Только М.А.Т или иномирянка со своим уставом

Глава 1

Россия, Челябинск

— Вась, ты поела?

— Да, мамуль — крикнула я из коридора, второпях натягивая кеды.

— А Сэму сказала, что на работу выходишь? — спросила моя любопытная родительница.

— Да, мамуль — да, я соврала.

— И вот он прям не запретил? — ох уж эта мамуля

— Нет — снова солгала я.

— Ну тогда передай своему Сэму, что бы…

— Я пошла! — и да, я нагло хлопнула дверью, чтобы не выслушивать от родительницы то, о чем она потом сама ему расскажет… При встрече… Хотя вряд ли.

Итак, меня зовут Василиса Дарганир, мне восемнадцать лет, семейный статус во «ВКонтакте», с недавних пор отсутствует, работаю в ресторане «Синяя птица», благодаря своему дядюшке. Кем работаю? Я пою, нет, не так… Я ПОЮ! Да-да, я певичка без должного образования и многолетней практики, с подходящим голосом и слухом. И если бы не спела в караоке на одном из банкетов, где присутствовал дядя Женя, фиг бы я сейчас работала. Да и мама против, говорит, это мешает учебе, но я же в танке. Мне, когда нравится что-то, я на пролом иду и не отступлюсь от цели ни за какие коврижки.

Дядя Женя это родной брат моей матери. В общем этот человек, очень меня любит, с детства, с пеленок. Не знаю почему, но он мне роднее собственного отца. Всегда заботливый и в то же время строгий. Категорически не любит, когда я бедокурю (Да-да, я самый настоящий бедокур. Даже кличка эта ко мне прилипла со школы). И дядя просто обожает таскать меня на стрельбы, правда в тайне от мамы. Мы часто устраиваем себе такое развлечение, это же такой кайф. Держать в руках АК (для тех, кто не знает, автомат Калашникова) и шмалять по мишеням.

Кстати, давно не ездили, попрошу сегодня его об этом. Да и встряхнуться мне нужно после разрыва с Сэмом. Ах, да… Сэм, он же Семен Приходченко, мой однокурсник. Рассказывать о нем, собственно, нечего. Ну разве что, я была в него влюблена довольно долго, да и встречались мы уже полгода как, а он не выдержал моей недоступности и… Тупо нашел себе ту, которая доступна. Собственно, я их застала тоже в доступном месте. В женском туалете нашего универа. Истерик на эту тему я ему не закатывала, просто ушла и прорыдала две ночи в подушку, пока мама дяде не рассказала, что что-то со мной не то. В общем, я еще терпимо себя чувствую.

И вот она я, с разбитым сердцем, насвистывающая веселенькую песенку, бегу на остановку чтобы сесть в транспорт и добраться до места, где отпою прощальную оду своей печальной любви.

Погода сегодня замечательная, прям как мое настроение. Пасмурно, от чего город, и без того серый и невзрачный, затягивает какой-то устрашающей хмарью. Наш городишко славится суровостью, благодаря одной ну очень известной передаче. Да-да, тот самый «суровый Челябинск», но погодите-ка. Народ у нас, очень даже обычный, наверное, как везде. В очередной раз мне доказывают это прохожие, большинство из них смотрят прямо перед собой, точнее под ноги. Серые, ничего не выражающие лица, отражают друг друга, словно зеркала. Загляденье просто.

Проскочив через очередную лужу, я взглянула в витрину магазина, точнее на ее отражение. И вот она я, невысокая девушка с хрупкой фигуркой и копной медных пышных волос.

Волосы — это вообще моя гордость, мое сокровище и даже тайна. Дядя Женя тоже ими гордится, правда он в детстве мне очень много сказок рассказывал про девочек с красными волосами. Я о них толком ничего не помню, но все они сводились к тому, что те девочки были необычными. Вернее, с необычными способностями, которые раскрывались стоило им попасть в какой-то там мир.

Спешу, спешу. Вон и маршрутка моя. Прибавила ходу и… Бац! В меня врезается какой-то хмырь, да так сильно, что воздух из груди вышибло. Вот только откуда он взялся, я же вперед смотрела? Выскочил, как черт из табакерки, весь в черном и в плаще, только плащ странный какой-то, но разглядеть я не успела. Поднимаю глаза и офигеваю от его внешности. Молодой человек с длинными волосами, цвета вороново крыла и неестественно синими глазами в упор посмотрел на меня.

— Опа — прошептала я.

На миг его зрачки расширились, но только на миг, затем он усмехнулся своими восхитительными губами, ухватил меня за плечи и развернул спиной к себе, при этом применяя самый примитивный захват из всех, которые я знаю. А именно зажал своей огромной ладонью мою шею (ага, обнял, блин). Он настолько тесно прижал меня к себе, что я чувствовала умеренный стук его сердца. В этот момент я увидела второго необыкновенно красивого парня в своей жизни. Блондин с серыми, как сталь глазами и… и, блин, тоже с длинными волосами.

*Бу-бу-бу, бу-га-га* — выдал блондин, ну или что-то в этом духе, я не разобрала эти звуки.

А что тут собственно происходит? Краем глаза я замечаю, как прохожие спокойно идут мимо, будто нет нас вовсе. Нет этих охренетительно красивых людей и меня, которую взяли за горло в прямом смысле!

Вот только брюнет свою реплику произносить не торопился. Заставил меня шагать вместе с ним назад и что-то шепнул, да только не мне, а в сторону.

*кракозябра кракозябская* — примерно так сказал мой захватчик бархатным голосом и с силой сжал моё горло.

«Идиоты» — подумала я, и начала задыхаться, правда ни вздохнуть, ни пискнуть не пыталась, знала, что хуже будет.

В глазах зарябило и мне вспомнились все тренировки по боевым искусствам, вместо памятных момент из жизни. Вот вообще все и разом. Я и не растерялась. А что? Жить-то хочется! Звезданула ногой захватчику в голень, с разворота зарядила локтем в ребра и когда тот, разжал пальцы, развернулась ухватила за шиворот и попыталась перебросить через бедро… Попыталась, но не перебросила! Эта статуя такой тяжеленой оказалась, что проще высотку мизинцем сдвинуть. Захватчик не растерялся, да и блондин тоже с места рванул. Вот и стояла я меж двух огней. Один вот-вот грохнет, второй зашибет с разбега. Блондин действительно сшиб отброшенную брюнетом меня, синеглазый рванул в обратную сторону и скрылся.

*бурлык кавалык* — обратился ко мне блондин с печальным вздохом, после того, как не нашел взглядом моего захватчика.

Это риторический вопрос был? Потому что прозвучало так, будто ответа он не ждет совсем, однако спрашивал. Придурок, блин. Я поднялась на ноги, отряхнулась, потерла ушибленный копчик и выдала не без рычащих ноток.

— Идиоты, придурки. Я в полицию пойду и заявлю на вас!

Блондин опешил. Нет, не так. Охренел блондин. Глазищи свои серые вытаращил на меня и рот открыл. Зубы, блин, с клыками продемонстрировал. Испугался что ли? То-то же!

И вот я только сейчас внимание на его одежду обратила. Наверное, потому что красивый, сволочь. На нем была очень странная одежда. Очень-очень. Герой, блин, фэнтезийного кино, был полностью в кожаных доспехах. В таких, какие рисуют в играх героического жанра с историческими элементами. Кожа, метал, кинжалы и куча всякой белиберды, но очень статно и красиво. И волосы по ветру развиваются, так же, как и накидка коричневая за спиной, косички по бокам интересные, необычные. Подавила судорожный вздох восхищения приступом своей легендарной злости, да и блондин вроде как в себя пришел.

«Мурлык?» — спросил герой фантастических романов. Вот поняла, что вопрос, еще бы понять, о чем. Актеришка долбаный.

— Иди дальше свою роль играй и нечего на нормальных людей кидаться! — потерев больной копчик выдавила я. — Всё! Чао, красавчик.

Ну да, я торопилась. Не стоять же мне тут вечность и пялиться на красавцев в гриме и при параде. Ведь наверняка актеры какие-нибудь розыгрыши проводят. Вот так и прошла мимо, гордо вздернув подбородок и расправив плечи. Как раз следующая маршрутка подъехала.

Момент этой встречи я мусолила всю дорогу до работы, да чего там, я и на работе никак не могла выбросить этих актеров из головы. Особенно синие глаза брюнета. Красивый, зараза. Интересно кто он? Судя по виду, ему лет двадцать пять не больше. И в тренажерный зал по любому ходит, моя ладошка, прижатая к его к груди хорошо рельеф подтянутого тела, ощутила. Эх, жаль не пощупала, как следует. Нет, ну а что? Вдруг когда-нибудь эта мечта женского романа прославится? Вот тогда бы я могла с гордостью заявить: «Я, Василиса Дарганир, щупала вот этого мачо в телеке!»

Мечты мечтами, конечно, но работа ждет. Влетела я в гримёрку, как обычно. Фурии позавидуют, бросила сумку и уселась в кресло к визажисту Марине. Ну вообще это не гримёрка, конечно, а так. Одно из свободных помещений выделенные дядей. Что-то вроде раздевалки, но все необходимое тут имеется. Диванчик для отдыха, большое зеркало с подсветкой, кресло для визажиста, чтоб красить было удобно, столик журнальный, ну и по мелочи.

— Привет. Что петь сегодня будешь? — спросила Марина, двигая ближе свой чемоданчик с косметикой.

Я обреченно выдохнула, прикрыв глаза. Ну не люблю я краситься, только кожу портит.

— Я чужую песню переписала. Опять.

— У-у-у… Опять Сэм? — кисточки запорхали по лицу.

Да, есть за мной такое дело. Я, когда сильно расстраиваюсь, начинаю под чужую музыку свой текст писать. Ну а что? Меня расслабляет, да и посетителям нравиться.

— Угу. Только на этот раз «всё». — Ответила я. — Застукала гада.

Марина слегка опешила. Ну я её понимаю. Сэм, он ведь, таким лапочкой был. Иногда правда брыкался, но я все это сваливала на длительное сексуальное воздержание. Вот только, вчера в универе, я узнала, что изменял он мне часто и уже месяца четыре как. А я стерва такая не поддавалась очарованию. Как я этого не видела?!

— Ну и забей, Вась. Тебе же лучше, что узнала до того, как… Ну ты поняла.

Вообще Марину я знаю давно. Мы с ней ровесницы, а знакомы со школы. Вот только подруга моя пошла учиться на визажиста-парикмахера, а я… а я идиотка, пошла в университет физической культуры. Нет, ну кто бы мог подумать, что я из-за влюбленности пойду учиться туда, куда ни за что не пошла бы? А направление? Вы только вдумайтесь в это «Организация работы с молодежью». Стоит ли говорить, что учеба мне не дается? А все почему? Правильно! Нет никакого интереса! А вот Марина хоть и закончила короткие курсы, но она в восторге от того, что делает. Ей нравится её работа и я по-доброму ей завидую.

Со мной же все иначе. Со школы не знала кем хочу стать. Все когда-либо услышанные специальности подвергались тщательному анализу, чтобы быть отброшенными на задворки сознания. Не знаю, кем хочу быть. Да и то, что мне нравится делать в обычной жизни, я категорически отказываюсь рассматривать в качестве работы. Профессионально петь? Фу, да ни за что! Петь мне нравится, но, чтобы еще и учиться этому? Да вы издеваетесь. Стать инструктором по стрельбе? Возможность такая есть конечно, но… Нет, ни за что! Но чую! Сердцем чую, есть на свете специальность, которая ждет меня с распростёртыми объятиями! Вот только где она?

А пока только грустные песни в качестве работы.

Марина закончила с макияжем, сунула мне платье и торопливо вытолкала меня за ширму.

Синее коктейльное платье, босоножки на высоких каблуках, вечерний макияж и уложенные в пышную косу волосы. Красиво, но слишком уж пошло. Я крутилась перед зеркалом и придирчиво разглядывала свой образ. Цвет платья оттенял мои зеленые глаза. От этого они казались небом, на котором только что скрылось солнце. Зелень совершенно не виднелось в их глубине, только синева платья.

— Всё, иди! Опоздаешь ведь. — рявкнула на меня Марина.

И да, я все-таки поспешила. Выскочила на сцену к музыкантам, передала лист с нотами и направилась к микрофону.

В зале, как обычно, приглушили свет с моим появлением. За круглыми столиками народу было больше, чем обычно, но это нисколько не смущало. Смутил меня пристальный взгляд, такой от которого мурашки по телу, сердце замирает и в груди все стягивает неизвестное чувство. Я осмотрела зал в поисках того, кто меня так «лапает», но не нашла.

— Добрый вечер, дамы и господа. — да, стандартное приветствие, но положение обязывает. — Мы бесконечно рады, что вы посетили нас сегодня. И очень надеемся, что от этого вечера у вас останутся лишь самые приятные воспоминания.

Заиграла музыка, образующаяся из тех нот, что я передала музыкантам. Сегодня я в корень обнаглела и решила спеть под песню из аниме «корона вины».

Вдох.

Ты цвети, аленький цветок.

Прогоню все печали на восток.

Я предам тебе сил,

Я останусь без тепла.

Только ты живи сама.

Ты цвети, цвет моей души.

Что видишь ты? Посмотри в глаза мои.

Ответь почему боль не в силах удержать,

Что так сердце рвет опять.

Как чиста при мне твоя душа,

Буду помнить до конца.

Как же мне тебя забыть?

Лишь к тебе манит меня всегда,

Мне не побороть себя.

Мне без тебя не жить…

Я оборвала песню. Просто замолчала, потому что внизу, под сценой стоял ОН. Синеглазый актер. Стоял, смотрел на меня и хищно улыбался, демонстрируя белоснежные клыки. Почему-то сейчас у меня не вызывало сомнений то, что они настоящие. Более того, у меня появилось давно забытое чувство опасности. Когда дело пахнет жареным, первое что приходит на ум, бежать. Бежать и забыть про высокие каблуки и крайне неприспособленный для бега коридор.

Собственно, я так и поступила. Влетела в гримёрку и захлопнула дверь. Последнюю я прижала весом собственного тела и пыталась отдышаться.

— Что это было? — попыталась я осознать произошедшее. — Неужто галлюцинации?

А такое вообще возможно? Я не возьмусь утверждать, но до сего дня у меня таких проблем с психикой не возникало. А глюки… Глюки — это вообще первый показатель расшатанной психики. Мамочки!

