? ― Финн снова оглядел сад. Эйден держал отца за руку, и, если не считать нескончаемого потока слов мистера Уилтсона, все было тихо. ― Далеко?

― Недалеко. В старом дворе есть родниковый фонтан, ― голова ворона опустилась, и его глаза-бусинки закрылись.

― Нам в любом случае нужно наполнить бутылки водой, ― сказал Финн Тиган. ― Никуда не уходи, пока я не вернусь.

Он собрал бутылки, пока Тиган пробиралась между колючими ветвями, чтобы добраться до ворона. Он все еще дышал, даже если его голова безвольно свесилась набок.

Золотая цепочка выглядела тоньше, чем легкая подвеска. Тиган взяла ее обеими руками, стараясь не тревожить птицу, и потянула. Ворон вскинул голову и ахнул от боли.

― Пожалуйста, ― взмолился он. ― Пожалуйста, нет. Только я могу ее сломать.

Тиган отступила назад.

― Если ты можешь разорвать цепь, почему ты этого не делаешь?

― Из-за обещания, ― объяснил ворон. ― Фэр вытащил его из моего тела звено за звеном и обернул вокруг меня, чтобы я чувствовал боль от него каждый день. Теперь самая длинная колючка впивается в мое сердце. Я чувствую боль с каждым его ударом, но обещание не нарушено. Наконец-то, наконец-то все закончится.

Тело ворона дернулось, он снова схватил ртом воздух, а затем повернул глаз-бусинку к Тиган.

― Твой отец сначала рассказывал о твоей матери, о том, как он любил ее, как она умерла. Фэру Дорхэ это нравилось. Он сидел на каменной скамье и слушал, поглощая слова, наслаждаясь болью. Но твой отец все понял. Он перестал рассказывать о своей жизни и начал рассказывать истории. Когда они закончатся, его воспоминания хлынут наружу. И когда уйдет последнее… он станет никем.

― Тиа, ― страх в голосе Эйдена заставил Тиган поднять глаза.

― Да поможет нам Бог, ― пробормотал ворон. ― Это он.

Через сад к ней шел мужчина. Он выглядел как волшебник, принц, кинозвезда. Божество. Он был самым прекрасным созданием, которое когда-либо видела Тиган. Каждое движение, каждая его черточка были совершенными ― и совершенно жестокими. В руке он держал скипетр с золотым шаром на конце, который сочетался с тонким золотым венцом на лбу.

Кайл шел рядом с ним. Он откинул волосы назад и сверкнул своей улыбкой модели «Аберкромби».

― Добро пожаловать в кошмар, кузина, ― поприветствовал Кайл. ― А где твой мерзкий дружок ― Фир Болг?

Тиган сдержала порыв бросить взгляд в сторону арки, куда ушел Финн. Фэр Дорхэ остановился перед ней, неторопливо оглядывая ее с ног до головы.

― Не смотри так на мою сестру, злодей, ― Эйден подбежал и встал рядом с Тиган. ― И отпусти нашего папу!

Фэр Дорхэ проигнорировал Эйдена. Он подошел ближе и провел кончиками пальцев по щеке Тиган. В его руке не было ни жизни, ни тепла. Это было похоже на ласку самой смерти.

― Я знаю тебя, дитя Эйлин, ― от его холодного дыхания веяло могилой, как будто он питался гнилой плотью. ― Я позвал тебя сюда.

Кайл тоже был отвратителен, но это совсем другой уровннь. У Фэра Дорхэ была сущность людей-теней, обретших плоть. Само зло.

― Ты меня никуда не звал, ― Тиган надеялась, что в ее голосе не было такого страха, который она испытывала. ― Я пришла за своим отцом и забираю его домой.

Она начала тянуть Эйдена к папе, подальше от бога гоблинов.

Фэр Дорхэ пропел одну-единственную ноту. Воздух вокруг них завибрировал, и она почувствовала, как что-то хлестнуло ее по лодыжкам. Корни выросли из-под земли и обвились вокруг ее ног. Она попыталась сделать еще один шаг, но не смогла.

― Я позвал тебя сюда, чтобы ты заняла место Ройзин, ― Фэр Дорхэ развел руками. ― Весь род Амергина у меня в руках. Я убью Ройзин, как только она выйдет из рук Иггдрасиля, Томас. Все, что мне нужно, есть прямо здесь.

― Нет! ― прохрипел ворон.

Фэр Дорхэ рубанул своим золотым скипетром, сбив ворона с тернового дерева. Тот шлепнулся под куст, как раненый голубь, запутавшись в своих все еще неразорванных цепях.

― Прекрати! ― крикнул Эйден. ― Оставь птицу в покое!

Кайл поймал руку Эйдена и вывернул ее за спину.

Фэр Дорхэ осмотрел пятно крови и черное перо, прилипшее к шару его скипетра.

― Я сказал, прекрати! ― взревел Эйден. Кайл рывком поднял его с земли, но Эйден пнул его и начал петь «Pádraig’s Shield». Кайл застыл. Зеленозубая Джинни явно солгала о том, что песни Эйдена не действуют на Сидхе. Кайл был неподвижен, как манекен.

Эйден вырвался из его рук и упал на землю. Корни, державшие ноги Тиган, начали корчиться.

― Продолжай петь, Эйден, ― одна нога была почти свободна. ― Продолжай петь!

Фэр Дорхэ рассмеялся. Он открыл рот и втянул слова Эйдена, словно вырывая их из горла мальчика, а затем снова проревел их, искаженные и нестройные. Маг-Мелл закричала в агонии, и корни сжались вокруг лодыжки Тиган. Кайл снова потянулся к Эйдену.

― Он мой, ― сказал Фэр Дорхэ, и Кайл попятился. ― Я твой бог, дитя гоблина, ― Темный Человек шагнул к Эйдену. ― Тебе никогда не хватит сил играть в мою игру. Я знаю Песню Творения. Я твой бог, и такова моя воля: я убью тебя и скормлю грязи Маг-Мелл. Но ты уже знаешь это. Ты ведь слышал мою песню, когда был под водой, помнишь? Я пел ее только для тебя.

Тиган почувствовала, как по ее рукам побежали мурашки. Фэр Дорхэ знал, что они в Маг-Мелл. Все ее договоренности с Зеленозубой Джинни были зря.

― Ты услышал ее, потому что я хотел, чтобы ты знал. Я хотел, чтобы ты трясся от страха все это время, пока я не убью тебя, ― он облизнул губы. ― Обожаю, когда маленькие существа боятся. Когда они плачут. Я первым узнал о смерти вашей мамочки. Ты знал, Эйден? Это я послал тени охотиться на нее. Они охотились на нее все эти годы.

― Ненавижу тебя, ― ответил Эйден.

― Это хорошо, ― Фэр улыбнулся. ― Еще до появления Маг-Мелл ваши предки так ненавидели и боялись меня, что заключили со мной договор, чтобы спасти свои жалкие жизни. Они поклялись кровью своих собственных детей, принесенных мне в жертву, что гоблины будут служить мне вечно.

― Я тебе не верю, ― сказала Тиган. ― Кто в здравом уме заключит такой договор?

― Это было легко, ― ответил Фэр Дорхэ. ― Я облегчил им задачу, ― по крайней мере, ей удалось отвлечь его внимние от Эйдена. ― Я облегчу задачу тебе, Тиган.

Он шагнул ближе к ней.

― Папа! ― позвал Эйден.

― Он тебя не слышит, ― сказал Кайл. ― Этот человек думает, что сидит в своей любимой, совершенно безопасной библиотеке и рассказывает детям сказки.

― Убирайся, злодей! ― Эйден плюнул в Фэра Дорхэ. ― Go n-ithe an cats thú is go n-ithe an diabhal an cats.

Темный Человек рассмеялся.

― Если бы кошка могла меня съесть меня, она бы подавилась братцем Сатаной. Смотри, Тиган, ― в его голосе послышалось нетерпение. ― Я хочу, чтобы ты видела.

Он поднял скипетр. Тиган знала, что он собирается сделать, как будто он вложил образы прямо в ее сознание: кровь в кудрях Эйдена и белые обломки костей.

― Беги, Эйден! ― крикнула она, пытаясь пошевелить ногами, чтобы дотянуться до чего-нибудь, что можно было бы бросить в Фэра. ― Беги!

Краем глаза она заметила движение, когда Финн прошел через арку, но он был слишком далеко, чтобы остановить Фэра.

Скипетр поднялся и начал опускаться. Люси выскочила из волос Эйдена, шипя от ярости. Фэр Дорхэ изогнулся, ударив фею, как бейсбольный мяч, и та с кувырком улетела в терновый куст.

Эйден закричал, когда Темный Человек снова замахнулся, но на этот раз между ними оказался Финн. Он поймал золотой шар левой рукой.

― Ты не тронешь Эйдена, ― заявил Финн. ― И Тиган тоже.

Рука Финна зашипела, и воздух наполнился запахом горелой плоти.

― Неужто сам МакКамхейл! ― Темный Человек наклонил голову. ― Пришел-таки наконец. Будучи заперт в Маг-Мелл, я боялся, что больше не увижу гостей.

― Ммммм, ― Кайл глубоко вдохнул запах горелой плоти. ― Шашлык из героя. Вкусно пахнет.

Финна трясло, но он не отпускал золотой шар.

― Ты знаешь, кто эта девушка, МакКамхейл? ― спросил Фэр. ― Она гоблин. Твой враг и моя собственность. Ее брат ― мой, ее люди ― мои. Я буду делать с ними все, что захочу. Бить, ломать, использовать. И убью их ради удовольствия, когда закончу.

― Беги отсюда, Тиа, ― процедил Финн сквозь стиснутые зубы. ― Забирай Эйдена и бегите отсюда.

― Не могу, ― ответила Тиган. ― Я скована.

― Твоя маленькая девочка-гоблинша привязалась к Маг-Мелл, ― сказал Кайл, обнимая Тиган за плечи.

― Оставь Тиа в покое! ― крикнул Эйден. ― Оставь нас всех в покое!

Он закрыл глаза руками и снова начал выкрикивать «Pádraig’s Shield».

Кайл замер, все еще обнимая Тиган. Фэр Дорхэ распахнул рот, втягивая в себя голос Эйдена.

― Сдаватесь, ― потребовал он, проглотив последнее слово Эйдена. ― Никто из вас не уйдет от меня.

― Черт, ― выругался Финн и ударил Фэра Дорхэ.

Глава 21

Голова Фэра Дорхэ откинулась назад, и Финн врезал ему второй раз.

Корни, удерживающие ноги Тиган, изогнулись, и она высвободила одну ногу, отклонившись от застывшего тела Кайла.

«Ты должна продумать путь, даже в разгар этого. Пораскинь мозгами, девочка», ― слышала она голос матери в своей голове. Должно же быть что-то, что она могла сделать.

Фэр Дорхэ выронил скипетр, отвернулся от Финна и запел. Корни вырвались из земли вокруг них, осыпая их грязью, и потянулись к Финну, но слова Темного Человека были искажены кровью во рту и разбитыми губами. Некоторые корни хлестали Финна, в то время как другие словно бы танцевали в такт песне Эйдена.

Магия Фэра была у него во рту. Тиган высвободила вторую ногу, когда корни, удерживающие ее, начали танцевать.

― Продолжай петь, Эйден! У тебя получается! ― она добралась до сумки Финна и вывернула ее, отбрасывая ненужные вещи в сторону, пока не нашла клейкую ленту и свернутый носок.

― Сбей его с ног, Финн, ― крикнула она. ― Мне нужно, чтобы он оказался на земле.

Финн бросился на Дорхэ, повалив того на землю, и сам навалился на него сверху. Фэр повернул голову и залаял, как животное. От этого звука у Тиган волосы встали дыбом. Он снова открыл рот, чтобы закричать, и Тиган сунула в него носок. Фэр выплюнул его, пока она отрывала кусок клейкой ленты, затем сжал губы, используя язык, чтобы сформировать слова за зубами, как чревовещатель. Скалы вокруг них начали таять и превращаться в троллеобразных существ.

― Заткни его, ― скомандовал Финн, когда каменная стена выросла позади него.

