Точка просчета. Необременские музыканты (СИ)

История 1. Необременские музыканты

— Если останется время — организуем шашлык, — Бейн сверилась со списком Джем, дописала пункт и, отложив лист, сняла Прыгун с автоматического режима: — Сама посажу, а то будет как в прошлый раз. Помоги с картой.

Прыгун тряхануло, накренило в бок; по обшивке несколько раз глухо стукнуло. Верхние слои атмосферы поддавались неохотно, пробуя капсулу на прочность. Но Бейн уже перехватила управление, вернув аппарат на заданный курс.

Пилотировать она любила.

Джем в заднем отсеке перестала воевать с упрямой молнией сумки, отвлеклась от сбора вещей и прошла на место второго пилота. Глянув на экран, скорректировала маршрут: полеты над крупными городами были под запретом. Вроде и сейчас не задевали, но перестраховка, как известно, лучше неоправданных рисков. Открыв в вирте дополнительное окно с навигацией, Джемма ткнула в нужный им населенный пункт — маленькую деревню, обозначенную пульсирующей красной точкой. Увеличив масштаб, девушка стала подбирать место для посадки. Безусловно, и в болоте можно было набрать для Макса множество интересных образцов, но счищать тину с двигателей и себя во второй раз не хотелось. В обязанности искина входил выбор оптимального пути. О комфорте бездушная программа не задумывалась.

— Когда-нибудь и я смогу сама пилотировать, — посмотрев, как с маниакальным блеском в глазах Бейн набирает скорость, Джем пристегнулась.

— Только после того, как научишься тормозить. И не о ближайшее дерево.

— Только после того, как научишься включать режим невидимости до населенного пункта, а не после.

— Туше[1].

Скосив взгляд и убедившись, что Джем занята картой, Бейн незаметно переключила тумблер невидимости. Джемма тактично сделала вид, что действительно этого не увидела.

— Готово. Лови координаты, — вирт послушно отправил выстроенный маршрут на главный экран.

Ориел, сверившись с новыми данными, начала спуск на планету. Двигатель Прыгуна несколько раз недовольно рыкнул, отмечая смену режимов, после чего ровно и низко загудел. Внизу коричнево-зеленые кляксы, наконец, распались на отдельные сегменты. Особенно крупным пятном выделялся лес, расстилающийся под ними на добрую сотню гектаров.

— Вошли в тропосферу. Можешь отстегиваться, — еще раз посмотрев на карту, Бейн недовольно поджала губы. — Далеко.

— Зато строго по регламенту… в кои-то веки, — Джем уже заканчивала со второй сумкой. — Николя бы оценил. И теперь точно никаких случайностей вроде аборигенов, которые пошли за грибами, а нашли следы другой цивилизации. Меньше барахла брать надо — проще было бы идти.

Спор этот начинался не в первый раз: по итогам каждого обе стороны оставались при своем мнении, что не мешало к общему удовольствию отыскивать новые доводы.

— А вдруг что? Лучше взять лишнего, чем остаться без нужного.

Сейчас, глядя на установленные регламентом «безопасные километры», Бейн бы возразила самой себе, но отступать было как-то неспортивно.

— Всего не предусмотришь в любом случае, — привычно парировала Джем. — Во-о! Смотри, какая проплешина отличная. Туда садись. Рядом даже что-то похожее на дорогу виднеется. И не пытайся подлететь ближе. Не в этот раз точно. После прошлого нагоняя до сих пор в ушах звенит.

Бейн трагично вздохнула, но повела Прыгун на посадку.

— Ты меня так резко дернула, что я даже комм не успела подзарядить, — пожаловалась она.

— Пф… я даже не подумала об этом, — Джем покосилась на свой браслет — чуть меньше пятидесяти процентов: — Хватит за глаза. Или ты собралась с целой армией сражаться?

Ориел ничего не ответила.

В открытый люк задувал прохладный ветер. От густого запаха трав в носу засвербело и захотелось чихать. Бейн перевела тумблеры в спящий режим, оставив функцию экстренного вызова, и отключила вирт. Джем в третий раз проверила аптечку.

— Сначала работа, потом отдых или наоборот?

— В зависимости от того, что нужно Максу, — Бейн похлопала себя по карманам и вытащила измятый листок: — Очередные пробы почвы, воды, органики…

Она замолчала, почти уткнувшись носом в список.

— Дальше какая-то ботаническая кабалистика мелким почерком. Из всего перечисленного мне знаком багульник… и то одно название. Ты знаешь, как выглядит багульник?

— Кустарничек, листья «завернуты», запах резкий. Вроде яд, нервную систему парализует, — Джем заглянула через плечо Бейн и тоже вчиталась в список: — Сделаем проще: позаимствуем парочку веников с травами у местной знахарки.

— Значит, сначала отдых. Грязи наковыряем перед отлетом.

— Заметано! — Джем щёлкнула пальцами и, подхватив свою сумку и гитару, ловко спрыгнула из люка на землю.

Бейн проверила пульт от Прыгуна и с очередным трагическим вздохом потащила свою ношу следом за Джем.

Пусть капсулу благодаря вовремя включенной невидимости никто из местных не заметил, но две одинокие девушки, вышедшие из леса и направившие стопы в сторону деревни, без внимания не остались. Они спокойно, никого не боясь, шли по широкой тропе, громко и заразительно хохотали, не менее громко ругали весеннюю грязь и хмурящееся небо, периодически начинали что-то напевать, ненадолго замолкали и снова смеялись.

Резюмируя: Джем и Бейн вели себя так, что просто не могли не привлечь к себе чужие, крайне недобрые взгляды.

Зря.

По весенней распутице обозы ходить перестали как несколько недель, ожидая, когда дожди пойдут на убыль и земля подсохнет, чтобы телега намертво не вязла через каждую пару метров. А потому озверевшим от безденежья и безделья разбойникам в качестве добычи сгодился бы и нищий пилигрим, не то, что две молодые девчонки с многообещающе-большими котомками.

Возвращавшийся к стоянке парень, который прибился к банде в начале зимы, метнулся за широкий дубовый ствол и несколько минут настороженно следил за девушками. Убедившись, что путницы намерены задержаться в деревне, он поспешил к своим.

Атаман, выслушав его, усмехнулся:

— Совсем страх потеряли! Нам же лучше: и душу отведем, и плоть потешим…

Бейн невольно передернула плечами. В спину, будто иголки вонзили, до чего появилось неприятное ощущение. Ориел обернулась, оглядела тропу и поскрипывающий лес, еще не успевший принарядиться листвой. Где-то на самом краю восприятия мелькнула тень.

— Хватит параноить, а то дотемна не доберемся! — одернула ее Джем.

— А ты место, где Прыгун оставили, не забыла отметить? — Бейн сообразила, что за чувство дискомфорта грызло ее это время.

— Уже, — Джемма проверила листок с картой во внутреннем кармане. — Топай давай. Если бы на станции имелась должность штатного параноика — ты бы могла работать на две ставки.

Проселочная дорога сделала последний поворот между крупными стволами, и взгляду открылась весьма унылая перспектива на деревню. Почти сотня дворов, если точнее — восемьдесят четыре. Одноэтажные дома, застеленные соломой крыши, блеющая в хлевах скотина. Запах… соответствующий месту, где о канализации не услышат еще не один век. Впрочем, девушки давно притерпелись. Более того, это «амбре» было куда приятнее, чем отфильтрованный, безвкусный воздух станции.

Пока Джемма и Ориел спокойным, прогулочным шагом добрались до деревни, начали сгущаться сумерки; на опорных столбах зажглись факела, огонь загорелся и во многих домах. Собравшиеся у околицы мальчишки с интересом поглядывали в сторону двух путниц, чуть смазанных вечерней дымкой, но как только Бейн и Джем достаточно приблизились, их тут же опознали.

Девушки многозначительно переглянулись и, не обращая внимания на восторженное детское попискивание, привычно направились к приземистому трактиру, стоящему чуть на отшибе. Конечно, «трактир» по отношению к вросшему на пару ладоней в землю домику с кривыми стенами и одной маленькой залой звучало слишком громко, но что еще можно было ожидать от деревушки?

К тому же девушки уже знали, что пусть место и выглядит непрезентабельно, атмосфера в нем царит потрясающая. Широко распахнув дверь (Бейн осторожно придержала створку, чтобы та не отвалилась), Джем поприветствовала собрание:

— Хозяин, сдвигай столы! Хлебом поделишься, а зрелище само пришло!

Уставший трактирщик встрепенулся и, узнав девушек, приветливо помахал тряпкой, которой до того протирал стаканы. Редкие посетители также заметно оживились. Сынишка трактирщика резво помчался по деревне разносить весть о гостях, если вдруг кто еще не услышал это от других мальчишек.

— Госпожа Джемма, госпожа Ориел, почтение! Давно в наши края не заходили, — заметил трактирщик. — За время странствий много нового, наверняка, сочинили?

Бейн фыркнула в сторону.

Своё у них тоже имелось, но в основном девушки поднимали архивы с песнями второго-третьего тысячелетий. Их было гораздо проще переводить и адаптировать для восприятия местных жителей. К тому же они сами считали музыку тех времен более живой и красивой.

Все равно никого, кто мог бы обличить их в бессовестном плагиате, не наблюдалось в радиусе пары десятков световых лет.

— Ещё бы! Сочинили! — Джемма незаметно показала Ориел кулак. — Но мы и старенькое, любимое исполним, — улыбнулась она, подходя к стойке и забираясь прямо на нее.

Бейн облокотилась рядом, перехватив чехол от гитары и убрав его в сторону. Джем взяла несколько пробных аккордов, и люди, сначала, как по команде затихли, а потом быстрее начали занимать еще свободные лавки. Кто-то активнее заработал локтями, пытаясь подобраться ближе к менестрелям. В окошках виднелись физиономии тех, кому не хватило места в общей зале.

Не так много в деревне развлечений. В обычный вечер одна радость: после трудового дня опрокинуть стаканчик горячительного в компании друзей или посплетничать с кумушками перед домом, поэтому послушать выступление собралась вся деревня от мала до велика.

— Сумки прямо тут кидайте, никто не украдет, все свои, — махнул рукой трактирщик, помогая сдвинуть последний стол, чтобы перед девушками появилась хоть и небольшая, но площадка: под веселые песни менестрелей так и хотелось пуститься в пляс.