— Это точно из-за Сэма. Ненавижу гада!

Тук-тук-тук — стучат в дверь. Чуть не взвизгнула. Нет, надо с этим завязывать. Вот прямо сейчас дядю на полигон потащу.

Тук-тук-тук.

— Вась, что случилось? Ты чего убежала? — раздался из-за двери голос дяди.

А… а что сказать-то? Я распахнула дверь и удостоилась очень пристального взгляда.

Один. Два. Три. Оценка внешнего состояния завершена.

— Ты встревожена. — констатировал шатен, сверкнув зелеными глазами. — Что случилось?

Вообще дядюшка у меня всегда такой. Если видит, что не так что-то, сразу в лоб спрашивает. За это и люблю его. Очень он участливый у меня.

— Жень, можно прямо сейчас на стрельбище? Так нервы себе вытрепала, что сил нет. Хочу «выговорится»

Дядя мой даже не раздумывал.

— Переодевайся.

И всё. Меня от двери, как ветром сдуло. Здесь в гримерке всегда есть готовый для стрельбища комплект одежды. Камуфляжная женская форма моего размера (шили на заказ), топ цвета хаки и сапоги кожаные (что-то вроде армейских берец). Я торопливо переоделась и вылетела в коридор, чтобы быть подхваченной под локоть и выведенной из помещения на улицу, где стоит авто. Стоило нам немного отъехать от места работы, как стало легче. Тревога отпустила.

— Так что произошло?

Я рассматривала огни ночного города, когда прозвучал этот вопрос и даже вздрогнула от неожиданности. Этот момент Женя засек, но промолчал. Точно знаю, если сейчас же не признаюсь, он мне на обратном пути допрос с пристрастием устроит.

— Галлюцинация произошла. Второй раз за день.

Женя аж слюной поперхнулся.

— Чего? А ну рассказывай с начала!

Ну в общем, не стала я ему ничего рассказывать. Заткнулась в тряпочку и уткнулась в окно, а когда мы приехали в диковатый лес, я выскочила из машины. Влажный ветер норовил забраться под ветровку так, будто сам замерз, но чувствовала я себя уже гораздо лучше, чем тогда, когда садилась в машину.

Через двадцать минут я уже стояла на площадке целясь из автомата Калашникова в мишень. Под ногами весело хрустел щебень, обещая веселье. Небольшой участок был щедро освещен фонарями и лес вокруг шелестел ветками деревьев. Умиротворение накатило почти сразу, практически с первым щелчком загоняемого патрона в патронник.

Но выстрелить мне не удалось, так как в следующую секунду со стороны леса раздался душераздирающий визг. Это не был визг человека или животного, слишком громкий, настолько громкий, что я заткнула уши и припала на колени.

Дядя у меня не растерялся. Схватил второй автомат и бросился в ту сторону сразу, как только звук прекратился. А я, руководствуясь ужасом и любопытством, рванула следом за ним.

— Оставайся здесь. Я сейчас. — крикнул он мне.

Но я уже настроилась во чтобы то не стало, узнать, что это было.

— Ага, щаз — ответила я, не сбавляя темпа.

Как только мы вошли в лес, визг повторился. И опять же, я морщась заткнула уши. Женя выругался, дождался, когда это терзание перепонок прекратится и снова пошел вперед. Всё это время инструктора я не замечала, он шел слева от нас. Очень тихо. Поэтому и не слышала его. Под моими ногами хрустнула ветка, Женя на меня очень красноречиво глянул, мол, такая маленькая, а шумишь как слон в мышатнике. А затем случилось оно…

Оно, нечто черное, похожее на туман вылетело прямо из-за дерева и рвануло в мою сторону. Я даже зажмуриться не успела, как оказалась окутана этим «нечто». В следующую секунду пространство разрезала ярко-белая полоса и меня втянуло во внутрь.

Последнее что я слышала.

— Вася не бойся…

Поздно. Если бы могла, грохнулась бы в обморок, чего в моей жизни никогда не было.

Глава 2

Очнулась я от ощущения тягучей тошноты. Так плохо мне еще после не одной попойки не было. Как же хреново. Нос уловил ароматы лесной местности, сосны, трава и… Что-то незнакомое. Еще и голова трещит, будто туда стекла напихали и потрясли. У-у-у-у.

Открываю глаза и… На меня пристально смотрят серые глаза, на довольно симпатичном личике, обрамлённом рыжими кудряшками. Девушка, бес меня пожри! А на улице белый день и…

Поднимаюсь на ноги, с губ срывается стон. Да, крайне неприятно, когда вот так воротит и голова кружится. Рыжая торопливо отскочила в сторону.

— Какого дьявола тут происходит? — рычу на девицу.

*бу-бу-бу-бу-бу-бу* — услышала в ответ.

Я положила руки на автомат. Нет, ну мало ли психов на свете. А может я сама уже черканулась? Очередной глюк? Нет, ну точно.

— Ты галлюцинация? — спросила я девицу. — А, впрочем, не отвечай, мне ни слова не понять.

Девчонка усмехнулась, посмотрела по сторонам, словно кто-то еще рядом есть и выдала очередное «бу-бу-бу»

Какие разговорчивые, однако, здесь галлюны. Стоп, а здесь это где? Я тоже посмотрела по сторонам, но ничего необычного для себя не выявила. Да и не способна я сейчас, вообще, трезво оценивать и ситуацию, и обстоятельства. Обыкновенный лес, обыкновенная поляна. Здесь только девушка необыкновенная. Платье на ней странное, насыщенного зеленого цвета с длинной юбкой, лиф стянут шнуровкой от пояса до шеи.

Я еще раз очень пристально посмотрела на девушку. Рыжие кудряшки на голове, перехвачены зеленой лентой сзади, оставляя большую часть волос струиться по плечам. Чуть островатое лицо с высокими скулами, неимоверно симпатичное, кстати. Серые глаза в обрамлении густых ресниц и соболиные брови.

— Где я, черт меня возьми? — выдала я после оценки.

Бровь рыженькой стремительно взлетела вверх, а затем я услышала четкое слово.

— Этраполис.

Хм… И что это такое? О чем мне это должно сказать? Нет, я такого не з… хотя, погодите-ка. Где-то на задворках сознания шевельнулось узнавание. Этраполис? Это… Хм… Нет, не помню.

— Ты меня понимаешь? — вновь обратилась я к девчонке.

Кивок.

— А почему я тебя нет?

Развела руками.

— Я сплю?

Нет, ну а вдруг? Я, насколько помню, провалилась в какую-то дыру ночью. Хотя, кажется, это было не далее, как полчаса назад.

Рыжая покачала головой, разрушая мои догадки.

— Как тебя зовут?

— Малиса.

А затем ткнула в меня пальцем и вопросительно вздернула бровь.

— Вася — не стала я колебаться.

— Уасьйа — повторила девушка. — Уасьйа

Фу. Боже, какой ужас. Если я еще раз это услышу, убью не раздумывая.

— Лиса — поспешно исправилась я.

Девушка терпеливо повторила за мной, на этот раз не исковеркав имя.

А я наконец расслабилась и убрала руки с автомата. Вот только поспешила я. Со всех сторон, прямо из воздуха начало раздаваться гудение. Словно электричество по невидимым проводам пустили. Малиса схватила меня за рукав, развернула и прикрыла собой в тот момент, когда раздался хлопок. Воздух разрезала белесая полоса, и из нее вылезло трое «актеров» с длинными волосами и при доспехах. Между прочим, вылезли с клинками наголо, будто тут сотня врагов, а лица-то какие серьезные. И взгляды прям кричат «на британский флаг порвем!»

— Индоме! Се ур фаукто! — крикнула им Малиса.

После этой фразы в воздухе повисло молчаливое напряжение. Я держала прицеленный в ближайшую мишень автомат, всем своим видом демонстрируя превосходство над их металлическими игрушками. А вот они совершенно не обращали на это внимания! Тупо разглядывали. То ли в удивлении, то ли заинтересованно, но просто стояли и пялились.

*Бу-га-га* — выдал кто-то из пришельцев.

Эх, где мне переводчика найти? А то я чувствую себя так, будто попала в дикое африканское племя. Да-да! Именно дикое, причем, никому неизведанное! Я же о них вообще ничего не знаю. А может они меня съедят в итоге? Хмпф! Смешно.

И вот пока я размышляла над тем, как они мою худосочную тушку обгладывать будут, Малиса о чем-то с ними договорилась. Потому что теперь она тянула меня за рукав в их сторону.

— Что ты делаешь? — начала отбрыкиваться я.

— Доме!

— Малиса, ты уверена, что с ними стоит куда-либо идти? Откровенно говоря, доверия они у меня не вызывают. — я покосилась на пришельцев в доспехах.

Девушка кивнула, затем ткнула в их сторону пальцем и погладила себя по голове. Однако, оригинальный способ сказать, что они хорошие ребята.

— Ну хорошо. Хотя, если честно, я и тебе не особо доверяю.

Кивок. Мол, все нормально, я не в обиде.

А когда мы приблизились к ним, один зеленоглазый блондинчик, видимо старший, начал мне что-то втолковывать. Смысл его слов я поняла только когда тот ткнул пальцем в мою тяжелую прелесть и указал куда-то в сторону.

— Выбросить?

Кивнул.

— Да я проще тебя пристрелю, чем своё сокровище брошу.

И тут началось. Мы спорили. Очень активно. Он даже руками размахивал, а я благоразумно держала наготове автомат, нет, стрелять бы не стала, а вот предупреждающий в воздух вполне. Требовал он все того же. Я просила отстать. А потом блондинчик совсем разошёлся, он начал на меня кричать. Малиса пыталась от него оттащить пока не прозвучало.

— …Аштафен ниугло! — и в этот момент он вскинул руку для удара.

— Бах! — рявкнул автомат.

Все замерли. Я же, звезданула мужику между ног, а когда тот согнулся…

— Да как ты смеешь, на маленькую и хрупкую меня, руку поднимать?!

И, бац, прикладом по голове.

Тело не отключилось, но взвыло знатно. Еще бы! Я силу удара не рассчитывала, а вот почему его не вырубило, это вопрос. Остальные «актеры» в один момент подскочили к нам, однако, автомат начал угрожать расправой уже им.

— Еще шаг и я предоставлю вам возможность изучить все грани боли.

Малиса тихо пискнула и попыталась дернуть меня за руку, но я уже не реагировала. Не среагировала я даже на новый хлопок раздавшийся из-за спины, а когда поняла, что этот долбаный мир, как проходной двор, было уже поздно. Меня скрутили так, что я и пошевелится не смогла, хотя свою прелесть из рук и не выпустила. Хотя четыре килограмма черного золота попробуй удержи.

— Доме! — рявкнул мужской голос и меня в полусогнутом состоянии втащили в очередную белесую полосу, что разрезала пространство минутой позже.

Стою. Стою и охреневаю. Меня втащили в какой-то кабинет. Ну по крайней мере это похоже на кабинет. Каменные серые стены, с соответствующей пещерам шероховатости. Пара книжных шкафов с книгами и статуэтками. Рабочий стол из темного дерева, на нем нагромождены папки с бумагами и куча странных красных листов. Одно окно, на подоконнике которого одиноко растет ухоженное деревце. А за столом, на высоком стуле, сидит мужчина лет тридцати пяти, может сорока. Сидит и роется в ящиках рабочего стола. Рядом со мной стоит Малиса и тупит взгляд. Когда мы только вошли, она с этим человеком о чем-то разговаривала, но в силу того, что я ни черта не понимаю их речь, я стала разглядывать обстановку. Признаться, когда мы только вошли первое, о чем я подумала, что это тюрьма какая-то, средневековая, а это кабинет начальника. Но потом, по мере общения этого мужчины и Малисы, поняла, что нет. Слишком дружелюбно он себя ведет. Причем, мне он ничего не говорил, только смотрел на меня, а чаще на Автомат. Поэтому я благоразумно спрятала четыре килограмма оружия за спину.

— Депеш! — воскликнул мужчина и вытянул из ящика черную коробочку.

Малиса почему-то положила мне руку на плечо. Я же расценила этот жест как «не бойся, ничего ужасного не произойдет». Но это все равно заставило меня забеспокоится. А уж, когда коробочка перед моим носом раскрылась и явила моему взору шприц с длиннющей иголкой и пузырек с мерцающей серебристой жидкостью, я онемела от ужаса. И мне бы по-хорошему ретироваться, да только Василиса Дарганир в такие моменты стоически переносит все пугающие ее элементы медицинского арсенала. Это у меня с детства выработано. Поэтому и пошевелится от ужаса не смогу, даже если очень захочется.

И вот, шприц наполняется на моих глазах жидкостью и направляется к моей шее. А я задаюсь вопросом «Какого демона он делает?». И уже было дернуться хотела. Я же в конце концов не в больнице, а черт знает где! И этой дрянью себя накачать не позволю, но меня словно парализовало. И я уже начала догадываться, что дело вовсе не во мне. Это же чертов магический мир!!! Чего ему стоило нашептать чего-нибудь, пока я в ужасе.

Мгновение и кожа под иглой разорвалась, неприятное ощущение. И по мере того, как шприц пустеет, мой мозг начинает плавиться так, словно он сахар в пустыне. Медленно тает, и это все сопровождается характерными ощущениями. Меня расслабляет, уже ничего не боюсь, ничего не замечаю и вообще полная свобода. Ни одной мыслишки не посетило. Глаза закрываются.

Вшух! — раздалось в голове.

Я резко распахнула глаза и прислушалась к себе. Все нормально. Состояние немного взвинченное, но это из-за обстановки. Так что за жидкость?

Мужчина как-то замысловато махнул рукой в мою сторону и меня отпустило. Я могу двигаться! Даже рукой потрясла, чтобы проверить.

— Что Вы сделали? — спросила я его даже не рассчитывая услышать понятный ответ.

— Помог преодолеть Вам языковой барьер. — ответил тот наблюдая за моей реакцией.

Я даже рот открыла от изумления. Потому что он по-прежнему говорил на том же языке, только теперь я его понимала. Абсолютно четко, будто всегда знала этот язык. Интересно, а говорю я с ним на том же языке?

— И что дальше? — даже прислушалась к собственным словам. Однако нет, все тот же русский.

— А дальше мы будем выяснять кто Вы и как попали в Этраполис.

— Так этот мир называется Этраполис?

— Да. Как Вас зовут?

— Василиса Дарганир.

Бдыщь! — взревела от удара коробочка со шприцом и пузырьком, которую выронил мужчина.

