Точно в цель (СИ)

Глава 9.02 «Забытое старое»

Ария

Пятница. Первая неделя октября

События вчерашнего вечера дают о себе знать отзываясь в каждой клеточке тела. Еле-еле поднимая тяжелые веки и медленно моргая, пытаюсь вернуть фокус своему зрению. Приподнимаясь на локтях и быстро облокачиваясь о спинку кровати жалею о своем решении. Правая рука разом отдаёт болью и сначала я не понимаю почему, пока не замечаю, что она перебинтована. Точно. Порезала осколками от разлетевшегося на куски стеклянного столика.

Голова закружилась от вертикального положения, и я закрываю глаза пытаясь вспомнить события вчерашней ночи. Вспомнить ничего толком не удавалось, поэтому решаю для начала оценить окружающую меня обстановку.

Открыв глаза медленно изучаю комнату. Широкая просторная кровать, в правом углу от меня стоит шкаф. Напротив, зашторенная стена, с окнами выходящими на балкон и двойной дверью посередине. Так как дверь стеклянная замечаю на балконе Никиту. Глядя на располагающийся напротив кровати диванчик с журнальным столиком, на котором стопкой лежат какие-то бумаги, книги и ноутбук делаю выводы, что это комната Анисимова. Судя по всему, он очень любит диваны и столики. Они просто везде. Хотя Никита слабо похож на человека, который любит посидеть.

Всё такое чистое светлое аккуратное просторное, но при этом без лишних изысков. Комната явно не кричала о том, что у владельца очень много денег. Скорее своей простотой и минимализмом отражала легкость и удобство. У каждой вещи очевидно было свое место, но при этом было достаточно свободной поверхности, чтобы разместить что-то ещё.

Дверь на балкон открывается и в комнату заходит Никита. Глядя на его немного помятый внешний вид, вспоминаю драку. Анисимову конечно досталось, но не думаю, что его сопернику меньше. В целом всё было достаточно неплохо. Ничего не сломано. Разбитая губа, небольшая рана на скуле. Может есть что ещё на теле, но под его толстовкой точно не разглядеть.

— Доброе утро, — сдержанно здоровается Никита, хмуря брови, словно ещё не определился в какой манере собирается со мной разговаривать.

— Доброе, — неуверенно начинаю, пытаясь понять его настроение.

— Не напрягайся только ладно. Я не кусаюсь, — задумчиво проведя рукой по губам, он всё же решается сказать, что задумал. — Можно я всего минутку побуду нудным моралистом, чтобы не портить наш разговор в дальнейшем?

— Я ошиблась. Не доброе.

— Ладно… Сделаю это максимально мягко. Как умею, — видно, что Никита старается подобрать слова, дерзить у него получается гораздо лучше. — В следующий раз, если запланируешь так напиться поставь меня в известность. Сообщение, звонок — неважно. Любой канал связи. Просто, чтобы я знал. Договорились?

— Ты прямо сама доброта, — иронично аккуратно смеюсь так как от смеха начинает побаливать голова.

— Ария, — этот воспитательный тон…

Толи врезать охота, толи обнять. Ещё не разобралась.

— Я ответа не слышу.

— Его ещё не было, — слабо улыбаюсь, устраиваясь в кровати поудобнее и натягивая на себе одело.

Только сейчас замечаю и осознаю, что я в одной футболке и трусах. Но судя по смутным воспоминаниям переодевалась я вроде сама, но не без активного участия Никиты. Щеки сразу наливаются румянцем, и я отвожу взгляд.

— Я просто волнуюсь, — Никите самому неудобно поддерживать подобную беседу, так что я рада что не одна гребу в этой волне смущения.

— Ты ведь не в восторге от того, что я пила? — прямо спрашиваю очевидно зная, как он относится к пьяным девушкам.

— Не в восторге.

— Но я ведь не твоя девушка.

— Это тебе на руку.

— Так бы мне прилетело больше?

— Определённо.

Улыбаюсь, закатив глаза и откидываюсь, запрокинув голову. Полагаю поэтому его бывшая девушка от него и сбежала. Возможно, слишком много воспитывал. Кому это понравится? Хотя Никита волнуется и этого нельзя отрицать тоже.

— Просто нервничаю. Веселая выдалась ночка, — тяжело вздыхает Никита.

— Отвёз бы меня домой…

— Ты слышишь, что несёшь? Забота о тебе мне совершенно не в тягость. Будет нужно проделаю это снова.

— Прости, — распахиваю глаза и закусывая губу смотрю на него с чувством вины. — Просто не привыкла, чтобы обо мне кто-то заботился.