Вихрастый мальчишка, оглянувшись на трактир, из которого доносилось пение и одобрительное гудение людей, сдвинул в стороны сухие лозы винограда, оплетшего забор, и юркнул в неприметную щель.

Очень хотелось остаться и еще послушать менестрелей, но и обещанная награда манила не хуже карамельного петушка с ярмарки. Пробежав через молодой подлесок, мальчишка остановился, осмотрелся. Пожалев, что не стянул лучину — все равно бы никто не заметил, он, держась за стволы, обогнул невысокий, будто сплющенный на огромной наковальне холм.

— Дяденька?

Человек, замотанный в плащ, появился как всегда неожиданно. Словно был частью вечерних сумерек.

— Что случилось, дитя?

Кто-то более взрослый и опытный быстро бы подметил, как театрально человек понижает голос и растягивает звуки. Да и пятна с потертостями на плаще тоже заметил бы. Однако мальчишка с испугом и восторгом таращился на закутанную в сумрак фигуру.

— Вы просили сказать, если в деревне появятся чужие…

— Верно, дитя. Появились?

— Ага! Менестрели пришли… они не совсем чужие — уже бывали у нас, но…

— Сколько их? — человек в плаще подался вперед, его голос дрогнул от нетерпения.

— Двое… две тетеньки, — мальчик подумал и уточнил: — молодые.

Серебряная монета упала в руку ребенка, и он едва не задохнулся от восторга, ощутив ее приятную тяжесть.

— Беги домой, дитя. И никому не говори о нашей встрече.

Едва счастливый мальчишка скрылся за смазанными в темноте стволами деревьев, из-за холма вышли еще несколько человек, так же кутающиеся в плащи, но скорее от холода, чем желая произвести на кого-нибудь впечатление.

— Двух девчонок-менестрелей в деревне точно не хватятся.

— Идеально…

— Но еще более очевидно, что они явно не тяготятся умом, если решились отправиться в путешествие в одиночку… здесь оно и закончится.

Кто-то из людей рассмеялся.

— Могу поспорить, что они, наслушавшись рассказов, захотят посмотреть амбар.

— Там мы их и схватим.

Когда девушки охрипшие, но довольные вкушали честно заработанный ужин, к ним за стол подсел деревенский староста.

— За песни спасибо, но давайте начистоту: ведьм у нас не жалуют.

Джем поперхнулась. Бейн внимательно оглядела свой маникюр — ядовито зеленый, переходящий в изумрудный градиент с тонким золотым рисунком. Со станции ее дернули так поспешно, что Ориел совсем забыла не только про коммуникатор, но и привести ногти в порядок.

Староста, сделав вид, что не заметил реакции на свои слова, продолжил.

— Не в первый раз в деревне балаган устраиваете, успели наглядеться. Добропорядочные девушки так себя не ведут.

— И как же вести? — тут же ощетинилась Джем: староста, сам того не желая, затронул весьма неприятную тему: — Пребывать подле мужа, хранить домашний уют, а песни петь разве что детям перед сном?

— Истинно так! — сарказма он не расслышал, но заметив, насколько недобрым стал взгляд менестрелей, быстро повернул мысль в другую сторону: — Но я имел в виду, что двух беззащитных девушек на наших дорогах давным-давно снасильничали и убили бы (и не факт, что в этой последовательности). В последнее время обозы стали чаще пропадать. Не знаем, на кого грешить — разбойники или нечистый. А вы, как ни в чем не бывало, путешествуете. Неспроста.

— К чему вы клоните?

— Не клоню, а говорю: ведьмы!

Джем недобро рассмеялась.

Смех получился определенно ведьмовской.

— Какие ведьмы, дядя? Окстись! Разве мы похожи?

Трактирщик еще раз оглядел Бейн, задержав выразительный взгляд на ее ногтях. Перевел взгляд на уши Джем, в которых красовались ярко-желтые серьги-перышки, и на перепутавшиеся на шее кулоны и бусины.

Впрочем, не только ногти и украшения, но и внешность девушек навевала некие подозрения. Обе темноволосые, темноглазые, категорически различающиеся с местными женщинами и обликом, и поведением. Джем была ниже и смуглее подруги; с аккуратной фигурой, не лишенной приятных взгляду округлостей. Подвижная, неунывающая, азартная, поражающая своей энергетикой — она совершенно не умела сидеть без дела и всегда наготове держала парочку сумасшедших идей. Во взгляде Джеммы неизменно угадывалась нотка лукавства.

Бейн же отличалась некоторой массивностью: высокий рост сочетался крупной грудью и широкими бедрами. Если в спорах оппонент не прислушивался к логическим доводам Ориел, она надвигалась на него с неотвратимостью цунами и недобро прищуривалась. После этого дополнительные аргументы уже не требовались. Большинство людей в сравнении с Бейн казались мелкими и нелепыми. Особенно этот факт удручал местных мужчин, привыкших видеть женщину слабой и тихой. Ориел же могла на спор согнуть подкову, а командный голос перекрывал почти любой шум. И к тому же личности более критичной и мрачной стоило еще поискать.

Староста вздохнул и вынес вердикт:

— Еще как похожи. Конечно, скотина после ваших визитов не мрет, тут кривить и врать не буду, и детки не болеют. Спасибо, что не обижаете. Поэтому я к вам и подошел с небольшим предложением.

Джем подалась вперед. Бейн нахмурилась и скрестила руки под грудью. Староста продолжал:

— Инквизиция далеко, король еще дальше, последний рыцарь прошлым летом дом разнес после веселой ночи, к кому же обращаться от безысходности?

Девушки переглянулись.

— Неподалеку от деревни заброшенный амбар есть. Там недавно ведьма завелась. Вой каждую ночь поднимает. Оттого Афья раньше сроку разродилась. Коровы молоко плохо дают, куриц со свернутыми шеями что ни день у околицы находим, несколько раз на крайних домах знаки разные появлялись…

К курицам и знакам девушки остались равнодушны.

— С ребенком всё в порядке?

— Слабенький, но выходили. А вот как в следующий раз выйдет — неизвестно. С ведьмой надо как-то решить.

— А мы-то здесь причем? — в голосе Джем появился оттенок неуверенности.

— Вы бы с ней поговорили или прогнали.

— Любопытные варианты, — удивилась Бейн. — Обычно ведьм требуют уничтожать. Или ловить… с целью дальнейшего уничтожения.

Джемму такие нюансы волновали в последнюю очередь.

— И какая же нам выгода?

— Чем сможем — тем отплатим.

— Вилами и костром?

— Две монеты.

Девушки, не сговариваясь, обидно расхохотались.

— Сам лови. Десять.

— Золотом! — Ориел тоже присоединилась к торгу.

— Бесовские создания… Да где ж в деревне вы золото видели? Пять… или гонца в Орден посылаем, и заодно и про вас сообщим, чтобы присмотрелись.

— Сойдет, но тогда с вашей знахарки еще пара засушенных букетов с целебными травами.

— Годится. Только пять монет я вам все-таки серебром разменяю, золота и, правда, уже пару лет не видывали.

— Заметано! Где ты, говоришь, ведьма?

Театрально потянув время, к амбару девушки подошли около полуночи. Как назло, было холодно и безлунно. Низкие облака закрыли небо плотным слоем, и две небольшие лампадки с огрызками свечей едва освещали тропу под ногами. Бейн, успевшая за последние пять минут споткнуться три раза, тихо ругнулась. Джемма тоже мечтала об обычном фонарике.

Но любопытство жителей деревни было сильнее этого желания.

— За нами точно следят?

— Вроде тени у деревьев, — скосила взгляд в сторону леса Джем. И, не удержавшись, захихикала от абсурда ситуации.

— Сделай лицо серьезнее! И тише.

— Пытаюсь. К тому же все равно в такой темени ничего не видно.

— Зато слышно.

Мысли Бейн плавно свернули с людей, желающих лично лицезреть «разборки с ведьмой», на другой момент:

— Куры — значит, точно кто-то есть.

Джемма многозначительно промолчала.

Остановившись у темной громады амбара, от которого веяло прелостью и гнилью, девушки на всякий случай еще раз синхронизировали коммы.

— Так. Вид таинственный и серьёзный есть?

— Есть.

— Готовы?

— Да.

— Вламываемся в логово ведьмы?

— Попалась! — звонко прокричала Джемма и дернула на себя тяжелую амбарную дверь. Та поддалась на удивление легко, будто бы совсем недавно, буквально перед девушками, кто-то уже навещал это негостеприимное место.

Забежав в амбар, первым делом Джем и Бейн сдвинули тяжелую жердь, выполняющую роль щеколды. Теперь, чтобы попасть внутрь, любопытным жителям пришлось бы вынести сами створки. Избавившись от ненужных свидетелей, девушки принялись ворошить сено. Судя по состоянию копны, здесь успела побывать большая часть юного населения деревни, видимо, на спор. Предполагая такое развитие событий, Джемма и Ориел специально не стали использовать для своих целей дальнюю часть амбара, укутанную плотным пологом темноты. Старая, добрая истина: когда лежит перед самым носом заметить сложнее всего. К тому же сейчас дальний угол был загорожен какими-то досками, двигать которые не было желания ни у Джеммы, ни у Ориел.

— Нашла!

Джем победно потрясла кулаком, в котором вместе с пучком сена был зажат еще один коммуникатор… точно такой же, как у девушек, только не рабочий, а «позаимствованный» со станции и «забытый» в амбаре. То, что по таймеру ночами на комме срабатывал будильник, было чистой воды «случайностью». Как и то, что в качестве сигнала (поставленного на полную громкость) был записан, скопированный из какого-то ужастика душераздирающий вопль банши.

Изначально широкие браслеты исполняли исключительно коммуникативную функцию, но штатный техник на станции (а по совместительству и медик) — Нейман Максим — тихо экспериментируя в свободное время, добавил в коммы кучу полезных примочек, начиная с обычного фонарика, лазера и проектора, и заканчивая энергетическим щитом. Останавливаться на достигнутом результате Макс, кстати, не собирался.

Бейн, перехватив у Джем коммуникатор, считала с него информацию и довольно потерла ладони.

— Отлично, еще ползаряда есть!

— Как раз на следующую деревню хватит.

Такие «ведьмы», разбросанные по десятку окрестных селений, приносили девушкам не только стабильный доход, но и вносили лепту в известность двух охотниц на нечисть, путешествующих под видом менестрелей.

Забрав комм, Бейн уже собралась приняться за очистку стыков между пластинами браслета от тонких соломинок, как Джем пихнула ее в бок.

