Точка просчета. Необременские музыканты (СИ)

История 4. Молот ведьм

— Переходим к главному вопросу, требующему наискорейшего решения, — Тарин Ирьяр поднял взгляд от пергамента и посмотрел поверх документов на присутствующих. — В последние несколько лет участились случаи появления ведьм в деревнях. И, как я успел убедиться, инквизиция не справляется с разгулом нечистой силы, которая устраивает шабаши буквально у стен столицы. Взять хоть появление двух колдуний в день подписания мира с княжеством Рутомир. Насколько я знаю: виновницы так и не были пойманы?

Елент спокойно посмотрел в темные глаза советника и промолчал. Последний вопрос носил исключительно риторический характер и ответа не требовал. Свое же мнение Март решил пока не озвучивать. Реорганизация инквизиторских отрядов, предложенная господином советником, безусловно, экономила казне немалые средства; и направлялись эти деньги исключительно на благие дела, однако эффективность работы людей Елента заметно снизилась. К тому же, Тарин сократил количество рейдов в провинции, что также выходило не в пользу инквизиции. Зато они с Олдером смогли найти средства на восстановление территорий, пострадавших за годы затянувшейся войны с рутомирцами.

Да и не всегда поймешь — то ли действительно нечистый бесится, то ли две знакомые девицы опять развлекаются.

Но последнюю мысль точно не стоило озвучивать.

— Поэтому я рекомендую его величеству лично убедиться в бедственном положении провинций, после чего, наконец, ознакомиться с законопроектами, которые я предложил несколько месяцев назад, — подытожил Тарин и поправил аккуратный узел на шейном платке. — Уверен, вы помните стопку пергаментов. Кажется, последний раз я видел ее на каминной полке. Выражаю надежду, что ваше величество не использовали эти бумаги для его растопки.

— Не использовал, — Олдер усмехнулся: из предложений Тарина получились отличные кораблики.

А в следующий раз Бейн обещала показать ему, как складывать журавликов.

— Значит, вы, советник, останетесь делами заправлять?

— Как обычно, ваше величество. Можете на меня положиться.

За спиной Тарина стену украшало большое панно, изображавшее сожжение колдуньи. Выполненное в темных, тревожных тонах, оно, тем не менее, прекрасно передавало торжество веры над кознями нечистого. Елент смотрел на панно и думал, что на месте ведьмы, объятой пламенем, прекрасно смотрелся бы господин советник со своим желанием реорганизовать инквизицию.

«В следующий раз явится в башню Покаяния и начнет меня учить, как вести допрос», — гнев Елента рос в геометрической прогрессии. Поэтому Март решил, что если пока нельзя сжечь самого Тарина, можно хотя бы зайти к Олдеру и все-таки пустить остатки законопроектов на растопку камина.

Король большую часть реплик советника пропускал мимо ушей, наблюдая, как друг из последних сил пытается скрыть недовольство Тарином. Господин советник был неоценимым помощником. Его идеи и законопроекты помогли всего за два года вытащить королевство из глубокой ямы, куда его успешно загоняли Эйнхели на протяжении многих десятилетий. Но все заслуги Тарина Ирьяра меркли по сравнению с тем, насколько невыносимым характером обладал господин советник.

— Уверен, что и его преосвященство оценит: представления о вере и благочестии среди простых людей за последнее время начали отличаться от того, что сказано в писаниях.

— Удивительно, как много вы знаете о простых людях, почти не покидая дворцовых стен, — усмехнулся Елент.

— Поверьте, отец Март, мои осведомители не зря получают жалование. Я уверен, что вы полностью отдаете свои силы ради блага нашей страны, как и все мы. Но в данном случае, одних сил и желаний может оказаться недостаточно. Мы обязательно придем к разумному компромиссу, если вы убедитесь в правдивости моих слов наглядно вместе с его величеством.

На данный момент Елент убедился только в одном: в следующий раз не стоит препятствовать Джем в попытках подсыпать советнику «волшебный» порошок: смесь тех самых снотворного и слабительного, уже опробованных на драгунах. Несколько неприятных дней для Тарина — несколько спокойных дней для Елента и его людей.

Пока еще советник не предложил упразднить инквизицию как организацию.

— Тем более, насколько я понял, вы в этой поездке заинтересованы куда больше меня…

Олдер кивнул.

Все совещание было затеяно исключительно с одной целью: решить, какое обоснование и статус присвоить очередному исчезновению короля. Его величество давно желал уехать из Бермены. Тем более, что сейчас подвернулся весьма серьезный повод отложить отчеты и заняться проблемами народа «изнутри». Осталось только договориться о сроках и ответственности сторон.

Под пристальным и недобрым взглядом Елента, который прикидывал, как хорошо бы господин советник смотрелся если не на костре, то хотя бы в пыточной камере, Тарин еще раз неловко поправил широкую шелковую ленту платка. Проследив за движением длинных пальцев, отец Март решил, что тратить резервы башни — не самый хороший вариант. Гораздо проще задушить Ирьяра его же платком.

Но нельзя. Пользы от живого советника все-таки больше. Даже желание Тарина раз за разом ужесточать систему управления государством только шло на пользу королевству, которое за время правления отца Олдера, кажется, вообще забыло, что законы подлежат соблюдению. Советник контролировал почти все королевские службы и жестоко наказывал за малейший просчет. И это было прекрасно, во многом Елент был солидарен с тем, как Тарин вел свои проекты… Но лишь до тех пор, пока советник не начинал лезть не в свое дело.

По итогам совещания глашатаи понеслись по стране, возвещая о большой королевской охоте на ведьм.

Джем оглядела камеру — тесную каменную клетушку, в которой, ко всему прочему, было жутко холодно, несмотря на выдавшуюся теплой осень. На пол, прямо на неровно обтесанные камни была накидана грязная, прелая солома. В углу создавало непередаваемое амбре ведро для нужд.

Бейн в данный момент, судя по скрежету дверей, как раз помещали в соседнюю камеру. Джемме даже показалось, что она через толстую кладку расслышала презрительное фырканье подруги. Но не успела дверь захлопнуться за Ориел, как раздался ее крайне язвительный голос:

— Молодой человек, вы тут ключи забыли!

Спустя мгновение Бейн добила:

— …кажется, от этой самой камеры.

Джем вспомнила, как отчаянно краснел молоденький стражник, который вел саму Джемму, и как он лишний раз боялся прикоснуться к пленнице. Бедному юноше стоит подыскать себе работу подальше от инквизиции и тюрем.

Стражник, пробормотав что-то про богомерзких ведьм, отобрал у Бейн ключи и, наконец, запер ее камеру. Гулко по коридору разлетелось эхо удаляющихся шагов.

Повертевшись волчком и внимательно изучив небольшое окошко под самым потолком, забранное железными прутьями, Джем все-таки устроилась на соломе. С одной стороны, все было логично: зачем узникам, приговоренным к казни, лишние удобства? Но все равно было категорически противно. Сидя на полу и вытянув ноги, девушка касалась кончиками сапог противоположной стены. Лечь же можно было, только поджав колени к животу.

Шум с улицы — стук топора и деловитые перекрикивания рабочих — говорил о том, что никто не собирался держать девушек в камерах дольше, чем нужно, и на халяву кормить. Ведьм планировалось сжечь перед заходом солнца.

Стоило из Бермены прийти приказу о королевской охоте на тех, кто путается с нечистым, инквизиция и простой люд вконец озверели. На костер тащили всех, кто хоть чуть-чуть отличался от общей массы добропорядочных подданных. Особенно сильно страдали бедные девушки, лишившиеся родительской опеки. Народ, жаждущий получить награду за поимку ведьмы, в каждой второй был готов увидеть «невесту дьявола».

Джем и Бейн соответствовали обывательскому представлению о колдуньях по всем пунктам. Начиная с внешнего вида и заканчивая поведением — все в девушках говорило о том, что сии отщепившиеся от церкви дщери знаются с нечистым и ночами развлекаются на шабашах.

Так что это уже была восьмая деревня, где Ориел и Джемму собирались предать очистительному огню. В предыдущих семи «сожжение» прошло успешно.

Со станции девушки, кстати, удрали без разрешения, прихватив последний несломанный Прыгун. Остальные транспортные капсулы находились на ремонте у Неймана: четыре из них повредили сами Бейн и Джем, восемь числились за Жекаховым, и по одному летальному аппарату висело на совести Коли и Максима. А еще пять Прыгунов, добитые совместными усилиями, восстановлению просто не подлежали.

— Бейн, у тебя решетка высоко?

— Дотянуться руками могу. Но фиг пролезу — слишком проем маленький.

— Аналогично. Какие варианты спасения есть?

— Ты еще покричи. Слышимость, судя по всему, тут…

— Отличная! — доверительно сообщили из другой камеры.

Джемма сначала тяжело вздохнула, решив, что развлечься, как в других местах, не получится, но уже спустя пару минут вскочила на ноги, осененная гениальной идеей. Еще как получится! И не только им с Ориел, но и всей тюрьме назло инквизиции. Пусть «отцы» заикание и нервный тик себе заработают с такими заключенными!

Посовещавшись, девушки вспомнили о своей любимой игре и дружно обучили соседей по камерам игре в морской бой. Одновременно и идеально честный — никто ничего не может подсмотреть, и открывающий простор для жульничества — доказать, что игрок пририсовал пару «кораблей» в самый последний момент, тоже нереально. Заключенные, которые, казалось бы, должны были давно завязнуть в трясине апатии и безнадежности, поддержали предложение ведьм восторженными выкриками. Пока в десяти камерах, разбившихся на пары, шли ожесточенные бои, остальные смертники яростно болели, поддерживая соседей, и давали советы.

Юный стражник, поставленный в конце коридора, понял одну простую истину: пора менять работу. И чем скорее — тем лучше.

Близился к концу третий раунд, когда за девушками пришли инквизиторы. Ну как пришли? Привыкшие ко всякому (но только не к фантазии Джем и Бейн) дяденьки встали, как вкопанные, прислушиваясь к творящемуся в камерах безобразию:

— Б-два!

— Это мой противник сказал?

— Какое нафиг Б-? Ты у меня уже утопил на этом месте!

— Это я не тебе, а козлу из седьмой!

«Козел» довольно выждал, когда остальные «спалят» свои корабли, и переорал всех:

— Мимо, неудачники!

Собственно, за это он и получил свое рогатое прозвище.

Уже завершившие игру девушки довольно наблюдали за результатом своей деятельности. К сожалению, долго ступор инквизиторов не продлился. Мужчины взяли себя в руки, философски рассудив, что и у смертников должны быть последние радости. После чего ведьм вытащили из камер, надели на головы по ужасно пахнущему черному мешку, опасаясь сглаза, и повели на казнь.

Судя по общему шуму и громким выкрикам, на центральной площади собрался весь небольшой городок, название которого девушки уже успели забыть. Запинаясь о каждую ступеньку и про себя ниспосылая на головы неловким стражам громы и молнии, Джем и Бейн позволили затащить себя на эшафот и смиренно подождали, пока их привяжут к столбу. По правде сказать, путы были так себе — на троечку. При желании Ориел и Джемма могли бы справиться с веревками и без помощи технологий. Бейн бы просто их разорвала, а Джем воспользовалась бы ловкостью рук и тем, что запястья у нее были узкие и небольшие — они легко могли выскользнуть из накрученных инквизиторами узлов. Но лишать людей хоть и такого сомнительного повода собраться вместе, было неудобно. Раз уж позволили себя поймать.

Наконец, последние приготовления были закончены, чей-то гнусавый голос медленно начал зачитывать ведьмам приговор, а стражники рывком сняли с голов девушек мешки. Джемма ойкнула, снимая грубую мешковину, мужчина еще и за волосы больно дернул. Ориел быстро заморгала — после сумрака камеры и мешка закатный солнечный свет резал глаза.

Прищурившись, девушки оглядели эшафот: на добротно сколоченном помосте кроме них самих еще стоял палач с ярко пылающим факелом, а также двое наблюдателей от инквизиции, которые что-то втирали толпе и присутствующему начальству:

— Мы выполняем королевскую волю со всем усердием. Две ведьмы, что стоят сейчас перед вами, являются лучшим доказательством, ваше величество, ваше преосвященство…

Джемма закатила глаза: худшего момента для встречи с Елентом представить было сложно. Бейн отвернулась — ей совершенно не хотелось в данный момент видеть короля, а тем более, пересекаться с ним взглядами.

Инквизиторы, надеющиеся на щедрое вознаграждение и, быть может, перевод куда-нибудь поближе к столице, продолжили разливаться соловьями. Особенно напирали на факт: несмотря на то, что визит монаршей особы и хозяина башни Покаяния был чересчур внезапен, их все равно приняли со всем почетом. Верным слугам короля и Господа безумно жаль, что глава инквизиции прибыл лишь к самой казни — его методы ведения допросов были бы весьма полезны.

— Не сомневаюсь, — размеренно согласился господин Март, пристально рассматривая двух девчонок, так глупо попавшихся местным охотникам.

— Казнь вообще состоится? — не выдержала Джем, опасаясь, как бы мужчины не натворили бед: — Или господин младший инквизитор будет еще полчаса раскланиваться перед начальством?

— Замолчи, богомерзкое отродье! — огрызнулся местный священник: — Видите, ваше преосвященство, даже страх смерти не заставляет ведьм раскаяться в своих грехах. Ваш бесценный опыт…

— Японский городовой! — Бейн безумно не нравилось то, что Олдер уже тянулся к мечу. Не хватало только, чтобы на глазах у целого города его Величество кинулся защищать их с Джеммой. Хуже короля, срывающего казнь, мог быть только инквизитор, спасающий ведьм.

А судя по виду Елента, он был не так уж и далек от этой мысли.

— Замолчи, ведьма! Твое колдовство не поможет!

— А ты попробуй меня заткнуть… Японский городовой не нравится? А как тебе Ешкин кот?

— Ядрена вошь! — подхватила Джемма.

— Екарный бабай! — продолжила перечисление мифологических персонажей Ориел.

— Епсель-мопсель!

— Еж твою медь!

Казнь медленно, но верно превращалась в цирк. Во всяком случае, для Джем и Бейн. Простые люди, боясь, что жуткое предсмертное проклятие ведьм падет именно на них, начали медленно отступать подальше от эшафота.

Священник с перекошенным лицом вырвал из рук палача факел и сам бросил его под ноги девушкам. Сухие ветки занялись мгновенно. Огонь, жадно облизывая охапки хвороста, перебрался на подолы платьев и скрыл ведьм за прочной дымовой завесой.

— Ориел, думаю, пора валить…

— Ага, только смерть изобразим.

Громкий крик разнесся над площадью и оборвался на высокой ноте.

Олдер сидел в доме градоправителя и из окна смотрел на опустевшую, ночную площадь.

Журавликов из пергамента уже не будет.

Елент тихо прошел в комнату в тот момент, когда Эйнхель со всей своей злости ударил стену. И еще раз, пока его не остановил Март, сжав плечо короля.

— Думаешь, было бы лучше, если бы ты полез на эшафот?

— Не говори мне того, в чем не можешь убедить себя. Мы даже не попытались их спасти! Просто смотрели как два истукана!

Елент тоже кинул долгий взгляд на центр площади. Там прибрались совсем не давно, расстаравшись перед высокими гостями и вылизав лобное место и старую мостовую до блеска. Единственное, что сейчас напоминало о казне — горький привкус огня, который, казалось, забивался в легкие, мешая дышать.

— Нам бы пришлось заплатить слишком высокую цену. Либо оказаться привязанными к этому же столбу, либо всю оставшуюся жизнь провести в бегах, замаливая грехи. И девушки, судя по всему, это прекрасно понимали.

— Мне больше нравится идея стереть этот чертов город с карт королевства. Нет свидетелей — нет проблем. Ориел и Джемма столько раз нам помогали, делили и радости, и печали. Мне кажется, что мы просто предали их.

— Серьезно? Олдер, ты себя сам слышишь? Убить невиновных людей, которые просто выполнили твой же приказ?

Его величество не ответил.

В наступившей тишине под окнами раздался веселый голос, распевающий частушки:

Внизу послышалась подозрительная возня.

— Слушай, а что еще можно показать?.. В смысле, пристойное?

В оконном проеме перед мужчинами появилась Джемма.

— Бодренько отодвинулись! Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь увидел, как две ведьмы забираются через окошко в спальню к королю и инквизитору? А еще под Ориел навес скрипит…

— Неправда! — возмутилась Бейн. — Он от ветра.

— А сколько в этом ветре веса? — уточнила Джем, перелезая через подоконник и помогая забраться в комнату подруге.

— Чего молчим, господа? Где ковровая дорожка и фанфары?

Олдер, чертыхнувшись, попыталась обнять Бейн. Та, выскользнув из прочного королевского захвата, разорвала дистанцию и покачала головой. Ориел, в принципе, по жизни старалась избегать лишних прикосновений.

Джемма же неловко переминалась с ноги на ногу перед инквизитором и не знала, куда деть взгляд. Не трудно было догадаться, что из-за их мнимой смерти мужчинам пришлось пережить не лучшие часы.

— Как-то вот так получилось. Не очень хорошо.

Елент сложил руки на груди.

— Вообще, могли бы вспомнить о щите, который нас в кораблекрушение спас. Он не только в воде работает.

Взгляд Марта стал еще строже. Неловкость можно уже было пощупать, настолько она сгустилась в комнате возрастающим напряжением.

— Я, честно, не знаю, что сказать.

— Более легкомысленного отношения к жизни я никогда не видел, — тихо проговорил Елент. — Создается впечатление, что вы воспринимаете всё как одну большую игру. Вспомните остров — один раз вашей силы не хватило.

Бейн фыркнула.

— Костер — не глубина. Все просчитано и отработано.

Олдер недобро уточнил:

— Правильно ли я понял, что вы не впервые принимаете участие в подобном?

— Не в бровь, а в глаз, ваше величество! — щелкнула пальцами Джемма.

Руку девушки перехватил Елент.

— И сколько раз вы успели развлечься?

Ориел сделала вид, что ей интереснее разглядывать обстановку комнаты, чем слушать вопросы инквизитора. Джемме деваться от взгляда Елента было некуда.

— В-восьмой, — тихо призналась она.

Март тут же выпустил ее руку, будто обжегся.

— И много еще ведьм, способных на такое?

— Ты как друг спрашиваешь или как инквизитор?

— Зависит от ответа.

— На нашем пути не встречались.

Елент отвернулся и отошел к письменному столу, взяв листы с последними донесениями.

— В северной провинции две казни, на западной границе королевства показательный костер, крупнейший за последние лет десять, — продолжая листать документы, цедил Елент, — еще три донесения из юго-восточных земель, помимо этого…

— Можешь дальше не продолжать, — прервала его Джемма. — Признаем, мы немного заигрались, но…

— Подумай вот над чем, — подхватила мысль подруги Бейн, — сколько невиновных девушек могло быть сожжено бездоказательно, если бы мы не отвлекли внимание на себя?

— Поверь, как раз они к колдовству не имели никакого отношения, — добавила Джем: — Одна из них плохо обслужила нечистых на руку инквизиторов — случайно разлила сидр. Не все твои люди, Елент, преданно служат церкви!

— Еще одна девчонка отказала сыну старосты, а тот ее сдал страже, как ведьму.

— У третьей бабка знахаркой была, научила внучку ведать травы. Еще у одной отец изучал звезды. Знаешь, сколько еще таких историй мы можем рассказать?

— Давайте лучше поговорим о способах распознать ведьму, которые обычно практикует инквизиция, — хмыкнула Ориел и, порывшись в сумке, вытащила катушку черных ниток, в которую была воткнута иголка. — Елент, напомни, что говорят книги?

— Если обвиняемая не чувствует боли или из места прокола не течет кровь — перед нами ведьма.

Инквизитор с практическим интересом профессионала смотрел, как Бейн чуть оттянула ворот платья, показывая родинку у левой ключицы. Олдер тоже подался вперед. Джемма в стороне наблюдала за манипуляциями с ухмылкой, предвкушая, что будет дальше.

Ориел пожала плечами.

— Боль, сам понимаешь, можно и изобразить, а я в принципе не особенно чувствительна. Однако… — поморщившись, девушка ткнула себя иголкой в родинку. Спустя мгновение на ней набухла крупная капля крови. — Невиновна?

Елент скупо кивнул. Бейн усмехнулась.

— И чтобы окончательно закрепить результат, Господин Апрель, если я правильно помню, у тебя есть родинка на предплечье. Если не возражаешь…

За спиной Елента гневно засопел Олдер. У него тоже имелись родинки, и ему было немного обидно, что Ориел решила провести эксперимент именно на инквизиторе. Март, уже давно привыкнув к прозвищу, которым его частенько называла Бейн, послушно закатал рукав рубашки и протянул девушке руку. Теперь вперед подалась Джемма; так и хотелось включить на коммуникаторе барабанную дробь.

Примерившись, Ориел аккуратно кольнула мужчину, специально стараясь едва задеть некрупное родимое пятно. Елент, внимательно наблюдающий за манипуляциями Бейн, недоуменно нахмурился, когда увидел прокол, но ничего не почувствовал. Кровь, соответственно, тоже не появилась.

— Ну как? — ехидство в голосе Джем было с явным оттенком превосходства: — Надеюсь, ты теперь не запишешь себя в ведьмаки?

— Все зависит от силы прокола. Иногда на пытках иглы специально затупляют, — сообщила Бейн и немного печально добавила: — Мне начинает казаться, что ты последний честный инквизитор.

Елент поджал губы. Конечно, ему было известно, что в провинциях не всегда суд над обвиненными в колдовстве был честен и беспристрастен. К сожалению, у него пока не было возможности контролировать всех своих людей, а также следить за тем, чтобы в отдаленных деревнях никто не мог выдать себя за служителя церкви. Но глава инквизиции честно прикладывал все усилия.

— И что же в таком случае признак ведьмовства? — уточнил мужчина.

— Профессиональный секрет, — сообщила Джем. — Итак, чем займемся?

Под утро Джемма и Ориел исчезли, вытребовав у короля и инквизитора обещание, что без них отряд никуда не уедет. Как именно девушки собирались присоединиться к инспекции, осталось загадкой — объяснять людям наличие в свите короля казненных накануне ведьм никому не хотелось. Но Джем и Бейн клятвенно заверили, что их никто не узнает, и быстро выбрались из комнаты обратно через окно.