Он был… в шоке. Застыл словно статуя и взирал на меня невидящим взглядом.

— Что-то не так?

Я перевела взгляд на Малису, она тоже с интересом наблюдала за «статуей»

Мужчина тряхнул белобрысой гривой с двумя косичками по бокам.

— Все нормально. Так, как вы попали в этот мир?

— Я вообще на стрельбище была со своим дядей, а потом мы услышали пронзительный визг и пошли выяснять в чем дело. А там оказалось что-то черное и оно набросилось на меня. Очнулась я уже на глазах у Малисы.

Мужчина нервно сглотнул, схватил со стола кристаллический камень и рявкнул ему:

— Мальдирез! У нас иномирянка.

Ответ я не услышала.

— Доставить в МАТ!

Он швырнул камень обратно на стол и вплотную подошел ко мне.

Без паники! Это, наверное, тот самый, про которые в книжках пишут… кристалл связи, чтоб его!

— В глаза мне посмотрите. — я подчинилась и уставилась в карие глаза с необычным рисунком радужки. — Никто в этом мире не должен знать кто Вы такая. Вернуть обратно мы вас не сможем, как бы сами того не хотели. С сегодняшнего дня Вы поступаете в Магическую Академию Триад.

— Кхе-кхе — перебила его Малиса. — при всем уважении, лорд Дармвиш, но для поступления необходим денежный взнос. Я как раз тоже туда направляюсь и…

— Отлично! Поскольку Вы уже знаете об этой девушке, мы заселим вас в одну комнату. Деньги можете оставить себе в качестве платы за молчание, я обо всем позабочусь.

— Простите… — встряла я. — А ничего, что тут я стою, тайна Вашего мира. Вы не хотите мне объяснить, что происходит?

— Пожалуй, нет. Просто запомните, если кто-то узнает о том, кто Вы такая, Вы не выживите и двух дней. В МАТ Вы идете учится, чтобы суметь постоять за себя, да и там намного безопаснее. Вам придется здесь жить, Василиса.

Тук-тук-тук.

— Войди.

— Все готово, Ваша Светлость.

— Хмпф! — не выдержала я. — Средневековье, честное слово!

Малиса выразительно на меня посмотрела, сам же лорд не обратил ровным счетом никакого внимания.

— Обеих в МАТ. Заселить в одну комнату, третью персону исключить.

— Как прикажете, Ваша Светлость.

Приступ хохота я подавила и двинулась следом за Малисой.

— Всего доброго, девушки.

— Ага…

Итак, академия… Что я о них вообще знаю? Ну из книг мне известно, что это ОГРОМНЕЙШАЯ территория с грандиозным по своей величине зданием, где учится уйма народу. Сколько? В России, к примеру, в академии обучается в среднем около ста-двухсот тысяч человек. Это в России, а здесь одна тысяча двести семьдесят восемь. Они интересно как друг друга находят на этой территории? Но это еще не все! Три направления! Защитники — их здесь называют щитами. Боемаг материи, они же танки (это я их так назвала за то, что они в любой драке первые) — это маги способные работать со всем материальным, со всем чего можно коснуться. Боемаг энергии или по-другому боенергик — эти работают только с энергиями.

В огромное здание мы вошли так же, через портал. Сводчатые потолки и стрельчатые окна меня вгоняли в изумление. Это же настоящий средневековый замок. Глаза так и рыскали в поисках интересностей, пока нас с Малисой вели по коридорам. В центральном холле, где открылся портал на полу красовался герб академии. Три овала в кольце с единым центром, с красивыми завитушками. Символ триады. Если подумать, триада — это некая форма единства трех элементов. То есть, фактически здесь формируют эти самые триады, да? Танки, боенергики и щиты. А ведь и в лесу нас трое встретили, а разбираться со мной полез только один. Видимо он и был танком.

После очередного поворота я заметила одну закономерность. Между дверьми очень большое расстояние, будто это не аудитории, а огромные спортзалы. Об этом я и спросила Мальдиреза.

— Всё так и есть. Это залы для тренировок. В академии больше практики, чем теории, а групп много. Сорок групп боевиков и сорок групп защитников. Очень часто конечно практика проходит совместно, ведь, многие группы формируются сразу.

— А как? — не унималась я.

— Ну вообще, мы сейчас идем на распределение абитуриентов. Защитника сразу приставляют к боевику материальной магии, подбирая подходящий уровень силы. Если, к примеру, боевик очень сильный, то ему соответственно нужна и сильная защита, такая, которая сможет выпускать его магию. Ведь, если к сильному магу приставить слабого защитника, он просто будет разбивать его щиты изнутри. И наоборот, если слабому боевику дать сильного защитника, он просто не справиться с его щитами, они не выпустят наружу его магию. Такие диссонансы сглаживает распределение.

— А боенергиков? Как их распределяют?

— С помощью игр и личных отношений. Тут все очень сложно. В команде боенергик и боевик могут бороться за первенство, а это вызывает серьезные конфликты. Поэтому были приняты ввести игру, в которой первый курс борется с шестым.

— И как это происходит?

— Для первого курса задача одна. Не дать себя укусить.

— В каком смысле укусить? — У меня глаза на лоб полезли.

— В прямом. Через мгновение ты все поймешь. — мужчина остановился возле одной из дверей. — Главное следуй правилам и никому не говори кто ты есть на самом деле. — и открыл дверь.

А там… а там зал с пентаграммой на полу. Самая настоящая здоровенная пентаграмма!

— Идите в центр, как только пройдет распределение, мы проведем ритуал посвящения. И да… десять лет вы должны будете учиться здесь.

Сколько?! Да это же умом тронуться можно!

— Я не согласна! Я домой хочу!

Малиса подарила мне красноречивый взгляд, говоривший: «Ты идиотка! Это же такой шанс!»

Но я уже являюсь студентом УФК и мне плевать, что я там вовсе не хочу учиться.

— Жить хочешь? — спокойным голосом спросил меня Мальдирез. — Тогда не брыкайся у тебя выбора нет. Встаньте в пентаграмму и приступим.

Я обреченно направилась к пентаграмме. Если в этом ключе думать, то он прав. Жить я хочу. Кто виноват, что меня непостижимым образом сюда вышвырнуло? Хотелось бы, конечно, надеяться, что этот «кто-то» все же был, ведь так есть шанс попасть домой. Но не будем грустить. Дядя все же меня в последний момент просил не боятся, да и сказки эти из детства. Надо будет вспомнить, о чем они были. Но определенно ситуация моя.

Встав в центр пентаграммы, я еще раз осмотрела зал. Ничего интересного в нем не было. Высокий потолок, те же стрельчатые окна. Серые стены и колонны. Больше ничего.

Мальдирез начал что-то бормотать, слов разобрать мне не удалось, но краткое время спустя пентаграмма вспыхнула и вокруг нас образовалось красное пламя. С каждым его словом оно становилось все горячее и начинало кружиться вокруг нас. Через некоторое время, я увидела, как Малису окутывает голубое сияние, как только это произошло Мальдирез умолк и сделал несколько шагов к нам.

— Малиса — защитница. Василиса — боевик энергетической магии.

И только после этих слов, я увидела, как меня окутало всеми цветами радуги. Никаких ощущений это не вызывало, но я на всякий случай покрепче сжала автомат, мало ли. Проявление магии я видела впервые, ну кроме порталов, от этого я впала в какой-то щенячий восторг, того и гляди, хвостиком махать начну. Разноцветие, окутавшее меня, слегка слепило, но я все равно продолжала всматриваться в искрящиеся клубки. Это напомнило мне о детских красочных мультфильмах и о спецэффектах в играх. Это были и клубы, и всполохи, и некое подобие тумана.

— Василиса. — оторвал меня от созерцания прекрасного голос Мальдиреза. Он протягивал мне какой-то кубок. — Если ты согласна вступить в академию выпей до дна.

Я послушно взяла кубок и пригубила жидкость. В следующую секунду горло обжег вкус крови, спирта и еще какой-то мерзости. Что за дрянь? Но я допила, так же поступила и Малиса. Мы молча вернули кубки, а секундой позже меня скрутило. Казалось кто-то вогнал мне лом параллельно позвоночнику. Желудок нещадно сжимался, горло полыхало огнём. За собственным визгом, я слышала, как кричит Малиса. И Мальдирез почему-то не спешил идти нам на помощь. Он стоял за пентаграммой и с бесстрастным выражением наблюдал за происходящим.

Садист!

Тело выворачивало, казалось, я слышу хруст собственных костей. Любое движение приводило к ещё большей боли. Меня корежило так, что ни одному смертному не пожелаю. Каждый сантиметр кожи наливался огненной лавой, каждый вдох терзал легкие огнем. Но все закончилось так же резко, как и началось.

Осознала я себя лежащей на полу с раскинутыми руками. Дышать было гораздо легче, но сил не было совершенно. Малиса лежала рядом, но в ней я увидела серьезные изменения. Рыжие волосы, больше небыли рыжими. Они были белыми! Её губы выдавили вымученную улыбку, обнажая клыки, которых раньше не было. Не взирая на усталость, я подскочила на месте и первое что сделала, сунула палец в рот. Да, там я обнаружила такие же клыки, и даже порезала палец об них, причём ранка в один момент затянулась.

— Интересно. — Выдал своё присутствие Мальдирез.

Я резко развернулась на голос и поднесла побелевшие руки к лицу.

— Пресвятые ананасы! — удивилась я своим длинным ногтям на руках. — Я что… ВАМПИР?! — взвизгнула я.

— Ну вообще Ванпайр, если быть точнее. А я разве не сказал? Ох, извините, я совсем забыл предупредить. — и руки развел в стороны, гад. — Обряд посвящения подразумевает некие изменения в организме.

Это был первый настоящий обморок в моей жизни. В один миг в глазах потемнело и все.

Гребаный Этраполис! Гребаные маги! Я — чудовище, мать вашу за лодыжку!

Глава 3

После того, как нас превратили в кровососов, выяснилась одна интересная деталь. Мои волосы. Мои волосы, были не блондинистые, они приобрели более глубокий оттенок красного. Это как-бы не впервые за историю академии, у кого-то были черные, у кого-то рыжие, но соль в том, что красных волос еще ни у кого не случалось. Да и вообще такие напасти бывали только у танков. Кстати, и сейчас учатся пара брюнетов. А я что? Я, в принципе, осталась довольна. Моя гордость, моё сокровище не пострадало. Они даже ещё круче стали, такие мягкие и шелковистые, прям как в рекламе про шампунь от перхоти. Но давайте уже о главном.

Я отомстила Мальдирезу за сокрытие столь важной информации, как обращение, обыкновенным «почему», на век теперь запомнит, что маленьких рыжих девочек нельзя оставлять в неведении. Они бывают очень злыми, а ещё умеют есть мозги чайной ложечкой.

Короче, в пытках я узнала вот что: Ванпайры, живые существа подобные вампирам. У них бьется сердце, им требуется обычная пища. Кровь они употребляют для пополнения жизненной энергии. Этакая плата за бессмертие и увеличение Магического Потенциала (далее МП), но и кровь не абы какая, а себе подобных. Хотя человеческую кровь тоже можно употреблять, но она лишь утоляет жажду, МП от нее не восстанавливается. То есть одна тысяча двести семьдесят восемь адептов пьют кровь друг друга. Свихнутся можно. А еще мне предстоят игры, как и говорил Мальдирез, я должна буду защищать свою лебединую шею от чужих клыков, чтобы не стать чьей-либо собственностью. Да-да, именно собственностью. На целый год, до окончания первого курса. На мой вопрос «А что будет, ясли я укушу кого-то» Мальдирез усмехнулся и ответил, что этому не бывать. Шестой курс — это опытные бойцы, тренированные годами, они не позволят первогодке себя укусить. Но такой вариант вполне возможен, однако ничего не изменится, я просто сама выберу себе правообладателя. Что за каменный век в этом мире? Вот, я тебя, читатель спрашиваю, мне что делать? Конечно из двух зол выбирают меньшее и мне нужно либо держать руку на пульсе до конца года, либо найти достойного «хозяина». В общем, здорово они проблему с конфликтами решили в боевой единице, в триаде, в смысле. Просто поставили боенергиков на второе место, путем нечестной игры и все. Изверги.

А ещё меня с момента обращения мучает жажда, которую не могу утолить водой. Я стала видеть и слышать столько разностей, что это начинает сводить с ума. Например, слышу, как бьется сердце Малисы, чувствую запахи крови, которые в этой академии витают, словно стойкие духи. Запахи постепенно усиливаются, это и правда выносит мозг.

Комнату нам с Малисой предоставили вполне уютную, по меркам моего мира. Обстановка в пастельных тонах, две большие кровати, два рабочих стола с нагромождением учебной литературы для первогодок, общий шкаф для вещей. Причём, заметив его мы с Малисой грустно переглянулись, так как ни у меня, ни у нее вещей не было. Зато в нем лежала форма академии, при виде которой я почувствовала себя японской школьницей. Нет, не такой как показывают в сериалах или мультфильмах в коротких юбках и гольфах, а совсем как в реальной жизни. Мешковатая блузка, явно большего размера, чем мне нужно. Черная в белую клетку юбка-шорты в одностороннюю складку чуть выше колена, какие-то странные черные гольфо-чулки, которые длинной доходят ровно до конца юбки, и… КЕДЫ! Черные, мать вашу, кеды! Ну может оно конечно тут очень даже мило, но я буду выглядеть в этом, как вешалка, чесслово. Ну там, конечно еще какие-то вещи болтались, но я при виде первого комплекта, нервно сглотнула и захлопнула дверцу шкафа. Еще мне в глаза бросилось отсутствие санузла. Нет, ну это вообще, не честно! В книжках пишут про лучшие апартаменты для попаданок со всеми удобствами! Я че рыжая?! А… Ну да.

— Я здесь точно копыта отброшу… — пробормотала я, бережно укладывая свой АК под кровать. — Отброшу и никто обо мне не вспомнит. Чёрт, как же хочется домой!

Малиса в этот момент просматривала литературу на своём столе, а услышав мою реплику вздрогнула.

— Ты не могла бы не поминать чертей и демонов? У нас не принято так высказывать своё недовольство.

— Ну вот почему ты такая нудная? Я, ведь, душу свою открыть тебе пытаюсь. Вот сказала, как на духу, а ты всё учишь меня, как соплячку.