― Я пытаюсь, ― Тиган сильно надавила локтем на висок Фэра, чтобы он не шевелился, и зажала ему нос. Он ахнул, и она засунула носок ему в рот, заклеив скотчем губы. Каменные существа замерли.

Фэр отчаянно сопротивлялся, но Финну удалось вывернуть ему руки за спину, чтобы Тиган могла связать его запястья. Тиган получила сильный удар по голове, прежде чем ей удалось связать его лодыжки. Фэр извивался, как разъяренный червяк.

― Ты и пальцем не тронешь Тиган, ― сказал ему Финн. ― Я не позволю это ни богу, ни простому гоблину.

― Ты не позволишь? ― Тиган подтолкнула червяка носком ботинка. ― Это я заставила его замолчать.

― Ага, сама, в одиночку, ― съязвил Финн. ― Это было впечатляюще. Мы с твоим братом даже не помогали.

Тиган покраснела.

― Я имею в виду…

― Не парься. Мне не привыкать спасать прекрасных дам. Возвращение украденных кошельков и все такое. Это часть моей работы.

― Помогите, ― Эйден задыхался между словами своей песни. Его голос звучал так, словно он выпил слишком много виски ― хрипло и резко, ― но только его слова все еще удерживали Кайла на месте.

Тиган схватила ленту и бросилась туда, где стоял Сидхе. Она беспокоилась, что не сможет сдвинуть Кайла, но его руки были вывернуты назад, как у одной из фигурок Эйдена. Она связала ему запястья. Финн свел его лодыжки вместе и удерживал в вертикальном положении, пока Тиган перематывала их скотчем.

― Отличная работа, дружище, ― сказал Финн, когда Эйден перестал петь. Кайл рухнул, как дерево, приземлившись лицом к ногам Фэра Дорхэ.

― Подержи его за голову, ― Тиган оторвала маленький кусочек ленты.

― Что ты задумала? ― спросил Финн, когда Тиган открыла Кайлу один глаз.

― Он в двух мирах, ― Тиган приклеила ресницы к брови, держа глаз открытым. ― Мамио сказала, что его телесная оболочка «спала в Маг-Мелл», пока его дух разгуливал по миру людей. Не хочу, чтобы он задремал до того, как мы уберемся отсюда.

― Думаешь, заклеить ему глаза скотчем поможет?

― Понятия не имею, ― Тиган заклеила второе веко. ― Но попробовать стоит. С тобой все в порядке, Эйден?

Эйден приложил руку к горлу.

― Мне было больно, когда он произносил эти слова. Это было очень больно. Я больше не хочу петь.

Кайл склонил голову набок и сплюнул грязь. Он обратил свои янтарные глаза, широко раскрытые и выпученные, на Тиган.

― Да что с тобой, кузина? От тебя требовалось всего-то дать ему то, что он хотел.

― И пусть он убьет моего отца, моего брата и Финна?

― Ты научишься получать удовольствие от убийств, ― он облизнул губы. ― И это правильно, Тиган. Очень удобно.

Бегал ли Кайл со стаей, размазывая кровь по груди и лицу?

― Я так не думаю, ― отрезала Тиган.

― Я знаю мир, в котором ты родилась, ― сказал Кайл. ― Я приду туда. Их мир жаждет насилия, для которого мы были рождены, ты и я. Они постоянно думают об этом, представляют, фантпзируют. Они хотят быть нами.

― Не все, ― возразила Тиган. ― Уж точно не я.

Кайл рассмеялся.

― Особенно ты. Ты была рождена, чтобы служить Фэру Дорхэ. Разве ты не осознаешь силу слов Высокородного? Эта сила действует даже после смерти. Мать матери твоей матери связала тебя с Темным Человеком своими словами, своей волей и обещанием пожертвовать своим первенцем. Фэр Дорхэ ― твой бог. Если ты преклонишь перед ним колени сейчас…

― Не преклоню. Я никогда не буду жить так, как ты.

― Тогда ты вообще не будешь жить, ― решительно заявил Кайл. ― Фэр пошлет тени и сидхе за тобой, они будут охотиться по всем мирам. Он обладает властью жизни и смерти над гоблинами.

Тиган оторвала еще один кусок клейкой ленты и залепила Кайлу рот. Им лучше больше не встречаться с теми, кого надо заткнуть. Рулон уже почти закончился.

― Мы убьем их? ― спросил Эйден.

Финну этот вопрос не понравился.

― Не думаю, что смогу убить связанных по рукам и ногам.

― Они же злодеи, ― сказал Эйден. ― Мы должны забить их камнями, как они хотели забить меня.

Кровь в кудрях Эйдена и белые осколки костей… От этой картины Тиган снова затошнило.

― Нет, ― решила она. ― Мы просто оставим их здесь.

― Но Кайл сказал, что они придут за нами.

― Мы побеспокоимся об этом позже, ладно? А сейчас нам нужно отвезти папу домой.

Эйден подошел к Фэру Дорхэ и присел на корточки перед ним. Он с исследовательским интересом рассматривал Темного Человека.

― Ты вонючий Пэл, ― сказал Эйден. ― А ведь даже поешь плохо.

― Пэл? ― не понял Финн.

― Подражатель Элвиса, ― пояснила Тиган. ― Личные тараканы Эйдена.

Эйден встал и указал в сторону.

― Его ты тоже заклеишь, Тиа?

Там, где упал ворон, на коленях стоял Высокородный гоблин. Он был так же красив, как Кайл, в стиле бит-поколения. У него были короткие темные дреды и повязка на подбородке. Его одежда превратилась в лохмотья, а бок был в крови от шипа, который почти пронзил его сердце. Золотая цепь исчезала в его теле, войдя в его плоть.

― Ты, я так понимаю, Томас Ройзин, ― обратился к нему Финн.

― Адские гончие, ― прохрипел Томас. Он говорил даже хуже, чем Эйден. ― Фэр… называет их «адскими гончими». Вы должны бежать. Спасите… Ройзин.

― Что за адские гончие? ― спросила Тиган. ― Типа того человека с собачьей головой?

― Хуже… пожиратели… пожиратели душ. Они будут следовать за тобой вечно, если почуют твой запах. Даже в твоем мире… я… ― Томас упал лицом вперед.

― Это правда, ― сказал Финн. Он подошел к гоблину и перевернул его. ― Он жив.

― Что ты делаешь? ― спросила Тиган.

― Беру его с собой, ― он завозился, пытаясь поднять Томаса одной рукой. ― Думаешь, Ройзин согласится уйти без этой жалкой птицы? А ты поведешь отца, Тиа. Мы должны действовать быстро.

― Сначала дай мне взглянуть на твою руку, ― сказала Тиган.

Финн перегнул Томаса через колено и протянул правую руку.

― С ней все отлично. Ободранные костяшки пальцев ― вот и все. Видишь?

― Другую руку, ― настояла Тиган.

Финн поморщился, протягивая ее. Тиган осторожно разжала его пальцы. Вся ладонь была обожжена, и волдыри наполнялись гноем.

― У нас нет на это времени, ― уверял Финн. ― Мне не нравятся эти завывания адских псов. Нам нужно убираться отсюда.

― Жить с одной рукой тебе тоже не понравится, ― возразила Тиган. ― Нужно нанести антибиотик, чтобы она не затвердела и не покрылась рубцами. А затем обратиться к врачу.

Она нашла антибиотик на земле, куда уронила его, пока рылась в сумке в поисках носков. Финн поморщился, когда она намазала жирную мазь на его обожженную ладонь. Она его ожог марлей и закрепила ее на месте остатками клейкой ленты.

― А теперь поможешь мне взвалить этого парня на спину? ― спросил он, когда она закончила. ― Это трудно сделать одной рукой.

Они приподняли Томаса. Финн присел перед ним на корточки, и Тиган положила руки гоблина ему на плечи. Парень взял Томаса за руку здоровой рукой и встал. Тиган тяжело вздохнула за его спиной. Финн немного пошатнулся, но сумел удержать равновесие. Томас был достаточно жив, чтобы пробормотать что-то о Ройзин.

― Ты не сможешь бежать с ним на спине, ― сказала Тиган.

― Некоторые из нас вообще не могут бежать, ― Финн посмотрела на ее отца. ― Я же говорил, что его стихотворение было предупреждением. Мы должны были прислушаться.

Мистер Уилтсон стоял. Он больше не рассказывал историй.

― Тиа, ― произнес он, когда она подошла, ― что ты здесь делаешь?

Она была рада, что он не начал снова читать стихи Уильяма Блейка. Но он ведь уже забыл их, не так ли? Это было стерто из его сознания, как и все остальное, что выходило из его рта.

― Ему кажется, что он все еще на работе, ― прошептал Эйден.

― Папа, ― Тиган взяла его за руку. ― Пора возвращаться домой.

― Уже пять часов? ― мистер Уилтсон взглянул на воображаемые часы на воображаемой стене библиотеки, и на его лице появилась улыбка. ― Ваша мама заждалась! Почему-то сегодня я особенно сильно соскучился по ней.

― Мама уме… ― начал Эйден, но Тиган шикнула на него. Все эти воспоминания исчезли, выплеснувшись наружу, на потеху Темному Человеку. Вся боль от осознания того, что она мертва, вернется, горе накроет его заново, когда он узнает об этом снова. В первый раз это чуть не убило его.

«Он забыл, ― прожестикулировала Тиган. ― Мы расскажем ему позже. Сначала мы должны вернуть его домой».

Мистер Уилтсон приложил руку к голове.

― Я что-то забыл… ― его слова оборвались, и ошеломленное выражение вернулось в его глаза.

― Тебе станет лучше, ― попыталась успокоить его Тиган. ― Как только мы вернемся домой.

― А как же Люси? ― Эйден огляделся. ― Где Люси?

Он побежал обратно через сад, перепрыгнул через Дорхэ и забрался под колючий куст. Он выполз, держа фею в руке.

― Она мертва, Тиа?

Фея определенно была сильно ранена. Из трещины на ее твердой коже текла жидкость. Если она хоть немного похожа на насекомое, это плохо. Насекомым нужно, чтобы их гидравлические системы были в порядке, чтобы двигаться. Но огоньки в глазах того фея, которого убила Люси, погасли. У Люси же все еще оставалось мерцание фиолетового и золотого глубоко внутри.

― Она мертва? ― снова спросил Эйден.

― Думаю, нет, ― Тиган вытряхнула содержимое коробки с пластырем и положила туда фею на небольшой кусочек марли, чтобы она не ударилась. ― Но у меня нет того, что нужно, чтобы лечить ее здесь. Я даже не знаю, смогу ли ее вылечить.

― Не волнуйся, Люси, ― сказал Эйден фее. ― Тиган просто так говорит. Она вылечит тебя, когда мы вернемся домой.

Тиган закрыла коробку и положила ее в рюкзак Финна, а затем перекинула ремешок через плечо.

― Идем.

Она оглянулась один раз, прежде чем они вышли через ворота. Лицо Дорхэ было повернуто к ним, на нем застыла широкая улыбка, заклеенная лентой. Он был слишком далеко, чтобы она могла разглядела его глаза, но она чувствовала его взгляд.

Она обогнала Финна с его грузом на спине и пошла за Эйденом и их отцом по тропинке вдоль разрушенной стены. Когда они начали спускаться с холма, тропинка расширилась, и Тиа взяла отца за вторую руку. Он двигался так, будто шел во сне, едва-едва поднимая ноги ― ровно настолько, чтобы можно было двигаться вперед.

Перед ними простирался мертвый лес. Тропа через него не исчезла, но Тиган уже видела, как впереди поднимается темный туман.

Глава 22

― Эйден, ― позвала Тиган, ― как добраться до рук Иггдрасиль?

― В ту сторону, ― Эйден указал на тропинку, ведущую в мертвый лес. ― Через монстров.

― Тебе придется петь, ― предупредил Финн.

― Знаю, ― прошептал Эйден. ― Тени приближаются.

― Мы будем рядом, ― сказала Тиган.

― Но ты не сможешь их остановить, ― уголки рта Эйдена опустились. ― Они идут, ― он тяжко вздохнул. ― Если мы пройдем через монстров и выберемся из Маг-Мелл, ты найдешь то, что тебе нужно, чтобы помочь Люси, да?