Поэтому до обеда Олдер честно занимался бумагами и отчетами, не забыв раздать местным чиновникам награды и пинки (последних оказалось значительно больше), а Елент проверил тюрьму и все-таки поприсутствовал на одном допросе. Правда, он больше наблюдал за младшими инквизиторами, чем за преступником. Дольше задерживаться в городе было бессмысленно, тем более, что девушки пообещали закончить дела до полудня: забрать припрятанные где-то за городом вещи и замаскироваться.

Гвардейцы, с утра мающиеся бездельем и тоскливо посматривающие в сторону трактира, восприняли приказ его величества с радостью и тут же принялись за сборы. Градоправитель суетливо и испуганно наблюдал за королем, не зная, чем еще может угодить напоследок, и отчаянно пытаясь скрыть радость и облегчение от скорого отъезда Эйнхеля, а потому с охотой предоставил отряду пару сменных лошадей.

Уехать постарались тихо, не привлекая внимания людей.

Остановиться пришлось только на выезде из города.

На одном из заборов у окраинных домов сидели, словно специально поджидая короля, два парня. Выглядели они так, что спину им не рискнул бы подставить даже человек с суицидальными наклонностями. Мешковатая, бродяжническая одежда не давала никакого представления ни о телосложении парней, ни о возможно припрятанном оружии. Заросшие щетиной лица были перемазаны сажей, будто бы эти двое завтракали углем.

Елент бы не заострил внимания на бродягах, если бы не одно обстоятельство: он заметил за спиной у одного из парней до боли знакомую гитару. Олдер, нахмурившись, сделал знак остановиться и уставился на рослого бородатого мужика, ужасно напоминавшего Бейн. Тем более, что пышная растительность на лице бродяги с левой стороны чуть-чуть отходила в сторону.

Гвардейцы на всякий случай для устрашения побряцали оружием.

— Ваше величество, советник Тарин передает вам нижайший поклон, — спрыгнув с забора, Джем почтительно согнула спину. — А также заверения, что в Бермене все прекрасно и вы можете спокойно продолжать свое путешествие.

— Что вы себе… — начал немолодой капитан, собираясь приказать гвардейцам, чтобы те схватили наглецов.

Но Олдер его опередил.

— Отвратительно выглядите… кхм, господа. Сложности в дороге?

— Никак нет, ваше величество. Маскировка!

Елент прикрыл лицо ладонью.

— Парни, знакомьтесь, — кивнул своему отряду Эйнхель, — это люди Тарина, дальше они едут с нами.

— Но… — капитан с ужасом оценил бродяжнический вид парней, не представляя, как столь ужасно выглядящие люди могут быть на службе у советника и еще хуже — сопровождать короля.

— Что-то не так, Тимор? — холодно перебил гвардейца Елент, нетерпящий лишней траты времени и пустых возражений. — Дайте лошадей этим…

— Господам охотникам, — подсказала Бейн.

Капитан замолчал, кинув на инквизитора напряженный взгляд, и подчинился приказу. Забравшись в седла, замаскировавшиеся девушки, соблюдая приличия, принялись знакомиться с гвардейцами. Несмотря на желание Джеммы выдумать им какие-нибудь хитрые прозвища, Ориел настояла оставить все, как есть. Все равно их имена для Ардии без привязки к конкретному человеку могли принадлежать как женщине, так и мужчине.

— Джем Миттас, охотник на ведьм, — весело представился парень с гитарой.

— Ориел Бейн, — кивнул бородач.

Внедрение в свиту короля прошло, если не успешно, то хотя бы недавно сожженных ведьм в двух охотниках точно никто не заподозрил. Просто воображения не хватило. Тот факт, что Джем и Бейн представились людьми Тарина (а Олдер это еще и подтвердил), исключительно возвысило их в глазах воинов, и разговаривали с парнями осторожно и вежливо. Гвардейцы поглядывали на новых действующих лиц с интересом и налаживали контакт, спросив, сколько колдуний уже поймали господа охотники. Джемма сначала отмахнулась, мол, в их практике ничего интересного не встречалось. Но затем, вспомнив книги Сапковского, она поведала историю о своем «знакомом». Под конец рассказа гвардейцы прониклись уважением к Геральту, а городок успел скрыться за лесом.

Привал объявили к вечеру, остановившись на излучине некрупной реки с высокими берегами, заросшими осокой и камышом. Пролистав карты на коммах, девушки так и не нашли ее название. Речка оказалась мелкой, несудоходной, к тому же, спустя пару лиг превращалась в топкое болотце. Поэтому несколько селений выше по течению, так и называли ее — либо мелкой, либо речкой.

Отряд сопровождения с обожанием смотрел на своего короля, когда Олдер по-простому, по-свойски помог разобраться с поклажей, а затем наравне со всеми черпал из общего котелка, спокойно общался, не выказывая никакого превосходства. Елент также сидел за общим костром, но в отличие от Олдера, к компании и разговорам не присоединялся. В этом они были очень похожи с Бейн. Если Джем и Эйнхель с удовольствием травили шутки и смеялись над историями гвардейцев, эти двое сидели чуть поодаль, смотрели в огонь, изредка прислушиваясь к особенно громким репликам.

Олдер, отвлекшись от разговора про заточку мечей, пояснил «новым спутникам»:

— Какое счастье, что удалось отвертеться от свиты господина советника! Иначе холуи проходу бы не давали! Даже с лошади не дали бы самому слезть.

— Я бы на это поглядел, — съехидничала Джем.

— А я бы поглядел на бумаги, которые, безусловно, должен был передать господин советник… не так ли? — вкрадчиво заметил Елент.

Под его мрачным взглядом гвардейцы полным составом вспомнили про срочные дела и удалились дальше по течению, скрывшись за пожелтевшим, но все еще пышным орешником. У костра остались четверо.

Несколько минут мужчины просто рассматривали обновленную внешность ведьм. Пауза затягивалась. Джем протянула:

— Ваше елентство?

— Ваше джемство, — Март в долгу не остался.

Ориел присоединилась:

— Ваше олдерство?

— Твое бейнство, — фыркнул Олдер, секунду подумал и уточнил, — звучит как буйство.

— Иди на фиг.

Тот в голос захохотал.

— Хорошее начало путешествия, — заметил он.

— Решили, наконец, о цели рассказать? Только быстро, а то мальчишек от тепла разогнали. Вон они из-за дальних кустов несчастные выглядывают — пытаются понять, над чем король и глава инквизиции могут смеяться в компании обычных охотников.

— Раз уж наши пути так удивительно пересеклись, мы решили пристроить вас к благому делу, — оповестил Елент. — И если совсем кратко, то в столице пропадают люди.

— По мнению Тарина, исчезновение пары сотен жителей трущоб — не проблема, — добавил Олдер, — больше чистого воздуха и меньше голодных ртов, которых приходится кормить за счет казны.

— Странно, — заметила Бейн. — Рано или поздно бедняки закончатся, и похитители переключатся на другие слои населения.

— Мы подумали также, — кивнул Елент, — и решили, раз городская стража не может найти никаких зацепок, нужно самим посмотреть на проблему изнутри, то есть с городских улиц, а не из дворца.

— Я правильно понимаю, — улыбнулась Джем: — Вся эта «экспедиция» только для отвода глаз?

— Тарин сам подкинул отличный выход из ситуации: пока все заняты охотой на ведьм, мы показываемся в нескольких крупных городах; затем отряд продолжает путь, а мы тихо возвращаемся в Бермену и пытаемся понять, что можем сделать.

— Основная проблема заключается в том, что похищения происходят бессистемно, — сразу обрисовал масштаб задачи Елент.

— Мы уже разбили гвардейцев на две группы, — пояснил Олдер, — на рассвете они направятся в разные стороны. И на вопрос о местоположении короля каждый из отрядов будет отвечать, что я следую с другой группой. Учитывая, что с каждым днем расстояние между ними будет лишь увеличиваться, проверить правдивость этих ответов станет почти невозможно. К тому же, никто не станет называть точное число отрядов. Люди должны думать, что таковых не меньше десятка.

— Последний вопрос, — уточнила Джем, — сколько времени на все про все?

— Не больше двух недель. Но хотелось бы управиться быстрее. Страна все-таки не такая большая, как кому-то хочется, — Елент кинул насмешливый взгляд на Олдера.

— Задача ясна, нюансы обсудим завтра или в самой столице. Можете на нас рассчитывать, — наклонила голову Ориел.

Джемма же покричала в сторону орешника, чтобы гвардейцы возвращались к огню. До поздней ночи на поляне звучали песни: и грустные, и веселые — все шло на ура, тем более, что как оказалось, Джем замечательно умела изменять голос.

На рассвете отряд поднялся и, быстро перекусив, начал подготовку к дальнейшему пути. Сверялись в последний раз маршруты, делилась провизия и поклажа. Девушки в сторонке с любопытством наблюдали, как спокойно и слажено действуют воины.

— И все-таки, ваше величество, можно ли доверять этим двоим? — командир одного из отрядов, в некоторой степени обликом напоминающий Олдера и должный исполнять его роль в деревнях, косо посмотрел в сторону липовых охотников.

Те ответили ему честными-пречестными взглядами. Ориел при этом пыталась незаметно поправить отклеивающуюся бороду.

— Кроме того, что это люди Тарина? Мы прошли не одну сотню лиг и уже делили тяготы и сложности пути с Джем и Бейн, — удивительно мягко улыбнулся Олдер: — Выполняйте свой долг. Ничто иное не должно вас беспокоить.

Командир второго отряда, чем-то похожий на главу инквизиции, с королем спорить не стал. Ставить под сомнение верность Тарина и его людей было самоубийством.

Наконец, отряды тронулись в путь. Джемма, Ориел, Елент и Олдер смотрели, как пыль поднимается по дороге из-под копыт коней. Не успели всадники исчезнуть из поля зрения, как Эйнхель накинулся на девушек:

— Ну? И долго вы еще собираетесь так выглядеть?

— А что тебя не устраивает? — пробасила Бейн и почесала бороду.

Олдера передернуло.

— Под мужскими личинами мы вряд ли вызовем подозрения и точно привлечем меньше внимания, чем в своем обычном виде.

— А вести себя пристойно пробовали? — насмешливо спросил Елент.

— Пробовали как-то. Не поняли, в чем фишка.

— Может, хотя бы бороду снимешь? — не сдавался Олдер, наступая на Ориел.

— А кадык я себе наколдую, да? — предположила Бейн, пытаясь увернуться от короля, который решил расправиться с поддельной бородой силовым методом — просто сорвать ее с девушки.

— Не можете? — удивился Елент.

— Если бы мы были всемогущими, то не торчали бы здесь, — резонно возразила Джемма.

Коммуникатор мог создавать только статичную иллюзию вокруг объекта: например, оборванные паруса корабля-призрака совершенно не реагировали на ветер; а кадык должен был шевелиться в такт движениям шеи.

— А если платком обмотать?

— Ага, кружевным, — саркастично предположила Ориел.

Джемма подвела итог:

— Знаете, было бы обидно: половину дня убить на грим и не прочувствовать себя мужиками.

Елент с Олдером непонимающе переглянулись: логика ведьм расшифровке категорически не поддавалась. Но услышав, что с бородой и прочей маскарадной атрибутикой будет покончено сразу, как они прибудут в Бермену, король и инквизитор решили, что пару дней можно и потерпеть.

И, несмотря на то, что в этот раз дорога обещала обойтись без погонь, покушений и сюрпризов, к концу второго дня стало очевидно: если девушки не ищут приключений, те находят их самостоятельно.

В небольшой деревне, куда компания заехала вместе с вечерними сумерками, собирали костер. Местные крестьяне, проживающие не так далеко от столицы, естественно, знали об охоте, а потому подошли к выполнению своего долга со всем усердием, дабы с гордостью отправить в Бермену отчет господину Тарину.

Количество вязанок хвороста у столба впечатлило даже Елента.

— Девушки, обратите внимание, что костер в разы больше, чем ваш, — усмехнулся Олдер, спешиваясь, и окрикнул одного из крестьян: — Любезный, скольких ведьм сжигать собираетесь?

— Одну, ваша милость, — с готовностью поделился тот новостями. — И вы присоединяйтесь, иначе самое интересное пропустите. К тому же трактир закрыт: и хозяин, и обслуга — все на площади.

— Такое великолепие ради одной девчонки? Какая зверская несправедливость! — возмутилась Джемма. — Ориел, пойдем, еще раз казнимся? Жар костей не ломит. Олдер, Елент, не хотите ведьмаков изобразить?

— Удивительно, как я еще терплю ваши шутки, — взгляд у Марта стал характерным — можно было без молотка гвозди забивать.

— Не смешно, — согласился Эйнхель, вспомнив, что почувствовал в тот момент, когда решил, что больше никогда не увидит Бейн.

Джем подняла руки в примиряющем жесте.

— Может, действительно, посмотрим, что к чему? — предложила Ориел.

— Тогда придется ее спасать, — хмыкнула Джемма.

— Не оставите сестру в беде? — прищурился Елент.

— Сестры у тебя в монастыре, а у нас великий шабаш.

— Могу поспорить, при виде магии эта девчонка в обморок грохнется.

— Да она имеет к колдовству такое же отношение, что и Елент к борделям!

— А Олдер — к братству аскетов.

— Пойдем показывать, что значит истинная ведьма!

Девушки расхохотались и, кинув поводья мужчинам, ловко ввинтились в собравшуюся на площади толпу, стараясь пробраться поближе к центру.

— Мне вот что интересно, — начал Олдер, — а они не забыли, что на них грим и на ведьм они ну-у никак непохожи?

— А какая разница? — флегматично уточнил инквизитор. — Здесь вряд ли есть кто-то, кто видел или слышал, как Джем и Бейн представлялись людьми Тарина. Но подстраховать их нужно в любом случае.

На небольшой площади, треть которой занимало внушительное кострище, собрались практически все жители. Тем, кому не хватило места в толпе, или было плохо видно за спинами соседей, расселись по заборам и крышам.

— Мы собрались здесь, в этот благословенный Господом вечер, чтобы вернуть запутавшуюся душу на путь истинный и очистить ее от грехов и скверны, — вещал с небольшого возвышения щуплый священник с козлиной бородкой.

Двое мрачных мужчин выволокли из крайнего дома девчонку тринадцати-пятнадцати лет. В отсветах факелов мелькнули мелко вьющиеся медные волосы и мертвенно-белое лицо, в конопушках и кровоподтеках. Увидев подготовленный помост, она надрывно, отчаянно заплакала, тоненькие ножки, едва скрытые разорванным грязным платьем, подкосились, и дальше мужикам пришлось девчонку буквально волочь.

— За смерть невинных младенцев и их матерей, падёж скота, засуху, сглаз и торговлю колдовскими зельями ты, Снафья, приговорена к сожжению на костре. Может быть, огонь дарует тебе второй шанс.

Пока девушку привязывали к столбу, из толпы в нее летели гнилые овощи, камни и проклятия:

— Вечность гореть будешь!

— За жену мою ответишь!

— За Арьку с Дарией!

«Ведьма» беззвучно плакала. Она прекрасно понимала, что судьба девушки, оставшейся без опеки, не завидна. Но именно сегодня мироздание, ради интереса, решило сделать исключение. На помосте перед изумленной толпой, которая тут же шарахнулась в стороны, возникли два мужика с весьма разбойничьими рожами. Оценив произведенный эффект, один из них в наступившей тишине презрительно фыркнул:

— Настоящая ведьма таким неудачникам, как вы, не попадется.

Пока Ориел отвлекала толпу, Джемма быстро разрезала веревки на руках пленницы. И нужно же было девчонке именно в этот момент лишиться чувств! Джем закатила глаза и поменялась с Бейн местами. Та непринужденно закинула девушку на плечо и испарилась.

Джемма не могла не воспользоваться ситуацией и добавила немного хаоса:

— Прежде чем невиновных судить, вы на всяких подозрительных бабок поглядите!

Она показала с обеих рук неприличные жесты с участием среднего пальца и в довесок приправила выступление парочкой эффектных молний. После чего также воспользовалась невидимостью.

В темном лесу, в паре лиг от деревни, после того, как компания расположилась на ночлег, состоялся разбор полетов.

— Вы каким местом думали? — Елент переводил взгляд с ведьм на спасенную девчонку. Ее, все еще пребывающую в бессознательном состоянии, положили поближе к костру, на котором сейчас исходил ароматным соком заяц. — Куда теперь это недоразумение девать? Если, конечно, она действительно не ведьма…

— А если ведьма, ты ее лично прикончишь? — прищурившись, уточнила Ориел.

Джемма качнула головой и не стала топтаться на больной мозоли инквизитора, который только что принял участие в спасении «злой колдуньи».

— В Бермене к Филину заглянем. Он жаловался, что работниц надежных нет.

— Не думаю, что после пережитого потрясения пьяные аристократы удивят девчонку, — согласилась Бейн.

— Поэтому сегодня хорошенько выспимся на свежем воздухе, а завтра прямо с рассветом отправимся до столицы без остановок. С таким рыжим довеском есть мотивация ни на что постороннее не отвлекаться — лишнего девочке видеть и слышать не нужно.

— Зная вас, — Олдер скрестил руки на груди, — мы рискуем все две недели огребать приключения и так и не добраться до столицы, а еще и…

Ни его величество не смог закончить мысль, ни Ориел ему возразить — со стороны костра раздался громкий вскрик. Компания синхронно повернулась к источнику шума. Спасенная девчонка, придя в себя и оценив обстановку, даже не пыталась сбежать. Она, вытаращившись на незнакомцев, резко замолчала и тонко захныкала. Инквизитор, король и ведьмы недоуменно переглянулись и запоздало сообразили, что привело девушку в такой ужас: ночь, лес, разорванное платье и четыре мужика, которые уставились на пленницу крайне злобно.

— Слышь, ты чего разоралась? Не съедим мы тебя, на это у нас заяц есть, — фыркнул Олдер.

В ответ раздалось что-то нечленораздельное, девчонка продолжала размазывать по опухшему лицу слезы и сопли.

— Думаю, наши гастрономические предпочтения волнуют ее сейчас меньше всего, — мягко усмехнулся Елент.

Девушки захихикали. Эйнхель скривился.

— Да кто такую немочь трогать станет? — возмутился его величество, украдкой кинул взгляд на Ориел и тихо добавил: — Подержаться не за что…

— Тяжелый случай, — прокомментировала Джем.

— Ладно-ладно, уже поняли, — закатила глаза Бейн. — Маскарад заканчиваем.

Увидев, что два мужика начали снимать штаны, «ведьма» заплакала еще сильнее и тут же удивленно замолчала, когда двое других заорали не менее громко:

— Не при нас же! Имейте хоть какие-то приличия!

— Именно этим мы и занимаемся…

Олдер, не сдержавшись, расхохотался, а Елент, бросив девушкам сумки с вещами, подтолкнул ведьм в сторону кустов. Спустя минут десять на поляну выбрались привычные Джемма и Ориел. Джем на ходу оправляла платье, Бейн отлепляла последние кусочки бороды.

— Гораздо лучше, — кивну Олдер.

Бейн закатила глаза.

— Мы успели обсудить со Снафьей работу в столице, — сообщил Елент, — и договорились, что про вас и ваши способности она никому не сообщит.

— Еще бы! Долг жизни, это не плюнуть — растереть, — согласилась Джем, проверяя готовность зайца. — И кто ж откажется от теплого места в Бермене?

— Особенно, когда идти больше некуда, — добавила Бейн, с насмешкой наблюдая, как девчонка с опаской и некоторым восхищением рассматривает своих спасителей.

На это замечание Елент не нашел, что ответить.

Удивительно, но до столицы они добрались без приключений и своевременно. Даже немного быстрее. Постарались Ориел с Джеммой, которые уже на утро после спасения «ведьмы» пожалели о своей доброте. С восходом солнца девчонка разглядела, что Елент с Олдером — мужчины видные, и принялась сначала поедать их глазами, затем томно вздыхать и приставать с глупыми вопросами, а под конец путешествия уже на недвусмысленные намеки переключилась.

Джем и Бейн скрежетали зубами и тешили себя мыслью — если Филин откажется брать ее на работу, одним игорным домом в Бермене станет меньше (как и одной рыжей неблагодарной девицей).

— Госпожа Ориел! Госпожа Джемма! Рад вас видеть, только вот вы рановато пришли… или поздно? — после бессонной ночи Филин соображал плохо, щурился от яркого утреннего света и полностью соответствовал своему прозвищу.

— Для тебя поздно, — усмехнулась Бейн. — Пустишь?

— Для вас — всё, что угодно.

— Заметь, ты сам это сказал, — ухмыльнулась Джем и, взяв хозяина дома под ручку, отвела в сторонку. — Тут такое дело…

Спустя час «ведьма» с напутствием больше никогда не попадаться им на глаза, ушла устраиваться на новом месте. А Филин, проводив гостей на кухню, удивленно пересчитал монеты: Джемма и Ориел щедро заплатили за возможность сбагрить надоевшую девчонку и сторицей вернули свой предыдущий выигрыш в банк игорного дома.

Хотя за использование кухни все равно пришлось доплатить — из всех присутствующих согласилась что-нибудь приготовить только Джемма. Но поскольку она, не выспавшись, пребывала не в самом благодушном расположении духа, после нее осталось кладбище побитой посуды и инфернальные подтеки по стенам и потолку. Впрочем, несмотря на устрашающий вид, еда действительно получилась вкусной. И оладьи с медом, и омлет с кусочками вяленого мяса и овощами, и быстро заваренный ягодный отвар пошли на ура.

— Теперь обговорим проблему более подробно? — стряхнув рукавом крошки и просыпавшуюся муку, Джем облокотилась о мощную дубовую столешницу: — В трущобах постоянно кто-то пропадает, а похищения к тому же бессистемны. Как вы обратили на это внимание и почему обеспокоились?

— Не только в трущобах, — поправил Олдер. — Несколько бедных кварталов мы также добавили в общую статистику. Нельзя назвать точных мест и времени, предположить, зачем похитителям потребовалось разом столько людей, однако, есть несколько общих деталей, с которых все и началось.

— В последние полгода на улицах почти не видно детей-попрошаек, — вступил Елент. — Это особенно бросается в глаза в праздники: раньше они десятками подбегали за милостыней. Теперь едва ли несколько человек мелькнут и тут же, получив пару монет, пугливо нырнут в переулки. Нищие с испугом кидаются прочь при виде незнакомых людей.