Ну и фиг с вами, люди добрые. Вообще молчать буду. Даже губы поджала для показухи.

Малиса отложила книги в сторону, села на стул, сложила свои бледные руки на груди и в упор уставилась на меня.

— Ты совершенно ничего не знаешь о нашем мире. — констатировала рыж… блондинка. — Я шла поступать в эту академию, чтобы избежать той участи, которую обеспечила мне моя мачеха. МАТ — единственное, в нашем мире, учебное заведение, не выдающее своих студентов. Поступив сюда мы теряем все связи с прошлым, никто и ничто больше не имеет на нас прав…

— Вот тебе легко говорить, — перебила я соседку. — а на меня правами обзаведется первый, кто коснется меня своими клыками. Будь я в своём мире, могла бы за такую подставу вышибить зубы наглецу, но я ещё опыт встречи с первым Ванпайром запомнила. Крайне сложно воспользоваться собственной силой, когда твой соперник гребаный вампир!

— Ты сама теперь такая же, а значит ваши силы уравниваются. И что еще за первая встреча? Ты говоришь о той триаде, которая пришла за тобой?

— Нет, это случилось ещё…

ДИН-ДОН! — разнеслось… да чёрт его знает откуда этот звук взялся! Я даже подпрыгнула на месте.

— Ёжкин кот! Это ещё что такое?

— Это ужин. Нужно идти в столовую.

При упоминании о еде, желудок требовательно заурчал. Но мне больше всего хотелось в душ, а уж потом есть, но так как я ничего в этом мире не знаю, тем более где и как искать столовую и душевую, пришлось топать за Малисой. Хотя рыж… э… блондинка тоже не ведала куда идти, она умудрялась следовать за потоком идущих студентов. А я шла и подмечала странные вещи. Ведь, когда нас вели в комнату, коридоры были абсолютно пустыми. Во-первых, почти все студенты блондинистые. Говорю «почти», хотя из всей массы я видела только одну тёмную гриву из далека. Во-вторых, общежитие смешанное, то есть тут и парни, и девушки живут. В-третьих, я здесь как бельмо на глазу, на меня с интересом пялятся, предполагаю, что всему виной моя одежда и волосы. Дура, надо было хотя бы майку на блузку сменить, ну или что там ещё из одежды было? С каждым шагом, жажда душила всё сильнее. Я чувствовала себя одиноким путником в пустыне под палящим солнцем. Горло сдавило до хрипоты, стоило войти в столовую.

— Малиса мне плохо… — запах крови и еды сводил с ума. Я не на шутку забеспокоилась о том, что мне не хватит выдержки, чтобы не сцапать первую попавшуюся под руку блондинистую жертву. Мой мозг услужливо нарисовал картинку, где я вгрызаюсь клыками в белую шею и высасываю кровь. От этой сцены перед глазами, начали зудеть клыки. Малиса вцепилась пальцами в мой локоть и попыталась оттащить в сторону, но я уже повела носом, словно хищник определивший присутствие своей добычи.

— Лиса, остановись! Сейчас всё будет, ещё пара минут и… — Малису оборвал мужской голос.

— О-ой-ёо-ёой-ёй, девушка! Рано ещё, игры только завтра начнутся! — ко мне подлетел блондинчик и сунул в руки стакан с… да кровь там была! Самая настоящая кровь. От её вида в горле полыхнуло огнём. Я вцепилась в стакан, глубоко вдохнула и опрокинула, как рюмку водки, звонко стукнувшись клыками о край стакана. От собственных действий меня передёрнуло. Горлу стало гораздо легче, но проблема в том, что меня сводил с ума другой запах и я ни как в этой толпе не могла его вычислить. — Эк, тебя пробрало-то!

Слизнув остатки вкусной жидкости с губ, я с благодарностью взглянула на блондина.

— С-спасибо, чувак. Сама не знаю, чего от себя ожидать.

Серые глаза пристально вглядывались в моё лицо, а я узнала блондина! Узнала, потому что видела в своём мире. И только я хотела наорать на него за бестактное поведение, эта сволочь впилась в мои губы, сильно стиснув в объятиях. И пока я пребывала в шоке, он оторвался от меня и тихо прошипел.

— Молчи… Или я тебя прибью.

Намек был ясен. Значит тут никто не знает, что эта блондинистая личность бывала в моём мире. Интересно почему?

Но как бы то ни было, хранить чужие тайны не было ни малейшего желания. Поэтому вопросы о синеглазом брюнете тоже отпали сами собой. Да и нужно ли мне это было знать? Достаточно вспомнить тот хищный оскал и ощущение облапанности в ресторане, чтобы понять — это хочется вообще из памяти вычеркнуть.

Я молча кивнула блондину, принимая его требование и только сейчас обратила внимание на угрожающую тишину в столовой. Медленно огляделась и поняла, что все, без исключения, смотрят на меня. Нет, чувства неловкости я не испытывала, в конце концов у меня за плечами опыт песнопений в ресторане перед публикой, но что-то натолкнуло на мысль, что смотрят на меня не из-за одежды или цвета волос, а из-за поцелуя с блондином, и от этого было жутковато. Может во всем виноваты откровенные ненавидящие взгляды большинства блондинистых девушек? Гадать на эту тему не хотелось, поэтому я взглянула на блондина и еще раз поблагодарила за спасение.

— Рад был помочь. — ответил он и красноречиво продемонстрировал клыки в хищной улыбке. — Компанию составите?

Я перевела взгляд на Малису, она откровенно любовалась всё это время блондином, причём даже внимания на меня не обращала.

— Конечно. — отозвалась бывшая рыжая.

Пришлось пожать плечами и направиться следом за соседкой по комнате чтобы, взяв ужин вернуться и сесть за стол к блондину.

Сижу. Сижу, смотрю по сторонам и понимаю, что в такой обстановке, мне кусок в горло не лезет. Глаза, глаза, везде глаза куда не глянь. Смотрят так, будто я у них святость украла. Причем смотрят неотрывно, даже запихивая очередную ложку в рот. Ненависть, раздражение, злоба, всё это витало в воздухе, хоть ножом режь.

— Нет аппетита? — спросил блондин.

Угу. Я бы сейчас слона съела, если бы не эти…

Неопределенно покачала головой. И в очередной раз ковырнув вилкой неопознанный мною овощ подумала об играх. По большому счету мне не было до них дела, но, если хорошенько пораскинуть мозгами, можно понять, что мне их не избежать, как бы сильно я того не хотела. А все потому, что во мне определили мага энергии, а это значит, что танки будут вести на меня охоту.

— Можно хотя бы узнать, как тебя зовут? — спросила я у блондина. Малиса ошарашенно уставилась на меня

Мне снова хищно улыбнулись.

— Эйшетаро Марнинштайн. Боевой маг материи, седьмой курс. — я поперхнулась воздухом и схватила стакан с кровавым напитком, чтобы скрыть запиванием першения в горле свою нервозность. Я-то думала, что он боенергик. И с чего спрашивается взяла? — А как твое имя?

— Василиса Д… Василиса Нир — Выкрутилась я — Можно просто Ва… э… Лиса.

Нда. Нда… Выкрутилась, блин. Чуть не ляпнула настоящую фамилию. Идиотка.

— А ее зовут Малиса — ткнула я в сторону блондинки вилкой. — Мы на первом курсе.

Малиса недоуменно смотрела на парня и не могла выдавить ни слова. Такая реакция мне показалась весьма странной.

— Малис, что не так?

Она кивнула на парня и через мгновение ответила.

— Мой танк.

Блондин медленно повернул голову к девушке, очень пристально посмотрел и во все тридцать два улыбнулся.

— Ну наконец-то. — выдал он. — И где тебя носило все семь лет?

Оказывается, многие танки обходятся без щитов и некоторые щиты попадают не в свои команды в силу того, что не все приходят в академию. В данном случае Эйшетаро семь лет учился сражаться без защиты. Интересно как это было? Танки обзаводятся боенергиками только на шестом году обучения. И каждый год им необходимо подтверждать свое право на добычу в очередной игре. Единственное, что менялось, так это тактика игры. На первом курсе охота ведется весь год только в стенах академии, на втором курсе охота длится две недели вне ее стен, если тебя не присваивают, у тебя есть право выбрать любого из провалившихся (хреновые перспективы скажу я вам). На третьем курсе игры становятся масштабными, проводятся отборочные турниры на каком-то полигоне. Причем турниры танк против боенергика, что там особенного я не стала спрашивать у блондина. Четвертый курс — снова кошки мышки до конца года. А вот на пятом курсе проходят какое-то особенное посвящение, где команда уже подтверждает свое единство. И оставшиеся пять лет они учатся вместе. Да-да. Танки проходят обучение в академии не десять, а пятнадцать лет! Уму не постижимо! Для меня десять лет это что-то жуткое, но вполне приемлемое. В моем мире немногие, но все же получают два высших образования, но пятнадцать лет?! Интересно, а как Мальдирез понял, что ни одна из нас не является танком?

— А ты значит боемаг материи… — неверно констатировал блондин.

Малиса уже открыла рот, чтобы поправить блондина, но я остановила ее жестом руки.

— А как ты догадался?

Эйшетаро ухмыльнулся.

— Только они испытывают такую жажду при столкновении с добычей. А ты с ходу определила, что здесь есть кто-то близкий по крови. Это удивительно редкое явление, знаешь ли.

— Близкий по крови? То есть эту жажду я испытывала к одному из Ванпайров?

Блондин кивнул.

— На самом деле я боенергик и не имею ни малейшего понятия, как такое могло произойти…

Из рук блондина выпала вилка, рот в попытке что-то сказать чуть приоткрылся, но…

— Вы только посмотрите на это, вроде иномирянка, а все туда же! Эй, а тебе никто не говорил, что парней клеить не хорошо.

Да, это обращение на грубое “Эй” предназначалось мне. Блондинистая девица с короткой стрижкой подтипа “карэ” нависла над нашим столом, сверкая карими глазами. И что-то мне подсказывало, что разговор этот ни к чему хорошему не приведет.

— Ларилиэль, успокойся. Я им помог и попросил составить компанию. Ты же не хотела идти со мной на ужин. — девица сверкнула на блондина грозным взглядом.

— А с каких это пор ты, дорогой, печешься о первокурсницах?

Блондин скривился.

— Мне не хотелось портить аппетит перед едой, вот и все. А Лиса была готова кого-то растерзать.

Блондинка… Боже, я свихнусь. В общем змея с короткой стрижкой вновь удостоила меня взглядом.

— Боемаг материи? Интерес-с-сно.

— Нет, она боенергик, как и ты.

— А может кто-нибудь объяснит мне, что такого? — вклинилась я наконец в разговор.

Ответом удостоила змея.

— Боемаг материи всегда мужчина, большая редкость, когда способности этого типа проявляются у женщин. — хм… так вот почему Мальдирез сходу сказал о десяти годах обучения. — А твоя жажда огромная редкость. Хотя иномиряне всегда уроды, тут и удивляться нечему.

— На себя посмотри, гадюка белобрысая — не осталась я в долгу.

— Что, правда глаза колет?

— В твоей правде столько же яда, сколь и в мозгах, нечисть отравленная. — я звонко шмякнула вилкой о тарелку и встала из-за стола, бросив взгляд на блондина.

— Спасибо, что немного поведал мне об особенностях жизни в академии.

Проследила за тем, как встает Малиса и развернувшись мы пошли прочь из столовой под сопровождением насмешливых взглядов и не менее насмешливых комментариев.

— Ларилиэль снова отшила вешалок от короля.

— Не стоило ждать иного от этой мегеры.

Малиса презрительно фыркнула, ухватила меня за руку и ускорила шаг.

В комнате была абсолютная тишина, за окном темно, свет погашен, а мы с Малисой лежали в кроватях. Не знаю сколько было времени, но спать не хотелось абсолютно. Малиса молчала, не желая разговаривать со мной. На все вопросы отвечала односложно, в конце концов я сдалась и отвернулась к стене. В голове было пусто, будто кто-то высосал все мысли пылесосом, и я просто выводила пальцем круги на мокрых после душа волосах, когда раздался осторожный стук в дверь. Мы с Малисой одновременно подскочили с кроватей, и если та торопливо натягивала халат, то я просто завернулась в одеяло и отправилась открывать.

На пороге стоял Эйшетаро с еще одним белобрысым парнем. У последнего на лице была отличительная черта в виде родимого пятна на щеке.

— Привет. — поздоровался “актер”, скользя взглядом по одеялу.

— Да виделись вроде.

— Слушай, я тут рассказывал Алдориону про тебя и понял, что ты, наверное, ничего о своей магии не знаешь. — я вопросительно вздернула бровь. — В общем, мы решили помочь тебе.

Помочь — это хорошо.

Я сделала шаг в сторону, пропуская гостей. Малиса уже в халате с символикой МАТа сидела на постели и разглядывала визитеров.

— Алдорион тебе все расскажет, и мы немного попрактикуемся.

— С чего такая забота? — сделалась подозрительной я.

— Ну, считай это проявлением симпатии. — лукаво улыбнулся блондин. — К тому же, я семь лет в этой академии, со временем стало банально скучно, Алдорион только в прошлом году скрасил мое одиночество.

Так значит он боенергик Эйшетаро? Ну вот, вся триада собралась в моей комнате, очень хорошо.

Благодаря ночным гостям я узнала, как боенергики пользуются своими способностями, но мне удавалось это крайне плохо. Алдорион постоянно требовал от меня концентрации, что было крайне сложно делать, когда Эйшетаро откровенно подкалывал меня по поводу и без. Малиса тоже разошлась и тыкала меня мордой в мои ошибки.

— Если ты не можешь сосредоточиться в компанейской обстановке, что будет на тренировочных? Расслабься и представь себя в другом месте, например, вообрази себя посреди леса или на берегу океана.

И я представила. Я представила себя на сцене в свете софитов, где в зале полно народу и все кричат “фу-у-у”. Представила, как люди швыряют на сцену помидоры и яйца. Отвратительно, но на удивление помогло. Миг спустя, пространство вокруг озарилось разноцветными нитями, хотя они были похожими на струны, такие же натянутые. Они были блеклыми и хлипкими на вид, но были!

— Вижу их — сказала Алдориону.

— Притяни их к себе.

Я попыталась ухватить одну из них рукой, но резанула воздух.

— Это нужно делать мысленно — усмехнулся боенергик.

И я попробовала представить, как нити скользят к моим рукам и вышло! У меня получилось!