― Я сделаю все, что в моих силах, ― пообещала Тиган.

― Иногда «твоих сил» недостаточно.

― Это правда, ― признала Тиган.

Эйден рассматривал мертвые деревья впереди.

― Если я сделаю все, что в моих силах, и этого будет недостаточно, вы бросите меня?

― Никогда, дружище, ― заверил Финн. ― Мы будем с тобой, несмотря ни на что.

― Финн! ― голос мистера Уилтсона заставил всех вздрогнуть. ― Что ты здесь делаешь? Эйлин будет в восторге. А кто это с тобой?

― Его зовут Томас, сэр, ― ответил Финн.

Мистер Уилтсон наклонился, чтобы рассмотреть перевернутое лицо Томаса.

― Приятно познакомиться, ― сказал он, а затем театральным шепотом спросил: ― С ним все в порядке?

― Папа, ― позвала Тиган. ― Ты знаешь, где мы?

Мистер Уилтсон огляделся.

― Мне никогда не нравилась южная часть Чикаго, ― сказал он, ― хотя ваша мама любит ее.

― Пойдем домой, ― Эйден потянул его за руку, увлекая вниз по склону.

― Подожди, пока мы не окажемся прямо у деревьев, прежде чем начинать, ― посоветовала цТиган. ― Тогда тебе не придется петь так долго.

Черный туман становился все гуще по мере того, как они приближались к нему, клубился, принимая человеческие очертания, а затем таял, кружился и снова формировался. Эйден вцепился в руку отца, но мистер Уилтсон, казалось, не видел ни мертвых деревьев, ни людей-теней, которые стояли перед ними сплошной стеной, скрывая тропу. Когда они уже подходили к этой преграде, Эйден начал свою песню, но его голос был едва слышен. В некоторых тенях появились дыры, как будто в них выстрелили пушечными ядрами, но они не отступали и не уплывали. Вместо этого они стояли и ждали.

― Тебе не стоит петь с больным горлом, сынок, ― сказал мистер Уилтсон. Он пощупал лоб Эйдена. ― По-моему, у тебя жар. Давай отвезем тебя домой и посмотрим, что скажет мама.

Эйден посмотрел на Тиган, в его глазах стояли слезы. Она покачала головой. Она не могла допустить, чтобы ее папа расклеился, как это уже было, когда умерла их мама. Не сейчас.

― Я должен петь, папа, ― прошептал Эйден. ― Должен.

― Почему? ― мистер Уилтсон скрестил руки на груди.

― Потому что… ― он взглянул на Тиган, но все равно выпалил: ― Монстры доберутся до нас, если я не буду петь.

― Здесь нет монстров, ― сказал мистер Уилтсон. ― Это просто… неприятное соседство. Здесь нет ничего, что могло бы причинить тебе боль, сынок.

Слезы потекли по щекам Эйдена. Мистер Уилтсон опустился перед ним на колени и вытер их.

― Ты видишь монстров? ― его голос был ласковым.

Эйден кивнул.

― Много монстров.

Мистер Уилтсон огляделся, явно не увидев ничего пугающего.

― Хорошо. Но мы ведь знаем, как бороться с монстрами, не так ли? ― он поднял Эйдена на плечи.

― Это о знаменитом разбойнике с большой дороги

Историю, которую я расскажу…

Тенор мистера Уилтсона разнесся, заполняя мир вокруг них.

― Его звали Эйден Уилтсон,

И он действительно жил в Ирландии…

― Ты только посмотри на это! ― прошептал Финн.

Тени отступали, погружаясь в землю. Тиган зашагала вместе с Финном, и они последовали за мистером Уилтсоном и Эйденом по широкой тропинке, расчищенной его песней.

― Но… папа не гоблин, ― сказала Тиган.

― Твоя мама вроде бы говорила, что ваш папа ― потомок Мерлина?

― Мирддина Виллта, ― автоматически поправила Тиган. ― Он был всего лишь валлийским… бардом…

― А твой отец всего лишь библиотекарь-бард, ― Финн поправил Томаса на плече. ― Любовник, а не боец. Он сам так себя назвал. Любитель книг и поэзии, как Мерлин, ведь так? Это в нем проявляется милезийская кровь.

― Валлийская, ― сказала Тиган.

― Тогда, получается, это не имеет значения. Эйден получил свой дар от вашего отца, а вовсе не от матери!

Маг-Мелл не капризничала и не вихляла, когда мистер Уилтсон пел. Тропа, которую она создала, была широкой, красивой и удивительно короткой. Они еще не прошли полностью через лес теней, когда Тиган увидела верхушки рук Иггдрасиля над деревьями пониже.

Ройзин стояла в дверном проеме, как будто не сходила с места все это время. Она побежала к ним. Грендаль вместе с ней.

― Томас! ― крикнула Ройзин, когда они все оказались на поляне. Финн опустил Томаса на землю. Ройзин упала рядом с ним, всхлипывая и бормоча что-то по-гэльски. Томасу удалось поднять руку, и Ройзин прижала ее к губам.

Внезапно воздух разорвал вой. Это был звук, который издал Дорхэ, его животный крик, усиленный магией и почему-то гораздо более пугающий. Грендаль зашипел и попятился к Ройзин.

― Что это за сирена? ― спросил мистер Уилтсон.

Это не был вой охоты, который они слышали раньше. Это было нечто похуже. Нечто более… голодное. Адские гончие.

― Может, полиция? ― предположил мистер Уилтсон. ― Я никогда не слышал ничего подобного. Нет, это, должно быть, те новые пожарные машины. С какой стороны звук?

Звук, казалось, кружился вокруг них и становился все сильнее.

― Папа, пой, ― попросил Эйден. ― Спой еще!

Мистер Уилтсон снова начал петь, но ничего не произошло. Маг-Мелл не шевелилась, и для них не открывался проход.

― Тиа, ― позвал Финн, потянувшись к Томасу.

Тиган подняла Ройзин.

― Финн снова понесет Томаса, ― сказала она, надеясь, что девушка поймет. ― Мы должны выбираться отсюда.

Финн схватил Томаса за руку и рывком усадил в сидячее положение. Томас был либо достаточно в сознании, либо достаточно напуган, чтобы подняться на ноги, но Финн не стал ждать, пока он сделает шаг. Он поднял его и перебросил через плечо.

― Идем! Эйден, куда?

Эйден побежал, таща за собой отца. Ройзин схватила Грендаля и побежала за ними, ее длинная юбка волочилась по грязи.

― Самый короткий путь, Эйден! ― окликнула Тиган.

― Знаю, ― крикнул в ответ Эйден.

Тиган немного отстала от Финна. Адские гончие бежали сюда, она чувствовала их приближение. Она споткнулась, но вернула равновесие и побежала быстрее, чтобы догнать остальных.

Земля, по которой они бежали, стала рыхлой и мягкой, затем они стали обходить зеленые лужи и перескакивать огромные корни и ветки деревьев. Тиган показалось, что впереди она видит мерцание в воздухе ― проход в парк.

Тиган оглянулась и увидела их ― двух огромных черных гончих, несущихся между деревьями. Они были размером с маленьких медведей, но гладкие, как доберманы, с навостренными ушами и горящими желтыми угольками глазами. Их хвосты были длинными и тонкими, как хвосты борзых или гончих, и пена струилась из их морд, когда они бежали. До парка не успеть. Гончие ― пожиратели душ ― приближались слишком быстро.

«Я должна развернуться и встретиться с ними. Если я замедлю их, они не доберутся до Эйдена или Финна. Они не доберутся до папы», ― подумала Тиган и остановилась. Страх был хуже всего, что она когда-либо испытывала. Даже встретиться лицом к лицу с Темным Человеком было не так плохо. Но от страха у нее ослабли ноги, а воздух стал слишком густым, чтобы втягиваться в легкие.

«Я не хочу умирать».

Как только она подумала об этом, то почувствовала, как палец в кармане дернулся. Был способ замедлить гончих и остаться в живых.

Она вытащила носок из кармана и сорвала обертку.

― Джинни! ― крикнула Тиган. ― Зеленозубая Джинни!

Голова Джинни показалась из-за листьев, скрывавших глубокий пруд.

― Пожалуйста, ― зрачки гоблинши расширились от страха. ― Прошу, только не это. Я больше никому не причиню вреда. Обещаю, обещаю, обещаю! ― вода струилась с ее спутанных волос, стекая по лицу, как слезы. ― Я изменюсь, клянусь.

Полсекунды Тиган колебалась.

― Пожалуйста, ― прошептала Джинни.

Гончие приближались.

Кто-то должен умереть, чтобы замедлить их.

Тиган почувствовала, как внутри у нее что-то скрутилось, когда она бросила палец ноги.

― Ты поклялась плотью и костями, что защитишь нас, что бы ни случилось! ― палец плюхнулся в воду рядом с гоблиншей. Джинни вскрикнула, когда он, извиваясь, пополз к ней, как водяная змея. Она схватила его и выползла из пруда.

С дрожащими плечами она повернулась лицом к адским псам.

Тиган побежала за остальными. Она почти догнала Ройзин, когда услышала крик Джинни. Ройзин споткнулась, запнувшись о свои длинные юбки. Тиган схватила ее за руку, чтобы поднять, оглядываясь при этом.

Огромная псина вцепилась Джинни в руку. Она трясла водяную гоблиншу, как тряпичную куклу. Рука Джинни вырвалась из сустава, когда гончая подбросила ее в воздух, и из нее хлынул кровавый фонтан. Пес запрокинул голову и проглотил ее, в то время как второй поймал гоблиншу своими огромными челюстями. Джинни дернулась в сторону, вырываясь из сокрушительных челюстей и обхватив ногами шею собаки, борясь за свою жизнь и крича от боли и страха.

Ройзин цеплялась за Тиган, пока они бежали, а крики Джинни все продолжались позади них.

…А потом по всему ее телу пробежало покалывание, и вот они уже бежали по лужайке парка в Чикаго, где стоял поздний вечер.

Люди, спускавшиеся по ступенькам библиотеки, останавливались, увидев, как Финн бросает Томаса на тротуар. Ройзин опустилась на колени рядом с ним, сжимая Грендаля и оглядывая широко раскрытыми глазами здания, людей и машины. Некая женщина достала сотовый телефон, и Тиган была уверена, что она набирает 911.

Финн протиснулся за ворота и начал рыться в кустах в поисках своего ножа.

― У нас нет времени, ― сказала Тиган. ― Мы должны убираться отсюда.

― Мы могли бы позвать миссис Сантини, чтобы она подвезла нас, ― предложил мистер Уилтсон. ― Или Эбби.

О боже. Эбби согласилась спрятаться всего на пару дней. Тиган достала сотовый телефон и набрала номер на быстром наборе. Даже если они скроются от адских псов, Кайл придет, как только Фэр Дорхэ освободится. Кайл и все его мерзкие друзья. Он знает, что Эбби ― ее подруга. Он знает, как ее найти.

― Папа, ― сказала Тиган, когда зазвонил телефон, ― я хочу, чтобы ты взял Эйдена и поехал в больницу Святого Дрого. Встретимся там.

― А где ваша мама? ― мистер Уилтсон приложил руку к голове и поморщился. ― Она уже там? Ох… ― он поморщился, и лицо его посерело. ― Я… ― он испуганно огляделся. ― Где мы?

― Это библиотека, папа, ― голос Эйдена звучал так, словно он снова был на грани слез. ― Разве ты не узнаешь ее?

Включилась голосовая почта Эбби.

― Это Эбби Гальяно, ― промурлыкал автоответчик. ― Что я могу для вас сделать?

― Эбби, это Тиа. Позвони мне! ― Тиган захлопнула телефон.

Мистер Уилтсон обеими руками схватился за голову.

― Я запутался. Я не… Я не понимаю. Где мама, Тиа? Что здесь происходит?

― Смотрите! ― Эйден указал в сторону. ― Это же мистер Шейн.

«Шевроле» 57-го года выпуска Рейнора Шейна был припаркован у тротуара, и долговязый мужчина, одетый как городской рабочий, собирал старыми граблями огромную кучу листьев. Он осторожно положил грабли в грузовик и направился к ним.