— Это потом. А теперь, подруга, вжарим спецэффектов, а то у нас борьба с ведьмой какая-то тихая. Непорядок!

Ориел согласилась:

— Если уж гонорар отрабатывать, так делать это красиво!

А в следующий момент, выхватив из-за пояса бластер, девушка прорезала его лучом крышу амбара. Раздался треск дерева, и на небольшой пятачок свободного пространства упал удаленный фрагмент крыши. Джемма, уже включив на своем комме мини-проектор, в образовавшуюся дыру направила иллюзию столба фиолетового пламени с золотыми отблесками. Ориел к этому времени, пошарив по глубоким карманам, нашла парочку петард и хлопушек.

И всё бы прошло по плану, если бы в этот момент двери амбара не были выбиты.

Взору Бейн и Джем предстал десяток личностей, закутанных в плащи, и с лицами, закрытыми деревянными масками. Чернокнижники, столь остро нуждающиеся в жертвах, остолбенело уставились на двух кандидаток. От открывшейся им картины из рук главного жреца выпал ритуальный нож. А Бейн от неожиданности, уронив комм, дернула хлопушку.

Раздался взрыв, во все стороны полетели разноцветные блестки.

В следующий момент доски, закрывающие дальний угол, обрушились. За ними, трясясь как осиновые листья на ветру, обнаружились разбойники, переодетые в лохмотья и измазанные сажей. Их изначальным замыслом наверняка было затаиться, а потом напугать девчонок. Но, когда они увидели, что менестрели вытворяют, решили, не высовываться…

Не пронесло.

Главная же проблема заключалась в том, что в мелькании разноцветных блесток и световой феерии, устроенной Джеммой, разбойникам показалось, что демоны из ада явились за их душами. А чернокнижникам — что ведьмы призвали духов, и те сейчас набросятся на них.

Раздался чей-то приглушенный писк и восклицание «мама!».

Девушки переглянулись, затем осмотрели сено, засыпанное блестками, среди которых совершенно не было видно упавшего комма, и тяжело вздохнули.

— Отвлеки их, — попросила Бейн и, опустившись на колени, начала ворошить сено.

Некоторые истолковали ее движение превратно — парочка разбойников шарахнулись назад, как по команде синхронно наступили на обрывки балахонов и налетели на товарищей. Чернокнижники напряженно ожидали продолжения.

Джем посмотрела направо, посмотрела налево. И в ее шальную голову пришла гениальная идея.

— Здесь определенно чего-то не хватает, — задумалась Джем. — Добавим ритма!

И включила на своем комме тему Бенни Хилла.

Один из чернокнижников истошно заорал и упал на колени. Другой не вовремя попятился и, споткнувшись о товарища, грохнулся. Разбойники, кинулись вперед, надеясь, выбраться из амбара… и наступили на также выроненную хлопушку.

Раздался еще один взрыв. Амбар снова потонул в сверкающих блестках.

Нервы бедных средневековых людей не выдержали.

— Демоны!

— Инквизиция!

— Стража!

— Спаси-иите!

— Мама!

Сочно ругаясь, Бейн продолжала ползать и ворошить сено.

— Демоны требуют крови-и-и! — с чувством и пафосом провыла Джем и стала наступать на незваных гостей.

Разбойники и чернокнижники в едином порыве бросились врассыпную, сталкиваясь, теряя на бегу рваные башмаки и резные маски. Кто-то схватился за сердце и упал; кто-то, забившись в дальний угол, плакал и звал маму; кто-то зацепился костюмом за торчащие доски, мешая и создавая жуткую давку близ выбитых дверей амбара. Поэтому другие, видя, что нормальным путем из западни не выбраться, недолго думая, снесли одну из стен. Крыша опасно заскрипела и просела, оставшиеся стены заметно накренились.

А Бейн продолжала искать коммуникатор.

Снаружи амбара послышались вопли. Кого с кем — непонятно. Скорее всего, чернокнижники и разбойники (по-прежнему выглядящие, как вырвавшиеся из ада грешники и черти) добежали до любопытных крестьян. Те выражали радость от встречи истошными воплями, полными ужаса.

— Слышь, — Бейн, не поднимаясь, подергала Джемму за юбку, — Посвети, а-а? Думаю, теперь уже фонариком никого не удивишь.

…Утро застало девушек на руинах амбара. Солнце вызолотило вершины высоких корабельных сосен, немного подсушило еще виднеющеюся у корней деревьев грязную и тонкую корочку снега. Джема сидела на покосившейся перекладине, Бейн рассматривала сломанный ноготь.

— Итог нашей кампании?

— Комм найден, разбойники распуганы, секта деморализована, амбар разрушен, — бодро отрапортовала Джемма.

— Амбара в списке не было.

— Распугай две преступные группировки — и получи сломанный амбар в подарок!

Бейн согласно хмыкнула, вычеркивая из списка первые три пункта.

— Могу поспорить, что Николя выдаст что-то типа: «Вы совсем обалдели?!»

Спорить Джемма не стала, но с удовольствием присоединилась к пародии, понизив голос и состроив суровую гримасу:

— Трибунал по вам плачет! Убедиться в правильности статистики и разогнать всех разбойников на несколько миль вокруг — это два совершенно разных дела!

И почти синхронно девушки пропели:

— Параграф два, пункт один: «Основным законом, регламентирующим поведение наблюдателя, как во время пребывания на станции, так и непосредственно на изучаемом объекте, является принцип невмешательства. Именно им следует руководствоваться во всех внештатных ситуациях…». Идите и выучите! Чтобы кодекс знали, как Отче наш!

Джем расхохоталась.

— С учетом того, что Отче наш я не знаю от слова «совсем», — согласилась Ориел.

— Инквизиции на тебя нет. Отец Елент не одобряет! — пригрозила Джемма, сама знающая лишь одну первую строчку и не особо переживающая по данному поводу. И тут же девушка переключилась: — Как думаешь, а сам-то Николя ее знает?

— Николя знает все, — уверенно сообщила Бейн и замолчала, снова сверяясь со списком дел.

— Он такой. Ну что… Осталось самое сложное.

— Что же?

— Заставить крестьян заплатить после этой вакханалии.

— Кстати, о вакханалиях… мы с тобой разом грохнули почти всю зарядку коммуникаторов. У меня меньше тринадцати процентов. И Джем… Какого лешего ты включила «Бенни Хилл»? Еще бы до AC/DC додумалась.

— Ну-у ты жесто-ока! Ок, договорились: в следующий раз будет играть «Дорога в Ад». Если пугать народ, то пугать с размахом, — Джемма вскочила на перекладину, подняла к небу руки и пафосно прокричала: — Мы положим начало новым легендам!

Раздался треск.

Старая, трухлявая балка, не выдержав возложенной на нее ответственности, переломилась пополам и грохнулась на землю.

Вместе с Джеммой.

Ориел закрыла лицо ладонью.

— Если на меня не хватает инквизиции, то на тебя — Братьев Гримм.

— На нас, Бейн, на нас, — поправила Джем и, отряхнувшись, махнула рукой в сторону деревни: — За выкупом, соучастник?

Даже Бейн была удивлена.

Из-за забаррикадированного трактира торчали вилы. На вилах сиротливо висел маленький узелочек, как выяснилось минутою позже — с деньгами. Вокруг была высыпана соль. Бейн проверила: она надежно закольцовывала трактир. Не меньше двух-трех мешков перевели на такую добротную линию, толщиной в ладонь.

Транжиры.

Вещи девушек, что примечательно, лежали вне соляного круга.

— Наро-од честной, ты где? — поддразнила Джем.

— Забирайте деньги и прочь из деревни! — гулко раздалось из трактира.

— А бонус от травницы? Мы так не договаривались! Или хотите увидеть гнев ведьм?

— Бамбара, чуфара, лорики, ёрики… — злорадно и громко начала приговаривать Бейн.

— Акуна матата! — подпела ей Джем.

Скамья, перекрывающая ближайшее окно, на мгновение сдвинулась, и в девушек полетел веник из трав.

— Вы обалдели? Два! — дожимала Джем: — Или хотите ославить свою деревню? Мы про вас песню сочиним! И споем!.. Вовек не отмоетесь.

— Пикапу, трикапу, скорики, морики, — заунывно продолжала Бейн.

Сообразив, что «заклинание» закончилось, а ничего больше в память не постучалось, она быстро просмотрела комм и ткнула в песню AC/DC. Грянуло так, что вздрогнула не только не ожидающая подвоха Джемма, но и сама Ориел.

В трактире что-то с тяжелым грохотом упало.

Вероятно, староста.

После чего скамья еще раз на мгновение сдвинулась, и в девушек полетела уже сумка. Джем в прыжке поймала ее за лямку и, понизив голос до шепота, коварно предложила:

— Может, теперь зайдем к ним? Порадуем людей благой вестью, что соль на нечисть не действует?

Бейн еще раз закрыла лицо рукой.

— Проваливайте отсюда! — не сдавались в трактире.

Девушки переглянулись и решили отложить разрушение мифов на другой визит.

— Всего доброго.

— Не поминайте лихом! — пропела Джем, копаясь в сумке и перебирая засушенные листья и стебли. Кроме них в матерчатых карманах нашлись еще несколько склянок с содержимым, не поддающимся опознанию. Судя по всему, местная знахарка до последнего не желала отдавать «ведьмам» травы, набранные честным трудом.

Джемма, дав Бейн звонкую «пять», обменялась с ней сумками: сама стала пересчитывать деньги, ссыпав их из кулька себе на ладонь, а Ориел доверила закончить ревизию гербария.

Сумма, посуленная за отлов «ведьмы», была не ахти какой, но открывала перед девушками некоторые перспективы и варианты.

— Сколько мы уже не развлекались нормально?

— Тебе точную цифру? Давно.

— В столицу?

Бейн ехидно оскалилась и потерла руки.

— Кто там у нас хотел вести Прыгун?

Джем просияла.

— Ура!

— А я пристегнусь. И помолюсь.

Не так часто Бейн укачивало… Точнее, до знакомства с Джеммой, Ориел считала, что ее вообще, в принципе, не может укачать. Однако после первого совместного полета, когда за рулем оказалась Джем, Бейн пришлось пересмотреть свои убеждения. И, на четвереньках покинув Прыгун, Ориел поинтересовалась у подруги, каким образом та сдала зачет по вождению летательных аппаратов и получила права. Джемма (также едва вылезшая из кресла первого пилота) сообщила, что в один прекрасный вечер засиделась допоздна в библиотеке и о-очень удачно столкнулась с преподом по пилотированию, который шел… ну-у как шел? — полз с грандиозного юбилея кафедры. С тех пор о навыках вождения студентки Миттас ходили легенды — точнее, леденящие кровь страшилки.