— А в докладах и вовсе удивительные вещи попадаются, — заметил Олдер: — Людей в городе становится меньше. Это замечают и мои информаторы, и Тарина, и Елента… да что там они — это замечают все. Но при этом стража на воротах не видит оттока. Наоборот, больше тех, кто стремится попасть в Бермену, чем тех, кто ее покидает. Люди приезжают, а затем исчезают в переплетении улиц, будто бы их и не было. Казалось бы, с такой статистикой городское кладбище должно уже давно переполниться, однако исчезнувшие там не появляются. И более того, печальных дел мастера пишут, что количество покойников, которых обычно находят в переулках и трущобах, сократилось минимум вдвое.

— Ко всему прочему, пропали несколько служащих, занимающихся подсчетом душ в городе, — дополнил Елент.

— Дай угадаю, — нахмурилась Джемма, — инквизиторы?

— Из-за этого, мы, наконец, перестали искать ответы в бумагах и решили заняться этим делом лично, — подтвердил Март: — У них было указание проверить городских повитух. И уточнить уровень детской смертности, выкидышей, проблем у рожениц. К сожалению, слишком легко деньги могут убедить почтенную целительницу подменить снадобье ядом. Последний доклад лег мне на стол месяц назад. Пропадают и женщины в тягости, и сами повитухи. Те, кто остаются в Бермене, не пускают на свой порог никого постороннего. Остальные спешно покидают город.

— Значит, нас интересует исчезновение маленьких попрошаек и беременных? И в том, и в другом случае, все сводится к детям, — обобщила Ориел. — И если бы в последние месяцы ситуация не ухудшилась, никто не обратил бы на это внимания?

— В Бермене постоянно кто-то пропадает. При отце целый квартал за ночь мог исчезнуть — никто бы не удивился. Мы же хоть что-то делаем, — возмутился Олдер.

— Я не о ваших с Апрелем действиях, — отмахнулась девушка, — а о том, что все это могло продолжаться месяцы и годы, но похитители настолько обнаглели, что их действия стали заметны даже в трущобах, где в принципе пропасть легче легкого.

— И все-таки без понимания мотивов мы мало что сможем сделать, — скрестила руки на груди Джемма. — Бейн, как думаешь, для чего похищать детей?

— Сотни причин, — отозвалась Ориел и недоброго оскалилась, — от половины из них вас начнет мутить.

— Озвучь более вероятные.

— Если пропустить взбесившихся каннибалов и обнаглевших сектантов, то кому-то понадобилась рабочая сила с перспективой на будущее — лет на сорок точно. Хочешь получить идеального слугу — вырасти его лично.

Елент с Олдером переглянулись.

— Воспитать из младенцев можно кого угодно.

— Но и сектантов отметать не стоит.

Джем помассировала виски.

— В таком случае, давайте плясать от другого. Если похищенные не отправляются тут же под нож — их нужно где-то содержать. Для этого требуется помещение гигантских размеров.

— Или место, куда девать тела, если это действительно секта.

— Вариант с каннибалами самый провальный — косточки спрятать гораздо проще, чем тело целиком, — хмыкнула Бейн, заработав порицающий взгляд Елента.

— Значит, нас интересуют склады, заброшенные дома и места с дурной славой, куда ни один порядочный… да и непорядочный житель не сунется, — подвел итог мозгового штурма Олдер.

— Не говоря уже о самих трущобах, — добавила Джемма. — Придется прочесать уйму мест и опросить местных. Кто-нибудь обязан был хоть что-то заметить.

— Нищие и на дюйм к тебе не приблизятся, — покачал головой Елент. — А даже если и согласятся отвечать, кто поручится, что этот человек в здравом рассудке и действительно что-то видел?

Ориел насмешливо фыркнула, Джемма улыбнулась и, подойдя к остывшей печке, зачерпнула золы и размазала по лицу.

— Если хочешь, чтобы тебе открылись трущобы, стань их частью.

Март и Бейн в молчании миновали несколько кварталов. Молчание это, к слову, было совсем не гнетущим, а вполне уютным и привычным. Елент не стремился к постоянному самоутверждению, как Олдер. Ориел обходилась без ехидных комментариев и подколок, как Джемма.

Пару месяцев назад их четверка заметила, что своевременное и грамотное разделение обязанностей дает результат лучше, чем беготня всей толпой. Когда требовалось кого-то разговорить или что-то организовать, Олдер и Джемма с присущим им энтузиазмом бросались вперед. А когда задачей было анализировать, наблюдать и при этом не отсвечивать, за дело брались Ориел и Елент.

Удалившись от центра и миновав ряды кожевников, они свернули в узкий тупичок «быстрых услуг». Здесь можно было купить почти любую информацию о жизни Бермены, и как бы противозаконны методы ее получения ни были, власти сами частенько отправляли сюда посыльных за свежими и достоверными новостями. Даже моралист Тарин не брезговал пользоваться услугами здешних умельцев. Бейн и Джем, к своему удивлению, про это место вообще не слышали… хотя оно им и без надобности было. Зато, когда встал вопрос о том, как узнать, какие в пределах города пустуют дома и склады — Олдер немедленно вспомнил о тупичке, куда сам нередко отправлял служку в начале своего правления, чтобы лучше понять, как и чем живут его люди. Елент покачал головой, но с идеей согласился.

Во-первых, чем черт не шутит? — могли и проскользнуть слухи о похищениях. А во-вторых, Март и Бейн сами могли до посинения бегать по Бермене, проверяя все заброшенные дома.

Пергамент с чернильными подтеками и парой клякс, полученный за пяток золотых, оптимизма не добавил. Заняв столик в небольшом трактирчике на соседней улице, Елент и Ориел склонились над длинным списком мест, которые подходили под их требования.

— Мы зря убьем время, — обреченно констатировала Бейн. — Два склада, которые горели полгода назад у южных ворот, три заброшенные еще при Ренульфе церкви, деньги на восстановление которых затерялись в недрах бюрократический машины Тарина.

— Он считает, что лучше построить новый мост, чем восстанавливать развалившийся храм, — пояснил Елент и скорбно поджал губы.

— И я с ним, кстати, согласна, — фыркнула Ориел, но развивать тему не стала. — Еще имеется десяток пустующих уже не первый год поместий — их хозяева могут даже не подозревать, во что превратились дома. Или, наоборот, быть соучастниками. Вот еще, пожалуйста, западные зерновые склады — аренда платится своевременно, охрана есть, но судя по этой информации, уже пару месяцев не было свежего привоза. Костницу на севере надо осмотреть. Кладбище при ней давно закрыто под захоронение — тоже неплохой вариант для похитителей. Не говоря уж про пустырь за мясницкими рядами.

Достав самую обычную шариковую ручку, Бейн схематично набросала внизу пергамента карту Бермены и раскидала мелкие крестики по предполагаемым местам содержания похищенных людей, после чего придвинула список инквизитору. Март, привычно осенив бесовской жезл крестным знамением, забрал у девушки ручку, поправил пару точек, после чего попытался наметить ориентировочный маршрут.

— Нет, это никуда не годится! — гневно заметил он спустя пару минут. — Знаешь, что я здесь вижу?

Ориел скептично покосилась на их картографические изыскания.

— Безысходность?

— Именно! У нас уйдет больше времени только на перемещение по городу. А это к тому же сопровождается риском быть узнанными. Необходимо сузить круг поисков.

Они снова склонились над пергаментом, решая какие из предложенных пунктов можно убрать с карты. В конце концов, даже до самого надежного тайника еще нужно дойти, при этом не подняв панику и не вызвав лишнего интереса. Несколько мест удалось отсечь. Одно располагалось рядом с веселым кварталом, который никогда не затихал, а поблизости всегда крутилась парочка шпиков Тарина и люди Елента (в основном и те, и те пасли Олдера). Второе оказалось слишком близко к ярморочной площади.

Однако крестиков на карте оставалось по-прежнему слишком много. Елент устало потер переносицу, Бейн сжала ноющие виски и мрачно уставилась на список: интуиция просто кричала о том, что они упускают нечто важное.

— Мне кажется, или список неполный? — пытаясь поймать ускользающую мысль за хвост, протянула девушка.

— Тебе мало тридцати семи пунктов? — Елент чуть обозначил усмешку.

— Мне? Уверяю, достаточно. Однако, смотри, самих трущоб в перечне нет, хотя мы не обговаривали этот момент, когда просили составить список. А они более чем подходят — сколько в них заброшенных подвалов и домов никто не скажет. Пусть там сейчас развлекаются Джем и Олдер… — Бейн ткнула в низ карты, где с южной стороны нарисованной столицы располагались трущобы.

— Поэтому и не написали, что не могут поручиться за предоставленную информацию.

— Во-оот! — рявкнула Ориел, испугав пробегавшую мимо разносчицу.

Елент не стал одергивать Бейн, ожидая продолжения мысли.

— Здесь только те места, куда в принципе может зайти кто угодно — вопрос лишь в инстинкте самосохранения каждого конкретного индивидуума. А это означает постоянный риск оказаться разоблаченными. Похищения же участились, потому что появилось место, где эти твари чувствуют себя в полной безопасности. Посмотри на карту и скажи, какой точки не хватает? Куда не рискнет пойти ни сектант, ни инквизитор, ни самый отчаявшийся бедолага?

Март раздумывал меньше секунды.

— Чумной квартал.

Бейн кинула на стол пару монет и, не дожидаясь согласия Марта, направилась к выходу. Елент спокойно свернул пергамент, накинул на голову капюшон, надежно скрывший лицо главы инквизиции, и пошел следом за ведьмой.

Их цель располагалась с северной стороны Бермены. Когда-то давно, еще лет двести назад, когда столица имела более скромные размеры, в том месте раскинулся богатый пригород с поместьями аристократии. Постепенно город разросся и обхватил район, на тот момент носящий название Жемчужный. Единственное, что оставил король возмущенным подданным, рядом с которыми начали строить дома плебеи — полосу леса, облагороженного и превращенного в пышный парк.

После того, как несколько лет назад в Жемчужном разразилась эпидемия чумы и люди, побросав свои дома и вещи, бежали, власти выстроили высокую стену, вокруг черной язвы, едва не уничтожившей Бермену. Парк же, оставшись по ту сторону, постепенно поглощал дома и улицы.

Полчаса поплутав за Ориел, Елент сделал вывод:

— Ты хорошо знаешь дорогу.

Бейн кивнула, согласившись с констатацией факта.

Еще через несколько минут, когда они миновали высокий и узкий мост через реку, Март переформулировал мысль, надеясь, что на прямой вопрос девушка ответит.

— Следует ли считать, что вы с Джеммой часто там бываете?

— Бывали, — поправила временной промежуток Бейн. — Когда только начали заглядывать в Ардию и, соответственно, Бермену, не смогли проигнорировать такое интересное место. Несколько раз натыкались на группы мародеров и м-мм… объяснили им, что они неправы. Потом нам наскучило.

Елент покачал головой.

— Мы иногда задумываемся, какие из легенд о Чумном квартале ходили по городу до наших визитов, а какие появились после. Был такой случай… — Ориел сделала паузу и с сомнением посмотрела на Елента.

Поскольку самой девушке истории из чужих жизней были не особенно интересны, она полагала, что и остальные не любят подобное слушать, а потому старалась не навязываться. Однако Март, давно пытающийся хоть немного понять ведьм, узнать их прошлое и мотивы, заинтересованно повернулся к Ориел, ожидая продолжения.

— Мы увидели группу любопытных подростков. Они только перебрались через стену и не успели забраться далеко. Мародеры, которые идут за вещами, более-менее разбираются, за что можно хвататься, за что — нет. А этим было просто любопытно. Вот мы и решили с Джем их вразумить, чтобы ничего не устроили и не принесли с собой в город чуму.

Покосившись на Елента, Ориел заметила выражение скептицизма.

— Хорошо, признаю, — поправила себя девушка, — конечно, мы хотели их напугать. Но благую сторону этого начинания глупо отрицать. Мы разделились… Джем с одной стороны направляла их обратно к стене: мелькала в конце улицы смазанным силуэтом, я же шуршанием, скрипом и прочими спецэффектами не давала им свернуть в проулки. И тут в какой-то момент, когда один из ребят вдруг заявил: «А может, посмотрим, что там такое? Численным преимуществом задавим!» — с другой стороны раздался такой жуткий смех, что даже меня до косточек пробрало. Подростков как ветром сдуло — только и мелькнули чьи-то пятки. Через пару минут мы пересеклись с Джем. Я сказала, что со смехом она очень здорово придумала…

Ориел снова сделала паузу и усмехнулась.

— Лицо госпожи Миттас вытянулось, и она охрипшим голосом сообщила, что не смеялась, и подумала именно на меня… После того, как я лишь каким-то чудом не поседела и не бросилась следом за парнями, голося ничуть не тише, эта поганка расхохоталась и призналась, что решила и меня разыграть!

Девушка весело фыркнула. Видимо, по прошествии времени, случай вызывал у нее исключительно позитивные эмоции, да и определение «поганка» прозвучало с нотками исключительного одобрения.

Елент легко преодолел заграждение в два человеческих роста, используя стыки между мощными каменными блоками, помог Ориел пробраться между толстыми кованными остриями, увенчивающими стену, а затем — спуститься вниз по разросшимся лозам дикого винограда. Даже со своей отвратительной физической подготовкой, Бейн бы справилась сама, в конце концов, с Джем она не раз так лазила, но отказываться от помощи было глупо.

Они осмотрелись.

Пыльная улица прямой стрелкой уходила дальше к старой ратуше. Сквозь камни брусчатки пробивались сочные стебли сорняков и травы, еще и не думавшей увядать, несмотря на последние дни осени. Розовел бересклет, по земле, цепляясь за ступени и перила крылец, стелился вьюнок. За прошедшее время растения еще не успели поглотить квартал; пара лет — не срок, но, тем не менее, всюду виделась печать природы и ее мрачное торжество.

Крайние дома давно разграбили, и теперь они щерились на инквизитора и ведьму выбитыми окнами и сорванными с петель дверями. Редкие порывы ветра заставляли старое рассохшееся дерево скрипеть и стонать, жалуясь на свою судьбу.

Чем дальше Ориел и Елент проходили вглубь квартала, тем менее тронутыми становились дома. Видимо, даже самые жадные люди понимали, что на том свете добытые богатства не пригодятся, а чума не различает лиц и званий.

Заглянув в несколько лавок, они лишь только убедились в своих выводах — в небольшом магазинчике благовоний на высокой стойке тускло поблескивала горстка золотых монет, но никто не притронулся к ним — рядом отчетливо виднелись засохшие, почти выцветшие, но без сомнений кровавые следы.

Елент и Ориел могли бы плутать по улочкам квартала не один час, заглядывая в дома и надеясь на удачу, однако все решил случай: Бейн, запнувшись о выпирающий из брусчатки камень, едва не упала — девушку вовремя подхватил Март. И, пока Ориел, морщившись, пыталась наступить на подвернутую ногу, инквизитор мельком посмотрел в неприметный проулок, который они бы обязательно прошли, даже не остановившись…

— Так полагаю, это не ваши с Джеммой шутки?

Голос Елента остался ровным, но то, как изменился взгляд мужчины, заставил Бейн забыть про ногу и резко развернуться в сторону узкого прохода между домами. В первые секунды она не поняла, о чем говорил Март, а потом не поверила своим глазам: чуть дальше, там, где крыши домов смыкались, образуя надежный полумрак, неподвижно стояла молочно-белая фигура и наблюдала за ними.

— Не-ет… не наши, — Бейн прищурилась, напрягая зрение, и, не успел Елент одернуть ведьму, как она устремилась в проулок.

Март поспешил за ней. А через десяток шагов зрительная иллюзия распалась: кто-то, не обделенный воображением, натянул между домами пару веревок и подвесил сшитые вместе подушку и простыню в полуметре над землей. Складки ткани мерно покачивались в такт движения воздуха и создавали ощущение, что фигура медленно летит по проулку. Единственная на взгляд Елента проблема заключалась в том, что пугало легко светилось.

И глава инквизиции не так давно видел подобное…

Ориел уже теребила простынь, что-то ворча себе под нос. Кажется, девушка была крайне разочарована, вместо призрака обнаружив примитивную пугалку.

— Ничего не напоминает? — Бейн повернулась к Марту.

— Каракатицу, — Елент помолчал несколько секунд, а потом тихо уточнил: — Хочешь сказать, что их свечение создавал один и тот же маг?

— Состав, — поправила Ориел и спокойно двинулась дальше по проулку: — Кто-то явно старался закрыть проход, значит, нам нужно именно сюда. Нет, Елент, поверь, магией тут и не пахнет. Это называется фосфор, и его может приготовить любой неудачник… ну-уу, конечно, зная рецепт.

— То есть, пираты не только грабили суда, но и забирали с них живой товар…

— Пока мы можем только предполагать. И это опять-таки могло длиться долгие годы, если бы кто-то не решил упростить себе задачу и не придумал «Кракена». Да, он отлично отвлекал команды, позволяя захватывать даже хорошо вооруженные корабли, зато в итоге привлек ненужное внимание. Не пойму, зачем так подставляться, — Бейн выбралась через проулок на соседнюю улицу и огляделась по сторонам, надеясь найти еще какую-нибудь зацепку.

— Нужда? — предположил Елент. — А если дети и другие похищенные кому-то перепродаются, и эти… уроды не могут набрать необходимое количество?

— Интересная мысль. Тогда встает вопрос: кто заказчик? — Ориел замерла, к чему-то прислушиваясь, и спустя секунду бросилась вниз по улице.

Вторая пугалка была еще занятнее — под крышей одного из угловых домов было хитро закреплены несколько свернутых листков. Когда ветер задувал в них, раздавался тихий, похожий то ли на стон, то ли на шепот звук.

Кто-то сильно поломал голову, надеясь отпугнуть любопытных людей, если найдутся такие, кто рискнут далеко зайти в Чумной квартал. Да вот беда — рассчитанные на средневекового человека пугалки у Бейн вызывали разве что охотничий интерес. Впрочем, как и у Елента.

Спустя двадцать минут они поняли, что цель близка — похитители или кто-то другой, обосновавшийся в этом месте, наконец, потерял бдительность — за очередным поворотом инквизитор и ведьма замерли, уставившись на цепочку свежих следов, ведущую к пустырю и исчезающую в крайнем, жутко перекошенном домике.

Маленькая одноэтажная хибарка с висящей на вырванной петле дверью вряд ли могла вместить в себя даже десяток пропавших людей. Но разочароваться Елент и Ориел не успели — в единственной комнате без мебели и окон нашлась крышка люка, ведущего в подвал.

Неровные земляные ступени уводили все дальше вниз, в темноту. Почти отвесный спуск освещался всего на десяток метров, дальше царила непроглядная и непредсказуемая темнота. Первым шел Елент, которому после недолгих раздумий Ориел доверила фонарик. Самостоятельно преодолеть высокие ступени у нее бы точно не получилось. Изредка луч выхватывал на земле глубокие отпечатки чужих сапог. Что примечательно — следов, идущих в обратном направлении, не было.

Внизу обнаружились два сквозных абсолютно пустых помещения, оканчивающиеся овальной пещерой с ужасным перепадом пола не меньше полуметра. При том, что потолки везде были одинаковой высоты, Еленту и вовсе пришлось пригнуться, взбираясь на уровень последнего зала. Ориел, покряхтев, вымазавшись в земле и порвав подол платья, тоже преодолела перепад, забравшись вверх. Пол выглядел так, будто бы неизвестные только что выкопали тут пару центнеров картошки — земля была свежевзрытой и плохо утоптанной, она продавливалась под ногами, навевая неприятные воспоминания о болоте. Да и затхлый, гнилой запах, стоящий в помещении, совсем не прибавлял оптимизма.

Следы, по которым шли Март и Бейн, упирались в противоположную стену и на этом обрывались. Если те, кто скрывались здесь, не обладали умением летать, должен был найтись потайной ход.

Ориел, отряхнув ладони от налипшей земли, сразу же занялась поиском рычага, чтобы пройти дальше. Увы, стены, удерживаемые деревянными подпорками, остались равнодушны к ощупыванию и постукиванию. Пока Бейн, достав нож, ковыряла землю, рискуя обрушить на их с Елентом головы потолок, Март осматривал само помещение, пытаясь понять его назначение. Не развлечения же ради выкапывали?

Девушка уже успела разочароваться в идее, найти ход, как инквизитор позвал ее:

— Посмотри.

Закинув нож в сумку, Бейн приблизилась к Марту и с интересом изучила выглядывающий из земли фрагмент толстой цепи. Судя по видимой части, металл был новым — не ржавым, ковка — качественной. Ориел затруднялась даже предположить, зачем кому-то потребовалось закапывать явно недешевую вещь в таком странном месте. Елент наклонился и резко дернул цепь. Вместе с кольцами из-под земли показалась человеческая рука. От рывка гнилая плоть лопнула, обнажив кость. Характерная, трупная вонь резко усилилась, окончательно перебив запах сырой земли.

Бейн и Елент посмотрели на подвал совсем иным взглядом. Земля была не просто перекопана — это были неровные ряды холмиков.

— Мы же на них стоим… — пораженно выдохнула Ориел.

— И, судя по уровню земли, это не первый слой, — Елента передернуло.

— Посмотри на тот бугор — он гораздо меньше других. Кажется, мы нашли часть пропавших женщин и младенцев.

— Нашли, — глухо согласился инквизитор: — И самое отвратительное, оставшиеся два зала, явно рассчитаны на новых мертвецов.

— Сколько же это жертв?..

Елент промолчал, направившись к стене, которую совсем недавно ощупывала Бейн, и опустился на корточки. Занимаясь поисками рычага, Ориел не знала, что из-за дополнительных слоев земли, которые скрывали ужасные находки, уровень пола существенно изменился. Она искала слишком высоко — там, куда при другом раскладе человек среднестатистического роста просто бы не дотянулся.

Елент высветил стык пола и стены и, выбрав камень слишком правильный формы, нажал на него. Часть стены, продавившись, со скрежетом сдвинулась, открыв узкий лаз.

Ориел, забрав у Марта фонарик, полезла в туннель первой. При всей своей черствости, Бейн категорически не желала стоять на телах ни единой лишней секунды.

Пришлось прыгать. Под ногами что-то оглушительно чавкнуло, Ориел по щиколотку провалилась в размякшую землю, но зато хотя бы из воздуха ушла тошнотворная нота гниения. Луч света выхватил уходящий вперед узкий туннель. Со сводов, кое-как укрепленных деревянными балками, капала вода, а вместе с этим под одежду тонкими змейками проскальзывал холод. Спрыгнув за девушкой, Елент задвинул обратно часть стены.