― Я не ожидал пополнения, ― сказал он, наклоняясь к Томасу. ― Кто у нас здесь?

Томас открыл глаза.

― Raynor. Conas ata tu?

― Говори по-английски, Томас, ― перебил Рейнор. ― Это Чикаго, а не Эйранн. Что ты здесь делаешь?

Глава 23

— Я не жду от тебя помощи, Рейнор, — Томас прерывисто вздохнул. — Но помоги остальным. Адские псы… приближаются.

Рейнор внезапно подобрался.

— Все в грузовик, — он подхватил Томаса на руки, не осторожничая. — Шевелитесь!

Тиган подтолкнула отца к «Шевроле». Ему удалось забраться внутрь, и Эйден вскарабкался к нему на колени, тогда как Рейнор бросил Томаса в кузов грузовика. Тиган попыталась затащить Ройзин в салон, но девушка начала кричать и указывать на Томаса. Рейнор подхватил ее, Грендаля и всех остальных, и тоже забросил в кузов грузовика. Ройзин рухнула на грудь Томаса.

— В машину! — рявкнул Рейнор Тиган, подбегая к водительскому месту.

— Финн! — крикнула Тиган. Он протискивался из-за ворот с ножом в руке.

— Добежит, — сказал Рейнор, и двигатель взревел. Водитель переключил на вторую передачу и вдавил педаль газа в пол, все еще удерживая сцепление.

— Беги, Финн! — крикнул Эйден, когда адские псы пересекли ворота. Финн запрыгнул в кузов, и Рейнор выжал сцепление. Грузовик рванул вперед, шины заскрипели по асфальту. От внезапного ускорения Финн ударился о заднюю дверь, а голова Тиган стукнулась о заднее стекло. Тиа схватилась за висящий над ней ремень и снова оглянулась. Ройзин лежала над Томасом, то ли прижимая его к себе, то ли прикрывая собой. Грендаль съежился у задней двери. Финн сжимал в руке нож и пытался удержаться в кузове грузовика, повернувшись лицом к собакам.

Гончие бежали по центру улицы, и людям явно не требовалось второе зрение, чтобы их увидеть. Машины разъезжались в стороны от них и гудели клаксонами. Пешеходы кричали.

— Они приближаются, — отметила Тиган.

— Это пока. Спой мне, малышка Брюнхильд, — Рейнор наклонил голову, прислушиваясь к вою двигателя. — Вот оно.

Он снова пошевелился.

— Вперели светофор, — предупредил мистер Уилтсон. Рейнор не сбавлял скорости. — Светофор, светофор, СФЕТОФОР! — закричал мистер Уилтсон.

— Поспи, Джон, — сказал Рейнор. Голова мистера Уилтсона упала на Эйдена.

Они пронеслись на красный свет, свернув, чтобы пропустить серую «Тойоту Приус». Тиган взглянула в боковое зеркало. Адские псы все еще гнались за ними.

— Что это такое? — спросила она.

— Гибрид, — сказал Рейнор. — Выглядит странно, согласись? Работает наполовину от двигателя внутреннего сгорания, наполовину от батареи. Думаю, я бы хотет ездить на таком. Мы все должны внести свой вклад в развитие планеты. Но я еще не решил… — он взглянул на Тиган. — А, ты имела в виду адских псов. Я думал, ты спрашиваешь о Тойоте.

— Я про псов, — подтвердила Тиган, пока он не начал снова говорить о машинах.

— Ты ведь слышала об эволюции, верно?

— Конечно.

— Ну, с современной системой образования никогда не знаешь наверняка, — он пожал плечами. — Адские псы — это результат…

— Деволюции? — предположила Тиган.

— Совершенно верно. Они позволили голоду поглотить все, чем они когда-то были. То, что ты видишь — это все, что осталось.

— Кем они были до того, как перешли на другую сторону?

— Братьями Темного Человека, — спокойно ответил Рейнор.

— Его братьями?

— У нас проблема, — крикнул Эйден. — Они догоняют!

— У нас нет проблем, — ответил Рейнор. — Я же сказал, им не догнать Брюнхильд. Просто позаботься о своем папе, Эйден. Смотри, чтобы его голова не слишком дергалась. От этого у него заболит шея.

— Когда он проснется? — спросил Эйден.

— Не раньше, чем через пару дней, но когда это произойдет, ему станет немного лучше.

Тиган снова посмотрела в зеркало. Собаки отставали.

Рейнор резко свернул налево, не сбавляя скорости, и Тиган потеряла их из виду. Почти сразу же он снова повернул налево и снова налево, проезжая мимо улицы, по которой бежали собаки. Теперь их нигде не было видно.

— Это было слишком просто, — Рейнор нахмурился.

— Томас сказал, что они будут преследовать нас вечно, как только почуют наш запах, — сказала Тиган.

— Это правда, — Рейнор снова посмотрел в зеркало заднего вида. — Они портят нам план «А».

— Что за план «А»? — Эйден поменял положение так, чтобы держать голову отца обеими руками.

— Гонять их по кругу, пока я не придумаю план «Б». Я склоняюсь к тому, чтобы выехать на ближайшую автостраду и сбить их. Если бы мне не нужно было присматривать за вами, я мог бы позаботиться о них.

— Вы могли бы «позаботиться» об адских псах? — Тиган пошарила в щели сиденья в тщетных поисках ремня безопасности.

— По одному за раз. Конечно, сначала мне придется их разлучить.

— Кто вы?

— Рейнор Шейн. — он взглянул на нее. — Ты так сильно ударилась головой? Мы же уже встречались раньше.

— Я имею в виду… что вы такое?

— A caomhnóir aingeal, — ответил Рейнор.

— Aingeal… ангел? А что означает caomhnóir?

— Защитник, — ответил Рейнор. — Я ангел-хранитель Финна МакКамхейла, — он взглянул в зеркало заднего вида на адских псов — их все еще не было видно — и неодобрительно посмотрел на Тиган. — Он никогда не доставлял мне неприятностей, пока не встретил тебя.

— Не верю, — сказала Тиган.

— Aingeal не врут, — заверил ее Рейнор. — Ну, во всяком случае caomhnóir точно нет.

— Финн жил на улице, — возразила Тиган. — Он ввязывался в драки!

— Ты про тот случай? Это был первый раз, когда мне пришлось вмешаться лично. За все время. И с тех пор он пытается бороться со всем миром гоблинов своими собственными кулаками. Как будто это ему поможет.

— С Фэром Дорхэ помогло, — заметил Эйден.

— Что?

— Финн избил этого злодея, — объяснил Эйден. — Я остановил Кайла своей песней.

— Мой маленький мальчик… избил этого монстра? — Рейнор усмехнулся. — Кстати, куда на этот раз я везу вас, дети? Опять в Гэри? Было бы здорово, потому что выезд на автостраду прямо по курсу.

— Мамио ждет у нас дома, — сказала Тиган.

— Вот дерьмо! — Рейнор ударил по тормозам. Тиган и Эйден влетели в приборную панель, толкнув мистера Уилтсона вперед. Водитель внедорожника, который решил объехать их, сделал грубый жест, проезжая мимо.

— Где ремни безопасности? — Тиган подняла отца.

— Их не было в базовой комплектации 57-го, — сказал Рейнор. — Извините. Но мы должны вернуться туда быстро. Вы трое были с Идой. От нее будет пахнуть вами, да и Маг-Мелл, если она использовала свою пыль. Неудивительно, что они до сих пор нас не догнали. Они в замешательстве.

— Они побежали к Мамио? — пискнул Эйден.

— Возможно, — Рейнор нарушил ограничение скорости и снова пронесся на красный свет. — Либо они взяли след Иды, либо бегают кругами, пытаясь найти нас.

— Я не хочу, чтобы они забрали мою Мамио! — Эйден казался очень обеспокоенным.

— Мы будем ехать так быстро, насколько это вообще возможно. Почему бы тебе, Эйден, не рассказать мне о том, как Финн избил Фэра Дорхэ, пока я веду машину?

— Фэр хотел ударить меня по голове. Но Финн перехватил его палку. У Финна заболела рука, поэтому я начал петь, но Фэр поглощал мои слова. Потом Финн ударил его, и он не смог нормально говорить. Он не мог петь.

— Держу пари, это был апперкот, — сказал Рейнор. — У Финна отличный апперкот. Боже, как бы я хотел это увидеть, — он поднял глаза. — Я серьезно.

— Тогда почему вас там не было? — Тиган смотрела на каждую смежную улицу, мимо которой они проезжали, и пыталась следить за боковым зеркалом. Не знать, где находятся адские псы, было хуже, чем знать, что они прямо за тобой. — Если ты его ангел-хранитель, разве ты не должен был быть там, защищать его?

— Я бы так и сделал, если бы мог. Последний раз я был в Маг-Мелл еще с Падрайгом.

— Святым Патриком? — спросила Тиган. — Ты был одним из двух ангелов, о которых говорила Мамио?

Рейнор кивнул.

— Падрейг пытался поднять восстание против Фэра Дорхэ. Тот парень, которого вы притащили с собой, Томас, был капитаном гвардии Темного Человека. Он притворился, что хочет выслушать Падрейга, а затем схватил его и пытал.

— И ты просто стоял там?

— Нет, — тихо ответил Рейнор. — Не стоял. Всадники Бури — могущественный народ.

Всадники бури, в этом доме мы родились. Рейнор пел ее с Эйденом в прошлый раз, когда они ехали в его грузовике.

— Ты знал, что мы гоблины, — сказала Тиган. — Когда подобрал нас на путях.

— О, я с первого взгляда понял, что ты Сидхе. Но гоблины? Это выбор.

— Что ты имеешь в виду?

— Создатель дал нам всем дары. Мой дар — быть в нужном месте в нужное время. У Всадников Бури дар…

— Сражаться, — сказал Эйден.

— Совершенно верно. Но то, за что ты сражаешься, зависит от тебя. Томас сражался за Фэра Дорхэ, когда убил моего брата Герта. Я, возможно, не сумел бы спасти Падрейга, если бы Фэр Дорхэ не отозвал Томаса раньше, чем мой подопечный добрался до меня.

— Томас убил ангела? — поразился Эйден.

— Да, — подтвердил Рейнор. — Затем Темный Человек использовал магию Высокородного Сидхе, заперев Маг-Мелл, чтобы ни один другой aingeal не смог войти. Только те, кто уже был там раньше, могут выйти.

— В Маг-Мелл есть ангелы? — спросила Тиган.

— Фэр Дорхэ и сам aingeal. Как и его братья. Как ты могла встретиться с ним и не узнать об этом? Конечно, он пал. Он был caomhnóir aingeal земных королей в стародавние времена. Теперь весь гоблинский род поклоняется ему как богу. Однако не могу не отметить, — он снова искоса взглянул на Тиган, — ты сейчас больше… гоблин, чем была в прошлую нашу встречу.

— Просто теперь я об этом знаю, — сказала Тиган. — Раньше даже подумать не могла.

— Нет, — Рейнор нажал на тормоз, когда движение еще больше замедлилось. — Дело не в этом. Что ты делала в Маг-Мелл?

— Выживала.

— Правда ли, что у гоблинов нет выбора, и они должны делать то, что говорит Фэр Дорхэ? — спросил Эйден. — Кайл так сказал.

— Я знаю трех гоблинов, которые не подчинились Темному Человеку, — сказал Рейнор. — Вашу маму, бабушку и Дрого.

— Дрого был двойным агентом, как и Кайл! — Тиган хлопнула себя по колену. — Папа был прав. Он даже спал в церкви!

— Тем не менее, он был святым… — начал Рейнор, как вдруг Ройзин закричала. Адские псы появились из-за угла, и они были близко. Слишком близко.

Рейнор нажал на акселератор, и Тиган увидела, как Ройзин рухнула на заднее сиденье грузовика. Финн поймал ее прежде, чем она ударилась о заднюю дверь.

Рейнор обогнул маленькую синюю «Хонду». Гончие пробежали поверх нее. Тиган видела панику на лице водителя, когда их когти вонзились в металл.