— Отлично. — услышала я голос Эйшетаро. — Теперь вспомни где я, и из своих рук отправь их ко мне.

Это было необычно. До моих рук нити были натянутыми, а когда направлялись к Эйшетаро, стали мягкими и податливыми.

— Все. Ты молодец. Просто отличный результат для первого раза. — похвалил боенергик.

Я открыла глаза и с удивлением заметила в руках “актера” блестящий клинок. Оказывается, преобразования мной энергия, наполняет материю танка магией.

Минут через двадцать, мы с Малисой проводили гостей и отправились спать, к тому моменту глаза уже сами собой закрывались.

Утром нас разбудил настойчивый стук в дверь и голос какого-то парня.

— Подъём! Первый день занятий! — я так поняла, что нам предстоят ещё и дежурства.

Моё тело само встало, заправило постель и отправилось умываться. Мозг прокручивал в сознании, когда-то мною написанную, но давно уже забытую песню. После всех проделанных процедур, переодевания в мешковатую форму и плотного завтрака, утолившего душераздирающую жажду, я наконец соизволила проснуться. Малиса долго оценивала мой внешний вид, на все мои вопросы в духе «почему моя одежда, как мешок на мне, а твоя очень хорошо на тебе сидит?», проявляла партизанскую настойчивость и не выдавала секрета.

Прямо в столовой началось столпотворение, когда один из преподавателей потребовал первокурсников боенергиков и танков с шестого курса проследовать за ним.

А вел он нас в огромный зал со сводчатыми потолками, под которым, словно светлячки копошились магические шарики, призванные освятить пространство вокруг. Было ярко и… торжественно, что ли.

Танков поставили в четыре ряда по пятнадцать человек, напротив встали мы, тоже в четыре ряда.

Пока я задавалась вопросом на тему происходящего, зал наполнился громогласным голосом кого-то из преподавателей.

— Перед тем, как стартуют игры, вы ознакомитесь друг с другом путем тренировочных боев.

Об этом я уже знаю.

— Пофамильно буду вызывать на площадку. Задача продемонстрировать способности. — маг позволил себе короткую паузу, глядя в книгу перед собой и начал называть фамилии.

Первыми вышли четыре блондина, учитывая, что народу в зале много, я не стала себя утруждать запоминанием их имен. Танки встали в боевые стойки напротив друг друга, а позади них встали боенергики. Прозвучала команда “бой” и началось… Это не было похоже на бой, скорее танец. В руках танков изначально были мечи, самые обыкновенные заточенные. Два противника сошлись в равном бою и лязг металла начал резать воздух, больно врезаясь в ушные перепонки. Я наблюдала за отточенными движениями, за искрами встречающихся в бою орудий и сосредоточенным выражением лица танков. В душе разгорался восторг, естественное чувство для тех, кто любит поучаствовать в подобных состязаниях. Вот только, я никогда не обучалась боям на мечах. У нас ведь продвинутый мир…

Боенергики тихо стоявшие все это время позади с прикрытыми глазами, резко вскинули руки, и я заметила, как воздух вокруг них закружился и заплясал. С пальцев сорвались искрящиеся потоки и влились в танков. После этого действия, словно по щелчку пальцев, мечи в их руках резко изменили форму, до более внушительных по размерам. Они были необычными. Металл неуловимо искрился магией. Странные на вид оружия при скрещении начинали звучать куда более громче, словно издавая боевой клич. При каждом последующем вскидывании рук боенергиками, мечи принимали все более угрожающий вид. Через какое-то время все закончилось. Танки больше не смогли снова применить магию и это означало конец боя.

Еще семь подобных сражений спустя, под сводами зала прозвучало имя Василиса, прозвучало без фамилии, как у какой-то безродной шлюхи.

Я все понимаю, но всему есть предел. И выйдя в центр зала, я демонстративно поклонилась учителям.

— Василиса НИР — насмешливо представилась я.

Я и до этого чувствовала на себе взгляды, но выйдя в центр, меня начали прям пожирать.

Пока я разглядывала учителей, передо мной встал блондин танк, перед ним другой танк, за ним боенергик.

Танки поприветствовав друг друга поклоном, встали в стойку словно хищники и дождались команду “бой”, чтобы скрестить мечи в битве. Я же в это время закрыла глаза и развела руки в стороны, пытаясь ощутить струны энергии, что наполняли собой пространство вокруг меня. Но шум мешал их четко ощутить, они казались размазанными, разрозненными и хлипкими. Нужно сконцентрироваться. В это время по залу пронеслись смешки, значит боенергик противника уже сделал свой ход. Как и говорил Эйшетаро, я попыталась представить шум океана. Накатывающие шипящие волны, вскидывали пену, ветер трепал мои волосы, а соленые брызги орошали лицо… нет, не могу. Слишком шумно. Поразмыслив немного, я начала тихо петь песню, когда-то давно мной написанную. Не зря она у меня с утра на языке крутится.

Забудь.

Каким бы не был твой путь,

Оставь все страхи и грусть.

Береги себя, так надо.

Я, не открывая глаз мысленно ухватилась за пучок энергетических струн и просто швырнула их вперед, зная, что попаду в цель.

Отдам.

Тебе все силы отдам.

И их хватило бы нам,

Собирать мерцанье в рассветах.

В какой-то миг, я ощутила, как ко мне тянуться струны. Сами! Наполняя своими беззвучными нотами тугое пространство. Легонько касаясь моих рук, будто ласковая кошка, требующая погладить, взять на руки и заставить мурчать. Мне собственно плевать на этот бой, поэтому я взяла эти струны. Каким-то непостижимым образом длинные нити свернулись в мягкий комок.

Молю.

Тебя об одном лишь молю,

Береги свое тело и душу.

Их покой и я не нарушу.

Комок ласково прильнул к моему подбородку и мягко соскользнул с рук в направлении моего временного танка.

Запри.

В себе все свои чувства изнутри.

Я хочу лишь сияния света,

И плевать на чьи-то запреты.

За комком потянулась тонкая ниточка, оставшаяся в моих руках.

Смотри.

Вперед, своим порывам вопреки,

Береги меня от боли.

Чтобы я не знала горя.

Раздался яростный рык, а я спешно распахнула глаза. Двое танков сцепились в яростной схватке, их контуры смазались сопровождаемые яростным ревом и оглушающим звоном мечей, которых я кстати, не различала среди смазанных пятен. Закрыла глаза, чтобы еще раз увидеть нить.

Люби.

Подними глаза свои,

И всем сердцем, всей душою,

Люби.

Песня закончилась, а нить в моей руке ярко вспыхнула и вырвалась, устремившись к танку. Меня охватила легкая грусть, но я вновь открыла глаза, заметив, что боя больше нет и удивилась, узрев три пары потрясенных взглядов. Собственно, все присутствующие молчали. Я что-то не то сделала? Мой взгляд скользнул по моему танку, и я чуть не вскрикнула увидев, что стало с его мечом. Это были когти! Длинные, с мягким красным сиянием на кончиках. Мне нестерпимо захотелось оглянуться, что я и сделала, скрип моей обуви по полированному полу был единственным звуком в этом зале. Учителя смотрели на меня с явным интересом, ряд танков с восхищением, боенергиков с досадой. И в этом зале я одна не понимала, что происходит.

— Бой окончен — наконец опомнился кто-то и учителей. — Василиса, ступайте на следующее занятие и… Будьте осторожны.

От этой просьбы меня передернуло. Давя в себе желание сорваться на бег, я поспешила к выходу. Осознание того, что я сама объявила на себя охоту пришло позже, когда Малиса сообщила мне, что меч при соприкосновении с магией боенергика не меняет форму столь кардинально.

Глупая ты Вася, лучше бы просто молча стояла.

Малиса

Посреди спешки снующих адептов стояла девушка и внимательно изучала свою соседку по комнате.

Да, она иномирянка с подходящей для этого мира фамилией. Может ли это означать, что род девушки начался отсюда? Да нет, бред. Из Этраполиса не выбрасывает в другие миры. Для этого здесь слишком сильная магия, но как тогда объяснить древнюю способность ее знакомой? Обратить меч в когти истязания и при этом не испытывать и толики усталости. Лиса только испугалась, но никак не выдавала себя. Это читалось лишь в ее глазах, но хорошо скрывалось за задумчивым прищуром глаз и поджатыми губами. Будь сама Малиса на ее месте, что бы она делала? За ней начнется охота уже через несколько минут, когда магические колокола оповестят о начале игр. Ничего. Ничего не сделать. Лисе нужно лишь не сопротивляться первому, кто покусится на ее шею, чтобы не испытывать боли в схватке. Это страшно, когда боемаг материи выбрал себе добычу, а она сопротивляется. Начнется настоящая бойня и не факт, что девушку вообще в этой грызне оставят в живых. Так почему Лиса ведет себя так, будто собирается до последнего вздоха биться

— Какие слабые места имеют танки? — все так же задумчиво спросила красновласая магиня.

Какие? Ну к примеру…

— Материя. Если у мага нет доступа к материи, он безоружен. — Зрачки Лисы расширились и сжались.

— Это не подходит. Материя — это все, чего можно коснуться. Даже земля под ногами и есть материя. — девушка обреченно вздохнула — Объясни мне, Малиса, что я сделала на этой тренировке, что так подставилась.

— Ты… Я сама не понимаю. Мы научили тебя распознавать нити энергии, собирать их и направлять. Ну, а как ты сделала то, что сделала известно лишь тебе. Что ты там бормотала мне про концентрацию.

Лиса улыбнулась.

— Вы говорили, что нужна концентрация. Я пела, чтобы ее достигнуть.

Малиса не поняла, что это значит.

— Пела?

— Да. — на миг по ее губам скользнула улыбка. — Неужели в вашем мире не поют? — бывшая рыжая покачала головой

— Возможно дело в этом?

Лиса задумалась, отведя взгляд в сторону.

— Если дело в словах, что я напевала, или в мыслях, что меня сопровождали в тот момент… Возможно так и было, хотя я решительно не понимаю, как песня могла повлиять на поведение нитей.

— Может стоит поговорить с тем танком, что был с тобой в паре? Он пропустил энергию через себя и должен был почувствовать, если было что-то необычное.

Лиса вскинула руки, выставляя ладони вперед.

— Я цель, Малиса. Ты предлагаешь мне самой пойти и сдаться?

— Прости, я забыла.

Иномирянка тяжело вздохнула, тряхнула головой и выдала.

— Прорвёмся! Русские не сдаются!

Именно по завершении этой фразы магические колокола ознаменовали начало охоты.

Глава 4

Это… Совсем необычное ощущение боя, когда противник вроде бы превосходит тебя по силе, но ты умнее, хитрее и способнее. Предсказывать каждый рывок, каждый удар и уметь отражать их, я училась очень долго. Боевые искусства лучших школ в моем городе были в моем распоряжении всегда, потому что так хотел дядюшка. Если Василиса чего-то не понимала — Василисе нанимали личного тренера. Я с особым усердием, с самого детства, изматывала себя, потому что мне это нравилось. Действительно нравилось. Я не стремилась играть с девчонками в куклы в школе, я стремилась после занятий на тренировку. Странно для девчонки? Да. Но я же сама по себе странная.

Взмах руки в сторону — противник отвлекся. Резкий удар кулаком в солнечное сплетение — блондина отшвырнуло и припечатало к стене, но он зло сверкает глазами и снова бросается. Шаг в сторону. Нагнулась — над головой просвистел кулак. Разворот — чуть не получила ногой.

Азарт, адреналин — все это перемешивается в крови. И для меня никого не существует, кроме моего противника, но взгляд на ситуацию меняется в корне, все будто в замедленном виде происходит. Кровь в венах шипит, губы растягиваются в неестественной улыбке, сердце гулко стучит.

Разворот. Удар. Шаг назад. Выставляю руку локтевой костью вперед, чтобы отразить удар. Враг улыбается и вытягивает нож из-за пояса. Плохо. Отточенное движение и воздух возле моего плеча со свистом разрезает лезвие. Еще движение, я не успеваю отскочить на достаточное расстояние и щеку полоснула резкая боль. В какой-то момент, горло сдавливает от жажды. Сглатываю. Еще шаг назад. Взмах руки, чтобы закрыть лицо от очередного удара. Нож останавливается напротив моих глаз. Секунда и противник взмывает в воздух.

— Решил убить? — звучит бархатный голос. Я наконец перевожу взгляд и вижу синеглазого брюнета. — Тогда не обессудь. — и он отшвырнул блондина в толпу Ванпайров, пристально наблюдавших за происходящим.

Но блондин поднялся на ноги и громко, так чтобы все слышали заорал.

— Ублюдок! Ты не имеешь права прерывать охоту! Она моя, слышишь? Моя, пока я не завершил бой! — его рык эхом разносился по коридору.

Брюнет не отвел от меня пристального взгляда синих глаз, лишь легко прищурившись он ответил тоном нетерпящим возражений.

— Твой бой закончился в тот момент, когда вынул нож. Ты мог охотится на нее сколько влезет, но сам выбрал её смерть. — его губы дрогнули в попытке улыбнуться. — Ведь никто не знал, что девчонка, иномирянка, первогодка даст отпор родовитому Ванпайру…

— Но ты вмешался! — взревел блондин.

— Конечно. Ведь я тоже охотник в этой игре. И мне не нравится, что ты решил оставить меня без добычи.

Мое сердце ёкнуло. Он тоже с шестого курса танков? Если так, я не долго прохожу свободной… В голове мгновенно возникла картинка, на которой мы с «актером» пьём кровь друг друга.

Горло сдавило до хрипоты и теперь я точно знала, кого так безумно хочу попробовать на вкус. Тяжело дышу, пытаясь согнать с себя остатки боевого транса и рассматриваю спасителя.

Брюнет был безумно красив, настолько красив, что в глазах темнело. Фарфоровая кожа, будто никогда не видела солнца. Черты лица почти женские, но даже в пьяном угаре не назвала бы его женственным. Аккуратный прямой нос, красивый разрез глаз, обрамленный густыми черными ресницами. Черные брови в разлет, не тонкие и не широкие, а то что надо. Красивые пухлые губы на заостренном лице с высокими скулами. Иссиня-черные волосы до возмутительности красиво лежат на широких плечах. Мой взгляд устремился на шею, где еле заметно билась вена и в одно мгновение зазудели клыки. Усилием воли перевела взгляд на ворот черной рубашки, где красовался серебряного цвета значок академии. Рубашка хорошо облегала могучий торс, не оставляя места для фантазии. Он был хорошо сложен. Я многократно видела парней, годами занимавшихся физическими нагрузками и представляла себе, сколько нужно времени, чтобы натренировать такое тело. Нет, он не был качком, но, чтобы иметь такое тело, любому парню из нашего мира понадобилось бы полжизни заниматься. Я снова вернула взгляд на его лицо и вспомнила, что как минимум должна поблагодарить.