Бейн и Март переглянулись и в тягостном молчании пошли вперед.

Ход то резко нырял вниз, то, наоборот, поднимался. Стены сужались, вызывая неприятные мысли о том, что все когда-нибудь случается впервые (в том числе и приступы клаустрофобии). Судя по внутренним часам Бейн, они прошли не меньше тридцати минут, когда на пути встретилось серьезное препятствие.

Сначала инквизитору и ведьме даже показалось, что пути дальше нет — ход обрывался уходящим вниз провалом. Но спустя долгое мгновение рассеянные лучи фонарика и коммуникатора высветили сначала дно этого колодца, а затем соскользнули в продолжающийся туннель. Оставалось только надеяться, что в десятке метров Марта и Бейн не ждал тупик. Подняться вверх на пяток метров обратно без посторонней помощи они точно не смогут.

Первым на этот раз спускался Елент, долго выбивая носками сапог углубления в холодной земле, а затем страхуя Ориел. Потом пару минут они просто сидели, привалившись к стенке, и пытались отдышаться.

— Мы с тобой так запачкались в земле, что нас и Джем с Олдером не узнают, — констатировала Бейн и хрипло пообещала: — В подземелья я больше ни ногой.

Похитителей уже хотелось не просто найти и передать в руки правосудия, но еще и принять участие в пытках. А потом попинать трупы… так, исключительно в рамках общей мстительности.

— Сначала выберемся отсюда. Не спеши.

— А еще меня называют пессимистом. Пойдем, Апрель.

Инквизитор только усмехнулся и протянул Ориел руку.

Еще через десяток минут под ногами захлюпало. Запахло тиной и глиной. Вода с потолка уже не капала, а лилась тонкими струйками, заполняя туннель в некоторых местах по колено. Чертыхаясь, Бейн сначала пыталась задирать подол, чтобы хоть частично уберечь платье, а затем плюнула на это бесперспективное дело.

— Я готова поспорить на свою голову, что мы сейчас проходим под рекой.

— Через пол-лиги мы перейдем на ту сторону, и должно стать суше, — успокоил девушку Март, пытаясь в уме нарисовать маршрут, по которому они шли под землей: — Если тоннель не свернет, то мы, скорее всего, окажемся в трущобах.

— Пройти весь город насквозь под землей?

Бейн потянулась к коммуникатору, чтобы свериться с картой, но не успела — передатчик издал оглушительную трель. На экране появился значок конференц-связи, что не могло означать ничего хорошего. Не обращая внимание на насторожившегося Елента, Ориел ответила.

Голос Джем показался ей бесконечно усталым и чужим:

— Белая тревога. Я не шучу.

Стойкий запах нечистот и гнили отбил у Джем обоняние уже на пятую минуту прогулки по трущобам. Через час же девушка и вовсе начала сомневаться, что оно когда-нибудь вернется. Под ногами что-то хрустело и чавкало; уточнять, что именно — Джемма не собиралась. Покрытые грибком халупы наползали друг на друга, словно в попытке удержаться и не развалиться на куски. Окна были криво заколочены досками. А вот дверей в большинстве «домов» не было вовсе — где-то узкие проемы занавешивали куски выцветшей рваной ткани, где-то и вовсе все было выставлено на всеобщий обзор. Проулки, по которым не то, что телега бы не проехала — едва ли смогли бы разминуться несколько человек, петляли с причудливостью перепуганного зайца, то делая резкие повороты, то обрываясь тупиками.

Джем, попавшая в трущобы первый раз, послушно шла за Олдером, старалась держаться бодрячком и мысленно прощалась с новыми ботиночками, купленными в том сезоне на Чефисской столичной ярмарке. Королевство это, располагающееся южнее Ардии, было куда благополучнее по всем параметрам. Плюс, ко всему прочему, владело шикарными песчаными пляжами и субтропическим климатом. Поэтому девушки с удовольствием время от времени залетали туда отдохнуть и пройтись по лавочкам. В ботинки Джем и вовсе влюбилась с первого взгляда — отлично выделанная кожа, удобная колодка, окованный каблучок, массивная пряжка и общий стиль, чем-то напоминающий Джемме ее любимый стимпанк.

Теперь же, утопая по щиколотку в жидкой грязи (а судя по запаху, не только в ней), девушка размышляла над превратностями судьбы.

— На Некрипсе и то чище… — проворчала она, сморщив нос от отвращения.

— Где? — Олдер обернулся и нахмурился, вспоминая политические и географические карты.

— Местечко для всяких отморозков, — Джем не стала уточнять, что вообще-то Некрипсом называлась целая планета-тюрьма.

Увы. Даже в просвещённом четвертом тысячелетии, когда, казалось бы, у людей появилась масса прав, свобод и возможностей, все равно находились те, кому собственность соседа казалась желаннее, чем своя.

— И что ты там забыла? — Олдер прицельно пнул бросившуюся под ноги крысу в центр мусорной кучи.

— Бейн собирала информацию на тему быта и нравов тамошних жителей, а я компанию составила.

Девушка зябко передернула плечами. Воспоминания о Галактической тюрьме остались самые тягостные. Эйнхель, уловив в голосе Джеммы отголоски некогда пережитого страха, легко коснулся ее плеча, ободряя.

Подходил к концу второй час их прогулки по трущобам. За это время король и ведьма заметили едва ли пару десятков бродяг; да и сами бараки пустовали, будто бы их обитатели каким-то шестым чувством ощущали приближение чужаков и прятались по углам и щелям. А те, кто все-таки встречались, спешили как можно быстрее убраться с дороги чужаков. Даже золотые монеты не вызывали у нищих интереса, и ладно бы в качестве платы за информацию, их двоих и ограбить не попытались!

— Так мы никого не найдем и ничего не узнаем, — констатировал Олдер. — Нужно менять тактику. Правда, ума не приложу, как.

Они вышли к узкому каналу, который служил для отвода лишней воды из Бермены, и остановились возле склизких деревянных мостков. От мутной, темной глади шел гнилостный запах. Пустая площадка «набережной» открывала унылый вид на трущобы — бессистемное нагромождение убогих лачуг, кучи мусора и, словно неудачная шутка — тонкий золотой шпиль ратуши, видневшийся где-то вдали, за крышами, стеленными прелой, свалявшейся комками соломы.

— Отличный антураж, — сквозь зубы процедила Джем. — Не хватает только кладбища.

— Если ты посмотришь чуть левее, увидишь мертвецкую, — подсказал Олдер, — кладбище чуть дальше.

Указанное здание отличалось уже тем, что было двухэтажным, что говорило о его непростом назначении. Да и вонь… пожалуй, Джемма поспешила с выводами про обоняние. Оно работало и еще как! Завтрак, от которого, казалось бы, осталась лишь светлая память, попросился наружу.

Джем мысленно пожелала поменяться местами с Бейн.

— Пойдем знакомиться с хозяином дома? — предложила девушка. — Эй, здесь есть кто-нибудь?

Олдер весело фыркнул.

— Еще бы уточнила, есть тут живые… в мертвецкой, считай у погоста.

— Должен же кто-то всем этим заведовать?

Подходить к дому ближе, а тем более заходить внутрь Джем не хотелось, но других вариантов не было. Впрочем, озвучить свои мысли девушка не успела. Из переулка на набережную выбежал ребенок. Заметив чужаков, он испуганно вскрикнул, неловко поскользнулся на гнилых досках и упал. Олдер и Джемма не успели даже рта открыть, как чумазый пацанёнок истошно завопил: «Похитители!» — затем он попытался подскочить на ноги, снова, потеряв равновесие, грохнулся в грязь и, не пытаясь больше принять вертикальное положение, пополз в сторону мертвецкой.

— Кажется, наша информация пытается сделать ноги, — спокойно заметила Джемма.

— Пытаться и сделать — две разные вещи, — не согласился Олдер.

— В любом случае, он привлек к нам внимание, — девушка с интересом понаблюдала, как на крики ребенка из мертвецкой выскочил мужик в одних рваных портках и с лопатой наперевес.

— Осталось понять: плюс это или минус.

— Ну всё, гады! — заорал мужик и бросился к ним, размахивая лопатой. — Здесь же вас и похороню!

Олдер, выхватив меч, рывком задвинул девушку себе за спину. Но Джемма даже не успела достать лазер: мужик, не добежав до них пары метров, вытаращил глаза и выронил лопату.

— В-ваше величество?

Съязвить на тему популярности короля в стране Джем не успела; не менее ошеломленный Олдер всмотрелся в заросшее щетиной и оплывшее лицо:

— Эдмунс? Какого черта ты здесь забыл?

Мужчина, сообразив, что монаршая особа не порождение спиртосодержащих напитков, успокоился, поднял выроненный инвентарь и горько усмехнулся:

— Собирался, ваше величество, задать именно этот вопрос. Вас тоже Тарин уволил?

Джем поперхнулась. Она, конечно, знала, что у господина советника зверская репутация, но что бы настолько?.. Нет, один раз Тарин уже пытался «уволить» Олдера, но то был обычный заговор.

— Смотрю, ты нашел, чем заняться, — Олдер указал на мертвецкую.

— За этими господами следить не нужно — они точно не убегут в бордель, — хитро прищурился бывший человек Тарина.

— Бейн бы поспорила, кто и как может бегать — она у нас знаток «Ходячих мертвецов», — оскалилась Джемма, которая не любила в разговорах быть третьей лишней. Тем более, что ни капельки не соврала — Ориел действительно нежно и трепетно любила все сериалы и фильмы про зомби, в том числе и такие доисторические (аж тысячелетней давности!), как вышеупомянутый.

Бонусом к этому заявлению стали вытянувшиеся лица мужчин.

Олдер мотнул головой, перебарывая желание расспросить ведьму поподробнее:

— Судя по реакции, ты в курсе похищений. Выкладывай. Это, кстати, Джемма Миттас — добрый друг и доверенное лицо. Джем, познакомься с Эдмунсом. Два года назад, когда я только взошел на престол, мы с ним немало литров крови друг другу попортили на тему, что может, а что не может позволить себе король.

Мужчина внимательно оглядел девушку, уделив внимание и ее нетипичной одежде, и перепутавшимся на шее кулонам, и уверенной осанке, и распущенным волосам, после чего, сделав для себя какие-то выводы, вежливо кивнул.

— Пойдемте в дом. По старой службе поделюсь тем, что знаю.

Первый этаж мертвецкой делился на два помещения. В большой плотницкой мастерской на длинном столе Эдмунса дожидался недоделанный гроб. А дальше, за узким коридором, заваленным тряпьем и разноразмерной обувью, располагалась кухонька. На втором этаже, судя по всему, располагались личные комнаты. Запах сырого дерева и разложения, казалось, въедался в кожу, а в горле застрял плотный комок дурноты, мешая дышать. Однако Эдмунс преспокойно бухнул чайник на маленькую обложенную камнями (судя по виду, выковырянными из брусчатки Соборной площади) печку и предложил гостям заварить травяной чай.

Джем вздрогнула и замотала головой. Олдер же занял крайнюю, грубо сколоченную табуретку у окна, вытянул ноги и согласился.

— А где сами трупы?

— Внизу. Там ледник — тела медленнее гниют.

— А сразу хоронить не пробовал?

— За бесплатно гнуть спину? — удивился Эдмунс. — Смешная вы, госпожа Джемма.

— Но запах терпеть готов.

— К вопросу о терпении… — его величество зацепился за нужное слово. — О том, что происходит в трущобах, мы узнали лишь случайно. Почему нищие не говорят об этом? Не жалуются? Хорошо, пусть у них нет доверия к власти — в конце концов, мой отец сделал все, чтобы люди перестали воспринимать короля, как нечто значимое. Я это не первый год пытаюсь исправить. Но почему они сами не соберутся и не найдут своих обидчиков?

— Если бы знали, с чем бороться, может, и не терпели бы, — вздохнул Эдмунс, поставив перед Олдером глиняную чашку, покрытую узором трещин. — Слишком много шепотков, что непростые люди черными делами занимаются. А с колдовством заточками не поборешься.

— А беременные у вас тоже пропадают? — Джемма попыталась с наскока свести воедино все ниточки: — У нас есть статистика по городским повитухам, а тут женщинам приходится рожать самим. Какие-нибудь цифры? Кто от родильной горячки помер, кто еще до родов исчез?

— Пропадают, конечно. Только вот пойди — пойми, связаны они с другими исчезновениями или нет. У нас тут, госпожа, каждую минуту кто-нибудь пропадает. Женщины — особенно. По беременным никто вам точнее не скажет, а вот с подростками совсем другое дело. Но это я открою за компенсацию, — ощерился мужчина и протянул руку.

Олдер прищурился: с одной стороны, можно было просто надавить и вытащить информацию силой, с другой — бывшего шпика Тарина нельзя обвинять в том, что ему достался такой своевольный подопечный и мужчина лишился работы.

— Сколько дадите? — переспросил Эдмунс.

— От информации зависит, — нахмурилась Джемма.

Мужчина промолчал и указал девушке на грязную мозолистую ладонь. Девушка вытащила из кармана серебряную монету, покрутила ее в пальцах и только после того, как рука Эдмунса дернулась от нетерпения, отдала ему.

— Появился у нас мужчина: плащ хоть и весь в грязи, но добротный, кажется, будто его специально пачкали, чтобы не привлекал внимания. Не наш человек точно. Сначала, где-то с год назад, он ходил по баракам и спрашивал у ребят, нет ли желающих начать новую жизнь. Так исчезли самые отчаявшиеся и глупые. Когда такие закончились, дети стали просто пропадать. Обычно мы каждую пару дней кого-то недосчитываемся. Да и господин этот изредка мелькает — мои подопечные его пару раз еще видели. Последний — совсем недавно, буквально на той неделе.

Эдмунс снова протянул ладонь, в которую Джем вложила еще одну монету.

— Откуда нам знать, что не ты похититель? — уточнил Олдер.

Мужчина хрипло хохотнул и развел руками.

— Никак. Но что-то я не вижу других желающих делиться с вами информацией.

Джемма усмехнулась и на этот раз покрутила перед носом Эдмунса золотой монетой. Желтый металл произвел самое волшебное воздействие.

— Одно похищение не удалось, — быстро проговорил мужчина, не отрывая жадного взгляда от денег. — Несколькими днями ранее на окраине трущоб выловили около мостков труп — в сетях запутался. Мальчишка лет десяти, в очень странных кандалах. Ваша удача, что тело все ещё на леднике, внизу.

Олдер добавил монету еще и от себя и направился за Эдмунсом в подвал.

Джемма осталась сидеть на месте. Лишний раз травмировать себе психику не хотелось.

Пришлось.

Спустя несколько минут раздался окрик Олдера:

— Тебе стоит на это взглянуть!

Вздохнув, девушка неохотно потащила себя к тяжелому откидному люку.

— На ч-что? — осторожно уточнила она в темноту, надеясь, что король передумает.

— На руки. Кандалы чем-то на ваши браслеты смахивают.

Джем нервно сглотнула и, собрав остатки воли в кулак, спустилась вниз. То, что девушка до этого считала вонью, оказалось просто цветочками по сравнению со смрадом, царящим в подвале. С трудом продохнув, Джемма решила, что если она не упадет в обморок, это будет чудо.

На станции надо насесть на Макса — пусть, наконец, придумает фильтры.

Оглядев подвал и не рискнув ни до чего дотронуться, девушка добавила в мысли галочку: на ГАЗ-З вколоть и себе, и Бейн дополнительную вакцину. А то такая полная антисанитария вокруг, что не возможно не думать об инфекциях и вирусах. И пару ампул обязательно Олдеру с Елентом привезти. На всякий случай. Тем более, что Бейн уже давно втихаря скормила мужчинам целый курс таблеток от всяческих недугов, ну и для общего повышения иммунитета.

Приблизившись к телу несчастного мальчишки и бросив взгляд на его руки, Джемма вздрогнула и подалась вперед в надежде, что ее подвело зрение.

На раздувшихся синюшных кистях были нейропаралитические наручники старого образца, который был запрещен последней Галактической конвенцией о правах человека в три тысячи седьмом году. И эти оковы никак сами по себе не могли оказаться на мертвом беспризорнике в самом отдаленном секторе Млечного Пути на крохотной планете, застрявшей в средневековье.

Джемма судорожно выдохнула, перебарывая приступ паники. Со второй попытки у нее получилось включить на коммуникаторе конференц-связь. На браслете замигал тревожный желтый огонек, раздались помехи. Первой подключилась Бейн. За ней, с разницей в несколько секунд, отозвались остальные члены ГАЗ-3.

— Белая тревога. Я не шучу.

Олдер тревожно смотрел на испуганную девушку, понимая, что произошло что-то катастрофичное. За прошедшие полтора года и десяток приключений Джем никогда не теряла оптимизма. А теперь вместо веселой девчонки Олдер видел предельно собранную женщину.

Из коммуникатора послышались незнакомые мужские голоса. Понять, что именно они говорили, было невозможно — Олдер мог поручиться, что нигде и никогда не слышал подобного языка. Разве что некоторые знакомые словечки изредка проскальзывали у самих ведьм. Их соотечественники?

— Доигрались… — мрачно констатировал Коля.

— Вы там живы? Где Бейн? — взволнованный голос Максима перекрыл нецензурные вопли ЖКХ.

— Мне самой хочется понять, что случилось, — отозвалась Ориел.

Джемма, не тратя времени на объяснения, переслала остальным наблюдателям фотографию наручников.

Пока Макс, Коля и Женя успокаивали нервы, Ориел, не впечатлившись, уточнила:

— Вы с Олдером в морг залезли, что ли?

— Именно, Бейн, самая настоящая мертвецкая.

— Здорово…

Продолжить мысль Ориел не успела. Ее опередил приказ Неймана:

— Девочки, бегом на станцию. Мы закрываемся на карантин, пока не прибудет полиция и инквизиторы.

— Ни черта подобного, — возразил Николай. Голос у него был словно металлический — острый, холодный, неживой: — Раз влезли — разгребайте. Учитывая, что все Прыгуны, кроме вашего, ожидают починки у Макса, мы не сможем ничем помочь в ближайшие два-три дня. А отсюда понять что-либо сложно, но орбиталы запустим на экстренное сканирование. Собирайте полную информацию. Мы должны понять, с чем имеем дело. И осторожнее, пожалуйста.

— Берегите себя, — добавил Макс.

Джемма нервно хихикнула. Если Щукин не говорит про устав, дело принимает совершенно иной (дурно пахнущий) оборот.

— Отчеты каждые десять часов. Всё.

Коммуникатор погас. Джем тяжело вздохнула и повернулась к Олдеру с Эдмунсом. Король ответил вопросительным взглядом, надеясь, что ведьма объяснит устроенное шоу, а вот бывший шпион отшатнулся от девушки и перекрестился. И дело было даже не в страхе перед магией и неизвестным. Эдмунс отчетливо понимал, что услышанное не предназначалось для его ушей. А потому может статься, что недоделанный гроб в верхней комнате окажется именно его последним пристанищем.

Джемме на конспирацию было плевать. Белая тревога была куда серьезнее пары лишних ушей.

Эдмунсу подкинули пяток золотых, чтобы он немедленно отправил копать могилу мальчишке (Олдер мрачно посоветовал заодно и вторую яму приготовить, на случай если мужчина не удержит языка за зубами).

Бледная Джем вернулась на кухню за маленький угловой столик и теперь, нервно сжимая чашку с горячим отваром, не отводила взгляда от вонючего свертка, в котором лежали отрубленные кисти с вживленными наручниками.

Снимать такие кандалы Джемма не умела. Да и учиться не собиралась.

Не лишать же радости Бейн, в конце концов.

Олдер сидел напротив девушки, отбивал длинными пальцами какой-то навязчивый ритм и тоже смотрел на кандалы. За окном раздавался скрежет лопаты и короткие нецензурные реплики бывшего шпиона. После того, как ГАЗ-3 отключилась, Ориел сообщила Джемме, что они с Елентом будут у мертвецкой буквально через десять-пятнадцать минут, и чтобы никаких обсуждений не начинали. А потом еще и добавила, что у них новости не сильно лучше.

Королю и ведьме это показалось странным. Они ведь разошлись по разным частям города? Как Бейн и Март планировали сократить два часа до пятнадцати минут? И что у них случилось?

— Может, его к себе на службу взять? — Эйнхель отвлек Джемму от тревожных мыслей: — Я про Эдмунса. Толковый мужик, зря Тарин с ним так жестоко.

— Боюсь, он толковость уже пропил, — засомневалась девушка.

— Зато точно никому лишнего не расскажет, — привел довод его величество.

— Наоборот. Кто его здесь слушать станет? Разве что мертвецы, но они молчаливые ребята. Даже если кто из живых заинтересуется, у Эдмунса такой вид, что скорее сойдет за сумасшедшего. А вот во дворце…

— Понял, но с Елентом все равно посоветуюсь.

Джемма только головой покачала. Олдер, конечно, слушал, что говорили другие, но потом делал по-своему.

Скрипнули ступени крыльца, им протяжно ответили петли и половицы.

— Атмосфера помещению соответствует, — заметила появившаяся в дверном проеме Ориел. За плечом девушки мрачной тенью возвышался Елент.

Менять место дислокации они не стали, несмотря ни на запах, ни на то, что на маленькой кухне и двоим было тесно, а теперь и вовсе даже кусочка свободного пространства не осталось. Обмен информацией и обсуждение следующих действий — прежде всего.

— Где вы были? Сточные канавы проверяли? — с недоумением спросила Джем, изучив мокрых и грязных друзей.

— Под рекой, — сообщил Елент. — Мы нашли туннель, связывающий Чумной квартал и трущобы. А еще — похищенных женщин и детей.

— Судя по тому, как ты опустил взгляд, нашли только тела? — уточнила Джемма, хотя и так понимала: если бы люди были живы, инквизитор и подруга сразу бы про это сказали. А это значит, что они ищут не просто похитителей, но еще и убийц.

— И сколько?

— Не знаем, там огромное подземное кладбище в несколько слоев.

Хрусть! Олдер так ударил по столешнице, что дерево треснуло.

На кухне наступила тягостная тишина.

Бейн, пока остальные были погружены в свои мысли, забрала сверток, размотала тряпицу и внимательно осмотрела замок. Мечтавшую стать патологоанатомом Ориел не смущал ни вид отрезанных конечностей, ни запах. Тушеная капуста, по мнению девушки, пахла гораздо хуже. Убедившись, что система вполне ей знакома и похитители не внесли в код никаких изменений, Бейн подключилась к наручникам через коммуникатор и несколькими командами освободила их от плоти. Завернув кисти обратно в тяпку, она с любопытством повертела кандалы. Идентификационный номер на обратной стороне оказался сбит.