Рейнор лавировал в потоке машин, как водитель «Инди», с каждым кварталом увеличивая дистанцию. Ройзин снова лежала на Томасе, как будто могла защитить его, а Финн развернулся к собакам.

— Пробка, — крикнул Рейнор. — Держитесь!

Он крутанул руль, и шины Брюнхильд заскрипели, когда они завернули за угол и свернули в переулок. Он был таким узким, что боковые зеркала Брюнхильд практически царапали кирпичные стены с каждой стороны. На первой же выбоине Тиган ударилась головой о крышу кабины. К следующей яме она уже приготовилась.

— Держись, — снова сказал Рейнор. — До следующей улицы не так уж далеко, и мы должны оторваться от них.

— Финн спрыгнул! — крикнул Эйден.

Тиган положила руку на потолок, пытаясь удержаться на месте, и повернулась, чтобы посмотреть в кузов грузовика. Томас, Ройзин и Грендаль лежали там, а Финн исчез.

— Черт, — выругался Рейнор, глядя в зеркало заднего вида. — Вот теперь у нас есть проблемп.

Он нажал на педаль газа, и грузовик рванулся вперед. Они свернули на улицу, и Рейнор резко повернул в сторону рамраннера.

— Опусти окно, — сказал он.

— Что?

— Опусти окно. Я хочу, чтобы Финн нас услышал. Сыграй нашу, — дал команду Рейнор. Из динамиков Брюнхильд заиграла «Полет валькирий» Вагнера. — Громче!

«Шевроле» помчался обратно по переулку, музыка отражалась от кирпичных стен и дребезжала в окнах.

Финн бежал к ним по переулку. Тиган видела, как за ним гонятся адские псы, вытянувшие шеи, как борзые, преследующие кролика.

— Тормозите, — попросила Тиган.

— Нет, — Рейнор наклонился вперед.

— Вы собьете Финна!

Адские гончие поняли, что грузовик не останавливается. Они развернулись, чтобы убежать, но не Финн. Эйден зажмурился и закричал.

Финн подпрыгнул и ухватился за пожарную лестницу, висевшую вдоль задней стены здания. Он подтянул к себе ноги и, когда Брюнхильд взревела под ним, упал на капот и отскочил от ветрового стекла, как гигантский жук.

— Что ты делаешь? — крикнула Тиган.

— Из плоти и крови, — пояснил Рейнор, перекрикивая музыку. — Адские псы в этом мире из плоти и крови, как и я. Я могу их переехать.

Раздался жуткий хруст, и Брюнхильд покачнулась, когда ее шины подпрыгнули, задавив самую медленную гончую. Зеркало бокового обзора со стороны водителя отбрасывало искры, царапая здание.

Тиган была уверена, что Финна сейчас швырнет о стену, но он пнул капот, перелетел через крышу кабины и приземлился в кузов грузовика. Тиган обернулась, чтобы посмотреть, что он там делает. Он схватил старые грабли, и Рейнор поморщился, когда Финн ударил их о борт грузовика и отломил насадку.

— Они возвращаются! — закричал Эйден. Тиган повернулась обратно и увидела другого адского пса в прыжке.

Его лапы ударились о капот, и он перелетел через кабину. Финн стоял на одном колене, держа грабли без насадки под мышкой, острым краем вверх, а тупым концом упираясь в пикап.

Расколотое дерево пронзило грудную клетку гончей. Финн тяжело вздохнул и скинул тварь через заднюю дверцу. Гончая крутанулась в воздухе, как кошка, и приземлилась на лапы, но от удара о землю ручка грабель полностью прошла сквозь его тело. Тем не менее, пес тащился за ними, пока не рухнул.

— Включи Джеймса Тейлора, — крикнул Рейнор, — тихо.

Брюнхильд переключилась с «Полета валькирий» на «Ловкого человека».

— Это были падшие ангелы? — Тиган обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на них, прежде чем грузовик выехал из переулка.

— А кем еще они могут быть? — спросил Рейнор. — Только Эйнгилы, Высокородные и Фир Болги есть во всех измерениях. Мы созданы для того, чтобы ходить между мирами. Твоего отца физически притащили в Маг-Мелл, но его разум никогда не покидал Чикаго.

— Значит, если ты полностью присутствуешь в этом измерении, то тебя могут видеть все? — спросила Тиган.

— Иначе было бы трудно получить водительские права. А у меня они с 1903 года. Конечно, я был за рулем и до этого, но…

— А что будет с Кайлом, когда он задохнется? — спросила Тиган, пока он не начал рассказывать историю со времен изобретения автомобиля.

— Это похоже на астральную проекцию, только с большей массой.

— А тени? Они ведь могут прикасаться к вещам здесь.

— Эти твари наполовину Эйнгилы, а наполовину такая мерзость, что даже говорить не хочу. Родные дети Фэра, — Рейнор припарковался на стоянке. — У них достаточно телесности, чтобы приносить пользу своему отцу, но недостаточно для полного присутствия в любом измерении. Мне надо поговорить с Финном. Вы двое подождите здесь и послушайте музыку.

— Я тоже хочу поговорить с Финном, — сказал Эйден.

— Нет, — ответил Рейнор. — Ты останешься здесь и позаботишься о Тиган и своем отце. Для них это была нелегкая поездка.

— Вам нужно установить ремни безопасности, — сказала Тиган, когда Рейнор выходил из машины. — Это закон, вы же знаете.

Он отмахнулся, не оглядываясь.

— Я устал держать папу, — пожаловался Эйден.

Тиган осторожно прислонила голову отца к заднему стеклу. Внезапно ее телефон завибрировал.

— Тиа, — Эбби была явно недовольна. — Где ты была? Я пытаюсь дозвониться тебе уже два дня. Если этот уличный бродяга что-нибудь сделал тебе или Эйдену…

— Он пару раз спас нам жизнь, — она высунула руку из окна и повернула зеркало так, чтобы увидеть Финна. Он сидел, прислонившись спиной к задней двери, и слушал Рейнора, нахмурив брови. Тиган попыталась представить себе этот разговор.

«Привет, Финн. Я твой ангел-хранитель».

Финн не выглядел удивленным. Просто уставшим. Он повернулся и посмотрел прямо на Тиган в зеркале, и она испытала шок, когда их глаза встретились.

— …ты вообще меня слушаешь? — спросила Эбби.

— Прости, — Финн не отводил взгляда. Тиган отвела зеркало, чтобы он не мог ее видеть. — Я слушаю.

— Я говорю, что вернулась в свою квартиру, чтобы покормить рыбок, — сказала Эбби. — Какой-то ублюдок приколол моих деток к потолку зубочистками. И порезал все мои холсты. Что за психопат это устроил?

— Тот, о котором я тебе рассказывала.

— Хочешь сказать, это был гоблин? — спросила Эбби.

Тиган потерла висок.

— Я хочу попросить тебя раздобыть для меня пару вещей, ладно? Мне нужен педиалит, суперклей и клейкая лента. Сможешь достать их и принести ко мне домой? Это действительно важно.

— Я все сделаю.

— Он возвращается, — протянул Эйден, когда Рейнор открыл дверь со стороны водителя.

— Появится ли… кто-нибудь еще… из Маг-Мелл? — спросила Тиган.

— Я Эйнгил, а не экстрасенс, — ответил Рейнор. — Кстати говоря, мне нужно попросить тебя об одолжении. Я был бы признателен, если бы мы держали все это в секрете. Люди просто сходят с ума от всей этой чепухи, и мне от этого очень неловко. Мы предпочитаем держаться в тени. За исключением павших, конечно. Они все думают, что они рок-звезды.

— Хорошо.

— И еще одно, — сказал Рейнор. — Я бы не стал рассказывать Мамио, — он кивнул в сторону задней части грузовика, — о них. Пока что.

— Ты хочешь, чтобы мы солгали? — Эйден сложил руки на груди.

— Ни в коем случае, — ответил Рейнор. — Но есть два пути в жизнь человека: через его голову или через его сердце. Сердце Мамио ближе к ее Создателю, чем ее голова. Пусть она позаботится о них и залечит их раны. Если она ухаживала за ним своими собственными руками, сердце ее матери исправит ее ирландскую голову, когда придет время. Не думаю, что Томас будет много говорить, а Финн объяснит ситуацию Ройзин.

— Подождите, — перебил Эйден. — Мы ведь тоже гоблины. Не изменится ли к нас отношение Мамио?

— Посмотрим, — сказал Рейнор. В его голосе особо не было оптимизма.

Тиган вытащила из волос Эйдена лапку жука и маленькую веточку, которые оставила Люси, и выбросила их в окно. Что подумает Мамио?

— Прекрати! — Эйден пошевелился, когда она пальцами вычесала остатки гнезда феи. — Люси это не понравится! Когда ты начнешь ее лечить?

— Как только Эбби принесет все необходимое для этого, — Тиган надеялась, что фея все еще жива в рюкзаке Финна. Проблемы лучше решать по мере поступления. — Сначала нам нужно все объяснить Мамио.

— Сколько времени это займет? — спросил Эйден, перестав дергаться.

— Точно не знаю, — сказала Тиган.

— Думаю, я задержусь здесь вместе с вами, — сообщил Рейнор. — Ненадолго.

Глава 24

Мамио сидела на диване, когда Тиган вошла через главный вход. Женщина явно ожидала гостей. Она была покрыта гламуром и переливалась драохтом.

Обычному человеку она могла бы показаться очень привлекательной. А те, у кого есть второе зрение, видели Мамио сияющей, как святой на средневековых картинах, с нимбом и всем прочим.

Этот «святой» вскочил, когда Финн, пошатываясь, вошел следом за Тиган. На его плече повис Томас. Финн наполовину тащил Высокородного, которому удавалось переставлять ногу примерно на один шаг из трех.

— Так ты жив! — воскликнула Мамио.

— Да, — подтвердил Финн. — И Тиган тоже, как видишь, и Эйден.

Тиган отступила в сторону, пропуская их внутрь.

Следующим в дверь вошли Эйден и Ройзин, а затем Рейнор с мистером Уилтсоном, перекинутым через плечо.

— Джон Пол Уилтсон! — Мамио зажала Эйдена в объятьях, но отпустила его, как только увидела его отца. — Он…

— Просто спит, — заверил ее Рейнор. — Я уложу его в постель.

— А ты кто?

— Мой старый друг, — сказал Финн, — и он прав насчет Джона. Помощь нужна кое-кому другому, — он указал на Томаса. — Мы нашли его в саду самого Фэра Дорхэ, полуживого. Несмотря на свое ужасное состояние, он попытался помочь нам, и Темный Человек ударил его за это.

Взгляд Мамио скользнул по Томасу и остановился на Ройзин, рассматривая ее длинные волосы и средневековое платье. Девушка снова прижалась к Тиган. Что бы Финн ни рассказал ей о Мамио, это явно напугало ее.

— Все в порядке, — Тиган похлопала ее по руке. — Мамио поможет Томасу.

— Эйден, покажи этому мужчине, куда положить вашего папу, — сказала Мамио, все еще глядя на Ройзин. Томас выбрал именно этот момент, чтобы отключиться. Ройзин бросилась к нему, чтобы помочь, когда его глаза закатились, и он обмяк.

— Вот как, значит, — произнесла Мамио, когда Ройзин нырнула под другую руку Томаса, чтобы поддержать его. — Давайте отнесем его на кухню. Ему нельзя лежать в гостиной. Мы ждем гостей.

— Каких еще?..

— Мисс Скиннер, — ответила Мамио, не дав Тиган закончить вопрос. — И мы ведь не можем допустить, чтобы она вошла и увидела такую картину, не так ли?

— Скиннер идет? — пискнул Эйден.

— Я ведь не знала, что вы уже в пути. Но ты не волнуйся, Прати, — голос Мамио был полон нежности. — Она будет здесь через час, не раньше. Когда она придет, я с ней разберусь. А теперь помоги отцу подняться наверх.

Тиган обогнала Финна, чтобы придержать дверь кухни. В комнате не было ни пятнышка. Мамио соскребла со стены все капли крови Кайла.