Брюнет медленно наклонился ко мне, протянул руку, большим пальцем провел по раненой щеке и проникновенно прошептал.

— Тебе следует быть осторожнее. Оружие, используемое боемагами материи, замедляет регенерацию. — он отнял руку от моего лица и с ярко выраженным удовольствием слизнул кровь с пальца. Не знаю, что с ним произошло, но в какой-то миг он прикрыл глаза и глубоко вдохнул. — Это не выносимо… — Губы спасителя дрогнули, а веки распахнулись. И тогда я узнала, что такое космос в чужих глазах, в котором можно легко утонуть. Неестественно синие глаза мерцали так, как мне еще никогда не доводилось видеть. Я стояла завороженная этим очарованием и не могла даже пошевелится. И только жажда крови этого человека напоминала о том, что есть более насущные вещи, о которых стоит задуматься. — Возможно я не смогу отказаться от охоты на тебя.

Это отрезвило. Слишком близко стоит.

Бежать. Бежать и как можно быстрее — мелькнула мысль в голове.

Так как горло полыхало огнем, моим единственным желанием было сбежать или бросится на него, но он однозначно сильнее, и я буду полной идиоткой, если попытаюсь выкинуть нечто подобное. Поэтому я набрала в грудь побольше воздуха с пьянящим ароматом крови моего спасителя.

— С-спасибо… — голос был очень хриплым, вкупе с моим внешним видом, наверное, всё это выглядело смехотворно.

Вот только мой спаситель ничего не ответил. Просто развернулся и ушел, будто тут ничего интересного не было, будто это не он только что демонстративно и с удовольствием облизывал палец с моей кровью.

Я еще раз глубоко вдохнула и поспешила на давно начавшуюся лекцию.

Не знаю, что меня вело, а главное куда, но благодаря карточке с расписанием, добытой на моем столе в комнате, я мчалась со всех ног в нужную аудиторию или как у них это называется… В общем на первую лекцию. Хотя для меня это смешно. На земле-то уже больше месяца занятия идут. Другие временные рамки? Возможно. Надеюсь, это не скажется на здоровье. Хотя… Куда уж хуже? Я — чудовище!

Бегом преодолев коридор, я схватилась за дверную ручку в виде головы быка с кольцом в носу, и не рассчитав силу, распахнула дверь. Слишком резко, да. Меня сразу же удостоили недовольным строгим взглядом.

Преподавателем, или как его там, был высокий сухощавый мужчина, с копной белобрысых волос. Он был статен, прямая гордая осанка, вздернутый крючковатый нос, пристальный взгляд серых глаз. Интересно, а много тут таких обитает? Такое впечатление, что я попала в страну гордых верблюдов, из поколения в поколение передававших азы поведения с недостойными.

— Простите за опоздание, позвольте войти? — делая вид дрожащей овцы пролепетала я.

По моему мнению, начинать учебный год с перепалки с преподом — это слишком. Поэтому делаем вид, что подчиняемся и робеем.

Во взгляде препода промелькнуло одобрение. Ну так! Я ж стараюсь, мордашку тут испуганную корчу. Глазки влажные, первый день же в академии, тут волков много, все цапнуть хотят. А я вся такая маленькая, потрепанная, беззащитная. Жалейте меня учитель, я девочка забитая, обо мне заботится нужно.

— Не стойте в дверях, адептка. Проходите, я все прекрасно понимаю, первый день как-никак.

По аудитории разнеслись шепотки и смешки, когда одногрупники обратили на меня внимание. Здесь находилось пятнадцать человек, включая препода и что-то мне подсказывало, что это вся моя группа. Хорошо. Я медленно двинулась на свободное место, попутно стягивая с плеча сумку с учебниками.

— Итак, я со всеми уже познакомился, кроме Вас, опоздавшая адептка. — я подняла глаза на препода.

— Меня зовут Василиса Нир, но, если Вам будет трудно произнести моё имя… — лепетала я робким голосом. — пожалуйста, называйте меня Лиса.

— Хорошо, адептка Нир. — нашел свой вариант препод. — Меня зовут Охрин Эть Бьиляд, для вас учитель Охрин.

Я чуть не заржала в голос, старательно кусая нижнюю губу. А если без остановки, да с русской смекалкой?

— Да, учитель Охрин.

Оказалось, этот индивид был нашим куратором, и данное занятие было скорее ознакомлением с правилами поведения в стенах академии, чем занятие вообще.

И правила эти были странными.

Ни слова о том, что есть комендантские часы, после наступления которых нужно сидеть в своих комнатах, как в общагах моего мира. Их попросту нет. Не запрещается и не возбраняется посещения в это время других комнат. Мы коснулись так же многих тем, по поводу поведения в академии, но все они были простыми, в духе, не красть книги из библиотеки и не нападать на учителей, последнее меня слегка шокировало, но только слегка. На этих мелочах мы и закончили с нормами поведения. Здесь вообще почти нет правил и это пугало.

Единственный запрет, который меня заинтриговал звучал так:

После наступления темноты, строго запрещено, посещение полигона номер четыре.

Где этот полигон, никто не пояснил, а, впрочем, это и не важно. Я сама себе запретила выходить из комнаты во внеурочное время. Для меня это чревато лишением свободы и парой дырок на шее, а может и потерей жизни вообще.

Ведь блондинчик, напавший на меня не далее, чем час назад, именно так и хотел поступить. Что называется, “ни себе, ни людям”. И я даже представлять себе не хочу, где бы оказался его клинок, не влезь в эту драку брюнет. И спасибо ему.

Хотя узнав, что он тоже в академии, у меня назрели вопросы, и один из них звучал, примерно, так: “КАКОГО ЧЕРТА ВООБЩЕ?!”

Какого черта происходит в этом гребаном мире в целом и в этой академии в частности?! Почему двое из тех, кого я видела перед попаданством, оказались здесь же, в этой странной, мать его, академии?! А не причастны ли эти двое к таким кульбитам моей судьбы?! И почему, демон меня раздери, я испытываю такую адскую жажду крови к брюнету?!

Вопросы, вопросы… Я настолько погрузилась в себя, что не замечала ничего вокруг, а в реальности в это время на меня пристально смотрел куратор, который охринеть…

— Адептка Нир, не соизволите ли вернуться к нам и наконец ответить на вопрос?

Серые глаза куратора недовольно сощурились. Попадос! Разумеется, соизволю, ты только намекни, о чем спросил. Но куратор ждал… ждал, гад, и понимал, что я этого вопроса не слышала. Вот как выкручиваться? Так, ладно. Делаем подавленный вид, рассеяно отнимаем руку от задумчивого лица, а теперь…

— Простите куратор, Охрин. — Нет-нет, не ржать! Только не смеяться. — Я так переволновалась во время нападения боемагом материи, что не могу сосредоточится и все обдумываю, как мне должно было поступить, может и не стоило сопротивляться? — умница, Вася! Показываем покорность во всей красе. — Вы не могли бы повторить вопрос, учитель Охрин? — Не ржать, я сказала!

Между бровей препода залегла складка, которую я прочитала как активную мозговую деятельность. Что интересно так это то, что эта не та ситуация, в которой нужно обдумывать слова и действия. Но почему куратор так смотрит? Будто я задумала что-то нехорошее. Я же не преступница-рецидивистка, в конце концов. Или дело в чем-то другом?

Та-а-ак! А давайте все обдумаем. И начнем с того, что некогда студентка УФК по имени Василиса, встретилась в своем мире с двумя Ванпайрами, о пребывании в котором в академии не знают. И более того, никто не должен об этом узнать. Через полтора часа после этого события Вася снова встречается с одним из них и мчится выгонять синеглазый глюк из мозгов излюбленным способом. Вот там-то и происходят события, которые обрекают Васеньку на пребывание в академии чуждого мира. Более того, настоящую мою фамилию узнать не должны, ее знают только двое, а если случится, что о ней станет известно, меня убьют. Почему? Вот главный вопрос, за которым и кроется правда. И как бы мне до этой правды добраться? Знаю! Найти того, кто расскажет и не выдаст мою тайну. В данном случае, я могу перечислить лишь двоих, которых можно заставить молчать. Но вопрос в другом. Знают ли эти двое хоть что-то о Дарганирах? Малиса из этого мира, но понятия не имеет… Или врет? Да не, фигня какая-то.

Блин. Я снова так крепко задумалась, что не услышала повторный вопрос куратора.

Охрин уже мрачнее тучи стоит, на меня смотрит, но глазки то и дело стреляют на щеку, а затем он выдает новый вопрос.

— Вам плохо? Если это из-за раны на щеке, о которой Вы не хотите говорить, я предлагаю Вам немедленно отправится к лекарю. Возможно на оружии, которым Вам нанесли этот порез, был яд.

Чесслово, мне аж поплохело от слова яд. Был в моей жизни случай, когда мы с дядюшкой нарвались во время похода на ядовитую гадюку, которая меня будто караулила. И ведь укусила, тварь. Ох, как мне тогда плохо было, ох, как я эту заразу клыкастую матами крыла. Поэтому, да! Я хочу к лекарю.

— Простите учитель. Мне и правда нездоровится. Подскажете как мне лекаря найти?

Охрин бросил на меня снисходительный взгляд, тыкнул пальцем куда-то в лево от двери и наставительным тоном пояснил.

— Там, в конце коридора, стоят дежурные. Подойдите к ним, Вас отведут.

Я шустро подхватила свои вещи и мелким шагом посеменила к дверям.

Значит, дежурные действительно есть. Интересно с какого курса, на мои плечи ляжет такая обязанность? Если с этого, то — это очень плохо. Все равно, что кровью облиться и к медведю в берлогу заползти, мол, кушайте — не стесняйтесь.

Я устало вздохнула. Еще только начало занятий, а я уже морально выдохлась. Нет, Вася, так дело не пойдет. Соберись в кучу тряпка и марш преодолевать невзгоды и препятствия со шквалом последствий своего попаданства! Вдох. Выдох.

В коридоре царила тишина, никто и ничто не помешало мне дойти до дежурного студиозуса и спросить, как пройти к лекарю. Кучерявый блондин с волосами чуть ниже плеч азартно сверкнул светло-зелеными глазами, завидев меня. А я невольно подметила, что парень высок и красив, как и все обитающие нашей альма-матер. Интересно, их в этом мире сортируют что ли? Красивых туда, где видно, некрасивых на край мира, чтобы на глаза не попадались? Или это шутка природы такая изощренная?

— Я провожу — улыбнулся парень, многозначительно глянув на своего напарника, отчего моя правая бровь вопросительно поползла вверх. В душе зароились подозрения.

— Учти. — я порывистым движением ухватила рукоять кинжала на поясе парня и стремительно отскочила назад. — Если ты танк с шестого курса, я тебя прирежу сразу, как только в твоей голове возникнет мысль меня цапнуть. — кудрявый ошарашено хлопнул ресницами, а я крутанула на пальцах оружие и сунула его за пояс юбки. — Я предупредила.

Парень недобро сощурился.

— Во-первых, адепты на момент дежурства учувствовать в играх не имеют права. Во-вторых, да я учусь на шестом курсе, но это еще не значит, что я буду на тебя бросаться. А в-третьих, в тебе слишком много позерства. — и глазками так хлоп-хлоп.

Это я позер?! Я?! Да ты…

— Я просто продемонстрировала свои способности, чтобы у тебя и в мыслях не возникло на меня нападать. — возмутилась я.

— Так ты вернешь то, что у меня отобрала? — он меня вообще слушал?

— Как только приведешь меня к лекарю.

Второй дежурный тихо посмеиваясь проводил нас взглядом, но ни слова не обронил, и хорошо. Я итак покраснела из-за того, что меня непонятно в чем обвинили. Позерство. Слово-то какое подобрал! Будь я в своем мире, бросилась бы с кулаками на обвинителя. Да, у меня взрывной характер, а единственная отдушина в виде стрельбища, мне недоступна сейчас. Чесслово, вернусь домой — утащу Женю в поход на несколько дней. Так хочется на полосу препятствий, да с автоматом, что аж мышцы во всем теле от предвкушения сводит. Только одна проблема есть… Я Ванпайр, меня мучит жажда и боюсь, это может плохо сказаться на моих родных. Будет ли у меня шанс все исправить и вернуться домой? Если бы Мальдирез сказал, к чему приведет поступление в эту дурацкую академию, я бы не согласилась. Похоже он это знал, потому и не сказал ничего. Будь оно все проклято! Ненавижу этот мир!

— Ты правда иномирянка? — прервал поток моих мыслей кудрявый.

К чему вопрос? Все итак знают, что да.

— Угу.

— Давай я помогу? У тебя такой измученный и неряшливый вид. Почему тебе никто не сказал, как правильно одевать свою форму? — Кудрявый тихонько придержал меня за плечо, а я только сейчас обратила внимание на его форму. Доспехи! Кожаные черные доспехи, с металлической защитой на плечах и груди. Сзади болтается белая накидка.

Похож на рыцаря из средневековья. — невольно подумалось.

Кучерявый сказал только два слова.

— Санамиорету андате.

Два, мать его слова, а форма на мне стянулась и села, как родная. Блузка облегала торс. Юбка укоротилась до размеров «приличное мини», мне пришлось ее одернуть. Гольфо-чулки правда так и остались на уровне выше колена. И кеды стали, как родные. Любимый тридцать седьмой размер, мягкой тканью обнял ноги.

Я чуть не бросилась целовать парня в благодарности.

— И-и-и-и! Спаси-и-и-ибо!

Кудрявый улыбнулся и поклонился, а из-под его волос на секунду мелькнула серая мохнатая мордочка.

— Это что? — тыкнула я пальцем в существо непонятного происхождения.

Парень усмехнулся и достал мышку. Серую мышь! С черными глазами-пуговками и белым рисунком на мордашке!

Мамочки! Я их до ужаса боюсь, поэтому в один момент отпрыгнула. Ну ведь не зря же слоны их тоже боятся. Мелкие, мерзкие существа!

— Это Вафрис. Мой фамильяр.

Кто, простите?