— Надеюсь, Макс сможет его восстановить, — проворчала Ориел, обратившись к Джемме, — хотя готова поспорить: окажется, что эти наручники давно числятся в списании как утилизированные.

— Согласна, — уныло отозвалась Джем.

Бейн оторвала кусок и так испорченного подола, завернула кандалы и убрала в сумку.

— А вы не хотите пояснить, о чем сейчас разговор? — предложил Елент.

Его поддержал Олдер:

— Наручники без цепей, голоса из ваших браслетов, «белая тревога» — если судить по тому, что мы сейчас услышали, то вы поняли гораздо больше нашего. Объясняйте!

Девушки переглянулись. Конспирация, как и вся экспедиция, трещала по швам. Ориел пожала плечами, Джемма, нервно подергав себя за прядь волос, взяла слово, на ходу пытаясь адаптировать информацию.

— Это не просто люди…

— Ведьмы? — по-деловому сухо предположил Елент.

— Или колдуны. Очень злые и сильные. Дети им, скорее всего, нужны для перепродажи. И не только дети, к слову.

Бейн кивнула:

— Теперь можно с уверенностью говорить, что светящаяся каракатица — их рук дело. Наверняка с пиратами был заключен договор: колдуны забирали себе пассажиров с захваченных судов, а разбойниками оставляли деньги и товары.

— То есть система давно была отлажена, но что-то пошло не так — поэтому они начали спешить и допускать ошибки. Причем, можно даже очертить приблизительные временные рамки — полтора — два года назад.

— Звучит гладко, но кому требуется такое количество рабов? Осталось всего несколько стран, где еще сохраняется подобный вид… отношений.

Джемма усмехнулась:

— Поверьте, ваше величество, есть такое место. И сколько бы туда не привезли рабов, их всегда будет не хватать. Оно очень далеко и, между прочим, подростки там особенно ценятся.

— Тогда почему мы с Бейн нашли целое кладбище? Не похоже, чтобы этим колдунам требовались живые люди, если они в таком количестве забрасывают их землей.

— Требуются и еще как, — криво усмехнувшись, заверила инквизитора Ориел. — Похоже, у них нет ни опыта, ни умения принимать роды — поэтому и повитухи пропадали. Только вот для беременной женщины такой ужас на последних неделях срока губителен. Наверняка их плохо кормили, держали в холоде и сырости, а, чтобы не переводить средства, еще и пытались вызвать преждевременные роды. Такое сложно пережить и женщине, и ребенку.

— С роженицами более-менее все ясно, с беспризорниками — ничего, — подхватила Джем: — Они ведь лучше других знают законы улиц и на любого незнакомца скалятся, как волчата. Кто из них поверит в бесплатную сказку? Маленькие дети, может быть, и пойдут, заслушавшись обещаний. Но за такими всегда присматривают старшие ребята, которые уже знают подлость человеческой натуры.

— Получается, что дети хорошо знали своего похитителя, раз доверились ему, — сделала вывод Бейн.

— И кому же такие… волчата готовы поверить? — вопрос повис в воздухе.

— А кто вообще отслеживает судьбу этих детей? — едко поинтересовалась Джемма, посмотрев на Олдера.

— Моя служба, как потенциальную преступность, — спокойно отрапортовал король. — Как взошел на престол, так и создал отдельную рабочую группу.

— Где эти люди?

— Ответственный должен обходить неблагополучные районы раз в три дня.

— Уже не обходит, — Эдмунс заглянул в кухню через окно: — По соседству с мальчишкой лежит, если вы не заметили. А если говорить о доверии, то ваши, господин Март, люди, — мужчина кивнул Еленту, — в начале недели уволокли в застенки благотворителя — барона Камудзора. Он был одним из немногих людей, кто занимались беспризорниками, помогали им. Так что теперь если дети и обращаются за помощью, то только сюда, в мертвецкую.

— И за что его ко мне в башню? — уточнил глава инквизиции с неподдельным интересом.

Прегрешение барона должно было быть поистине кошмарным, раз люди Елента не стали дожидаться возвращения своего главы.

— За содомию.

Ориел присвистнула, а Джемма изобразила заключенную в кандалах и обратилась к Марту:

— Судьба подарила тебе уникальный шанс прославиться. Ты только что поймал двух злокозненных ведьм, мечтающих попасть в священные лапы инквизиции.

Эйнхель пристально и злорадно посмотрел друга, надеясь, что тот помнит про спор, состоявшийся на палубе «Блундины». Елент ответил другу мрачным взглядом и предложил:

— Думаю, мы вдвоем с Олдером управимся. Бейн и Джем нечего делать в башне Покаяния.

— И оставите нас без присмотра? — коварно вопросила Джемма: — Исключительно из вредности что-нибудь устроим!

— Ага, — серьезно подтвердила Ориел, которая давно хотела в башню на экскурсию.

— И я тоже считаю, что девочек надо взять с собой, — от неожиданного заступничества короля и его «девочек», Бейн подавилась следующей репликой и с непередаваемым изумлением уставилась на Олдера: — Пусть поучаствуют. Заодно к Квипцинии заглянем.

Елент закрыл лицо ладонью и ничего не ответил. В конце концов, проигрывать тоже надо уметь. Только вот сама мысль о ведьмах, добровольно пришедших в башню (и даже не в роли заключенных), причиняла почти физическую боль.

— К кому? — не поняла Джемма.

— Один чернокнижник, — с готовностью сообщил Олдер: — И по совместительству иностранный шпион. Который год средства на него переводим — даже не узнали, откуда именно этот хм… фрукт к нам прибыл. Он, как бы это сказать… любит боль, поэтому пытки не дают никаких результатов. Я Еленту еще после истории с драгунами, которым снотворное со слабительным подсыпали, предложил вас в камеру к Квипцинии запустить — мигом бы его заставили говорить. А то хуже занозы в седалище.

— Это мы можем, — улыбнулась Джем.

— Во-оот! И я о том же! Поэтому, когда мы за Кракеном охотились, поспорил с нашей инквизицией, что если вдруг найдется повод привести вас с башню не как пленниц — заодно господина шпиона навестим.

Ориел нахмурилась и посмотрела на Джемму. Та несколько секунд раздумывала, а потом покачала головой.

— Если этот ваш Квипциния действительно такой жуткий преступник и грешник — мы не против. Во всяком случае, пробовать точно можем.

— Но не сейчас, — поддержала подругу Бейн: — Не те обстоятельства, чтобы на всяких мазохистов отвлекаться. Разберемся с похитителями — заглянем к вашему «фрукту». А сейчас нам нужен барон.

— Здравая мысль, — согласился Елент.

— Позже, значит, позже. Мне главное, что заглянем, и что спор я выиграл, — оскалился Эйнхель. — Предлагаю не откладывать визит в башню. Быстро приведем себя в порядок, чтобы видом и запахом не убивать моих мирных подданных, и сразу к Еленту.

— И я бы предпочел воспользоваться тайным ходом. Гласность нам не нужна.

Джем издала ликующий вопль и хлопнула Бейн по ладони:

— Ура! Папочка ведет нас к себе на работу!

Мужчины закашлялись, Эдмунс в очередной раз уронил лопату себе на ногу.

— Почему папочка? — ужаснулся Олдер.

— Потому что отец Март!

Распрощавшись с бывшим шпионом и пообещав еще как-нибудь заглянуть на чай, они поспешили к трактиру, где еще утром сняли комнаты и оставили вещи. День подходил к концу, а всем не терпелось провести беседу с бароном именно сегодня и затем успеть хоть немного отдохнуть и поспать.

По дороге Джем и Бейн, вытащив из какой-то кучи мусора проржавевшую цепь, вовсю развлекались. Обмотав себе руки и даже изобразив по петле на шеях, девушки до ужаса правдоподобно звали на помощь и молили «суровых инквизиторов» не тащить их в башню Покаяния.

Олдер тихо в кулак посмеивался, Елент молчал, надеясь, что девушки скоро наиграются и утихнут.

И никто не заметил, как одинокая фигура, закутанная в плащ, проследила путь их компании до выхода их трущоб, а после еще долго смотрела вслед, шепча под нос проклятья вперемешку с молитвами.

— Ваше преосвященство, — послушник, согнулся пополам в почтительном поклоне, а потом робко взглянул в лицо главе инквизиции: — Не извольте гневаться, но в каком качестве выступают эти женщины?

Джем и Бейн обратили на Марта не менее заинтересованные взгляды.

Елент же устало посмотрел на служку — молодое, усыпанное крупными веснушками и прыщами лицо едва тронул первый юношеский пух. Инквизитору и хотелось бы рявкнуть, что «качество» его спутниц ни коим образом не входит в круг компетенций послушника, однако Март видел, с каким уважением и восхищением смотрит на него мальчишка, а еще понимал, что вопрос был задан из самого искреннего рвения и желания помочь.

— Доверенные лица его величества, — сухо оповести глава инквизиции и все-таки добавил: — На будущее: если на моих спутниках нет цепей — подобные вопросы неуместны.

Спина послушника в очередной раз согнулась; юноша быстрым сбивчивым шепотом пробормотал извинения и, подхватив со стены факел, повел их в самый низ башни.

Узкая винтовая лестница на втором десятке минут начала казаться бесконечной. Сверху башня выглядела нелепой толстенькой бочкой, лишь немногим превышая по высоте шпили королевского дворца — но то был исключительно «фасад», маскировка. Там располагались основные архивы, занимающие три верхних этажа, допросные комнаты для свидетелей, к коим не нужно было применять радикальные методы дознания, и служебные помещения, где инквизиторы могли спокойно за чашечкой горячего травяного чая составить отчеты, заполнить необходимые бумаги, отдохнуть после изнурительного рабочего дня.

Настоящая башня Покаяния располагалась под землей многоуровневым комплексом камер и пыточных.

Щукин уже давно в своих отчетах отметил, что местные строители предпочитали продвигаться не ввысь, а вниз. И неплохо преуспели в этих начинаниях.

С каждой ступенькой становилось теплее. Доменные печи, располагающиеся на нижнем ярусе, прогревали всю башню, делая существование заключенных еще более невыносимым. Многие из местных обитателей, приговоренных к пожизненному заключению, не просиживали портки по камерам, а посменно трудились у печей, выплавляя железо. Такой бесплатный труд не только обеспечивал кузницы столицы отличным сырьем, но и составлять львиную доля экспорта оружия в соседние страны, принося хорошую прибыль казне.

Криво усмехнувшись, Джемма поправила капюшон. Экскурсия, которую она так ждала, грозила обернуться настоящим адом. Вытерев со лба капли пота, девушка решила, что отрицать экономическую выгоду было бы глупо, но никакого удовольствия Джем все равно не получала — дышать с каждым шагом становилось все труднее, и она мысленно проклинала свою непереносимость жары.

— Собственно, нас интересует один вопрос: причастен ли барон к похищениям детей.

Это не должно было занять много времени.

Бейн обеспокоенно покосилась на Джем, но даже не подумала предлагать, чтобы та подождала их сверху. Ориел слишком хорошо знала подругу и понимала, что в любом случае услышит категорический отказ. Главное, чтобы обошлось без обмороков.

Олдер уточнил:

— Даже если Камудзора не причастен, он может что-то знать. Увы, вряд ли барон единственный интересовался детьми. Должны быть и другие.

Послушника передернуло; рука с факелом дрогнула.

Компания переглянулась и, пожалев мальчишку, которому и так досталась не самая приятная работа, разговоры прекратила.

У подземной башни ярусов было пять. А вот заключенные делились всего на четыре категории. Первая была самая безобидная. Подозреваемого усаживали на стул (даже не привязывали!) и начинали демонстрировать ему рабочий инвентарь, который одним своим видом мог довести до заикания и седых волос. Если этого оказывалось недостаточно, пыточных дел мастера показывали применение инструментов на другом заключенном.

Вторая категория становилась наглядным пособием для первой.

Собственно, на этом подозреваемые заканчивались. В оставшиеся две категории входили те, чья виновность уже не ставилась под сомнение. Третью составляли преступники, приговоренные к заключению — именно они трудились на пятом, самом нижнем ярусе. Время, которое люди отбывали здесь, различалось, но и те, кому присудили семь лет, и те, кому належало сидеть под землей до конца своих дней, отрабатывали свое содержание. Исключение составляла лишь группа лиц, которой категорически запрещалось контактировать с другими людьми. Во избежание, так сказать. Тот же Квипциния, который с легкостью выводил из себя палачей, мог саботировать всю работу кузниц. Впрочем, мало кто из заключенных пытался выдать себя за невменяемого, считая, что лучше уж трудиться в коллективе, чем сходить с ума в одиночестве.

В четвертую категорию входили смертники. Они в башне редко задерживались дольше, чем на пару недель и то, если приговоренный к смерти был дворянином, и наверху начиналась тягостная бумажная волокита.

Елент сам не знал, зачем рассказывал это девушкам, просто заметил, с каким странным восторгом оглядывается по сторонам Ориел и как Джемма, пусть и вымученно, но улыбается, прислушиваясь к тихому глубокому голосу инквизитора.

Очередной виток лестницы окончился небольшой площадкой, от которой длинными лучами расходились по сторонам света узкие коридоры. Елент внимательно посмотрел на мальчишку: тот успел неплохо погреть уши и, если не глуп, сделать определенные выводы о значимости девушек.

— Ты нас не видел, — спокойно приказал глава инквизитор и, после того, как послушник еще раз низко поклонился, отпустил его.

Март повернулся к Ориел и Джемме, еще раз критически оглядел девушек, убедившись, что капюшоны надежно скрывают их лица, и напомнил о необходимости придерживаться правил приличия.

Инквизитор и король, которые безнаказанно позволяют женщинам дерзить, вряд ли сохранят достоинство и уважение в глазах починенных.

К ним из западного коридора как раз вышел высокий монах. Увидев главу инквизиции и короля, он почтительно поклонился и тихим низким голосом уточнил, может ли мастер смерти быть чем-то полезен его величеству и его преосвященству.

— Барон Камудзора.

— Прошу за мной, господа.

Что любопытно, никакого интереса к спутникам Елента и Олдера он не проявил. Поэтому Джем, осторожно дернув короля за рукав, шепотом просила:

— А мастер смерти — это главный палач?

— Не-е, — фыркнул Эйнхель, — палач у нас такой, что приснится — поседеешь. Это смотритель смертников. В его обязанности входит ни на минуту не позволять приговоренным забывать, что ждет их по ту сторону жизни.

— Интересная должность, — так же вполголоса заметила Ориел.

Они миновали длинный коридор. По правую руку располагались узкие двери, окованные железом. За некоторыми слышались судорожные рыдания, за другими — безумной смех. Какие-то безмолвствовали.

Джем поежилась и инстинктивно придвинулась ближе к Бейн.

Они прошли почти до самого конца и остановились, ожидая, когда смотритель выберет из огромной связки ключей нужный им. Тот не торопился, поднося один за другим к лицу и подслеповато щурясь. А затем, отперев камеру и вложив ключ в ладонь Марта, мужчина отошел в тень, показывая, что не собирается слушать разговор с пленником.

Свет факелов выхватил из плотной душной темноты нутро камеры. Земляной пол, неровные стены, кольца для цепей, вбитые в высокий и толстый железный стержень в противоположном конце камеры. И больше ничего: ни тонкой подстилки, ни просто наброшенной на пол соломы, ни каких-либо вещей — только вырытое там же, в углу, углубление, судя по запаху, предназначенное для справления нужды. Та же могила — только чуть большего размера и вместо гроба тяжелая хватка оков на запястьях.

Человек, до того безвольно повисший на цепях, вскинул голову и тут же зажмурился. За несколько дней, проведенных в абсолютном мраке, его глаза, видимо, отвыкли от света.

Джем и Бейн обменялись короткими взглядами: девушки поняли, почему заключенные добровольно соглашались работать на нижнем ярусе. Жар доменных печей и адские нагрузки были ничем в сравнении с ощущением тесной и темной могилы, когда в тишине и одиночестве ты в какой-то момент перестаешь понимать, жив еще или уже умер — и теперь эта мука будет длиться вечность.

Узник, часто моргая, пытался разглядеть своих гостей. Те, в свою очередь «любовались» мужчиной. Барон вовсе не был уродом, как представлялось девушкам. Олдер и Елент знали это и так, не раз пересекаясь с Камудзора при дворе. А Джемма и Ориел в недоумении рассматривали высокого стройного мужчину с узким породистым лицом и строгой гармонией черт. Несмотря на работу палачей, барон по-прежнему, даже в столь незавидном положении, сохранял внешнюю привлекательность. Увидев, наконец, посетителей, Камудзора, гордо вскинул голову.

— Ваше величество, Ваше преосвященство, леди… польщен вашим визитом, — почтительно поприветствовал всех узник, каким-то непонятным образом в полутьме поняв, что Бейн и Джем — девушки. — Вы выбрали неудачный подарок, отец Март. Предпочитаю более юных.

— Господин барон, оставьте свои фантазии при себе, — сквозь зубы процедил инквизитор. — Вижу, камера сделала вас весьма словоохотливым. Тем проще, я задаю вопросы — вы отвечаете.

— Спросите вежливо, и я все расскажу, — улыбнулся Камудзора.

— Ты ответишь в любом случае, — заверил его Олдер и закрыл изнутри дверь. — Давай же, промолчи и доставь мне удовольствие лично превратить твое лицо в кровавую кашу! Кому ты продавал детей, тварь?!

Если вначале заключенный упрямо поджал губы, будто провоцируя его величество выполнить это обещание, то последний вопрос явно удивил Камудзора. Мужчина нахмурился и пристально посмотрел на Эйнхеля, будто бы ожидал пояснений, но когда тишина стала затягиваться, заключенный тихо напомнил:

— Меня обвиняют не в работорговле, мой король, — он сделал особенный акцент на частице «не», — кажется, вы перепутали камеры, ваше величество. Ваше преосвященство?

Барон повернулся к Еленту, но глава инквизиции хранил мрачное молчание. Девушки, встав позади главы инквизиции, пока тоже не спешили с вопросами.

Олдер сделал широкий шаг вперед и резко ударил основанием ладони мужчину по лицу. Раздался короткий хруст и вскрик. Узник попробовал отпрянуть, но цепи не позволили. Эйнхель же невозмутимо обтер ладонь о рваную робу барона.

— Остановимся на сломанном носе, или мне продолжить?

— Ваше величество, — голос Камудзора дрогнул, но сделав глубокий вдох, мужчина взял себя в руки и дальше продолжил мягким, упрекающим тоном: — Как это низко — все преступления, произошедшие в Бермене с детьми, свалить на меня! За своё я отвечу, господа, не сомневайтесь. Но чужие грехи брать не стану. Вы уж простите за подробность, но ни одного из своих подопечных я ни к чему не принуждал, все было исключительно добровольно.

— Что?! — не удержавшись, свистящим шёпотом переспросила Джемма: — Добровольно?! Мы говорим об одних и тех же беспризорниках, у которых никогда не было ни воли, ни выбора? И которые готовы на все, что угодно, лишь бы не остаться голодными ночью на холодной улице?!

— Нашел, чем хвастаться, — низко прорычала Бейн, солидарная с поступком Олдера. У нее тоже возникло желание почесать кулаки о лицо Камудзора.

Елент, поняв, что разговор уходит в совсем другую сторону, вынужден был напомнить друзьям о цели их визита:

— То есть, господин барон утверждает, что не причастен к похищению детей и беременных женщин?

Камудзора тихо рассмеялся.

— Никогда не находил удовольствия в общении с беременными женщинами, — мужчина, лицо которого было залито кровью из переломанного носа, безумно оскалился. — Что же касается торговли… ваше преосвященство, вам же прекрасно известно, что я богат. Зачем, ну скажите, зачем же мне нужно было кому-то продавать своих подопечных, в которых я так долго и старательно вкладывался? Это бессмысленно и нелогично! Леди, я понимаю, что вы видите лишь скованного монстра, но попробую воззвать хоть к вашему разуму, ведь его величество привык больше слышать сердце. Последние месяцы я, наоборот, пытался хоть как-то прекратить эти странные исчезновения. Уже и не знал, кому платить и на кого думать. Все мои усилия были напрасны…

Ориел и Джемма синхронно повернулись к Олдеру.

— Этот кусок мяса правда богат?

— Сказочно, — мрачно подтвердил король, — казне и не снилось.

— Тогда действительно не сходится, — разочарованно согласилась Бейн.

Джем поддержала подругу кивком.

— Мы же видели, как похитители подставлялись — они явно находились в стесненных обстоятельствах и очень спешили. У барона же все давно было налажено. Если и деньги его не интересуют, то мотива просто нет.

Джемма от злости стукнула кулачком по стене.

Барон, внимательно следивший за девушками, в этот момент какой-то странно осунулся, будто бы внутренний стержень, державший его все это время, наконец, переломился.

— Благодарю, леди. Подумайте вот над чем: многие годы я осторожно создавал свой мир. Тщательно выбирал слуг, поддерживал безупречную репутацию, продумывал действия на несколько шагов вперед. Но недавно в игральном доме, выпив лишнего, я разговорился с милым молодым человеком, прячущим лицо. Мне еще показался знакомым его голос… Удивительно, но он знал меня и так искренне восхищался тем, что я жертвую деньги беспризорникам. Знаете, несколько лет назад один благотворитель создал фонд для перечисления средств. Очень удобно. Так вот, мой собеседник искренне жалел, что, если вдруг со мною что-то случится, все состояние Камудзора перейдет либо моим алчным родственникам, либо короне, а вовсе не детям, как было бы правильнее. Дальше я запомнил только то, что согласился с этим милейшим господином. Наутро меня разбудили инквизиторы и стражники, вломившиеся в спальню и обнаружившие рядом со мной в постели уже остывшее тело одного из моих подопечных. И уже затем, в гостеприимных застенках башни Покаяния, я с удивлением узнал, что, кроме всего прочего, в ту злополучную ночь успел переписать завещание, передав все состояние своего рода в вышеупомянутый фонд.

— Хочешь, чтобы мы посочувствовали тебе? — низким хриплым голосом уточнил Олдер, из последних сил удерживая в груди клокочущую ярость.

— Я не настолько наивен, ваше величество, — покачал головой барон. — Давайте, лучше помогу задать правильные вопросы. Их всего два.