— Так привыкай, — в этой фразе не было ничего такого, но она прозвучала так лично интимно словно признание.

— Ладно, — улыбаюсь в ответ.

— Что ладно?

— Я буду тебя предупреждать о своих гулянках. С геолокацией во вложении. Или мне повесить на себя маячок? — отрываюсь от спинки кровати и выпрямляю спину, сознание постепенно начинает приходить в норму.

— Геолокации будет достаточно. Но от маячка я бы не отказался, — слабо улыбаясь отвечает Никита, покачивая головой и вздыхая криво переваривая мою шутку. — Как ты себя чувствуешь?

— Разбито, — пожимаю плечами, не зная, как описать своё состояние.

Никита осторожно присаживается на край кровати, но всё же сохраняет, между нами, дистанцию.

— Кстати если бы этот гад не разбил тумбочку… Я ведь на шум пришёл, — и тут я поняла суть переживаний Никиты, он боялся опоздать.

Боялся прийти не вовремя. Не спасти. Прийти, когда уже всё произошло. Ощутить себя беспомощным в ситуации. Словно это было что-то личное.

— Но ты же пришёл, — улыбаюсь, глядя на него, пододвигаясь ближе надеясь сбросить его волнение. — Кстати, как этот гад? Ты его не сильно? Проблем не будет?

— Проблем? У меня? Из-за этого козла? — Никита смеется так будто, это что-то из разряда фантастики. — Я, кстати, понял, что это был за хмырь. Мы побеседовали. Он в больнице. Лицо разукрасил, пару рёбер сломал, может руку. Рентген покажет. В общем. Его счастье, что Игорь меня оттащил.

— Боже, — кровь стынет в жилах и я, прижимаю руку ко рту.

— Просто только от осознания того, что он собирался с тобой сделать меня накрыло безвозвратно. Я такое людям не прощаю. И таким кретинам словами не объяснишь, — объяснил Никита. — Запомни. Раз и навсегда. Я не из тех людей, что чего-то боятся и стоят в стороне.

Это восхищало. Определённо восхищало. Мало кто на такое способен. Нужно иметь стальной характер и не смелость на такие поступки.

— Ладно. Нудный моралист удаляется, теперь я снова превращаюсь в фею крестную, — его губы растягиваются в заботливой улыбке. — Посмотри направо.

Слушаюсь, но не понимаю, чего он хочет.

— Шкаф?

— Правее, — направляет Анисимов закатывая глаза.

А точно. Прикроватная тумбочка. Почему я сразу не подумала о её наличии. Тут и мой телефон и стакан воды и… Таблетки?

— Мне их пить?

— Да. Пей и не спрашивай. Лечить подобное состояние опыт богатый. Да и твоей мамой обучен знатно.

Послушно повинуюсь. Запив таблетки, осушаю стакан целиком и ставлю на место.

— А почему фея крёстная?

— Так прозвали.

— А нудный моралист?

— Так прозвали тоже. Это две грани моего характера, которые время от времени проявляются.

— Интересно, — теперь наша беседа была больше похожа легкую и непринуждённую. — А ты правда отобрал у Егора клуб?

— Правда, — Никита даже не напрягся от резкой смены темы. — Только хочу напомнить, что клуб ему изначально никогда и не принадлежал. Что уже пожаловался?

— Рассказал, — поправляю его я.

— Ну тут с какой стороны посмотреть. Если бы ты была на месте Игоря, было бы приятно что отец после смерти оставил всё свое имущество левому чуваку, а не тебе родному сыну? Плюс ещё Лика без конца упрашивала меня со слезами на глазах. Я не смог отказать в итоге, — Никита пожимает плечами, словно «а что ещё делать в этой ситуации».

Его правда тут определённо есть, но и Егор не соврал. Конфликт сторон, которые не смогли прийти к компромиссу.

— Ладно. Стоп, — прерывает мои размышления Никита. — Что хочешь на завтрак? Шеф-повар принимает заказы.

Смущённо улыбаюсь от неожиданности его предложения. Анисимов и кухня? Хотя он вроде вёл кулинарное шоу как-то. Но это для телевидения было? Или нет?

— А что ты можешь приготовить?

— Вс ё что угодно.

— Прям уж всё.

— Заказывай уже.

— Может я приготовлю, — мнусь с предложением. — В знак благодарности за твою заботу.

— Нет. На моей кухне нет места женским рукам.

— Ах да. Точно. Ты ж сексист, — напоминаю сама себе. — Так если я вечная проблема, то почему тебе забота не в тягость?