— Убери! Убери-убери-убери! — взвизгнула я. — Гвоздь мне в кеды, убери эту гадость.

— Сама ты гадость — нахохлилась мышь.

— Оно говорящее!

— Чего ты испугалась? — повеселел парень. — Это дух в образе зверька. У тебя может такой же будет.

— Э? Не надо мне! Обойдусь я без мышей!

Кучерявый протянул мне мышь.

— Держи!

— И-и-и-и-и-и-и!!! — разнеслось на всю академию звонким голосом одной перепуганной насмерть адептки.

Сижу. Сижу, смотрю на мужчину в сером балахоне и вспоминаю оскорбительные слова, которые предназначались кудрявому белобрысому дежурному.

Гребаный мышелог, кретинистый мышевед, любитель серых меньшинств, кудрявый мышь, блондинистый псих…

— …не стоило так визжать. — закончил свою тираду белобрысый лекарь.

Эм… Что?

— Да, простите, я испугалась.

Чтоб тебе вечность икалось, кудряшка Сью. Тебе и твоему фамильяру недобитому. Фашисты недоделанные!

- …обработал, все в порядке.

Пенку тебе в молоко, гад блондинистый. Чтоб тебе звери страшные по ночам снились, урод манерный…

— …можете идти. — тронул меня за плечо лекарь.

А? Что?

Я проморгалась и соскочила со скамьи. Вот это погружение! Пальцем потрогала щеку, от раны не осталось и шрама. Вау! Вот они, прелести жизни вампира.

— Спасибо, доктор. — просияла я.

— Всего доброго, адептка. Старайтесь больше не приходить ко мне. — хмуро ответил мужчина.

Чего ж вы все злые такие? Больно хотелось мне сюда идти.

Я развернулась и вышла из кабинета, полностью пропахшего травами и спиртом.

Ну вот, пока меня тут мурыжили, закончилась первая пара и теперь коридор наводняли белобрысые студенты. Надо быть начеку.

Я вытащила из сумки карточку с расписанием и меня потащило к очередному кабинету. У входа столпилась моя группа. Меня тут же окинули оценивающими взглядами и начали перешептываться. Ну и пошли вы все на икс, игрек и непонятный знак. Все равно нет желания с вами дружить. Я скользнула в аудиторию и уселась на свободное от вещей место, достала учебные принадлежности и уставилась в окно напротив.

Там внизу, росли деревья и кусты посреди небольшой аллеи. Рядом располагалась площадка с турниками, как в моем мире. Это я заприметила сразу, пообещав себе, что непременно сегодня туда попаду, страсть как хотелось размять мышцы. Дома-то, я постоянно посещала тренировки и бегала по утрам, а сегодня уже второй день, как я халтурю. Другой мир не повод отлынивать, тем более очень хочется узнать на что способно моё обновленное тело. И будет очень хорошо, если я добьюсь нытья мышц после нагрузок. О, да… Сладкая, ноющая боль в теле.

— Василиса, не спите! — пророкотало над ухом.

А? Что? Где?

Я резко вскинула голову и у перлась взглядом в голубые глаза на худом остром лице.

— Не стоит спать на моих занятиях, тем более на первом.

Я задремала что ли? Дала себе мысленного пинка и снова сделала вид дрожащей на ветру овечки.

— Простите, Учитель. Это должно быть от нервов.

— Нервы у Ванпайра? Не смешите, адептка. Вы должны быть крепки, как аранимсовая сталь.

Что интересно такое, эта ваша аранимсовая сталь? С чем я должна ее ассоциировать, придурок ты белобрысый, как иномирянка? Нет, ну хоть бы скидку делали что ли…

Препод пошел к своему столу вальяжной походкой. Нет, ну что за мир? Тут похоже никого красотой не обделяли. Поделились бы что ли с землянами своей генетикой…

— Итак, меня зовут, Варнтайер Прайшез. Я буду преподавать у вас теории построения магических лучей. Поэтому открываем тетради и записываем.

— Магический луч — это луч, сотканный из энергетических нитей пространства. Лучи бывают трех видов:

1) Импульсный — краткий луч, несущий в себе информацию от объекта Б к объекту А. Такой луч, используется при передаче небольшого энергетического сгустка. Самый верный и быстрый способ пополнить запас энергии боемага материи.

2) Прямой — длинный луч, поддерживаемый боенергиком на протяжении всего боя, используется редко, так как расходует слишком много энергии объекта Б, но имеет преимущество в том, что объект А на протяжении всего боя может не ограничивать себя в создании сильнейшего, по его возможностям, оружия.

3) Пучковой — небольшие энергетические шарики, сплетенные боенергиком. Используются крайне редко, так как расходует энергии больше, чем первые два варианта лучей. При передаче от объекта Б к объекту А, такой пучок, пополняет энергию боемага материи и дает возможность быстро перелить энергию в свое оружие без ее обработки и усвоения.

— Есть вопросы?

Есть, много. Очень много вопросов, мать вашу. Я подняла руку и дождавшись кивка спросила.

— Какого размера может быть пучковой луч и можно ли их совмещать?

Варнтайер нахмурился, а по аудитории разнесся смех одногрупников. Очень паршивое чувство, когда над тобой ржут.

— Как вы себе представляете соединение двух абсолютно разных лучей, адептка? Я знаю, Вы иномирянка, но все же ответьте на вопрос.

Очень хорошо я себе это представляю…

— К примеру, можно совместить пучковой луч с прямым…

Ха-ха-ха-ха — заржали студенты, а учитель вздернул белую бровь.

— Идите сюда, адептка. Продемонстрируйте.

Нда… Как всегда, инициатива имеет инициатора. Я вышла, встала рядом с преподом и закрыла глаза. В одно мгновение вокруг засияли нити. Вот только в тот раз они сами тянулись, а в этот я их уже манила к себе, комкая в шарик. Пучок вышел маленьким, как попрыгунчик и хлипким, вот-вот развалится.

— О, да Вам адептка еще и практики не хватает. Как видите, пучок в ваших руках, нельзя совместить с прямым лучом.

По аудитории снова разнесся смех. Короче, все ясно. Тогда, что случилось на тренировочных боях? Нити сами тянулись к рукам, теплые и живые. А сейчас это просто безжизненный кусок материала. Хм…

Пары пролетели быстро, я больше не высовывалась и не выделялась. Тем более, когда предмет не вызывает интереса. А психология отношений, у меня интереса не вызывала даже в моем мире. Чего уж тут. Но я тщательно все конспектировала, мало ли может в жизни пригодится.

Малиса уже находилась в комнате, когда я пришла. Рыж… Блондинка сидела за своим рабочим столом и что-то писала, не отвлекаясь на такие мелочи, как возвращение блудной меня. На лице хмурое сосредоточенное выражение, нижняя губа закушена, рука с ручкой по листу движется слишком резко.

— Пишешь письмо? — спросила я, закидывая сумку на стул.

Ответом мне была тишина. Ну и ладно. Я пожала плечами и распахнула шкаф, припоминая, что у меня есть еще какие-то вещи. Выдернула оттуда небольшую стопку и несказанно порадовалась, когда обнаружила нечто похожее на спортивный костюм. Хотя нет, это и был спортивный костюм, просто опять безразмерный. Черные эластичные штаны и… что-то похожее на водолазку с замком молнией под горло. Ну и вкусы у людей. В нижнем ящике я нашла черные сапоги до колен из мягкой кожи и туфли на невысоком каблуке шпильке, и это очень странно. Оценив их, я сунула все обратно и посчитала, что к спортивному костюму подойдут кеды, а вот к школьной форме туфли. И почему кроме меня тут никто до этого не додумался?

Я схватила вещи, залезла за дверцу шкафа и начала переодеваться.

— Как день прошел? — спросила Малиса.

— О, ты разговариваешь? Надо же. А я уж испугалась, что тебе язык на занятиях отрезали.

Со стороны Малисы послышалось шуршание бумаг.

— Да, извини. Я писала письмо мачехе, чтобы она передала рецепт крема нашему фармацевту. Без меня там сейчас люди нервничают.

— Ты делаешь крема? — удивилась я, натягивая кофту.

Малиса тяжело вздохнула.

— Я вообще травница, не только крема делать умею, но больше не смогу себе этого позволить.

Я наконец вылезла из прикрытия и во все глаза уставилась на грустную соседку.

— Это почему же?

Девушка с укором бросила на меня взгляд, но не ответила. Хотя до меня самой дошло. У Ванпайров совсем другое направление и изготовление различного рода кремов никак не вписываются в деятельность стража.

— Я пойду прогуляюсь по территории академии, видела сегодня в окно площадку с турниками, хочу размяться.

Малиса снова уткнулась в письмо.

— Будь осторожнее. Шестикурсники все еще твоя главная беда. — рассеяно бросила девушка, когда я закрывала за собой дверь.

Да помню я. Но не сидеть же теперь в комнате весь год, нужно и развлекаться как-то. Поэтому я повторила заклинание, которым сегодня поделился со мной дежурный кудряшка, проверила всё ли сидит, как должно и бегло оглядев коридор рванула изнурять своё тело.

До площадки с турниками я добиралась перебежками, используя в качестве прикрытий ниши в стенах, шторы на окнах и колоны. Своего рода полоса препятствий, которую необходимо миновать, оставаясь незаметной, дабы не наткнуться на хищников. Да, именно зверьком я себя чувствовала в этом рассаднике зла, но сдаваться не планировала. Хотя и хватило утренних приключений.

Я вот вообще думаю, а как мне здесь дальше-то жить? Постоянно оглядываться назад, в поисках обидчиков, чтобы избежать неприятностей… Так и паранойю заработать не долго. Однажды я уже заработала галлюцинации, когда этих «актеров» встретила, и что-то больше не горю желанием. С этим нужно что-то делать. Может постоянно носить с собой автомат? Идея-то, как ни посмотри, хороша, но, блин… Там всего тридца… нет, двадцать девять патронов. Или раздобыть нож у кого-нибудь? Хотя ими я как раз не очень-то владею, разве что в качестве метательных снарядов. А я еще, я неплохо стреляю из лука… А где его тут найти? Разве что самой выстрогать… Нет, все же, единственное оружие, которым я действительно хорошо владею — это моё тело. И я премного благодарна дядюшке за то, что он потакал моим желаниям, а возможно наши желания просто были схожи.

Интересно как он там? Ищет меня, наверное, куда же без этого…

Грустно хмыкнув, я выбралась из своего очередного укрытия и направилась к первому же турнику, чтобы размять мышцы, как привыкла.

Надо признать, турники оказались весьма странными. Они были деревянными, и я ясно поняла, что сдеру всю кожу с ладоней, потому как, дерево это было достаточно плохо обработано, чтобы насажать заноз. Теперь понятно, почему вся площадка заросла травой, тут дела никому до этих пыточных конструкций нет. И я их понимаю. Но, как говорят русские, «За неимением большего, пользуйся тем, что есть». И я не собиралась отказываться от столь заманчивого предложения. Поэтому поставила правую ногу на деревянную лесенку и начала растягивать мышцы.

Ох, какое блаженство. Ну просто мур-мур-мур. Тело будто истосковалось по ощущениям растягивающихся мышц, напряжению и остаточной боли. Рай для спортсмена.

— И что он действительно решился на это? — послышался тихий девичий голос. Будь я еще обычным человеком, не услышала бы, ведь вопрос доносился из окон одной из аудитории, и почему-то звучал громко для помещения, но очень тихо для меня. Как я это поняла?

— Ага, за пять-то лет поди надоело. — ответил ей смутно знакомый голос.

А я думала у всех закончились лекции, ан-нет, ошиблась.

— Ой, да бросьте, ребята. Мы все знаем, что наш принц умеет хорошо развлекаться, когда ему надоедает. — вклинился еще один девичий голосок.

А я желала заткнуть уши, чтобы не слышать, но встав перед выбором брошенная тренировка или моральное неудобство от подслушивания разговоров, все же выбрала второе и начала подтягиваться на турнике. Все как учили, прямая спина, подогнутые ноги, касания перекладины подбородком. Ух, как хорошо.

Один, два…

— Да уж, после его развлечений разгребает вся академия, вспомнить хотя бы инцидент с дуэлью пару лет назад, и ведь не абы где устроили, а на четвертом полигоне!

Пять, шесть…

— Ой, а я об этом не знаю. И что, и что?

Семь, восемь…

— А ты разве не в курсе, что полигон восстановленный? Там такая драка была, что испытательные щиты не выдержали.

Четырнадцать, пятнадцать…

— Не может такого быть.

Я замерла. Четвертый полигон необходим для испытаний? Поэтому нам запрещено туда соваться? Эва как. Что-то меня разобрало неуёмное любопытство, но… Не отвлекаемся!

Семнадцать, восемнадцать…

— Думаете справится?

— А как же! Это же ОН! Четыре группы по пятнадцать человек минус те, кто откажется от такой участи… Я думаю, останется человек десять. Для него, да еще и на четвертом полигоне под катализаторами, не проблема. Славная выйдет дуэль.

Блин, да что там за терминатор такой, ваш принц? Очень хочется на это дело посмотреть.

— И когда назначили?

— Сегодня, после занятий. Я пойду, такого зрелища я не пропущу! А вы?

Ага! И я, я тоже! Только… Где этот полигон?

Ответа я так и не услышала, потому что в следующую минуту прозвучал голос одного из учителей, который потребовал порядка.

Отцепившись от турника, я преступила к следующему упражнению на выносливость. Усталости почти не чувствовалось, разодранная кожа на руках быстро принимала первоначальный вид, чему я не сказано радовалась.

Итак, я очень хочу посмотреть на местного Илью Муромца и меня никакие запреты не остановят. Осталось малое — выяснить где этот испытательный полигон, а уж как туда пробраться, я разберусь.

— В конце концов, они же тоже, как-то будут туда входить? — озвучила я свои мысли, кося глаза на окно, из которого недавно доносился познавательный диалог.

Вообще, я планировала позаниматься пару часов, но наблюдая стремительный заход солнца, я пришла к выводу, что окончание моей тренировки может закончится новой стычкой с охотниками, а мне такие перспективы как собаке пятая нога. Поэтому доделав упражнение на мышцы спины, я забралась на самый верх лестницы высотой примерно в три метра, просто чтобы минутку посидеть и понаблюдать за прячущимся солнцем.