Вот и сейчас Бейн напоминала того самого «пришельца» — зелененькая и с выпученными глазами.

— Деревня! Маршрут! — в пристегнутом виде Ориел едва дотянулась до тумблера невидимости, который Джемма задела, пока пыталась взлететь с поляны.

Капсула со скрежетом накренилась, почти легла на бок. Джемма, дорвавшись до пульта управления, самозабвенно рулила так, словно Прыгун не летел в свободном воздушном пространстве, а ехал по узкому горному серпантину. Отвлекшись от главного экрана, она ностальгически оскалилась:

— Вовремя собранный компромат, поданный под острым соусом из шантажа, решает многие проблемы.

— Ага, а потом эти проблемы возвращаются в троекратном размере. Ты что дела-аешь?!

— Рупор поворачиваю.

— Какой рупор? Это руль называется!

— …какая разница, я ведь повернула.

— Не тот! Это вторая космическая!

От резкой смены передачи девушек вжало в сиденья, уши заложило; Прыгун же ощутимо сдавило. Джем попыталась сделать вид, что так и было запланировано.

— Что? На обычной мы бы в столицу только к утру прилетели. А так домчимся с ветерком!

Прыгун дернул носом, срезая верхушки деревьев.

— Вверх! Не вертикально!

Если бы Бейн не сидела, вжавшись в кресло, намертво вцепившись в подлокотники и боясь пошевелиться, она бы обязательно стукнулась лбом о консоль.

Механический голос искина сообщил: «До назначенного объекта…»

— Тормози! Не так! Не этим! Не на себя-я-аа-а!

Корабль, поймав последнюю воздушную яму, резко прыгнул вверх. Джем от толчка сильнее вдавила педаль — Прыгун подбросило, перевернув вверх дном. Из-за резкого кульбита Джемма, не сумев справиться с управлением и потерявшись в пространстве, отпустила руль. Бейн, запутавшись в ремне, дотянулась только до подушек безопасности. Прыгун свечкой ушел в свободное падение. Благо, продолжалось оно недолго: спустя несколько мгновений корабль, оставляя за собой длинную полосу примятых колосьев, протащило на середину кукурузного поля, где он и замер.

Впереди, в полумиле возвышались крепостные стены столицы. Если бы скорость была не второй, а третьей… или тормозной путь оказался длиннее, то девушки бы протаранили каменные блоки, разломав вековую кладку.

Ориел выдохнула и, совладав со срывающимся голосом, сообщила:

— Делаете успехи, госпожа Миттас. В этот раз, можно сказать, посадка получилась мягкой.

— М-м-мягкой? — Джем ощутимо колотило. — Да чтоб я еще раз села за баранку этого пылесборника!

— Она тебя не хотела обидеть, дорогой, — Бейн ласково погладила консоль Прыгуна, — Что поделать, если кто-то компромат на преподов собирал вместо учебы? Ладно, горе-пилот, выйдем — подышим, а после уберемся с места прыгунокрушения.

Вызревающая на поле кукуруза тихо шуршала на ветру. Высокие стебли уже клонились от тугих початков, и от резких порывов они мерно стукались об обшивку невидимого Прыгуна. Длинная полоса «тормозного пути» и ровный овал смятой кукурузы на том месте, где сейчас располагалась их капсула, выглядели… инфернальненько.

Во всяком случае, для неискушенного средневекового обывателя.

Джемма и Ориел несколько минут глубоко дышали и молча приходили в себя, смотря на поле. Затем девушки переглянулись.

— Бе-ейн…

— Мы думаем об одном и том же?

— Однозначно!

Именно так, спустя полчаса громкого хохота и чистого вдохновения, смешанного с сеансом пилотирования, на кукурузном поле маленькой планеты появились таинственные знаки.

Некоторые весьма неприличного содержания.

Прыгун, недолго думая, припарковали недалеко от крепостных стен, в перелеске. Конечно, был риск, что какие-нибудь гулены расшибут лбы о невидимую капсулу, но в прошлый раз, когда девушки оставили его на крыше небольшой гостиницы, столица еще полгода гудела растревоженным ульем о том, как некие менестрели поднялись на чердак и просто исчезли…

Головомойку, устроенную им Николя, и вовсе вспоминать не хотелось.

Поэтому почти час девушки провозились, пытаясь придумать, как замаскировать капсулу. Точнее, возилась Бейн: выбрала кустарник погуще, натаскала веток, чтобы уж точно отбить желание у кого бы то ни было лезть в этот бурелом. Потом поняла, что в светлом, чистом перелеске получившаяся композиция привлекает гораздо больше внимания, чем просто пустое место.

Принялась растаскивать все обратно.

Джемма следила за метаниями подруги с самым благожелательным видом. Давно зная Ориел и ее паранойю, к таким моментам она относилась с философией «чем бы дитя ни тешилось». Только когда вышло обеденное время, и начали подступать вечерние сумерки, Джем сцапала подругу за рукав и очень выразительно посмотрела в глаза Бейн.

— Тебе придется везти его на себе, раз не можешь оставить тут!

Ориел насупилась и сообщила, что в таком случае, если что-то за время их отсутствия случится с капсулой — она не причем. Джемма легкомысленно пожала плечами, а точку в метаниях поставил громко и голодно заурчавший живот Бейн. И подхватив заметно полегчавшую сумку, ибо половину барахла она вывалила в Прыгуне, Ориел первой направилась в сторону столицы, носившей навевавшее ассоциации название Бермена.

Джем хохотнула и, поправив за спиной гитару, бодро пошла следом.

Вообще-то в город вели несколько подземных ходов, один из которых заканчивался именно в том заведении, куда и собирались заглянуть девушки. Однако этими путями они по негласной договоренности пользовались лишь в крайних случаях. Либо когда превышали должностные полномочия и бежали от преследования, либо когда столица бурлила по причинам, не связанным с деятельностью девушек, но тем все равно не с руки было попадаться представителям правопорядка.

Все-таки сырые земляные лабиринты, затопленные тьмой и зачастую обрывающиеся тупиками, были не самым уютным местом. Даже Ориел — большая любительница страшилок — не особенно рвалась посещать тайные ходы, предпочитая по возможности перемещаться в верхнем городе.

К тому же, к вечеру поток желающих попасть в Бермену иссяк, и стража на воротах беспечно клевала носами. Бейн отсчитала медяками пошлину за вход, Джем перекинулась последними сплетнями со скучающими дяденьками и надбавила пару монеток, после чего менестрелей не то, что не стали досматривать, но и проводили самыми добрыми пожеланиями.

Узкие улочки встретили девушек привычной теменью и стойким неприятным запахом. Где-то раз в два-три месяца, возвращаясь с экспедиций, девушки наседали на Николя, который был историком и вроде как считался главой станции ГАЗ-3, мол, не пора ли уже изобрести нормальную канализацию… Коля оставался непреступен, словно скала, — проект «Наблюдатель» не допускал никакого, даже самого незначительного, вмешательства в естественный ход развития изучаемой планеты.

Джемма и Ориел вздыхали, но от любимых развлечений (вопреки ожиданиям Николая) не отказывались, а учились предугадывать, из какого окна в этот раз на них попытаются выплеснуть содержимое ночного горшка.

Бермену, как и все королевство — Ардию — девушки открыли для себя совсем недавно, буквально полгода назад. До этого четыре с половиной цикла они совершали плановые высадки по всей планете, облетая маленькое государство, пребывающее в глубоком экономическом упадке, по большой дуге. Ничего интересного в бедных землях, которыми управлял старый король-пьяница, Бейн и Джем не находили.

А затем, после кровавого переворота, на престоле оказался чудом выживший наследник. Под его властной рукой и с помощью грамотных кадровых перестановок с Ардией начали происходить прямо-таки волшебные изменения.

Впрочем, внимание девушек привлекли вовсе не политические метаморфозы.

Минув широкий мост через речку, носившую тоже название, что и город, Джем и Бейн вышли из бедных кварталов на широкую ярмарочную площадь. Сейчас она была пуста и уныла. Только в противоположном конце мелькнули несколько человек, спешивших унести товар в надежное место. К девушкам подбежали дети-попрошайки, затянув гимн по случаю скорого праздника. Джем пресекла попытку срезать у себя с пояса кошель, попеняла тощему парнишке на неопытность и кинула ребятам мелкую серебряную монетку. Бейн покачала головой — дела в трущобах обстояли ужасно, но никак повлиять на ситуацию девушки не могли.

— Срежем дорогу? — ухмыльнувшись, предложила Джемма.

Ориел согласно кивнула, и они свернули к Чумному кварталу.

Несколько лет назад, в этом районе располагались богатые особняки знати. И один из лордов, устав от вседозволенности в один роковой для себя день приобрел у торговца с востока диковинную зверюшку. Та оказалась зараженной. И, как несложно догадаться, спустя несколько дней после смерти лорда, из квартала по столице поползло моровое поветрие. Смертность оказалась катастрофичной — из десяти заболевших хорошо, если выживал хотя бы один человек.

Счастье, что Николай внял просьбам Максима и не закрыл станцию на карантин, как предписывал устав, а сгонял вниз и привез на ГАЗ-3 образцы заразы. После чего Нейман, выяснив, что штамм ему знаком и мало чем отличается от давно побежденной на Земле чумы, выдал Щукину вакцину и убедил, что «естественному ходу истории» мало поспособствует вымирание девяноста процентов населения изучаемой планеты.

Болезнь удалось победить, но возбудители инфекции в районе оставались и, после недолгих раздумий с северной стороны Бермены появилось место, огороженное высокой стеной. А также некоторая «зона отчуждения» вокруг Чумного квартала, где никто не желал селиться. Перелезть за стену отваживались либо отчаянные смельчаки, жаждущие легкой наживы, либо самоубийцы, либо любопытные девицы из четвертого тысячелетия, не боящиеся ископаемого вируса.

Кроме всего прочего, благодаря своеобразному юмору Джем и Бейн, квартал еще и обзавелся дурной славой пристанища неупокоенных душ и темных сил. Как-то раз во время вылазки за стену девушки напоролись на компанию мародеров… и не смогли удержаться: бежали мужики быстро, весело и громко крича от ужаса. С того дня в копилке развлечений Ориел и Джеммы прибавилась милая забава пугать очередных золотоискателей (а иногда и друг друга).