Финн поднял Томаса на стол, и Мамио расстегнула его рубашку. Когда она увидела рану от шипа, у нее перехватило дыхание. Рана была зелено-голубой и гноящейся.

— Держи его крепче, дорогая, — сказала Мамио Ройзин. — Держи его, чтобы он не ускользнул от тебя.

Бабушка повернулась к Тиган.

— Набери для меня номер на своем телефоне, девочка, — когда на другом конце связи ей представились приемной доктора Гормана, Тиган передала мобильник Мамио.

— Звонит Ида МакКамхейл, — сказала она. — Дай мне поговорить с Дэнни, — Мамио нахмурилась. — Разумеется, я про доктора Гормана, девочка. Сколько Дэнни ты там держишь? Просто скажи ему, что это Ида.

Она прижала руку ко лбу Томаса, пока ждала, проверяя температуру, а затем к его шее сбоку, проверяя пульс.

— Дэнни! У меня есть для тебя работа, и она срочная. Ты нужен мне здесь прямо сейчас. Тиган расскажет все, что нужно знать.

Мамио вернула телефон и подошла к раковине за чистой тряпкой.

Голос доктора Гормана звучал не так сердито, как у таксиста Джеки. Он задал несколько вопросов о состоянии пациента, а затем сказал, что сейчас приедет.

— А теперь расскажи мне, что происходит, — сказала Мамио, когда Тиган захлопнула телефон. — Я уверена, что эти двое приехали не из Чикаго. Расскажи мне все.

Финн начал с того, что вошел в Маг-Мелл, и рассказал о тропах, которые открывались, когда Эйден пел, и о Люси. Пока он говорил, Мамио умыла лицо Томаса и с помощью Ройзин отодвинуоа его рубашку настолько, чтобы можно было промыть рану.

Она пробурчала что-то — наверняка ирландское ругательство, — когда Финн дошел до части о Зеленозубой Джинни. Она замерла, когда он дошел до части о том, как нашел Ройзин в руках Иггдрасиля, и просто слушала, не перебивая.

Финн рассказал ей о планах Темного Человека на Ройзин и о том, как Иггдрасиль оберегал ее. Рассказал, что Томас влюбился в девушку и поклялся любить ее, пока бьется его сердце.

— Разве мой Рори не сказал мне то же самое? — прошептала Мамио, снова вытирая лицо Томаса. — И разве он не был верен своему слову, как и этот мальчик?

В кухню вошли Эйден и Рейнор.

— Вы сказали Мамио…

«Молчи!» — прожестикулировала Тиган.

Рот Эйдена захлопнулся.

— Сказали мне что? — Мамио повернулась к Финну. — Что ты от меня скрываешь, мальчик?

Финн обхватил ее руками и приподнял в медвежьих объятиях.

— Что ты задумал? Отпусти меня!

— Обязательно отпущу, — заверил ее Финн. — Как только закончу свой рассказ. В Маг-Мелл время может течь по-другому, как ты мне много раз говорила.

— И что?

— Эйлин была сестрой Ройзин, — сказал Финн. — Их отцом был бард Амергин. Ее máthair была Мев, сестра королевы Мэб.

Мамио застыла.

— Моя Эйлин?

— Да, — сказал Финн.

— Дитя гоблина, — она перевела взгляд на Ройзин, которая стояла перед Томасом, защищая. — А этот мальчик на моем столе?

— Он просто болван… — Финн взглянул на Тиган. — Высокородный Сидхе.

Мамио побледнела. Даже ее нимб дрейохта потускнел.

— Один из тех, кто отнял у меня моего Рори. Одно из тех самых существ. Отпусти меня, мальчик.

— История еще не закончена, — сказал Финн. — Он помог нам в Маг-Мелл. Он сказал нам, где найти воду. Если бы он не предупредил нас о приближении адских псов, пожиратели душ схватили бы нас.

— Теперь еще и адские псы, да? И где же эти существа?

— Рейнор разобрался с одним, а я — с другим, — сказал Финн. — Теперь все кончено, Мамио. Все кончено. Больше никаких убийств не будет.

— Отпусти меня, — потребовала Мамио, и на этот раз Финн послушался. Она подошла к столу, взглянула на Томаса, а затем развернулась и вышла через заднюю дверь.

— Что думаешь? — спросила Тиган.

Финн покачал головой.

Мамио расхаживала по заднему двору. Дважды она останавливалась и грозила кулаком небу.

— Это выглядит не очень хорошо, — сказал Рейнор.

Томас застонал и начал крутиться. Тиган положила руку ему на плечо, чтобы удержать. Он слишком слаб, так что это не займет много времени. Ройзин произнесла «шшш», прикоснулась пальцами к его губам и тихо заговорила на своем родном языке.

Когда Тиган снова посмотрела во двор, Мамио стояла неподвижно. Наконец она повернулась и вернулась в дом.

— Ты нас бросишь? — спросил Эйден.

— Ваша máthair была частью моей семьи, — яростно сказала Мамио, вытирая слезы с лица. — Я не отдам тебя, Прати, даже самому дьяволу.

— А что насчет этих двоих? — спросил Финн, кивая в сторону Томаса и Ройзин.

— Он может быть одним из тех существ, которые убили моего Рори. Даже если это сделал не он, я знаю, что он делал и другие мерзкие вещи.

Например, убил ангела. Тиган взглянула на Рейнора, который стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

— Как может Всемогущий просить меня об этом? — прошептала Мамио.

— Что он попросил? — Эйден взял ее за руку.

Мамио посмотрела на него сверху вниз.

— «Кто ты, Ида?» — спросил он. «Я Ида МакКамхейл, — представилась я. — Вдова Рори МакКамхейла, лучшего человека на свете. Насмерть забитого гоблинами, как ты помнишь». Но он спросил меня снова: «Кто ты, Ида?» — «Я Ида МакКамхейл, — ответила я ему. — Дочь Фир Болгов, изгнанных из дома гоблинами, имеющая полное право ненавидеть этих ублюдков, как тебе хорошо известно». Я думала, этого достаточно, но Всемогущий спросил в третий раз: «Кто ты, Ида?» — «Я Ида МакКамхейл, созданная твоей же рукой, чтобы заботиться и ухаживать за твоими творениями, разве ты этого еще не знаешь?» — сказала я ему. «Тогда позаботься о моем творении», — сказал он. И как я могу этого не сделать? Почему никто не подложил под голову мальчика подушку?

— Пойду проведаю Брюнхильд, — сказал Рейнор. Тиган пошла с ним. Теперь, когда Мамио знала правду, не нужно прятать Грендаля, да и проверить Люси не помешает.

Как только они вышли на крыльцо, подъехало такси, и из него выскочил круглолицый молодой человек. В одной руке он держал старомодную черную докторскую сумку, а в другой — складную капельницу.

— Я доктор Горман, — представился мужчина. — Меня позвала Ида.

Тиган впустила его, а затем последовала за Рейнором к грузовику.

— Вроде бы все прошло довольно хорошо, — сказала Тиган, вытаскивая рюкзак Финна из кузова грузовика.

— Возможно, — ответил Рейнор.

— Возможно?

— Как я сказал, сердце ее матери было ближе к Создателю, чем ее ирландская голова. Сейчас она слушает сердцем. Но я бы больше не стал преподносить ей сюрпризов. Ее голова может взять верх.

***

— Вы не хотите отвезти этого парня в больницу? — прошептала Эбби.

Томас лежал на матрасе в углу кухни с иглой капельницы в руке и антибиотиками, вводимыми в вены. Ройзин сидела рядом с ним и держала его за руку.

— Мы не можем, — Тиган порылась в сумке, которую принесла Эбби.

— Почему? Потому что ты не хочешь, чтобы Скиннер знала об этих двоих? Поэтому мы шепчемся, верно?

— Ты единственная, кто шепчет.

Тиган вытащила суперклей. Они объяснили Ройзин, что Томас дожен вести себя тихо. Мамио была в гостиной, разговаривала с мисс Скиннер и офицером О'Мэлли — полицейским, которого мисс Скиннер привела с собой.

Эбби приехала, как раз когда доктор Горман объяснял свое видение ситуации социальному работнику и полицейскому: мистер Уилтсон получил черепно-мозговую травму во время прогулки в парке. Теперь он под профессиональной опекой доктора Гормана и скоро встанет на ноги.

Офицер О'Мэлли, казалось, был рад закрыть эту тему. Мисс Скиннер ответ не удовлетворил, но она ничего не могла с этим поделать.

— Так почему ты не отвезешь его в больницу? — спросила Эбби. — Он выглядит ужасно.

— Это сложно.

— Ты говоришь итальянке о сложных вещах? — Эбби фыркнула. — Повернуть можно и не такое. Я же все время говорю тебе, что у меня есть люди, которым я могу позвонить.

— Мамио уже позвонила нужному человеку, иначе у него не было бы капельницы в руке.

— Путешественники типа как Мафия? — спросила Эбби. — Везде свои люди?

— Вроде того.

— Итак, тебе нужен был суперклей, чтобы спасти невидимое насекомое, — Эбби покосилась на бумажное полотенце на стойке.

— Она невидима только для тебя, — сказал Эйден. — Мы все можем ее видеть.

— И почему это?

— Потому что твой мозг не настроен видеть существ из других измерений, — объяснила Тиган.

— Типа не подключен к сети?

— Что-то типа того, — согласилась Тиган.

Эбби подошла и приоткрыла кухонную дверь.

— Подслушивать плохо, — сделал замечание Эйден. Эбби проигнорировала его.

Тиган аккуратно провела линию вдоль трещины в экзоскелете Люси, прижала края друг к другу, а затем стерла излишки клея.

Эбби захлопнула дверь.

— Они уходят. Но этот коп явно флиртовал.

— Со Скиннер?

— С твоей бабушкой. Потрясающая пожилая леди.

— Это магия, — сказала Тиган. — Драйохт.

— Магия, — повторила Эбби. — А невидимая кошка, о которую я все время спотыкаюсь, это…

— Кот-сидхе, — ответиа Тиган, не поднимая глаз.

— …а парень снаружи, плачущий из-за царапин на своем красивом блестящем грузовике, это…?

— Механик.

— И фриган, — добавил Эйден. — Он хочет спасти планету.

Глаза Люси едва заметно блеснули, и она повернула голову на звук голоса Эйдена.

— Она жива! — крикнул Эйден, затем зажал рот рукой.

— Они уже вышли из дома, — успокоила Эбби. — Можно больше не шептать.

Эльфийка слабо пошевелила руками и ногами. Ее экзоскелет, казалось, снова заработал.

— Ей нужна еда, Эйден, — сказала Тиган.

— На помойке всегда есть мухи, — Эйден спрыгнул со скамейки. — Я принесу парочку.

Тиган дала Люси каплю Педиалита на кончике палочки. Есть ли вообще у фей электролиты? Тиган понятия не имела. Люси втянула влагу.

— Я это видела! — Эбби ахнула.

— Ты увидела Люси?

— Нет. Я увидела, как капля исчезла.

Фея отказалась от второй капли.

— Значит, невидимое насекомое будет жить? — спросила Эбби.

— Думаю, да, — Томас и Ройзин, кажется, тоже чувствовали себя хорошо. — Пойдем, присмотрим за Эйденом.

Ее смущало, что он исчез из ее поля зрения, даже если она знала, что Рейнор присмотрит за ним снаружи.

— Подожди, — Эбби вытащила из сумки блокнот для рисования. — Я тоже пойду. У меня куча занятий по изучению персонажей в художке. Честное слово, я не могла ничего рисовать, пока тебя не было. И никак не могла заснуть. Постоянно снились кошмары.

Мамио не было в гостиной, когда они вошли. Должно быть, она поднялась на второй этаж, чтобы поговорить с Финном. Эбби открыла свой блокнот, когда они сели на ступеньки.

— Ты ведь вернешься в школу в понедельник?

— Не знаю. Возможно, будет лучше, если мы уедем отсюда. Как можно дальше от Чикаго.

— Из-за того, что в парке есть гоблины?

— Да.

— Чушь собачья, — Эбби наточила гриф. — Этот бездомный красавчик убедил тебя бросить школу, вот в чем дело. Я этого не допущу, Тиа. У меня ответственность перед вселенной, понимаешь? Удержать тебя в школе — моя святая обязанность.