Никита прикрывает глаза руками и ноет от досады, а затем возвращает свой взгляд ко мне.

— Ты веришь всему, что пишут в интернете?

— Но это твои слова. Ты их произнёс сам. Никто за язык тебя не тянул, — возмущаюсь в ответ.

— Вырвано из контекста. Смонтировано. Обработано. Наложена легенда и вуаля я плохой.

Моментально замолкаю обдумываю полученную информацию. В этом контексте я и не думала. Пока я начинаю грузить голову своими предположениями Никита облегчает мне задачу.

— Моя мама портит мою репутацию. Специально.

— Зачем?

— Долгая и неприятная история. Давай в другой раз, — раздражённо отмахивается Анисимов. — Лучше скажи, что ты хочешь на завтрак.

Решаю не давить на него. Он, итак, много рассказал. Хотя мог этого не делать.

— Блинчики, — скромно шепчу, заливаясь краской от неловкости.

Было странно заказывать у него завтрак. Пару недель назад он вообще в моей голове был наркоманом.

— Будут тебе блинчики, — кивает Никита с улыбкой в ответ. — А ты пока можешь сходить в душ. Дверь также справа.

Оборачиваюсь. И правда рядом со шкафом дверь. Как я её сразу не заметила? Ладно. Спишем на плохое самочувствие.

Оставив мне вещи и ванные напутствия, Никита удаляется на кухню, а я наконец вылажу из-под одеяла. Сняв с себя одежду и размотав перевязки осматриваюсь в зеркале ванной комнаты. Всё не так плохо. На теле пара синяков. Ещё и ногу слегка порезала. Ладно. Не страшно.

Смывая с себя тяжесть вчерашней ночи, стоя под приятными струями воды обретаю некую легкость. Стараюсь ни о чём не думать, а просто разгрузиться. Забить голову ещё успею. Как минимум как выйду из душа. Мылась я медленно, медитативно и никуда не торопилась. Состояние было не для быстрых движений, да и меня никто не подгоняет.

Высушив волосы и приведя себя в порядок, спускаюсь на первый этаж на кухню. Подмечаю, что в свободной футболке Никиты куда приятнее чем в моём обтягивающем топе и джинсах.

Стоп. У меня в голове рождается новый вопрос, и я прямо влетаю на кухню. Анисимов тем временем снимает последние блинчики со сковородок и кладёт сверху на аккуратную аппетитную стопку. Боже, а запах то какой. Так стоп. Вопрос.

Выключив огонь, Никита разворачивается ко мне, и я невольно подмечаю, что первый раз его вижу в футболке. Мой взгляд автоматом гуляет по новым открытым территория его тела, и я замечаю множественные шрамы на правом предплечье. Внутреннюю часть руки и вовсе «украшает» ожог, которые расширяется и протягивается в сторону плеча скрываясь под футболкой. Остается только гадать какого размера повреждённая кожа. Но спину то я видела. Там всё чисто.

Никита ловит мой взгляд и быстро понимает причину моего замешательства.

— Избавишь меня от тупых вопросов?

Понимающе киваю, тяжело вздохнув. Боюсь представить сколько боли и испытаний скрывается под этими шрамами.

— Только один задать можно? Тупой, но сторонний, — глупо улыбаюсь, решив перевести тему.

Никита приглашает меня вступить кивком.

— А где ты спал?

Губы Анисимова растягиваются в улыбке, вижу, как он пытается сдержать смех, но в итоге у него не получается.

— Только сейчас дошло? Не переживай я был максимально деликатен. И тебе нужна была пристальная забота. Не мог оставить тебя одну.

— Мог бы лечь на диван, — неуверенно предлагаю вариант возможных событий.

— Это было выше моих сил. У нас же одна проблема на двоих не забыла? — Никита откашливается от мыслей и возвращает лицу серьезность. — Ешь. Потом буду снова лечить твои раны.

И мы принимаемся завтракать. Чёрт возьми, даже не думала, как это будет мило. Что когда-то сам Анисимов будет заботливо наливать мне чай и кормить своими восхитительными нежными блинчиками. А о том, что по счастливому случаю у него окажется под блинчики сгущёнка, которую я так люблю и подавно. А узнать, о том, что он ест блинчики так же, как и я вовсе бесценно.

Не помню, когда в последний раз так радовалась завтраку. В этот момент я чувствовала себя такой счастливой, что тяжести прошлого дня просто стёрлись в пыль. Их не существовало. Я бы снова прошла через это, чтобы проснуться у Никиты дома в окружении заботы.