Миновав несколько пустующих улочек с брошенными домами, щурящимися на странных гостий перекошенными рамами, Бейн и Джем выбрались к Соборной площади и, послушав вечерний перезвон колоколов, направились дальше по ярко освященной и более оживленной центральной части Бермены.

Игорный дом располагался в приличном районе недалеко от королевского дворца и имел репутацию хорошего трактира, коим и являлся с обедни и до позднего вечера. А вот ночами открывал свои двери для публики, которую интересовала пища несколько иного рода.

Попасть сюда двум девушкам оказалось задачей непростой, особенно, в роли клиентов, а не обслуги. Собственно, в этом времени женщина вообще за человека не считалась. И сей досадный нюанс чинил препятствия Джемме и Ориел, где только можно. Двум эмансипированным землянкам до сих пор становилось обидно, когда те двери, которые им приходилось обхаживать по несколько месяцев (и то едва ли приоткрывалась жалкая щелочка), с готовностью распахивались перед теми же Николя и ЖКХ.

Поэтому изначально это была небольшая затея (на спор с Женей) — добиться в игорном доме уважения и принятия клиенток, несколько не вписывающихся в мировоззрение здешних обывателей. А вовсе не желание потешить собственный азарт, как внушал Коля. А уже затем девушки пообтерлись, распробовали развлечение и стали завсегдатаями у старика Филина — хозяина дома.

Вышибала, узнав их, наклонил голову и пропустил внутрь.

— Наконец-то в люди вышли! — довольно потерла ладони Джем, высматривая по сторонам знакомых игроков.

Распутав завязки плаща, она кинула его поспешно подбежавшей служанке и, горделиво приосанившись, спустилась по лестнице в общий зал. Несмотря на строгий регламент, прописывающий одежду наблюдателя до последней пуговицы, и не менее строгого Николя, ревностно блюдущего законы, Джемма все равно позволяла некоторые вольности в угоду своим любимым этническим мотивам и стимпанку. А потому неизменно притягивала к себе взгляды. Особенно с учетом отличной фигуры, достоинства которой Джемма умело подчеркивала.

Правда, интерес публики обычно быстро увядал, как только оная переводила взгляд с Джем на также неизменно сопровождающую ее Бейн. На Ориел из-за ее комплекции местные платья (в общей своей массе) смотрелись устрашающе. А потому, чтобы не доводить людей до седых волос, она тоже несколько отходила от принятых канонов. Хотя, по правде говоря, Бейн в любой одежде выглядела внушительно. Возможно, именно поэтому приставать к ним, если и пытались, то либо самые отчаянные, либо самые пьяные.

— Госпожа Джемма, что за чудесное видение! Спустя столько времени вы озарили это прибежище греховного азарта своим сиянием! — воодушевился белокурый худенький юноша за дальним столом. — Присоединяйтесь, кон только начался, вы как раз вовремя.

Ориел, возвышающаяся за плечом подруги мрачным опровержением женственности и чудесности, громко фыркнула. На что тут же получила пылкие заверения юноши, что он так же счастлив видеть и ее — верную спутницу его идеала и надежды. Соседи по игральному столу оказались менее льстивы, но весьма радушны. Несколько господ поднялись со своих мест, чтобы засвидетельствовать свое почтение, дотронувшись до запястья Джеммы легким поцелуем. Даниэль, одарив конкурентов ненавидящим взглядом, поспешил оттеснить от них девушку и скорее провести ее на место. На его скромном камзоле темных цветов ярко выделялась золотая фибула со схематичным изображением ладони, держащей перо — знак благотворителей.

Старшие и младшие арканы здесь еще не сменили привычные тридцать шесть карт, но Джем так даже больше нравилось. А вот сами игры она заметно разнообразила, «изобретя» (точнее «рассказав об одной милейшей забаве») покер на несколько столетий раньше положенного. И не прошло и месяца, как эта чума распространилась по всем игорным домам столицы и вышла за ее пределы с обозами и пешими.

Теперь Джемма подумывала о средневековом варианте блэкджека и дурака.

Впрочем, разминкой в кости она тоже не брезговала.

Бейн, удостоверившись, что Джем попала в свою стихию, и компания подобралась знакомая, развернулась по направлению к бару. У нее здесь была своя программа развлечений.

За спиной продолжал разливаться соловьем Даниэль Сергент. Сей молодой человек чахоточного вида по обыкновению прожигал наследство дядюшки, ибо не мог найти более достойного применения ни деньгам, ни себе, считая, что он — категорически никчемная личность.

Что было не так уж и далеко от истины.

Единственное, что действительно заслуживало уважение — львиную долю состояния лорд Сергент жертвовал детям из трущоб, не брезгуя лично навещать своих подопечных. Ориел мысленно сделала пометку сказать Даниэлю о маленьких попрошайках на площади и вышла из игрального зала.

Бармен при виде старой знакомой заметно оживился. Бейн любила смешивать напитки, регулярно снабжая его рецептами новых коктейлей — многие стремились попасть в дом старика Филина хотя бы за тем, чтобы попробовать удивительные смеси Рика Спайка. Поскольку сама Бейн на авторство не претендовала, он скромно записывал коктейли на свой счет. А, кроме того, девушка никогда не пьянела, чем нагло пользовалась — разводила на деньги новых, еще незнакомых с Бейн посетителей. Завсегдатаи-то уже давно перестали с ней соревноваться и пытаться обыграть в «пьяные» шахматы. Зато с удовольствием смотрели, как Ориел развлекалась с очередными «жертвами» шовинизма. Зрелище раз от раза интересности не теряло и, к тому же, было совершенно бесплатным.

— Доброй ночи, госпожа Бейн, — бармен гостеприимно посторонился, и девушка, подобрав юбки, перемахнула через деревянную стойку в святая святых Рика, сразу же принявшись проводить ревизию.

Несколько мужчин за крайним столиком, сопроводили это действие недоуменно-гневными взглядами.

— Новенькие? — Ориел, словно затаившийся хищник в зарослях, выглянула из-за ряда бутылок. А заодно критично принюхалась к местному аналогу виски.

— Так точно, госпожа, — отрапортовал бармен.

Бейн довольно потерла ладони.

— Отлично! Займусь ими позже. Так, это что? Компот… яблочный. Зачем в игральном доме компот?! Ладно, сойдет. Жаль, конечно, что не сок, но так даже интереснее.

Бармен с опаской проследил за дегустацией, но Ориел осталась довольна и, прихватив пару бутылок, вернулась на место.

— В следующий раз томатный сок мне найди и специй. Научу делать «Кровавую Мэри», — мечтательно облизнулась девушка.

Бармен, побледнев, отшатнулся и перекрестился:

— Госпожа Бейн, чем вам Мари не угодила? Хорошая же девка, работящая! Не губите! И, прошу, не заставляйте на мою душу жалкую грех брать.

— Ты еще про малых детушек вспомни…

— Пожалейте их, госпожа, не оставьте сиротами!

— У тебя нет детей, — напомнил подошедший разносчик, подхватил пару тарелок с исходящими паром отбивными и поспешил в общую залу, как раз к намеченным жертвам Бейн.

— Но еще могут быть, — резонно возразил Рик.

— Успокойся, никто тебя губить не собирается, — Ориел, расслабившись, хмыкнула. — Сейчас хорошего бармена днем с огнем не найдешь.

Спайк, подумав про инквизицию, даже не побледнел — помертвел.

— Тьфу, ты незаменим. А если еще и поможешь устроить знакомство во-он с теми господами, что так пламенно взирают на меня…

— Это запросто, госпожа! Сейчас организую.

Через пару часов Бейн, наблюдая за тем, как новые знакомые с трудом связывают слова в предложения, а один уже посапывает, уткнувшись лбом в накрахмаленную скатерть, признала, что вечер удался. Она забрала у Спайка тяжелый мешочек с монетами — господа, соблюдая условия договора, до начала состязаний передали свой «вклад» бармену, после чего, сверившись с внутренними часами, решила проведать Джемму.

Успела как раз вовремя: одной рукой придерживая мешающийся подол, другой — гитару, Джем пыталась залезть на игральный стол; ее заботливо придерживал за локоть Даниэль. Судя по тому, что люди вокруг реагировали на это зрелище со спокойным интересом — все шло по плану.

— Ты так проигралась, что больше расплачиваться нечем? — Бейн с усмешкой посмотрела на девушку снизу-вверх — Ориел прекрасно знала, что Джемма никогда не проигрывает, и пыталась сообразить, что в таком случае задумала подруга.

— Наоборот! Сорвала куш! — Джем нежно провела по струнам, взяв пару первых аккордов, и в зале мгновенно наступила тишина. — Просто мы договорились, если я выиграю подряд десять конов — в качестве утешения для своих поверженных противников исполню пару песен.

— Ах! — рядом мечтательно вздохнул Сергент, — Если бы всем было столь приятно проигрывать, госпожа Джемма!

Ориел фыркнула в кулак, чтобы юноша не заметил ее снисходительной улыбки.

— Ну что ж… я тогда подпою, — заявила она и села на стол.

Несмотря на наличие абсолютного музыкального слуха, голос у Бейн был не ахти какой. Из всех достоинств — разве что его громкость. Хотя с таким же успехом ее можно было отнести и к недостаткам. А вот Джемма голосом творила волшебство. Чистый, звонкий, с потрясающим диапазоном и насыщенными обертонами, он очаровывал всех. Грустные песни в ее исполнении могли вывернуть душу наизнанку, веселые — заставить смеяться и пуститься в пляс даже самого мрачного человека. Поэтому, когда Бейн тихонечко подпевала Джемме, дополняя песню вторым голосом, получалось очень здорово.

Джемма подмигнула Даниэлю. Тот, чуть приоткрыв от восхищения рот и, кажется, забыв дышать, старался впитать каждый звук. Но знак внимания своего идеала, естественно, не упустил — на правой щеке светло-розовым цветом растеклось смущение. Левую же половину лица юноши еще в детстве изуродовала оспа, превратив в неровный, уродливый шрам.