Джемма возмущено хотела перебить барона, как Елент положил ей руку на плечо, прося помолчать.

— Первый: куда исчезли деньги, которые с моим арестом и вынесением смертного приговора были переведены в фонд? Второй: кого мне напомнил молодой господин? Вы будете удивлены, но ответ всего один.

Мужчина замолчал, пристально и зло смотря на своих гостей.

— Считайте, что вопросы уже прозвучали, — в голосе Елента зазвенела сталь.

Главу инквизиции совершенно не устраивало, что пленник смел вести себя столь нагло, считая себя хозяином положения. И отцу Марту еще предстояло провести долгую беседу с дознавателями и палачами о том, в каком состоянии смертники должны проводить свои последние часы в камерах. Но это после…

Камудзора усмехнулся.

— Неужели я единственный благотворитель Бермены? К фонду имел доступ ограниченный круг лиц. Вывести средствам мог только кто-то из них.

На мгновение в камере растянулась пауза, все обдумывали информацию.

— Поднять архивы казначейства о крупных пожертвованиях и последних проведенных с фондом операциях, — сделал вывод Олдер. — Узнать, кто из благотворителей занимался детьми.

Джемма тихо вздохнула.

— Да был один попечитель хороший, — пробормотала она в сторону, — у него можно было все это узнать за десять минут, а не в архивы зарываться.

— Кстати, в этих же застенках и замучили, — добавила Ориел.

Пусть она не разделяла позиции Джем по отношению к Сергенту, Бейн в любом случае оставалась на стороне подруги. Исчезновение Даниэля, как и вопрос о его аресте и допросах до сих пор оставался открытым. Пожалуй, именно он был последним препятствием на пути определения «дружба» между мужчинами и девушками.

Заключенный оживился.

— Вы про скандал с Сергентом, когда мальчика обвинили в пособничестве ведьмам и чуть ли самому дьяволу? Кажется, он занимал именно эту камеру. Какое удивительное совпадение! Вы сюда всех благотворителей сажаете? — иронии не получилось — только жестокая насмешка.

— Еще одно подобное высказывание — на казнь отправишься без языка, — спокойно предупредила Бейн, даже не думая угрожать — просто констатируя факт.

— Сомневаюсь, — мужчина понизил голос, словно собирался поделиться страшной тайной: — Ходят слухи, что заключенные иногда пропадают из этой камеры и каким-то невероятным образом оказываются на свободе. Может, и мне так повезет?

— Не надейся, — отрезал Елент. — Эшафот ждет…

— Как — на свободе? — перебила Марта Джемма, едва не бросившись на Камудзора, — Что ты знаешь о Даниэле?

— Невнимательная леди, — укорил барон: — о господине Сергенте я знаю ровно столько же, сколько и остальные подданные его величества. Разве только… Видите ли, чем больше я пытаюсь вспомнить о той ночи, тем больше уверяюсь, что моим собеседником был именно Даниэль.

— Ложь! — отрезала Джем. — Ты просто пытаешься перевести стрелки!

— Бездоказательно, — резюмировала Бейн. — Если тебя действительно опоили — померещиться мог кто угодно.

Эйнхель коротко и выразительно переглянулся с Мартом. О том, что в истории Сергента не все чисто, они давно догадывались и, более того, уже поняли, что ведьмы никак не были причастны к этому. Но Бейн и Джем почему-то выгораживали Даниэля, даже не вслушиваясь в то, что им пытались сказать. Впрочем, раньше и доказательств у Олдера и Елента не было, теперь же барон дал отличную возможность уцепиться за имя Сергента. Хотя глава инквизиции подозревал, что и на этот раз обсуждение причастности Даниэля выльется в очередной спор и закончится ничем. Почему этот мальчишка так запал в душу Бейн и особенно Джем — Олдер с Елентом до сих пор не могли понять.

Барон покачал головой и лениво указал рукой на дверь:

— Тогда не смею вас задерживать.

Джемма круто развернулась и, не дожидаясь остальных, поспешила из камеры.

— Не знаю, что все-таки случилось с Сергентом, — тихо проговорила Бейн, — но я прослежу, чтобы для тебя эта камера точно стала последним пристанищем.

Пока Елент закрывал тяжелую дверь и возвращал ключ мастеру смерти, Олдер смотрел на ожидающих их в конце коридора Ориел и Джемму — маленькая ведьма нервно теребила волосы и переступала с ноги на ногу:

— Оказывается, есть то, что девушки не превращают в балаган.

Март кивнул.

Мужчины поспешили за Джем и Бейн, которые, казалось, хотели быстрее сбежать из душных оков башни — так быстро они поднимались по винтовой лестнице.

Джемма сдерживалась из последних сил, ей хотелось кричать и выть, а еще бросить все, вернуться на ГАЗ-3 и больше никогда не спускаться на Астрею. Лестничные пролеты и ступени, раньше казавшиеся ей бесконечными, мелькали перед глазами смазанной круговертью. Наконец, Джем распахнула крошечную потайную дверь и вырвалась из жаркого нутра башни, судорожно вдохнув прохладный вечерний воздух.

Позади тяжело дышала Ориел, непривыкшая к таким быстрым подъемам, но не отставшая от подруги. Бейн прислонилась к старой каменной кладке, пытаясь прийти в себя, и одновременно с укором и пониманием посмотрела на подругу. Джем, поймав этот взгляд, не сдержалась, отпуская накопившуюся внутри злость и отчаянье:

— Сколько раз?! Сколько, мать вашу, раз надо меня ткнуть носом в эти просчеты? Постоянно, когда я думаю, что рана поджила, находится тварь, которая сдирает только затянувшуюся корку! — Джемма развернулась к тяжело дышащей Ориел. — Разве мы виноваты? Это был выбор Даниэля! Мы не могли знать, что он кинется на нашу защиту — даже не подозревали, что Сергент вообще там был! Иначе мы бы просто не оставили Даниэля! Его никто не заставлял, не просил…

— Виноваты, Джем, давай это, наконец, признаем, — устало покачала головой Бейн. — Мы с тобой заигрались. Я не остановила, хотя видела, что это зашло слишком далеко. Тебе было приятно его внимание и восхищение. В конце концов, любому бы понравилось. А Даниэль отчаянно тянулся к тебе. Как же иначе? После стольких лет презрения и брезгливости, которые он видел, вдруг появилась та, кто приняла его и поддержала, проявила интерес и уважение. Прости, но полтора года назад я просила тебя не заигрывать с Сергентом. Ты отмахнулась. Бумеранг вернулся.

Джемма закрыла лицо ладонями и сгорбилась под грузом сказанных слов. Она столько времени гнала от себя эти мысли. Но правда все равно оказалась упрямее девушки.

— И не зря Богам на любовь запрет, — дрожащим голосом процитировала Джем. — Хуже этого чувства просто нет.

Ориел не стала дочитывать до конца и, грустно улыбнувшись, обняла подавленную подругу. Она не знала, что сказать, да и не умела Бейн утешать людей. Поэтому девушка просто кивком головы указала в сторону.

— Пойдем в гостиницу, у нас и так слишком много проблем.

За ними медленно шли Олдер и Елент — они жалели, что не смогли услышать весь разговор, но последние фразы посеяли смуту в разумах и сердцах. То, что Джем и Бейн не те, за кого себя выдают, мужчины поняли уже давно. Что возможности девушек были куда больше, чем демонстрировали сами Ориел и Джемма — тоже. Но иногда Марту и Эйнхелю казалось, что их спутницы вовсе не ведьмы, а кто-то более удивительный.

…то, что Джем и Бейн не те, за кого себя выдают, мужчины поняли уже давно. Что возможности девушек были куда больше, чем демонстрировали сами Ориел и Джемма — тоже. Но иногда Марту и Эйнхелю казалось, что их спутницы вовсе не ведьмы, а кто-то более удивительный.

После быстрого ужина они поднялись в номер к Джем и Бейн. Олдер разложил на столе большую карту города и положил рядом чистый пергамент, Ориел поделилась шариковыми ручками, чтобы случайно не запачкать листы и себя чернилами.

— Итак, давайте разберемся, что мы сегодня узнали.

— Ага, а то у меня голова пухнет от всего, — поддержала инициативу Джем и, оседлав стул, придвинулась поближе.

Они быстро записали в одну колонку Чумной квартал с подземным кладбищем, туннель, проходящий под Берменой, колдовские наручники (определение «нейропаралитические» так и осталось замолчанным), благотворительный фонд, из которого пропали средства и, подумав, Елент все-таки приписал в конце имя Даниэля Сергента.

Джемма недовольно фыркнула, но комментировать это не стала.

— Итак, — Эйнхель жирно подчеркнул первые два пункта: — Чумной квартал вместе с тайным ходом объясняют почти все: переправлять под городом людей не составляет похитителям никаких сложностей. А тех, кто умирает, закапывают там же.

— Спуск в туннель примерно в этом месте, — инквизитор склонился над картой, обведя пустырь. — А выход… — он проследил легким пунктиром до трущоб и остановил руку почти у канала, — здесь.

Получившаяся линия пересекала Бермену наискосок, поделив на две равные половины.

— Нет, — не согласилась Бейн и повернулась к Олдеру, — «почти все» — не считается. Как они выводили людей из города? Есть, конечно, шанс, что их до сих пор держат на одном из складов, но я уверена, что все похищенные уже переправлены в следующий пункт. И как это возможно сделать? Плюс, вы сами говорили, что исчезновения происходят не только в трущобах.

— В таком случае, это не единственный подземный проход, — предположил Елент: — Если наручники похитителей так похожи на ваши браслеты, они вполне могли воспользоваться ходом, которым вы уже проводили нас. Насколько я помню, туннель имел несколько ответвлений. Знаете, куда они ведут?

— Интересная мысль, — Джем подтянула карту к себе поближе и провела еще одну линию от крепостной стены к дому Филина. — Олдер, покажи, в каких районах пропадали люди — попробуем связать их.

— Везде они пропадают, — хмыкнул король, — отмечу только те, где исчезновений было много.

Половина крестиков, разбросанных Эйнхелем по карте, легла вдоль линии первого туннеля. Остальные добавляли хаоса и вопросов.

— Должно быть место, где людей держали. Пусть временно! Вы уверены, что не в Чумном квартале? — его величество поднял взгляд на друга.

— Абсолютно, — вместо Елента ответила Бейн. — Даже если бы они были там всего одну ночь — это уже наложило бы свой отпечаток. К тому же, слишком велик риск, что товар подхватит болезнь.

— Значит, склад.

— Необязательно. Это может быть и дом, например, какого-нибудь эксцентричного богача, который давно живет в загородном поместье. И все-таки, было бы куда проще, если бы вот эти точки, — Джем ткнула в выделенные Олдером районы исчезновений, — не выпадали из общей картины и тоже накладывались на линию туннеля.

— А если все правильно, и так и должно быть? — Олдер категорически не умел сдаваться: — Елент прав, у нас может быть не один подземный ход. И если вы, наконец, развернете карту ко мне лицом, то я смогу нарисовать второй.

Вручив королю кучку и пожелав удачи, Джем, Бейн и Март с интересом наблюдали, как Эйнхель аккуратно добавляет тонкую линию предположительного хода. Вместе уже с существующим они легли на карту крестом, но пересекались странно — на середине реки, между башней Покаяния и поместьями аристократов. Елент с Ориел одинаково прикрыли глаза, вспоминая свое путешествие под Берменой, и остудили пыл Олдера — никаких развилок в том туннеле вообще не было.

Уравнение не сходилось.

Эйнхель выругался, но от идеи не отказался и потребовал девушек подробнее рассказать про ход, которым они попали в город в прошлый раз. Все помнили два ответвления — нужно было только точнее указать их расположения.

Бейн тяжко вздохнула, но пририсовала кружки на карту.

— Мы на эти лазы четыре года назад наткнулись. Сначала это показалось интересным, но быстро выяснилось, что ходы никуда не ведут — один обвалился, другой выглядел так, будто бы неизвестным землекопам надоела работа и они ушли, не закончив ее.

— А кому-нибудь могла прийти мысль расчистить завал и дорыть дальше? — прищурилась Джем. — Ну-у чисто теоретически? Давайте предположим, как они могли выглядеть в завершенном виде.

По добавочным туннелям они скорректировали карту подземных дорог. Теперь два главных туннеля пересеклись неподалеку от нарисованного дворца, аккурат под чьим-то огромным поместьем.

Ориел и Елент с сомнением переглянулись.

— А не здесь ли был тот перепад, про который вы рассказывали? — уточнил Олдер, чувствуя, что наконец-то все сошлось.

— Похоже на то, — неуверенно протянула Бейн.

— Мы прошли над вторым туннелем, — кивнул Март, — наверняка, где-то был проход, просто мы не знали, что искать.

— Ну-ка, чье поместье? — Эйнхель уткнулся в карту, спустя несколько мгновений сам ошеломленно ответил: — Даниэля Сергента.

Джемма побледнела и сжала кулаки, но ничего не сказала.

— Значит, кто-то привел заваленные туннели в порядок. Для такого дела не один человек нужен.

— Прекрасно, у нас вырисовывается целая группа законченных отморозков! — Олдер сделал рубящий выпад ладонью, будто бы уже представил, как сражается с похитителями.

— Или у этих людей есть определенные возможности, — перебила короля Джем и обратилась к Бейн. — Сколько бы у нас ушло времени, если бы мы решили расчистить туннели?

— С минимальными перерывами на сон, еду и нужду — дней семь, может, чуть больше.

Олдер и Елент сделали мысленные пометки обязательно отрядить в подземелья людей, чтобы завалить ходы.

— Прежде чем дальше что-то делать, нам в первую очередь нужно заглянуть в дом Сергента, — Олдер еще раз ткнул в место пересечения ходов.

Джемма нахмурилась.

— Заодно, наконец, поставим точку в этом споре, — продолжил слова друга Елент.

Джем кивнула, согласившись с тем, что совпадений становилось слишком много, и с ними надо было что-то решать.

На этом вечерние посиделки и закончились. Определившись с утренним маршрутом и пожелав девушкам приятных снов, Олдер и Елент ушли в свою комнату

В середине ночи Джемма растолкала подругу.

— Мы сами слетаем к дому Даниэля! И если это действительно он — сами же и разберемся с ним! А перед этим сгоняем к Тарину. Господин педант точно делал выверку, кто из дворян чем занимается и на что тратится.

— Для чего тебе это? — зевнула Ориел, сонно рассматривая луну высоко в небе. — И почему не можешь подождать до рассвета?

— Вдвоем мы управимся гораздо быстрее. И у Тарина должен быть список благотворителей! Я знаю, что его кабинет где-то на четвертом этаже и окнами выходит в парк — найдем как-нибудь. К тому же там почти нет стражи. Прыгун поможет решить проблему с проникновением.

Толком не проснувшись, Ориел наощупь нашла коммуникатор.

— Я даже не зарядила его нормально. Только двадцать процентов.

— У меня еще меньше. Но я хочу, чтобы к тому моменту, когда мы докажем невиновность Даниэля, у нас на руках был список других подозреваемых, — затараторила Джем. — И куда денутся станции подзарядки? Не утонут же, как в прошлый раз.

Бейн скептично фыркнула и нажала на вызов Прыгуна.

— Не одно, так другое, и спать не дали, — ворчала Ориел, настраивая капсулу к полету в городской черте. Джемма с испугом смотрела, как Бейн, не открывая глаз, поднимает машину в воздух и направляет к центру Бермены.

— Ты хотя бы на дорогу смотреть будешь? — с робкой надеждой спросила она.

— Да что я там не видела… — один глаз Бейн всё-таки открыла.

— Например, шпиль главного собора!

— Упс, — Ориел вовремя потянула руль на себя.

— Не хватало ещё за разваленный храм перед Елентом краснеть!

— Твоя правда.

Прыгун мягко завис напротив четвертого этажа дворца.

— Как определить, где кабинет первого советника?

— Стол, много стопок пергаментов, идеальный порядок.

— Тогда полетели вдоль окон. Благо, ночь безоблачная, всё просматривается хорошо. Да и слугам надо сказать спасибо — нигде шторы не задернули.

Пока Джем рассматривала содержимое комнат, Бейн подремывала, изредка корректируя движение Прыгуна, чтобы тот не поцарапался о дворцовую кладку. В шестом по счету окне горел свет. Сначала Джемма инстинктивно отшатнулась, а затем вспомнила, что капсула находится в режиме невидимости, и уткнулась носом в иллюминатор, решив, что Тарин просто заработался.

Однако комната оказалась не кабинетом, а спальней.

Спустя несколько мгновений Джем зажмурилась и потерла глаза, подумав, что у нее начались галлюцинации.

— Бейн, у меня что-то со зрением.

— Капли дать?

— Проснись и посмотри! — возмущенным шёпотом посоветовала подруга.

Ориел зафиксировала Прыгун в нейтральном положении и тоже заглянула в комнату.

— Занятно.

— Фух, я уж подумала, что мозг начал от недосыпа чудить.

Рядом с шикарным ложе, застеленным ослепительно-белым бельем, поверх которого уже были небрежно брошены камзолы и шелковый платок, прима столичного театра Гашпет высвобождал первого советника Тарина из утягивающего корсета. Простого такого корсета — телесного цвета, с жестким каркасом ребер и затянутой до предела шнуровкой. Пара была так занята процессом, что вряд ли бы заметила марширующий мимо полк драгун.

Хотя вряд ли бы полк не заметил их…

Бейн и Джем с ужасом и восторгом наблюдали за развертывающимся действием, пока не заметили, что корсет (почти развязанный) скрывал аккуратный бюст второго размера, который теперь отчетливо просматривался под нижней рубашкой первого советника.

— Получается, у нас не Тарин, а Тарина, — прокомментировала Джем.

Ориел хмыкнула.

— А платки вокруг шеи завязывает, чтобы никто отсутствие кадыка не заметил.

— Нам же лучше! Пока они заняты друг другом, у нас есть время, чтобы оглядеть кабинет. Ух! Сбор дополнительной информации проходит успешно, — не преминула заметить Джем. — Олдеру с Елентом будет говорить?

— Зачем лишать мужчин прекрасной возможности самостоятельно разгадать тайну господина советника? — усмехнулась Ориел. — И это учитывая, что за три года ни одного слуха не просочилось. Потрясающая конспирация. Чисто из женской солидарности не скажу.

— А Тарине намекнем, что она раскрыта?

— При удобном случае — обязательно.

Следующая комната оказалась проходной между кабинетом и спальней. Джемма и Ориел синхронно выдохнули: обыскивать кабинет и знать, что госпожа советница совсем близко, за дверью, совершенно не хотелось. В любом случае, перестраховка лучше слепого риска. Да и как-то неудобно было бы слушать то, что происходило в спальне Тарины. По крайней мере, Джем — точно. Бейн на это было чихать и кашлять, но, в общем и целом, с позицией подруги она была солидарна.

— Как открывать окно будем? — поинтересовалась Джемма. — Ломать не вариант — услышат.

Девушка с любопытством оглядела препятствие на пути к вожделенным документам: полуциркулярные двойные рамы, объединяющие два оконных проема, почти в точности повторяли земные окна средневековья.

— Слушай, а если лазером? — предложила она и, заметив, что Бейн опять задремала на руле, толкнула подругу.

Ориел душераздирающе зевнула.

— Не сильно ли мы светимся последнее время?

— Есть другие варианты?

— Вернуться в гостиницу и не страдать всякой чепухой.

Джем промолчала, но ее взгляд выразил вселенский укор и печаль. Бейн поморщилась и махнула рукой. Действительно, если оставить это дело на завтра, у них целый день уйдет только на обыск поместья Сергента. А так за пару часов они вдвоем расправятся с самыми больными вопросами и утром предоставят Еленту и Олдеру исчерпывающую информацию. Остановившись на этой мысли, Ориел отстегнулась и прошла во второй отсек. Где-то на верхних полках должен был валяться набор инструментов… Достав портативный лазер, чтобы не тратить заряд комма, и оттеснив подругу, она открыла люк. Джем с готовностью взялась страховать Бейн, чтобы та ненароком не вывалилась из Прыгуна.

Если бы кто-то проходил этой ночью по королевскому парку неподалеку от стен дворца, стопроцентно заработал бы себе инфаркт: на уровне четвертого этажа парила что-то злобно ворчащая себе под нос девушка и подпиливала оконную раму.

— Из нас двоих слон в посудной лавке — я. Так что лезь одна, — прошептала Ориел.

Джемма с опаской глянула вниз, оценила сантиметры, оставшиеся до подоконника кабинета, подождала, пока Бейн не приблизится к окну на минимальное расстояние и, тихо выдохнув, полезла. Подпиленная рама протяжно скрипнула, но, к счастью, кроме девушки, это никто не расслышал.

Ориел, вернувшись в кресло пилота, прикинула время и, потянувшись к консоли, пощелкала тумблерами, отрубая ненужные функции. Зачем им сейчас щит? Только лишнюю энергию сожрет. Не дай Боже, батареи сядут — Макс на пару с Колей Ориел голову открутят. И так они с Джеммой угнали со станции последний рабочий Прыгун. Подумав и посмотрев на подмигивающие огоньки, девушка решительно вырубила все, кроме невидимости и нейтралки, и принялась ждать Джем с добычей.

Оглядев просторный кабинет, Джемма отметила его удачное расположение. Из окна открывался прекрасный вид на башню Покаяния и дворцовый парк, за которым начинались городские поместья дворян. Подумав, как красиво здесь было бы днем (осень раскрасила еще не успевшую облететь листву во все оттенки оранжевого, красного и пурпурного с редкими золотыми проблесками), девушка направилась к высоким шкафам — если Тарина считала исчезновения бедняков нормой, то на столе можно было даже не смотреть. Под рукой госпожа советница держала только актуальные дела.

Яркий свет коммуникатора высветил среди темно-серого сумрака кабинета высокие массивы. Плотная древесина золотисто-желтого цвета с черными прожилками привлекла внимание.

Программа «Наблюдатель» набирала людей не просто идеально владеющих своей специальностью, но обладающих знаниями в самых разных областях науки и просто широким кругозором. Поэтому сейчас Джем с удивлением и восторгом смотрела на что-то очень напоминающее лунный эбен — одну из самых дорогих древесных пород не только на Земле, но и во всей галактике.

— Вот ведь! Если об этом узнают контрабандисты, всю Астрею распилят на ровные брусочки — даже пыли на орбите не останется.