Мыть посуду и убирать за нами мне тоже благополучно запретили. Никита делал всё сам. Позволяя любоваться его хозяйственными трудами. Гостеприимство с его стороны было на высшем уровне.

Затем мы перебрались на диван в гостиной, чтобы перевязками было заниматься удобнее. Наложенное лекарство поначалу немного жгло на ранах, но боль быстро затихала. В момент, когда Никита всё фиксировал бинтом начинаю анализировать как много за такой короткий промежуток времени он для меня сделал. Больше, чем кто-либо за более длинный срок. Пусть порой его методы и бывают немного резкими, сложно не заметить, как он старается.

Внутри меня на его прикосновения и раньше всё отзывалось, но теперь это было в добавок что-то осознанное и желанное. Что контролю уже не поддавалось вовсе. Было приятно наблюдать за его нежной заботой. Его прикосновения были такими аккуратными без капли грубости. А ведь в самом начале я предполагала, что он именно такой и есть.

— Вот и все, — закончил Никита и посмотрел на меня довольный своей работой.

Встав со своего места, он принялся убирать всё в аптечку. Встаю следом за ним в надежде хоть чем-то помочь, но кажется Анисимов не любит, когда вмешиваются в его порядок. Поэтому мои движения в желании прибраться были пресечены одним взглядом. Взглядом, в котором мы оба одновременно зависли.

Глядя ему в глаза, было очень сложно сдержаться. Мне вообще не верилось, что Анисимов может быть таким добрым, заботливым, обходительным и… Нежным. И вправду чудо света. Я осторожно кладу руку ему на плечо и поцеловав его в щеку тихо шепчу.

— Спасибо.

Только я забыла о существовании капкана. Стоило вздохнуть его запах, как отстраниться уже не получалось. Напротив, я уткнулась в него прижимаясь к нему сильнее. Касаясь своей щекой его, чувствую, как Никита напрягся, но отстраняться не стал. Значит силы бороться с этим ощущением у него ещё есть. На долго ли? Ведь я уверена, что он хочет того же. Меня не удивляла смелость и решительность в моих движениях. Мозг каким-то образом отключался сам собой. А может так и должно быть? Если честно даже не представляю.

Тело наполнилось ноющей слабостью, и я начала обмякать. Даже не понимала, как мне удаётся удерживаться на ногах. Долго удерживать внутреннее настроение мне не пришлось. Никита видимо почувствовал, как пошатнулась моя уверенность в управлении собственным телом и заботливо придержал меня за талию.

Вздрогнув от неожиданного тепла его приятного прикосновения, отстраняюсь, чтобы заглянуть ему в глаза. Только Никиты там уже не нахожу. Точнее намёка на здравый рассудок. Взгляд затуманен и преследует только одну цель. Внутри него словно против воли падает какой-то барьер, и он плавно, но в то же время решительно накрывает мои губы своими.

Никита тактичен словно исследователь. Он не набрасывается на меня сразу требуя всё, но в то же время не бездействует. Просто плавно изучает, расширяя границы дозволенного и по щепотке отвоевывает моё доверие за что я ему безмерно благодарна. Следовать ему было очень просто, ведь мы шли от простого к сложному. И наш поначалу скромный поцелуй, нежно ласкающий губы превращался во что-то более интимное и глубокое.

Его аналитические способности проявлялись и здесь. Никита словно сканировал каждую мою мимолётную реакцию на свои ласки плавно подстраиваясь и выжимая из меня всё. Хоть мой опыт был небогат, но казалось никто в этом мире не способен меня поцеловать так как он. Сложно было назвать наш поцелуй просто поцелуем. Этот определённо нечто большее.

Ощущать его нежные губы, влажный язык, которые в себе объединяли его индивидуальный вкус было чем-то магическим. Невероятным. Это настолько увлекало за собой и отключало голову, что отражалось дрожью во всем в теле. Мы и не заметили, как максимально тесно друг к другу прижались.

Моя правая рука уже давно зарылась в его волосы прижимая его к себе крепче, а левая и вовсе смяла его футболку на груди передавая напряжение в ни в чём неповинную ткань. Руки Никиты же нежно исследовали мои бёдра и спину на давая мне упасть. Ведь прижавшись к нему стоя на кончиках пальцев с невозможной слабостью во всём теле, я просто левитировала. Не иначе.

Кто знает сколько бы это продлилось и к чему нас привело если бы не неожиданный голос Лики.

— Ой. Простите. Кажется я не вовремя.