Люди относились к Даниэлю настороженно и брезгливо — даже в таком заведении, как игорный дом, ему стоило немалого труда добиться уважения. Нежные же барышни, высшего общества и вовсе норовили упасть в обморок при встрече с ним. Но Джем и Бейн, во-первых, видели и не такое, а во-вторых, выросли в мире, где все считались равными. И внешность была последним фактором, по которому люди судили и оценивали друг друга. Хотя бы потому, что земные технологии давным-давно могли исправить почти любые внешние дефекты человека, максимально приблизив каждого к его идеалу.

Так что девушки относились к Даниэлю хоть и несколько снисходительно из-за его восторженной фанатичности, но все-таки с теплом и участием. Точнее, так делала Джем. Бейн была настроена более цинично, воспринимая Сергента, как отличный передатчик новостей и сплетен. Орбиталы, конечно, давали картинку без сбоев. Но не могли посмотреть на проблему глазами местного жителя.

Чувствуя нюансы в отношении к себе, Даниэль избрал дамой сердца Джемму, не уставая воспевать ее красоту и ум, к Ориел же обращался с некоторой опаской.

— И раскинет она и разложит благородных своих королей![3].. — задорно распевала Джем, наблюдая, как слушатели притоптывают в такт словам.

Внеплановый концерт пришелся по вкусу всем, а девушки радовались возможности поделиться своими любимыми песнями с благодарной публикой. На станции их ждал Николя, воспринимающий исключительно классику и категорически выступающий против воплей Бейн и Джем над ухом.

Петь же в закрытой каюте было как-то… скучно.

Так что девушки отрывались.

Джемма, взяв паузу, спустилась со стола, чтобы промочить горло. Гитарой тут же завладела Ориел. Вообще-то ее стихией было старое-доброе фортепиано… но и на гитаре изобразить пару аккордов она могла (после пары уроков, взятых у Джем).

Бейн поерзала, удобнее устраиваясь на столе, многообещающе улыбнулась публике и запела, почти заговорила, тихо и вкрадчиво:

— Господа… маски сброшены, карты разложены. Получаем, кому что положено[4].

Даниэль, поспешивший следом за Джеммой, обнаружил, что та отошла в заднюю комнату. Решив дождаться ее, он присел напротив Спайка, наблюдая, как тот наполняет бокалы янтарной жидкостью. Приятно и сладко пахло яблоками.

— Они удивительные! — выпалил Даниэль.

— Вам достался соперник безбашенный… молитвами вашими.

— Ненормальные! — согласился Спайк, продолжая «колдовать» над коктейлями. — Одна не пьянеет, другая не проигрывает, что вообще не так с этой жизнью?

Юноша, соблазнившись сладким запахом, ближе пододвинул к себе один из стаканов.

— Все мы в зеркале славные… — подвела итог песни Бейн и замолчала.

— Что-то новенькое? — уточнил Сергент.

Но Спайк его не расслышал, продолжив свою мысль.

— Ведьмы, — вынес мужчина вердикт и только теперь заметил, что Даниэль залпом осушает второй бокал, — Что вы?.. это же не так пьют!

Но привыкшего к легким винам Даниэля уже было не остановить. Приметив вернувшуюся в залу Джем, он подбежал к ней и, подхватив под руки, закружил опешившую девушку.

— Госпожа Джемма, умоляю! Давайте продолжим вечер у меня в гостях? Вы же любите всякие тайны? У меня под домом есть древних ход… заваленный, правда. И госпожу Бейн возьмем, клянусь, что вашей чести ничего не будет грозить!

— Ага, пирком да за свадебку, — отпарировала Джем, пытаясь освободиться из прочного захвата.

— Я буду счастлив! — вскричал Даниэль, — Ни одна девушка не относилась ко мне так, как вы!

— А как же я? Я тоже хочу! — совершенно неправдоподобно заныла рядом Бейн.

Даниэль замер, опасливо посмотрел на Ориел и даже сделал осторожный шаг назад, будто бы раздумывая — не следует ли пуститься в бегство от стремительно растущего числа вероятных спутниц жизни.

— Но двоеженство не разрешено… инквизиция не одобрит. Не хотелось бы в застенки отца Марта попасть, — неуверенно пробормотал он, не замечая, что девушки из последних сил сдерживаются от громкого смеха.

— Отец Март не узнает, — пообещала Бейн.

— Сразу понятно, что вы издалека.

— Почему это?

— Знали бы, что представляет глава инквизиции, тоже бы его страшились.

Джем не стала уточнять, что они с Бейн и так в курсе. И не просто в курсе, а гораздо более информированы, чем остальное население небольшого королевства, о жизни главы инквизиции. А как иначе? Почти каждый вечер благодаря системе орбитального слежения за отцом Леоном, а в миру — Елентом Мартом, весьма пристально наблюдали. И каждое утро. И каждый день.

И вообще при любой возможности.

Жаль только, система была нравственнее Джем и помнила о цензуре. Как Джемма и Ориел ни пытались это обойти, орбиталы не сдавались. Правда, интерес Бейн обходил стороной Елента, закольцовываясь вокруг другого объекта, с которым глава инквизиции часто контактировал, но так получалось даже интереснее.

Более того, девушки были убеждены, что настоящая женская дружба начинается с резко различающихся вкусов, особенно, когда дело касается выбора мужчин.

Джемма настойчиво отстранила от себя Даниэля.

— Знаете, я настолько не подарок, что пошутили и хватит. Пойдемте, по финальному кругу раскинем карты. Вы же хотите отыграться?

— Конечно!

— И даже значок свой поставите? — прищурилась Джем, давно желающая заполучить красивую фибулу Сергента.

— Вы же знаете, госпожа Джемма… Все, что угодно — хоть душу, но не его, — Даниэль улыбнулся немного грустно, но в голосе чувствовалась твердость.

— Душа мне ваша без надобности, — отмахнулась девушка, возвращаясь в зал.

— Она все равно уже ваша, — тихо сообщил юноша.

Бейн, прекрасно расслышав последнюю фразу Сергента, неодобрительно покачала головой, вздохнула и направилась к бару — помогать Спайку экспериментировать с пропорциями компота и виски.

Спустя еще пару часов, когда ночь уже была на исходе, Джем не только «всухую» сделала Даниэля, но и почти «раздела» парня, оставив ему минимальный ансамбль одежды, чтобы сохранить честь дворянина.

— Ещё раз!

— Даниэль, уважаемый хозяин несколько раз намекал, что пора расходиться. Посмотрите, как опустели залы. Скоро рассветет.

— Всего один шанс!

— Это уже двадцать четвертый шанс, — участливо подсказала Бейн.

Джемма смотрела на юношу немного виновато. Нетерпеливая мольба, отчаянная надежда, молчаливое обожание — девушка ненавидела этот взгляд! Хотя бы потому, что не могла не реагировать на него.

Бейн закатила глаза и сгребла деньги в сумку.

— Простите, Даниэль, шанс выиграть ваше исподнее лично меня не прельщает. Может, у этой извращенки и есть такое желание, но я за нее не отвечаю.

Джемма сначала показала Ориел кулак, после чего единственное, что ей осталось — развести руками (потому что весь остальной развод за ночь уже был выполнен).

— Действительно, отыграетесь в следующий раз. Обещаю, что поддамся.

Юноша не на шутку оскорбился.

— Госпожа Джемма, как можно? Вы меня этим обесчестите!

— А я-то думала, что такое происходит как-то иначе, — шепнула Бейн и уже громче сообщила: — Даниэль, на Соборной площади появилась парочка ребят — поют отвратительно, а срезают кошельки и того хуже. Пристроите их куда-нибудь?

Сергент, коснувшись золотой фибулы, наклонил голову.

— Обязательно, госпожа Ориел. Джемма, прошу вас, играйте честно!

Девушка ослепительно улыбнулась.

— Хорошо, что ж тогда до следующего раза у вас есть возможность повысить свой левел, прокачать скилл и отыграть золотые тугрики. До встречи!

— Поспешите, — Спайк угодливо протянул девушкам плащи и начал подталкивать в сторону выхода: — Инквизиция со стражей оживились: какие-то колдуны на поле знаки бесовские оставили, ищут усиленно.

Девушки переглянулись. Джемма, чуть привстав, чтобы дотянуться до подруги, предложила:

— Может, ходом воспользуемся?

Из дома старика Филина шел замечательный туннель за городские стены. Предусмотрительный делец, разведав кое-что о заброшенных подземельях, специально выкупил это место. Даже пару лет разбирался с завалами и укреплял стены, чтобы в случае чего иметь быстрый и удобный путь к отступлению.

Ориел покачала головой.

— Нам потом всю столицу огибать придется. Не меньше часа убьем, а то и больше. В следующий раз думай, куда Прыгун направляешь. А пока срежем поверху — как раз к открытию северных ворот подойдем, — Бейн незаметно толкнула Джем в бок, взяла непутевую подругу под локоть, потянув на улицу.

Никто не заметил странный взгляд Даниэля…

Терпения Ориел хватило ровно на двадцать шагов вниз по улице от гостеприимного дома. Затем, тихо рыкнув, она напустилась на подругу.

— Джемма Рида Миттас! Сколько можно повторять — следи за языком! Какой скилл, какой левел, ну какой?!

— Извини, — особого раскаяния Джем не чувствовала, — Компьютерный сленг прилипчив… хотя разве ж это сленг? Вполне литературные слова веков эдак семь, скоро устаревшими станут. Не будь лингвистическим динозавром!

— Ага, буду психологическим. Я тебе это уже не однократно говорила и еще раз повторю: заканчивай заигрывать с Сергентом. Он уже нас подозревает и стал внимательнее. Не хватало только, чтобы эти подозрения свернули не на ту тропинку!

— Пять утра, какое внимание?! Тут до кровати бы доползти…

— Никаких гостиниц! Кормить клопов я отказываюсь наотрез.

Джемма с трудом сфокусировала взгляд на улочке, по которой они сейчас пробирались. Задача выбраться из города была, конечно, не самой легкой, но вполне выполнимой.

— Так я разве ж против?

Вдалеке послышался лязг доспехов и тяжелые шаги.

— Блинец, включай невидимость, лишние проблемы с выяснением адресов и явок нам не нужны.

Комм тут же заработал, укрыв девушек от посторонних взглядов.

…Даниэль отступил в тень, к стене, прижимая руки к лицу и шепча молитву.

Ведьмы! Они действительно ведьмы!

Следующий день начался для Джем падением с койки.

В Прыгуне, не рассчитанном на то, чтобы в нем жили, они были узкие и располагались в два яруса. Ориел давно захватила себе нижний, аргументировав, что если когда-нибудь упадет она — спящая снизу Джемма просто не выживет, а в днище капсулы образуется пробоина, не поддающаяся ремонту.