Погладив створку шкафа, Джемма занялась, наконец, его содержимым, мысленно восхваляя перфекционизм советницы. Все пергаменты были разложены по тематикам и годам аккуратными стопочками в отдельных ящиках. Заглянув в очередную коробку, она заметила пометку — символ благотворителей: раскрытую ладонь, держащую перо. Подобный значок был и у Даниэля — Джемма неоднократно поддевала парня, что эта фибула никак с темным одеянием не вяжется. Сергент неизменно улыбался, что добрые дела идут ко всему.

Отбросив неприятные мысли, она вытащила из ящика все документы и принялась перебирать их. Все-таки исчезновение целой стопки бумаг точно привлечет внимание, в отличие от пропажи пары пергаментов. Заодно Джем быстро проглядывала информацию: Тарина отмечала, что поток средств на благотворительность с каждым годом становился все меньше, грозя иссякнуть подобно ручью в засушливое лето. И более того, госпожа советница подчеркивала, что это происходит вовсе не из-за отсутствия желающих вложить средства в богоугодное дело. Наоборот, таковых было предостаточно. Однако в последние полтора года какой-то злой рок настигал всех, кто пытался вкладываться в трущобы. Поэтому остальные богачи предпочитали отдать средства в армию, на строительство нового собора, но никак не беспризорным детям. Сейчас все сосредотачивалось на деятельности пятерых человек: герцогиня Вирон (уже полгода не поднимающаяся с постели из-за странного недуга), престарелая купеческая чета из Черноземелья (резко, всего пару месяцев назад, решившая вернуться на родину после двадцати лет успешной торговли в Бермене). Не последнее место занимали барон Камудзора и граф Сергент. Но и их Тарина отметила как выбывших. Дальше шли характеристики каждого благотворителя.

Приступить к чтению Джем не успела.

Сначала раздался громкий хлопок, а спустя пару мгновений девушку с силой бросило вперед, буквально впечатав в шкаф. От болезненного удара перед глазами стало темно, Джемма упала. Зазвенело разбившееся стекло, крайний стеллаж с грохотом рухнул на пол, рассыпавшиеся пергаменты с шелестом разлетелись по всему кабинету.

Джем с трудом приподнялась на трясущихся руках. В голове шумело, руки и ладони посекла стеклянная крошка, усыпавшая пол, но серьезных ран, к счастью, не было. Девушка с трудом заставила себя подняться. Как сквозь вату, из соседних комнат и с улицы слышались крики.

Первым делом она сгребла с пола пергаменты, не разбирая, нужные это или те, что выпали из других ящичков, запихнула за корсаж и только потом развернулась к окну, пытаясь понять, что произошло. Впрочем, от него осталось одно название: покореженные рамы вырвало из проема, стекла мозаикой устлали комнату. Джем в очередной раз удивилась своей удачливости — да, несколько осколков задели плечи и, судя по ощущениям, щеки. Но могло быть гораздо хуже.

— Ориел! Что это было?

Подобную ударную волну мог создать только сильный взрыв. Почему щит Прыгуна не защитил окно? Не услышав ответа, Джем еще несколько секунд вслушивалась в панику, охватившую дворец, и надеялась, что подруга все-таки отзовется. Но мгновения медленно утекали, и внутри поднималась тугая волна тревоги. Перебарывая шум в голове и легкую дезориентацию, девушка бросилась к окну.

На фоне темного города ярко пылало то, что осталось от оплота инквизиции. Башня Покаяния сложилась гармошкой, будто бы сверху на нее наступил злобный великан. А из-под завалов рвался на волю огонь. Горела и прилегавшая к башне часть дворцового парка. Гудящее пламя жадно облизывало пышные кроны, перебираясь с одного дерева на другое. Сглотнув комок дурноты, Джемма перевела взгляд вниз, уже понимая, что увидит под окнами — на траве грудой металлолома развалился Прыгун, принявший на себя большую часть взрывной волны — Джем перепали только отголоски.

Бейн нигде не было.

Мысли понеслись вскачь, мозг заработал в авральном режиме. Как спуститься, что делать? Тарина может вот-вот зайти в кабинет, чтобы оценить ущерб, или пришлет слуг. Через весь дворец не пройти — даже среди суматохи Джем будет слишком заметна, к тому же, это займет много времени.

Единственный выход — через окно.

Свесившись из проема и содрогнувшись от высоты, которую предстояло преодолеть, девушка увидела слева толстый плющ, тянущийся дальше, на крышу, перевивший между собой гибкие стебли и вроде как должный выдержать вес Джем. Особого доверия он не вызывал, но другого выбора не было — совсем близко, в проходной комнате зазвучал взволнованный голос Гашпета.

Джемма решилась.

— Черт, черт! — сквозь зубы ругалась девушка, аккуратно цепляясь за стебли и чувствуя в ладонях нарастающее жжение — кажется, плющ был, ко всему прочему, ядовитым. Но Джем упорно заставляла себя не думать об этом и, наоборот, сильнее вцеплялась во вредное растение. А то еще для полного счастья не хватало навернуться с четвертого этажа!

Бейн где-то внизу, в покореженном Прыгуне, ей срочно нужна помощь, а ожоги потом легко залечатся. Сердце стучало как ненормальное, голова болела, перед глазами мелькали черные мушки, ладони уже горели, а пальцы начинали неметь. Джемма чертыхалась, но упрямо продолжала спускаться, с благодарностью вспоминая канат на «Блундине».

Между вторым и первым этажом удача отвернулась от девушки: перевитые стебли порвались. Джем не успела не то, что сгруппироваться — даже вскрикнуть не смогла. Ноги обожгло болью, ее волна прокатилась по позвоночнику и отозвалась колокольным перезвоном в голове.

Джемма тихо застонала, но убедившись, что обошлось без переломов, хромая, поковыляла к Прыгуну. Она напоминала себе русалочку — каждый шаг будто бы сотни игл впивались в ступни, но мысль о Бейн не давала Джем остановиться. У Ориел полная непереносимость наркоза, как и у Макса. Если она что-то серьезно повредила себе… или, не дай Бог, сломала позвоночник… Думать про это просто не хотелось, но мысли (одна другой хуже) жужжали в голове как рой диких пчел. И Джемма повторяла про себя, как заклинание, только одну просьбу: главное, чтобы Бейн была жива.

С остальным они обязательно справятся.

Люк Прыгуна так и остался открытым. Нагнувшись, чтобы пролезть внутрь, Джем увидела Ориел — та, выпав из кресла пилота, без сознания лежала на отключившейся консоли. Забравшись в кабину, Джемма осмотрела подругу. Сильно пострадала голова Ориел: при падении капсулу так ударило, что не пристегнутую Бейн с силой бросило на экраны. Лицо девушки было залито кровью из рассеченного лба, но рана оказалась неглубокой и на первый взгляд нестрашной. Быстрый осмотр дал понять, что переломов тоже вроде удалось избежать. По крайней мере, открытых. Под вопросом оставались черепно-мозговые травмы и внутреннее кровотечение. Джемма метнулась к аптечке. Она нашлась под набором инструментов, который девушки не успели закрепить ремнем на его месте. Все ампулы для обезболивающих инъекций оказались раздавлены, как и контейнеры с таблетками. Разобраться в стеклянной крошке и месиве порошков было уже нереально. А вот портативный диагност остался цел. Поблагодарив всех известных богов, Джемма запустила сканирование. Пока прибор, тихо попискивая, собирал информацию, девушка пыталась совладать с дрожью в руках и успокоить бешено бьющееся сердце: около королевского дворца валялся металлолом с другого края галактики, вот-вот должна была появиться стража. А Джем не представляла, что ей делать, куда бежать за помощью. К счастью, минуты текли, а никто к ним так и не спешил. Похоже, все люди собрались у башни Покаяния.

Диагност еще раз громко пискнул и, мигнув зеленым огоньком, вывел на экран отчет о состоянии Ориел. Джемма облегченно выдохнула: да, обнаружилось сотрясение мозга, но всё обошлось без серьёзных травм и кровотечений. Немедленная операция не требовалась.

Вспомнив инструкции, Джем уложила Бейн на правый бок и для равновесия согнула ее левую руку и ногу под прямым углом. Оставалось надеяться, что обморок подруги не продлится долго. Насколько она помнила, чем дольше пострадавший не приходит в себя, тем хуже его состояние.

Спустя еще одну долгую минуту Ориел тихо и жалобно застонала, попытавшись открыть глаза.

— У тебя просто сотрясение, — сразу же отчиталась Джемма, зная, что Ориел больше всего боится травм спины и ног. — И, прости, я знаю, что тебе очень плохо, но нам надо выбираться отсюда.

Бейн медленно моргнула, сообщив, что все понимает, и протянула Джем руки. С трудом ей удалось поднять Ориел и почти на себе вытащить из Прыгуна, уложив на мягкую траву парка.

— Что… будем… — Бейн не смогла договорить, ее замутило.

Джем, подав подруге платок, отошла чуть в сторону, чтобы набрать станцию.

— Ребята, все плохо. Был взрыв, ударная волна разломала Прыгун. У Бейн сотрясение. Ну и у нас обеих порезы и ушибы по мелочи. Как там с ремонтом? Есть шанс, что вы прилетите за нами в ближайшую пару часов?

— Что?! Вы совсем обалдели?! — первым отозвался Щукин.

— Мы обалдели?! Ответь мне, Коленька, откуда в средневековье могла взяться бомба? — прошипела Джемма.

Нейман пресек начинающийся спор и виновато сообщил.

— Одна капсула почти готова, но спуститься сможем только дня через полтора, может, чуть раньше, но я бы не рассчитывал: и так вторую ночь не сплю — из ангаров не выезжаю.

— Думать надо было головой, а не гормонами, когда без разрешения последний Прыгун забирали!

Джемма молча выслушала все упреки, дождалась советов Максима, что нужно делать при сотрясении мозга, и более подробно описала ситуацию.

— Что делать с Прыгуном?

— Посмотри резервный блок, с него можно запустить аварийные системы. Если получится, направь всю оставшуюся мощность на невидимость. Как только спустимся на Астрею, и вас заберем, и Прыгун отбуксируем. Будем надеяться, что никто к этому времени на него не наткнется. Сейчас подгоню облака к Бермене, чтобы парк потушили.

— Поняла, спасибо, отбой.

Девушка отключила коммуникатор и еще раз тревожно посмотрела в сторону догорающей башни. Отсюда была видна выложенная крупными камнями дорога, по которой курсировали стражники. В сторону дворца никто не смотрел.

— Ориел, ты как?

— Пытаюсь понять, где звезды настоящие, а где мозг добавляет новые.

— Я займусь Прыгуном? Если что — зови.

Со второй попытки резервная система все-таки заработала, направив команды в обход поврежденных участков. Сменив заряды и поставив капсулу на аварийный режим, Джем выдохнула и, выбравшись обратно под небо, с удовлетворением оглядела пустую лужайку. Легкая рябь в воздухе становилась заметной только при долгом и внимательном взгляде.

По мнению Джеммы, все было, конечно, нездорово, но и не катастрофично. За почти семь лет, которые они жили на ГАЗ-3, случались вещи и похуже. Похлопав Прыгун по остывающему металлическому боку, девушка проверила состояние Ориел и решила выглянуть из-за угла, чтобы еще раз оценить обстановку — все-таки им с Бейн нужно было как-то убираться от королевского дворца.

Как раз вовремя: на дороге появились две незнакомые фигуры. Джем напряглась, судорожно продумывая пути отступления. А спустя мгновение резкий порыв ветра сбросил капюшон с головы одного из мужчин. Тревожные отблески пожара высветили русые волосы, собранные в простой хвост.

Каким-то неведомым чудом Олдер и Елент смогли найти своих ведьм.

Первая радость сменилась испугом — король и инквизитор, забыв о том, что их не должно быть в столице, бежали, как и все, в сторону башни. Джемма метнулась вперед, надеясь, догнать мужчин и почти сразу замерла. Позади лежала Ориел, кажется, опять, потерявшая сознание, ее никак нельзя оставлять одну. Мыслимое ли дело: спешить в толпу, чтобы выхватывать его величество и главу инквизиции из-под носа Тарина и стражи? И Олдера с Елентом рассекретит, и к себе привлечет ненужное внимание.

Их нужно обязательно остановить. Мысли в голове метались стаей испуганных птиц. По имени не позовешь — посторонние услышат. А время утекало сквозь пальцы…

— Апрель!

Елент резко остановился и повернулся на окрик. Вместе с ним, расслышав знакомое прозвище, замер и Олдер.

Заметили.

Подбежали.

Увидев Бейн с рассеченным лицом, Эйнхель, не задавая никаких вопросов, подхватил ее на руки и бережно прижал к себе. С трудом разлепив глаза, Ориел убедилась, что король — не игры больного разума, и снова отключилась, уткнувшись носом в льняную рубашку. Эйнхель кивнул в сторону дороги, явно предлагая направиться в сторону гостиницы. Джемма согласно улыбнулась, стараясь не показывать, что ей тоже плохо. Но это все равно не укрылось от внимательного взгляда Елента, и он укоряюще покачал головой.

— Олдер в шутку предположил, что вы без нас отправитесь в поместье Сергента. И решил на всякий случай после полуночи проверить. Как выяснилось, что для нас шутки, для вас — хорошая идея. Как ты себя…

Договорить ему Джем не дала, бесцеремонно перебив:

— Стоять могу, идти могу, а нотации и расспросы позже, — кратко обрисовала ситуацию Джемма и направилась следом за Олдером.

Точнее, попыталась. Запас сил и выдержки закончился на третьем шаге. Джемма, почувствовав резкое головокружение и слабость, покачнулась и оступилась. А в следующий момент ее аккуратно поддержал Елент, не позволив упасть. Девушка подняла чуть удивленный и бесконечно уставший взгляд на инквизитора. На лице Марта отразилось секундное сомнение, но в следующий момент он аккуратно обхватил девушку за пояс и медленно пошел рядом.

За всю дорогу до гостиницы никто не проронил ни слова.

Даниэль наблюдал за делом своих рук, скрывшись в тени дворцового парка. Сюда огонь пока не добрался и, зная исполнительность и умелость слуг, граф Сергент был уверен, что пожар дальше и не пройдет. А потому он, заняв удобное место, с мрачным торжеством смотрел на растревоженный дворец и догоравшую башню.

Как же он ненавидел каждый камень этого проклятого места! И теперь, уничтожив его, Даниэль был уверен, что сполна отомстил за все страдания, что пережил здесь.

Правда, взрыв Сергент устроил вовсе не из жажды мести. Главное, чего он добивался: чтобы госпожа Джемма и Ориел, воспользовавшись моментом, смогли вырваться из оков инквизиции.

Когда Даниэль увидел девушек в трущобах, опутанных цепью и жалобно умоляющих о милосердии, не раздумывал ни секунды — решился сразу. Да, бомба, приготовленная Алымовым, предназначалась для взрыва дворца. Но оставить Джем и Бейн в плену Сергент не мог.

К тому же башня Покаяния была не менее значимым объектом.

В конце концов, Алымов с Ульковым создадут еще. Материала достаточно. Да и делать с Даниэлем они ничего не станут. У него в запасе осталось много тайн Бермены, чтобы его спасители смирились с еще одной неудавшейся диверсией.

Взрыв прогремел на первом этаже, превратив бочкообразное здание в груду камней. Судя по яростному пламени, вырвавшемуся из-под земли, печи были также сильно повреждены. Обвал нижних ярусов — вопрос времени. Но его должно было хватить для побега Джеммы и Ориел.

Впрочем, сомневаться в правильности решения всё-таки пришлось. Драгоценные минуты истекали, а девушки все еще не появлялись. Даниэль медленно сходил с ума от беспокойства, вглядываясь в мелькающие фигуры людей на пожаре. Он неоднократно представлял себе долгожданную встречу с госпожой Джем… и Бейн, конечно. Как девушки удивятся, и покровительственные взгляды поменяются на благодарные и восхищенные.

По-другому и быть не могло.

Покинув убежище, Даниэль прошел по парку, приблизившись к королевскому дворцу, спрятавшись в тени фигурных кустов. Ведьмы в любом случае побегут в эту сторону. Стража и инквизиторы уже успели всё оцепить, выхватывая из толпы выживших заключенных, которые пытались бежать. Единственный шанс для Бейн и Джем — воспользоваться невидимостью и, улучив момент, проскользнуть между деревьев.

Когда в сторону Сергента метнулась смазанная сумраком и дымом тень, он почти обрадовался. Хотел выйти на встречу, но в последний момент остановился — человек был один. Отсвет от пожара на миг выхватил фигуру бегущего. Без сомнений, это был мужчина. Высокий беглец с узким породистым лицом и обгоревшими волосами, делал отрывистые короткие шаги, едва опираясь на левую, очевидно, сильно поврежденную ногу. Каким-то невероятным чудом пленнику удалось вырваться из оцепления.

Даниэль разочарованно выдохнул и взглядом скользнул по дворцу, с удовольствием рассматривая выбитые рамы и сколы и трещины на стенах. Сбоку под окнами он заметил какое-то движение. Джем появилась из воздуха и склонилась над лежащей на траве подругой — Бейн явно было плохо. Но стоило Сергенту броситься к девушкам, как на руке издал звон странный браслет, который вручил ему Кяжин. Даниэль остановился, с трудом отведя взгляд от Джеммы, и принял вызов.

— Ты что творишь, мать твою? — из динамика раздался зычный бас, больше похожий на рев медведя. Юноша резко понизил громкость — не хватало еще, чтобы его кто-то услышал.

— Сымпровизировал, — прошептал Сергент. — Вы хотели шумихи? По-моему, всё получилось, как нельзя лучше! Все равно дворец нужно взрывать вместе с королем…

— А ты подумал, где и когда я вторую бомбу создам, когда эти твари вычислили наши ходы? — коммуникатор Кяжина перехватил Алымов. — Ты послал несколько месяцев работы в черную дыру!

Из браслета послышались незнакомые отрывистые слова чужого языка. Даниэль криво усмехнулся — его снова оставляли за бортом. После нескольких яростных реплик Алымов продолжил более спокойным тоном:

— Хорошо, возможно, нам это, правда, будет на руку. Взрыв башни вынудит их выступить перед народом.

На заднем плане продолжал бушевать Кяжин.

— У нас еще осталось одно средство, — глухо и предвкушающе добавил Ульков, — должно хватить на заваленную мертвецами площадь.

Экран погас. Даниэль недовольно посмотрел на браслет и вдруг услышал окрик Джеммы. Он вскинул голову, пытаясь понять, что произошло, и оцепенел.

К Джем и Бейн подбежали чертовы король и инквизитор. Сергент не мог их не узнать! Но почему одни, без гвардии, одетые как простолюдины? Его величество сразу же подхватил на руки Ориел. А Джемма, вместо того, чтобы отбиваться от врагов или попытаться сбежать, наоборот, спокойно выслушала то, что сказал его преосвященство, и, что-то ответив, направились следом за королем. А когда через несколько шагов девушка запнулась и едва не упала, её поддержал Март. Сергенту было видно, как спокойно и собственнически глава инквизиции обхватил Джем за талию и повел за собой.

Вчетвером они растворились в темноте парка.

А Даниэль всё стоял и смотрел им вслед. И не мог поверить.

Его мучения в застенках инквизиции, попытки узнать хоть что-нибудь о судьбе Джеммы и Ориел, усилия по освобождению мнимых узниц — ради чего? Всё напрасно. Юноше казалось, что его еще раз втоптали в грязь. Предательство оказалось куда больнее, чем кипяток на раны и плеть.

Башня догорала, к Бермене быстро стягивались грозовые тучи, а Даниэль Сергент стоял на одном месте. Он думал о том, что дождь погасит не только пламя пожара, но и те крохи доброты и надежды, что оставались у него в душе.

Всю ночь над городом шел ливень, потушив и башню, и парк и хорошенько подтопив кварталы, расположенные в низинах.

А утро началось для Джеммы с тяжелого взгляда Елента Марта. Девушка ойкнула и, не разобравшись, что к чему, попыталась подскочить на кровати. От резкого движения заныли мышцы ног, заболело плечо, а ладони отозвались противным жжением, стоило Джем вцепиться в одеяло.

Она поморщилась и тут же напустилась на Елента:

— Ты издеваешься — пугать так с утра?

Март не ответил. Под ярко-зелеными глазами мужчины залегли глубокие тени, лицо осунулось, а черты еще сильнее заострились. Уставший облик инквизитора красноречиво говорил сам за себя — ночь у мужчины выдалась нервной и бессонной. Джемма повернула голову — рядом с кроватью Бейн сидел Олдер. Привалившись спиной к стене, его величество тихо дремал, никак не реагируя на голос Джем. Зато стоило Ориел беспокойно завозиться на постели, король сразу проснулся:

— Воды?

Девушка отрицательно замычала и натянула одеяло себе на голову.

— Теперь, когда обе путешественницы бодрствуют, — начал Елент, — объясняйтесь.

— Что вы забыли у дворца? — поддержал Олдер.

Джемма недовольно промолчала. Допросы на пустой желудок — не самое приятное занятие. А потому она спокойно встала с кровати и, поправив нижнюю рубаху, направилась к скомканному платью, кинутому на сундук. Натянув его и быстро оправив, Джем ехидно улыбнулась Еленту, который очень внимательно изучал вид за окном.

— Восемь, отец Март.

Инквизитор обернулся.

— Восемь птичек пролетело, пока я платье расправляла.

Ориел из-под одеяла фыркнула, Олдер тоже улыбнулся.

— Мы предположили, что у Тарина есть сведения о всех благотворителях в городе. Я как раз в документах копалась, когда прогремел взрыв. Как видите, задело обеих.

— К взрыву не причастны, — констатировал Эйнхель.

— В планах значился только взлом кабинета советника, — согласилась Джемма, затягивая на платье шнуровку. — Тут и помимо нас есть умельцы.

— Имена, конечно, не назовете? — прищурился Елент.

— Знали бы кто — давно бы сами разобрались, — тяжело вздохнула Бейн и все-таки тоже откинула одеяло. — Кто там воды предлагал? Только в этот раз, если можно, не на меня всё выливать.

Олдер проворчал что-то про темноту и то, что он не обучен ухаживать за больными, но послушно потянулся к кувшину с колодезной водой.

— Ситуация складывается таким образом: похищениями сейчас мы заниматься не можем. Придется возвращаться во дворец: Олдеру нужно выступить перед народом. Мне же — выяснить, сколько людей погибло, сколько бежало, что подлежит восстановлению. Заодно отправим гонцов в отряды, которые продолжают инспекцию.