— Ты не моя мама, Эбби.

— Да? Хорошо. Когда, говоришь, твой папа проснется? Мне не терпится услышать, что он думает по этому поводу.

— Рейнор сказал, что папа очнется через пару дней.

— Механик? — Эбби посмотрела на Рейнора, который работал над боковым зеркалом Брюнхильд. — Он что, по совместительству врач или что-то в этом роде?

Она начала рисовать.

— Я тут подумала, — сказала Тиган, игнорируя ее вопрос. — Если мы уедем из Чикаго, ты должна поехать с нами. В какой-нибудь другой город, где тебя не найдут. Как… как это сделал твой дядя Джо, когда попал под защиту свидетелей.

— Джо-стукач? — спросила Эбби. — Исключено. У меня есть обязанности.

— Какие?

— Во-первых, тетя София и Ленни. Ты и Эйден, во-вторых. Я понимаю, что гоблины плохие, Тиа. Они убили моих деток, забыла? Моя квартира казалась… — она вздрогнула, — зловещей после того, как они там побывали. Как будто из римейка «Экзорциста» или типа того. Я даже думаю, что их грязные мысли впитались в мои стены, понимаешь? Но я не бегу от неприятностей. И я не бросаю своих друзей, когда они в беде. Я принесла суперклей и педиалит, но не поняла, зачем нужна клейкая лента? Для чего она?

— Это для Финна, — пояснила Тиган. — Я израсходовала весь его рулон в Маг-Мелл, когда надо было связать Фэра Дорхэ.

— Если он тебя обидит, я его прибью, — сказала Эбби. — Просто чтобы ты знала.

— Кто? Фэр Дорхэ?

— Финн.

— Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться.

— О боже!

— Что? — Тиган оглянулась, ожидая увидеть мужчину с собачьей головой за своей спиной, но Эбби смотрела на нее.

— Эти нотки в твоем голосе.

— Не было никаких ноток.

— Были-были. Скажи это еще раз.

— Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться?

— О. Боже. Ты по уши влюблена в Мусорщика!

— Ты поняла это по моему голосу? — как же ее бесит, когда Эбби делает поспешные выводы. Особенно когда она, возможно, права.

— Ты же знаешь, что у меня есть сверхспособности, — Эбби пожала плечами. — Так он влюблен в тебя?

Эйден подбежал к ним, держа за крылья жужжащего слепня. Он сунул его в лицо Эбби.

— У меня есть насекомое для Люси!

— Фу, — Эбби отпрянула. — Не тыкай этим в меня!

— О, ты рисуешь мистера Шейна! — заметил Эйден.

— Да, — Эбби показала быстрый угольный этюд. — Художница должна полагаться на свое чутье. У меня есть инстинкт, понимаешь? Моя фаза ангелов закончилась. Теперь я рисую механику.

Эйден моргнул.

— Надо покормить Люси, — бросил он и побежал вверх по ступенькам.

Глава 25

― Смотри, ― доктор Макс бросил Синди яблоко.

― На что? ― спросила Тиган. ― Ну, кроме того факта, что она не злится на меня из-за того, что я стою рядом с вами?

― Увидишь.

Тиган переживала, что она больше не вернется в клинику и даже не попрощается с Синди.

Но когда ее отец проснулся, все еще сбитый с толку и лишенный воспоминаний, доктор Горман и Мамио согласились с Эбби ― они должны остаться. Мистеру Уилтсону требовалась знакомая обстановка, чтобы прийти в себя. Поэтому Рейнор поселился в библиотечном парке, как бездомный. Он не выпускал оттуда ни одну тварь.

― Так чего мы ждем? ― снова спросила Тиган.

― Ш-ш-ш, ― призвал к молчанию доктор Макс.

Синди откусила кусочек яблока. Внезапно бамбук перед ее спальной норой затрясся, и оттуда вышел невысокий, темный, волосатый шимпанзе.

― Оскар? ― догадалась Тиган. ― Я думала, вы собирались держать их порознь, пока они не будут готовы встретиться друг с другом.

― В этом не было необходимости, ― доктор Макс сиял, как гордый отец.

Оскар хлопнул в ладоши, затем сложил их в плоскую «тарелочку», не растопыривая пальцы. Он скользнул одной поперек другой, как будто рубил воображаемое яблоко, затем снова хлопнул в ладоши.

― «Поделись», ― перевела Тиган.

― Это была любовь с первого взгляда, ― хихикнул доктор Макс. ― Она забыла обо мне в ту же минуту, как увидела его.

― Значит, вам больше не нужно, чтобы я играла с Синди?

― Я все еще хочу, чтобы ты наблюдала за ними. Ты понимаешь Синди лучше, чем кто-либо другой. И тебе нужно получше узнать Оскара.

«Привет, Оскар», ― прожестикулировала Тиган.

«Мой Оскар», ― ответила Синди и сердито посмотрела на Тиган.

― Тогда я вас оставлю, ― радостно заявил доктор Макс, выходя за дверь. Тиган подошла к дальнему концу ограждения, где перила встречались со стеной. Ей нужно было к чему-то прислониться.

Любовь с первого взгляда. Такое бывает с Путешественниками и шимпанзе.

Но не с гоблиншами.

Ее стошнило не от любви, когда она впервые увидела Финна, в этом она была уверена. Тогда что же это было? Может быть, инстинкт самосохранения. Гоблин, познакомься с охотником на гоблинов. Девушке-гоблину нужно не меньше недели, чтобы влюбиться, даже если парень совершенно потрясающий.

Тиган застонала. Она ненавидит, когда Эбби права. И видит бог, на этот раз она была права. Тиган по уши влюблена в Финна МакКамхейла. И не потому, что он горяч, и даже не из-за вибраций от их прикосновений. А потому, что он самый замечательный человек, которого она когда-либо встречала.

Из тех, кто без колебаний отправился в Маг-Мелл, чтобы помочь найти ее отца, хотя знал, какие опасности его там ждут. Из тех, кто нырнул в пруд, чтобы спасти Эйдена, хотя сам не умел плавать.

Из тех, кто остался спать на противоположной стороне темной трубы, хотя Тиган была уверена, что он хотел обнять ее тогда так же сильно, как она хотела обнять его сейчас. Но он этого не сделал. Потому что не хотел оставлять ее с разбитым сердцем, когда гоблины убьют его.

До сих пор ей удавалось не оставаться с ним наедине. Это было нетрудно, учитывая, что Мамио заняла гостевую спальню; Ройзин и Эбби (которая отказывалась идти домой, потому что ей все еще снились кошмары) ― ночевали в комнате Тиган; отец Тиа был в своей спальне; Томас спал на койке в алькове, а Финн делил комнату с Эйденом.

Она не хотела говорить с Финном, пока у нее не будет возможности спокойно подумать. И поплакать. Потому что она не хотела расплакаться перед ним, когда будет объяснять, что Рейнор прав. Она теперь стала еще большим гоблином, чем была до того, как они вернули отца из Маг-Мелл.

― Соберись, ― сказала себе Тиган. ― Ты на работе.

После часа, проведенного в роли пятого колеса, пока Синди и Оскар ухаживали друг за другом, Тиган была рада отправиться в клинику.

― Тиа! ― Агнес оторвалась от компьютера. ― Мы так волновались за тебя! Доктор Макс мне все рассказал. Как твой папа?

― Все еще не отошел от шока. Доктор не знает, что с ним случилось и когда ему станет лучше. К нап приехала бабушка, чтобы помочь позаботиться о нем и Эйдене, ― Тиган облокотилась на стол. ― Удалось развенчать каких-нибудь крипто-существ, пока меня не было?

― Я работаю над этим. Проверяю вот это, ― Агнес пказала размытые фотографии двух мертвых адских гончих. У одной из них из груди все еще торчала рукоятка грабель. ― Работник Департамента улиц и санитарии утверждает, что запечатлел их на мобильный. Его и его приятеля отправили убирать трупы с дороги.

― Есть идеи, что это за звери? ― спросила Тиган.

― Медведи с чесоткой? ― Агнес наклонилась ближе к экрану. ― Нет, все морды неправильные. Фанаты рептилоидов подняли бучу из-за этих фоток.

Неудивительно.

― Кто-нибудь осматривал тела?

― Никто не может их найти, как обычно в таких историях. Дворники говорят, что отвезли их на свалку. Моя теория ― они были проданы на фабрику по производству собачьего корма. Очевидцы утверждают, что видели, как эти твари преследовали грузовик. Есть даже видео на YouTube, ― Агнес переключилась с фотографии на видео. Это точно была Брюнхильд. К счастью, грузовик был слишком далеко, чтобы опознать лица пассажиров.

― Грузовик тоже никто не может найти, ― сказала Агнес, когда они досмотрели ролик.

Эбби наконец-то смогла дозвониться до своих. Рейнор плакал, когда передавал ключи кузену Эбби, Лео, но он не мог оставить грузовик перед домом Уилтсонов после того шоу, которое они устроили на улицах Чикаго. Это был выбор: Брюнхильд или Финн.

Энджел и Донни заверили эйнгила, что позаботятся о грузовике. Рейф в темно-синем костюме, который выглядел так, будто был позаимствован у подростка Майкла Корлеоне, ободряюще похлопал Рейнора по руке.

После чего «Черепахи» увезли Брюнхильд куда-то, где они могли бы ее покрасить, поменять кузов и прикрутить новый, не отслеживаемый номерной знак. На всякий случай.

― Это, естественно, чей-то дурацкий розыгрыш, ― сказала Агнес. ― На который я потратила слишком много часов. Тебе нужен компьютер?

― Да, спасибо.

Перед уходом домой Тиган напечатала свои заметки о Синди и Оскаре. Так странно, насколько другим теперь кажется город, когда знаешь, что люди, сидящие рядом в автобусе, могут быть ангелами, Путешественниками, гоблинами… или чем-то совершенно другим.

Накануне, когда она шла в магазин, в полуквартале от нее по тротуару шла пожилая пара. Она повернула голову на десятую долю секунды, а когда оглянулась, они уже стояли прямо за ней, смотрели голодными черными глазами, как пара восьмидесятилетних вампиров.

Тиган ускорила шаг, а затем побежала, но всякий раз, когда она оглядывалась, они всегда были прямо за ней.

А потом она пересекла улицу, и они ― пуф! ― исчезли. Тиган расспрашивала Мамио об этих существах, но бабушка никогда не слышала ни о чем подобном.

В мультивселенной, Горацио, есть больше вещей, о которых вы и не мечтали в своей философии.

***

Когда Тиган вернулась домой, Мамио и Ройзин меняли повязки Томаса, сидящего на койке в алькове. Эйден и Ленни были в гостиной, выстраивая целые армии людей из Лего, которые пришлось переместить, когда Томас занял их территорию.

― Эйден, что у тебя в волосах? ― спросила Тиган. Похоже, он обрызгал себя красными, зелеными и желтыми конфетти.

― Это сделала зубная фея, ― объяснил Ленни. ― Эйден сказал, что ее не нужно бояться, даже если ты ее не видишь.

― Зубная фея?

Люси влетела в комнату, неся красный M&M. Она устроилась в своем гнездышке в кудрях Эйдена, мастерски разбила конфетную скорлупу о колено, после чего принялась чистить ее, как будто это было сваренное вкрутую яйцо, бросая кусочки скорлупы в волосы Эйдена. Зубная фея, ага.

― Папа все еще перезагружается, ― сказал Эйден. ― Он на кухне. Эбби спит. Она сказала, что не спала прошлой ночью из-за кошмаров, просила не будить ее.

По словам Рейнора, разум мистера Уилтсона перебирает воспоминания, которые он оставил, используя их, чтобы помочь заполнить недостающие фрагменты. Эбби назвала это «перезагрузкой». Тиган нашла его тихо сидящим в углу, где когда-то стоял мольберт ее мамы, и читающим свой старый экземпляр «Песен опыта».

― Эйден говорит, что я читал эту книгу раньше, ― сказал он. ― Я не помню этого, но некоторые вещи кажутся такими реальными. Я спрошу маму…

― Мама умерла, пап.