— Доброе утро, Вьетнам[5]! — поприветствовала ее Бейн, плавно затормозив и переключив тумблер в режим парковки.

— Зачем использовать такие радикальные методы для подъема?

— Затем, что последние тридцать минут ты была глуха к остальным нерадикальным методам: щекотка, громкие стенания над ухом, титан-метал, обычное расталкивание. Вы непробиваемы, госпожа Джемма.

— Это же хорошо, — сонно возразила девушка, раздумывая, а не заснуть ли прямо тут, на полу.

— Смотря для кого и когда. К тому же, ты бы себе не простила, если бы проспала сегодняшнее мероприятие…

Первым проснулся интерес, и Джем вопрошающе посмотрела на Бейн.

— Последние сводки орбиталов: твоя прелесть сегодня будет речь толкать. И моя будет. Как-никак король… Он не может проигнорировать непотребные фигуры на полях перед столицей.

— Опять инквизиция с ног собьется.

— Уже сбивается.

— Николя бы сейчас нам задвинул бы пятый пункт Инструкции по спуску на планету.

— «При важных массовых мероприятиях, проходящих в области пребывания наблюдателей, наблюдателям предписывается немедленно покинуть место проведения. В случае, если массовое мероприятие захватывает большую территорию, рекомендуется вернуться на станцию наблюдения и не покидать ее пределов в течение трех последующих дней».

…Пробиться сквозь недовольную толпу — дело не менее сложное, чем интуитивно почувствовать, что тебе на голову собираются выплеснуть содержимое ночного горшка. Но девушки старались. Джем проскальзывала между собравшимися юркой ящеркой, Бейн продвигалась с неотвратимой плавностью ледокола; обе вызывали позади шквал негатива. Приблизившись к мрачному заслону стражников, Джемма и Ориел с вожделением уставились балкон, на котором вот-вот должны были появиться король и глава инквизиции. Стражники же с подозрением начали присматриваться к странным девицам.

Поводов для публичного выступления у властей, по сводкам, было два. Бесовские круги перед столицей — это понятно, ну а главным же оказался конец войны с соседним княжеством. Судя по новостям, всего пару дней назад правителям, наконец, удалось договориться о спорных территориях, и теперь уже совсем скоро должно было состояться подписание мира.

Для девушек, имеющих представление о войнах в планетарных масштабах, такой конфликт казался смешным и мелким. Для Ардии, по словам Николя, который совершил восемь экспедиций в район сражений, даже это являлось трагедией, а мир — великой радостью.

— А во дворце наверняка вечером бал будет, — тоном Золушки, которая продала фею-крестную на органы, протянула Бейн. — Сколько бы материала удалось собрать!

— Или целый маскарад, — подхватила Джем, вглядываясь в высокие стрельчатые окна, — Вот бы как-нибудь попасть на такое мероприятие. Давно хочу написать о невербальном языке высшего света Ардии.

Ожидание затягивалось, толпа сзади напирала, стражники все больше мрачнели.

— Опаздывают, — буркнула Джемма.

— Короли никогда не опаздывают, — не согласилась Ориел. — Развлечем людей, пока нас окончательно не задавили?

— С удовольствием!

Свободное место вокруг девушек образовалось тут же, как по волшебству. Джем и Бейн уже давно заметили: что в этом королевстве, что в соседних была острая нехватка творческих людей. Песни пели те же, что десятки и даже сотни лет назад, театр кое-где имелся в зачаточном состоянии, абсолютно не развиваясь. Цирковые же труппы и совсем можно было по пальцам пересчитать. Поэтому, где только ни появлялись люди с музыкальными инструментами, им тут же оказывался почет.

Джемма, сдвинув брови к переносице, несколько мгновений размышляла, с чего бы начать. И Ориел совсем не удивилась, когда выбор подруги пал не на одну из задорных мелодий, которые отлично настраивали толпу на нужный лад, а вместо этого полилась безнадежно-тихая песня:

Люди на площади замерли. С лиц исчезало напряжение и злость на наглых девиц, занявших самые удобные места; исчезали нетерпение и усталость. В глазах застывала одинаковая тоска — женщины, старухи и старики, совсем молоденькие девчонки и дети — мужчин в толпе почти не было.

Ориел, тихо вторя Джем, всматривалась в толпу и, видя, как многие украдкой, смахивают слезы, думала, что песня — отличный психолог и доктор, уж точно лечит куда лучше времени.

Бейн это по себе знала.

А Джемма, сделав пару финальных переборов и кинув на все еще пустующий балкон задорный взгляд, неожиданно резко сменила тональность. Заслышав слова «сатана» и «ведьма», люди сначала в едином испуге подались назад (стражники же наоборот поудобнее перехватили пики), но через пару фраз, сообразив, что настрой песни исключительно шутливый, принялись притоптывать в такт, подбодряя девушек веселым гулом и комментариями.

— Только есть одна проблема, — пела Джемма, жалуясь людям на горькую ведьминскую судьбу: — В город толком не войти: люди с криком…

— Ведьма! Ведьма! — театрально завопила Бейн, указывая на подругу пальцем.

— Разбегаются с пути, — продолжила Джемма.

Люди поддержали их хохотом и тут же, как по команде смолкли, устремив взгляды наверх. Джем, уже подозревая, кого увидит, и, помянув свою «удачливость», все-таки закончила припев:

И вместе со смеющейся Ориел Джемма повернулась к балкону, чтобы тут же пересечься взглядом с внимательным прищуром главы инквизиции. Судя по гневно поджатым губам, песню он отлично расслышал, оценил по достоинству и теперь размышлял, не следует ли расспросить менестрелей о мотивах, побудивших их исполнять такое, где-нибудь в пыточных застенках.

Король же смотрел куда более благодушно, да и вовсе мимо девушек. Его молодое лицо с крупными чертами обрамляла аккуратная бородка, русые с легкой рыжиной волосы спускались к плечам. Мощный, с отлично развитым плечевым поясом и гармоничным телосложением — он напоминал атлетов античности, на скульптуры которых любила засматриваться Бейн. Глядя же на короля, Ориел частенько мечтательно вздыхала: «Мой любимый цвет, мой любимый размер».

Глава инквизиции, несмотря на то, что его величество не отличался низким ростом, все равно возвышался над ним на целую голову. Черные волосы были коротко обрезаны, лицо с острыми скулами и высоким лбом — гладко выбрито. В отличие от короля, главу инквизиции можно было сравнить с мраморной фигурой ангела в католическом храме — холодность и твердость камня сочеталась с пламенной верой взгляда. Статный, жилистый, он походил на хищника, готового в любой момент броситься на добычу.

За спинами короля и инквизитора едва заметной тенью стоял первый советник Тарин Ирьяр. Личностью он был непростой и считался третьим человеком в Ардии. Предлагаемые им реформы железной хваткой сдавливали горло казнокрадов и взяточников. Тарин был сравнительно невысок, с резкими властными чертами лица, идеальной осанкой и в неизменно безупречной форме. Накрахмаленный белоснежный шарф, закрывающий горло мужчины, оставался деталью, без которой представить советника было невозможно. По Бермене и всему королевству даже ходила парочка домыслов о страшном шраме, изуродовавшем шею Тарина.

Герольд покосился на его величество, не зная, что делать — девушки нехило подпортили регламент выступления. Обычно, сначала объявлялся выход, а уже затем на балконе появлялся король и инквизитор. Но сегодня, привлеченные выступлением менестрелей, они не удержались. Поэтому здоровенный детина, в одной извилине которого с трудом удерживались имена и титулы, не знал, как выкручиваться из положения.

На площади, тем временем, нарастал насмешливый гул.

Елент тактично покашлял.

Герольд просиял и от души рявкнул:

— Его величество король Олдер Эйнхель!

Глава инквизиции так же, как и советник, остались, по обычаю, не именованы.

Бейн ткнула в коммуникатор. Рядом тот же маневр повторила Джемма. Диктофоны начали работать.

— Мои верные подданные! — Олдер сделал паузу, чтобы еще раз обвести площадь сияющим взглядом.

Король и был счастлив и горд — если бы не он, не его талант политика и владение ораторским искусством, вряд ли бы удалось договориться хоть до чего-нибудь. Поэтому сейчас Олдер упивался заслуженной любовью своего народа.

— Цель, наконец, достигнута. Совсем скоро в наш дом придет мир. Не буду говорить о цене, которую пришлось заплатить всем нам…

Речь короля, мягко говоря, не волновала Джемму нисколько. Ее интересовала исключительно фигура инквизитора, стоящая за правым плечом короля.

— Здравствуйте, отец Елент, и вам приятного утра, — прошептала Джем, надеясь еще раз пересечься с ним взглядами.

Мужчина же пристально, с каменным спокойствием, почти не моргая, смотрел в толпу. И от взгляда Джеммы не укрылись темные, почти черные круги под его глазами — они были видны даже с такого расстояния. Вряд ли за прошедшую неделю Еленту удалось нормально отдохнуть. Вклад инквизитора в успешные переговоры был едва ли меньше, чем короля. А последние дни почти наверняка вообще пришлось провести без сна — еще и девушки хлопот добавили.

— Наши земли остались при нас, мы не отдали захватчикам ни ярда, и, наоборот, спустя некоторое время, под наше покровительство перейдут Серые холмы, богатые рудой. Так что с внешним врагом успешно справились… — позади короля раздалось еле слышное, но весьма категоричное покашливание, и Олдер добавил, — Справились мы с помощью Господа нашего. Чего нельзя сказать о врагах внутренних. И теперь всем нам предстоит направить силы именно на это.

На лицо его величества набежала тень.

— Уверен, что глава инквизиции, отец Март, убедительно это докажет.

Олдер отступил, освобождая место инквизитору.

Елент чуть наклонился, сжав перила балкона, и, казалось, просканировал взглядом собравшихся людей.