До селе чистое голубое небо озарилось розовым светом, как обычно бывает в моем мире. Стремительно краснеющий диск небесного светила уже наполовину скрылся за горизонтом, подпуская к академии сумерки, а лес раскинувшийся как внутри академии, так и снаружи, жадно поглощал остаточный свет и незамедлительно чернел, будто теряя жизненную силу с наступлением вечера.

Сколько же сейчас времени? По ощущениям, часов пять, а вот если верить солнцу все десять. И стремительное наступление сумерек, как-то не очень хорошо сказывалось на моём чувстве самосохранения, вернее, очень плохо, потому что меня от вида столь дивной красоты хорошо расслабило и звуки тихих шагов я услышала только, когда горло обожгло новым приступом жажды. Черт! Я же совсем забыла про обед!

— Кто здесь? — выпалила я с перепугу, инстинктивно вскакивая на ноги на самой последней ступени высокой лестницы, стремясь защитить собственную шею.

Но мне не ответили, а шаги потревожившего мой покой замедлились, но не затихли. Это напомнило мне сцену из какого-то ужастика, когда маньяк намеренно пугал свою жертву. Внутри как-то быстро все похолодело от ужаса и осознания такой неправильной ситуации, и я поняла, что мне немедленно нужно валить отсюда, пока кости целы. Но стоило мне развернуться всем корпусом, как я выхватила из темноты блеск нереально синих глаз.

— Стой на месте. — спокойно приказал нарушитель моего уединения.

Стою я. Стою и понимаю, что от охотника бежать себе дороже, ведь, по себе знаю, что такое охотничий азарт. Стоит только шаг в противоположном направлении сделать, как стану драпающей целью, а мне так вообще сначала отсюда спрыгнуть нужно и уж потом драпать.

Синие глаза чуть прищурились, уголок красивых губ пришельца дрогнул.

А я молчу и сдерживаю порыв сжать собственное горло, чтобы хоть как-то унять жажду.

Вкусный. Вкусный и красивый.

— Тебе чего? — не выдерживая я молчания.

Левая бровь «актера» сногсшибательным движением заползла на лоб, как-то… Высокомерно что ли? В глазах бесенята, я даже сглотнула невольно. Выглядело очень вкусно. Блин, о чем я вообще думаю?!

— Ты немой? — но вспомнив, как этот… представитель героев любовно-фентезийных романов не так давно со мной разговаривал, осознала глупость собственного вопроса и усилием воли сдержала проступающие кровяные пятна на лице.

— Стой. Молчи. — выдал мой глюк.

Стою. Молчу. Он вообще нормальный? Чего, спрашивается, сам стоит и молчит? Полюбоваться решил? Ну да, я девушка эффектная, но не настолько же! Тем более терпеть его присутствие уже нет никаких сил. В горле пожар, во рту пустыня, в груди что-то сродни тоски зеленой.

— Ну и? — не выдерживаю я. — Долго смотреть собираешься?

Чья-то щека дернулась, не моя естественно. Обратила внимание на руки «актера», сжимающие длинными красивыми пальцами какую-то хрень, напоминающую большой свиток. Хрень была интересная, с тиснением в виде двух незнакомых мне птичек с раскинутыми крыльями, вцепившимися друг в друга в поединке.

— А что за рисунок? — да, я не удержала любопытство, но надо же себя чем-то отвлечь от о-о-о-очень вкусного мужчины. Мням. Перевела взгляд на лицо пришельца и…

— Ик! — страшно же.

Он оскалился! Как тогда, когда я на сцене стояла! И вообще! Вся эта ситуёвина уж очень походила на события перед моим попаданством. Стоит. Смотрит. Скалится. А я опять боюсь! Очень-очень.

— Не н-н-надо так на меня с-с-с-смотреть…

Оскал стал еще шире.

И вот знаете, когда я была маленькая мы с дядей, играли в одну игру. Мне тогда лет пять было, может чуть больше. Ну так вот, игра заключалась в том, что дядя всячески старался меня напугать, подбрасывая к потолку или выныривая откуда-то из-за угла так, что у меня сердце где-то в горле биться начинало, а потом с самым счастливым видом и улыбкой во все тридцать два спрашивал…

— Ты боишься?

И вот… Стою я, смотрю на пришельца сверху вниз и вижу незримое, неуместное и неуловимое сходство двух абсолютно разных людей.

— Н-н-нет.

— Как-то не правдоподобно. — продолжает он скалится и делает плавный шаг к моей лестнице.

Да, я перепугалась. Нет, ну а чего? Вот чисто подсознательно его боюсь, я прям пятой точкой чую, что силен вражина непомерно и вообще валить надо. Вот прямо сейчас.

Но вопреки своей обычно адекватной логике я делаю шаг и приземляюсь на ноги перед охотником, и я не могу оторваться, от почему-то гневного, взгляда. Чертова бабская сущность!

Ведь все мужики в ярости хороши, особенно красивые мужики, особенно такие… Вкусные. И вообще, я вдруг понимаю, что вот здесь, прямо сейчас ничего нет, я тону в космосе его синих глаз и неосознанно делаю еще один шаг. О, Боже какой мужчина! И лицо его как-то расслабилось, и гнев пропал, и смотрит так что, до костей пробирает. Ух! И чертовы бабочки в животе, которые я не испытывала, даже когда меня Сэм впервые поцеловал. Гадкий, кстати, вышел поцелуй. Мало приятного, когда тебе в рот язык толкают и всячески им крутят внутри, буэ. Как вспомню, так тошно, я ж его еще неделю потом к себе не подпускала, всё стеснялась объяснить, что мне такие поцелуи не по душе. Я даже перевела взгляд на губы пришельца и невольно облизнула свои пересохшие губы. И бабочки прям бешенными стали, трепыхались так, что в груди все сдавило. Перевожу свой взор на свой собственный космос и…

Шлеп!

Звонкая пощечина еще несколько секунд разносилась над академией, а я потирала свою щеку и не верящими глазами таращилась на запрокинутую руку с растопыренными пальцами.

За что?!

Глава 5

Щека саднит, в душе просто буря чувств, а мозг пытается осознать происходящее.

Это когда, простите, третий участник на сцене успел появится?!

Перевожу взгляд и вижу девушку, очень злую такую девушку. Вы когда-нибудь видели бешеную суку добермана альбиноса? Нечто похожее, с перекошенным лицом, сейчас пыталось уничтожить меня взглядом. Прищуренные светло-серые глаза, в обрамлении светлых пушистых ресниц, старались прожечь во мне, как минимум, дыру. Аналог способностей супермена работать отказывался, дыра не прожигалась, а лицо альбиноса становилось все страшнее. Эта злая су… девка, была воплощением мужских сексуальных мечт на планете Земля. Стройная фигура с выдающимися округлостями, явно превышали Земные стандарты в модельных рамках «90-60-90». Грудь… Нет, назвать это грудью язык не повернется. Сиськи у дамы так и выпирали из блузки, казалось отведи она плечи назад чуть сильнее и меня застрелят пуговицей, которую отторгнет ткань. Форменная юбка на бедрах выглядела неприличной повязкой, шлюхи и аниме героини самых похабных жанров удавились бы при первом же взгляде. В общем девица, действительно будто сошла с порнографической картинки умелого мастера фотошопа. Одни эти непозволительно пухлые губы чего стоят…

— Ещё раз я увижу тебя рядом с моим парнем, я тебя в порошок сотру. Ты меня поняла, выкидыш вселенной? — от такого кошачьего визга хотелось прочистить уши.

Кто?! Посоревнуемся в оскорблениях…

— Рот захлопни, гланды застудишь. Еще раз на меня руку поднимешь, я тебе все двести семь костей переломаю, жаба расфуфыренная!

И я таки залезла мизинцем в ухо, чтобы хорошенько почесать. А пока занималась непристойным делом, некая су… жаба, беззвучно хлопала пухлыми губами, чтобы хоть что-то выдать. Не получалось.

А что я, собственно, такого сделала? Ну подумаешь пообедать захотелось. Кстати, о еде. Заглядываю за спину белокурой, а там и нет никого. Грустно хмыкнув, я развернулась и отправилась в общежитие, оставляя фигуристую блонди недоуменно хлопать ртом.

— Чего ж тебя твой парень одну оставил? — задала я риторический вопрос.

Все мужики одинаковые. Всем подавай красавиц, доступных до постели. Вот и этот герой не отличился, а жаль. Такой экземплярчик хороший попался и тот без мозгов похоже.

Вот так и шла я, в темноте, лелея собственную тоску на душе. Эта ситуация заставила погрузится в события прошлого с головой и на меня вновь накатило чувство обиды от предательства Сэма.

Я же его действительно любила. Всем сердцем, всей душой, а он мне нож в спину. Чего мне стоило поступить в УФК, чтобы каждый день хоть одним глазком на него глядеть, чтобы испытывать то чувство трепета, когда наши взгляды встречались. Но все эти ощущения меркли на фоне того, что я испытала в том злосчастном женском туалете. Горечь, обида, пустота и рвущиеся рыдания изнутри. Истерика, засевшая тугим комом в груди, которую не подавили ни спиртные напитки, ни успокоительные таблетки, которые надо признать все же действовали. Нет, они не искореняли ту боль, а просто не давали сорваться, скатиться в ту черную бездонную яму по имени душевная боль. Сколько прошло времени с момента принятия последней? Вторые сутки. Плохо. Я уже острее ощущаю то, что с таким трудом в себе подавила.

Захотелось лечь. Вот просто лечь и смотреть на проступившие звезды и начать жалеть себя. Жалеть себя беззащитную в этом большом и чужом мире, жалеть себя из-за предательства самого любимого на свете человека… Он ведь даже смс мне не написал, не попросил прощения, не позвонил, вообще ничего. Будто только и ждал того момента, когда я узнаю… Хотел освободится? Так я ведь не настаивала. Ну почему нельзя было просто поговорить? Почему нельзя было сказать своим мягким голосом «Вася, давай расстанемся».

— НИЧТОЖЕСТВО!!! — заорала я. — Если ты не хотел быть со мной, почему просто не сказал?! У-у-у-у-у… — начала выть одна рыжая, враз обессилевшая девица.

И все-таки я повалилась на мягкую холодную траву, правда на колени, но это тоже считается. Вот только…

— И-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!! — визжало что-то под ногами.

Визжало и дергалось, пытаясь высвободится из-под обездоленной адептки.

Утирая слезы, я вытащила это нечто из-под себя и в упор уставилась на маленького крылатого зверя.

— Мышь. — констатировала я, и уже хотела отшвырнуть каку, как зверек не хуже истерички взревел.

— Сама ты мышь! Отпусти. Я — смерть. Я — тьма! Бойся и трепещи!

Я шмыгнула носом, чуя как слезы по новой катятся по щекам.

— У меня даже фамильяр стра-а-а-ашны-ы-ы-ый…

Занавес!

***

Потолок. Выбеленный до рези в глазах, до чувства отвращения внутри, до желания разрисовать или швырнуть в него стулом, чтобы хоть какая-то отметина осталась и так не выворачивало душу от столь отвратительно невинной белизны. Белая академия, белые люди с белой кожей. Отвратительно белый лекарский кабинет.

Эта мелкая крылатая тварюшка, на вершине пика моей истерики, с подвываниями бросилась на поиски лекаря. У него видите ли слух чувствительный, а моя визгливая истерика сводила его с ума.

Лекарь напоил меня какими-то отварами и теперь я чувствую себя роботом. Все бесит и раздражает, но это только где-то там, внутри. Снаружи же, я не могу, да и не хочу, проявлять какие-либо эмоции.

— Вам лучше? — вопрошал мужчина в сером балахоне.

— Да, спасибо. Я могу идти?

— Конечно. И на этот раз уж постарайтесь снова сюда не забрести.

Кивнув я покинула кабинет, и когда уже почти закрыла дверь в щель проскочила черная летучая мышь с, почти, свиным рыльцем.

— А я? А меня?! Хочешь оставить собственное зло у лекаря? Ну так я не против, я могу и остаться, только потом не жалуйся за то, что тебя на неделю дежурствами обеспечат! — возмущалось зло.

— Да какого черта? Я тебя, мышь, себе не присваивала. Вали куда хочешь, рыльце ты свиное!

— Ах, так?! — обиделась маленькая смерть. — Ну, сама виновата, дура безголовая!

И рванул вперед, гордо прыгая по стене. Изумление я преодолела путем захлопывания собственной челюсти и глубоким вдохом. Нет времени на удивление.

Нужно найти Малису. Срочно.

Малиса оказалась там же, где я её оставила, за тем же столом, правда увлеченно читающая какую-то книгу.

Я ворвалась в комнату и громко заявила:

— Мы идем смотреть дуэль!

Девушка уставилась на меня округлившимися глазами.

— Какую?

— На четвертом полигоне после занятий какой-то террминатор собирается устроить взбучку группке оболтусов.

— Терми… кто?

Я шлепнула себя по лбу. Она же не знает.

— Терминатор. Принц какой-то. Зачем не знаю, знаю, что будет интересно, так как, несколько лет назад он умудрился этот полигон разнести в щепки. Хочу посмотреть.

Малиса хмыкнула и снова уставилась в книгу.

— Без меня.

Как без нее? Нет-нет. Так не пойдет. Я обогнула стол и вытащила ее оттуда за плечи. На удивление легкой она оказалась.

— Без тебя никак, я не знаю где этот полигон.

— Да ты издеваешься! Темень на улице такая, повсюду дежурные снуют, а по территории академии в этот время уже стражи караулят. Если нас засекут возле того полигона, заставят неделю вне очереди дежурить.

— Ну, Малис, ну мы тихонько.

— Нет. — отрезала соседка.

— Пожалуйста. Ну хотя бы покажи где полигон, я сама пойду. Тем более, что я не одна собираюсь на это дело смотреть. Я разговор подслушала, там еще адепты будут.

Малиса устало вздохнула.

— Хорошо. Но это в первый и последний раз, поняла?

Я активно закивала головой.

***

— Ты почему мне не сказала, что тут такой беспредел в это время творится? — возмущалась я, поглаживая свой автомат и пристально наблюдая за разворачивающейся картиной за лесополосой.

На открытой местности ходили стражи и отлавливали нарушителей. Три группы триад пристально наблюдали за всем периметром, а мы попали в самый центр их наблюдения. И чтобы пробраться к полигону, нужно как-то прошмыгнуть мимо этих стражей, но проблема в том, что в каком бы направлении мы сейчас не двинулись, наше присутствие раскроют. Вот тебе и вопрос Чернышевского… Что делать?