― Точно, ― он провел рукой по глазам. ― Я помню о ней все. Все, кроме этого. Кое-что помню, а потом… как будто я вошел в один из ее холстов до того, как она начала рисовать. Все цвета пропали, Тиа. Все формы. Я знаю, что там должна быть изображено, но… ничего нет.

Тиган обняла его и прижалась щекой к его голове.

― Тебе станет лучше, папа.

― Доктор Горман считает, что чтение моих старых книг должно помочь. Но это не так. Я не нахожу образы, которые должны быть там; я просто создаю новые. И они не так хороши. Господи, как я скучаю по твоей маме.

― Это помогает, ― сказала Тиган. ― Ты уже выглядишь лучше, чем вчера.

Люси влетела в открытую дверь, открыла шкаф и исчезла внутри. Через мгновение она вышла с еще одной конфеткой M&M. Тиган обняла отца, а затем подошла к шкафу. Фею никак не убедишь, что слишком много шоколада вряд ли пойдет ей на пользу. Им просто надо спрятать конфеты там, где Люси не сможет их найти. Она выдвинула ящик стола… и остановилась.

Клейкая лента, которую она попросила Эбби принести для Финна. Тиа не отдала ее ему, просто засунула в ящик, когда убиралась на кухне. Она достала ленту, бросила туда упаковку М&М и закрыла ящик.

Она больше не может сдерживаться. Ей нужно где-то поплакать. Тиган остановилась в гостиной по пути наверх. Нет, она не может просто спрятаться ото всех, как бы сильно ей этого ни хотелось. Эйден запаникует, если заметит, что кто-то исчез.

― Я иду в свое Место Для Размышлений, ― сказала она. ― Не хочу, чтобы меня беспокоили…

―…если только это не чрезвычайная ситуация, ― договорил Ленни.

― Именно, ― слезы уже текли по ее щекам, пока она поднималась по лестнице. Она заперла дверь своей спальни, чтобы никто не мог войти за ней. Если Эйдену что-нибудь понадобится, он постучит в дверь и разбудит Эбби, которая свернулась калачиком на кровати, хмурясь во сне. Тиган на цыпочках прокралась мимо нее, стараясь не дать вырваться ни единому всхлипу, вылезла в окно и закрыла его за собой.

Она добралась до середины крыши, прежде чем уселась на пятую точку, обхватив клейкую ленту. Казалось, прошло миллион лет с того дня, как Финн сказал Эйдену, что клейкая лента может исправить все. Ну, ее проблему ничто не исправит.

Тиган подтянула колени, опустила на них голову и позволила себе шмыгнуть носом. Это переросло в икоту, как вдруг что-то коснулось ее плеча.

― Тиа? С тобой все в порядке?

― Финн! ― она обернулась и посмотрела на окно. Оно все еще было закрыто. ― Как ты сюда попал?

― Поднялся по водосточной трубе, ― сказал он. ― Услышал, как кто-то плачет здесь, наверху, и удивился, кто это может быть.

― Ты забрался по водосточной трубе с такой рукой? ― его ладонь все еще была завернута в марлю и ленту, чтобы ожоги заживали.

― Я могу использовать два пальца, ― он помахал ими перед ней в качестве доказательства.

― Вот, ― она вытерла нос рукавом, икнула и протянула ему клейкую ленту.

Финн взял ее и покрутил в руке.

― Ты забралась на крышу, чтобы поплакать над клейкой лентой?

― Нет, ― ответила Тиган. ― Я забралась на крышу, чтобы побыть одной.

Финн сел рядом с ней.

― Хочешь побыть одна ― ладно. Но сначала скажи мне, если ты плачешь не из-за клейкой ленты, то из-за чего?

― Я не хочу об этом говорить.

― Если ты не хочешь, малышка, то придется мне. То, что рассказала Ройзин…

Тиган снова положила подбородок на колени.

― Это правда.

― Я же сказал тебе, я понял, что это правда, как только слова слетели с ее губ. Это многое меняет, не так ли?

Тиган кивнула.

― Я тоже так думаю. Есть молитва путешественников, которую я выучил, когда был маленьким: «Я не прошу о пути без проблем или сожалений…»

― «Вместо этого я прошу друга, который пойдет со мной по любому пути», ― закончила за него Тиган.

― Так ты ее знаешь? ― удивился Финн. ― Это все упрощает. Значит, ты понимаешь, что я имею в виду, малышка?

― Нет.

Он не мог иметь в виду то, что ей показалось. Она не могла ему этого позволить.

― Нет? ― Финн провел здоровой рукой по волосам. ― Я думал, это очевидно. Я МакКамхейл, я не умею говорить так же хорошо, как твой отец.

― А я ― Высокородная, ― решительно заявила Тиган. ― Возвращайся к Мамио и ее молитвам Путешественников и оставь меня одну с моей кровью гоблинов.

― Как можн быть такой твердолобой? ― спросил Финн. ― Я знаю твою кровь и сердце, которое ее качает. Я говорю, что пойду с тобой по любому пути, пока могу. Я говорил тебе об этом тем утром в Маг-Мелл, но ты, видимо, подумала, что это мое обещание Эйдену, не так ли?

― Может быть.

― Не магия заставляет меня держать свои обещания.

― Знаю, ― прошептала Тиган.

― Я люблю тебя.

― Ты не можешь.

― Почему нет? ― спросил Финн.

― Хочешь знать, из-за чего я плакала?

― Я же сказал, что хочу.

― Это потому, что я не такая хорошая, как ты, Финн. Я ― гоблин. Я скормила Джинни адским псам. Ужасная, противная Зеленозубая Джинни сдержала свое обещание, и я использовала это, чтобы спасти свою собственную шкуру. Она умоляла меня не делать этого. Но я сделала именно то, чего хотел бы от меня Дорхэ, не так ли? Убить ее было удобно, как сказал мой кузен Кайл. Ты пойдешь со мной по этой тропе, охотник на гоблинов?

Финн сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

― Ты поэтому избегаешь меня?

― Да.

Тиган смотрела на свои ноги, ожидая, когда он уйдет.

― Посмотри на меня, девочка.

Она подняла глаза.

― Я сказал, что люблю тебя. Это не изменится, что бы ты ни сделала. Но мне нужно знать одну вещь. Это тот путь, по которому ты собираешься идти?

― Нет, ― призналась Тиган. ― Я ненавижу себя за это. Я ненавижу то, что сделала. Но я уже пошла по этому пути, не так ли? Это у меня в крови.

― У тебя есть выбор, как и у любого другого существа, ― возразил Финн. ― Ты можешь пойти по наклонной, притворяясь, что ничего не можешь с этим поделать. Можешь свернуться калачиком и умереть от сожаления и печали о том, что ты сделала. Или можешь встать и сражаться, даже если успех в этой битве никто не гарантирует.

― Мамио научила тебя этому?

― Бойскауты, ― ответил Финн. ― Ничто не могло отнять этот выбор у тех двух стариков: ни улицы, ни голод, ни лохмотья, ни проклятия. Они сами выбрали свою жизнь. Они научили меня выбирать свою. Если ты вновь собьешься с пути, я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебя на правильный путь, девочка.

― Именно этого я и боюсь, ― сказала Тиган. ― Моя семья ― гоблины, Финн. Я не хочу втягивать тебя в это. Я могу стать кем-то вроде Кайла. Томас, убивший ангела, вероятно, мой двоюродный брат. Я не могу позволить тебе любить меня.

Финн почесал затылок, словно раздумывая.

― Пускай мне нужно твое разрешение, чтобы поцеловать тебя, девочка. Но мне не нужно ничье разрешение, чтобы любить тебя. Это мой выбор, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Тиган покачала головой.

― Ты все еще не понимаешь. Знаю, ты думал, что я твоя a gra ma или как там…

― A ghra mo chroí, ― поправил Финн. ― Любовь моего сердца.

―…но это не так. То, что я сделала в Маг-Мелл, сломало меня.

― А разве это не призвание Фир Болга ― чинить то, что сломано?

Он протянул ладонь и провел линию над ее рукой, держа палец в дюйме от ее кожи. Электрическая дуга от кончика его пальца вызвала мурашки по коже, когда о последовала за его пальцем вниз по ее руке. Тиган задрожала всем телом.

― Я все гадал, чувствуешь ли ты то же самое.

― Да.

Как тут поспорить, если Тиган едва могла дышать?

― Хорошо, ― Финн кивнул. ― Только я не знаю, что мне с этим делать.

― Что? Почему?

― Из-за лекции, которую твой отец прочитал мне в тот первый день.

― Но ведь потом ты спросил, можно ли меня поцеловать!

― Это правда, ― сказал Финн. ― Тогда я не думал, что мне нужен совет твоего отца. Но я знаю, что он нужен мне сейчас. У него есть опыт в подобных делах.

Внизу хлопнула дверь, и Финн встал.

― В каких делах? ― Тиган почувствовала, как ее лицо заливает жар. ― Подожди. Ты не спросил меня, люблю ли я тебя!

― В этом нет необходимости, ― Финн подошел к краю крыши и посмотрел вниз. ― Я МакКамхейл, помнишь? Я же говорил тебе, что собираюсь изменить твои планы.

Тиган покраснела.

― Я не все изменила. Я все еще собираюсь в Корнелл и ни за что не откажусь от этого. Но мне нужно подумать, как я могу совмещать учебу и общение с тобой.

― Возможно, сейчас не лучшее время для обсуждения тонкостей наших отношений, ― сказал Финн. Он протянул ей руку и помог подняться. ― Есть еще вопросы, требующие внимания.

― Что за вопросы? ― Тиган повернулась, чтобы посмотреть.

На тротуаре стоял Ленни, держа Эйдена над головой.

― Я вижу ее! ― крикнул Эйден и начал размахивать руками. ― Ти-ган! Скорее спускайся! Томас отращивает перья!

Примечание автора

Серия «Гоблинские войны» основана на переосмыслении кельтской праистории и мифологии. Я использовала истории о Святом Патрике и Святом Дрого, житие Мирддина Виллта, валлийского барда, ставшего прототипом образа Мерлина из Артуровских легенд, а также жизненный уклад ирландских цыган, так называемых Ирландских Путешественников, чтобы вплести эту историю в наш мир.

Я в огромном долгу перед юным Фионном МакКамхейлом, великим кельтским охотником/воином из мифов, образцом ирландского героя. Во время работы над этой книгой я одну за другой поглощала истории фенианского цикла, намеренно игнорируя рассказы о дальнейшей жизни Фионна, когда его образ стал неоднозначным. Легенда гласит, что Фионн, как и король Артур, воскреснет, когда будет нужен, ― поэтому я надеюсь, что он не станет возражать из-за того, что я потревожила его покой, чтобы рассказать эту историю.

Сидхе этой книги вышли из тени сами по себе. Я знала о них еще до погружения в ирландскую мифологию и сразу же поняла, кто это, по описаниям: могущественный народ, бежавший в другой мир, когда их победила магия музыки и искусства. Это не феи и не волшебный народ, а существа из старых, мрачных сказок, известные своими злодеяниями и похищением человеческих детей ради забавы и состязания меж собой.

Пожалуйста, помните, что эта книга ― всего лишь плод воображения одного автора о том, что есть, что было и что, возможно, могло бы быть.

Заметки

[

←1

]

Игра слов: fur ball (комок шерсти) и feral (дикий). Здесь и далее примечания редактора.

[

←2

]

— 178 см

[

←3

]

— 61 см

[

←4

]

— 45 см

[

←5

]

Здесь какая-то местная примета, типа если на тебя нагадила птица, нельзя вытираться ― это к несчастью; здесь, по всей видимости, в значении: «Терпи»

[

←6

]

— 8 метров

[

←7

]

Пер. Б. Пастернака

[

←8

]

«Линии и квадраты» А.А. Милна, перевод Терджимана Кырымлы

[

←9

]

Игра слов literature = «литература» и litter = «мусорить».

[

←10

]

Ток-шоу, названные по именам ведущих ― Мори Повича и Фила Макгроу.

[

←11

]

Он назвал её Crabby (Крэбби), переврав её имя. В то же время это слово означает вспыльчивого, раздражительного человека.