— Должен предупредить всех, кто слаб в своей вере, — жесткий голос зазвучал на всю площадь, завораживая своим спокойствием и силой: — Позаботьтесь о спасении своих душ сами, пока этим не пришлось заняться мне и моим людям. Город погряз в грехах: в вашей алчности, гордыни, чревоугодии. А там, где вера уступает слабости и лености, торжествует дьявол. Вчера на поле перед городом были оставлены ведьмовские знаки. Под самым вашим носом. Пока мы с его величеством Олдером Эйнхелем пытались спасти жизни ваших мужей, отцов и сыновей; сделать так, чтобы они вернулись живыми, вы допустили шабаш у стен столицы. А что будет завтра? Они оставят знаки на главном храме? А может быть, войдут в ваш дом и склонятся над колыбелью с вашим ребенком? Сколько детей пропало в городе за последние недели? Покайтесь, исповедуйтесь, пока не поздно. Не дайте ведьмам себя обмануть. Мы объявляем охоту. Любой, кто скроет или поможет богомерзким отродьям, будет считаться таким же еретиком и предателем веры… Думаю, не стоит напоминать, что ожидает человека, обвиненного в этом?

Девушки, затаив дыхание, подавшись вперед и почти забравшись на стражу, заслушивались чарующим баритоном Елента. Даже оскорбления «ведьм» в его исполнении для Бейн и Джем звучали как комплименты — столько внимания, столько гнева — и все им. Они были готовы забыть обо всем на свете. Но это самое «все» в лице ЖКХ, решило вспомнить про девушек.

Евгений не нашел более подходящего момента позвонить на коммуникатор Ориел. Та, как выяснилось, не только систематически забывала включать вовремя невидимость, но и заблаговременно отключать звук на комме. Замешкавшись, Бейн не успела скинуть вызов. Над площадью раздался заводной мотив из одного аниме.

Джем закатила глаза.

— Женя, какого хрена?!

Люди медленно расступались в стороны, шепча молитвы и крестясь. Несколько женщин упали в обморок.

— Я вижу, где вы! Пора рассказать Коленьке о нарушении пятого пункта инструкции, — капризно протянул Евгений, видимо, взамен своего «молчания» надеясь что-нибудь выторговать.

— А то, что звонок совсем не к месту, орбиталы не показали? — фыркнула Джемма.

— Убью, — мрачно пообещала Ориел и, не слушая возмущенного вопля ЖКХ, отключилась.

Испуг толпы продлился недолго.

— Я еще никогда не видел, чтобы ведьмы так глупо себя выдавали, — спокойно произнес инквизитор и резко скомандовал: — Взять их!

Джем и Бейн тут же активировали невидимость, раздумывая в какую сторону лучше броситься. Солдаты попятились, не понимая, что делать с противником, которого нельзя увидеть, но Олдер, как и Елент, самообладания не потерял, скомандовав:

— Без паники. Если бы они могли убить — сделали бы сразу. Стреляйте на звук.

Сухо щелкнули взведенные арбалеты.

Бейн схватилась за пробитое плечо, Джем — за бедро, в котором застрял болт. Нога подвернулась, перестав ее слушаться, и девушка едва не упала. Ориел, метнувшись к Джемме, обхватила ее за пояс, стараясь удержать в вертикальном положении, и с отчаяньем уставилась на стражу, сжимающую кольцо.

Безусловно, на станции можно было залечить почти любые повреждения. Да и в Прыгуне имелся мобильный регенератор. Но, во-первых, до него еще нужно было как-то добраться, а во-вторых, при всех возможностях современной медицины, воскрешать мертвых никто так и не научился. Если девушек сейчас нашпигуют болтами, задев жизненно важные органы, не факт, что Коля или Макс успеют их спасти.

Совсем скоро вытекающая из ран кровь выйдет за пределы действия поля невидимости, и все сразу поймут, где стоят ведьмы.

И тогда Джем и Бейн спасет разве что чудо…

На другом конце площади раздался взрыв. Многие люди попадали на колени, закрывая головы и крича от страха.

— Они там! — воскликнул кто-то из стражи и, разорвав кольцо, первым кинулся в сторону вспыхнувшего дома.

Его тут же поддержали.

— Они там! Ловите ведьм!

Воспользовавшись моментом, Джем и Бейн с трудом, поддерживая друг друга, медленно отступали к переулку, протискиваясь между ничего не соображающими от страха людьми. Среди тех, кого они случайно задели, оказался бледный юноша, кутающийся в плащ, будто бы от холода. Если бы только девушки обратили на него внимание, то поняли бы, какой совершили просчет. Но сейчас Джемма и Ориел думали только о том, как им убраться из города.

Ощутив толчок, Даниэль Сергент обернулся, но рядом не было никого, кто мог бы его задеть. Сначала юноша недоуменно повернулся, а затем уставился в пустой переулок, рядом с которым стоял. Затем ему вспомнилось утро и исчезновение девушек. Юноша пригляделся. Вглубь узкого проулка от площади вели капли крови.

Даниэль пошел по следу.

Как назло, выбранная Бейн и Джем улочка уводила их в противоположную от тайных лазов сторону. Возвращаться не имело смысла, так же, как и делать большой крюк, чтобы добраться до нужного хода. Коммуникаторы, заряд которых не был бесконечным, работали на честном слове, едва поддерживая невидимость. Слишком уж беспечно девушки потратили их энергию. То же световое шоу в деревне можно было сделать куда скромнее.

— Бейн!

— М-мм…

— Я так больше не могу. Сама видишь, еще пара минут и коммы точно прикажут долго жить. Отключай.

Ориел, не глядя, ткнула сенсор, и тут же в переулке появились испуганные, раненые девушки.

— Что будем делать?

— Выбираться из города, кэп, — даже сейчас Бейн оставалась собой.

Съязвить в ответ Джемма не успела.

В переулок забежали двое мужчин. Их лица были перепачканы кровью и сажей, так что невозможно было даже приблизительно описать черты. Впрочем, вряд ли сами девушки выглядели хоть сколько-нибудь лучше. Джем и Бейн напряженно переглянулись. Но незнакомцы замерли в десятке шагов и первыми начали разговор:

— Ведьмы?

— Подрывники?

— Идиоты! — хором заорали все четверо.

Один из мужчин пояснил.

— Мы там к одному алхимику в лавку заглянули, — он странно коверкал слова и будто бы специально говорил в нос, меняя голос: — Думали, пока народ речь слушает… м-мм…

— Позаимствовать, — подсказал второй, — несколько порошков и настоев, скляночек всяких. А как пальба началась, мы от неожиданности один состав уронили…

— Реакцию видели все.

— Да уж. Мы сегодня с вами делим первое место в номинации «неудачники».

— Это все очень замечательно и интересно, но давайте думать, как нам прорваться через инквизицию! — Бейн было больно, поэтому ей плевать хотелось на причины — Ориел волновало только следствие и перспективы спасения.

— Ищут ведьм и неудавшихся террористов…

— А не две парочки почти добропорядочных подданных его величества.

— Надо слиться с толпой.

— С нашим-то видом… ха!

Как бывает в экстренных ситуациях, мозг соображал и анализировал со скоростью компьютера. Бейн осенило.

— Кто сейчас выглядит неопасным и вызывает больше жалости?

— Кто самое слабое звено? — в тон ей подхватила Джем, сохранив силы шутить.

Ориел криво усмехнулась и закончила мысль.

— Жертвы злобных ведьм — вот на кого сейчас не обратят внимания.

Все четверо переглянулись и синхронно кивнули.

В общей суматохе никто не заметил, как из задымленного переулка, прихрамывая, выбрались двое молодых раненых мужчин и бросились к стражникам:

— Помогите! — трагично возопил один из них, цепко схватившись за рукав стража порядка. — Наших спутниц задело колдовство!

— Они там лежат. В крови! Сделайте что-нибудь!

Стражники отмахнулись и кое-как высвободили «схваченного» товарища из рук пострадавшего.

— Не до вас. Хватайте своих девок и валите отсюда.

Тот, у кого было лицо иссечено осколками, взял на руки Джемму. Другой мужчина, перемазанный в саже до абсолютной черноты, помог идти Бейн. Обоих шатало.

Город был охвачен паникой. Огонь, разобравшись с лавкой лекаря, жадно облизывал соседние дома. Дым одновременно и помогал, и мешал беглецам. Оставалось всего лишь завернуть за угол и спуститься к воротам, но девушки оказались слишком предсказуемы. Да и найти кровавый след, причудливо петляющий по переулкам, было несложной задачей для того, кто привык выслеживать таких, как Джем и Бейн.

Перед высокими створками, ощетинившись пиками и арбалетами, на их пути стоял отряд стражником. Глава инквизиции и хозяин башни Покаяния Елент Март, по обыкновению, не прятался за чужими спинами — он стоял первым, скрестив руки на груди, и смотрел на «ведьм» даже несколько насмешливо. И теперь он уже не казался Джемме замечательным и интересным, как несколько часов назад.

— Парни… — устало прошептала Бейн, — парочка склянок найдется?

— А немного фокусов?

Джем посмотрела на подмигивающий красным коммуникатор.

— Устроим.

— Тогда прорываемся.

Оставшиеся бутыли взорвались на полпути от Елента, создав дымовую завесу. Во все стороны полетели осколки досок и камня. Над головой Джеммы просвистело несколько болтов, еще один срезал прядь Бейн над плечом, другой — пробил плащ мужчины, который помогал Ориел. Активировав поле, девушки растянули невидимость на четверых и бросились в сторону к домам, чтобы обогнуть заслон. Среди дыма, битого стекла, каменной пыли и мелких крошек камней разобраться, где враг, а где свой, оказалось почти невозможно. Стражники стреляли наугад, надеясь, как и на площади, вычислить ведьм по звуку, но в общей какофонии, разобраться было сложно. И почему-то, несмотря на все случившееся, Джемма отчаянно надеялась, что Елента не задело…

Коммуникатор отключился у опушки леса.

Еще десяток шагов и они оказались под сенью деревьев, почувствовав себя в безопасности. Над столицей поднимались серые клубы, и Ориел сделала в памяти зарубку — по прибытию на станцию, даже до посещения медотсека, пригнать к городу тучку, чтобы дождь уж точно разобрался со всеми пожарами.

— Повезло — так повезло, — Джем в любых ситуациях оставалась оптимисткой.

— Я бы так не сказал, — тяжело дыша, отозвался один из «подрывников».

— Живы — значит, еще побарахтаемся, — не согласился с ним товарищ. — Мы вас не видели, вы нас не видели.

— Честная сделка, — Ориел, опираясь о ствол, сползла на траву и старалась не шевелиться. — Помогли — разбежались.

— И кто же ты такой?

Отец Елент рассматривал лежащего без сознания Даниэля. Его оглушило и опалило взрывом, а осколки посекли лицо. Вокруг головы юноши расплывалось пятно крови.

— В камеру. Как очнется — допросить.