— Жаль башню, — заметила Джемма, — добротное здание было. Зато у тебя есть возможность выстроить все заново, еще краше.

Елент на это ничего не ответил.

— Мы можем надеяться, что теперь вы никуда из гостиницы не исчезнете? Не хотелось бы снова метаться по городу и гадать, живы вы или нет.

— Я от Ориел не отойду.

— С этой кровати я только в сортир выползу, — синхронно ответили девушки.

Джем добавила:

— Но только сегодня. Завтра, надеюсь, мы вернемся ненадолго к себе — Бейн надо вылечить, ну и еще пару вопросов решить. А потом, когда и вы со срочными делами разберетесь, вновь займемся поисками.

— В таком случае, до вечера. Ведите себя хорошо.

— Так точно, ваше величество!

Олдер усмехнулся и вышел из комнаты за Елентом.

— Как думаешь, девочки сдержат слово?

— До обеда — точно, — подтвердил Елент, — на большее не рассчитывай.

Как только шаги на лестнице перестали быть слышны, Джемма вызвала станцию.

— Макс, мы в относительном порядке. Рассказывай, что успели узнать.

— Похоже, мы имеем дело с работорговцами.

— Да неужели?! — слабым, но крайне саркастичным голосом отозвалась Бейн.

— Нашими работорговцами, — вкрадчиво уточнил Нейман. — Если ты не в курсе, космические пираты — не красивая сказка из книжек второго и третьего тысячелетий, а подлая и гнусная реальность.

Ориел промолчала. Она и так имела в виду земных работорговцев, но дальше пререкаться с Максимом сил уже не было. Ее беспощадно мутило.

— Мы уже поняли, что ты говоришь про схему похищений, с которой до сих пор Инквизиция борется, — нахмурилась Джемма.

Пару столетий назад человечество столкнулось со старой проблемой в свежей интерпретации. Многие богачи, справившие не первое столетие сытой жизни, начали интересоваться слугами и живыми игрушками с отсталых планет. А что? Такие не требуют ни зарплат, ни социальных пакетов; они абсолютно беспомощны и бесправны. Можно развлекаться, как угодно и ни в чем себя не ограничивать. Сломается одна игрушка — так половина галактики заселена новыми. Богобоязненные люди, живущие на планетах с низким уровнем развития, беспрекословно выполняли приказы богачей, потому что бежать им было просто некуда. Многие вообще считали, что попали в ад за свои грехи и покорно принимали все тяготы.

А вот зачем пиратам требовались младенцы, оставалось вопросом.

— Я сравнил данные, собранные нами в начале наблюдения за Астреей, и данные из недавнего отчета Жени и Николя. Мы полагали, что уменьшение численности напрямую связано с уровнем медицины и последними эпидемиями. Наш просчет, расслабились, — тяжело вздохнул Макс. — Восстанавливайтесь пока, Ориел надо отоспаться, и тебе отдых не повредит.

Джемма отключила связь и подошла к подруге.

— Пару таблеток обезболивающего на завтрак?

— Сразу десяток и без хлеба.

— Менять сотрясение на язву? Неэквивалентно, — цыкнула Джем и развернулась, — возьму в трактире чего-нибудь съестного.

Когда она, нагрузившись едой, поднялась в номер, Ориел уже тихо посапывала, отвернувшись к стене. Будить ее Джемма не стала, решив, что сон — лучшее лекарство.

План на день был прост: устроиться на кровати с чем-нибудь вкусным и разобрать взятые у Тарины документы. Джем надеялась, что в общей суматохе госпожа советница не скоро заметит пропажу. Подтянув к себе смятые пергаменты, девушка вздохнула: из-за взрыва листы разлетелись по всей комнате, и Джем схватила с пола первые попавшиеся бумаги, которые, как теперь выяснилось, к благотворительности почти не относились. Впрочем, других дел у Джеммы все равно не было, и она погрузилась в чтение, в сотый раз проклиная специфическую грамматику ардийского языка — официально-деловой стиль мог вогнать в тоску любого земного бюрократа. Зато почерк у Тарины был каллиграфический, что значительно упрощало занятие Джем.

Странные дела творились в Бермене: откуда-то в основной оборот денежных средств вливались большие суммы. Они совершали круг и затем исчезали, чтобы спустя пару недель или месяцев возникнуть в совершенно иной отрасли и вообще другой части страны. Почему госпожа советница думала, что это одни и те же деньги? Во-первых, сходны были сами схемы обогащения людей, о которых до определенного времени вообще никто не слышал, а затем они самым волшебным образом вдруг оказывались весьма состоятельными. Во-вторых, некоторые цифры повторялись раз от раза, полностью выходя за рамки, которые можно было бы назвать совпадением. Тарина размышляла, что схемы действуют не менее двух — трех лет, скорее всего, возникли еще в правление отца Олдера, и планировала назначить проверку архивов казначейства за последние пять — десять лет.

За окнами глашатаи возвещали о том, что сегодня через два часа после обедни его величество собирает жителей Бермены на Соборной площади.

Джемма пару раз отвлекалась, когда под окнами начинали орать особенно громко, а затем с головой ушла в изучение документов. Несколько пергаментов о благотворителях, чудом затесавшихся в кипу, тоже ее озадачили. Тарина сообщала, что, несмотря на рок, преследующий тех, кто пытался заниматься трущобами, Даниэль Сергент (до того, как попал в застенки инквизиции) активно пропагандировал это богоугодное дело среди аристократии. Его, конечно, не слушали. Зато теперь упавшее знамя подхватил Гашпет. «Рисуется!» — пренебрежительно фыркнула Джем. Хотя надо отдать должное, с примой театра соглашались охотнее, чем с изувеченным оспой юношей. Внизу документа был оттиск ладони с пером — как на значке Даниэля. Девушка вспомнила тускло поблескивающий кругляшок на простом камзоле Сергента и опять загрустила.

Рядом беспокойно завозилась Ориел, Джемма перевела взгляд за окно и удивилась: она и не заметила, как минул полдень, перевалив за обед.

— Послушай, может, у меня глаз замылился, — Джем, оперируя несколькими выдержками, быстро пересказала подруге содержание бумаг.

Бейн, держась за голову, кое-как села на кровати и сосредоточилась.

— Из всего сказанного я бы зацепилась за фразу «уходит в правление отца Олдера». Мы этого… хм, прости Господи, короля застали. Чуть страну по миру не пустил. И знаешь, получается, у него под носом можно было творить, что угодно. Неудивительно, что работорговцы облюбовали Ардию. Так, все. Думать больно. И ты мне даже кусочка не оставила. Принеси что-нибудь поесть.

Джемма, отложив пергаменты и попросив подругу не засыпать на этот раз (чтобы Ориел не осталась еще и без обеда), влезла в сапожки и поспешила на первый этаж гостиницы. В голове крутились обрывки документов, которые девушка крутила и так, и эдак, под разными углами, пытаясь дорисовать получающуюся картину.

Нижняя зала оказалась пуста, только хозяин дома оправлял на выдающемся животе складки темно-синей котты[25] и беседовал с каким-то купцом, уже собирающимся выходить. Длиннобородый трактирщик улыбнулся Джем, принял заказ и, крикнув на кухню, продолжил разговор:

— Эх, миновали тихие годы пьяницы Ренульфа. В неспокойное время живем: что ни год — обязательно взрыв. Вот даже аренда лавок в центре в разы упала — все боятся вместо прибыли Богу душу отдать. А вы, госпожа, что не идете на площадь? Я вот всех слуг отпустил на его величество посмотреть. Только младшего по хозяйству оставил.

Юный поваренок как раз опустил перед Джеммой поднос. Умопомрачительно пахли отбивные с размятой картошкой, манил холодненький ягодный морс, но девушка уже ничего не замечала — она будто бы снова стояла на Дворцовой площади в день подписания мира, схватившись за раненную ногу, в которой застрял короткий арбалетный болт. А за ее спиной, как в замедленной съемке, взрывалась маленькая алхимическая лавка. Почему именно она? Возможно, из-за действий девушек и звонка Жени кто-то просто не донес бомбу до нужного места? И алтарь, про который чудом узнал любопытный послушник. Башня Покаяния, на первый взгляд, выбивалась из этого списка… но только на первый.

Джем пошатнулась и, забыв о заказе, побежала наверх.

— Это все покушения! — почти закричала она, подскакивая к изумленной Ориел: — Хаос — лучшее прикрытие для работорговцев! Они столько лет при Ренульфе горя не знали, наверное, тащили из Ардии все, что только под руку попадалось. А потом случился переворот и на трон взошел Олдер. Вместе с Елентом они вытащили страну из долговой ямы. Наладили производство, создали кучу ведомств, стали тщательнее следить за неблагополучными районами… да столько всего сделали, что и не перечислишь! А еще все эти инспекции и постоянные проверки Тарины, у которой муха мимо не пролетит — только если строем. Они, особенно, Эйнхель с Мартом — кость в горле… кол в заду у работорговцев!

— Стоп, — прервала поток сознания Ориел. — Хочешь сказать, что все эти взрывы были попытками устранить короля и главу инквизиции?

— Именно! Без них в стране начнется кровавая смута, и эти твари наварятся на пару десятилетий вперед. На площади мы своей и Жениной глупостью нарушили все их планы. Если бы Елент не узнал про подмененный алтарь — бомба взорвалась бы в соборе на ближайшем празднестве! Сюда и заговор Гашпета можно приплести, только он, скорее всего, не знал, что его действия курируются свыше.

— И знаешь, что самое поганое, — голос Бейн охрип, — мы сами несколько раз сказали, что работорговцев явно жмут сроки и они готовы на все, лишь бы добиться цели. Наверняка опять хорошо подготовились, а тут Олдер и Елент исчезли из города с внезапной проверкой. Взрыв башни слишком похож на приманку, которую нельзя проигнорировать.

В конце улицы раздался голос глашатая, советующего поторопиться на Соборную площадь. Его величество король Олдер с минуты на минуту должен был выйти к своему народу. Девушки с ужасом переглянулись. Ориел, морщась от боли, потянулась к ботинкам, не заморачиваясь на одевание платья, в конце концов, нижняя рубаха имела вполне пристойный вид. И пусть, что на улице поздняя осень и прохладно. Не будь рубахи, Бейн бы и нагой пошла! Джем помогла подруге, видя, что у Ориел трясутся руки. В неожиданно наступившей тишине стало слышно, как тихо запищали коммуникаторы.

— У нас проблемы, — без приветствий оповестил Нейман.

— Куда уж хуже…

— Мы сами работорговцев встретили: накормили, напоили, вылечили, еще и корабль отремонтировали.

Джемме захотелось что-нибудь сломать.

Ульков и компания!

— Пришел Настин ответ, все подтвердилось.

— Макс, у нас вот-вот эти сволочи устроят на площади теракт!

На миг повисло напряженное молчание, а потом комм рявкнул голосом Щукина.

— Немедленно убирайтесь оттуда!

— Коль, не кричи, мы сами разберемся.

Джемма разорвала связь и без колебаний отключила питание коммуникатора. Ориел молча повторила ее маневр и, покачиваясь, побрела к двери.

Девушки честно пытались не акцентировать внимание на пустых улицах — все хотели увидеть и выслушать своего короля; целая Бермена собралась на Соборной площади. Все эти люди находились в зоне риска, и не было ни одной идеи, как их спасти. Бейн и Джем всегда сами создавали проблемы, но никогда не доводили до серьезных последствий. Да, этим нельзя было похвастаться, но то, что планировали Кяжин и компания, могло уничтожить население огромного города и ввергнуть всю страну в хаос.

Ориел и Джемма, как могли, спешили к площади, каждый миг боясь услышать взрыв. И пока в небо не поднимался столб дыма, а ударная волна не ломала хлипкие торговые лавки, девушки верили, что успевают и надежда еще есть.

Главное — не допустить самого взрыва, а с работорговцами они потом быстро разберутся.

Тишина, обволакивающая опустевшие улицы, подсказывала, что Олдер уже начал свою речь, и толпа послушно затихла. Бейн и Джем оставался один проулок между хлебными и лекарскими рядами, как Ориел остановилась и обреченно прошептала:

— Опоздали…

Джемма молча смотрела на белесый туман, который тонкими змейками расползался от Соборной площади, укутывая пеленой улицы. Действительно, почему взрыв? Газ эффективнее: не дышать человек не может.

Бейн закрыла глаза, то ли пытаясь справиться с усиливающейся дурнотой, то ли что-то для себя решая, а затем повернулась к Джем.

— Я пойду. А ты?

Джемма вцепилась в руку подруги. Они и так не восстановились после вчерашнего, особенно — Ориел. Респираторов нет. Даже учитывая, что иммунитет к токсинам у девушек был гораздо устойчивее, чем у средневековых людей, это был только вопрос времени, когда отравление станет критическим.

— Пойдем…

Они оторвали от подолов по куску ткани, закрыли носы и рты и, держась друг за друга, шагнули в туман.

Смутные очертания домов по бокам улиц щерились темными провалами окон. Идти приходилось практически наощупь и с каждым шагом становилось страшнее. Первые тела Бейн и Джем увидели уже перед площадью. Судя по характеру повреждений, люди падали с крыш, куда забрались ради отличного вида.

Соборная площадь встретила девушек густой завесой. Дышать становилось труднее. В горле першило, глаза слезились, сокращая и без того плохой обзор до смазанных контуров. Толпа, собравшаяся слушать его величество, оказалось такой громадной, что теперь тела устилали брусчатку неровным ковром. С каждым шагом найти кусочек свободного пространства, чтобы ступить, оказывалось сложнее, и Джемма с ужасом понимала, что наступит момент, когда придется пойти по людям. В голове Ориел вертелись обрывочные куски лекций: сначала приступ удушья, ожог слизистой, потеря сознания, асфиксия — смерть наступит примерно спустя двадцать минут.

Если повезет — тридцать.

У них не больше десяти, чтобы найти Олдера и Елента и вытащить их с площади. Если поиски затянутся, и Джемма с Ориел задержатся на больший срок — сами упокоятся здесь.

Но все это только при условии, что она все правильно определила, и это действительно правнук хлорацетофенона с еще более непроизносимым названием, которое напрочь вылетело из головы.

Смотреть вниз становилось сложнее — многие пришли на площадь целыми семьями.

Бейн захрипела, едва не упав, и вцепилась в плечо Джем.

Впереди из тумана выступили очертания собора. Джемма кивнула на стражников, которые должны были образовать заслон — за их телами начиналось пустое пространство. Елент и Олдер должны быть где-то там. Они пошли медленнее, внимательно приглядываясь к теням в тумане. Чуть дальше, упав из высокого золотого кресла, лежал архиепископ. Джемма покосилась на Ориел, и девушки, не сговариваясь, мотнули головами. Спасти всех они все равно не могли. Правда, смириться с этой мыслью было непросто, но их подгоняла надежда, что они успеют вытащить хотя бы Олдера и Елента.

Чуть левее показалась едва заметная в особенно густом молочном тумане темная фигура. Кто-то стоял на коленях над контуром тела и девушек не замечал. Плохо понимая, что происходит, ослепленные болью и страхом, Бейн и Джем побрели в его сторону.

Спустя несколько шагов фигура стала четче и объемнее, туман нехотя выплюнул из своей пелены скупые детали. Коленопреклоненный человек навис над Елентом. Джемма до рези в глазах всмотрелась, не понимая, что происходит, а в следующее мгновение коротко сверкнула сталь.

— Сдохни!

Человек выдернул кинжал из тела и снова замахнулся.

— Нет… Нет! — закричала Джемма.

Гортань, горло, легкие — казалось, внутри загорелось все; во рту появился терпкий привкус крови, но девушка, забыв про боль, бросилась вперед.

Убийца вздрогнул, но вместо того, чтобы обернуться, с яростью ударил Елента вновь. И еще раз. Пока Джем не набросилась на человека, в беспорядке молотя кулаками по его плечам и голове и пытаясь оттолкнуть в сторону. Тот почему-то не сопротивлялся, беспомощно выронив окровавленный кинжал. Спустя мгновение, после того, как Джемма осознала, что не встречает никакого сопротивления, она поняла еще одну вещь — на человеке был респиратор. Кяжин! Или Ульков?! Твари! В диком бешенстве девушка сорвала защиту с лица ненавистного врага. Респиратор полетел в расползающуюся из-под тела Елента лужу темной крови.

На Джем растерянно смотрел Даниэль.

Она закрыла глаза, надеясь, что этот жуткий морок развеется. Под веками жгло — то ли от газа, разъедающего слизистую, то ли от слез.

— Уйди… прочь, — прохрипела Джемма, сплёвывая кровь.

— Вас здесь не должно быть, — прошептал юноша.

Не морок.

Джемма оттолкнула Сергента и метнулась к телу Елента, все еще надеясь на чудо. От вида ран стало дурно. Сев прямо в кровь рядом с инквизитором, девушка схватила его за ладонь и едва не расплакалась от облегчения, почувствовав под пальцами пульс. Слабый, едва-едва ощутимый, но еще можно было что-то сделать! Джем зашарила в поисках упавшего респиратора, и ничего не найдя, обернулась, чтобы увидеть, как медленно растаял в тумане силуэт Сергента.

Рядом сидела Ориел, положив голову Олдера к себе на колени, механически гладила его по русым волосам и тихо выла на одной ноте. Вокруг медленно расползалось темно-багровое пятно.

До того, как выместить злость и боль на Еленте, Даниэль успел нанести несколько ударов королю.

— Пульс есть? — спросила Джем, надеясь вывести подругу из оцепенения.

Бейн судорожно кивнула.

— Надо их отсюда вытащить, — Джемма уже задыхалась.

Да, она прекрасно понимала, что в таком состоянии мужчины вряд ли переживут транспортировку. Но посреди ядовитого тумана их ждала еще более верная смерть. Подхватив короля и инквизитора под мышки, девушки потащили их с площади.

Бейн сама не понимала, как ей еще удается идти: внутри все скручивалось от боли, а голова казалась настолько тяжелой, будто бы ее залили чугуном, не забыв перед этим заложить пару килограммов взрывчатки, которая теперь раздирала черепную коробку на куски. Из носа, не переставая, текла по губам и подбородку кровь, падая на застывшее лицо короля. Во рту тоже чувствовался металлически-соленый привкус.

Главное — не отпустить Олдера, вытащить его с этой площади, которая сейчас казалась даже не огромной — бесконечной.

Джем было всё равно, на кого наступать — в ее руках жизнь Елента. И все-таки для худенькой небольшой Джеммы глава инквизиции был слишком тяжел. Руки дрожали от напряжения и слабости. В сумках, которые девушки второпях забыли в гостинице, остались лекарства, что-нибудь из них должно было подойти, ведь с одними коммами девушки ничего не могли сделать.

Коммуникатор!

Джемма остановилась и неловко ткнула в кнопку включения, едва не уронив свою ношу. Тускло замигал оранжевый огонек, намекая на низкий заряд батареи. Джем мучительно размышляла, как одновременно послать сигнал бедствия и продолжить тащить Елента — время, проведенное на площади, как и объем отравляющего вещества, которое вдохнули девушки, становились критическими. Впрочем, что мечтать о чуде? Не полетел же Коля сразу за ними на сломанном Прыгуне? В любом случае, сначала надо убраться с площади. Но не успела Джем удобнее перехватить Елента и сделать следующий шаг, как кто-то резко схватил ее за плечо, развернув девушку к себе, и силой, едва не вырвав клок волос, одел на нее респиратор, а следующим движением прижал маску к лицу Марта.

Джем медленно и глубоко вдохнула отфильтрованный воздух и моргнула, пытаясь сфокусироваться на лице своего спасителя и том, что он говорил ей:

— Трос перед тобой. Закрепи себя и человека рядом.

Николай убедился, что Джемма его услышала, и бросился со второй парой респираторов к Ориел. Та уже лежала на брусчатке, потеряв сознание, но по-прежнему крепко сжимая руку Олдера.

Джем щелкнула последним крепежом, и тут же сработавший подъемный механизм вытянул ее вверх, к открытому люку капсулы. Глаза резануло ярким светом. В Прыгуне их ждал Женя; он, перехватив трос, помог втащить Елента и резко бросил, чтобы Джемма убиралась с прохода и забирала своего дохлого инквизитора — иначе Жекахов не сможет забрать Бейн и Олдера.

— Идиотки, всех под монастырь подведете! — в сердцах рявкнул он.

Последующие реплики девушка уже не слушала. Факт того, что Коля и Женя прилетели за ними на разваливающимся Прыгуне, говорил гораздо красноречивее попыток ЖКХ смешать Джем с грязью. Впрочем, к тому моменту, когда в капсулу влез Щукин и, задраив люк, стащил с лица респиратор, Женя уже выдохся и спросил спокойным деловым тоном:

— Коль, у нас минута есть?

— Да.

Евгений перевел Прыгун на нейтралку и резко выжал вторую космическую. Двигатель взревел. От капсулы по площади и улицам покатилась мощная ударная волна, разгоняя клубы газа.

— Мы побоялись это делать сразу, — пояснил Николай, занимая кресло второго пилота: — Лежащим людям она бы точно не повредила. А вот если бы в этот момент кто-то стоял, могла просто переломать все кости.

От ударной волны газ разлетался по всему городу. Но его концентрация уже не была смертельной. Теперь имелся хоть какой-то шанс, что часть людей удастся спасти.

Прыгун быстро набирал высоту, устремившись к станции.

Джемма, удерживая себя в сознании из чистого упрямства, сидела рядом с пультом управления и смотрела, как приближается обшарпанный бок ГАЗ-3, украшенный вмятинами и длинными полосами.

— Валите всё на нас, мальчики, — вздохнула Джемма. — Трибунал — так трибунал.

Женя открыл рот, чтобы что-то сказать, но Коля его опередил:

— Невнимательность — не повод для казни. Не вы виноваты в смерти людей. А что проглядели? Так мы же не военные, а самые простые наблюдатели без особых полномочий. Вылечитесь для начала, а уже потом вместе сядем думать, что делать.

На связь с Прыгуном вышел Макс:

— Операционная уже готова. Но я один с четырьмя пациентами не справлюсь. Женя, будешь ассистировать.

— Что? — сглотнул Жекахов. После случая с Нейманом его мутило от вида крови.

Связь прервалась.

— Мы можем не успеть… — прошептала Джемма, не решаясь посмотреть на Елента и Олдера.

Белая, как полотно, Бейн тоже не подавала признаков жизни.

Новые регенераторы на станции могли залечить почти любое повреждение. Но воскрешать мертвых, увы, не умели.